1.2. Социальная обусловленность и юридическая природа ограничения неприкосновенности личности

Человек - существо глубоко социальное, общественное. Статус человека обусловлен его социальными связями с остальными членами общества. В отсутствие таких связей исчезает человек, появляется животное. Как только люди поняли неизбежность совместного сосуществования, перед ними встала необходимость определить ту степень свободы каждого из них, которая обеспечивала бы нормальное функционирование их общества и была бы общим для всех благом.

Историками доказано, что уже в условиях первобытного строя сложилась своеобразная система нормативного регулирования, ориентированная прежде всего на ограничения. Появление норм поведения, и в особенности норм-табу, выводилось из необходимости ограничения, сдерживания биологических инстинктов.68 Таким образом, система социальных ограничений абсолютной и безграничной свободы человека складывалась по законам природы и была необходимым условием его выживания.

В истории человечества многие ученые-философы задумывались о понятиях свободы и справедливости для людей, живущих в обществе. П.А. Гольбах определял свободу как "возможность делать для своего счастья все, что допускает природа человека".69 Ш. Монтескье считал, что "быть свободным - значит делать не то, что пожелаешь, а то, что должно желать".70 В.И. Ленин полагал, что "жить в обществе и быть свободным от общества нельзя"71. Исходя из того, что права и свободы одного человека, если он пользуется ими вне всяких пределов, могут привести к ликвидации или умалению прав других, ученые разных исторических периодов, различно определяя саму свободу, практически всегда отмечают факт ее ограниченности72. Впервые законодательно такое ограничение общей свободы получило с принятием французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года: "Свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами" (ст. 4).73

Как философская категория, свобода всегда выступает совместно с другой диалектической категорией - категорией необходимости. Свобода и необходимость выступают двумя взаимозависящими и взаимообусловливающими характеристиками человеческого бытия. "Невозможно рассуждать о морали и праве, не касаясь вопроса об… отношении между необходимостью и свободой".74

Гегель, придавая особое значение связи указанных философских категорий, определяет одно из них через противоположное: "свобода есть познание необходимости".75 Действительно, лишь познав и одобрив нравственные идеалы и необходимые законы поведения в обществе, человек может открыть для себя подлинную свободу. Такая свобода отличается от безграничной вседозволенности, которая может принести обществу только вред. "Мерилом свободы членов общества должно быть благо общества в целом. Объединяясь, люди подчиняют обществу свои действия; они берут на себя обязательство не пользоваться безграничной независимостью, потому что она нарушила бы объединяющие их связи".76 Меры и границы свободы являются не фактором, ущемляющим личность, а гарантом реальности свободы для всех.

Социальные77 и правовые нормы, ставящие перед личностью определенные ограничения, выступают в качестве факторов, определяющих поведение личности во всех социально-важных ситуациях, регулирующих отношения людей для достижения максимально возможной свободы для каждого.

Исходя из того, что философские категории не переходят в правовую науку в готовом виде, а получают в ней свое специфическое выражение78, необходимо отметить, что категории свободы и необходимости в праве определяются через такие основные понятия, как права, обязанности и ответственность.

Живя в обществе, человек обладает совокупностью прав, которая представляет собой обширный социально-правовой институт. Все законы, как естественные, так и субъективные, призваны служить целям обеспечения свободы личности, живущей в определенном обществе. "Так или иначе, без свободы человека нет его прав, как без прав человека нет свободы".79 Пользование правами сопряжено с ответственностью человека, с возможными ограничениями, определяемыми мерой и границами свободы, установленными правом, принципами гуманности, солидарности, нравственности.80

Права - "это не только определенные социальные возможности, но и определенные социальные необходимости, не свобода вообще, но мера свободы".81 Любой индивид обязан действовать в определенных рамках, согласуя свои желания с правами других членов общества82, неся при этом бремя ответственности за свое поведение. Для обеспечения своего благополучного существования общество вынуждено сдерживать негативную активность граждан, а сделать это возможно, лишь ограничивая до некоторой степени их свободу.

Свобода - общечеловеческая ценность, значение которой трудно переоценить, однако "свобода предполагает ответственность… Предпочитая добро или зло, человек должен принять адекватную реакцию окружающих в отношении самого себя".83 "Когда свобода заставляет нас совершать действия, противоречащие законам природы и разума, и, следовательно, враждебные целям общества, она является лишь безумством, которого не могут допустить наши сограждане, которое они д о л ж н ы п р е с е ч ь и п о к а р а т ь (разрядка наша - Е.В.) в интересах всех людей".84 Общество не может гарантировать личности совершения тех действий, которые противоречат его интересам, и устанавливает определенные пределы должного поведения.85

Общий принцип неприкосновенности личной жизни граждан знает ряд исключений, когда общественные интересы диктуют необходимость вторжения государства в сферу прав людей.86 Такими исключениями являются: необходимость борьбы с преступниками и другими правонарушителями; преодоление неблагоприятной ситуации, вызванной эпидемией или стихийным бедствием и их последствиями; осуществление военного положения.

Среди этих исключений особое место, в силу непрерывности и значительного распространения, занимает обеспечение общественного порядка и борьба с преступностью, которая "не просто является одной из функций государства, но есть часть правового режима, в рамках которого только и возможны действительная защита и уважение прав и достоинства личности. Она есть необходимое условие удовлетворения одной из витальных потребностей человека - потребности в безопасности".87 Каминская В.И. справедливо утверждает, что бесспорным остается тот факт, что характер задач борьбы с преступностью определяет необходимость принудительных мер, вторжений в личную свободу и другие права граждан.88

Французская Декларация прав человека и гражданина провозгласила: "Для гарантии прав человека и гражданина необходима государственная сила…" (ст. 12).89 В целях защиты порядка в обществе, обеспечения основных прав и свобод его членов, других важнейших условий достойного существования нации, государство берет на себя обязанность осуществления правоохранительной деятельности, в том числе уголовного судопроизводства.

Так как преступления - наиболее общественно опасные посягательства, то и борьба с ними требует наиболее решительных принудительных мер. Поэтому уголовное судопроизводство располагает наиболее серьезными, в плане

ограничения прав личности, рычагами воздействия. Это условие обеспечения нормальной жизнедеятельности законопослушных граждан. Говоря словами П. Гольбаха, "всякий человек свободен, однако общество обладает правом лишить его свободы, свобода перестает быть одним из прав гражданина, если он злоупотребляет ею, используя ее во вред своим согражданам".90

Между тем, меры, обеспечивающие защиту общества от преступных посягательств, могут сами стать реальной угрозой самим правам человека, "если будут нарушены условия, при которых ограничение прав граждан остается допустимым и даже необходимым элементом демократического правопорядка".91

Огромная значимость права на неприкосновенность личности, гарантий ее охраны, и вместе с тем необходимость борьбы с преступностью требуют каждый раз находить оптимальное сочетание форм правового ограничения с учетом правосознания, тяжести преступления и характера личности преступника.92 Правоохранительная сила находится между интересами преступника, обвиняемого, подозреваемого, с одной стороны, и интересами потерпевшего и общественности - с другой. Любой чрезмерный уклон в сторону интересов одних неизбежно влечет за собой значительное ущемление интересов других. Социальная же ценность обеих сторон равнозначна. Нельзя приносить интересы обвиняемых, подозреваемых (в некоторых случаях, кроме того, свидетелей и других участников процесса) в жертву непримиримой и жесткой борьбы с преступностью, как нельзя умалять значение борьбы с преступностью перед опасностью ограничения их прав.

Являясь необходимым элементом жизни общества, уголовно-процессуальное судопроизводство обладает всеми присущими ему (обществу) закономерностями. В уголовно-процессуальном праве, как и во всей правовой системе в целом, "каждая правовая общность или отдельные нормы имеют глубокие социальные корни и устанавливаются для выполнения определенных общественно-значимых функций".93

Правомерное ограничение прав личности, в том числе ее неприкосновенности, в уголовном процессе проявляется с той же необходимостью, как и правомерное ограничение прав любого человека для его нормального сосуществования с остальными членами общества вне правоотношений, складывающихся с области уголовного судопроизводства. Однако здесь (в уголовном процессе) эта необходимость имеет более резкие, более рельефные очертания.

Антони У. Брэдли отмечает, что "даже такое фундаментальное право, как право на физическую свободу, не является абсолютным. В каждой правовой системе существует определенный диапазон ситуаций, в которых право на физическую свободу может отступать перед лицом каких-либо иных жизненных интересов общества. Эти ситуации возникают, прежде всего, когда речь идет о системе уголовного права".94 Эффективное осуществление уголовно-процессуальной деятельности зачастую вызывает необходимость ограничения свободы личности.95 При этом справедливо утверждение Т.Г. Понятовской о том, что "сущность уголовно-процессуального права двуедина, но, по сравнению с уголовным правом, преимущественное значение имеет та сторона этой двуединой сущности, которая гарантирует свободу граждан от злоупотребления государством своей репрессивной властью".96

Социальная обусловленность правовых ограничений предопределяется в значительной мере таким этическим понятием, как социальная справедливость. Понятие справедливости в уголовном процессе выступает в качестве высшего нравственного критерия для регулирования и оценки действий субъектов, путем применения к ним тех или иных форм государственного воздействия. Н.Г. Стойко отмечает, что восстановление справедливости является одним из социальных назначений установленного порядка производства по уголовным делам.97

В английском праве слово justice означает одновременно "правосудие", "справедливость", "юстиция" и "судья",98 выявляя тем самым единые корни их происхождения. З.З. Зинатуллин, в зависимости от ракурса рассмотрения, различает социальную справедливость в уголовном процессе либо в виде цели всей процессуальной деятельности, либо в качестве одного из его принципов.99

Действительно, если в первом случае социальная справедливость определяет моральную обоснованность и этическую оправданность существования самого уголовного преследования и судопроизводства, то во втором случае она выступает в качестве нравственного критерия для осуществления различного вида институтов уголовно-процессуального права, осуществляемых в соответствии с поставленными перед ними задачами. В отмеченном смысле правовые ограничения неразрывно связаны с социальной справедливостью, ею обосновываются и служат средством ее достижения.100 Поэтому меры ограничения прав личности в уголовном процессе можно представить и как меры социальной справедливости.

В отношении обвиняемого (подозреваемого) как субъекта уголовного процесса, наиболее широко подвергаемого правовым ограничениям, принцип справедливости действует в том смысле, что он "сам спровоцировал уголовный процесс, сам навлек на себя уголовное преследование"101. По утверждению К.Маркса, "преступник производит не только преступление, но и уголовное право… всю уголовную юстицию… и т.д.".102 Человек, совершая противоправные действия, попирающие юридические и нравственные устои общества, создает ситуацию, при которой общество вынуждено идти на ограничения его основных прав (например, личной неприкосновенности, а там, где еще сохраняется смертная казнь, - подчас и права на жизнь)103.

Интересы общества вынуждают государство в лице его органов, осуществляющих уголовное преследование, прибегать к ограничению неприкосновенности личности граждан, непричастных к преступлению. В отношении лиц, вовлеченных в уголовный процесс в качестве потерпевших, свидетелей и др., ограничение их прав при применении уголовно-процессуального принуждения оправдывается, на наш взгляд, теми же факторами, что и осуществление уголовного судопроизводства в отношении лица, оправданного впоследствии судом. Такими факторами являются не только "безукоризненная моральная чистота и высота общественной цели уголовного судопроизводства"104, но и необходимость осуществления жесткой борьбы с преступностью для обеспечения безопасности общества, защиты самих же граждан, включая свидетелей и потерпевших. Ибо, в конечном счете, любое преступление затрагивает охраняемую законом совокупность общественных отношений и самим своим существованием наносит урон каждому члену общества, внушая ему страх, чувство незащищенности и несвободы. Неоспорим тот факт, что общая тенденция роста преступности оказывает негативное влияние на психическое здоровье нации. Поэтому применение принуждения со стороны государства в целях удовлетворения общественных и личных интересов, которые не могут быть достигнуты без соответствующей охраны от преступных посягательств, не является и не может быть произволом по отношению к гражданам.

Одна из главных задач государства - обеспечение общественного порядка, и здесь невозможно обойтись без принуждения. Как отмечал В.И. Ленин, борьбу с негативными явлениями, в том числе с преступностью, "нельзя вести только пропагандой и агитацией… борьбу надо вести и принуждением",105 "без принуждения такая задача совершенно невыполнима".106 Следовательно, нельзя отрицать возможность ограничения неприкосновенности личности при осуществлении уголовного судопроизводства. Важно понять, что не всегда принуждение (насилие) есть зло, оно же может выступать и как единственное и необходимое средство для борьбы со злом. Эту проблему наиболее подробным образом осветил И.А. Ильин в работе "О сопротивлении злу силою".107 Этот величайший русский философ призывает не отказываться от насилия в борьбе с преступностью и ее проявлениями. Он писал: "непротивление злу означало бы приятие зла: допущение его в себя и предоставление ему свободы, объема и власти… Всякое преднамеренное физическое воздействие на другого есть, конечно, проявление волевого усилия и волевого действия; однако усилие воли само по себе не есть зло: ибо оно может прямо обслуживать требования очевидности и любви… Противодуховно и противолюбовно не понуждение и не принуждение, а злобное насилие; совершая его, человек всегда не прав".108 Согласно его концепции "принуждение и пресечение могут иметь не злую цель и, в отличие от злого насилия, апеллируют к человеческой воле, пресекая ей возможность злых проявлений вовне".

В самом деле, не используя правового ограничения в борьбе с негативными проявлениями, можно добиться прямо противоположного результата - подготовить почву для дальнейшего их процветания и распространения. Уголовное законодательство России имеет примеры, когда насилие109, выступающее противостоянием злу, не признается преступлением. Так, например, не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны (ч. 1 ст. 37 УК РФ) или крайней необходимости (ч. 1 ст. 39 УК РФ). Более того, согласно ст. 2 ч.2 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, лишение жизни не рассматривается как незаконное, если оно является результатом применения силы, не более, чем а б с о л ю т н о н е о б х о д и м о й (разрядка наша - Е.В.) для защиты любого лица от незаконного (!) насилия, а также для осуществления законного ареста или предотвращения побега лица, задержанного на законных основаниях.110 Таким образом, задача борьбы с преступностью требует от правоохранительных органов принятия немедленных и эффективных мер, в состав которых должны входить и меры уголовно-процессуального принуждения.111

И.А. Ильин, касаясь физического принуждения, обращает внимание на еще один важный аспект: "физическое заставление может быть направлено на чужое делание и на чужое неделание. В первом случае оно чрезвычайно ограничено в своих возможностях: бессильное вызвать целостный поступок, вынужденное всегда ожидать обороняющегося лицемерия, оно может рассчитывать только на медленное влияние внешнего режима и его проникновения в душу человека. Зато во втором случае физическое воздействие может рассчитывать на целесообразность и успех: оно может пресечь известную деятельность, помешать определенному человеку делать что-нибудь (конечно, не всем и не во всем) или заставить его не делать. Отсюда возможность, наряду с физическим понуждением, еще и физического пресечения".112 Иными словами, возможны ситуации, когда именно путем соответствующих ограничений, цели по борьбе с преступностью будут достигнуты быстрее. Приведенные высказывания И.А. Ильина имеют отношение и к уголовному процессу, так как его учение показывает значительную эффективность ограничения и пресечения, раскрывая всю важность и необходимость их применения в борьбе со злом. Зло же - преступность - преследуется в форме уголовного процесса.

Согласно действующему законодательству, в российском уголовном процессе "заставление не делать" осуществляется при помощи таких мер пресечения, как задержание, заключение под стражу, домашний арест, а "заставление делать" при помощи обязательства о явке по вызову, привода, залога, поручительства, отдачи под присмотр и т.д. Последние рассчитаны в большей мере на создание психологических мотивов, в силу которых обвиняемый исполняет данные им обязательства. М. Вебер писал о специальном "аппарате принуждения", то есть о наличии одного или нескольких лиц, особая функция которых - готовность применить для реализации права специально предусмотренные средства принуждения (правового принуждения), который может применять психологические, а также физические средства принуждения.113

К сожалению, приходится признать, что преступность в РФ по-прежнему представляет собой реальную угрозу охраняемым законам правам и свободам граждан, а также интересам общества и государства. Усиливается ее организованность и агрессивность. Появляются новые, все более опасные виды преступлений. Такое состояние правопорядка диктует необходимость повышения эффективности в координации деятельности правоохранительных органов, решительного усиления борьбы с преступностью и ее предупреждения.114

Особого внимания заслуживает проблема противодействия раскрытию преступлений как со стороны лиц, в отношении которых ведется уголовное преследование, так и в некоторых случаях со стороны потерпевших и свидетелей. О. Стулин отмечает, что "в последние годы заметно возросла степень противодействия расследованию преступлений, видоизменились его формы, они стали более изощренными…".115

Практика показывает, что стремление скрыться от следствия и соответственно избежать правосудия характерно для многих лиц, в отношении которых возбуждаются уголовные дела. Примерно каждый десятый, привлеченный к уголовной ответственности, скрывается от следствия. По данным МВД РФ, за год от органов предварительного следствия скрылось около 40 тыс. человек.116

Согласно данным анкетирования, проведенного Л.В. Лившицем, в 75,6% зафиксированных в материалах уголовных дел случаев оказания противодействия подозреваемыми и в 87% случаев оказания противодействия обвиняемыми это была дача ими ложных показаний. Довольно часто встречаются на практике и случаи склонения или принуждения других лиц к даче ложных показаний или изменению первоначальных показаний: такое противодействие расследованию со стороны подозреваемых отмечают 46%, а со стороны обвиняемых - 35% опрошенных следователей.117 Кроме того, потерпевшие и свидетели с одной стороны "нередко пытаются уклониться от выполнения своего гражданского долга, занимают пассивную позицию",118 с другой - значительная их часть "меняет свои показания под воздействием угроз и принуждения со стороны обвиняемых".119 Случаи недобросовестного отношения к исполнению обязанностей на практике встречаются и со стороны понятых, переводчиков, специалистов и экспертов.120

Правоохранительным органам поэтому просто необходимо иметь реальную возможность ограждать следствие от противодействия указанных лиц путем

правомерного ограничения их прав. "… Именно принудительное лишение человека его права на личную неприкосновенность и свободу выступает как средство гарантировать уголовное судопроизводство по данному делу от неправомерного противодействия…".121 Таким образом, "ограничения, как позитивный способ охраны свободы, ее гарантирования, определения предела и меры имеют объективный и социально-необходимый характер".122 Конечно, "лучше было бы обойтись без насильственных мер, но в современных условиях это утопическая идея".123

Итак, под социальной обусловленностью ограничения неприкосновенности личности в уголовном процессе следует понимать особые причины, которые объективно обусловливают его необходимость для борьбы с преступностью и решения других задач уголовного судопроизводства. Такими причинами выступают: а) потребность решительной и бескомпромиссной борьбы с преступностью для блага общества; б) невозможность ведения борьбы с преступностью без принудительных мер; в) выявленная и обоснованная в каждом конкретном случае приоритетность целей, достигаемых ограничением прав соответствующих лиц перед сохранением их прав; г) важность обеспечения неотвратимости ответственности за преступление.

Институт ограничения неприкосновенности личности, обладая высокими социально-значимыми свойствами, получил широкое распространение в уголовном судопроизводстве. Попытаемся исследовать юридическую (правовую) природу данного института.124 Рассмотрим понятие ограничения прав личности в уголовном процессе с точки зрения сущности, назначения и основных особенностей данного института.

В русском языке под "ограничением" понимается стеснение определенными условиями, помещение в какие-нибудь рамки, границы; удерживание в известных границах, прекращение.125 В правовой литературе единое понятие ограничения прав личности не выработано.126 Русско-украинский словарь содержит следующее определение: ограничения юридические - это установленные законом изъятия из правового статуса гражданина в силу определенных обстоятельств. Они ущемляют свободу и интересы личности, однако всегда носят превентивный характер, остерегают от возможных неблагоприятных последствий как субъектов, относительно которых действуют ограничения, так и иных лиц.127 Ограничение неприкосновенности личности в уголовном процессе рассматривается и как мера исполнения обязанностей.128

Кроме того, ограничение прав личности как суть процессуального принуждения может рассматриваться как средство установления преступления129 и как средство обеспечения неотвратимости ответственности за преступление.130

Например, В.И. Гойман и М.Н. Козюк рассматривают ограничение права (свободы) как осуществляемое в соответствии с предусмотренными законом основаниями и в установленном порядке сужение его объема, отклонение от правового равенства.131 С.М. Воробьев под ограничением прав и свобод личности понимает совокупность мер негативного характера для субъектов, их претерпевающих, устанавливающих препятствия для реализации отдельных субъективных прав человека.132 Почти тот же смысл в правоограничение вкладывает Т.В. Худойкина, под ним она понимает ограничение возможности (свободы) субъекта избирать вид и меру своего поведения.133 А.В. Малько определяет ограничение как правовое сдерживание противозаконного деяния, создающее условия для удовлетворения общественных интересов; это установление в праве границ, в пределах которых субъекты должны действовать; это исключение определенных возможностей в деятельности лиц.134

При определении понятия ограничения неприкосновенности личности, на наш взгляд, прежде всего, необходимо исходить из сущности философской категории "деятельность человека", то есть специфической человеческой формы отношения к объективной действительности, выражающейся в изменении и преобразовании ее в интересах людей. Ограничение прав происходит в результате проведения процессуально регламентированных действий (обыска, выемки, применения мер пресечения и др.) уполномоченными органами и должностными лицами (судом, прокурором, следователем, органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность) с соблюдением процессуальной формы.

В ходе осуществления такой правоограничительной деятельности в уголовном процессе происходит сужение прав определенного лица, стеснение их определенными условиями, изменение по сравнению с правами остальных лиц, не вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства. Лицо не может в полной мере либо располагать собой, либо своим имуществом, либо претерпевает иные неудобства, связанные с изменением объема его прав. При этом необходимо иметь в виду, что "не только реальные ограничения, но и выявившаяся их опасность, прежде всего угроза (выделено нами - Е.В.) потерять свободу, нарушают неприкосновенность личности, в том числе психическую, оказывают давление на сознание и поступки человека".135

Рассмотренная выше правоограничительная деятельность в уголовном процессе выступает в виде уголовно-процессуального принуждения. "Все юристы единодушны в определении мер принуждения как таких мер, которые по своему объективному содержанию представляют правовые ограничения, т.е. лишения личного, имущественного или организационного характера".136 Нельзя принуждая, оставить человека в состоянии полностью распоряжаться своими действиями и правами. Если человеку не причиняются никакие неудобства, то имеет место не принуждение, а убеждение. С другой стороны, нельзя насильно ограничить человека в правах, не принуждая.

Принуждение в уголовном процессе возможно в отношении многих участников уголовного судопроизводства. В частности, объектами ограничения неприкосновенности личности в уголовном процессе России являются: обвиняемый (ст.ст. 97, 113, 179, 196 и др.), подозреваемый (ст.ст. 93, 100, 113, 179, 196 и др.), потерпевший (ст.ст. 113, 179, 196 и др.), свидетель (ст.ст. 112, 113, 202 и др.), защитник (ст. 53 ч. 2), гражданский ответчик (ст. 54 ч. 3), гражданский истец (ст. 44 ч. 6), эксперт (ст. 57 ч. 5, 6), специалист (ст. 58 ч.4), понятой (ст. 60 ч. 4), представители потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, частного обвинителя, а также несовершеннолетнего обвиняемого и подозреваемого (ст. 161 ч. 2).

Исключительное право применять меры процессуального принуждения, а, следовательно, ограничивать неприкосновенность личности в уголовном процессе принадлежит государству в лице своих правоохранительных органов. Таким образом, субъектами ограничения неприкосновенности личности, согласно УПК РФ, являются: суд (п. 1, 2, 3, 6 ч. 2 ст. 29 и др.), прокурор (п. 5 ч. 2 ст. 37 и др.), следователь (п. 4 ч. 2 ст. 38 и др.), начальник следственного отдела (п. 2 ч. 3 ст. 39), орган дознания (п. 2 ч. 2 ст. 40, ч. 1 ст. 157) дознаватель (п. 1 ч. 3 ст. 41, ст. 224).137

Большое значение для уяснения сущности ограничения неприкосновенности личности в уголовном процессе имеет определение целей и задач такого ограничения. Исторически так сложилось, что применительно к уголовному процессу в разное время употреблялись три категории: "цель", "задача" и "назначение" (ст. 2 Основ уголовного судопроизводства СССР и союзных республик,138 ст. 2 УПК РСФСР, ст. 2 МУПК, ст. 6 УПК РФ).139 Согласно толковому словарю С.И. Ожегова, цель - то, к чему стремятся, то, что надо осуществить, задача - то, что требует исполнения, решения.140 Цели и задачи в уголовном процессе соотносятся поэтому, на наш взгляд, как то, к чему нужно стремиться, с тем, что для этого нужно решить, исполнить. Согласно этому же словарю, слова "цель" и "назначение" являются синонимами.141

Если УПК РСФСР 1960 года не предусматривал целей уголовного судопроизводства, ограничиваясь констатацией его задач, то в УПК РФ наблюдается противоположная ситуация. Между тем, с одной стороны, четкое законодательное изложение целей уголовного процесса имеет важное теоретическое и практическое значение, ибо они играют организующую, объединяющую и направляющую роль для всей уголовно-процессуальной деятельности.142 С другой - определение конкретных задач позволяет быстрее и эффективнее достичь эти цели, ибо они "указывают путь", показывают, "каким образом" их можно и должно достичь.

УПК РФ в ч. 1 ст. 6 поставил перед уголовным судопроизводством две цели: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Что касается части второй этой же статьи, то, по-видимому, она содержит уже не цели, а задачи уголовного судопроизводства. Ибо защита от преступлений осуществляется именно посредством производства уголовного преследования и назначения виновным справедливого наказания, а защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод - посредством отказа от уголовного преследования невиновных, освобождения их от наказания, реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

УПК РБ и УПК РК пользуются только понятием "задача уголовного судопроизводства". Тем не менее, внимательное прочтение текста ст. 7 УПК РБ позволяет и здесь "разграничить "задачи уголовного судопроизводства" и нечто более по отношению к ним, на что указывает не случайно употребляемый законодателем целевой подчинительный союз "чтобы"143: чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. Можно сказать, что законодатель здесь делает попытку разграничить цель и задачи уголовного процесса".144 Поэтому можно предположить, что под целями уголовного судопроизводства ст. 7 УПК РБ подразумевает защиту личности, ее прав и свобод, интересов общества и государства от преступных посягательств, что соответствует "назначению" уголовного судопроизводства согласно МУПК (ст. 2) и УПК РФ (ст. 6). 145 Ст. 8 УПК РК содержит практически те же задачи, что и ст. 7 УПК РБ. УПК РУ (ст. 2) и УПК КР (ст. 4) также содержат те же задачи, что и УПК РБ, относя их при этом к задачам, стоящим не перед уголовным процессом, а перед уголовно-процессуальным законодательством (законом).146

Конституция России допускает возможность определенных ограничений прав и свобод человека федеральным законом в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч.3 ст. 55). В случаях, когда эти цели, могут и должны быть достигнуты посредством осуществления уголовного процесса (т.е. при совпадении их с целями уголовного судопроизводства) неприкосновенность личности ограничивается для решения стоящих перед ним (уголовным судопроизводством) задач. 147

Таким образом, можно предположить, что целями ограничения неприкосновенности личности служат: защита жизни, здоровья, имущества граждан, прав и свобод других лиц, а также иных общечеловеческих ценностей, охрана нравственности населения, государственной и общественной безопасности. Задачи ограничения неприкосновенности личности заключаются в создании условий для уголовного преследования и назначения виновным справедливого наказания, защиты от уголовного преследования невиновных, освобождения их от наказания.

Все сказанное позволяет дать следующее определение: ограничение неприкосновенности личности в уголовном процессе - это социально обусловленная уголовно-процессуальная деятельность лиц, наделенных специальной компетенцией по применению мер процессуального принуждения, в порядке, на основаниях и в пределах, установленных законом, в результате которой страдает физическая, нравственная, психическая целостность, индивидуальная свобода, общая свобода действий или личная безопасность участника процесса для достижения указанных выше целей и задач.

Учитывая исключительность ограничения прав для личности, и вместе с тем необходимость такого ограничения для решения задач уголовного судопроизводства, представляется, что возможный баланс между ними будет найден лишь при соблюдении следующих критериев: 1) наличие законно и обоснованно возбужденного уголовного дела; 2) применение ограничения только к лицам, процессуальный статус которых прямо установлен законом; 3) наличие оснований и условий, предусмотренных законом; 4) наличие решения соответствующих должностных лиц, когда это предусмотрено законом; 5) соразмерность объема ограничений прав лица с действительной необходимостью, диктуемой обстоятельствами дела;148 6) Соблюдение пределов "применения" и пределов "интенсивности";149 7) достижение целей, ради которых неприкосновенность личности ограничивается.150