§ 4. Защита прав сторон в гражданском судопроизводстве

Гражданское судопроизводство — одна из форм осуществления судебной власти, правовое средство обеспечения прав, свобод и законных интересов индивидов. Масштабность этой формы судебной защиты общеизвестна. По мере развития рыночных отношений, расширения товарооборота, роста числа сделок и потребительских услуг обращения в суд по поводу конфликтов, возникающих между людьми в сфере производства и потребления, будут становиться обычным делом, рутинным способом использования в необходимых случаях властных возможностей государства для улаживания споров о праве гражданском.

Как правило, инициатором возбуждения дела в гражданском судопроизводстве выступает истец, т. е. лицо, которое считает себя обладателем нарушенного или оспариваемого права и которое ищет у суда защиты в установленном процессуальным законом порядке. Другой стороной в исковом производстве является ответчик, т. е. лицо, предполагаемое нарушителем чьих-либо прав и охраняемых законом интересов. Две эти фигуры — основные в исковом производстве. В некоторых случаях участниками гражданского процесса выступают и так называемые третьи лица, которые либо заявляют самостоятельные требования на предмет спора, либо не заявляют таковых. Чтобы не затруднять изложение рассмотрением прав и обязанностей всех лиц, участвующих в деле (а их, если исходить из перечня ст. 29 ГПК, достаточно много), а также тех, кто содействует процессу доказывания (свидетелей, экспертов и др.), мы ограничимся кратким анализом процессуального положения только сторон в гражданском судопроизводстве.

Истец и ответчик — стороны спорного материального правоотношения. Истец считает, что его право и/или охраняемый законом интерес нарушены или оспорены, и поэтому обращается в суд за их защитой. До разрешения дела судом правоотношение всегда является спорным: не ясна обоснованность иска;

нет достоверных данных, что лицо, обратившееся в суд, действительно обладает тем субъективным правом, о защите которого оно просит; остается под вопросом, нарушено ли фактически его право, и если да, то тем ли субъектом, которого истец просит привлечь в качестве ответчика. Следовательно, для признания лица стороной (истцом или ответчиком) .суд должен располагать хотя бы достаточно обоснованным предположением, что оно является субъектом спорного материального правоотношения.

Стороны юридически заинтересованы в исходе дела, их интересы, как правило, противоположны, они отстаивают их перед судом в правовом споре. Но когда решение вынесено и вступило в законную силу, оно становится обязательным для сторон со всеми вытекающими из него материально-правовыми и процессуальными последствиями. Для других лиц, участвующих в деле, вступившее в законную силу судебное решение имеет лишь некоторые, как правило, процессуальные последствия, например преюдициальность.

Общепризнано, что стороны участвуют в исковом производстве. Однако высказана обоснованная, на наш взгляд, точка зрения, что и в производстве по делам, возникающим из административных правоотношений (о сущности этого производства подробно будет сказано в § 5 этой главы), их участники являются сторонами. По этим делам заявитель (гражданин) и должностное лицо отстаивают свои интересы, имеют те же права, что истец и ответчик в исковом производстве, поэтому их процессуальное положение равнозначно положению сторон1.

Эффективное осуществление гражданского судопроизводства, основанного на принципе диспозитивности, во многом зависит от активности сторон. Активность же сторон целиком обусловлена спектром их прав и обязанностей, определенных правилами ГПК. Стороны вправе, в частности, знакомиться с материалами дела, выписывать из них необходимые сведения и снимать копии; заявлять ходатайства и отводы; участвовать в исследовании доказательств; задавать вопросы другим лицам, участвующим в деле, свидетелям и экспертам; давать суду устные и письменные объяснения; представлять свои доводы и соображения по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам; возражать против ходатайств и доводов других лиц, участвующих в деле; обжаловать решения и определения суда и пользоваться другими процессуальными правами, предусмотренными законом (ст. 30 ГПК).

Как уже отмечалось, гражданское дело чаще всего возбуждается по заявлению истца. Но в некоторых случаях от имени заинтересованного лица в суд может обратиться его представитель. Статья 43 ГПК наделяет гражданина правом вести дело в суде лично или через представителя. Личное участие гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя. Вопросы о лицах, которые могут и которые не могут быть представителями в суде, об их полномочиях регулируются ст. 44 —48 ГПК.

1 См.: Защита прав личности в социалистическом гражданском процессе / Подрсд.Л.Л. Мельникова. М., 1986. С. 167-168.

В качестве субъектов спорного материального правоотношения стороны могут свободно, по собственному усмотрению распоряжаться своими как материальными, так и процессуальными правами. Истец вправе, в частности, отказаться от иска, изменить предмет и основание иска, увеличить либо уменьшить размер искового требования. Ответчик волен признать иск, возражать против действий истца, предъявить к нему встречный иск. Стороны вправе прекратить спор, заключив мировое соглашение (ст. 34 ГПК).

Важно отметить, что широкий круг прав и возможность использовать их по своему усмотрению присущи сторонам не только в суде первой инстанции, но и при судебной проверке решения в кассационном порядке. И там стороны могут активно участвовать в заседании суда, и там возможны отказ от иска и мировое соглашение. Диспозитивность, таким образом, пронизывает всю систему гражданского судопроизводства.

Предоставив сторонам широкие права, законодатель возложил на них и определенные процессуальные обязанности. Прежде всего стороны должны добросовестно пользоваться принадлежащими им правами. Неисполнение этой обязанности влечет за собой применение процессуальных санкций. Так, систематическое противодействие правильному и быстрому рассмотрению и разрешению дела может повлечь за собой взыскание в пользу другой стороны вознаграждения за фактическую потерю времени (ст. 92 ГПК).

Каждая из сторон должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений. Стороны обязаны представлять необходимые доказательства, сообщать суду о перемене своего места жительства, являться в суд по вызовам, выполнять другие обязанности, установленные ГПК.

В качестве одного из лиц, участвующих в деле, ст. 29 ГПК называет прокурора. Он не сторона, у него нет личных (субъективных) интересов. Тем не менее закон наделяет его полномочиями возбудить дело или вступить в уже возбужденное дело, если этого требует, в частности, защита прав граждан (п. 2 ст. 4, ст. 41 ГПК). В качестве кого в этих случаях выступает прокурор? Как соотносится его позиция с позицией заинтересованного гражданина? И вообще, насколько соответствует эта его роль принципу диспозитивности — ведущему началу гражданского судопроизводства?

За последние годы чрезвычайно снизился престиж прокуратуры. Причин тому много. Главная — тщетные попытки использовать в новых условиях прежние методы прокурорской работы, сохранить прокуратуру как инструмент централизованного контроля за всеми социальными процессами. Прокуратуру заставляют выполнять те же функции, которые были возложены на нее в первые годы советской власти и продолжали составлять существо ее деятельности в командно-административной системе СССР вплоть до его распада. Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации", принятый в 1995 г., в точности повторяет высказанную В. И. Лениным в 1922 г. и зафиксированную во всех советских конституциях и отраслевом законодательстве идею построения прокуратуры как органа надзора за законностью. Между тем нынешняя Россия живет в совершенно иных условиях. Она ставит перед собой цели, диаметрально противоположные тем, которые выдвигались на первый план государством диктатуры пролетариата.

Что значит в современных условиях следить за законностью? Надзирать, чтобы законы исполняли все федеральные министерства, ведомства, органы власти в республиках, краях, областях и районах, органы местного самоуправления, контроля, все должностные лица, чтобы не только их действия, но и решения, приказы, инструкции, распоряжения и т. д. не противоречили законам. Эта гигантская задача ставилась перед прокуратурой всегда, но никогда не выполнялась, оставаясь мифом, утопией. Не хватало людей, времени, профессионализма. Прокурорский надзор за исполнением законов всеми и вся в управленческой и административной сфере (а именно так фактически определен он в ст. 1 и 20 действующего Закона о прокуратуре) означает сохранение беспомощного состояния прокуратуры, обремененной необъятными функциями. Вместо того чтобы заниматься пустыми хлопотами, именуемыми на практике "общим надзором" (а по сути — надзором "вообще"), прокуроры должны по-настоящему заботиться о выполнении своей главной, архинасущной задачи — бороться с преступностью. Именно для этого, и только для этого, существует прокуратура в зарубежных странах. Именно так была организована прокуратура в дореволюционной России1.

1Подробнее об этом см.: Савицкий В.М. Кризис прокурорского надзора // Соц. законность. 1990. № 1. С. 31—32; его же. Стержневая функция прокуратуры — осуществление уголовного преследования // Российская юстиция. 1994. № 10. С. 24-28.

Одобренная российским парламентом Концепция судебной реформы главной целью прокуратуры определяет уголовное преследование, координацию деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью, поддержание государственного обвинения в судах, опротестование незаконных приговоров. Лучше прокуратуры никто этого сделать не сможет. Но фактически непосредственно борьбой с преступностью занята едва ли половина прокурорских работников. Остальные брошены на общий надзор. В итоге нет ни эффективного противодействия местническому и ведомственному нормотвор-честву, ни сколько-нибудь результативной борьбы с преступностью. Достаточно напомнить, что с участием прокуроров суды рассматривают лишь около 50 процентов уголовных дел. В такой ситуации судьям приходится принимать на себя бремя изобличения подсудимых. Трудно придумать большее извращение самой сути правосудия.

"Но где мы найдем столько обвинителей?" — возражают руководители прокуратуры. Искать все равно придется, потому что записанный в Конституции принцип состязательности требует обязательного участия в суде двух сторон — обвинения и защиты, и такое участие предусмотрено в проекте УПК. А найти обвинителей труда не составит, если освободить прокуроров от общего надзора, а также от еще одного юридического атавизма — участия в судах, рассматривающих гражданские дела.

В свое время, в 20-х годах, спешно создаваемое социалистическое гражданское право использовалось для подавления и полного искоренения рыночных отношений, оживившихся было в период нэпа. Тогда участие прокурора в гражданском процессе имело сугубо прагматическую цель: поскольку "мы ничего "частного" не признаем" и, значит, "необходимо усиление вмешательства государства в "частно-правовые отношения", в гражданские дела" (В. И. Ленин), то процессуальным средством такого вмешательства должно было стать участие в суде прокурора как представителя государства, проводника линии партии и центральной власти. Но сейчас положение совсем иное. Гражданский процесс деполитизируется. В общих и арбитражных судах, как и во всей экономической жизни, утратила почву сакраментальная ленинская директива: "Для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное". В условиях нарождающегося рынка и появления конкуренции предприниматели идут на здоровый хозяйственный риск, который служит самым точным ориентиром для нормальной деловой активности. Экономикой правит не надзор, а интерес. Прокурору нечего делать на рынке, в том числе и при разбирательстве в судах гражданских и арбитражных споров, если, конечно, хозяйственник не совершает преступления.

Поскольку прокурор в суде, рассматривающем гражданское дело, не является стороной, а приходит в суд прежде всего для дачи заключений (ст. 29, 33, 41 ГПК), то его участие в исковом производстве может быть объяснено только выполнением функции надзора за соблюдением законов судом. Эта ошибочная официозная концепция, имевшая широкое хождение в прежние времена, давно уже подверглась жесточайшей критике, ибо нет ничего более нелепого и противоестественного, чем надзор за судом со стороны одного из лиц, участвующих в деле и пришедшего в суд за поддержкой своей позиции1.

Гражданские дела рассматривают судьи, профессионально ничуть не уступающие прокурорам и не нуждающиеся в их "заключениях" (кстати, сам этот применяемый в ГПК термин в отличие от "мнения", высказываемого всеми другими лицами, участвующими в деле, как бы подчеркивает надзорные функции прокурора). В новых условиях гражданам, предприятиям, учреждениям и организациям для обращения в суд за защитой своих прав и законных интересов вовсе не нужно посредничество прокуратуры. Они могут использовать для этого различные юридические службы, юрисконсультов профсоюзов, разветвленную сеть адвокатских фирм, бюро и коллегий, институт уполномоченного по правам человека.

По действующему закону для прокурора фактически не существует основополагающий для гражданского судопроизводства принцип диспозитивности. Все его акты в гражданском процессе суть исключения из этого принципа, они — акты прокурорского надзора по "устранению всяких нарушений закона, от кого бы эти нарушения ни исходили" (ст. 12 ГПК). Право гражданина самостоятельно распоряжаться своими материальными и процессуальными правами отступает на задний план перед действиями надзирающего прокурора, который уполномочен законом возбудить в суде гражданское дело в защиту любого лица или вступить в возбужденное дело даже вопреки желанию этого лица. Более того, если гражданин (истец) просит прекратить такое дело, то суд при возражении прокурора не может пойти ему навстречу. Но ведь если гражданин не желает предъявлять какие-либо требования к ответчику или возражает против позиции прокурора, суд, по логике вещей, должен считаться все-таки с гражданином (истцом), а не с прокурором. Или суд действительно поднадзорен прокурору? Если лицо, участвующее в деле, согласно с решением суда, то прокурор, оказывается, вправе, опять же со ссылкой на интересы этого лица, принести кассационный протест на судебное решение, хотя тем самым грубо нарушается воля гражданина.

1 Правильные соображения об этом см.: Жуйков В.М. Права человека и власть закона. М., 1995. С. 159-166.

Конечно, возникают ситуации, когда участие прокурора в гражданском процессе может быть полезным и необходимым. Но не как органа надзора за законностью, а как представителя одного из органов государства, подобно, скажем, представителю органа государственного управления (ст. 29 ГПК). Прокурор вправе участвовать в процессе только как лицо, возбудившее процесс. При этом он не должен давать никаких заключений в суде первой, кассационной или надзорной инстанции. Прокурор может возбудить гражданское дело по собственной инициативе лишь в защиту государства или общества в целом либо в защиту прав неопределенной группы населения. И эту инициативу он должен обосновать, мотивировать перед судом. Вероятно, возможны и некоторые другие исключения из принципа диспозитивности в пользу прокурора.

Но главное, что должно наступить в. результате судебной реформы в контексте незыблемости права человека свободно распоряжаться своими материальными и процессуальными возможностями, — минимизация участия прокурора в гражданском судопроизводстве. Если это будет достигнуто, то затем с неизбежностью последуют меры по концентрации высвобождающихся прокурорских сил для защиты граждан, населения от криминальных посягательств, по обеспечению общественного порядка и личной безопасности каждого. А это — первоочередная задача правового государства.