2.1. Мотивация, мотивы и мотивировка

Мотивацией признается процесс внутренней, психологиче­ской детерминации поступков и поведения. Сответственно этому мы рассматриваем криминальную мотивацию как субъетивный "механизм" преступного поведения, включающий в себя возникно­вение и реализацию намерения совершить то или иное правонару-

-115-

шение. Существуют и иные трактовки этого понятия, сужающие его объем1. Мы не будем по этому поводу вести полемику: это увело бы нас в сторону от темы исследования. Будем исходить из ото­ждествления понятий мотивации и психологического механизма по­ведения. Но определения мотива, получившие в юриспруденции широкое распространение, заслуживают, на наш взгляд, критики с позиций современных психологических концепций. Считается, что мотив преступного поведения - это "сознательное побуждение (стремление) к совершению конкретного целенаправленного по­ступка (волевого акта), представляющего общественную опасность и предусмотреное уголовным законом в качестве преступления"2. В уголовном кодексе Украины 1960 г. мотив и цель отождествляются (см. ст. 154, ст. 259 УК). Были попытки обосновать тезис о том, что мотив и цель - слова-синонимы3. А поскольку цель деяния осознается, то по мнению многих юристов, всегда осознается и мотив. Представление о мотиве как о всегда осознанном побужде­нии - вчерашний день психологической науки. Объяснения осуж­денных по поводу побуждений к совершенным ими преступлениям - это не мотивация, а мотивировка. Мотивировка как ретроспек­тивная оценка событий может служить одним из источников сведе­ний о мотивах, но далеко не главным и не всегда надежным. Дело в том, что даже самые искренние объяснения соответствующих по­ступков, противоречащих представлениям личности о самом себе, не в полной мере соответствуют действительности по многим при­чинам, а прежде всего в силу так называемого когнитивного дис­сонанса. нежелательная информация, создающая внутренний дис­комфорт, вытесняется из сознания4. Осознанию подлинного мотива препятствует также аффективное возбуждение виновного, опьяне­ние или иное болезненное состояние психики лица. Осознанию мо­тивов препятствуют их повышенная эмоциональная напряженность,

1 Колл. авторов. Криминальная мотивация. Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М., 1986. С. 14-16.

2 Тарарухин С.А. Установление мотива и квалификация преступлений. К., 1977. С. 14.

3 Горбуза А.Д. К вопросу о соотношении понятия "мотив" и "цель" преступления // Труды ВСШ МВД СССР. Вып. 10. Волгоград. 1974. С. 14-21.

4 О теории когнитивного диссонанса см.: Фестингер П. Введение в теорию дис-сонанса//Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984. С 97-110.,

- 116 -

которая может заслонять рациональное основание и подлинный смысл поведения.

С явлением когнитивного диссонанса связан и такой механизм психологической защиты от травмирующего знания как запоздалая рационализация содеянного. Давно замечено, что человек склонен безотчетно находить разумное основание своим очевидно бес­смысленным поступкам. Один из видных теоретиков когнитивного диссонанса пишет: "Теория диссонанса не исходит из предположе­ния, что человек - это разумное существо; скорее теория диссо­нанса предполагает, что человек - это рационализирующее сущест­во, что он пытается казаться рациональным как себе, так и дру­гим"1. Мотивы неадекватно отражаются в сознании субъекта в слу­чаях так называемого "отсроченного действия", когда длительное состоянии фрустрации выливается в агрессивное действие по ни­чтожному поводу. Затем лицо уверяет себя в том, что именно этот повод стал причиной нападения. Иллюзорное представление о мо­тиве акта вандализма возникает и тогда, когда субъект, лишенный возможности достичь первоначальную цель, вымещает свое раз­дражение или обиду на случайных объектах.

Ознакомление с материалами уголовных дел показало, что в процессе предварительного расследования и судебного разбира­тельства мотивы вандализма определены весьма поверхностно. В приговорах сведения о них либо вообще отсутствуют, либо скры­вались под стереотипными формулировками типа "хулиганских по­буждений", что, собственно, одно и то же. По 70 делам мотивы уничтожения и повреждения имущества распределились следую­щим образом: хулиганские побуждения - 33 (47.1%), месть - 19 (27.1%), зависть - 6(8.5%), желание обратить на себя внимание -6(8.5%), протест против несправедливости - 3 (4.3%), плохие усло­вия жизни - 2 (2.8%), нет сведений - 1 (1.4%).

О хулиганских побуждениях мы уже упоминали в связи с ква­лификацией многих актов вандализма по статье, предусматриваю­щей уголовную ответственность за злостное хулиганство. Закон -ст.206 действующего Уголовного кодекса - говорит о неуважении к. обществу как психологическом содержании и двигателе грубого нарушения общественного порядка. Но само по себе неуважение

' Аронсон Э. Теория диссонанса: прогресс и проблемы. Там же. С. 12.

-117-

(т.е. отсутствие должного уважения) не может стать мотивом ак­тивных разрушительных действий. Само слово "мотив" (от лат. movere) означает приводить в движение; следовательно, мотивом деструктивного поведения может стать лишь какие-то внутренние импульсы, обладающие определенной нервной энергией, необхо­димой для активных действий. Ничто не может породить нечто. Ус­тановить мотив вандализма - означает отыскать глубокое, так ска­зать, "потребностное", состояние индивида, его нужду в каком-либо благе. Это очень важно не только для правильной оценки со­деянного, но и для судьбы самого осужденного. Его исправление во многом зависит от того, насколько он осознает истинные моти­вы совершенного преступления. А побуждения к вандализму - са­мые, пожалуй, загадочные. Известный российский писатель В. Ас­тафьев после встречи с "вором в законе" рассуждает: "С этим все ясно. Этот весь на виду. Его будут перевоспитывать, и он сделает вид, что перевоспитался, но вот как понять пэтэушников, которые недавно разгромили... приготовленный к сдаче жилой дом? Сами на нем практику проходили"1. Вряд ли "пэтэушники" при всем сво­ем желании смогут ответить на эти вопросы, потому что подлинные мотивы агрессии, как правило, не осознаются. Мотивами иногда называют поводы, спровоцировавшие агрессию, например, допу­щенную кем-либо несправедливость, или жизненные обстоятельст­ва, обусловившие состояние фрустрации ("плохие условия жизни"). Экстравагантный поступок с целью обратить на себя чье-то внима­ние совершается из различных мотивов - престижа, власти, любви и др. Кто объясняет хулиганскую выходку желанием выделиться из толпы и обратить на себя внимание "значимых других" допускает смешение понятий цели и мотива. И даже чувства мести и зависти еще не раскрывают смысловое основание вандализма. Уместно в связи с изложенным сослаться на широко известного на Западе философа и психолога Эриха Фромма: "Великое множество про­блем, на первый взгляд неразрешимых, тотчас исчезнет, как только мы решимся отказаться от представления, будто люди всегда осознают мотивы своих действий, мыслей и чувств; на самом деле их истинные мотивы необязательно таковы, как им кажется"2.

1 Астафьев В. Печальный детектив // Октябрь. 1986. Ns 1. С. 26.

2 Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990. С. 120.