ЭВТАНАЗИЯ

Понятие эвтаназии производно от греческого словосочетания, переводящегося как «хорошая смерть». Оно вошло в научный обиход во второй половине XX в. и используется для обозначения действий врачей по обеспечению безболезненной и быстрой смерти человека, мучительно страдающего от неизлечимой болезни.

Проблема эвтаназии с целым рядом сопутствующих ей вопросов врачебно-деонтологического, юридического, религиозно-этического характера не имеет на сегодняшний день однозначного решения.

Для неизлечимо больного человека в итоге тяжелых и длительных страданий отношение к собственной смерти способно обрести характер стоического примирения. На грани полного истощения физических и душевных сил, которые позволили бы ему до конца испить свою чашу, инстинктивный страх смерти может уступить место желанию поскорее избавиться от невыносимых мук. Но поскольку сам человек в подобной ситуации далеко не всегда способен предпринять необходимые для этого действия, то возникает вопрос о том, как отнесутся к его волеизъявлению врачи, родственники и близкие. Кроме того, бывают еще более сложные случаи, когда неизлечимо больной невменяем и не правоспособен и не может изъявить свою волю, несмотря на катастрофическую ситуацию.

Решая проблему эвтаназии, сразу же следует отвести в сторону, как неприемлемую, мысль о том бремени для государства, о тех материально-экономических, финансовых затратах, которые необходимы для поддержания жизни безнадежно больных людей. Цинизм соображений такого рода очевиден. Он сродни преступной гитлеровской политике массового уничтожения тех, кто не способен к общественно полезному труду. Насильственное отнятие у человека естественного права на жизнь путем «медицинского убийства», оправдываемое утилитарными соображениями, в принципе аморально и преступно.

Своеобразие проблемы эвтаназии в том, что здесь тема отношения к смерти поворачивается своей особой гранью. В данном случае для умирающего человека скорая насильственная смерть (в отличие от более отдаленной во времени естественной, самопроизвольной), избавляющая его от мучений, становится предпочтительнее. И тогда эвтаназия могла бы осуществиться уже не ради внешних целей государства, к которым больной имеет весьма опосредованное отношение, а ради него самого.

Но для акта эвтаназии врачам необходима, кроме медицинского заключения консилиума, соответствующая санкция государства,

безупречная по своей правовой взвешенности. Акт эвтаназии правомерен только в государстве, чье гражданское законодательство предусматривает правовые предпосылки и соответствующие юридические формы его осуществления. Без твердой правовой регламентации здесь могут открываться пути к преступным злоупотреблениям. Государство, решающее вопрос об эвтаназии на правовом уровне, может прийти к ее легализации только после предварительного обсуждения и решения общественностью всего спектра более широких проблем религиозно-этического и фило-софско-правового плана. Лишь сформулировав необходимые заключения гуманитарного характера, гражданское общество и государство вправе перейти к переводу возникших решений на юридический язык строгих и однозначных законоположений.

Для родственников, близких или опекунов больного, берущих на себя ответственность за принятие тяжелого решения, необходима, кроме правового обеспечения, еще и этическая санкция. Они нуждаются в ясном понимании нравственной допустимости и оправданности эвтаназии. Сложность принятия решения состоит здесь еще и в том, что с позиций религии, и в частности христианства, эвтаназия не имеет этических оправданий. Догмат, гласящий, что только Богу дано право распоряжаться жизнью человека, что никто, кроме него, не может отнять жизнь, носит абсолютный характер и не допускает никаких изменений.

Но с позиций светской морали, предполагающей относительность и вариативность этических требований и оценок, допустимо как негативное, так и толерантное отношение к эвтаназии.

Традиционные представления о ценности жизни и преступности убийства, а также чувства любви, привязанности заставляют оценивать эвтаназию скорее негативно, чем индифферентно. Принятие решения о том, что близкий человек должен быть умерщвлен, хотя бы и для его же блага, шаг чрезвычайно трудный в этическом отношении. Чтобы он осуществился, в сознании родственников должна произойти внутренняя переоценка ситуации: акт эвтаназии должен предстать не как убийство, но как акция милосердия по отношению к тому, кто нуждается в помощи такого рода и кому ничто иное уже не поможет.

Позиция родственников, допускающих, санкционирующих применение эвтаназии, может найти субъективное оправдание, если те будут исходить из универсального требования «золотого правила нравственности»: желать другому человеку только того, чего себе пожелали бы в аналогичной ситуации.

И все же проблема эвтаназии относится к разряду тех, которые в принципе невозможно разрешить нравственно безупречным

образом. Это происходит из-за того, что предлагаемый выбор приходится делать не между злом и благом, а между двумя разновидностями зла. Большая часть сложностей в этической оценке эвтаназии проистекает из того, что ее сторонники пытаются отнести ее к разряду благ. Это ошибка, из-за которой возникает немало последующих недоразумений. Однако, эвтаназия — не благо, а зло. Она такое же зло, каковыми являются, к примеру, тюрьмы или применение оружия при задержании преступника. Все это примеры вынужденного зла, к которому прибегает государство, чтобы избежать еще больших зол.

Смерть от болезни является злом как при ее самопроизвольном приходе, так и при активном вмешательстве медиков, применивших эвтаназию. Но в последнем случае она может выглядеть как зло меньшее, позволяющее устранить такую форму зла, как тяжелые физические страдания, которые продолжались бы при отказе от эвтаназии.

Родственники неизлечимо больного оказываются в положении, когда им следует определиться, какое из двух зол больше, и сделать выбор в пользу меньшего. Беря на себя ответственность за принятие решения о применении эвтаназии, они не вправе относиться к ней как к благодеянию. Мучительные переживания, тяжелые нравственные коллизии становятся для них своеобразной расплатой за принятие решения о необходимости эвтаназии.