§ 12. Государство и право эллинистического мира

В первой половине IV в до н. э. государства Эллады вступили в полосу длительного социального кризиса. Кризисное состояние обна­ружила и сама полисная государственная организация: в ее рамках оказалось невозможным примирить политические противоречия и стремления разнородных общественных сил новой эпохи. В условиях постоянного военного соперничества между крупнейшими гречески­ми полисами обозначилось стремление к федеративным и полуфеде­ративным союзам — организация таких образований уже по природе не могла быть построенной на принципах полисного народовластия. Исторические попытки отдельных государств, прежде всего Спарты, сохранить полисный, с пережитками раннегосударственных начал строй стали явным, и даже политически вредным анахронизмом: это * Аристотель. Политика. III.XI.8.

Образование Македонской державы

С середины IV в. до н. э. основную роль в Элладе и во всем Восточном Средиземноморье начало играть Маке­донское государство, образовавшееся на севере Балканского полу­острова. Переход от протогосударства к ранней государственности в Македонии пришелся на VI — V в. до н. э., это было время и объе­динения отдельных областей-царств (организованных политически по типичному для ранней Греции образцу — см. выше, § 9.1) в от­носительно централизованное государство, подчиненное власти еди­ного монарха. Военное, политическое и культурное укрепление Ма­кедонии в особенности пришлось на правление царя Архелая (ко­нец V в. до н. э.), при котором отчетливо проявились сложившиеся особенности нового государства: формирование на основе ранней го­сударственности не государства-полиса с той или иной формой наро­довластия, а военной монархии с сильной единоличной властью. Ис­торически закономерным стало и то, что такое государство подобно империям Востока сразу обнаружило стремление к гегемонии над соседями (см. § 4.3).

Возвышению Македонского государства во второй половине IV в. до н. э. способствовали два исторически случайных обстоя­тельства: захват богатых золотых россыпей и преимущество в воен­ном искусстве, в принципах боевого строения войск и ведения боя; на том уровне социально-политического развития греческого мира и при общей малочисленности населения полисов этого было впол­не достаточно для экономической и военной победы. В правление царя Филиппа II (сер. IV в. до н. э.) были проведены важные во­енные и финансовые реформы. Тогда же Македония стала по сути наследственной монархией, где аристократический совет и фор­мально существующее народное собрание (точнее, собрание вои­нов) были полностью подчинены царской власти; монархия присво­ила себе и законодательные полномочия. На протяжении третьей четверти IV в. до н. э. Македония постепенно, то военным путем, то военно-политическим давлением, то используя внутреннюю рознь среди греческих полисов и опираясь на промакедонские политические круги военной олигархии, подчинила себе практиче­ски все города-государства тогдашней Греции. В 338 г. до н. э. по­сле победы над войсками общегреческой коалиции при Херонее бы­ла признана политическая гегемония (руководство) Македонии. В 331г.до н. э. последним подчинилось Спартанское государство. В общем внутренняя государственная организация греческих полисов была сохранена, но некоторые политические полномочия их были сокращены и переданы царю Македонии и новым общегреческим политическим институтам.

124

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

РАЗДЕЛ II

125

Коринфский конгресс 337 г. до н. э., оформив­ший новое государственно-политическое единство Греции вокруг Македонии, вынес решение и об общем военном походе против ис­торического врага греческих полисов — Персидской державы, кото­рая, помимо прочего, притягивала к себе внимание своими неисчис­лимыми богатствами.

Военный разгром и завоевание огромной Персидской державы, занимавшей к тому времени Ближний и частично Средний Восток, стали основным историческим делом преемника и сына царя Фи­липпа — знаменитого полководца древности Александра Македон­ского. В годы его правления — 336-323 гг. до н. э. — гегемония Ма­кедонии была распространена на Восточное Средиземноморье, Ма­лую Азию, Месопотамию, Восточный Иран. В 331 г. до н. э. в новую империю влился Египет, где был основан названный в честь завое­вателя огромный город — Александрия; уже к концу века он стал одним из торговых и культурных центров новообразующегося греко-восточного мира. В конце правления Александра македонская армия и поддерживавшие ее войска подвластных народов предприняли да­же поход на государства Индии, окончившийся, однако, только час­тичной удачей (см. выше, § 5.1).

В результате завоеваний сформировалось огромная Македонская держава, охватившая значительную часть территории всего тогдаш­него мира и, безусловно, всю наиболее в государственном и куль­турном отношении развитую его часть. Земли, вошедшие в состав державы, обладали древнейшими собственными государственными традициями, сложившейся социальной организацией. В составе Ма­кедонской державы они сохранили свою социальную и государствен­ную обособленность, признав военную и политическую гегемонию Македонии и стоявшего за нею греческого союза, а также власть единой монархии. Политическая гегемония стала основой широкого и длительного, пережившего Македонскую державу, экономическо­го, политического и культурного влияния Греции на страны и наро­ды Ближнего и Среднего Востока; в результате такого взаимного влияния сформировался особый социально-культурный мир элли­низма (как его стали называть в науке с сер. XIX в.). В государ­ственной и правовой сфере эллинизм также сформировал особый уклад, в котором традиции полисной организации греческого мира переплелись с традициями восточной монархии времени ее расцве­та, а все вместе — с особенностями, присущими военной империи, не опиравшейся на национальное или культурное единство.

Государственный строй империи

В  государственно-политическом  отно­шении сложившаяся только за счет во­енных удач македонской армии держа­ва представляла собой империю,   объединившую под единой го­сударственной властью самые разные народы, государства и полуго­сударства. Македонская держава была третьей в истории древности

(после Ассирийской и Персидской) империей, и точно так же глав­ной осью имперской государственности в ней была сверхцентрализо­ванная власть правителя в опоре на военную организацию. В отно­шении ее государственного уклада Македонская монархия представ­ляла сочетание традиционной древневосточной монархии с сохране­нием полисной организации и самоуправления отдельных террито­рий.

Номинально власть и управление империей находились в руках царя. Он был главой объединенных армий, он назначал правителей на места, он создавал по своему усмотрению аппарат управления империей, назначал на высшие (и любые иные) должности чинов­ников-управителей, он же определял размер и формы финансовых сборов с подвластного населения, государственные повинности и т. п. (Верховенство власти царя было именно номинальным, поскольку в условиях древности и огромной территории империи реально управлять ею из единого центра было невозможно.) В отличие от древневосточной монархии и тем более от греческого уклада ран­ней монархии в империи царь присвоил себе и права законодателя. Его повеления могли принимать троякую форму: 1) адресованное местному правителю или военному вельможе письмо, 2) указ — простагмат, адресованный всем исполнительным властям, 3) общее решение представленного на усмотрение царя вопроса управления, причем оно могло быть и устным; в любой форме повеления были обязательны для подданных и практически неогра­ниченны по правовому содержанию. Власти монарха было придано обожествленное содержание — привычное для древневосточной тра­диции, но чуждое грекам; в 327 г. до н. э. Александр ввел т. н. об­ряд проскинеза (падения ниц) перед царем, с которым связы-.валась священная неприкосновенность личности монарха и неоспо­римость его полномочий.

Центральное управление империей находилось в руках особого круга подчиненных царю правителей. Главный из них — х и л и -р х ,   или архиканцлер. Хилиарх ведал перепиской царя и царско-двора, вел официальный журнал царских «деяний», руководил тужбой информации в империи, дипломатическими сношениями, а (главное — сношениями центра с областями и провинциями. Он же считался главой имперской юстиции, хотя непосредственно судеб-аыми полномочиями не обладал. Вторым по важности должностным 1ицом империи был тайный   советник   царя: у него не было определенных исполнительных функций, а полномочия зависели от юручений царя. Хилиарх официально был главой целого ряда уп­равлений, из которых главным было финансовое; однако реаль-до каждое такое управление действовало самостоятельно. Совер-Вшенно особым ведомством был   главный    штаб    (или штаб-квартира)  армии. На него возлагались полномочия не только по планированию военных действий и по командованию армией, но и

126

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

раздел п

127

нархией   нового   типа,в большей степени характерной для последующей европейской истории.

снабжению войска, его организации, пополнению и т. д. — по сути, это было особое военное министерство. Остальные исполнительные полномочия осуществляли соматофилаки — специальные по­сланцы, или чиновники по особым поручениям, находившиеся в штате двора и в распоряжении хилиарха; в основном, они наблюда­ли за исполнением распоряжений царя, главных правителей и вели сношения с областными властями.

Высший управленческий аппарат империи сформировался в осо­бое правящее сословие, соподчиненное в иерархию должностей и рангов. Управленческую элиту составляли гетайры — в основ­ном македонцы по происхождению или особо приближенные и дове­ренные персы; только из этого слоя назначались советники разных рангов, начальник стражи, генералитет войска, высшие местные правители. Армия и двор тем самым составляли единый центр уп­равления империей, притом что формально столицы (в теории ею был Вавилон) державы не существовало: центр управления нахо­дился там, где в данный момент была военная ставка царя.

Важнейшую сторону государственной организации империи со­ставляло областное управление. Македонская держава была подраз­делена на 20 сатрапий (от перс. — кшатрапа), унаследованные от Персидской державы (а той, в свою очередь, — от Ассирии). Воз­главлял область сатрап, которого назначал царь по своему ус­мотрению, — как из местных, так и из македонских выходцев. Сат­рапу принадлежали (как и в Персидской державе) только граждан­ская власть и руководство судебной деятельностью. Высшая военная власть оставалась в руках начальника областного гарнизона или ко­мандира крупнейшего в области армейского отряда. Совершенно не­зависимой от сатрапа оставалась и финансовая часть местного уп­равления: налоги собирал специальный чиновничий аппарат.

Особой политической и государственной силой была армия. В пе­риод доминирования в ней греко-македонских воинов (до того как войско было пополнено персидской знатью и военной молодежью) царь должен был считаться в своих управленческих и политических решениях с воинским собранием, в особенности при назначении во­еначальников или высших правителей. В этом смысле Македонская держава была отчасти национальной монархией с со­хранением уклада традиционного политического коллективизма, от­части — восточной монархией с присущим ей доминиро­ванием единоличной власти правителя, приобретающим даже права верховного законодателя. Исторически, таким образом, основанная Александром Македонским — и территориально, и поли­тически — империя стала новой государственной формой: осо­бой, военной монархией в сочетании с поли­сным и территориальным самоуправлением;по содержанию власти правителя она была именно монархией, уже практически не связанной с раннегосударственными формами, м о -

Государства

эллинистического мира. Распад империи

Несмотря на сильную централизован­ную власть, Македонская держава не представляла полностью унифициро­ванного государства. Это была также одна из особенностей (а скорее, необходимая по своей политической природе черта) военной монархии. В составе империи было несколь­ко областей, сохранивших самостоятельный политический статус и свою государственную организацию — правда, ограниченные в су­веренитете и в полномочиях. Основные типовые различия пролега­ли по исторической грани: Греческий мир — Ближний Восток.

Первым из вариантов государственной полусамостоятельности в империи была Греция во главе с Македонией.

Македония сохранила свою некоторую политическую обособлен­ность от остальной Греции, даже укрепившуюся после смерти Алек­сандра Македонского. В своем внутреннем государственном укладе Македония долго сохраняла черты традиционной национально-кол­лективистской монархии: армейские сходки продолжали играть важ­ную роль в политических решениях, самостоятельным институтом был совет военной знати. Вместе с тем и царь сохранял свои совер­шенно особые полномочия и статус, хотя уже лишенные тех восточ­ных атрибутов, что были у правителей всей обширной империи.

Греция сохранила в основном свой полисный строй и органы на­родовластия. Правда, в социально-политическом отношении органи­зация народовластия была уже не демократической, а  олигар­хической   (основанной на участии меньшинства в политическом процессе); везде установились цензовые ограничения на участие в собраниях, исчезли органы типа народных советов-булэ, усилилась власть исполнительных институтов и должностных лиц. Почти все греческие государства-полисы (кроме Спарты) состояли в т. н. Ко­ринфском   союзе, которым была оформлена победа Македо­нии и ее политическое главенство. Главой этого союза был царь Ма­кедонии, он же считался владыкой (гегемоном) эллинов и воз­главлял сводные военные силы городов. Общие политические вопро­сы, разбор конфликтов между государствами, вопросы войны и мира теперь решались на конгрессе делегатов полисов (возникновение та­ких надполисных институтов получило название   симмахии). Помимо этого, номинально существовал совет — синедрион   — всех полисов, который подчинялся царю, но созывался нерегулярно. Были специальные посланцы-агенты для общения царя с конгрессом и синедрионом. Городам запрещалось, по правилам союза, менять что-либо в своей внутренней организации, устанавливать тираниче­ское правление, выносить смертные приговоры в отношении своих граждан, освобождать значительные количества рабов. Усилилась военная власть в полисах стратега-автократора , который

128

ill             j               i i i,          и

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

РАЗДЕЛ II

129

считался как бы военным представителем Македонии. Практически были уничтожены собственные финансовые системы и финансовые институты.

Вторым из вариантов государственной полусамостоятельности были царства Ближнего и Среднего Востока.

Царства Востока сохранили исторические монархическую (Еги­пет, области Персии) или раннегосударственную, городскую (Бити-ния, Галатия и др.) организацию. Правители обладали особым ста­тусом — суффетов; они имели постоянные представительства при дворе Александра Македонского. В свою очередь, эти царства могли быть более или менее унифицированными. В некоторых вы­делились до трех типов внутренней государственной организации: 1) союзы привилегированных городов — по типу симмахии, 2) покро­вительствуемые царства и княжества, где сохранялась неизменной внутренняя социальная организация; и 3) общегосударственная тер­ритория, где верховные правители были и собственниками всей зем­ли, раздаваемой в условное держание по древневосточной традиции.

Такой особый статус территорий империи и преимущественно военный характер державы Александра Македонского стали важней­шими предпосылками скорого ее распада. После смерти великого полководца начался длительный период (323 —281 гг. до н. э.) борьбы его преемников и военных магнатов (диадохов) за обо­собление находившихся в их военном и финансовом управлении от­дельных царств. К концу периода единая Македонская империя пе­рестала существовать даже номинально, и на ее развалинах образо­вался целый ряд — больших и малых, традиционных и политически новых — государств эллинистического мира, воспри­нявших традиции прежней империи и продолжавших испытывать политическое и культурное влияние эллинизма.

Греческие государства восстановили свою государственную и политическую самостоятельность. Гегемония Македонии существо­вала более номинально, особенно после пресечения там царствую­щей династии. Однако традиции, заложенные в период империи, да­вали о себе знать: полисы все более тяготели к организациям типа симмахии — такими были в III в. до н. э. Этолийский и Ахейские союзы, объединившие значительную часть поли­сов. Общие вопросы городов было доверено решать синклиту и синоду — собраниям граждан городов (синод был регулярно дей­ствующим органом, а синклит созывался в чрезвычайных обстоя­тельствах). Эти органы руководили общими делами союза, финанса­ми, разрешением конфликтов между полисами. В исполнительной власти существенно возросли полномочия одного из стратегов.

Крупнейшим осколком империи стало Селевкидское царство (по имени диадоха Селевка), ядром которого была Месопотамия с цент­ром в Вавилоне. Постепенно в царство вошли прежние восточные сатрапии — большая часть прежней Персидской державы. Значи-

тельная часть городов царства получила полисную организацию по образцу греческой — в Малой Азии и Месопотамии: собрания граж­дан, советы, выборные магистраты. Большие древние восточные го­рода имели иное устройство: административными центрами их были по-прежнему храмы, поставленные под контроль царских должност­ных лиц — эпистатов.И полисные, и храмовые города пользо­вались значительным самоуправлением, но реально-политически были в полной зависимости от царской власти. Наконец, новым эле­ментом организации царства были т. н. катэкии — поселения военного типа на границах, где воины получали государственные наделы. Такое сочетание восточного и греко-македонского управле­ния было и в центральной администрации царства: высшие сановни­ки считались «друзьями и родственниками царя» и в качестве тако­вых получали ведомства правления. Страна разделялась на 72 гиппархии (по образцу прежних сатрапий), предназначенные прежде всего военным и финансовым целям, а также для организа­ции государственного хозяйства.

Другим наследником империи стала Египетская монархия, где с начала III в. до н. э. воцарилась новая греческая династия Пто­лемеев (государство Птолемеев). Это было наиболее мощное и развитое государство эллинистического мира, господство которого в III в. до н. э. распространилось на все Восточное Средиземноморье. Унаследованное от эпохи фараонов государственное хозяйство в со­четании с новым подъемом частного рабовладения сформировали здесь особый социальный строй и военно-служилую организацию правящих сословий. Древняя организация монархии преобразова­лась в своеобразный вариант новой монархической государственно­сти — с независимой полувоенизированной властью государя и тра­диционной жреческо-чиновничьей администрацией. Эллинистиче­ские веяния повлияли главным образом на титулатуру и некоторые полномочия администрации; содержание власти управителей оста­лось прежним: древний чати стал диойкетом, в ведении кото­рого были государственное хозяйство и финансы, правители но­мов — иподиойкетами, подчиненными верховному, админи­стративная власть в номах вручалась стратегам, в подчинении у которых были многочисленные сельские писцы. В связи с тем что военная организация Птолемеев была основана теперь на ополчении воинов, получивших поместья или наделы от государя, централизо­ванное управление страной концентрировалось на управлении госу­дарственным хозяйством и регулировании финансов. Во многих, да­же древнеегипетских городах сложилось самоуправление городских общин — политевмы, которые подчинялись царской админист­рации, но во внутренних делах были самостоятельны.

Греко-египетское право   Влияние эллинизма, расцвет в птоле-

меевском Египте торговых отношений совершенно особое воздействие оказали на судебную и правовую си-

v Зин. 2930

130

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

1'АЗДЕЛ II

131

стему Египетской монархии. Там сформировалось в итоге особое со­четание традиционных правовых начал и присущего греческому праву свободного толкования юридических правил и норм, посколь­ку это не мешало обороту и реальным интересам лиц.

Судебная система стала весьма разветвленной, приближенной к людям и местным делам, причем наибольшее развитие получила специализированная юстиция по частным и коммерческим спорам. Уголовное и военное правосудие оставалось в руках стратегов по но­мам; в городах — у префектов или особых чиновников. Для прочих дел действовали коллегиальные суды каокректов, их руково­дителями выступали специальные государственные чиновники. Рас­смотрение дел стало содержательным и обязательно коллеги­альным: или несколько чиновников, или чиновники и частные лица. Каокректы были судами национально-египетского права: в них судили только египтян. Для уравнения положения других на­родностей стали возникать общие судебные органы. Наиболее свое­образным институтом в этом отношении стали странствующие суды профессиональных судей — хрематистов, которые обходили в течение примерно двух лет территории по специальному маршруту и решали дела по частным искам, как правило, с участием местных заседателей.

Частные сделки и акты стали несравненно более ответственным делом. Совершать их следовало перед специальным агентом — но­тариусом, который свидетельствовал юридическое соответствие действия и выступал его гарантом. Простые сделки заключались при 6 свидетелях, сделки с недвижимостью — при 16 свидетелях. При­чем нотариальная форма была необходимой чертой сделки, а не просто доказательством ее свершения. Распространяется регистра­ция сделок с недвижимостью в специальных книгах, ведущихся мес­тными властями (самая ранняя известная регистрация относится к 185 г. до н. э.). За регистрацию собиралась пошлина (в 5%, затем в 10% суммы); платил сбор покупатель. Заинтересованные в провер­ке сделок нотариусом могли обращаться в особые библиотечные уп­равления с запросами о регистрации. Широко распространилось со­вершение разного рода юридических действий и сделок с помощью представителей (что ранее правом почти исключалось).

В семейно-брачном праве происходило высвобождение семейных отношений из-под пережитков патриархальности. Собственно от­цовской власти в семье практически не было, содержание ее ограни­чивалось опекунской заботой. Для сыновей эта власть прекращалась уже в 14 лет, для дочерей — со вступлением в брак. Но с 7 лет дети могли совершать некоторые сделки (в присутствии отца). Был и ин­ститут материнской власти над детьми. Женщина получила боль­шую имущественную самостоятельность: так, она могла не отвечать по долгам, сделанным мужем, и при взыскании на имущество за­брать свое приданое обратно.

В частном праве новое содержание приобрели обязательства по сделкам. Особому регламентированию для интересов покупателя (а не продавца, как в древности) подверглась купля-продажа. Предус­матривалась ответственность продавца в случае продажи им не своей (порочной) вещи — как в виде возмещения всех убытков по­купателя по сделке, в том числе и не полученным им доходов, так и в виде штрафа в пользу казны. Продавец отвечал и за выявленные недостатки проданной вещи (но не рабов!). Своеобразной была про­дажа недвижимости, в частности дом продавался только вме­сте с кроватью (необходимый символ египетского жилища). Дого­воры аренды стали специализированными: полевых участков, лугов, виноградников, садов; заключались они на срок от двух до девяти лет. Предусматривалось право (при некоторых условиях) требовать уменьшения арендной платы. При продаже собственником сданного в аренду права арендатора сохранялись вполне (принцип: покуп­ка не ломает н а и м а). При разного рода сделках вошло в обиход требование неустойки в случае их неисполнения одним из лиц, причем эллинистическое право допускало одновременную вы­плату и понесенных убытков, и, сверх того, неустойки. Почти без­гранично применялись при сделках расписки, при ряде сделок вош­ли в обиход квитанции, даже особые банкирские документы.

Значительный рывок в направлении новых правовых принципов, совершенный эллинистическим правом, был взаимосвязан с распро­странением нового общего представления о смысле права — в осо­бенности благодаря философской школе стоицизма, согласно которой в центре мироздания стоит человек вообще, гражда­нин мира. Поэтому в праве узконациональные начала уступа­ют, хотя и ограниченным, идеям равенства. «Мы живем не в горо­дах или народах, — возражал против полисных ценностей Зенон-стоик, — разделенных собственными законами, а считаем всех лю­дей согражданами и соотечественниками. Единая жизнь и строй (у всех), как и у единого стада, пасущегося под властью единого обще­го закона».