§ 7. ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО В СИСТЕМЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ПРАВА, ЕГО ОТЛИЧИЯ ОТ ДРУГИХ ОТРАСЛЕЙ

Черты гражданскоправового метода концентрированно выражают особенности юридического содержания отрасли, ее специфические свойства. Но именно потому, что метод фокусирует в себе юридическое своеобразие гражданского права, он может быть использован для отграничения данной отрасли и ее правоотношений от других отраслей права и правоотношений. Четкое представление о сущности и чертах гражданскоправового метода позволяет определить границы наиболее эффективного его использования, ибо эффективность правового регулирования в первую очередь определяется пригодностью применяемой правовой формы, соответствием свойств избираемого метода опосредуемым отношениям. Гражданскоправовой метод определяет место гражданского права в системе правового регулирования, его социальную ценность и перспективы развития. Он может быть использован также для сопоставления социалистической системы права с системой эксплуататорского буржуазного права с целью выявления их глубоких различий.

Рассмотрим гражданскоправовой метод вначале в аспекте социальной ценности гражданского права в системе социалистического права, а затем в плане отграничения гражданского права от других отраслей.

139

2. Свойства гражданскоправового метода предопределяют его пригодность дли регулирования отношений там, где объективно необходима правовая самостоятельность их участников в таких ее проявлениях, как способность к правообладанию, диспозитивносгь, инициатива, юридическое равенство. Названные черты регулирования соответствуют не только характеру присвоения, осуществляемого в рамках личной и кооперативно-колхозной собственности, но и хозрасчетным отношениям, принимающим товарную форму, которые складываются на базе государственной собственности.

Гражданскоправовая форма оказывается наиболее пригодной для приобретения и закрепления за гражданами благ, необходимых для удовлетворения их разнообразных потребностей, для закрепления имущества за общественными, кооперативно-колхозными организациями-собственниками и за государственными организациями, которые участвуют в товарном обороте, а также для регулирования самого товарно-денежного оборота с участием всех перечисленных субъектов. Социальная ценность гражданского права в том и состоит, что существуют отношения, которые объективно требуют регулирования, свойственного данной отрасли права 1. Регулирование этих отношений гражданскоправовым методом наиболее эффективно с позиций достижения целей социалистического и коммунистического строительства.

В литературе обоснованно указывается на чрезмерную узость оценки права лишь в аспекте его охранительной функции как средства вытеснения нежелательных для общества отношений к поведения2. Еще большую ценность право представляет в плане его регулятивной функции, позитивной организации общественных отношений. Гражданское право располагает методом регулирования, который предопределяет ценность данной отрасли именно как средства организации, развития экономических отношений по пути коммунистического строительства.

Оно используется Советским государством в качестве средства стимулирования общественно полезной деятельности граждан и их коллективов в экономической сфере, выступает в качестве важного фактора использования материальной заинтересованности. Характер гражданскоправового регулирования позволяет использовать его также для стимулирования творческой деятельности в сфере науки, техники, литературы, искусства и для установления и охраны прав граждан в данной сфере. На-

1 С. С. Алексеев правильно указывает на то, что социальная ценность права определяется в первую очередь его объективной необходимостью и особенностью его свойств в системе социальных отношений (С. С. А л е к с е-е в. Социальная ценность права в советском обществе. «Юридическая литература», 1971, стр. 4—10, 38—48).

2 Там же, стр. 51—61.

140

конец, правой наделительный характер гражданскоправового регулирования со всеми его чертами оказывается наиболее приспособленным для охраны чести, достоинства, доброго имени гражданина. Гражданское право, следовательно, представляет ценность не только как важное средство надлежащей организации имущественных отношений социалистического общества, но и для установления, и охраны важных прав личности, без чего немыслима подлинная социалистическая демократия. Оно выполняет значительную роль в правовом обеспечении интересов личности, в удовлетворении разнообразных потребностей советского человека.

Свойства социалистического гражданского права, заложенные в методе его воздействия на общественные отношения, закономерно диктуют все более широкое использование гражданскоправовой формы в процессе коммунистического строительства. Несомненно, что отдельные свойства этой формы, освобожденные от конкретных элементов, связанных, например, с товарно-денежным обращением, будут использоваться и в системе общественного регулирования отношений коммунистического общества.

3. Анализ гражданскоправового метода, с одной стороны, позволяет обратить внимание на существование коренных различий в системном построении права, а следовательно, в отраслевых методах, которыми располагают социалистические и империалистические государства. С другой стороны, примечательным фактом является общность системы права в социалистических странах, несмотря на наличие известных различий, вызванных конкретными условиями развития правовой системы в той или иной стране. Общность должна быть отмечена и в системах права современных капиталистических государств, хотя имеются, конечно, значительные особенности в правовых институтах, категориях, например, правовых систем романского направления и систем общего права. Однако эти различия не должны преувеличиваться и не могут служить достаточным основанием для такой классификации систем, в которой в качестве однопорядковых элементов выступали бы романо-германская группа, общее право, социалистическое право и др.2.

Советское гражданское право по своим институтам и формам воздействия имеет известное внешнее сходство с соответствующими институтами и формами буржуазного гражданского права, например, такими, как право собственности, обязательственное право, юридическое лицо, сделка, договор и др. Это

' Васил Захариев. Структура на социалистическата държава и право. София, 1970, стр. 159—171.

2 О такой классификации, построенной без учета коренных классовые оснований, см.: Рене Давид. Основные правовые системы современности (сравнительное право). «Прогресс», 1967.

141

сходство не может быть объяснено лишь исторической преемственностью правовых форм, влиянием правовых традиций, относительной самостоятельностью права, необходимостью использования при социализме достижений развития цивилизации и т. п. Рассматриваемое явление имеет и более глубокие причины. Те же стороны общественных отношений, которые обусловливают существование права при социализме и использование его для регулирования экономической жизни в качестве меры труда и меры потребления, в качестве «равной меры» для «неравного труда» 1, обусловливают известное формальное сходство социалистического и несоциалистического гражданского права. Но старые правовые формы могут применяться только в преобразованном виде и лишь постольку, поскольку они пригодны для нового классового содержания. Формы, н» отвечающие этому требованию, прекращают свое существование в социалистическом обществе.

Сама правовая форма новых классовых отношений подвергается коренным изменениям и сохраняет со старой формой лишь внешнее сходство. Система права того или иного общества, методы, которые существуют в ее рамках, отражают социально-экономическую структуру общества, содержание производственных отношений. Коренные различия производственных отношений социализма и капитализма служат глубинной причиной деления буржуазного права на право частное и публичное и отсутствия такового в праве 'социалистическом. Вследствие увеличивающегося в интересах финансовой олигархии государственного вмешательства в основанную на частном присвоении экономику современных империалистических государств2, а также вследствие стремления идеологов капитализма изобразить интересы частного капитала в качестве интересов общества наблюдаются попытки отрицать указанное деление в современном праве империалистических стран. Тем не менее буржуазная правовая наука не в состоянии опровергнуть наличия такого деления в праве, вынуждена его признавать3. В нашей правовой литературе отмечается, что названное деление фактически существует н в странах так называемого общего права, несмотря на все своеобразие его развития4.

В то же время нельзя признать правильными встречающиеся в юридической литературе социалистических стран утвержде-

1 К. Маркой Ф. Энгельс. Соч. т. 19, стр. 19.

2 О формах такого вмешательства см.: «Государство, право, экономика». Коллектив авторов. Под ред. В. М. Чхиквадзе. «Юридическая литература», 1970, стр. 24—26.

3 Р. Д а в и д, указ. соч., стр. 98—110.

4 К. К. Я и ч к о в. Вступительная статья к Единообразному торговому кодексу США. «Прогресс», 1969, стр. 5—24.

142

лия о наличии такого деления в социалистическом праве1. По мнению сторонников критикуемого взгляда, отрицание деления социалистического права на частное и публичное не способствует правовому закреплению и охране прав граждан. Они недооценивают отсутствия при социализме отношений частной собственности, частного присвоения и интереса—экономического основания для существования правовой формы, которая служила бы удовлетворению этого интереса. Ввиду органической связи отношений социалистической и личной собственности и единства общественных и личных интересов правовая форма имущественных отношений социалистического общества строится так, что выделить в ее составе нормы, которые могли бы быть отнесены к частному праву, не представляется возможным. Не случайно сторонники деления социалистического права на публичное и частное сетуют на трудность проведения границы между этими частями и практически такого разграничения провести не могут.

4. Невозможность разграничения публичного и частного права состоит прежде всего в том, что деление нельзя провести по предмету регулирования. Имущественные отношения, отношения собственности, товарно-денежные связи, традиционно относимые к предмету частноправового регулирования, при социализме подвергаются такому воздействию, которое, бесспорно, не имеет частноправового характера. Отношения социалистической собственности, лежащей в основе производства и имущественного оборота при социализме, по существу своему не представляют собой сферу действия форм частного права. На первый взгляд кажется, что предметом частноправового регулирования при социализме могли бы быть отношения личной собственности и что .сфера действия частного права в области имущественных отношений суживается до рамок личной собственности. Однако такой вывод противоречил бы правовой действительности стран социализма. Отношения личной собственности не представляют собой группу, изолированную от других общественных отношений, в частности от отношений социалистической собственности. Вследствие производности отношений личной собственности от собственности социалистической они многими своими сторонами в процессе их правового опосредования сливаются с отношениями социалистической собственности в единый объект регулирования (это происходит, например, в форме розничной торговли, удовлетворения бытовых нужд граждан). Поэтому практически отношения личной собственности не представляют собой объекта регулирования обособлен-

' К. О р а 1 е k. Problemy metodologiczne pauki prawa. Warszawa, 1962, str. 190—194; Adam Lopatka. Wstep do prawoznawstwa. Warszawa, 1969, str. 257—258.

143

ной части социалистического права, которая могла бы быть названа частным правом; такого обособления в праве не происходит. Товарно-денежный оборот, являющийся вследствие его особенностей в социалистическом обществе централизованно-регулируемым оборотом, также не может быть предметом частноправовой регламентации.

Неудачными оказываются попытки разделить социалистическое право на публичное и частное и по методу регулирования, ибо «вычленить» частноправовой метод в «чистом виде» практически невозможно. Гражданское право, традиционно относившееся к частному праву, в социалистическом обществе не является таковым не только по предмету, но и по методу. Его положение в системе социалистического права иное, нежели в системе досоциалистических формаций.

Во-первых, в досоциалистических формациях гражданское право и его подотрасль—торговое право—служит, по существу, единственной отраслью, регулирующей имущественные отношения собственности. При социализме же многие стороны отношений собственности под влиянием их общественного характера, действующих экономических закономерностей, деятельности государства трансформируются в иные виды общественных связей, которые «захватываются» другими отраслями права (административным, финансовым, земельным, трудовым, колхозным). Поэтому предмет социалистического гражданского права значительно уже предмета гражданского права иных формаций.

Во-вторых, поскольку в целом регулирование отношений собственности при социализме не есть «чисто» гражданскоправовое, постольку регламентация имущественных отношений гражданским правом происходит в тесной связи и взаимодействии с регламентацией имущественных отношений другими отраслями права. Отношения собственности как таковые переплетаются в социалистическом обществе с имущественными отношениями, требующими, например, административноправового регулирования 1. Обусловленное этим взаимодействие гражданско-правового и административно-правового регулирования настолько тесно, что оказывает влияние на само содержание гражданско-правового регулирования, преобразовывает его категории и институты, которые, в целом оставаясь гражданокоправовыми, при-

1 Приобретение многими имущественными отношениями в социалистическом обществе качеств, требующих применения к ним не гражданско-правовой, а иной формы регулирования, является причиной того огромного внимания усилий юридической науки, которые обращены к изучению системы социалистического права, ее объективных оснований и выражения. Эти усилия вполне оправданы, если учесть социально-экономическое значение эффективности правового регулирования и зависимость последней от адекватности правовой формы опосредуемым отношениям.

144

обретают черты, резко отличающие их по содержанию от соответствующих институтов буржуазного гражданского права. Достаточно указать, например, на глубокие различия между категориями договора в социалистическом и буржуазном гражданском праве, обусловленные преобладанием в советском гражданском праве планового договора. Действие советского гражданского права включается в комплексное регулирование.

В-третьих, характер отношений собственности и неразрывная связь общественных и личных интересов в социалистическом обществе обусловливают проникновение в «ткань» самого гражданско-правового регулирования, в том числе и отношений личной собственности, централизованных начал, например, посредством установления условий обязательственных отношений в нормативном и индивидуальноправовом порядке.

В-четвертых, правовые формы данной отрасли права заполняются новым классовом содержанием, диктуемым принципиально иным характером регулируемых отношений. Мало общего имеют по содержанию право собственности, опосредуюшее отношения частной собственности, и право, опосредующее социалистическую, а также личную собственность. То же самое относится к обязательственному праву и другим институтам гражданского права.

Само правонаделение, осуществляемое социалистическим гражданским правом, имеет иное социальное содержание. Право личной собственности характеризуется таким содержанием правомочий, которое в корне отличает его от права частной собственности, ибо позволяет использовать это право для оптимального удовлетворения личных потребностей, но исключает превращение его в средство эксплуатации чужого труда, извлечения нетрудовых доходов (ст. ст. 105, 1Н ГК), антагонистического противопоставления интересов собственника интересам других лиц и общества. Поэтому даже в сфере имущественного оборота между гражданами, наименее подверженного централизованной правовой регламентации, правовое регулирование по существу своему не строится по типу частноправового; оно и здесь обеспечивает пресечение злоупотребления правом в своекорыстных интересах, не совместимых с интересами общества в целом и его отдельных членов.

Внешнее сходство приемов регулирования, используемых социалистическим гражданским правом, с гражданскоправовой формой иных формаций не дает оснований для их социального отождествления и, следовательно, для квалификации социалистического гражданского права в качестве частного права.

5. Отрицание деления социалистического права на публичное и частное отнюдь не означает отрицания имущественных, личных неимущественных интересов граждан, их коллективов и

правовых средств удовлетворения таких интересов. Неразрывная связь личных и общественных интересов при социализме не есть их совпадение. Закрепление и удовлетворение интересов граждан, отдельных коллективов требуют соответствующих, природных для этого правовых форм, представленных прежде всего гражданским, а также семейным, трудовым, колхозным правом. Методы названных отраслей права существенно отличаются от методов государственного, административного, уголовного права, которые служат удовлетворению интересов отдельных граждан и коллективов в первую очередь через охрану и удовлетворение интересов общества в целом. Таким образом, отсутствие деления социалистического права на право частное и публичное не устраняет существенных различий в отраслевых методах и их значения для удовлетворения разных видов интересов, существующих в социалистическом обществе.

Поэтому установление соотношения метода советского гражданского права с методами других отраслей продолжает оставаться актуальным.

6. В теории права справедливо подчеркивается, что система права выражает и разграничение, и связь отраслей права 1. Между отраслями нет непроходимых граней, как нет их между различными видами общественных отношений2. С учетом этого в литературе производится группировка отраслей социалистического права. В частности, отрасли делятся на основополагающее звено (государственное право), материальные и процессуальные3. Такая классификация позволяет определить место относящегося к материальным отраслям гражданского права, однако с позиции метода данной отрасли и его соотношения с методами иных отраслей она недостаточна.

Некоторые из ученых обратили внимание на неодинаковое соотношение методов, отметили глубокие различия между одними отраслевыми методами и, наоборот, сходство методов других отраслей права. Одни методы различаются сравнительно легко, поскольку они имеют общее лишь то, что выступают в качестве разновидностей правового регулирования. Разграничение же других методов может требовать довольно тонкого анализа. Различия или сходства отраслевых методов имеют разные причины, в том числе и исторические, состоящие в том, что одна отрасль возникла как дочерняя от другой, отпочковалась от последней и поэтому сохраняет некоторые ее черты. Но главная причина лежит в регулируемых отношениях, которые, буду-

1 С. С Алексеев. Общая теория социалистического права. Вып. 1, стр. 210.

2 С. Н. Б р а т у с ь. Предмет и система советского гражданского права. Стр. 104.

3 С. С. Алексеев, указ. соч., стр. 227—280.

146

чи в конечном счете все связаны между собой, имеют различную степень общего и особенного в их содержании.

С позиции общего и особенного в отраслевых методах они подвергаются соответствующей классификации. Так, А. М. Витченко полагает, что отраслевые методы могут быть подразделены на три группы: метод запретов, метод субординации и уполномочивающие методы, к которым относятся диспозитивный (гражданскоправовой), договорно-поощрительный (метод трудового права), рекомендательный (колхозноправовой) и другие методы1. Халфина указывает2, что все средства государственного воздействия на экономику могут быть сгруппированы в три вида:

а) путем непосредственного властного предписания;

б) правовое регулирование автономных субъектов;

в) специфические меры борьбы с правонарушителямя. Нетрудно заметить, что эти две классификации весьма сходны между собой. В целом они правильно отражают соотношение отраслевых методов, сведенных в группы. Требуется лишь, чтобы в основу классификации был положен единый признак (или характер правовых предписаний, или характер правовых связей субъектов, или то и другое, взятое вместе) 3.

Гражданское право, обладающее дозволительным методом, сравнительно просто может быть отграничено от отраслей, которым свойственно запретительное (уголовное право) или обязывающее (административное право) регулирование. Однако и от названных отраслей оно отличается не только общей направленностью правовых велений, но также другими признаками

' А. М. В и т ч е н к о. Метод правового регулирования социалистических общественных отношений. Автореферат кандидатской диссертации, стр. 12—18.

2 «Государство, право, экономика». «Юридическая литература», ,1970, стр. 122 (автор главы Р. О. Халфина).

3 С. С. Алексеев в последнее время предложил новую классификацию отраслей, которая основана на совокупности критериев, в числе которых имеется и метод регулирования. По его мнению, отрасли могут быть подразделены на основные и комплексные. К основным, которые обладают и «своим» методом регулирования, автор относит группу профилирующих отраслей (конституционное право как «коренную» отрасль, административное и гражданское право как регулятивную подсистему, уголовное право как охранительную подсистему) и, кроме того, другие основные отрасли (процессуальные отрасли, трудовое, колхозное, семейное, земельное, финансовое право и пр.) (G. С. Алексеев. Об отраслях права. «Советское государство и право», 1972, № 3, стр. 10—17). В целом предложенная классификация правильно отражает структурное построение права и соотношение его отраслей. Но, во-первых, она не совпадает с классификацией, основанной исключительно на методе регулирования; во-вторых, возражения вызывает отнесение к числу отраслей комплексных образований норм, которые единством метода не обладают. По мнению самого С. С. Алексеева, отрасль обладает и юридическим своеобразием, в частности методом (там же, стр. 11—12).

147

метода, характеризующими построение отраслевых связей. И далее. Характер велений не позволяет четко отграничить гражданское право от таких отраслей, как трудовое, колхозное, земельное, семейное право. Поэтому возникает необходимость отграничения гражданского права от каждой иной отрасли с использованием всех признаков гражданскоправового метода.

7. Особое место по методу регулирования занимает государственное право. В этой отрасли имеются и уполномочивающие, и обязывающие, и запрещающие нормы, которые по форме веления являются в одних случаях императивными, в других—диапозитивными. Таким образом, рассматриваемая отрасль как будто не имеет ярко выраженных особенностей метода. Однако это не так. Хотя метод государственного права не изучен еще в достаточной мере, в литературе обращено внимание на такую его особенность, как использование нормативного приема закрепления основ общественного, государственного устройства, правового положения граждан страны, системы государственных органов1. Закрепление происходит путем общих установлении, формулирования общих прав или общих обязанностей, которые находят свою конкретизацию в иных отраслях права. Из этого вытекает одна из интересных особенностей государственноправового метода, состоящая в отсутствии в данной отрасли права саниций2.

Между методами государственного и гражданского правя имеется сходство, состоящее в том, что и государственное право пользуется дозволительным регулированием. Оно наделяет граждан общими конституционными правами, а также признает правообладающими субъектов на уровне государственных образований. Однако дозволительность регулирования в государственном праве отличается существенными особенностями, из которых отметим две, имеющие наибольшее значение. Государственное право конкретно регулирует отношения лишь на уровне государственных образований и органов государственной власти. Что касается отношений между иными субъектами, то оно лишь закрепляет основы этих отношений. Следовательно, правонаделение субъектов нормами государственного права носит общий, неконкретизированный характер. Кроме того, дозволительность в государственном праве не сопровождается предоставлением субъектам диспозитивности и инициативы по распоряжению, приобретению, прекращению конституционных прав.

8. Следующая группа отраслевых методов—те, которые именуются в литературе субординационными или методами

1 См., например: «Государственное право СССР» «Юридическая литература», 1967, гл. 1, стр. 16 (автор главы С. С. Кравчук). 2 Т а м же, стр. 7.

148

властных предписаний. Сюда относятся методы административного и финансового права 1.

В плане объективного права для этих отраслей характерно преобладание обязывающих норм, которые имеют в большинстве случаев императивную форму велений. Отсюда не следует, что в административном праве все нормы формулируются как обязывающие и что здесь вовсе нет норм управомочивающих. В составе административного права имеются нормы, определяющие полномочия органов государственного управления, а также права управляемых субъектов. В целом же регулирование имеет здесь ярко выраженную обязывающую направленность. Оно в полной мере отвечает содержанию отношений, которые складываются в процессе государственного управления обществом как отношения властного типа.

Административноправовое регулирование имеет обязывающий характер для всех субъектов данной отрасли права. Но это не означает, что субъекты административного права занимают одинаковое юридическое положение. С точки зрения правовых связей субъектов административноправовой метод отличается установлением отношений власти, подчинения одной стороны предписаниям другой. Общее положение управляющих и управляемых субъектов резко отличается тем, что первые наделяются компетенцией, которой нет у вторых. Последняя представляет собой точно определенную законом правовую способность вынесения властных решений и совершения властных действий в отношении с управляемым субъектом. Компетенция — категория, присущая лишь тем отраслям права, которые регулируют отношения властно-организационного содержания. Наделение компетенцией управляющего субъекта означает возложение на управляемого общей обязанности подчинения властным велениям первого, действующего в рамках закона.

Но субъект, обладающий компетенцией, обязан ее осуществлять. В силу этого административиоправовое регулирование не характеризуется наделением сторон диапозитивностью. Субъекты административного права не обладают свободой выбора поведения в том смысле, чтобы решать, выполнять или не выполнять возложенные на них обязанности. Элементы диспозитивности проявляют себя лишь в том, что субъекты, главным образом управляющие, обладают свободой выбора лишь наилучшего варианта исполнения возложенных на них обязанностей и в силу этого в известной мере определяют содержание конкретных правоотношений.

Вопрос о том, является ли финансовое право самостоятельной отраслью права или оно подотрасль административного права, остается спорным. Важно, что методы административного и финансового права относятся к одной группе.

149

Правовая инициатива используется административно-правовым методом с той особенностью, что решающее значение в динамике административных правоотношений принадлежит властным актам одной стороны —управляющих субъектов.

Наделение компетенцией, диспозитивностью и правовой инициативой управляющей стороны и отсутствие их у управляемой стороны исключает юридическое равенство в общем положении и конкретных связях.

Соответственно этому строится и административно-правовая ответственность. Меру ее определяет управляющий субъект; споры, по общему правилу, разрешаются во внесудебном порядке. Ответственность субъект несет перед государством, а не перед другой стороной данного правоотношения.

Таким образом, административно-правовой метод представляет собой по своим чертам противоположность метода гражданского права и четко отличается от последнего. Тем не менее в науке права затрачено немало усилий для разграничения сферы действия гражданского и административного права. Более того, концепция хозяйственного права строится как раз на отрицании разграничения административноправового и гражданско-правового регулирования в сфере социалистического хозяйства. Это на первый взгляд неожиданное явление причиной имеет тесное взаимодействие в условиях социалистического общества двух названных методов регулирования общественных отношений. Взаимодействие, особенно в сфере хозяйственных отношений между социалистическими организациями, настолько интенсивно, что создается видимость регулирования административным и гражданским правом одних и тех же отношений, слияния двух названных методов в один. Указанное обстоятельство делает задачу разграничения административного и гражданского методов особенно актуальной.

Все сказанное об отличиях административноправового метода от гражданскоправового относится н к финансовоправовому методу.

9. К группе отраслевых методов, имеющих обязывающий характер, непосредственно примыкают методы процессульных отраслей права. Уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное право регулируют деятельность государственных органов, складывающуюся в процессе осуществления правосудия по уголовным и гражданским делам. Поскольку данные отношения существуют в сфере властной деятельности государства и его органов, постольку они складываются как властно-организационные и их регулирование строится на основе обязывающих предписаний права, на началах власти и подчинения во взаимоотношениях субъектов. Как и для административного права, для уголовно-процессуального и гражданско-процессуального права характерно наделение государственных органов

150

компетенцией. Процессуальные отношения складываются как властеотношения. Властные решения названных органов являются обязательными для иных участников правоотношений. В динамике развития процессуальных отношений большое значение отводится правовой инициативе властных органов, находящей свое выражение в их актах. Санкции и их применение строятся по тем же образцам, что и в административном праве.

Было бы, однако, неправильно отождествлять административно-правовой метод и методы процессуальных отраслей права, ибо это означало бы неправомерность выделения названных групп норм в самостоятельные отрасли права. Сходство многих признаков методов названных отраслей права не означает полного тождества рассматриваемых методов.

Основная особенность процессуальных отношений состоит в том, что они складываются в связи с правоприменительной деятельностью специальных государственных органов, осуществляющих правосудие и государственное принуждение. Необходимость строжайшего соблюдения закона самими правоприменительными органами и обеспечения максимальной гарантии интересов участников процесса определяет особенности методов процессуальных отраслей права. Одна из таких особенностей состоит в том, что процессуальным законом весьма детально определяются порядок деятельности органов правосудия и взаимоотношения участников процесса; для собственного усмотрения участников процесса установлены весьма узкие рамки. Вторая особенность состоит в том, что хотя в целом процессуальные отношения складываются как властеотношения, процессуальными законами не только определяется компетенция властного органа, но и развернуто регламентируется положение и права участников процесса, не обладающих, властными полномочиями; определены юридические гарантии соблюдения прав всех участников процесса.

Процессуальные отрасли связаны с материальными отраслями права, нормы которых применяются органами правосудия по уголовным и гражданским делам, как форма связана с содержанием. Процедура, устанавливаемая процессуальным правом, зависит от содержания и метода регулирования отношений той материальной отраслью права, которая в данном случае применяется органом правосудия. Поэтому уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное право, имея отмеченные общие черты, существенно отличаются друг от друга.

Вследствие того, что гражданско-процессуальное право выступает в качестве формы применения прежде всего гражданского права, оно неизбежно воспроизводит в устанавливаемой им модели отношений участников гражданского процесса черты взаимоотношений субъектов соответствующих гражданско-правовых связей. Иначе говоря, черты пражданскоправового ме-

151

тода проникают и в метод гражданско-процессуального права, придавая последнему такие особенности, которых нет в уголовно-процессуальном праве. Субъекты гражданского правоотношения в сфере гражданского процесса становятся истцами и ответчиками, занимают в процессуальных отношениях такое положение, которое в целом характеризуется юридическим равенством, выражающимся в отсутствии власти и подчинения, и наличием широких процессуальных прав у обеих сторон. Гражданско-процессуальному методу также присущи такие производные от гражданско-правового метода черты, как наделение основных участников гражданских правоотношений правовой инициативой и диспозитивностью. Наиболее ярко это проявляется в том, что само гражданское дело возбуждается по усмотрению и инициативе истца; дальнейшее развитие процесса и решение гражданско-правового спора, а также исполнение вынесенного решения во многом зависят от самих сторон, которые пользуются такими правами, как право отказа от иска, признания иска, заключения мирового соглашения и т. п. В итоге можно прийти к выводу, что, отражая особенности опосредуемых гражданско-процессуальным правом отношений, метод этой отрасли в целом отличается детальной регламентацией отношений, которая имеет обязывающий характер, властеотношениями между органами правосудия и иными участниками процесса; в то же время данным методом используются под влиянием гражданского права такие приемы, как наделение сторон процесса гражданско-процессуальной правоспособностью, правовой инициативой, диспозитивностью, юридическим равенством.

10. Особое место занимает уголовное право, защищающее социалистические общественные отношения от наиболее опасных посягательств. Оно охраняет отношения, в целом регулируемые другими отраслями права, в том числе и гражданским правом, в частности, отношения собственности в их статике. Это обстоятельство не означает, однако, совпадения предметов названных отраслей права, поскольку предмет отрасли определяется кругом регулируемых, а не охраняемых отношений. Уголовным правом регулируются отношения, которые возникают в связи с нарушением установленного запрета и представляют собой властные отношения по возложению мер уголовной ответственности на лицо, совершившее запрещенное уголовным правом деяние. Уголовное право воздействует на общественные отношения путем общеобязательного запрета определенного поведения под угрозой наказания, а в случае нарушения запрета—путем возложения на конкретное лицо—правонарушителя — мер уголовноправовой ответственности. Уголовноправовая регламентация пронизана началами императивности, выражающимися в императивном характере предписаний, которые определяют круг уголовно-наказуемых деяний, а

152

также в установлении правила о неотвратимости ответственности для лица, совершившего преступление. Указанное обстоятельство служит причиной отсутствия аналогии в уголовном праве. Не меняет положения и тот факт, что санкции многих уголовно-правовых норм имеют относительно-определенный характер. Это явление направлено не на предоставление участникам уголовноправовых отношений правовой свободы, а на обеспечение для правоприменительных органов возможности индивидуализации наказания в соответствии со степенью общественной опасности преступления и лица, его совершившего. Не имеет решающего значения и то обстоятельство, что по некоторым категориям уголовных дел привлечение виновных лиц к уголовной ответственности производится по заявлению, т. е. по инициативе потерпевших, ибо такие дела составляют исключение. В целом же привлечение к уголовной ответственности производится независимо от усмотрения потерпевшего от преступления лица.

Таким образом, уголовноправовой метод характеризуется чертами, позволяющими легко отграничить его от гражданско-правового метода.

11. Наибольшую сложность представляет установление соотношения гражданско-правового метода с методами трудового, колхозного, семейного, земельного права. О. А. Красавчиков отмечает, например, что диспозитивность является чертой метода не только гражданского, но также трудового, колхозного, семейного права 1. В основе общности некоторых признаков рассматриваемых методов лежит, во-первых, генеалогическая связь, поскольку трудовое, колхозное, семейное, земельное право исторически «отпочковались» от права гражданского; во-вторых, наличие некоторых общих элементов в самих опосредуемых перечисленными отраслями права отношениях.

Анализируя и сопоставляя методы гражданского, трудового, колхозного, семейного права, можно прийти к выводу, что все они относятся к группе методов, имеющих дозволительный характер. В составе этих отраслей преобладают нормы, формулирующие дозволенное субъектам поведение, т. е. управомочивающие нормы. Дозволительный характер регулирования выражается в наделении субъектов правоспособностью, специфической для каждой из данных отраслей. Все перечисленные отрасли права в той или иной мере используют приемы наделения лиц диспозитивностью и правовой инициативой. Субъекты перечисленных отраслей права не обладают по отношению друг к другу властными полномочиями лишь в силу общего различия их положения в иерархической системе. Поэтому в названном аспекте по своему общему положению субъ-

1 О. А. Красавчиков. Диспозитивность в гражданскоправовом регулировании. стрctстрстd. 43.

153

екты юридически равны. Много общего можно обнаружить и в построении принудительных мер. В частности, наблюдаются наличие мер защиты, восстановительное назначение некоторых мер ответственности, начала взаимности в построении ответственности сторон, использование диспозитивности и инициативы сторон в применении мер ответственности. Весьма симптоматичной является общность процессуальной формы применения норм перечисленных отраслей права органами правосудия. За единством процессуальной формы, несомненно, кроется определенное единство содержания самих материальных отраслей права, что и находит свое выражение в общности черт названных методов, в принадлежности их к одной группе в системе социалистического права.

Общность методов данной группы отраслей, несомненно, отражает известную близость в регулируемых ими отношениях. В самом деле, все рассматриваемые отрасли регулируют экономические или иные общественные отношения, являющиеся обычными, нормальными отношениями. Хотя эти отношения складываются под определенным воздействием социалистического государства, по своему существу они не формируются как отношения, имеющие властно-организационный характер. Именно поэтому для данных отношений наиболее приемлемым оказывается дозволительное, а не обязывающее или запретительное регулирование. Близость отношений проявляется также в том, что все они в той или иной мере содержат в себе «имущественный» элемент, т. е. отношения собственности. И, хотя трудовое, колхозное, семейное право регулирует отношения собственности в составе других связей, выступающих в первую очередь в качестве предмета их регулирования, присутствие имущественных элементов, несомненно, отражается на методах правового воздействия. Кроме того, неимущественные — личные, трудовые отношения, регулируемые семейным, трудовым, колхозным правом,—по своему характеру приемлют некоторые из тех приемов регулирования, которые вызваны к жизни и являются типичными для отношений собственности.

Общность методов рассматриваемых отраслей не означает тем не менее их тождества. Поэтому необходимо рассмотреть соотношение гражданско-правового метода с каждым из других родственных методов в отдельности.

Но прежде отметим те отличия, которые позволяют отграничить гражданское право от любой из отраслей, обладающих дозволительным регулированием.

Главным отличительным признаком гражданского нрава служит особый характер гражданского правонаделения. Во-первых, другие отрасли права (за исключением семейного) наделяют лиц, выступающих сторонами в правоотношениях, разной

154

правоспособностью. Во-вторых, ни одна из смежных отраслей (включая семейное право) не наделяет субъектов абсолютными правами. В-третьих, ни одна из смежных с гражданским правом отраслей не наделяет субъектов диспозитивностью и инициативой в той степени, которая характерна для гражданского права. В-четвертых, ни одна из отраслей не строит конкретные правовые связи на основе юридического равенства в том его выражении, которое характерно для гражданского права.

12. Трудовое право регулирует общественно-трудовые отношения рабочих и служащих, а также другие, связанные с трудовыми отношения: между профсоюзами и администрацией, по надзору за охраной труда, рассмотрению трудовых опоров и др.1. К. Маркс, характеризуя трудовые отношения и систему распределения материальных благ по труду на первой фазе коммунистического общества, т. е. те отношения, которые регулируются трудовым правом, отмечал их сходство с отношениями по обмену товарными эквивалентами: и в том, и в другом случаях «известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой»2. Это обстоятельство в первую очередь обусловливает близость гражданскоправового и трудового методов регулирования, которая в наибольшей степени проявляется в наделении субъектов трудового права правоспособностью, в отсутствии власти и подчинения в их общем положении, в договорном порядке установления правоотношений на началах диспозитивности, выражающейся в возможности осуществления трудовой правоспособности по своему усмотрению и др.

Было бы ошибочным, однако, отождествлять методы гражданского и трудового права. Ф. Энгельс еще применительно к отношениям капиталистического общества обращал внимание на различия в экономическом содержании обычных товарных сделок и трудовых отношений. Он писал: «Попытка отождествить отношение между съемщиком и сдающим внаем с отношением между рабочим и капиталистом является полным извращением этого отношения»3. Тем более отличаются по своему экономическому содержанию названные отношения при социализме, когда рабочая сила перестает быть товаром. Поэтому и правовое регулирование отношений трудовой ассоциации все более обособляется от регулирования отношений собственности как таковых, товарно-денежных отношений.

Те приемы регулирования, которые внешне в гражданском и трудовом праве совпадают, получают различное выражение

1 Подробно см.: Н. Г. Александров. Трудовое право. «Юридическая литература», 1966, стр. 18.

2 К. Маркой Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 19.

3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 18, стр. 210.

155

применительно к специфике регулируемых отношений. Кроме того, каждый из методов характеризуется приемами, даже внешне не .совпадающими.

Значительные различия обнаруживаются уже в гражданской и трудовой правоспособности, причем не только по содержанию тех субъективных прав и обязанностей, предпосылкой к обладанию которыми служит та и другая правоспособность. Имеются и другие, не менее сажные отличия. Первое состоит в том, что если все субъекты гражданского права наделяются однопорядковой правоспособностью, обеспечивающей выступление их в одних н тех же правовых ролях, то правоспособность субъектов трудового права различна. Она с самого начала предполагает участие субъектов в трудовых отношениях в различных ролях: одних в качестве нанимающих труд, оплачивающих его, других—в качестве рабочих и служащих.

Следующая важная особенность состоит в том, что трудовая правоспособность заключает в себе возможность не только быть участником трудовых отношений, но и обязанность трудиться. Сама трудовая правоспособность, следовательно, представляет собой меру не только возможного, но и должного поведения. Поэтому диспозитивность в осуществлении трудовой правоспособности также имеет своеобразное выражение: она состоит не в возможности осуществления или неосуществления правоспособности по усмотрению ее носителя, а в возможности выбора того или иного варианта ее осуществления.

Диспозитивность как возможность регулирования отношений по соглашению сторон здесь также специфична. Ввиду того, что трудовое отношение строится между социалистическими организациями и гражданами, т.е. субъектами по своим и экономическим и иным возможностям явно неравными, централизованная регламентация отношений в целях четкого установления прав более «слабой» стороны и гарантий их соблюдения достигает здесь неизмеримо большей интенсивности, нежели в гражданском праве. Развернутая централизованная регламентация в трудовом праве—важное средство правового обеспечения жизненно важных интересов трудящихся. Регламентация отношений с учетом конкретных условий производства происходит в трудовом праве по этой же причине не столько в виде индивидуальных соглашений с каждым рабочим и служащим в отдельности, сколько путем разработки актов локального регулирования, в частности, в виде коллективных договоров, заключаемых от имени рабочих и служащих предприятия профсоюзами, положений, разрабатываемых администрацией совместно с профсоюзом, и т. д.

Таким образом, если диспозитивность в гражданском праве выражается в возможности регулирования отношений актами

156

индивидуальной регламентации по усмотрению сторон, то в трудовом праве диспозитивность получает свое основное выражение в актах локального регулирования, т. е. регулирования нормативного, но имеющего узкую сферу действия. Акты локального регулирования в гражданском праве не получают широкого распространения; кроме того, они являются актами властных органов, а не самих участников основных отношений 1.

Днспозитивнюсть как свобода осуществления конкретного субъективного права, а также распоряжения им (передача другому лицу и т. п.) по своему усмотрению в трудовом праве закрепления не находит.

Правовая инициатива в трудовом праве находит свое выражение в установлении правоотношений трудовыми договорами, а также в возможности прекращения правоотношения волеизъявлением сторон или одной из них. Но и здесь стремление законодателя защитить трудовые интересы рабочих и служащих является причиной ограничения правовой инициативы администрации по прекращению трудового отношения: если трудящийся имеет право в любое время по своей инициативе прекратить трудовые отношения, то другая сторона может это сделать лишь при наличии оснований, точно установленных законом, и с согласия профсоюза.

Неоднородное содержание трудовой правоспособности предопределяет неодинаковое положение субъектов в конкретном правоотношении. Стороны трудового правоотношения отличаются по своему правовому положению тем, что одна из них—рабочий, служащий—фактом заключения договора принимает на себя обязанность подчиняться законным велениям другой стороны, связанным с использованием первой стороной ее трудовых обязанностей, строго следовать правилам трудового распорядка, установленного для работников данной организации. Приобретение одной из сторон трудового правоотношения определенных властных полномочий, обращенных к другой, — особенность этих отношений, позволяющая практически отличать их от сходных гражданских правоотношений.

Наличие элементов власти и подчинения не определяет, однако, в целом характер регулирования отношений трудовым правом. Энгельс указывал что «с одной стороны, известный авторитет, а с другой стороны, известное подчинение, независимо от какой бы то ни было общественной организации, обяза-

' Об актах локального регулирования см.: Ф. М. Л е в и а н т. О юридической природе локальных норм права, регулирующих трудовые отношения на промышленных предприятиях. «Правоведение», 1970, № 5; Л. Б. Г а л ь-п е р и н. О специфике локального нормативного регулирования. «Правоведение», 1971, № 5, стр. 36—40; Р. И. Кондратьев. Общее и особенное в трудовых отношениях и вопросы локального нормотворчества. «Правоведение», 1971, № 5, стр. 41—46. :

157

тельны для нас при тех материальных условиях, в которых происходит производство и обращение продуктов» 1. Подчинение одной стороны другой как элемент общественной организации труда сочетается с началами равенства, проявляющимися в отсутствии общей подчиненности субъектов вне конкретного правоотношения, в договорном установлении трудовых связей, в возможности прекращения трудового отношения по усмотрению «подчиненной» стороны, в установлении взаимных прав и обязанностей, строящихся по принципу, близкому к эквивалентности, и т. п. Следовательно, элементы власти и подчинения в трудовом правоотношении, позволяющие отграничить его от гражданского правоотношения, отнюдь не служат решающими в общей совокупности приемов, которые образуют метод трудового права. Вот почему нельзя отождествлять метод трудового права с методом административноправового регулирования. Отграничивая метод трудового права от метода гражданского права, нельзя упускать из виду их общие черты, отличающие их от методов административного или уголовного права.

Особенность метода трудового права проявляется в построении принудительных мер. С одной стороны, обнаруживается значительное сходство с гражданско-правовыми мерами, поскольку многие из них служат средствами защиты трудовых прав и отражают начала равенства во взаимоотношениях. Так, рабочие и служащие несут имущественную ответственность перед организацией в случае причинения ущерба ее имуществу в процессе исполнения ими трудовых обязанностей. В свою очередь организация обязана возместить работнику убытки, выразившиеся в утрате заработка вследствие незаконного увольнения. На защиту прав направлены и такие неимущественные меры, как восстановление на работе и др. С другой стороны, трудовым правом установлена не присущая гражданскому праву личная ответственность рабочих и служащих в виде выговора и других подобных мер, которые, к тому же, применяются по усмотрению стороны, наделенной властью. Характеристика особенностей метода трудового права была бы неполной, если бы не было учтено участие в трудовых правоотношениях специфического субъекта—профсоюзов, которые обеспечивают как надлежащее исполнение рабочими и служащими их трудовых обязанностей, так и защиту их трудовых прав. Профсоюзы участвуют в разработке и заключении коллективных договоров, определении условий трудовых правоотношений, рассмотрении трудовых споров и т. п. В этом явлении также отражаются особенности опосредуемых трудовым нравом отношений.

13. Колхозное право, как и трудовое, опосредует отношения по организации общественного труда, т. е. трудовые от-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 18, стр. 304.

ношения. Поэтому методы регулирования отношений, присущие трудовому и колхозному праву, весьма близки. Разграничение между гражданокоправовым и колхозноправовым регулированием может быть проведено по признакам, относящимся к трудовому праву.

Отмеченное не означает, однако, полного совпадения методов колхозного и трудового права. Колхозноправовой метод характеризуется своими специфическими признаками, которые отличают его от метода как трудового, так и гражданского права. Труд членов колхоза строится на основе имущества, принадлежащего на праве кооперативной собственности коллективу данного колхоза. Это обстоятельство вносит существенную специфику в трудовые отношения, опосредуемые колхозным правом; трудовые отношения органически переплетаются здесь с отношениями собственности, с отношениями по управлению колхозным имуществом. Особенности колхозных отношений в первую очередь сказываются на общем правовом положении субъектов колхозного права. Члены колхоза выступают не только в качестве субъектов трудовых отношений, но также в качестве членов коллектива—собственника колхозного имущества. Дозволение в колхозном праве выражается не только в наделении субъектов колхозного права трудовой правоспособностью, но также правовыми возможностями по управлению колхозным имуществом на началах кооперативной демократии. Высшими органами колхоза являются поэтому общие собрания или собрания уполномоченных, которые принимают основные решения по организации труда и по владению, пользованию и распоряжению колхозным имуществом.

Правовое положение члена колхоза сходно с положением рабочего или служащего, включая сочетание начал равенства и подчинения во взаимоотношениях с колхозом. Однако оно отличается от положения субъекта трудового правоотношения тем, что член колхоза—это член коллектива-собственника, осуществляющего хозяйственную деятельность на основе самоуправления. Это решающее обстоятельство налагает свой отпечаток на многие стороны колхозноправового регулирования отношений. Так, юридическим фактом возникновения колхозного правоотношения служит не трудовой договор, а вступление гражданина в члены колхоза, а тем самым — в члены высшего органа управления делами колхоза.

Деятельность колхоза регулируется актами органов самого колхоза. Она регламентируется и нормами правовых актов, принимаемых государственными органами. Но с учетом того, что колхозы—самоуправляющиеся коллективы, имеющие право собственности на имущество,—форма правовых предписаний имеет в данном случае особый характер.

159

Нормативные акты, адресованные колхозам, либо предварительно, до утверждения государственным органом, одобряются соответствующим форумом, выражающим волю колхозных коллективов, как это было с примерным Уставом колхозов, предварительно принятым III съездом колхозников, либо являются рекомендательными и становятся обязательными для колхозов лишь после принятия их к исполнению соответствующим органом самого колхоза.

Учитывая всю важность особенностей доведения до колхозов нормативных предписаний, не следует, однако, сводить к ним специфику колхозноправового метода регулирования общественных отношений. Считать, что колхозноправовой метод — рекомендательный, значит учитывать лишь одну сторону колхозноправового регулирования. Рекомендательный характер государственных предписаний отражает форму доведения, но не само содержание этих предписаний. По содержанию же колхозноправовые нормы в целом дозволительные. Кроме того, если методы всех других отраслей права раскрываются через общее юридическое положение их субъектов, то очевидно, что и метод колхозного права должен получить однопорядковую характеристику через сопоставимые признаки. Между тем рекомендательность государственных предписаний не отражает юридического положения участников колхозных правоотношений.

15. Из группы дозволительных методов наибольшее сходство с гражданскоправовым имеет метод семейного нрава, что служит основной причиной отрицания некоторыми представителями советской цивилистической науки семейного права как самостоятельной отрасли в системе социалистического права.1. О. С. Иоффе, наиболее обстоятельно аргументировавший вывод о том, что семейное право является составной частью гражданского права, отрицает самостоятельность семейноправового метода регулирования отношений, полагая, что особенности некоторых приемов семейноправового регулирования укладываются в рамки главнейшего качества граждансконравового метода— равенства субъектов регулируемых отношений 2.

Действительно, если гражданокоправовой и семейноправовой методы рассматривать через одну черту юридического равенства субъектов, то в полной мере их различия обнаружить невозможно. И гражданское, и семейное право на основе дозволитель-

1 См.. например: Я. Ф. М и к о л е н к о. Учебно-методическое пособие по курсу «Советское гражданское право». М., 1955, стр. 13—15; Ю. К. То л-стой. О теоретических основах кодификации гражданского законодательства «Правоведение», 1957, №'1, стр. 46; С. И. В и л ь н я н с к и и. Лекции по советскому гражданскому праву. Изд. Харьковского университета, 1958, стр. 14—15; О. С. Иоффе. Советское гражданское право. Ч. 3, Изд-во ЛГУ, 1965, стр. 181.

2 О. С. И о ф ф е, указ. соч., стр. 183—184.

160

ного регулирования наделяют всех лиц равной по правовым возможностям правоспособностью. Юридическое равенство, заложенное в правоспособности не только в виде отсутствия начал власти и подчинения, но также в виде тождества правовых возможностей, предопределяет юридическое равенство субъектов и в конкретных семейных правоотношениях. Но если проанализировать семейноправовое регулирование во всех его аспектах, то обнаружатся такие его особенности, совокупность которых позволяет, на наш взгляд, сделать вывод о специфичности семейноправового метода, а следовательно, и о самостоятельности семейного права как отрасли.

Главная особенность семейноправового метода состоит в том, что правонаделение имеет здесь иное содержание, чем в гражданском праве. Это обстоятельство предопределяет специфичность построения семейных правоотношений, иную степень и выражение таких приемов регулирования, как диспознтивность, правовая инициатива, юридическое равенство сторон.

Семейная правоспособность, имея отмеченные общие черты с гражданской правоспособностью, существенно отличается от последней по своему конкретному содержанию. Она означает возможность приобретения в первую очередь личных, неимущественных субъективных прав и обязанностей в сфере брачно-семейных отношений. Содержание семейной правоспособности определяет специфику как общего правового положения субъектов семейного нрава, так и конкретных семейноправовых отношений. Имущественные взаимоотношения субъектов семейного права подчиняются правовой регламентации личных неимущественных отношений. Поэтому имущественные отношения строятся в семейном праве на иных правовых началах, нежели в гражданском.

Личный характер семейноправовых связей—причина отсутствия в этой отрасли абсолютных правоотношений. Семейно-правовые связи являются относительными. Они обладают такими особенностями, как строгая персональная индивидуализация субъектного состава при одновременной их многосубъектности, непередаваемость прав и обязанностей иным лицам, а следовательно, невозможность замены субъекта другим лицом, их длящийся характер, органическая связь прав и обязанностей субъекта, доходящая до полной слитности (например, право родителя воспитывать своего ребенка есть одновременно и обязанность) 1. Все эти черты, характеризующие положение субъектов и особенности семейноправовых отношений в своей совокупности настолько специфичны, что сами по себе достаточны для отграничения от гражданскоправовых отношений, ни одному из видов

' В. А. Р я с е н ц е в. Советское семейное право. Учебник. «Юридическая литература», 1971, стр. 13—16.

которых эти черты в своей совокупности не присущи. Особенно важно отметить, что перечисленные черты характеризуют также имущественные связи как составные части семейноправовых отношений.

Диспозитивность в семейном праве проявляет себя как свобода в осуществления правоспособности, например, при решении вопроса о вступлении в брак. Однако в реализации многих элементов семейной правоспособности субъекты такой свободой не обладают. Диспозитивность как возможность распоряжения субъективными брачносемейными правами в семейном праве отсутствует, ибо, во-первых, здесь нет абсолютных прав; во-вторых, семейные отношения обладают в большинстве случаев признаком их нерасторжимости; в-третьих, права неразрывно связаны с обязанностями. Что касается диспозитивности как возможности регулирования отношений по усмотрению и соглашению сторон, то она в семейном праве сколько-нибудь заметного выражения не находит. О. С. Иоффе обоснованно указывает на то, что семейное право регулирует далеко не все отношения в семье, а лишь те, которые подвержены такому регулированию, подконтрольны государству 1. Но в данном случае имеется диспозитивность, которая находится за пределами права. В семейном праве абсолютно преобладают поэтому нормы императивные, диапозитивные встречаются редко. Те нормы, которые рассчитаны на регулирование отношений с учетом конкретных условий (а таких норм в семейном праве много), дают возможность выбора одного из вариантов не самим участникам семейноправовых отношений, а правоприменительным органам, прежде всего суду2.

Весьма своеобразно проявляется в семейпоправовом регулировании правовая инициатива субъектов. Эта черта регулирования, бесспорно, присуща семейному праву: многие правоотношения могут возникать лишь при наличии действий самих субъектов, причем таких, которые направлены на достижение определенного юридического результата, т. е. являются юридическими актами. К действиям относятся акты вступления в брак, усыновления, признания отцовства и др. Однако юридические акты самих субъектов семейных правоотношений выполняют в динамике правоотношений другую роль и имеют иной характер, нежели в гражданском праве. Даже среди правообразующнх юридических фактов акты субъектов не занимают господствующего положения; не меньшее значение имеют в возникновении прав и обязанностей события, например, рождение ребенка, которое влечет установление правовой связи не только для ре-

1 О. С. Иоффе, указ. соч., стр. 177—178.

2 Такие нормы К. И. Комиссаров называет ситуационными (К. И. К о-м и с с а р о в. Судебное усмотрение в советском гражданском процессе. «Советское государство и право», 1969, № 4, стр. 51—52).

162

бенка и родителей, но также для многих других лиц (деда, бабушки, братьев, сестер ,и т. п.).

В дальнейшем развитии семейных правоотношений, их изменении, прекращении актам субъектов отводится еще меньшая роль. Они уступают ведущее место таким юридическим фактам-событиям, как смерть, истечение сроков, наступление нетрудоспособности и т. п.

Далее, акты участников отношений происходят под .контролем и регулирующим воздействием государства, которые осуществляются в процессе регистрации этих юридических фактов. Для прекращения семейных правоотношений одного волеизъявления участников отношений недостаточно, требуется решение компетентного государственного органа (например, о расторжении брака или о признании его недействительным, об. отмене или о признании недействительным усыновления, о признании недействительными произведенных актовых записей и т. п.).

Наконец, юридические акты субъектов семейного права не относятся по своему характеру к сделкам или договорам, они служат особой разновидностью правовых актов. Отсутствие сделок и договоров является важным свидетельством своеобразия метода семейного права.

Если равенство субъектов гражданского права представляет собой по своему содержанию юридическое выражение имущественной самостоятельности участников отношений собственности, эквивалентности товарно-денежных связей, то равенство субъектов семейных правоотношений имеет иную основу и содержание. Оно отражает личное равноправие в семейных правоотношениях. И в имущественных связях равенство и взаимность прав строятся не на эквивалентности обмена, а независимо от него (таково равенство имущественных прав супругов на общее имущество независимо от размеров вклада каждого из супругов на его приобретение—ст. 20 КоБС РСФСР, взаимность обязанностей по материальному содержанию друг другя субъектами семейных правоотношений).

Семейное право, как и гражданское, содержит разнообразные средства защиты субъективных прав, в частности такие, как принудительное исполнение обязанностей, признание права, пресечение его нарушения, прекращение правоотношения и др. Что касается мер ответственности, то здесь имеются существенные различия. Во-первых, в семейном праве меры ответственности имеют более ограниченное применение, чем в гражданском. Во-вторых, если ответственность в гражданском праве всегда является имущественной, то в семейном она состоит главным образом в лишении личных (например, родительских) прав, хотя последнее может быть сопряжено и с определенными потерями

имущественного характера. В-третьих, семейноправовая ответственность в отличие от гражданскоправовой не выполняет компенсационной функции; она всегда представляет собой лишение права, но не возложение обязанности. Вместе с тем следует заметить, что семейноправовая ответственность используется для защиты прав других лиц либо путем пресечения их нарушения, либо путем освобождения от обязанности другого субъекта (.например, освобождение от обязанности одного супруга по содержанию другого—ст. 29 КоБС РСФСР) 1.

Существенные особенности метода свидетельствуют, на наш взгляд, о том, что семейноправовое регулирование представляет собой разновидность правовой регламентации, обособившуюся от гражданскоправового регулирования в такой степени, какая дает основания для вывода о самостоятельности семейного права. Внешним выражением самостоятельности семейного права служит проведенная кодификация, принятие Основ законодательства о браке и семье Союза ССР и союзных республик и Кодексов о браке и семье союзных республик.

В теоретической литературе правильно отмечается, что одним из свидетельств самостоятельности отрасли права является неприменимость к ее отношениям норм другой отрасли права2. О. С. Иоффе, исходя из различий формулировок ч. 3 ст. 2 Основ гражданского законодательства о недопустимости применения гражданского законодательства к отношениям, основанным на административном подчинении, и ч. 4 этой статьи о регулировании семейных отношений семейным законодательством делает вывод о том, что законодатель прямо запрещает применение гражданского законодательства к административным, но не к семейным отношениям. Следовательно, как полагает О. С. Иоффе, пробел в семейном законодательстве может быть восполнен с помощью норм гражданского законодательства, что возможно лишь ввиду одноотраслевого характера семейного и гражданского права3.

Представляется, однако, что смысл ч. 4 ст. 2 Основ, как и различий в формулировках ч.ч. 3 и 4, иной. Указание на то, что семейные, трудовые, земельные, колхозные отношения регулируются соответственно семейным, трудовым, земельным, колхозным законодательством, свидетельствует как раз о признании законодателем самостоятельности перечисленных отраслей права. В противном .случае, очевидно, в ст. 2 содержалось бы указание на то, что перечисленные отношения регулируются не

1 Об ответственности по семейному праву см.: Н. С. М а л е и н. Защита семейных прав. «Советское государство и право», 1972, № 3, стр. 34—42.

2 См., например: А. В. Мицкевич. Соотношение системы советского права с системой советского законодательства. «Ученые записки ВНИИСЗ», вып. 2, 1967, стр. 3—24.

3 О. С. И о ф ф е, указ. соч., стр. 185.

164

только общими положениями Основ гражданского законодательства, но и специальным законодательством. Если это так, то вывод о возможности применения норм гражданского права к семейным отношениям при наличии пробелов в семейном законодательстве нельзя признать обоснованным. Когда такой пробел действительно обнаруживается, он должен быть восполнен с помощью иных норм семейного права или общих начал данной отрасли права, закрепленных в общей части соответствующих кодификационных актов. Попытки применения гражданского законодательства к семейным отношениям даже а тот период, когда процесс обособления семейного права от гражданского продолжался, свидетельствовали часто о непригодности гражданскоправовых норм для регулирования семейных отношений ввиду значительных различий как в их предмете, так и методе. Так, Верховный Суд СССР указывал на недопустимость применения законодательства о недействительных сделках при решении судами дел о признании недействительными браков 1.

Тем более неправильным следует признать такого рода попытки в настоящее время, когда проведенная кодификация гражданского и семейного права завершила процесс их обособления. На недопустимость применения гражданского законодательства к семейным отношениям по усмотрению правоприменителыных органов косвенным образом указывает и законодатель. Вследствие того, что действовавшим до последней кодификации семейным законодательством не устанавливались сроки исковой давности, судебные органы по спорам супругов об имуществе и по некоторым другим применяли сроки исковой давности, установленные гражданским законодательством. Между тем в ст. 9 нового Кодекса о браке и семье РСФСР указано, что на семейные правоотношения исковая давность распространяется лишь в случаях, прямо предусмотренных семейным законодательством. При этом указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 октября 1969 г. установлено, что если спор супругов по разделу имущества возник до 1 ноября 1969 г., т. е. до введения в действие нового кодекса, то установленный им срок исковой давности по данной категории споров должен исчисляться с 1 ноября 1969 г. Этим самым законодатель признал, что до введения нового Кодекса о браке и семье никаких сроков исковой давности по спорам о разделе общего имуще-

1 «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1967, № 2, стр. 36—37. В связи с этим вызывает недоумение предложение, например, о возможности применения законодательства о последствиях недействительных сделок, в частности ст. 49 ГК РСФСР, к делам о признании недействительными браков вследствие их фиктивности (Н. Ершова. Роль гражданского законодательства в регулировании семейных отношений. «Советская юстиция», 19G9, № 10, стр. 4—5).

165

ства супругов не существовало, поскольку они семейным законодательством не предусматривались.

Вместе с тем и в настоящее время не исключается применение к гражданским правоотношениям отдельных норм семейного права, как и к семейным отношениям норм гражданского права. Однако это должно происходить лишь в случаях, предусмотренных законом. А их немало. Так, ст. 11 КоБС РСФСР предусмотрено, что порядок исчисления и применения сроков исковой давности, установленных данным кодексом, определяется соответствующими нормами ГК. Напротив, гражданскоправовые сделки от имени малолетних в возрасте до 15 лет должны заключаться по правилам, предусмотренным ст. ст. 132—133 KoБC РСФСР, которыми определены права опекунов. На чем же основано такое «сотрудничество» гражданского и семейного права? Прежде всего на имеющейся связи самих регулируемых гражданским и семейным правом отношениях, между которыми нет резкой границы и которые имеют зону плавного перехода от одного вида к другому1. Нормы гражданского и семейного права взаимодействуют, в частности, в плане правового положения несовершеннолетних, наследственного, жилищного права и т. д.

Гражданское право взаимодействует не только с семейным, но и с другими отраслями права, однако далеко не всегда взаимодействие принимает форму применения норм одной отрасли к отношениям другой. Вторая причина этого состоит в близости методов гражданского и семейного права, в наличии у них некоторых общих черт. Именно названные обстоятельства позволяют законодателю в целях экономии правовых средств распространять действие отдельных норм одной из рассматриваемых отраслей права нa отношения, в целом опосредуемые другой.

По этой причине ч. 4 ст. 2 Основ гражданского законодательства, указывая на самостоятельность семейного, трудового, колхозного, земельного права, в то же время не содержит запрета применения норм одной отрасли к отношениям другой в отличие от того, как это делает ч. 3 ввиду противоположности методов административного и гражданского права.

16. Относительно возможности признания земельного права самостоятельной отраслью в литературе имеются разногласия. Если одни авторы отстаивают самостоятельность данной отрасли, обосновывая этот вывод фактом существования

1 С. В. Поленина. Субсидиарное применение норм гражданского законодательства к отношениям смежных отраслей. «Советское государство к право», 1967, № 4, стр. 26—27.

166

особого предмета и метода регулирования 1, то другие квалифицируют земельное право либо как подотрасль административного права, либо как комплексную отрасль, использующую метод и гражданского, и административного права2.

Регулированию земельных отношений свойственны такие приемы и признаки, которые делают возможным и необходимым отграничение гражданскоправового метода от метода, используемого земельным правом. Прежде всего земельноправовое регулирование отличается от гражданскоправового регулирования тем, что участниками земельных отношений выступают государственные органы, наделенные компетенцией по управлению землей и распределению ее между землепользователями. Поэтому земельноправовое регулирование имеет обязывающий характер, выражается в возложении, во-первых, обязанности на соответствующие органы по надлежащему управлению землей и, во-вторых, обязанности на других участников земельных отношений подчиняться законным властным актам государственных земельных органов. Таким образом, земельноправовое регулирование имеет общие черты с административноправовым регулированием.

Однако земельноправовое регулирование не сводится только к наделению компетенцией соответствующих государственных органов по управлению землей. Последняя является особым благом, обладание которым составляет условие существования граждан и организаций, быта, производства, осуществляемого ими. Поэтому земельное право знает категорию землепользования—особого субъективного права лиц пользоваться тем или иным способом государственной землей. Следовательно, земельное право использует и дозволительное регулирование отношений, в чем и проявляется, с одной стороны, сходство этой отрасли с гражданским правом, а с другой—различия от права административного.

Нельзя ли, однако, вследствие изложенного отнести земельное право к комплексной группе норм, т. е. такой группе, которая объединяет нормы разных отраслей права с отличающимися методами правового регулирования? Представляется, что такое решение было бы правильным лишь в том случае, если бы было установлено, что земельное право объединяет две группы отношений, одни из которых строятся как властно-организационные и соответственно регулируются методом административного права, а другие как отношения собственности, товарно-денеж-

' См., нчпример: Г. А. Аксененок. Земельные правоотношения в СССР. Госюриздат, 1958; В. С. Якушев. Метод и принципы регулирования земельных отношений «Правоведение», 1961, № 4, стр. 78—79; С. Н. Б р а-тусь. Предмет и система советского гражданского права. Стр. 118

2 См., например: О. С. Иоффе. Советское гражданское право. «Юридическая литература», 1967, стр. 19—20.

167

ные отношения и регулируются гражданскоправовым методом. Однако изучение отношений по землепользованию, т. е. тех, которые могли бы быть отнесены к гражданскоправовым, показывает, что по своему экономическому содержанию и по своей правовой форме они не могут быть признаны гражданскоправовыми. Субъекты землепользования не обладают той имущественно-распорядительной самостоятельностью, которая характерна для регулируемых гражданским правом отношений. Они лишь владеют и пользуются выделенным им земельным участком, но распоряжаться в формах, опосредуемых гражданским правом, они не могут. Правонаделение не достигает здесь «гражданскоправовой степени».

Вследствие этого сущность правового регулирования отношений по землепользованию отнюдь не может быть выражена через приемы наделения субъектов юридическими диспозитивностью, инициативой, равенством, т. е. чертами, которые характерны для гражданскоправового регулирования.

Следовательно, если даже рассмотреть регулирование отношений по землепользованию, искусственно изолировав его от регулирования земельных отношений в целом, то и при таком подходе обнаруживаются существенные расхождения метода их регулирования с гражданскоправовым методам.

Регулирование отношений по землепользованию представляет собой часть регулирования земельных отношений, складывается под воздействием общего регулирования и может быть уяснено в полной мере со всеми его особенностями лишь как часть единого специфического регулирования, свойственного данной отрасли права.

По этим причинам земельное право не может быть отнесено к .комплексным группам норм. Гражданское и земельное право могут быть разграничены как по предмету, так и по методу.