§ 3. Право на иск из относительных правоотношений

По характеру фактов, вызывающих переход права в состояние права на иск (притязания), относительные права целесообразно разделить на две категории:

а)         относительные права, направленные на совершение однократного действия (относительные права с однократным исполнением);

б)         относительные права, направленные на совершение действия или на воздержание от действия длящегося характера (относительные права с длящимся исполнением).37

____________________________________

известной вещи), мы считаем относительными правами. Принцип следования за вещью (droit de suite) определяет лицо обязанного, но именно то обстоятельство, что лицо определено и что, следовательно, только оно и является обязанным совершить данное действие, а не всякий и каждый, неопровержимо указывает на его относительный, а отнюдь не абсолютный характер.

См. также Учебник гражданского права, т. I, п. 408, стр. 289.

37 В делении относительных прав в отношении возникновения права на иск по признаку однократного или длящегося исполнения мы отходим от соответствующей традиционной цивилистической классификации этих прав по признаку положительного (действие) или отрицательного (воздержание от действия) их содержания. См. Учебник, гражданского права, изд. 1944 г., т. I, № 172, стр. 111; также Б. В. Попов. Исковая давность, 1926, № 1, к ст. 45, стр. 11.

Недостатком принятой классификации является то обстоятельство, что сна считает нарушение обязательства должником основанием возникнове-

153

Под однократным мы подразумеваем такое действие, для определения которого время, в течение которого действие совершается, не имеет значения существенного признака; важен лишь момент, к которому действие должно быть ее вершено, т. е. закончено. Таковы, например, действия по передаче купленной вещи, предоставлению наймодателем сданного в аренду имущества и возвращению этого имущества нанимателем по истечении срока аренды, а также платежи покупной цены, арендной платы, алиментов и т. п.

В противоположность этому, под длящимся исполнением мы подразумеваем такое, для определения которого время в течение которого исполнение совершается, имеет значение существенного признака. Таковы, например, действия по оказанию каких-нибудь однородных услуг, производству работы по трудовому договору, а также воздержанию от действия Во всех таких случаях время, в течение которого исполнение происходит, имеет определяющее значение. При этом оно может иметь определенные границы в виде установленных сроков; его границы могут также иметь неопределенный, но определяемый ,в зависимости от тех или иных условий характер, например, от длительности существования права, от востребования имущества кредитором и т. д. Однако при всех условиях оно имеет значение не момента, не точки во времени, а текущего процесса.38

_____________________________________

кия права на иск только в обязательствах, направленных на воздержание от действия. Если бы это было так, классификация по признаку положительного или отрицательного содержания права была бы оправдана. Однако в действительности существуют обязательства с положительным содержанием, в которых право на иск может возникнуть так же, как и в большинстве обязательств на воздержание от действий, только вследствие нарушения обязанности, что имеет место во всех обязательствах с длящимся исполнением, в частности имеющих положительное содержание.

При этих условиях указанную классификацию приходится оставить, как безрезультатную. Это, однако, не означает, что выделение группы относительных прав, направленных на воздержание, вообще утрачивает значение; относительные права, направленные на воздержание от действий, имеют некоторые специфические для них особенности цивилистичеекого и при их защите – процессуального характера, на которых мы остановимся дальше.

38 Существуют также, как известно, относительные правоотношения с многократным исполнением. Они не составляют, однако, с точки зрения целей данной нами классификации, качественно особой категории.

Подобные правоотношения характеризуются тем, что действия, составляющие их содержание, не исчерпываются однократным осуществлением, а осуществляются многократно, т. е. заключаются во множестве однородных однократных действий. Таковы, например, платежи наемной платы, периодически вносимые нанимателем. Право, охватывающее отдельные, соответствующие таким взносам требования, покоится на едином правообразующем активном основании; поэтому оно представляет собой единое право. Но переход его в состояние права на иск происходит периодиче-

154

Необходимо иметь в виду, что практически оба вида относительных прав нередко комбинируются в составе более широких прав, проистекающих из одних и тех же оснований. Так, например, по договору имущественного найма у нанимателя возникает относительное право, во-первых, на совершение наймодателем однократного действия по предоставлению ему нанятого имущества (ст. 152 ГК) и, во-вторых (по представлении этого имущества) – на воздержание от посягательств на спокойное пользование и владение сданным имуществом, т. е. на длящееся исполнение. Такой же разнородный характер присущ и правомочиям наймодателя: а) на платежи арендной платы, представляющие собой ряд однократных действий, следующих друг за другом в известные моменты времени, и б) на воздержание со стороны нанимателя при пользовании нанятым имуществом от действий, не соответствующих договору или назначению имущества (ст. 160 ГК), т. е. на длящееся исполнение.39 Такой же разнохарактерностью отмечены правомочия, вытекающие из трудового договора (право нанимателя на работу, право трудящегося на периодические платежи заработной платы). Разнородный по характеру исполнения состав правомочий в общих, более широких правовых составах, однако, не только не исключает необходимости теоретического различения отдельных правомочий, но, как нам представляется, способен только увеличить значение этого анализа ввиду различного правового режима соответствующих притязаний.

Обращаясь к рассмотрению вопроса о притязании из относительных прав первой из указанных здесь категорий, можно сказать, что именно относительные права с однократным исполнением доставили теории юридического интереса, как процессуального условия, наибольшие затруднения. Правда, обычно в таких случаях говорится об исках о присуждении вообще, но из смысла высказанных по поводу этих исков суждений с несомненностью следует, что они могут относиться только к искам о защите относительных прав с однократным исполнением, хотя указанная категория и не выделяется.40

ски, толчкообразно, причем возникающие таким образом притязания направлены на частичное осуществление общего права. В пределах каждой такой части периодически образующиеся притязания могут рассматриваться как отдельные относительные правоотношения с однократным действием.

39        Статья 160 ГК содержит воспретительную норму, изложенную в краткой, позитивной форме.

40        Это обстоятельство, конечно, ведет к тому, что соответственно высказываемые в отношении исков о присуждении положения слишком широки и в этом смысле неправильны.

155

Теоретические затруднения проистекают здесь оттого, что нарушение прав истца, образующее с точки зрения данной теории необходимый повод к обращению за защитой, не подлежит в указанных исках самостоятельному доказыванию. Его наличие предполагается, если доказано право, и обратно – недоказанность права ведет к заключению об отсутствии также повода к иску.

Так, еще Гольмстен в отношении личных исков с исполнительной силой (т. е. исков о присуждении из относительных прав) говорил: «Факт неисполнения по общему правилу предполагается в том случае, когда истец ссылается на факт правопроизводящий или правоизменяющий; ему нет надобности заявлять, уверять, что правоотношение его существует, не прекратилось».41

«Необходимость в иске о присуждении наступает в момент нарушения того права, о подтверждении существования которого идет речь»,– указывает Гордон.42 Нарушение права служит «...признаком, свидетельствующим о необходимости в судебной защите для того, чье право нарушено», и тем самым показателем наличности юридического интереса к иску. Вместе с тем, признает Гордон, «...законодательная техника и повседневная терминология ограничиваются указанием лишь на признак нарушения, не отмечая того результата, который должен иметь место, для того чтобы нарушение права могло вести к возникновению права на иск. Такой результат само собой предполагается существующим, коль скоро есть нарушение». Таким образом, по Гордону, нарушение права рассматривается в исках о присуждении, как факт, служащий в качестве показателя юридического интереса основанием права на иск (в процессуальном смысле). В обязательствах, направленных на положительное действие, говорит Яблочков, «неисполнение равнозначуще... с продолжением действия обязательства. Это значит, что правонарушение не нуждается особо в доказательствах, ибо оно совпадает с продолжением правоотношения». 43

В указанной ранее статье («Вестник советской юстиции», 1924, № 1, стр. 2) В. М. Гордон говорит, что для возникновения права на судебную защиту в исках о присуждении необходимо нарушение права. «Лицо, чье право нарушено, Имеет право требовать присуждения ему того, чего противная сторона добровольно не дает; такое лицо имеет право на

41        А. X. Гольмстен. Учебник, стр. 175.

42        В. М. Гордон. Иски о признании, стр. 203.

43        Т. М. Яблочков. Материально- и процессуально-правовые основы учения о доказательствах. «Вестник гражданского права», 1917, № 3–5, стр. 59.

156

«иск о присуждении». Но нарушение права в иске о присуждении (к действию) доказывается при доказанности самого права.

На отсутствие надобности в особом доказывании юридического интереса в исках о присуждении, хотя наличность его и необходима, указывает также Шмидт.

С предъявлением иска по зрелому притязанию, говорит он, одновременно осуществляется и интерес в защите права; при доказанности притязания является доказанным и этот интерес, при предположении, что будет доказана зрелость притязания (Разрядка наша – М. Г.).44

Но если интерес самостоятельному доказыванию не подлежит, если его наличие или отсутствие, как и его фактической предпосылки (правонарушения) и юридических последствий (наличия процессуального права на иск), даны с наличием или отсутствием самого материального права, то ясно, что свое значение в процессе вся эта группа связанных между собой понятий утрачивает. Их практическое применение невозможно; они становятся излишними, бесполезными. Доказывание иска сосредоточивается на фактах, образующих право, а также вызывающих зрелость требования, т. е. на наступлении условия и срока материального требования.

Но если презумпция юридического интереса, основанного на нарушении ответчиком его обязанности, все же логически возможна в тех правоотношениях, в которых дальнейшее существование зрелого требования само по себе означает неисполнение должником обязанности, то указанная конструкция оказывается бессильной объяснить судебное производство по тем гражданским спорам, в которых не только возникновение, но и дальнейшее существование зрелого требования не связаны с его нарушением. Таково положение, например, во всех относительных правах, не ограниченных отлагательным условием или сроком. Теория «повода к иску», рассматривающая нарушение должником обязанности, как необходимое (хотя бы и предполагаемое) процессуальное условие судебной защиты, бессильна объяснить, почему же такая защита оказывается и в случаях указанных правоотношений, в частности, например, когда предъявление иска служит формой востребования исполнения и когда лишь в результате предъявления иска должник в уже возникшем процессе впервые узнает, что момент исполнения им обязанности

44 Schmidt. Lehrbuch, S. 698; также H e 11 w i g. Lehrbuch, Bd. I, S. 160 fig.

157

настал и, следовательно, никак не мог ее нарушить до процесса.

Попытки найти такое объяснение сводились к тому, что наряду с правопроизводящими фактами (в частности, нарушением тех или иных прав) повод к иску (или пассивное основание иска) видели в нарушении обязанности исполнить возникшее вследствие правонарушения обязательство. Так, активное основание иска о возмещении ущерба, причиненного имуществу, А. X. Гольмстен усматривал в правонарушительном действии, а пассивным основанием считал неуплату вознаграждения немедленно по нанесении убытка 45 Но, как уже давно отмечено было в литературе, подобная конструкция страдает значительной искусственностью, так как нарушение чужого права (деликт) охватывает и несовершение действия по возмещению вреда.46

В действительности, как нами уже указывалось,47 правоотношения указанной здесь категории возникают, рождаются в состоянии права на иск, которое является единственной возможной их формой. Это означает, что с самого начала эти права годны к немедленному принудительному осуществлению и, следовательно, немедленно по возникновении могут служить предметом иска о присуждении. Естественно, что нарушение права никакого значения в образовании этой способности иметь не может, так как нельзя представить себе нарушение права до того, как право (в данном случае в состоянии права на иск) образовалось.

Как мы видели, Шмидт выделяет условия и срок, от наступления которых зависит зрелость требования, из состава основания требования (правообразующих фактов). Конечно, само по себе наступление условия или срока не может непосредственно означать «повод» к судебной защите, так как не является нарушением права, устранение которого или его последствий составляет задачу правосудия. Однако в силу того, что сохранение возникшим требованием самого своего существования означает и наличие нарушения соответствующей ему обязанности, как длящегося состояния, указание на существование зрелого требования всегда означает, по мнению Шмидта, в рассматриваемых здесь исках и указание на допущенное нарушение. В частности, если требование условно или осрочено, то указание на нарушение права дано лишь с ссылкой на наступление условия или срока.

45        А. X. Гольмстен. Учебник русского гражданского судопроизводства, стр. 175–176; также В. М. Гордон. Основание иска, стр. 223.

46        KieruIf f. Theeoe des gemeinen Civilrechts, Bd. I, I (1839), S. 193, примечание.

47        См. стр. 151 настоящей работы.

158

Доказанность наступления условия или срока (т. е. зрелости требования) является, таким образом, по Шмидту, предположением необходимости доказывания права. Недоказанность условия или срока во всяком случае исключает юридический интерес, следовательно, и повод к иску. В связи с этим наступление условия или срока рассматривается как факт, равнозначный поводу к иску, т. е. служащий основанием возникновения публичного права на вынесение судебного решения по существу дела.48

Такой вывод, несомненно, должен быть сделан и из положений, высказанных В. М. Гордоном. Как мы уже упоминали, иск о присуждении и иск о признании, по мнению В. М. Гордона, 49 как и других представителей того же учения о значении юридического интереса, тождественны в своих основаниях, но различны по поводам к ним. Следовательно, факт наступления срока или условия в осроченном или условном обязательстве не рассматривается им как право-образующий факт, входящий в состав основания иска, а как факт, равнозначный поводу к иску. Такой же взгляд был высказан и проф. Яблочковым.50

Следует отметить, что и цивилистическая теория наступлению условия и срока обычно придает отличное от правообразующих фактов значение, а именно – наступление условия и срока рассматриваются не как правообразующий, а как обусловливающий или утверждающий право факт. Такое значение условий и срока хотя и расходится со строгими требованиями логики, говорит Тур, с точки зрения которой все причины равны в своем действии для результата,51 однако оно вытекает из различной правовой оценки правообразующих фактов, среди которых отделяют причины правового результата от его условий. Так, например, при юридической сделке в качестве решающего момента выступает волеизъявление, составляющее собственно основание правового действия. В соответствии с этим право считается возникшим с момента появления устанавливающих его фактов, в том, конечно,

48        Hell wig. Lehrbuch, S. 163; H е 1 1 w i g. System, 8<1. I, § 222, II b, S. 744.

49        В. М. Гордо .ч. Основание иска, стр. 228 и ел.

50        Т. М. Яблочков. Судебное решение и опорное право, журн. «Вестник гражданского права», 1916, № 7, стр. 59–60.

51        См. также Н. М. Коркунов. Русское государственное право, т. I (изд. 2-е), 1893, стр. 19: «...в действительности условие есть только элемент причины. Раз даны все условия, обусловленное ими

должно необходимо совершиться; если же не хватает хотя бы одного условия – явление невозможно. Совокупность всех условий и есть причина».

159

предположении, что позднее наступят и факты утверждающие. 52.

Указанная диференциация материально-правовых фактов, служащих в целом основанием зрелого права, вполне понятна, если учесть, что еще до наступления зрелости (т. е. годности к немедленному осуществлению) право уже существует 53 и, следовательно, основывается в таком состоянии на некотором законченном фактическом составе. Вопрос заключается, однако, в том, какое значение имеет остальная группа фактов, в чем состоит их обусловливающее или утверждающее действие?

Если исходить из значения юридического интереса, как процессуального условия, то наступление установленных сделкой условия или срока, выделенное из состава право-образующих фактов (из основания иска), ничего не изменяет в состоянии права. Указанные факты служат основанием не гражданско-правовых явлений, а возникновения публичного права на судебную защиту (права на иск в процессуальном

52        А. у. Т u h r. Allgemeiner Teil, Bd. IF, § 43, IV. Д е р н б у р г. Пандекты, I, § 82.

53        Учебник «Гражданское право», 1944, т. I, стр. 105, № 163; т. I,

§ 185; т. I, стр. 507. Строго говоря, характерная для условия неизвестность его наступления могла бы дать основание провести различие между процессом правообразования в условных и осроченных правоотношениях. В то время как наступление притязания в осроченном правоотношении

известно, что придает и соответствующему праву в ненапряженном состоянии характер реальности, наступление притязания по условной сделке неизвестно, а следовательно, неизвестно и существование права, так как не может быть права, неспособного прийти в состояние притязания. Отсюда можно было бы сделать тот вывод, что наступление условия вызывает не переход права в состояние притязания, а первоначальное возникновение права в состоянии притязания. То же правоотношение, которое ему предшествует, можно было бы с большим основанием, чем осроченное право, рассматривать, как обеспеченный правом расчет на право. Практическое проявление подобного различения можно было бы также усмотреть в том, что досрочное погашение обязанности допускается (значит, обязанность существует) в то время, как исполнение условной обязанности до наступления условия не является погашением долга. При такой конструкции факт наступления условия должен был бы быть отнесен к активному основанию иска.

Мы полагаем, однако, что изложенная конструкция была бы чрезмерно ригористической и неоправданно усложняла бы теорию данного вопроса. Практически во всех отношениях (в области права), за исключением погашения права в доисковом периоде, условная сделка создает результат, аналогичный результату сделки со сроком. В обоих случаях возникает оборотоспособное, способное быть предметом наследования, не допускающее одностороннего отступления право; а это дает основание рассматривать осроченное и условное правоотношения, как юридически сходные категории. Практическое удобство такого взгляда искупает некоторое несоответствие его результатам строго логического сравнительного анализа указанных правоотношений.

160

смысле), притязания к государству о защите нарушенного права.

В противоположность этому взгляду, исходя из признания способности к принудительному для ответчика осуществлению субъективного права существенным свойством последнего, мы и в процессе рассматриваем наступление отлагательного условия и отлагательного срока, как факты, влекущие за собой развитие самого субъективного права, его переход в состояние права на иск (ГК, ст. 41).

Указанный вывод при учете ранее изложенных нами общих положений, связанных с понятием права на иск (§ 2, раздел 3 и ел. настоящей главы), приводит к следующим дальнейшим выводам, относящимся к относительным правоотношениям с однократным исполнением:

В процессуальном значении факты наступления условия и срока являются фактами пассивного основания иска (в принятом нами здесь значении этого термина). Тем самым

они участвуют в индивидуализации иска о защите притязания из условного или осроченного права.

Важно, далее, констатировать следующее характерное свойство процесса развития относительного правоотношения с однократным исполнением в состояние права на иск: при

неизменном содержании такого правоотношения переход его в право на иск имеет окончательный и бесповоротный характер. Возвращение права из состояния права на иск в материальном смысле в неисковое состояние возможно лишь путем изменения условий или срока наступления его зрелости в силу особого о том соглашения, либо законодательного акта, например, о моратории, т. е. в силу некоторого внешнего и в этом смысле искусственного воздействия на правоотношение. Неспособность относительного права на однократное действие при неизменности своего содержания возвратиться

из состояния права на иск в неисковое состояние мы считали бы необходимым отметить как особое свойство указанного процесса его развития, а именно – как свойство его

необратимости.

В связи с необратимостью перехода относительного права с однократным исполнением в право на иск прекращение притязания из него влечет за собой прекращение соответствующего права. При подтверждении прекращения притязания в таких случаях судом, например, в случае платежа по долгу или его прощения кредитором, соответственное право не может быть более предметом судебного рассмотрения.

В силу того же свойства необратимости относительного права с однократным исполнением переход от позитивного

11 М. А. Гурвич        161

иска о присуждении к иску о признании того же правоотношения допустим лишь при ненаступлении притязания ко времени вынесения судебного решения или при изменении условий его наступления.

3. Само по себе ненаступление условия может не означать (если условие еще способно наступить в дальнейшем), а ненаступление срока никогда не означает несуществования соответственного права.

С этим связаны два важных последствия для процесса.

а)         В тех практически нередких случаях, когда условие представляет собой менее сложное явление, чем факты активного основания иска о присуждении к действию, целесообразно процесс рассмотрения дела по существу начинать с

исследования вопроса о наступлении условия. В отношении наступления срока это положение, по-видимому, можно принять за общее правило. Лишь если эти факты подтверждены, суд должен переходить к рассмотрению фактов активного

основания иска. Этого явно требует принцип процессуальной экономии. Если бы суд, начав с установления фактов активного основания иска и убедившись в их совершении, перешел к фактам пассивного основания иска, то при неподтверждении их вся первоначальная работа, суда оказалась бы напрасной. Ее пришлось бы повторить при вторичном предъявлении иска в условиях утверждаемого истцом последующего наступления фактов пассивного основания иска.

б)         Если судом будет установлено, что условие или срок не наступили, суд отказывает в иске «за отсутствием права на иск», или, что то же, «за преждевременностью». Такое решение означает, что права в состоянии притязания в данном случае не имеется. Это решение по вопросу материального, а не процессуального права. Вопрос же о существовании спорного права вообще (в ненапряженном состоянии) оставляется судом без рассмотрения.

Тем самым определяется и предмет законной силы судебного решения – притязание. Указание на наступление условия или срока после вынесения судебного решения, являющееся новым фактом основания иска, дает истцу право нового обращения к суду за защитой того же правоотношения.

Изложенные выше выводы касаются относительных прав, направленных на совершение определенных однократных действий.

Несколько иначе обстоит дело в относительных правоотношениях с длящимся, текущим характером

162

исполнения. Особенность их состоит в том, что длящемуся исполнению обязанности в них соответствует длящееся состояние зрелости (т. е. годности к немедленному осуществлению) требования, которое, однако, будучи исполняемым, не переходит в состояние права на иск (притязания). Переход в состояние притязания вызывается здесь прекращением исполнения, т. е. нарушением обязанности. Если по обязательству кто-нибудь обязан производить в течение известного времени определенную работу, оказывать длящиеся услуги или воздерживаться от некоторых действий, то возникновение притязания в таких случаях является следствием прекращения работы или совершения противоправного действия, т. е. результатом нарушения обязанности. Именно оно имеет значение пассивного основания иска в относительных правах, направленных на длящееся действие или воздержание от действия.

Нарушение обязанности к длящемуся исполнению может, однако, влечь за собой для судьбы нарушенного правоотношения различные последствия в зависимости от того, прекращает ли оно по своему характеру возможность исполнения обязанности или не прекращает.

Приведем пример: кто-нибудь – А, обязавшись перед другим лицом–Б не продавать в течение определенного срока известной вещи, например книги, эту обязанность нарушил. Относительное Действие указанного обязательства не вызывает недействительности продажи книги третьему лицу, а потому исполнение обязательства, принятого на себя А перед Б в дальнейшем становится невозможным. Нарушение обязанности приводит здесь к окончательному необратимому переходу права Б в притязание к А со всеми последствиями, указанными нами в отношении относительных прав с однократным исполнением.

Иные последствия вызывает нарушение обязанности в тех случаях, когда оно по своему значению не препятствует дальнейшему существованию обязанности и ее исправному исполнению.

Если, например, кто-нибудь прекращает оказание длящейся услуги (допустим, заказчик по договору строительного подряда прекращает в нарушение договора отпуск строительной организации электрической или тепловой энергии), то возникающее вследствие этого притязание не прекращает права на получение энергии в дальнейшем.

В отношении будущего исполнения такое право сохраняет в течение всего времени

            163

своего существования свой неисковой характер.

Следующей важной особенностью указанной категории правоотношений является то обстоятельство, что возникшее притязание способно изменяться в своем объеме по мере того, как происходит нарушение. Длящейся обязанности соответствует столь же длящийся характер ее нарушения. Пока нарушение длится, изменяется, увеличиваясь, объем предмета притязания – возмещения убытков. Этот процесс длится непрерывно, пока происходит нарушение, и завершается прекращением нарушения в пределах срока исполнения обязанности согласно содержанию правоотношения. Лишь по окончании указанного процесса притязание получает свой окончательный объем, его развитие завершено.

Так, в приведенном примере обязательства текущей поставки энергии общий размер причиненного ущерба определяется по времени длящегося нарушения в пределах времени действия обязательства.

Управомоченный, однако, вовсе не обязан дожидаться момента завершения количественного развития своего притязания в пределах указанных сроков; он может осуществлять его в любой стадии этого развития, выбрав по своему усмотрению момент для этого в течение нарушения обязанности и направив взыскание на образовавшийся (выросший) к тому времени предмет требования (возмещения убытков).

Осуществление права на иск из относительных правоотношений с длящимся исполнением не поглощает права в его неисковом состоянии; последнее продолжает существовать наряду с правом на иск.

При этом, если нарушение продолжается, продолжается и процесс перехода права в состояние права на иск. Количественное развитие возникшего права на иск тем самым означает постоянное, пока оно длится, его обновление, состоящее как бы из непрерывного (в течение всего времени длящегося нарушения) возникновения прав на иск. С прекращением нарушения оно продолжает существовать наряду с количественно завершившим свое развитие правом на иск, как право на дальнейшее, длящееся и исполняемое действие (либо воздержание от действия).

Относительные права с длящимся исполнением могут иметь как положительное, так и отрицательное содержание. Необходимо при этом отметить, что при принудительном осуществлении обязанности из относительного правоотношения, состоящей в воздержании, исполнение ее по действую-

164

щему советскому праву всегда принимает положительный характер и, следовательно, защищается иском о присуждении к действию: принуждение может быть здесь выражено во взыскании убытков либо неустойки, т. е. всегда имеет компенсаторный или материально-штрафной характер; заставить же кого-нибудь не совершать действия, в частности терпеть чужое действие 55 или поведение, по действующему в настоящее время праву невозможно.

В соответствии с этим переход права в состояние права на иск в таких случаях всегда связан с изменением характера его содержания – из отрицательного в положительное. Продолжение существования относительного права (с отрицательным содержанием) в отношении будущего исполнения наряду с правом на иск (с положительным содержанием) имеет в этой группе правоотношений особенно наглядный характер.

Из указанных особенностей права на иск из относительных прав с длящимся исполнением вытекают следующие положения.

а)         Ввиду того, что право на длящееся исполнение сохраняется в неисковом состоянии в отношении будущего исполнения и по возникновении права на иск,56 всякое новое нарушение обязанности способно вновь вызывать образование права на иск с положительным содержанием. Если, например, кто-нибудь, обязавшись допускать соседа к пользованию колодцем, находящимся на его участке, нарушает эту обязанность, то право на иск о возмещении убытков, связанных с таким нарушением, происходившим в течение определенного периода, не исключает возникновения вновь такого права на возмещение убытков, происшедших вследствие нарушения обязанности воздержания в дальнейшем.

Или, иными словами, прекращение права на иск (например, вследствие платежа) не влечет за собой прекращения относительного права, которое способно неограниченно переходить в состояние права на иск и служить предметом неограниченного (в пределах существования права) числа исков о присуждении.

б)         Во-вторых, наряду с иском о присуждении по такому правоотношению в том же процессе допустим иск о признании существования относительного права в дальнейшем. Так, истец может, наряду с

55        Терпение чужого действия (pati) мы рассматриваем, как частный случай воздержания от действия.

56        Имеется в виду та категория этих правоотношений, исполнение которых остается возможным и после нарушения.

165

иском о взыскании убытков, причиненных нарушением обязанности за определенный период времени, просить суд признать существование обязанности ответчика к такому воздержанию в дальнейшем.

В остальном факты, вызывающие переход указанной здесь категории правоотношений в состояние права на иск, имеют значение и последствия общие с пассивным основанием всех прочих исков из относительных правоотношений. А именно:

а)         Как и в области относительных правоотношений с однократным исполнением, процесс перехода относительного правоотношения с длящимся исполнением в право на иск необратим. Поэтому прекращение права на иск прекращает

данное право в части, переходящей в право на иск, навсегда.

Так, например, право на взыскание определенной суммы убытков, причиненных нарушением обязанности воздержания, неспособно в случае его удовлетворения возвратиться в неисковое состояние, так как оно с самого начала возникло как санкция с содержанием однократного действия.

б)         Порядок исследования дела по существу и здесь должен быть определен судом в соответствии с принципом процессуальной экономии, в зависимости от сравнительной

сложности фактов нарушения обязанности, имеющего здесь значение пассивного основания иска, и фактического состава активного основания иска. В ряде случаев установление наличия пассивного основания иска окажется проще. В таких случаях, если нарушение обязанности не подтверждается, исследование фактов, образующих эту обязанность, становится излишним: в иске должно быть отказано «за отсутствием

права на иск». Такой отказ, однако, отнюдь не означает отсутствия самого правоотношения, направленного на длящееся исполнение. Если, например, по иску о возмещении убытков,

происшедших вследствие нарушения обязанности, допускать соседа к пользованию колодцем, ответчик указывает, что хотя такой обязанности он за собой не признает, однако всегда допускает всех соседей к пользованию колодцем, то

при доказанности этого возражения в иске должно быть отказано «за отсутствием права на иск». Вопрос о существовании обязанности к воздержанию оставляется судом тем самым

без рассмотрения, если только истец не переходит к иску о ее признании.

в)         Предметом законной силы судебного решения и тут является не данное относительное право вообще, а лишь право на иск из него, вследствие чего истец не лишен возможности предъявлять иски о защите новых притязаний, возникающих из того же правоотношения.

166     

Изложенный здесь взгляд на сущность образования права на иск в относительном правоотношении с длящимся действием соответствует действующему советскому праву, не признающему исков о воспрещении действия (как исполнительных), равно как и исков о присуждении к действию в натуре. 57 Решения, которыми удовлетворялись бы подобные иски, не могли бы быть осуществлены принудительно и потому в настоящее время имеют значение только судебного признания. Однако de lege ferenda не трудно представить себе иное. Если бы судам было разрешено назначать в отношении неисправных должников штрафы на случай нарушения судебного воспрещения или решения о присуждении к действию (такие предложения обоснованно делались в нашей литературе. См., например, указанную работу М. М. Агаркова, Обязательство по советскому гражданскому праву, стр. 46–47), то тогда наряду с притязанием компенсаторным или материально-штрафным возникало бы право на иск об исполнении обязанности в будущем в натуре, обладающее принуждением в форме процессуального штрафа. В этом случае право на длящееся исполнение в полном своем составе переходило бы в состояние права на иск. При этом право на иск имело бы здесь тождественное по характеру (положительному или отрицательному) содержание с правом в его неисковом состоянии. Его прекращение, в силу прекратившегося нарушения, влекло бы за собой возвращение права в его неисковое (ненапряженное) состояние; процесс перехода в право на иск оказался бы в этих условиях обратимым, за исключением лишь той части требования, которая относится к прошедшему времени и бесповоротно приняла характер компенсации.