§ 1. Суд как гарант прав личности

Конституция Российской Федерации, предписав, что права и свободы человека п гражданина определяют смысл, содержа­ние законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления, одновременно установила способ обеспечения этих прав и свобод — правосудие (ст. 18).

Правосудие — это деятельность суда, осуществляемая в предусмотренном процессуальным законом порядке и заклю­чающаяся и рассмотрении и разрешении конфликтов, связан­ных с действительным или предполагаемым нарушением норм гражданского, уголовного, административного и иных отраслей права. Исторический опыт свидетельствует, что судебное раз­бирательство, облаченное в детально урегулированную процес­суальную форму, — наилучший способ разрешения споров, установления истины, отыскания правды. Но применение этого способа возможно лишь тогда, когда суду обеспечена реальная независимость, когда он принимает решения только на основе рассмотренных доказательств, по убеждению, по совести и полно­стью огражден от всякого давления извне, особенно со стороны властных структур. В таких условиях суд становится надеж­ным гарантом прав и свобод личности в конфликтных отноше­ниях, возникающих между гражданином и государством.

В цивилизованном обществе суду принадлежит централь-нос место во всей правовой системе. Именно суд олицетворяет подлинное право, истинную справедливость. Чем выше роль, авторитет суда и правосудия в целом, чем большей самостоя­тельностью п независимостью обладает суд во взаимоотноше­ниях с представительными органами и органами управления, тем выше в стране уровень законности и демократии, тем на-|

306

Глава XI. Судебная защита прав п свобод

дсжиес защищены от возможных посягательств права и свобо­ды граждан.

С сожалением приходится констатировать, что в России роль суда пока еще крайне низкая. Как и квалификация судей. Мы уже привыкли: что ни газета, то новая судебная драма. Нет смысла пересказывать варианты судебных ошибок — их бес­конечно много. Вопрос в другом: как быстрее избавиться от этого опасного социального зла, творимого под видом правосу­дия? Почему суд пе замечает явного брака в работе следовате­ля и прокурора? Почему забывает, что, кроме обвинительного, есть еще один вид приговора — оправдательный?

Причин тому много. Из-за культивировавшегося советс­кой властью пренебрежения к регулирующим возможностям права, подмены юридических актов волевыми решениями, го­лым администрированием суд изначально оказался низведен­ным до уровня обычного управленческого учреждения. Ком­мунистическая идеология никогда пе признавала теорию раз­деления властей, считая ее буржуазной выдумкой, вуалирую­щей классовую сущность эксплуататорского государства. Но поскольку ни одно общество не может обойтись без такого специфического инструмента разрешения социальных конф­ликтов, каким исторически является суд, то и большевики, при­дя к власти, декретом о суде № 1 от 22 ноября 1917 г. учреди­ли на территории РСФСР, а затем и СССР систему судебных органов. Эта система в достаточно демократическом виде была обрисована в советских конституциях и отраслевых законах. Многие правовые нормы, регламентировавшие организацию п осуществление правосудия, могут считаться эталонными даже с точки зрения мировых стандартов. Однако между конститу­ционными декларациями и реальной действительностью суще­ствовала колоссальная пропасть, порожденная безраздельным всевластием коммунистической партии. В СССР никогда не было независимой и самостоятельной судебной власти. Все, что делалось судами, прокуратурой, органами дознания и следствия от имени государства, делалось по прямому указанию различ­ных партийных комитетов и отдельных их функционеров. Причем команды давались на всех без исключения уровнях п чем ниже (особенно в районных условиях), тем чаще и прак­тически но каждому судебному делу.

Правда, время от времени раздавались окрики высших партийных инстанций в адрес местных руководителей, иозво-

307

§ 1   Суд как гарант прав личности

ливших себе чересчур прямолинейно командовать судом, про­куратурой, милицией. Это отражало традиционный стиль отно­шения КПСС к суду и правоохранительным органам: держать их на коротком поводке и одновременно, ради элементарного приличия, создавать в глазах общественности, в гом числе зару­бежной, видимость их самостоятельности и независимости. В ре­зультате ни одно из конституционных положений, деклариро­вавших независимость суда, на практике не выполнялось. Нор­мы Конституции лишь прикрывали бесхребетную угодливость и холуйское послушание так называемой судебной власти.

Командный стиль по отношению к суду утвердился не толь­ко в его контактах с местными органами власти и управления, по проник и в законодательство. В соответствии с Конституцией СССР 1977 г. и Конституцией РСФСР 1978 г. судьи должны были отчитываться о своей работе перед избирателями или орга­нами, их избравшими. Прокуратура на основании закона о пей, принятого в 1979 г., координировала деятельность судов, а ми­нистерство юстиции осуществляло организационное руковод­ство ими (Закон о судоустройстве РСФСР 1981 г.). Где уж тут суду, "обложенному" со всех сторон указаниями п предппсания-• ми, сохранять приличествующую его конституционному статусу независимость! Причем степень давления на суд все возрастала. Если в 70-х годах лишь 10 процентов опрошенных судей (опрос, естественно, был анонимным) заявили, что подвергались всяко­го рода незаконным воздействиям, то в начале 80-х годов на это указали уже 25 процентов, а в 1987 г. — больше половины.

Так дальше продолжаться пе могло. В государстве, стре­мящемся стать правовым, суд обязан быть именно Судом — авторитетным, властным, самостоятельным, подлинно независи­мым. Люди хотят видеть в нем не бюрократическое учрежде­ние, долгое на разбирательство и скорое на расправу, а реаль­ного гаранта их прав, падежного защитника их интересов, какое бы важное кресло ни занимал нарушитель, какие бы влиятель­ные связи ни пускал он в ход.

"Каждому гарантируется судебная защита его прав и сво­бод", — провозглашает ст. 63 Конституции Российской Феде­рации. К сожалению, одной этой декларации недостаточно. Нужна всесторонняя судебная защита. Слабая защита лишь сеет иллюзии, рождает недоумение п озлобленность, дискреди­тирует самую идею обращения к суду за помощью. Создать сильный суд — центральная задача судебной реформы, кои-

308

Глава XI. Судебная защита праи и свобод

цснцню которой, представленную Президентом РФ, одобрил Верховный Совет Российской Федерации 24 октября 1991 г.

Чтобы выполнить эту задачу, необходим комплекс мер — политических, правовых, организационных, материальных. К ус­пеху могут привести лишь радикальные меры, осуществляемые совокупно п одновременно. Такие меры предусмотрены приня­тым 26 июня 1992 г. Законом РФ "О статусе судей в Российс­кой Федерации" (в 1993 и 1995 гг. в исто был внесен ряд попра­вок). И хотя нельзя безоговорочного сказать, что это первый акт на такую тему, ибо хронологически ему предшествовал со­юзный Закон от 4 августа 1989 г. о статусе судей, по по своему содержанию российский закон столь значительно отличается от союзного, так кардинально меняет прежнее положение судей, что его но праву можно считать и первым, п основополагающим для практической реализации судебной реформы в Российской Федерации. Позднее многие положения этого закона были уточ­нены и дополнены нормативными предписаниями Конституции РФ 1993 г. и Федерального конституционного закона "О су­дебной системе Российской Федерации", принятого 31 декабря 1996 г. Конституция п указанные законы остаются основными, базовыми актами для организационного и функционального по­строения судебной власти в обновляющейся России.

Разумеется, законодательство, даже самое совершенное, еще не делает погоды, не снимает ключевого вопроса: а судьи кто? Но своим целенаправленным регулированием оно четко ориен­тирует па необходимость существенного изменения качествен­ного состава судейского корпуса. Ни для кого не секрет, что с кадрами судей у нас далеко не все благополучно. Многие из них еще не перевернули в своем сознании пирамиду, в основании ко­торой, в ее самой нижней плоскости всегда, был маленький чело­век, просящий п коленопреклоненны]"!, а па вершине царственно возлежали интересы всемогущего государства. Однако сама жизнь — не без помощи демократического законодательства — заставляет менять прежнюю иерархию ценностей. Серьезно кор­ректируется система юридического образования. В судебные ка­бинеты приходят новые люди. Судей практически, с помощью экспериментально проверяемого в ряде регионов обновленного законодательства учат иметь дело с непривычными для нас юри­дическими явлениями, в частности с судом присяжных. В резуль­тате постепенно формируется иной по своей мспталыюстп судей­ский корпус, которому предстоит работать в условиях иасгоя-

309

§ 1. Суд как гарант прав личности

щей, а не призрачной независимости и потому брать па себя всю полноту ответственности  — юридической и нравственной.

Какие же принципиальные решения содержит действую­щее законодательство о суде, если подходить к нему с точки зрения эффективности судебной защиты прав личности?

Прежде всего о требованиях, предъявляемых к носителям судебной власти. Они значительно выше, чем прежние. Судьей может быть гражданин Российской Федерации, достигший 25 лет, имеющий высшее юридическое образование и стаж работы по юри­дической профессии не менее пяти лет. Для вступления в долж­ность судьи ему необходимо успешно сдать квалификационный экзамен. Судья не может быть одновременно депутатом любого представительного органа. Ему запрещено заниматься предпри­нимательской деятельностью или совмещать работу в должности судьи с какой-либо другой оплачиваемой службой, кроме научной, преподавательской, литературной и иной творческой деятельнос­ти. Судья должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи пли вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности.

К судьям вышестоящих судов предъявляются еще более высокие требования: они должны быть не моложе 30 лет, а су­дьи Верховного Суда РФ н Высшего Арбитражного Суда РФ — не моложе 35 лет и иметь стаж работы по юридической профес­сии не менее 10 лет.

Ни одни закон прежнего тоталитарного режима никогда не касался проблемы принадлсжцостп каких-либо категорий слу­жащих государственного аппарата, в частности судей, к полити­ческим партиям и движениям. Этой проблемы просто не суще­ствовало, поскольку в стране не было никаких других официаль­ных партий, кроме КПСС; карьеру мог сделать только тот, кто попадал в пресловутую партийную номенклатуру, имевшую раз­ные уровни и охватывавшую более 20 тысяч должностей, в том числе все без исключения судебные посты. Разумеется, номенк­латура создавала привилегии прежде всего членам партии. По­этому вплоть до начала 90-х годов коммунисты составляли 85 — 90 процентов всех народных судей (остальные — комсомоль­цы) п 100 процентов судей вышестоящих судов. В силу своей принадлежности к КПСС все они были повязаны-партийной дис­циплиной и должны были руководствоваться не столько закона­ми, сколько указаниями партийных комитетов п отдельных ком­мунистических функционеров. Именно система номенклатуры

П   Пра

|ва человека

310

Глава XI Судебная .защита нрав и свобод

служила питательной средой для такого безотказного способа воздействия па судей, как "телефонное право". Именно система номенклатуры формировала в стране безликую н карманную, це­ликом зависимую от партаппарата судебную власть.

Покончить с этой зависимостью был призван Указ Прези­дента РСФСР от 20 июля 1991 г. "О прекращении деятельно­сти организационных структур политических партий и массо­вых общественных движений в государственных органах, уч­реждениях и организациях РСФСР". Реализуя идею указа, за­кон, регламентирующий статус судей, запретил им принадле­жать к политическим партиям и движениям (ст. 3). Специфи­ка судебной деятельности требует не только чистых рук, но и избавленной от политических страстей головы. Судья с парт­билетом (неважно, какой партии) так же опасен для правосу­дия, как если бы он в свободное от основной работы время под­визался на ниве предпринимательства.

Требуемая Законом о статусе судей (ст. 3) политическая ней­тральность судьи не может быть сведена только к запрету фор­мальных его связен с политическими партиями п движениями. В принципе возможны и иные проявления судьей его политических симпатий или антипатий (оказание материальной поддержки оп­ределенной партии, участие в уличных шествиях и демонстрациях, агитация за кандидатов в депутаты и т. п.). Все это — акции по­литического характера, и судья должен быть от них в стороне. Если же его политическая ангажированность превращается в постоян­ный фактор, на фоне которого он продолжает выполнять свои про­фессиональные обязанности, то независимо от отсутствия у судьи формального членства в партии или движении вполне правомер­на постановка вопроса о прекращении судейских полномочий.

За всю свою долгую историю человечество не смогло при­думать сколько-нибудь значительного разнообразия способов формирования судейского корпуса. Отвлекаясь от частностей, все они в конечном счете могут быть сведены к двум: либо назначение, либо выборы. Долгое время у нас господствовал стереотип, что выборы судей непосредственно населением в наи­большей степени олицетворяют социалистическую, а значит, са­мую демократическую, правовую систему. Но при этом почему-то забывали, что, например, в большинстве штатов США мест­ные судьи тоже избираются населением. Да и опыт бывших социалистических стран Восточной Европы не подтверждал этого стереотипа. Так, в Польше сначала предполагалось судей выби-

г

§ 1. Суд как гарант прав личности         311

рать, но в 1976 г. были внесены изменения в Конституцию, и они стали назначаться Государственным советом. В Венгрии вес суды выбирались Президиумом республики, причем без ука­зания сроков полномочий, т. с. фактически пожизненно. В Че­хословакии выборы всех суден сроком на 10 лет были прерога­тивой парламентов Федерации и составлявших ее тогда рес­публик. В Болгарии от выборов судей населением в 1982 г. перешли к назначению их Народным собранием.

Вывод ясен: однозначного рецепта, как сконструировать правосудие, пет н быть не может. Все зависит от конкретных условий каждой страны (ее административно-территориально­го деления, уровня правосознания населения, традиционной престижности суда и т. д.). Но ясно и другое: в прежних усло­виях, когда подбор кандидатов в судьи фактически находился в руках партийного аппарата, выборы населением или местны­ми представительными органами служили лишь квазидемокра­тическим оформлением уже решенного вопроса.

Где же выход? Его искали долго, выдвигая и реализуя на практике различные варианты (увеличение срока полномочий судей с 5 до 10 лет, выборы их не равноположенными, а вышесто­ящими по отношению к данному суду органами власти и др.). В конечном итоге Закон о статусе судей, а затем Конституция РФ и Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации" предписали, что судьи наделяются пол­номочиями на неопределенный срок. Неограниченность пол­номочий конкретным сроком — новелла, доселе неизвестная на­шему праву. Ее закрепление, причем только в отношении судей, подчеркнуло уникальность этой профессии, особую сложность осуществления правосудия. Наконец-то над головами судей пе­рестал висеть дамоклов меч очередных выборов. Наконец-то судья, принимая решение по делу, избавился от унизительного осознания себя заложником тех сил, которые через определен­ное время прямо или косвенно будут решать его судьбу.

Безусловно поддерживая введение неограниченного срока полномочий, зададимся, однако, вопросом: неужто срок этот и в самом деле не будет иметь никаких границ? Конечно, границы будут, и прежде всего естественные — смерть судьи. Но при нынешней регламентации постоянно возникает очень деликат­ная проблема удаления в отставку судьи, который из-за своего преклонного возраста уже, мягко говоря, не в состоянии рабо­тать в полную силу. Не позавидуешь квалификационным кол-

312

Глава XI Судебная защита нрав и свобод

легиям судей, которым приходится решать этот «опрос при от­сутствии в законе каких-либо объективных критериев. Не луч­ше ли было установить предельный возраст, по достижении которого судья обязан уйти в отставку? В Федеральном кон­ституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации", принятом 21 июля 1994 г., такой возраст указан — 70 лет (ст. 12). На наш взгляд, это решение оптимально, оно формализует и тем самым упрощает проблему, позволяет ис­пользовать еще один рычаг для сохранения высокого рабочего потенциала судейского корпуса.

Впервые в российском законодательстве задействована такая мощная гарантия независимости судей, как их несменяе­мость. Принцип несменяемости означает, что судья не может быть назначен (избран) на другую должность пли переведен в другой суд, в том числе вышестоящий, без его согласия. Полно­мочия судьи могут быть прекращены или приостановлены толь­ко решением соответствующей квалификационной коллегии судей и не иначе как по основаниям и в порядке, установлен­ным законом (ст. 121 Конституции РФ, ст. 15 ФКЗ "О судеб­ной системе Российской Федерации").

Среди мер, реально укрепляющих статус судей и усилива­ющих их независимость, надо отметить решительный разрыв с традиционным для советской системы институтом подотчетнос­ти судей избирателям или органам, их избравшим. Мы настоль­ко свыклись с назойливыми и трескучими лозунгами о подот­четности всех и вся народу, Советам, что перестали вникать в их суть и тем самым очень легко избавили себя от необходимо­сти решать головоломную задачу: как совместить несовмести­мое — судейскую независимость с судейской же подотчетнос­тью? На нелепость и заведомую лживость этой пссвдодемокра-тической конструкции, изначально заложенной в советском за­конодательстве, постоянно обращали внимание западные юрис­ты, комментировавшие наше право, но избавиться от нее уда­лось только в 1992 г., когда Закон о статусе судей без всяких оговорок предписал, что судьи "никому не подотчетны" (ст. 1), а из действовавшей тогда Конституции РФ были исключены упоминания об отчетности судей и возможности их отзыва.

Есть в Законе от 26 июня 1992 г. и такая важная гарантия независимости судей, как неприкосновенность их личности, жили­ща, имущества, корреспонденции, документов (ст. 16). Существенно

313

§ 1   Суд как гарант прав личности

повышено материальное обеспечение судей (ст. 19). Установле­ны меры социальной защиты судей и членов их семей (ст. 20).

Давно замечено: сколько существуют в нашей стране суды, столько же испытывают они давление со стороны исполнитель­ной власти, в первую очередь Министерства юстиции, ненавязчи­во заботящегося о том, чтобы судьи не свернули в сторону от един­ственно правильной политической линии. Когда менялась ли­ния, менялись и способы давления. Откровенно командное "орга­низационное руководство судами" (ст. 18 Основ законодатель­ства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве от 25 июня 1980 г.) под влиянием перестроенных процессов вынуж­дено было уступить место "организационному обеспечению дея­тельности судов'' (ст. 22 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве от 13 ноября 1989 г.), суть минюстовскон опеки оставалась прежней.

Такая зависимость судебной власти от исполнительной за­ставляла первую постоянно оглядываться на вторую, выжидать, идти на компромиссы. Некоторое избавление пришло с рос­сийским Законом о статусе судей. В нем были обозначены только две точки соприкосновения органов Министерства юстиции с судами: 1) органы юстиции осуществляют меры по созданию условий, необходимых для судебной деятельности, ее кадрово­му, организационному и ресурсному обеспечению; 2) квалифи­кационный экзамен на должность судьи принимается состоя­щей при органе юстиции экзаменационной комиссией, персо­нальный состав которой утверждается квалификационной кол­легией судей. Однако судьи не могли смириться с тем, что кад­ровое и ресурсное обеспечение правосудия, все финансовые рычаги управления судами (выделение судебных зданий, их ремонт, закупка мебели, транспорта, средств связи, оргтехники и т. д.), как и прежде, оставались в руках Минюста. Не прохо­дило ни одного съезда, конференции или собрания судей, чтобы они не требовали освобождения от министерского гнета. Мин-юст упорно сопротивлялся, но после долгих парламентских слушаний 31 декабря 1996 г. был принят Федеральный кон­ституционный закон "О судебной системе Российской Федера-Ции';, который предусмотрел создание при Верховном Суде РФ Судебного департамента. 8 января 1998 г. Президент РФ под­писал закон о Судебном департаменте, п с тех пор именно эта структура, руководитель которой назначается Председателем

314

Глава XI. Судебная защита прав и свобод

Верховного Суда с согласия Совета судей РФ, должна прини­мать меры по кадровому, финансовому и материально-техни­ческому обеспечению деятельности судов.

Можно ли рассчитывать, что в результате суды заработают в полную силу? Очень сомнительно. Вопрос ведь не в ведом­ственной принадлежности органа, через который будут финан­сироваться суды (хотя это важно), а в источниках финансиро­вания. В российском бюджете ни одна строка не застрахована от неожиданного секвестирования. Даже та, которая и по Кон­ституции, и по многим законам при любых обстоятельствах должна быть абсолютно неприкосновенной, — о финансиро­вании судов. На основании ст. 124 Конституции "финансиро­вание судов производится только из федерального бюджета и должно обеспечивать возможность полного и независимого осу­ществления правосудия в соответствии с федеральным зако­ном".

Но как можно обеспечить полное осуществление правосу­дия, если судам общей юрисдикции выделяется из бюджета не более четверти минимально необходимых средств? Однако даже это куцее финансирование постоянно находится под угрозой. 27 мая 1998 г. экстренный пленум Верховного Суда обратил­ся в Конституционный Суд РФ с просьбой признать несоответ­ствующим Конституции сокращение правительством ассигно­ваний на судебную систему в 1998 г. на 26,2 процента. 17 июля 1998 г. Конституционный Суд счел такое сокращение противо­речащим Конституции РФ1. Хочется надеяться, что практика урезания и последующего восстановления размера финансиро­вания судебной системы на станет ежегодно повторяющейся про­цедурой, не превратится в уничижительное для правосудия яв­ление.

Новые принципы, на которых в современной России фор­мируется судейский корпус и осуществляется правосудие, не­смотря на некоторые выявившиеся на практике недостатки, все же дают основание утверждать, что судебная власть постепен­но приобретает все большее влияние, силу и авторитет, стано­вится реальным гарантом прав и свобод человека и граждани­на. Основное условие для этого — независимость судей, кото-

' Материалы об этом процессе см.: Спасет ли судебную систему Конституци­онный Суд? // Российская юстиция. 1998 № 11. С. 26 — 32.

§ 1. Суд как гарант прав личности         315

рая в значительной мере уже достигнута благодаря введению и апробированию на практике института неограниченного срока судейских полномочий. Из всех юридических средств, исполь­зуемых для осуществления судебно-правовой реформы, назна­чение суден на неопределенный срок, несомненно, является важ­нейшим и определяющим.

Впрочем, встречается и скептическое, и даже негативное отношение к новому институту. Предположим, говорят оппо­ненты, кандидату в судьи удалось пройти все испытания (экза­мен и проч.), но потом выяснилось, что он недостаточно образо­ван, груб п вообще тугодум. Неужели до конца жизни такой судья останется на своем посту? Вопрос непростой. И хотя какое-то число судей — пусть это будет 3 — 5 процентов, могут оказаться плохими, с этим придется мириться ради того, чтобы остальные 95 — 97 процентов были на высоте положения, вер­шили суд самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, только по закону, убеждению и совести. В таком архи­трудном деле издержки, увы, неизбежны — слишком большие ценности лежат на весах правосудия.

И все же риск появления за судейским столом ремеслен­ника от юстиции должен быть сведен к предельно возможному минимуму. Необходимо постоянно самым тщательным обра­зом изучать и обобщать опыт применения действующего зако­нодательства и на этой основе совершенствовать механизм под­бора кандидатов в судьи и наделения их полномочиями. Кста­ти, первая поправка такого рода к Закону о статусе судей была сделана парламентом по предложению Президента еще 14 ап­реля 1993 г. Тогда в отношении районных судей, назначаемых на должность впервые, было установлено, что свои полномочия они получают не бессрочно, а только на 5 лет (позднее, в 1995 г., 5 лет были заменены па 3 года), после чего могут быть назначе­ны уже па неопределенный срок. Иными словами, для впервые назначаемого судьи введен, по сути, трехлетний испытательный срок, позволяющий проверить его на деле.

И еще. В своей первоначальной редакции Закон о статусе судей не требовал от кандидата на должность районного судьи какого-либо стажа практической работы. Есть высшее юриди­ческое образование — пожалуйста, дерзай, подавай заявление. Однако Конституция 1993 г. решила, что для судьи специаль­ного образования мало. Необходимо иметь и стаж работы по

316

Глава XI. Судебная -защита прав и свобод

юридической профессии не менее 5 лет. В 1995 г. такое допол­нение было внесено и в ст. 4 Закона о статусе судей.

Нет сомнений, что надо и дальше максимально ужесточать требования и условия, которым должны отвечать судьи. На это ориентирует ст. 119 Конституции РФ, определившая минимум требований к судьям: "Федеральным законом могут быть уста­новлены дополнительные требования к судьям судов Российс­кой Федерации". Почему бы, например, не повысить до 30 лет возрастной ценз для занятия должности районного судьи? Вряд ли к 25 годам юноша пли девушка могут приобрести опыт, по­зволяющий "докопаться" до истинных, а не формально-юриди­ческих причин разбираемых в суде конфликтов. Трудно объяс­нить и одинаковые требования относительно стажа работы по юридической профессии —5 лет, предъявляемые ныне к судьям и районных, и краевых (областных) судов. Нужно ли доказы­вать, что судьи краевого (областного) суда, которым приходит­ся рассматривать сложные дела о наиболее тяжких и опасных преступлениях (умышленное убийство при отягчающих обсто­ятельствах, похищение человека, террористический акт, банди­тизм и т. п.), должны обладать большим профессиональным опытом, чем районные, к компетенции которых закон относит уголовные дела о менее тяжких преступлениях?

Можно предложить и некоторые другие конкретные спо­собы более строгого подхода к подбору судей, сконструировать для этого дополнительные тонкие и надежные фильтры.

Только таким путем нам удастся повысить качество и эф­фективность правосудия, усилить авторитет судебной власти, укрепить доверие к ней населения. Это сейчас — главное. Но и уже достигнутый уровень независимости и самостоятельнос­ти судей создает достаточно весомые гарантии вынесения ими справедливых решений. Об этом свидетельствует, в частности, значительное увеличение числа обращений граждан в суд за судебной защитой.