2. Генетические связи в системе отраслей советского права

1. Сложный, многогранный характер системы совет­ского права в определенной степени обусловлен тем, что возникновение, формирование и развитие одних отрас­лей в той или иной мере опирается на другие отрасли. Между отраслями существуют связи «по происхожде­нию». Они и могут быть названы генетическими.

От наличия генетических связей, их характера во мно­гом зависит юридическая природа данной общности юридических норм, особенности ее взаимодействия с иными подразделениями правовой системы (функцио­нальные связи). Само деление отраслей по четырем ос­новным семьям — это классификация, отражающая главные «родственные» связи между отраслями.

Правда, в литературе была высказана мысль, в сущ­ности, отрицающая наличие зависимостей между отрас­лями «по происхождению». «Известно,— пишет В.Д.Со­рокин, —• что за очень небольшим исключением разви­тие отраслей системы советского социалистического права началось, по сути дела, одновременно, т. е. после победы Октября. Кроме того, некоторые из «молодых» отраслей, в частности трудовое право, по сравнению с такой «старой» отраслью, как административное право, 'оформились значительно раньше и рельефнее»1.

Действительно, развитие отраслей советского права началось после Октябрьской революции, в принципе, одновременно. Осуществляя в законодательной форме мероприятия, продиктованные самим ходом социалисти­ческой революции, Советское государство с первых дней взяло курс на создание единой и стройной правовой си­стемы. Именно поэтому В. И. Ленин с такой настойчи­востью требовал проведения кодификационных работ, разработки и создания единого Свода законов.

Однако формирование правовых общностей, приобре­тение ими статуса самостоятельных отраслей происходит не одновременно. К тому же генетические связи между отраслями не следует понимать упрощенно, прямолиней­но. Хотя и до сего времени уровень совершенства совет-

1 В. Д. Сорокин, Административно-процессуальное право, стр. 34,

219

ского административного права, думается, уступает уровню совершенства советского трудового права, адми­нистративно-правовое регулирование все-таки имеет исходное, базовое значение для трудового права: при формировании институтов трудового права, определении его юридических особенностей законодатель в той или иной мере исходит из своеобразия административно-пра­вового регулирования, учитывает юридические построе­ния, свойственные этой профилирующей отрасли1. Таким образом, генетическая связь между отраслями есть за­висимость «по крови», по юридическим конструкциям, методам правового регулирования.

Формирование отраслей права является результатом сложного соединения объективных и субъективных си­стемообразующих факторов.

Определяющее значение имеет объективный фактор —■ глубинное социально-экономическое, политическое со­держание развивающихся (или только складывающих­ся) общественных отношений, т. е. то главное в предме­те правового регулирования, что выражает объективную необходимость существования особой ветви правового регулирования и, следовательно, заинтересованность об­щества и государства в формировании самостоятельного подразделения правовой системы.

Фактическое же формирование данной отрасли пра­ва происходит в результате активной правотворческой работы компетентных органов социалистического госу­дарства— процесс, в котором проявляются и законода­тельные традиции, и специфика определенных теорети­ческих концепций и т. д. «Система права,— пишет А. В. Мицкевич,—складывается (конечно, не единым ак­том, а исторически, постепенно) все же только в резуль­тате законодательной деятельности и существует в рам­ках определенной системы законодательства»2".

1              О  значении и характере административно-правовых конструк­

ций и приемов регулирования в трудовом  законодательстве первых

лет Советской власти   см. К.  М. Горячих, Правовое регулирова­

ние труда  рабочих и служащих в  первые  годы  Советской    власти

(1917—1920 гг.), автореферат канд. дисс, М., 1972, стр. 8—10.

2              А.  В.  Мицкевич,   Соотношение системы   советского права

с системой советского законодательства, «Ученые записки ВНИИСЗ»,

вып. 11, стр. 10.

Аналогичные теоретические положения высказаны Л. С. Явичем.

220

Хотелось бы обратить внимание на сложную диалек­тику взаимосвязи объективных и субъективных системо­образующих факторов при формировании отраслей.

Хотя решающим для возникновения отрасли во всех случаях остается глубинное социально-экономическое, политическое содержание развивающихся (или только складывающихся) общественных отношений, однако до формирования соответствующей отрасли вся сеть фак­тических конкретных связей данного вида обществен­ных отношений может еще и не сложиться. Создание правовых институтов, их известное единство необходи­мы именно для того, чтобы на основе назревших потреб­ностей общественного развития содействовать реально­му возникновению сети фактических общественных отно­шений. Правовые формы, следовательно, выступают в качестве рычага, являющегося необходимым компонен­том в сложном процессе становления, динамики обще­ственных отношений.

Здесь и «срабатывает» теоретическое положение о единстве предмета и метода правового регулирования. Социалистическое государство формирует особый метод регулирования на базе назревших потребностей общест­венного развития, выражающих глубинное социально-экономическое, политическое содержание общественных отношений (предмет правового регулирования). Создан­ные таким путем правовые формы в процессе своей реа­лизации как бы «притягивают» к себе фактическое пове­дение людей — субъекты совершают те реальные акты поведения, которые предусмотрены этими правовыми формами. Таким образом, если рассматривать пред­мет правового регулирования как явление динамиче­ское, то оказывается, что методы (правовые формы) ре­гулирования «вклиниваются» в процесс становления и функционирования реальных общественных отношений. Оставаясь обусловленными глубинным социально-эко­номическим, политическим содержанием данных общест-

Отметив, что система права «складывается исторически объектив­но», он пишет: «В государств* определенного типа она складыва­ется как результат развития общественных отношений и опосредст­вующего их законодательства. Систему права нельзя рассматривать вне зависимости от влияния на нее законодательной деятельности государства и систематизации законодательства» («Общая теория советского права», стр. 317—318).

221

венных отношений, юридические формы в то же время играют активную роль в возникновении, функционирова­нии, да и самом существовании конкретных фактических связей, из которых реально складываются указанные об­щественные отношения.

Вот почему конкретные общественные связи в совре­менных условиях существуют в юридических формах. И это относится не только к идеологическим, надстроеч­ным отношениям. Например, конкретные фактические отношения по социальному обеспечению не могут возникнуть до тех пор, пока социалистическое государ­ство на основе назревших потребностей и условий обще­ственного развития не установит в нормативных актах К<идеальные модели» социального обеспечения. Первым шагом в установлении конкретных фактических отноше­ний является «чистая» правовая связь между граждани­ном и компетентным органом, возникающая при наступ­лении известных обстоятельств — возраста, стажа, ин­валидности и т. п. А осуществление этих связей, когда в процессе реализации они обретают материальное содер­жание, означает, что перед нами — реальные, фактичес­кие отношения по пенсионному обеспечению, социально­му страхованию и др.1.

2. Характеризуя механизм образования отраслей со­ветского права, необходимо специально остановиться на роли в этом процессе кодифицированных актов.

Кодифицированные акты являются «формирующим инструментом» любого подразделения структуры совет­ского права. Но для отраслей права они имеют особое, повышенное значение.

Нормативные предписания могут конструироваться законодателем и включаться в правовую   систему   при

1 Эта диалектика соотношения реальных общественных отноше­ний и государственно-правовых форм, возможно, и породила у не­которых авторов иллюзию «перехода» государства в состав базис­ных явлений. Давая развернутую критику такого рода иллюзиям, Л. И. Загайнов пишет: «В экономическом процессе социалистичес­кое государство выступает как надстроечный орган, обеспечиваю­щий государственно-правовыми средствами планомерное развитие и совершенствование экономических отношений, способствующий объ­единению всех актов расширенного социалистического воспроизвод­ства и направлению их к единой социально-политической цели» (Л. И. Загайнов, Социалистическое государство и экономика, «Советское государство и право» 1972 г  № 7, стр. 50—51).

222

помощи отдельных некодифицированных актов. Таким же путем в ряде случаев идет формирование правовых институтов. Об этом уже говорилось в предшествующем изложении, например, применительно к институту денеж­ных начетов (хотя, строго говоря, здесь все же необхо­димы известные нормативные обобщения и, следователь­но, своего рода «кодификационный момент»).

Конечно, надо видеть и то, что система права как композиция, закон связи элементов имеет объективный характер. В литературе справедливо указывается, что «установленная юридическая норма тяготеет только к строго определенному месту в системе права (например, к гражданскому, административному праву и т. п.), и изменить это место, не изменив содержания нормы, не в силах даже законодатель»1.

Однако развитие правовой системы, формирование новых отраслей права без кодифицированных актов не­возможно. Даже профилирующие отрасли, образующие обязательную часть, ядро правовой системы и потому в принципе складывающиеся без кодифицированных ак­тов, становятся без них в какой-то степени рыхлыми, ли­шенными четкой отраслевой окраски. Это можно сказать о действующем советском административном праве. От­сутствие Административного кодекса (или иного анало­гичного кодифицированного акта) не только порождает известные трудности практического порядка при приме­нении административно-правовых норм и снижает эф­фективность административно-правового регулирова­ния, но и лишает эту профилирующую отрасль той сте­пени качественной определенности, которая свойственна ей в принципе, по логике системы права. Не потому ли в науке административного права необходимость науч­ного анализа юридического своеобразия этой отрасли (ее метода, специфических принципов и др.) до сих пор не получила всеобщего признания2 и административное пра­во нередко трактуется скорее в качестве обширной сфе-

1              «Систематизация   хозяйственного  законодательства»,   стр   49;

М. Д.  Шаргородский.  Право и  объективные  законы  общест­

венной жизни, «Правоведение» 1972 г. № 5, стр. 106.

2              Вместе с тем ряд административистов дают глубокую и тон­

кую разработку  юридических  особенностей  этой  отрасли     (см.,    в

частности, Ю. М.  Козлов, Предмет советского  административно­

го права, изд-во МГУ, 1967).

223

ры регулирования, нежели в виде юридически    особого подразделения структуры.

Значение кодифицированных актов для формирова­ния отраслей советского права (или во всяком случае для полного выявления, кристаллизации их юридической специфики) обусловлено тем, что кодификация — глав­ный путь формулирования в процессе правотворчества нормативных обобщений. А только нормативные обоб­щения, выраженные в виде особых дефинитивных и 'Дек­ларативных предписаний или же «растворенных» в опре­деленном комплексе норм, могут связать эти нормы в единое целое, придать им черты некоторой общности.

Указанное обстоятельство не всегда учитывается в юридической литературе. Так, М. П. Ринг, выдвинув тео­ретические положения о существовании в советском пра­ве особого правового комплекса, регулирующего науч­но-технический прогресс, одновременно утверждает о наличии «новой отрасли законодательства», которую называет «правом науки»1.

Действительно, по вопросам науки изданы совмест­ные нормативные акты ЦК КПСС и Совета Министров СССР, ряд ведомственных нормативных актов. Но от­сутствие кодифицированных актов, в которых могли бы быть сформулированы необходимые нормативные обоб­щения, не дает возможности рассматривать группы норм, посвященных вопросам науки, в виде правовой общно­сти, хотя бы даже комплексной. В лучшем случае здесь допустимо говорить о зачаточной разновидности интег­рированной правовой общности, но не об отрасли права или отрасли законодательства (которая и выражает во­вне комплексную отрасль права).

В связи с принятием Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о народном образовании в настоящее время имеется значительно больше оснований для обсуждения вопроса о начавшемся процессе форми-

1 См М. П Ринг, Правовое регулирование научно-техническо­го прогресса, «Советское государство и право» 1972 г. № 2, стр. 116; см также «XXIV съезд КПСС и вопросы теории государства и права», «Юридическая литература»,  1972, стр   231—234.

По обоснованному мнению В. А. Рассудовского, «нормы и пра­воотношения в области организации науки не составляют особой отрасли права» (В. А. Р а с су д о в ски й, Государственная орга­низация науки, автореферат докт. дисс, М., 1972, стр. 9).

224

рования комплексной общности, выражающей специфи­ку правового регулирования общественных отношений, опосредствующих воспитание и обучение подрастающе­го поколения тружеников социалистического общества.

Наиболее эффективный способ формирования отрас­лей права (при наличии к тому необходимых материаль­ных и юридических оснований) — издание единого свод­ного кодифицированного акта, охватывающего данную общность юридических норм в целом. Но в некоторых случаях достаточно и группы однородных кодифициро­ванных актов, закрепляющих крупные институты или их объединения. Например, в области планового социали­стического хозяйства, хотя отсутствует единый кодифи­цированный акт (да и сама необходимость его издания остается весьма проблематичной), несколько региональ­ных кодифицированных актов — Положения о поставках, Правила о подрядных договорах на капитальное строи­тельство и другие — ввели в правовую ткань такие близ­кие «по духу» обобщающие нормативные положения, которые свидетельствуют о наличии составной комплекс­ной отрасли — хозяйственного права.

В области административно-процессуального права нет ни сводного, ни региональных кодифицированных актов. И если имеются достаточные основания говорить о том, что рассматриваемая правовая общность сущест­венно продвинулась вперед по пути от комплексной от­расли к основной, то объясняется это наличием необ­ходимых нормативных обобщений в кодифицированных актах смежных отраслей и, пожалуй, еще тем, что про­филирующая отрасль необходимо вызывает к жизни со­ответствующую процессуальную отрасль.

Подчеркивая значение кодифицированных актов в формировании отраслей права, не следует преувеличи­вать роль этих актов. Решающим системообразующим фактором остается предмет правового регулирования, назревшая объективная потребность самостоятельного, обособленного нормативного регулирования данного ви­да общественных отношений. Для формирования отрас­ли требуется также накопление нормативного материа­ла, развитие объединений институтов, подотраслей, ко­торым становится тесно в рамках породившей их основ­ной отрасли. Кодифицированные же акты выполняют функцию    «формирующего    инструмента», своего    рода

15  Заказ 5626       225

«плавильного цеха», где из разнородного нормативного материала выплавляются юридические особенности от­раслей— комплексных и основных. Кодифицированные акты, следовательно, завершают сложный процесс право-образования, в котором тесно переплетены объективные и субъективные элементы.

3. Формирование новых отраслей права представля­ет собой постепенный процесс, который распадается на ряд этапов, стадий. «Отрасль права, — пишет В. Д. Со­рокин,— это система высокого порядка, и ее образова­ние связано со значительным по времени и масштабам процессом! эволюционного развития»1.

Здесь, правда, необходимо учитывать следующее су­щественное обстоятельство.

Генетические связи между отраслями в ряде случаев имеют, так сказать, идеальный характер. В частности, исходной основой для договорных институтов советского трудового права, установленных уже в первые годы Со­ветской власти, послужили юридические конструкции договоров подряда, сложившиеся в гражданском праве, но именно конструкции, а не указанные институты в реальном виде. Договоры услуг и подряда в советском гражданском праве сформировались позднее, фактичес­ки после принятия ГК РСФСР 1922 года.

Однако, как правило, генетические связи между от­раслями права носят реальный характер, причем неред­ко обнаруживается ступенчатость в процессе формирова­ния. Так, конструирование институтов советокого колхоз­ного права происходило с учетом не только сложивших­ся норм гражданского права об общественной собствен­ности, институте товарищества и других, но и положе­ний трудового права (о рабочем времени, дисциплине труда и т. п.). А право социального обеспечения после­довательно вбирает нормативный материал ряда отрас­лей — административного, трудового, а затем и колхоз­ного права.

В тех случаях когда генетические связи имеют ре­альный характер, в последовательности этапов формиро­вания отраслей прослеживается известная закономер­ность. Формирование молодой основной отрасли   проис-

1 В Д. Сорокин, Административно-процессуальное прапо, стр. 28.

226

ходит путем постепенного преобразования правовых общностей обычно в таком типическом порядке: право­вой институт — подотрасль — комплексная специализи­рованная отрасль — основная специальная отрасль.

Многие из сложившихся в настоящее время комплек­сных отраслей начали свое развитие из институтов граж­данского, административного, государственного права. Таковы, в частности, авторское право, изобретательское право, морское право и т. д. Крупный институт, а затем подотрасль «обрастают» в результате кодификации за­конодательства институтами и нормами других отраслей, происходит их согласование, известное сближение, и в результате образуется некоторое единство — комплекс­ная отрасль.

Комплексная же отрасль вследствие развития обще­ственных отношений, совершенствования и обогащения законодательства может из вторичной, производной структуры перерасти в главную, т. е. в основную отрасль. Такое перерастание в полной мере соответствует общим диалектическим закономерностям развития явлений. «На определенном этапе, — пишет В. И. Свидерский,— элементы нового качества и присущие им звенья новой структуры получают преобладание над элементами ста­рого качества и их структурой, и тогда устанавливается новая структура, знаменующая возникновение нового качества как целого, хотя достройка как самих элемен­тов, так и звеньев новой структуры еще может продол­жаться»1.

Обособление той или иной области законодательства свидетельствует (в силу единства внешней и внутрен­ней форм) об известном преобразовании в самой пра­вовой материи. Комплексная отрасль, складывающаяся в результате появления новых областей законодательст­ва, представляет собой первый шаг в сложном процессе формирования отраслей права. История развития социа­листической правовой системы показывает, что    многие

•В. И Свидерский, О диалектике элементов и структуры в объективном мире и в познании, стр. 62. Далее автор вновь ука­зывает на возможность наступления такого периода, «когда элемен­ты нового состояния уже не укладываются в старую структуру и стремятся обрести, создать свою собственную структуру» (стр. 66). Нетрудно заметить, что с таким процессом вызревания новой стру­ктуры связано и существование комплексных отраслей.

15*          227

основные специальные отрасли первоначально выступа­ли в виде комплексных. Когда при наличии необходимых предпосылок в ходе объективного развития обществен­ных отношений и соответствующего развития законода­тельства правовая общность достигает нужной степени внутренней организации, складываются специфический метод регулирования, правовые принципы и другие осо­бенности отрасли, тогда вторичная структура превраща­ется в главную, доминирующею. Это и является показа­телем завершения процесса формирования новой основ­ной отрасли.

Перерастание вторичной структуры в главную проис­ходит, как уже говорилось, далеко не всегда. Существен­ное значение здесь имеют две основные предпосылки: во-первых, формирование такого вида общественных отношений, который предопределяет и возможность и необходимость нового качества в правовом регулирова­нии; в о-в т о р ы х, постепенное преобразование норматив лого материала в процессе правотворчества, и в особен­ности кодификационной работы, — преобразование, в результате которого разнородные элементы становятся «совместимыми», готовыми к тому, чтобы сформирова­лось единое и цельное правовое образование — основная отрасль права.

Здесь, как уже отмечалось в предшествующей главе, необходимо, чтобы существовал доминирующий право­вой режим, на базе которого в результате развития за­конодательства происходило бы интегрирование разно­родного нормативного материала, формирование на этой основе качественно нового юридического режима, мето­да регулирования.

О перерастании вторичной структуры в главную сви­детельствует вся совокупность признаков основной ог-расли (особый метод и механизм регулирования, специ­фические принципы, способность взаимодействия с дру­гими отраслями на том же самом уровне и др ). Накоп­ление новых принципов, общих положений, приемов регулирования, происходящее в комплексной отрасли в результате кодификационной работы, дает здесь такой сплав, такой качественный скачок, который выражается в появлении нового правового статуса — главной черты особого метода регулирования. До тех же пор пока пра­вовые принципы,   отдельные приемы    регулирования   и

228

другие юридические особенности данной общности пра­вовых норм — пусть весьма юридически существенные, значительные — не привели к появлению нового юриди­ческого статуса (т. е. не изменили общего юридического положения субъектов), нет и «нового качества» — само­стоятельной основной отрасли.

Например, нормативный материал, охватываемый изобретательским и авторским правом, довольно обши­рен, есть в этих областях права и свои принципы, неко­торые особые приемы регулирования. Но общее правовое положение автора и изобретателя не выходит за грани­цы правового статуса, регламентируемого нормами граж­данского и трудового права, и потому применительно к рассматриваемым общностям норм нет основании го­ворить о наличии особых методов; эти общности оста­ются только формирующимися комплексными отрасля­ми (их ядро—-основной нормативный материал — обра­зует подотрасли гражданского права).

4. Большинство специальных отраслей сформирова­лось и формируется сейчас на базе двух профилирую­щих подразделений системы права — советского админи­стративного права и советского гражданского права (и в соответствии с этим входит в состав возглавляемых ими правовых семей).

Объясняется такая «привязанность» специальных от­раслей к указанным профилирующим подразделениям главным образом тем, что именно в административном и гражданском праве получили наиболее полное и«чис-тое» развитие два простейших приема правового регу­лирования —императивный метод и диспозитивный ме­тод. И хотя в рассматриваемых профилирующих отрас­лях эти простейшие приемы вошли в состав сложных правовых образований и получили особую окраску, все же при формировании новых отраслей они служат свое­го рода ориентирами для отдельных элементов новых конструкций.

Таким образом, конструкции административного и гражданского права являются, как правило, теми отправ­ными юридическими предпосылками, которые при нали­чии объективных условий и соответствующего развития законодательства открывают путь к тому, чтобы дать новое качественное состояние, привести к формирова­нию новой специальной отрасли права.

229

В тех случаях когда новые отрасли создаются на ба­зе административного и гражданского права, развитие соответствующих правовых образований может идти двумя основными путями.

Первый путь—это такая линия развития, когда отправное, исходное значение имеют юридические конст­рукции и положения, сложившиеся в гражданском праве или иных отраслях данной правовой семьи.

Так, в частности, сформировались трудовое, колхоз­ное, семейное право. И дело не в том или, во всяком слу­чае, не столько в том, что в некоторые из указанных правовых общностей «просочились» административно-правовые элементы: само по себе это обстоятельство свидетельствовало бы лишь о возникновении смешанных институтов. Главное заключается в том, что усиление императивного, централизованного регулирования, выз­ванное требованиями данных общественных отноше­ний—-трудовых, колхозных, семейных, существенно пре­образовало первичную правовую ткань, пробудило к жизни специфический правовой режим, новый метод и механизм правового регулирования.

Следовательно, было бы недостаточно точно считать, что указанные специальные отрасли возникли в резуль­тате смешения элементов, «кусочков» гражданского и административного права (такой подход в особенности был бы неправилен по отношению к семейному праву). Однако знаменательно и то, что преобразование первич­ной правовой ткани, обусловленное усилением импера­тивного регулирования, пусть в небольшой степени, но приблизило регулирование трудовых, колхозных, семей­ных отношений к тому типу, который свойствен админи­стративному праву. И это повысило уровень совместимо­сти рассматриваемых видов регулирования. Отсюда ста­новится понятным, почему институты трудового, колхоз­ного и семейного права могут объединяться с институ­тами административного права в цельные комплексы (в качестве примера можно назвать институты трудоустрой­ства, надзора и контроля за трудовым законодательст­вом — в трудовом праве; усыновления — в семейном праве и др.).

Второй путь — это такая линия в формировании специальных отраслей, когда отправное, исходное зна­чение имеют   конструкции   и положения,   свойственные

230

административно-правовому регулированию. По такому пути, надо полагать, шло развитие земельного права. В настоящее время частично таким путем формируется в качестве основной отрасли право социального обеспече­ния.

Здесь тоже нет смешения, механического объедине­ния элементов административного и гражданского пра­ва. Процесс в рассматриваемой области идет в ином направлении, а именно: в рамках конструкций, источни­ком которых является административно-правовой тип регулирования, развиваются элементы диспозитивного, автономного характера; для их опосредствования и ис­пользуются некоторые правовые формы гражданско-пра­вового метода, в частности договорное регулирование взаимоотношений между субъектами.

Рассматриваемый путь формирования специальных отраслей сопряжен с весьма интересным явлением в раз­витии советского права.

Развертывание деятельности социалистического го­сударства по дальнейшему обеспечению потребностей и запросов советских граждан, по непосредственному пре­доставлению все большего количества благ из общест­венных фондов влечет за собой существенное преобразо­вание «облика» правовых отношений, которые по своим началам соответствуют типу административно-правово­го регулирования.

Например, выделение в пользование гражданам и организациям земельных участков единого государст­венного фонда, предоставление бесплатного медицинско­го обслуживания и т. д. выражаются в правоотношени­ях, имеющих в своей основе императивный, властный характер, но юридические позиции сторон здесь «вдруг» резко меняются. Компетентные государственные органы сохраняют свое положение субъектов, наделенных офи­циальными властными правомочиями; в то же время ли­ца, которым предоставляются определенные блага, ста­новятся носителями автономных субъективных прав, имеющих в какой-то мере абсолютный характер. Эти публичные субъективные права (некоторые из них, на­пример право на жилье в домах государственного фон­да, входят в общую систему имущественных прав) не позволяют характеризовать правовое положение носите­лей данных прав как положение субъектов подчинения.

231

Напротив, их положение нередко является активным и привилегированным по отношению к субъектам власти.

Подобного рода преобразование административно-правовых отношений, делающее их более совместимы­ми с гражданско-правовыми формами, позволяет объе­динять нормы гражданского и административного права в процессе правотворчества в комплексные образования п, следовательно, формировать комплексные отрасли права. Такая комплексная отрасль, надо полагать, постепенно складывается, например, в области обеспече­ния жилищных нужд граждан в домах государственно­го фонда: если по своему источнику право на жилую площадь имеет публичный характер, то его использова­ние обеспечивается гражданско-правовыми института­ми, в частности договором жилищного найма. И хотя со­ответствующие нормы жилищного права не отмежева­лись от своих основных отраслей (от административного и гражданского права), они в какой-то мере изменили свою природу, приблизились друг к другу.

А основное заключается в том, что автономные пуб­личные права, складывающиеся в пределах администра­тивно-правовых отношений, при наличии необходимых условий (развитие данных отношений, кодификация законодательства и др.) могут не только изменить об­щее правовое положение субъектов, но и привести к фор­мированию специфического правового статуса — главной черты особого метода регулирования, нового юридичес­кого режима. Таким путем сложилось земельное право, идет утверждение в качестве основной отрасли права социального обеспечения1. Здесь видна и дальняя пер­спектива: продвижение нашего общества к коммунизму, усиление деятельности социалистического государства, направленной на удовлетворение растущих материаль­ных и иных потребностей тружеников социалистическо­го общества, возможно, усилит процессы преобразования

1 В особом изучении нуждается процесс формирования финан­сового права. По-видимому, решающую роль в возникновении осо­бого правового стат\са субъектов финансовых отношений сыграли не автономные публичные субъективные права, связанные с обла­данием материальными и иными благами, а само положение этих субъектов как собственников, к которому «подстроилось» финансо­во-правовое регулирование, имеющее по своей природе админист­ративно-правовой характер.

232

Других групп административно-правовых отношений, приведет к формированию специфических методов пра­вового регулирования, новых юридических режимов (на­пример, в области медицинского обслуживания, народно­го образования и пр.).

Указанные выше социальные факторы общества, строящего коммунизм, обуславливают также известное преобразование содержания гражданско-правового регу­лирования имущественных отношений между социали* стическими организациями и гражданами: и в эту об' ласть проникают «публичные» начала, с которыми соп* ряжено формирование комплексного гражданско-право­вого института, регулирующего отношения по обслужи­ванию интересов граждан (розничная купля-продажа, бытовой подряд, перевозки пассажиров и багажа и др.).

5. С учетом приведенных выше теоретических сообра­жений должна быть рассмотрена и проблема хозяйст­венного права.

Можно понять и признать оправданным стремление ряда авторов увидеть в системе советского права основ­ную отрасль, регулирующую отношения в плановом со­циалистическом хозяйстве. Однако данная проблема рассматривается в нашей науке в таком направлении, которое не способствовало, да и не могло способствовать, ее решению.

Казалось бы, приняв идею хозяйственного права в качестве научной гипотезы, следовало на основе единых теоретических предпосылок и конкретного фактического материала выяснить, существует ли специфический пра­вовой режим регулирования хозяйственных отношений, образуют ли складывающиеся здесь юридические осо­бенности специфический метод, есть ли своеобразный юридический статус субъектов хозяйственных отноше­ний. Вместо этого некоторые авторы попытались сразу же со ссылкой на один изолированно рассматриваемый предметный критерий «ввести» хозяйственное право в правовую систему, причем в качестве такой основной от­расли, которая существует в одном ряду с профилирую­щими отраслями — административным правом и граж­данским правом. А так как указанная попытка сопро­вождалась немедленным введением в научный оборот новой терминологии («хозяйственные правоотношения», «хозяйственная ответственность», «хозяйственные обяза-

233

тельства» и Т. Д.), то это при отсутствии достаточной яс­ности и определенности тех понятий, которые введенная терминология должна обозначать, породило значитель­ные трудности в науке. Отсюда — резкость полемики, накал страстей вокруг рассматриваемой проблемы, ко­торые еще более осложнили ее решение.

Между тем если бы и удалось доказать на основе единых теоретических предпосылок, что хозяйственное право является основной отраслью, то по своему про­филю она могла бы быть только специальной, т. е. ге­нетически зависимой от профилирующих отраслей — административного и гражданского права. В этом от­ношении следует признать плодотворной наметившую­ся линию на нахождение в хозяйственном праве еди­ного «качественно нового метода регулирования, воб­равшего в себя в преобразованном виде общеюридичес­кие классические методы»1.

К сожалению, накопленный научный материал о юридическом своеобразии регулирования в сфере хо­зяйственных отношений не дает достаточных данных и для такого вывода2. Он свидетельствует о том, что хо­зяйственное право — вторичное образование, комплекс-пая составная отрасль.

1              В.   К.   Мамутов,   Кодификация   хозяйственного   законода­

тельства— важное   условие    предупреждения     правонарушении     и

борьбы  с  ними, «Проблемы  борьбы  с правонарушениями,  причиня­

ющими ущерб экономике предприятий», Донецк,   1972, стр. 47. См.

также И. Е. К р а с ь к о, Общие теоретические проблемы советско­

го хозяйственного  права,  автореферат докт.  дисс, Харьков,    1973,

стр. 24.

2              Не привел таких   данных в   упомянутой статье н   В. К. Ма­

мутов,    Специфика    особого,    хозяйственно-правового    метода,    по

его  мнению,   состоит    в   своеобразной    юридической    конструкции

сложного, многостороннего хозяйственного обязательства  (стр. 42—

46). Автор   отмечает,   что   «гражданское   обязательство — это,    так

сказать,   амеба,   хозяйственное   же — сложный,   многозвенный   орга­

низм, очень сложная система»  (стр. 44). Но ведь «сложность» как

раз    и    заключается     в    юридической    разнородности    отдельных

звеньев данной системы, в их  подчиненности  разным  юридическим

режимам. К тому же автор в своих прежних работах убедительно

показал, что   эта, «так  сказать,   амеба»    (например,   обязательство

подряда   на   капитальное  строительство)   сама   представляет  собой

структурно  сложное  правовое  образование.   И,    наконец,    «слож­

ность» структуры правоотношений сама по себе не является приз­

наком, характеризующим  особенности  того или иного метода  пра­

вового регулирования.

234

Несмотря па известные преобразования админист­ративно-правового и гражданско-правового регулиро­вания хозяйственных отношений, их определенное сбли­жение, между ними сохраняется значительная дистан-дия, обусловленная объективной необходимостью обо­собленной правовой регламентации, с одной стороны, властно-организационных, управленческих, а с другой — имущественно-стоимостных, товарных отношений. В обла­сти правового регулирования хозяйственных отношений в современных условиях функционируют два взаимодей­ствующих юридических режима — административно-пра­вовой и гражданско-правовой. Это выражается, в част­ности, в том, что участники хозяйственной деятельности обладают двумя разнородными юридическими статуса­ми: они выступают раздельно, и в виде субъектов власт­но-организационных, управленческих отношений, и в ви­де юридических лиц.

Какими путями пойдет развитие правового регулиро­вания хозяйственных отношений в социалистическом об­ществе?

В настоящее время, несомненно, можно констатиро­вать продолжающееся усиление дифференциации граж­данско-правового и административно-правового регули­рования, в частности все большее обособление хозяйст­венных гражданско-правовых институтов. Возможно, этот процесс приведет к формированию новых комплек­сных отраслей (таких, например, как строительное пра­во, промышленное право и др.), а отсюда в порядке встречного развития — к интеграции правового регули­рования. Хозяйственное право в этом случае все более

С более четких общетеоретических позиций к характерис­тике метода хозяйственного права подошел И. Е. Красько. В пол­ном согласии с положениями общей теории права он попытался увидеть особенности хозяйственного правового метода в общем юри­дическом положении участников общественных отношений. Одна­ко и эта попытка не увенчалась успехом. По мнению И Е. Крась­ко, общее юридическое положение участников хозяйственных от­ношений отличается юридическим неравенством, но таким, при ко­тором во взаимоотношениях субъектов «отсутствуют начала влас­ти и подчинения» (стр. 24). «Неравенство,— пишет он далее,— об­наруживается в структуре и содержании прав и обязанностей сто­рон» (там же). Однако неравенство в «структуре и содержании прав и обязанностей» и есть то, что в литературе понимается под условной формулой «власть—подчинение».

235

будет превращаться в интегрированную комплексную отрасль.

Но есть еще одна возможная линия развития. Изуче­ние правового регулирования хозяйственных отношений показывает, что наряду с дальнейшей дифференциацией традиционных юридических режимов (неустранимых в силу объективной необходимости централизованных на­чал и имущественно-стоимостных, товарных отношений в социалистической экономике) в некоторых областях хозяйственной деятельности намечается развитие авто­номных имущественных прав в рамках отношений адми­нистративно-правового типа.

Так, постановлением Совета Министров СССР от 19 марта 1970 г. введен особый порядок планирования и распределения прибыли в Министерстве приборострое-щия, средств автоматизации и систем управления СССР1. Суть нового порядка состоит в том, что в результате ус­тановления твердых нормативов отчисления от прибыли у хозорганов как субъектов управленческих отношений формируется «свой» фонд, т. е. имущество не всей систе­мы, а лишь то, которым ведает, распоряжается данный орган как таковой и которое он обращает на поощрение лучших работников, лучших предприятий. Возникает предположение: нет ли здесь процесса, аналогичного то­му, который, например в области земельных отношений, привел к формированию своеобразного режима регули­рования, специфического метода, выраженного, в част­ности, в особенностях правового статуса субъектов? До-полнительынй материал к такого рода предположению дают проводимые на основе постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О некоторых мероприятиях по дальнейшему совершенствованию управления про­мышленностью»2 меры по организации всесоюзных и рес­публиканских промышленных объединений. Эти объе­динения, осуществляя хозяйственно-управленческие функ­ции, действуют на основе хозяйственного расчета. У них образуются свои фонды, которыми они оперативно рас­поряжаются в рамках соответствующих хозяйственно-управленческих отношений.

Если это предположение правильно  (а оно, разуме-

1              СП СССР 1970 г  № 5, ст. 37.

2              СП СССР 1973 г. № 7, ст. 31.

236

ется, нуждается в тщательной проверке), то, действи­тельно, могут быть найдены истоки формирования но­вой специальной отрасли. И хотя перед нами только пер­вые ростки специфических правовых явлений (к тому же они касаются не хозяйства в целом, а довольно ло­кальной области хозяйственных отношений), дальнейшее углубление принципов экономической реформы дает ос­нование полагать, что развитие советской правовой сис­темы в указанном направлении не исключено.

6. В специальном внимании нуждается механизм формирования процессуальных отраслей.

Юридический процесс — это не просто процедура, длящиеся, растянутые во времени юридические отноше­ния, а особая процедура, которая является выражени­ем специфических юридических режимов применения права.

Существенные особенности процессуальных режимов зависят от материальных профилирующих отраслей — гражданского, уголовного, административного права. В этих отраслях сосредоточены типовые методы регули­рования, которые как бы продолжаются, проецируются на порядок государственно-властной, принудительной реа­лизации соответствующих материальных правоотноше­ний.

Однако от профилирующих отраслей права зависят видовые особенности процессуальных режимов, но не само их качество процессуальности.

Процессуальные отрасли являются носителями глу­боких социалистических правовых начал всей советской правовой системы, имеют свое специфическое содержа­ние, свою самостоятельную ценность. Это и выражается в емких понятиях «юридический процесс», «процессуаль­ные формы».

Дело в том, что государственное принуждение — ост­рое средство социального воздействия,   требующее   ос­торожного применения, наличия строгих гарантий, раз­витых процедур использования. Для того чтобы государ­ственное принуждение в условиях строжайшей законно­сти было правовым, оно должно быть одухотворено раз­витыми процессуальными формами.

Процессуальные формы играют еще не достаточно оцененную в нашей науке роль важнейших политико-правовых институтов,  обеспечивающих  государственно-

237

властную реализацию норм материального права в соот­ветствии с высокими принципами ленинской законности, коммунистической морали, обеспечения объективной ис­тины, всесторонней охраны прав и интересов личности1. Именно поэтому каждая процессуальная отрасль необ­ходимо включает в свой состав комплексы правовых норм, обеспечивающие: а) достижение объективной ис­тины при решении юридических дел; б) всесторонние, нередко повышенные гарантии прав лиц, в отношении которых возможно применение государственно-принуди­тельных мер.

Указанные особенности процессуальных отраслей и предопределяют специфику механизма их формирова­ния.

В юридической литературе справедливо отмечено, что своеобразие гражданского процессуального права определяется не только материальным гражданским пра­вом, но и не в меньшей степени государственным пра­вом2. Очень важный теоретический вывод, несомненно, распространяющийся и на все другие процессуальные отрасли! Именно советское государственное право ос­нащает процессуальные отрасли теми глубокими социа­листическими правовыми началами, которые оно затем распространяет на сферу государственно-властной, при­нудительной деятельности3.

Таким образом, процессуальные отрасли, будучи сво­его рода надстройками над профилирующими отрасля­ми, находятся в непосредственной генетической связи также с государственным правом. Видимо, этим, помимо ранее указанных причин, можно объяснить то особо су­щественное значение, которое имеют в   процессуальных

1              «Процесс, который, по словам К. Маркса, имеет    «самостоя­

тельную ценность»,—пишет П   С. Дагель,— во многом характеризу­

ет политический  режим  государства,  степень  развития  демократии

и обеспеченности   прав  личности»   (П.   С.   Дагель,   Взаимодейст­

вие уголовного,  материального и  процессуального права  в  регули­

ровании   общественных   отношений,   «Правоведение»   1972 г. № 2,

стр. 85).

2              См. В   М. Семенов, Понятие и система принципов совет­

ского гражданского  процессуального права,  «Сборник ученых тру­

дов СЮИ», вып. 2, Свертловск, 1964, стр   224—225

3              См.  также П.  Ф   Е л и с е й к и н, Защита субъективных прав

и интересов и компетенция суда  в советском гражданском  процес­

се, «Ученые записки ДВГУ», т. 31, ч. 1, стр. 151, и др.

238

отраслях правовые принципы. В них йоплощается не только специфическое правовое содержание процессуаль­ной отрасли, но и те решающие правовые начала, кото­рые выражают и ее связь с государственным правом, и ее ценность как процессуальной формы.

Принципы процессуальных отраслей настолько важ­ны, что они нуждаются в закреплении в виде обособлен­ных, самостоятельных предписаний. Именно поэтому первые главы кодифицированных актов уголовно-про­цессуального и гражданского процессуального права по­священы основным положениям, состоящим главным образом из норм-принципов.

А отсюда следует еще один вывод. По-видимому, для формирования процессуальных отраслей издание коди­фицированных актов играет большую роль, чем во всех других случаях. Ведь нормы-принципы — одна из наи­более высоких разновидностей нормативных обобщений, которые формируются в основном при помощи кодифи­цированных актов. Если материальное администра­тивное право, как профилирующая отрасль, сложилось без издания единого кодифицированного акта, то админист­ративно-процессуальное право, видимо, сможет утвер­диться в качестве основной отрасли после издания коди­фицированного акта, регламентирующего принципы и по­рядок применения административной ответственности и иных мер административного принуждения1.

Процессуальные отрасли генетически связаны глав­ным образом с соответствующей профилирующей мате­риальной отраслью (гражданским правом, уголовным правом, административным правом). Вместе с тем на со­держание той или иной процессуальной отрасли влияют и иные, специальные отрасли, входящие в данную семью. В особенности это касается гражданского процессуаль­ного права. Законодатель использовал сложившиеся гражданско-процессуальные формы для принудительной реализации трудовых, колхозных, семейных правоотно­шений. И хотя в трудовом, семейном, колхозном праве складываются свои специфические процессуальные нор­мы (которые, однако, не выходят за пределы материаль­но-правовых институтов), общее «процессуальное обслу-

1 См.   В.  М.  Манохин,   Советская  государственная  служба, «Юридическая литературам, 1966, стр. 28.

239

живание» отношений указанных отраслей осуществляется при помощи гражданского процессуального права1. Но это обстоятельство в свою очередь влияет на содержание институтов гражданского процесса: последний в той или иной мере приспособлен к особенностям правовых режи­мов трудового, семейного, колхозного права2.

Таким образом, в результате развития системы права процессуальные отрасли, по сути дела, превращаются из «надстройки» над профилирующими отраслями в право­вые общности, которые обслуживают все отрасли, входя­щие в ту или иную правовую семью.

От формирования процессуальных отраслей следует отличать иное явление, характерное для правовой систе­мы социалистического общества, — развитие процедур­ных форм и институтов, опосредствующих правотворче­скую деятельность и правоприменительную (индивиду­ально-регулятивную) административную деятельность компетентных органов по регулированию общественных отношений.

Эти формы и институты, по справедливому мнению В. М. Горшенева, «имеют не менее важное, чем в обла­сти юрисдикционной, а пожалуй, более существенное значение»3.

Развитие указанных процедурных форм и институтов, однако, не приводит к образованию самостоятельных от­раслей  права.  Процедурные формы   и  институты,  свя-

1              По   мнению   В. Д.  Сорокина,   процессуальные   нормы   лишь

тогда   образуют   самостоятельную   процессуальную   отрасль,     когда

они в совокупности приобретают способность обслуживать не толь­

ко свою, но и другие отрасли на одном и том же уровне структуры

права.  «Отрасль..,—пишет   автор,— начинается  тогда,   когда   опреде­

ленная группа  процессуальных норм...  выходит за  пределы  однои­

менной материальной отрасли и участвует в реализации материаль­

ных  норм других отраслей, т. е. взаимодействует с другими  отрас­

лями   права»   (В.   Д.   С о р о к к п,   Административно-процессуальное

право—отрасль лрава, «Советское государство и    право»    19G9    г.

№ 8, стр. 18).

2              О. В. Иванов отмечает, что гражданское процессуальное пра­

во  «испытывает влияние  других  отраслей  и  прежде  всего  тех,  ко­

торые  по  отношению  к  нему  выступают  в  качестве  права  матери­

ального»   (О. В. Иванов, О связи материального и гражданского

процессуального права, «Правоведение»  1973 г. №  1, стр. 51).

3              В.  М.   Г о р ш е и е в,    Природа   и  назначение  процессуальных

форм   в   советском   праве,   «Вестник    Ярославского     университета»,

Ярославль, 1972, стр. 10.

240

занные с регламентацией правотворческой и администра­тивной индивидуально-регулятивной деятельности, не нуждаются в таком специфическом правовом содержании, которое призвано обеспечить правовые основы государст­венного принуждения и сопряженное с этим достижение истины по делу, гарантию прав личности. В то же время они требуют особой регламентации, отражающей непос­редственно управленческую природу правового регулиро­вания данных отношений (накопление информации, си­стему согласования, прогнозирование и др.). Такого рода процедурные формы и институты — что особенно сущест­венно— неотделимы от материально-правового регулиро­вания и вместе с материально-правовыми институтами включаются в соответствующую материальную отрасль, в частности в государственное право, административное право, земельное право, право социального обеспечения. В связи с этим следует согласиться с мнением тех авторов, которые указанные процедурные (процедурно-процессу­альные) формы не выводят за пределы соответствующих материальных отраслей. «Специфика избирательного пра­ва, как и в целом советского государственного права,— пишет А. И. Ким, — состоит лишь в том, что здесь нормы материального и процессуального права органически связаны между собой и в совокупности составляют еди­ное советское государственное право»1.

Отсюда ясно, почему отсутствует сама возможность (да и необходимость) распространения традиционных уголовно-процессуальных и гражданско-процессуальных форм на область положительной административной дея­тельности. Впрочем, когда в литературе высказывается идея о такого рода распространении, то речь идет о свой­ствах процессуальной формы, под которой понимается лишь «совокупность однородных процедурных требова­ний, предъявляемых к действиям участников процесса и направленных на достижение какого-то определенного результата»2. Подобный процесс (его целесообразнее обозначать термином «юридическая процедура»), конеч­но же, должен внедряться в любую положительную пра-

1              А. И.  Ким,  Государственно-правовая природа норм, регули­

рующих организацию выборов в СССР, «Труды Томского государст­

венного университета», т. 199, Томск, 1968, стр. 77.

2              «Вестник Ярославского университета», стр. 5-

16. Зараз 5626       241

вовую деятельность: деятельность всех правотворческих, административных, социально-обеспечительных и иных органов, осуществляющих властные полномочия. Но это другая, качественно иная процедура, нежели процессу­альные формы в точном смысле этого слова, складываю­щиеся в связи с внедрением правовых начал в область государственного принуждения (юрисдикционной дея­тельности) и образующие основу для специфических структурных подразделений — самостоятельных основ­ных отраслей советского права1.