§ 13. Язык уголовного судопроизводства

Согласно ч. 1 и 2 ст. 68 Конституции РФ государственным язы­ком Российской Федерации на всей ее территории является рус­ский язык, однако республики вправе устанавливать свои государ­ственные языки, которые в органах государственной власти и госу­дарственных учреждениях республик употребляются наряду с го­сударственным языком Российской Федерации. Основываясь на конституционном положении, ч. 1 ст. 18 УПК РФ формулирует принцип языка уголовного судопроизводства, согласно которому уголовное судопроизводство ведется на русском языке, а также на государственных языках входящих в Российскую Федерацию рес­публик.

В Верховном Суде РФ и военных судах производство по уголов­ным делам ведется на русском языке.

Устанавливая государственный язык, Конституция РФ гаранти­рует каждому право свободно пользоваться своим родным языком и выбирать язык общения (ч. 2 ст. 26 Конституции РФ). Поэтому не I; менее важной частью рассматриваемого принципа являются поло-' жения уголовно-процессуального законодательства, гарантирую­щие реализацию этого Права участникам уголовного судопроиз­водства.

Прежде всего, лица, не владеющие или недостаточно владею­щие языком судопроизводства, имеют право делать заявления, да­вать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить I жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде йа своем родном языке или другом языке, которым они владеют.

Эти положения распространяются на любых лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве: обвиняемого, подозреваемого, по­терпевшего, гражданского истца, ответчика, их представителей, за­щитника, свидетелей и т.д.

Важной гарантией прав таких лиц является положение ч. 3 Ц ст. 18 УПК РФ, согласно которому следственные (обвинительное заключение, обвинительный акт, протокол обыска, подписка о не­выезде и т.д.) и судебные (приговор, определение и т.д.) докумен­ты, подлежащие в силу закона обязательному вручению подозре­ваемому, обвиняемому, потерпевшему и другим участникам про-I ' цесса, должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на язык, которым он владеет.

214

Глава 11. Принципы уголовного судопроизводства

§ 14. Право на обжалование процессуальных действий и решений

215

Представляется, что лица, владеющие языком судопроизводст­ва, но желающие пользоваться родным языком, не лишаются пере­численных выше прав. Такой вывод основан на отсутствии огра­ничений на право пользоваться родным языком в Конститу­ции РФ.

Существенной гарантией рассматриваемого принципа является право вышеуказанных лиц пользоваться бесплатной помощью переводчика во всех процессуальных действиях, производимых с их участием, в том числе в судебном заседании.

Переводчиком может быть любое лицо, свободно владеющее как языком судопроизводства, так и языком, которым пользуется соответствующий участник процесса, при этом закон не требует обязательного наличия у переводчика филологического образова­ния. В случае выявления недостаточного знания указанных языков переводчик подлежит отводу.

Лица, ведущие производство по делу, в том числе присяжные заседатели обязаны владеть языком судопроизводства, поскольку недостаточное знание ими этого языка не позволит надлежаще вы­полнить возложенные на них процессуальные функции, тем более, что воспользоваться помощью переводчика в совещательной ком­нате невозможно в связи с действием правила о тайне совещания судей.

Дополнительной гарантией прав лица, не владеющего языком судопроизводства, является обязательное участие защитника в ста­дии предварительного расследования и разбирательства дела в суде.

Принцип языка уголовного судопроизводства обеспечивает конституционное положение о равенстве всех перед законом и судом, является предпосылкой реализации остальных принципов уголовного процесса, а потому его нарушение является основанием для отмены приговора и других процессуальных решений, прини­маемых по делу.

Так, отменен приговор Верховного суда Республики Татарстан по делу Ярулли­ной, осужденной за подстрекательство на умышленное убийство мужа Яруллина, в связи с нарушением требований ст. 17 УПК РСФСР, выразившимся в том, что ей вручена копия обвинительного заключения на русском языке, хотя в ходе предва­рительного следствия было установлено, что она не владеет русским языком, и решено обеспечить Яруллину переводчиком.

Аналогичные ошибки допустил Верховный суд Республики Ингушетия по делу

Баракиева, Камурзоева и Борчашвили, обвиняемых в разбойных нападениях и ряде

других преступлений.        —

Как видно из материалов дела, Борчашвили русским языком, на котором велось судопроизводство, не владеет. Несмотря на это, копия обвинительного заключения в переводе на язык, которым Борчашвили владеет, ему не вручалась, что повлекло отмену приговора1.