Параграф 1. История наказаний за преступления совершаемые на сексуальной почве.

Преступлениями против половой неприкосновенности и половой свободы личности традиционно являлись изнасилования и аномалии в половом влечении, которые по разному оценивались в истории.

Ранняя история Homo sapiens лишь условно может быть названа менее темной и неизученной, чем история его предшественников, поскольку большинство сведений об эпохе до появления письменности (около 3000 г. до н.э.) основаны на совмещение данных археологии с проекцией на прошлое данных о современных нам первобытных племенах.

Археологические факты слишком часто могут быть интерпреированны неоднозначно, а первобытные племена, как статистика, могут подтвердить все что угодно. Из сведений о ста пятидесяти тысячах лет существования Homo sapiens мы раполагаем не более чем шаткими умопостроениями, основанными на сохранившихся костях, орудиях труда и останках жилищ древнего человека. Что касается его личной жизни, известно лишь, что он следовал определенным религиозным верованиям или этическим принципам, заставлявшим его заботиться о больных и престарелых и хоронить покойников. Его сексуальная жизнь остается загадкой.

Большинство историков утверждает, что именно на стадии, когда возникла необходимость в крупных сообществах первобытных людей, в пользу которых говорило то, что совместными усилиями легче было защищать свою территорию от вторжения соседей, начали проводиться дипломатические переговоры между соседними племенами и стали формироваться охотничие союзы. Естественным результатом стало формирование социальных сообществ, и мелкие племена стали срастаться в кланы. Хотя каждое племя поддерживало определенную самостоятельность, у всех племен союза развивались сходные привычки, сходное мышление и сходные традиции. Проводились совместные торжества, такие как обряд вхождения мужчины в зрелый возраст, представлявший собой сочетание ритуала инициации с состязаниями. Этот обряд пережил много столетий.1

Одним из следствий развития контактов между племенами явилось расширение возможностей для межполовых отношений: « любовь с первого » взгляда возможна только между незнакомыми людьми. Историки, памятуя о традициях королевских семей нового времени, утверждают, что племенные браки использовались для скрепления политических союзов, и это вполне возможно даже если в данном контексте странно звучит слово « брак » . Такие браки «поощрялись»   путем запрета на внутриплеменные половые связи и что такая стратегия (случайно) положила конец кровосмесительным отношениям, просуществовавшим в течение нескольких миллионов лет развития первобытных людей.

Инцест - это крайняя степень того, что называется близкородственными браками, заключающимися внутри строго ограниченной от остальных людей социальной группы, члены которой в результате состоят друг с другом в той или иной степени родства

В человеческом обществе до развития межплеменных связей близкородственные браки были почти неизбежны. В истории бывали долгие периоды, в течение которых группа из сорока-пятидесяти человек могла прожить в полной изоляции от всего остального мира. Но род человеческий не смог бы пережить

 все тяготы сурового климата, если бы у людей не существовало возможности

мутировать, приспосабливаться ко всем изменениям.  Люди просто должны были наложить определенные запреты на кровосмешение, иначе они бы не выжили. Именно инцест был первым в мире табуированным явлением.

Ближний Восток. Египет.  Европа. 3000 до н.э.-1000 до н.э.

Представление мужчины о себе как о существе, во всех отношениях превосходящем женщину, вскоре вошло в законы и обычаи древних цивилизаций Ближнего Востока. Женщина превратилась в движимое имущество, принадлежащее сперва отцу, затем мужу, а после-сыну. Но все же ситуация не была настолько неисправимой, так как гражданскому законодательству приходилось выбирать между политическими целями, с одной стороны, и политическими религиозными верованиями – с другой. В Греции отчасти воспринявшей традиции Ближнего Востока, гетеры, образованные куртизанки, все еще могли восторжествовать над педерастами, а римские матроны, пользовавшиеся исключительным уважением, обладали свободой, которая сыграла не последнюю роль в разрушении империи. К предрассудкам Ближнего Востока отцы церкви добавили свои собственные предубеждения. Секс превратился в грех, а гомосексуализм – в угрозу для государства.

Древние евреи чрезвычайно трепетно относились к своим гениталиям. (В современном Израиле мужчинам с поврежденными половыми органами запрещается жениться на урожденных еврейках, однако им позволено жениться на женщинах, обращенных в иудаизм, или полукровках). Единственный ветхозаветный закон, запрещающий женщине помогать своему мужу, содержится в Книге Второзакония. Он гласит: « Когда дерутся между собой мужчины, и жена одного подойдет, чтобы отнять мужа своего из рук бьющего его, и, протянув руку свою, схватит его за срамный уд, то отсеки руку ее, да не пощадит ее глаз твой»1. Представляется, что и у  других народов Ближнего Востока женщины были склонны наносить мужчинам удары в пах при стычках, поскольку у ассирийцев также существовал закон против такого явления: « Если женщина в драке повредит одно из яичек мужчины, ей следует отрезать один из пальцев, если же, несмотря на то, что врач перевязал его, окажется поврежденным и второе из яичек и начнется воспаление, либо же если женщина повредила в драке и второе яичко, то ей следует вырвать обе груди или соска» . Закон также устанавливал наказание за повреждение, нанесенное беременной женщине. Также страшным преступлением считались аборты. Для ассирийской женщины наказанием за это преступление была « смерть на колу без погребения ». Если женщина умирала от аборта, то эту казнь совершали с ее мертвым телом1.

Все эти законы показывают, насколько люди древнего мира были озабочены проблемой производительности, особенно это, касается евреев. Только плодовитость родителей и возможность выносить ребенка могли обеспечить укрепление и умножение избранного народа, детей Израиля, и этой цели служили евреям навязываемые брачные законы.

Иудейский историк 1 в. Н.э. Иосиф Флавий писал: «Закон не признает никаких сексуальных контактов, кроме естественного союза между мужем и женой, целью которого является порождение ребенка.2

Проблема производительности стала причиной обличения и осуждения всех видов аномального секса. В то время как Вавилон готовился официально признать институт гомосексуальной проституции, Господь сказал народу Израиля: « Если мужчина возляжет с мужчиной как с женщиной, оба они совершают мерзость, они должны быть преданы смерти, и кровь их падет на их головы. « Если мужчина возляжет с животным, его надлежит предать смерти, и животное надлежит убить. Если женщина приблизится к любому животному и возляжет с ним, надлежит убить и женщину, и животное». Зоофилия, половое сношение с животными (по большей части домашними) была достаточно распространена в скотоводческих племенах, однако когда кочевники превратились в оседлых скотоводов и земледельцев, зоофилия стала рассматриваться как дурной обычай, так как она ассоциировалась с прежней тяжелой жизнью. Даже достаточно терпимые хетты предусматривали за такое преступление смертную казнь1.

Следует отметить, что с течением времени непроизводительный секс оставался преступлением, однако, когда евреи были вынуждены осваивать новые земли, большая семья становилась в тягость, и весьма привлекательной стала идея ограничения рождаемости. Что касается общего подхода к ограничению размеров семьи, то у древних людей существовала масса способов для этого. Помимо механических и химических противозачаточных средств, они практиковали аборты, детоубийство, воздержание, а также гомосексуализм, зоофилию, гетеросексуальное анальное совокупление.

Греция.

 В наши дни слово  педерастия   иногда используется для описания сексуального притяжения взрослого человека к несовершеннолетнему ребенку, но в Древней Греции оно означало любовь мужчины к мальчику, который вышел из подросткового возраста, но еще не достиг зрелости. Гомосексуализм в современном понимании, то есть связь между двумя мужчинами примерно одного возраста, редко встречался в Древней Греции, а половое сношение с мальчиком, не достигшим подросткового возраста, были настолько же незаконными, как и у большинства других народов.2

В Древней Греции существовала широкая сеть законов, касавшихся взаимоотношений между мужчинами и мальчиками. В начале 6 в. До н.э. законодатель Солон, сам бывший педерастом, постановил карать смертной казнью любого взрослого мужчину, обнаруженного в помещение школы (где находи-

лись мальчики, не достигшие подросткового возраста) и не имеющего на это разрешения; это наказание позволяет предположить, что педерастия в современном смысле слова была достаточно распространена. Солон также провозгласил, что по закону раб не имеет права вступать в связь со свободным мальчиком; это служит указанием на распространенность педерастии не только в отношениях ученик-учитель, но и обычной педерастии. Далее, любой мужчина, побудивший свободного мальчика к профессиональной проституции, должен был лишиться гражданских прав до конца своих дней1.

Но в целом афинские источники производят такое впечатление, будто большинство нарушений, связанных с педерастией, признавались незаконными только в том случае, если обвиняемые были задержаны на месте преступления.

Однако в целом можно сказать, что афиняне периода классической Греции, чей образ мысли испытал глубокое влияние образования, куда больше симпатизировали развитию культуры, чем, если бы нормой их жизни был суровый аскетизм.

Греки добавили в систему отношения к женщине еще один новый элемент. Если вавилоняне и египтяне достаточно часто позволяли себе раздраженные высказывания в адрес женского пола, если евреи питали откровенную ненависть к искательницам приключений (неверным женам и блудницам), то греки вплоть до 3 в. До н.э. клеймили всех женщин поголовно как существ неразумных, сексуально озабоченных и ущербных в нравственном плане. Гармония в семье не была характерной чертой жизни древних греков.

Презираемые жены далеко не всегда роптали. Некоторым из них, несмотря на трудности, удавалось найти утешение с помощью профессиональных

 сводниц, которых было большое количество, но большинство женщин, избравших менее опасный путь, предавались мастурбации или гомосексуализму (это слово, естественно, происходит не от латинского корня «Homo» -

«мужчина», а от греческого «Homos» , что значит « подобный »).

Мастурбация в глазах греков была не грехом, а спасательной отдушиной, и в литературе, особенно в аттической комедии, существует масса упоминаний о ней. Но авторы до 3 в. до н.э. мало еще писали и еще меньше знали об интимной жизни женщины, и большинство подобных упоминаний связано с мужчинами.

Милет, богатый портовый город на побережье Малой Азии, был центром производства и экспорта того, что греки называли олисбосом, а более поздние покаления-искусственным членом. Такие искусственные члены использовались не только для мастурбации, но и женщинами-гомосексуалистками, которых греки называли трибадами1.

Афиняне считали, что трибадизм более распространен в Спарте, чем в Афинах, и Плутарх отмечает, что « В Спарте любовь пользовалась таким почетом, что даже самые уважаемые женщины сходили с ума из-за девушек. Плутарх не проводит очевидную параллель с афинской педерастией. В отношении женского гомосексуализма подозрителен был и остров Левкас, отчасти потому, что авторство первого иллюстрированного руководства по трибадским позам приписывались левкадийской женщине по имени Филаэнис. Как мы узнаем у Лукиана, женский гомосексуализм был, по общепринятому представлению античности, особенно распространен на греческом острове Лесбос, « где пылкая Сапфо любила и пела2.

О Сапфо и о ее поэзии известно очень мало. Свои стихи она писала на диалекте острова Лесбос, который плохо понимали эллинистические и римские

 переписчики и комментаторы. Считается,  что Сапфо   возглавляла   школу для

молодых девушек (в том, что касалось женского образования, Лесбос был значительно прогрессивнее Афин) и была такой прославленной поэтессой, что современники называли ее «десятой музой ».

Некоторые современные ученые убеждены, что любовь и поэзия были чисто духовными, но те, кто имел возможность ознакомиться с ее поэзией целиком, не могли усомниться в ее откровенно эротическом характере. Апулей называл стихи Сапфо «чувственными »  и «распутными »; а Одидий говорил о них как о полном руководстве по женскому гомосексуализму. Но независимо от того, была ли Сапфо трибадой на самом деле или нет, время наложило на ее имя и на остров, где она жила, особый отпечаток, и вскоре греки перестали употреблять слово «трибадизм »  и  заменили его понятием «лесбийской любви» и «лесбиянства ».

Христианская церковь.

Главным сексуальным грехом являлась контрацепция. В средние века к контролированию рождаемости относились очень плохо, особенно если оно включало в себя использование «ядов, вызывающих бесплодие », а также анальное и оральное сношение. Это было почти таким же серьезным преступлением, как убийство, и влекло за собой епитимью сроком от трех до пятнадцати лет. «Бедная женщина », которая « действовала подобным образом из-за невозможности прокормить семью », обычно получала менее длительное наказание, тогда как те, кто "действовал так, чтобы скрыть преступление блуда", заслуживали более длительного срока епитимьи1. Аналогичное разделение имело место и в случае с прерванным половым актом, за который полагалась епитимья сроком от двух до десяти лет. Длительные епитимьи означали пост в той или иной форме – воздержание от пищи и питья (кроме хлеба и воды), от секса или от чего-либо еще, что могло быть истолковано как доставляющее удовольствие. В 11 в. появляется альтернатива посту-самобичевание (для монахов) или, для мирян, бичевание приходским священником; существовала и другая категория епитимьи, состоявшая в пении покаянных псалмов. Мужчина, с которым произошло ночное семяизвержение, должен был немедленно встать с пастели и пропеть семь псалмов, а наутро-еще тридцать.

Аборты, произведенные в течение сорока дней после зачатия (прежде чем плод наделился человеческой душой), кое-где считались менее греховными, чем контрацепция, возможно, потому, что аборты часто сами по себе были связаны с болью и наказанием. Как заметил  Иероним - « распутная женщина, которая принимает различные зелья, чтобы вызвать выкидыш, иногда умирает от этого и отправляется в ад как виновная в тройном убийстве: в самоубийстве, в измене Христу, своему небесному жениху, и в убийстве не рожденного ребенка»1.

Один из любопытных моментов в этой системе наказаний заключается в том, что контрацепция, считавшаяся самым страшным грехом в браке, могла быть менее преступной вне брака. «Если мирянин совращает девственницу, посвященную Богу, и теряет свою репутацию, и если у него рождается ребенок от нее, этот человек должен принять епитимью на один год»2.  Фактически мужчине, который соблазнил или насиловал девушку, откровенно рекомендовалось применять какую-либо форму контрацепции (и умалчивать об этом на исповеди).

Если грешник-гетеросексуал мог смягчить общественный приговор, даже совершив такое ужасное преступление, как контрацепция, то гомосексуалист был лишен такой возможности. Его преступление (церковь редко имела дело с женским гомосексуализмом) оценивались по «скользящей шкале»3. Содомия, «Грех столь омерзительный перед ликом Бога»,- как сказал папа Григорий 3, - что целые города, в которых жили такие грешники, «подвергались уничтожению огнем и каменным дождем»4.

В 1 в. н.э. Филон Александрийский выразительно истолковал историю Содома в гомосексуальном смысле. «Земля содомитов, была исполнена бесчисленных беззаконий, особенно тех, которые происходили от роскоши и праздности.  Жители Содома преступили законы природы, они пили крепкое вино, и ели лакомую пищу, и занимались запретными видами совокуплений. Мало того, что в своей безумной похоти и стремлении к женщинам они разрушали браки своих соседей, так еще и мужчины громоздились на других мужчин, презрев природу половых отношений, в которых активный участник имеет дело с пассивным, итак, когда они попытались зачать детей, они обнаружили, что не могут произвести никакое другое семя , кроме бесплодного»1

Отцы церкви приняли интерпретацию Филона. Вполне возможно, что такая идея уже была популярна к тому времени, как Филон изложил ее в столь изобретательной форме. Однако, много веков спустя, западные законодатели снова начали употреблять слово «содомия», совмещая в этом понятии все, что считали «противоестественными грехами». В наши дни, к примеру, в США в штате Виржиния так называемый «содомский устав» запрещает не просто гомосексуальность, как таковую, но также и анальные и оральные половые сношения, независимо от пола участников.

Вплоть до 3 в. н.э., несмотря на кое-какие призрачные остатки законодательства, сохранившиеся еще со времен республики, римские императоры не предприняли никаких официальных мер против гомосексуализма среди взрослых мужчин. Императоры находились в трудном положении до того, как хри-

стианство стало государственной религией, поскольку в армии был особенно распространен метраизм -  другая восточная религия, но с сильным гомосексуальным подтекстом. Издать закон против гомосексуализма означало вызвать отчуждение и вражду среди тех людей, которые возводили на трон и свергали императоров. И даже после того, как в империи установилось христианство, такого рода законы принимались и действовали очень редко.

Однако,  в Константинополе, «втором Риме», император Юстиниан сочетал римские законы с христианской моралью и за короткое время распространил то и другое на больших территориях, входивших в Римскую империю. С точки зрения Юстиниана, богохульство и гомосексуализм были в равной степени безбожными. «Ибо из-за этих преступлений, - говорит Юстиниан, - происходит голод, землетрясения и мор; если мы убедим людей воздерживаться от упомянутых беззаконных действий, они смогут спасти свои души... Мы приказываем начальнику столичной стражи схватить тех, кто будет продолжать учинять упомянутые беззаконные и безбожные действия после того, как мы предупредили их, и подвергать их суровым наказаниям, чтобы город и государство не пострадали из-за ужасных деяний»1. Одним из таких наказаний, согласно Прокопию (который сам был начальником столичной стражи несколько лет спустя), была кастрация, сопровождаемая общественным порицанием преступника.

Едва приказ Юстиниана успел повсеместно распространиться, как в 541 году Константинополь поразила ужасная чума, в результате чего за последующие три года вымерла треть населения города. Для императора и для церкви это было очевидным доказательством того, что Юстиниан, верно, оценил ситуацию. Когда эпидемия закончилась был издан еще один указ. «Хотя нам всегда необходимы  доброта   и милосердие   Бога, но в  данном случае, сейчас, мы

 нуждаемся в ней особо, потому что самыми разными способами вызвали Его гнев, который излился на множество наших грехов... Нам следует отказаться от всех низменных поступков и помыслов и в особенности от осквернения мужчин, на которое некоторые мужчины святотатственно и нечестиво осмеливаются, совершая непотребные соития с другими мужчинами». Разрушение Содома

 и Гоморры, история которого изложена в Священном Писании, была для Бога способом сказать, что «законодательным путем мы можем предотвратить такую скорбную судьбу»1.

Таким образом, библейская история, окрашенная отвращением древних евреев к «противоестественным грехам», привела к тому, что гомосексуализм превратился в опасность для государства.

Гомосексуализм представлял собой опасность и для церкви, являясь откровенным нарушением христианской морали. В начале 4 в. гомосексуалистам было запрещено креститься. И, несмотря на это церкви было хорошо известно, что в ее рядах были гомосексуалисты, и с распространением монашеской жизни церковные законы стали подвергаться большой опасности. В 567 году. Второй церковный собор в Туре решил поддержать бенедиктинское правило, заключавшееся в том, что монахи не должны спать по двое в одной постели, а несколько веков спустя аналогичное правило было принято и для монахинь.2

В 693 году церковный собор в Толедо, указав, что содомия «преобладает» в Испании, постановил, что «если один из тех мужчин, которые совершают мерзкие сношения, действуя против природы, с другими мужчинами, является епископом, священником или дьяконом, он должен быть, лишен достоинства своего сана и отправиться в пожизненное изгнание, будучи поражен проклятием». Сотня плетей, обритие головы и изгнание были наказанием за вину соучастия в этом преступление. К церковному наказанию король присовокупил светское - кастрацию.

Нельзя считать, что монастыри были главными рассадниками содомии. Общая направленность церковных правил и уставов подтверждает, что гетеросексуальность священников была куда более серьезной проблемой, чем гомосексуальность.3

В том, что касается мирян, церковный собор в Анкаре в 314 году издал два Канона, смысл которых не вполне ясен. Современные ученые считают, что имеют отношение только к зоофилам, «которые сотворили блуд с животными», но в ранней западной церкви эти каноны применяли также и к гомосексуалистам. В результате наказания предназначенные для зоофилов. Были взяты на западе за основу в обращение с гомосексуалистами, тогда как восточная церковь применяла к гомосексуалистам те же принципы, что к виновным в супружеской измене. Наказания различались в зависимости от того, был ли инициатор гомосексуального контакта старше или младше двадцати лет, был ли он холостым или женатым, вошла ли гомосексуальная активность у него в привычку или нет. Женатому мужчине старше пятидесяти лет, периодически вступающему с другими в гомосексуальные контакты, обычно отказывали в причастии, если он не находился уже на смертном одре.1

Когда церковь расширила сферу своего влияния и обнаружила, что правила христианской морали необходимо свести в единую систему для облегчения работы приходских священников, она стала более рациональной. Она уничтожила, если бы могла, все разновидности гомосексуальных действий и инстинктов. Однако церковники оказались способны признать, что гомосексуализм имеет столь же широкий спектр проявлений, как и гетеросексуальность, что он может существовать в пассивной форме или  проявляться в виде возвышенной привязанности либо в виде желания физического контакта или  страст-

ного совокупления. В свете своего общего отношения к гомосексуализму церковь не делала различий между этими проявлениями: если гомосексуальность была сама по себе абсолютным грехом, то не существовало возможности разграничить разные ее аспекты по их относительной греховности.

В результате предписываемые за гомосексуализм наказания превратились в исключительно сложную систему. Необходимо было учесть все возмож-

ные отклонения. Имел значение возраст преступника и его профессиональная принадлежность; с монахами поступали более сурово, чем с мирянами. Кроме того, учитывалось, выполнял ли преступник активную или пассивную роль, а также частота гомосексуальных контактов и количество других мужчин, участвовавших в преступлениях. Некоторые варианты наказаний были особенно ужасными. С монахинями, использовавшими искусственный член, обращались с особой жестокостью, так же как и с монахами, повинными в кровосмесительной гомосексуальной связи.

В системах наказаний за сексуальные преступления содержалась масса противоречий. В Уэльсе в 6 в. гомосексуальная практика влекла за собой трехлетнее покаяние, а в Бургундии в начале 8 в. –десятилетнее. За оральное сношение гомосексуалист, в зависимости от места его проживания, мог подвергнуться наказанию сроком от семи лет до пожизненного заключения1.

Один список наказаний 7 в., по происхождению франкский, представлял собой вариант руководств, которые использовали священники на исповедях в период раннего средневековья.

Гомосексуальные грехи заслуживали следующих наказаний.

Преступник моложе 20 лет: «Простой поцелуй» - шесть особых постов.

 «Вольный поцелуй» без семяизвержения - восемь особых постов. Поцелуй «с семяизвержением или объятиями» - десять особых постов.

Преступник старше 20 лет: Здесь не проводилось разграничений. Наказание заключалось в том, что преступник должен жить в воздержании, есть отдельно от других (при этом питаться только хлебом и водой) и не допускаться в церковь. Продолжительность наказания определялась по усмотрению исповедника.

Взаимная маструбация. Для мужчин старше 20 лет - двадцати или сорокадневное покаяние.

При длительном совершение греха «преступников следует отделить друг от друга и назначить покаяние сроком на один год». Стодневное покаяние при повторном преступление. Межбедренное сношение (при котором пенис активного партнера помещается между бедер пассивного) - покаяние сроком на два года.

Или стодневное покаяние для первого случая и годичное для второго. (Первая разновидность наказания предназначалась для мужчин старше 20 лет, а вторая – для мужчин младше 20 лет; либо же первая – для представителей духовенства, а вторая-для мирян).

Фелляция (оральное сношение) -покаяние сроком на 4 года, при длительном совершение греха-сроком на 7 лет.

Содомия (анальное сношение) - покаяние сроком на 7 лет.1

С 6 в. по начало 11 в. с гомосексуалистами фактически обращались не более сурово, чем с супружескими парами, практиковавшими контрацепцию. Но затем атмосфера начала меняться. Установление целибата для духовенства могло породить страх, что в среде священников гомосексуализм получит более широкое распространение, чем раньше, а это в свою очередь дурно повлияет на мирян. Петр Дамиани в 11 в. выразил возмущение по поводу того, что священники-гомосексуалисты отпускают грехи тем же самым людям, с которыми состоят в преступной связи. Но этого было недостаточно, чтобы ужесточить наказания: ведь чем дольше был срок покаяния, тем с большей вероятностью оно могло оказать обратный эффект. Вместо того чтобы удлинить сроки покаяния. Церковь передала рассмотрение особо тяжких преступлений из-под ведомства приходских священников под юрисдикцию епископов. Во Франции в 1300 году все «противоестественные грехи, совершаемые мужчинами старше двадцати лет», рассматривались епископом; «противоестественными грехами» считались межбедренное сношение, фелляция, содомия и зоофилия. В ведомстве инспек-

торов, периодически объезжающих деревни для выявления преступников, находились те же грехи, совершенные мужчинами в возрасте до двадцати лет, а также использование для сексуального удовлетворения заменителей женщины и «семяизвержение с помощью рук» (т.е. взаимная мастурбация). На долю приходских священников остались гомосексуальные действия, совершенные мальчиками в возрасте до 14 лет и женщинами до 25 лет, а также одиночная мастурбация.1

Ответственным за ужесточение церковного отношения к гомосексуалистам является философ и теолог 13 в. Фома Аквинский. Подобно тому как Августин дал рациональное обоснование отвращению отцов церкви к гетеросексуальному половому акту, который стал допускаться только в целях продолжения рода, так и Фома Аквинский закрепил традиционный страх перед гомосексуализмом, объявив этот тем самым преступлением, за которое были разрушены Содом и Гоморра, и «доказав» то, в чем уверен каждый гетеросексуальный мужчина - что гомосексуализм является неестественным перед лицом Бога и людей. Доказать это было несложно, особенно потому, что Фома Аквинский выстроил свои аргументы на предположение Августа о том, что половые органы были даны человеку творцом специально для размножения и могут быть использованы только теми способами, которые не исключают возможности зачатия ребенка. Таким образом, гомосексуализм по определению является отклонением от естественного порядка вещей, установленного Богом (так же как и гетеросексуальные анальные и оральные сношения и, очевидно, зоофилия), и такое отклонение не только неестественно, но и, по словам того же Августина, развратно и богохульственно.2

Фома Аквинский, очарованный гармонией единого нравственного образа, был исключительно влиятелен в свое время и долгое время спустя. Но недостатком этого образа является то, что все выходящее за его пределы, не находит также и места в обществе, построенном на таком образце. Начиная с 14 в. гомосексуалисты не могли найти себе прибежища и милосердия ни у католической церкви, ни у государства.1

В том, что касается истории секса, репутация ранней христианской церкви поистине ужасна. Западные государства, в которых христианство еще не было распространено, могли с разной степенью осуждать супружескую измену (как правило), контрацепцию (изредка), детоубийство (редко), зоофилию (иногда), маструбацию (никогда). Церковь осуждала все эти явления.

Азия в средние века и арабский мир. Китай.

Поскольку половое сношение являлось одним из главных путей к небесам, не было причин окружать его молчанием. Откровенному отношению к сексу не мешало даже то, что обычная для китайцев сдержанность в личных делах зачастую заставляло исключать эту тему из повседневных разговоров. Именно китайцы создали первые в мире сексуальные руководства, весьма доступные для понимания и очень подробные. Многие европейцы даже сегодня отнеслись бы к этим руководствам, как к порнографии. Для китайцев они были серьезными трудами, у которых было серьезное предназначение-просветить читателей в том, как достичь гармонии Инь и Ян, женщины и мужчины. Поскольку эти руководства были по происхождению даосскими, а даосизм был по-иньски мягок, гибок и интуитивен, то женщинам в них уделяется не меньше внимания, чем мужчинам, и их нередко давали читать невестам перед свадьбой.

 В руководствах, раскрывающих тайны поведения в спальне, отсутствуют какие-либо приемы, которые можно было бы назвать садистскими или мазохистскими. Эта черта свойственна и   менее изысканной литературе; так продолжалось до тиранической династии Чинь, которая пришла к власти в конце 17 в. и развивала отношение к сексу, очень похожее на пуританское. Вплоть до этого времени вся второстепенная сексуальная активность рассматривалась с рациональной точки зрения, применительно к  взаимодействию Инь и Ян. Анальное сношение и фелляция считались вполне допустимыми, если при эякуляции не расточалась субстанция Ян, хотя они не очень способствовали укреплению мужского Ян. Кунилингус активно одобрялся, поскольку он одновременно подготавливал женщину к сношению и обеспечивал мужчину субстанцией Инь. К женской маструбации относились безразлично, поскольку субстанция Инь считалась неисчерпаемой, но мужская мастурбация осуждалась вследствие ее непродуктивной расточительности. Особенно много беспокойства причиняли ночные поллюции. Китайцы верили, что поллюции часто происходят по вине некоего злого духа, принявшего облик красивой женщины, чтобы украсть мужскую субстанцию Ян путем сношения с ним в его сновидениях. (Похожее  верование было  распространено в   Европе в период раннего средневековья)1.

 Гомосексуальные отношения по взаимному согласию между взрослыми людьми периодически были модными в Китае, как, например, в периоды династии Хань и династии Сун (960-1157гг н.э.), и они редко вызывали сильную реакцию отторжения, поскольку интимная связь между двумя элементами Ян, хотя и не такая полезная, как соединение Инь и Ян, все же не  считалась разрушительной. Лесбийские отношения воспринимались с полным безразличием, поскольку они являлись естественным следствием совместной жизни многочисленных жен и наложниц высокопоставленных особ (это можно было назвать «эффектом гарема»). Это считалось занятием бесполезным, но не опасным, кроме тех случаев, когда использовались искусственные половые члены. Все сексуальные руководства предостерегают против злоупотребления подобными приспособлениями, поскольку они могут повредить ткани, особенно в тех случаях, когда использовались двухконечные искусственные пенисы, сделанные из дерева и слоновой кости и имевшие волнистую поверхность.2

Мужские гомосексуальные связи были известны под названием «Лунь-Янь-чуна» (по имени человека который жил в 4 в. до н.э. и был фаворитом князя Вей) или «туан-сю» «обрезанный рукав» (существовал рассказ об одном из императоров династии Хань, который обрезал свой рукав, чтобы не потревожить красивого молодого юношу, который заснул на этом рукаве).1

Если сравнить китайские наказания за сексуальные отклонения с теми, что были приняты в ранней христианской церкви, то интересны сами налагавшиеся на виновных ограничения и «епитимьи», а сравнительная значимость прегрешений. В самом начале подъема монгольской цивилизации (последние годы 8 столетия) китайцы стали заботиться о безопасности своих жен-что неудивительно, поскольку монгольские солдаты квартировались в их домах. Стала развиваться особая щепетильность, выразившаяся, в частности, в возникновение «Таблицы достоинств и недостатков» – списка добрых поступков и грехов, каждый из которых оценивался в отношении к моральным нормам.

Первой и наиболее подробной из таких таблиц была таблица под названием «Ши-чи-кунь-куо-лу», разделенная на десять глав. Третья глава имела отношение к распутству; в нее включались только «грехи» как мерило преступления. Изнасилование: замужней женщины-500 грехов; женщина была женой слуги-только 200 грехов. Вдовы и дественницы-1000 грехов; если она была вдовой слуги или служанкой—500 грехов. Монахини-грехи бесчисленны, сосчитать их невозможно. Проститутки-50 грехов2.

Таким образом, у китайцев был более разнообразный и интересный перечень грехов и более адекватное, хотя и достаточно эксцентричное чувство баланса между ними, чем у их современников на христианском Западе. Только когда неоконфуцианство, систематическая философия, включавшая в себя глубокомысленные теории с фрагментами даосизма и буддизма, начало приобретать власть над китайским обществом, обладавшим в период средневековья наиболее изысканной и цивилизованной для того времени культурой только тогда началось постепенное движение этого общества в сторону консерватизма.

Ислам.

Один из самых значительных религиозных мыслителей ислама Газали (1058-1111) подытожил в своей книге «Совет царям» все наказания, которые постигли Еву за ее прегрешение в Эдемском саду (эта легенда была не менее значима для масульман, чем для христиан). Список Газали достаточно ясно показывает отношение к женщине в исламском мире и наглядно демонстрирует реальную сущность этой социальной традиции, освященной религиозной санкцией.1

Даже если у султана были самые лучшие намерения, то все равно, будучи занят другими важными делами, он едва мог уделить каждой из своих наложниц больше одной или двух ночей в год. Это значит, что женщины в гареме скучали и томились, а, следовательно, их было не так-то просто организовать и охранять. И еще задолго до Османской империи эту трудную задачу стали поручать тем, кого считали лучше всего подходящими для нее-кастрированными мужчинами, известным под названием «евнухи».2

По существу, принцип был очень прост. Мужчина, лишенный наружных половых органов, лишался вместе с ними и способности извлечь выгоду из тех возможностей, которые представляла ему служба в гареме.

Этот обычай, вероятно, восходит к древней (а в некоторых областях-и к современной) практике кастрации мужчин, повинных в изнасиловании или в супружеской измене. (В Сан-Диего, Калифорния, с 1955 по 1975 год 397 мужчин, совершив преступление на почве секса, предпочли кастрацию отбыванию длительного срока заключения. В Дании с 1929 по 1959 гг 300 заключенных приняли такое решение. В Британии предпочитают химические средства для

подавления половой активности). Согласно ассирийским законам периода между 1450 и 1250 гг до н.э. , муж, заставший свою жену с другим мужчиной, мог по выбору либо убить их обоих, либо отрезать жене нос, а мужчину кастрировать.1

Европа 1100-1550

«Ангельский доктор» 8 в. Фома Аквинский в своих сочинениях определил роль женщины, и церковь (в том числе протестанты после реформации) придерживались его концепции в течении более чем 400 лет. По его словам, поскольку женщина была создана из ребра Адама, она, очевидно, предназначена для союза с мужчиной. Она является его партнером, но лишь в тех сферах, где она незаменима биологически, иными словами в продолжение рода. В других областях любой другой мужчина является лучшим партнером, чем любая женщина. В конце концов, мужчина должен быть главой семьи по очень простой причине: в мужчине «разумная ответственность» преобладает над чувствами, и его главенство наглядно видно даже в половом акте, где он играет активную и, следовательно, более благородную роль, тогда как женщина должна пассивно подчиняться2.

Брак, по мнению Фомы Аквинского и его коллег-теологов, имеет только два достоинства. Во-первых, естественно, брак это единственная ситуация, в которой ребенок может быть зачат без греха, а во-вторых, брак удерживает мужчину от других несчастий секса. Таковыми, в нисходящем порядке серьезности, считалось скотство (зоофилия), содомия (гомосексуализм),несоблюдение надлежащих методов совакупления «либо путем использования неподходящих средств» (искусственных приспособлений(, либо путем применения чудовищных и скотских методов сношения (имеется в виду оральное и анальное сношение), мастурбация, инцест, супружеская измена, соблазнение и простой блуд.

Поцелуи, прикосновения и ласки не считались греховными, если они были вызваны похотью (один их тех редких случаев, когда мнение церкви и трубадуров совпали), а «ночное семяизвержение» было греховным только тогда, когда оно порождалось греховным состоянием-обжорством, пьянством, маструбацией или похотливыми мыслями.

Из трех наций, на сегодняшний день остающихся столпами католической церкви в Европе, Франция после эпохи средневековья обращалась с религиозными догматами с такой же легкостью и гибкостью, как и со всем прочим; Италия – с цинизмом, изгладившимся полностью в более поздней истории; а Испания – со страстной убежденностью, свойственной разве, что неофитам и миссионерам. Испанские законы против мужеложства были весьма жестокими и постоянно ужесточались еще больше как в самой Испании, так и в землях несчастных туземцев Нового Света. Возможно, такова была реакция на арабских завоевателей; в период арабской оккупации пассивных гомосексуалистов в Испании было очень много и считалось, что паломничество в Мекку не обходится без того, чтобы пилигрим по пути не занимался любовью с погонщиками верблюдов (и с самими верблюдами); однако суровость, с которой вводились законы против гомосексуализма, оказала-таки некоторое воздействие на испанцев. Несмотря на искушения долгих морских и сухопутных путешествий в период завоевания Латинской Америки, среди конкистадоров зарегистрировано только два случая гомосексуализма: один из них имел место среди моряков, которые служили под началом капитана – немца, и возможно, сами тоже были немцами; а другой – в Венеции, где пятеро итальянских солдат были должным образом «повешены и сожжены под всеобщие одобрительные рукоплескания» по приказу их командира – испанца1.

Когда испанцы столкнулись с цивилизациями доколумбовой Америки (отделенными от Европы не только пятью тысячами миль океанских просторов,

но и более чем двумя тысячалетиями технических изощрений, политического развития иудео-христианской философии), первая жертва в этой стычке стала способность к рациональным суждениям. Канибализм, человеческие жертвоприношения,  инцест, изобилие наркотиков, пьянство, содомия, супружеская неверность, разбой, убийство... Единственным грехом, в котором испанцы не обвинили ацтеков и инков, была ересь – и то потому, что туземцы по определению не могли быть одновременно язычниками и еретиками. В европейском сознании быстро укоренился такой список грехов. Ведь в течении пятнадцати веков эти преступления традиционно приписывались любой секте, чей устав не совпадал с установками большинства. Когда Колумб столкнулся на Антильских островах с каниболизмом, а Кортес в Мексике с человеческими жертвоприношениями,  остальные грехи стали приписываться туземцам автоматически.

Когда была изучена наиболее достоверная информация, стало понятно, что содомия, инцест, супружеские измены, изнасилование, убийство и воровство так же незаконны во владениях ацтеков и инков, как и в самой Испании; что пьянство, позволительное в Испании, у ацтеков считалось преступлением; что инки, подобно испанцам, смотрели на проституцию как на неизбежное зло; и что среди инков случаи человеческих жертвоприношений были крайне редки, а канибализм не практиковался вовсе.

Но было уже слишком поздно проводить границу между законодателями и нарушителями законов. Образ латиноамериканского индейца, подобно образу европейской дамы эпохи куртизанской любви, был до неузнаваемости искажен другими народами, преследовавшими свои собственные цели.

Древнее индейское искусство и религия не заботились о сексе, а в книгах законов можно встретить скорее общественные аспекты сексуальных проблем, чем личные. Жители Чиму были уничтожены в процессе борьбы инков против содомии приемниками цивилизации могикан, которая процветала в 2 тысячелетии н.э.. Характерным для того периода были сосуды особой формы – круглые, с изогнутой полой ручкой наверху и с длинным носиком. Такие сосуды украшались различными изображениями, и в целом можно сказать, что могиканским гончарам больше всего нравилось то, что в современных музеях классифицируется как «эротические предметы». Исследователь доколумбовых социально – психологических отношений д-р Франсиско Гуэрра проанализировав изображения на этих сосудах, получил удивительные результаты.1 Изучив более ста изображений, он обнаружил, что: 31% - из них иллюстрируют гетеросексуальные анальные сношения; 24% - мужской половой член; 14% - оральное сношение; 11% - обычное гетеросексуальное сношение; 6% - зоофилию; 5% - мужскую маструбацию; 4% - женские половые органы; 3% - гомосексуальное анальное сношение; 1% - лесбийскую любовь; 1% - неопределенно.

Действительно ли во время расцвета цивилизации могикан обычные гетеросексуальные сношения занимали третье место после анальных и оральных сношений и встречались почти также редко, как мужской и женский гомосексуализм?

По раскопанным предметам нельзя составить полную картину жизни их владельцев, и не исключено, что сотни или тысячи других, оставшихся ненайденными сосудов рассказали бы нам совершенно другую историю. Фактически мы вправе заключить по этим образцам лишь то, что могикане занимались не только обычным сексом с положением мужчины сверху. Они могли использовать анальное сношение в целях контрацепции или для удовлетворения мужчины в том случае, когда влагалище женщины было растянуто из-за рождения ребенка. Была ли содомия в Америке обычным явлением в период испанского завоевания или нет, но церковь была вынуждена признать наличие этой проблемы и вооружить своих священников подходящими вопросами для исповеди, которые подобно средневековым руководствам для наложения епитимьи, перечисляют максимально возможное количество сексуальных грехов2.

«Ты – замужняя женщина, или вдова, или девственница, или ты потеряла свою девственность?

Сколько раз?

Желаешь ли ты кого-либо?

Являетесь ли вы родственниками?

В какой степени родства вы состоите?

Согрешил ли ты с женщиной?

Была ли она твоей родственницей?

Совершил ли ты грех с какой-либо женщиной, используя обе ее части?

Целовался ли ты с женщиной?

Была ли она твоей матерью, произведшей тебя на свет?

Повинен ли ты в содомии?

Касался ли ты нижних частей мужчины с удовольствием, желая совершить грех?

Совершил ли ты грех с каким-либо животным?

Совершил ли ты грех с женщиной, стоявшей, подобно животному, на четырех конечностях, или ты сам поставил ее так, желая согрешить с ней?

Сколько человек согрешили с тобой?

И был ли среди них твой отец, тот, кто породил тебя?

И был ли среди них твой старший брат?

И был ли среди них твой младший брат?

И согрешила ли ты с другой женщиной так, как будто бы вы были мужчиной и женщиной?»1

 Наряду с порнографическими романами того времени в Китае, вышла в свет разновидность эротического альбома, который состоял из стихотворений с иллюстрациями к ним. Д-р Роберт ван Гулик свел в таблицу разновидности секса, проиллюстрированные в двенадцати таких альбомах (всего около 300 картин). Их любопытно сравнить с описанными выше гончарными изделиями могикан: 25% - гетеросексуальное сношение, мужчина сверху, с незначительными вариациями; 20% - женщина сверху, иногда лицом к мужчине, иногда спиной; 15% - женщина полулежит с поднятыми ногами, облокатясь на стул, скамью или стол, мужчина стоит спереди; 10% - женщина стоит на коленях для сношения сзади; 10% - гетеросексуальное анальное сношение. 5% - мужчина и женщина лежат на боку лицом друг к другу; 5% - мужчина и женщина стоят на четвереньках или женщина сидит на скрещенных ногах мужчины, или в ванной, или подушке;  3% - фелляция; 1% - менее традиционные позы: один мужчина с двумя женщинами, женщина качается на качелях; 1% - лесбийская любовь.

Там, где женщин не хватало, и там, где их было слишком много, сексуальные прегрешения были очень распространены, что по видимости, оправдывало пуританскую оценку человеческих слабостей. По традициям того времени. Наказания были жестокими. Развратников секли, а затем принуждали к публичной исповеди в церкви; с неверными супругами поступали так же, кроме того, иногда их еще клеймили, позорный столб или колодки служили наказанием для родителей, чей первый ребенок родился слишком рано после свадьбы; ребенка родившегося в воскресенье, часто отказывались крестить, поскольку считалось, что он был зачат тоже в воскресенье. Слабоумных могли сжигать, как ведьм, или вешать – к примеру, как произошло со слугой – подростком Томсоном Грэнтером в Доксбери за то, что он надругался над кобылой, коровой, двумя козами, пятью овцами, двумя телятами и индюком. Этот преступник был казнен потому, что один поросенок в свинарнике смотрел совсем как человек, а «на одном глазу у него было бельмо совсем как у него; поэтому его заподозрили, и он сознался»1.

Независимо от возраста, спрос на гомосексуалистов на фоне общего

 взрывоопасного роста проституции был характерной чертой конца 19 в., особенно в Британии и США. Во Франции он возник гораздо раньше. Хотя французы продолжали сжигать гомосексуалистов и после того, как перестали сжигать ведьм (вплоть до 1725 г.), законы, введенные Наполеоном, к 1860 –м годам сделали гомосексуализм и лесбиянство если не совсем обычным, то хотя бы вполне терпимым явлением. В Париже были сотни мужчин, занимавшихся проституцией, в том числе знаменитый гомосексуалист Андре, который, если верить Эдмону де Гонкуру, зарабатывал по 1800 франков за один сезон балов в Опере1. (Искусный ремесленник в то время выручал от двух до четырех франков в день, а Кора Перл – 5000 за ночь).

Положение гомосексуалистов в Англии было более неоднозначным, поскольку англичане возвели в степень высокого искусства умение не обращать внимание на гомосексуалистов, особенно это касается тех людей, которых они любили и уважали, но в то же время осуждали гомосексуальность среди чужаков (иностранцев и британского пролетариата) и отщепенцев (таких как Оскар Уайльд). И, хотя в вопросах секса англичанин викторианской эпохи страдал скорее от самообмана, чем от лицемерия, в случае гомосексуализма он подошел к самой границе между этими двумя недостатками.

Одной из причин этого, несомненно, было то, что вплоть до 1861 года за гомосексуализм полагалась смертная казнь (по крайней мере, по закону). Как и во всех законодательных системах, где «закон» является порождением эволюции и прецедента, в английской системе была масса недочетов. «Публичная» содомия предполагала присутствие третьего лица, но содомия сама по себе точно определена не была. В 18 веке неудачников арестовывали за то, что те позволили себе зайти несколько дальше трансвестизма. В 1828 году появляется новый закон, касавшийся преступлений против личности, в котором утверждался принцип, что «каждое лицо, виновное в омерзительном преступлении

содомии, совершенном с мужчиной, или с любым животным, подлежит смерти как преступник», - а далее отмечалось, что если раньше преступники, обвиненные в содомии или насилии, часто могли спастись по причине «сложностей в доказательстве вины в совершении этих нескольких преступлений», то в будущем вовсе не нужно будет «доказывать, что имело место семяизвержение: плотское познание должно считаться совершенным после доказательства одного лишь проникновения»1. В 1861 году смертная казнь была заменена тюремным заключением (от 10 лет до пожизненного).

Но эта уступка гомосексуалистам была лишь случайной. С 1826 по 1861 г.г. парламент тщательно старался свести на нет численность главных преступлений и сократил ее от 200 до четырех (государственная измена, убийство, пиратство и преступления против закона защиты судоверфей), гомосексуалисты заняли в списке далеко не первое место.

В 1885 году была принята поправка к уголовному законодательству. В парламент поступила просьба обеспечить «защиту женщин и девушек, подавление проституции и т.д.». И вначале о гомосексуализме речи не было. Вероятно, статья, включенная на более позднем этапе и принятая практически без обсуждения, являлась неверно сформулированным предложением покончить не только с женской, но и с мужской проституцией. Но в результате статья поправки гласила, что «любое лицо мужского пола, которое в общественной или частной ситуации совершает, или участвует в совершении или обеспечивает, или делает попытки обеспечить совершение любым лицом мужского пола любого нечестивого акта с другим лицом мужского пола», подлежит двум годам тюремного заключения с каторгой или без нее. Это означало, что даже интимная, тайная гомосексуальная связь, и даже такая, которая была прервана до полового акта, теперь считалась преступлением. Этим стали пользоваться шантажисты, что актуально и по сей день, несмотря на то что в 1967 году гомосексуальные отношения между сознательными взрослыми людьми (кроме служащих в армии, на флоте и в полиции) были декриминализированы1.

Закон 1885 года произвел эффект, противоположный возлагавшимся на него ожиданиям. Непрофессиональному гомосексуалисту теперь угрожала не только опасность тюремного заключения. Из-за ставшего более легким наказания приговоры стали выноситься тоже с большей легкостью, а огласка, которую получало слушание дела в суде, могла представлять не меньшую угрозу, чем само тюремное заключение. Но у профессионала не было репутации, которую можно было бы потерять, а двухгодичное заключение казалось ему смешным по сравнению с десятилетним или пожизненным.

Мужчине, занимающемуся проституцией, всегда жилось легче, чем женщине, - его труднее было распознать, даже когда он "снимал" клиента. Если гомосексуалисты не вели себя назойливо, полиция оставляла их в покое.2

В течение 50 лет, охватывающих середину прошлого века, спрос на гомосексуалистов-проституток был невелик просто потому, что социальное давление стремилось направить бисексуальность в гетеросексуальное русло и роль клиентов проституток-мужчин могли выполнять лишь 4-5 процента врожденных гомосексуалистов. Некоторые викторианцы, несомненно, осознавали свою бисексуальность и намерено подавляли гомосексуальный аспект, но очевидно, что большинство мужчин оставалось латентными гомосексуалистами.

К 1880-м годам, младшее поколение начало культивировать несколько нетрадиционный тип отношений. Английские общественные школы, в которых мальчики содержались в монашеском затворничестве, всегда были питомником гомосексуального опыта, который обычно сходил на нет, когда ученики заканчивали школу. Но теперь этот опыт стали переносить и во взрослую жизнь. У.Т.Смид в своих заметках во время скандала, разразившегося вокруг Оскара Уайльда, сделал ценное замечание: « Если бы каждый, кто виновен в грехе Оскара Уайльда, попадал в тюрьму, то мы бы стали свидетелями удивительного переселения обитателей Итона, Хэрроу, Регби и Винчестера в тюремные камеры Пентонвилля и Холлоуэя. Ведь мальчики в общественных школах свободно подхватывают привычки, за которые их потом могут приговорить к каторге »1

Вслед за Итоком и Хэрроу часто следовали мужские колледжи Оксфорда и Кембриджа. Только в 1970-х годах, когда, наконец, стало возможно безопасное признание, выяснилось, что почти на протяжении столетия в сфере высшего образования существовало мощное подводное течение гомосексуализма. Очевидно, теперь также и то, какому шантажу были подвержены высшие посты в дипломатии, правительстве и администрации, занимаемые мужчинами воспитанными в подобной среде.2

Таким образом, сравнительный анализ отношения к половым преступлениям (извращениям) общества, государства и церкви, на различных этапах развития человечества, позволяет нам сделать вывод, что практически у всех народов удовлетворение половой страсти с применением насилия и половые извращения (хотя они понимались по-разному) осуждались церковью, государством и наиболее широко – общественной моралью. Это полностью относится и к Российскому уголовному законодательству, с изложения которого открывается следующий параграф.