§ 2.  Классовая борьба и преступность

1. Суть взаимосвязи классовой борьбы с преступностью для периода пролетарской диктатуры выражена в известных словах В. И. Ленина: «Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остается надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации»20. Представители имущих классов, подчеркивал Аенин, «не остановятся ни перед каким преступлением, лишь бы сломить Советскую власть».

Это научное предвидение нашло реальное подтверждение в первые же дни и месяцы после Великой Октябрьской социалистической революции. Уже 11 ноября 1917 г. так называемый «Комитет спасения родины и революции» поднял в Петрограде мятеж юнкеров. За этим последовали новые вооруженные выступления, заговоры, террористические акты, вредительство и другие преступления против Советской власти, ее руководителей и активных сто-

188

ройников. 1олько за один 1920 год в революционные трибуналы по 45 губерниям поступило 6328 дел о контрреволюционных преступлениях '. Одной из форм классовой борьбы эксплуататорских классов против нового общества стал саботаж, о котором В. И. Ленин писал: «Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковых чиновников и т. п. саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, направленных к осуществлению социалистических преобразований. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящего голодом миллионам людей» .

Буржуазия и помещики и до революции вели классовую, политическую и экономическую борьбу против трудящихся классов. Но после перехода государственной власти в руки трудящихся эта борьба, направленная на свержение законного правительства, стала преступной и уголовно наказуемой. Советская власть, вопреки клеветническим утверждениям буржуазных пропагандистов, никогда не карала в уголовном порядке своих идейных противников, если они не совершали противозаконных действий. Например, в связи с ликвидацией в Москве в 1918 году анархистских организаций Ф. Э. Дзержинский подчеркивал: «Мы ни в коем случае не имели в виду и не желали вести борьбу с идейными анархистами и в настоящее время всех идейных анархистов, задержанных в ночь на 12 апреля (1918 г. — Авт.), освобождаем... Мы в настоящее время будем продолжать с должной энергией довершение начатого дела по очищению города от преступных элементов» . И это несмотря на то что анархисты в значительной степени вдохновлялись классовыми противниками Советской власти, сотрудничали с ними и объективно способствовали их контрреволюционной деятельности. Но даже в тех условиях на первом месте стоял вопрос об их идейном перевоспитании.

Социальный состав лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, убедительно подчеркивает классовую природу последних. Первые советские исследователи преступности в 20—30-х годах обращали внимание на то, что подавляющее большинство лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, составляли выходцы из крупной и средней буржуазии и помещиков, а также кулаки, служители культа, бывшие торговцы24. По данным Верховного Суда РСФСР, в 1928 году из числа лиц, осужденных за террористические акты, кулаков было 45%, в 1931 году — 43,3%, в 1932г. (первое полугодие) —51,7%. В 30-е годы советские криминалисты отмечали: «Исключительной по высоте процента является преступность по государственным преступлениям у служителей культа, достигающая 25%...». В то же время в большинстве социальных групп трудящихся «контрреволюционные преступления не составляют и одного процента» °. Количество рабочих, осужденных за контрреволюционные преступления, пишет другой автор, «было ничтожным» . Но и те лица, которые по анкетным данным значились рабочими, были во многих случаях «вы-

189

ходцы из деревни, часто с темным прошлым, или деклассированные элементы, а в лучшем случае — представители мелкой буржуазии, только что втянутые в процесс производства»27. Отмечая это обстоятельство, автор приводит данные изучения 600 дел, проведенного в 1932—1933 гг. Московским городским судом. Выяснилось, что из всех осужденных так называемых рабочих 53% оказались не членами профсоюза. 12% — людьми без определенных занятий, а 16% — преступниками-рецидивистами28.

Классовые мотивы бывших эксплуататоров в борьбе с Советской властью реализовывались не только путем их собственной контрреволюционной деятельности, но и посредством вовлечения в нее выходцев из других слоев населения, а также использования для борьбы с Советской властью профессиональных преступников. Г. И. Волков отмечал, что капиталистические элементы, во-первых, сами совершают наиболее опасные контрреволюционные преступления, во-вторых, смыкаются в этой преступной деятельности с деклассированными элементами, в-третьих, оказывают влияние на наиболее отсталые слои населения .

Как писали украинские авторы, «рядом и одновременно с кулаками действуют все антисоциальные элементы, группирующиеся вокруг кулачества. Сюда относятся, с одной стороны, бывшие полицейские, жандармы, урядники, стражники, белогвардейские старшины, а с другой — уголовные преступники, рецидивисты, судившиеся много раз, окончательно разложенные, деклассированные элементы»30.

Вместе с тем необходимо отметить, что по мере усиления борьбы с контрреволюционной преступностью, разъяснительной работы среди населения, доля трудящихся среди лиц, совершивших эти преступления, заметно уменьшалась. Так, если в 1927—1928 гг. процент кулаков среди всех осужденных за контрреволюционные преступления лишь немного превышал их долю среди всего населения, то к 1934 году их процент среди осужденных превышал их долю среди населения в 30 раз . Резкое уменьшение доли трудящихся слоев населения в контрреволюционной преступности вполне понятно: ведь к тому времени вопрос: «кто — кого» был уже решен, социализм внутри страны победил окончательно и бесповоротно, остатки эксплуататорских классов в значительной степени потеряли влияние на другие слои населения и оказались в политической, экономической и идейной изоляции. Положительную роль сыграли воспитательная, разъяснительная работа партии и государства среди различных слоев населения, а также активизация борьбы с профессиональной преступностью, бандитизмом, детской беспризорностью, успешно осуществленная в 30-х годах.

2. Ликвидация остатков эксплуататорских классов в нашей стране привела к резкому сокращению контрреволюционной преступности. Вместе с тем источники враждебной деятельности против Советского государства не исчезли, сохраняясь в небольшой степени внутри, и замаскировавшись, они переместились на внеш-

190

нюю, международную арену. Беспримерной по своему вероломству и жестокости акцией империализма стало нападение фашистской Германии на Советский Союз. Народы нашей страны встали на защиту Советской Родины, на священную Великую Отечественную войну.

В эти тяжелые годы классовая борьба осуществлялась прежде всего и главным образом на фронте вооруженным путем. Что же касается преступности, то ее контрреволюционная, антигосударственная направленность выражалась в сотрудничестве отдельных лиц с врагами нашей Родины, в наличии банд, особенно активизировавшихся в период окончания войны, служивших нацизму, в актах шпионажа, диверсий и антисоветской агитации, с которыми успешно вели борьбу органы государственной безопасности, милиции, прокуратуры и суда. Советский народ, сплоченный благородной целью борьбы с фашизмом за свободу и независимость Родины, в тяжелых условиях войны, а затем и послевоенного восстановления народного хозяйства проявил исключительные стойкость и мужество, трудолюбие и творческую инициативу, высокие патриотические чувства и моральные качества, способствовавшие успешной борьбе с преступностью того периода.

Последующий период жизни нашего государства характеризуется дальнейшим укреплением морально-политического единства советского народа, дальнейшим ростом авторитета Коммунистической партии, Советского государства как внутри страны, так и на международной арене. Но вместе с тем не прекращаются враждебные попытки со стороны империалистических держав, прежде всего США, помешать мирному строительству самыми различными, в том числе и преступными средствами. Очевидный курс на подготовку войны против нас, в том числе с применением ядерного оружия, запуски самолетов и спутников-шпионов над советской территорией и антикоммунистическая пропаганда, похищение советских людей за рубежом и тайные убийства, провокации на границе и засылка диверсантов, незаконные махинации и подлог документов — все это используется в целях борьбы с СССР под прикрытием «коммунистической опасности» и «военной угрозы» со стороны Советского Союза. Острота классовой борьбы на международной арене, как подчеркивалось в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии, а также на Пленумах ЦК КПСС в 1982—1984 годах, предъявляет высокие требования к деятельности органов государственной безопасности. Сотрудники этих органов «решительно пресекают деятельность тех, кто становится на путь антигосударственных, враждебных действий, кто посягает на права советских

'               32

людей, на интересы советского общества»   .

3. Классовая природа преступлений, направленных против Советского государства, не вызывает сомнений. Однако с научной и практической точек зрения необходимо оценить, в какой степени Классовые черты свойственны и так называемым общеуголовным преступлениям, т. е. тем, которые совершаются по бытовым, коры-

191

стным   или   иным   личным   мотивам,   лишенным   политической   основы.

Этот вопрос в современной советской криминологической литературе освещен достаточно подробно в ряде работ Н. Ф. Кузнецовой и некоторых других авторов. Классовый характер всей преступности в условиях социализма определяется двумя обстоятельствами: ее историческим происхождением и ее социальными причинами. По происхождению преступность есть наследие свергнутого буржуазно-помещичьего строя. «Она является следствием тех вековых традиций и привычек, которые всегда были присущи частнособственническому экономическому и социально-психологическому укладу классово-антагонистических формаций» . Психология преступника — это психология частнособственническая, индивидуалистическая, анархическая. Социальные причины преступности тесно связаны с пережитками прошлого, присущими образу жизни досоциалистического общества и дающие еще себя знать в социалистической экономике, в быту, в поведении советских людей. В них отражается чуждая нам идеология. Общеуголовная преступность (хищения, кражи, убийства и т. п.) находятся в социальном и юридическом антагонизме с нормами и принципами социализма, со взглядами и интересами рабочего класса и всех трудящихся. Вместе с тем она не представляет собой того прямого и целенаправленного проявления классовой борьбы против советского народа, каким является антигосударственная деятельность враждебных империалистических сил и их пособников, непосредственно нацеленная на подрыв и ослабление советского строя.

Связь общеуголовной преступности с классовой борьбой в современных условиях проявляется, таким образом, прежде всего в борьбе идеологии, психологии и нравственных устоев двух миров, двух формаций — социалистической и капиталистической. Вот почему проблемы эффективной борьбы с преступностью не могут изучаться и решаться в отрыве от воспитательной, идеологической работы, от решительной борьбы за преодоление чуждых нашему обществу взглядов и привычек в сознании и поведении людей.