17.1. Основания для назначения судебно-психологической экспертизы в гражданском процессе

Использование судебно-психологической экспертизы в граж­данском процессе для получения судебного доказательства — заключения эксперта-психолога — возможно, поскольку это до­пускается процессуальным законом. Заключение эксперта явля­ется самостоятельным средством доказывания (ГПК РСФСР ч. 2 ст. 49). Данная норма, как и ст. 74—78 ГПК, в качестве само­стоятельного средства доказывания регламентирующая институт судебной экспертизы, носит родовой характер.

Действующий ГПК не содержит специальных правил, регу­лирующих особенности назначения и производства судебно-психологической экспертизы. Вместе с тем к любому виду су­дебной экспертизы применимы общеродовые нормы. Руковод­ствуясь ими, можно сформулировать общее правовое основание для назначения судебно-психологической экспертизы. Оно за­ключается в следующем: необходимость специальных познаний в области науки, искусства, техники или ремесла для разъясне­ния возникающих при рассмотрении дела судом вопросов (ГПК РСФСР, ч. 2, ст. 74). Применительно к судебно-психологичес­кой экспертизе требуется небольшая конкретизация, а именно:

необходимость специальных познаний в области психологиче­ской науки с целью установления обстоятельств, имеющих зна­чение для правильного рассмотрения и разрешения дела судом. Названное положение и выступает общеправовым основанием назначения психологического экспертного исследования.

Однако этого недостаточно для назначения экспертизы в ка­ждом конкретном случае, необходимо выявить еще и специаль­ное основание, которое в целом производно от научной компетенции психологического экспертного исследования, его общего предмета и одновременно учитывает потенциальную юридиче­скую (доказательственную) значимость результатов психологиче­ского исследования.

Учитывая названные критерии, можно дать следующее опре­деление специального основания для назначения судебно-пси­хологической экспертизы в гражданском процессе:

Наличие у суда (судьи) обоснованного сомнений в способно­сти лица (конкретного участника процесса) правильно отобра­жать внешнюю и внутреннюю стороны событий, обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения данного дела. При этом формула «правильно отображать внеш­нюю и внутреннюю стороны» имеет устоявшееся психологиче­ское содержание, а именно: способность правильно восприни­мать имеющие значение для дела обстоятельства, правильно за­поминать и воспроизводить сведения о них, а также способность в полной мере осознавать фактическое содержание своих дейст­вий (юридически значимых) и в полной мере осуществлять соз­нательное, волевое управление ими.

У судьи не должно возникать сомнений в правильности оценки психологической полноценности субъекта. В противном случае верным будет назначение не психологической, а психиат­рической или комплексной психолого-психиатрической экспер­тизы (в зависимости от особенностей объекта и целей эксперт­ного исследования).

На практике не всегда просто разобраться в этом и правиль­но определить наличие специального основания для назначения психологической экспертизы. Поэтому в сложных случаях при решении данного вопроса можно было бы, на наш взгляд, пред­ложить привлекать в процесс (например, на стадии подготовки дела) специалиста-психолога. Однако проблема заключается в том, что действующее гражданско-процессуальное законодатель­ство вообще не предусматривает участие специалиста в процес­се. Общепризнано, что это один из пробелов, который предпо­лагается устранить в новом ГПК РФ.