Глава 3. КЛАССИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТОВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Правильная классификация объектов преступлений имеет важное теоретическое и практическое значение, ибо позволяет более полно выяснить сущность их, а также отношений, охраняемых уголовным законом, определить воздействие объекта на развитие уголовного законодательства, способствует совершенствованию практики применения действующих уголовно-правовых норм.

Объекты могут быть классифицированы по различным основаниям (например, по социальной значимости общественных отношений, входящих в эти объекты). Однако в юридической литературе преобладает мнение о том, что все объекты следует классифицировать в зависимости:

1) от степени обобщенности охраняемых уголовным законом социалистических общественных отношений, выступающих объектами различных преступлений (классификация по «вертикали»);

2) от важности охраняемых общественных отношений, которым причиняет непосредственный вред конкретное преступление (классификация непосредственных объектов по «горизонтали»).

В правовой науке широко распространена трехстепенная классификация объектов преступления «по вертикали» (общий, родовой и непосредственный) !. Такая классификация была предложена еще в 1938 г. В. Д. Мень-шагиным 2 и на протяжении многих лет единодушно поддерживалась в работах советских криминалистов. Впервые ее подверг критике Б. С. Никифоров, который, в частности, отмечал: «...трехстепенное деление объектов, претендующее на универсальность, в действительности целиком применимо только к немногим преступлениям, например, к преступлениям против личности. Применительно к другим составам нередко указываются только два

объекта — общий, который предполагается, и Другой -то ли «специальный», то ли «непосредственный», то ли «специальный» и «непосредственный» одновременно»3.

Как видно, критика Б. С. Никифоровым установившейся классификации основывается главным образом на том, что в юридической литературе имеет место разноречие, а в ряде случаев — и произвольное определение различных объектов одних и тех же преступлений. Нередко то или иное общественное отношение называется либо непосредственным, либо родовым объектом и т. д.

Однако ошибочность решения тех или иных частных вопросов об объектах различных преступлений не может быть убедительным аргументом, опровергающим установившуюся классификацию преступлений 4. Различие мнений в определении объектов отдельных преступлений или их родственных групп в большинстве случаев — результат недостаточной разработки проблемы общественного отношения как объекта преступления, его структуры, отличия от смежных социальных явлений и др. Во многом это объясняется и тем, что в правовой науке еще нет отработанной методики определения объектов преступления, а также произвольным использованием тех или иных терминов без учета их этимологического и правового значения, которое придается им в уголовном праве. Поэтому основные усилия ученых должены быть направлены не на поиск новой классификации объектов преступления {в этом нет практической необходимости), а на разработку основополагающих аспектов обсуждаемой проблемы, выработку вытекающих отсюда рекомендаций по совершенствованию системы уголовных кодексов и практики применения уголовного законодательства.

Не опровергается правильность рассматриваемой классификации и тем доводом Б. С. Никифорова, что в ряде случаев содержание непосредственного объекта совпадает с его родовым объектом Как известно, совпадают объекты преступлений против социалистической и личной собственности, должностных и некоторых других преступлений. Однако выделение в философии категорий общего, особенного и отдельного не означает, что они должны быть именно в таком сочетании во всех явлениях действительности. Как справедливо замечает Е. А. Фролов, вполне возможны ситуации, где следует выделять только общее и единичное либо особенное и отдельное 5.

Если же использовать это положение применительно к оценке всех охраняемых уголовным законодательством

общественных отношений и их структуре, то придется констатировать, что в некоторых случаях возможно совпадение непосредственпого и родового объектов. В свою очередь, общий объект никогда не может совпадать не только с непосредственным, но и с родовым объектом преступлений.

Отказ от трехстепенной классификации нежелателен еще и потому, что на ней построена система Особенной части уголовного законодательства. «Трехстепенному делению— Особенная часть — глава Особенной части — состав преступления — соответствует и трехстепенное деление объекта уголовно-правовой охраны: общий объект— родовой объект — непосредственный объект»6.

Главное же состоит в том, что предложенная система классификации отвечает потребностям практики, логична, ибо она основана'на соотношении философских категорий общего, особенного и отдельного. Общим является совокупность охраняемых уголовным законом социалистических общественных отношений (общий объект), особенным — отдельные однородные по своим политическим и экономическим свойствам группы общественных отношений, охраняемые определенными уголовно-правовыми нормами (родовой объект), отдельным — конкретные общественные отношения, охраняемые конкретной уголовно-правовой нормой от каких-либо преступных посягательств (непосредственный объект) 7. Такая классификация позволяет определить объекты уголовно-правовой охраны на различных уровнях их обобщения.

Общим объектом всех преступлений часто признают всю совокупность социалистических общественных отношений8. Однако следует уточнить, что с помощью уголовного права охраняются далеко не все общественные отношения социалистического общества. Законодатель поставил под охрану уголовного закона лишь некоторые, наиболее важные из них, которым причиняется значительный вред в результате преступных посягательств.

Однако в юридической литературе нередко допускается и отход от данного исходного положения, ибо при анализе отдельных составов преступлений в качестве их объектов фактически признают все те общественные отношения, которым в той или иной мере причиняет ущерб конкретное преступление. Например, П. С. Тоболкин, анализируя непосредственный объект преступления, предусмотренного ст. 148 УК УССР, приходит к выводу, что таковым являются общественные отношения по вовлечению трудовых ресурсов в общественное производство.

Дополнительным же объектом он называет отношения распределения материальных благ по количеству и качеству затраченного труда, а факультативными — общественную безопасность, здоровье населения, обеспечение населения доброкачественной продукцией, возможность рационального использования ценного сырья9. Полагаем, что П. С. Тоболкин включил в число объектов названного преступления фактически все те «лежащие на поверхности» общественные отношения, которым причиняется тот или иной вред при совершении различных видов запрещенного промысла. Но даже такой перечень нельзя признать исчерпывающим, ибо при занятии отдельными видами запрещенного промысла страдают и иные общественные отношения (например, интересы нравственного и эстетического воспитания, нормальная деятельность предприятий торговли или общественного питания). Но главное замечание сводится к тому, что при подобном перечневом методе как раз не обнаружены те общественные отношения, которые поставлены законодателем под охрану уголовного закона и которые поэтому должны признаваться объектом указанного преступления. По нашему мнению, таким объектом являются социалистические общественные отношения, направленные на реализацию хозяйственных интересов государства в области замятия монополизированными видами индивидуальной трудовой деятельности.

В отдельных случаях описанный подход встречается и при определении родового объекта. Например, при анализе иных государственных преступлений многие авторы приходят к выводу, что они имеют не один, а несколько родовых объектов, причем их число колеблется от двух до десяти. Так, Н. И. Загородников и А. Н. Игнатов указывают, что рассматриваемые преступления посягают на два родовых объекта — основы государственного управления и основы хозяйственной мощи СССР |0. В. Д. Мень-шагин в качестве таких объектов называет основы общественной безопасности, обороноспособности и хозяйственной мощи государства п. Е. А. Смирнов полагает, что эти преступления имеют четыре объекта — основные интересы государства в области государственного управления, обороноспособности, социалистического хозяйства и правосудия 12. Встречается и более дробная классификация родовых объектов данной группы преступлений. Например, М. И. Ковалев выделяет шесть'3, а В. С. Прохоров и И. И. Солодкин — восемь таких объектов 14.

Ь а-730 81

Считаем, что ни одна из предложенных точек зрения не может быть признана обоснованной, поскольку авторам не удалось найти ту однородную группу общественных отношений, которым причиняют непосредственный вред иные государственные преступления. Фактически в основу предложенных решений положено стремление максимально перечислить все те общественные отношения, которым причиняется ущерб при совершении любого из преступлений названной группы. Однако и продолжать поиск решения поставленной задачи вряд ли целесообразно, ибо применительно к этой группе преступлений невозможно найти родовой объект — его просто нет, так как при объединении всех иных государственных преступлений в одну группу законодатель руководствовался не признаками их родового и непосредственных объектов, а другими соображениями. Например, такие преступления, как контрабанда (ст. 70 УК УССР), изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 79 УК УССР), нарушение правил о валютных операциях (ст. 80 УК УССР), посягают па социалистическую систему хозяйства; действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений (ст. 69' УК УССР), причиняют ущерб отношениям в области социалистического правосудия, а бандитизм (ст. 69 УК УССР) —соответствующим отношениям в области общественной безопасности и общественного порядка.

Сказанное дает основание полагать, что общий объект образует лишь та совокупность социалистических общественных отношений, которые поставлены под охрану действующего уголовного законодательства. В эту совокупность входят самые различные отношения (мирное сосуществование государств, экономическая и политическая основа государства, социалистическая собственность и социалистическая система хозяйства, жизнь, здоровье и иные интересы личности и др.). Таким образом, общий объект охватывает разнообразные общественные отношения, в значительной степени, различающиеся по своей социальной значимости, сфере действия, уровню обобщенности и др.

В связи с этим нельзя согласиться с М. И. Федоровым, считающим, что общего объекта преступления не существует, ибо он представляет собой только понятие, а не реальную действительность, не реальное явление общественной жизни. Несостоятелен и его последующий вывод о том, что общий объект якобы ничего не дает ни для науки, ни для практики и от него следует отказаться

Общий объект представляет собой такую же (и ничуть не меньшую) реалььость, как родовой и непосредственный объекты, ибо он всегда является определенной суммой этих слагаемых. Очевидно и то, что анализируемая точка зрения М. И. Федорова не согласуется с положениями марксистско-ленинской теории отражения. Достаточно указать здесь на известное высказывание В. И. Ленина о том, что «...логические формы и законы не пустая оболочка, а отражение объективного мира» 16. Сущность же всякого всеобщего (общего) заключается в том, что она представляет собой принцип бытия всех единичных вещей, явлений, процессов, закономерную форму их взаимосвязи в составе целого. Всеобщее выражает определенное свойство или отношение, характерное для данного класса предметов, событий, а также закон существования и развития всех единичных форм бытия материальных и духовных явлений. Отдельные, единичные явления связаны между собой, взаимодействуют, зависят и обусловливают друг друга. Всеобщее — это единичное во многом 1?.

Следует иметь в виду и то, что служебная функция' общего объекта состоит не только в том, что объединяет общественные отношения, выступающие родовыми и непосредственными объектами, в единую систему, но и в том, что она, как правильно заметил П. С. Тоболкин, выражает тем самым их главное свойство; принадлежность к числу важнейших отношений социалистического общества на данном этапе его развития 1R.

Сформулированный вывод о сущности общего объекта преступлений имеет важное значение и для познания иных объектов уголовно-правовой охраны. В связи с изложенным справедливо суждение Д. Н. Розенберга, что нельзя искать специальный объект, присущий отдельной группе преступлений, не опираясь при этом на правильное понимание общего объекта преступлений |Э. Думается, что эта мысль может быть продолжена, ибо в конечном счете общий объект имеет такое же значение и для поиска непосредственных объектов тех или иных преступлений.

Признание того обстоятельства, что общий объект представляет собой объективно существующую совокупность поставленных под охрану уголовного закона социалистических общественных отношений, предопределяет и необходимость всестороннего исследования данной проблемы. Это позволит определить социальную ценность указанных отношений, их место и роль в общей системе

<,бществеинг.1х отношении, ''Последить изменчивость как .! -п.ал'Ч).; системы, та], -i соогсетств; ющсто \голоыюго законодательства, вза) Ч1о.;, исимосгь этих процессов, установить те важнейшее с пиления, которые еше надлежаще не защищены и Ь)>кдаются в уголовно-правовой охране, а также ошошен^я, которые в силу изменения их социальной значимое*!; ,гли снижения их ценности либо ,:о ш:ым оснол'.^иям :ie требуют впредь защиты с помощью уюловпого заьона. Отсюда можно выйти на разработку проблем криминализации и декриминализации. Например, в закопода1сльс1ве установлена уголовная ответственность за скупку а государственных или кооперативных магазинах хлеба и других пищевых продуктов для скармливания их ci.oiy и птице (ст. 1541 УК УССР). Однако известно, что для скармливания различным животным в iex же магазинах cKyrraeicn немалое количество друшх, не менее ценных продуктов питания (например, мяса, рыбы пт п ) И за такие действия во-ос'чце не предуематриваеюя какая-либо ответственность. Вопросы же о причинах и правомерности такого подхода законодателя, я кшже об эффеыивности уголовного за-коча и иных мор и борьбе с подобными общественно опасными деяниями не исследовались. Поэтому наука ;юловпого права пока не может предложить обоснованных рекомендаций законодателю о целесообразности использования уюловпо-правовых мер борьбы с указанны-41 и a hi ательанами па социалистические общественные 'ыюшеппя.

Приведем другой пример. Указом Президиума Верховною Совета УССР or 24 декабря 1981 г. УК УССР был дополнен ст. 224', предусматривающей ответственность за незаконное запяше каратэ. Однако не меньшую общественную опасное 1ь представляет, например, обучение прием м и laKoij вида бор'.бы, как самбо. Уголовная ответственность за обучение без соответствующего разрешения этим приемам не установлена, в связи с чем необходимо исследовать вопрос о целесообразности уголовно-правовой охраны тех отношений, которым причиняют ущерб такие общественно опасные деяния.

Перечень подобных вопросов, требующих своего научного решения, может быть продолжен. Однако все они выходяг за рамки настоящей работы и требуют самостоятельного монографического исследования. Поэтому здесь считаем возможным огра пгшться обоснованием указанное проблемы и опречелетием основных направлений ее разви.ня.

Общий объект преступления имеет важное значение для определения классовой природы и социально пол г тической сущности преступлений, а также степени их общественной опасности, отграничения от непреступных общественно опасных деяний и др

Под родовым (групповым) объектом понимается объект, охватывающий определенный круг тождественных или однородных по своей социально-политической и экономической сущности общественных отношений, которые должны охраняться в силу этого единым комплексом взаимосвязанных уголовно-правовых норм 20.

Таким образом, родовой объект преступления прец-ставляет собой менее высокий (усредненный) хровеыь обобщенности охраняемых уголовным законом общественных отношений, чем общий объект. Примем, как jto вытекает из сформулированного понятия, группировка общественных отношении осуществляется не произвольно, а на основе объективно существующих критериев, обусловливающих их гождеспю или однородность. В качестве таких критериев берутся различные элементы охраняемого общественного отношения, их социальное предназначение в нем (субъекты или предметы отношения, содержание и особенность социальной связи) Основой же приведенной классификации общественных отношений справедливо npmiiaeicn та пли иная сфера государственной или общественной жпчии. Поэтому в качестве указанных объектов необходимо признавать отношения социалистической или личной собственности, социалистиче ской системы хозяйства, отношения, обеспечивающие надлежащий общественный порядок, общественную без опасность, и др.

Значение родового обьекта преступления состоит прежде всего в том, что он позволяет провести классификацию всех преступлений и уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за их совершение. Именно это его свойство было взято за основу при построении Особенной части ныне действующих уголовных кодексов, что позволило законодателю в целом правильно объединить в пределах одной главы УК нормы, в которых предусматривается ответственность за посягательства па тождественный или однородные общественные отношения. Так, в главу V Особенной части УК УССР «Преступления против личной собственности граждан» включены цормы, устанавливающие ответственность за преступные нос. f a-тельства на те общественные отношения, которые призза ны обеспечить неприкосновенность личной собственное^ граждан. В главу III Особенной часми УК N ССР «Пре-

ступлення против жизни, здоровья» свободы и достоинства личности» обоснованно включены нормы об ответственности за посягательства на указанные в наименовании главы объекты уголовно-правовой охраны.

Сказанное, конечно, не означает, что система Особенной части УК соответствует названному требованию и не нуждается в совершенствовании. Например, следует положительно отнестись к предложению о выделении в Особенной части УК специальной главы «Преступления против природы», поскольку эта группа преступлений имеет свой, во многом отличный от хозяйственных преступлений объект — отношения, обеспечивающие охрану окружающей человека природной среды, ее улучшение и оздоровление, а также научно обоснованное использование природных ресурсов и их воспроизводство. Кроме включенных в главу VI Особенной части УК УССР группу пре-Схуплений против природы необходимо дополнить такими преступлениями, как умышленное уничтожение или повреждение лесных массивов (ст. 89 УК УССР), самовольный захват земли (ст. 199 УК УССР), умышленное уничтожение, разрушение или порча природных объектов, взятых под охрану государства (ст. 207 УК УССР), загрязнение водоемов (ст. 228 УК УССР), загрязнение моря веществами, вредными для здоровья людей или живых ресурсов моря (ст. 228' УК УССР) 21.

Перечень предложений по совершенствованию системы Особенной части УК может быть продолжен. Но надо отметить, что положенный в основу ее построения «принцип родового объекта» является единственно верным. Систематизация норм Особенной части УК по любому иному признаку (например, субъекту, характеру субъективной стороны, способам преступного посягательства) привела бы к объединению в одной главе совершенно различных по своей сущности составов преступлений. Как справедливо заметил Н. А. Беляев, сущность преступления как общественно опасного деяния заключается в по-сягательс!ве на охраняемые уголовным законом общественные отношения. Поэтому систематизация норм по родовому объекту охраны есть систематизация их по признаку, определяющему сущность преступления22.

Выяснение родового объекта позволяет также установить значение объединяемых им общественных отношений в интересах государства и общества. Это, в свою очередь, определяет характер и степень общественной опасности преступных посягательств на данные интересы, тяжесть возможных или наступивших общественно

опасных последствий. Правильное установление всех этих обстоятельств дает возможное 1ь выявить социальную роль уголовного права в охране тех или иных общественных отношений.

Поскольку родовой объект «отражает» характер и социальную значимость различных групп общественных отношений, выступающих объектом преступления, это позволяет использовать названное его свойство для последовательного расположения отдельных глав в пределах Особенной части УК. С учетом изложенных обстоятельств в уголовных кодексах союзных республик на первом месте помешена глава о государственных преступлениях, затем—о преступлениях против социалистической собственности и преступлениях против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности и т. д.

Отметим, что в одних случаях сам законодатель тем или иным образом указывает на родовой объект преступления непосредственно в уголовном законе. Так, в ст. 164 и 231 УК УССР родовой объект указан при описании понятии должностного и воинского преступлений. В других же случаях он отражается в самом названии той или иной главы УК (например, глава IV «Преступления против политических и трудовых прав граждан», глава VIII «Преступления против правосудия»). Однако иногда родовой объект может быть установлен лишь на основе социально-политического и юридического анализа состг вов преступлении, включенных в ту или иную главу УК.

Перечень родовых объектов, а следовательно, и глав Особенной части УК не является раз и навсегда данным, неизменным Изучение истории нашего законодательства показывает, этот перечень подвижен и изменчив, что обусловлено подвижностью самой значимости тех или иных общественных отношений для интересов государства и общества на различных этапах его развития, а также изменением необходимости использования уголовно-правовых средств для их охраны.

Наряду с родовым объектом Е. А. Фролов предлагает выделять подгрупповой (видовой) объект, когда внутри большой группы родственных общественных отношений, заслуживающих единой, комплексной уголовно-правовой охраны, можно различить более узкие группы отношений, «отражающих один и тот же интерес участников этих отношений или же выражающих некоторые тесно взаимосвязанные интересы одного и того же объекта»25. Такой видовой объект соотносится с его родовым объектом как часть с целым или, иначе говоря, как вид с родом. Пред-

ставляется, что рекомендация Е. А. Фролова имеет практическое значение и может быть использована при построении системы той или иной группы преступлений. Однако она не должна противоречить трехстепенной классификации объектов —наоборот, она может существовать только наряду с ней в целях выяснения входящих в родовой объект групп общественных отношении и построения научной системы отдельных преступлений, посягающих на один и тот же родовой объект. Так, если использовать эту рекомендацию для построения системы главы III УК УССР, то можно выделить такие подгруппы, как преступления против жизни, преступления против здоровья, преступления против свободы и преступления против достоинства личности. В свою очередь, при построении системы хозяйственных преступлении следует выделять преступления в сфере планирования социалистического общественного производства, преступления в области промышленности, преступления в сфере сельскохозяйственного производства, преступления в сфере услуг, преступления в области производства промыслов и занятия другими видами частной хозяйственной деятельности.

По нашему мнению, предложенное решение вопроса — о систематизации значительных групп преступлений — целесообразно перенести в правотворческую практику. В частности, представляется обоснованным выделение в пределах одной главы УК отдельных групп преступлений. Это не только придаст большую стройность уголовному законодательству, но и будет способствовать его точному применению.

Наиболее существенное значение для правотворческой и правоприменительной деятельности имеет непосредственный объекч преступления. Под ними следует понимать те конкретные общественные отношения, которые поставлены законодателем под охрану определенного уголовного закона и которым причиняется ущерб преступлением, подпадающим под признаки данного состава.

Из этого определения прежде всего следует, что непосредственными, так же, как общими и родовыми, могут быть признаны только общественные отношения, а не какие-либо иные блага и ценности. Поэтому представляются ошибочными попытки подменить общественное отношение, выступающее объектом преступления, любыми иными социальными явлениями — «элементами общественного отношения», их «материальным выражением», тем, что стоит за непосредственным объектом, охраняе-

«8

мыми уголовным законом «условиями нормального функционирования социального установления» и др.24 Как уже отмечалось, при таком определении непосредственного объекта он как бы «выпадает» из целостной системы общественных отношений. Кроме того, это противоречит положению марксистско-ленинской философии о соотношении общего и единичного.

Следовательно, на каком бы уровне обобщенности мы ни рассматривали объект преступления, им всегда являются охраняемые уголовным законом социалистические общественные отношения.

Отсюда вытекает и вывод о том, что таким непосредственным объектом могут быть те конкретные общественные отношения, которые поставлены законодателем под охрану определенного уголовного закона. Поэтому любые социалистические общественные отношения, какое бы большое значение они ни имели для интересов государства и общества, не могут быть объектом до тех пор, пока они не поставлены законодателем под охрану путем принятия закона, устанавливающего уголовную ответственность за общественно опасные посягательства на эти отношения.

Так, наше государство и общество всегда придавали большое значение охране внутренних морей и территориальных вод от загрязнения. Поэтому те социалистиче ские отношения, которые обеспечивают охрану от загрязнения этих природных объектов, постоянно развиваются и всемерно охраняются. Однако объектом преступления они стали только с момента принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 февраля 1974 г. «Об усилении ответственности за загрязнение моря веществами, вредными для здоровья людей или для живых ресурсов моря» 25, в соответствии с которым УК УССР был дополнен ст. 228!, предусматривающей уголовную ответственность за названное преступление. Установив уголовную ответственность за загрязнение моря веществами, вредными для здоровья людей, законодатель тем самым поставил под охрану, а следовательно, и определил в качестве объекта соответствующие общественные отношения.

Поэтому очевидно, что вопрос о том, какие общественные отношения могут быть признаны объектом конкретного преступления, решается не наукой уголовного права или правоприменительной практикой, а только закоио Дателем путем принятия или отмены того или иного уго ловного закона. Задача же науки уголовного права и су дебной практики состоит в том, чтобы установить те

«9

общественные отношения, которые определены законодателем в качестве непосредственного объекта преступления, и вскрыть их действительное социально-политическое содержание.

Отметим, что законодатель лишь в некоторых случаях указывает на непосредственный объект в самом уголовном законе. Например, в ст. 56 УК УССР предусматривается, что измена Родине — это такое деяние, которое причиняет ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи СССР. На характер нарушаемых общественных отношений указывается в ст. 1471 УК УССР, которая гласит, что приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов являются такими противогосударственными действиями, которые наносят вред народному хозяйству СССР.

В большинстве же случаев в уголовном законе отсутствуют какие-либо указания на непосредственный объект конкретного преступления, и тогда для его выяснения необходим тщательный социально-политический ц юридический анализ составаопределенно_гр__ преступления. " "Например, социально-политический анализ такого преступления, как загрязнение водоемов, позволяет заключить, что это преступление посягает прежде всего и а природоохранительные отношения, которые представляют собой в определенной степени обособленную и самостоятельную группу общественных отношений, охватывающих всю совокупность связей в области взаимодействия человека и природы. Непосредственным же объектом данного преступления следует признать те общественные отношения, которые обеспечивают чистоту водных объектов, необходимую для сохранения жизни и здоровья людей, полноценного хозяйственного использования водных ресурсов и нормального существования водных биогеоценозов 26. Выяснение этого непосредственного объекта дает возможность также сделать вывод о том, что родовым объектом рассматриваемого преступления является не народное здоровье, а охраняемые уголовным законом природоохранительные отношения. Поэтому и статью об ответственности за названное преступление целесообразно поместить в главе VI Особенной части УК «Хозяйственные преступления», а при выделении в качестве самостоятельной— в главе «Преступления против природы».

Иное мнение о непосредственном объекте высказывает Н. И. Коржанский. Он хотя и не отказывается от трехчленной классификации объектов преступления «по

вертикали», однако полагает, что все объекты необхо димо подразделять на четыре группы, общий, родовой, видовой и непосредственный. «Объект посягательства, который в данной классификации именуется непосредственным, в действительности является не непосредственным а видовым Непосредственным объектом преступлений следует считать объект конкретного посягательств? (жизнь Данилова П. П., здоровье Захарова И. С...)» И далее Н. И. Коржанский указывает, что на объект, ко торый в существующей классификации именуется непо средственным, преступление непосредственно не посягает Поэтому непосредственным объектом он считает уже нарушенное отношение, т. е. объект, который изменен отдельным конкретным преступлением или который поставлен в условия реальной опасности27.

Ошибка в позиции Н. И. Коржанского заключается в том, что oi! фактически подменяет непосредственный объект как элемент состава преступления объектом преступного воздействия. Когда мы говорим об объекте преступления, прежде всего имеем в виду то общественное отношение (группу отношений), которое поставлено под охрану уголовного закона и которое является элементом состава преступления. Когда законодатель принимает уголовный закон, он ставит, например, под его охрану пе жизнь или здоровье определенного лица, а жизнь и здоровье любого человека в нашем обществе. Поэтому непосредственным объектом преступления выступает «...самое простое, обычное, основное, самое массовидное, самое обыденное, миллиарды раз встречающееся, отношение...» 28

Конкретно нарушенное отношение (жизнь Данилова П. П., здоровье Захарова И. С.) 29 — это лишь объект преступного воздействия, а не объект убийства или иного преступления против здоровья человека. Вместе с тем следует заметить, что установление конкретно нарушенного отношения, конечно же, имеет важное значение для практики правильного применения уголовного закона, ибо позволяет определить объект совершенного преступления, способствует правильной квалификации деяния и т. д.

Занятая Н. И. Коржанским позиция по вопросу о классификации объектов привела его к не совсем точному выводу о том, что для нормотворчества имеют значение лишь общий, родовой и видовой объекты. Общий объект автор считает необходимым только для определения общего понятия преступления, родовой — для при-

мерного перечня основных объектов посягательства и построения системы Особенной части, видовой — для конструирования статей и отдельных норм. «Непосредственный объект в нормотворческой деятельности не применяется и там он практического значения не имеет»30.

По нашему мнению, непосредственный объект при гормотворческой деятельности имеет по меньшей мере двоякое значение. Во-первых, он должен быть точно установлен законодателем и текстуально или иным образом отражен непосредственно в уголовно-правовой норме. Соответствие последней этим требованиям будет способствовать точному восприятию непосредственного объекта теорией уголовного права и правоприменительной практикой, а это, как уже было показано, особенно важно для правильного толкования и точного применения его на практике. Во-вторых, непосредственный объект необходим для поиска и правильного определения места той или иной уголовно-правовой нормы в системе Особенной части уголовных кодексов союзных республик.

Непосредственный же объект преступления (или, что одно и то же, объект уголовно-правовой охраны) как обязательный элемент его состава — это всегда тот конкретный вид (тип) общественных отношений, который поставлен законодателем под охрану определенного уголовного закона 31.

Чтобы полностью осветить данный вопрос, следует обратить внимание на то, что общественное отношение, как и любое другое социальное явление, в своем становлении и развитии проходит первоначально несколько стадий32. В связи с этим в философской литературе обоснованно предлагается различать три явления: общественную связь, конкретное (фактическое) отношение, сформировавшееся общественное отношение. «Становление общественного отношения — есть процесс «движения» от социального характера связи между отдельными субъектами и фактическим, первоначально единичным отношением, а от них — к общественным отношениям (т. е. отношениям, имеющим значения для всего обще ства)»33. Отсюда снова вытекает, цто непосредственным объектом любого преступления являются устоявшиеся общественные отношения (тип этих отношений), имеющие особо важное значение для всего общества.

Однако в нормотворческой деятельности, к сожалению, нередки случаи, когда под охрану уголовного закона ставятся не всегда важнейшие общественные отношения или отношения, достаточно не устоявшиеся, т. е. такие,

которые еще не приобрели всех черт типа данного соци ального явления м. Это с неизбежностью приводит к низ кой эффективности уголовного закона, его редкому применению и другим отрицательным последствиям.

Поэтому представляется правомерным помимо непосредственного объекта преступления выделять объект непосредственного преступного воздействия Это не только позволит избежать отмеченных неточностей при классификации объектов преступления, но и даст правильный ответ па важный в теоретическом и практическом плане вопрос о том, какие же отношения выступают объектом конкретного состава преступления.

Установление непосредственного объекта преступле ния имеет важное значение для выяснения характера и степени общественной опасности совершенного преступления, правильной классификации содеянного, способствует отграничению совершенного деяния от смежных преступлений и др. Именно объект преступления позволяет чаще всего и с наибольшей точностью провести разграничение между сходными преступлениями, ибо именно он в большинстве случаев является тем элементом состава, который присущ только этому и больше никакому другому преступлению.

Однако нельзя полностью согласиться и с утвержде нием Б. С. Никифорова о том, что каждое преступление имеет свой, только ему присущий объект, поэтому объект всегда служит тем признаком, который позволяет прово дить различие между преступлениями35. Так, если мы обратимся к характеристике непосредственных объектов убийства (ст. 93—98 УК УССР), ю станет очевидным, что во всех случаях в качестве гаковых выступают одни и те же общественные отношения. При посягательстве на личную собственность также всегда причиняется ущерб одним и тем же общественным отношениям — отношениям личной собственности. Совпадают и непосредственные объекты всех должностных преступлений.

Вместе с тем непосредственный объект, так же, как рядовой и видовой, необходим для систематизации преступлений. Успешная же разработка Э1их вопросов позволяет сформулировать обоснованные предложения по совершенствованию законодательства. В свою очередь, надлежащим образом систематизированное, упорядоченное уголовное законодательство не только облегчает пользование им, но и, как справедливо замечает С. С. Алексеев, является показателем того, что внешняя форма данной национально-правовой системы 'адекватна одному из

существеннейших свойств права — системности. Это означает, что от систематизации во многом зависит все то, что относится к ценности права, его эффективности, законности36. Кроме того, успешная систематизация тех или иных преступлений выступает и первоосновой для разработки более частных вопросов совершенствования уголовного законодательства. Поэтому можно заключить, что систематизация преступлений, как и соответствующего законодательства, важна для правотворческой и правоприменительной деятельности При решении поставленной задачи необходимо исходить из того, что систематизация всегда предполагает определенную группировку тех или иных преступлений, их последовательное расположение на основе какого-либо общего (сквозного) признака (характера деяния, способа или места их совершения, форм вины н т. д.). Но несомненно и то, что основой систематизации тех или иных преступлений в Особенной части УК должен выступать наиболее важный классификационный признак, а именно объект преступления. Кроме того, систематизация преступлений по признакам их объектов естественна по существу, ибо основывается в конечном счете на материальном признаке преступления, поскольку именно объект преступления в наибольшей мере отражает их существенную опасность.

В логике под классификацией понимается распределение предметов какого-либо рода на взаимосвязанные классы согласно наиболее существенным признакам, присущим предметам данного рода и отличающим их от предметов других родов37. Если это требование перенес i и на решение изложенной задачи, то нужно пригнать, что лишь на такой основе возможна классификация соответственно внутренне присущей им последовательности, т. е. соответственно объективно существующей системе тех общественных отношений, которые поставлены под охрану действующего уголовного законодательства и которые, следовательно, являются объектами соответствующей группы преступлений. Причем в объективной действительности всей совокупности общественных отношений вообще, как и поставленных под охрану действующего уголовного законодательства — в частности, присущи упорядоченность, урегулированность, согласованность и взаимосвязь, т. е. системность. Поэтому можно заключить, что основная цель научной систематизации сводится к тому, чтобы сгруппировать те или иные преступления и расположить их соответственно объективно существующей системе охраняемых уголовным законом обществен-

ных отношений. Проведенная на этой основе систематизация будет соответствовать известному высказыванию Ф. Энгельса о том, что в «современном государстве право должно не только соответствовать общему экономическому положению, не только быть его выражением, но также быть внутренне согласованным выражением, которое не опровергало бы само себя в силу внутренних противоречий»38.

По нашему мнению, при систематизации отдельных групп преступлений, как и при построении системы уголовных кодексов, должны быть учтены особенности родового, видового (подгруппового) и непосредственных объектов. Причем родовой объект позволяет объединить в одной главе УК статьи об ответственности именно за те преступления, которые посягают на фактически однородные по своей социально-политической и экономической сущности общественные отношения, охраняемые в силу этого единым комплексом уголовно-правовых норм. Видовой же объект дает возможность выделить в пределах одной огромной группы общественных отношений сравнительно небольшие, специфические группы отношений, регулирующие различные направления государственной и общественной деятельности.

Если с учетом сформулированных требований проанализировать систему Особенной части уголовных кодек сов союзных республик, то будут выявлены ее многочисленные недостатки, которые необходимо устранить при разработке уголовных кодексов. Проиллюстрируем изло женное на примере хозяйственных преступлений. Так, проведенная нами научная систематизация хозяйственных преступлений на основе указанных принципов позволила сконструировать ее следующим образом.

1. Преступления в сфере планирования социалистического общественного производства: приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов (ст. 1471 УК УССР).

2. Преступления в области промышленного производства: выпуск недоброкачественной промышленной про дукции (ст. 147 УК УССР).

3. Преступления в сфере сельского хозяйства: преступно-небрежное использование или хранение сельскохозяйственной техники (ст. 1472 УК УССР); потрава посевов и повреждение насаждений (ст. 159 УК УССР); нарушение ветеринарных правил (ст. 157 УК УССР); нарушение правил по борьбе с болезнями и вредителями растений (ст. 158 УК УССР).

4. Преступления в сфере услуг: спекуляция (ст. 154 УК УССР); обман покупателей (ст. 155 УК УССР); обман заказчиков (ст. 1551 УК УССР); получение незаконного вознаграждения от граждан за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения (ст. 1552 УК УССР); нарушение правил торговли; продажа недоброкачественных товаров в торговых предприятиях (ст. 156 УК УССР); нарушение правил торговли спиртными напитками (ст. 156' УК УССР); скупка для вскармливания или скармливание скоту и птице хлеба и других хлебопродуктов (ст. 1541 УК УССР); незаконная переуступка жилого помещения и взимание квартирной платы свыше установленного размера (ст. 152 УК УССР); подделка знаков почтовой оплаты и проездных билетов (ст. 153 УК УССР); незаконный отпуск бензина или других горючесмазочных материалов (ст. 1554 УК УССР).

5. Преступления в области производства промыслов и занятия другими видами частной хозяйственной деятельности: занятие запрещенным промыслом (ст. 148 УК УССР); уклонение от подачи декларации о доходах (ст. 1481 УК УССР); занятие частнопредпринимательской деятельностью (ст. 150 УК УССР); коммерческое посредничество (ст. 151 УК УССР); изготовление, хранение или сбыт самогона и других крепких спиртных напитков домашней выработки (ст. 149 УК УССР) 39.

Предложенная система характеризуется не только определенной стройностью и сбалансированностью, но и динамичностью, ибо в ней заложены возможности для последующего совершенствования законодательства об ответственности за хозяйственные преступления.

Если признать приведенную систему обоснованной, то несложно убедиться, насколько соответствует сегодня требованиям системности расположение норм анализируемого законодательства в уголовных кодексах союзных республик. Такое исследование проведено нами на основе УК УССР и УК АзССР. Его результаты представлены на схемах 1 и 2.

Из этих схем видно, что расположение законодательного материала в уголовных кодексах не соответствует научной системе. Если бы такое соответствие было достигнуто, то на схемах прямые линии между системой законодательства и научной системой хозяйственных преступлений проходили бы параллельно и на одном и том же уровне.

Нами была предпринята попытка построить подобные схемы и на основе сопоставления научных и законода-

се/стена хоэяйстЗенных преступлении

Преступления 6 cipspe маниробания социалистического промышленного произЬодстЬа \

Преступления S арере промышленного произбодстВа

преступления 5 арере сельского шяистЬа

Преступления В арере услуг

Преступлений S сфере проиэШстда промислоб и зптт другими Ыачи частной тяистЬешюй деиттности

Система Ж

7 8.730

/47

№

149

150

f5l

152

153

№

155

155"

155'

155*

№

15В

157

Научная система хожстктых преступлений Система УК' ЬССПгл Щ

Преступления Ъ cipeps рпсньрдЬтт щиопис тичесто о5ш,енарвоиого произооостоа

{72'

Преступления Ь сфере /ромиш'ленного произШипЬа ___________

Ирестиплечия Ь арере сельского хоъяистба

HpQcmynnettuti 6 сфере исли

№'

153

I531

Преспуплсния 5 сфере произбодстбо лромыслоё и за нятия другими бидам частной хозяйственной Зет/шаи

ГлЧП cm №'

Самостоятельная глоба УК Преступления против приро

Схема 2 98

тельных систем преступлений против политических и трудовых прав граждан, а также преступлений против общественной безопасности, общественного порядка и народного здоровья. Результаты такого исследования оказались аналогичными описанным выше. Изложенное дает основание заключить, что в настоящее время законода тельство об ответственности за отдельные преступления не систематизировано в достаточной мере в Особенных частях уголовных кодексов союзных республик В связи с этим приобретают актуальность научные разработки такой их системы, которую мог бы использовать и сам законодатель при совершенствовании уголовного законо дательства. Как справедливо замечает Н И Коржан-ский, выход из создавшегося положения нужно искатг, не в том, чтобы привести классификацию объектов преступления в соответствие с системой Особенной части уголовного законодательства. Наоборот, систему Особен ной части необходимо привести в соответствие с классификацией объектов преступлений 40.

В теории советского уголовного права широко распространена также классификация объектов преступлений «по горизонтали» 41. Ее сущность заключается в том, что на уровне непосредственного объекта выделяются основной, дополнительный и факультативный объекты Необходимость в такой классификации возникает тогд;!, когда одно и то же преступление одновременно причи няет ущерб нескольким общественным отношениям (например, при разбое — ст. 86, 142 УК УССР, при превышении власти или служебных полномочий, если оно сопровождалось насилием над личностью,— ч. 2 ст. 166 УК УССР, при посягательстве на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка — ст. 190' УК УССР)

Большинство криминалистов, решавших данный вопрос, обоснованно считают, что указанные преступление имеют несколько непосредственных объектов. Из числя ■таких непосредственных объектов, которым причиняется ущерб одним и тем же преступлением, законодатель обы<< но выделяет один, наиболее важный, в решающей сте пени определяющий общественную опасность конкретного преступления, структуру соответствующего состава и его место в системе Особенной части УК 42.

Такой объект принято называть основным непосредственным объектом. Он всегда лежит в плоскости и вхо-Дит в состав родового объекта преступления. Поэтому выяснение названного объекта позволяет правильно опре-

делить место той или иной уголовно правовой нормы в системе Особенной части уюловных кодексов. Кроме того, установление этого объекта в конкретно совершенном преступлении дает возможность определить ту уголовно-правовую норму, по которой должно квалифицироваться совершенное общественно опасное деяние. Поэтому данный объект и является определяющим как при выборе места для той или иной нормы в системе Особенной части, так и для квалификации совершенного «многообъектного» (назовем его так условно) преступления

Необходимо также отметить, что основным непосредственным объектом является общественное отношение, которое прежде всего и главным образом стремился поставить под охрану законодатель, принимая уголовный закон. Отсюда вытекает, что основной непосредственный объект отражает и основное содержание того или иного преступления, его антисоциальную сущность и направленность Он в большей мере, чем другие объекты, определяет степень общественной опасности совершенного преступления и тяжесть наступивших или возможных последствий. Так, любые преступления против природы (незаконная порубка леса, незаконная охота и др.) причиняют ущерб не только природоохранительным отношениям, но и социалистической собственности, а также социалистической системе хозяйства. Однако очевидно, что законодатель, принимая эти уголовно-правовые нормы, стремился прежде всего поставить под охрану отношения в области природы, преследовал цель оградить природные объекты от преступных посягательств на них. При этом, конечно, одновременно преследовалась и цель оградить как отношения социалистической собственности по поводу природных объектов, так и соответствующие хозяйственные отношения по их использованию.

Таким образом, антисоциальная сущность указанных посягательств состоит в том, что они причиняют ущерб главным образом природоохранительным отношениям, которые в первую очередь и стремился поставить под охрану законодатель, принимая названные уголовно-правовые нормы. Те же общественные отношения (в приведенном примере — отношения социалистической собственности и социалистической системы хозяйства), которым всегда причиняется ущерб, наряду с основным непосредственным объектом составляют дополнительный непосредственный объект.

Дополнительным непосредственным объектом являются только те общественные отношения, которым всегда

100

причиняется или создается угроза причинения вреда. Кроме того, данным объектом могут быть лишь отношения, поставленные законодателем под охрану уголовного закона, или, иными словами, отношения, определенные в качестве такого объекта самим законодателем. Например, при совершении хищений государственного или общественного имущества (наряду с ущербом отношениям социалистической собственности) в той или иной мере нарушается нормальная работа социалистической организации, причиняется ущерб принципам оплаты по труду в социалистическом обществе и др. Но поскольку эти отношения законодатель не поставил под охрану названных уголовно-правовых норм, постольку они не могут быть признаны ни основным, ни дополнительным объектом преступления.

Точно так же основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 155 УК УССР, являются существующие в области розничной торговли общественные отношения, в соответствии с которыми уполномоченный на то представитель торговой организации (продавец, официант и т, д.) обязан продать покупателю товар полным весом или полной мерой, необходимого качества и по установленным компетентными органами ценам, с соблюдением правильности расчетов. Дополнительным же обязательным объектом обмана покупателей выступают их имущественные интересы, ибо при совершении этого преступления они получают товар в меньшем количестве или худшего качества либо по завышенным ценам и т. д.

Кроме того, постановка и решение вопроса о том, являются те или иные общественные отношения основным либо дополнительным объектом, оправданы лишь применительно к конкретному составу преступления, т. е. применительно к анализу определенной уголовно-правовой нормы. Такой вывод обусловлен тем, что одни и те же общественные отношения применительно к одним преступлениям выступают основным, а применительно к другим — дополнительным объектом. Например, соответствующие отношения социалистической собственности или социалистической системы хозяйства являются основным объектом хищений государственного имущества, как и различных хозяйственных преступлений. В то же время эти отношения выступают лишь дополнительными объектами преступлений в области природы.

Дополнительный объект, так же, как и основной непосредственный объект, имеет важное значение для опре-

101

деления социально-политической сущности совершенного преступления, установления тяжести наступивших или возможных последствий. Это свойство дополнительного объекта часто используется законодателем для выделения квалифицированных составов (например, превышение власти или служебных полномочий, если оно сопро вождалось насилием, применением оружия или мучительными и оскорбляющими личное достоинство потерпевшего действиями) или образования самостоятельных составов преступления (например, разбоя).

Установление дополнительного непосредственно! о объекта способствует правильной квалификации совершенного преступления и отграничению его от смежных общественно опасных деяний43.

Например, анализ ст. 142 УК УССР, предусматривающей уголовную ответственность за разбой, показывает, что основным объектом этого преступления являются отношения личной собственности, а дополнительным — здоровье людей. Поэтому, если в процессе разбойного нападения причиняется ущерб не только личной собственности граждан, но и здоровью людей, подвергшихся па-падению, действия виновного необходимо квалифицировать только по ст. 142 УК УССР, и дополнительная квалификация по соответствующим статьям, устанавливающим ответственность за преступные посягательства на здоровье, не требуется

В то же время анализ ст. 691 УК УССР свидетельствует, что основным объектом данного преступления являются отношения, обеспечивающие нормальную ра боту исправительно-трудовых учреждений, а дополнительным — здоровье людей. Поэтому Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 27 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» указал- «Умышленное убийство, совершенное особо опасным рецидивистом или лицом, осужденным за тяжкое преступление, при терроризировании заключенных, вставших на путь исправления, или нападении на администрацию, следует квалифицировать по статьям УК, предусматривающим ответственность за умышленное убийство и действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, поскольку лишение жизни потерпевшего не охватывается диспозицией ст. 77 УК РСФСР.. »44

Наряду с основным и дополнительным непосредственными объектами в юридической литературе выделяют факультативный непосредственный объект Под последним обычно понимают такое общественное отношение, кото-

102

рое в иных случаях заслуживает самостоятельной уго ловно-правовой охраны, однако при совершении данного преступления не обязательно может ставиться под угрозу причинения вреда45. Следовательно, факультативным объектом признаются те охраняемые уголовным законом общественные отношения, которым не во всех случаях причиняется ущерб при совершении преступления (например, имущественные интересы покупателей при спекуляции, отношения собственности или здоровье граждан при хулиганстве) При этом важно отметить, что указанным объектом могут быть признаны лишь те общественные отношения, которые законодатель поставил под охрану конкретной уголовно правовой нормы Отступление от этого исходного положения привело бы к тому, что мы вынуждены были бы признавать в качестве объектов преступления фактически всю совокупность тех общественных отношений, которым совершенным преступлением причинен тог или иной ущерб

Поскольку рассматриваемый объект является не обязательным, а факультативным элементом состава, то он уже не имеет того значения, которым обладают основной и дополнительный объекты Однако это не означает, что факультативный объект не имеет вообще никакого значения Установление того обстоятельства, что в результате конкретного преступного посягательства причинен ущерб и факультативному объекту, при прочих равных условиях свидетельствует о более высокой общественной опасности совершенного деяния и должно учитываться при определении меры наказания виновному

Предложенная классификация объектов «по горизонтали» нуждается в одном существенном уточнении все непосредственные объекты необходимо подразделять па два вида — основной и дополнительный В свою очередь, дополнительные объекты могут включать дополнительный необходимый (обязательный) и дополнительный факультативный непосредственный объекты, поскольку очевидно, что факультативный объект также является не основным, а дополнительным46 Это уточнение позволит правильно определить виды объектов, их место и социально-правовую значимость, что необходимо для совершенствования практики применения уголовного законодательства 47.

103

«все книги «к разделу «содержание Глав: 7 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

Глава 3. КЛАССИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТОВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ