Глава XXXI Координация, планирование и перспектива

В 1945 г., когда вторая мировая война подходила к концу, железные дороги в

Соединенных Шта­тах перевезли рекордное количество грузов и пассажиров. Они не

представляли собой, однако, особенно сильную часть планирующей системы.

Традиция, регулирование и сравнительно невысокий технический уровень

предприя­тий не позволили возникнуть сильной техноструктуре на железных дорогах

и добиться тем самым сильной пози­ции в отношениях с потребителями, обществом и

государ­ством. В 50-х годах гораздо более мощная отрасль в лице автомобильного

транспорта, во главе которой стояли авто­мобильные компании, проявила инициативу

в процессе со­здания системы автодорог между штатами. Пассажирские перевозки по

железной дороге уступили место легковому автомобилю и в несколько меньшей

степени тоже влия­тельным (и пользующимся сильной поддержкой) авиа­компаниям.

Перевозки грузов, осуществлявшиеся ранее по железным дорогам в широких

масштабах, перешли к автомобильному транспорту.

Обеспечение автомобильной промышленностью более широкого использования ее

продукции явилось, как было подчеркнуто на предыдущих страницах, триумфом

плани­рующей системы. Это же развитие, усиленное одновремен­ными изменениями в

электроэнергетике и отоплении до­мов, также сильно повысило спрос на

нефтепродукты. Пол­ные масштабы увеличения спроса было трудно предвидеть.

Непредвиденным оказалось и то, что строительство необ­ходимых трубопроводов,

нефтеперерабатывающих заводов, портовых и разгрузочных сооружений для крупных

тан­керов окажется в огромном, иногда непримиримом проти­воречии с интересами

сохранения окружающей среды. В результате возникают сомнения в том, будет ли

иметься достаточное количество нефтепродуктов, ставшее необхо­димым в связи с

громадным ростом потребления в авто­мобильном транспорте и других отраслях.

Появилась но­вая терминология. Сейчас много говорят об «энергетическом кризисе».

Как и в отношении других ошибок планирующей си­стемы, о возможной нехватке

нефтепродуктов говорится так, как будто это своеобразная, еще одна чисто

случай­ная неудача. Теперь мы знаем, что это совершенно не так. Планирующая

система создает внутреннюю систему координации между отдельными ее частями,

осуществляю­щими свои собственные интересы. Существует большая вероятность, что

эта координация время от времени будет нарушаться. Подобные неудачи уже стали

довольно обычным делом. Строго говоря, нехватки электроэнергии нет. Скорее, дело

в том, что увеличение потребления элек­троэнергии в результате деятельности

производителей электробытовых приборов, в том числе строительство зданий, в

которых приходится осуществлять кондициони­рование воздуха, обгоняет производные

возможности электроэнергетики.

Когда, как, например, в автомобильной и нефтепере­рабатывающей промышленности,

планирование в одной отрасли предъявляет такие требования к другой отрасли,

которые та не может выполнить, то, конечно, считается само собой разумеющимся,

что вмешается государство. В результате осуществления государственных мер поток

грузов и пассажиров будет вновь направлен на более экономичные в отношении

использования топлива желез­ные дороги. Могут также быть предоставлены субсидии

для разработки экономически невыгодных в прошлом источников энергии, либо будет

оказана техническая помощь в разработке новых видов энергии. Короче говоря,

государство предпримет шаги с целью осуществления ко­ординации. Оно

распространит всеообщее планирование на планирую­щую систему. Это следующий и

совершенно определен­ный шаг в экономическом развитии, шаг, твердо опирающийся

на логику планирующей системы. Только с большим трудом можно говорить о нем как

о способе укрепления рынка и системы свободного предпринимательства.

Решение состоит в признании логики планирования с вытекающей из нее

настоятельной необходимостью осуществления координации. Затем должен быть создан

правительственный орган, призванный выявлять ее нарушения и гарантировать

согласованность роста в различных частях экономики. Последнее довольно часто

будет требовать предупредительных мер для сокращения или полного прекращения

наименее важных в социальном отношении видов деятельности. В другом случае

потребуются государственные меры для увеличения объема производства. Чем скорее

будет признана необходимость таких мер, тем меньше будет неудобств и лишений в

результате кризисов, которые можно предсказать уже сейчас и против которых нет

других средств. Понадобится создание государственного планового органа. Он в

свою очередь должен находиться под строгим надзором со стороны законодательных

органов, так как именно здесь встретятся самые трудные из проблем общественной

компетенции. Требуется планирование, которое отражает не интересы планирования,

а общественные интересы. Создание аппарата планирования, которое современная

структура экономики делает настоятельной необходимостью, является следующей

основной задачей в области экономики.

На горизонте появилась вторая основная проблема в области координирования

планирующих систем, точнее говоря, она стала уже совершенно определенной. Она

касается систем разных стран. В предыдущих главах отражено существующее

положение дел.

Как мы видели, фирмы, образующие планирующую систему, перешагивают через

национальные границы. В основном они избавляются от тарифов как от досадной

помехи. Такие фирмы поставляют свои изделия в другие развитые в промышленном

отношении страны, где они присоединяются к олигопольному соглашению,

определяющему цены в этих странах. Они расширяют производство, а тем самым и

инвестиции в тех странах, где издержки самые низкие. Фирмы, которые занимают

самое выгодное стратегическое положение в странах с низкими издержками

производства (обычно они имеют штаб-квартиру в этих странах), расширяются

быстрее других.

Только что упомянутые преимущества в издержках бывают трех видов. Существует

классическая возможность того, что рабочие будут больше работать при равной

опла­те, столько же при меньшей оплате или даже больше при меньшей оплате своего

труда. Капитальное оборудование может оказаться более дешевым или технически

более совершенным, более современным. Страна может иметь более низкие темпы

инфляционного роста. Спираль заработной платы и цен контролируется в большей

мере или по другим причинам действует с менее разрушительным эффектом.

В последние годы подобные преимущества ставили Японию и Германию в гораздо более

благоприятное по­ложение. Рабочие обеих стран отличаются усердием, кроме того, в

Японии заработная плата является низкой. Как ранее отмечалось, в Соединенных

Штатах симбиоз между планирующей системой и государственной бюрократией

способствовал осуществлению огромных капиталовложе­ний в такие отрасли, как

военная промышленность и ис­следования космического пространства, и

пренебрежитель­ному отношению к гражданским отраслям, для которых капитал

периодически становился дорогим и дефицитным. Напротив, Германия и Япония имеют

фонды для модер­низации и расширения менее мощной гражданской про­мышленности.

До сравнительно недавнего времени не­мецкие и японские профсоюзы выступали со

своими тре­бованиями менее энергично, чем профсоюзы в Соединен­ных Штатах и

Англии.

Миграция производства в планирующие системы с выгодной структурой издержек

означает, что эти страны, вернее, фирмы в этих странах накапливают средства в

валюте находящейся в неблагоприятном положении стра­ны, в которой они

осуществляют продажи и закупки в которой осуществляются в гораздо меньшем

объеме. На­личие таких средств регулярно вызывает затруднения у их владельцев;

предпринимаются попытки обратить их в валюту страны, где положение более

благоприятно. Это наталкивается на естественное сопротивление. Зачем обменивать

сильную валюту, относительная ценность ко­торой имеет все шансы возрасти, на

валюту, перспективы которой прямо противоположны? Результатом этих попыток и

этого нежелания является наиболее распро­страненное явление в отношениях между

планирующими системами разных стран. Оно известно как валютный кри­зис. Во всех

недавних обострениях доллар был кризисной валютой. Именно у Японии и Германии

накапливались доллары, и именно в валюты этих и еще одной-двух стран стремятся

обратить доллары.

Замешательство, вызванное валютным кризисом, уси­ливается дискуссиями вокруг

него. Они носят частично оттенок обмана, частично некомпетентности, а в

остальном совершенно не имеют отношения к делу [Неспециалист может подумать, что

эти резкие слова - обыч­ные ложные обвинения в споре между специалистами. Увы,

они обдуманны и верны - это станет ясно при минутном размышле­нии. Мы имеем дело

с валютным кризисом в течение ряда лет. В течение многих лет специалисты со всей

подобающей торжественностью проводят свои заседания в поисках решения. Если бы у

них было решение, то непостижимо, что оно не было бы осуще­ствлено раньше.

Свойство любого решения состоит как раз в том, что устраняется возникшая

проблема. Если бы проблема была ре­шена, то не было бы валютных кризисов, а они

продолжают иметь место. Поэтому мы должны согласиться с тем, что, хотя эксперты

по валютным проблемам будут встречаться и заниматься обсуждениями, они не найдут

решения проблемы.].

Рядовому и даже образованному человеку проблема валютных отношений кажется

неразрешимой. В этой ситу­ации эксперт по валютным проблемам, чье непонимание

того, о чем он говорит, часто скрыто даже от него самого, процветает.

Некомпетентность коренится в любопытном тезисе, который гласит, что любой

человек, каким бы не­подготовленным или бестолковым он ни был, став мини­стром

финансов, или заместителем министра по валютным проблемам, или членом совета

Федеральной резервной системы США, либо заняв официальный пост где-нибудь за

границей, становится в силу занимаемой должности полностью компетентным в этой

области.

Непонимание положения вещей носит еще более серьезный характер. Оно связано, и

это совсем не удивительно, с уже упоминавшейся приверженностью к рынку и

неоклассическим убеждениям. Исходя из этого, проблема координации может быть

решена в краткосрочном аспекте с помощью девальвации валюты страны, находящейся

в неблагоприятном положении, что сделает ее изделия более дешевыми в иностранной

валюте и в других странах, а иностранные продукты более дорогими на ее рынках.

Затем, спустя еще немного времени, стандартные меры кредитно-денежной и

финансовой политики приведут инфляцию к концу, если такая проблема существует. л

Затем будет иметь место приток капитала страны, и это будет оказывать

корректирующее влияние, а прилежные рабочие в странах, где положение является

более выгодным, потребуют причитающуюся им долю в форме повышения заработной

платы, что приведет к повышению издержек и цен и окажет дальнейший

корректирующий эффект. Из всего этого возникает убеждение в том, что существует

монетарное решение торговых и валютных проблем, имеющихся в отношениях между

промышленно развитыми странами. Нужно только быть специалистом, чтобы найти его.

Когда проблема возникает между планирующими системами, все, о чем говорилось

выше, сразу же оказывается миражем. Цены на основные промышленные продукты,

производимые в странах с благоприятным положением, при продаже в странах с

неблагоприятным положением, например цены немецких и японских изделий в

Соединенных Штатах, являются частью олигопольного соглашения страны-получателя.

Девальвация не дает автоматического повышения цен. Вполне возможно, что фирмы

страны-поставщика понизят цены, согласятся на уменьшение доли прибыли в цене и

сокращении доходов и будут поддерживать такой же объем продаж, как прежде. А

если это окажется невозможно, они станут действовать со всей энергией, чтобы

заставить свои правительства выступить против девальвации в убыточной стране.

Этого легко можно добиться, тоже прибегнув к девальвации [Или не согласившись на

ревальвацию, являющуюся современным средством, навязываемым стране, обладающей

преиму­ществами.]. Планирующие системы этих стран обладают властью, присущей

таким системам по отношению к государству, чтобы навязать свое мнение по этому

вопросу. Основной эффект девальвации зависит от изделий (и услуг) рыночной

системы, которые участвуют в международной торговле.

Кроме того, больше не существует тенденции к тому, чтобы дела улаживались сами

собой. Преимущества и убытки связаны с распределением капитала между отраслями.

Страны, которые, подобно Соединенным Штатам, отличаются неблагоприятным

распределением капитала, которое обусловлено тесной связью между военной

про­мышленностью и государственной бюрократией, не обладают тенденцией к

исправлению положения дел. Инфля­ция является результатом власти корпораций и

профсоюзов и отсутствия эффективных мер контроля. Разли­чия здесь не могут быть

сглажены приверженностью к обычному набору кредитно-денежных и финансовых

ре­цептов.

Единственным средством остается координация поли­тики планирования между

национальными планирующими системами. Она должна включать общие политические

мероприятия в распределении капитала между отраслями, общие шаги для контроля

над спиралью заработной платы и цен. При отсутствии государственного органа,

соответ­ствующего международным масштабам стоящей проблемы, трудности очевидны.

Их было бы меньше, если бы задачи планирования в Соединенных Штатах были

полностью осознаны и эффективно выполнялись, предоставив другим странам право

решать вопрос о приспособлении их плани­рования к американскому. В первые годы

после второй мировой войны международная система работала потому, что

американская политика была достаточно предска­зуемой и более мелкие страны

приспосабливали свою политику к политике крупной страны. До тех пор пока

подобный порядок не будет восстановлен, ясно одно: пла­нирующие системы

нескольких развитых стран будут, как в недавнем прошлом, продолжать тащиться от

одного так называемого валютного кризиса к другому. Специалисты по валютным

проблемам будут разъезжать, встречаться и совещаться в твердой уверенности, что

ничто из того, чем они занимаются, не сделает их поездки и их деятель­ность

излишними. После взаимных обвинений, опираю­щихся на различия, которых люди не

поймут, будет достигнуто соглашение о девальвации или ревальвации. Оно будет

приветствоваться как достигнутое решение, а следующий кризис будет уже у порога.

В конце концов урок будет усвоен. Национальные планирующие системы, действующие

в международных масштабах, требуют также известной степени международного

планирования. Данный вопрос ясен в достаточной мере.

Пришло бремя сделать некоторые заключительные за­мечания относительно

экономической теория. Лорд Кейнс в своем знаменитом прогнозе предположил, что

этот пред­мет в конце концов потеряет значение-по социальной значимости он

приблизительно сравняется с лечением зу­бов. Не все, что говорилось здесь об

экономической теории было доброжелательным, хотя немногие из тех, кто думал об

этих проблемах, сочтут эту строгую критику несправед­ливой. Экономическая теория

представляет собой обшир­ное поле деятельности. На исследования в этой области и

на преподавание тратится много средств. Если бы с предметом было бы все в

порядке, мы бы не страдали от стольких нерешенных и неожиданных проблем. Но хотя

в известном смысле Кейнс был прав в том, что предмет приходит в упадок, он не

был прав в более широком смысле.

Он был прав в той степени, в какой экономическая теория имеет дело с

производством материальных благ и предотвращением депрессий. В современном

индустриальном обществе это не очень трудные задачи. Те, кто занят ими, в

социальном отношении могут быть важнее тех, кто облегчает зубную боль или

удаляет разрушившиеся зубы, но не намного. Пытаясь втиснуть все проблемы в

рыночные рамки и подчинить любую деятельность власти рынка, экономисты, как мы

достаточно видели, оказывают огромную услугу планирующей системе, маскируя

власть, которой она в действительности обладает. Но эта сомнительная в

социальном отношении функция совсем не то, что нужно приветствовать.

Однако в более важном смысле Кейнс ошибался. Он не представлял себе, что в ходе

экономического развития власть перейдет от потребителя к производителю. И, не

предвидя этого, он не видел растущего расхождения между интересами производителя

или планирования и интересами общества. Он не предвидел, что развитие будет

неравным, поскольку власть для осуществления интересов планирования распределена

неравномерно. В силу этого распределение дохода тоже будет неравным. Он также не

видел, что осуществление таких интересов будет представлять угрозу для

окружающей среды и сделает потребителя своей жертвой. Он не видел, что власть,

которая позволяет интересам производителя отклоняться от обще­ственных

интересов, будет способствовать тому, что про­стое изменение политики, которую

он рекомендовал про­тив безработицы и депрессии, окажется недостаточным для

решения проблемы инфляции. Он также не предвидел только что упомянутых проблем,

связанных с координа­цией национального и международного планирования.

Учитывая все, что оказалось непредвиденным, будущее экономической теории можно

было бы считать скорее ра­дужным. Она могла бы обратиться к самым важным

проб­лемам нашего времени. Так это или нет, нужна ли эко­номическая теория -

решать экономистам. Они могут, если хотят, стать ненужными; если они

предпочитают уютную домашнюю жизнь и размеренные часы, они могут продолжать

зарабатывать на жизнь бесконечным маскара­дом, который, кстати, весьма забавен.

У них, как пока­зало лето 1971 г., когда в Соединенных Штатах был вве­ден

контроль над ценами, или год спустя, когда такие меры были введены в Англии,

окажется очень мало или совсем не окажется никаких ценных мнений или советов по

важнейшим вопросам. Они окажутся в социальном отно­шении еще более ненужными,

чем кейнсовский дантист, поскольку он. будет чувствовать себя обязанным давать

рекомендации, если чьи-то зубы вопреки всем ожиданиям внезапно начнут выпадать.

Экономисты могут также расширить свою систему. Они могут заставить ее охватывать

во всех проявлениях власть, которую они в настоящее время маскируют. В этом

случае, как мы видели, мировые проблемы станут частью их системы. Их внутренняя

жизнь будет менее пассивной. Может возникнуть бурная реакция со стороны тех, чья

власть теперь разоблачается и подвергается анализу, как и со стороны тех, кто

находит большее удобство лишь в том, что экономисты преподают и обсуждают ложные

проблемы или не занимаются никакими проблемами вообще. Однако еще в течение

очень длительного времени экономисты будут в состоянии таким образом уклоняться

от той судьбы, которую предрекал Кейнс.

      Экономическая библиотекаЭКОНОМИКА 2000http://e2000.kyiv.org