Глава четвертая. Превращение прибавочной стоимости в капитал

1. Как прибавочная стоимость становится капиталом

Капиталист потребляет всю прибавочную стоимость лишь в виде исключения. Как

общее правило, он по крайней мере часть её превращает снова в капитал.

«Применение прибавочной стоимости в качестве капитала, или обратное превращение

прибавочной стоимости в капитал, называется накоплением капитала» («Капитал», т.

1, стр. 584).

Процесс этот легко представить наглядно. Вспомним пример, приведённый в

предыдущей главе. Капитал в 10 000 марок приносит ежегодно своему владельцу 2000

марок прибавочной стоимости. Если капиталист не потребляет их, а присоединяет к

первоначальному капиталу, то у него окажется капитал в 12 000 марок, который при

тех же условиях даст годичную прибавочную стоимость в 2400 марок. При

присоединении их к капиталу последний будет равен 14 400 марок и принесёт в год

прибавочной стоимости 2880 марок; ещё через год капитал превратится в 17 280

марок и даст прибавочную стоимость в 3456 марок, а вместе они составят 20 736

марок и т. д. Вследствие накопления прибавочной стоимости капитал за 4 года

более чем удвоился. Нас здесь не интересует, накопляется ли вся прибавочная

стоимость или только часть её. Точно так же для нас не имеет значения и то,

каким именно образом она накопляется -- становится ли она добавочным капиталом

или образует новый. Владелец прядильни может употребить прибавочную стоимость на

расширение своей фабрики, увеличение числа машин, рабочих и сырья. Но он может

также использовать её для постройки новой прядильни или основания нового

предприятия, например ткацкой фабрики или каменноугольной копи. Каково бы ни

было употребление прибавочной стоимости, во всех этих случаях она обратно

превращается в капитал, т. е. в стоимость, порождающую прибавочную стоимость.

Но для того чтобы прибавочная стоимость стала капиталом, она должна после своего

превращения из товара в деньги проделать обратное превращение из денег в

соответствующие товары. Возьмём для примера владельца прядильной фабрики. Он,

скажем, продал свою пряжу и обладает теперь кроме первоначально вложенного

капитала ещё и прибавочной стоимостью в денежной форме; как и первоначальный

капитал, она должна превратиться в новый капитал. Это возможно только в том

случае, если он найдёт на рынке соответственно возросшее количество товаров,

которые могут служить для него средствами производства. Для того чтобы

прибавочная стоимость стала добавочным капиталом, должны быть налицо: добавочное

сырьё -- в данном случае хлопок, добавочные орудия -- машины, добавочные

средства существования для увеличившегося количества рабочих сил и, наконец,

сами эти добавочные рабочие силы. Словом, накопление капитала возможно лишь при

существовании материальных предпосылок, позволяющих расширить производство.

Но наш фабрикант может быть уверен в том, что найдёт на рынке необходимые ему

добавочные средства производства. Ведь прибавочная стоимость, а следовательно, и

прибавочный продукт производятся не только в прядильнях, но и на

хлопчатобумажных плантациях, машиностроительных заводах, в угольных копях и т.

д.

Если рассматривать не прибавочную стоимость, полученную за год отдельным

капиталистом, а годовую сумму прибавочной стоимости, присваиваемую всем классом

капиталистов, то окажется, как общее правило, что прибавочная стоимость не может

превратиться (целиком или частью) в капитал, если прибавочный продукт (весь или

соответствующая его часть) не будет состоять из средств производства и из

средств существования рабочих.

Но откуда взять добавочное число рабочих? Об этом капиталисту нечего печалиться.

Он должен только давать рабочим плату, достаточную для их существования, а о

своём размножении они сами позаботятся.

Рабочий класс сам производит добавочных рабочих, необходимых для расширения

производства, для воспроизводства в расширенном масштабе.

Мы видели, что даже при простом воспроизводстве всякий капитал через известное

число лет превращается в накопленный капитал, состоящий из одной прибавочной

стоимости. Но такой капитал может ещё, по крайней мере при своём возникновении,

представлять результат труда своего владельца. С капиталом же, который с самого

начала образовался из накопленной прибавочной стоимости, дело обстоит иначе.

Такой капитал с самого начала представляет собой продукт труда тех, кто им не

владеет. Накопление прибавочной стоимости означает присвоение неоплаченного

труда с целью дальнейшего присвоения неоплаченного труда в расширенных размерах.

Какое резкое противоречие с основными принципами обмена товаров! Мы ведь видели,

что первоначально обмен товаров предполагал, с одной стороны, частную

собственность товаропроизводителя на свой продукт, а с другой -- обмен равных

стоимостей (эквивалентов), при котором никто не может завладеть какой-нибудь

стоимостью иначе, как с помощью собственного труда или путём отдачи равной

стоимости.

Теперь же мы находим в качестве основ капиталистического способа производства, с

одной стороны, отделение рабочего от продукта его труда; тот, кто производит

продукт, и тот, кто владеет им, теперь -- два различных лица;с другой стороны,

мы находим присвоение стоимости без отдачи равной стоимости, т. е. прибавочную

стоимость. К тому же прибавочная стоимость, как мы видим теперь, является уже не

только результатом, но и базисом капиталистического процесса производства. Не

только прибавочная стоимость образуется из капитала, но и капитал образуется из

прибавочной стоимости, так что в конечном счёте наибольшая масса всего богатства

состоит из стоимости, присвоенной без отдачи равной стоимости.

Но такое превращение основ товарного производства в их противоположность

произошло не вопреки его законам, а на основании их.

«В той самой мере, в какой товарное производство, развиваясь сообразно своим

собственным имманентным законам, превращается в производство капиталистическое,

в той же самой мере законы собственности, свойственные товарному производству,

переходят в законы капиталистического присвоения... Нельзя не удивляться поэтому

хитроумию Прудона, который хочет уничтожить капиталистическую собственность,

противопоставляя ей... вечные законы собственности товарного производства!»

(«Капитал», т. 1, стр. 592).

2. Воздержание капиталиста

До сих пор мы рассматривали только два крайних случая -- когда прибавочная

стоимость целиком потребляется или когда она целиком накопляется. Но как уже

упомянуто, обычно часть прибавочной стоимости потребляется, а другая часть

накопляется. Первая часть считается доходом в более узком смысле слова.

От усмотрения капиталиста зависит, какую часть он захочет потребить и какую --

превратить в капитал. Решение этого вопроса вызывает в душе его досадное

раздвоение. Он вместе с Фаустом может воскликнуть:

  Два помысла живут в груди моей;

  Один с другим стремится разлучиться..

  И одному из них мила земля,

  Его прельщает все, что в этом мире.

  Другому нравятся прелестные поля,

  Где... родятся дукаты в изобильи.

В душе капиталиста происходит своеобразное повторение старой борьбы между

слабостью плоти и аскетизмом, между язычеством и христианством. С вожделением

взирает капиталист на радости мира сего, но всякое наслаждение, которое он не

может доставить себе даром, кажется ему греховным.

Та часть прибавочной стоимости, которая идёт на личное потребление капиталиста,

обычно является не произвольной, а исторически обусловленной величиной. Она

определяется, как и заработная плата, обычным «приличествующим положению»

образом жизни соответствующего общественного слоя.

Капиталист, как и рабочий, всю свою жизнь принадлежит капиталу, хотя и в ином

смысле. Конкуренция не только вынуждает его строго исполнять в своём предприятии

законы капиталистического способа производства, но даже и в частной жизни он

подчиняется их требованиям. Если он живёт слишком широко, его считают мотом и

кредит его падает. Если же он скуп и живёт скромней, чем принято, то это

возбуждает подозрение, что его дела плохи, и его кредит опять-таки страдает.

Таким образом, капиталист вынужден потреблять определённую для данного места и

времени долю своей прибавочной стоимости. Но размеры этой доли гораздо

эластичнее, чем размеры заработной платы.

Зато для части прибавочной стоимости, предназначенной для накопления, не

существует никаких других пределов, кроме тех, которые ставятся общей массой

прибавочной стоимости и эластичным личным потреблением капиталиста. Чем больше

может быть накоплено, тем лучше. Капиталистический способ производства сам

делает необходимым непрерывное накопление капитала. Мы видели, что с развитием

техники капитал, необходимый для устройства и ведения такого предприятия, в

котором продукты производились бы с затратой общественно необходимого количества

труда, становится всё больше и больше.

Если в какой-нибудь отрасли промышленности минимальная сумма, необходимая для

ведения дела, способного выдержать конкуренцию, равна в настоящее время 20 000

марок, то через 20 лет вследствие введения новых приёмов работы, новых машин и

т. д. этот минимум может возрасти до 50 000 марок. Капиталист, начавший

предприятие с 20 000 марок, но отделявший недостаточную часть прибавочной

стоимости для накопления, так что через 20 лет у него, скажем, вместо 50 000

марок оказывается всего 30 000, по всей вероятности, не выдержит конкуренции и

погибнет.

Но и без этого стимула капиталист имеет достаточно сильные побуждения к

накоплению. Современный способ производства так же развивает в капиталисте

страсть к накоплению ради накопления, как более ранняя ступень товарного

производства -- страсть к накоплению и припрятыванию золота и серебра. Подобно

накоплению сокровищ, и накопление капитала само по себе не знает границ, оно

беспредельно.

Как бы ни было велико богатство капиталиста и как бы далеко ни превышали его

доходы его способность наслаждаться благами жизни, он продолжает гоняться за

прибавочной стоимостью не для того, чтобы увеличить сумму своих наслаждений, а

для того, чтобы приумножить свои капиталы.

Классическая политическая экономия совершенно откровенно рассматривала причины и

следствия как накопления, так и потребления класса капиталистов. Накоплением

капитала она занималась исключительно с экономической, а не с нравственной точки

зрения, что, конечно, было весьма безнравственно.

Но вот зашевелился пролетариат, и в нём стало пробуждаться классовое сознание. С

конца 20-х годов рабочее движение стало усиливаться как в Англии, так и во

Франции. Теперь для буржуазных экономистов уже не время исследовать

экономические вопросы -- задача заключается в том, чтобы оправдать капитал. В

экономику была введена этика, благородная дама принялась на старости лет

морализовать, «чувство» получило преобладание над знанием. С помощью этого

чувства вскоре было открыто, что капиталист, воздерживаясь от потребления всей

прибавочной ценности и накопляя её, обнаруживает изумительный героизм. Что

новоявленному подвижнику подобает почёт и благодарность со стороны рабочего,

понятно само собою. Точно так же ясно, что и подвижник, несмотря на величайшее

воздержание, не может жить одною только благо-

дарностью и почётом. Поэтому в поощрение сытой добродетели и платёжеспособной

морали ему было присуждено экономистами моральное право на вознаграждение за

накопление неоплаченного труда.

Столь пошло звучащее слово «прибыль» было заменено более красивым --

«вознаграждение за воздержание».

3. Воздержание рабочего и другие обстоятельства, влияющие на размер накопления

Чем больше «воздержание» капиталиста, тем больше размер накопления. Однако, к

счастью для него, существуют и другие факторы, оказывающие определяющее влияние

на размеры накопления. Всё, что увеличивает массу прибавочной стоимости,

увеличивает, при прочих равных условиях, и размеры накопления. Мы знаем уже

причины, определяющие массу прибавочной стоимости. Упомянем лишь о некоторых из

них, приобретающих новый вид с той точки зрения, на которую мы теперь стали.

Среди них одной из важнейших является воздержание рабочего. Ясно, что, чем

скуднее оплата рабочего, тем больше норма прибавочной стоимости. Тем больше, при

прежнем размере потребления капиталиста, та часть прибавочной стоимости, которая

идёт в накопление. Всё, что понижает стоимость рабочей силы или способствует

понижению заработной платы ниже её стоимости, усиливает накопление капитала.

Отсюда моральное негодование капитала и его приспешников по поводу «роскоши»

рабочих, убивающих «народное благосостояние» тем, что они курят табак и пьют

пиво. Басня о шампанском, которое будто бы однажды распивал в Берлине какой-то

рабочий в 1872 г., облетела всю буржуазную прессу, клеймившую за это позором

рабочий класс.

Капиталистический мир с достойной удивления изобретательностью придумал

бесчисленное множество приёмов и способов для усиления воздержания рабочего,

начиная с Румфордова супа и кончая народной кухней и вегетарианством. Маркс

приводит несколько характерных примеров таких приёмов в «Капитале». Мы отсылаем

к этому труду тех, кто хочет подробнее ознакомиться с данным вопросом.

Очень неприятно для капиталиста то обстоятельство, что всякое расширение

предприятия требует сравнительно высоких затрат постоянного капитала. Затраты

эти становятся всё крупнее по мере усовершенствования машин в крупной

промышленности. Но у него остаётся то сладкое утешение, что раз имеется

необходимый для предприятия постоянный капитал, то производство может быть в

известных границах расширено с помощью дополнительного вложения переменного

капитала без соответствующего увеличения постоянного капитала. Если у фабриканта

дела идут хорошо и он хочет расширить производство, то он в состоянии этого

достигнуть, удлинив рабочий день на 2--3 часа. Ему нет надобности ставить новые

машины или строить новое фабричное здание: нужно только увеличить количество

сырья и вспомогательных материалов.

Существуют, однако, отрасли промышленности, в которых не надо покупать сырья,

каковы, например, рудники и копи, или в которых затраты на сырьё очень невелики,

например на семена и удобрение в земледелии. Это те отрасли промышленности, в

которых сырьё доставляется землёй. В таких отраслях для увеличения массы

продукта часто бывает достаточно прибегнуть просто к добавочному труду. Тогда

источниками увеличения количества продукта являются исключительно земля и труд,

но капитал завладевает этими источниками и получает таким образом возможность

«вывести элементы своего накопления за границы, определяемые, казалось бы, его

собственной величиной, т. е. стоимостью и массой тех уже произведённых средств

производства, в которых реализуется существование капитала» («Капитал», т. 1,

стр. 609).

Наряду с землёй и рабочим капитал присваивает себе и науку. Хотя он сам по себе

и не принимает никакого участия в развитии науки, но ему одному достаются все

плоды этого развития, повышающие производительность труда и этим способствующие

накоплению капитала. С ростом производительности труда понижается стоимость

рабочей силы и повышается норма прибавочной стоимости. Но повышение

производительности труда позволяет также и капиталисту приобретать для своего

личного потребления

большее количество подешевевших средств существования и предметов роскоши, не

увеличивая идущую на это долю прибавочной стоимости. Он может также поддерживать

своё потребление на прежнем уровне и уменьшить расходы. Он может жить с большим

комфортом, либо, не ограничивая себя, больше накоплять; часто он может иметь и

то и другое вместе.

Чем больше вложенный в дело капитал, тем производительнее труд, тем больше также

не только норма прибавочной стоимости, но и её масса, тем больше может

капиталист потреблять, а также накоплять.

Уже из приведённого ясно, что капитал есть не постоянная, а чрезвычайно

растяжимая, эластичная величина, которая способна значительно расширяться и

сокращаться. Он составляет только часть общественного богатства; он может

увеличиваться за счёт других частей этого богатства, именно потребительского

фонда класса капиталистов, а также и рабочих; он может и уменьшаться, переходя в

эти фонды. Его действие усиливается удлинением рабочего времени, повышением

производительности труда, усилением эксплуатации почвы. Мы здесь оставляем

совершенно в стороне условия процесса обращения, например ускорение или

замедление оборота капитала. Мы оставляем также в стороне условия кредита,

имеющие столь важное значение в смысле возможности расширения или сокращения

капитала и области его приложения. Этих условий мы не можем здесь рассматривать.

Но и условия производственного процесса уже показывают нам эластичность

капитала.

Экономисты же берут капитал как определённую величину с определённой силой

действия. Таким образом, и переменный капитал представляется им как неизменная

величина -- так называемый рабочий фонд. «Такая-то часть капитала,-- говорят

они,-- предназначена служить для оплаты рабочих. Чем больше рабочих, тем меньше

та доля, которая приходится на каждого; чем меньше рабочих, тем больше эта

доля».

. Переменный капитал приравнивался также к средствам существования, которые он

представляет для рабочего. При этом заявлялось: «Число рабочих, занятых в

определённой стране, и высота их заработной платы зависят от наличного

количества средств существования. Если заработная плата слишком низка или если

много рабочих остаётся без работы, то это проистекает только из того, что число

рабочих увеличивается быстрее, чем средства существования. Не способ

производства, а сама природа повинна в нищете рабочего класса».

На этих предпосылках построена так называемая теория Мальтуса.

Карл Каутский. "Экономическое учение Карла Маркса" > Отдел третий. Заработная

плата и прибыль на капитал –