О ДОПУСТИМОСТИ ПОКАЗАНИЙ, ДАННЫХ ЛИЦОМ ПРОТИВ САМОГО СЕБЯ

А.В. ГОРБАЧЕВ

Горбачев А.В. - член Адвокатской палаты г. Москвы, член МГКА.

Вопросам допустимости доказательств, а также процедуре признания доказательств недопустимыми посвящен целый ряд норм УПК РФ, основанных на положении, закрепленном в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ.

Особого внимания процессуалистов во все времена заслуживали показания, данные против самого себя.

Отношение уголовного процесса к "признаниям" подозреваемого, обвиняемого определяется в первую очередь назначением и задачами, которые стоят перед процессом <*>.

--------------------------------

<*> Михайловская И.Б. Цели, функции и принципы российского уголовного судопроизводства. М., 2003. С. 42 - 61.

Отношение к показаниям подозреваемого, обвиняемого в советском уголовном процессе было обусловлено наличием такой цели, как установление объективной истины по делу <*>. Из положения о возможности достижения абсолютной истины в уголовном судопроизводстве вытекали и соответствующие обязанности и полномочия субъектов уголовного процесса, а также методы расследования <**>.

--------------------------------

<*> Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н.В. Жогин. М.: Юридическая литература, 1973.

<**> Кореневский Ю.В. Нужна ли суду истина? // Российская юстиция. 1994. N 5. С. 20.

Итак, в советском розыскном уголовном процессе, в котором субъекты были обязаны установить объективную истину, фактическое отношение к показаниям подозреваемого, обвиняемого было далеко от того, каким оно должно было быть в соответствии со ст. 77 УПК РСФСР.

В отличие от советского процесса, в российском с 1993 года конституционно закреплено право не свидетельствовать против самого себя (ст. 51 Конституции РФ). Это означает кроме того, что показания подозреваемого, обвиняемого должны обязательно подтверждаться совокупностью иных доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК РФ), что эти показания должны быть даны добровольно.

Еще во времена, когда пытка была самым распространенным методом получения признания подозреваемого, юристы указывали условия, при соблюдении которых признание было ценностно: 1) чтобы оно было совершенно сходно с произошедшим действием; 2) чтобы оно было добровольно; 3) чтобы оно было сделано в суде перед судьей; 4) чтобы при этом были показаны такие обстоятельства действия, по которым о достоверности и истине признания невозможно было бы сомневаться <*>. В 1801 году Указом императора Александра пытка была запрещена. Однако на этом горькая история пыток не закончилась. Пытки, и физические и нравственные, правда, в более изощренных и закамуфлированных формах, применяются и в наши дни <**>. Поэтому создание условий, защищающих человека от пыток, является актуальной проблемой.

--------------------------------

<*> Линовский В.А. Опыт исторических розысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России (Одесса, 1849). Переиздано: М., 2001. С. 76, 94 - 95, 98 - 99.

<**> См.: Баренбойм П. Как избежать пытки. Применение психологических знаний для защиты и самозащиты граждан. М., 2000.

Судебная практика - советская, российская и зарубежная - свидетельствует о том, что показания подозреваемого, обвиняемого все еще оцениваются как "особо убедительное доказательство" и при получении этих доказательств не всегда соблюдается правило о добровольности дачи показаний подозреваемым, обвиняемым.

В Англии и США есть свое объяснение особому отношению к признанию вины обвиняемым. Признание вины исключает спор, который является движущей силой в состязательном процессе, но только при том условии, что признание было добровольным.

В континентальном праве, как мы уже отмечали, закон устанавливает, что признание вины не имеет какого-либо особого значения и должно оцениваться в совокупности с другими доказательствами. Однако практически во всех странах обвинение стремится получить признание подозреваемого, обвиняемого, отдавая предпочтение признанию при вынесении решений по делу по сравнению с другими доказательствами.

Применение недопустимых методов при получении признательных показаний в ходе досудебного производства во многом обусловлено отсутствием эффективного реагирования суда на такие факты <*>.

--------------------------------

<*> Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. Ростов-на-Дону, 1999. С. 127 - 132; Пашин С.А. Доказательства в российском уголовном процессе. М., 1999. С. 39 - 45; и др. авторы.

Очень часто подсудимыми делаются заявления в суде о применении к ним недозволенных методов получения показаний в ходе предварительного расследования. Проверка таких заявлений представляет особую сложность. Поскольку многие публикации по вопросу о проверке указанных заявлений подсудимых имели место до принятия нового УПК, авторы предлагали для проверки заявлений подсудимых о применении к ним недозволенных методов направлять дело для производства дополнительного расследования <*>. Вопрос о том, насколько приемлемо такое предложение, в настоящее время, на наш взгляд, является спорным, учитывая одно из последних решений Конституционного Суда РФ <**>.

--------------------------------

<*> Кореневский Ю.В. Доказывание в уголовном процессе (закон, теория, практика) // Доказывание в уголовном процессе: традиции и современность / Под ред. В.А. Власихина. М., 2000. С. 113 - 123.

<**> Данное утверждение можно сделать с учетом положений, закрепленных в Постановлении Конституционного Суда РФ N 18-П от 08.12.2003 (Российская газета от 23.12.2003), поскольку Конституционный Суд, признав противоречащей Конституции ч. 4 ст. 237 УПК РФ, вместе с тем указал, что проведение следственных и иных процессуальных действий после возвращения уголовного дела прокурору не может быть связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия.

С.В. Марасанова, уже в рамках действия УПК РФ, предложила установить следующий порядок проверки заявлений подсудимого о применении недозволенных методов ведения следствия: 1) все жалобы о применении недозволенных методов ведения следствия должны быть заявлены заинтересованными лицами в ходе дознания или предварительного следствия <*>; 2) по всем жалобам должна быть проведена проверка и вынесено соответствующее решение; 3) вопрос о допустимости доказательств по указанным мотивам должен быть окончательно решен на стадии предварительного слушания, при наличии возможности обжаловать соответствующее решение <**>.

--------------------------------

<*> Необходимо обратить внимание, что нередко судьи используют факт отсутствия жалобы обвиняемого в ходе досудебного производства в качестве мотива, по которому суд признает в приговоре заявление подсудимого о применении к нему недозволенных методов ведения следствия недостоверным и сделанным с целью избежать уголовной ответственности. По нашему убеждению, такую практику нельзя признать правомерной. - А.Г.

<**> Марасанова С.В. Организационные и процессуальные проблемы деятельности суда присяжных // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2002. N 4. С. 389 - 390.

Предложенная процедура вызывает существенные возражения. Во-первых, установление такой процедуры нарушило бы право обвиняемого на защиту (ст. 16 УПК РФ), поскольку обвиняемый и его защитник вправе самостоятельно решать, когда и кому подавать жалобу на нарушения закона, допущенные при производстве по делу. На свободу выбора стороной защиты тактики своих действий справедливо указывали ряд авторов, в том числе Г.М. Резник <*>. Во-вторых, прокурорские проверки, проводимые для установления фактов применения незаконных методов ведения следствия, оказываются недостаточно эффективными, на что неоднократно указывалось в литературе <**>. К числу факторов, негативно влияющих на эффективность прокурорских проверок, можно отнести корпоративность в органах предварительного расследования, а особенно в милиции, полиции и подобных органах <***>. Корпоративность в негативном смысле у нас называют "круговая порука".

--------------------------------

<*> Резник Г.М. О допустимости доказательств, тактике защиты и обвинения // Российская юстиция. 1996. N 4. С. 43.

<**> Эппель О.П. Некоторые вопросы допустимости доказательств по новому УПК РФ 2001 г. // Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России. М., 2002. С. 94 - 95.

<***> Тарасов А.А. Корпоративность в сфере уголовной юстиции и проблемы защиты прав личности // Защита прав личности в уголовном праве и процессе / Под ред. Н.А. Лопашенко, С.А. Шейфера. Изд-во Саратовского унив-та, 2003. С. 105. (Корпоративность - это стремление представителя социальной группы, участвующего в производстве по уголовному делу, подчиняясь групповым нормам, приспосабливать свои поступки к принятым в данной группе "эталонам поведения".)

Проводившиеся за рубежом социологические исследования доказывают несостоятельность прокурорских проверок <*>.

--------------------------------

<*> "Подавляющее большинство опрошенных американских полицейских, кроме единственного респондента-новичка, не сообщили бы своему начальству и даже не дали бы в суде свидетельских показаний по поводу неблаговидных поступков (в том числе и противоправных) другого полицейского даже под страхом потерять престижную карьеру или быть осужденным за лжесвидетельство. Объяснение простое: необходимость постоянного взаимодействия с коллегами в условиях постоянного повышенного риска определяет приоритетность корпоративного интереса перед любым другим". Шибутани Т. Социальная психология. Ростов-на-Дону, 1998. С. 349 - 350 // Цит. по: Тарасов А.А. Корпоративность в сфере уголовной юстиции и проблемы защиты прав личности // Защита прав личности в уголовном праве и процессе / Под ред. Н.А. Лопашенко, С.А. Шейфера. Изд-во Саратовского унив-та, 2003. С. 113 - 114.

Зачастую незаконные методы применяются к подозреваемому, обвиняемому во время нахождения в органах милиции, особенно в ходе первого допроса <*>. Негативная практика требует поиска иных гарантий обеспечения прав подозреваемого, обвиняемого.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 27.06.2000 N 11-П (в связи с жалобой гр-на В.И. Маслова) // СЗ РФ. 2000. N 27. Ст. 2882.

В литературе высказывались различные предложения о том, как избежать незаконного воздействия на подозреваемого, обвиняемого при получении показаний. Например, мировой судья Р. Куссмауль предложил вообще исключить показания подозреваемого, обвиняемого из числа доказательств <*>. Однако в случае исключения показаний подозреваемого, обвиняемого из числа доказательств могут быть существенно нарушены как права подозреваемого, обвиняемого, который не сможет защищаться, так и права потерпевшего. Поэтому представляется, что исключение показаний подозреваемого, обвиняемого вообще из числа доказательств будет такой же крайностью, как отношение к этим показаниям как к "царице доказательств", и приведет к серьезным негативным последствиям.

--------------------------------

<*> Куссмауль Р. Исключить показания обвиняемого из числа доказательств // Российская юстиция. 2001. N 7.

Законодатель включил в УПК РФ норму (п. 1 ч. 2 ст. 75), которая должна оградить подозреваемого, обвиняемого от применения к нему незаконных методов, особенно во время первого допроса после задержания. Однако указанная норма получила неоднозначную оценку процессуалистов.

Так, И.Б. Михайловская положительно оценила п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, подчеркнув значение этой нормы как гарантии законности методов допроса на досудебных стадиях процесса и как правила, способствующего непосредственному восприятию судом показаний обвиняемого <*>.

--------------------------------

<*> Михайловская И.Б. Права личности - новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса РФ // Российская юстиция. 2002. N 7.

У. Бернем, оценивая положение, закрепленное в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, обращает внимание на два момента. Во-первых, участие адвоката, по мнению У. Бернема, не может стать абсолютной гарантией от применения незаконных методов получения признания подозреваемого, обвиняемого. Во-вторых, ситуация осложняется неопределенностью российского законодательства в вопросе о том, являются ли допустимыми доказательства, полученные на основе информации, которую дал сам подозреваемый, обвиняемый в своих показаниях, при условии, что его показания были получены с нарушением закона. Фактически У. Бернем ставит вопрос о том, применяется ли в России правило "о плодах отравленного дерева" <*>.

--------------------------------

<*> Бернем У. Тезисы выступления на конференции "УПК РФ: год правоприменения и преподавания". Москва: МГЮА, 27.10.2003.

Действительно, участие защитника при допросе подозреваемого, обвиняемого не может на сто процентов гарантировать отсутствие давления и угроз в отношении подзащитного. Однако представляется, что данное правило является более весомой гарантией соблюдения прав подозреваемого, обвиняемого, нежели его американский аналог <*>.

--------------------------------

<*> В американском уголовном процессе допустимо представление в суд признания вины, зафиксированного письменно вне рамок уголовного процесса, то есть вообще в отсутствие каких-либо процессуальных гарантий добровольности и законности получения такого признания. И американский суд признает такое доказательство допустимым. (Бернем У. Там же.)

По вопросу о судьбе правила "о плодах отравленного дерева" в российском уголовном процессе следует отметить, что хотя это правило пока не закреплено законодателем, тем не менее и в теории, и в судебной практике оно действует, причем уже достаточно долго <*>.

--------------------------------

<*> БВС РФ. 1996. N 8. С. 10 - 11; Друзин Е.В. Основания признания доказательств недопустимыми. Саратов, 1997. С. 27 - 28.

П.А. Лупинская указывает, что норма, предусмотренная п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, направлена на защиту прав подозреваемого и обвиняемого от применения незаконных методов получения их показаний.

Вместе с тем П.А. Лупинская отметила некоторое расхождение в УПК РФ в связи с тем, что ст. 51 УПК РФ не предусматривала обязательного участия защитника при допросе подозреваемого, обвиняемого, тем более в случаях отказа от защитника <*>.

--------------------------------

<*> Лупинская П.А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. N 7.

Однако законодатель дополнил ст. 52 УПК РФ частью 2, в которой указано, что отказ подозреваемого, обвиняемого от защитника не обязателен для дознавателя, следователя, прокурора (Федеральный закон от 04.07.2003 N 92-ФЗ). Представляется, что такая новелла не вполне согласуется с конституционным правом на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ), поскольку осуществление права должно зависеть от воли субъекта, которому это право принадлежит. В то же время следует признать, что участие защитника по всем уголовным делам не противоречит принципам уголовного судопроизводства. И Конституционный Суд РФ <*>, и Европейский суд по правам человека <**> своими решениями подтверждают принципиальную позицию о том, что участие защитника является обязательным во всех случаях, "когда того требуют интересы правосудия". Судебная практика РФ традиционно указывает, что нарушение права на защиту является основанием для признания доказательств недопустимыми <***>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Конституционного Суда РФ в связи с жалобой гр-на В.И. Маслова от 27.06.2000 N 11-П // СЗ РФ. 2000. N 27. Ст. 2882.

<**> Алексеева Л.Б. Практика применения ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским судом по правам человека. М., 2000. С. 106 - 117.

<***> Постановление N 232п2002 по делу Шенгафа // Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2002 г. // http://www.supcourt.ru/bulletin/02/02-12/b103.htm.

Интересное замечание по поводу п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ делает Н.М. Кипнис. По его мнению, указанная норма очень уязвима, так как не имеет никакого логического объяснения и не вытекает из принципов уголовного судопроизводства <*>. Однако мы не можем согласиться с мнением Н.М. Кипниса, поскольку представляется, что основой данной нормы являются принципы уголовного процесса: презумпция невиновности, уважение чести и достоинства личности, обеспечение права на защиту, а также закрепленное ст. 51 Конституции РФ, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и соответствующими нормами УПК РФ право не свидетельствовать против самого себя. Толкование этих норм (особенно права не свидетельствовать против самого себя), в том числе данное Европейским судом по правам человека <**>, предполагает исключительное условие дачи показаний подозреваемым, обвиняемым - это добровольность.

--------------------------------

<*> Кипнис Н.М. Допустимость доказательств по новому УПК // Тезисы к практической конференции адвокатов Адвокатской палаты г. Москвы 17.04.2003. Возможности защиты в рамках нового УПК. (Не опубликованы.)

<**> Алексеева Л.Б. Указ. соч. С. 118 - 129.

О том, что доказательственное значение может иметь лишь признание, сделанное добровольно, в суде, перед судьей, указывал профессор Л.Е. Владимиров <*>.

--------------------------------

<*> Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах (СПб., 1909). Переиздано: Тула, 2000. С. 330.

В этом смысле сами принципы уголовного судопроизводства предполагают построение системы гарантий добровольности показаний подозреваемого, обвиняемого.

Логическим продолжением указанных положений должно было бы стать установление законодателем в качестве условия, при котором показания подозреваемого, обвиняемого допустимы, требования обязательного подтверждения в суде признания, сделанного подозреваемым, обвиняемым в ходе досудебного производства, независимо от того, присутствовал или отсутствовал при этом защитник.

Однако в таком случае могла бы существовать возможность злоупотребления со стороны обвиняемого путем отказа от показаний, данных добровольно в ходе досудебного производства, что могло бы привести к необоснованному исключению из числа доказательств не только показаний обвиняемого, но и иных доказательств, полученных на основе показаний подозреваемого, обвиняемого.

Таким образом, процессуальные нормы должны гарантировать не только действительную добровольность показаний подозреваемого, обвиняемого, но и обеспечить возможность последующего использования в суде добровольно данных показаний, а также законность иных доказательств, которые могут быть получены на основе этих показаний.

Нормы, закрепленные в п. 1 ч. 2 ст. 75, п. 2 ч. 4 ст. 46, п. 3 ч. 4 ст. 47, ч. 2 ст. 52 УПК РФ, гарантируют добровольность показаний подозреваемого, обвиняемого и в то же время обеспечивают невозможность произвольного отказа подозреваемого, обвиняемого от ранее данных им добровольно показаний. В настоящее время данные нормы отвечают назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ).

Судьба п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ во многом будет индикатором дальнейшей политической, социальной, экономической жизни России. Если эта норма исчезнет из Кодекса, можно будет смело утверждать, что Россия начинает тяготеть к полицейскому государству.

Закон устанавливает определенные гарантии обеспечения добровольности показаний подозреваемого, обвиняемого. В то же время такие гарантии зависят от приобретения лицом статуса подозреваемого, обвиняемого. Однако на практике могут возникнуть ситуации, когда лицо, формально не являющееся подозреваемым или обвиняемым, фактически является таковым и дает показания против самого себя.

Например, в ст. 142 УПК РФ закреплено право граждан добровольно заявить о совершенных ими преступлениях. Из приложения N 3 к ст. 476 УПК РФ следует, что в протоколе о явке с повинной должны быть отражены обстоятельства совершенного данным лицом преступления. Фактически от лица могут быть получены сведения, которые являются самообвинением. В связи с этим в законе должны быть предусмотрены гарантии того, что такого рода признание получено от гражданина без какого-либо принуждения. Отсутствие в законе надлежащей процедуры получения признания ставит под сомнение его добровольность и может привести к нарушению конституционных прав граждан. По нашему мнению, ст. 142 УПК РФ должна быть дополнена частью 3 следующего содержания:

"3. В случае, если лицо желает добровольно сообщить о совершенном им преступлении, такому лицу должно быть разъяснено его право не свидетельствовать против самого себя и близких родственников (ст. 51 Конституции РФ). Любые сведения могут быть получены от лица в порядке и с соблюдением гарантий, предусмотренных п. 2 ч. 4 ст. 46, п. 1 ч. 2 ст. 75, ст. 77 УПК РФ."

При решении вопроса о допустимости показаний, которые лицо дало против самого себя, независимо от того, какой статус был у лица, давшего показания, прокурор и суд должны руководствоваться правилом о том, что показания, которые носят характер самообвинения, должны быть даны добровольно. При этом в законе необходимо предусмотреть определенные процедуры, которые позволят суду сделать вывод о том, добровольно ли даны показания. К числу таких процедур, безусловно, относятся разъяснение прав лицам, участие адвоката в процессуальном действии и иные.

В случае возникновения сомнения в добровольности показаний, данных лицом против себя, по нашему мнению, они должны быть признаны не имеющими юридической силы.

Хочется надеяться, что совершенствование процессуальных норм будет способствовать действительному уважению прав и свобод всех участников уголовного судопроизводства.