ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ОБВИНЯЕМОГО В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ И СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТЬ СУДОПРОИЗВОДСТВА

О.В. КУЗЬМИНА, А.Б. СОСНОВИКОВ

Кузьмина О.В., кандидат юридических наук, профессор Ивановского государственного университета, декан юридического факультета.

Сосновиков А.Б.

Почти 10 лет назад в России принята Конституция, провозгласившая состязательность уголовного процесса. В 2001 г. данный принцип наконец-то получил закрепление в уголовно-процессуальном законе - Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (УПК РФ). В связи с этим существенно изменились многие институты российского уголовного процессуального права, особенно связанные с судебными стадиями. Изменение чего-либо всегда преследует определенную цель, реформа ради реформы - утопия, поэтому прежде всего необходимо оценить, как же смена концепции уголовного судопроизводства отразилась на целях данной юрисдикционной деятельности, на лицах, участвующих в процессе. Постараемся ответить на основной вопрос: насколько провозглашение принципа состязательности изменило (и изменило ли) положение обвиняемого в суде первой инстанции?

Судебное разбирательство порой называют прима-стадией уголовного процесса, самой главной стадией <*>. С этим вряд ли можно согласиться с позиций теории и практики судопроизводства, но для лиц, участвующих в процессе, психологически эта стадия может казаться главной. Именно здесь окончательно (по общему правилу) должен решиться вопрос о виновности подсудимого, суд лично выслушивает доводы каждой из сторон, оценивает их. В силу этого обоснованно считается, что в интересах обвиняемого, чтобы данная стадия процесса приняла состязательный характер, чтобы он имел равные возможности со стороной обвинения, в первую очередь здесь. Еще М.С. Строгович указывал, что в судебном разбирательстве имеется больше возможностей для всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств уголовного дела. Именно судебное следствие, построенное на основе гласности, устности, непосредственности и состязательности, предоставляет обвиняемому такие средства и возможности защиты, которых нет или нет в такой степени на предварительном следствии. Соответственно некоторых прав обвиняемого в суде первой инстанции нет на предварительном следствии: участвовать в проверке любого доказательства, допросах свидетелей. Некоторые права действеннее в судебном разбирательстве: право высказывать свое мнение и давать объяснения по каждому заявлению любого участника процесса <**>.

--------------------------------

<*> См., напр.: Громов Н.А. Уголовный процесс России. М.: Юристъ, 1998. С. 321.

<**> См.: Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. М.: Наука, 1984. С. 41 - 42.

В регламентацию производства в суде первой инстанции новый УПК внес значительные изменения, коснувшиеся, как и следовало ожидать, главным образом судебного следствия. Был учтен не только положительный состязательный опыт производства в суде присяжных, но и внесен ряд новых изменений. Эти изменения отразились не только на конкретных процессуальных действиях, но и на общих условиях судебного разбирательства. По-новому сформулирована и дополнена новыми элементами известная норма о равенстве прав участвующих в разбирательстве лиц - ст. 245 УПК РСФСР ("Равенство прав участников судебного разбирательства"). На нее как на одно из главных доказательств того, что советский уголовный процесс состязательный, указывали ряд ученых, начиная с М.С. Строговича <*>. В УПК РФ она получила новое звучание в ст. 244 как "равенство прав сторон". Реализация новшеств просматривается не только на этапе судебного следствия, но и в подготовительной части судебного заседания. Так, при рассмотрении ходатайств какой-либо стороны суд обязан выслушать мнение и другой стороны (соответственно сказанное будет записано в протоколе судебного заседания) и только после этого вынести решение (ч. 2 ст. 271 УПК РФ). Положительна для интересов подсудимого и говорит о равенстве сторон также норма ч. 4 ст. 271 УПК РФ о том, что суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе стороны. На развитие состязательных начал также указывает изъятие из текста УПК норм, позволяющих суду возбуждать уголовное дело по новому обвинению, в отношении нового лица, направлять дело для производства дополнительного расследования. Введено новое основание для прекращения уголовного дела - отказ обвинителя от обвинения, причем пересмотр постановления суда об этом допускается лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств (ч. 9 ст. 246 УПК РФ). Все это те элементы состязательности, которые благоприятствуют положению обвиняемого. Но их появление отразилось на процессуальном положении данного субъекта и с другой стороны. Так, расширились основания для возможности проведения судебного разбирательства в его отсутствие (если подсудимый ходатайствует об этом по уголовному делу о преступлениях небольшой и средней тяжести - ч. 4 ст. 247 УПК РФ). Ранее такая возможность у него была только при обвинении в преступлении, за которое не может быть назначено наказание в виде лишения свободы (п. 2 ч. 2 ст. 246 УПК РСФСР). Действительно, в соответствии с состязательной концепцией сторонам должно быть предоставлено больше возможностей для распоряжения своими правами по собственному усмотрению (элемент диспозитивности). Но, несмотря на расширение частных начал в уголовном процессе, публичность в нем продолжает преобладать. Последнее обусловливает существование правила благоприятствования защите, необходимого обвиняемому в публичном процессе как стороне с заведомо меньшими возможностями по отстаиванию своей точки зрения. Содержание этого правила осталось в целом на прежнем уровне (проявляется в распределении бремени доказывания, в механизме судебного следствия). Новым его элементом можно считать проводимую через весь УПК РФ линию о том, что пределы таких процессуальных действий, как признание обвиняемого подсудимым, судебное разбирательство, определяются предъявленным лицу обвинением (при привлечении его в качестве обвиняемого). Отход от этого правила возможен только в крайне редких случаях и связан с повторением процедуры предъявления обвинения.

--------------------------------

<*> См., напр.: Кобяков В.М. Состязательность в уголовном процессе - важнейшая гарантия охраны прав личности // Актуальные проблемы охраны прав личности в советском уголовном судопроизводстве. Свердловск, 1989. С. 45; Право обвиняемого на защиту в социалистическом уголовном процессе / Под ред. В.М. Савицкого. М.: Наука, 1983. С. 125.

Стандартные права обвиняемого в судебном разбирательстве с принятием нового УПК остались практически неизменными: право заявлять ходатайства, иметь переводчика, представлять доказательства и т.п. Более того, можно сказать, что не изменилось и его право на помощь защитника (если не брать в расчет несколько изменившиеся права самого защитника в сфере формирования доказательственной базы). По общему правилу подсудимый может отказаться от его помощи и осуществлять функцию защиты самостоятельно (случаи запрета этого практически не изменились - ст. ст. 49, 426 УПК РСФСР, ст. 51 УПК РФ). На наш взгляд, эта позиция законодателя последовательна и логична, т.к. нельзя ограничивать обвиняемого в выборе средств защиты. Поэтому проведение самостоятельной линии защиты - это его право. Нельзя забывать и о расширении частных начал в новом УПК, большей свободе сторон в распоряжении своими правами, чему соответствует данная норма. Нарушения принципа состязательности мы здесь не усматриваем. К тому же трудно предположить, что подсудимые часто будут использовать свое право на отказ от защитника даже при давлении на них. Анализ судебной практики показывает, что случаи фактического склонения подсудимых к отказу от защитника единичны. Всего один подобный случай встретился нам в Обзоре надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2000 г. В Шкотовском районном суде Читинской области и Молеузовском городском суде Республики Башкортостан подсудимые в судебных заседаниях отказались от помощи адвокатов в условиях, когда адвокаты в заседания не вызывались и подсудимые не имели реальной возможности воспользоваться их услугами. Данный факт вызвал отмену вынесенного приговора <*>.

--------------------------------

<*> См.: Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2000 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. N 9. С. 21.

Полнее всего расширение состязательных начал, как уже было отмечено, затронуло судебное следствие. И именно здесь это более всего отразилось на интересах обвиняемого. Речь пойдет только о тех делах, где обвинение поддерживает государственный обвинитель.

В соответствии с принципом состязательности судебное следствие начинается с изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения (ч. 1 ст. 273 УПК РФ). То есть теперь обвинитель не оглашает все обвинительное заключение (обвинительный акт), как было по УПК РСФСР (ч. 1 ст. 278), что не только физически утомляло присутствующих в зале заседания, но и создавало психологический эффект доказанности обвинения <*>. С состязательным началом согласуется и другая норма современного общего порядка судебного следствия, перенятая из фактически сложившихся правил производства в суде присяжных: очередность исследования доказательств определяется стороной, их представляющей (ч. 1 ст. 274 УПК РФ). Правило благоприятствования защите здесь проявляется в том, что первой доказательства представляет сторона обвинения (ч. 2 ст. 274 УПК РФ). Но в российском уголовном процессе, где большинство материалов для исследования в суде представляются стороной обвинения (полученных в ходе официального расследования), роль стороны защиты в определении порядка очередности исследования доказательств в основном сводится к согласию или несогласию с порядком, предложенным ее процессуальным противником. Необходимо отметить, что после введения в действие УПК РФ данное право защитой используется. Так, по делу С.Б. Шабанова, рассмотренному в августе 2002 г. Ивановским областным судом с участием присяжных заседателей, защитник возразил против порядка исследования доказательств, предложенных государственным обвинителем, заявив, что его подзащитный согласен дать показания только после допроса свидетелей. Суд удовлетворил возражения стороны защиты.

--------------------------------

<*> См.: Стецовский Ю.И., Ларин А.М. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту. М.: Наука, 1988. С. 110.

Существенные изменения в духе состязательности процесса приобрел порядок исследования доказательств в судебном следствии, особенно допрос подсудимого. Теперь он не начинается с предложения председательствующего дать показания по поводу обвинения и известных ему обстоятельств дела, только после которого подсудимого могли допрашивать судьи, обвинитель, потерпевший, гражданский истец, ответчик, их представители, а также защитник, как указывала ч. 1 ст. 280 УПК РСФСР. В соответствии с ч. 1 ст. 275 УПК РФ первым подсудимого допрашивают защитник и другие участники судопроизводства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и другие представители стороны обвинения. Председательствующий при этом лишь отклоняет наводящие вопросы и вопросы, не имеющие отношения к уголовному делу, он также может допрашивать подсудимого, но только после сторон. Такой порядок допроса - абсолютное новшество для российского уголовного процесса: даже при производстве в суде присяжных по УПК РСФСР сохранялся общий порядок допроса. По изученным нами делам, рассмотренным Ивановским областным судом после вступления в силу УПК РФ, можно сделать вывод, что новые требования закона относительно проведения допросов в судебном следствии восприняты положительно и участники процесса готовы к их соблюдению. Абсолютное большинство вопросов допрашиваемым задают стороны, суд практически не вмешивается в данную их деятельность и лишь изредка пользуется собственным правом задавать вопросы допрашиваемому. Новые нормы УПК РФ относительно регламентации допроса имеют сходство с порядком данного процессуального действия, характерным для уголовного процесса Англии и США. Там допрос происходит не в форме последовательного рассказа, а в форме коротких ответов на следующие один за другим вопросы сторон. Главный допрос ведет сторона, вызвавшая данное лицо (обвиняемый обычно вызывается как свидетель стороны защиты), затем производится его перекрестный допрос. После этого возможен повторный допрос лица вызвавшей его стороной с целью показать действительное значение показаний. В последнем случае задаваемые вопросы строго ограничены данной целью, контроль за этим осуществляет судья, имеющий право мотивированно отвести любой вопрос, однако сам суд в допросе не участвует <*>. Но, например, Свод Законов США подчеркивает, что "на судье лежит безусловная ответственность за эффективную реализацию состязательной системы" (раздел 28), Федеральные правила использования доказательств в п. п. 611 и 614 указывают, что судья не ограничивается фактами и доказательствами, представленными по выбору сторон, он имеет право вмешиваться в представление и исследование доказательств сторонами, в т.ч. при допросе, чтобы "такой допрос и представление доказательств были эффективными для установления истины". Аналогичные правила действуют и в уголовном процессе Франции и ФРГ <**>. Поэтому представляется недопустимым, в том числе с точки зрения интересов обвиняемого, лишение судьи возможности участвовать в исследовании доказательств сторонами. Более того, его обязанность по обеспечению объективности и всесторонности судебного следствия, на наш взгляд, нужно закрепить в законе.

--------------------------------

<*> См.: Михеенко М.М. Уголовно-процессуальное право Англии, США и Франции. Ч. 1. Киев: Киевский государственный университет, 1969. С. 12 - 14.

<**> См.: Тогонидзе Н.В. Научно-практическая конференция "Правовые и криминологические оценки нового УПК РФ" // Государство и право. 2002. N 9. С. 95.

Особые правила в новом УПК предусмотрены на тот случай, когда обвиняемый отказывается от своих показаний, данных в отсутствие защитника в ходе досудебного производства. Это доказательство в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ относится к недопустимым. Очевидно, данная норма направлена на то, чтобы пресекать достаточно распространенную практику получения показаний (особенно при первом допросе) подозреваемого, обвиняемого в отсутствие защитника <1>. Тем не менее эта норма уже неоднократно и обоснованно, на наш взгляд, критиковалась по тем основаниям, что через использование подобных приемов обвиняемый может бесконечно долго "играть" со следствием, заведомо злоупотреблять своим правом на защиту, причем у официальных органов нет никакой возможности контролировать это и обращать внимание суда на такое злоупотребление. К тому же на правдивость показаний обвиняемого присутствие защитника оказывает не обязательно положительное влияние - избить обвиняемого могут и до, и после прихода защитника и дачи показаний <2>. В связи с появлением указанной нормы исследователи часто указывают на правила допроса обвиняемого в странах англо-американской системы права, когда обвиняемый дает показания по своему делу под присягой в качестве свидетеля защиты. Он допрашивается по тем же правилам, что и свидетель, но в отличие от обычного свидетеля не имеет права уклоняться от ответа на вопрос, который ведет его к изобличению в совершении преступления <3>. Связано это с тем, что нормы, освобождающие обвиняемого от обязанности давать "самообвиняющие" показания, по мнению американских и английских законодателей, должны быть дополнены ответственностью за дачу ложных показаний. Данное положение вытекает из прецедента по так называемому делу Миранды: никто не может быть принужден свидетельствовать против себя самого, но все сказанное может быть использовано против лица, что должно быть разъяснено при задержании. Но в наше законодательство это правило вошло в урезанном виде. Право не давать самообвиняющие показания, по мнению Г.К. Мишина, немыслимо без ответственности за ложные показания в ходе предварительного следствия и в суде. Поэтому он считает, что обвиняемого нужно поставить перед дилеммой: либо он молчит, либо, если решился давать показания по собственному делу, несет ответственность за ложное признание, ибо без этого не может быть действенной борьбы с преступностью <4>. Вряд ли наша правовая система готова к полному заимствованию данного правила, но и оставлять норму п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ в таком виде, на наш взгляд, нельзя. Следует, по крайней мере, исключить указание на ее применение при отказе обвиняемого от защитника.

--------------------------------

<1> См.: Лупинская П.А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. N 7. С. 6.

<2> См., напр.: Куссмауль Р. Дискриминационная норма нового УПК // Российская юстиция. 2002. N 9. С. 32.

<3> См.: Михеенко М.М. Указ. соч. С. 15; Тогонидзе Н.В. Указ. соч. // Государство и право. 2002. N 10. С. 101, 110.

<4> См.: Тогонидзе Н.В. Указ. соч. // Государство и право. 2002. N 10. С. 101.

В соответствии с принципом состязательности изменен и порядок исследования других доказательств в судебном заседании. Так, допрос свидетеля начинает та сторона, по ходатайству которой он вызван в суд. Затем его допрашивает другая сторона. Только после этого свидетелю может задавать вопросы судья (ч. 3 ст. 278 УПК РФ). Ничего в УПК, однако, не сказано о возможности стороны, вызвавшей свидетеля, снова задать вопросы этому лицу после окончания допроса противоположной стороной или судом. Между тем описанная ранее практика повторного допроса в уголовном процессе США и Англии представляется положительной. Более того, в законодательстве этих стран предусмотрена возможность стороны, вызвавшей свидетеля, самой подвергнуть его перекрестному допросу в тех случаях, когда он перейдет на позицию другой стороны. На наш взгляд, данное правило также может быть применено в российском уголовном процессе.

Состязательность судебного следствия определяет теперь и порядок исследования вещественных доказательств - оно проводится в любой момент судебного следствия по ходатайству сторон (ч. 1 ст. 284 УПК РФ), а не по инициативе суда (ч. 1 ст. 291 УПК РСФСР).

УПК РФ также указывает, что по ходатайству сторон может быть назначена судебная экспертиза (ч. 1 ст. 283 УПК РФ). Ранее, если исходить из ч. 1 ст. 290 УПК РСФСР, проведя аналогию с ч. 1 ст. 184 УПК РСФСР, это мог сделать только суд по собственной инициативе. В достаточно высокой степени интересы сторон (в том числе обвиняемого) учитываются при осуществлении судебной экспертизы: как по УПК РСФСР, так и по УПК РФ обвиняемый может представить в письменном виде вопросы эксперту, их можно обосновывать перед судом, высказывать мнение о вопросах стороны обвинения (ч. 2 ст. 288 УПК РСФСР, ч. 2 ст. 283 УПК РФ). Интересно в связи с этим обратиться к порядку производства экспертизы в других странах. Так, например, в английском уголовном процессе эксперт фактически является свидетелем, но в отличие от обычного свидетеля он не дает показания об известных ему фактах, а лишь высказывает свое мнение по поводу фактов. Действует принцип состязательности экспертизы, и полицейский чиновник, проводивший специальные исследования по делу, может быть привлечен одной из сторон (чаще всего обвинением) к участию в процессе в качестве свидетеля, дать под присягой показания о проведенных им исследованиях, их результатах, а также высказать свое мнение, возникшее на основании оценки результатов. Любая из сторон может поручить производство специализированных исследований любому компетентному лицу, независимо от того, где он работает, и привлекать его в процесс в качестве эксперта, в том числе для оспаривания выводов эксперта противной стороны <*>.

--------------------------------

<*> См.: Михеенко М.М. Указ. соч. С. 19.

Необходимо сказать и об изменениях, коснувшихся обвиняемого, на этапе прений сторон. Этих изменений не так много. Можно отметить лишь тот факт, что законодатель предоставил подсудимому возможность ходатайствовать об участии на этом этапе заседания и в тех случаях, когда у него есть защитник (ч. 2 ст. 292 УПК РФ). Ранее этого не допускалось, новую же норму можно признать расширяющей состязательность разбирательства и представляющей обвиняемому дополнительные права. Но на данном этапе продолжает действовать и правило благоприятствования защите (право последней реплики у подсудимого, его право на последнее слово).

Следует сказать еще об одних изменениях на стадии судебного разбирательства, свидетельствующих об усилении состязательных начал и так или иначе отразившихся на обвиняемом. Речь идет о прекращении уголовного дела в суде. Здесь мы затронем только производство по делам публичного и частно-публичного обвинения. УПК РФ расширил основания для прекращения в судебном заседании уголовных дел этих категорий. Ст. 254 УПК РФ относит к ним не только основания для аналогичного процессуального действия на стадиях досудебного производства и при подготовке дела к судебному заседанию, но и отказ государственного обвинителя от обвинения (ч. 7 ст. 246 УПК РФ). Ранее это основание действовало только в суде присяжных, причем оно требовало согласия потерпевшего (ч. 2 ст. 430 УПК РСФСР). Сейчас субституция государственного обвинителя потерпевшим невозможна, и отказ обвинителя от обвинения стал безусловным основанием для прекращения уголовного дела, что положительно для обвиняемого. Помимо этого коррекции подверглись и "стандартные" основания для прекращения уголовного дела. Остановимся на них. Особое внимание следует обратить на норму ст. 25 УПК РФ ("Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон"). Речь опять же идет о делах публичного и частно-публичного обвинения. УПК РФ расширил фактические основания для такого освобождения. Теперь оно возможно не только по преступлениям небольшой тяжести, но и по преступлениям средней тяжести (налицо коллизия со ст. 76 УК РФ, где речь идет об освобождении от уголовной ответственности по данному основанию только при совершении преступлений небольшой тяжести). Как видим, расширено частное начало в уголовном процессе, причем это благоприятно для обвиняемого. Однако по процедуре реализации этой нормы у исследователей остаются вопросы. Так, например, кто должен быть инициатором примирения: обвиняемый или потерпевший? Часть 2 ст. 20 УПК РФ (норма о прекращении дел частного обвинения) говорит о примирении потерпевшего с обвиняемым. Мировой судья обязан при производстве таких дел разъяснить сторонам возможность примирения. Поэтому инициатива примирения может исходить от любой из сторон. Это касается и порядка примирения по ст. 25 УПК РФ. Однако более оправданным было бы закрепление в законе положений о том, что инициатива должна идти от обвиняемого, чтобы репрессию применять было нецелесообразно, т.к. лицо осознало общественно опасный характер своего деяния и стремится нейтрализовать его последствия.

Право на примирение с потерпевшим, влекущее прекращение уголовного дела указанных категорий, имеется не у каждого обвиняемого. Ст. 76 УК РФ указывает, что только лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности в соответствии с означенными условиями. Однако возникает неопределенность: препятствует ли фактический (но не юридический) рецидив освобождению от уголовной ответственности по ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ? Первоначально УПК РФ решал данную проблему, подчеркивая, что такое основание освобождения может применяться только к лицу, в отношении которого впервые осуществляется уголовное преследование (соответственно фактический рецидив препятствовал применению данной нормы). Однако Федеральный закон от 29.05.2002 необоснованно устранил это уточнение.

Условием для освобождения от уголовной ответственности по ст. 25 УПК РФ является также заглаживание обвиняемым причиненного потерпевшему вреда. Если вред заглаживается сразу, это служит основанием для применения ст. 25 УПК РФ. Однако Л.В. Головко полагает, что освобождение от уголовной ответственности возможно и тогда, когда стороны заключили соглашение, где предусмотрели порядок возмещения вреда <*>. Следует согласиться с ним в этом вопросе.

--------------------------------

<*> См.: Михеенко М.М. Указ. соч. С. 102 - 103.

Для оценки права обвиняемого на примирение с потерпевшим также крайне важен вопрос о безусловности данного основания освобождения от уголовной ответственности. Ст. 25 УПК РФ говорит о праве соответствующих субъектов прекратить уголовное дело. Но закон содержит и перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию. Среди них такие, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (п. 7 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Кроме того, в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 381 УПК РФ непрекращение уголовного дела судом при наличии оснований, предусмотренных ст. 254 УПК РФ (в т.ч. и по ст. 25 УПК РФ), признается нарушением уголовно-процессуального закона и служит основанием для отмены или изменения судебного решения. Представляется, что в данный вопрос законодателем должна быть внесена ясность. Наша же позиция заключается в том, что примирение с потерпевшим не может быть безусловным основанием для освобождения от уголовного преследования, но должны быть предусмотрены гарантии для потерпевшего и лица, подлежащего освобождению от уголовной ответственности, чтобы не допустить злоупотреблений со стороны правоприменителя при выборе варианта действий в случае наличия оснований для применения ст. 25 УПК РФ.

Таким образом, нормы о разбирательстве уголовных дел в суде первой инстанции претерпели значительные изменения в новом УПК РФ в сторону, благоприятную для обвиняемого. Введение состязательности не только предоставило ему новые права в сфере доказывания, но и позволило свободнее распоряжаться ранее известными правами (элементы диспозитивности). Все это дает возможность главному субъекту процесса более активно защищаться от обвинения.