ПОНЯТИЕ И ОСНОВАНИЯ ПОЯВЛЕНИЯ НОВОГО УЧАСТНИКА УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА

П.А. КОЛМАКОВ

П.А. Колмаков, д.ю.н., профессор кафедры уголовного права и процесса Сыктывкарского госуниверситета.

В теории уголовного процесса правовой статус личности характеризуется тем, что любой участник уголовного судопроизводства признается субъектом уголовно-процессуального права и всех возникающих на основе норм права процессуальных отношений. Исходя из доктрины уголовного процесса правоспособность появляется с момента, когда в установленном законом порядке и уполномоченным на то органом лицо признано, допущено или привлечено в качестве участника уголовного судопроизводства (ст. ст. 122, 136, 138, 143 УПК). Именно с этого момента участник уголовного процесса наделяется соответствующими правами для защиты личных или представляемых интересов и на него возлагаются предусмотренные законом обязанности. Деятельность органа дознания, следователя, прокурора или суда по признанию, допущению и привлечению лица в качестве участника процесса означает, что они вступают в правоотношения с указанным лицом.

Необходимо заметить, что действующее уголовно-процессуальное законодательство, к сожалению, не дает ответа на вопрос: с какой стадии уголовного процесса и когда появляется процессуальная фигура лица, в отношении которого могут применяться принудительные меры медицинского характера?

Данный пробел обусловлен неполнотой регламентации в законе положения рассматриваемого лица, поскольку не дано определения понятия этого участника процесса и не определены основания его появления. А между тем данные факторы (понятие и основания появления) составляют важнейшую часть содержания и процессуального положения любого участника уголовного судопроизводства.

Теоретические вопросы понятия и основания появления рассматриваемого участника процесса также не получили последовательного освещения в юридической литературе. Авторы, исследовавшие в определенной степени процессуальное положение лица, совершившего общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, были единодушны лишь в выводе о том, что оно, несомненно, является участником уголовного процесса. Однако момент и основания его появления в уголовном судопроизводстве выпали из поля зрения этих ученых.

Исходя из доктрины уголовного процесса основанием к допущению данного лица в качестве участника процесса может служить только правоприменительный акт. Постановление должно выноситься после установления заключением судебно-психиатрической экспертизы факта психического расстройства лица, совершившего общественно опасное деяние или заболевшего этим расстройством после совершения преступления. Представляется, что только с этого момента можно говорить о появлении нового участника уголовного процесса, который должен быть наделен и соответствующими правами для защиты своего законного интереса.

При поэтапном прохождении дела необходимость вынесения этого постановления еще до завершения предварительного расследования может быть объяснена следующими соображениями.

На предварительном следствии в соответствии с требованиями ст. ст. 68, 404 УПК РСФСР должны быть выяснены время, место, способ совершения общественно опасного деяния (п. 1 ч. 2 ст. 404 УПК); совершено ли общественно опасное деяние данным лицом (п. 2 ч. 2 ст. 404 УПК); поведение лица, совершившего общественно опасное деяние, как до его совершения, так и после (п. 4 ч. 2 ст. 404 УПК); какой нормой уголовного закона предусмотрены эти деяния и иные обстоятельства, характеризующие личность рассматриваемого лица.

Перечисленные выше обстоятельства, входящие в предмет доказывания по этой категории дел, могли находить свое отражение в соответствии со ст. 406 УПК РСФСР лишь в постановлении о направлении дела в суд для решения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера. Какого-либо "промежуточного" процессуального акта при поэтапном прохождении дела между постановлением о возбуждении уголовного дела и постановлением о направлении дела в суд, в котором была бы дана юридическая оценка общественно опасного деяния и определялся бы момент допуска и привлечения лица в качестве полноправного участника процесса, действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает.

Представляется, что имеется необходимость в вынесении такого "промежуточного" процессуального акта, в котором еще до окончания предварительного следствия давалась бы юридическая оценка общественно опасного деяния, так как правильная уголовно-правовая квалификация имеет большое значение при оценке самой общественной опасности содеянного и лица, его совершившего, определении подсудности дела, а также для избрания надлежащего вида принудительных медицинских мер.

Рассмотрим, как на практике разрешается этот вопрос с позиции органа предварительного следствия. Для этого возьмем в динамике анализ судебной практики, проведенный нами по 583 делам такой категории в регионе Республики Коми за 1979 - 1983 гг. и отдельно за 1990 - 1998 гг. По нашим исследованиям, следственные органы по 46% дел, обобщенных с 1979 по 1983 годы (по 34% дел, обобщенных с 1990 по 1998 годы), не выносили постановления о привлечении в качестве обвиняемого до определения заключением судебно-психиатрической экспертизы факта психического заболевания лица. Данный факт можно объяснить тем, что еще в процессе проверки материалов в порядке ст. 109 УПК РСФСР или в течение 3 (в исключительных случаях не более 10) суток после возбуждения уголовного дела эти лица, как правило, госпитализировались в психиатрический стационар в связи с обострением психического расстройства после совершения общественно опасного деяния в соответствии со ст. 29 Закона о психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании. По всем делам эти лица ранее уже состояли на учете в психиатрическом стационаре, а некоторые из них даже имели III или II группу инвалидности по психическим заболеваниям. Поэтому органы предварительного следствия своевременно назначали и проводили судебно-психиатрическую экспертизу и в большинстве случаев не избирали в отношении этих лиц какую-либо меру пресечения. По остальным 54% (по 66%) дел следователи выносили указанное постановление, однако по предъявленному обвинению лицо было допрошено только по 66% (по 91%) этих дел. По 5% (по 9%) дел лицо не допрашивалось по предъявленному обвинению в связи с тем, что вследствие психического расстройства оно не могло участвовать при производстве следственных действий, а органам следствия необходимо было каким-то образом определить его процессуальное положение. После проведения судебно-психиатрической экспертизы, определившей факт психического расстройства лица, следователями по 21% (по 20%) дел было вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого, однако по предъявленному обвинению эти лица не допрашивались. Впервые указанное постановление было вынесено после завершения судебно-психиатрической экспертизы только по 12% (по 11%) дел. Вместе с тем необходимо заметить, что в приложении к постановлению о направлении дела в суд для решения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера следственные органы по 21% (по 20%) дел указывали, что обвинение этим лицам не предъявлялось.

Вышесказанное позволяет прийти к выводу, что следователи в соответствии со ст. ст. 143 - 144 УПК РСФСР еще до окончания предварительного расследования выносили постановления о привлечении в качестве обвиняемого с целью определить процессуальное положение этого лица и дать юридическую оценку самого общественно опасного деяния.

Такие действия правоприменительных органов, на наш взгляд, не основаны на законе. В этом случае лицо невменяемое искусственно и противозаконно ставится в процессуальное положение обвиняемого, хотя отсутствуют основания, предусмотренные ст. ст. 46, 143 - 144 УПК РСФСР. Например, в уголовно-процессуальных кодексах некоторых стран СНГ прямо отмечено, что в отношении невменяемых не выносится постановление о привлечении в качестве обвиняемого, не предъявляется обвинение и не производится допрос в качестве обвиняемого.

Теперь рассмотрим этот вопрос с позиции лица невменяемого или заболевшего психическим расстройством после совершения преступления, а также их законных представителей и защиты. Так, при выполнении требований ст. ст. 200 - 201 УПК РСФСР следователь, признав предварительное следствие законченным, представляет все материалы дела для ознакомления потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям, а также законному представителю, защитнику и самому лицу, если этому не препятствует характер его заболевания. Однако только защитник, который в соответствии с ч. 2 ст. 405 УПК РСФСР допускается к участию в деле с момента назначения судебно-психиатрической экспертизы, обладает соответствующей юридической подготовкой, чтобы после ознакомления с делом правильно решить вопрос о правовой квалификации содеянного. Гражданские истцы, ответчики и их представители, как правило, не являются юристами, поэтому они практически не в состоянии должным образом юридически оценить совершенное общественно опасное деяние. Само же лицо после составления протокола о невозможности производства следственных действий с его участием не знакомилось с материалами дела.

Однако и защитнику, с учетом возникающих на практике сложностей в уголовно-правовой квалификации по такой категории дел, трудно, а порой и невозможно предположить, как следователь после выполнения требований ст. ст. 201 - 203 УПК РСФСР оценит в постановлении о направлении дела в суд для решения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера деяние, совершенное этим лицом, если ранее в материалах дела не было соответствующего разъясняющего процессуального документа. Это определенным образом сказывается и на активности защитника при ознакомлении с материалами дела. Так, например, по обобщенным нами делам при выполнении требований ст. ст. 201 - 203 УПК РСФСР адвокатами были заявлены различные ходатайства лишь по 1% (по 0,4%) дел.

Как показал анализ практики, защитник допускался к участию в деле в основном при ознакомлении с делом, за исключением случаев, когда органом следствия после завершения судебно-психиатрической экспертизы, установившей факт психического расстройства лица, выносилось постановление о привлечении в качестве обвиняемого. В этих случаях защитник допускался уже с момента вынесения указанного постановления. Однако вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого, как известно, не основано на законе. Только после вынесения "промежуточного" процессуального акта, на наш взгляд, в соответствии со ст. 405 УПК РСФСР защитник мог бы на законных основаниях принять активное участие по рассматриваемой категории дел.

Вышесказанное позволяет сделать вывод, что такой важный момент в осуществлении гарантий прав и законных интересов этих лиц, как уголовно-правовая квалификация общественно опасных деяний, также не получил в стадии предварительного следствия должной правовой регламентации. Это явно ослабляет институт правовых гарантий рассматриваемых лиц, которые вследствие психического заболевания не в состоянии должным образом правильно реализовывать свое право на защиту.

Существует необходимость предусмотреть введение в уголовно-процессуальный закон такого "промежуточного" акта, который бы констатировал допущение и привлечение рассматриваемого лица в качестве участника процесса. Это постановление должно быть актом чисто процессуального значения, который устанавливал бы появление процессуальных отношений между этим лицом и государством. Появление этого лица в качестве участника процесса приводит к тому, что оно автоматически должно наделяться возможностью пользоваться соответствующими субъективными правами и личными свободами, гарантированными законом. На наш взгляд, не установив уголовно-процессуальных отношений и субъекта данных отношений, невозможно объективно решить вопрос о применении или неприменении принудительных медицинских мер.

Далее необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что действующее законодательство не дает даже понятия этого участника уголовного процесса. Хотя совершенно очевидно, что четкое определение в УПК таких понятий участников уголовного судопроизводства, как "подозреваемый" (ч. 1 ст. 52), "обвиняемый" (ч. 1 ст. 46), "потерпевший" (ч. 1 ст. 53) и т.п., имеет важное процессуальное значение. В связи с этим мы полностью разделяем мнение профессора В.П. Божьева, что "полнота и точность определения понятия субъекта права - необходимая предпосылка реализации установленных в Уголовно-процессуальном кодексе правил поведения".

Рассмотрим, какой терминологией пользуется законодатель при определении этого участника уголовного процесса. Например, в ст. ст. 403, 406 УПК РСФСР говорится о лице, "совершившем общественно опасное деяние в состоянии невменяемости" или "заболевшем после совершения преступления душевной болезнью". А в ст. ст. 407, 409 УПК РСФСР речь идет уже о лице, о "котором рассматривается дело". Наконец, в статье 412 УПК РСФСР законодатель пользуется следующей терминологией: "лицо, признанное невменяемым", "лицо, заболевшее после совершения преступления хронической душевной болезнью".

В Постановлении N 4 Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 г. с изменениями, внесенными от 1 ноября 1985 г., "О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера" о рассматриваемом участнике процесса говорится как о "лице, совершившем общественно опасное деяние в состоянии невменяемости или заболевшем душевной болезнью после совершения преступления", или о лице, "в отношении которого поставили вопрос о применении принудительной меры медицинского характера", а также лице, "признанном невменяемым".

В своих теоретических работах ученые, занимающиеся проблемами процессуального порядка применения принудительных медицинских мер, прибегают, в частности, к следующей терминологии: "душевнобольной", "невменяемый", "лицо, совершившее общественно опасное деяние", "лицо, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера", "лицо, в отношении которого решается вопрос о применении к нему принудительных мер медицинского характера", "лицо, признанное невменяемым", "лицо, признаваемое невменяемым", "лицо, в отношении которого решается вопрос о применении к нему принудительных мер медицинского характера", "лицо, в отношении которого ведется производство по применению принудительных мер медицинского характера".

Наличие значительного количества терминов исследуемого участника, встречающихся в уголовно-процессуальном законодательстве и юридической литературе, закономерно вызывает у практиков определенные трудности. Анализ изученных дел показал, что в приложении к постановлению о направлении дела в суд для решения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера следователи называли его "обвиняемым" по 21% дел, обобщенных с 1979 по 1983 годы (по 37% дел, обобщенных с 1990 по 1998 годы), вообще никак не именовали по 75% (по 41%) дел. Лишь по 4% (по 22%) дел представители следственных органов, как это рекомендуется в справочно-правовой литературе при составлении подобного постановления, именовали его лицом, совершившим общественно опасное деяние.

Терминология, употребляемая в юридической литературе и в действующем законодательстве при определении понятия этого участника уголовно-процессуальной деятельности, в принципе не вызывает существенных возражений. Так, в частности, по данному вопросу существует мнение, что необходимо отдавать предпочтение терминологии, употребляемой в ст. ст. 403, 404, 405 УПК РСФСР, а не термину "душевнобольной", который имеет скорее бытовое, чем процессуальное значение. По мнению этих авторов, лицо, о котором рассматривается дело, должно именоваться невменяемым или заболевшим душевной болезнью до вынесения приговора.

Однако необходимо заметить, что в любое наименование нельзя втиснуть все содержание понятия. Все наименования, а они, как правило, условны, шире по своему содержанию. Проведенное нами в течение последних десяти лет исследование, консультации с учеными-процессуалистами, с работниками правоприменительных органов, а также филологами и психиатрами позволили прийти к выводу, что наиболее приемлемым, емким, содержательным можно рекомендовать следующее определение этого особого участника уголовного судопроизводства: лицо, нуждающееся в применении принудительных мер медицинского характера. Под этим определением имеются в виду две категории лиц, к которым могут быть применены принудительные медицинские меры: 1) невменяемые; 2) у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания (п. п. "а" и "б" ч. 1 ст. 403 УПК). Положительно, что с нами согласны и авторы проекта УПК РФ, определив единым понятием эти две категории лиц. Например, в статье 500 проекта УПК об этом участнике уголовного процесса говорится как о "лице, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера".

Поэтому логичным будет и вывод о том, что при поэтапном прохождении дела "промежуточный" процессуальный акт можно было бы определить как постановление о признании лицом, нуждающимся в применении принудительных мер медицинского характера.

Исходя из доктрины уголовного процесса указанное постановление должно выноситься органом предварительного следствия при наличии материально-правовых и процессуально-правовых оснований.

Содержание и структура материально-правовых оснований могли бы включать в себя следующие компоненты: 1. Совершение общественно опасного деяния, предусмотренного конкретной нормой уголовного закона. 2. Наличие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики, лишающего возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ст. 21 УК). 3. Достижение возраста, с которого возможно наступление уголовной ответственности (ст. 20 УК). 4. Неистечение срока давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78 УК).

К уголовно-процессуальным основаниям можно отнести: 1. Доказанность самого события общественно опасного деяния и соответствие образующих его фактических обстоятельств признакам конкретного состава преступления (п. 1 ч. 2 ст. 404 УПК). 2. Совершение общественно опасного деяния данным лицом (п. 2 ч. 2 ст. 404 УПК). 3. Доказанность психического расстройства лица во время совершения общественно опасного деяния и ко времени расследования дела, лишающая его возможности осознавать фактический характер и общественную значимость своих действий (бездействия) либо руководить ими (п. 3 ч. 2 ст. 404 УПК). 4. Отсутствие обстоятельств, перечисленных в ст. ст. 406, 410 УПК РСФСР, которые исключают применение принудительных мер медицинского характера.

На моменте вынесения постановления о признании лицом, нуждающимся в применении принудительных мер медицинского характера, необходимо остановиться поподробнее. Направление этого участника процесса на судебно-психиатрическую экспертизу допускается лишь при наличии достаточных данных, указывающих, что именно это лицо совершило общественно опасное деяние, по поводу которого возбуждено дело и ведется расследование. Достаточными данными является совокупность обстоятельств, перечисленных в ч. 2 ст. 404 УПК РСФСР, проверенных органом предварительного следствия в полном объеме и отраженных в материалах дела. Следовательно, к моменту назначения судебно-психиатрической экспертизы следственным органам должно быть уже известно лицо, которое совершило общественно опасное деяние.

Для проверки психического состояния этого участника процесса обязательно проведение судебно-психиатрической экспертизы (п. 2 ст. 79 УПК). В статье 21 УК РФ описывается психическое расстройство, которое законодателем определятся невменяемостью. Невменяемость, как известно, обоснованно характеризуется двумя критериями: психическим состоянием лица и обусловленной им неспособностью его осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Она признается доказанной при наличии обоих критериев - юридического и медицинского. Каждое из этих условий доказывает следователь и обосновывает суд. При этом с помощью экспертов-психиатров ими проверяется только психическое расстройство для решения вопроса о невменяемости. Когда эксперты придут к заключению, что во время совершения деяния указанное лицо не обладало способностью осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), следователь вправе сделать вывод, что в этот момент лицо не могло действовать виновно.

Получив заключение судебно-психиатрической экспертизы, орган предварительного следствия должен изучить и оценить его, поскольку оно является одним из источников доказательств по делу (ст. 69 УПК) и подлежит тщательной проверке (ст. 70 УПК). Как известно, заключение экспертов-психиатров не имеет заранее установленной силы (ст. 20 УПК) и подлежит также оценке по общим правилам, выработанным процессуальной наукой и практикой, по внутреннему убеждению следователя, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела.

Следовательно, можно прийти к выводу, что вопрос о появлении нового участника уголовного процесса может быть решен только после получения органом дознания, следователем, прокурором и судом заключения судебно-психиатрической экспертизы и оценки его по внутреннему убеждению наряду со всеми другими материалами дела. Поэтому моментом вынесения постановления является наличие достаточных доказательств, указывающих, что именно это лицо совершило общественно опасное деяние в состоянии невменяемости или заболело психическим расстройством после совершения преступления.

Если психическое состояние позволяет участвовать этому лицу при производстве следственных действий, то следователь объявляет ему постановление о признании лицом, нуждающимся в применении принудительных мер медицинского характера, и разъясняет его сущность. Выполнение этих процессуальных действий должно удостоверяться подписями указанного лица и следователя на постановлении. В случае отказа лица от подписи следователь должен удостоверить на постановлении, что текст постановления ему объявлен (ст. 142 УПК). При объявлении этого постановления он также обязан разъяснить в доходчивой форме этому участнику процесса его права и обязанности, о чем должна быть сделана отметка на постановлении, которая также удостоверяется подписью рассматриваемого лица.

С момента вынесения постановления о признании лицом, нуждающимся в применении принудительных мер медицинского характера, в соответствии со ст. 405 УПК РСФСР к участию в деле должен допускаться защитник, который также должен быть ознакомлен с указанным постановлением, а также и законный представитель этого лица. Если в силу психического состояния производство следственных действий с участием рассматриваемого лица является невозможным, то это постановление объявляется его защитнику и законному представителю и им под расписку разъясняются права лица, нуждающегося в применении принудительных мер медицинского характера.

Как и большинство процессуальных документов, рассматриваемое постановление должно состоять из вводной, описательной и резолютивной части. Во вводной части необходимо отразить: когда, кем, кому и по какому делу выносится постановление. Описательная часть должна содержать формулировку фактических обстоятельств совершения общественно опасного деяния и в постановлении должна быть центральной. Здесь необходимо отразить время и место совершения общественно опасного деяния, психическое состояние этого лица на момент его совершения и ко времени расследования дела, а также другие обстоятельства, поскольку они установлены материалами дела. В резолютивной части формулируется решение органа предварительного следствия об уголовно-правовой квалификации общественно опасного деяния.

Вынесение постановления о признании лицом, нуждающимся в применении принудительных мер медицинского характера, могло бы найти свое законодательное закрепление в статье 405 в главе 33 УПК РСФСР, специально посвященной процессуальным вопросам и дополнительным гарантиям по такой категории дел, а не в общей 3 главе "Участники процесса, их права и обязанности".