ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты диссертационного исследования позволили автору сформировать выводы, обосновать некоторые новые положения и разработать практические рекомендации.

Лица, в отношении которых неправильно были применены меры уголовного наказания или уголовно-процессуального принуждения, должны иметь гарантии восстановления их в прежних правах, гарантии компенсации причиненного материального и морального вреда, что необходимо и для престижа правосудия правового государства. Ликвидировать негативные последствия судебной и следственной ошибки возможно путем реабилитации лиц, незаконно или необоснованно привлеченных к уголовной ответственности.

В современной отечественной юридической литературе вопрос о понятии реабилитации остается дискуссионным.

Возмещение причиненного вреда незаконным или необоснованным уголовным преследованием необходимо включать в понятие реабилитации, что будет отражать ее сущность. В то же время необходимо констатировать, что мы не можем лишать личность возможности самостоятельно решать вопрос о необходимости такого возмещения. Поэтому в понятие реабилитации должно входить не обязательное реальное возмещение вреда, а предоставление права на такое возмещение и гарантии реального возмещения рассматриваемого вреда только в случае изъявления такого желания, путем официального заявления, в предусмотренном законом порядке.

С учетом вышеизложенного, под реабилитацией в уголовном процессе необходимо понимать процесс восстановления прав и свобод лица, подвергнутого уголовному преследованию, но признанного, в установленном законом порядке, невиновным в совершении преступления, и обеспечение реального возмещения причиненного в связи с этим вреда при реализации реабилитируемым лицом права на такое возмещение.

Тем самым в понятие реабилитации в уголовном судопроизводстве включены три основных элемента: 1) признание невиновности обвиняемого (подозреваемого), подсудимого, осужденного в установленном законом порядке; 2) восстановление для реабилитируемого возможности своими действиями осуществлять ранее ограниченные права и нести обязанности; 3) гарантии реального возмещения причиненного незаконным или необоснованным уголовным преследованием вреда в случае заявления данным лицом желания реализовать свое право на возмещение названного вреда.

В случае отсутствия заявления лица, подлежащего реабилитации, об использовании вышеуказанного права, должно признаваться, что такой необходимости для завершения процесса реабилитации нет.

Наличие у лица, признанного невиновным в уголовном судопроизводстве, только права на возмещение вреда не способствует признанию его реабилитированным. Данное лицо продолжает находиться в процессе реабилитации и является реабилитируемым, потому что процесс реабилитации завершается, а лицо признается реабилитированным с момента, когда вопрос о возмещении вреда, связанного с незаконным или необоснованным уголовным преследованием или осуждением будет разрешен полностью, т.е. с реальным возмещением такого вреда при реализации данного права, или без его возмещения при нежелании его реализовывать в установленные законом сроки. Реабилитируемый – это лицо, за которым признано право на реабилитацию, в отношении которого осуществляется комплекс установленных уголовно-процессуальным законом мер, направленных на реабилитацию, в том числе и мер, вытекающих из права на возмещение причиненного вреда.

Исходя из вышеизложенного, представляется необходимым сделать соответствующие изменения в ст. 134, 135, 136, 138, ч. 2 ст. 212, п. 1 ст. 397 и ч. 5 ст. 399 УПК РФ путем замены слова “реабилитированный” на “реабилитируемый”, что приводит положение данных норм в соответствие с понятиями реабилитации и реабилитируемого.

Под реабилитированным в уголовном процессе следует понимать восстановленное в правах и свободах лицо, признанное невиновным в совершении преступления, которому возмещен вред, причиненный в связи с уголовным преследованием, в случае реализации данным лицом своего права на его возмещение.

Лицо не будет признано реабилитированным в уголовном процессе до того момента, пока не получит реального возмещения рассматриваемого вреда, но при этом оно должно заявить в установленном уголовно-процессуальным законом порядке требование о таком возмещении.

Предлагаемая формулировка понятия “реабилитированного” предполагает, что в случае отсутствия требования о возмещении вреда реабилитируемый признает отсутствие такой необходимости для завершения процесса реабилитации.

Начальным моментом процесса реабилитации является вынесение оправдывающего решения и признание права на реабилитацию. Завершается процесс реабилитации реальным возмещением причиненного уголовным преследованием или осуждением вреда, но только в случае заявления невиновным требования об этом. Если реабилитируемый не заявляет желание реализовать свое право на возмещение вреда, то реабилитация должна быть признана завершенной по истечении сроков исковой давности, установленных Гражданским кодексом РФ. Что касается возмещения материального вреда, то срок давности исчисляется со дня получения копии документов, указанных в ч. 1 ст. 134 УПК РФ, и извещения о порядке возмещения вреда, что соответствует ч. 2 ст. 135 УПК РФ. Исходя из положения ч. 1 ст. 208 ГК РФ, на требования о компенсации морального вреда исковая давность не распространяется, поскольку эти требования вытекают из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ. Так как ч. 1 ст. 208 ГК РФ предполагает возможность законодательного исключения из этого правила, предлагается установить данное исключение в Уголовно-процессуальном кодексе, дополнив статью 136 УПК РФ частью 5 следующего содержания: “Требования о возмещении морального вреда в порядке, указанном в части 3 и части 4 статьи 136 настоящего Кодекса могут быть предъявлены в течение общего срока исковой давности, установленного Гражданским кодексом Российской Федерации”.

Данным сроком будет ограничено только принятие решения реабилитируемого о необходимости осуществления в отношении него уголовно-процессуальных действий, направленных на возмещение морального вреда, осуществляемых в уголовно-процессуальном порядке. На предъявление исков о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении данный срок распространяться не будет, и право на заявление иска, но в порядке гражданского судопроизводства, будет принадлежать и лицу, уже признанному реабилитированным.

Под частичной реабилитацией следует понимать признание незаконной или необоснованной части подозрения, предъявленного обвинения, либо осуждения лица, с последующим восстановлением его прав и свобод, ограниченных в данной части уголовного преследования, либо осуждения, а также возмещение вреда в той мере, в какой он был при этом незаконно или необоснованно причинен, при наличии требования данного лица о таком возмещении.

Изучение российского законодательства позволило выделить четыре этапа становления и развития рассматриваемого института.

Первый этап начался в первой половине XVIII века, когда впервые в законодательстве России, в Артикуле воинском от 26 апреля 1715 года, появляется норма, содержащая некоторые признаки реабилитации невиновных, и продолжался до начала XX века. На этом этапе реабилитация представляла собой сочетание современных правовых институтов помилования и снятия судимости, а институт возмещения вреда невиновным рассматривался как средство гражданско-правовой ответственности должностных лиц правоохранительных органов. Трудами русских юристов было положено начало рассмотрения реабилитационных отношений как публично-правовых.

Второй этап развития института реабилитации в России начался в октябре 1917 года и приходится на период существования социалистического строя на территории нашего государства, до начала 80-х годов. Характерной особенностью данного этапа является то, что, наряду с продолжающимся нежеланием государства провозглашать себя субъектом ответственности за причиненный незаконным или необоснованным уголовным преследованием вред, принималось большое количество норм, посвященных правовому регулированию возмещения ущерба и восстановление прав реабилитируемых, содержащихся в различных правовых актах, имеющих мало связанные друг с другом, отрывочные положения, большинство которых носило ведомственный характер. На данном этапе развития рассматриваемого института русскими учеными было сформировано иное понятие реабилитации в уголовном судопроизводстве, нежели то, которое существовало в России на протяжении XVIII – XIX веков.

Третий этап развития института реабилитации жертв ошибок и злоупотреблений в сфере уголовного судопроизводства имеет своим началом принятие Указа и Положения от 18 мая 1981 года с последующим внесением изменений в гражданское и уголовно-процессуальное законодательство СССР, провозгласившие государство субъектом ответственности за ущерб, причиненный незаконным уголовным преследованием. Однако, остававшееся прежним, фрагментарное состояние правового регулирования возмещения ущерба и восстановления прав реабилитируемых являлось негативным моментом на данном этапе становления рассматриваемого института.

Четвертый – современный этап формирования института реабилитации приходится на постсоветский период развития Российского государства и права. Очень важным, позитивным моментом на данном этапе явилось конституционное закрепление принципа ответственности государства за вред, причиненный незаконными действиями (или бездействием) и решениями органов государственной власти или их должностных лиц, а также уголовно-процессуальное закрепление основных положений института реабилитации лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию.

Основными положениями института реабилитации являются: 1) основания возникновения права на реабилитацию; 2) субъекты реабилитации; 3) содержание реабилитации; 4) процессуальный порядок реабилитации.

В ч. 2 ст. 133 УПК РФ указывается, что предпосылкой для реабилитации является установление факта необоснованного или незаконного уголовного преследования, применения принудительных мер медицинского характера. Данный факт должен найти подтверждение в решении о реабилитации. Это решение и образует правовое основание для восстановления пострадавшего в правах и возмещения причиненного ему вреда.

Анализ норм УПК РФ, закрепляющих основания возникновения права на реабилитацию, позволил выявить содержащиеся в них некоторые неточности и противоречия. Необходимо внести изменения в часть 8 статьи 302 УПК РФ, указав, что суд постановляет оправдательный приговор при наличии обстоятельств, предусмотренных пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктом 1 части первой статьи 27 УПК РФ, если они будут обнаружены в ходе судебного разбирательства. Тем самым исключается возможность вынесения оправдательного приговора, а соответственно возникновения права на реабилитацию у подсудимого при наличии обстоятельств, хотя и указанных в ч. 1 ст. 24 УПК РФ, но не обладающих свойствами реабилитирующих, к которым отсылает п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Так как пункт 2 части первой статьи 27 УПК РФ, указывая на основания прекращения уголовного дела, предусмотренные пунктами 1–6 части первой ст. 24 УПК РФ затрагивает и нереабилитирующие основания, предлагается изменить положение пункта 4 части второй ст. 133 УПК РФ, установив, что право на реабилитацию имеет “осужденный – в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктом 1 части первой ст. 27 настоящего Кодекса”.

Субъектами реабилитации являются незаконно или необоснованно подвергнутые уголовному преследованию и претерпевшие связанные с ним лишения или ограничения, не зависимо от того, на каком этапе производства по уголовному делу был установлен факт их невиновности. По действующему УПК РФ такими лицами являются незаконно или необоснованно привлеченные к уголовной ответственности в качестве подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, осужденного, а также те, к кому незаконно или необоснованно были применены принудительные меры медицинского характера.

Представляется ошибочным мнение, высказанное в научной литературе о том, что в состав субъектов права на реабилитацию законодатель включает и лиц, незаконно подвергнутых мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу[1]. Первостепенным признаком реабилитации в уголовном процессе является признание невиновности лица, привлеченного к уголовной ответственности, что является ее неотъемлемой частью, и, более того, ее первоначальным моментом. Правом же на возмещение вреда, согласно части 3 ст.133 УПК РФ, обладает любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения, в том числе и те, чья невиновность не была установлена и признана в соответствующем уголовно-процессуальном порядке. Данные лица входят в состав субъектов права на возмещение вреда, а не реабилитации.

Содержательная часть реабилитации представляет собой некую совокупность действий, направленных на восстановление нарушенных прав гражданина и компенсацию вреда, причиненного незаконным или необоснованным уголовным преследованием, при условии, что реабилитируемым будет заявлено желание воспользоваться своим правом на такую компенсацию.

На основании норм, содержащихся в УПК РФ, можно выделить три вида вреда, причиняемого гражданину в сфере уголовного судопроизводства незаконным или необоснованным уголовным преследованием:

1) имущественный вред (убытки), который выражается в утрате или повреждении имущества, уменьшении возможности использовать его в соответствии с назначением либо в получении доходов, которые гражданин получил бы, не будь он привлечен к уголовной ответственности;

2) вред моральный, под которым следует понимать урон, наносимый положительной общественной оценке моральных качеств гражданина, имя которого связывается с совершением преступления;

3) иной вред, под которым понимается лишение гражданина определенных прав или ограничение в них.

Отсюда определяются три группы уголовно-процессуальных реабилитирующих мер:

1) направленные на возмещение имущественного вреда;

2) направленные на восстановление доброго, честного имени;

3) направленные на восстановление прав и свобод, в том числе трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав.

Реабилитационные правоотношения можно охарактеризовать как облеченные в правовую форму общественные отношения по возвращению утраченных гражданином прав и преимуществ, ликвидации правоограничений, связанных с незаконным привлечением к уголовной ответственности, и по возмещению причиненного вреда при наличии такой необходимости.

Действующий правовой институт возмещения вреда, причиненного гражданину судебными и следственными органами, имеет политические аспекты, определяемые тем, что: а) основы его совершенствования заложены в Конституции РФ, т. е. в юридическом акте, выражающем основные направления политики нашего государства; б) он произведен от политических закономерностей – постоянного совершенствования демократии и укрепления законности. Его социальным назначением является исправление ошибок, допущенных в сфере уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений, где соблюдение законности и справедливости имеет особо важное значение. По отраслевой принадлежности он является уголовно-процессуальным. Поэтому дальнейшее развитие института возмещения нематериального и имущественного вреда, причиненного гражданину в уголовно-процессуальной сфере следует осуществлять в рамках уголовно-процессуального права.

Фактическая и правовая основа института реабилитации – в уголовном процессе. Именно в этой сфере деятельности гражданина необоснованно, или незаконно, привлекают к уголовной ответственности, заключают под стражу, а в некоторых случаях – осуждают. Здесь же выносится оправдывающее решение. Значительная часть вопросов, связанных с реабилитацией, имеет уголовно-процессуальную природу и теперь регулируется уголовно-процессуальным законодательством.

Круг субъектов, имеющих право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, шире, чем круг субъектов, обладающих правом на реабилитацию в целом. Право на реабилитацию принадлежит непосредственно лишь лицам, перечисленным в ч. 2 ст. 133 УПК РФ. Этот перечень исчерпывающий, и переход данного права к другим лицам невозможен. В свою очередь, возможен переход права на возмещение вреда, связанного с незаконным или необоснованным уголовным преследованием. По действующему законодательству переход права на возмещение вреда, причиненного личности в результате незаконного или необоснованного привлечения к уголовной ответственности, применения принудительных мер медицинского характера, либо применения мер процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, допускается лишь в случае смерти лица, которому был причинен вред названными действиями (ч. 2 ст. 134 УПК РФ).

В состав субъектов права на возмещение вреда Уголовно-процессуальный кодекс включает лиц, незаконно подвергнутых мерам процессуального принуждения (ч. 3 ст. 133 УПК РФ). Так как в части 3 ст. 133 УПК РФ сказано, что право на возмещение вреда имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, то сюда же можно отнести и потерпевшего, и свидетеля, гражданского истца, эксперта, специалиста, переводчика и (или) понятого. Данный вывод следует из того, что согласно части второй статьи 111 УПК РФ к рассматриваемым лицам возможно применение таких мер процессуального принуждения, как привод, истребование обязательства о явке, наложение денежного взыскания, которое может явиться незаконным или необоснованным. Включение в состав субъектов права на возмещение вреда в порядке, установленном главой 18 лиц, не подвергавшихся уголовному преследованию, является недопустимым. Реализация права на возмещение рассматриваемого вреда у данных лиц относится к сфере гражданского судопроизводства (ст. 1069 и часть 2 ст. 1070 ГК РФ). Предлагается внести изменение в части 3 ст. 133 УПК РФ и изложить в следующей редакции: “Право на возмещение вреда в порядке, установленном настоящей главой, имеет также любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе привлечения к уголовной ответственности”.

Итак, в перечень субъектов права на возмещение вреда, причиненного незаконным или необоснованным привлечением к уголовной ответственности, входят: реабилитируемый (реабилитированный); наследники, близкие родственники, родственники или иждивенцы умершего реабилитированного; любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе привлечения к уголовной ответственности.

Самооговор не должен исключать возмещения вреда только тогда, когда он явился следствием применения насилия, угроз или иных незаконных мер. В рассматриваемом случае право на возмещение вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, должно возникать в случае привлечения должностного лица, осуществлявшего такое преследование к уголовной ответственности по статье 302 Уголовного кодекса (принуждение к даче показаний).

В случае, если достоверные данные о возрасте несовершеннолетнего имелись у лица, производящего предварительное расследование, но он все же подверг его уголовному преследованию вопреки закону, то у данного несовершеннолетнего должно возникать право на возмещение вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. В данном случае уголовное дело прекращается в связи с отсутствием в деянии состава преступления, а так как присутствовало незаконное уголовное преследование, то несовершеннолетний, не достигший возраста уголовной ответственности, должен быть наделен правом на возмещение вреда в той части, в какой он был причинен незаконными действиями или решениями лица, осуществляющего производство по уголовному делу.

В связи с вышеизложенным представляется ошибочным положение ч. 4 ст. 133 УПК РФ, согласно которому не подлежит возмещению вред, причиненный несовершеннолетнему, не достигшему возраста уголовной ответственности, в связи с применением к нему мер процессуального принуждения. Полагаем данное положение следует отменить, потому что оно дает широкий простор для безнаказанного применения мер принуждения в отношении несовершеннолетних, и закрепить в УПК РФ положение, признающее право несовершеннолетних, не достигших возраста уголовной ответственности, на возмещение вреда, причиненного ему незаконными действиями или решениями должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование.

Основными факторами, способствующими отказу от реализации своих прав на возмещение материального и, в основном, морального вреда, причиненного незаконным или необоснованным уголовным преследованием, являются отсутствие достаточно ясных разъяснений должностных лиц, вынесших реабилитирующее решение, о порядке реализации данных прав, а также отсутствие веры в положительное разрешение этого вопроса из-за несовершенства законодательного урегулирования.

Нами поддерживается точка зрения о том, что было бы неправильным и весьма неразумным решать вопросы о денежной компенсации причиненного морального вреда на досудебных стадиях в рамках уголовного судопроизводства, так как это повлекло бы либо обвальный поток жалоб, либо, наоборот, неоправданные траты бюджетных средств в связи с неправильным определением органами расследования размера компенсации. Ведь с учетом известной специфики и сложности определение размера компенсации за такой вред органами предварительного следствия и прокуратуры не будет основано на законе, так как войдет в противоречие, в частности, со ст. 151, 1101 ГК РФ, в соответствии с которыми только суд может возложить обязанность денежной компенсации морального вреда и определить ее размер. В связи с этим заслуживает поддержки позиция законодателя в плане того, что в действующем уголовно-процессуальном законодательстве предусмотрена в рамках уголовного процесса лишь возможность устранения последствий морального вреда (ч. 1 ст. 133 УПК РФ), иски же о компенсации в денежном выражении за причиненный незаконным или необоснованным уголовным преследованием моральный вред должны предъявляться в порядке гражданского судопроизводства (ч. 2 ст. 136 УПК РФ).

При направлении извещения реабилитируемому с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, в порядке ч.1 ст.134 УПК РФ, в нем не разъясняется порядок принесения официального извинения прокурором от имени государства и какие действия реабилитируемому необходимо осуществить в данном случае. В связи с чем видится необходимым указать работникам органов правосудия, прокуратуры и предварительного расследования на важность присутствия таких разъяснений в составляемом реабилитируемому извещении.

В законе не сказано, в какой форме может быть принесено прокурором официальное извинение реабилитируемому. Поэтому предлагается закрепить в УПК РФ положение о том, что извинение должно быть принесено реабилитируемому в устной форме не позднее 30 суток с момента вынесения оправдывающего решения, а в случае отсутствия такой возможности – по причинам неявки реабилитируемого в орган прокуратуры, в письменной форме с направлением по месту его жительства не позднее 3 суток с момента истечения данного срока. Также в законе необходимо указать, что в публичной форме извинение может быть допустимым только по желанию пострадавшей стороны.

Так как к числу процессуальных действий, в соответствии с п. 32 ст. 5 УПК РФ, относятся все следственные, судебные или иные действия, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом, то принесение прокурором официального извинения также является процессуальным действием, которое предусмотрено ч. 1 ст. 136 УПК РФ. Необходимо разработать и зафиксировать в законе бланк такого документа, в котором будет отражена процедура принесения прокурором от имени государства официального извинения реабилитируемому за причиненный ему вред. Данный процессуальный документ должен приобщаться к материалам уголовного дела. Наличие в уголовно-процессуальном законодательстве предлагаемого документа будет являться гарантией реализации реабилитируемыми своих прав и законных интересов на данном этапе процесса реабилитации.

Представляется довольно правильным, что, говоря о начислении денежной суммы за причиненный моральный вред, законодатель в ныне действующем Уголовно-процессуальном и Гражданском кодексе РФ употребляет термин “компенсация” как наиболее точно отражающий суть данного явления. Термин же “возмещение”, который использовался, например, в статье 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, и более присущий взысканиям за причиненный материальный вред предполагает выплату стоимостной эквивалентности причиненного ущерба.

Современное законодательство России, создав институт денежной компенсации морального вреда, во многом основывается на идее свободного усмотрения, не установив никаких реальных минимальных и максимальных ограничений денежной суммы, которая может быть взыскана в качестве компенсации за причиненные физические и нравственные страдания. Анализ положений статей 151, 1099–1101 ГК РФ приводит к выводу о том, что определение размера компенсации морального вреда реабилитируемому осуществляется по общим критериям, которые несут весьма общий и расплывчатый характер и в случае необходимости предоставляют практически неограниченный простор свободному усмотрению судьи, никак не ограниченному никакими верхними или нижними пределами присуждаемой денежной компенсации. Теоретически возможны три варианта решения по вопросу об определении размера возмещения морального вреда: а) сумма возмещения каждый раз определяется судом в зависимости от обстоятельств дела и личности пострадавшего; б) закон устанавливает границы, в пределах которых суд определяет конкретный размер возмещения; в) размер возмещения устанавливается в законе как какая-то определенная сумма (подобно тому, как сделано в Германии). Для Российского государства предпочтительным является сочетание первого и второго варианта, когда закон устанавливает границы, в пределах которых суд определяет конкретный размер компенсации, но в зависимости от обстоятельств дела и личности пострадавшего.

Наличие пункта 5 в части первой статьи 135 УПК РФ, включающего такое понятие, как “иные расходы”, представляется очень важным. Это даст возможность суду в каждом случае вникать в причинную связь между незаконными или необоснованными действиями органов расследования, суда и вредом, который обусловлен этими действиями.

Понятием “иные расходы”, содержащимся в ч. 1 ст. 135 УПК РФ, должны охватываться расходы, связанные с восстановлением здоровья поврежденного в период незаконного или необоснованного привлечения к уголовной ответственности, либо незаконного применения мер процессуального принуждения.

На практике возникают проблемы при разрешении нестандартных ситуаций возмещения издержек, например, понесенных близкими родственниками реабилитируемого на поездки, телеграфные переговоры с органами расследования и правосудия, денежные и вещевые передачи в период содержания лица под стражей. Отказ возместить такие расходы обосновывается обычно тем, что эти издержки компенсируются лишь лицам, непосредственно привлекавшимся к ответственности. Несмотря на то, что и на сегодняшний день закон не предусматривает прямого ответа на данный вопрос, он должен решаться в пользу реабилитируемых граждан и их родственников. Нормы закона о реабилитации призваны гарантировать восстановление прежнего положения, в котором пострадавший и его близкие находились до совершения неправомерных действий, ущемивших их права и законные интересы. Поэтому указанные выше расходы должны входить в понятие “иные расходы” и возмещаться в полном объеме.