§ 77

Поскольку в реальном договоре каждый сохраняет ту же собственность, с которой он вступает в договор и от которой он одновременно отказывается, то эта остающаяся тождественной собственность отлична в качестве в себе сущей в договоре от внешних вещей, которые при обмене меняют собственника. Она — ценность, по которой предме­ты договора при всем внешнем качественном различии ве­щей равны друг другу, есть их всеобщее (§ 63).

Примечание. Определение, что laesio enormis39 аннули­рует взятые на себя в договоре обязательства, имеет, таким образом, свой источник в понятии договора и, ближе, в том моменте, что лицо, вступившее в договор посредством от­чуждения своей собственности, остается собственником и, в более точном определении, в количественном отношении таким же. Нанесенный ущерб был бы не только огромен (таковым он считается, если превышает половину ценно­сти), но и бесконечен, если бы в договоре или вообще стипуляции шла речь об отчуждении неотчуждаемого имуще­ства. Стипуляция отличается от договора прежде всего по своему содержанию — тем, что она являет собой отдельную часть или момент всего договора, затем также и тем, что она представляет собой формальное установление договора; об этом будет сказано позже. С этой стороны она содер­жит только формальное определение договора — согласие одной стороны нечто совершить и согласие другой при­нять это; поэтому ее причисляли к так называемым одно­сторонним договорам. Деление договоров на односторонние и двусторонние, так же как и другие деления их в римском праве,— частью поверхностные сопоставления по отдель­ному, часто внешнему признаку, такому, например, как способ и характер формального аспекта, частью же в них смешиваются среди прочего определения, касающиеся самой природы договора, и определения, которые отно­сятся лишь к осуществлению права (actiones) и правовым

[131]

действиям, согласно позитивному закону, часто же проис­ходят из совершенно внешних обстоятельств и противоре­чат понятию права.