Главa II. СВОБОДА ОБЖАЛОВАНИЯ ПРИГОВОРОВ В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

1. В советском уголовном процессе проверка не всту­пивших в законную силу приговоров допускается только по инициативе сторон. Суд второй инстанции рассматри­вает вопрос «об отмене или изменении приговора лишь при наличии кассационной жалобы или протеста...» (ст. 411 УПК РСФСР).

Кассационная жалоба или протест — необходимый и единственно возможный юридический факт, порождаю­щий право вышестоящего суда проверить приговор, не вступивший в законную силу.

Такое решение вопроса об обязательном поводе кас­сационной проверки не случайно. Оно определяется на­значением права сторон на обжалование и опротестова­ние приговоров. Цель этого права — гарантировать закон­ные интересы сторон путем предоставления им возмож­ности требовать проверки вышестоящим судом постанов­ленного приговора. В связи с этим проверка не вступившего в законную силу приговора допустима, если сторо­ны требуют вмешательства суда второй инстанции, выра­жая свою волю в кассационной жалобе или протесте.

Если учесть, что задачи советской кассации осуще­ствляются на основе проверки законности и обоснованно­сти не вступивших в законную силу приговоров и что эта проверка допустима только по инициативе сторон, ста­нет очевидным, что условием разрешения задач советской кассации является подлинная свобода обжа­лования и опротестования приговоров.

- 31 -

Именно поэтому советская кассация построена так, что все приговоры судов могут быть обжалованы всеми не­посредственно заинтересованными субъектами процесса, и инициатива этих лиц не стеснена ни прямо, ни кос­венно.

Свобода обжалования приговоров — неслучайно сло­жившаяся черта советской кассации. Она предопределе­на задачами этого процессуального института и является необходимым условием их разрешения.

Будучи определена задачами советской кассации, эта черта наряду с другими выражает самую сущность дан­ного института, который служит важной гарантией за­конности в уголовном процессе. Именно в этом находит объяснение тот факт, что в ходе развития института об­жалования и проверки не вступивших в законную силу приговоров данная черта находит все более последова­тельное воплощение.

Для того чтобы раскрыть конкретное содержание сво­боды обжалования и опротестования приговоров, необхо­димо показать, кто, в каком объеме, приговоры каких судов и по каким делам вправе обжаловать.

Следует отметить, что и ответив на поставленные вопросы, мы еще не раскроем всей последовательности осуществления свободы обжалования приговоров в со­ветском уголовном процессе. Оценить всю последователь­ность осуществления данного положения можно лишь в связи с рядом требований советского уголовного процес­са и в связи с иными чертами советской кассации. Несом­ненно, что, например, право представить кассационную жалобу на родном языке жалобщика; возможность ознакомления с материалами дела через переводчика; обяза­тельное разъяснение сторонам их права на обжалование приговоров; вручение подсудимому копии приговора, а также предельное приближение судов второй инстанции к населению — обеспечивают возможность реально ис­пользовать право на обжалование (опротестование) приговоров субъектами этого права.

Такие черты советской кассации, как гарантия осуж­денного от ухудшения его положения в результате прине­сения жалобы на приговор; возможность обжаловать любое по характеру нарушение (несвязанность обжалова­ния формальными нарушениями) также обеспечивают реальность права на обжалование приговоров. Поэтому

- 32 -

последующие главы работы, где будет сказано о иных существенных чертах кассации, пополнят представление о свободе обжалования приговоров в советском уголов­ном процессе.

Цель настоящей главы — рассмотреть положения, не­посредственно влияющие на объем права на обжалова­ние (опротестование) приговоров.

2. Субъекты права на обжалование при­говоров. Право на обжалование приговоров имеет не­посредственной целью гарантировать права, предостав­ленные участникам процесса, и тем самым обеспечить строжайшее соблюдение законности при расследовании и разрешении уголовных дел. В связи с этим право на обжалование приговоров предоставлено не всем гражда­нам СССР, а только лицам, участвующим в процессе.

Решения, которые суд принимает в приговоре, непо­средственно затрагивают интересы только определенного круга участников процесса. Поэтому право на обжалова­ние и опротестование приговоров предоставлено не во­обще участникам процесса, а только тем, кто непосред­ственно заинтересован в том, чтобы в приговоре было принято определенное решение.

Приговор дает ответ на вопрос о виновности лица, преданного суду, и мере наказания, если виновность под­судимого признана доказанной, а также о доказанности оснований и размера иска, если он был заявлен. В связи с этим право на обжалование и опротестование пригово­ров предоставлено: подсудимому как субъекту уго­ловного процесса, действия которого служили предметом судебного разбирательства, и вопрос о виновности и мере наказания которого решен приговором; прокурору как представителю органа надзора за законностью, под­держивающему обвинение в процессе, ответ на которое дает приговор; защитнику как лицу, оказывающему юридическую помощь подсудимому и в связи с этим пользующемуся всеми необходимыми правами для защи­ты законных интересов подсудимого; гражданскому истцу как лицу, которое ждет от приговора суда реше­ния вопроса о возмещении имущественного ущерба; гражданскому ответчику как лицу, на которое приговором может быть возложено возмещение ущерба; потерпевшему, если он поддерживал обвинение, до­казанность которого решается приговором суда. Граж-

- 33 -

данский истец и ответчик могут иметь в уголовном про­цессе представителей своих интересов, которые также яв­ляются субъектами права на обжалование приговора.

В законодательном порядке право на обжалование и опротестование приговоров перечисленных выше лиц за­креплено в Законе о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик, а также в уголовно-процессуальных кодексах союзных республик.

При решении вопроса о субъектах права на обжало­вание и опротестование приговоров уголовно-процессуальные кодексы союзных республик придерживаются либо перечневой системы (например, Уголовно-процессуальный кодекс Таджикской ССР), либо ограничиваются общим указанием о предоставлении данного права сторонам (например, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР). Независимо от конкретной формы закрепления круга субъектов решение данного вопроса принципиаль­но едино во всех уголовно-процессуальных кодексах со­юзных республик.

Для исторического развития советского уголовного процесса характерно предоставление права на обжалова­ние приговоров не только сторонам и, более того, не только участникам процесса. Так, Положением о народ­ном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г. право обжалова­ния приговоров было предоставлено лицам и учрежде­ниям, возбудившим уголовное преследование, а также местным исполнительным комитетам Советов рабочих и крестьянских депутатов (ст. 45).

По Положению о народном суде РСФСР от 21 октяб­ря 1920 г. правом на обжалование приговоров пользова­лись заинтересованные лица, учреждения и исполкомы местных Советов. Циркуляр НКЮ «О местных органах юстиции» от 27 августа 1920 г. предоставил право обжа­лования приговоров губернским отделам юстиции и уезд­ным бюро юстиции.

- 34 -

Наличие права на обжалование приговоров у широкого круга лиц и особенно предоставление этого права ис­полкомам местных Советов и органам Наркомюста объяснялось тем, что в первые годы Советской власти не бы­ло специального органа по надзору за законностью. В области советского уголовного процесса отсутствие та­кого органа в определенной мере восполнялось предо­ставлением права обжаловать приговоры всем неопоро­ченным гражданам, а также определенному кругу госу­дарственных учреждений.

Вместе с тем предоставление права на обжалование приговоров широкому кругу граждан сыграло известное значение в разрешении поставленной В. И. Лениным задачи уничтожить «...унаследованный от ига помещиков и буржуазии народный взгляд на суд, как на нечто казен­но-чуждое».

Подобное же положение — предоставление права на обжалование приговоров не только участникам процес­са — существовало и в революционных трибуналах.

В системе советских судов революционные трибуналы имели особое назначение — бороться с контрреволюцией, с наиболее для Советской власти опасными преступлениями. Этим определялось предоставление гражданам РСФСР права на обжалование оправдательных и несо­размерно мягких приговоров, постановленных револю­ционными трибуналами. Циркуляр кассационного отдела ВЦИК от 6 октября 1918 г. указывал, что на оправда­тельные и несоразмерно мягкие приговоры «допускаются кассационные протесты всех неопороченных граждан, а не только участвующих в деле, поскольку все граждане за­интересованы в охране завоеваний Революции».

По мере развития Советского государства все больше „возрастало требование неуклонного соблюдения револю­ционной законности. Это находило прямое выражение в мероприятиях по организации и деятельности суда, кото­рый призван бороться за неприкосновенность революцион­ного правопорядка. В числе иных мер, направленных на укрепление законности в деятельности суда и, в частности, в деятельности революционных трибуналов, было

- 35 -

расширено право на обжалование приговоров. Положе­нием о революционных трибуналах от 12 апреля 1919 г. неопороченным гражданам РСФСР было предоставлено право опротестовывать как оправдательные, так и все об­винительные, а не только несоразмерно мягкие приговоры.

Создание прокуратуры, специального органа по над­зору за законностью, пользующегося правом опротесто­вывать каждый неправосудный приговор, сделало излишним наличие права на обжалование приговоров у лиц и учреждений, которые не являются участниками уголов­ного процесса.

Поэтому уголовно-процессуальные кодексы союзных республик и последующее законодательство в качестве субъектов права обжалования рассматривают участни­ков процесса, интересы которых непосредственно связа­ны с приговором. Эти участники процесса были названы нами выше.

Субъектом права на обжалование приговора является представитель органа надзора за законностью — про­курор.

Осуществляя надзор за законностью, прокурор вправе опротестовать каждый неправосудный приговор, нарушающий интересы любой стороны.

Как должностное лицо, которое участвует в процессе в целях обеспечения законности, прокурор не только вправе, но и обязан опротестовать каждый неправосудный приговор. Это, в частности, выделяет прокурора из ряда других субъектов права на обжалование пригово­ров.

Прокурор вправе принести протест на приговор, постановленный по делу, которое было рассмотрено без его участия. Наличие данного права у прокурора объясняет­ся тем, что на прокуратуру возложен надзор за законностью. Опротестование незаконных актов, в том числе и незаконных приговоров, является формой осуществления этой задачи.

Встречается и иное обоснование наличия у прокурора осмотренного права. Указывается, что право прокурора опротестовать приговор в случае, когда он по делу в качестве государственного обвинителя не выступал,

- 36 -

«...вытекает из того, что прокурор, утвердив обвинитель­ное заключение и направив дело в суд для предания суду, тем самым становится в процессуальное положение стороны и это положение не меняется от того, что по тому или другому делу прокурор лично не участвовал в судебном заседании...». Такое утверждение не со­гласуется с законом. Статья 23 УПК РСФСР (п. 6) ука­зывает: «Под словом «стороны» разумеются — прокурор, поддерживающий  в   процессе   обвине­ние...» (разрядка моя. — Э.К.}.

Советская прокуратура построена по принципу стро­жайшей централизации, что служит условием осуществ­ления возложенной на нее задачи по обеспечению едино­го понимания и применения законов на всей территории СССР. В связи с этим возникает ряд вопросов. Может ли вышестоящий прокурор отозвать протест, принесен­ный подчиненным ему прокурором, предложить ему опро­тестовать приговор, изменить протест, принесенный под­чиненным прокурором, или лично принести протест?

В силу подчинения нижестоящих звеньев прокурату­ры вышестоящим вышестоящий прокурор вправе ото­звать кассационный протест, принесенный подчиненным ему прокурором, а также опротестовать приговор по де­лу, относящемуся к ведению подчиненного ему прокуро­ра. По делу Р. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР отменила определение Верховно­го суда Эстонской ССР на том основании, что определе­ние было принято по протесту, отозванному вышестоящим прокурором. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 10 июня 1945 г. сказано: «По точному смыслу ст. ст. 113—117 Конституции СССР и Положе­нию о прокуратуре органы прокуратуры строятся и дейст­вуют на основе строгой централизации и соподчиненности. Подача прокурором кассационного протеста представляет собой при этих условиях процессуальный акт, исходящий от прокурора не как от отдельной личности, а как от представителя прокуратуры, являющейся еди­ным централизованным учреждением. Поэтому снятие

- 37 -

вышестоящим прокурором до судебного заседания кассационного протеста, как лишающее тем самым права нижестоящего прокурора поддерживать такой протест в су­де, следует рассматривать как неподачу протеста, и суд второй инстанции в силу ст. 411 УПК РСФСР и соответ­ствующих статей уголовно-процессуальных кодексов другиx союзных республик не должен рассматривать этот протест».

Приведенные решения Верховного Суда СССР свиде­тельствуют о том, что практика признала за вышестоя­щим прокурором право на отзыв протеста, принесенного нижестоящим прокурором. Правильность такого решения несомненна. Протест в суде второй инстанции поддерживается, как правило, представителем вышестоящей прокуратуры. В связи с этим неизбежны случаи, когда мнение, изложенное в протесте, расходится с мнением вышестоящей прокуратуры, представитель которой дол­жен выступать, поддерживая этот протест. Обязать вышестоящую прокуратуру отстаивать перед судом позицию, изложенную в протесте, при несогласии с ней — нельзя.

Поэтому вышестоящий прокурор должен либо иметь право отозвать принесенный протест, либо доказывать суду несостоятельность требований, которые изложены в протесте и, следовательно, исходят от прокуратуры. Требовать суждения суда второй инстанции о правосудности постановленного приговора прокуратура вправе только в целях обеспечения законности при разрешении уголовных дел; только тогда, когда у прокуратуры есть основания утверждать перед вышестоящим судом, что законность была нарушена, что постановленный приговор неправо­суден. Суд не может и не должен выступать в качестве арбитра между двумя представителями единого, централизованного органа — прокуратуры. А это неизбежно, если вышестоящий прокурор должен будет выступать с протестом, требования которого он считает ошибочным. Поэтому мы не можем согласиться с тем, что вышестоя­щим прокурор не вправе снять протест, что, выступая и в суде второй инстанции, он должен, если с протестом

- 38 -

не согласен, дать и свою оценку правильности принесен­ного протеста.

Вышестоящий прокурор осуществляет руководство и надзор за деятельностью подчиненной ему прокуратуры. Это и порождает его право снять кассационный протест нижестоящего прокурора, право, которое нашло законо­дательное закрепление в ст. 26 Положения о прокурор­ском надзоре в СССР.

К выводу о необоснованности протеста прокурор мо­жет прийти и в ходе заседания суда второй инстанции. В этих случаях он должен будет занять позицию, отве­чающую подлинным обстоятельствам дела.

В определении Судебной коллегии Верховного Суда СССР по делу Р., которое приведено выше, сказано: «Всякое распоряжение вышестоящего прокурора являет­ся обязательным к исполнению для находящегося в сфе­ре его подчинения нижестоящего прокурора». Признав безоговорочно, что всякое распоряжение обязательно для подчиненного прокурора, мы должны признать, что и распоряжение вышестоящего прокурора об опротесто­вании или неопротестовании приговора обязательно для подчиненного ему прокурора. Но с таким решением со­гласиться нельзя. Централизация и соподчиненность в построении и деятельности прокуратуры не должны обез­личивать прокурора, который наделен определенным кру­гом полномочий и несет персональную ответственность за свои действия.

Вышестоящий прокурор, действуя в порядке соподчиненности, может снять протест, принесенный нижестоящим прокурором, или принести протест от своего имени. Но он не может обязать нижестоящего прокурора, вопреки убеждениям последнего, не опротестовывать приговор или обязать его принести протест, если подчиненный про­курор не считает это необходимым.

Вышестоящий прокурор вправе и изменить кассацион­ный протест, принесенный подчиненным ему прокурором. Это право, на наш взгляд, не беспредельно. Нельзя ука-

- 39 -

зать точных границ возможных изменений, но представляется бесспорным, что эти изменения не могут менять самого существа, направленности протеста. Путем изменения протеста вышестоящий прокурор не может корен­ным образом изменить доводы и требования протеста. Если это необходимо, он должен снять кассационный про­тест, принесенный подчиненным ему прокурором, и войти в суд второй инстанции с протестом от своего имени.

В советской процессуальной литературе является спорным вопрос о процессуальном положении прокурора в суде второй инстанции. В связи с этим необходимо рассмотреть этот вопрос.                         

Понятие «сторона» характеризует определенное про­цессуальное положение, которое занимает участник про­цесса.

Процессуальное положение определяется совокупностью прав и обязанностей данного субъекта, его взаимоотношением с судом. Объем прав и обязанностей, в свою очередь, определяет степень активности данного субъекта процесса, его роль в процессе.

Но права и обязанности не являются самоцелью. Про­цессуальные права, их реализация представляют собой сродство достижения той цели, ради которой данный субъект вступил в процесс. Следовательно, основным, что определяет объем процессуальных прав и обязанностей данного субъекта, является цель его участия в уголов­ном процессе. Так, свидетель участвует для того, чтобы сообщить о фактах, имеющих значение для дела. Поскольку этого не требует цель привлечения свидетеля в процесс, ему не предоставлены права, которые обеспечивают его активное участие в ходе судебного заседания.

Иное положение занимают другие участники процесса - прокурор, поддерживающий обвинение, потерпев-

- 40 -

ший по делам, по которым ему предоставлено право на поддержание обвинения, подсудимый, защитник, граждан­ский истец и ответчик, представители их интересов.

Каждый из этих субъектов участвует в процессе для того, чтобы добиться защиты своего интереса путем при­знания его требований судом в приговоре. Именно поэтому обвинителю, обвиняемому и т. д. предоставлены такие процессуальные права, которые дают возможность каж­дому из них принять активное участие в судебном засе­дании, влияя на ход его, так как приговор подведет итог тому, что установлено в судебном заседании, и будет ос­новываться на том, что было выяснено в судебном засе­дании.

Поскольку интересы перечисленных выше субъектов процесса связаны с определенным исходом его, для их процессуального положения характерны, в отличие от иных участников процесса, широкие процессуальные права, такие, которые дают возможность активно влиять на ход и исход дела.

Советский суд обязан установить истину. Но преиму­щество процессуальных прав одного из участников процесса, заинтересованного в определенном его исходе, неизбежно отразится на правильности принимаемого су­дом решения; оно несовместимо с требованием истин­ности приговоров, с задачей суда охранять социалистиче­скую законность. Именно поэтому субъектам процесса, заинтересованным в определенном его исходе, предостав­лены равные процессуальные права.

Равенство процессуальных возможностей в достиже­нии судебного решения, отвечающего интересам данного участника процесса, находит выражение и в равной их обязанности подчиняться распоряжениям суда и уста­новленной законом процедуре исследования дела.

Из сказанного можно сделать вывод, что понятием стороны в советском уголовном процессе охватывается круг субъектов, каждый из которых: а) участием в про­цессе отстаивает свои законные интересы; б) добивается их признания судом в постановляемом им приговоре; в) для достижения этой цели каждый из данных субъектов пользуется правами, дающими ему возможность, активно участвуя в процессе, влиять на ход и исход его; г) права этих субъектов равны, и они несут равную обя­занность подчиняться распоряжениям суда.

- 41 -

Изложенное выше связано с понятием стороны в суде первой инстанции. Но и в суде второй инстанции тоже участвуют стороны (см. например, ст. ст. 409 и 410 УПК РСФСР).

Когда речь идет о положении стороны, имеется в виду та процессуальная форма, в которой участвует данный субъект, процесса. Она характеризует его равные процес­суальные права с другими субъектами процесса, участие которых в деле определяется тем, что каждый из них за­щищает свой интерес и подчиненное положение в отноше­ниях с судом. С этой точки зрения разницы в понятии стороны, выступает ли она в суде первой или второй ин­станции, нет.

Однако конкретное содержание этого понятия, когда речь идет о суде второй инстанции, несколько иное. Иным будет объем и характер процессуальных прав сторон. Иной может быть и непосредственная цель участия стороны в судебном заседании суда второй инстанции. На­пример, целью обращения в суд второй инстанции может быть не просьба о признании тех интересов, которые от­стаиваются данным субъектом в процессе, а просьба об отмене приговора с тем, чтобы при новом рассмотрении дела сторона могла добиться удовлетворения своих законных интересов. При кассационном производстве сто­рона добивается признания ее требований судом в кассационном определении.

В связи со сказанным мы полагаем, что прокурор в суде второй инстанции является стороной, так как процессуальной форме, в которой выступает прокурор в суде второй инстанции, присущи все те черты, которые характеризуют положение стороны. Прокурор в суде второй инстанции обладает такими процессуальными правами, которые дают ему возможность активно участвовать в судебном заседании для того, чтобы добиваться при­знания судом в кассационном определении отстаиваемых им положений.

Для достижения этой цели прокурор пользуется равными процессуальными правами с теми участниками процесса, которые правомочны требовать проверки приговора для защиты своих интересов и поэтому всегда заинтересованы в определенном исходе кассационного разбирательства.

- 42 -

Выступая в суде второй инстанции как орган надзора за законностью, прокурор наряду с другими субъектами права на обжалование (опротестование) приговоров несет единую с ними обязанность подчиняться распоряжениям суда и порядку кассационного разбира­тельства.

Участвуя в суде второй инстанции, прокурор всегда преследует определенный интерес, защита которого, из числа иных субъектов права на обжалование приговоров, присуща именно прокурору. В этом смысле и про­курор в суде второй инстанции преследует свой инте­рес — действия прокурора направлены на то, чтобы по­мочь суду выявить все допущенные по делу нарушения закона; правильно оценить доводы кассаторов и принять такое определение, которое будет содействовать законно­сти и обоснованности приговора по данному делу.    

Прокурор в суде второй инстанции может занимать различные позиции, но каждая из них будет продолжением линии государственного обвинения.

Если прокурор поддерживает протест, принесенный на мягкость наказания, на оправдательный приговор, или требует квалификации действий подсудимого по более суровому закону, совершенно очевидно, что, поддерживая. такой протест, прокурор тем самым продолжает обвинение. Вынесение приговора, который затем был опротестован, не прерывает в этих случаях обвинение, а меняет его процессуальные средства.

Прокурор может поддерживать протест, который принесен в интересах подсудимого, требующий смягчения наказания, назначенного приговором, или квалификации действий подсудимого по менее суровому закону. Можно ли считать, что в таких случаях деятельность прокурора является качественно иной, не связанной с положением прокурора именно как государственного обвинителя?

Положительный ответ на этот вопрос будет свидетель­ствовать о забвении важнейшего положения — поддер­жание прокурором обвинения — форма надзора за законностью. Как орган надзора за законностью прокурор не может обвинять ради обвинения; он не может считать свою задачу тем лучше выполненной, чем строже наказан подсудимый. Поддерживая обвинение и этим охраняя законность, прокурор может считать свою

- 43 -

задачу обвинителя выполненной, если справедливо наказан действительный виновник преступ­ления.

Если, например, подсудимый наказан чрезмерно сурово, прокурор не может считать выполненной свою задачу государственного обвинителя. В этих случаях поддержание протеста, принесенного по мотивам чрезмерной суровости наказания и т.п., будет одним из способов по­строить обвинение справедливо, разумно, в меру.

Особо следует сказать о случаях, когда в суде вто­рой инстанции прокурор поддерживает протест, направ­ленный на отмену обвинительного приговора и прекра­щение дела судом второй инстанции в связи с необоснованным признанием подсудимого виновным. В этих случаях прокурор в суде второй инстанции остается стороной подобно тому, как при отказе от обвинения в суде первой инстанции процессуальным положением прокурора остается положение стороны.

Те соображения, которые приведены в подтвержде­ние того, что поддержание протеста в суде второй ин­станции есть продолжение государственного обвинения, приводятся, по существу, проф. Строговичем в обоснова­ние того, что принесение протеста всегда есть продолже­ние государственного обвинения.

По рассматриваемому вопросу позиция проф. Строговича такова. Принесение кассационного протеста есть корректирование, продолжение государственного обвинения. Но в суде второй инстанции прокурор стороной, обвинителем не является. Следовательно, принесение кассационного протеста – продолжение государственного об­винения и вместе с тем поддержание этого протеста в суде второй инстанции не представляет собой продолжения государственного обвинения. Такая позиция нам представляется непоследовательной.

По вопросу о том, в качестве кого действует проку­рор, опротестовывая приговор, было изложено и такое мнение. Если протест приносится на оправдательный

- 44 -

приговор, на мягкость наказания или с требованием ква­лифицировать действия подсудимого по статье, предус­матривающей более тяжкое наказание, прокурор опротестовывает приговор как обвинитель. Если же протест принесен в интересах подсудимого, прокурор приносит его не как обвинитель, а как орган надзора за закон­ностью. С последним утверждением по соображениям, изложенным выше, мы не можем согласиться.

Проф. М.М.Гродзинский полагает, что в суде второй инстанции прокурор может занимать двоякое положение. «В тех случаях, когда по делу не был принесен кассацион­ный протест, прокурор принимает участие в кассационном производстве в качестве органа надзора за законностью. Если же приговор был опротестован, то представитель вышестоящей прокуратуры, поддерживающий этот про­тест в суде второй инстанции, участвует в деле в качест­ве стороны и этим путем осуществляет функции по надзору за законностью».

Отличие при осуществлении прокурором надзора за законностью в суде второй инстанции, которое можно установить из сказанного проф. М. М. Гродзинским, со­стоит в том, что, если приговор проверяется по кассаци­онной жалобе «прокурор дает свое заключение после объяснения сторон». Если же приговор был опротестован, прокурор «осуществляет надзор за законностью путем участия в деле в качестве стороны и поэтому дает свои объяснения первым...».

Но это обстоятельство — дает ли свои объяснения про­курор первым, или он выступает последним—ничего не меняет с точки зрения задач прокурора в суде второй инстанции. Своим участием в процессе прокурор обязан помочь суду второй инстанции принять решение, обеспе­чивающее законность и обоснованность приговора по данному делу. Поэтому, будет ли прокурор поддерживать протест или давать заключение по жалобе, он не сможет, например, пройти мимо допущенных по делу существен­ных пробелов следствия.

Поскольку задача прокурора в суде второй инстанции всегда едина, объем процессуальных прав прокурора

- 45 -

остается неизменным как в случаях, когда он поддержи­вает протест, так и в случаях, когда он дает заключение по делу. Так, прокурор может представить в суд второй инстанции новые материалы и когда приговор опротесто­ван, и когда приговор проверяется по жалобе подсуди­мого. Точно так же остается неизменной обязанность про­курора подчиняться установленному порядку как при поддержании им протеста, так и при даче им заключения по делу.

Если же по своим задачам, а также по объему про­цессуальных прав и обязанностей положение прокурора в суде второй инстанции остается неизменным, поддержи­вает ли он протест или дает заключение по делу, нет ос­нований проводить различие в его процессуальном поло­жении в зависимости от того, принесен или не принесен кассационный протест.

Следует заметить, что требование, согласно которому прокурор выступает последним, если дело рассматри­вается по жалобам других сторон, не является единым.

Важно отметить и следующее. Признавая, что проку­рор при проверке приговора по кассационной жалобе при­нимает участие в кассационном производстве в качестве органа надзора за законностью, проф. М.М.Гродзинский не решает вопроса о процессуальном положении про­курора в суде второй инстанции. Участие в качестве ор­гана надзора за законностью говорит о содержании деятельности прокурора в процессе, а не о конкретной процессуальной форме этой деятельности в данной стадии процесса. Поддерживая протест, прокурор действует как орган надзора за законностью. Вместе с тем, выступая с заключением по делу, прокурор не утрачивает и не мо­жет утратить определенной процессуальной фор­мы этого участия.

- 46 -

На наш взгляд, прокурор в суде второй инстанций за­нимает процессуальное положение стороны. Практиче­ским следствием такого решения является укрепление законности в стадии кассационного разбирательства, по­скольку признание прокурора стороной подчеркивает его обязанность, выполняя свои функции по надзору за законностью путем опротестования приговоров, строго под­чиняться единому порядку, закрепленному нормами про­цессуального права.

Обвиняемый является одним из основных участ­ников уголовного процесса, ибо его действия составляют предмет предварительного следствия и судебного разби­рательства. От положения, занимаемого обвиняемым в процессе — будет ли он активным субъектом уголовно-процессуальной деятельности — во многом зависит возможность установления истины, а истинность установлен­ных судом фактов является условием разрешения задач социалистического правосудия. Поэтому в советском уго­ловном процессе обвиняемый наделен широкими права­ми, одним из которых является право обжаловать не вступивший в законную силу приговор.

Это право было предоставлено подсудимому первым декретом о суде, которым была предусмотрена воз­можность кассационной проверки приговоров.

Менялся объем права подсудимого на обжалование приговора, но необходимость предоставления подсудимо­му такого права никогда не порождала сомнений у советских процессуалистов.

В процессуальной литературе является спорным вопрос об объеме права подсудимого на обжалование приговоров: должен ли он иметь право обжаловать оправ­дательный приговор и в каких случаях.

Оправдательный приговор в советском уголовном про­цессе может быть следствием неустановления самого со­бытия преступления, отсутствия в действиях обвиняемого состава преступления или недостаточности улик для об­винения подсудимого.

Независимо от оснований оправдания оправдатель­ный приговор полностью реабилитирует подсудимого.

- 47 -

В этом отношении конкретное основание, положенное в основу приговора, безразлично для интересов подсу­димого.                                      

Однако моральные, а иногда и материальные послед­ствия  каждого из оснований оправдания не безразлично для оправданного. В связи с этим и встает вопрос о его праве обжаловать оправдательный приговор.

Действующее процессуальное законодательство на этот вопрос не дает единообразного ответа. Так, ряд уголовно-процессуальных кодексов (РСФСР, Грузинской ССР, Белорусской ССР) предоставляют право обжало­вать приговор заинтересованным сторонам. Это дает основание признать право на обжалование и за оправданным. Уголовно-процессуальный кодекс Таджик­ской ССР (ст. 108) предоставляет это право осужден­ному. Такое решение исключает предположение о допу­стимости кассационной жалобы оправданного. Точно сле­дуя тексту ст. 15 Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик, нужно признать, что оправданный не может обжаловать приговор, ибо ст. 15 в числе субъектов права кассационного обжалования указывает осужденного.

Советские процессуалисты в той или иной форме при­знают необходимым предоставить оправданному возмож­ность обжаловать приговор. В каком же объеме должно быть допущено обжалование оправдательного приговора?

Проф. М.С.Строгович полагает, что оправданный должен иметь право обжаловать мотивы оправдания, противоречащие закону. Оправданный, по мнению проф. М.С.Строговича, вправе подать кассационную жалобу, если формулировка приговора компрометирует его, остав­ляет подозрение или если мотивы приговора противоре­чат закону. Иначе говоря, проф. М. С. Строгович приз-

- 48 -

нает допустимым обжалование оправданным приговора, в случае его незаконности. Это бесспорно.

Но только ли порочащая обвиняемого мотивировка или незаконность основания оправдания могут служить предметом кассационной жалобы оправданного? Если суд избрал данное, а не другое из предусмотрен­ных законом оснований оправдания, дает ли это оп­равданному право обжаловать приговор?

Данный вопрос должен быть решен положительно, принимая во внимание следующее.

Закон предусматривает три основания для оправдания подсудимого, соответственно тем возможным и различным обстоятельствам, которые существуют в действи­тельности. В советском процессе к каждому приговору предъявляется требование истинности. Если же оправда­тельный приговор вынесен по одному из оснований, в то время как в действительности в его основу должно быть положено другое, он не является истинным, обоснованным. Поэтому основания оправдания должны быть признаны самостоятельным предметом кассационной жалобы (или протеста). Оправданному должно быть предо­ставлено право обжаловать приговор в случаях, когда он не согласен с основанием оправдания, даже если это основание предусмотрено законом. Иными словами, оправданный должен иметь право обжаловать как неза­конность приговора, так и его необоснованность. Пределы обжалования не могут быть поставлены в зависимость от вывода суда по вопросу о виновности подсудимого.

Субъекты права обжалования приговоров могут при­нести жалобу по поводу нарушения своих прав и интере­сов. Это общее положение также свидетельствует о не­обходимости предоставить оправданному право обжало­вать основание оправдания. Ибо оправдательный при­говор должен дать максимальное моральное удовлетворе­ние человеку, без должных оснований поставленному в по­ложение подсудимого. Если оправдательный приговор оставляет чувство моральной неудовлетворенности у оправданного, он не отвечает его законным интересам и требованиям. Такое чувство неудовлетворенности неизбежно, например, у оправданного за отсутствием состава преступления, если он убежден, что действия, в которых он обвиняется, вообще не были совершены.

В советском уголовном процессе при вынесении оправ-

- 49 -

дательного приговора решение вопроса о гражданском иске зависит от оснований оправдания. Это также говорит о необходимости признать за оправданным пра­во на обжалование оснований оправдания.

Суммируя сказанное, приходим к выводу, что как и другие субъекты права на обжалование приговоров, оп­равданный должен иметь возможность обжаловать при­говор по поводу нарушения своих законных интересов. Законные интересы подсудимого нарушаются незаконной компрометирующей, оставляющей на нем подозрение мотивировкой оправдательного приговора. Они могут быть нарушены и постановлением приговора по основа­нию, которое не соответствует обстоятельствам дела. По­этому оправданный должен иметь право обжаловать как мотивировку приговора, так и его основания.

Кассационная жалоба может быть принесена защитником обвиняемого, в качестве которого, как пра­вило, выступает член коллегии адвокатов.

Непосредственная задача адвоката в советском уго­ловном процессе — оказать помощь подсудимому, защи­тить его законные интересы. Эту помощь защитник осу­ществляет как путем необходимых советов и консульта­ций, так и путем личного совершения процессуальных действий, необходимых в законных интересах подсуди­мого. С этой целью ему предоставлены широкие права и в их числе право на обжалование приговоров.

Процессуальные права предоставлены защитнику для защиты законных интересов подсудимого и в пределах, которые необходимы для достижения этой цели. Поэтому реализовать право на обжалование приговоров защитник может, если были нарушены интересы подзащитного и только в его интересах.

Нарушение законных интересов подзащитного являет­ся единственным условием для того, чтобы защитник был

- 50 -

вправе принести кассационную жалобу. В решении вопроса о необходимости обжаловать приговор защитник не может быть связан волей своего подзащитного так же, как и в вопросе о необходимости реализовать любое дру­гое, предоставленное ему процессуальное право.

В советском уголовном процессе защитник не может быть низведен до простого выразителя воли подсудимого. Его участие в процессе определяется задачей защищать законные интересы подсудимого. И если эта задача того требует, защитник должен обжаловать приговор, даже ес­ли подсудимый и не видит в этом необходимости. Принци­пиальность позиции защитника в процессе выражается именно в том, что он совершает те из предусмотренных за­коном действий, которые действительно необходимы для защиты законных интересов подсудимого.

Проф. И.Т.Голяков полагает, что «принося кассаци­онную жалобу, защитник оказывает юридическую помощь подсудимому в осуществлении его права на защиту пу­тем обжалования приговора. Поэтому, если подсудимый отказывается от этого своего права, то отпадает основа­ние для обжалования приговора защитником, и он, сле­довательно, не вправе принести кассационную жалобу при несогласии на то подсудимого».

С приведенным утверждением согласиться нельзя.

Защитник пользуется правами как самостоятельный субъект процесса. Его права не являются производными от прав подсудимого. Поэтому, если подзащитный отка­зывается от реализации того или иного процессуального права, это не значит, что отпадают основания для реали­зации соответствующего права защитника. Основанием для обжалования приговора защитником является не во­ля подзащитного, а допущенные нарушения законных интересов подсудимого, которые повлекли за собой по­становление неправосудного приговора.

- 51 -

Судебной практике известны примеры обжалования приговоров родителями в пользу своих детей-подсудимых. В каких случаях родители и другие законные представи­тели подсудимого вправе принести кассационную жалобу?

Родители и другие законные представители подсуди­мого могут выступать в процессе в качестве защитника его интересов. В этих случаях родители пользуются все­ми правами защитника, в том числе правом принести кассационную жалобу в интересах подсудимого.

Пользуются ли правом кассационного обжалования родители, не участвовавшие в деле в качестве защитника?

Ответ на этот вопрос дает судебная практика и, в частности, постановление Пленума Верховного Суда СССР по делу Д.—С.. В этом постановлении Пленум указал, что родители вправе принести жалобу на приговор, если будет установлено, что «...сам обвиняемый не мог защищать свои интересы в суде или что он доверил защиту своих интересов родителям».

Из приведенного постановления следует, что роди­тели, не участвовавшие в процессе, без особого на то по­ручения вправе обжаловать приговор в пользу своих де­тей, если дети не достигли совершеннолетия или страдают физическими недостатками, которые мешают им правиль­но организовать свою защиту. В остальных случаях ро­дители и другие законные представители, не участвовав­шие в деле в качестве защитника, могут обжаловать при­говор, если подсудимый поручит им защиту своих интере­сов путем принесения и поддержания кассационной жа­лобы. Важное разъяснение по этому вопросу дано в опре­делении Судебной коллегии по уголовным делам Верхов­ного Суда СССР от 16 июня 1954 г. по делу К. В опре­делении сказано:

«Приговор народного суда от 22 августа 1953 г. К. В кассационном порядке не обжаловал.

Однако 25 августа 1953 г. на указанный приговор на­родного суда была подана жалоба женой и матерью осужденного К., которые от своего имени просили смяг­чить К. меру наказания.

Сталинским областным судом данная жалоба, а так­же и дело К. не были рассмотрены по мотивам, что мать и жена осужденного не являются сторонами по делу и в

- 52 -

силу ст. 355 УПК УССР не имеют права на подачу самостоятельных кассационных жалоб.                

Передавая дело в областной суд для рассмотрения его в кассационном порядке, Судебная коллегия по уголов­ным делам Верховного Суда УССР сделала ссылку на ст.ст. 51 и 352 УПК УССР, а также указала, что и мать, и жена К. подали в областной суд кассационную жалобу от имени осужденного, и поэтому суд обязан был рас­смотреть дело по указанной жалобе в судебном засе­дании.

Судебная коллегия считает, что такое указание Вер­ховного Суда УССР является необоснованным.

В ст. 51 УПК УССР указан лишь круг лиц, которые могут быть допущены по делу защитниками без особого определения суда. Однако эти лица (в том числе и близкие родственники обвиняемого) могут выступать по делу от имени подсудимого лишь по его уполномочию, по его доверенности. Это требование также относится к подаче кассационных жалоб.

В ст. 342 УПК УССР изложен порядок рассмотрения дел во второй инстанции суда.

Таким образом, ни в ст. 51, ни в ст. 342 УПК УССР нет указаний о том, что областной суд должен рассмат­ривать дела по кассационным жалобам родственников, которые стороной в процессе не были и которые не имеют полномочия от осужденного на подачу кассационной жа­лобы».

Субъектом права на обжалование приговоров в совет­ском уголовном процессе является потерпевший по делам, по которым ему предоставлено право поддержи­вать обвинение.

Предоставление потерпевшему права для защиты своих интересов добиваться у суда определенного реше­ния предполагает наделение его правом обжаловать это решение, если он считает, что оно не соответствует его законным интересам.

Участвуя в процессе в качестве обвинителя, потерпев­ший ставит перед собой  цель добиться признания подсудимого виновным в совершении действий, кото­рыми ему причинен вред, и наказания его. Эта цель может быть не достигнута потерпевшим как в случае вы­несения оправдательного приговора, так и обвинительно­го, если потерпевший считает определенное судом нака-

- 53 -

зание несправедливым. Поэтому, гарантируя защиту ин­тересов потерпевшего, ему предоставлено право обжало­вать и оправдательный, и обвинительный приговор.

Потерпевший по делам, по которым он может поддер­живать обвинение, вправе обжаловать приговор, по­стольку, поскольку последний нарушает его права и ин­тересы. Это — общее положение для всех субъектов права обжалования. Следовательно, потерпевший вправе об­жаловать обвинительный приговор по мотивам мягкости наказания, при несогласии с квалификацией действий подсудимого и при допущении судом процессуальных нарушений стеснивших его, потерпевшего, права.

Оправдательный приговор может быть им обжалован при несогласии с оправданием подсудимого. Пределы об­жалования определяются интересами потерпевшего. По­этому основание оправдания не может быть самостоятель­ным и единственным предметом жалобы потерпевшего. Вместе с тем, учитывая специфику дел, по которым потер­певшему предоставлено право поддерживать обвинение, следует признать, что, если мотивировка приговора, оправдательного или обвинительного, порочит потерпев­шего, она, независимо от наличия иных кассационных ос­нований, может быть обжалована потерпевшим.

Предоставив потерпевшему право поддерживать об­винение по определенному кругу дел, советский закон сохраняет за прокурором возможность вступить в про­цесс по данному делу. Имеет ли право потерпевший об­жаловать приговор, если вступивший в процесс проку­рор не счел необходимым принести кассационный про­тест? В советской процессуальной литературе был дан положительный ответ на этот вопрос на том основании, что непринесение прокурором кассационного протеста рассматривается как выход прокурора из процесса, что возвращает делу характер так называемого частного обвинения.                          

- 54 -

Мы не можем присоединиться к этому решению. Прокуратура вступает в процесс по делам так называемого частного обвинения в исключительных случаях, когда существенно нарушены общественные интересы. Учиты­вая это, нет оснований полагать, что при неправосудности постановленного приговора по такому делу прокурор самоустранится из процесса. Непринесение прокурором протеста будет свидетельствовать в этих случаях не о его выходе из процесса, а о том, что прокурор не нахо­дит оснований для опротестования приговора.

При вступлении прокурора в процесс по делу, где право поддерживать обвинение принадлежит потерпев­шему, последний утрачивает свое положение стороны, а следовательно, лишается и права обжаловать приговор, независимо от позиции, которую займет прокурор по от­ношению к постановленному приговору. Эта мысль нахо­дит подтверждение в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 22 мая 1941 г., в котором сказано, что по делам, по которым потерпевший пользуется правом под­держивать обвинение, он может обжаловать приговор «...при условии, что по делу не выступал прокурор».

Субъектом права на обжалование приговоров явля­ется гражданский истец.

Гражданский истец в соответствии с назначением пра­ва на обжалование приговоров может требовать отмены или изменения приговора по основаниям, которые затра­гивают его интересы. Следовательно, чтобы выяснить объем права гражданского истца на кассационную жа­лобу, необходимо установить, в чем состоят законные интересы гражданского истца в уголовном процессе.

Гражданский иск может быть удовлетворен при до­казанности его оснований. Поэтому для удовлетворения исковых требований, заявленных в уголовном процессе, истец должен доказать, что действия, приписываемые подсудимому, были им совершены и что именно этими действиями причинен имущественный ущерб.

Истец заинтересован в том, чтобы иск был удовлетворен в сумме, полностью покрывающей причиненный ему ущерб. Из сказанного следует, что приговор может

- 55 -

затрагивать интересы гражданского истца решением во­просов об удовлетворении иска и о размере удовлетворе­ния иска. В связи с этим истец должен иметь право обжа­ловать как обвинительный, так и оправдательный при­говор. Но и тот, и другой приговор может быть обжалован истцом лишь по основаниям и в части, которая касается защищаемых им интересов. Поэтому, например, предме­том жалобы гражданского истца не может быть вопрос о наказании.

Проф. Н.Н.Полянский полагает, что так как граж­данский иск имеет дополнительное по отношению к уго­ловному обвинению значение, гражданский истец не вправе самостоятельно обжаловать приговор перед судом второй инстанции.

Мы не можем разделить это мнение. Действительно, гражданский иск в уголовном процессе занимает под­чиненное положение. Он разрешается в связи и совме­стно с уголовным делом. Но подчиненное положение гражданского иска в уголовном процессе не исключает и не умаляет того, что гражданский истец выступает с самостоятельными требованиями, и поэтому занимает самостоятельное процессуальное положение.

Гражданский истец может поддерживать свои требования и в случаях, когда в процессе не участвует проку­рор. В суде первой инстанции он реализует предоставленные ему права по своему усмотрению. Использование этих прав не может быть ограничено той позицией, кото­рую займет в суде первой инстанции прокурор. Так, при отказе прокурора от обвинения гражданский истец вправе поддерживать свои исковые требования, настаивая на их удовлетворении. Это служит одним из доказательств того, что гражданский истец является самостоятельным субъектом уголовно-процессуальной деятельности. Поэто­му нет оснований ограничивать его право искать защиты своих интересов перед судом второй инстанции той позицией, которую займет прокурор в отношении постановленного приговора.

Следует отметить, что в гражданском процессе истец распоряжается предоставленным ему правом на обжалование решений самостоятельно. Он вправе подать жалобу и в тех случаях, когда прокурор не считает нужным

- 56 -

добиваться отмены или изменения постановленного решения. Приняв предложение проф. Н.Н.Полянского, мы тем самым существенно ограничили бы, по сравнению с гражданским процессом, те правовые возможности, ко­торые необходимы истцу для защиты его законных инте­ресов. Такое ограничение недопустимо в связи с теми задачами, которым служит гражданский иск в уголовном процессе.

Нет единства мнений у советских процессуалистов и по вопросу о праве гражданского истца обжаловать оп­равдательный приговор.

При решении данного вопроса необходимо исходить из того значения, которое принадлежит гражданскому иску, как одной из форм судебной защиты социалисти­ческой собственности и основанной на ней личной соб­ственности граждан и цели права на обжалование приговоров.

При разбирательстве дел о преступлениях, причинив­ших имущественный ущерб, недостаточно изобличить виновного и подвергнуть его уголовному наказанию. Необходимо также, чтобы имущественный ущерб, причи­ненный преступлением государственным, общественным организациям или отдельным гражданам, был возмещен. Этой важной задаче и служит гражданский иск в уголов­ном процессе.

По мере возрастания значения социалистической соб­ственности в советском уголовном процессе возрастало значение гражданского иска. Об этом свидетельствуют, например, такие факты. Согласно ст. 269 УПК РСФСР не­явка гражданского истца или представителя его интере­сов влечет устранение иска от рассмотрения. Это поло­жение было принято в 1922 году, а в 1935 году Верхов­ный Суд РСФСР разъяснил, что при неявке истцов по делам о хищениях и растратах социалистической соб­ственности, суд обязан рассмотреть заявленный иск.

- 57 -

В 1934 году Пленум Верховного Суда СССР указал, что если потерпевшие организации не заявят иск о воз­мещении причиненного им преступлением материального ущерба, судебные органы по своей инициативе обязаны при рассмотрении уголовных дел решить вопрос о возме­щении убытков и растрат. Постановлением от 28 мая 1954 г. «О судебной практике по взысканию материаль­ного ущерба, причиненного преступлением» Пленум Верховного Суда СССР возложил обязанность на суды, рассматривающие в подготовительных заседаниях дела о хищениях и недостачах государственного и обществен­ного имущества, извещать заинтересованные организа­ции о дне судебного заседания и в тех случаях, когда иск ими не был заявлен.

В силу ст. 389 УПК РСФСР предъявление граждан­ских исков при рассмотрении дел трибуналами не допу­скается. В 1945 году Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении указал, что при рассмотрении в трибуналах дел о хищении денег и материальных цен­ностей, принадлежащих воинским частям и организа­циям, могут рассматриваться иски этих организаций о возмещении понесенного ущерба.

Задача всемерной охраны социалистической собствен­ности, которой продиктованы все перечисленные выше разъяснения, требуют должной охраны интересов граж­данского истца в уголовном процессе.

При решении поставленного вопроса должно быть учтено, что Закон о судоустройстве СССР, союзных и

- 58 -

автономных республик (ст. 2) возлагает на социалисти­ческое правосудие защиту имущественных интересов со­ветских граждан. Одной из форм судебной защиты имущественных прав граждан является разрешение сов­местно с уголовным делом гражданского иска потерпев­шего.

Можно ли утверждать, что, не предоставив граждан­скому истцу права на обжалование оправдательного при­говора, можно в достаточной мере обеспечить права и интересы государственных и общественных организаций и советских граждан, понесших имущественный ущерб от преступлений?

На этот вопрос следует ответить отрицательно. К та­кому выводу нас приводит следующее.

После вынесения приговора у каждого из участников процесса, к кому непосредственно относятся выводы суда, изложенные в приговоре, остается единственный путь защиты своих интересов при несогласии с пригово­ром — его обжалование. Поэтому право на обжалование приговора является необходимой гарантией прав и интересов участников процесса, интересы которых непо­средственно связаны с приговором. Сказанное относится к положению истца при вынесении судом обвинительного и особенно оправдательного приговора. Ибо оправдание подсудимого (за исключением случаев отсутствия соста­ва преступления в действиях подсудимого) влечет за со­бой отказ в признании самого основания иска, отказ в иске. Оправдательный приговор (за указанным исключе­нием) решает судьбу заявленного иска и неизбежно не в пользу потерпевшего. Необходимо также иметь в виду важное с точки зрения возможности судебной защиты интересов потерпевшего положение, которое закреплено ст. 328 УПК. РСФСР: отказ в гражданском иске, предъ­явленном в уголовном процессе, лишает потерпевшего права заявить те же требования в порядке гражданско­го судопроизводства. При этих условиях право на обжа­лование оправдательного приговора является необходи­мой гарантией интересов, отстаиваемых гражданским истцом.

- 59 -

Допущение гражданского иска к совместному рас­смотрению с уголовным делом преследует цель облег­чить защиту интересов физических и юридических лиц, пострадавших от преступления. Поэтому нельзя, не впа­дая в противоречие с назначением гражданского иска в уголовном процессе, отказать истцу в праве на обжа­лование оправдательного приговора. Если истец в уго­ловном процессе не будет пользоваться правом обжало­вать оправдательный приговор, защита его интересов при оправдании подсудимого будет ограничена лишь деятельностью суда первой инстанции. Истец же, заявив­ший свои требования в порядке гражданского судопроиз­водства, пользуется защитой как суда первой, так и суда второй инстанции.

Нет никаких оснований умалять процессуальные га­рантии лица, потерпевшего от преступления и защищаю­щего свои интересы в уголовном, а не в гражданском процессе. Нет никаких оснований отступать от общего принципа советской кассации. Право на обжалование может реализовать та сторона, законные интересы ко­торой нарушены вынесенным приговором.

При решении любого вопроса, связанного с институ­том обжалования и опротестования приговоров, следует исходить из назначения этого института, призванного служить гарантией законности в советском уголовном процессе. Отступление от этой цели не может быть оправ­дано никакими соображениями. А оно неизбежно, ес­ли гражданский истец, чьи законные интересы нарушены, не будет иметь возможности обжаловать приговор.

Все это и приводит нас к выводу о том, что граждан­ский истец должен иметь право на обжалование оправда­тельного приговора. В статье «Обжалование оправдатель­ного приговора» М. С. Строгович утверждает: «Право об­жалования (или опротестования) оправдательного при­говора непосредственно вытекает из права обвинения в суде первой инстанции. Совершенно естественно, что об­жаловать оправдательный приговор имеет право лишь тот, кому принадлежит право обвинения в суде первой инстанции». На этой основе автор приведенного утверж-

- 60 -

дения делал вывод, что истец не может обжаловать оправ­дательный приговор, так как он не поддерживает обви­нения.

Приведенное утверждение будет правильным, если признать, что единственным основанием для предоставле­ния права на обжалование оправдательного приговора является право поддерживать обвинение в суде первой инстанции. Но с этим согласиться нельзя. Цель права на обжалование и опротестование приговоров — гарантиро­вать законные интересы сторон. В связи с этим каждая из сторон вправе требовать проверки не вступившего в законную силу приговора, если нарушены ее законные интересы.   Это утверждение   основано на законе. Статья 349 УК РСФСР устанавливает, что приговор мо­жет быть обжалован каждой из заинтересованных сторон по поводу нарушения прав и интересов данной стороны. При решении вопроса о праве гражданского истца обжаловать оправдательный приговор необходимо исходить именно из этого указания закона, ибо именно оно устанавливает то условие, при наличии которого сто­рона вправе обжаловать приговор.

Постановлением оправдательного, приговора могут быть нарушены не только интересы стороны, поддержи­вавшей обвинение. Именно поэтому, и в полном соот­ветствии с приведенным указанием ст. 349 УПК РСФСР, право на поддержание обвинения не может быть поло­жено в основу решения вопроса о праве на обжалование оправдательного приговора.

Признавая, что интересы гражданского истца при вынесении оправдательного приговора не могут быть оставлены без защиты, проф. М.С.Строгович писал: «...на страже этих интересов стоит прокуратура. Если по­терпевший (гражданин или учреждение) в результате неправильного оправдания подсудимого не получил удо­влетворения своих требований о возмещении имуще­ственного ущерба, на прокуратуре лежит обязанность опротестовать неправильный оправдательный приговор, и, таким образом, законный имущественный интерес потерпевшего будет огражден».

- 61 -

На наш взгляд, данное утверждение никак нельзя признать аргументом в пользу отстаиваемой проф. М. С. Строговичем позиции. Как известно, закон (ст. 349 УПК РСФСР) обязывает прокурора принести протест в пользу любой стороны, если ее интересы нарушены. Это, однако, не устраняет закрепленного той же статьей права каждой стороны обжаловать приговор, если она находит, что ее законные интересы нарушены.

При решении вопроса должен ли истец пользоваться правом на обжалование оправдательного приговора, не­обходимо установить, может ли оправдательный приговор нарушить те законные интересы, которые защищает в уго­ловном процессе гражданский истец.

Оправдательным приговором эти интересы могут быть нарушены, ибо не исключена возможность вынесения не­обоснованного оправдательного приговора и, как след­ствие  этого,— возможность необоснованного  отказа в иске.

Если же оправдательный приговор может нарушить интересы, для защиты которых закон предоставил ист­цу право обратиться в суд, рассматривающий уголовное дело, ему не может быть отказано в тех процессуальных гарантиях, которые закон предоставляет тем из участ­ников процесса, интересы которых связаны с приговором; ему не может быть отказано в праве на обжалование оправдательного приговора.

Полагая, что истец должен иметь возможность обжа­ловать оправдательный приговор, мы вовсе не признаем, что он поддерживает обвинение в процессе. Истец дол­жен пользоваться этим правом именно как участник про­цесса, который добивается признания своих имуществен­ных притязаний. В каких же пределах должно принадле­жать гражданскому истцу право на обжалование оправ­дательного приговора?

Решение этого вопроса определяется общим положе­нием — право на обжалование приговора принадлежит каждому из субъектов этого права постольку, поскольку приговор нарушает его законные интересы.

- 62 -

Оправдательный приговор нарушает законные инте­ресы гражданского истца: если ошибочно само оправда­ние, которое повлекло неправомерный в силу этого отказ в иске, если суд отказал в иске, оправдав подсудимого за отсутствием состава преступления в его действиях, а также, если суд неправильно признал основанием оправ­дания не отсутствие состава преступления, а другое ос­нование. В этих случаях истец вправе принести касса­ционную жалобу на оправдательный приговор, ограничиваясь обжалованием той части приговора, которая на­рушает защищаемые им интересы. Поэтому, полагая, что подсудимый должен быть оправдан за отсутствием со­става преступления, а не по основанию, указанному в приговоре, истец может обжаловать основание оправда­ния, а не само оправдание.

При оправдании за отсутствием состава преступле­ния иск остается без рассмотрения, и за гражданским истцом сохраняется право обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства. Именно поэтому истец при оставлении иска без рассмотрения не должен поль­зоваться правом обжаловать оправдательный приговор, даже если он находит, что оправдание за отсутствием со­става преступления неправильно.

Рассматривая вопрос о праве истца на обжалование оправдательного приговора, следует отметить ту противо­речивость практики, которая имела место.

Так, то делу К. Калининский областной суд по жало­бе гражданского истца отменил оправдательный при­говор. После вторичного рассмотрения дело поступило в Верховный Суд СССР. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР в своем определении ука­зала: «Имея в виду, что у гражданского истца нет права на подачу кассационной жалобы на оправдательный при­говор и, следовательно, отмену оправдательного пригово­ра... нельзя признать законной, Судебная коллегия по уголовным делам определила: все состоявшиеся судеб­ные решения по данному делу в отношении К. отменить, оставив в силе оправдательный приговор».

В решении, принятом на конференции Московского областного суда, происходившей 17—19 декабря 1939 г.,

- 63 -

было отмечено, что гражданский истец не пользуется пра­вом на обжалование оправдательных приговоров.

Важное значение в придании единого направления судебной практике по вопросу о возможности обжалова­ния оправдательного приговора истцом имело постанов­ление Пленума Верховного Суда СССР от 22 мая 1941 г. «Об отсутствии у гражданского истца права на подачу кассационной жалобы на оправдательный приговор».

В указанном постановлении Пленум аргументирует свое решение следующим образом. Нашему процессуаль­ному законодательству известны несколько оснований для вынесения оправдательного приговора, и во всех этих случаях оправдание подсудимого является призна­нием его невиновности. Поэтому жалоба на оправдатель­ный приговор всегда выражает несогласие жалобщика с выводами суда о виновности подсудимого. Ее цель опро­вергнуть выводы суда о невиновности обвиняемого и до­биться признания его виновным. Следовательно, принесе­ние жалобы на оправдательный приговор должно рассма­триваться как поддержание обвинения в суде второй ин­станции по делу, по которому постановлен оправдатель­ный приговор.

Из текста ст. 349 УПК РСФСР Пленум делает вывод, что право на обжалование оправдательных приговоров принадлежит той стороне, которой по закону принадле­жит право на поддержание обвинения в суде, а так как этим правом потерпевший может пользоваться только по делам частного обвинения, то Пленум, естественно, при­ходит к выводу об отсутствии у гражданского истца пра­ва на обжалование оправдательного приговора: «Граж­данский истец не имеет права на подачу кассационной жалобы на оправдательный приговор, за исключением случаев, когда ему как потерпевшему, предоставлено по закону право поддержания обвинения на суде, при условии, что по делу не выступал прокурор».

С логичностью приведенных рассуждений нельзя не согласиться, если признать правильным толкование ст. 549 УПК РСФСР, которое дает Пленум.

Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР признано, что право на обжалование приговора принадлежит заинтересованным сторонам. Из этого положения Пленум делает вывод — добиваться отмены оправдательного

- 64 -

приговора может лишь сторона, поддерживающая обви­нение. На наш взгляд, подобное толкование ст. 349 УПК РСФСР слишком узко. Непосредственная цель участия гражданского истца в процессе — удовлетворение граж­данского иска, основанием которого является совершенное обвиняемым деяние. Решение об удовлетворении иска может сопутствовать только об­винительному приговору. Учитывая сказанное, становит­ся очевидным, что решение вопроса о виновности подсу­димого (признание его виновным или невиновным) не безразлично для интересов, отстаиваемых истцом. Выне­сение оправдательного приговора за исключением оправ­дания за отсутствием состава преступления не может не затрагивать интересов гражданского истца, так как оправ­дание подсудимого влечет за собой отказ в иске.

Основываясь на требовании ст. 349 УПК РСФСР о том, что обжаловать приговор может лишь сторона, ин­тересы которой нарушены приговором, нельзя не при­знать, что право на обжалование оправдательного при­говора должно принадлежать не только стороне, поддер­живавшей обвинение в суде первой инстанции, но и сто­роне, заявившей гражданский иск.

Вместе с тем именно потому, что обжаловать при­говор может сторона, интересы которой нарушены, граж­данский истец не вправе обжаловать оправдательный приговор, основание которого — отсутствие состава пре­ступления в действиях подсудимого. Ибо в этих случаях суд в иске не отказывает, а оставляет его без рассмотре­ния. Гражданский же истец для защиты своих интересов сохраняет в этом случае возможность обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства (ст. 328 УПК РСФСР).

Категорически указав в п. 1 своего постановления, что гражданский истец не пользуется правом на обжало­вание оправдательных приговоров, в п. 2 того же постановления Пленум признает, что «при вынесении оправда­тельного приговора гражданский истец может подать жа­лобу только в отношении той части приговора, которая касается решения суда о судьбе гражданского иска, не затрагивая вопроса об отмене приговора. В частности, такая жалоба может касаться мотивов оправдательного приговора, влияющих на судьбу иска, а также отказа в иске, когда по закону суд обязан оставить иск без рас-

- 65 -

смотрения (ст. 327 УПК РСФСР и соответствующие ста­тьи уголовно-процессуальных кодексов других союзных республик)».

Казалось бы, это решение вполне правильно — сторо­на может обжаловать приговор только в той части, в которой он затрагивает ее интересы, а поэтому истец мо­жет обжаловать приговор лишь в части, касающейся гражданского иска, не затрагивая вопроса об отмене оправдательного приговора. Но как может гражданский истец, требования которого основываются на предположе­нии, что подсудимый совершил инкриминируемые ему действия, обжаловать оправдательный приговор в части, касающейся иска, не затрагивая вопроса об отмене оправдательного приговора? Само допущение граждан­ского иска в уголовном процессе основывается на связи причиненного истцу вреда с совершенным (предполагае­мым) преступным деянием. Поэтому, если истец обжалует оправдательный приговор в части, касающейся судьбы гражданского иска, он не может, как правило, обойти вопрос об обоснованности иска, тем самым он не может, как правило, обойти вопрос об отмене оправ­дательного приговора.

В этих условиях предоставление гражданскому истцу права на обжалование оправдательных приговоров при запрете касаться вопроса об отмене приговора делает само это право в значительной мере бесцельным.

Гражданский истец должен пользоваться правом об­жаловать оправдательный приговор. При обоснованности его жалобы суд второй инстанции может принять реше-

- 66 -

- 66 -

ние об отмене оправдательного приговора. Не проти­воречит ли это требованию стабильности приговоров и запрету преобразования к худшему?

Интересам социалистического правосудия может служить только правосудный приговор. Поэтому ни тре­бованием стабильности приговора, ни особой авторитетностью оправдательных приговоров нельзя обосновать недопустимость отмены оправдательных приговоров по обоснованным жалобам гражданских истцов.

Запрет преобразования к худшему имеет целью устра­нить угрозу для подсудимого отягчить своей жало­бой свое положение или же положение других подсуди­мых. Поэтому по жалобе одного из осужденных недопу­стима отмена оправдательного приговора в отношении другого подсудимого по тому же делу. Но из этого же следует, что отмена оправдательного приговора по инициативе гражданского истца, по его жалобе, не связана с сущностью требования о запрете преобразования к худшему, которое гарантирует обвиняемому, что в результате проверки приговора по его инициативе не будет ухудшено его положение или положение других обвиняемых.

Следует ли в законе указать пределы права граждан­ского истца на обжалование оправдательного приговора? Мы полагаем, что такой необходимости нет. Предоставление истцу права обжаловать оправдательный при­говор лишь в определенных пределах не представляет со­бой исключения из общего правила. Каждый из субъек­тов этого права может обжаловать приговор лишь в слу­чаях и по мотивам, затрагивающим защищаемые им ин­тересы. Это и создает определенные пределы, в которых может быть реализовано право истца на обжалование оправдательного приговора.

Субъектом права на обжалование приговоров являют­ся гражданский ответчик и представитель его интересов.

В уголовном процессе гражданским ответчиком вы­ступает, как правило, подсудимый, который вправе об­жаловать приговор по любому основанию, затрагивающе­му его законные интересы, в том числе и по основа­ниям, связанным с решением, принятым в приговоре по иску.

- 67 -

Независимо от того, на какую часть приговора подсудимый приносит жалобу (в части решения вопроса о виновности или в части гражданского иска), субъектом права на обжалование приговоров он будет выступать именно как подсудимый.

Гражданский ответчик является самостоятельным субъектом права на обжалование приговоров в тех случаях, когда обязанность возместить вред, причиненный преступлением, возлагается на лиц, несущих имущественную ответственность за подсудимого или наряду с ним.

Гражданский ответчик может реализовать свое право на обжалование приговора, если он находит, что решением, принятым по иску, нарушены его законные интересы. Обжаловать приговор ответчик может лишь в части гражданского иска.

Так, гражданский ответчик в своей кассационной жалобе вправе возражать против признания судом доказанными оснований предъявленного иска; он может добиваться сокращения суммы, в которой удовлетворен иск, а также, не оспаривая решения суда об удовлетворе­нии иска, может возражать против возложения на него обязанности возместить вред.

- 68 -

3. Если приговор был обжалован, но сторона отказы­вается от своих требований, вправе ли вышестоящий суд проверить приговор? Можно ли признать за субъектами права на обжалование, приговора возможность отказать­ся от уже поданной жалобы или протеста?.

Сущность каждого субъективного права, в том числе и права на обжалование приговоров, состоит в предоставле­нии субъектам этого права гарантированной возможно­сти требовать совершения или несовершения определен­ных действий. От усмотрения лиц, наделенных этими правами, зависит их фактическая реализация. Никто не может лиц, наделенных субъективными правами, прину­дить воспользоваться ими. Поэтому сторона, подавшая кассационную жалобу, или протест, может эту жалобу или протест отозвать.

Действующее процессуальное законодательство не со­держит указаний о праве сторон отозвать поданную кас­сационную жалобу или протест. В связи с этим интерес­но отметить, что Положение о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г. предусматривало такую возможность. Более поздние инструктивные материалы, принятые пос­ле издания Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, свидетельствуют о том, что за сторонами признавалось право отозвать жалобу или протест. Так, циркуляром Военной Коллегии Верховного Трибунала ВЦИК от 28 ноября 1922 г. было разъяснено, что «поскольку по­дача кассационной жалобы на приговоры судов РСФСР является правом осужденных, а не их обязанностью (ст. 433 УПК РСФСР), то и подавший кассационную жа­лобу впредь до отсылки последней в кассационную ин­станцию может взять ее обратно, если, конечно, заявле­ние о возвращении или аннулировании жалобы будет сделано в срок, предусмотренный ст. 437 УПК, то есть до отсылки трибуналом дела в кассационную коллегию Верхтрибунала».

- 69 -

То же положение — право стороны отказаться от при­несенной жалобы —подтвердил в 1927 году Пленум Вер­ховного Суда Украинской ССР.

Приведенный нами циркуляр Верховного Трибунала не только говорит о праве сторон отказаться от принесенной жалобы, но и устанавливает момент, до которого этот отказ может быть сделан — до момента отсылки жалобы в кассационную инстанцию.

Как же следует решить вопрос о моменте, до которо­го допустим отказ от жалобы?

Обращение в суд второй инстанции с требованием проверить правосудность постановленного приговора зависит от усмотрения сторон. Только при наличии этого требования суд второй инстанции правомочен приступить к проверке приговора. Но сама деятельность суда второй инстанции подчинена началу публичности.  Поэтому отзыв жалобы или протеста допустим лишь до момента, с которого суд приступает к своим обязанностям по проверке законности и обоснованности постановленного приговора, до начала судебного заседания. Именно так ре­шен данный вопрос Положением о прокурорском над­зоре в СССР применительно к отзыву кассационного протеста. Признав, что прокурор, принесший протест, и вышестоящий прокурор вправе отозвать протест, ст. 26 Положения установила, что отзыв допустим до рассмот­рения протеста судом.

4. Сказанное выше раскрывает подлинную свободу обжалования и опротестования приговоров с точки зре­ния круга субъектов, которые пользуются правом касса­ционного обжалования и опротестования. Реальность права этих лиц, объем действительной возможности огра­дить свои интересы путем кассационного обжалования или опротестования находятся в прямой зависимости от решения вопроса о том, по каким делам, приговоры каких судов могут быть предметом кассационной жа­лобы.

В советском уголовном процессе кассация призвана служить гарантией прав сторон; гарантией законности и процессе. Соответственно этому ее назначению по мере

- 70 -

развития советского уголовного процесса расширяется круг уголовных дел, по которым допускается кассацион­ное обжалование.

Некоторое предметное ограничение права сторон на обжалование приговоров было установлено первыми де­кретами о суде. Так, декрет СНК РСФСР от 24 ноября 1917 г., провозгласив право сторон на обжалование при­говоров, предусмотрел и исключение из этого правила. Согласно ст. 2 декрета допускались кассационные жало­бы «по делам, по коим присуждено денежное взыскание свыше 100 руб. или лишение свободы свыше 7 дней...». Таким образом, началом, определяющим наличие у сторон права на обжалование приговоров, служил размер наказания, назначенного судом.

Тот же принцип был сохранен декретом СНК РСФСР от 20 июня 1918 г. и инструкцией НКЮ от 28 июля 1918 г. Декрет о суде № 3 в статье 5 установил: «По делам, по коим присуждено взыскание свыше 500 рублей или лише­ние свободы свыше 7 дней, допустить кассационные жа­лобы в Советы местных народных судей».

Весьма важно подчеркнуть, что, ограничив право на обжалование приговоров размером наказания, советское законодательство предоставило это право всем тем, кому наказание определено выше указанного предела. Мо­тивом недопущения обжалования служила незначитель­ность определенной судом меры наказания.

Ограничение права на обжалование размером, опреде­ленного судом наказания, существовало в советском уго­ловном процессе лишь до ноября 1918 г. Положение о на­родном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г., знаменуя расширение процессуальных гарантий личности, устано­вило, что «приговоры по уголовным делам, а также ре­шения по гражданским делам могут быть обжалованы в кассационном порядке в Совет народных судей» (ст. 75).

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1922 года закрепил сложившуюся судебную практику, установив, что стороны имеют право на кассационное обжалование независимо от характера преступления и назначенной судом меры наказания. Иное решение и не могло быть принято. Мирное хозяйственное строительство Советской

- 71 -

республики, переход к новой экономической политике по­требовали строжайшего проведения законности во всех областях общественной жизни. IX Всероссийский съезд Советов указал, что «...очередной задачей является во­дворение во всех областях жизни строгих начал револю­ционной законности. Строгая ответственность органов и агентов власти и граждан за нарушение созданных Со­ветской властью законов и защищаемого ею порядка должна, идти рядом с усилением гарантий личности и имущества граждан».

Право на обжалование приговоров является одной из наиболее существенных гарантий личности в процессе; одной из наиболее существенных гарантий законности в уголовном процессе. В свете общей задачи охраны со­циалистического правопорядка было закономерным за­крепление таких процессуальных правил, которые обеспе­чивали свободу обжалования приговоров, не допускали ограничений права на обжалование и опротестование приговоров.

Однако усиленно пропагандировавшаяся мысль о не­обходимости упрощения уголовного процесса привела к внесению изменений в действующий процессуальный ко­декс. Эти изменения ограничивали право на обжалование приговоров в зависимости от вида преступления и опре­деленного судом наказания. Ст. 347 УПК РСФСР в редакции 1928 года не допускала обжалования приговоров по делам о преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 112 и ст. ст. 113, 120, 121 Уголовного кодекса РСФСР, если в качестве меры наказания применялось общественное порицание или исправительно-трудовые работы без ли­шения свободы по месту работы. Ограничение обжалова­ния в зависимости от меры наказания было предусмот­рено и в 1930 году. Важно отметить, что, сохранив огра­ничение права на обжалование приговоров в зависимо­сти от размера наказания, постановление ВЦИК и СНК возложило на районную прокуратуру обязанность «...рас­сматривать поступающие к ней заявления и жалобы граждан и опротестовывать в краевой (областной) суд

- 72 -

все приговоры и решения, вынесенные с существенным нарушением закона».

Ограничение права на обжалование приговоров не могло содействовать укреплению законности в уголовном процессе. В связи с этим в 1933 году ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление «О расширении права обжалования приговоров народного суда». В постанов­лении было указано, что расширение права на касса­ционное обжалование необходимо «в целях укрепления революционной законности».                 

Ограничение обжалования в зависимости от размера наказания было полностью устранено в 1936 году.

Внесение в ст. 347 УПК РСФСР изменений, ограни­чивающих право сторон на обжалование приговоров ха­рактером преступления и размером наказания, обосновы­валось необходимостью разгрузить кассационные инстан­ции от рассмотрения жалоб по незначительным делам и тем самым повысить качество судебной работы. В действительности это дало, и не могло не дать, обратный результат. Изъятие из-под контроля вышестоящих судов значительной массы уголовных дел снизило ответственность судов первой инстанции за качество работы.

По новеллам 1928 и 1930 гг., изменившим первона­чальную редакцию ст. 347 УПК РСФСР, допустимость обжалования приговоров ставилась в зависимость от ха­рактера преступления и меры наказания, при осуждении за менее серьезные преступления и назначении наиболее мягких наказаний обжалование не допускалось. Такой критерий вообще неприемлем, на наш взгляд, с точки зрения задач и целей советского уголовного процесса, ибо он может привести к представлению о том, что сам факт признания гражданина виновным в совершении преступления не имеет существенного значения.

Советскому государству дорога честь каждого гражданина. Поэтому лишение обвиняемого одного из

- 73 -

важных средств на защиту — права на обжалование при­говоров — по мотивам мягкости назначенного судом на­казания, не могло долго сохраняться в советском уголов­ном процессе, стоящем на страже законных интересов личности.

Следует также иметь в виду, что авторитет советско­го суда, возможность успешного разрешения им задач социалистического правосудия находится в прямой зави­симости от законности и обоснованности его приговоров. Эта зависимость не устраняется ни избранной судом квалификацией действий подсудимого, ни сравнительно небольшим размером назначенного им наказания. Только законный и обоснованный приговор может служить раз­решению задач правосудия и оправдывать свое политиче­ское и процессуальное назначение. Одной из гарантий правосудности приговоров является право на кассацион­ное обжалование. В связи с этим нельзя определенную группу лиц лишить права на обжалование приговора в связи с незначительностью назначенного наказания.

В системе революционных трибуналов допустимость кассационного обжалования была предусмотрена не­сколько позднее, чем в общих судах. Однако уже декретом ВЦИК от 11 июля 1918 г. был учрежден кассационный отдел при ВЦИКе и было допущено обжалование приговоров, постановленных революционными трибуна­лами.

Особое назначение революционных трибуналов, при­званных бороться с наиболее опасными для Советской пласта преступлениями, призванных служить орудием по­давления сопротивления контрреволюции — требовало точного и немедленного принятия мер судебной репрессии к врагам народа. Одним из средств, обеспечив­ших незамедлительность мер судебной репрессии, применяемых революционными трибуналами, было вступление приговоров трибунала в законную силу в момент их огла­шения. По Положению о революционных трибуналах от 20 ноября 1919 г. приговоры трибуналов не подлежали обжалованию. Эта мера носила временный характер, и 18 марта 1920 г. Положением о революционных трибуна­лах было установлено, что «в кассационном порядке при­говоры могут быть обжалованы, кроме приговоров Вер­ховного Трибунала при Всероссийском Центральном

- 74 -

Исполнительном Комитете и приговоров военных трибуналов и трибуналов, приравненных к ним, в том числе военно-железнодорожных».

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, принятый в 1922 году, закрепил право сторон на обжалование при­говоров революционных трибуналов (ст. 433).

История советского уголовного процесса свидетельствует о том, что определенный период времени приговоры революционных трибуналов не подлежали обжалованию. Эта мера отвечала интересам революции, была целесооб­разной. Вместе с тем весьма важно подчеркнуть и другое. И при недопущении кассационного обжалования, приговоры не только революционных трибуналов, но и революционных военных трибуналов не оставались бескон­трольными. Так, Положением о революционных военных трибуналах от 4 мая 1920 г. председателю Революцион­ного Военного Трибунала Республики было предоставлено право в ревизионном порядке истребовать дела из всех революционных военных трибуналов и в случае необходи­мости отменять или изменять постановленные ими приговоры.

Революционные трибуналы могли выполнить возло­женные на них задачи только при строжайшем соблюде­нии законности в их деятельности. Это требование настой­чиво и последовательно предъявлялось к деятельности всех трибуналов. Верховный Революционный Трибунал при ВЦИКе указал в одном из своих постановлений: «...все законы равно обязательны для трибуналов и об­щих судов, и оценка трибуналом интересов революции не может находиться в противоречии с декретами».

Развитие советской демократии повлекло за собой принятие в 1936 году Чрезвычайным VIII съездом Сове­тов Конституции СССР, на основе которой в 1938 году был принят Закон о судоустройстве СССР, союзных и ав­тономных республик. Закон о судоустройстве закрепил право сторон на кассационное обжалование и опроте­стование приговоров всех судов, кроме Верховного Суда СССР и верховных судов союзных республик.

Исключение, установленное Законом о судоустройстве в отношении приговоров Верховного Суда СССР и верхов-

- 75 -

ных судов союзных республик свидетельствует не об от­ступлении от принципа социалистического демократизма советского уголовного процесса, а, наоборот, о его по­следовательном проведении.

Советский Союз есть добровольное объединение рав­ноправных союзных республик, суверенитет которых ограничен лишь в пределах, указанных в ст. 14 Конституции СССР. Вне этих пределов каждая республика совершенно самостоятельна. Самостоятельна каждая республика и при осуществлении правосудия. Немедленное вступление в законную силу приговоров верховных судов союзных республик — одно из проявлений суверенитета союзных республик.

Верховный Суд СССР представляет собой высший, наи­более авторитетный судебный орган нашего государства (ст. 104 Конституции СССР). Руководящее положение Верховного Суда СССР в системе судебных органов несов­местимо с правом сторон на обжалование его приговоров. Этим и объясняется немедленное вступление в законную силу приговоров, постановленных Верховным Судом СССР.                                            

Отсутствие у сторон права на обжалование приговоров Верховного Суда СССР не представляет собой сколько-нибудь существенного ограничения по двум причинам: авторитет Верховного Суда СССР служит надежной гарантией неуклонного соблюдения прав сторон и правильного разрешения рассматриваемых им уголовных дел; в качестве суда первой инстанции Верховный Суд рассматривает незначительное количество дел. Подавляющее же большинство уголовных дел рассматривается народными и областными (краевыми) судами, приговоры которых стороны имеют право обжаловать.

Закрепленное Законом о судоустройстве СССР, союз­ных и автономных республик право сторон на обжалование приговоров не ограничено ни размером наказания, ни характером преступления, за которое осужден подсуди­мый.

- 76 -

Приведенные сведения об объеме права сторон на об­жалование приговоров дают основания сделать следую­щие выводы.

Ограничение права на обжалование приговоров в за­висимости от того, каким судом и по какой категории дел постановлен приговор, не было значительным в со­ветском уголовном процессе.

Расширение права на обжалование приговоров, сопут­ствовавшее историческому развитию советского уголов­ного процесса, находится в прямой связи с возрастанием требования строжайшей законности, подчинено ему и яв­ляется выражением данного требования в области со­ветского уголовного процесса. Эволюция пределов права на обжалование приговоров прямо подчинена непрерыв­ному возрастанию требования строжайшего соблюдения социалистической законности.

5. Подлинная свобода обжалования приговоров опре­деляется не только тем, кто, в каком объеме, приговоры каких судов и по какой категории дел вправе обжало­вать, но также рядом косвенных и вместе с тем весьма существенных для реального использования права на об­жалование обстоятельств. Одним из них является при­нятое в данной процессуальной системе решение вопроса о форме кассационной жалобы.

Советской кассации как институту процесса нового высшего типа вообще чужд формализм. Отказ от право­вой регламентации формы кассационной жалобы — одно из проявлений этой черты.

Отсутствие требования обязательной формы жалобы объясняется двумя причинами.

Назначением института обжалования приговоров в со­ветском уголовном процессе является гарантия закон­ности и обоснованности приговоров. Обеспечивая истин­ность приговоров, институт обжалования тем самым га­рантирует законные интересы обвиняемого и иных участ­ников процесса. В соответствии с указанным назначением обжалования приговоров развитие этого института идет по пути создания условий, максимально облегчающих принесение кассационной жалобы, если к этому есть ос­нования. Поэтому требование определенной формы жа­лобы, ограничивающее возможность обжалования, зат­рудняющее реализацию права на обжалование, неприем­лемо в советском уголовном процессе.       

- 77 -

Вместе с тем одной из наиболее существенных черт советской кассации является ревизионное начало, то есть обязанность суда второй инстанции проверить законность и обоснованность приговора всесторонне и в полном объе­ме, не ограничиваясь доводами жалобы и протеста. С этой точки зрения сама жалоба является лишь необходимым поводом кассационной проверки.

Поскольку жалоба представляет собой лишь повод для кассационной проверки, а сама проверка приговора осу­ществляется в ревизионном порядке, нецелесообразно возлагать на стороны обязанность составления жалобы строго определенной формы, которая, несомненно, преду­сматривала бы обязанность сторон четко указать кон­кретные доводы жалобы.

Необходимо заметить, что освобождение сторон от обязанности составлять жалобу строго определенной формы и в том числе освобождение их от обязанности указывать свои доводы, ни в коей мере не умаляет обя­занности суда второй инстанции самым тщательным об­разом исследовать те доводы, которые приводятся в жалобе. Ибо гарантия прав и законных интересов сто­рон, чему служит институт обжалования приговоров, предполагает самое тщательное исследование доводов жалобы.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 1 декабря 1950 г. «Об устранении недостатков в работе судов по рассмотрению уголовных дел в кассационном порядке» указал судам «...на необходимость самого вни­мательного и вдумчивого отношения к кассационным жалобам и протестам, в связи с чем при кассационном рассмотрении дела должны быть тщательно изучены, ра­зобраны и сопоставлены с материалами дела все доводы, изложенные в жалобе (протесте), с тем, чтобы ни один из этих доводов не оставался без ответа в определении».

Поскольку жалоба лишь повод для кассационного производства, всякое заявление стороны, выраженное в любой форме, из которого усматривается требование про­верки приговора, должно рассматриваться как кассацион­ная жалоба, обязывающая суд второй инстанции прове­рить законность и обоснованность приговора. Вполне допустимо принесение кассационной жалобы в устной форме.

- 78 -

Требования, которым должно удовлетворять заявле­ние для того, чтобы служить обязательным поводом кас­сационной проверки, весьма немногочисленны: заявление должно быть сделано в установленный срок; в суд, ре­шавший данное дело, или соответствующий вышестоя­щий суд; надлежащим лицом; в заявлении должна быть изложена просьба о проверке приговора.

Сказанное относится к форме кассационной жалобы, но, как мы указывали, право требовать проверки при­говора принадлежит и прокурору, который реализует его путем принесения протеста.

Наш закон не устанавливает обязательной формы ни для кассационного протеста, ни для кассационной жало­бы. Тем не менее, мы не можем столь же категорически, как и в отношении жалобы, утверждать о неприемлемо­сти требования обязательной формы протеста, ибо субъектом права на принесение кассационного протеста является представитель органа надзора за законностью— прокурор, а субъектом права на кассационную жалобу —

- 79 -

обвиняемый, гражданский истец, потерпевший по делам частного обвинения, гражданский ответчик, в качестве ко­торых в подавляющем числе случаев выступают лица, не обладающие специальными, юридическими знаниями. Поэтому при решении вопроса о возможности установле­ния обязательной формы для протеста отпадает одно из основных соображений против принятия этого требования в отношении формы жалобы — неминуемое фактическое ограничение возможности обжаловать приговор при установлении обязательной формы кассационной жалобы.

Вопрос о форме кассационного протеста имеет боль­шое практическое значение, ибо принесение кассацион­ных протестов и протестов в порядке надзора является основным процессуальным средством, при помощи кото­рого прокурор реагирует на нарушения, допущенные су­дом.

Нет необходимости доказывать, что юридически грамотно составленный, хорошо мотивированный протест прокурора помогает вышестоящему суду более глубоко и всесторонне проверить законность и обоснованность опротестованного приговора. Поэтому прокурор в своем протесте должен указать все допущенные судом наруше­ния, не ограничиваясь ссылкой на некоторые из них. Но этим не исчерпывается задача прокурора, который «...не может ограничиться простым констатированием наличия в деле... нарушений... Он должен конкретно указать, что по его мнению надо сделать, чтобы эти неправильности исправить».

- 80 -

Прокурор имеет возможность без ущерба для осу­ществления предоставленного ему права на опротестова­ние приговоров составлять каждый протест юридически грамотно, обоснованно. Значит ли это, что требователь­ное отношение к кассационным протестам как докумен­там органа власти по надзору за законностью должно привести к законодательному установлению формы про­теста? Мы полагаем, что нет.

При положительном решении данного вопроса выше­стоящий суд должен был бы оставлять без рассмотрения протесты, форма которых не соответствует требованиям закона. Такое положение не отвечает задачам кассации. При решении любой проблемы, связанной с обжалова­нием и проверкой приговоров, мы должны исходить из задач этого института, принимая то, что содействует их успешному разрешению, и отвергая то, что будет умалять возможность их разрешения. Потому следует признать, что в законе не должна быть предусмотрена форма протеста.

- 81 -