2. Соотношение государства и права

Соотношение государства и права меняется по мере роста цивилизованности государства как политической власти общества. Не прибегая к дискуссии по этому вопросу, повторим, что каково государство - таково и его право. Однако в политологической и правовой науке все обстоит настолько сложно, что приходится снова возвращаться к истокам формирования права, иначе невозможно разобраться и в вопросе о соотношении государства и права.

В этом вопросе мы отдаем предпочтение тезису о производ-ности права от государства. Как бы мы ни рассуждали, в реальной жизни юридическое право объективируется в форме закона, нормативного акта, изданного государством или санкционированного им (если, например, придается юридическое значение корпоративным нормам). По нашему мнению, вне государства и без его ведома право не может реализоваться в доступную адресатам форму. Известно также, что право и в случае несоблюдения подкрепляется принудительной силой государства, то есть и на стадии своей реализации оно не может обходиться без государства.

На эти моменты приходится обращать внимание потому, что в последнее время в вопросе о соотношении государства и права отдельные специалисты склонны придать праву статус силы, противостоящей государству, и определить ему ведущее место по отношению к последнему. Такую попытку сделал, например, С.С.Алексеев в статье «Право: время новых подходов», опубликованной в журнале «Советское государство и право»1. Председатель Конституционного суда Российской Федерации В.Зорькин, отвечая на вопрос о том, кто является творцом права, заявляет даже следующее: «Право - это высшая справедливость. Оно заложено в природе. Оно - такой же непреложный закон природы, как, например, закон всемирного тяготения»2.

Однако, как бы названные и некоторые другие специалисты не пытались доказать роль права по отношению к государству и таким образом «воспитать государство», реально складывающееся со-

1 Алексеев С.С. Право: время новых подходов/УСоветское государство и право. 1991. №2.

2 Комсомольская правда от 15 января 1992 года.

227

отношение государства и права вряд ли удастся изменить. Конкретное юридическое право (в отличие от всеобщего, или общечеловеческого, желаемого права) всегда будет зависимо от правотворческой деятельности реального (французского, российского и т.д.) государства. Рукотворность права конкретного государства, то есть того права, с которцм людям приходится иметь дело (а не того, которое им хотелось бы иметь), вряд ли может вызвать сомнения. Действующее право конкретного государства может соответствовать или не соответствовать представлениям об общечеловеческом, теоретическом праве и его требованиям. В зависимости от уровня развития конкретного государства, культуры общества и других факторов причины такого несоответствия могут быть разные.

Если бы мы признали, что юридическое право, с которым имеют дело судьи, прокуроры и граждане, является продуктом цивилизации и культуры (С.Алексеев) или же самой природы (В.Зорькин), а не признанной и объективированной конкретным государством реальностью, то возникла бы масса проблем в сфере правоприменения, и мы на практике зашли бы в тупик.

Еще дальше в своих представлениях о соотношении государства и права ушли представители так называемого либертарного подхода к пониманию права.

Суть либертарного подхода к понятию права заключается в том, что законы конкретного государства, по их мнению, могут быть правом, если они отвечают требованиям ценностно-должного, то есть сущее (законы государства) оценивается неким правовым долженствованием. Иначе говоря - законы, по их мнению, бывают правовыми и неправовыми. Лишь правовой закон может быть признан правом -считают представители либертарного подхода.

Либертаристы - это в основном те, кто больше думает не о реальном, а об идеальном праве. Однако вера в идеальное право, начертанное самой природой - это предмет не юриспруденции, а философии. Юриспруденция имеет дело с наличными, реальными правилами поведения, поддерживаемыми со стороны государства. Конечно мы, не настолько безразличны к моральным, этическим основам формирования юридического права как, скажем, германский юрист Адольф Меркель, который считал, что вопрос о справедливости права для юриста имеет такое же значение, как для географа вопрос: «ра-

228

зумно ли, что истоки Рейна находятся в Альпах?»1. Но то, что предметом работы юриста являются именно правила поведения, поддерживаемые государством нельзя подвергать никакому сомнению. Юрист не может не интересоваться и высказывать свое отношение к истокам формирования права, но эта сторона вопроса не должна влиять на процесс применения действующего права. Иначе невозможно вести речи ни о законности в обществе, ни о правопорядке.

Следует заметить, что «Теория государства и права» в нашей стране (особенно это относится к советскому периоду) традиционно имела ярко выраженную абстрактную направленность. Отвлеченность этой дисциплины от проблем реального государственно-правового статуса достигла таких размеров, что студентам, готовившимся стать судьями, прокурорами стали говорить, что «юриспруденция - это наука о свободе», а «право - это нормативно закрепленная справедливость». Те же сотни, тысячи законов, а также другие, исходящие от конкретных государственных органов нормативные правовые акты, по которым живет общество, работают судьи, прокуроры оказывается могут быть чем угодно, но только не правом, подлежащим изучению и применению.

Теорию государства и права некоторые настолько «либерта-ризировали», что даже она в определенной мере перестала быть юриспруденческой наукой. Вслед за либертаристами некоторые преподаватели юридических вузов настолько увлеклись этими теоретизированиями, что забыли настоящую юриспруденцию, оказались беспомощными в мире практикующихся юристов. Все это не только наносит ущерб при подготовке будущих юристов, решению проблем, с которыми они столкнуться на практике, но и дискредитирует юридическую науку, делая ее излишне теоретизированной, отвлеченной и ненужной.

Сегодня существует большая потребность в разработке необходимой для практики теории государства и теории права. Если теория государства не ориентирована на реальное государственное устройство, а теория права - на то, как применяется право для решения реальных проблем повседневной жизни, то такая теория не имеет будущего.

Меркель А. Сила и право. Одесса. 1895.

229

Теория юриспруденции - это наука о проблемах реального государства и права. Как наука - она интернациональна. Ведь право -оно везде право. Поэтому мы должны думать больше не об изобретении каких-то новых подходов к пониманию права, а идти в ногу со всем остальным миром. Изучение законов других государств необходимо не только для использования в конкретных договорах, но и как образец или модель при разрешении наших правотворческих задач. Теория же юриспруденции должна помочь практикующим юристам в осмыслении правовых понятий и категорий, существующих в мире и позволяющих нашим юристам войти в мир общепринятой юриспруденции, оперировать юридическими категориями, понятными во всем мире.

Еще одно обстоятельство. Вопросы теории государства и теории права юриспруденция сегодня должна развивать в русле усиления защиты прав человека. Права человека - это в основном юридическая категория. Другое дело, поведение конкретного государства: оно может принять эту категорию для своей правовой системы, может и не принять. Но в любом случае современная теория юриспруденции не может не исследовать теорию прав человека, игнорировать ее. Права человека как юридическая категория и институт теории юриспруденции является еще одной подсказкой: как нужно подходить к понятию права. Мы еще помним, когда многие права человека для Советского Союза не являлись юридически признанными и не входили в его правовую систему. Лишь Конституция Российской Федерации 1993 года общепризнанные принципы и нормы международного права объявила составной частью своей правовой системы. Через такую юридизацию многие права человека приобрели правовое значение и в современной Российской Федерации. Все это показывает также связь государства и права, свидетельствует о непосредственной причастности государства к созданию и формированию юридического права.

Либертаристы на сегодня в своих исследованиях по выяснению понятия права доходят до увязки понятия «право» с представлениями о справедливости, о свободе. Все это, конечно, правильно. Однако они останавливаются на этом, не рассуждают о сути понятий «справедливость», «свобода». Ведь сказав, что право есть нормативно

230

закрепленная справедливость, мы еще не раскрыли понятие «право», потому что остается не ясным само понятие «справедливость». Не уяснив понятие «справедливость», мы так и не будем знать, что такое право.

То же самое происходит тогда, когда либертаристы говорят, что право есть мера свободы, где опять же остается нераскрытым само понятие «свобода». Так В.С.Нерсесянц пишет, что «юриспруденция - наука о свободе»1. Если он думает, что таким определением он дал понятие «юриспруденция», то по меньшей мере ошибается. Остается не выясненным для широкой практики само понятие «свобода», выяснение которого не менее сложно, чем выяснение понятия «юриспруденция».

Все это одна сторона проблемы. С другой же стороны, проблема осложняется тем, что понятия «справедливость», «свобода» являются объектами исследования не столько юриспруденции, сколько философии. Отсюда получается, что прежде чем постараться выработать понятие «юридическое право», необходимо основательно изучить мир философии, где, кстати сказать, проблемы понятия «справедливость» и «свобода» также не разрешены однозначно. Достаточно прочитать довольно объемистую монографию Д.Рольза «Теория справедливости» , чтобы убедиться в том, что понятия «справедливость», «свобода» являются очень сложными и далеко еще не определенными в самой философии.

Более того, чем больше философы пытаются вникнуть в суть проблем, связанных с понятиями «справедливость», «свобода» и пытаются найти механизм реализации их в реальной жизни, тем больше они приближаются к понятиям «право», «законы» и т.д. Так, тот же Д.Рольз пишет: «Концепция формальной справедливости, правильного и беспристрастного использования публичных правил, в применении к юридической системе, становится правлением закона»3. И продолжает: «Принимая, что юридический порядок - это система общественных правил, адресованных рациональным индивидом, мы можем объяснить предписания справедливости, которые ассоциируются

1 Нерсесянц B.C. Юриспруденция. М.: Норма, 1998. С. 61.

2 Рольз Д. Теория справедливости. Перевод с английского. Новосибирск. 1995.

3 Там же. С. 210.

231

с правлением закона» . Это утверждение Д.Рольза как раз и свидетельствует о том, что сами предписания справедливости тождественны правлению закона. В другом месте он выражается на этот счет еще более определенно. Он пишет: «Наконец, существуют такие предписания, которые определяют понятие естественной справедливости. Это директивы, предназначенные для сохранения целостности юридического процесса»2.

При либертарном же подходе право оказывается скорее всего идеологией, нежели действительностью. Ведь либертаристы больше склоняются к обрисованию права с точки зрения долженствования, нежели к объяснению существующих правовых требований. При подходе к определению права, опираясь на понятие «справедливость», либертаристы еще больше отходят от сущего права и уходят в сторону правовой идеологии. В результате получается, что либертар-но понимаемое право, скорее всего существует в сознании представителей этого течения, нежели в реальном государстве. Ведь «справедливость» - это величайшая идея, которая всегда нуждается в реализации.

Всесторонне осмысливая либертарный подход к пониманию права, следует сказать и то, что подобные представления были и раньше. Достаточно ознакомиться с трудами отдельных дореволюционных юристов, опубликованных в хрестоматии «Теория государства и права», подготовленный.В.Н1Хропанюком3, чтобы убедиться в этом.

Представители либертарного подхода, по нашему мнению, идут против очевидного: юридическое право создается и признается волею конкретного государства и им же обеспечивается в исполнении. Юристы занимаются именно этим правом, которое есть во всех государствах. В разных государствах, в разное историческое время юридическое право разное. Причем оно может меньше или больше соответствовать требованиям справедливости и равенства. Но это уже другой вопрос и не всегда зависит от юристов. Да и представления о

1 Рольз Д. Теория справедливости. Перевод с английского. Новосибирск. 1995. С. 211.

2 Там же. С. 213.

3 Хропанкж В.Н. Теория государства и права. Хрестоматия. М., 1999. С. 5-118.

232

справедливости и равенстве могут быть разные у разных слоев населения, у юристов и политиков, у ученых и практиков и т.д.

Есть еще одна сторона ущербности либертарного подхода к праву, которая до сих пор в юридической науке остается незамеченной. Она сводится к тому, что сторонники либертарного подхода к праву пытаются увидеть в юридическом праве то, чего в нем нет и даже в определенной мере не может быть. Каждый раз подчеркивая проблему соотношения права и закона, они хотят видеть лишь так называемые справедливые законы. Один из представителей либертарного подхода к праву прямо заявляет, что «право есть нормативно закрепленная справедливость, состоящая в реализации общественного компромисса»1.

По нашему мнению, в данном подходе явно не учитывается положение о том, что юридические законы (даже самые что ни на есть правовые) не единственные и не самые оптимальные, не самые справедливые регуляторы общественного компромисса. Правовые законы не создаются (не используются) для того, чтобы установить справедливость, дух идеального сотрудничества, чувство солидарности и общности между людьми. Да и они эти функции просто не могут выполнить. Законы (в том числе правовые) могут устанавливать лишь рамки социального порядка, определять границы, за которые люди не могут и не должны выходить. В этом смысле правовые законы выступают дополнительным, но объективно необходимым (иначе хаос и беспорядок) условием социального порядка. Но решающее значение в человеческом обществе принадлежит другим социальным институтам: нравственности, духовности, культурности и т.д. Именно этим, а не юридическим институтам принадлежит решающее значение в установлении справедливых порядков в обществе, обеспечивающих в конечном счете компромиссный дух, чувство общности между людьми. Более того, основные социальные институты общества предопределяют сущность юридических законов, влияют на их эффективность. Лишь в таком обществе, где развиты чувства справедливости, духовного единения формируются легитимные законы и соответствующий характер людей, готовых уважать порядок, устанавливаемый и юридическими законами.

Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 69.

233

Актуализация проблемы соотношения государства и права в последние годы связана с тем, что формирование правового государства, по мнению некоторых, обусловливает необходимость возвышения права над государством. Между тем нельзя забывать, что правовое государство есть государство со всеми признаками и характеристиками, в маетности, один из них составляет наличие права, законов. И в условиях правового государства право остается результатом правотворческой деятельности государства. В этом случае меняется лишь сущность самого государства, а не соотношения государства и права. Оно, государство, становится учреждаемой гражданским обществом властью и в этом качестве больше заботится о правах и свободах граждан, ограничивает легитимными законами деятельность своих органов, должностных лиц. Другими словами, правовым государство становится не за счет возвышения права над ним (это практически нереализуемое положение), а за счет его цивилизованности как политической власти общества. Государство, принимающее только легитимные законы и строго соблюдающее их, может называться правовым. Само государство должно созревать до степени правового, то есть- справедливого, выражающего подлинные интересы государ-ствообразующего общества. Только став таким, оно может называться правовым и создавать справедливые законы.

Автора этих строк могут упрекнуть в том. что он не различает понятия право и закон. Мы различаем их. Однако право и закон нужно не только различать, как это делают многие, особенно в последние годы в связи со стремлениями к формированию правового государства, но и нужно еще иметь в виду, что право не может реализоваться иначе, как через законодательные акты. Если признавать только их различие, то нужно различать правоприменение от законоприменения и заниматься строительством особых правоохранительных и законо-охранительных систем. Понятно, что все это приведет лишь к хаосу и беспорядкам. Нельзя игнорировать аксиому: право конкретного государства - это и есть его законы. Другое дело - насколько законы этого конкретного государства соответствуют идеям права, понимаемым как общечеловеческая ценность, то есть понятию права с точки зрения современных международных представлений о нем.

В связи с выяснением проблемы соотношения государства и права следует, на наш взгляд, признать необоснованными и утверждения о приоритете права в правовом государстве. С.С.Алексеев в

той же статье пишет: «Главное здесь - признание верховенства права над государством». Представляется, что автор допускает обыкновенное шараханье из одной крайности в другую. Если раньше он же утверждал, что право является инструментом в руках государства, а сегодня, почти наоборот.

Между тем с принятием идеи правового государства, право и государство не меняются своими местами. Да и суть правового государства состоит не в том, что признается верховенство права над государством. Если рассуждать в этом ключе, опять зайдем в тупик. Речь идет о том, что правовое государство - настолько цивилизованное государство, что оно само себя ограничивает общечеловеческим правом, признает и гарантирует верховенство в обществе установленных им же правовых требований, в том числе и для государственных органов, должностных лиц государства. Правовое государство -это то же государство со всеми специфическими признаками, в том числе и правом устанавливать правила поведения в обществе (то есть систему права). Право в нем не теряет своей нормативной определенности, системности и общеобязательности, но отличается от права неправового государства своей сущностью, содержанием, назначением, функциями, гарантиями и некоторыми другими признаками. К тому же и само государство, если оно правовое, будет существенно отличаться от государства еще не доросшего до его уровня.

Завершая уяснение соотношения государства и права, хотелось бы сказать, что мы, -люди конкретного общества и конкретного государства, должны стремиться к тому, чтобы наше государство, его законодательная власть всегда принимали истинно правовые, то есть справедливые решения. Реализация этого желания в немалой степени будет зависеть от политической власти, нами сформированной и от наших возможностей влиять на ее повседневную деятельность.