ГЛАВА 1 ОБЩЕСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПОВЕДЕНИЕМ

Всякое общественное бытие сопровождается норма­тивностью, однозначная, элементарная стадия которой заложена уже в языке и даже в мышлении и которая является определенным посредником формы обществен­ных отношений. Социальные нормы суть правила пове­дения, общие предписания связей людей, общественных отношений, и в них человек проявляется как совокупность общественных отношений. Социальные нормы основыва­ются на познанных ценностях и осознанных интересах непосредственно, а сами нормы суть их выражение. В лю­бом конкретном правиле можно установить фигурирую­щий в норме защищенный, осознанный элемент «цен­ность— интерес», который она заставляет принять, за­щищает или осуждает в соответствии с тем, каков инте­рес: положительный или отрицательный. Эта опосредован­ность не абстрактна, а конкретна. Вследствие наличия элемента сознания опосредованность имеет субъективный момент.

Отношения «ценность —интерес», как объективные отношения, познаются и отражаются в категории «цен­ность— интерес». Объективность этих отношений состо­ит в том, что, как отношения, они реальны независимо от сознания, осознающего или не осознающего их. Объективные отношения «ценность — интерес», незави­симые в этом смысле от сознания, и сами являются опосредованием и объективизацией: они суть бсобенное проявление общественных производственных отношений и отношений взаимодействия. Это одновременно — наи­большая всеобщность, конечность объема.

Аналогичное свойство всякого опосредования и объ­ективизации объясняется разнообразием и преходящим характером данных отношений: проявлением производст-

14

венных и общественных отношений как нормативных отношений, тем, Чгго учредившие их внешние формы историчны, переменчивы и преходящи. Всем этим опре­делено не число фактических опосредовании, а только всеобщность опосредования, ведущего к норме.

Именно то обстоятельство, что опосредования озна­чают и объективизации, дает основу и неадекватному проявлению объективного: оно проявляется в осознанном как свое инобытие. Объективное сохраняется в осознан­ном и отрывается от него, а затем превращается в ма­териальную силу, т. е. возвращается в объективное. Этим объективное меняется, но как объективное остает­ся неизменным: во взаимовлиянии сознание оказывает обратное действие на объективные общественные и про­изводственные отношения, а в результате обратного действия   сохраняется   момент   сознания.

Это основной пункт и общественного управления по­ведением. Фактические человеческие связи, обстоятель­ства, события, действующие как отношения, суть явле­ния и, будучи отраженными сознанием как категории, на определенном уровне общественного производства могут оцениваться разными способами. Право на суще­ствование способов оценки определяется конкретными общественными отношениями. Оценка есть опосредова­ние, а способ оценки есть формирующаяся в опосредо­вании объективизация как средство.

По различию способов оценки осознаются порядки «ценность — интерес», служащие основами систем норм всевозможных типов. Иерархии ценностей этих порядков отличаются друг от друга в соответствии со способом оценки. Системы типовых норм отличаются одна от дру­гой по своей структуре, номинализации, системе ответ­ственности и т. д. Общественное познание, принятие и соблюдение этих норм — все это представляет собой объективную действительность в сфере культуры. Дан­ные нормы тяготеют прежде всего к основным движени­ям общества, к активности социальных классов: они находятся под влиянием движения крупных экономичес­ких, политических, общественных групп и одновременно являются их орудиями. (В этом, в первую очередь, сос­тоит суть их взаимовлияния и связи, и только во вторую очередь — в аналогиях внешней формы. Вследствие их относительной замкнутости, самостоятельности, различи- типрвые нормы характеризуются относительно са?

15

мостоятельным возникновением и развитием. Они не ме­ханические зеркальные образы, а нетождёства внутри со­ответствия и существуют совместно, в; структурно-функ­циональном порядке. Структурность этих норм выра­жает порядок их классового типа. Таким образом, мы подходим к типовым нормам: к системам норм права, морали, обычая и т. д. Каждая из них имеет классовый характер, более того, они по классам, группам, коллек­тивам образуют отличающиеся друг от друга системы и, за исключением права, существуют вариационно.

В чем состоит роль систем норм, отдельных норм, управляющих поведением человека, в чем содержатель­ность регулирования? В качестве взаимосвязи дается общее отношение нормотворчества, соблюдения и несоб­людения нормы. Естественно, что форма и внутренняя упорядоченность1 самоучреждения отдельных систем типовых норм различны, поэтому их общее отношение выражает абстрактный момент и только в этом объеме схватывает отдельные конкретные системы типовых норм в их релятивности, а не в конкретной положенное™.

Нормотворчество формулирует общественные интере­сы в их всеобщности, устанавливает между ними взаим­ную связь и выражает необходимость их соблюдения в форме общего предписания, нормативного приказа. Отношения.— как осознанные, положенные и ожидаемые отношения — принимают форму нормативных отношений. Теми, что есть налицо, непосредственно затрагиваются объективные отношения, но под влияние они попадают косвенно. Воздействие начинается тогда, когда нормы в обществе действуют. Их признают, когда они выполняют свою задачу. Следовательно, в движении регулирован-ности создание нормы, нормотворчество служит каким-то отправным пунктом, а конечный пункт — реализа­ция нормы, соблюдение ее, что, разумеется, предполага­ет и свою противоположную форму — несоблюдение2 нормы.

Соблюдение нормы или ее несоблюдение связано с конкретными субъектами: отношение личности и нормы однозначно. Здесь норма выходит из своей социальной всеобщности и становится непосредственной внешней фор­мой удовлетворения индивидуальных потребностей, а всеобщность остается в норме, исчезнув. Между двумя моментами располагается применение нормы как инсти-1 тут, исключающий несоблюдение нормы, как рпосредо-

16

вание, в выполнении задачи которого встречаются нор­мативная всеобщность, индивидуальное поведение, соот­ветствующее норме или нарушающее ее. В этом своем качестве применение нормы двойственно: отделяет то, что в норме уже определено, и намечает то, что уже на­лицо, как момент в соблюдении и несоблюдении нормы. Поскольку все три момента — нормотворчество, соблю­дение нормы и применение нормы, даже в их отрицаемой форме, должны предполагаться априори, постольку со­вместное существование моментов есть необходимость, а их проявление — единство.

Иначе говоря, из наличного бытия нормы следуют ее соблюдение или несоблюдение, а из них — та внешняя сила, которая призвана обеспечивать соблюдение. Это — применение нормы. В нормотворчестве объективизиру­ются личность и отношение, а в личности материализуется предмет. Данное опосредование перенимается и новым опосредованием разрешается в отношении личности в процессе применения нормы. И наконец, образуется взаимосвязь, когда нормотворчество — категория всеоб­щего, соблюдение нормы — категория единичности, а применение нормы — категория особенного. Понятия здесь абстрагированы, они фигурируют только в той своей предметности, в которой выступают как нормы без различий, как нормативные отношения. Все это — общие моменты, и в своем объеме они не могут дать от­вета на вопрос о том, каким образом в каком-либо об­ществе в определенное время, например, право, мораль или обычай управляют поведением людей и как форми­руют их связи. Однако в своей всеобщности они могут послужить отправной точкой для некоторых основопола­гающих выводов.

То движение общества, моментами которого являют­ся нормотворчество, применение нормы и соблюдение нормы, — это единство само в себе, развитие которого обусловливается внешними факторами. Нормотворчест­во отправляется не из нормативной области, а из облас­ти общественных фактических отношений, реализация же нормы (ее соблюдение и применение) выходит из области нормы и переходит в фактические отношения. Свои связи норма сохраняет постольку, поскольку в своей «завершенной» сущности оказывает обратное дей­ствие на нормотворчество и при повторном начале про-

как об|~

цесса вновь появляется

17

% З^каз 4253

поведения определяют норму, а норма определяет отно­шения и поступки. Но в этой детерминированности грани обособлены, их реальные различия не исчезают, а на­правление процесса развития определено.

Дополнение. Категории внутри взаимосвязи нормотворчества, соблюдения нормы и применения нормы (всеобщего с особенным) не могут подменяться: например, вместо нормотворчества нельзя ставить применение нормы. Другой вопрос — диалектика их взаим­ного воздействия. Следовательно, взаимосвязь «практична» уже в своем абстрактном объеме: она может быть объяснена как раз практикой нормативности.

Необходимо подчеркнуть-^- отнюдь не потому, чтобы всякое утверждение имело противоположность, а чтобы исключить возмож­ность механического вывода, — что направленность или детермини­рованность поступков есть результат не только социальных норм. Они реализуются не только потому, что существуют системы обще­ственных норм, регламентирующие отношения между людьми, ко­торые соблюдают или не соблюдают их. Истина, добытая опытом, состоит в том, что в своем большинстве люди следуют нормам, но явление, имеет и такую проекцию, которая возникает в своей отно­сительной самостоятельности. Само конкретное поведение может иметь место в силу только социальной необходимости, без знания и учета относящихся сюда конкретных норм, хотя, на первый взгляд, действием нормы может показаться и то, на что эта норма не имела никакого влияния. Предполагаемое общее или обретенное каждым знание норм есть прежде всего идея юристов. Но это не просто идея, а средство, именно орудие в реальной нормативной проекции, являющееся элементом применения нормы3.

Эффективность нормы обязательно выходит за пре­делы ее области. Она ведет от движения нормативности к социологии соблюдения права4.

Целесообразностная положенность нормы, как мо­мент, вновь определена в причинностных рядах: норма действенна тогда, когда она соответствует общественной необходимости, социальной реальности, когда общест­венная необходимость содержится в норме, и она поис­тине действенна тогда, когда противоречие обществен­ных закономерностей и нормативных закономерностей является неантагонистическим5. Возможности для этого исторически беспрерывно меняются.

Общество — не просто абстракция по отношению к индивиду; норма не является исключительно всеобщим коллективным, но по существу своего содержания она обоснованна для индивида и соразмерна его природе. Именно поэтому возможно управлять поведением и по­ступками людей. В механизме общественного управле­ния поведением самостоятельным и существенным еди#-

18

ством является ^нормативный механизм, системы соци­альных норм вместе с их предметными функциями, а также отношения людей. В одинаковой мере сознание является условием существования и реализации норм различных общественных отношений. В нормах выра­жаются общественные условия жизни, отраженные соз­нанием, в то же время общественные нормы обретают реальность только посредством сознания, ощущений, поступков отдельных людей: субъекты, располагающие сознанием, суть носители и одновременно реализаторы регулируемых социальными нормами отношений. Из функциональной сущности общественных норм вытека­ет, что нормы не имеют практики, независимой от обще­ственно-исторической деятельности6. С точки зрения дея­тельности норма не цель, а обобщенное требование со­держания. Оно выдвигает проблему общественного уп­равления поступками в качестве вопроса связи систем социальных норм друг с другом.

Один вид поведения может затрагивать несколько систем норм: многие типы возможных поступков могут фигурировать в нескольких системах норм, могут быть конфигурацией, охваченной несколькими порядками ценностей. Одно и то же поведение может проявляться в одинаковой мере как правоотношение и как моральное отношение. Коллизионные точки систем норм — это по сути пункты непосредственного взаимодействия поряд­ков «ценность —интерес»: нормативно различные систе­мы общественных норм, существующих в определенное время, даже и вследствие коллизий формируются с уче­том друг друга. В конечном счете взаимодействие опре­деляется общественным бытием. Взаимовлияние систем норм косвенно проявляется в том, что норма, оказывая обратное действие, идеологически влияет не только на соответствующую форму сознания, но и на сознание в целом.

Здесь необходимо еще раз сослаться на опосредова­ния и объективизации нормативности. Даже сами отли­чающиеся друг от друга нормы суть опосредования и объективизации. Норма, которую определенным образом создает сознание, как продукт сознания — объективиза­ция, а как таковая — чуждая сущность, власть, ставшая даже независимой от него. В своем нормативном прояв­лении норма фиксирует себя предметно: она — превра­щение во внешне — чуждое.   Сознание как момент, соз-

*              19

дающий норму, и сознание как момент Соблюдения нор­мы уже хотя бы поэтому являются нетождеством, но даже в своем нетождестве они едины. Одно и то же по­ведение, как правоотношение и как моральное отноше­ние, не единожды обретает внешнюю форму то одного, то другого, а внутри своего единства вынуждено пере­ходить в различные опосредования и объективизации. Чем более развито общество, тем более сложны произ­водственные отношения и отношения взаимодействия людей, этому следует и нормативность, и тем больше видов опосредовании и объективизации выступает как внешне — чуждая, нормативная, принуждающая власть. Принуждающий характер здесь, естественно, не может отождествляться с фактическим физическим принужде­нием. На этой объективизации основывается сила раз­личных систем типовых норм господствующего класса, их структурный и иерархический вес.

Итак, существенная взаимосвязь общественного уп­равления поведением людей, выраженная в связи систем социальных норм, в конечном счете есть отношение человека к социальной структуре, т. е. к общественному производству. С другой стороны, вынужденный переход в объективизации и опосредования не просто принужде­ние. Для человека это одновременно положено и как средство. И вопрос о том, в какой мере исчезает в дан­ном моменте их отчужденная сущность, снова относит­ся к общественной структуре. Эта взаимосвязь в ее сущ­ности налицо и в связи систем типовых норм, существу­ющих вместе в одно и то же время.

Общественное управление поведением людей путем нормативности — это своеобразные непрерывность и прерванность. Отношение, крторое, объективизируясь, укрепляется в норме, исчезает тогда, когда возникает: отношение, типизированное и обобщенное во время нор­мотворчества, налицо тогда, когда возникает норма, а когда норма воздействует, заложенное в ее основу отно­шение меняется уже непрерывно, оно становится иным, оно исчезает. Вначале противоречие минимально, оно почти теоретическое, позже количество переходит в ка­чество. Нормотворчество способно следовать количест­венным изменениям. В случае качественного изменения действие нормы прерывается путем образования новой нормы7. Такая зависимость имеет особое значение с точ­ки зрения правореализации.

20