ГЛАВА 2 СУЩНОСТЬ И ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ ПРАВА

j В исследовании вопросов взаимосвязи категорий правосознания и реализации права важное значение придается понятию права. Если реализация права пред­ставляет собой предмет исследований общей теории го­сударства и права, то нельзя пренебрегать общим поня­тием права, по крайней мере, в том объеме, в каком это­го требует общетеоретический вопрос о реализации права.

Необходимо заметить, что общие определения права, данные правоведением, следует искать не только в де­финициях. Мысль о понятии права может рассматри­ваться как понятие лишь в том случае, если она касает­ся только одного и того же объекта, если логический субъект совпадает, сохранен в суждении, а момент коли­чества, объема находится во всеобщности права.

Особую категорию представляет сущность права. Она полагает в себе понятие логического субъекта на месте предиката как абстракцию вида, т. е. как сущ­ность1. Следовательно, сущность права означает иное, нежели определение конкретного понятия права/Однако даже такие термины, как сущность, сущность права, от­нюдь не используются всеми авторами в этом смысле2. Объективно обоснованное качество, как явление, есть не­что существующее, в котором налицо сущность и то, что проявляется в явлении, в котором в своей противополож­ности положены особенность и общность, форма и содер­жание. Понятие сущности права, раскрываемое в марк­систской юридической литературе, выражает сущность права во взаимосвязи производственных и общественных отношений, а не в нормативистской или в еще меньшей степени в правовой нормативистской теории и не в пра­вовой нормативной взаимосвязи. Способ раскрытия сущ­ности права не является только юридическим; его цель — охарактеризовать право как специфический компо­нент движения человеческого общества. Поэтому сущ­ность права есть прежде всего результат образования понятий путем такого подхода, который имеет общегно­сеологические, философские, политические или политико-правовые аспекты. Многообразие подходов к сущности права характерно скорее для тех, кто занимается соци-

21

алистическим правоведением3. Однако сущность права как мысленная, воображаемая сущность находится и в тех понятиях, которые ее не полагают особо. Иначе го­воря, любое объяснение относительно общего понятия права позволяет заглянуть и в сущность, мыслимую в полном объеме социальности, но не раскрытую.

Известно, что на одной и той же философской основе довольно часто даются общие понятия права, которые существенно отличаются друг от друга. Это различие объясняется, с одной стороны, процессом образования понятий, с другой стороны, позицией авторов по отдель­ным философским вопросам, хотя по сути дела речь идет об одном и том же. Философия как теория позна­ния и как мировоззрение сама по себе детерминирует} общее понятие права. Закономерности образования по­нятий как мысленное опосредование их объема являются формальными в пределах одной философской концепции, а опосредование, относящееся к содержанию, может вести к различным общим правовым определениям. При создании научных систем особое значение имеет фило­софская обоснованность; философская категоризация при опосредовании становится определяющей. В данном смысле основа познания права — сущность права, с дру­гой стороны, сущность права — это не раскрытое, не полное полагание общего правового понятия. Здесь вновь следует сослаться на природу мышления: из сущ­ности права само по себе еще не следует общее понятие* права и наоборот. Определение сущности права не заменяет определения общего понятия права. Общее полагание общественной нормативности — это не опре­деление сущности права и общего понятия права да и объединенного выражения того и другого,. Но они в нем присутствуют как возможность особенного в общем.

В то же время неоспоримо одно: без сущности права лельзя дать определение общего понятия права. Итак, что же есть сущность права? В немарксистских правовых учениях, если речь заходит о понятии, подразумевается совсем иное, чем обозначенное здесь полагание в объе­ме. Правда, в марксистском правоведении нередко раз­работка ведется весьма своеобразно: определение сущ­ности права и общего понятия права чаще появляются вместе. Разумеется, что общее понятие и сущность могут быть выражены вместе, но не в одном и том же качест­ве; в силу необходимости одно   должно быть в другом

22

упраздненно-сохраненным или упраздненно-возвышен-ным; будь это иначе, тогда и вести речь о дифференциации двух категорий было бы ни к чему. Отнюдь не умаляя значение формальной логики, мы тем не менее думаем, что правильное решение по данному вопросу можно най­ти, в первую очередь, применяя диалектическую логику. И еще одно замечание: было бы преувеличением счи­тать, что всякое достижение социалистической юриди­ческой науки следует приписывать применению диалек­тической логики. Следовательно, определение сущности права — вопрос не простой. Чтобы определить сущность права, кажется достаточным обратиться к той известной марксовой мысли, согласно которой право — это воля господствующего класса, возведенная в закон, которая в конечном счете определяется материальными условия­ми жизни этого класса. Дело в том, что это определение права учитывает целый ряд объективизации и опосредо­вании, не перечисляя их.

Не претендуя на полноту изложения, автор считает необходимым сделать несколько замечаний по поводу экономико-производственного, а также волевого и поли­тического элементов сущности права.

Прежде всего отметим, что экономические и произ­водственные отношения не тождественные понятия. Они фигурируют в различных диалектических парах катего­рий. Право соответствует определенному способу произ­водства, отражает его и является внешней формой про­изводственных отношений. Право является надстройкой по отношению к базису- Существенна именно эта харак­терная особенность отношения, а не то, что утверждает­ся многими буржуазными теоретиками4, будто экономи­ка играет в праве какую-то роль, она воздействует на него: общая сущность отношения — взаимосвязь опреде­ляющего и определяемого.." В сравнении с настоящим относительная самостоятельность — это момент и другая взаимосвязь, обратное действие права на экономику, ко­торое есть также реальный элемент отношений5.   s

С экономической точки зрения производственные от­ношения, как экономические отношения, определяют право и правоотношения прямо или опосредованно6. От­ношения собственности представляют собой правовое выражение производственных отношений — и это уже опосредование; в различных правоотношениях экономи­ческий базис может присутствовать как способ произ-

23

водства, по крайней мере, он опосредованно, но необхо­димо содержится в каждом надстроечном отношении: и как определенное экономическое отношение, в качестве носителя случая. Однако изображенная таким образом картина не совсем точна, действительность гораздо сложнее, чем какая-либо абстрактная схема. Отношение становится реальным в результате опосредовании и объективизации, которые в силу необходимости распо­лагаются между экономикой и правом. Странно было бы выдавать Гегеля каким-то ,образом за материалиста. И тем не менее не случайно, что его философия права на­чинается с собственности и продолжается присвоением, использованием вещи. Объем находится в самом опос­редовании, но опосредование следует брать как содер­жание. Сама экономика — тоже не мысленная, не отра­женная тотальность, а наличное бытие. Таковым явля­ется и владение ею. Предпосылкой овладения ею в пра­вовом отношении является общество.

Из всего этого следует, что производственные отно­шения и экономические отношения ни прямо, ни косвен­но не могут отождествляться в своей определяющей сущ­ности с правоотношениями7. Правовая форма является важным отличающим критерием: право, как относительно самостоятельное надстроечное явление, в своей конечной определенности зиждется на экономическом базисе. Од­нако это происходит в направляющем, итоговом упоря­дочении его своеобразных правил, внутреннего порядка, упраздняя-поднимая его основу, которая является осно­вой и его движения, иначе говоря, как члены диалекти­ческой пары: экономический базис и юридическая над­стройка не одно и то же8. Другими словами, экономико-производственные отношения легко могут быть обнару­жены в правоотношениях как в своеобразном, правовом отражении, но экономико-производственные отношения отражаются не в каждом правоотношении. Обществен­ное производство является основой всех отношений об­щества, тогда как основой права является общественное отношение. Если в праве отражаются общественные от­ношения, это означает, что в качестве ближайшего, не­посредственного детерминатора права выступают иные действующие силы9. Другими словами, и во взаимосвязи «экономическое отношение — правоотношение» общеоп­ределяющей является та особенность опосредования-объективации,    которая    характеризует    общественную

24

нормативность вообще. Что касается волевого момента, затрагивающего сущность права, то и он является свое­образным опосредованием и объективизацией, а также отношением.

Осознанный интерес как политико-правовая взаимо­связь социально объективизирован. Он не только про­дукт разума, результат   человеческого   сознания, но и объективизирован,   а поэтому — явление,   оказывающее, таким образом, действие, реально существующее, кото­рое следует принимать во внимание, поскольку интере­сы, как на это указывал В. И. Ленин, «двигают жизнью народов»10. Интерес, как активизующий продукт созна­ния, ведет к раскрытию воли. Производственные и про-, чие интересы в результате отношения к средствам про­изводства, конфликта в структуре общества выражаются в категориях классовых и групповых интересов. Историч­ность11 воли, отвечающей классовому интересу, ее потен­циальность12, место класса в отношениях власти в обще­стве порождают коллективную волю, которая в соответ­ствующей внешней форме порождает право. В праве от­ражается в первую очередь воля, отвечающая политико-правовому интересу господствующего класса. Отношения власти и господства определяют формы и способы суще­ствования власти:    воля господствующего    класса, как общее, в своей особенности становится государственной волей, и в этом раскрывшемся своем качестве воля гос­подствующего класса как класса существует упразднен-но и сохраненно, поднятая до нового качества. По-види­мому, она не является таковой. В своей непосредствен­ности она — явление и именно поэтому объективирована во внешней форме, согласно для-себя-бытия   воля гос­подствующего класса — объективизированная  сущность. Таким образом, в том, что понимается как воля государ­ства, проявляется политико-правовой Интерес господст­вующего класса. Этот интерес в юридической норматив­ности13    образует   взаимосвязь ,-   «ценность — интерес», внедренную в сознание, осознанную, служащую основой нормы.

Вопрос был бы проще и в отношении сущности права, если бы сознательно схваченное, познанное и осознанное всегда хорошо отражали бы объективную действитель­ность, далее, если бы совпадали отношения власти и гос­подства в обществе. Что касается первой части мысли, то история в обилии дает примеры того, как отдельные

25

социальные классы или Госйодствующий класс в опреде­ленные исторические периоды неправильно понимали свои интересы14. На осознание интереса влияют самые различные объективные явления15, например междуна­родная обстановка, историческая ситуация, традиции, обычаи и т. д. Помимо этого, осознанный интерес и инте­рес, сделанный общим и защищаемый в правовой норме, являются делом не только осознания, но и классовой борьбы16. С этими свойствами в государственный про­цесс включается воля господствующего класса, а госу­дарство изменяет ее. Государство есть обособленная организация общества, особая отрасль разделения тру­да, оно относительно самостоятельно17, и все указанные свойства присущи и государственной воле. Юридические нормы проявляются как воля государства, но и это есть признак их внешней формы.

Следовательно, право, с одной стороны, есть нечто, включенное в государственную власть18, с другой сторо­ны, оно, вопреки своему государственному проявлению, не является механическим отражением государственной воли19. Иначе говоря, сущность права в том, что ее пред­посылкой является общество как тотальность, а в ней ее внешняя форма, сделанная таковой, имеет содержание, выступает как политико-правовое учреждение, конечное содержание которого сводится к воле господствующего класса, возведенной в закон.

Дополнение. Определение сущности права не заменяет общего понятия права. Под раскрытием общего понятия права с точки зрения юридической науки не обязательно следует понимать норма-тивистскую концепцию. Правда, отсутствие точности во многих общих определениях права вызвано исключительно пренебрежением к нормативному аспекту, однако чистый нормативизм ведет к обра­зованию узких, формальных понятий. Венгерский юрист, специалист по гражданскому праву Б. Гросшмид в своем учении о правовой норме ссылался на «рудности в определении понятия права, да и сам не пытался давать общих дефиниций. Г. Рюмелин в работе об определении права (Eine Definition des Rechts) считает, что понятие права относится к группе более высоких идеологических понятий и, по сути дела, точно не может быть выражено. Во многих случаях общее понятие о праве лишь дефиниция, которая является носителем того или иного идеологического принципа или стремле­ния власти и политики. В работе Е. Григоровича есть поучительное перечисление различных определений права и их взаимной противо­речивости20.

После сказанного не удивительно, что остроту Канта в «Крити­ке чистого разума» —дескать, юристы до сих пор все еще ищут определение своего понятия о праве—многие понимают дословно21, считают юридической или правоведческой особенностью и тем самым

26

еще больше не понимают Канта. В этом вопросе налицо полярность взглядов, и обе крайности могут быть найдены в отказе от общего понятия права и в абсолютизации данного понятия. Многие считают ненужным давать общее определение понятия права, исходя из того, что юридической практике якобы такое понятие было бы просто ни к чему. А если к этому добавляется, что прежние теории давали только понятия, которые были уязвимы, то проблема не заслужи­вает решения *в теоретическом плане.

В противоположность указанной концепции другие авторы рас­сматривают общее понятие права в качестве обязательного условия теории права. Л, Петражицкий выразил это так: пока право не имеет научного понятия, до тех пор нельзя и говорить о том, чтобы относительно права всерьез принимать какое-либо утверждение112. Данная концепция может дать повод к пессимизму: ведь Л. Пет­ражицкий считает, что прежние понятия права не обоснованы науч­но. Хотя бы в защиту вот так «охаянных» предшественников можно заметить, что и после понятия права, данного Л. Петражицким, тоже нет особых причин предаваться оптимизму или отбрасывать всякие сомнения.

На самом деле общее понятие права — это такой вопрос23 юрис­пруденции, который постоянно затрагивает сферу общих и специаль­ных областей правоведения, а его определение, тем не менее, явля­ется задачей философии права, теории государства и права. И наконец, общее понятие права — это не какая-то идея, которая может быть разгадана в будущем., Всякая философия права опре­деляет ее, пусть даже и не концентрируя в дефиницию из несколь­ких фраз. Вопрос о том, правильны данные определения или нет, не означает, есть они или их нет. И все же, воспринимая остроум­ное замечание Канта всерьез, юристы действительно все еще ищут определение понятия права, но помочь делу может не юридическая смекалка, а история.

Общим понятием права занимается часть буржуазной теории права в нормативистской концепции. В результате этого общее по­нятие права сводится к понятию, данному римскими юристами-клас­сиками24, или представляет собой абстракцию, лишенную своеобраз­ного социального содержания25. Однако известны и многофакторные подходы26 к общему понятию права. Последние определения, дан­ные буржуазной наукой, в большинстве своем отражают формали-стско-прагматические взгляды буржуазных авторов, причем их формализму способствует метод и его постановка в основу опреде­ления права. Эти взгляды, не говоря сейчас об их общественном значении, часто в связи с правом раскрывают ценные, полезные методы, но все больше и больше удаляются от общего формулиро­вания понятия права, а его свойства — такие, как тотальность и социальная природа, — определяют ошибочно. В других случаях и этого не бывает; сформировавшийся взгляд располагает максимум той субъективной «ценностью», что автор его развлекал сам себя затейливой комбинацией слов.

В социалистической правовой литературе первоначально выдви­галось требование разработать на принципиальных основах марк­систской философии по крайней мере основные направления теории права, далее — добиться того, чтобы они служили противовесом различных буржуазных теории. Снова, не стремясь к полноте, необ­ходимо сослаться на некоторые рассуждения об общем понятии пра­ва. Речь может идти только о ссылке на них, поскольку, показывая

27

их, мы не выделяем дефиниций, а, наоборот, располагаем их во взаимосвязи.

М. А. Рейснер воспринимал право как идеологию27. Согласно П. И. Стучке, оспаривавшему данную точку зрения, право есть система общественных отношений, находящаяся в гармонии с ин­тересами господствующего класса, которую защищает его организо­ванная сила28. Определение Е. Б. Пашуканиса остается в этой же сфере с той лишь разницей, что подчеркивает и идеологический характер права. Согласно С. А. Голунскому право есть норма, регу­лирующая общественные отношения, которая выражает волю пре­обладающего большинства в обществе трудящихся масс, бывших угнетенных29.

По мнению М. С. Строговича, социалистическое право — это совокупность таких правил поведения, в которой учтена сознатель­ная деятельность участников социалистических общественных отно­шений.

Правила социалистического права уполномочивают граждан выполнять определенные действия, обеспечивают правомочие или субъективные права и требуют от них определенного поведения, возлагают на них определенные юридические обязанности30.

При изучении вопроса о правоотношениях А. А. Пионтковский наряду с проблемой определения права касался другого аспекта определения понятия права. А. А. Пионтковский, подчеркивая зна­чение взаимной связи субъективного и объективного права, возра­жал против взглядов, сужающих право до правовой нормы, и дока­зывал, что правоотношения следует включать в само понятие пра­ва31. Такая постановка вопроса заслуживает внимания, но решение спорно.

Ощущение этакого промежуточного поля между правом и об­щественными отношениями — это ощущение опосредовании, когда делается попытка включить в понятие права общественные отноше­ния, имеющие правовое значение, и субъективные права. Если даже и не учитывать, что правовая норма и правоотношение находятся обычно между собой во взаимосвязи причины и следствия, то по-прежнему остается справедливым, что правоотношение есть способ реализации правовой нормы. Аналогичную позицию занимает С. Ф. Кечекьян. С С. Ф. Кечекьяном и А, А. Пионтковским диску­тирует И. Е. Фар'бер, который подчеркивал, что понятие права мо­жет распространяться только на нормы, созданные или признанные государством, но не на правоотношения, поскольку они суть всего лишь   случаи   реализации   права32.

Определение понятия права давал и В. Кнапп, согласно кото­рому объект правового регулирования следует искать прежде всего не в общественных отношениях, а внутри их, в человеческом пове­дении. Так,, он пытается придать общему понятию - «общественные отношения» более узкий смысл: ведь юридически урегулированные общественные отношения существуют в определенном поведении людей. Поэтому поведение людей образует главный предмет право­вого регулирования33. Этот взгляд весьма интересен, и правильность его не так-то просто оспаривать, как это кажется отдельным крити­кам. Однако и из этой формулировки не явствует, каковы те чело­веческие поступки, которые требуют правового регулирования. М. Д. Шаргородский и другие попытались создать такое общее по­нятие права, которое концентрирует в себе общие признаки как эксплуататорского, так и социалистического права.  Здесь право —

28

это государственная воля господствующего класса, выраженная в совокупности нбрм, охраняемых государством, которые выполняют функцию классового регулятора общественных отношений34. Е. Ко­вальский в своем определении стремится к тому, чтобы сузить спе­цифические признаки права до минимума. По его мнению, определе­ние права как совокупности правил поведения, обеспеченных госу­дарственным принуждением, исчерпывает его характеристику35. В недавно опубликованных работах польских авторов К. Опалека и Е. Вроблевского утверждается, что право —это система норм, при­мыкающая к деятельности государственного аппарата принуждения. Содержание и функции этой системы определяются положением классовых сил, а также уровнем развития общества36.

В кругах венгерских юристов существует мнение, что одна из сторон понятия права —само правило поведения, норма, которая с помощью общей, обязывающей силы запрещает, разрешает или повелевает; другая сторона — фактически совершенные поступки, действия на основе правил поведения, более того, скорее всего, возможность к, действию. Право — проявление воли. Оно выражает волю господствующего класса и его общественное назначение — обес­печивать исторически сформировавшийся порядок общества, юриди­чески давать описание тем правилам поведения, в соблюдении ко­торых заинтересовано государство37. Академик И. Сабо по существу формулирует так: социалистическое право — это сведенная в сие* тему совокупность правил поведения, созданных или санкциониро-, ванных социалистическим государством; эти правила отвечают общим интересам рабочего класса и вообще трудящихся масс и оп­ределяются условиями их материальной жизни, выражают классовую волю, направленную на осуществление интересов народа, в форме проявления воли государства. Право способствует защите, дальней­шему развитию социалистических производственных отношений* и основанных на них общественных отношений; для его реализации все больше становится характерным добровольное соблюдение38.

Весьма интересна точка зрения М. Шаму о критериях понятий права и правовой системы. Одно из основных направлений его точ­ки зрения —утверждение о том, что в понимании предмета правово­го регулирования как общественных отношений не выражаются существенные признаки права. Дело в том, что правовые нормы на-, правлены на защиту общества, а вот защита общественных отноше­ний происходит путем упорядочения поведения субъектов права правовой нормой: для того чтобы право защищало общественные отношения, оно должно упорядочить поведение субъектов права. Поэтому назначение права — защита общественных отношений, а предмет правового регулирования не является непосредственно общественным отношением, а есть упорядочение поведения субъек­тов права для различных общественных отношений.

Нельзя, однако, односторонне отказываться от принципа обще­ственных отношений как от предмета правового регулирования, ведь в некоторых случаях различный характер правил поведения вслед­ствие заинтересованности господствующего класса отражает как раз обособление отдельных общественных отношений39. Эти мысли вы­сказаны в связи с расчленением правовой системы, и поэтому опре­деление понятия права здесь затрагивается только частично. Следо­вательно, остаются вопросы: во-первых, где можно наметить грани­цы сферы содержания и формы правил поведения, определяемых интересами господствующего класса, и, во-вторых, к каким интере-

29

сам, способам поведения должна примыкать юридическая норма и каковы те явления; которые не требуют необходимости этого. Дан­ная взаимосвязь непосредственно не затрагивается в рассуждениях Л. Самела и В. Пешки, как не нашла и своего отражения в учеб­нике для университета «Теория государства и права»40.

И наконец, нельзя не сказать о выводе, сделанном правоведе­нием, согласно которому юридическо-догматический и социологичес­кий подходы к вопросу образуют различные предметы знаний41.

И здесь просьба к читателю: не судить строго автора за то, что он кратко, в нескольких словах дал контуры определенных концеп­ций, которые имеют форму скорее заголовков, а не истинных тео­рий упомянутых авторов; пусть читатель подумает о самих упомя­нутых теориях. Это необходимо не для полемики или критических замечаний, ведь избранный здесь метод имеет тенденцию прежде всего к выработке позитивных, диалектических установок. Итак, что же можно уверенно сказать по поводу общих понятий права, со­держащихся в социалистической правовой литературе?

В конечном итоге все они основываются на философии диалек­тического и исторического материализма и в этом едины. Настоя­щим вообще определяется, какое из бесконечного количества явле­ний познаваемого мира они осознают как качество. В своей особен­ности и по содержанию обобщения каждое из умозаключений раз­личны. Из-за расхождений в обозначении объемов понятия, на пер­вый взгляд, противоположные понятия не обязательно являются отрицанием друг друга; они таковы лишь в том случае, если поло­жены постоянно и в отношении полностью одного и того же объек­та. Точно так же даже, казалось бы, тождественные понятия могут противоречить друг другу.

Есть ученые, которые в общем понятии права желают выразить даже понятие самой нормативности (например, А. А. Пионтковский, С. Ф. Кечекьян и др.). Иные выделяют как субъективный момент наличие нормативности в общем понятии права (например,' М. А. Рейснер и др.), характер воли (Е. Ковальский, С. А. Голунс-кий и др.)^государственный характер (И. Е. Фарбер и др.). В ряде определений сущность права бывает сформулированной непосредст­венно для того, чтобы стоять на месте общего понятия. В результа­те этого постижение опосредовании и объективизации между отно­шениями общественного производства, общественных отношений и правовыми отношениями, понимание своеобразных объективизации правовых отношений, далее, внутреннего движения, неравномерного развития права и других прочих черт различно и к тому же до некоторой степени затруднено.