2. Соотношение договора транспортной экспедиции и иных договоров о возмездном оказании услуг

        Нам уже приходилось отмечать, что в юридической литературе высказываются разные позиции по поводу соотношения договора транспортной экспедиции с некоторыми иными договорами, относящимися к договорам о возмездном оказании услуг: поручения, комиссии, агентирования, хранения, перевозки. При этом диапазон разброса мнений чрезмерно широк: от отрицания самостоятельного характера договора транспортной экспедиции и сведения его к “перевозочному” виду иных известных договоров в зависимости от того, от своего имени или от имени клиента действует экспедитор, а также от того, какой характер носят эти действия74, до признания самостоятельного характера экспедиционного обязательства, образуемого целиком из элементов, относящихся к иным типам договорных обязательств75.

        При этих условиях, как нам представляется, был бы весьма полезным детальный сравнительный анализ договора транспортной экспедиции и тех договоров (в отдельности), которые обычно относят к числу смежных или сходных договорных конструкций по отношению к договору транспортной экспедиции.

Транспортная экспедиция и поручение

        Согласно статье 971 ГК РФ по договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия. Права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя. Договор поручения может быть заключен с указанием срока, в течение которого поверенный вправе действовать от имени доверителя, или без такого указания.

        Как подчеркивает Е.А. Суханов, договором поручения оформляется одна из “основных разновидностей обязательств по оказанию юридических услуг… смысл этой юридической услуги заключается в получении участником имущественного оборота возможности выступать в качестве стороны сделки через посредство лица, специально уполномоченного по договору поручения. Именно поэтому договор поручения называют договором о представительстве, а правила о договоре поручения тесно связаны с правилами о представительстве и доверенности”76.

        Основные отличия договора поручения от договора транспортной экспедиции состоят в следующем.

        Цель договора поручения и сама юридическая услуга, оказываемая поверенным доверителю, состоят в представительстве последнего при совершении сделок и иных юридических действий от имени доверителя. Для договора транспортной экспедиции, предусматривающего заключение экспедитором договоров перевозки грузов от имени клиента и на основе его доверенности (а говорить о каком-либо соотношении анализируемых договоров можно только применительно к таким ситуациям), совершение экспедитором соответствующих сделок является лишь средством достижения цели транспортной экспедиции, каковой следует признать обеспечение перевозки груза или отдельных стадий перевозочного процесса. Услуги экспедитора, оказываемые по договору транспортной экспедиции, не сводятся к заключению сделок от имени клиента, а имеют реальное наполнение в виде обслуживания отдельных стадий перевозочного процесса либо принятия экспедитором общего обязательства по организации доставки груза в пункт назначения.

        Другое отличие договора поручения состоит в том, что, как подчеркивает Е.А. Суханов, “предмет договора поручения может конкретизироваться указаниями доверителя, касающимися, например, способов или порядка совершения соответствующих юридических действий, определения круга возможных контрагентов по сделкам, заключаемым поверенным, и т.п.”77. Предмет обязательства экспедитора по договору транспортной экспедиции выражается в действиях экспедитора по выполнению или организации выполнения тех связанных с перевозкой груза операций и услуг, которые предусмотрены договором. Указанные операции и услуги должны выполняться в соответствии с условиями договора, а не на основе изменяющихся указаний клиента, которые применительно к договору транспортной экспедиции должны рассматриваться в качестве одностороннего изменения условий обязательства, что по общему правилу не допускается (ст. 310 ГК РФ).

        Еще одно принципиальное отличие договора поручения от договора транспортной экспедиции (впрочем, так же, как и от любого иного гражданско-правового договора) заключается в лично-доверительном (фидуциарном) характере отношений, складывающихся между сторонами договора поручения.

        Лично-доверительные отношения между доверителем и поверенным по договору поручения предопределяют особенности исполнения обязательств, вытекающих из этого договора. В частности, поверенный обязан: лично исполнять данное ему поручение (за исключением случаев передоверия); сообщать доверителю по его требованию все сведения о ходе исполнения поручения; передавать доверителю без промедления все полученное по сделкам, совершенным во исполнение поручения; по исполнении поручения или при досрочном прекращении договора поручения представить доверителю отчет с приложением оправдательных документов, если это требуется по условиям договора или по характеру поручения (ст. 974 ГК РФ).

        Договор транспортной экспедиции, несмотря на то что он может включать в себя условие о заключении экспедитором договоров перевозки от имени клиента и на основе его доверенности, весьма далек от фидуциарных сделок, а его исполнение осуществляется по общим правилам об исполнении обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. В отношениях транспортной экспедиции нет запрета для экспедитора возложить исполнение своих обязательств на третьих лиц, напротив, действует презумпция о праве экспедитора привлечь к исполнению своих обязательств других лиц (ст. 805 ГК РФ). Кроме того, договор транспортной экспедиции может предусматривать обязательство экспедитора в виде организации выполнения предусмотренных договором услуг, связанных с перевозкой груза. При этих условиях непосредственное выполнение указанных услуг осуществляется не экспедитором, а третьими лицами.

        В силу лично-доверительного характера отношений, складывающихся между сторонами договора поручения, исключается возможность правопреемства (как универсального, так и сингулярного) по обязательствам, вытекающим из этого договора. Что касается обязательств по договору транспортной экспедиции, то здесь законодательством не предусмотрено каких-либо препятствий для перехода прав кредитора в порядке уступки прав требования либо перевода долга, нет никаких ограничений и относительно универсального правопреемства, скажем, в случаях реорганизации юридического лица, выступающего в роли клиента или экспедитора.

        Следует обратить внимание также на особые основания прекращения договора поручения, а именно: отмена поручения доверителем, отказ поверенного, смерть доверителя или поверенного. Доверитель вправе отменить поручение, а поверенный отказаться от него во всякое время; соглашение об отказе от этого права ничтожно (ст. 977 ГК РФ).

        Применительно к договору транспортной экспедиции также предусмотрена возможность одностороннего отказа от его исполнения. Согласно статье 806 ГК РФ любая из сторон вправе отказаться от исполнения договора транспортной экспедиции, однако реализация этого права возможна лишь при условии возмещения контрагенту убытков, вызванных расторжением договора.

        При рассмотрении соотношения договора транспортной экспедиции и договора поручения нельзя не обратить внимания на некоторые особые правила, регулирующие договор поручения, предусматривающий действия поверенного в качестве коммерческого представителя, которые несколько отличаются от норм, регламентирующих обычный договор поручения. В частности, в отличие от общей презумпции безвозмездности договора поручения, в случаях, когда договор поручения связан с осуществлением обеими сторонами или одной из них предпринимательской деятельности, доверитель обязан уплатить поверенному соответствующее вознаграждение (п. 1 ст. 972 ГК РФ); поверенный, действующий в качестве коммерческого представителя, вправе удерживать находящиеся у него вещи, которые подлежат передаче доверителю, в обеспечение своих требований по договору поручения (п. 3 ст. 972 ГК РФ); поверенному, действующему в качестве коммерческого представителя, может быть предоставлено доверителем право отступать в интересах доверителя от его указаний без предварительного запроса об этом при условии уведомления доверителя в разумный срок о допущенных отступлениях (п. 3 ст. 973 ГК РФ); отмена доверителем поручения или отказ поверенного от исполнения обязательств по договору, предусматривающему действия поверенного в качестве коммерческого представителя, может повлечь за собой обязанность возместить контрагенту убытки, причиненные прекращением договора (пункты 2 и 3 ст. 978 ГК РФ).

        Отмеченные специальные правила, относящиеся к договору поручения, по которому поверенный выступает в роли коммерческого представителя, несколько “сближают дистанцию” между договором поручения и договором транспортной экспедиции (вернее, той частью обязательств, в соответствии с которой экспедитор должен заключить договор перевозки от имени клиента и по его доверенности).

        Вместе с тем далеко не всякий экспедитор может быть признан коммерческим представителем, имея в виду определение коммерческого представителя (п. 1 ст. 184 ГК РФ), каковым является лицо, постоянно и самостоятельно представительствующее от имени предпринимателей при заключении ими договоров в сфере предпринимательской деятельности.

        Главный же момент, определяющий соотношение договора транспортной экспедиции и договора поручения, состоит в том, что самостоятельный договор транспортной экспедиции в некоторых случаях (когда в обязанности экспедитора входит заключение договоров перевозки от имени клиента и по его доверенности) может включать в себя отдельные элементы обязательства, вытекающего из договора поручения. И не более того.

Транспортная экспедиция и комиссия

        По договору комиссии одна сторона (комиссионер) обязуется по поручению другой стороны (комитента) за вознаграждение совершить одну или несколько сделок от своего имени, но за счет комитента. По сделке, совершенной комиссионером с третьим лицом, приобретает права и становится обязанным комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки (п. 1 ст. 990 ГК РФ).

        Договор комиссии объединяет с договором поручения то обстоятельство, что оба этих договора могут быть отнесены (в широком смысле) к сделкам представительства. В связи с этим М.И. Брагинский подчеркивает, что “из двух договоров – поручения и комиссии – “договором о представительстве”.. может быть признан только первый. Однако при всем различии в правовом положении поверенных и комиссионеров есть в нем и общее. Его составляет цель: создание у давшего поручение таких последствий, как если бы сделку с третьим лицом совершил он сам. В этой связи в литературе термин “представительство” стал широко употребляться в двух разных значениях: в одном, отражающем модель, используемую в договоре поручения, а в другом – основанном на модели договора комиссии. Чаще всего принято делить таким образом представительство на “прямое” и “косвенное”78.

        Если же говорить о характерных особенностях договора комиссии, отличающих этот договор, в том числе и от договора поручения, то они в свое время были удачно выделены. Ю.Х. Калмыков предлагал под комиссией понимать “договор, предусматривающий, что: одна сторона (комиссионер) выполняет поручение другой (комитента), но выступает в обороте от своего имени; комиссионер выполняет не фактические, а юридические действия, то есть заключает одну или несколько сделок; за услуги комиссионера выплачивается вознаграждение, то есть такой договор всегда является возмездным; по сделке, совершенной комиссионером с третьими лицами, права и обязанности приобретает сам комиссионер”79.

        У договора комиссии можно обнаружить гораздо больше общего с договором транспортной экспедиции, нежели с договором поручения. Прежде всего, договор комиссии, так же как и договор транспортной экспедиции, представляет собой предпринимательскую сделку (во всяком случае, для комиссионера, являющегося, как правило, профессиональным участником имущественного оборота). Как правильно замечает М.И. Брагинский, “договор комиссии представляет особый интерес для третьего лица, а косвенно и для комитента в силу того, в частности, что контрагентом третьего лица становится обычно профессиональный участник рынка. Уже по указанной причине есть основания считать его обладающим необходимой деловой репутацией и финансовыми возможностями. К этому следует добавить, что для признания комиссионера контрагентом третьего лица со всеми вытекающими отсюда последствиями нет необходимости в той предпосылке, непременной для поручения, которую должно иметь в виду третье лицо, – наличии соответствующих полномочий от доверителя”80. Кстати, и последнее свойство договора комиссии, отмеченное М.И. Брагинским (отсутствие необходимости наделения комиссионера полномочиями от комитента), также в большинстве случаев характерно и для договора транспортной экспедиции.

        Общим для договоров комиссии и транспортной экспедиции, помимо того, что как комиссионер, так и экспедитор действуют в имущественном обороте от своего имени, является то обстоятельство, что по заключаемым ими сделкам при исполнении обязательств, вытекающих из договоров комиссии и транспортной экспедиции, права и обязанности приобретают комиссионер и экспедитор (для последнего исключение составляют лишь случаи, когда договором транспортной экспедиции предусмотрено заключение договоров перевозки груза от имени клиента и на основе его доверенности).

        Как договор комиссии, так и договор транспортной экспедиции являются возмездными договорами: общей обязанностью комитента и клиента признается оплата услуг, оказываемых соответственно комиссионером и экспедитором, в виде специального вознаграждения.

        Таковы общие черты договоров транспортной экспедиции и комиссии. Правда, некоторые из этих черт (при соответствующей интерпретации) в юридической литературе используют, наоборот, в качестве критерия разграничения названных договоров. Так, по мнению М.И. Брагинского, такой признак, как совершение сделки с третьим лицом от имени контрагента или от собственного имени, “может быть использован и для разграничения комиссии и соответственно агентского договора либо договора транспортной экспедиции. И близость, и одновременно отличие обоих договоров от комиссии состоят в том, что и агент, и в такой же мере экспедитор в зависимости от содержания договора могут совершать действия либо от имени другой стороны (соответственно принципала и клиента), либо от собственного имени. Это означает использование в первом случае модели прямого, а во втором – косвенного представительства. Учитывая это, законодатель применительно к агентскому договору предусмотрел прямую отсылку, в зависимости от использованной модели, к нормам соответственно главы о поручении или комиссии (ст. 1011 ГК) с тем, что обе они подлежат субсидиарному применению. Все отличие в этом смысле договора транспортной экспедиции состоит в том, что использование соответствующих глав – о поручении или комиссии – возможно лишь иным путем – путем применения аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК)”81.

        Отличие договоров комиссии и транспортной экспедиции, отмеченное М.И. Брагинским, если в этом сравнении на стороне транспортной экспедиции не будет фигурировать также и агентский договор, не выглядит столь принципиальным. А суть этого отличия сводится к тому, что по договору комиссии комиссионер, заключая сделки с третьими лицами, во всех случаях действует от своего имени и приобретает права и обязанности, вытекающие из этих сделок для себя; экспедитор же, вступая в сделки с третьими лицами, может действовать как от своего имени, так и от имени клиента и по доверенности последнего. В первом случае экспедитор приобретает права и обязанности по заключенным сделкам для себя, а во втором – управомоченным и обязанным лицом по указанным сделкам становится непосредственно клиент. Какой из этих двух вариантов заключения сделок экспедитором с третьими лицами подлежит применению в том или ином случае, зависит от условий конкретного договора транспортной экспедиции, который, кстати сказать, может вообще не включать в обязанности экспедитора совершения каких-либо сделок с третьими лицами. При таком варианте содержания договора транспортной экспедиции указанный договор сохраняет общие черты с договором комиссии лишь в части своей родовой принадлежности к договорам возмездного оказания услуг.

        И все же основное отличие транспортной экспедиции от комиссии состоит отнюдь не в том, что экспедитор может совершать сделки с третьими лицами (в зависимости от содержания договора) как от своего имени, так и от имени клиента либо вовсе не нести соответствующей обязанности. В конце концов, даже в том случае, если по условиям договора транспортной экспедиции экспедитор должен вступать в договорные отношения, скажем, с перевозчиком груза (от своего имени или от имени клиента), действия экспедитора по совершению соответствующих сделок являются лишь отдельным элементом предмета указанного договора и представляют собой не конечную цель транспортной экспедиции, как это имеет место в правоотношениях комиссии, а лишь одно из средств достижения цели этого договора, а именно обеспечения перевозки груза в целом либо отдельной стадии перевозочного процесса.

        Таким образом, основное разграничение между договорами комиссии и транспортной экспедиции следует проводить по цели и предмету указанных договоров. По договору комиссии предмет договора составляют сами действия комиссионера по заключению сделок с третьими лицами, а его цель сводится к обеспечению косвенного представительства комитента в этих сделках. Предметом договора транспортной экспедиции (в части обязательств на стороне экспедитора) являются выполнение или организация выполнения экспедитором разнообразных операций и услуг, связанных с перевозкой груза, а его целью – обеспечение (обслуживание) процесса перевозки груза.

        Остальные многочисленные различия между комиссией и транспортной экспедицией, в особенности в сфере правового регулирования указанных договоров, носят частный характер и имеют в своей основе, а зачастую и объясняются отличающими их особенностями цели и предмета каждого из этих договоров.

        В частности, именно целями обеспечения косвенного представительства комитента в совершаемых комиссионером сделках можно объяснить правила, касающиеся исполнения комиссионером своих обязательств, вытекающих из договора комиссии, которое состоит в исполнении данного ему комитентом комиссионного поручения. Принятое на себя поручение комиссионер обязан исполнить на наиболее выгодных для комитента условиях в соответствии с указаниями комитента, а стимулом к такому исполнению призвано служить правило, согласно которому в случаях, когда комиссионер совершил сделку на условиях более выгодных, чем те, которые были указаны комитентом, дополнительная выгода делится между комитентом и комиссионером поровну, если иное не предусмотрено соглашением сторон (ст. 992 ГК РФ).

        Исполнение экспедитором обязательств, вытекающих из договора транспортной экспедиции, строится на общих положениях о надлежащем исполнении гражданско-правовых обязательств и состоит в совершении экспедитором тех действий по выполнению или организации выполнения услуг, связанных с перевозкой груза, которые предусмотрены договором и в соответствии с его условиями. При этом такое исполнение обязательств не включает в себя следование указаниям клиента и его поручениям.

        Применительно к договору транспортной экспедиции трудно представить себе также возможность действия правил об отчетности комиссионера и порядка рассмотрения разногласий по поводу отчета комиссионера (ст. 999 ГК РФ), которые, как представляется, тоже направлены на обеспечение представительства в сделках, совершенных комиссионером с третьими лицами, и объясняются спецификой предмета договора комиссии.

        Весьма наглядным образом проявляются различия в предмете договоров комиссии и транспортной экспедиции в вопросах ответственности комиссионера и экспедитора за неисполнение совершенных ими сделок третьими лицами. Комиссионер не отвечает перед комитентом за неисполнение третьим лицом сделки, заключенной с ним за счет комитента, кроме случаев, когда комиссионер не проявил необходимой осмотрительности в выборе этого лица либо принял на себя ручательство (делькредере) за исполнение сделки (ст. 993 ГК РФ). Напротив, за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по договору экспедиции (включая и те услуги, которые на основе сделок, совершенных экспедитором, должны предоставляться клиенту третьими лицами) экспедитор несет ответственность по общим основаниям и в размере, предусмотренных главой 25 ГК РФ. Исключение составляют лишь случаи, когда экспедитор докажет, что нарушение обязательства вызвано ненадлежащим исполнением договора перевозки, однако и при этих условиях экспедитор не освобождается от ответственности перед клиентом, которая в этом случае определяется по тем же правилам, по которым перед экспедитором отвечает соответствующий перевозчик (ст. 803 ГК РФ). Такой подход к ответственности экспедитора объясняется тем, что его обязательства по договору транспортной экспедиции далеко не исчерпываются заключением договоров перевозки, а включают в себя реальное выполнение услуг, обеспечивающих перевозку груза.

        Существуют определенные различия и в праве сторон договоров комиссии и поручения на отказ от договора. Для комитента право на отказ от договора комиссии, которое может быть реализовано им в любое время, означает отмену поручения, данного ранее комиссионеру. При этом комиссионер получает право требовать возмещения убытков, вызванных отменой поручения (п. 1 ст. 1003 ГК РФ). В отношении комиссионера действует противоположное правило: комиссионер не вправе, если иное не предусмотрено договором комиссии, отказаться от его исполнения, за исключением случая, когда договор заключен без указания срока его действия. В последнем случае комиссионер должен уведомить комитента о прекращении договора не позднее чем за тридцать дней, если более продолжительный срок уведомления не предусмотрен договором (п. 1 ст. 1004 ГК РФ).

        Применительно к договору транспортной экспедиции в отношении обеих сторон предусмотрено неограниченное право на односторонний отказ от исполнения договора: любая из сторон вправе отказаться от исполнения договора транспортной экспедиции, предупредив об этом другую сторону в разумный срок, при условии возмещения другой стороне убытков, вызванных расторжением договора (ст. 806 ГК РФ). Однако данные положения скорее представляют собой не особенности отказа от договора транспортной экспедиции по сравнению с договором комиссии, а специальные правила одностороннего отказа от договора по отношению к общим нормам об одностороннем отказе от исполнения договора возмездного оказания услуг: согласно статье 782 ГК РФ заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, а исполнитель – лишь при условии полного возмещения заказчику понесенных им убытков.

        И последнее. Сравнивая договор комиссии и договор транспортной экспедиции, следует учитывать, что действия комиссионера по заключению сделок с третьими лицами от своего имени, но за счет комитента, по существу, исчерпывают предмет договора комиссии и цель последнего – обеспечение представительства комитента в этих сделках. Аналогичные действия экспедитора представляют собой лишь одну из возможных услуг, оказываемых по договору транспортной экспедиции, которая может и не входить в содержание обязательств экспедитора и, во всяком случае, не исчерпывает предмета договора транспортной экспедиции.

Транспортная экспедиция и агентирование

        По агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от своего имени и за счет принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хотя бы принципал и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки. По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от имени и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредственно у принципала (п. 1 ст. 1005 ГК РФ).

        Рассматривая вопрос об отличии агентского договора от поручения и комиссии, Г.Е. Авилов указывает: “Подобно поручению и комиссии, агентский договор предполагает деятельность одной стороны за счет и в интересах другой стороны. И поверенный, и комиссионер, и агент вступают с третьими лицами в юридические отношения, влекущие имущественные последствия для другой стороны договора, давшей соответствующее поручение. Однако если поверенный действует только от имени другой стороны (доверителя), а комиссионер – только от своего имени, то в агентском договоре возможны оба варианта. Способ участия агента в отношениях с третьими лицами, который является конституирующим признаком для договоров поручения и комиссии (и который лежит в основе разграничения этих договоров), для агентского договора, напротив, значения не имеет. Смысл агентского договора состоит именно в том, что деятельность, осуществляемая агентом по поручению и в интересах принципала, порождает для принципала имущественные последствия. Что же касается характера взаимоотношений агента с третьими лицами, то стороны вправе использовать любую модель – и поручения, и комиссии, и их сочетания”82.

        Итак, первый признак, отличающий агентский договор от договоров комиссии и поручения, состоит в том, что агент, выполняя поручение принципала, вступает в отношения с третьими лицами, как от имени принципала, так и от собственного имени. В то же время данный признак сближает агентский договор с договором транспортной экспедиции, в соответствии с которым экспедитор заключает договоры перевозки также либо от своего имени, либо от имени клиента.

        Другое отличие агентского договора от договоров поручения и комиссии мы обнаруживаем в предмете этого договора: если по договору комиссии комиссионер совершает сделки, а по договору поручения – сделки и иные юридические действия, то агент обязуется в интересах принципала совершать как юридические, так и иные действия (надо понимать, в том числе и фактические). По этому признаку (предмет договора в части характера совершаемых действий) агентский договор весьма схож с договором транспортной экспедиции, по которому экспедитор также выполняет для клиента разнообразные услуги, которые могут носить как юридический, так и фактический характер.

        И, наконец, третий существенный признак, отличающий агентский договор от договоров поручения и комиссии и одновременно сближающий его с договором экспедиции, в отношении которого Г.Е. Авилов подчеркивает, что “в отличие от поручения и комиссии, отношения по агентскому договору всегда имеют длящийся характер… агент обязуется именно совершать, а не совершить для принципала какие-либо действия”83.

        Обращает внимание на данную особенность и М.И. Брагинский, который по этому поводу пишет: “Именно приведенная особенность агентского договора делает наиболее вероятным его использование в случаях, когда речь идет об обслуживании принципала профессионалом – агентом. При этом имеется в виду не только присущая агентскому договору длительность отношений сторон, т.е. растянутость действия договора во времени, но, прежде всего, многократность оказания услуг в сочетании с их многообразием. К этому следует добавить, что если поручение и комиссия подразумевают всегда определенные порученные лицу действия, то в агентском договоре речь может идти о наборе действий. Притом не исключено, что набор некоторых из них может быть определен лишь позднее – либо при выдаче агенту новых поручений, либо в развитие уже им полученных, т.е. определиться уже в ходе исполнения договора. Тем самым агентский договор может принять организационный характер”84.

        Договор транспортной экспедиции также может быть сконструирован по модели длящегося договора организационного характера. В этом случае существо обязательства на стороне экспедитора будет состоять в организации выполнения определенных договором услуг, связанных с перевозкой груза (п. 1 ст. 801 ГК РФ).

        И все же агентский договор, так же как и договоры поручения и комиссии, сохраняет черты представительского обязательства. Изменяется лишь характер представительства принципала в отношениях, складывающихся между агентами и третьими лицами. Агентский договор расширяет сферу предпринимательской деятельности принципала за счет постоянного представительства агентом его интересов на определенной территории, что и является целью агентского договора. Как отмечалось, договору транспортной экспедиции данная цель не присуща, его предназначение состоит в обеспечении и обслуживании перевозок грузов, поэтому все услуги, в том числе и представляющие собой юридические действия экспедитора, подчинены этой цели.

        О серьезных отличиях от договора транспортной экспедиции могут свидетельствовать некоторые правила об агентском договоре, в которых с наибольшей очевидностью выражен его представительский характер. В частности, так же как в правоотношениях поручения и комиссии, в ходе исполнения агентского договора агент обязан представлять принципалу отчеты о выполнении поручений последнего (ст. 1007 ГК РФ).

        Однако наиболее примечательными с этой точки зрения представляются положения о возможных ограничениях прав принципала и агента, которые могут быть предусмотрены агентским договором. Согласно статье 1007 ГК РФ агентским договором может быть предусмотрено обязательство принципала не заключать аналогичных агентских договоров с другими агентами, действующими на определенной в договоре территории, либо воздерживаться от осуществления на этой территории самостоятельной деятельности, аналогичной деятельности, составляющей предмет агентского договора. Аналогичное обязательство может быть предусмотрено агентским договором и в отношении агента, который в этом случае также лишается права на заключение иных агентских договоров с другими принципалами, которые подлежат исполнению на соответствующей территории (пункты 1 и 2 ст. 1007 ГК РФ). Применительно к договору транспортной экспедиции введение подобного рода ограничений в отношении экспедитора или клиента представляется невозможным.

        Вместе с тем предмет агентского договора, включающий в себя как юридические, так и иные действия агента, заключающего сделки и совершающего другие действия (в том числе, фактические) как от имени принципала, так и от своего имени, оказывается предельно широким и при определенных условиях может содержать в качестве составного элемента и транспортно-экспедиционные обязательства. Свидетельством тому может служить модель агентского договора, используемая на морском транспорте (глава XIII Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации; далее – КТМ). Согласно статье 232 КТМ по договору морского агентирования морской агент обязуется за вознаграждение совершать по поручению и за счет судовладельца юридические и иные действия от своего имени или от имени судовладельца в определенном порту или на определенной территории. Морской агент выполняет различные формальности, связанные с приходом судна в порт, пребыванием судна в порту и выходом судна из порта, оказывает помощь капитану судна в установлении контактов с портовыми и местными властями и в организации снабжения судна и его обслуживания в порту, оформляет документы на груз, инкассирует суммы фрахта и иные причитающиеся судовладельцу суммы по требованиям, вытекающим из договора морской перевозки груза, уплачивает по распоряжению судовладельца и капитана судна суммы, подлежащие уплате в связи с пребыванием судна в порту, привлекает грузы для линейных перевозок, осуществляет сбор фрахта, экспедирование груза и совершает иные действия в области морского агентирования (п. 1 ст. 237 КТМ).

Транспортная экспедиция и хранение

        По договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности. В договоре хранения, в котором хранителем является коммерческая организация либо некоммерческая организация, осуществляющая хранение в качестве одной из целей своей профессиональной деятельности (профессиональный хранитель), может быть предусмотрена обязанность хранителя принять на хранение вещь от поклажедателя в предусмотренный договором срок (пункты 1 и 2 ст. 886 ГК РФ).

        Из данного определения договора хранения следует вывод, что по общему правилу указанный договор является реальным договором (обязанности хранителя распространяются лишь на переданную ему вещь). Вместе с тем, если в этих отношениях принимает участие профессиональный хранитель, он может взять на себя обязанность принять от поклажедателя вещь на хранение, а соответствующий договор хранения приобретает в этом случае консенсуальный характер.

        Договор хранения, так же как и договор транспортной экспедиции, относится к договору возмездного оказания услуг, что само по себе оправдывает рассмотрение вопроса о соотношении указанных договоров. Еще одним серьезным мотивом для рассмотрения этого вопроса может служить то обстоятельство, что среди услуг, оказываемых клиенту экспедитором по договору транспортной экспедиции, в законодательстве указана и такая услуга, как хранение груза (п. 1 ст. 801 ГК РФ).

        В свое время О.С. Иоффе относил хранение груза к фактическим действиям экспедитора, выполняемым по договору транспортной экспедиции. Он указывал: “Экспедитор может выполнять такие фактические действия, как доставка груза на транспорт или с транспорта на склад получателя, погрузочно-разгрузочные работы, хранение грузов до сдачи их органам транспорта или до момента их вручения клиенту и др.”85. М.Е. Ходунов, однако, не считал услуги по хранению грузов признаком экспедиции, полагая, что подобные фактические действия имеют место, например, и в договоре комиссии, поскольку “комиссионер, принимающий ту или иную вещь от комитента для продажи или приобретающий имущество для комитента, обязан принять меры для обеспечения сохранности его”86.

        О каких же услугах экспедитора по хранению груза идет речь в статье 801 ГК РФ? Видимо, однозначно ответить на этот вопрос невозможно, а следует говорить о различных вариантах договорных конструкций, аналогичных транспортной экспедиции, включающих в себя обязанности по хранению (сбережению и сохранности) имущества.

        М.И. Брагинский подчеркивает, что соответствующая ситуация “может создаться, если сторона в связи с исполнением своих обязательств по договору, предметом которого служит экономическое или фактическое движение вещей, заключает самостоятельный договор хранения с третьим лицом”87. Такую ситуацию следует признать типичной для договоров транспортной экспедиции организационного характера, заключенных на длительный срок и предусматривающих полное транспортно-экспедиционное обслуживание грузоотправителей (грузополучателей), периодически отправляющих (получающих) большие партии грузов. В качестве гарантии исполнения обязательств, вытекающих из подобных договоров транспортной экспедиции, экспедитор должен заблаговременно заключить договоры складского хранения, предусматривающие обязанность профессионального хранителя принимать на хранение соответствующие грузы.

        Вместе с тем, как отмечает М.И. Брагинский, “гораздо чаще возникают ситуации, при которых обязательство хранить вещь входит в содержание договоров иного типа, и тогда прибегают к одному из двух вариантов”. Суть первого варианта состоит в том, что “обязательство по хранению может составлять неотъемлемую часть единого сложного договора с тем, что без хранения он как таковой существовать не может… Второй вариант выражается в том, что хранение может входить в состав не только сложного, но и смешанного договора, при котором элементы различных договоров, в том числе и хранения, набираются специально для конкретного случая самими сторонами, осуществляющими таким образом свое право, опираясь на “свободу договоров”88.

        Договор транспортной экспедиции относится как раз к числу таких договоров, в чье содержание обычно входит и обязательство по хранению грузов, в отношении которых осуществляется экспедирование. Традиционный набор операций и услуг, осуществляемых экспедитором, включает в себя прием груза от клиента, доставку его в пункт назначения или на станцию железной дороги, в порт, аэропорт и последующую отгрузку его в пункт назначения, выгрузку и выдачу его получателю. В этом случае, даже если услуга по хранению груза специально не предусмотрена договором, обязательство экспедитора по хранению экспедируемого груза имманентно природе такого договора, ибо при доставке груза в пункт назначения и выдаче его получателю, безусловно, должны быть обеспечены целостность и сохранность экспедируемого груза. Более того, имущественная ответственность экспедитора за нарушение этого обязательства (утрата, повреждение, недостача экспедируемого груза) составляет едва ли не основной вид ответственности экспедитора по договору транспортной экспедиции. Особенность этого варианта, когда обязательство хранить груз непосредственно входит в содержание договора транспортной экспедиции, можно обнаружить в правовом регулировании правоотношений по хранению груза, складывающихся между клиентом и экспедитором: регламентация указанных правоотношений ограничивается применением норм о договоре транспортной экспедиции, а правила о договоре хранения (гл. 47 ГК РФ) не подлежат применению.

        При втором варианте, когда стороны, заключая договор транспортной экспедиции, включают в текст договора в качестве отдельного самостоятельного обязательства экспедитора обязательство хранить грузы, мы получаем конструкцию смешанного договора. Например, договором транспортной экспедиции может быть предусмотрено обязательство экспедитора принимать грузы клиента на хранение на товарном складе экспедитора, расположенном на прирельсовом участке железной дороги, и по мере его накопления обеспечивать отправку этих грузов получателям.

        В этом случае должна использоваться иная схема правового регулирования обязательств по хранению грузов клиента. Как известно, к отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора. Следовательно, к правоотношению, складывающемуся между клиентом и экспедитором по поводу хранения грузов клиента, подлежат прямому и непосредственному применению (если иное не установлено договором транспортной экспедиции) правила о договоре хранения, содержащиеся в главе 47 ГК РФ.

        Вместе с тем на практике могут встречаться и иные сочетания обязательства по транспортной экспедиции и хранению грузов. Так, М.И. Брагинский пишет: “Возможна и прямо противоположная ситуация, при которой хранитель как сторона в одноименном договоре, помимо собственно хранения и в непосредственной связи с ним, принимает на себя обязанность совершать действия, которые составляют предмет других договоров. Имеются в виду оказание хранителем экспедиционных услуг, выполнение по поручению поклажедателя функций подрядчика при осуществлении работ, необходимых для обеспечения сохранности принятого на хранение имущества, осуществление доставки поклажедателю хранимых вещей по окончании договора и т.п.”. В качестве примера такой ситуации М.И. Брагинский приводит Положение о таможенных складах, утвержденное 10 августа 1993 г.89, которое “допускает принятие на себя таможенным складом на основе договора складского хранения исполнение до 9 операций по обеспечению сохранности переданных товаров и до 13 – по подготовке таких товаров для продажи и по их транспортировке”90.

        Представляется, что и в этом случае мы имеем дело со смешанным договором, в котором дополнением к основному договору хранения служат экспедиционные обязательства хранителя. К последним подлежат применению правила о договоре транспортной экспедиции.

Транспортная экспедиция и перевозка

        По договору перевозки груза перевозчик обязуется доставить вверенный ему отправителем груз в пункт назначения и выдать его управомоченному на получение груза лицу (получателю), а отправитель обязуется уплатить за перевозку груза установленную плату. Заключение договора перевозки груза подтверждается составлением и выдачей отправителю груза транспортной накладной, коносамента или иного документа на груз, предусмотренного соответствующим транспортным уставом или кодексом (ст. 785 ГК РФ).

        При необходимости осуществления систематических перевозок грузов перевозчик и грузовладелец могут заключить долгосрочный договор об организации перевозки, по которому перевозчик обязуется в установленные сроки принимать, а грузовладелец – предъявлять к перевозке грузы в обусловленном объеме. В договоре об организации перевозки грузов определяются объемы, сроки и другие условия предоставления транспортных средств и предъявления грузов для перевозки, порядок расчетов, а также иные условия организации перевозки (ст. 798 ГК РФ).

        В приведенных законодательных формулировках выражены два основных вида договора перевозки груза: договор перевозки конкретного груза, который относится к реальным договорам и вступает в силу лишь с момента передачи груза перевозчику, и договор об организации перевозки, который носит консенсуальный характер и предназначен для урегулирования взаимоотношений, складывающихся между грузовладельцем и перевозчиком, по подаче транспортных средств, предъявлению грузов и осуществлению их перевозки в течение определенного (как правило, длительного) периода. Договор транспортной экспедиции может быть построен по различным моделям, приспособленным к обоим видам договора перевозки.

        Но прежде всего необходимо заметить, что ключевой момент в соотношении обязательств, вытекающих из договора транспортной экспедиции и договора перевозки, предопределен тем обстоятельством, что составляющие предмет договора транспортной экспедиции многообразные услуги, которые экспедитор обязуется выполнить для клиента или организовать их выполнение, должны быть непосредственным образом связаны с перевозкой груза.

        Правовая природа указанной связи транспортной экспедиции с перевозкой груза по общему правилу определяется тем, что договор перевозки груза признается основным, а договор транспортной экспедиции – дополнительным, вспомогательным, призванным обслуживать основной договор. Например, О.С. Иоффе подчеркивал, что единство различных действий экспедитора “цементирует… вспомогательный характер деятельности экспедитора по отношению к транспортным перевозкам”91. К этой позиции присоединяется и В.К. Андреев, который пишет: “Транспортировка грузов не может быть осуществлена без выполнения вспомогательных работ, обычно называемых транспортно-экспедиционными операциями или транспортно-экспедиционной деятельностью”92. На вспомогательный характер транспортной экспедиции по отношению к перевозке грузов обращает внимание и Г.П. Савичев93.

        Представляется, однако, что есть одно исключение из общего правила о подчиненном, вспомогательном характере договора транспортной экспедиции по отношению к договору перевозки, когда указанные договоры меняются местами, а правовая природа связи транспортной экспедиции и перевозки грузов определяется тем, что уже перевозка грузов обеспечивает выполнение обязательств, вытекающих из договора транспортной экспедиции. Речь идет о таком договоре транспортной экспедиции, по которому экспедитор принимает на себя обязанность организовать перевозку груза транспортом и по маршруту, избранными экспедитором или клиентом (п. 1 ст. 801 ГК РФ). Для экспедитора, принявшего на себя такое обязательство, заключение необходимых договоров перевозки груза в целях его доставки в пункт назначения является лишь действием, направленным на исполнение основного обязательства, вытекающего из договора транспортной экспедиции.

        Такая модель договора транспортной экспедиции была известна и в советский период. В подобной ситуации тогда говорили о полном транспортно-экспедиционном обслуживании. “Полное транспортно-экспедиционное обслуживание, встречающееся сравнительно редко, – писал О.С. Иоффе, – выражается в том, что экспедитор принимает на себя выполнение всех работ, начиная от движения груза со склада отправителя и кончая сдачей его на складе получателя”94.

        Некоторые правоведы считали модель договора, предусматривающего полное транспортно-экспедиционное обслуживание грузоотправителя (грузополучателя), настолько специфической, что даже выводили ее за рамки правоотношений транспортной экспедиции и приравнивали к организационному договору перевозки. Например, М.Е. Ходунов предлагал называть договоры о полном транспортно-экспедиционном обслуживании не иначе как “особого рода договор перевозки”, “договор об организации перевозки” или “договор общей перевозки”95. Такой подход, видимо, объяснялся тем, что при определении соотношения договора транспортной экспедиции и договора перевозки правоведы не смогли отказаться от концепции “вспомогательного” и “основного” договоров.

        Соотношение договора транспортной экспедиции и договора перевозки может изменяться в зависимости от того, как сконструирован договор транспортной экспедиции и каким содержанием стороны наполнили обязательства, вытекающие из этого договора. Здесь возможны самые различные варианты.

        Начнем с того, что договор транспортной экспедиции может вообще не предусматривать каких-либо обязанностей экспедитора по перевозке груза или доставке его на станцию железной дороги, в порт, аэропорт. Услуги, оказываемые клиенту экспедитором, могут ограничиться приемкой груза от грузоотправителя на хранение, его сортировкой, упаковкой, погрузкой на транспортное средство, поданное на основе договора перевозки, который сам клиент заключил с перевозчиком. Такие услуги, безусловно, связаны с перевозкой, но представляют собой фактические действия экспедитора, не участвующего в договоре перевозки.

        Ситуация изменяется, если помимо названных услуг обязательство экспедитора включает в себя обязанность заключить договор перевозки от имени клиента по доверенности последнего (в этом случае в отношениях с перевозчиком роль экспедитора ограничивается представительскими функциями) или от собственного имени. В последнем случае экспедитор становится непосредственным участником договорных отношений по перевозке груза в качестве грузоотправителя.

        Если по договору транспортной экспедиции клиентом является грузополучатель, экспедитор при получении груза от транспортной организации, доставившей его в пункт назначения, может действовать лишь в качестве представителя клиента по доверенности (если только он не указан в транспортной накладной как грузополучатель).

        Соотношение договоров транспортной экспедиции и перевозки изменяется, если обязательства экспедитора включают в себя доставку груза на железнодорожную станцию, в морской (речной) порт или аэропорт. И здесь возможны четыре различные ситуации.

        Во-первых, в обязанности экспедитора могут входить приемка грузов от клиента, погрузка их в собственный автомобиль, доставка на станцию, в порт, аэропорт и передача соответствующему органу транспорта (от своего имени или от имени клиента). В этом случае между экспедитором и клиентом не возникают самостоятельные правоотношения по поводу перевозки груза до станции, порта, аэропорта, поскольку они поглощаются предметом договора транспортной экспедиции.

        Во-вторых, договором транспортной экспедиции может быть предусмотрена обязанность клиента по сдаче груза экспедитору и погрузке его на автомобиль, принадлежащий последнему. При этих условиях между экспедитором и клиентом возникают правоотношения по перевозке груза автомобильным транспортом, а состоявшийся договор автомобильной перевозки должен быть оформлен товарно-транспортной накладной.

        В-третьих, обязанность экспедитора по вывозу груза от клиента на железнодорожную станцию, в морской (речной) порт, аэропорт не исключает возможности использования транспортных средств третьего лица, с которым экспедитор должен будет заключить самостоятельный договор автомобильной перевозки в качестве грузоотправителя, а клиент выступит в роли фактического отправителя груза.

        В-четвертых, обязанности экспедитора могут сводиться лишь к организации выполнения услуги по вывозу груза с территории клиента на станцию железной дороги, в порт или аэропорт, которая, в свою очередь, может состоять лишь в поиске транспортной организации, готовой направить транспортные средства для вывоза груза клиента. При таких условиях клиент должен будет выступить в роли грузоотправителя и заключить договор перевозки груза с соответствующей транспортной организацией.

        И, наконец, договор транспортной экспедиции может полностью поглотить перевозку груза, что имеет место в ситуации, когда экспедитор принимает на себя обязательство по доставке своими силами и средствами груза в пункт назначения и выдаче его грузополучателям.

        Особым образом решается вопрос о соотношении договоров транспортной экспедиции и перевозки в том случае, когда обязательство по экспедированию груза принимает на себя его перевозчик. Согласно пункту 2 статьи 801 ГК РФ правила главы 41 ГК РФ о транспортной экспедиции распространяются и на случаи, когда в соответствии с договором обязанности экспедитора исполняются перевозчиком. Комментируя это правило, В.Т. Смирнов и Д.А. Медведев утверждают: “В этом случае перевозчик не вправе заключать договор перевозки от собственного имени, но может выступать в качестве коммерческого представителя иной стороны (п. 3 ст. 182 ГК). Кроме того, при использовании в качестве экспедитора самого перевозчика могут сложиться две ситуации. В одной из них перевозчик выступает экспедитором по отношению к другому лицу (например, другому перевозчику) и правила об экспедиции применяются без каких-либо изъятий. В другой – перевозчик становится экспедитором по отношению к собственной перевозке. В последнем случае экспедиция накладывается на перевозку, имея одинаковый субъектный состав в двух обязательствах. Это сказывается на ответственности сторон, сроках давности и других условиях исполнения обоих договоров”96.

        Приведенные рассуждения не поддаются какому-либо логическому объяснению. В частности, непонятно: почему перевозчик (скажем, автотранспортное предприятие, доставляющее груз на станцию железной дороги), взявший на себя обязательства по транспортно-экспедиционному обслуживанию грузоотправителя, действуя, кроме того, в качестве экспедитора, не может заключить договор перевозки груза с железной дорогой, если такое условие предусмотрено договором, заключенным с грузоотправителем? И почему в этом случае перевозчик-экспедитор должен выступать в качестве коммерческого представителя иной (какой?) стороны?

        Возникают вопросы и относительно двух ситуаций, якобы складывающихся “при использовании в качестве экспедитора самого перевозчика”. Например, как может перевозчик, выполняющий транспортно-экспедиционные услуги, выступать экспедитором по отношению к другому перевозчику либо иному лицу или тем паче “по отношению к собственной перевозке”, если экспедитором он является только в отношении клиента, с которым заключен договор экспедиции?

        На самом деле законодатель, предусмотрев правило о распространении норм о транспортной экспедиции на случаи, когда в соответствии с договором обязанности экспедитора исполняются перевозчиком, имел в виду, что перевозчик, заключая с грузоотправителем договор перевозки груза, может принимать на себя дополнительные обязательства по транспортно-экспедиционному обслуживанию отправителя груза, выходящие за рамки обязательств, вытекающих из договора перевозки. При этом учитывалась реальная практика, складывающаяся в последние десятилетия (перед принятием ГК РФ), когда автотранспортные предприятия, а также транспортно-экспедиционные конторы, действующие при железнодорожных станциях, морских и речных портах, действительно принимали на себя такие обязательства по транспортно-экспедиционному обслуживанию грузоотправителей и грузополучателей.

        Распространив на эти правоотношения правила о договоре транспортной экспедиции, законодатель тем самым предопределил правовую природу договоров перевозки груза, по которым перевозчик одновременно исполняет обязанности экспедитора. Как известно, прямое применение норм о каком-либо договоре к правоотношениям, вытекающим из иного договора, свидетельствует о том, что этот последний договор содержит элементы первого договора. Иными словами, если перевозчик одновременно исполняет обязанности экспедитора, речь идет уже не о договоре перевозки, а о смешанном договоре (п. 3 ст. 421 ГК РФ), включающем в себя обязательства как по перевозке груза, так и по транспортной экспедиции. Выполняя обязательства по транспортной экспедиции, перевозчик и действует в качестве экспедитора, располагая правом на заключение договоров перевозки либо от имени клиента (грузоотправителя) либо от собственного имени в зависимости от условий договора.

        Транспортно-экспедиционное обслуживание грузоотправителя (грузополучателя) может осуществляться самим перевозчиком и при перевозке груза в прямом сообщении. Например, при автомобильной перевозке груза автотранспортная организация может принять на себя такого рода обязательства (принятие груза на складе третьего лица, погрузка его в автомобиль, охрана груза в пути следования, выдача его в пункте назначения получателю с проверкой веса и состояния груза и т.п.), которые она будет выполнять в качестве экспедитора.

        Для всех подобных случаев, когда перевозчик груза принимает на себя также исполнение обязанностей экспедитора, в принципе, были возможны два варианта правового регулирования правоотношений, складывающихся между перевозчиком груза и грузоотправителем. Первый вариант заключается в том, чтобы исходить из имманентной принадлежности дополнительных экспедиционных обязанностей перевозчика содержанию сложного договора перевозки и в связи с этим ограничиться регламентацией соответствующего правоотношения нормами о договоре перевозки, а в части, ими не урегулированной, – общими положениями о гражданско-правовом договоре и обязательствах. Второй вариант состоит в том, чтобы строить схему правового регулирования соответствующих правоотношений исходя из того, что договор перевозки, включающий в себя обязанности перевозчика по экспедиционному обслуживанию грузоотправителя, должен квалифицироваться как смешанный договор, вследствие чего к отношениям сторон подлежат применению в соответствующих частях правила об обоих договорах (перевозки и транспортной экспедиции), элементы которых содержатся в смешанном договоре.

        Законодатель, как известно, остановился на втором варианте, распространив действие норм о транспортной экспедиции на случаи, когда в соответствии с договором обязанности экспедитора исполняются перевозчиком, и тем самым внес определенность в правовое регулирование соответствующих правоотношений.

        Практическое значение такого подхода к правовому регулированию договора перевозки, включающего в себя обязательства перевозчика по транспортно-экспедиционному обслуживанию грузоотправителя (грузополучателя), состоит не столько в том, что соответствующие правоотношения должны регулироваться нормами о транспортной экспедиции (число таких норм, во всяком случае до принятия закона о транспортно-экспедиционной деятельности, весьма незначительно), а скорее в том, что к указанным правоотношениям не могут применяться правила о договоре перевозки, многие из которых отличаются значительной спецификой (например, нормы об ограниченной ответственности перевозчика за неисполнение обязательств, об обязательном претензионном порядке, о сокращенном сроке исковой давности и т.п.). В подобных случаях правоотношения, складывающиеся между перевозчиком и грузоотправителем (в части обязательств по транспортно-экспедиционному обслуживанию последнего), за неимением специальных правил в главе 41 ГК РФ о транспортной экспедиции должны регулироваться общими положениями о гражданско-правовых обязательствах.

(Следующий пункт.)

74 См.: Романец Ю.В. Указ. соч С. 438–439.

75 См.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 544.

76 Суханов Е.А. Поручение (гл. 49) // В кн.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 505.

77 Суханов Е.А. Указ. соч. С. 506–507.

78 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2002. С. 393.

79 Калмыков Ю.Х. Комиссия (гл. 51) // В кн.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 518–519.

80 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 396–397.

81 Там же. С. 419.

82 Авилов Г.Е. Агентирование (гл. 52) // В кн.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 525–526.

83 Там же. С. 526.

84 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 471.

85 Иоффе О.С. Указ. соч. С. 544.

86 Ходунов М.Е. Указ. соч. С. 161.

87 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 652.

88 Там же. С. 653.

89 См.: Комментарий к Таможенному кодексу Российской Федерации. М., 1996. С. 137–155.

90 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 654.

91 Иоффе О.С. Указ. соч. С. 544–545.

92 Андреев В.К. Указ. соч. С. 5–6.

93 См.: Савичев Г.П. Указ. соч. С. 66.

94 Иоффе О.С. Указ. соч. С. 547.

95 Ходунов М.Е. Указ. соч. С. 165.

96 Гражданское право: Учеб.: Ч. II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 414.