Глава    III ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОГО РАСКАЯНИЯ В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ

Предупреждение преступлений, провозглашенное Программой КПСС в качестве главного направления в борьбе с преступностью, выступает, таким образом, ведущим направлением советской уго­ловной политики1. Проблема предупреждения преступности при всей ее многогранности неразрывно связана с исходными поняти­ями, положениями, институтами уголовного права.

Теория советского уголовного права возводит предупреждение преступлений в ранг важнейших социальных функций, выполне­ние которых возложено на данную отрасль права. Функция пред­упреждения преступлений в период развитого социализма все бо­лее выходит на передний план, и потому в науке уголовного пра­ва акцент в настоящее время должен быть перенесен на значи­тельно более углубленное ее изучение3.

Если оценивать превентивные возможности уголовного закона исходя из сущности отдельных его норм и институтов, то можно с уверенностью констатировать, что он составляет достаточно эф­фективное средство предупреждения преступлений.

Важнейшей составной частью предупредительного потенциала уголовного закона является такое специфическое «средство само­защиты общества против нарушений условий его существова­ния»3, как наказание. Ему в числе прочих элементов обществен­ной полезности присуще и предупредительное начало. Уже одна только угроза наказанием оказывает определенное превентивное воздействие, предупреждает совершение преступных деяний. «Од­нако угроза наказания была бы не эффективной, если бы оно ре­ально не прпме-нялось к тем лицам, которые в действительности совершают преступления»4. Неотвратимость уголовной ответст­венности и наказания, следовательно, является главным условием

1              См.:   3 и го родни к о в    Н.   II.   Советская   \толоь;1ая    политики    п    дея­

тельность органов внутренних дел. М., 1979, с. М.

2              См.:   Саркисова    3.   А.   Предупредительная   роль   уголовного   зяк^на.

.Минск. 1979, с. 9—24.

'Маркс   К. «Энгельс   Ф. Соч., т. 8, с. 531.

4 Шаргородский  М.  Д.   Наказание  по  советскому   уголовному   праву М„ 1958, с. 22.

54

реализации превентивной функции наказания и уголовного закона в целом.

Однако предупредительные возможности уголовного закона не^ исчерпываются исключительно этим. Они значительно богаче и разнообразнее. Уголовный закон в известных пределах оказывает влияние на причины преступлений и условия, способствующие их совершению, а также на различные по своему характеру кримино­генные ситуации.

Признание предупреждения преступлений основным направле­нием советской уголовной политики, важнейшей социальной функ­цией уголовного права означает, что оно изначально присуще со­циалистическому уголовному праву и потому образует одно из_ег.а_ внутренних качеств. Видимо, это и послужило основанием для вы­вода, что предупреждение преступлений должно быть отнесено к числу принципов советского уголовного права '.

Анализ института деятельного раскаяния позволяет совершен­но определенно говорить о его весомом вкладе в предупреждение преступлений. Правоохранительные органы, и в первую очередь органы внутренних дел как стоящие на передовом рубеже борьбы с преступностью, должны учитывать это и использовать в повсе­дневной деятельности, всячески пропагандируя значение деятель­ного раскаяния, а также непосредственно проводя работу по скло­нению лиц к такому позитивному постпреступному поведению.

Достаточно выраженными предупредительными свойствами, безусловно, обладает такая форма деятельного раскаяния, как. предотвращение вредных последствий противоправного деяния (п. 1 ст. 38 УК). Не допуская наступления вредных последствий,, лицо тем самым ограждает объект уголовно-правовой охраны от реального ущерба, что в конечном счете составляет задачу уголов­ного закона.

Конечно, поскольку в данном случае факт общественно опас­ного посягательства налицо, то не приходится говорить о полном предупредительном эффекте, как это имеет место, например, при добр'оволыюм отказе лица от совершения преступления. Тем не менее вклад в предупреждение преступлений в широком его пони­мании и тут достаточно весом: недопущение наступления вредных, а подчас чрезвычайно опасных и не восстановимых социальных последствий преступления в конечном счете есть не что иное, как одна из граней реализации предупредительной, профилактической функции уголовного закона.

Известно, сколь существенная роль в предупреждении преступ­ности отводится выявлению причин и условий, вызывающих совер­шение конкретных общественно опасных деяний. С одной стороны, этого требует комплексный подход к борьбе с преступностью, вы­работка  предупредительных мер воздействия на  нее, с другой —

1  См.:  Н а у нов   А.   В.   Реализация   уголовного     права   и  деятельность  сле­дователя, с. 76—78.

55

для проведения специальной криминологической деятельности ор­ганов внутренних дел совместно с трудовыми коллективами и об­щественностью, на что особое внимание обращено в постановле­нии ЦК КПСС от 2 августа 1979 г. «Об улучшении работы по ох­ране правопорядка и усилении борьбы с правонарушениями», ва­жно знать, на какие конкретно криминогенные факторы в данный момент времени нужно оказывать необходимое воздействие. Уста­новление причин и условий конкретных преступлений уже само по себе дает возможность выявить необходимые предупредительные мероприятия, определить их конкретные формы п направленность.

Богатый криминологический материал органы внутренних дел могут получить в процессе анализа и обобщения информации, по­ступившей от лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлении п активно способствующих их раскрытию, а также явившихся с повинной. В результате подобного постпреступного поведения сотрудники органов внутренних дел могут установить во всей полноте конкретные причины и условия, способствовав­шие совершению тех или иных преступлений и позволяющие со­вершить их в будущем другими лицами. Не исключено также, что органы внутренних дел получат информацию о лицах, которые за­мышляют или подготавливают совершение общественно опасных деянии, ведут антиобщественный, паразитический образ жизни. Это позволит своевременно предотвратить или пресечь соверше­ние преступлений и иных правонарушений. Таким образом, нали­чие подобной информации создает основу для чисто предупреди­тельной деятельности органов внутренних дел — ранней профи­лактики преступлений.

В результате социально полезной деятельности виновных в ви­де активного способствования раскрытию преступления и явки с повинной могут быть выявлены также и другие преступления, тес­но связанные с инкриминируемым виновному. Это создает усло­вия для своевременного их раскрытия и привлечения виновных лиц к уголовной ответственности, что означает реализацию прин­ципа неотвратимости уголовной ответственности п наказания — эффективного средства предупреждения преступлений.

Предупреждение преступлений применительно к уголовному праву проявляется, как известно, в двух формах. В одном слу­чае нормы уголовного закона имеют своей целью недопущение ка­ких бы то .ни было преступлений вообще. Это характеризует пред­упредительную функцию советского уголовного права в широком смысле; ее в той или иной степени выполняют все уголовно-правовые нормы. Вместе с тем в ряде случаев уголовно-правовые нормы осуществляют более узкую предупредительную функцию — обеспечивают предупреждение конкретного преступления или оп­ределенной группы преступлений.

Следует согласиться с Э. А. Саркисовой, характеризующей вторую разновидность уголовно-правовых норм в качестве норм «двойной превенции».    Их отличает то, что они выполняют свою

56

общепревентив.ную функцию «посредством установления уголовно-правовых санкций за преступные действия, могущие привести к еще более тяжким преступлениям или способствовать совершению правонарушений»1. В их число входят и те нормы Особенной ча­сти УК, KOTOipbie устанавливают освобождение от уголовной ответа ственности в силу деятельного раскаяния — п. «б» ст. 64, приме­чания к ст. 174 и к ч. 1 ст. 218 УК РСФСР.

Анализ предупредительной направленности данных положений уголовного закона подтверждает мысль, что уголовно-правовые средства способны оказывать воздействие не только на субъектив­ные, личностные криминогенные факторы, но также и на отдель­ные объективные условия преступного поведения. Поэтому есть вес основания для выделения в системе норм, имеющих своей це­лью правовое обеспечение предупреждения преступлений, само­стоятельной группы норм, стимулирующих социально полезное по­ведение преступника, способствующее устранению возможности совершения нового преступления или предотвращающее опасные .последствия уже совершенного преступного деяния. Эта грулпа помимо названных норм Особенной части УК включает пп. 1 и 9 ст. 38 УК, предусматривающие деятельное раскаяние в форме предотвращения вредных последствий деяния, активного способст­вования раскрытию преступления и явки с повинной2.

Предупредительное значение п. «б» ст. 64 УК заключается в обеспечении ненаступления фактического ущерба суверенитету, территориальной неприкосновенности, государственной безопасно­сти и обороноспособности СССР. Реальный вред, который могут повлечь преступные действия субъекта, серьезно повышает сте­пень общественной опасности измены Родине. Средством предуп­реждения общественно опасных последствий преступления и яв­ляется установление безнаказанности лиц, завербованных тшо~ странной разведкой. Можно сказать, что эта безнаказанность яв­ляется своего рода «платой» субъекту за создаваемую им возмож­ность предупредить крайне вредные последствия особо опасного преступления и пресечь преступную деятельность других лиц. Ха­рактерно, что законодательство многих зарубежных социалистиче­ских стран также содержит аналогичные положения, считая их важным средством, с помощью которого можно предупредить при­чинение серьезного ущерба интересам государственной безопас­ности.

Ярко выраженная предупредительная направленность присуща примечанию к ч. 1 ст. 218 УК. Сама по себе норма об ответствен­ности за незаконное ношение, хранение, приобретение или изго-

! С арки сова Э. А. Уголовно-правовые средства предупреждения пре­ступлений. Минск,  1975, с. 81.

2 Некоторые авторы считают данные нормы «поощрительными» уголовно-правовыми предписаниями. См., например, Елеонский В. А. Поощрительные нормы уголовного пргива и их значение в деятельности органов внутренних дел. Хабаровск,  19W.

57

товлсние огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывча­тых веществ (ч. 1 ст. 218 УК.) принадлежит именно к числу норм «двойной превенции», т. е. самым непосредственным образом спо­собствует предотвращению ряда преступлений. В целях усиления предупредительной направленности уголовного закона, повышения эффективности борьбы с преступлениями, совершаемыми с приме­нением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ, законода­тель признал целесообразным установить правило об освобожде­нии от уголовной ответственности за незаконное хранение данных предметов в случае их сдачи.

Это означает, что задача уголовно-правовой охраны социали­стического правопорядка от преступных посягательств, связанных с использованием огнестрельного оружия, боеприпасов и взрыв­чатых веществ, уголовным законом решается двояко: установле­нием уголовной ответственности за их незаконное ношение, хра­нение, приобретение, изготовление или сбыт, с одной стороны, и освобождением от уголовной ответственности лиц, добровольно сдавших такие предметы, с другой.

М. И. Дубининой было высказано мнение, что норма, содер­жащаяся в примечании к ч. 1 ст. 218 УК, ограничивает свое пред­упредительное значение рамками лишь того круга преступных де­яний, который охватывается диспозицией ч. 1 ст. 218 УК1. Одна­ко фактически превентивные возможности данной уголовно-право­вой нормы гораздо богаче и разнообразнее. Они распространяют­ся п на те последствия, которые могут наступить в результате не­законного ношения, хранения, приобретения пли изготовления предметов преступления, указанных в законе. Это означает, что примечание к ч. 1 ст. 218 УК направлено на предотвращение ис­пользования огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ в преступных целях, исключение возможности неосторож­ных преступлений, а также несчастных случаев при обращении с указанными предметами.

Предупреждению преступлений в конечном счете служит и применение примечания к ст. 174 УК. Причина введения в законо­дательство положения об освобождении от уголовной ответствен­ности взяткодателя, добровольно заявившего о совершенном им преступлении, заключается, по-видимому, в практической трудно­сти выявления фактов взяточничества традиционными способами в силу вполне понятных объективных причин2. Степень же обще­ственной опасности получения взяток должностными лицами очень высока.

Законодатель, руководствуясь соображениями наивысшей со­циальной  целесообразности,  в интересах эффективной борьбы  с

1 См.: Дубинина М. Отпетственность за незаконное владение огнестрель­ным оружием. — Социалистическая  законность,  1975, № 2, с.  43.

- Достаточно в этой связи указать, что только 1/10 взяткополучателей была разоблачена путем проведения следственных действий. См.: Габиаки А., К я л с ад з е   А.,    Тодуа   А. Укпз. работа, с. 102.

.58

этим отвратительным явлением был вынужден принять норму об освобождении от ответственности деятельно раскаявшихся взятко­дателей. Следовательно, данное положение уголовного закона на­правлено в первую очередь на обеспечение условий для макси­мально полного обнаружения фактов получения взяток должност­ными лицами, стимулирует социально полезное постпреступное поведение виновных. Уже сам факт существования в законе этой нормы оказывает известное предупредительное влияние на созна­ние тех лиц, которые способны использовать свое должностное' положение вопреки интересам службы — в корыстных целях, пой­ти па совершение преступных взяточнических. действий. Однако еще более сильное превентивное воздействие на данную катего­рию лиц должно оказывать фактическое применение примечания к ст. 174 УК- Исследования показывают, что на практике осво­бождение от уголовной ответственности взяткодателей в силу их деятельного раскаяния достаточно распространено. Так, по дан­ным А. В. Баркова, уголовные дела о получении взяток в 73% случаев возбуждались по заявлению взяткодателей '. Результаты другого исследования показали, что по заявлениям взяткодате­лей было разоблачено 26,6% лиц, получивших взятку, а еще 56,4% взяткополучателей были выявлены по инициативе постра­давших, согласившихся дать взятку, но заявивших об этом с просьбой разоблачить нечестных должностных лиц2.

Среди буржуазных криминалистов существует мнение, что в случаях, когда вероятность обнаружения преступного поведения правоохранительными органами мала, законодатель иногда скло­ном компенсировать это увеличением суровости карательных мер. Советский законодатель применительно к борьбе со взя­точничеством избрал принципиально иной подход. Во-первых, им игнорируется метод искусственного завышения, «накидки» суро­вости санкций при установлении уголовной ответственности за это преступление. Тяжесть наказания в данном случае определяется исключительно степенью общественной опасности преступного по­сягательства. С другой стороны, советский законодатель исходит' из того, что правовым условием искоренения такого антисоциали­стического явления, подрывающего саму суть нашего социалисти­ческого строя, как взяточничество, выступает создание обстановк;; неотвратимости уголовной ответственности за это преступление, когда каждый, совершивший его, будет привлечен к уголовной от­ветственности и осужден. Реализации данного принципа и призва­на служить норма, устанавливающая освобождение от ответствен­ности за дачу взятки в силу деятельного раскаяния.

Таким образом, следует заключить, что институт деятельного раскаяния в достаточно широких пределах может использоваться

1  См.:  Барков  А.  В.  Уголовный  закон  и  раскрытие преступлений.  Минск, I960, с 48.

-  См.:     Г а и и а и и  Л.,     К. а и с а л j е  Л.,    'Году а  Л.     Укач.  работа, с.  101.

59

в качестве уголовно-правового средства предупреждения преступ­лений. Причем он не ограничивает своих превентивных возмож­ностей исключительно психологическим влиянием на сознание лиц, совершивших преступления. Отдельные уголовно-правовые нормы, составляющие этот институт, в процессе своей реализации позво­ляют устранить объективные условия, способствующие соверше­нию противоправных деяний. Этим, например, отличается приме­чание к ч. 1 ст. 218 УК. Каждый случай применения данной нор­мы означает ликвидацию тех объективных криминогенных факто­ров, которые в виде условий совершения ряда преступлений за­ключает в себе незаконное владение огнестрельным оружием, боевыми припасами и взрывчатыми веществами.

Однако далеко не все резервы в этом направлении пока еще исчерпаны. Наличие возможностей для более последовательного использования предупредительных свойств деятельного раская­ния получает в науке все более широкое признание. Следует со­гласиться с учеными, которые находят достаточное количество не­израсходованных «нормативных резервов» в этой сфере право­творчества. Бесспорно, что признаваемая многими научными и практическими работниками эффективность использования в борь­бе с преступностью положений о деятельном раскаянии преступ­ника также не последний аргумент в пользу увеличения количе­ства соответствующих норм.

Вместе с тем сомнительно, что данное направление в области правотворчества явится средством усиления эффективности ис­правления и перевоспитания правонарушителей, «позволит огра­ничить сферу уголовной ответственности в отношении тех лиц, ко­торые не представляют значительной общественной опасности» в силу их позитивного постпреступного поведения1. Подходить ис­ключительно с таких позиций к обоснованию тенденции увеличе­ния в уголовном законе норм, аналогичных по своему содержанию п. «б» ст. 64, примечаниям к ст. 174 и к ч. 1 ст. 218 УК, было бы не совсем правильно.

Ни одна из действующих норм Особенной части УК, устанав­ливающих иммунитет от уголовной ответственности в силу дея­тельного раскаяния, не ставит во главу угла соображения дости­жения целей уголовной ответственности и наказания виновных. В законе нигде не указано на признаки личности преступника, на степень его общественной опасности, возможность исправления и перевоспитания без уголовно-правового принуждения. Эти момен­ты неслучайно оставлены без внимания, ибо законодатель, по всей видимости, считает ненужным в условиях сложившейся прак­тики борьбы с преступностью ставить освобождение от уголовной ответственности деятельно раскаявшихся лиц п данных случаях в

' См.:   Телчов    Э.   С.   Общественная   опасность   личности   преступника   ч основание   специальных   видов   освобождения   от   уголовной   ответственности.  —   * В кн.: Личность преступника и уголовная ответственность. Саратов, 1981, с. 106.

60

зависимость от степени общественной опасности их личности. Цел ;' лесообраэиость в области уголовного права нельзя связывать] ,' только с целями уголовной ответственности и наказания; ее еле-; ■ дует понимать шире, беря в расчет, в частности, и такой момент/ \ как наиболее эффективное выполнение Функций и за.да.4 советской

\ Причины появления в законодательстве Союза ССР и союз­ных республик таких специфических норм, как п. «б» ст. 64, при­мечания к ст. 174 и к ч. 1 ст. 218 УК РСФСР, а также ч. 2 ст. 130 УК Таджикской ССР и ч. 3 ст. 127 УК Туркменской ССР, нельзя связывать только с дальнейшей гуманизацией советского уголов­ного закона. Данные уголовно-правовые нормы социально обус­ловлены также потребностями более эффективной борьбы с пре­ступными проявлениями, имеют своей целью обеспечение успеш­ного раскрытия, а в конечном счете — и предупреждения опасных посягательств на социалистические общественные отношения. Это отражает не только целесообразность, но и справедливость норм закона. При всем этом важно подчеркнуть, что эти «случаи свое­образного, законом заранее предусмотренного «амнистирования» преступников», по выражению А. Н. Трайнина1, хотя и выступают в виде специфического направления декриминализации, не вписы­ваются ни в одно из ее оснований2.

С учетом отмеченных особенностей и следует оценивать воз­можное увеличение количества норм Особенной части уголовного закона, устанавливающих освобождение от уголовной ответствен­ности вследствие позитивного постпреступного поведения субъек-/та. В такого ,рода положениях закона нужно видеть прежде всего / средство предупреждения  преступлений, причем  такое, к которо-

/ му законодатель обращается    вынужденно,    учитывая серьезную

[   трудность  борьбы с некоторыми  общественно  опасными  посяга-

\ тельствами.

Исследование запретительных норм Особенной части Уголов­ных кодексов, возможно, даст богатый теоретический материал для внесения соответствующих предложений в плане совершенст­вования уголовного закона. Реализация их составит, казалось бы, максимально перспективное решение проблемы: закон получит ощутимый заряд предупредительной направленности, что ■■должно-повысить социальную ценность уголовно-правовых средств пред­упреждения преступлений в целом. Однако возникает вопрос, до­пустимо ли с таким размахом добиваться создания предпосылок для реализации хотя и важной, но отнюдь не единственной функ­ции советского уголовного закона?

К тому же, как справедливо замечает президент Норвежской академии наук профессор  И. Анденес, «предупреждение преступ-

1              Трайинн   А. Н. Общее учение о составе преступления. М.,  1957, с. 337.

2              Подробнее об этом см.: Основания уголовно-правового запрета. М.,  1982,

с.  183 и след.

61

,

ления любой ценой никогда не было принципом уголовной юсти­ции»1. В условиях рассматриваемого подхода «цена» предупреж­дения преступности чрезвычайно высока — это, если смотреть на вещи прямо, известное отступление от одного из принципов социа­листического уголовного права — неотвратимости уголовной от­ветственности и наказания.

Отсюда, следовательно, вытекает проблема соблюдения меры, чтобы дело предупреждения преступлений с использованием рас­сматриваемого юридического способа выиграло, а другие принци­пы уголовного права не были бы в значительной степени ущемле­ны. Необходим взвешенный подход к реализации предложений по увеличению уголовно-правовых норм, стимулирующих акты дея­тельного раскаяния указанием на освобождение от ответственно­сти виновных лиц. Во всяком случае социалистическому уголовно­му закону и практике борьбы с престулностью не может быть свойственно широкое, социально не обоснованное использование такого рода «декриминализации». Буржуазный законодатель, как известно, в условиях разгула организованной преступности, терро­ризма просто вынужден «хвататься» за этот способ, как за спаси­тельную соломинку, дабы защитить свои классовые интересы.

Многие из уже высказанных предложений, связанных с увели­чением числа норм об освобождении от уголовной ответственности в силу деятельного раскаяния, представляются вполне приемле­мыми. Так, не раз уже доказывалась целесообразность принятия нормы об освобождении от ответственности лиц, незаконно носив­ших и изготовивших холодное оружие, при условии добровольной его сдачи правоохранительным органам. Следует согласиться с предложением предусмотреть в законе освобождение от уголовной ответственности тех участников преступных групп расхитителей» спекулянтов, банд и разбойных групп, которые не были органи­заторами или непосредственными исполнителями соответствующих преступлений, явились с повинной, активно способствовали рас-крытию и пресечению преступной деятельности других лиц.

Следовало бы также обсудить целесообразность установления в законе положения об исключении ответственности тех лжедо­носчиков и лжесвидетелей, которые своим деятельным раскаянием предотвратят наступление общественно опасных последствий со­вершенного преступления.

Было бы, видимо, целесообразным исключить уголовную от­ветственность за незаконное изготовление, приобретение, хранение наркотических либо сильнодействующих и ядовитых веществ (ст.ст. 224, 2262 УК), если виновное лицо добровольно сдаст эти предметы и вещества государственным органам. Это послужит предупреждению реальных вредных последствий в виде использо-

1 Анденес И. Наказание и предупреждение преступлений. М., 1979, с. 64; см., также: Кудрявцев В. Н. и др. Эффективность правовых норм. М.„ 1980, с. 105.

62

вания данных предметов в преступных целях, несчастных случа­ев, отравлений и смерти людей.

Реализация данных предложений отвечала бы требованию уси­ления предупредительной направленности советского уголовного-закона как одного из важных правовых средств борьбы с пре­ступностью.