2. Новое в международном порядке нормотворчества

Международное право может быть эффективным в том случае, если оно активно, быстро и верно отражает актуальные требования международной жизни, в том числе постоянно происходящие изменения в мире в области экономики, политики, социального и научно-технического прогресса. Поэтому международное право должно находиться в состоянии постоянного развития, которое предполагает изменение и адаптацию существующих норм применительно к новым условиям международного общения, пересмотр отживших норм и внедрение новых правил

>>>73>>>

поведения и деятельность государств на международной арене. В целом принципы и нормы современного международного права должны постоянно и активно отражать закономерности общественного развития.

Поэтому при создании Устава ООН серьезное внимание уделялось проблеме обеспечения дальнейшего прогрессивного развития принципов и норм международного права как нормативной основы нового международного правопорядка. Генеральной Ассамблее ООН было поручено постоянно проводить работу в целях «поощрения прогрессивного развития международного права и его кодификации» (ст. 13 Устава ООН). Причем при обсуждении данной задачи признавалось целесообразным не ограничиваться традиционным термином «кодификация», а дополнить его понятием «прогрессивное развитие», несомненно новым и прямо указывающим на то, что ООН должна не только фиксировать действующее международное право, но и содействовать его обновлению с учетом целей и принципов организации.

Эти задачи и функции ООН — новое явление в теории и практике международного нормотворчества. Ранее такие функции считались уделом отдельных юристов-международников, научных юридических учреждений или специально созываемых международных конференций. Деятельность ООН в данной области позволила всем государствам в дни 25-летия ООН прийти к единодушному выводу о том, что необходимо и дальше содействовать «прогрессивному развитию и кодификации международного права... для установления правопорядка в отношениях между государст-

вами»

Современное понимание сущности и значения кодификации международного права сложилось не сразу. Да и сейчас еще существуют различные мнения юристов-международников относительно отдельных аспектов и задач этой кодификации. Поэтому целесообразно хотя бы кратко проследить эволюцию взглядов в этой области.

Считается, что первым выступившим с идеей кодекса международного права был философ и юрист И. Бентам. Он, в частности, писал, что «мало можно найти в жизни вещей более необходимых, чем кодекс международного права».

Кодификация в то время понималась как создание универсального кодекса, содержащего нормы по всем проблемам международного права, и, в сущности, сводилась к систематизации международного права без каких-либо изменений норм, действовавших в тот период. Поэтому кодификация скорее понималась и трактовалась как инкорпорация, т. е. как учет и внешняя обработка действующих норм.

Однако международная практика пошла дальше подобной трактовки кодификации. Так, принятый Венским конгрессом

>>>74>>>

1815 г. Регламент, который расценивается юристами-международниками как первая попытка государств осуществить развитие международного права путем кодификационного акта, никак нельзя было отнести лишь к акту инкорпоративного свойства (например, Венский регламент не только закрепил прежние, но и ввел новые ранги дипломатических агентов (представителей).

Об этом же свидетельствовали первые попытки кодификации законов и обычаев морской и сухопутной войны во второй половине XIX — начале XX в. на конференциях в Женеве 1864 г., в Петербурге 1868 г., в Брюсселе 1874 г., в Париже 1884 г., в Гааге 1899, 1904 и 1907 гг. В решениях этих международных конференций закреплялись обычаи, обобщались правила, созданные международными соглашениями, и содержались новые правила, разработанные в ходе конференций.

Подобная международная практика не могла не повлиять на изменение подхода к пониманию кодификации. Например, в резолюции Ассамблеи Лиги Наций от 27 сентября 1927 г. относительно созыва Первой конференции по кодификации международного права указывалось, что цель конференции заключается в «прогрессивной кодификации международного права», трактовавшейся как «фиксация, улучшение и развитие международного права», которое «не будет ограничиваться простой регистрацией существующих правил, а должно состоять в их максимально возможной адаптации к современным условиям международной жизни».

Для доктрины международного права 20-х годов XX в. в основном были типичны две тенденции — одна сводилась к ограничительному толкованию кодификации как регистрации существующих норм международного права, а другая к объединению в понятии кодификации констатации и обновления действующих правил международного общения. Так, если английская доктрина международного права по-прежнему придерживалась толкования кодификации лишь как средства фиксации действующих норм международного права, то латиноамериканские юристы были склонны к более широкому пониманию кодификации. Для них характерно мнение, что «работа по модификации состоит из двух частей: прежде всего ясное формулирование правил и основных принципов международного права, одобренных цивилизованными странами и установленных обычаем или договором, а также выражающих универсальное правосознание; затем редакция правил конструктивных... призванных адаптировать международное право к новым проблемам, ситуациям и нуждам, обусловленным современным развитием... Кодификация должна

>>>75>>>

быть обобщением международных законов, но обобщением прогрессивным, постоянно открытым для прогресса и реформ».

Таким образом, к 30-м годам доктрина международного права начинает признавать за кодификацией и роль в развитии действующего права путем приспособления его к потребностям международной жизни.

Однако до второй мировой войны ни в международной практике, ни в доктрине международного права не сложилось единого понимания и подхода к сущности и значению кодификации международного права. Так, правительство Нидерландов заявляло: «Различие между двумя формами кодификации никогда не будет на практике ясным. Одна и та же кодификация может рассматриваться некоторыми государствами как средство создания нового права, а другими - - как консолидация обычного права в конвенционное право».

Принятие Устава ООН и включение в него положений относительно кодификации и прогрессивного развития международного права явилось новым этапом в понимании и трактовке кодификации и ее роли в области международно-правовых отношений.

Предложение о том, чтобы Генеральная Ассамблея ООН наряду с содействием международному политическому сотрудничеству поощряла кодификацию и развитие международного права, было внесено и рассмотрено на Конференции в Сан-Франциско в 1945 г., т. е. на окончательной стадии разработки Устава ООН. Идея получила поддержку участников Конференции, и таким образом была признана важная роль международного права в поддержании международного мира и безопасности - - главной задачи ООН.

Конференция в Сан-Франциско сравнительно быстро выработала формулировку о функциях Генеральной Ассамблеи в области развития международного права. На Пленуме Конференции было одобрено и включено в Устав ООН положение о том, что «Генеральная Ассамблея организует исследования и делает рекомендации в целях: а)...поощрения прогрессивного развития международного права и его кодификации» (ст. 13).

Конференция решила не ограничиваться только термином «кодификация», а дополнить его формулой «прогрессивное развитие», которая явилась новой для того времени и указывала, что Организация должна не только фиксировать действующее право, но и содействовать его дальнейшему развитию.

При обсуждении вопроса о том, нужно ли наряду с терминами «кодификация» и «прогрессивное развитие» употреблять такие термины, как «пересмотр» или «обновление», участники Конференции пришли к выводу, что выражение «прогрессивное развитие» охватывает их все. Этот вывод позволяет толковать формулу «прогрессивное развитие международного права» как включаю-

>>>76>>>

щую пересмотр и обновление действующих международно-правовых норм

Ныне это постановление кажется обычным, само собой разумеющимся для Устава такой международной организации, как ООН. Но в 1945 г. это было совершенно новым явлением между-І ародной жизни, которое с подами привело к тому, что в современной практике и теории международного права сложилось широкое понимание значения кодификации международного права. В чем же оно состоит?

В настоящее время кодификация и прогрессивное развитие международного права 'осуществляются в основном в рамках международных организаций, прежде всего в ООН, ИМО, ИКАО и в других межправительственных ортанизациях. Наиболее типичным для современного международного права является кодификационный процесс, проводимый в ООН. И несомненно он был весьма успешным. Это позволило Генеральному секретарю ООН Пересу де Куэльяру в дни 40-летия юбилея ООН заметить, что «очень часто забывают, что значительно большая часть международного права была кодифицирована с помощью Генеральной Ассамблеи ООН за последние 40 лет, чем за всю предыдущую историю человечества».

Чтобы убедиться в справедливости этого суждения, достаточно сослаться на то, что первоначальный список тем и вопросов, утвержденный в ООН в 1949 г. для кодификационной работы, был в значительной мере исчерпан. Разработанные в ООН по этим темам проекты статей послужили основой для создания соответствующих международных конвенций, которые впоследствии были одобрены государствами и стали широко известными документами современного международного права (Женевские конвенции по морскому праву 1958 г., Венские конвенции о дипломатических сношениях 1961 г., о консульских сношениях 1963 г., о праве международных договоров 1969 г., о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г., о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государствен-нь \ архивов и государственных долгов 1983 г.).

Все эти кодификационные конвенции подтверждают и система шзируют действующие нормы общего международного права, изменяют и обновляют устаревшие нормы с учетом актуальных потребностей международных отношений, а также содержат совершенно новые нормы, вызванные к жизни социально-политическим прогрессом во взаимоотношениях государств и научно-техническим прогрессом. Конвенции ООН в области кодификации и прогрессивного развития международного права в результате достигнутого общего согласия государств закрепили в письменной форме международно-правовые принципы и нормы соответствующих институтов или отраслей общего международного права.

>>>77>>>

Деятельность и достижения ООН в области кодификации и прогрессивного развития международного права позволяют прийти к некоторым выводам относительно сущности и значения международного кодификационного процесса в наши дни.

Современная кодификация международного права -- это межгосударственная деятельность, весьма сложный политико-правовой процесс нормотворчества в международных отношениях.

В связи с этим, по-видимому, устарело встречающееся в литературе по международному праву деление кодификации международного права на официальную и неофициальную. Оно было основано на прежней и отчасти еще существующей практике подготовки проектов по кодификации либо отдельными юристами (Бустаманте, Блюнчли, Каченевский и др.). либо некоторыми неправительственными учреждениями и организациями (Институт международного права, Ассоциация международного права и др.). Такое деление ныне утратило практическое значение, поскольку кодификация международного права может носить только официальный характер. Без участия государств, без их суждений по существу проектов кодификации и без рассмотрения и одобрения этих проектов государствами никакой кодификационный акт не может получить путевку в жизнь.

Конечно, подготовка предварительных проектов статей, правил, проектов конвенций или других документов по вопросам кодификации на уровне индивидуальных экспертов или же неправительственных учреждений сохраняет свое позитивное значение. Об этом убедительно говорит опыт работы Комиссии международного права ООН, состоящей из индивидуальных экспертов, не являющихся официальными представителями государств. Так, проекты статей, подготовленные Комиссией к I Женевской конференции ООН по морскому праву 1958 г., значительно облегчили работу этой конференции. Отсутствие таких предварительных проектов на III Конференции ООН по морскому праву (1973— 1982 гг.) затрудняло, на наш взгляд, работу конференции и потребовало значительного времени для выполнения задач по кодификации и прогрессивному развитию принципов и норм современного правопорядка в Мировом океане.

Кодификационная работа различных вспомогательных органов ООН, и прежде всего Комиссии международного права, показала, что она обладает своей спецификой — осуществляется не только «с микрофоном», но и с «пером и бумагой», поскольку в процессе кодификации должны четко формулироваться и письменно закрепляться сложившиеся обычноправовые нормы, а также новые правила международно-правовых отношений.

Уместно подчеркнуть, что накопленный опыт кодификационной работы в рамках ООН убедительно свидетельствует о том, что весьма многочисленные по своему составу вспомогательные органы (комитеты или комиссии) не вполне пригодны для своевременного к эффективного осуществления подготовки первоначальных проектов статей, правил или конвенций. Так, созданный для под-

>>>78>>>

готовки III Конференции ООН по морскому праву специальный комитет в составе 91 государства смог фактически провести только общие дискуссии и составить лишь перечень тем и вопросов, подлежащих рассмотрению на конференции. Уже в ходе III Конференции государства-участники вынуждены были осуществить подготовку предварительных проектов статей по различным институтам и проблемам морского права. Характерно, что эту задачу выполняли рабочие группы весьма ограниченного состава (например, по территориальному морю и прилежащей зоне, по открытому морю, по международным проливам).

При этом важным условием эффективности работы различных вспомогательных органов является соблюдение требования о том, чтобы состав таких органов обеспечивал представительство «основных правовых систем мира», а каждый из участников был по возможности лицом «с признанным авторитетом в области международного права». Только в этом случае можно рассчитывать на то, что предварительный проект кодификации норм общего международного права получит широкую поддержку международного сообщества государств, имеющих существенные различия в своем общественном устройстве и в правовых системах, в уровне развития и соответственно в своих международно-правовых позициях. Без такой поддержки и последующего одобрения и ратификации кодификационных конвенций и претворения их положений в жгзнь международным сообществом государств в целом не сможет быть достигнута основная цель проводимой в наше время работы по кодификации и прогрессивному развитию международного права.

Ныне Организация Объединенных Наций постоянно заботится об этом. Так, состав Комиссии международного права ООН в интересах обеспечения представительства «основных правовых систем мира» увеличился в 1956 г. с 15 до 21 члена, в 1961 г. — до 25 и в 1981 г. — до 34 членов. Генеральная Ассамблея ООН, выполняя свои задачи по ст. 13 Устава ООН, активно руководит деятельностью Комиссии международного права.

Доклады Комиссии и содержащиеся в них проекты по вопросам кодификации регулярно обсуждаются на сессиях Генеральной Ассамблеи в ее Шестом (юридическом) комитете и на пленуме Ассамблеи. Учет мнений и позиций государств - - членов ООН в процессе кодификационной разработки норм международного права обеспечивается и путем регулярного направления проектов Комиссии на официальные отзывы правительства.

Шестой комитет может выполнять и функции международной конференции по кодификации и прогрессивному развитию международного права, как это было, например, в случае с разработкой н принятием Конвенции о специальных миссиях 1969 г.

Однако, как правило, Генеральная Ассамблея созывает международную конференцию полномочных представителей государств для принятия и одобрения государствами проектов кодификационных конвенций, т. е. для завершения кодификационного процес-

>>>79>>>

са Так, Резолюцией 1450 (XIV) от 7 декабря 1959 г. Генеральная Ассамблея постановила «созвать международную конференцию полномочных представителей для рассмотрения вопроса о дипломатических сношениях и иммунитетах и оформления результатов ее работы в виде международной конвенции и таких вспомогательных актов, которые она сочтет необходимыми».

Генеральная Ассамблея может также поручить международной конференции провести всю кодификационную работу • - от создания проекта статей по той или иной теме до разработки и одобрения проекта конвенции и отдельных резолюций по этой теме. Новейшим примером может служить решение о созыве III Конференции ООН по морскому праву, которая в течение 1973—1982 гг. провела значительную работу по кодификации и прогрессивному развитию международного морского права и завершилась принятием Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. и ряда важных резолюций.

Функции Генеральной Ассамблеи, относящиеся к процессу кодификации и прогрессивного развития международного права, не ограничиваются мерами по созыву международной конференции. Они состоят также в рекомендациях Генеральной Ассамблеи ООН, направленных на быстрейшее придание юридической силы конвенциям по вопросам кодификации и дальнейшего развития норм международного права. Примером может служить Резолюция Генеральной Ассамблеи 2332 (XXIII) «Меры по быстрому претворению в жизнь международных документов, направленных против расовой дискриминации». В этой Резолюции содержится призыв к государствам «подписать, ратифицировать и безотлагательно провести в жизнь Международную конвенцию о ликвидации всех форм расовой дискриминации и другие конвенции, направленные против дискриминации в области найма на работу, рода занятий и образования».

Широкое практическое применение результатов кодификационного процесса составляет не только завершающую стадию самого процесса, но и смысл и цель всей кодификации международного права.

Достигнутые успехи в деятельности ООН по кодификации и прогрессивному развитию международного права в интересах укрепления международного мира и безопасности опровергли предсказания отдельных юристов о том, что «попытки кодифицировать международное право внутри большого сообщества Объединенных Наций представляют собой явную угрозу развитию международного права» и что «перспективы кодификации международного права в универсальном плане равны нулю».

Еще до начала широкой кодификационной работы в рамках ООН было очевидно, что международный договор как явно вы-

>>>80>>>

раженное соглашение между государствами относительно признания определенных правил в качестве норм международного права может и должен служить основным средством кодификации международного права.

Однако при разработке Статута Комиссии международного права некоторые юристы попытались возразить против такого подхода, считая, что Комиссия может ограничиваться подготовкой докладов, содержащих лишь материалы (компиляция практики государств, судебные решения национальных и международных судов), «свидетельствующие о существовании обычного права» (см. ст. 24 Статута Комиссии). В итоге длительной дискуссии в Статуте Комиссии международного права было все же отмечено, что в области кодификации «Комиссия готовит свои проекты в форме статей» (ст. 20) и может также «рекомендовать проект государствам - - членам Организации с целью заключения конвенции» (ст. 23).

Жизнь затем полностью подтвердила справедливость позиции всех тех юристов, которые отстаивали необходимость признания конвенций основным средством кодификации международного права. Опыт кодификационной работы показывает, что Комиссия почти всегда выносит рекомендацию, чтобы Генеральная Ассамблея ООН предложила подготовленные Комиссией проекты статей на одобрение государствам в виде соответствующей конвенции. Как правило, Комиссия рекомендует также, чтобы была созвана конференция полномочных представителей государств для рассмотрения ее проекта статей и официального его одобрения в форме международной многосторонней конвенции.

На основе проектов статей, подготовленных Комиссией, были, в частности, одобрены четыре конвенции по важнейшим вопросам морского права (Женевская конференция 1958 г.), две конвенции по основным вопросам посольского и консульского права (Венские конференции 1961 и 1963 гг.), конвенция о праве международных договоров (Венская конференция 1968—1969 гг.), две конвенции по вопросам правопреемства государств (Венские конференции 1978 г. и 1983 г.). Произошло, таким образом, договорное оформление и развитие указанных отраслей, институтов общего международного права.

Все эти кодификационные конвенции подтверждают действующие нормы общего международного права, изменяют устаревшие нормы с учетом актуальных требований современных международных отношений и, следовательно, прогрессивно их развивают, а также содержат новые нормы.

При этом все кодификационные конвенции заменяют обычные включенные в конвенции нормы, превращая их тем самым в нормы позитивного права. Естественно, что такие конвенции в ряде случаев не содержат всех обычных правил определенной отрасли международного права. По тем или иным причинам политико-правового или технико-юридического характера свод норм, закрепленных в конвенции, может быть уже круга обычных норм,

>>>81>>>

существующих в данной отрасли международного права. Ответ на вопрос о соотношении конвенционных норм и обычаев в данном случае можно найти в самих кодификационных конвенциях. Так, в преамбулах Конвенций о дипломатических сношениях І961 г., о консульских сношениях 1963 г., о праве международных договоров 1969 г. указывается, что «нормы международного обычного права будут продолжать регулировать вопросы, прямо не предусмотренные положениями настоящей Конвенции».

Поскольку кодификация направлена на установление и развитие норм общего международного права, все кодификационные конвенции по своему характеру являются общими международными договорами, имеющими универсальное значение. Согласно определению, которое было дано еще в 1962 г. Комиссией международного права, «общий многосторонний договор» означает многосторонний договор, который касается общих норм международного права или трактует вопросы, представляющие общий интерес для государств в целом». В Комиссии международного права неоднократно подчеркивалось также, что цель кодификационных конвенций не будет практически достигнута, если конвенции не будут обязывать значительную и достаточно представительную группу государств.

В Генеральной Ассамблее ООН прямо указывалось, что кодификация дает возможность новым государствам, которые, в частности, не участвовали в создании Устава ООН, принять непосредственное участие в разработке современных принципов и норм международного права; для того чтобы международное право было действительно универсальным, оно должно отвечать нуждам всех государств, включая новые государства, и эта универсальность может быть наилучшим образом обеспечена в процессе разработки права; нормы международного права могут вырабатываться лишь с учетом суверенной воли членов международного сообщества, основанного на взаимном уважении их суверенного равенства. Поэтому все государства должны участвовать на равных началах в разработке норм международного права.

В полном соответствии с природой и основами общего международного права, а также с учетом характера и значения кодификационных конвенций в настоящее время общепризнано, что каждое государство имеет право участвовать в многостороннем договоре, который кодифицирует либо прогрессивно развивает нормы общего международного права или объект и цели которого представляют интерес для международного сообщества государств в целом.

Из сказанного можно сделать вывод, что современный процесс кодификации и прогрессивного развития международного права представляет собой систематизацию и совершенствование принци-

>>>82>>>

пов и норм общего международного права, осуществляемых путем: а) установления точного содержания и четкого формулирования уже издавна действующих (обычных или договорно-правовых) принципов и норм международного права в той или иной сфере отношений между государствами; Ь) изменения или пересмотра устаревших норм; с) разработки новых принципов и норм с учетом научно-технического прогресса и актуальных потребностей международных отношений; d) закрепления в согласованном виде всех этих принципов и норм в едином международно-правовом акте (конвенции, договоре, соглашении).

Согласие государств в международном правотворческом процессе служит в наши дни необходимым условием для создания и утверждения международного правила в качестве юридически обязательного принципа или нормы общего международного права. Это положение стало аксиоматичным в доктрине и практике современного международного права, оно разделяется юристами-международниками различных стран и направлений. Более того, существует общее и вполне оправданное понимание того факта, что вырабатываемые на различных международных конференциях правила взаимоотношений и общения государств не смогут получить последующего универсального признания в качестве норм международного права, если они не будут основаны на согласии, соглашении между государствами.

Согласование позиций государств служит также надежной предпосылкой для последующего практического осуществления решений международных совещаний и конференций всеми без исключения государствами, которые участвовали в их разработке, одобрении и принятии. Ни одно из них уже не сможет уклониться от соблюдения и выполнения взаимосогласованных решений и договоренностей под тем предлогом, что они якобы были приняты или достигнуты без учета его мнения или позиции.

Поэтому полная или максимально достижимая договоренность государств относительно содержания и формулировок международно-правовых правил должного поведения государств представляет собой важную и фундаментальную основу утверждения и укрепления системы всеобщего правопорядка.

Понимание такой реалии государствами привело в наши дни к внедрению некоторых новаций в международный правотворческий процесс. К их числу следует отнести прежде всего правило консенсуса, а также метод достижения компромиссных договоренностей на основе правила «пакета» (как это было, например, в ходе III Конференции ООН по морскому праву).

Правило консенсуса означает, что решение считается принятым, если ни одно из государств - - участников международного органа не выдвигает против решения возражение, которое данное государство считает препятствием для одобрения решения в целом. В силу этого правила никакая группа стран, даже если она составляет в международном органе формальное, арифметиче-

>>>83>>>

ское большинство, не может навязать решение, неприемлемое для какой-либо страны или группы стран.

Метод, или правило, консенсуса уже получил довольно-таки широкое практическое применение в международной жизни, как в рамках ООН, так и на важнейших международных конференциях и совещаниях государств, например на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе.

В ООН все временные специальные комитеты, которые Генеральная Ассамблея ООН учреждала для разработки конкретных вопросов международного права, работали на основе консенсуса (Спецкомитет ООН по принципам международного права, касающимся дружественных взаимоотношений и сотрудничества государств, Спецкомитет по вопросу определения агрессии и др.). Решения Шестого (юридического) комитета Генеральной Ассамблеи ООН относительно работы Комиссии международного права ООН также одобряются методом консенсуса.

Первоначально критики метода согласования ссылались на то, что поиски консенсуса могут привести к такому минимальному общеприемлемому содержанию правила, которое может оказаться более бедным и узким, чем действующие обычноправовые международные принципы и нормы. Однако этот довод оказался несостоятельным.

Тексты международных конвенций и соглашений, выработанных на основе консенсуса, свидетельствуют о |том, что все они в целом улучшили содержание и формулировки действующих международных правил. Убедительным примером может служить текст Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., которая не только значительно улучшила формулировки традиционных принципов и норм международного морского права, но оказала существенное содействие их дальнейшему прогрессивному развитию с учетом актуальных потребностей в освоении государствами пространств и ресурсов Мирового океана.

Следует, конечно, признать, что поиски и разработки согласованных и общеприемлемых для всех государств решений представляют собой сложный и трудоемкий процесс. Практика ООН и опыт работы различных конференций по вопросам международного права показывает, что требуются особые усилия и подчас значительный период времени для разработки взаимоприемлемого решения относительно содержания и формулировки международно-правовых принципов и норм, которые должны получить всеобщее признание и применение. Разработка таких норм требует совместного поиска государствами общеприемлемых решений, взаимных уступок и компромиссов, разумного и справедливого удовлетворения реальных интересов различных государств или групп государств. Речь, в сущности, идет ю таком виде сотрудничества, которое крайне необходимо для повышения эффек-тивности международного права и его дальнейшего прогрессивно-

>>>84>>>

го развития, для решения других актуальных вопросов, и в первую очередь, конечно, для позитивного разрешения глобальных проблем.

У мирового сообщества уже есть некоторый опыт подобного рода подхода к решению таких проблем, например глобальной проблемы обеспечения рационального служения современной практики освоения пространств и ресурсов Мирового океана интересам всего человечества. Этот опыт проявился в работе и итоговых документах III Конференции ООН по морскому праву (1973— 1982 гг.). Социальная его ценность многогранна, поскольку он может быть использован и при решении других актуальных проблем международной жизни.

III Конференция была подлинно универсальной: в ней приняли участго практически все государства, известные современной политической карте мира, а также международные правительственные и неправительственные организации, наблюдатели от национально-освободительных движений и ряда зависимых и подопечных территорий.

В целях достижения не только универсального, но и общеприемлемого для всех государств нового правопорядка в Мировом океане были применены особые политико-правовые методы разработки и принятия решений конференции - - метод «консенсуса» и правило одобрения согласованных решений «в едином пакете». Причем речь шла о реальном консенсусе, который создает конструктивную и деловую атмосферу «сотворчества» на международных форумах. Сущность «пакетного» подхода состояла в том, что все основные проблемы освоения Мирового океана (правовой статус и режим морских пространств и международных проливов, разведка и эксплуатация природных морских ресурсов, защита морской среды от загрязнения, проведение морских научных исследований и др.) должны были рассматриваться и решаться в тесной взаимосвязи. Такой метод служил задаче достижения «баланса интересов» самых различных государств — прибрежных, припроливных и внутриконтинентальных; обладающих развитой морской техникой и еще только приступивших к освоению морских природных богатств и т. п.

В конечном счете на III Конференции был выработан новый кодекс международного морского права, который объединяет в себе не только «традиционные», но и совершенно новые нормы международного права. Все они уже соблюдаются на практике международным сообществом государств. В определенной мере исключение может составлять лишь раздел этого кодекса, относящийся к глубоководным ресурсам морского дна и его недр. И объясняется это главным образом тем, что здесь не был, по нашему мнению, достигнут оптимально возможный баланс интересов всех государств, да и не было ни творческого, ни официаль-

>>>85>>>

ного консенсуса при окончательном принятии решений относительно правовой судьбы морского дна. Но это исключение как раз подтверждает жизненную важность положения о том, что действенность, эффективность международно-правовых решений и всего международного права зависит от того, насколько они отражают баланс интересов современных государств, причем как -больших, так и малых.

Нормотворческая работа III Конференции ООН по морскому праву дала толчок активному обсуждению юристами-международниками ряда актуальных проблем дальнейшего развития международного права и его кодификации. Сюда, в частности, относится проблема возможности и способов возникновения и утверждения в современном международном праве новых императивных норм. Поводом к этому послужило внесенное на III Конференции предложение группы развивающихся стран признать и одобрить принцип «общего наследия человечества», отстаиваемый этими странами в отношении глубоководных природных ресурсов Мирового океана, в качестве новой императивной основной нормы. Однако III Конференция отказалась придать характер нормы jus cogens принципу «общего наследия человечества».

В связи с этим некоторые юристы-международники стали придерживаться мнения, согласно которому для возникновения новой императивной нормы необходимо, чтобы государство или группа государств сразу же указывали, что предлагаемая ими новая международная норма вносится на рассмотрение конференции (или иного нормотворческого международного органа) в качестве именно будущей нормы jus cogens. А для ее признания и одобрения в качестве императивной нормы необходимо получение в ходе работы такой конференции согласия «международного сообщества в целом» (как этого требует ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров). Опираясь на конкретный опыт с «принципом общего наследия человечества» на III Конференции, некоторые юристы-международники пришли к весьма пессимистическим прогнозам относительно возможности возникновения в ближайшем будущем новых императивных норм. Однако вряд ли эти суждения юристов об особом методе возникновения императивной нормы можно признать основательными.

Согласно Венской конвенции о праве международных договоров (в частности, ее ст. 53), императивными нормами (jus cogens) могут быть признаны лишь нормы общего международного права. Следовательно, предлагаемая государством или группой государств новая норма международного права должна сначала стать общеприемлемой по своему содержанию и юридически обязательной для всех государств в качестве нормы общего международного права, а уже затем может быть признана «международным сообществом государств в целом» как «норма, отклоне-

>>>86>>>

ниє от которой недопустимо» (ст. 53 Венской конвенции). Причем концовка статьи довольно-таки четко говорит об этом, указывая, что в дальнейшем такая норма может быть изменена «только последующей нормой общего международного права, носящей такой 'же характер».

Весьма показательна в этом отношении краткая история возникновения и утверждения новейшей основной нормы общего международного права — принципа всеобщего уважения прав человека. Появление этого принципа было обусловлено постановлением Устава ООН относительно международного сотрудничества в области прав человека (п. 3 ст. 1, ст. 55). При этом никто из учредителей ООН не ставил перед собой задачу создания новых императивных норм в этой области. Однако с годами принцип уважения прав человека стал частью общего международного права и ныне признается в качестве императивной нормы этой правовой системы. Об этом свидетельствуют документы о правах человека, разработанные и одобренные в рамках ООН, а также все те мероприятия и решения СБСЕ, которые были приняты на последовавших после Хельсинкской встречи в 1975 г. конференциях и совещаниях по вопросам человеческого измерения СБСЕ.

В документах, принятых в рамках СБСЕ, можно найти и указания на тесную связь принципа уважения прав человека с обеспечением международного правового порядка. Так, на Московском совещании Конференции по человеческому измерению (10 сентября — 4 октября 1991 г.) государства-участники подчеркнули, что вопросы, касающиеся «прав человека и основных свобод», носят международный характер, поскольку соблюдение этих прав и свобод «составляет одну из основ международного порядка».

Государства - - участники СБСЕ в последнее время постоянно указывают на тот факт, что обязательства в области прав человека, «человеческого измерения СБСЕ» представляют «непосредственный и законный интерес» для всех государств-участников и «не относятся к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства». При этом подтверждается, что «защита прав человека, основных свобод» является жизненно важной основой всеобъемлющей безопасности.

Эти новации, присущие общему международному праву, находят отражение и в теории международного права. Возникло даже новое понятие «международная защита прав человека», исследованию которого уже посвящено немало работ. К сожалению, в них стали встречаться утверждения о том, что теперь индивид является субъектом международного права. В свою очередь, и, видимо, не без влияния подобных высказываний, в средствах мас-

>>>87>>>

совой информации появились интервью и заявления отдельных юристов-государствоведов (связанные, в частности, с конституционными разработками в России), в которых зазвучали ссылки на то, что индивид отныне занимает особое положение в международных отношениях, как бы равное с государствами, может обращаться в любой международный суд, в том числе в Международный Суд ООН и Европейский суд по правам человека, и выступать там наравне с государством и против него. Однако, как известно, ни один из этих судов не признает таких прав за индивидами.

Конечно, государства могут в дальнейшем, если сочтут целесообразным, предоставить индивиду право обращаться в международное судебное учреждение, подобно тому как это было сделано в отношении компетенции Комитета по правам человека. Могут государства в дальнейшем признать за индивидами и свойство субъектов международного права. Но пока что любые высказывания относительно международной правосубъектности индивидов не соответствуют действительности. Более того, объективно они, вопреки намерениям их авторов, могут послужить лишь ослаблению реальной защиты прав личности. В наши дни права человека немыслимы и не существуют вне государства, их непосредственную защиту осуществляют государственные, административные и судебные учреждения, действующие в государстве. Каждому человеку непосредственно доступны лишь те права и свободы, которые предусмотрены в законодательстве государства. Отсюда и многие различия в объеме и круге прав й свобод, предоставляемых населению в разных странах. Из этих непреложных фактов исходила ООН, ставя перед собой задачу добиться всемирного признания и осуществления единых международных стандартов в области прав человека во всех без исключения государствах.

Международной защите прав человека присуща тенденция к постоянному расширению. Так, в свое время было признано необходимым распространить действие международного «гуманитарного права» на конфликты «немеждународного» характера. Актуальность этого решения подтверждается возросшим числом межнациональных и иных столкновений и конфликтов, происходящих в ряде государств, в том числе образовавшихся на территории бывшего СССР. В понятии «человеческое измерение СБСЕ» также лроизошли изменения. Если раньше оно сводилось к вопросам, касающимся «прав человека, основных свобод и контактов между людьми», то теперь в него вошли и вопросы «демократии и верховенства закона». Такое расширение было признано необходимым условием создания «стабильной обстановки прочного мира» в Европе. Тем самым была еще раз подтверждена тесная связь

>>>88>>>

между внутригосударственными системами общественного порядка и международным правопорядком. Такая взаимосвязь составляет существенную черту нового международного правопорядка.