Глава 2. Новеллы Уголовного кодекса КНР. Общая характеристика кодекса

Характеристика новелл уголовного законодательства

Кодекс КНР не является единственным источником уголов­ного права страны. В соответствии с решением Постоянного комитета ВСНП сохранили юридическую силу практически все нормативные акты уголовно-правового характера, действовав­шие до вступления в силу У К 1979 г. [213, 30.11.1979]. По всей видимости, китайский законодатель не исключает возможности в определенных случаях при квалифицировании преступлений прибегать к нормам права, лежащим вне рамок кодекса. Это обстоятельство ставит перед китайским законодателем задачу совершенствования УК, что исключало бы необходимость ис­пользования старых законов.

За годы, прошедшие после кодификации, в уголовном зако­нодательстве КНР наблюдается определенная динамика. Вне­сенные за этот период изменения вызваны главным образом потребностью борьбы с преступностью, возросшей в стране за последние годы.

Первое дополнение в УК КНР было внесено «Постановле­нием о наказании лиц, бежавших из исправительно-трудовых и воспитательно-трудовых учреждений или вновь совершивших преступления», от 11 июня 1981 г. [213, 11.06.1981]. Постановле­ние регулирует в основном проблемы, возникающие в связи с использованием такого вида уголовного наказания, как лише­ние свободы, а также затрагивает вопросы ответственности за побег из мест лишения свободы.

Надо отметить, что пенитенциарная политика КНР имеет су­щественные особенности. При совершении преступления и рас­смотрении его народным судом с последующим наказанием в виде лишения свободы осужденный направляется для отбытия наказания в лагеря исправительно-трудового воздействия. Если же лицо совершит преступление незначительной общественной опасности (подробно об этом будет сказано ниже), оно по ре­шению суда или административных комиссий направляется на перевоспитание в лагеря трудового воспитания. Конечно, режим

54

.ржания осужденных и лиц, проходящих трудовое воспи-яе, должен быть различен, однако, как признают в Китае, длу материальных затруднений, нерешенности многих пра-ях и технических проблем отбытия наказаний еще наблю-»тся случаи, когда эти категории правонарушителей прихо­дя содержать в одинаковых условиях.

Очевидно, что армия осужденных в Китае представляет со-"( огромную производительную силу. В то же время бежав-i заключенные пополняют и без того насыщенную среду пре-вного мира, что оказывает стимулирующее воздействие на Г рецидивной преступности. В течение первого квартала |l г. в одном только Пекине 40% всех рассмотренных суда-'f уголовных дел составляли дела на лиц, отбывших наказа-Ц в виде лишения свободы. 70% шаек, занимавшихся грабе-< и разбоем, возглавляли лица, бежавшие из заключения ?, 27.04.1981]. Среди преступников, задержанных на рын-района Вэньчжао в 1986 г., свыше 90% составляли лица, ершившие побеги из мест отбывания уголовного наказания М, с. 28]. В силу этого, а также по ряду других причин в |гае предпринимаются меры, в том числе и законодательные, травленные на поддержание соответствующего порядка в |6тах исполнения лишения свободы.

^Перейдем непосредственно к рассмотрению содержания Пос-ровления от И июня 1981 г. Оно состоит из преамбулы и трех

Евных частей. В преамбуле нормативного акта кратко из-ены причины принятия Постановления, его цели, понимае-как «охрана общественного порядка, усиление работы по ^евоспитанию преступников, проходящих исправительно-тру-вое воспитание, и лиц, проходящих трудовое воспитание». еры, посредством которых предполагается достижение пос-рленных целей, изложены в трех частях Постановления. В це-х упрощения восприятия закона рассмотрим каждую из этих ртей, разложив их на составные элементы.

|t 1. Лица, совершившие преступления в течение трех лет пос-| отбытия срока трудового воспитания, а также совершившие |>еступления в течение пяти лет после побега из лагерей тру­дного воспитания:

а) подвергаются наказанию «со всей строгостью» (макси-альный предел санкции);

б) лишаются прописки в городах, где они раньше прожи­ви;

; в) по истечении срока пребывания в воспитательно-трудовом чреждении трудоустраиваются «там, за исключением лиц, ^йствительно исправившихся».

Если повторно содеянное представляет собой «легкое прес-^пление, не требующее уголовного наказания», лица, их со-ершившие:

:, а) повторно привлекаются к трудовому воспитанию либо родлевается срок прохождения ими трудового воспитания;

б) «возможно» также лишение их прописки в городах, где ранее проживали;

в) «как правило», они трудоустраиваются в учреждениях трудового воспитания.

Перечисленные меры применяются и в отношении лиц, про­ходивших трудовое воспитание в соответствии с возобновлен­ным «Постановлением Государственного совета по вопросам трудового воспитания» от 1 августа 1957 г. Как мы уже отме­чали, природа этого института однозначно не определена в Ки­тае, а некоторые его аспекты, о которых будет сказано ниже, в совокупности с положением Постановления от 11 июня 1981 г. свидетельствуют о близости трудового воспитания к такому ви­ду уголовного наказания, как лишение свободы.

2. Во второй части Постановления повторено положение п. 2 ст. 161 У К КНР о побеге из мест лишения свободы и ус­тановлено, что за побег из исправительно-трудового учрежде­ния дополнительно к первоначальному наказанию назначается лишение свободы сроком до 5 лет. Если побег сопровождался насилием и угрозами, дополнительное наказание может быть установлено в пределах от 2 до 7 лет лишения свободы.

Преступники, бежавшие из исправительно-трудовых учрежде­ний и вновь совершившие преступления:

а) наказываются «со всей строгостью» или «со сверхстро­гостью» (выше высшего предела);

б) «во всех случаях» оставляются и трудоустраиваются в местах лишения свободы без права возвращения в крупные и средние города, где они проживали.

К лицам, совершившим преступления после отбытия срока лишения свободы, применяются те же меры, но без использо­вания правила «со сверхстрогостью».

В том случае, если их деяния являются «легкими преступ­лениями, не требующими уголовного наказания», эти лица:

а) подвергаются наказанию в виде трудового воспитания;

б) после окончания срока наказания, «как правило», трудо­устраиваются в местах лишения свободы без права возвраще­ния в крупные и средние города.

В п. 4 этой части Постановления устанавливается возмож­ность оставления и трудоустройства в местах лишения свободы лиц, «не исправившихся после отбытия срока наказания».

3. В третьей части Постановления содержатся предписания наказывать «со всей строгостью» либо «сверхстрогостью» лиц, которые после отбытия срока наказания в воспитательно-трудо­вых и исправительно-трудовых учреждениях совершили «акты мести в отношении своих изобличителей, потерпевших, работни­ков соответствующих судебных органов, а также кадровых ра­ботников, пресекавших нарушение закона».

В системе наказаний УК КНР 1979 г. не предусматривалась возможность такой меры в отношении преступников, как ли­шение их прописки с последующим оставлением на поселение

56

Пестах лишения свободы. На наш взгляд, Постановление вве-^новый вид уголовного наказания, но без достаточного зако-дательного регулирования его назначения и исполнения, без [рвязки этого наказания к нормам уголовного и уголовно-про-Всуального кодексов страны.

^Рассмотрение основных  положений Постановления от |дюня 1981 г. показывает, что они усиливают уголовную от-Цетвенность за ряд преступных деяний, предоставляя при этом |анам социального контроля определенный простор для при-(юния серьезных мер уголовно-правового воздействия вплоть ^Закрепления бывших преступников на поселении в местах ^-ения свободы.

1ри решении этих вопросов используются такие оценочные гории, как «со всей строгостью», «легкое преступление», |упные и средние города», «не исправившиеся после отбы-Цсрока наказания», а также недостаточно конкретные санк-t типа «возможно лишение прописки», «как правило, трудо-||аиваются», «продлевается срок», в силу чего судьба преступ­на в меньшей мере определяется установлениями закона. Оче-^0, что Постановление сильно повысило роль администрации |авительно-трудовых, воспитательно-трудовых учреждений, Ьюв общественной безопасности, судов.

Подробный анализ нового правила назначения уголовного азания «со сверхстрогостью» дал китайский криминалист |;?Гуанхай. Он считает, что разъяснение его применения, Вложенное заместителем председателя комиссии по право-работе ПК ВСНП Ван Ханьбинем (см. [213, 19.02.1981]), Щввляется строгим, до конца выверенным и продуманным» ^с.19].

1>уть правила «со сверхстрогостью», по мнению Ван Хань-1й кратко можно выразить как назначение наказания выше •"его предела «на один порядок». Сущность такого «утя-дия» ответственности заключается в следующем. Санкции \ Особенной части УК КНР предусматривают лишение ды на сроки, крайними значениями которых являются овые порядки» 1, 2, 3, 5, 7, 10, выражающие сроки нака-от 3 до 7 лет, от 3 до 5 лет лишения свободы или же вия свободы до 5 лет, свыше 7 лет, свыше 10 лет и т. д., Максимальном сроке лишения свободы, равном 15 годам. 1-санкция статьи предусматривает наказание в виде ли-^ свободы, скажем, от 3 до 10 лет, то при использовании Да «со сверхстрогостью» размеры санкции повышаются ин порядок и окончательное наказание составит 15 лет |ия свободы. Если же законом предусматривается бес-1Ье лишение свободы, то, подходя «со сверхстрогостью», илжен приговорить преступника к высшей мере наказания. Комментариях Ван Ханьбиня не дается пояснений приме-|»правила «со сверхстрогостью» по отношению к преступ-с санкциями, предусматривающими наказание в виде

57

лишения свободы на срок свыше 5 лет, свыше 7 лет и свыше 10 лет, которые составляют 27% общего числа санкций статей Особенной части УК.

Но безотносительно к правилу «со сверхстрогостью» совер­шенно неясен вопрос максимальной длительности сроков на­казания в подобных санкциях. Есть ли разница максимальных пределов сроков наказания с санкциями свыше 5 лет и свыше 7 лет? Не упираются ли максимумы подобных санкций в мак­симум лишения свободы как вид уголовного наказания, кото­рый равен 15 годам? И если это так, дает ли правило «со сверхстрогостью» судам возможность назначать в таких слу­чаях бессрочное лишение свободы?

Как полагает Чэн Гуанхай, если чисто юридически подхо­дить к правилу «со сверхстрогостью», то можно выявить его противоречия со многими положениями уголовного кодекса, ко­торые, с одной стороны, ослабляют действие принципа «нет пре­ступления без закона», а с другой—делают нормы кодекса «послушными и податливыми». Так, «непонятно, каким образом разделять на порядки сроки лишения свободы, т. е; сроки од­ного вида наказания? В китайском уголовном праве отдельные наказания не делятся на ступени; на виды делятся сами нака­зания» и т. д. [190, с. 19].

Следующим дополнением, внесенным в УК КНР, является «Постановление об усилении наказаний в отношении лиц, со­вершивших серьезные хозяйственные преступления» от 8 марта 1982 г. [213, 10.03.1982].

.  Как известно, III Пленум ЦК КПК (декабрь 1978 г.) по­ложил; начало проведению в Китае широкой экономической ре­формы, которая предусматривает длительное существование различных по своей природе хозяйственных укладов, расшире­ние сферы товарно-денежных отношений, использование воз­можностей рыночного регулирования и т. д.

Одним из аспектов экономической реформы является соз­дание так называемых «особых экономических зон»—районов, выделенных для функционирования иностранного капитала, где зарубежные инвесторы получают выгодные условия для созда­ния своих предприятий с использованием китайской дешевой рабочей силы. Интересно отметить, что между этими зонами и остальной территорией КНР предусмотрен таможенный барьер.

Проводимая экономическая реформа, важнейшей составной частью которой является «политика открытых дверей», оказы­вает известное давление на процесс воспроизводства социалис­тических производственных отношений и форм собственности в КНР. Это, в свою очередь, приводит к определенной дефор­мации общественных отношений, порождая в них частнособст­венническую, индивидуалистическую идеологию и психологию, проявлению стяжательства, корыстных интересов, обусловли­вая, таким образом, совершение так называемых экономических преступлений. К ним китайская печать относит контрабанду,

58

гочничество, спекуляцию, фальшивомонетничество, незакон-t валютные операции, хищение социалистической собствен-

,ги.

?Жак образно и точно отмечалось в литературе КНР более пиего периода, попытка заменить конфуцианский импера-. поведения «упор на долг, пренебрежение интересом, выго-» на принцип активистов реформы «упор и на долг, и на оду» обернулась возобладанием в поведении некоторой час-1населения корыстных представлений—«пренебрежение дол-К,. упор на выгоду» [108, с. 35].

Жроме того, следует учитывать, что такие явления происхо­ди в сложнейшей социально-экономической ситуации в Kn­it, характеризующейся остаточными явлениями периода «де-№летнего хаоса».

>ти и другие факторы стали причиной роста экономической тупности. В теоретическом органе партии журнале «Хунци» сей определенностью заявлено, что экономическая преступ-гЬ «это не только вопрос экономический, но и чрезвычайно (йый политический вопрос, проявление классовой борьбы на |ременном этапе» [95, с. 2].

|>;В материалах совместного решения ЦК КПК и Госсовета jtP от 13 апреля 1982 г. признавалось, что борьба с эконо-Цйеской преступностью в значительной степени «определяет Вех либо провал социалистической модернизации Китая, про-йтание или спад, даже жизнь или смерть партии и госу-|ства» [213, 14.04.1982].

^В китайской печати приводились следующие данные о сос-Йнии экономической преступности в столице страны в период, бдшествовавший принятию новелл уголовного законодатель­на. В 1981 г. в Пекине было отмечено 9853 факта спекуляции, е!них в 329 случаях нажива преступников составила более "Ю юаней, а в 54 случаях более 3 тыс. юаней (для сравнения ежем, что средняя заработная плата в Китае составляла тог-50 юаней в месяц). За этот же период зарегистрировано 5 случаев контрабанды, из них 24—групповой с суммой <ивы, превышающей 10 тыс. юаней. Хищение отмечено в

случаях с суммой ущерба, превышающей 10 тыс. юаней 3,08.02.1982].

^Характерно, что наибольший рост экономической преступ-Вти наблюдался в южных районах страны, где были соз-Йы упомянутые «особые экономические зоны». Например, Дров. Гуандун, где образовано пять таких зон, в 1980 г. пре-|таления экономического характера составили 30% всех пра-Варушений, в первой половине 1981 г. их удельный вес воз-& до 41%, а к концу года—уже до 70% [210, 05.03.1982]. йПри анализе статистических данных, приводимых китайски-t источниками, необходимо учитывать значительную латент-сть, обусловливающуюся такими особенностями китайской йствительности, как огромное население, безработица, отвле-

59

чение сил и средств органов общественной безопасности на борьбу с насильственными преступлениями, наличие в созна­нии части населения феодальных пережитков, рассматриваю­щих взяточничество, коррупцию в качестве явлений, неизбежно присущих общественной жизни. Это в значительной степени затрудняет выявление и пресечение таких видов преступлений. <У нас в обществе имеется очень много людей, которые не считают коррупцию, взяточничество, хищения, спекуляцию пре­ступлениями. Такие представления есть не что иное, как ос­татки прошлого в сознании масс, и с этим надо вести реши­тельную борьбу»,—отмечают китайские юристы [115, с. 31].

О размерах коррупции и хищений государственной собст­венности свидетельствует «автомобильное дело». После разоб­лачения преступных действий некоего Чэнь Сихая, агента по снабжению одной из организаций пров. Хэнань, выяснилось, что группа расхитителей путем совершения незаконных операций с декабря 1979 по март 1981 г. скупила 1300 легковых и грузо­вых автомобилей. Перепродав 758 автомашин, а также 72 мо­тоцикла и 29 тракторов, они присвоили 1450 тыс. юаней. Дея­тельность преступной группы Чэня распространилась на 15 про­винций и городов, в частности на Пекин, Шанхай, Кантон и Синьцзян, в деле оказались замешанными 130 организаций;

95 разных должностных лиц обвиняются в получении взяток от Чэня, из них шестеро являлись руководителями управлений, 16 возглавляли отделы различных ведомств [123, с. 24, 25].

По официальным данным министерства финансов КНР, в целом от экономических преступлений государство понесло в рассматриваемый период убытки на сумму 3,5 млрд. юаней [213, 22.05.1982].

Следует отметить, что за экономические преступления, кото­рые, по словам бывшего Генерального прокурора КНР Хуан Хоцина, получили наибольшее распространение в стране, по УК 1979 г. были предусмотрены суровые наказания в виде дли­тельного срока лишения свободы: от 3 до 10 лет за контрабанду и спекуляцию (ст. 118), свыше 5 лет за производство, торговлю и транспортировку наркотических веществ (ст. 171) и за по­лучение взяток государственными служащими (ст. 185), бес­срочное лишение свободы за грабеж при отягчающих обстоя­тельствах (ст. 152) и за нарушение положений об охране куль­турных памятников, нелегальный экспорт антикварных вещей (ст. 173), альтернативно смертная казнь за присвоение госу­дарственными служащими общественной собственности в круп­ных размерах (ст. 155).

Несмотря на суровость существовавших санкций, Постанов­ление от 8 марта 1982 г. ужесточило ответственность за эти преступления и предусмотрело <при наличии особо отягчаю­щих обстоятельств подвергать лишению свободы на срок свы­ше 10 лет, бессрочному лишению свободы либо смертной казни, возможна конфискация имущества».

60

одя далее квалифицирующий признак—совершение ука-цых преступлений государственными служащими, Постанов­ке устанавливает наказание их «исходя из всей тяжести щий». К категории государственных служащих отнесены Вботники органов власти всех ступеней, административных панов всех ступеней, юридических органов всех ступеней, ар-^- государственных предприятий, государственных хозяйст­вах органов, а также и другие работники, выполняющие в уветствии с законом различные общественные обязанности». ?анее согласно ст. 188 УК за непривлечение к уголовной сгственности лиц, заведомо виновных в совершении преступ­ив, подлежали наказанию специальные субъекты — юриди-сие сотрудники. Постановление от 8 марта 1982 г. распро-Цанило ответственность по этой статье на всех «государствен-р' служащих независимо от того, являются ли они юридиче-||ми работниками или нет».

цб соответствии с Постановлением уголовной ответственнос-|?,по ст. 162 УК за укрывательство преступлений подлежат цсгвенники находящихся на службе, а также уволенных го-|^рственных работников, совершивших преступления, пред-цкугренные ст. 118, 152, 171, 173 и 185 УК.

|(В последнем пункте второй части Постановления говорит-|что, если государственные служащие, занимающиеся рассле-|анием рассматриваемой категории преступлений, «посту-|от вопреки закону или из-за противодействия преступников ^исполняют служебный долг, если осведомленные о преступ-|иях и фактах преступления непосредственные руководители |® государственные работники, имеющие лишь частичную ин-^мацию, не сообщают об этом в соответствии с законом или выступают в качестве свидетелей, они в каждом отдельном аае караются как за должностные преступления, предус-ренные ст. 187, 188 и 190 УК» [213, 10.03.1982].

ИВо второй части Постановления указывается, что оно всту-^т в силу с 1 апреля 1982 г., и объявляется: <Все преступ­ай, совершившие преступления до начала действия данного (Становления, но явившиеся с повинной до 1 мая 1982 г., и те, I» был арестован, чистосердечно и полностью признался в со-|нном и со всей откровенностью донес о фактах, изобличаю-рк других преступников, наказываются в соответствии с за-ВОдательством, действовавшим до введения в силу настояще-|Постановления. Все, кто до 1 мая 1982 г. продолжают скры­ть совершенные преступления и отказываются от явки с по­лной, а также те, кто отказываются чистосердечно признать Юностью свое преступление и не доносят о фактах преступ­ная других лиц, будут рассматриваться как продолжающие ^ершать преступления и караться в соответствии с настоящим Становлением» [213, 10.03.1982].

\ Такое решение вопроса о действии уголовного закона во Имени означает, по существу, придание закону, ужесточаю-

61

щему ответственность, обратной силы, что противоречит об­щему принципу о нераспространении действия закона, ужесто-чающего ответственность, на деяния, совершенные до его при­нятия, заложенному в ст. 9 УК КНР.

Обратную силу имеют также положения Постановления об установлении преступности и наказуемости действий, которые до принятия закона не являлись таковыми, например о недо­несении о совершенных преступлениях со стороны родственни­ков преступника.

Столкнувшись с большими трудностями претворения в жизнь положений Постановления от 8 марта 1982 г., ЦК КПК сов­местно с Госсоветом КНР 13 апреля 1982 г. опубликовали «Постановление о борьбе с серьезными экономическими прес­туплениями». Этот акт правительства содержит толкование не­которых уголовно-правовых понятий, которое призвано смяг­чить суровость норм мартовского Постановления. В решении го­ворится, что не следует смешивать, во-первых, халатность в работе и преступление; во-вторых, порочный стиль работы и экономическое преступление; в-третьих, контрабанду, взяточ­ничество, мошенничество с целью обогащения и действия, пред­принимаемые для расширения контактов с внешним миром;

в-четвертых, ошибки, проистекающие из отсутствия точного по­нимания некоторых правил, касающихся оживления экономи­ческой политики, и экономические преступления; в-пятых, кор­рупцию в целях личного обогащения и подмену интересов го­сударства местными, т. е. интересами завода, цеха и т. п. [213, 14.04.1982].

В этом толковании закона не следует усматривать некое отступление от попыток реализовать на практике требования норм Постановления от 8 марта 1982 г. Такое впечатление пер­воначально возникло у многих китаеведов, наблюдавших за раз­витием событий в Китае. Однако по прошествии ряда лет стало очевидным, что в решении правительства КНР содержались пер­вые шаги по выработке понятия экономического преступления— предпринимались попытки отдифференцировать от экономиче­ской преступности действия активистов реформы, направлен­ные на оживление экономики. Эти вопросы оказались новыми не только для Китая, но и для всей теории социалистического уголовного права и криминологии, и последующие события, связанные с развитием в социалистических странах хозяйствен­ной реформы, подтвердили их новизну и исключительную слож­ность.

Спустя полтора года после принятия Постановления от 8 марта 1982 г. стало очевидно, что экономическая преступ­ность в результате ужесточения уголовных репрессий не сни­жается. Напротив, она достигла «наибольших масштабов за весь период со дня образования КНР в 1949 г.» [213, 27.07. 1983]. В докладе Хань Гуана, секретаря Центральной, комис­сии ЦК КПК по проверке дисциплины, озаглавленном «О.ра-

62

по нанесению ударов по серьезной преступности в хозяй-енной сфере», были подведены итоги кампании по борьбе Экономическими преступлениями за период с января 1982 по "рель 1983 г.

*В докладе обращается внимание на «невиданные со времени разования КНР» число и масштабы хищений, количество йешанных в казнокрадстве лиц (только членов КПК уличено нее 70 тысяч). В стране было раскрыто свыше 192 тыс. раз-чного рода экономических преступлений, из которых по более to-131 тыс. дел судебное разбирательство завершено. К раз-яиым срокам тюремного заключения приговорены около (;тыс. человек, в том числе свыше 8,5 тыс. членов КПК. (По неполным подсчетам, объем незаконных операций •пб аьле-продаже иностранной валюты, осуществляющихся в ко-feTHbix целях работниками ряда центральных государственных ганов и ведомств провинциального уровня, составил свыше (ого миллиона долларов. Некоторые организации в обход дествующих законов в крупных масштабах спекулировали "омобилями, лесоматериалами, удобрениями, углем, стальным жатом, чугуном, алюминием. Отмечались случаи нелегально-Цйкспорта вольфрама и олова.

Огромный размах принял незаконный вывоз из страны пред-рв старины, ценных металлов и дорогих лекарств, в обмен которые обратно контрабандой ввозились товары широкого ребления, порнография, наркотики.

ВПри попытке незаконного вывоза за границу за этот пе-(и было задержано свыше 54 тыс. предметов антиквариата, line тонны золота, полторы тоннысеребра, около 500 тыс. ебряных монет, свыше 31 тыс. драгоценных камней Г213, >7.1983].

С"развитием в Китае товарной экономики, укреплением са-(тоятельности хозяйственных и территориально-управленче-Х структур стала актуальной проблема защиты общества от йтивных форм деятельности этих структур. В основе нега-йых тенденций, по мнению профессора экономики Цянь Цзя-|>я, лежит «возобладание местных экономических интересов ', общенациональными» (цит. по [208, с. 28]). Эгоистический тный интерес может проявляться на уровне компании, фир-"отрасли, а также в рамках крупных административно-тер-1р'иальных единиц. Уголовные дела в компаниях Гуанюй, кэн, в фармацевтической промышленности и на о-ве Хай-!> подробно освещались в китайской печати и разбирались ридйческой литературе. Криминальное содержание деятель-ГИ этих компаний выражается в торговых и валютно-фи-ровых операциях с целью извлечения выгоды-наживы за I'государства, соседних территорий, торговых и хозяйствен-|у партнеров. Посредством скупки и перепродажи валюты, Шоке перепродажи импортируемых вразрез с интересами го-^рства предметов длительного пользования, автомобилей,

63

цветных телевизоров, видеомагнитофонов и т. д. компании Гуа-нюй, Нункэн и власти о-ва Хайнань получали выгоду-наживу, исчисляемую в сотнях миллионов юаней. Существенная особен­ность этих негативных явлений, влияющая на их правовую оценку, заключается, по мнению китайских ученых, в том, что «фактически у частных лиц оказалась незначительная сумма денег. В финансовом отношении обогатились местные подразде­ления, которые пренебрегали долгосрочными целями развития

производства» [208, с. 28].

Как нам представляется, полностью отрицать корыстную мо­тивацию в действиях организаторов торгово-финансовых опе­раций не следует. Но при этом надо учитывать, что корыстные мотивы этих лиц оказались слитыми с корпоративным эгоиз­мом и это обстоятельство усложняет правовую квалификацию содеянного, ибо корпоративный эгоизм имел оправдательный оттенок, так как рассматриваемые явления в целом соответст­вовали духу реформы—обогащаться, быть предельно предпри­имчивым и изобретательным в деле социально-экономического ускорения, и в частности в поисках источников финансирования. Так, оправдательные настроения корпоративного эгоизма про­слеживались в способах реализации целей развития о-ва Хай­нань, по-своему понимаемых как ситуационно обусловленные и целесообразные. «У хайнаньского руководства началась горяч­ка по поводу быстрейшего достижения успехов, был разрабо­тан нереальный план „ускоренного взлета", который для дос­тижения задачи накопления капиталов предполагал перепрода­жу импортных товаров и стимулирование развития Хайнаня за счет внутреннего рынка» [172, с. 21]. Руководители острова стали «приспосабливать политику и курс государства под мест­ные интересы», осуществлять «политику балансирования на грани, т. е. одной ногой стоять в рамках курса, а другой— вне этих рамок» [171, с. 22]. Практически наблюдалось свое­образное массовое отклоняющееся поведение.

Для выражения существа негативных тенденций в Китае употребляют термин «порочный стиль». Порочный стиль, на наш взгляд, это мировоззренческая идеология массового откло­няющегося поведения от «политики и курса государства», от «ус­тановок ЦК КПК» и, в конце концов, от идеи социализма.

Идеология порочного стиля порождает в обществе глубокие дисфункциональные явления. Они выразились в том, что «эко­номика острова потерпела колоссальный урон, была загрязне­на социальная атмосфера, опорочена группа кадровых работ­ников, внесено смятение в идеологию людей» [172, с. 22]. Идео­логия порочного стиля содержит в себе также сильный крими­ногенный элемент, который у отдельных граждан стимулирует отклоняющееся поведение разных форм, в том числе и прес­тупное.

Социальные корни порочного стиля многообразны, и прежде

всего это сложности переходного к товарной экономике перио-64

I когда «в некоторых вопросах рамки политического курса 8 еще не очень конкретны, а ряд экономических законов и м требуют дальнейшего совершенствования» [213, 23.05. б]. Следует учитывать и возобладание в сознании людей вобуржуазной психологии, и также неподготовленность сводящих кадров к пониманию особенностей и характерных г, присущих социалистическому товарному хозяйству, и их Иципиального отличия от товарности капиталистического |(ества.

^Концепция порочного стиля, как массового отклоняющегося |вдения, дает возможность уяснить причину появления уже |минавшихся новелл, введенных «Постановлением о допол-|ельных мерах по наказанию за коррупцию и взяточничест-| и «Постановлением о дополнительных мерах по наказанию Цюитрабанду» от 21 января 1988 г. Эти документы установи-Цуголовную ответственность юридических лиц, т. е. пред-тий, учреждений и организаций, за совершение ими эко-яеских преступлений.

опрос о признании юридических лиц в качестве субъектов энного преступления относится к новейшим в теории уго-ого права социалистических стран, но только в Китае он жительно решен на законодательном уровне. По мнению оведа И Хуа, это обстоятельство является «прорывом клас-sko» концепции о том, что субъектом уголовного преступле-Цддожет быть только физическое лицо» [110, с. 41]. Первый 'в этом направлении был сделан в «Таможенном кодексе Р», принятом в январе 1987 г. Статья 47 кодекса устанав-1ла ответственность предприятий, ведомств, государствен-| и общественных организаций за контрабанду. «Это поло­се имеет не только огромное практическое, но и научное рздие в плане изучения проблем преступлений юридических || в пересмотре и развитии традиционной теории уголовного ^а, в установлении уголовно-правовых представлений со-иетической товарной экономики» [185, с. 57].

оследнее обстоятельство имеет принципиальное значение. (но с развитием товарной экономики возникает потреб->& «обуздания» разрушительной мобильности юридических tB массовом отклоняющемся поведении в товарной эконо-^ наибольшую опасность представляют не преступления от-|рй личности или группы лиц, а вредоносные деяния пред-|гий и организаций, наделенных большой самостоятель-"to и действующих в условиях конкуренции. Как показала внелогическая обстановка Китая за последние годы, от-"ощееся поведение юридических лиц «серьезно подрывает Дико-правовой порядок в обществе, создает для неустой-, граждан условия для совершения экономических прес-йий. Такие общественно опасные деяния юридических лиц иись с формированием товарной экономики в Китае» 6. 41].

65

Правовед Сюй Чунькэ пишет: «Среди кадровых работников и в массах сложились ошибочные представления, будто „нет корысти—нет и преступления", „действия в общих интересах не являются нарушением закона", „члены коллективов, высту­пающих в качестве юридических лиц, непосредственно замешан­ные в преступлениях, вовсе не набивают свой карман"; такие взгляды позволяют преступникам полагать—что бы ни делать в интересах коллектива, все сойдет с рук» [137, с. II]. Сюй Чунькэ осуждает корпоративный эгоизм, крайние формы прояв­ления которого и должны служить основанием уголовной от­ветственности. Он полагает, что «наказание юридических лиц позволит оказать влияние на членов таких коллективов для того, чтобы они контролировали соблюдение юридическими ли­цами .дисциплины и законов» [137, с. II]. То есть тяжесть уго-ловно-правового воздействия равномерно возлагается на всех работающих. Таким образом, проявление корпоративного эго­изма влечет за собой вменение корпоративной виновности.

В соответствии с Постановлениями от 21 января 1988 г. юри­дические лица, совершившие преступления, наказываются де­нежным штрафом, являющимся видом уголовного наказания, а непосредственно виновные физические лица подвергаются уго­ловному наказанию в виде лишения свободы. Для определения степени вины во всех составах преступления преимущественно используется стоимостный критерий: закон устанавливает конк­ретные суммы взятки, контрабанды, которые прямо обуслов­ливают характер и размеры наказания. Самой крупной счи­тается контрабанда ценностями и предметами стоимостью свы--ше500 тыс. юаней, а размер взятки; для признания ее крупной, должен превышать 50 тыс. юаней. Взятки могут давать и юри­дические лица.

В условиях расширения контактов с внешним миром ки- |

тайские юридические лица получают доступ к зарубежным рын- J кам и им предоставляется право установления прямых связей с I иностранными фирмами. Такая форма экономической деятель­ности требует оперативного ввоза из-за границы необходимых материалов, а также использования во внешних контактах ва­люты, которую, разумеется, предприятия должны иметь. В свя­зи с этим установлена ответственность за ввоз без разрешения .и без уплаты налогов заготовок, деталей для монтажа, мате­риалов компенсационной торговли, деталей для механизмов,

комплектующих товаров и т. д.

Уголовная ответственность установлена также за нарушение

положений об использовании валюты: уклонение от ее приме­нения по назначению при наличии обязательства сделать это, уклонение от помещения валюты в указанный государством банк, незаконное направление за границу валюты внутригосу дарственного пользования. В ст. 9 Постановления о контрабай' де говорится: «Промышленные и непромышленные предпри»' тия, учреждения, организации, коллективы или отдельные лип3'

66

iekohho занимающиеся перепродажей валюты и извлекат ^ этом выгоду, наказываются согласно положениям о с ИИ».

Е развитием товарной экономики увеличивается числ» (ных источников получения гражданами Китая дополни ^доходов. Однако число незаконных, тщательно скрыва •чников доходов также растет; становится все труднее ея с этим явлением. Поэтому нормативные акты уста] есьма своеобразный порядок выявления и наказания таенных работников, извлекающих нетрудовые до;

I. 11 постановления о наказании за коррупцию говор ^и имущество государственных работников или же их t со всей очевидностью превышают законный доход и разница огромная, то можно обязать лицо объяснит;

Вр источников доходов. Если это лицо не в состоянии уь законность источников дохода, то сумма, на кот Оды превышают доходы, считается незаконным пост;

|i и лицо наказывается лишением свободы на срок до i Суголовным арестом, кроме того, можно назначить с "дельно или как дополнительное наказание конфиск;

|онно добытой части имущества». На новелла уголовного законодательства Китая предо ^правоприменению страны существенные возможное "Ґe с нетрудовыми доходами. Общеизвестны те orpoi ййсти, с которыми сталкиваются органы прокуратуры йявления и оформления процессуальных дoкaзaтeJ 8>й^ взяточничества. Теперь эта процедура значите ИРйлась, так как при невозможности объяснить исто 0№ «строится предположение о наличии хозяйствен вяления и назначается уголовное наказание. Невоз ^Доказать законность источника доходов является н< '"sm преступления, включенным в уголовный кодекс»

(дует отметить, что не все правоведы КНР выступал Нине юридических лиц в качестве субъектов yronoi ^ия. Так, правовед Чжан Минкай писал, что «в на» •имя некоторые экономические преступления соверша йкрытием предприятий, учреждений, организаций; i i"- по указанию руководителей предприятий, учрежд< Яаций; некоторые—по решению правления—распор Обственностью предприятий, учреждений, организм ^образом при помощи Уголовного кодекса' рассмо! ^ые дела? Это является весьма непростой задачей» Но мнению Чжан Минкая, основные дебаты среди к Гая разгорелись вокруг вопросов, «обладает ли юр Ййцо волей, может ли юридическое лицо выступать "рименения уголовного наказания, отвечает ли прин] ответственности рассмотрение юридического лица t •бъекта преступления, не приведет ли это к тому,

5*

непосредственно виновные физические лица избегнут ответствен­ности, и т. д.» [75, с. 43].

Если на увеличение экономической преступности в КНР

влияют в значительной степени отдельные аспекты реформы хозяйственной системы, то высокая общеуголовная преступ­ность, и особенно ее насильственные формы, характерна для

Китая со времен «культурной революции».

Заместитель директора института права Академии общест­венных наук КНР Юй Шутун сообщил на пресс-конференции для китайских и иностранных журналистов, что в течение пер­вых четырех месяцев 1983 г. в Китае было арестовано около 200 тыс. человек за совершение различных уголовных преступ­лений. Причем среди преступников из числа молодежи преоб­ладали лица в возрасте до 18 лет, из них 75—80% осуждены за кражи, грабежи, разбойные нападения, 5%—за изнасило­вание. Юй Шутун заявил также, что в КНР насчитывается бо­лее 30 исправительно-трудовых колоний для несовершеннолет­них [213, 22.07.1983]. Вместе с тем, как отмечается в литера­туре, КНР необходимо иметь в виду, что «за рубежом преступ­ники из числа молодежи составляют значительный процент от общего числа населения. Так, в США этот показатель равен 5,3%, в ФРГ—4,8%, в Англии—4,4%, а в Китае ниже 0,5%»

[81,с.9].

Анализируя состояние преступности в КНР, западная печать 1

отмечает, что она незначительна по международным стандар- | там и составляет 70—90 зарегистрированных преступлений на каждые 100 тыс. человек. Это всего около '/25 преступности Япо­нии. Но по сравнению с 50-ми годами, когда китайцы соверша­ли 20—30 преступлений на 100 тыс. жителей, преступность сов­ременного Китая возросла в три раза [203, с. 30].

Приведенные цифры представляют интерес главным обра­зом с точки зрения динамики преступности за 30 лет сущест­вования КНР. Следует сказать, что, несмотря на сравнительно ' низкие ее показатели, положение в стране, по мнению специа­листов КНР, являлось катастрофическим. Не случайно теоре­тический орган ЦК КПК охарактеризовал состояние преступ­ности в отдельных районах Китая в начале 80-х годов как угро­жающее основам социализма и отмечал, что действия преступ­ников, в силу беспомощности местных властей, превратились в своеобразную «диктатуру в отношении масс» [188, с. 7].

В правовых изданиях КНР помещаются специальные публи­кации, посвященные анализу такого состава преступления, как «похищение людей с целью их продажи». Так, юрист Фу Юань-нань считает ошибочным мнение «некоторых работников орга­нов общественной безопасности», квалифицирующих «случая продажи женщин как преступления только при совершении этих действий против воли потерпевших» [149, с. 15]. Другой ки­тайский юрист отмечает, что «в течение 1982 г. в прокуратур® одного из уездов прошла серия уголовных дел о хищений

68

даже людей. Только в шести коммунах хищением и прода­жи женщин занимался 91 человек» [154, с. 26]. ^Предпринимаемые государством меры по борьбе с преступ-Стью в основном идеологического и организационного харак-ра не дали больших результатов, что вынудило его прибег­ая» к чрезвычайным методам борьбы с общеуголовной прес­ностью.

рЕще в ноябре 1979 г. в Пекине проводилось Всекитайское тщание по вопросам состояния общественного порядка в ддах страны. На совещании отмечалось чрезвычайно небла-ряятное положение в городах, в связи с чем было принято -ение о привлечении частей Народно-освободительной армии йя к патрулированию, несению охранной службы. Газета (Ньминь жибао» неоднократно сообщала о награждении во-(Йих подразделений и отдельных военнослужащих, отличив­ши при выполнении полицейских функций в столице и в ^их городах страны [213, 10.12.1979].

^ мае 1981 г. политико-юридическая комиссия при ЦК КПК Ь провела в Пекине «собеседование по вопросам общест-рго порядка в пяти крупных городах» — Пекине, Тяньцзине, Хае, Гуанчжоу и Ухане. В июне того же года министерст-вщественной безопасности и министерство железных дорог йстно провели аналогичные собеседования.

? конце 1982 г. было принято решение о постепенной пере­ев ведение ведомств, занимающихся вопросами обществен-'"безопасности, войск, несущих службу внутренней охраны. циреле 1983 г. в Пекине было объявлено о создании в рам-Министерства общественной безопасности Главного управ-| народных вооруженных полицейских войск.

^состав этих войск вошли полицейские войска и войска |бы внутренней охраны, пограничная полиция и пожарная ^а. Выступая на первом рабочем совещании вновь создан-Юйск, командующий Ли Ган определил их функции как иное участие в наведении общественного порядка в стра­на совещании отмечалось, что «без народных вооруженных (ййских войск невозможно осуществить коренной поворот |иему в общественном порядке» [213, 29.04.1983].

|»ятно, что такие чрезвычайные меры организованного ха-|а, направленные на пресечение преступной деятельности, "Йло обеспечить правовой базой. Для этого ПК ВСНП ^сентября 1983 г. принял «Постановление о суровом на-Й преступников, совершивших преступления, серьезно ^ющие общественный порядок» [213, 04.09.1983].

^ановление состоит из преамбулы и трех частей. В пре-| говорится, что Постановление призвано «обеспечить Ценный порядок, сохранность имущества, защитить !';Людей, гарантировать успех социалистического строи­ла». В ч. 1 в шести пунктах перечислены преступления, (Яиение которых вводится высшая мера наказания. Это

69

хулиганство (главари и вооруженные участники хулиганствую­щих банд); умышленное нанесение тяжких телесных поврежде­ний, физическая расправа преступников над государственными работниками и гражданами за их действия по расследованию или пресечению преступной деятельности; руководство шайка­ми по продаже людей или «случаи продажи людей, повлекшие особо серьезные последствия»; незаконное изготовление, торгов­ля, распространение, кража, грабеж оружия, боеприпасов, взрывчатки; организация реакционных сектантских шаек, а так­же использование феодальных предрассудков для ведения контр. революционной деятельности; вовлечение, принуждение жен­щины к проституции, содержание притонов.

Все эти преступления наказуемы в соответствии с положе­ниями данного Постановления только при наличии квалифици­рующих признаков, общий смысл которых заключается в на­несении крупного ущерба или наличии серьезных последствий. Характер ущерба и последствий в законе не раскрывается.

В ч. 2 Постановления даны своеобразные критерии оценки содеянного, характерные для всего уголовного законодательст­ва КНР, которые обусловливают выбор той или иной меры наказания: «Тех, кто совершил преступление под чьим-либо влиянием, по чьему-либо наущению или в тех случаях, когда обстоятельства дела сравнительно легкие, можно приговари­вать к лишению свободы до 5 лет. Когда же обстоятельства де­ла сравнительно тяжелые—наказывать на срок свыше 5 лет лишения свободы. При особо тяжких обстоятельствах можно приговаривать либо к бессрочному лишению свободы, либо к

смертной казни» [213,04.09.1983].

В ч. 3 законодательного акта говорится: «После опублико­вания этого Постановления при рассмотрении указанных дел пользоваться им». Хотя из текста Постановления непонятно, придается ли закону обратная сила, однако, принимая во. вни­мание сложившуюся в КНР практику введения в действие но­вых,законов, вполне обоснованным является предположение о том, что и этому чрезвычайному акту придана обратная сила. Позднее наше предположение подтвердил крупнейший крими­налист КНР Гао Миньсюань: «При введении в действие этого законодательного акта использован принцип, не согласующий­ся с положением ст. 9 УК» [102, с. б].

В качестве приложения в Постановлении даны тексты ста­тей УК КНР, в которые в соответствии с данным Постановле­нием внесены изменения (ст. 99, 112, 134, 140, 141, 160, 169]. Однако следует отметить, что между пунктами Постановления, описывающими преступления, и приведенными статьями кодекса нет текстуального соответствия. Например, в ст. 6 ч. 1 Поста­новления речь идет о вовлечении, принуждении женщины к проституции, содержании притонов, т. е. о действиях, описан­ных не в одной, а в двух статьях УК (ст. 140 и 169). Практи­чески Постановление вводит квалифицированные составы -'

70

ршенйе указанных в ст. 140 и 169 УК действий, но при So серьезных обстоятельствах». Такое утверждение справед-

в отношении ст. 140, так как в ней не предусмотрен ква-щированный состав. Что касается ст. 169 УК, то здесь з дополнения Постановления уже имелся квалифицирован-i'-сОстав—совершение тех же действий при «серьезных об-"^ёльствах». Разница текстов, как мы видим, заключается ром слове «особо», однако из текстов законодательных »л не ясно, означает ли употребление слова «особо» при-дтельно к ст. 169 введение еще одного квалифицированного Тйза. Учитывая особенности нормотворческой техники сов­иного китайского законодателя, на этот вопрос следует

отрицательный ответ. Употребление слова «особо» озна-^не введение еще одного квалифицированного состава, бего рода обоснование действий законодателя, предусмат-йбщего высшую меру наказания за рассматриваемые про­шения.

|ели сопоставить текст п. 1 ч. 2 Постановления со ст. 160 t*o создается впечатление, что между ними нет не только '""•уального сходства, но и отсутствует смысловое тождест-ст. 160 УК говорится о следующих составах преступле-

-участие в массовой драке, поиск поводов для беспоряд-Й-оекорбление женщины, а также совершение «бродяжни-Вх действий, нарушающих общественный порядок». В Поста-^нии речь идет о главарях хулиганствующих банд и их ркенных участниках. По существу, Постановление в этом re вводит в законодательство новые составы преступле-^ «руководство бандами хулиганов» и «вооруженное учас-I бандах хулиганов». Однако текстуальное толкование не-Ь|лемо в отношении уголовного законодательства КНР, Йгому соотношение п. 1 ч. 2 Постановления и ст. 160 сле-Ввыводить не путем их текстуального сопоставления, а ис-^ из назначения или, как пишут в китайских источниках, |уха» Постановления, ужесточающего ответственность.

^и таком подходе содержание п. 1 ч. 2 Постановления от

тября 1983 г. необходимо понимать как введение китай-законодателем квалифицирующих признаков действий,

Усмотренных ст. 160 ук КНР. ^Уголовном кодексе КНР 1979 г. отсутствовали нормы об ^твенноети за воинские преступления. Этот пробел в за-(Йтельстве был восполнен 10 июня 1981 г., когда ЦК '"[ принял «Временное положение КНР о наказании воен-

жащих за преступления против воинского долга» [213,

i981], вступившее в силу 1 января 1982 г.

^заявлению заместителя начальника Главного политуп-

йия НОАК Ши Цзиньцяня, Положение «является допол-

'~1 и продолжением Уголовного кодекса Китая» [213, 981]. Оно состоит из 26 статей. В ст. 1 говорится: «На-

•" Положение было специально подготовлено, исходя из

71

направляющих идей и основных принципов уголовного кодекса КНР и имея целью наказание за преступные деяния, связанные с нарушением воинского долга, воспитание у военных серьез­ного отношения к исполняемому долгу, укрепление боеспособ­ности войск».

В ст. 2 Положения дается определение воинского преступ.

ления как «нарушение воинского долга, нанесение ущерба военным интересам страны, совершение действий, подпадаю. ' щих согласно закону под уголовное наказание военнослужащих НОАК». Здесь же оговаривается, что эти же деяния при нали­чии смягчающих обстоятельств, незначительном ущербе не рассматриваются как преступления и наказываются в дисцип­линарном порядке.

Диспозиции статей Положения, как правило, состоят из трех

частей. В первой описывается деяние, совершенное без квали­фицирующих обстоятельств, во второй—при отягчающих об­стоятельствах или же повлекшее тяжелые последствия, в треть­ей части диспозиции говорится о совершении тех же дейст­вий в военное время. Как правило, наказание в последнем случае назначается «со веей строгостью». Положение употреб­ляет такие оценочные понятия, как «серьезный вред», «особо тяжелые последствия», «жестокое обращение с подчиненными», «повреждение важнейшего вооружения», «действия, вредящие ведению боя», «выслуживание перед противником при нахожде­нии в плену» и т. д., не раскрывая и не уточняя их.

Санкции статей Положения отличаются чрезвычайной суро­востью. Так по 10 из 19 статей, имеющих санкции, может быть применена смертная казнь. В десяти статьях предусмотрено бессрочное лишение свободы. В отношении военнослужащих, преступления которых нанесли «большой вред», ст. 24 в качестве дополнительного наказания предлагает применять лишение орденов, медалей и почетных званий. По мнению Гао Миньсюаня, эта статья дополнила положения такого вида уголовного наказания, как лишение политических прав

[102, с. 7].

Анализ дополнений УК КНР был бы неполным, если бы

мы не коснулись еще одного документа, который хотя и не имеет прямого отношения к уголовному законодательству, но в силу ряда обстоятельств близок к нему. Речь идет о «Поста­новлении о трудовом воспитании» 1957 г., которое в 1979 г. спустя четыре месяца после принятия УК вновь возобновило свое действие. Это Постановление в Китае относят к разряду административных правовых актов [213, 27.10.1979].

В соответствии с этим Постановлением в городах образо­вываются комиссии по трудовому воспитанию, состоящие из представителей городских властей, органов общественной безо­пасности и трудового управления. Комиссии наделяются право» направлять лиц, совершивших правонарушение небольшой о0' щественной опасности, в специальные лагеря на срок от 1 гоД

72

^ет, а «в случае необходимости» — продлевать срок и до |i8 эти лагеря подлежат направлению:

§Лица без постоянных занятий, хулиганы, воры и мошен-||йе подпадающие под юрисдикцию Уголовного закона.

^^Контрреволюционеры, антисоциалистические элементы, со-Цвшие незначительные преступления, не влекущие уголов-уветственность, но которые были уволены из учреждений, (заций, предприятий или исключены из школ и не имеют >s к существованию.

Уволенные с работы за отказ работать или за нару-^дисциплины.

1ица, отказывающиеся выполнять работу, предложенную Ни, и те, кто постоянно выражает недовольство [213, 980].

дьиейшее развитие правотворчества в Китайской Народ-'спублйке необходимо рассматривать в контексте со-;»'-экономического развития страны, существенным эле-

которого является хозяйственная реформа. Активиза-ажданского оборота потребовала законодательного ре->ания многих форм экономической жизни и соответст-установления новых уголовно-правовых запретов и мер Кий за их нарушение. В связи с этим за короткие про-^ времени у китайского законодателя часто возни-юбходимость корректировать положения УК КНР для ценного отражения динамизма экономической жизни

kxo такой путь был бесперспективен и неприемлем. I причина этого заключалась в существенном ускорении Пленной реформы, которая уже в 1984 г. была перене-^города. Сложность понимания новых явлений, отсутст-Чта их правового регулирования вынудили китайского ателя не торопиться с внесением изменений непосред-в кодекс и ограничиться принятием в необходимых ^отдельных законов.

время формируется общая концепция правотворчест-гае, которая первоначально предназначалась для от-[рава, регулирующих экономическую жизнь, а затем зпространена и на уголовное право. Суть этой концеп-Йючалась в издании небольших законодательных актов Йчии крупного нормативного акта — кодекса или иного Иного документа. Процесс нормотворчества стал пони-рак «поэтапное движение на основе отдельно изданных, Отельных, не обязательно тесно связанных законов, вре-| экспериментальных проектов, подлежащих исправле-ТИюлнению» [97, с. 48].

| подход образно именовался как метод «движения на |ах», что означало сочетание в нормативной базе от­рава кодекса и других нормативных актов, дополняю-|>азвивающих друг друга [99, с. 15]. Рассмотренные

[/:

73

выше новеллы уголовного законодательства хорошо иллюстри. руют реализацию на практике одного аспекта этой правотвор-ческой концепции, заключающегося в издании самостоятельных законодательных актов по тем или иным проблемам уголовно­го права. Другой ее аспект выражается во включении уголов­ных санкций непосредственно в законы, регулирующие эконо­мические отношения. О них и пойдет ниже речь.

В журнале «Фасюэ цзачжи» Гао Миньсюань проанализиро.

вал развитие уголовного законодательства страны за последние годы в условиях хозяйственной реформы [102, с. 5—8]. Мы подробно остановимся на положениях этой статьи, так как они раскрывают не только динамику законодательства, но и по­казывают особенности правотворчества в КНР.

Уголовные санкции введены в следующие законодательные

акты, регулирующие различные стороны экономической жизни КНР. Это «Закон КНР о товарных знаках» (1982 г.), «Закон КНР об охране памятников культуры» (1982 г.), «Закон КНР о санитарии пищевых продуктов» (1982 г.), «Закон КНР о статистике» (1983 г.), «Закон КНР о патентах» (1984 г.), «За­кон КНР о предотвращении загрязнения вод» (1984 г.), «Закон КНР о прохождении воинской службы» (1984 г.), «Закон КНР о лекарственных средствах» (1984 г.), «Закон КНР о лесе» (1984 г.), «Закон КНР о бухгалтерском учете» (1985 г.).

По мнению Гао Миньсюаня, эти, а также рассмотренные нами выше новеллы уголовного законодательства внесли в

него следующие принципиальные изменения.

,1. Ввели новое правило назначения наказания «со сверх­строгостью». До этого в УК КНР содержались правила «со всей строгостью», «со всей легкостью», «со смягчением» и «ос­вобождение».

2. Введение высшей меры наказания в санкции существую­щих статей УК, а также дополнение законодательства новыми статьями, предусматривающими смертную казнь, увеличило число статей уголовного законодательства на 24, дающие су­дам возможность назначать высшую меру наказания.

3. Расширили рамки понятия специального субъекта.

4. Новым законам, ужесточающим уголовную ответствен­ность за совершение экономических преступлений, а также за преступления, серьезно нарушающие общественный порядок, придана обратная сила. Такая мера, не согласующаяся с по­ложениями ст. 9 УК КНР, обусловливалась исключительно на­пряженной криминологической обстановкой, наблюдавшейся в

стране в начале 80-х годов.

5. В ряде случаев новеллы уголовного законодательства

дают расширительное толкование положений статей УК, кото­рые они дополняют. Это касается ст. 114, 120, 127, 128, 152, 1°"

187 УК.

6. Ст. 40 «Закона КНР о товарных знаках» дополнила п0

ложения ст. 127 УК. 74

st. "31 «Закона КНР об охране памятников культуры» до-Цйяа положения ст. 151, 152, 155, 172УК. ^t. 41 «Закона КНР о санитарии пищевых продуктов» до-|ила положения ст. 114, 164 и 187 У К.

у. -25 «Закона КНР о статистике» дополнила положения

|7, 167, 186 и 187 У К.

И 63 «Закона КНР о патентах» дополнила положения

|7 и 188 УК.

у. 43 «Закона КНР о предотвращении загрязнения вод»

Ц(нила положения ст. 115, 187 УК.

|. 61 «Закона КНР о прохождении воинской службы» до-

|ла ст. 6 «Положения о воинских преступлениях» и ст. 185,

fe 50 «Закона КНР о лекарственных средствах» дополнила Кения ст. 164 У К.

I; 34 «Закона КНР о лесе» дополнила положения ст. 120, р2, 187 У К.

|. 26 «Закона КНР о бухгалтерском учете» дополнила по-]|ия ст. 146, 167 и 187 У К.

|еим образом, ст. 127, 152, 164, 167 УК КНР каждая ока-| дополненной положениями двух законов, а ст. 187— 'бниями шести законов.

СМиньсюань пишет: «Вышеназванные единичные норма-1 'акты решают ряд вопросов, которые в прошлом не бы-Ьгулированы или же отрегулированы недостаточно четко. рйлйвают борьбу с преступностью и особенно с экономи-^прёступностью, ограждают интересы государства и об-&, и в этом их огромное значение» [102, с. 8]. Он также р^ивает необходимость продолжения работы по дополне-Ысправлению УК в ходе осуществления социалистической ТЙзации страны.

|водя итог рассмотрению вопроса о развитии уголовного Жительства КНР после принятия Уголовного кодекса (^в 1979 г., следует подчеркнуть, что этот процесс проте-^елегких исторических условиях. Трудности эти были |й,' с одной стороны, возросшей экономической и общеуго-|йрёступностью, с другой — качественными изменениями |йо-экономической действительности в связи с проведе-Цетране коренной хозяйственной реформы. В этих усло-Кменились обычные представления о понятии преступле-'конности, деятельности китайского суда, прокуратуры, им механизм действия уголовно-правовых норм. Пере­дались взгляды на адвокатуру и формы ее деятельности. (ериод всякие попытки фундаментально, на уровне ко-Ции решать возникающие вопросы были бы делом без-Шм, и поэтому китайский законодатель, как мы уже I» пошёл по пути постепенного, тщательно выверенного ^енйя вперед, закрепления в нормах закона положений, вющихся в юридической практике страны. Такая пра-

75

вотворческая политика в определенной мере согласовывалась также с большим опытом издания законов, накопленным в пе­риод, предшествовавший образованию КНР в 1949 г., а также

в 50-е годы.

Важным обстоятельством, влияющим на правотворчество в

Китае, является острая нехватка специалистов всех юридиче­ских профессий. Предпринимаемые усилия в этом направле­нии пока еще не дали ощутимых результатов. В печати отме­чается, что развитие национальной правовой системы страны тормозится высоким возрастом ведущих специалистов и низким уровнем профессиональной подготовки основной массы юрис­тов Китая.

По данным министерства юстиции КНР, в стране к 1987 г.

насчитывалось 40 тыс. юристов. Ежегодный приток профессио­налов-правоведов невелик. Семь юридических специальных учебных заведений и 33 юридических факультета китайских университетов выпускают в год до 4 тыс. дипломированных специалистов. Однако, по мнению китайских правоведов, этого количества крайне недостаточно. Поэтому в последнее время получило развитие заочное обучение, в том числе с использо­ванием возможностей радио и телевидения. Сейчас этой формой обучения охвачено 120 тыс. человек [217, 18.03.1984].

Очевидно, что заочное образование через курсы, теле-, ра­диоуниверситеты дает знания весьма невысокого уровня. Уча­щиеся овладевают лишь приемами поверхностного понимания и толкования законов и получают некоторые навыки его при­менения. Так, проведенные исследования среди 1600 новых со­трудников судебно-административных органов Синьцзян-Уйгур-ского автономного района показали, что их «подавляющее большинство не разбирается в праве» [216, 07.02.1987].

Серьезной проблемой правоприменения страны следует счи­тать «нежелание кадровых работников опираться на закон или неумение претворять его в жизнь достаточно строго» [213, 14.11.1985]. Преодолеть правовой негативизм пытаются совмест­ными усилиями партийные, государственные, правопримени-тельные органы. Согласно установленным требованиям, кадро­вым работникам для подтверждения своего профессионального соответствия занимаемому служебному посту необходимо пос­ле окончания специального правового курса пройти экзамена­ционную проверку [213, 08.01.1984].

Таким образом, с учетом многих обстоятельств экономиче­ского, социального и политического характера шаги китайско­го законодателя по развитию уголовного права страны в целом следует рассматривать как социально и исторически обуслов­ленные, отвечающие потребностям конкретно-исторической ср6' ды и практики социалистического строительства в Китае. О11^ ка, данная председателем комиссии по правовой работе П^ ВСНП Ван Ханьбинем развитию гражданского права КНР'. он призывал «не спешить, идти поэтапно, выверять каЖДЬ1

76

^исправления в закон вносить в случаях, действительно дованных» [213, 15.11.1985],—справедлива и в отношении эвиого права.

Принципы и задачи уголовного права

не ограничиваем нашу задачу рассмотрением принципов Столько чисто китайского происхождения, но основываем-Йа анализе проявления общепризнанных в теории социа-[еского уголовного права принципов в нормах и институ-Ьловного права КНР.

;т. 1 УК КНР сказано: «Уголовный кодекс Китайской На-I Республики разработан на основе руководящего курса ((Врксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна, на основании (туции, в соответствии с политикой сочетания наказания Кйдушия, с учетом конкретного опыта осуществления на-I всех национальностей нашей страны демократической уры народа, руководимой рабочим классом и основанной se рабочих и крестьян, т. е. диктатуры пролетариата, опы-Цведения социалистической революции, социалистического ^льства, сложившейся реальной обстановки» [8, с. 331]. Й&изируя приведенную норму, китайские ученые разли­чней положения о «руководящей идеологии» и «основах ^•ки» кодекса КНР.

(вводящая идеология», или идейные начала уголовного !(НР, проистекает: «Во-первых, из учения марксизма-ле-а, идей Мао Цзэдуна о классовой борьбе... Во-вторых, вных положений учения марксизма-ленинизма, идей Мао й о демократической диктатуре народа и диктатуре про-(та... В-третьих, из положений теории марксизма-лени-Цйдей Мао Цзэдуна о том, что надстройка должна слу-^ЕЬномическому базису» [76, с. 19—20]. «Только исходя ^теоретических положений можно правильно понять и овать Уголовный кодекс Китайской Народной Респуб-хльно бить по врагам, наказывать преступников, защи-1род, обеспечить общественный порядок в стране, сло­мать укреплению и развитию социалистической эконо-^ужить курсу четырех модернизаций» [76, с. 25].

Цинению китайских ученых, в ст. 1 УК КНР указаны ^/выработки» Уголовного кодекса: «конституция стра-ожения уголовной политики, конкретный опыт Китая вшаяся реальная обстановка» [76, с. 25].

Йпуция послужила «основой выработки» не только Уго-|кодекса, но и всех остальных законодательных актов |«В кодексе в целом отражен основной дух Конститу-|Ьэтому в процессе конкретного применения Уголовного ^Китайской Народной Республики необходимо следить

т

77

за соответствием толкования, его норм духу Конституции» [7R

с. 26],

Ядром уголовной политики КНР является «политика соче­тания наказания и великодушия», упоминаемая в ст. 1 У{^ «Все установления кодекса нашей страны, от начала до конца отражают дух этой политики. Политика сочетания наказания и великодушия, с одной стороны, требует сурового наказания контрреволюционеров и уголовных преступников, с другой •— требует учета различных ситуаций проявления преступного дея­ния, дифференцированного подхода» [76, с. 27]. «В соответст­вии с этой политикой в кодексе нашей страны имеются уста­новки, дифференцирование отражающие особенности каждого преступления»—указано в «Лекциях по уголовному праву»

[66, с. З].

Более подробное рассмотрение особенностей «политики со­четания наказания и великодушия» позволяет считать ее раз­новидностью такого принципа социалистического уголовного права, как индивидуализация уголовной ответственности и на­казания. Но это утверждение верно только в общих чертах. Теория китайского уголовного права не стремится во всех слу-   | чаях связывать уголовную ответственность с категорией вины,  | в связи с чем наказание не соизмеряется со степенью винов-  | ности преступника и может при одной и той же вине в зави­симости .от ряда обстоятельств вообще не назначаться или же, наоборот, оказаться крайне суровым. Поэтому «политика соче­тания наказания и великодушия» охватывает большее число составляющих национального, традиционного, психологиче­ского, социального содержания, чем принцип индивидуализации

ответственности,

«Основой выработки» Уголовного кодекса КНР является

также «конкретный опыт Китая и сложившаяся реальная об­становка». Разработка в современном Китае теоретической кон- ЕД цепции-построения социализма с китайской спецификой оказа- J1J ла воздействие на поиск национального обличья всех форм об- | | щественного сознания, в том числе и права. Как мы уже ijj отмечали, процесс создания «социалистической правовой cue- M темы с китайской спецификой» должен проходить, по мнению JJJ китайских ученых, основываясь на формуле «использования Ijj древнего, современного, китайского, иностранного». Примени- — тельно к уголовному праву помимо опоры на «конкретный опыт • социалистической революции и социалистического строительст- И ва, конкретный опыт демократической диктатуры народа мы. н исходя из марксистского тезиса о необходимости критического И восприятия, взяли у древнего, сегодняшнего, китайского, ино- И странного то, что могло быть нами использовано, и накопили • тем самым богатый опыт создания социалистического права»,-" •

писал Чжан Шанчжо [76, с. 28].                            • В ст. 2 УК КНР сформулированы задачи, стоящие переД

уголовным законодательством страны: «Уголовный кодекс Кй' 78

Народной Республики имеет задачи: применяя нака-вести борьбу со всеми контрреволюционными преступле­на целях защиты диктатуры пролетариата, охраны со-встической общенародной и коллективной собственности щихся масс, законной частной собственности граждан, •За личных, демократических и других прав граждан, под-дгоя общественного порядка, порядка на производстве, Крго порядка, порядка в учебных и научных учреждениях )адзни народных масс, в целях успешного осуществления нстической революции и социалистического строительст-. с. 33].

оры «Лекций по уголовному праву» полагают, что вы-ие перечисленных в законе задач в конечном итоге долж-вжить цели решения главной задачи уголовного закона:

сение ударов по преступным элементам и защита народ-асе должны способствовать претворению в жизнь глав-(Дачи уголовного кодекса — вести борьбу с контрреволю­ции и общеуголовными преступлениями, используя нака-[66,с.9].

сматривая задачу УК «защищать успешное осуществле­на социалистической революции и социалистического" бльства», правовед Гао Гэ видит ее непосредственное вы-|е в «обеспечении осуществления политики четырех мо-||вций». Кроме задач, непосредственно указанных в законе, (-выделяет «воспитание масс в духе сознательного соблю-?оциалистического правопорядка» [58, с. 9].

^»чи, стоящие перед уголовным правом, как отраслью со-егического права, могут и должны быть решены путем 1Йческих, используемых   только в уголовном праве К— угрозы применения и применения наказания на осно-|щипов, установленных в законе, выработанных наукой його права и судебной практикой. Принципы уголовного |* это принципы права, подвергнутые дальнейшей конкре-|Н и детализации с учетом специфики метода регулирова-Ьадач этой отрасли. Принципы уголовного права оказы-(епосредственное воздействие на направленность, основа-«бъем применения мер уголовного наказания.

|1ень развития правовых принципов и полнота их вопло­ти нормах уголовного права и в уголовно-правовых ин-IX определяются уровнем развития социалистических об-|йных отношений в данный период, а также законодатель-правовой науки, в том числе науки уголовного права.

'оловном праве КНР в качестве основополагающего вы-я принцип классовости. Как общий принцип социали-ого права, он находит свое конкретное выражение непо-енно в нормах и институтах китайского уголовного пра-нная от общего определения преступления как деяния, Wo -на социалистические общественные отношения, на-вред системе диктатуры пролетариата (ст. 10 УК), и

79:

кончая установлением наиболее суровых наказаний за посяга­тельство на жизненно важные интересы китайского государст­ва, особенно на его политические и экономические основы. Да­же в названиях преступлений, направленных против основ КНР, подчеркнут классовый характер их оценки — они имену­ются контрреволюционными. Такое понимание природы общест­венно опасных преступлений согласуется с официальной концеп­цией государственной политики КНР, сформулированной в пре­амбуле Конституции страны: «После ликвидации эксплуатато­ров как класса в течение продолжительного времени в опреде­ленных рамках все еще будет существовать классовая борьба». Рассмотрение принципа классовости в уголовном праве осуще­ствляется на основе трудов классиков марксизма и работ Мао Цзэдуна, среди которых в первую очередь следует назвать статью «К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа», о которой подробно будет сказано ниже.

Однако принцип классовости в уголовном праве КНР выра­жен в нормах закона, на наш взгляд, недостаточно конкретно. Классовость проявляется главным образом в разделении всех преступлений на контрреволюционные и общеуголовные, что свидетельствует об узости нормативной обеспеченности прин­ципа.

Например, в УК КНР нет норм, которые устанавливали бы

уголовную ответственность за преступления, совершенные про­тив других государств трудящихся или же их собственности на территории Китая. В УК также нет нормы о запрещении опас­ных преступлений, являющихся проявлением национализма и шовинизма и выражающихся в нарушениях расового и нацио­нального равноправия. Это обстоятельство не согласуется с по­ложением ст. 4 Конституции КНР, провозглашающей «недопу­стимость великонационального шовинизма». В УК КНР нет нормы, устанавливающей уголовную ответственность за пропа­ганду войны, за преступления против мира, против законов и

обычаев ведения войны, за геноцид.

Отсутствие в кодексе указанных норм вовсе не свидетельст­вует об отсутствии у создателей УК классового подхода. В ос­новных вопросах принцип классовости выражен четко и одно­значно. Со временем, видимо, этот принцип получит в нормах уголовного законодательства дальнейшее отражение, что соот­ветствует общей задаче китайского законодателя по развитию нормативной базы отрасли, детализации в законе институтов и

положений уголовного права.

Регулируя вопрос о действии уголовного закона Китая в

пространстве, законодатель КНР включил в УК страны нормы (ст. 4—6), которые, на наш взгляд, не во всем согласуются с

принципом классовости.

Мы уже отмечали, что решение вопроса в этих статьях

практически тождественно соответствующим положениям УК Китая 1928 г. Так, ст. 5 УК КНР и ст. 7 УК 1928 г. обусловли-

80

рот уголовную ответственность граждан Китая, совершивших реступления за рубежом, наказуемостью их действий по зако-ам места совершения преступления. Это положение не проти-рречит принципам УК 1928 г., но согласовать его с положе-вями принципа классовости социалистического уголовного рава нелегко.

| По китайскому социалистическому уголовному праву и уго-»ному праву буржуазных государств, существует принципиаль-' отличие в определении понятий преступного и непреступно-Деяние, противоречащее социалистическому правосознанию, 1ет быть, по буржуазному законодательству, ненаказуемым

наказуемым мягко. Поэтому преступность и наказуемость Вий граждан КНР должны, видимо, определяться по китай-м законам независимо от того, как решают этот вопрос зако-"буржуазного государства, на территории которого соверше-Циреступление.

|Привлечение лица, совершившего преступление вне преде-; КНР только при условии наказуемости деяния по законам уа совершения преступления, может создать ситуацию, не-Местимую с социалистическим правосознанием. Допустим, ^гражданина КНР, находясь в капиталистической стране, |&ршают преступления. Первый — деяние, наказуемое по за-ам этой страны, но не считающееся преступлением в Китае пример, действия в поддержку прогрессивных сил), дру-*— действия, ненаказуемые по законам страны пребывания Пример, спекуляция, торговля порнографическими изделиями, ержание притонов и пр.), но признающиеся преступными по вйским законам.

ft данной ситуации первый гражданин, как «подрывной эле-«г», решением суда капиталистической страны может быть Еден на длительный срок лишения свободы или даже смерт-казнь, а другой за совершение ряда деяний, свидетельст-цих о моральной деградации личности, не осуждается не ко в стране пребывания, но не может быть привлечен к уго-Ой ответственности и по законам КНР на территории Ки-

1егламентация привлечения к уголовной ответственности транцев по УК КНР также имеет особенности. В ст. 6 УК сано, что к иностранцам, совершившим преступления про-КНР либо ее граждан, может быть применено китайское нодательство. Круг деяний, за совершение которых иност-ые граждане могут привлекаться к уголовной ответствен-в, как и в предыдущих статьях, ограничен преступлениями, эторые возможно наказание в 3 года и более лишения сво-( и при условии наказуемости их по законам места совер-Ий преступления.

теории социалистического уголовного права не встречает-"зражений против включения в уголовный закон нормы об

твенности иностранцев, совершивших преступления про-

81

тив страны пребывания или ее граждан. Такие нормы распро­странены в современной законодательной практике, они выра­жают реальный принцип, заключающийся в том, что за госу­дарством признается право при помощи национального зако­нодательства защищать свои интересы от посягательства на них независимо от того, кто и где совершает это посягательст­во — внутри страны или за ее пределами. Такие нормы имеют­ся в уголовных кодексах Болгарии - (ст. 67), Венгрии (п. 5), Корейской Народной Демократической Республики (ст. 4), Че^

хословакии (п. 19).

Советские правоведы также высказывали мнение о целесо­образности включения в действующее уголовное законодатель­ство нормы об ответственности иностранцев: «В целях преду­преждения наиболее опасных преступлений со стороны иност­ранных граждан установить наказуемость немногих, особо опасных посягательств на основы советского строя и на лич­ность советских граждан» (20, с. 2401.

Как мы уже отмечали, предписания ст. 6 УК КНР обуслов­ливают уголовную ответственность иностранных граждан нака­зуемостью деяний по законам места совершения преступления. В этой связи нетрудно представить ситуацию, когда в какой-ли­бо капиталистической стране будет совершено посягательство на свободу личности китайского гражданина из-за его идеоло­гических убеждений, диаметрально противоположных идеоло­гии буржуазного государства. В таких случаях китайское госу­дарство в уголовно-правовом порядке не сможет реализовать реальный принцип, заложенный в уголовном законодательстве, и осудить лиц, посягавших на свободу гражданина КНР.

Высказанное в китайской литературе мнение о том, что ус­ловие «наказуемости деяния по законам места совершения пре­ступления есть несомненное уважение суверенитета других го­сударств» [192, с. 60], является обоснованным, на наш взгляд, только по отношению к социалистическим государствам и вряд .ли применимо к буржуазным странам. В этой связи необходимо привести совершенно справедливое высказывание китайского юриста, критикующего универсальный принцип действия уго­ловного закона как нивелирующий классовое различие в пони­мании преступного. «В силу неодинакового классового господ­ства в разных странах может сложиться ситуация, когда опре­деленные действия в одних государствах считаются преступны­ми, тогда как в других таковыми не признаются, а напротив, могут быть действиями революционного характера. Империа­листические и пролетарские государства признают те или иные действия преступными исходя только из своих классовых ин­тересов, а вовсе не для поддержания некоего всемирного по­рядка» 1120, с. 141].

Вместе с тем наш анализ рассматриваемых положений уго­ловного законодательства Китая может оказаться односторон­ним, если не учитывать политику страны на современном эта-

82

(уотношению к другим государствам. Как известно, эта по-'d строится на концепции «открытых дверей»—всемерно-даития дружественных, экономических и культурных свя-сЯредставителями зарубежных стран в интересах ускоре-одернизации страны. Реализация этой политики уже дала ощутимые результаты. Не исключено, что, разрабаты-диональный кодекс, китайский законодатель предвидел кность активизации различного рода внешних контактов и, учитывая, что в современном мире взаимодействие Црств в решении уголовно-правовых вопросов приобретает 'тный характер, воздержался от включения в УК норм, [в с жестких и однозначных позиций подчеркивали бы вые различия преступления в китайском социалистиче-бществе и в обществе буржуазном.

|ннцип законности в социалистическом уголовном праве pit свое выражение в том, что никто не может быть при-^г к уголовной ответственности и подвергнут наказанию |как за деяние, содержащее состав преступления, преду-рнный уголовным законом, а уголовное наказание может рименено только по приговору в соответствии с законом. иалистическая законность—это конституционный пра-аринцип китайского государства. Статья 5 Конституции 'редписывает всем государственным органам, вооружен-пам, предприятиям и организациям неуклонно соблю-нституцию и законы гоеударстаа, а в ст. 37-конституции ио: «Никто из граждан не может .быть подвергнут аресту как органами общественной безопасности с санкции или агановлению народной прокуратуры или по решению

s необходимости подробно говорить о важности неукосни-ро соблюдения закона. Нарушение законодательства при доваиии и рассмотрении уголовных дел и решении во-|®б ответственности и наказуемости лица за содеянное It-особенно существенно ущемить права и достоинства лич-|рВот почему решение этих вопросов должно основывать-%ко на прямых указаниях закона.

»айские юристы настойчиво призывают в своих публика-|облюдать социалистическую законность: «В деятель-'по вынесению уголовного наказания народные суды долж-Дниняться только закону, не допуская вмешательства ни-»Коллективов, организаций, учреждений» if61, с. 77).

tsHe все авторы разделяют эти положения, высказываются 1'ивоположные суждения. «Необходимо всячески поддер-ь общественный порядок. Эту работу только законами ре-Цвельзя, потому что обстановка борьбы непредсказуема, ^ива. Никакой эрудированный законодатель не может гм знать» [94, с. 31]. «Некоторые товарищи сомневаются, в исполнении законов необходимо учитывать обстановку, амают, что преимущества закона не только в строгой нор-

83

мативности и стабильности, но и в гибкости» [94, с. 31]. Утверждается, что «иностранные буржуазные юридические кон­цепции не должны влиять» на право КНР. «Политико-юридиче­ские органы — это государственные органы диктатуры, и они должны по-прежнему находиться под строгим руководством пар­тийных комитетов на всех уровнях» [213, 25.07.1981].

Нужно сказать, что последние взгляды отражают характер деятельности судов современного Китая, что оказывает отрица­тельное воздействие на правосознание масс, кадровых работни­ков. В печати приводится много фактов вмешательства в про­цесс судопроизводства со стороны партийных организаций, ад­министрации предприятий и учреждений. Гао Гэ пишет, что распространенными являются представления о том, что «ква­лификацию преступления осуществляет суд, а назначением уго­ловного наказания должно заниматься начальство» [101, с. 31]. В связи с этим в юридической литературе отмечается, что «власть руководителя необходимо обеспечивать законом, но за­коном же она должна и ограничиваться. Обладание властью постепенно приводит к бесконтрольности, и только право мо­жет укротить это зло» [198, с. 72].

Произвольное толкование закона проявляется в квалифика­ции общеуголовных преступлений по статьям УК о контррево­люционных преступлениях из-за контрреволюционного прошло­го преступника или же ужесточении ответственности из-за ка­кого-либо негативного факта биографии преступника (см. (61, с. 76]). В целом возможность отхода от принципа социалисти­ческой законности в уголовном праве КНР возникает в случаях прямого игнорирования требований закона, а также примене­ния несовершенных норм уголовного законодательства.

К принципу социалистической законности непосредственно примыкает принцип равенства всех перед законом, отрицание каких-либо привилегий. Этот принцип также является конститу­ционным, в ст. 33 Конституции КНР записано: «Все граждане Китайской Народной Республики равны перед законом». Гао Гэ, раскрывая этот принцип применительно к уголовному пра­ву, пишет: «Кто бы ни совершил преступление, независимо от его личных качеств, социального положения, подлежит уголов­ной ответственности в соответствии с законом» [58, с. 47].

По мнению правоведа Чжан Шанчжо, принцип равенства

всех перед законом проявляется: «Во-первых, в применении У К страны для наказания преступников без исключения и беспри­страстно. При наличии факта преступления лиц, совершивших его, необходимо наказывать, руководствуясь законом и незави­симо от их материального достатка, заслуг, положения в об­ществе и т. д. Во-вторых, УК защищает всех граждан без иск­лючения от посягательства преступников и одновременно обес­печивает законные права преступных элементов» [76, с. 33].

Как отмечает юрист Сунь Фэй, равенство всех перед зако­ном должно проявляться не только в «беспристрастном отнош6'

ко всем преступникам, но и в обеспечении всех преступни-скорейшим, основанным на законе рассмотрением уголов-; дел, что помимо прочего избавляет преступника и его род-|А от физических и духовных страданий» [136, с. 30]. ^ В условиях китайской действительности, когда в результате •йяомической реформы наблюдается процесс социальной диф-(рейциации населения, значение принципа равенства всех пе-||законом приобретает огромное значение. pi Китайской печати приводятся многочисленные факты не-"Нлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших Цщчные, в том числе тяжкие, уголовные преступления, явля­йся родственниками, детьми руководящих партийных и го-ррственных работников. «Некоторые кадровые работники, рльзуя свое служебное пояожейие,- всячески стараются по-рЪ преступления своих детей. Эти неправильные явления |ывают разлагающее действие на молодежь в целом» [90, ~)1. Так, по данным выборочных исследований, в одном из Западных уездов провинции Шаньдун в 1980 г. выявлено ТЬ банд, в которые входили 97 хулиганов. 14 членов этих [являлись детьми кадровых работников руководящего зве-fto составляет 15% общего числа членов банд. Эти 14 че-| «составляли костяк банд» [90, с. 8].

|^ 1986 г. доля преступников из числа детей кадровых ра-^ков среди обследованных групп преступников продолжа-гаваться высокой и составляла 16,7% [125, с. 7б]. »я приведенные показатели преступности свидетельствуют те этой категории правонарушений, необходимо учитывать, ост этот во многом обусловлен процессом демократизации атвенной жизни страны. Преступления, которые в недав-[рошлом по тем или иным причинам не рассматривались |i стали объектом пристального внимания общественности Пюприменения, вокруг них начала формироваться атмосфе-|Йцественного порицания. Следует отметить, что подобное ^ение к негативным фактам дает свои результаты, выра-(цеся в стабилизации роста преступности детей тех, кто йет реальной властью, что будет также способствовать йению принципа равенства перед законом. йнцип социалистического гуманизма есть выражение все-i; заботы о людях и уважения их достоинства. 0 уголов-раве КНР он именуется принципом революционного гу-•Ма. Чжоу Эньлай отмечал: «Наше общество является об-Йм политической власти трудового народа. Мы должны впитывать преступников в новых людей, и это окажется Цением духа гуманизма» (цит. по [66, с. 41]). Га<э Гэ счи-то «самым ярким проявлением революционного гуманиз-Яется борьба посредством наказания за то, чтобы боль-0 преступников исправились, превратились в новых лю-В, с. 46].

^вление гуманизма правоведы Ло Пии и Ли Гуансян 85

видят в исключении из УК КНР жестоких, калечащих наказа­ний, причиняющих личности бессмысленные страдания .[122, с. 46]; Китайское уголовное законодательство предусматривает отдельные формы освобождения от .наказания лиц, совершив­ших'сравнительно неопасные преступления, закон запрещает применение смертной казни в отношении беременных женщин и

несовершеннолетних.

Чжан Шанчжо усматривает проявление гуманизма во вклю­чении в УК нормы о запрещении применения пыток при допро­сах (ст. 136) и установлении уголовной ответственности специ­ального субъекта — работников юстиции — за жестокое обра­щение с «наблюдаемыми и контролируемыми». Он также пола­гает, что гуманизм проявляется в отсрочке смертной казни и предоставлении лицам, осужденным к уголовному аресту, двух­дневного ежемесячного отпуска домой [76, с. 38].                 „

Проблема жестокого обращения с лицами, находящимися под стражей, весьма актуальна для Китая. Как отмечает юрист Чэнь^Баошу, «Китай несет в себе груз феодальных традиций нескольких тысячелетий. Идеология феодализма живуча и глу­боко сидит в сознании. Применение пыток при допросах—это пережиток феодализма, еще сохранившийся и разлагающий на­ших государственных работников и работников юстиции... у не­большого числа государственных и юридических работников сильно развита: идеология феодальных привилегий и прав. За­бывая демократию, законность, они произвольно нарушают лич­ные и демократические права граждан, применяют телесные наказания и пытки при допросах, подрывают тем самым со­циалистическую законность» [193, с. 19].           ;

Выше мы говорили, что китайские ученые в качестве «осно­вы выработки» кодекса Китая называют «политику сочетания наказания .и великодушия»., В литературе нет единого мнения по поводу содержания этой политики, разные авторы вклады­вают в него разный смысл, но по отдельным компонентам все же имеется определенное единодушие. .Так, считается, что «по­литика: сочетания наказания и великодушия» конкретизируется в уголовном праве в специфических принципах: в отношении врагов осуществлять диктатуру, а в отношении народа демо­кратию; лиц, совершивших тяжкие преступления, наказывать строго, а тех, кто совершил незначительные преступления, на­казывать мягче или же совсем освобождать от наказания [66,

с. 4].

«Уверенность, меткость, беспощадность  при акценте на

меткость» [69, с. 66] как принцип уголовного права Китая, Де­тализирующий «политику сочетания наказания и великодушия». является традиционным принципом, уходящим корнями в пер­вые годы образования страны. Некоторые авторы выражают его иначе—«правильно, законно, своевременно» t213, 17.07. 1979]. В содержание этого принципа вкладывается чрезвычай­но широкий смысл — классовый подход при квалификаЦ1*11

86

туплений, точная квалификация вообще, правильное назна­чив наказаний и т. д.

|Сунь Фэй к принципам китайского уголовного права отно-ГИ «своевременность». «Если подходить с точки зрения со-ального эффекта уголовного наказания, то каждое уголовное да) должно быть рассмотрено быстро и своевременно, и тог-

К.яестные люди смогут быстро увидеть, что тот, кто недавно 'инее им зло, перепугался насмерть и пришел к позорному Йалу» [136, с. 30]. Этот принцип Сунь Фэй анализирует и с

#к зрения частной и общей превенции, эффективности дея-Ьности правоприменительных органов и т. д.

0дним из основополагающих и традиционных является ^цип «отпирающегося наказывать со всей строгостью, рас-йшегося — со снисхождением», проистекающий из «политики 1ания наказания и великодушия» {164, с. 12].

(ак конкретизация этой политики рассматривается принцип огого наказания главарей и злостных преступников, мень-епрашивать с насильно вовлеченных в преступления, поощ-» самоотверженные поступки. Этот принцип является конк-|ым проявлением политики сочетания наказания и велико-ря» [69, с. 64].

^та политика находит свое выражение и в таких принципах рачения наказания, как наказание «со всей строгостью»— гношении главарей банд, воров-рецидивистов, подстрекате-несовершеннолетних и т. д.; наказание «со снисхождени-

—в отношении совершивших преступление по «недомыс-,», несовершеннолетних и пр.; «смягчение наказания»—в »шении обманутых, пособников, насильно вовлеченных в ггупление и т. д.        .

Авторы фундаментального издания «Учение об уголовном fte» (Пекин, 1983)  юридического факультета Народного Верситета выделяют следующие принципы уголовного пра-|Китая: принцип наличия преступления и наказания только Ьля из закона; принцип соответствия преступления и нака-|я; принцип личной ответственности; принцип сочетания на->ния и воспитания [62, с. 38].

'ассматривая принцип «нет преступления без закона», ав-д пишут: «Уголовное право Китая только в основном осу-гвляет этот принцип, не абсолютизируя его, так как оно, |>дя из конкретной ситуации в стране, использует аналогию» с. 38]. Другие китайские ученые придерживаются такой же ^ции:,«Наше уголовное право в основе следует принципу Иия преступления и наказания только исходя из закона, но |честве дополнения использует метод строго контролируемой ?огии. Таким образом, наше право вобрало полезное содер-аие этого принципа, его рациональные элементы, но отказа-от его порочных сторон» i[63, с. 37].

Правовед Чжу Цзянхуа пишет по поводу принципа «нет

•уупления без закона»: «В уголовном праве Китая сущест-

87;

вует два мнения относительно этого принципа. Первое — прин­цип взят за основу, но дополняется аналогией и поэтому он приобретает относительный характер. Согласно второму мне­нию, «принцип наличия преступления и наказания только ис­ходя из закона не является и не может являться принципом ки­тайского права» [187, с. 55].

Чжу Цзянхуа полагает, что в силу изменчивости и динамиз­ма социальной действительности, развития научно-технической революции и появления новых видов преступной деятельности законодатель не в состоянии оперативно вносить соответствую­щие изменения в Уголовный кодекс. Всякие попытки строго придерживаться в нормотворчестве и правоприменении принци­па «нет преступления без закона» неизбежно приведут к ослаб­лению борьбы с преступностью, к безнаказанности ряда пре­ступников. «Принцип наличия преступления и наказания толь­ко исходя из закона не может способствовать выполнению за­дачи уголовного законодательства Китая вести борьбу со все­ми преступлениями. Самое большое, на что он способен, — это вести борьбу с теми преступлениями, которые определены в за­коне» i'[187, с. 56]. Далее автор делает вывод: «Нельзя утверж­дать, будто наш Уголовный кодекс в будущем обязан осуще­ствить принцип „нет преступления без закона", так как этот принцип содержит нерациональные элементы, не отвечающие интересам укрепления социалистической законности» [187, с. 56].

Полемизируя с Чжу Цзянхуа, другой правовед. Дан Фэн-чжан, утверждает, что «не следует отрицать принцип „нет пре­ступления без закона". Применительно к уголовному праву Ки­тая можно говорить только о невозможности его строгого вы­полнения» [105, с. 53]. Правовед Чэн Гуанхай более предметно анализирует действие принципа «нет преступления без закона» в уголовном праве КНР. Рассматривая новеллу уголовного за­конодательства — «Постановление о наказании лиц, бежавших из исправительно-трудовых и воспитательно-трудовых учреж­дений или вновь совершивших преступления», принятую 11 ию­ня 1981 г., он пишет, что «безграничное расширение пределов уголовной ответственности в нормах Постановления превращает принцип „нет преступления без закона"в чистую фикцию. На­значение наказания по принципу „со сверхстрогостью" не отре­гулировано применительно к ряду статей УК, что делает эти статьи весьма послушными в использовании их на практике»

[190, с. 19].

Мы остановились на анализе взглядов китайских ученых на

принцип «нет преступления без закона» потому, что они иллю­стрируют отношение правоведения КНР к нормативному пони­манию правовых категорий. Отрицая саму возможность описать все преступления в законе, китайские юристы принижают зна­чение уголовно-правовой нормы, что способствует обращению к таким понятиям, как дух уголовного законодательства, его общая направленность, а также к широкому использованию в

88

эих рассуждениях оценочных категорий. Этот путь, по их дению, помогает выйти на высокие уровни философско-право-»го обобщения, «недоступные законодателю», расширить регу-(тивные возможности уголовного законодательства, т. е. уси-1ть его способности охватить своим воздействием максималь-» широкий круг преступлений. Именно в этих целях, как пола­ет Чжу Цзянхуа, китайский законодатель употребил в ст. 2 Ц10 УК КНР, раскрывающих цели уголовного законодательст-'*• и определяющих понятие преступления, термин «все преступ-иия». Сопоставляя формулировки понятий преступлений в С РСФСР 1926 и 1960 гг., Чжу Цзянхуа отмечает наличие в рвом определении термина «все преступления», так как, по > мнению, УК РСФСР 1926 г. посредством аналогии охваты-|л все мыслимые в обществе преступления, а УК РСФСР "60 г.—только те, которые описаны в законе if 187, с. 56].

* В этой же связи журнал «Хунци» пишет: «Сами законы |яжны содержать положения, придающие им гибкость, позво-аощие применять их с учетом различных ситуаций» [139, 121.

[Приведенные мнения китайских ученых по поводу принци-i; «нет преступления без закона» свидетельствуют о необходи-(ети осторожного применения понятийного аппарата класси­кой юриспруденции при анализе не только древнекитайско-|но и современного права КНР.

ЙСлучаи прямого использования категорий и институтов (иссического романского права встречаются в советском ки-рведении. Так, рассматривая особенности древнекитайского "^ва, С. Кучера делает вывод, что для него не были характер-'«идеи римского права, а затем европейского права», такие,

I «нет преступления без закона» [31, с. 165]. |Прав В. С. Нерсесянц, который, возражая С. Кучере, пи-тр, что принцип «нет преступления без закона» предусматри-Т непосредственное законодательное регулирование всех во-сов преступления и наказания, поэтому реальность этого Нципа и сама возможность его осуществления связаны с овиями очень развитого законодательства, когда писаный >н выступает в качестве основного источника позитивного ва вообще и единственного источника в сфере регламента-|" преступления и наказания» [35, с. 54]. Понятийный аппа-

II европейского права не всегда приемлем не только для изу-йя древнекитайского права, но и оказывается в ряде случаев ригодным и при исследовании современного кодифицирован-? права КНР, и свидетельство тому — своеобразная трактов-Иравоведами Китая принципа «нет преступления без за-i».

(итайские криминалисты никогда не стремятся строго при­виваться буквы закона. Напротив, по их мнению, это может ;сти ущерб делу правосудия, справедливости. Поэтому в их уждениях допускаются смешения категорий и понятий раз-

89

личных отраслей права и морали: «Нельзя, используя личную собственность, проводить аморальную деятельность: заниматься контрабандой, торговлей наркотиками, -мошенничеством, взя­точничеством, хищениями, оскорблением женщин». (140, с. 9].

; Здесь не следует усматривать ненаучность рассуждений, не­корректность в использовании терминов. В этой фразе отра­жается специфика уголовной юстиции Китая, выражающаяся в скромной роли уголовно-правовой нормы и в существенном зна­чении уголовно-правовой идеологии. В свете такого отношения правоведения КНР к'нормативности права подлежат оценке за­явления китайских юристов, которые, анализируя развитие пра­ва в Китае, пишут, что одной из причин его отставания являет­ся «ошибочная ориентация'на советское право, наблюдавшаяся в первые годы после образования КНР» [109, с. З]. Здесь речь не идет о советском праве как о некоем несовершенном и не­развитом праве. В данном случае имеется в виду принадлеж­ность советского права к другой правовой школе, положения которой не во всем пригодны специфическим' условиям Китая, своеобразиям его социальных и культурных реалий.

Если все же говорить о степени «ориентации на советское право» в 50-е годы, то, отдавая дань исторической истине, сле­дует сказать, что ориентация эта была, по существу, номиналь­ной.! Это в немалой степени послужило причиной того, что в   | Китае не ввели в действие разработанные кодексы, не заложи­ли. правовые основы государственной и общественной жизни. Если даже допустить определенную ориентацию на советское право, то в таком формальном виде она не могла оказать и не оказала реального воздействия на специфическое китайское

право и правоприменение.                                     '

Что касается общего отношения правоведения КНР к опы­ту правового строительства в Советском Союзе, то оно в целом   i положительное. Китайские юристы отмечают разработанность советских законов, успехи наших ученых, особо выделяют неза­висимость правоохранительных органов, отлаженность и эффек­тивность правового воспитания трудящихся в СССР {216, 11.03.19871. Здесь также уместно отметить, что за последнее время в Китае издано большое количество книг, монографий ве­дущих советских ученых по различным отраслям права, что свидетельствует об усмотрении китайскими учеными в этих из­даниях много того, что необходимо использовать в Китае в ин­тересах социалистического строительства.

Системы Общей и Особенной частей УК

Вопрос о системе Общей и Особенной частей уголовного за­конодательства не является чисто техническим вопросом о мес-

90

йсположения той или иной труппы норм. Его правильное |ение имеет громадное значение для уяснения классовой |йости права, отражает объективно существующие в китай-^ обществе условия и действующие закономерности. Система йа'-в конечном счете зависит от производственных отноше-, существующих в обществе, и определяется ими.

(Общество основывается не на законе. Это —фантазия еетов. Наоборот, закон основывается на обществе, он дол-Е-быть выражением его общих, вытекающих из данного ма­кального способа производства интересов и потребностей, в ЮТоположность произволу отдельного индивидуума», — пи-р;Х. Маркс [4, с. 259].

Ъстема Общей части УК в целом демонстрирует уровень ития уголовного закона. Богатство представленных в 06-, части УК норм, образующих различные институты права, Втельствует о возможностях закона регулировать общест-ые отношения без противоречий, исходя из единой научно-вдологической основы. Нормы Общей части наиболее пол-ыражают волю, общий настрой законодателя, понимание рых в необходимых случаях может существенным образом Е»лнить недостатки норм Особенной части УК, что в конеч-Гсчете способствует формированию единой судебной прак-

"Ё.         '

МЗвдая часть УК КНР состоит из пяти глав: гл. 1 «Руково-|я идеология УК, задачи и сфера применения», гл. 2 феступлении», гл. 3 «Наказание», гл. 4 «Применение нака­жи, гл. 5 «Другие положения».

Ьавы, в свою очередь, разделены на параграфы. Напри-1тл. 2 состоит из трех параграфов: «Преступление и уго-Мя ответственность», «Приготовление к преступлению, по-ршие на преступление, добровольный отказ», «Соучастие в ргуплении».                 .   '   .                 :

раиболее подробному регулированию подверглись вопросы вл Общей части УК: идейно-теоретические начала УК, его !и, действиеуголовного закона во времени и в пространст->.остальных главах при подробной регламентации отдель-вопросов не всегда уделяется внимание другим, не менее Вым институтам права. Так, в гл. 2- («О преступлении») три 4i посвящены стадиям преступления, пять — соучастию, но •е с тем отсутствуют нормы об основаниях уголовной от-венности, укрывательстве, недонесении, классификации уплений.

ава 4 («Применение наказания») не содержит норм, рег-[тирующих освобождение от уголовной ответственности, вости, не дает перечней обстоятельств, смягчающих и отяг-|их ответственность, не устанавливает какого-либо поряд-Вчета предварительного заключения и времени нахождения |стражей, институт давности решен только применительно печению к уголовной ответственности.

91

УК КНР не знает норм о мерах медицинского и воспита­тельного характера.

Вызывает некоторые сомнения целесообразность выделения

в кодексе такой главы, как гл. 5 («Другие положения»). Ее статьи (например, ст. 79, 80, 86, 89) можно было бы разместить в других главах. Отдельные статьи гл. 5 не имеют, на наш взгляд, большого практического значения. Так, ст. 82 УК дает весьма приблизительное понятие частной собственности. То же самое относится и к ст. 83, определяющей круг лиц, относя­щихся к работникам государственных органов.

Недостаточная обоснованность включения в УК ст. 83 и 84 подтверждается последующим изменением законодательства. Постановление от 8 марта 1982 г. в отличие от первоначальной редакции кодекса, во-первых, отождествляет институт государ­ственных и юридических работников, а во-вторых, содержание  I понятия «государственный работник» трактует настолько широ-  1 ко, что утрачивается смысл нормы, в какой-то мере очерчиваю­щей рамки деятельности этой категории служащих КНР.

Китайские юристы правильно полагают, что уголовно-право-вые нормы Общей и Особенной частей УК КНР, будучи нераз­рывно связаны между собой, образуют в целом единое уголов­ное законодательство. «Без установок Общей части невозможно применение норм Особенной части. Общая и Особенная части УК — взаимодополняющие друг друга составные разделы уго­ловного законодательства. Отсутствие одной части влечет не­возможность применения второй» [62, с. 307].

Особенная часть УК КНР включает восемь глав. Кримина­листы КНР считают, что «деление Особенной части УК на во­семь глав осуществлено исходя из научных критериев и глав­ным из них является общий родовой объект преступлений, включенных в главы, а также степень их общественной опас­ности» [66, с. 114]. Помимо этих двух критериев выделяют спе­циальный характер субъектов применительно к главам о пре­ступлениях должностных и воинских.

Расположение глав в кодексе в целом отражает степень об­щественной опасности групп преступлений. «Расположение групп преступлений в главах произведено с учетом неодинако­вости объекта их посягательства и степени общественной опас­ности» [63, с. 46]. На первом месте—глава о контрреволюци­онных преступлениях, затем главы о преступлениях против об­щественной безопасности, социалистического экономического порядка, против личности и демократических прав граждан, имущественные преступления, преступления против обществен­ного порядка и порядка управления, против семьи и брака. За­вершает кодекс глава о должностных преступлениях. Здесь нат­рушен порядок расположения глав по степени их общественной опасности. Как считают китайские юристы, «последнее место главы о должностных преступлениях вовсе не означает, что они менее опасны, чем преступления в области семейно-брачных

92

мнений. Последнее место главы объясняется тем, что субъ-должностных преступлений особый, в силу чего она выделе-1\из общего порядка расположения» [66, с. 117].

^Анализ объектов посягательств преступлений  некоторых зав УК показывает, что в основу группировки деяний не всег-положен критерий общности родового объекта посягательст-, Так, в гл. 3 (сПреступления против социалистического эконо-ческого порядка») включены такие разнообъектные преступ-вия, как контрабанда (ст. 116)  и браконьерство (ст. 129, )), нарушение правил о валютных операциях (ст. 117) и ис-|ьзование не по назначению пенсионного фонда (ст. 126), Цыиивомонетничество (ст. 122) и порубка леса (ст. 128).

^В гл. 4 («Преступления против личности, демократических 1В граждан») вошли убийства (ст. 132), допрос под пыткой 136), клевета (ст. 138), изнасилование (ст. 140), продажа ей (ст. 141), умышленные помехи избирателям свободно из-»ть и быть избранными (ст. 142), месть со стороны госу-твенных сотрудников за критику (ст. 146), дача заведомо дых показаний (ст. 148), вскрытие почтовых отправлений 1ан (ст. 149)) и т. д. В юридической литературе отмечает-ю преступления, перечисленные в этой главе, «в сущности, ятся к двум разным типам преступлений, но, так как у ними имеется тесная взаимосвязь, они объединены в од-аву» [67, с. 157]. Нам представляется, что преступления, иные в гл. 4 УК, относятся не к двум типам преступлений, (•крайней мере к четырем: преступления против личности "32, 133, 134, 135, 138, 139), преступления против полити-к прав граждан (ст. 142, 144, 149), преступления против судия (ст. 136, 148), преступления против общественной ясности (ст. 137).

fern. 6 («Преступления против общественного порядка и tKa управления») включены, например, такие преступле-цак массовая драка и оскорбление женщины (ст. 160), вещей, заведомо добытых преступным путем (ст. 172), за-tr не обещанное укрывательство контрреволюционных эле-19 (ст. 162), производство наркотических веществ и торгов-»и (ст. 171), нелегальный экспорт антикварных вещей |?3), производство предметов порнографического содержа-| торговля ими (ст. 170) и т. д.

|мой перечень преступлений без строгого учета однород-робъектов посягательства принижает значение деления ко-|'на главы. Не исключено, что причиной смешения разво­дных преступлений в главах УК является стремление ки-|йго законодателя избежать излишней подробной регла-|Ции вопросов права, сократить число глав кодекса путем Цения отдельных преступлений в главы, где сосредоточены №ления с иным общим объектом. Выделение глав только (йципу общности родового объекта при нынешнем «набо-?еступлений в Особенной части УК КНР привело бы к

93

появлению глав, состоящих из двух, трех статей. Это обстоя­тельство потребовало бы дальнейшей регламентации уголов­ным законодательством вопросов, имеющих важное значение. Однако такое развитие нормотворчества не отражает потреб­ность правоведения КНР. Не согласуется оно и с общей кон­цепцией китайского законодателя на данном историческом эта­пе развития страны. Китайские ученые отмечают, что в кодекс включены «только те преступления, которые реально сущест­вуют в Китае, те преступления, которые необходимо и возмож­но наказывать уголовным наказанием» [69, с. 309].

Однако имеются и нормативные обстоятельства, способст­вующие смешению в главах разнообъектных преступлений. Эти­ми обстоятельствами являются неточность законодательных формулировок составов преступлений, включение в одну норму разных составов преступления, казуистичность, а также декла­ративность норм. Например, нелегко определить родовой объ­ект преступления, описанного в ст. 160 УК, в диспозиции кото­рой сказано: «Массовая драка, провоцирование беспорядков, оскорбление женщины либо совершение других хулиганских действий, нарушающих общественный порядок». Аналогично возникают сложности при определении объекта такого преступ­ления, как «разрушение государственных пограничных знаков и столбов либо долговременных геодезических знаков» (ст. 175).

Имеются и доктринальные причины смешения в главах пре­ступлений с различными родовыми объектами. К ним относит­ся, например, неточность трактовки китайскими учеными поня­тия родового объекта преступления. Рассматривая трехчленную классификацию объектов как вытекающую из структуры уго­ловного закона, они пишут о родовом объекте: «Некоторые пре­ступления посягают не только на один (родовой.—Э. И.} объ­ект. Например, при разбое не только изымается имущество, но и может быть нанесено повреждение здоровью. Разбой нано­сит также ущерб государственному, коллективному и личному праву собственности, опасен для жизни и общественного по­рядка. Решение, в какую главу помещать разбой, принято с учетом того, какому из объектов преступлением наносится наи­больший ущерб. Так как главной целью разбоя является изъя­тие имущества, это преступление помещено в главу об имуще­ственных преступлениях» [66, с. 35—36].

С этим согласиться нельзя. Правильно проведенный соци­ально-политический анализ составов преступлений в подавляю­щем большинстве случаев указывает на один родовой объект. Многообъектность может возникнуть при попытке определить не родовой, а непосредственный объект некоторых преступле­ний.

Количество статей в главах Особенной части УК КНР от­ражает особенности становления и современного развития Кй^ тайской Народной Республики в условиях острой классовой борьбы, а также социальной нестабильности, наблюдавшейся в

94

^практически на протяжении всей ее истории. Наибольшее ^статей—в гл. 6—22 и гл. 1—15. Глава 6 содержит нор-||гаказаниях за преступления против общественного поряд-^^-орядка управления, гл. 1 — о контрреволюционных пре-диях. Для сравнения отметим, что все преступления про-;зни, здоровья, чести и достоинства личности предусмот-I шести статьях, всего пять статей отводится преступле-1,против политических и других личных прав и свобод |ан. . .     ••        •1                       •     -|йвой из характерных особенностей построения норм УК |является их казуистичность. Такая особенность норм, по-| прочих недостатков, способствует увеличению числа ста-|«главах кодекса. Например, в гл. 3 УК деяниям, идентич-|е точки зрения возможности их типизации и сведения в teee число составов преступлений, посвящены отдельные |е, Таковы, например, нормы о подделке государственных Чных знаков (ст. 122) и государственных чеков, акций и I; ценных бумаг (ст. 123), нарушении .в контрабандных вправил таможни (ст. 116) и постоянном занятии контра-ЦБ (ст. 118), подделке планово отпускаемых карточек ЙО) и талонов hb( товары (ст. 124).

|регруженность глав УК происходит и за счет составов, We с точки зрения объективной стороны практически од-цы. Например, «создание помех выполнению служебных дностей государственными сотрудниками» как описание (гйвной стороны преступлений имеется в двух статьях'— В-Д59. Статьи 158, 159 и 160 предусматривают ответствен-•ррактически за тождественные деяния — нарушение, дез-|аация общественного порядка.

^логичные параллели, можно выявить при сопоставлении делений, предусмотренных ст. 107, 108, 110, 113 УК. диетические нормы , и нормы, описывающие тождествен-|.точки зрения объективной стороны преступления, зани-|Ц УК лишнее место, препятствуя тем самым включению в |;.составов, которые повышали бы полноту кодификации (Юого законодательства. Это затрудняет также выраже-Цднальной сущности отдельных преступлений, степени их рвенной опасности, усложняет правильное понимание, |ание и применение уголовного закона на практике. раловажным обстоятельством, в определенной степени ||вывающим некоторые неточности расположения преступ-|в главах Особенной части УК, является, на наш взгляд, |гвие названий статей. Как справедливо отмечают китай-Ч)авоведы, «правильное определение на практике наиме-я преступления имеет огромное значение для разделения шика и потерпевшего, виновного и невиновного, для пра-1 квалификации преступления и назначения наказания» U2].

смотря на очевидную важность установления наименова-95

ния статей, законодатель не сделал этого. Причина, как нам представляется, заключается в своеобразии построения уголов-но-правовых норм, затрудняющем обозначение статей. Частич­но об этом мы уже писали, о других свойствах норм кодекса будет сказано в дальнейшем. Здесь же отметим, что теоретики права Китая совершенно справедливо предлагают законодате­лю страны «излагать законы простым и понятным для широких народных масс языком. Необходимо стремиться к тому, чтобы народ мог сам без чьей-либо помощи руководствоваться зако­ном» [139, с. 18]. Для этого, с нашей точки зрения, немаловаж­ное значение имело бы вынесение в заголовок точного назва­ния статей Уголовного кодекса КНР.

Уместно рассмотреть вопрос о толковании уголовного зако­на КНР. В Китае считают, что «нормы Уголовного кодекса в целом написаны сжато и ясно, но так как проявления преступ­ности непрерывно изменяются и крайне сложны... в примене­нии норм кодекса возникают вопросы» |76, с. 15]. Эти труд­ности преодолеваются посредством толкования закона. Разли­чают следующие разновидности толкования: законодательное, судебное и научное.

1. Законодательное толкование. В самом Уголовном кодек­се содержится несколько статей (ст. 81—88), в которых зако­нодатель разъясняет смысл, объем, содержание используемых в законе терминов. Чжан Шанчжо пишет, что «в соответствии с п. 3 ст. 25 Конституции КНР 1978 г. правом толкования уго­ловного законодательства обладает Постоянный Комитет ВСНП КНР» [76, с. 16]. 10 июня 1981 г. в Китае принято специальное «Постановление ВСНП об усилении работы по разъяснению за­конов КНР». В Постановлении намечены практические шаги по широкому разъяснению среди практических работников и насе­ления смысла действующих законов. Толкования, данные в хо­де разъяснения, имеют повсеместную и общеобязательную силу.

2. Судебное толкование. В соответствии со ст. 33 «Закона КНР об организации народных судов» от 1 июля 1979 г. Вер­ховный народный суд обладает правом давать разъяснения по вопросам конкретного применения законов и указов. Кроме того, все решения Верховного народного суда по конкретным делам также «считаются толкованием и разъяснением кодекса и они обязательны для всех народных судов всех ступеней» [63, с. 49]. Пункт 2 названного Постановления об усилении работы по разъяснению законов страны устанавливает, что правом разъяснения вопросов по применению законов в судебной прак­тике обладает Верховный народный суд КНР, а разъяснением вопросов, возникающих в следственной практике, занимается Верховная народная прокуратура. «Если между разъяснениями Верховного суда и Верховной прокуратуры имеются принципи­альные расхождения, вопрос передается в Постоянный Комитет ВСНП для получения разъяснений либо принятия решений» f213, 11.06.1981].

96

|; Научное толкование. «Научное толкование есть выраже-

|точки зрения ученых и поэтому зачастую зависит от пози-

^ автора, времени и места толкования; некоторые научные кования могут выражать мнения противоположных научных йп. Поэтому этот вид толкования может быть использован ько в качестве справочного материала при отсутствии офи-

Цьпьного законодательного толкования или же судебного тол-

|»ния»,[76, с. 17[.

Шримером научного толкования могут служить рассуждения ^йоведа Чэн Гуанхая, толкующего правила назначения нака-|йя «со сверхстрогостью». Он пишет: «Толкование, данное (етоянным Комитетом ВСНП, предлагает утяжелять наказа-| не безгранично, а добавлять тяжесть на одну ступень. Ко-•но, это толкование имеет законодательную силу и его сле-г придерживаться в юридической практике, но это вовсе не ?чает, что мы не можем в теории права обсуждать его» |, с. 19]. Далее он показывает серьезные недостатки законо-(Ьльного толкования и заключает: «Необходимо все же от­бить, что толкование это в теоретическом плане заводит в ЙК, неприменимо в юридической практике и поэтому наши ^иодательные органы должны вновь вернуться к вопросу о (Еовании рассматриваемого нормативного акта» [190, с. 20]. В научном толковании выделяется грамматическое, система-||екое и историческое толкование. «Грамматическое толкова-^ т. е. с точки зрения грамматики и синтаксиса, дает ана-|й пояснения роли и значения терминов, формулировок и йтий, используемых в статьях кодекса. Систематическое тол-(йие ведется в направлении взаимного сопоставления раз­ных неодинаковых структур, понятий, формулировок, содер-Ьихся в Уголовном кодексе и других уголовно-правовых дативных актах, изучения их места и значения во всей си-|б уголовного законодательства, что позволяет глубже |ть их содержание» f76, с. 17].

й точки зрения «рамок применения закона еще можно вы-гь ограничительное и расширительное толкование. По об-г правилу, для обеспечения устойчивости закона его толко-е должно строго основываться на первоначальном значении Ьи. Нельзя ни расширять, ни сужать рамки применения за-t. Но в некоторых специальных случаях все же появляется ходимость ограничительного и расширительного толкова-уголовного закона» {63, с. 49—50].

Грамматическое толкование имеет практическое значение работе с текстами законов, находящихся на достаточно вы-tM уровне развития с точки зрения нормотворческой тех-э. Китайский уголовный закон, как нам представляется, не-

ршенен прежде всего на уровне уголовно-правовой нормы, ^проявляется:

la) в перегруженности норм составами преступлений (напри-j>, ст. 118 содержит в себе по крайней мере шесть составов);

|3ак. 789                                                                      97

б) во включении в одну норму нескольких разнохарактерных по содержанию составов преступлений (например, ст. 174 пре­дусматривает уголовную ответственность за два разных соста­ва—разрушение погранзнаков и геодезических знаков);

в) в казуистичности одних норм, излишней абстрактности Других;

г) в обилии оценочных категорий;

д) в неразработанности в законе важных категорий права (например, цель, возраст, место, время, мотив совершения пре­ступления, смягчающие и отягчающие вину обстоятельства);

е) в практическом невыделении в нормах уголовного зако­на простых и квалифицированных составов и т. д.

Свидетельством недостаточного грамматического и логиче­ского единства построения норм УК КНР является также про­цедура введения изменений в уголовное законодательство: но­веллы УК КНР, принятые после вступления последнего в силу, не вписаны в текст закона, а представляют собой его некую самостоятельную часть, применение которой всегда должно со­образовываться с соответствующими статьями УК.

Неэффективность систематического толкования уголовного i законодательства КНР обусловливается спецификой системы ' Особенной части УК КНР. Большие трудности возникают, по мнению Чжан Шанчжо, при сопоставлении неодинаковых поня­тий и формулировок, содержащихся в УК КНР и других уго-ловно-правовых актах страны. Как известно, в Китае помимо Уголовного кодекса и других новых законов сохраняют свою си­лу нормативные акты, принятые после образования государст­ва в 1949 г., а их, по подсчетам китайских юристов, свыше 1500. Немалая их часть является уголовно-правовыми актами или же содержит решение подобных вопросов f;68, с. 146]. Оби­лие законов отрасли права создает трудности именно для систе­матического толкования, «изучения их места и значения во всей системе уголовного законодательства».

Что касается ограничительного и расширительного толко­вания уголовного закона, то Чжан Шанчжо правильно утверж­дает, что «толкование должно строго основываться на первона­чальном смысле статьи», т. е. смысле, заложенном в норму за­конодателем. Ограничение или расширение в толковании допу­скается только в «некоторых специальных случаях». Однако применительно к ряду норм УК КНР нелегко с достаточной точностью установить их первоначальный смысл. Каков он, к примеру, в ст. 158, диспозиция которой гласит: «Запрещается любому лицу нарушать общественный порядок каким бы то ни было способом!» При отсутствии в законе каких-либо пояснений о формах, способах нарушения общественного порядка любое толкование этой статьи может оказаться расширительным.

И может быть, не случайно, рассматривая ограничительное и расширительное толкования, Чжан Шанчжо привел пример ве из области уголовного права, а из законодательства о брз^

18]. Такой выбор примера обусловлен, как нам представ­ив небольшим значением этих видов толкования примени­ло к статьям и нормам Уголовного кодекса КНР.

|ррьезным обстоятельством, препятствующим формирова-|стройной системы Общей и Особенной частей Уголовного вкса КНР, является факт сохранения в правовой форме цы всех уголовно-правовых актов, изданных со дня обра-цтя КНР [213, 30.11.1979]. Обращаясь к устаревшим нор-рпринятым в Китае в 50-е годы, правовая практика при-рвливает их к новым условиям. Порождаются правоотно-Ця, являющиеся результатом расширительного толкования ft&, а подчас и вовсе с ним мало связанные, если иметь в дргот смысл, который вкладывал в них первоначально ки-БЬя законодатель. Такое вторжение законов, устаревших с дарения социальной обусловленности, в правовую форму т более ощутимый ущерб законности, чем недостаточ-|законов современного происхождения, а противоречия ^старыми и новыми составными частями нормативной ба-ftP способствуют активизации элементов правовой идео-»— правовых учений, идей, воззрений, не получивших от-ця в нормах закона, но имеющих порой более важное Ве, чем нормативно закрепленные институты. Заполняя вавшийся правовой вакуум, они начинают играть роль вка права.

||нм образом, рассмотрение системы частей УК КНР от-рк показывает, что уголовное законодательство Китая на-Кя на начальном этапе своего развития. Система права ювалась под воздействием факторов самого различного а. Здесь и специфика нормотворческих представлений, и вм социально-экономической обстановки в стране, и вние сохранить действие старых законов. Конечно, мож-в бы не анализировать китайский закон с позиций жест-ебований, предъявляемых к систематизации кодифика-г тогда пришлось бы отказаться от необходимости смот-"будущее. А несомненно, что УК КНР будет развивать-(обретая внутренне согласованное единство, которое, по |^»ию К. Маркса, «не отвергало бы само себя в силу вних противоречий». Выбор подобного направления кя уголовного права КНР властно диктуется потреб-

социалистической модернизации Китайской Народ-

ублики.

7*