3. О концепции Федеральной антикоррупционной программы.

В феврале 1998 года «Российская газета» опубликовала проект, который отражает попытку системно и комплексно разработать концепцию федеральной антикоррупционной программы.2 В определенной степени эта попытка удалась. В проекте рассмотрены состояние и развитие коррупции в мире и России, включая транснациональные, межгосударственные аспекты. Конкретно показана общественная опасность коррупции, ее экономические, социальные последствия. Впечатляет вывод авторов о суммарном объеме экономических потерь страны от коррупции, эквивалентом 10-20 миллиардов долларов в год. Анализируется причинный комплекс коррупции (общие причины, специфические российские условия, отдельно выделяются экономические, социально-психологические и иные факторы).Авторами делается также попытка сформулировать основные положения антикоррупционной политики.

Теоретически сформулированы основы антикоррупционной программы, дифференцирующиеся на меры общего характера и прямые антикоррупционные меры.

В целом логическая схема документа последовательна, сама идея - непорочна и подобная программа, разумеется, очень нужна для теории и практики борьбы с организованной преступностью и коррупцией.

Поддерживая в целом ряд ключевых положений опубликованного проекта, который может стать основой для подготовки программного федерального документа, следует, вместе с там, высказать по его поводу и ряд замечаний, в том числе и принципиального характера. Оставление документа в представленном виде грозит опасностью подмены действительной борьбы с социальной «чумой» России ее имитацией.

· Состав разработчиков явно недостаточно представителен и весом. Возможна ли подготовка документа, претендующего на роль федерального и программного, столь скромными силами?

· Второе замечание вытекает из первого. Авторы категорично и бездоказательно критикуют проект закона «О борьбе с коррупцией», который был принят Госдумой, одобрен Советом Федерации, но отклонен президентом. Не являясь юристами, они без обиняков рассуждают о «множестве юридических несообразностей», о»предельной беззубости» законопроекта. В целом авторы подвергают сомнению целесообразность принятия специализированного закона, ссылаясь на необходимость антикоррупционного наполнения всей системы законодательства. Однако, на наш взгляд, одно другого не исключает: возможно принятие и базового закона и внесение соответствующих конкретных корректив в иные законодательные акты, регулирующие отдельные сферы общественной жизни.

Создается впечатление, что разработчики проекта сознательно занимают противоположную позицию.

Как справедливо отмечает С.В. Ванюшкин, в современной отечественной действительности обозначились две разные концепции борьбы с организованной преступностью (ОП) и коррупцией.

Первая концепция основана на разработке и осуществлении интегрированных мер по всем аспектам борьбы с преступностью, включая ее причинный комплекс и профилактику. Представители этого подхода признают наиболее эффективными среди правовых мер борьбы с коррупцией и ОП комплексные законы прямого действия. Преимущество их - в закладывании основ цельной системы противодействия опасному явлению.

Вторая концепция сложилась в период становления рыночной экономики. Сторонники ее отрицают необходимость принятия и применения комплексных законов по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. В результате возникает односторонний, не комплексный подход (хотя, добавим, декларироваться может прямо противоположное) 1.

· Два основных раздела проекта - аналитический и программный - явно неравноценны. Описание явления есть, а вот конструктивной цельной антикоррупционной программы пока мы не видим. Вряд ли такой программой можно считать перечень мер, которые авторы предлагают включить в данную программу.

· Описывая 3 возможных, с точки зрения авторов, модели коррупции («азиатская», «африканская» и «латиноамериканская»), разработчики проекта делают вывод (на чем основанный?), что ситуация в России еще не попадает ни под одну из них: «коррупция в России еще не стала системной, шанс еще не упущен».

В то же время, по их же данным, свыше 70% опрошенных граждан согласны с утверждением о том, что Россия может быть отнесена к числу коррумпированных государств. В печати сообщается о высоком рейтинге коррумпированности чиновников в России (мы в десятке самых неблагополучных стран мира). Если исходить из того, что при «азиатской» модели коррупция выступает как «привычное и общественно приемлемое культурное и экономическое явление, связанное с функционированием государства», то Россию с полным основанием следовало бы отнести к этому варианту. Увы, коррупция в России носит уже системный характер, при которой высшие органы власти явно запаздывают или откровенно пасуют.

Более конкретные замечания сводятся к следующему.

· Авторы не правы в утверждении, что в новом УК РФ не нашли отражения действия явно коррупционного характера. В их числе называют использование должностным лицом служебного положения для «перекачки» государственных средств в коммерческие структуры с целью получения личной выгоды, предоставление должностными лицами льгот коммерческим структурам с целью извлечения личной прибыли и т.п. Да, специально таких составов преступления нет, но есть иные нормы, в частности, о должностном злоупотреблении (ст. 285 УК РФ) и о превышении должностных полномочий (ст. 286 УК РФ), которых вполне достаточно (если нет признаков хищения) для привлечения виновных к уголовной ответственности.

· Предлагаемое в разделе «институциональные меры» учреждение т.н. «Агентства по борьбе с коррупцией» напоминает до боли знакомое «Министерство правды». Существует Совет безопасности при Президенте РФ, который в качестве одной из основных функций и должен осуществлять координацию антикоррупционной деятельности.

· Шкала наказаний в новом УК не устраивает разработчиков из-за «завышенности» (?) санкций: «часто завышенные наказания мешают доказательству преступлений». Выходит, снижение порога наказаний является необходимым условием сбора и оценки доказательств в уголовном процессе. Это - явный нонсенс.

Аналогично этому предложению и следующее: следует снизить шкалу пошлин и штрафов из-за их «низкой эффективности». За этими предложениями явно торчат уши коррупционеров.

Многие специалисты-юристы, напротив, расценивают санкции за экономические преступления как чрезмерно мягкие, лишенные необходимых карательных свойств.

Раздел, посвященный международному сотрудничеству, носит слишком общий и неконкретный характер. Разработчики, вероятно, не знакомы с соответствующими международными документами. Иначе они бы не предлагали заключение соглашений, содержащих обещания «об отказе от коррупции».

К сожалению, представленный документ не оставляет пока надежды на возможность взаимного согласования общей непорочной идеи противодействия коррупции с конкретным правовым механизмом такого противодействия, содержащимся в проекте Закона о борьбе с коррупцией, принятым Федеральным Собранием страны, но отвергнутым Президентом. Значит, реальная борьба вновь отодвинута.