4. Новый УК РФ и борьба с организованной преступностью.

Принятие нового уголовного кодекса РФ, который вступил в силу с 1 января 1997 г., ознаменовало попытку, в частности, перевести борьбу с организованной преступностью на новый уровень. Законодатель постарался учесть чрезвычайную опасность и масштабы этого грозного явления.

В этой связи в Общей части УК РФ (ст.35) зафиксировано новое понятие «преступное сообщество».

В Особенной части кодекса появились новые статьи, в которых криминализированы некоторые деяния, ранее не признававшиеся преступными. Это ст.174, предусмотревшая ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств, приобретенных незаконным путем. Это ст. 204, установившая уголовную ответственность за т.н. коммерческий подкуп, т.е. взятку в отношении лиц, не являющихся государственными служащими или должностными лицами. Это ст. 210, предусматривающая такое новое преступление, как организация преступного сообщества (преступной организации).

Более четко сформулированы нормы, в которых говорится о коррупции (получение взятки - ст.290, дача взятки - ст.291). В качестве взятки рассматривается получение денег и иного имущества не только за конкретные действия, но и за общее покровительство или попустительство по службе.

В качестве обстоятельства, которое усиливает ответственность взяткополучателя, специально указано получение взятки за незаконные действия.

Отмечая определенные позитивные сдвиги в укреплении уголовно-правовой основы борьбы с организованной преступностью, следует обратить внимание и на серьезные проблемы, которые остались нерешенными.1

Самая главная из них - недостаточная криминологическая обоснованность уголовно-правовых новелл. Многие предложения криминологов, в том числе и тех, кто входил в рабочие группы по подготовке законопроектов, оказались неучтенными. Пакет законопроектов «О борьбе с организованной преступностью», «О борьбе с коррупцией», который в свое время был принят Госдумой и одобрен Советом Федерации (но отклонен Президентом) не был взят за основу в процессе доработки нового уголовного кодекса РФ. Важным же достоинством предлагаемого пакета законов являлся его комплексный характер и весомое криминологическое обоснование.

В новом УК понятие «преступного сообщества» очень мало отличимо от понятия «преступной организации». У криминологов эти термины употребляются в ином контексте.

Действенность ст.174, говорящей об отмывании незаконных доходов, в значительной мере будет зависеть от применения комплекса дополнительных правовых, организационных и финансово-экономических мер, которые должны образовать целостную систему противодействия «отмыванию». В настоящее время РФ пока не присоединилась к Европейской Конвенции (1990 г.) об «отмывании». В самом же уголовном кодексе не зафиксировано положение, поощряющее ему, которые деятельно раскаиваются в участии в легализации незаконных доходов и способствуют правоохранительным органам в раскрытии и пресечении данного преступления. На 1 июля 1997 г. по России было возбуждено 40 уголовных дел об «отмывании», что никак не отражает распространенность данного явления. Та же ситуация и в Приморье, где за весь 1997 год было зарегистрировано лишь 4 таких преступления.

Ст.210 появилась в новом УК после достаточно острой борьбы среди теоретиков, практиков и законодателей. Длительное время многие оспаривали необходимость и целесообразность установления наказуемости самих непосредственно действий по созданию преступной организации или преступного сообщества безотносительно к тем конкретным преступлениям, которые впоследствии должны были совершить эти криминальные формирования. Ни для кого не секрет, что в настоящее время в России наиболее влиятельные лидеры преступных сообществ и организаций сами лично в конкретных преступлениях не участвуют и остаются за пределами досягаемости уголовного закона.

Однако упомянутая ст.210 содержит признак, который сразу же превратил эту статью в «мертвую». Речь идет о специальной цели - «совершение тяжких или особо тяжких преступлений». Но как известно, преступные сообщества и организации создаются и функционируют часто совсем для других целей - извлечения сверхвысоких доходов в легальном (и нелегальном) бизнесе, «охраны» легальных коммерческих структур, легализации преступных капиталов, назначения т.н. «смотрящих» и «положенцев» на территориях и в местах лишения свободы, определения ответственных за воровскую кассу и т.д. Во всяком случае, истинные цели, объединяющие преступные сообщества и организации могут маскироваться под вполне легальные «прикрытия».

Кроме того, если преступное объединение преследует цели совершения тяжких или особо тяжких преступлений, то их участники могут привлекаться к уголовной ответственности за участие в различных стадиях подготовки и осуществления этих конкретных преступлений. Тогда упомянутая статья - излишня.

А.И. Долгова справедливо указывает, что в новом УК РФ опять дал себя знать старый подход, связанный, по меньшей мере, с непониманием сути специфического подхода к борьбе с ОП.1

Все изложенное свидетельствует о пока недостаточной уголовно-правовой базе борьбы с организованной преступностью в России.