Примечания на образование государственного управления

 

Если свойства управления вышеозначенные настоящим расположением достигнуты, то можно утвердительно заключить, что оно правильно и основано на твердых началах. Но единое приложение сего образа управления к свойствам вышеприведенным показывает ясно, что он всех их вмещает, ибо:

1) Он основан на неделимости власти самодержавной. Ни сенат законодательный, ни сенат исполнительный не могут сделать никакого движения без воли государя; в существе своем они суть непосредственное только его орудие и собственной силы не имеют.

2) Между тем наружной важностию своею и составом они утверждают народное мнение, возводят его ближе к идеям монархическим и ставят Россию на одной чреде с прочими государствами европейскими, не отнимая ничего от силы ее необходимого самодержавия. Государь благонамеренный не найдет, конечно, в сих установлениях никаких препятствий к совершению своих предположений; но самодержец, который бы захотел употребить во зло неограниченную волю, встретил бы твердую преграду своим насилиям если не в самых сих установлениях, то в мнении, в уверенности, в привычках народных, особливо когда привычки сии долголетним продолжением доброго царства в сердцах укрепятся. Сие укрепление всегда было признаваемо важнейшим оплотом политической свободы и, может быть, лучшею гарантиею закона.

3) Сей образ управления столько сближен с монархическим, сколько конституция России может сие позволить, не вводя великих переломов.

4) Но то, что довершает убеждение в его пользу, состоит в удобности, какую сей образ управления имеет, чтобы со временем превратиться в совершенную монархическую систему.

В самом деле, приучая народ взирать на законодательную власть в некотором наружном отделении, он воспитывает, так сказать, дух его к другому порядку вещей. Когда приспеет время, то есть когда разлитием просвещения и сопряжением многих обстоятельств, от времени зависящих, созреет возможность лучшего управления, тогда без всякой почти перемены и в те же, так сказать, рамы вместится другое устройство, не на видимом порядке, но на внутреннем и вещественном основанное. Тогда надобно только будет сенат законодательный составить по другой лучшей системе, переименовать сенат судный высшим судом и, основав его подобно прочим частям управления на единстве, ввести с ними в параллельное положение; тогда все превратится в истинную монархическую систему*(87).

5) Если бы сия организация и ничего другого не представляла, кроме разделения сего неустройства, какое*(88) теперь существует в сенате и в отношениях его к прочим частям правительства, то под сим единственным видом необходимо бы принять его было должно.

6) Отделив от части судной все другие части управления, доставится правительству удобность усовершать их одну за другою, чего теперь по всеобщему дел смешению предприять невозможно, не испровергнув вместе и судного порядка.

Усовершение сих частей будет иметь спасительное действие и над судом. Точность исполнения*(89) обеспечит все его движения; восстав из под бремени разных побочных злоупотреблений, ныне суд тяготящих, он обновится, не переменяя даже своей формы.

7) Каким образом можно исправить систему губернского управления, не переменив системы государственной?

Здесь должно припомнить то, что выше было сказано об организациях отрывками; они всегда вредны, когда не утверждаются на общем плане.

8) Можно ввести вместе с сим планом некоторые общие распоряжения, устройству суда пособить могущие и к совершенству прочих частей служащие, как то:

a) Первым и скорым действием законодательного сената быть может и должно издание законов, не новых и не совершенных, но прежних, в порядок и ясность приведенных. Одна сия простая и механическая операция сделает в России более добра и произведет в народе более ощущения, нежели многие другие предположения*(90).

b) Выше было примечено, что лучшее средство ответственности и по настоящему положению вещей единственное есть публичность деяний правительства. Должно ввести в самый состав сената исполнительного, чтобы все его деяния были публикованы; это есть черта не обряда, но монархической конституции, которую ныне же принять можно. Пользы от сего установления неисчислимы. Оно ознакомит народ с правительством, родит общее мнение, просветит низших исполнителей, приуготовит людей к делам, поставит министров под судом общего разума. Добрый министр найдет в актах сих лучшую себе похвалу и ими отторгнет клевету; министр неблагонамеренный в них же будет иметь явное уличение и проч. и проч.*(91).

с) Когда будет постановлено, чтобы дела судные, получившие окончание в общем собрании, не были переменяемы по жалобам частным, то сим утвердится одно из главных правил монархического правления: торжественно признается, что суд принадлежит народу, - закон государственный, приближающий правление к монархической форме более, нежели тысячи других частных установлений. - Все то, что можно сказать против твердости и силы сего закона, опровергается двумя следующими уважениями: 1) в делах судных не может быть математической очевидности, следовательно ничто не может доказать, что решение, государем положенное, справедливее решения, сенатом утвержденного; 2) самый поразительный признак самовластия деспотического в государстве есть, когда верховная воля, дающая общий закон, сама прилагает его к частным случаям; тогда все понятия о порядке и свободе испровергаются, и одно таковое решение, хотя бы оно было и самое справедливое, сильно разрушит самую лучшую конституцию. Целую книгу доказательств неопровергаемых написать о сем можно.

 

«все книги     «к разделу      «содержание      Глав: 44      Главы: <   34.  35.  36.  37.  38.  39.  40.  41.  42.  43.  44.