1.1.3 Статистические данные: возможности и ограничения

Говоря о возможностях и ограничениях в использовании статистических данных, мы не должны забывать, во-первых, об узкопрактической, как правило, направленности самого социологического исследования, во-вторых, о необходимости исходить из общих теоретических положений при использо­вании любых статистических данных.    

Статистические данные, характеризующие уголовную преступность, можно разделить на две большие группы — относящиеся:

а) к преступлению (виды, характер и т.д.);

б) к самому преступнику (пол, возраст и т.д.) [15, с. 39].

Мы будем анализировать статистические данные, ха­рактеризующие самого преступника, оставив в стороне со­дер­жание уголовно-правовых запретов различных стран мира. Достаточно того, что такие запреты существуют и име­ется ста­тистика их нарушений, структурированная по опре­де­ленным качественным характеристикам (например, доля женщин в общем количестве преступников). Иными словами, на первом плане у нас окажется не само преступление как та­­ко­вое с его конкретными особенностями, а человек, пове­дение которого отличается от поведения большинства людей. В следующем задуманном автором исследовании будет предп­ринята попытка найти закономерность между коли­чеством зарегистрированных преступников и количеством совершен­ным ими преступлений, а также зависимость между опреде­лен­ными видами преступлений.

Очевидно, что если анализировались виды преступ­лений, совершенных в разных странах мира, то на основе по­лученных результатов можно было бы в первую очередь выявить особенности исторического развития уголовного права в конкретном государстве. Они несомненно оказались бы верными с точки зрения, так сказать, линейной системы координат в одномерном пространстве. Яркий пример — кол­лективная работа сотрудников Всесоюзного научно-исследо­ва­тельского института (ВНИИ) проблем укрепления закон­ности и правопорядка, где просто описываются те или иные статистические данные за определенный период (чаще всего за три года) без всякого объяснения, скажем, почему пол­учены именно эти числа, а не другие, чем обусловлена связь между ними [16]. Вопросы, которые ждут ответов, можно про­должить. Повторим, что полученные таким способом ре­зультаты верны, отражают определенные стороны реальной действительности, но не затрагивают глубоких общественных процессов, требующих структурно-функционального анализа. Однако эти результаты вовсе не противоречат результатам, которые могут быть получены при системном подходе к иссле­дованию объекта: их нельзя механически сравнивать между собой, у них разные основания, разные системы измерения.

Еще более грубую ошибку допустил Ф.М. Решетников, когда сравнил общее число лиц, преданных суду в Индии, с ко­личеством зарегистрированных серьезных преступлений, в частности: “Если сравнивать общее число лиц, преданных суду в Индии в 1957 г. (6 млн 637 тыс. 683), с количеством за­ре­гистрированных серьезных преступлений, о которых стало известно полиции (614 тыс. 184), то обнаруживается, что в Индии основную массу преступлений составляют малозначи­тельные деяния, число которых почти в 10 раз превосходит количество серьезных преступлений” [17, с. 25]. Совершено очевидно, что допущена логическая ошибка — автор исполь­зует разные основания для сравнения, а основание должно быть качественно однородным.

Точкой отсчета мы выбрали совокупность всех лиц, признанных  преступниками той или иной правоохрани­тель­ной системой в соответствующем процедурном порядке. Со­циум преступников будет рассматриваться на трех уровнях —как система:

а) объединяющая весь мир в целом;

б) регионов мира или групп стран, объединенных по какому-либо критерию;

в) конкретного государства.

Мы будем анализировать:

1. Структуру социума преступников, т. е. всей совокупнос­ти лиц, признанных преступниками на определенной терри­тории в соответствии с действующими законами.

2. Динамику соответствующих структурных показателей.

Итак, структура — “строение и внутренняя форма орга­низации системы, выступающая как единство устойчивых вза­имосвязей между ее элементами. При этом следует отме­тить, что показатели, характеризующие структуру социума прес­тупников, абстрагируются от его размеров и уровней, по­­скольку отражают только соотношение и взаимосвязи струк­­­турных элементов” [3, с. 61]. Изучение изменения соот­ветствующих структурных элементов во времени позволит выявить закономерности, тенденции в развитии прес­туп­ности.

Необходимо отметить, что чем больше элементов сис­темы мы сможем проанализировать, тем точнее получим ре­зультат. Другими словами, чем менее репрезентативна выбор­ка, тем больше мы получим результатов с откло­нениями от среднего показателя. Е. Анучин считает, что: “Сте­пень точнос­ти сделанного из известного числа наблюдений вывода возрас­тает, как квадратный корень из числа всех наблюдений. Из этого закона нет никаких исключений; поэ­тому в области ста­тистических явлений он может быть считаем таким же основным законом, каким считается в механических явлениях закон тяжести, с той лишь разницей, что в первом случае влияющие причины гораздо многочисленнее и дейст­вуют не так непосредственно” [18, с. 23—24]. Это положение будет подтверждаться на протяжении всего нашего иссле­дования.

                Говоря о структуре социума преступников, отметим, что в открытом доступе нет уголовно-статистических показа­телей (и в предыдущей работе, и здесь мы опирались на общие статистические справочники типа Statistical abstract of ...), по которым можно было бы провести широкомасштабное глу­бокое исследование, что обусловлено отсутствием:

1) единой базы учета осужденных по миру в целом, единых параметров измерения. Другими словами, все страны используют различные основания для обобщения уголовно-статистических показателей, например, чтобы выяснить общее число преступников пользуются материалами судов различных инстанций (Новая Зеландия, Япония), тюремной статистикой и проч. Иногда это можно обнаружить даже в одном статистическом сборнике (Индия, Польша);

2) самих уголовно-статистических данных, характери­зующих преступность как социальное явление;

3) информации по отдельным качественным характерис­ти­кам преступников, например, доля рецидива или доля не­совершеннолетних в общем количестве осужденных (Россия в период с 1913 по 1985 г).

Таким образом, учету и анализу качественных характе­ристик структуры социума преступников препятствуют труд­ности объективного характера. 

Например, к сожалению, приходится констатировать, что если  автору [10] при учете общего числа преступников в конкретной стране удалось найти соответствующие данные по 27 странам с населением приблизительно 2 млрд 100 млн человек [10, с. 47], то теперь, стремясь в русле системного анализа исследовать элементы структуры социума преступни­ков, выделяемые по различным качественным критериям или характеристикам, он столкнулся с тем, что информации стало на порядок меньше.

Постепенно автор приходит к выводу, что статистика, обладая признаком громоздкости, в силу широты охваченного материала, представляет собой репрезентативную выборку данных, характеризующих изучаемое явление. И вот почему. Если мы признаем, что все случайно, и не существует какой-либо закономерности, то нет необходимости вообще что-либо исследовать, а остается только полагаться на Его Вели­чество Случай! Но, анализируя уголовную статистику, мы находим определенные закономерности существования и функционирования социума преступников, что напрочь отвер­­гает все мысли о случайностях.

И в этом смысле для большинства исследователей ха­рактерна точка зрения, что “... различие уголовного материаль­ного и процессуального законодательства дореволюционного и пореволюционного времени, образование новых государств, новые границы СССР — все это ставит непреодолимые пре­пятствия для сравнения преступности во всем объеме до рево­люции или до войны с преступностью после революции и после войны. Возможно исследовать лишь отдельные прес­тупления в отдельных ограниченных географических районах, но и при этом надо помнить частые изменения границ губер­ний и уездов, происходившие в связи с так называемым “рай­о­нированием”. Такие изменения границ затрудняют работу исследователя, который заинтересовался бы изучением прес­тупности того или иного района за ряд последних лет. Пе­редвижения населения в связи с военными действиями и голодом из одной местности в другую, из городов в деревни, из деревень в город ставят препятствия для сопоставления преступности с количеством населения и для определения коэффициентов преступности.

Непреодолимые затруднения для сравнения преступнос­ти в России до революции и после нее лежат в различии за­­ко­­нодательств, когда произошли не только переоценка тя­жес­ти различных правонарушений с перемещением их с верх­них ступеней на нижние и с нижних на верхние, но и ис­чез­новение целых разделов уголовного законодательства и появ­ления новых.

Даже и в тех случаях, когда преступление более или ме­­нее определялось сходно до революции и после нее, глу­бо­­чайшие различия в организации судов и в характере их деятельности ставят большие препятствия для сравнительного изучения преступности, а тем более в целом” [19, с. 73].

Подчеркнем, что данная точка зрения — точка зрения специалистов уголовного права — и в этом смысле она верна. Но только для уголовного права. Для науки же криминологии необходимо найти единое основание, путем придания уголов­но-правовым понятиям, иного смысла, чем в уголовном пра­ве, и отвлечься от “индивидуальности”.

При использовании статистических данных мы будем руководствоваться следующими общими подходами:     

1. Ничего случайного в существовании и функциониро­вании социальных процессов в обществе нет.

2. Все существующие и функционирующие процессы в социуме как системе закономерны. С одной стороны, они дей­ствуют с необходимостью, так как органично вплетены в общую связь явлений, систем между собой, а с другой сторо­ны, внут­ри самого социального явления присутствуют все усло­вия, достаточные для его возникновения, существования и функционирования, т. е. социальное явление самодостаточно.    

3. Статистика как субъективное отражение мира в соз­нании человека пропорциональна, репрезентативна, так как оперирует с большим объемом данных, стремится охватить как можно шире материал, характеризующий то или иное явление, социальный процесс с тем, чтобы затем провести выборку по тем или иным критериям.

Именно в силу этих признаков — пропорциональности и репрезентативности — мы можем использовать статистику как основу, фундамент нашего анализа социума преступников как явления, позволяющий нам выявить структурно-функ­циональные закономерности его существования в обществе. Однако здесь важно подчеркнуть следующий момент: мы можем выявить искомые закономерности тогда и только тогда, когда используемый нами фундамент качествен, т. е. ста­тис­тические данные действительно пропорциональны и ре­пре­зентативны. В противном случае мы не сможем решить пос­тавленную задачу. Следовательно, вопрос: какие ста­тис­тические данные могут лечь в основу нашего анализа? не ре­шается априори. Видимо, нужно выделить некие критерии, позволяющие говорить о пригодности тех или иных статис­тических данных, и сделать некоторые оговорки.

Одним из таких критериев может служить, на наш взгляд (и об этом уже говорилось выше), широта охвата изуча­емого социального явления, “объемность” статистических данных. Однако следует сделать оговорку: у такого критерия есть и обратная сторона.

Пропорциональные и репрезентативные статистические данные, как правило, в определенном смысле “громоздки и неповоротливы” в силу:

а) большого объема материала, который требует обра­ботки;

б) так называемой скорости отображения.

И это понятно: большой объем статистических данный требует много времени на свою обработку, сбор, измерение, выборку, выявление количественных зависимостей между изучаемыми переменными и т.д.. А как известно, любое социальное явление, в частности и преступность, подвижно, изменчиво. Следовательно, мы должны работать с таким материалом, постоянно помня об этом, делая поправку на его ограниченность. Более того, в нашем случае, когда мы имеем дело с таким социальным явлением, как преступность, такая ограниченность предполагается запланированной. Прин­ципиально невозможно “охватить” статистическими дан­ными преступность в полном объеме, ведь, как известно, су­ществует ее незарегистрированная латентная часть [10]. Ниже мы поговорим об этом подробнее.

В заключение, отметим, что проблемы в изучении прес­тупности в целом как единой системы возникают из соот­ветствующей теоретической предпосылки, а именно: рас­смат­ривая социум преступников как единую систему, необхо­ди­мо охватить возможно большее количество (в идеале всю со­вокупность) ее элементов. Но отсутствие в нашем рас­по­ря­жении статистических данных, разделенных по соответ­ст­ву­ющему набору качественных признаков (например, доля несовершеннолетних мужского и женского пола в общей доли осужденных в данной стране за конкретный период), не позволяет на сегодняшний день представить более точные подсчеты, цифры, чем это сделал автор этой работы.

Необходимы сбор и обработка информации на межпра­вительственном уровне по единой методике (например, под эгидой ООН). Хотелось бы чтобы данное исследование по­служило поводом к открытому диалогу между учеными раз­личных стран мира и началом более широкомасштабного и глубокого исследования данной проблематики.