Глава 2. Особенности международного уголовного права

Будучи самостоятельной отраслью меадународного^щава и обладая всеми его признаками, межд7на'родное™уголовное право имеет свою специфику, обусловленную предметом пра­вового регулирования, характером уголовно наказуемых дея­ний, связью с другими отраслями международного права и национальным законодательством. К числу таких особеннос­тей можно отнести комплексный характер международного уголовного права, наличие в нем особых принципов и источ­ников, субъектов и других признаков преступлений и т.п. Не­обычное преломление здесь получают такие общепризнанные институты уголовного права, как соучастие, необходимая обо­рона, крайняя необходимость, преступный приказ и др. Рас­смотрим некоторые особенности подробнее.

Комплексный характер международного уголовного права проявляется в о&ьединении в единую отрасль материальных норм уголовного, уголовно-исполнительного права и уголов­но-процессуальных норм, регулирующих отношения по рас­следованию и судебному разбирательству дел о преступлени­ях с так называемым «иностранным элементом». При этом изначально приоритет отдавался процессуальным нормам. Так, по мнению В.Э. Грабаря, «международное уголовное право до XX века было главным образом процессуальным. Вопросы этой части сводились в основном к двум: пространственному дей­ствию уголовного закона (пределы уголовно-правовой компе-

19

тенции государственной власти) и к взаимному содействию государств при осуществлении ими своих карательных функ­ций, в особенности путем выдачи преступников»1.

В нашей юридической литературе можно встретить и раз­деление международного уголовного права на материальное и международное уголовно-процессуальное право2. Однако та­кое разделение, на наш взгляд, будет искусственным, о чем бу­дет подробно сказано ниже.

Появлению в составе международного уголовного права норм уголовно-исполнительного характера способствует нор-мотворческая деятельность ООН в области защиты прав чело­века. Ежедневно во всех государствах производятся аресты и задержания граждан по подозрению в совершении преступле­ний. Довольно часто этих лиц содержат под стражей длитель­ное время. Проходят нередко годы, прежде чем суд вынесет свое решение по их делу. Условия содержания задержанных нередко является наихудшим в национальной пенитенциар­ной системе. Не всегда определен их правовой статус, многие испытывают трудности и страдания. Кроме задержанных, мил­лионы людей отбывают уголовные наказания в виде лишения свободы.

Нормы международного уголовного права, регулирующие задержание, порядок назначения и отбывания уголовных на­казаний, содержатся в принятых ООН Всеобщей декларации прав человека, Международном пакете о гражданских и поли­тических правах, Минимальных стандартных правилах обра­щения с заключенными, Минимальных стандартных прави­лах ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, и других документах3.

Перечисленные международно-правовые акты рекоменду­ют государствам комплекс международных стандартов, каса­ющихся: а) необходимых условий содержания под стражей; б) недопустимости пыток, плохого обращения, исчезновений и произвольных казней; в) роли судов, адвокатов и медицин-

1   Грабарь В.Э. Указ, соч. — С. 457.

г См.: Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. — М.: 1983. С. 207; Мэрфи Д., Ларин А.М. Междуна­родное уголовно-процессуальное право. В кн. Нюрнбергский процесс: право против войны и фашизма. — М.: 1995.

3 Подробнее см.: Права человека и предварительное заключение. — ООН, Нью-Йорк и Женева. — 1994.

20

ского персонала; г) введения альтернатив предварительному заключению; д) защиты прав несовершеннолетних.

Кроме этого, международные стандарты определяют про­цессуальные правила осуществления таких прав заключенных, как недопустимость дискриминации по признаку расы, наци­ональности, пола и другим основаниям; права на уведомле­ние родственников об их аресте, на замену лишения свободы другими мерами пресечения, на связь с внешним миром и до­ступ задержанных к адвокату, на справедливое судебное раз­бирательство и обжалование вынесенного приговора. Регули­руются также и условия содержания под стражей: питание, помещение, медицинское обслуживание, дисциплина и т.п.

Международное уголовное право тесно связано с крими­нологией. Его нормы содержат комплекс обязанностей госу­дарств по претворению в жизнь мероприятий по предупреж­дению преступлений как в общем плане, так и среди отдель­ных категорий населения, по отдельным видам преступлений, совершенствованию законодательства и т.п. При этом задача предупреждения является ведущей, главной задачей междуна­родного уголовного права. Назначение уголовных наказаний виновным рассматривается здесь лишь как одно из превентив­ных средств. Не случайно поэтому основные стандарты, нор­мы и правила ООН начинаются со слов «предупреждение преступности», а совершенствование международного уго­ловного права в первую очередь связывается с предупреди­тельной деятельностью государств и международных орга­низаций.

И, наконец, следует отметить его связь с другими отрасля­ми международного права, которые содержат в себе и нормы об уголовной ответственности за отдельные виды преступле­ний. Так, в международном гуманитарном праве — это ответ­ственность за систематические и массовые нарушения прав че­ловека, военные преступления в период вооруженных кон­фликтов и др.; в международном морском праве — за пиратст­во, повреждение подводных кабелей и трубопроводов, неока­зание помощи на море и др.; в международном воздушном праве — за преступления на воздушном транспорта; в дипло­матическом и консульском праве — за преступления против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе диплома­тических агентов; в международном экономическом праве — за фальшивомонетничество в отношении иностранной валю­ты и ценных бумаг, а также «отмывание» преступных денег. Об­щие для этих отраслей институты ответственности, междуна-

21

родного договора и др. получают в международном уголовном праве весьма своеобразную интерпретацию.

Особые принципы, присущие этой отрасли международного права, сформулированные в Уставе и приговоре Нюрнбергско­го трибунала, носят императивный характер. В декабре 1946 г. ГА ООН в своей резолюции подтвердила принципы междуна­родного права, признанные статутом Нюрнбергского трибу­нала и нашедшие выражение в приговоре трибунала как обще­признанные. Еще в 1947 г. ГА ООН поручила Комиссии между­народного права (КМП) сформулировать принципы между­народного уголовного права, взяв за основу вышеназванные. В 1950 г. КМП приняла и представила ГА ООН «Принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибуна­ла». Среди них можно выделить следующие:

запрещение агрессивной войны, вытекающее из запрета при­

менения силы и угрозы силой и Определения агрессии 1974 г.;

неотвратимость уголовного наказания за совершение лю­

бого деяния, которое по международному праву считается пре­

ступным;

если государство не устанавливает наказания за дейст­

вия, которые международным правом отнесены к категории

преступлений против мира и человечества, то это не является

обстоятельством, освобождающим виновное лицо от между­

народной уголовной ответственности;

должностное положение лица, совершившего междуна­

родное преступление, не освобождает его от личной ответст­

венности. При этом положение главы государства или ответ­

ственного чиновника влечет повышенную уголовную ответ­

ственность в случае совершения деяния, запрещенного меж­

дународным уголовным правом;

исполнение лицом преступного приказа своего прави­

тельства или начальника не освобождает это лицо от ответст­

венности, если сознательный выбор был фактически возмо­

жен;

каждое лицо, обвиненное в международном преступле­

нии или преступлении международного характера, имеет пра­

во на справедливое рассмотрение своего дела в суде;

неприменение сроков давности к военным преступни­

кам и преступлениям против человечества в соответствии с

Конвенцией 1968 г.;

международные принципы осуществления правосудия по

уголовным делам, провозглашенные в ст. 7—11 Всеобщей дек-

22

ларации прав человека 1948 г. и закрепленные ст. 10, 14, 15 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. и др. К ним следует отнести презумпцию невиновнос­ти, запрещение пропаганды войны, рабства, пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, а также принуждения к даче показа­ний и признанию своей вины. Здесь же закреплены принци­пы осуществления правосудия только судом, гласность судеб­ного разбирательства, равенство лиц перед законом и судом, право на защиту, на бесплатного переводчика в суде, на обжа­лование приговора суда, право лишенных свободы на гуман­ное обращение и уважение достоинства.

Особо следует выделить принцип, закрепленный в ст. 15 Пакта, согласно которому признается преступность и наказу­емость любого деяния или упущения, которые в момент со­вершения являлись уголовным преступлением согласно об­щим принципам права, признанным международным сооб­ществом.

Дальнейшее развитие эти принципы получили в нормах Дополнительного протокола I 1977 г. к Женевским конвенци­ям о защите жертв войны 1949 г. Они связаны с преступлени­ями, совершенными в районе военных действий в период во­оруженных конфликтов. В ст. 75 закреплен принцип запреще­ния под страхом уголовного наказания представителей граж­данских или военных органов насилия над жизнью, здоровь­ем, физическим или психическим состоянием лиц, за дейст­вия, связанные с вооруженным конфликтом (убийства, пыт­ки, телесные наказания и увечья, взятие заложников, коллек­тивные наказания и др.).

К лицам, обвиняемым в военных преступлениях или в пре­ступлениях против человечества в соответствии с этой же нор­мой Дополнительного протокола, применяются следующие принципы:

а)         уголовное преследование и предание их суду осуществ­

ляется в соответствии с нормами международного права;

б)         независимо от характера и тяжести совершенных пре­

ступлений обвиняемые в их совершении лица пользуются гу­

манным обращением, предусмотренным нормами Дополни­

тельного протокола I.

В 1973 г. специальной резолюцией ГА ООН были приняты Принципы международного сотрудничества в отношении об­наружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в во­енных преступлениях и в преступлениях против человечества.

23

Эти принципы в основном регламентируют стадию предвари­тельного расследования указанных преступлений1.

Таким образом, перечисленные международно-правовые документы значительно расширяют, конкретизируют, юриди­чески закрепляют и кодифицируют основные принципы меж­дународного уголовного права, сформулированные впервые в Нюрнберге малым числом государств.

Основными источниками международного уголовного права являются международные договоры. Их более трехсот, боль­шинство из которых составляют двусторонние, региональные или универсальные соглашения о преступности и наказуемо­сти за международные преступления и уголовные преступле­ния международного характера, об оказании друг другу пра­вовой помощи по уголовным делам, выдаче преступников и т.п. Некоторые из них связаны с борьбой с преступностью лишь косвенно. К примеру, Конвенция ООН по морскому праву рег­ламентирует сотрудничество государств по освоению Миро­вого океана. Но часть его норм регламентирует международ­ную борьбу с пиратством, перевозкой рабов, наркопреступле­ниями, незаконным радио- и телевещанием из открытого моря, столкновением судов, неоказанием помощи на море и т.п. Среди источников главная роль принадлежит универсаль­ным договорам, принятым в рамках ООН2. В отличие от дру­гих отраслей в международном уголовном праве кодификация до сих пор не осуществлена. Поэтому его нормы можно найти в различных отраслях международного права.

Рост международной преступности обусловил принятие це­лого комплекса международно-правовых актов на региональ­ном уровне. В первую очередь это имеет отношение к Европе. В рамках Европейского Совета действуют следующие основ­ные договоры:

Европейская конвенция о взаимной помощи по уголов­

ным делам 1959 г.

Европейская конвенция о надзоре за условно пригово­

ренными и условно освобожденными преступниками 1964 г.

Европейская конвенция о наказании за дорожно-транс­

портные преступления 1964 г.

—         Европейское соглашение о предупреждении вещания,

осуществляемого со станций, находящихся вне национальных

территорий, 1965 г.

1          См.: Приложение 3.—С. 191—192.

2          См.: главу 3 настоящей работы.

24

Европейская конвенция о международной действитель­

ности уголовных приговоров 1970 г.

Соглашение о передаче трупов 1973 г.

Европейская конвенция о неприменении сроков давно­

сти к преступлениям против человечества и военным преступ­

никам 1974г.

Европейская конвенция о борьбе с терроризмом 1974 г.

Второй Дополнительный протокол к Европейской кон­

венции о выдаче 1978 г.

Дополнительный протокол к Европейской конвенции о

взаимной помощи по уголовным делам 1978 г.

Европейская конвенция о признании и приведении в ис­

полнение решений о тюремном заключении детей и о восста­

новлении тюрем для детей 1980 г.

Конвенция о передаче осужденных 1983 г.

Протокол № 6 к Конвенции о защите прав человека и

основных свобод в отношении отмены смертной казни 1983 г.

Европейская конвенция о преступлениях в отношении

культурных ценностей 1985 г.

Конвенции об охране архитектурного наследия Европы

1969 и 1985гг.

Европейская конвенция о предупреждении пыток и не­

гуманного или унижающего достоинство обращения и нака­

зания 1987 г. с Протоколами № 1 и № 2 1993 г.

Конвенция об «отмывании», выявлении, изъятии и кон­

фискации доходов от преступной деятельности 1990 г.1 и другие.

Одним из условий членства в Европейском Совете являет­ся присоединение РФ и других стран к перечисленным регио­нальным договорам.

Дискуссионным в доктрине международного права явля­ется вопрос об отнесении к источникам уголовного права меж­дународного обычая. Трудно согласиться с точкой зрения о том, что обычные нормы международного права играют более зна­чимую роль, чем договоры. В этой связи можно утверждать, что международные обычаи все чаще включаются в междуна­родные договоры. И в основе норм международного уголов­ного права, в частности, нарушений законов и обычаев вой­ны, чаще всего лежат международные обычаи, которые были кодифицированы в известных международных договорах2.

1          См.: Приложение 15. — С. 297—304.

2          См.: Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, полити­

ка, дипломатия. — М.: 1989. — С. 56.

25

Сказанное не означает, что в международном уголовном праве нет обычных норм. Они есть. В качестве примера мож­но привести некоторые правила выдачи преступников. Изве­стно, что обязательной выдаче преступник подлежит при на­личии между государствами международного договора. При отсутствии такого договора действует обычная норма — «или выдай или суди».

На возникновение обычных норм международного уголов­ного права оказывают влияние нормы национального законо­дательства различных стран, принятые по одному и тому же вопросу. К примеру, уголовные законы по борьбе с междуна­родным терроризмом и наемничеством могут способствовать появлению обычной нормы международного права об ответ­ственности виновных перед особым международным судебным органом. Эти же законы активно используются при разработ­ке и принятии международных договоров о борьбе с нарко­преступлениями, контрабандой и т.п. Однако относить наци­ональное законодательство к источникам международного уго­ловного права необоснованно. Перечень источников между­народного права общепринят и является исчерпывающим.

Другое дело, прецеденты, судебные решения, которые отне­сены к вспомогательным источникам международного права ст. 38 Статута Международного суда ООН. Они «оказывают влияние на развитие международного права, подтверждая или констатируя отсутствие той или иной международно-правовой нормы»1. На примере приговора Нюрнбергского военного три­бунала выше было показано влияние судебного решения на формирование принципов международного уголовного права и его конкретных норм. Благодаря решению ГА ООН мировое сообщество рассматривает эти принципы как общепризнан­ные, основанные на ранее сложившихся нормах международ­ного права. Нюрнбергские принципы стали правовой основой для принятия международно-правовых актов об ответствен­ности за геноцид, апартеид, экоцид и другие международные преступления, а также норм о нераспространении сроков дав­ности и обязанности государств по выдаче военных преступ­ников и изменников из числа лиц, совершивших преступления, предусмотренные в Уставе Нюрнбергского трибунала.

Как вспомогательный источник международного уголовно­го права Приговор Нюрнбергского трибунала упоминается в

1   См.: Блищенко И.П. Прецеденты в международном праве. — М.: 1977. — С. 11-12.

26

Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г. Они, в частности, предусматривают уголовную ответственность за военные преступления, которые не упомянуты в Гаагских кон­венциях 1907 г., но были прямо осуждены Уставом и Пригово­ром Нюрнбергского трибунала. Аргументы и само решение этого приговора успешно использовались и используются в настоящее время другими международными и национальными судами в качестве прецедента по аналогичным уголовным делам.

Как отмечают авторы монографии «Международное уго­ловное право», роль косвенного источника международного уголовного права играют судебные решения и приговоры внут­ригосударственных судов по делам рассматриваемой категории. На конкретных примерах этот тезис доказан безоговорочно1. Так, на процессе над наемниками в Луанде в 1976 г. для рас­следования преступлений была создана Международная ко­миссия из представителей 35 стран. Национальный суд Анго­лы приговорил 13 иностранных наемников к строгим мерам уголовного наказания. Приговор признал их деяния преступ­ными по международному уголовному праву. Была осуждена и практика государств по вербовке и использованию наемни­ков в вооруженных конфликтах. Названная Комиссия, про­анализировав результаты своего расследования, приговор этого суда, международную практику борьбы с наемничеством, ре­золюции ГА ООН и региональные конвенции по этому вопро­су, разработала проект Конвенции о предотвращении и запре­щении наемничества.

В 1979 г. в Пномпене был создан Народно-революционный трибунал для рассмотрения преступлений геноцида, совершен­ных кликой Пол Пота и Иенг Сари в Камбодже. В Указе пар­ламента указывались признаки геноцида в соответствии с меж­дународным уголовным правом, санкции, состав суда и ряд уголовно-процессуальных норм. Исследовав представленные доказательства, суд заслушал свидетельские показания иност­ранных юристов: представителя Кубы Д. Эстрада, Японии — С. Одзахи и США — Д. Куигли, которые констатировали меж­дународные аспекты совершенных преступлений.

В приговоре этого одного из первых в истории человечест­ва суда над виновными в геноциде подсудимым вменялись сле­дующие преступления:

—- широкое и массовое уничтожение многих социальных слоев населения;

1  См.: Международное уголовное право. — М.: Наука. — 1995. — С. 25—27.

27

безоговорочное истребление почти всех офицеров и сол­

дат прежнего правительства, интеллигенции, а также лиц и

организаций, рассматриваемых как враждебные режиму;

ликвидация священнослужителей, верующих, уничтоже­

ние религии;

систематическое уничтожение национальных мень­

шинств, насильственная ассимиляция, уничтожение выходцев

из других стран;

разрушение семейных и социальных основ, массовые

убийства, угон населения в замаскированные под «народные

коммуны» концентрационные лагеря, принуждение работать

и жить в условиях, ведущих к физическому и психическому

разрушению личности;

массовые убийства малолетних детей, применение пы­

ток и других специфических методов терроризирования насе­

ления. Подсудимые заочно были приговорены к смертной каз­

ни с конфискацией имущества.

Эти примеры подтверждают вывод о том, что судебные решения международных и национальных судов играют опре­деленную роль в становлении и развитии международного уго­ловного права и относятся к вспомогательным, косвенным источникам этой отрасли международного права.

Одной из особенностей рассматриваемых источников яв­ляется придание обратной силы целому ряду норм международ­ного уголовного права. Например, обратную силу имели ма­териальные нормы уставов Нюрнбергского, Токийского меж­дународных военных трибуналов, международных трибуналов по Югославии и Руанде, а также национальные законы о спе­циальных судах в Луанде и Пномпене, в которых устанавлива­лась преступность и наказуемость деяний до их совершения подсудимыми. На первый взгляд это противоречит известной формуле ех роз* ГасЮ 1а\У8, т.е. запрет обратной силы уголовно­го закона. В этой связи в приговоре Нюрнбергского военного трибунала было подчеркнуто, что в момент совершения ин­криминируемых подсудимым деяний они были запрещены Гааг­скими конвенциями о законах и обычаях войны 1907г., другими международно-правовыми актами, международными обыча­ями, принципами права и гуманизма.

В 1966 г. это важнейшее положение нашло свое юридичес­кое закрепление в ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах. Она устанавливает: «Ничто... не пре­пятствует преданию суду и наказанию любого лица за деяние или упущение, которое в момент совершения являлось уголов-

28

преступлением согласно общим принципам права, при­знанным международным сообществом». Все названные выше деяния в момент их совершения признавались преступными в других нормах права. Уставные нормы лишь конкретизирова­ли эти запреты к конкретным преступлениям конкретных лиц, а придание им обратной силы носит формальный характер.

Закономерным процессом развития международного уго­ловного права является его кодификация с целью объединить в одном документе договорную практику государств и меж­дународные обычаи, выработки новых принципов и институтов. Эта задача возложена на Комиссию международного права ООН1.

В отличие от внутригосударственного уголовного права субъектами преступлений в международном уголовном праве являются не только физические лица, но и государства, а так­же, в некоторых случаях, и юридические лица. При этом для государства ответственность может наступать только при со­вершении международного преступления. Впервые она была установленав 1928г. Пактом Бриана-Келлога за развязывание и ведение государством агрессивной войны. Как отмечает Ю.М. Рыбаков, «вместо равноправной стороны в войне, госу­дарство, развязавшее вооруженный конфликт, стало призна­ваться агрессором, т.е. стороной, совершившей тягчайшее на­рушение международного права, а государство, подвергшееся нападению, стало жертвой агрессии. Иными словами, по но­вому международному праву агрессор и жертва агрессии уже не находятся в равном положении»2. Мировое сообщество долж­но ограничить суверенитет агрессора, который после этого уже не может претендовать на равенство с другими странами.

После Второй мировой войны ответственность государств за международные преступления была закреплена уставами международных военных трибуналов, конвенциями о геноци­де, апартеиде, целым радом резолюций ГА ООН. Так, в 1981 г. ГА приняла Декларацию, в соответствии с которой «государ­ства и государственные деятели, которые первыми прибегнут к использованию ядерного оружия, совершат тягчайшие пре­ступления против человечества». В этой же связи можно со­слаться надело Шимода как прецедент. В 1963 г. окружной суд Токио признал нарушением международного права ядерные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Их организаторами и

1          См., главу 3 настоящей работы.

2          Рыбаков Ю.М. Вооруженная агрессия — тяпайШее международное пре­

ступление. — М.: 1980. — С. 98.

29

исполнителями были США, президент США, высшие амери­канские военачальники и военные летчики, осуществившие эти бомбардировки1.

В настоящее время готовится универсальная Конвенция об ответственности государств. В проекте кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, принятом в 1994 г. на 46 сессии Комиссии Международного права, подчеркнуто, «что судебное преследование какого-либо лица за преступле­ние против мира и безопасности человечества не освобождает государство от ответственности по международному праву за действие или бездействие, вменяемое этому государству» (ст. 5). Следует обратить внимание, что речь в этой статье идет не о международной уголовной ответственности государства, а об ответственности государств по международному праву. Поэто­му вряд ли юридически правомерно будет называть государст­во субъектом международного преступления. Фактически го­сударство является субъектом ответственности за международ­ные преступления. Это верно еще и потому, что за междуна­родные преступления государства привлекаются к политиче­ской и материальной ответственности, а санкции уголовных законов к ним не применяются.

Основным субъектом преступлений в международном уго­ловном праве, как и в национальном, являются физические, вме­няемые лица, достигшие установленного возраста и совершившие преступления по международному праву. Остановимся кратко на характере субъекта международного преступления. При этом принято различать субъекта-индивида, который совершил пре­ступление самостоятельно, по своей воле, например, допускал акты насилия над населением в районе военных действий или применил запрещенное средство ведения войны, от субъекта, связанного с преступлениями государства. Их называют «агент государства», «представитель государства», «действующий от имени государства» или в качестве фактического агента без за­конных полномочий. Именно такие преступники были осуж­дены международными военными трибуналами. Как отмечал в этой связи А.И. Полторак, «Нюрнбергский процесс показал, что все преступления, которые вменялись в вину официальным лицам... — это преступления самого государства, и совершались они по его предписанию, ибо чудовищные преступления были возведены в Германии на уровень государствен ной политики»2.

1          См., Блищенко И.П. Прецеденты в международном праве. — М.: 1977.

2          Полторак А.И. Нюрнбергский эпилог. — М.: 1983. — С. 130.

30

Поэтому несостоятельными были признаны доводы защит­ников, которые пытались использовать доктрину государствен­ного акта, исключавшую ответственность физических лиц — ис­полнителей воли государств. Победил принцип индивидуаль­ной ответственности за международные преступления. Сего­дня он общепризнан мировым сообществом. В статьях 11 —13 проекта кодекса преступлений против мира и безопасности че­ловечества закрепляются три важнейших положения:

То обстоятельство, что какое-либо лицо, обвиняемое в

совершении преступлений против мира и безопасности чело­

вечества, действовало во исполнение приказа своего прави­

тельства или начальника, не освобождает это лицо от уголов­

ной ответственности, если в условиях того времени оно могло

не выполнить этого приказа.

Факт совершения указанного выше преступления под­

чиненным не освобождает его начальника от уголовной ответ­

ственности, если они были в курсе дела или располагали ин­

формацией, позволяющей им в тех обстоятельствах сделать

вывод о том, что этот подчиненный совершил или собирается

совершить такое преступление, и если они не приняли все воз­

можные меры, которые они могли принять в целях предупреж­

дения или пресечения этого преступления. Трактовка ответ­

ственности начальников здесь гораздо шире, чем в Уголовном

кодексе РФ.

Официальный статус лица, совершившего такое преступ­

ление, и, в частности, тот факт, что оно является главой госу­

дарства или правительства, не освобождает его от уголовной

ответствен ности.

Эти правила и раньше применялись национальными и меж­дународными судами. Например, в приговоре американского военного трибунала по делу фельдмаршала Л иста указывал ось, что офицер обязан выполнять лишь законные приказы. Тот, кто передает, отдает или исполняет преступный приказ, ста­новится преступником, если он признал или должен был при­знать преступный характер приказа. Разумеется, фельдмаршал немецкой армии, имеющий за плечами сорок лет военной службы, знал или по крайней мере должен был знать о неза­конном характере получаемых приказов. Суд полагает, что если подчиненный не отдавал себе отчета в незаконности получен­ного приказа или по справедливости от него трудно было ожи­дать, что он сможет отдать себе отчет, то виновное намерение, которое предполагает совершение преступления, отсутствует и подчиненный избегает ответственности. Другими словами,

31

приказ не влечет за собой ответственности исполнителя, если он имел возможность морального выбора.

Своеобразную трактовку в международном уголовном праве имеют относительно его субъектов такие понятия, как «воен­ная необходимость», «крайняя необходимость», «военный пре­ступник», «преступное бездействие начальника», «выдача во­енных преступников» и т.п.1

В Приговоре Нюрнбергского военного трибунала преступ­ными организациями были признаны: руководящий состав нацистской партии Германии, СС вместе с СД, как ее состав­ной частью, и гестапо. Фактически это было привлечение к уго­ловной ответственности юридических лиц. Однако до настояще­го времени этот вопрос является дискуссионным. Теоретичес­ки субъектами преступлений по международному уголовному праву могут быть международные организации, военные сою­зы, транснациональные корпорации, коммерческие банки, отдельные государственные органы и даже хозяйственные предприятия и организации.

В процессе подготовки проектов Уголовного кодекса РФ были получены интересные предложения о признании юри­дических лиц субъектами преступлений. Причиной этому яв­ляются проблемы в уголовном законодательстве. К примеру, сегодня по действующему законодательству невозможно при­влечь к уголовной ответственности должностных лиц частно­го предприятия или учреждения за сокрытие прибыли от на­логообложения. В соответствии с Законом об основах налого­вой системы в РФ плательщиками налогов являются в числе других юридические лица, на которых эта обязанность возло­жена законом. По ст. 162 УК РФ, предусматривающей ответ­ственность за сокрытие доходов (прибыли) или иных объек­тов налогообложения, к ответственности можно привлечь только налогоплательщиков из числа физических лиц. За неу­плату налогов нельзя привлечь к уголовной ответственности и руководителей этих предприятий за должностные преступле­ния, потому что до настоящего времени к должностным ли­цам относятся только руководители государственных и обще­ственных предприятий и учреждение (в числе других).

Выходы из подобных ситуаций могут быть различными. Один из вариантов — включение в состав субъектов преступ­лений юридических лиц. Санкции для нихдолжны носить ма-

1   См.: Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, полити­ка, дипломатия. — М.: 1989. —С. 184—218.

32

термальный характер в виде возмещения материального ущер­ба, штрафов, конфискации имущества и т.п. В стандартах и нормах ООН подобная норма давно рекомендуется государст­вам. Еще в 1985 г. в документе ООН Руководящие принципы в области предупреждения преступности и уголовного правосу­дия в контексте развития и нового международного экономи­ческого порядка в разделе, касающемся ответственности юри­дических лиц, записано: «Государства-члены должны рассма­тривать вопрос о предусмотрен и и уголовной ответственности не только для лиц, действовавших от имени какого-либо уч­реждения, корпорации или предприятия или выполняющих руководящие или исполнительные функции, но для самого учреждения, корпорации или предприятия путем выработки соответствующих мер предупреждения их возможных преступ­ных действий и наказания за них»1.

А каковы особенности субъектов уголовных преступлений международного характера? Государство ответственности за их совершение не несет. Более того, в его обязанности входит уго­ловное преследование виновных в совершении этих преступле­ний по своим законам. Поэтому все вопросы, связанные с субъ­ектами этих преступлений, разрешаются национальным законо­дательством с учетом норм международного уголовного права.

С объективной стороны преступления, предусмотренные международным уголовным правом, представляют собой дей­ствия либо бездействие, отличающиеся особой опасностью для международного мира, безопасности человечества или меж­дународного правопорядка и характеризующиеся широкими масштабами. Если преступления международного характера в этой связи мало чем отличаются от общеуголовных, то пре­ступления против мира, военные и другие международные преступления представляют собой сложную и разветвленную деятельность многих индивидов, юридических лиц и госу­дарств и совершаются в течение длительного времени на тер­ритории нескольких стран. При этом место совершения пре­ступления не всегда совпадает с местом наступления вредных последствий. Например, доллары США незаконно подделаны и напечатаны в Италии, распространены в ФРГ, Франции, Литве и России, а экономический ущерб причинен США. То же самое можно сказать о планировании, развязывании и ве-Дении агрессивной войны.

Сборник стандартов и норм ООН в области предупреждения преступнос­ти и уголовного правосудия. — Нью-Йорк. — ООН, 1992. —С. 34.

2 В-П. Панов     33

Рассматриваемые преступления могут совершаться и в фор­ме бездействия, когда виновное должностное лицо не совер­шает действий, которые оно по закону должно было и могло выполнить. Военный трибунал США признал виновным в на­рушении законов и обычаев войны в 1944—1945 гг. на терри­тории Филиппин японского генерала Ямашито. Будучи воен­ным губернатором этой страны и командующим войсками, он не осуществлял должного контроля за подчиненными и не вы­полнял свои обязанности в соответствии с законами и обыча­ями войны. Его подчиненные совершали зверства в отноше­нии гражданского населения. Одно из подчиненных ему под­разделений напало на д. Тал, сожгло все дома и расстреляло всех жителей. Ямашито обратился в Верховный суд с жал обой, где указывал, что не может контролировать сотни таких под­разделений, командиры которых и должны нести ответствен­ность. Однако Верховный Суд США отклонил эту жалобу и признал его виновным и по эпизодам преступного бездейст­вия.

Многие из рассматриваемых составов преступлений скон­струированы таким образом, что образуют оконченное деяние независимо от наступления вредных последствий. К примеру, заговор против мира, фальшивомонетничество или рабство. С другой стороны последствия ряда международных преступле­ний отличаются своим разнообразием, исключительными мас­штабами и причинением неисчислимого материального ущер­ба и морального вреда людям.

Кроме этого, международный терроризм, пиратство, пре­ступления на воздушном транспорте и в международных аэ­ропортах, захват заложников, посягательства на культурное наследие народов и другие преступления нередко становятся и в мирное время средством нагнетания международной об­становки, осложнения в сфере сотрудничества государств и способны спровоцировать международные конфликты.

Место, время и обстановка совершения рассматриваемых преступлений также влияют на их квалификацию и могут быть использованы судом в качестве смягчающих или отягчающих вину обстоятельств при назначении наказаний. Так, преступ­ления, совершаемые в открытом море или на борту воздушно­го судна, будут наказаны строже, если они совершены во вре­мя стихийных бедствий. Хищение, порча или бессмысленное уничтожение культурных ценностей народов и наций будут особо нетерпимы, если их объектом явились уникальные па­мятники национальной культуры.

34

С субъективной стороны рассматриваемые преступления чаше всего совершаются с прямым умыслом и четко опреде­ленными целями. Вопрос осознания субъектом социального смысла содеянного, волевые элементы преступления, цели и мотивы доказываются не только характером действия или без­действия, но и документами. На Токийском процессе в каче­стве одного из доказательств вины японских милитаристов, раскрывающих умысел, цели и мотивы развязывания агрес­сивной войны, фигурировал «меморандум Танака» (бывший премьер-министр Японии), в котором говорилось: «Япония не сможет устранить затруднений в Восточной Азии, если не будет проводить политики «крови и железа». Для того чтобы завоевать Китай, мыдолжны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию... В программу нашего национального роста входит, по-видимо­му, необходимость вновь скрестить наши мечи с Россией»1.

Сложнее обстоит дело с определением вины государства. Критерии определения вины физического лица здесь непри­менимы потому, что вина государства — понятие не психоло­гическое, а социально-политическое и юридическое. По мне­нию В.А. Василенко, это неправомерно реализуемая воля го­сударства-правонарушителя, проявляющаяся в противоправ­ных деяниях его органов2.

Следовательно, это воля имеет ярко выраженное социаль­но-политическое происхождение. И действительно, в таких случаях «государства выступают как политические коллекти­вы, в которых даже те их органы — и коллегиальные, и едино­личные, за непосредственные действия которых они несут от­ветственность, выражают волю..., обусловленную волей гос­подствующего класса»3.

Характерно также и то, что вина государств не устраняет вины индивидов, совершивших преступления в связи с их пре­ступной деятельностью.

Применительно к таким уголовным преступлениям меж­дународного характера, как загрязнение окружающей среды, столкновение судов, повреждение подводного кабеля или тру­бопровода, порча культурных ценностей и др., может быть кон­статирована и неосторожная вина в форме преступной небреж-

См.: Международное уголовное право. — М.: 1995. —С. 61. См.: Василенко В.А. Ответственность государств за международные пра­вонарушения. Киев, 1976. - С. 150—151.

Левин Д.Б. Ответственность государств в современном международном праве. —М.: 1966.—С. 71—72.

2*         35

ности или самонадеянности. У некоторых субъектов рассмат­риваемых преступлений иногда можно встретить и косвенный умысел, когда возможность наступления вредных последствий сознательно допускается и субъект непосредственно к ним не стремится. Это бывает, например, при нарушении правил по­летов или кораблевождения.

В ст. 4 «Мотивы» названного проекта кодекса преступле­ний говорится, что «ответственность за преступления против мира и безопасности человечества не зависит от каких бы то ни было мотивов, на которые ссылается обвиняемый и кото­рые не охватываются определением данного преступления». Другими словами, цели и мотивы в определенных случаях могут и не влиять на квалификацию рассматриваемых преступлений.

Соучастие в преступлениях против международного права вытекает из аналогичного института национального уголов­ного права. Его можно определить как умышленное, совмест­ное участие двух и более лиц в совершении преступления. Сре­ди особенностей соучастия в совершении исследуемых пре­ступлений в первую очередь следует назвать соучастие госу­дарств, как это было перед Второй мировой войной с участни­ками «оси Берлин — Рим — Токио». После войны со стороны ЮАР и других реакционных государств отмечалось подстре­кательство и пособничество в совершении апартеида, геноци­да, агрессии, наемничества и других преступлений.

Специфической формой соучастия является заговор, осуж­денный международными военными трибуналами. Эта форма соучастия характерна для подготовки и ведения агрессивных войн. Непосредственно заговорщики могут быть и не связаны друг с другом, находятся в разных странах, действуют изоли­рованно. Однако они осуществляют единый преступный план и получают директивы из единого центра. Заговору присущи следующие признаки:

осуществляется организованной, сплоченной групповой

руководителей государств и других должностных лиц, деятель­

ность которых рассчитана на длительное время;

объектом заговора являются другие государства или со­

общества из нескольких государств;

целью заговора является захват власти внутри государст­

ва, уничтожение вооруженных и других противоборствующих

сил и внешняя экспансия;

глубокая конспирация, предательство интересов своего

народа и грубое нарушение принципов и норм международ­

ного права.

36

В подтверждение сказанному можно привести выдержку из японского плана подготовки к войне: «Япония должна оста­ваться нейтральной в германо-советской войне, тайно гото­вясь к нападению на Советский Союз, которое должно быть совершено тогда, когда станет ясно, что Советский Союз на­столько ослаблен войной, что не сможет оказать эффективно­го сопротивления»1. Поэтому и действия военного руководст­ва этой страны были квалифицированы Международным во­енным трибуналом как заговор против мира.

Особенности присущи формам соучастия и видам соучаст­ников в международном уголовном праве. Наиболее распро­страненными в нем является простое соучастие, сложное со­участие и преступная организация. При простом соучастии субъекты непосредственно и активно выполняют действия, образующие объективную сторону преступления. Оно распро­странено при совершении наркопреступлений, контрабанде, фальшивомонетничестве, пиратстве и др. Для международ­ных преступлений оно не характерно.

Сложное соучастие с распределением ролей зафиксирова­но в Уставе Международного военного трибунала 1945 г. сле­дующим образом: «Руководители, организаторы, подстрека­тели и пособники, участвовавшие в составлении или осуще­ствлении общего плана или заговора, направленного к совер­шению любых из вышеупомянутых преступлений, несут от­ветственность за все действия, совершенные любыми лицами с целью осуществления такого плана» (ст. 6). В проекте кодек­са преступлений против мира и безопасности человечества вопросы сложного соучастия закреплены более детально: «Лицо, которое оказывает помощь, содействие или предостав­ляет средства для совершения преступления против мира и безопасности человечества, или участвует в заговоре с целью совершения такого преступления, или прямо подстрекает к его совершению, несет за это ответственность и подлежит наказа­нию» (ст. 3). Сложное соучастие присуще также и актам меж­дународного терроризма, наркопреступлениям, наемничест­ву и другим преступлениям международного характера.

Соучастие в форме преступной организации свойственно международным преступлениям. Как уже было отмечено, для преступных организаций характерны согласование усилий ог­ромного числа лиц, сложная структура, трансконтиненталь­ные масштабы, устойчивость и длительное существование.

Смирнов Л.Н., Зайцев Е.Б. Суд в Токио. — М.: 1978. — С. 113.

37

Следует различать международно-правовые и националь­но-правовые санкции в международном уголовном праве. В пер­вом случае они указываются в международных договорах, ус­танавливающих преступность и наказуемость деяний. Приме­ром могут служить ст. 27 и 28 Устава Международного военно­го трибунала 1945 г., которые юридически закрепили право трибунала «приговаривать виновных к смертной казни или другому наказанию, которое Трибунал признает справедли­вым». В качестве дополнительного наказания предусмотрено «отобрание у осужденного награбленного имущества». Какие уголовные наказания Трибунал признал справедливыми? По приговору Нюрнбергского трибунала в отношении главных военных преступников, кроме смертной казни через повеше­ние, были применены к ряду подсудимых пожизненное заклю­чение, а также 10, 15 и 20 лет тюремного заключения. Аналогич­ные санкции применялись на Токийском процессе и другими военными трибуналами, созданными СССР, США, Великобри­танией и Францией в оккупационной зоне бывшей Германии.

Созданные в настоящее время по решению Совета Безо­пасности Международный трибунал по Югославии и Между­народный уголовный трибунал по Руанде в своих уставах пре­дусматривают в качестве санкций тюремное заключение, сро­ки которого судьи определяют, руководствуясь общей практи­кой вынесения приговоров о тюремном заключении в судах Югославии и Руанды. При этом учитываются такие факторы, как тяжесть преступления и конкретные обстоятельства, ка­сающиеся личности подсудимого. Помимо тюремного заклю­чения предусмотрено возвращение любого имущества и дохо­дов, полученных преступным путем, их законным владельцам. Эти уставы уже не предусматривают смертной казни, которая противоречит Всеобщей декларации прав человека, Пакту о гражданских и политических правах и Второму факультатив­ному протоколу к нему, направленному на отмену смертной казни, 1989г.1

В проекте кодекса преступлений против мира и безопасно­сти человечества санкции вообще не указаны. Пока предлага­ется оставить решение этого вопроса на усмотрение внутрен­него права. Другие напоминают о том, что отсутствие санк­ций в проекте кодекса 1954 г. рассматривалось как один из ос­новных недостатков проекта, и настаивают на регулировании вопроса о мерах наказания. При этом они предлагают либо

1   См.: Приложение?. — С. 217—219.

38

включение шкалы наказаний, применимой ко всем преступ­лениям, либо конкретизировать санкции по каждому преступ-лению в отдельности. Комиссия международного права ООН должна учесть все точки зрения и решить вопрос о санкциях, без которых кодекс не может быть принят и вступить в силу.

Что касается уголовных преступлений международного ха­рактера, то международно-правовые санкции за их соверше­ние применяются в редких случаях. Имеются в виду наказа­ния, указанные непосредственно в конвенциях, предусматри­вающих преступность и наказуемость деяний, которые в уста­новленном порядке трансформированы в национальные уго­ловные кодексы. В этом плане характерны Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г., Конвенция о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. и другие международно-правовые акты о борь­бе с наркопреступлениями. В них в качестве санкций предус­мотрены тюремное заключение и иные способы лишения сво­боды, конфискация доходов, полученных в результате совер­шения наркопреступлений, конфискация наркотических средств, психотропных веществ, материалов, оборудования и других средств, использованных при совершении этих преступ­лений. Государства-участники взяли на себя обязательства выявлять, замораживать или арестовывать преступные дохо­ды, собственность, средства производства, арестовывать бан­ковские, финансовые или коммерческие документы, приме­нять штрафы. В отношении наркоманов предусмотрено при­нудительное лечение, перевоспитание и последующее наблю­дение за процессом их реинтеграции.

Юрисдикция в отношении преступлений международного характера осуществляется судами государств. Поэтому наци­онально-правовые санкции занимают ведущее место в меж­дународном уголовном праве. По этой же причине в большин­стве рассматриваемых договоров меры наказания не указаны.