_ 1. Familia. Общее понятие о семейных правах

I. Под именем семьи - familia*(1) - в юридическом смысле в древнем Риме разумелся круг лиц, объединенных общим подчинением домашней власти домовладыки - patrisfamilias. He кровное родство, стало быть, а общая отеческая власть являлась началом, объединяющим семью. Строй древне-римской семьи являлся весьма простым и строго очерченным. Домовладыка первоначально имеет в одинаковом подчинении все, находящееся в его доме, как лица, так и вещи; оттенки особых видов его власти над вещами, рабами, свободными подвластными (женой, детьми) сперва совсем не различаются. Лишь с течением времени из этой общей власти над всем домом выделяются как особые виды прав с различным содержанием dominium над вещами, dominiса potestas над рабами, manus mariti над женою, patria potestas над детьми, manсiрium над caput liberum in mancipio*(2). Пo мере этой дифференциации происходит ослабление власти домовладыки над лицами в сравнении с властью его над вещами; власть над лицами вводится правом все в более и более тесные границы. Некоторые виды власти, а именно: mancipium и manus mariti совершенно выходят из употребления, так что в юстиниановом праве нам с ними уже не приходится иметь дела. Вследствие исчезновения браков cum manu и прочих перемен в строе семьи, в юстиниановом праве мы уже не встречаемся с такой полной властью домовладыки над всем, находящимся в его доме, какая существовала прежде. Муж и жена теперь принципиально равноправны, хотя наибольшим авторитетом в семье продолжает пользоваться муж. Дети также не являются уже вполне беcправными приобретательными орудиями домовладыки, даже когда они стоят под patria potestas. Из строго патриархального союза семья начинает превращаться в союз, члены которого несут взаимные обязанности и имеют взаимные права.

Древне-римскую семью, состоящую из лиц, подчиненных общей власти еще живущего домовдадыки, Ульпиан называет "jure ргоргiо familia". "Jure proprio familiam, - говорит он, - dicimus plures personas, quae sunt sub unins potestate aut natura aut jure subjectae, ut puta patrem familias, matrem familias, filium familias, filiam familias quique deinceps vicem eorum sequuntur, ut puta nepotes et neptes et deinceps" (L. 195 _ 2 D. 50, 16). Рядом с этой familia стоит familia в более широком смысле: соттиni jure familia. Сюда входят все вообще агнаты, т.е. лица, которые стояли бы под общею отеческой властью, если бы общий домовладыка был еще жив. "Communi jure familiam, - продолжает тот же юрист, - dicimus omnium adgnatorum: nam etsi patre familias mortuo singuli singulas familias habent, tamen omnes, qui sub unius potestate fuerunt, recte ejusdem familiae appellabuntur, qui ex eadem domo et gente proditi sunt" (D. ibid). Наконец, наиболее широкий родственный союз, покоящийся на том же основании, составляет familia gentilicia, т.е. члены одного и того же рода - gens, - объединенные предполагаемым происхождением от общего для всех прародителя. "Item appellatur familia plurium personarum, quae ab ejusdem ultimi genitoris sanguine proficiscuntur (sicuti dicimus familiam luliam), quasi a fonte quodam memoriae". (L. 195 _ 4 D. 50, 16).

II. В древнем Римском праве юридическое значение имеет исключительно этот агнатский родственный союз. С течением времени, однако, изменившиеся условия жизни и воззрения общества стали выдвигать вперед иного рода семейный союз, основанный на кровном происхождении одних лиц от других, т.е. когнатскую семью. Разница между этими двумя семейными союзами очевидна: союз кровных родственников отчасти шире союза, основанного на подчинении общей домашней власти: сюда входят и родственники по женской линии и эмансипированные; отчасти же он уже: сюда не должны входить, строго говоря, лица усыновленные и uxor in manu. Однако в классическом праве мы встречаем правило, что всякий агнат, пока он таков, ео ipsо есть и когнат (L.1 _ 4 D. 38, 8; см. об этом Общ. ч. _ 25, В.). Когнатская семья в конце развития римского права во многих отношениях получает преобладание в юридической области над агнатской; в вопросах о законном наследовании и о призвании к опеке в основу положено расширенное, как указано только что, понятие когнатства (Nоv 118). Кроме того, есть ряд иных отношений семейного права, которые во время классиков и особенно Юстиниана определяются принципом когнатства, но не агнатства (алименты). Поэтому мы встречаем у Юстиниана (L. 5 _ 1 С. 6, 38) следующее определение слова familia, сделанное вполне в духе его времени по поводу одного частного вопроса относительно наследования: "Si quis per suum elogium fideicommissum familiae suae reliquerit, non solum propinquos (кровные родственники), sed etiam his deficientibus generum et nurum (per hanс appellationem signicari decernimus)".

III. Это знакомство со значением понятия "семья-familia" объясняет нам, почему под именем семейных прав объединяются: 1) отношения между мужем и женой, возникающие из брака, так называемое брачное право; 2) отношения между родителями и детьми, где наиболее важное место занимает институт отеческой власти. 3) He так просто обстоит дело с третьим разрядом семейных прав: правами опеки и попечительства. Опекун и попечитель в сущности стоят вне семьи; они не должны непременно принадлежать к одному семейному союзу с опекаемым. Тем не менее есть большие основания причислять права, возникающие из опеки и попечительства, к числу семейных прав. а) В древнем праве связь опеки и попечительства с прочими институтами семейного права была очень тесна. Целью опеки и попечительства являлась не забота о личности опекаемого, но забота о сохранении в целости его имущества для его родственников-агнатов; опека поэтому по праву принадлежала агнатам*(3). В позднейшем праве характер опеки изменился: она приняла альтруистический характер, сделалась средством защиты подопечного лица, которое в обороте является слабым в виду малолетства или иных свойств. Но и здесь связь опеки с семьей сохранилась: естественными покровителями слабого лица являются прежде всего его родственники; поэтому родство имеет большое значение при призвании к опеке и в позднейшем праве; существование же отеческой власти, по большей части, делает совсем ненужною опеку даже над богатым лицом: управителем имущества подвластного является, по общему правилу, отец в силу своей власти. b) Кроме того, опекунская власть по структуре своей стоит весьма близко к прочим видам семейных прав: здесь, как и там, мы имеем право над лицом, объектом своим имеющее не действие лица, но само подвластное лицо, и в то же время по характеру своему и объему резко отличающееся от вещного права, как права над такою частью внешней природы, которая сама субъектом права быть не может. (Общ. ч. _ 13, IV, 4). Это составляет еще одно основание для объединения института опеки и попечительства в один разряд с прочими семейно-правовыми институтами.

Предметом дальнейшего изложения являются все эти институты в указанном порядке: 1) брак, 2) отношения родителей и детей, 3) опека и попечительство.