10.  ОБСТОЯТЕЛЬСТВА,   ИСКЛЮЧАЮЩИЕ   ОБЩЕСТВЕННУЮ  ОПАСНОСТЬ И  ПРОТИВОПРАВНОСТЬ ДЕЯНИЯ

а) Необходимая оборона

Признание совершения виновным действия, которое по Уголовному кодексу считается преступлением, не всегда является достаточным основани­ем для применения к виновному мер уголовного наказания. Как сказано выше, суд обязан учитывать мотивы совершения действия, при чем в неко­торых случаях мотив действия служит только основанием для повышения или снижения меры наказания, а иногда мотив является обстоятельством, исключающим уголовную ответственность. К числу таких обстоятельств от­носится в первую очередь совершение преступления в состоянии необходи­мой обороны. Уголовным кодексом (ч. 1 ст. 13 УК РСФСР) устанавливается, что меры наказания «не применяются вовсе к лицам, совершившим дейст­вия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены ими в состоянии необходимой обороны против пося­гательств на Советскую власть либо на личность и права обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».

16

Государство не всегда в состоянии обеспечить каждому гражданину в любом месте и в любое время полную безопасность для его жизни, здоровья, имущества и других принадлежащих ему благ и прав. Было бы нецелесооб­разно поэтому запрещать гражданину самостоятельно охранять принадлежа­щие ему и охраняемые законом права. Подобное запрещение было бы поощ­рением для преступников и стимулировало бы их к совершению преступных деяний. Лицо, подвергающееся противозаконному нападению, имеет право нанести вред нападающему, и за причиненный вред оно не будет нести уго­ловной ответственности.

Необходимая оборона может признаваться правомерной и не влечет за собой уголовной ответственности, если вред был нанесен нападающему чело­веку, если это нападение было неправомерным и направленным против советской власти либо против личности или прав обороняющегося или другого лица, если нападение было наличным, представляло непосредственную угро­зу в момент обороны, т. е. уже началось и еще не закончилось. Не тре­буется, чтобы у лица, подвергшегося нападению, единственным средством избавиться от опасности было нанесение вреда нападающему. Было бы со­вершенно неправильно с воспитательной точки зрения, если бы предъявля­лось подобное требование. Человек, подвергшийся нападению, но обязан искать какой-либо другой выход из положения (например, убегать от напа­дающего): он имеет право сопротивляться, нанося вред преступнику. Не требуется также соответствия между вредом, который угрожал лицу, под­вергшемуся нападению, и тем вредом, который он нанес. Человек, которому преступник хотел выколоть глаза, или женщина, которую покушались изна­силовать, не могут быть подвергнуты наказанию, если они убили того, кто на них нападал.

Лишь в случаях резкого несоответствия между угрожавшей опасностью и причиненным нападавшему вредом можно говорить о наличии общественной опасности и необходимости применить наказание. Однако и здесь в большин­стве случаев мы будем иметь дело не с несоответствием между причиненным вредом и угрожавшим вредом, а с несоответствием между интенсивностью нападения и интенсивностью защиты. Так, если на кого-либо замахнулись ножом, желая его ударить, а он шашкой или топором отрубил кисть руки, то его деяние не может повлечь за собой уголовную ответственность; если же на кого-либо замахнулись линейкой, желая нанести удар, а тот отрубил кисть руки замахнувшегося линейкой, то налицо несоответствие между ин­тенсивностью нападения и интенсивностью защиты, в связи с чем должны быть признаны превышение пределов необходимой обороны и, следовательно, возможность применения наказания, хотя и более мягкого.

Превышение пределов необходимой обороны будет иметь место также в тогда, когда кто-либо защищается до того, как на него напали, или после того, как нападение уже закончилось. Определение этих моментов есть дело факта. Верховный суд РСФСР признал по одному делу, что оправдание об­виняемых необоснованно, поскольку смертельный удар ножом был ими нане­сен нападавшему уже после того как нападавший был сшиблен с ног и у него был отнят  нож, т. е. когда он никакой опасности для обвиняемых не представлял и что здесь следует признать наличие преступления, предус-

17

мотренного либо ч. 2 ст. 142 УК РСФСР, либо ст.  139 УК РСФСР1. При определении меры наказания в подобных случаях следует учитывать то повы­шенное состояние психической возбужденности, в котором находится человек, полагающий, что на него нападут, или только что подвергшийся нападению.

б) Крайняя необходимость             

Меры наказания не применяются также в случаях крайней необходи­мости, т. е. тогда, когда действия совершены для устранения опасности, ко­торая при данных обстоятельствах была неотвратима другими средствами (ч. 2 ст. 13 УК РСФСР). В этих случаях выдвигается требование, чтобы при­чиненный вред был менее тяжел, чем избегнутый. Когда человеку угрожает опасность и он совершает действия, предотвращающие эту опасность, то, хотя его действия сами по себе и причиняют кому-либо вред, но если этот вред меньше того, который ему угрожал, — его действия но могут быть признаны общественно-опасными и, значит, не должны влечь за собой уголовную от­ветственность.

Для признания крайней необходимости обстоятельством, исключающим общественную опасность деяния, требуется также, в отличие от необходимой обороны, чтобы причинение вреда было при данных обстоятельствах един­ственным средством предотвращения опасности.

Лицо, находящееся в состоянии крайней необходимости, может оберегать как общественный, так и личный (свой или чужой) интерес. Могут быть охраняемы жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность, личная свобода, имущество и другие интересы.

Для совершения в состоянии крайней необходимости действия, не вле­кущего за собой применения мер наказания, требуется, чтобы опасность, как

и при необходимой обороне, была налицо, т. е. чтобы имелась непосредственная угроза охраняемому благу. Так, крайняя необходимость имела место,

когда в июле 1940 г. недалеко от станции Икша Ярославской ж. д., около

Москвы, во время происходившей массовки пионеров разразилась буря с

циклоном и вырванными бурей деревьями были ранены три пионера: у од­ного был пролом головы и перелом ключицы, у другого — перелом ключицы

и у третьего — сотрясение мозга. С помощью бывших в лесу колхозников

раненых донесли до опушки леса, где расположилась приехавшая на авто­мобиле компания, проводившая там выходной день. Руководители пионер­лагеря и колхозники попросили дать машину для доставки истекавших кровью

детей в Москву, но владельцы автомобиля отказались предоставить его и

сделали попытку уехать; тогда руководители пионеротряда и колхозники силой захватили машину. Действия лиц, захвативших машину, были совершены в состоянии крайней необходимости и потому не могли повлечь за собой уголовной ответственности.

Исключаются необходимость и возможность применения мер уголовного наказания и в тех случаях, когда лицо что-либо сделало или, наоборот, не сделало под влиянием непреодолимой силы. Если колхозник должен был явиться на лесозаготовки, но не мог прибыть, так как он заболел или пото-

1   Определение  Уголовной кассационной  коллегии Верховного суда  РСФСР («Судебная практика»,  1929, № 6, стр.  11).   .

18

му, что воздушной бомбардировкой неприятеля был разрушен мост, или по какой-либо другой причине, которая была для него непреодолимой, то его нельзя привлекать за неявку к уголовной ответственности.

Не могут быть применены меры уголовного наказания и тогда, когда человек вследствие сложившейся обстановки не мог выполнить то, чего от него требовал закон. Так, например, врач, получивший вызов на один и тот же день и час в судебное заседание в качестве эксперта и в райвоенкомат в качестве члена врачебной комиссии, не может быть привлечен к уголовной ответственности за то, что он в одно из этих мест не явится.

в) Исполнение приказа

Подчиненный, исполняющий законный приказ своего начальника, не может нести ответственность за преступные последствия, наступившие в связи с исполнением этого приказания. Выполнение должностным лицом распоряжения начальника, отданного последним с преступной целью, не со­держит состава преступления, если должностное лицо не знало и не могло знать о преступных целях отдавшего распоряжение и если самые действия, которые совершены должностным лицом, по своему характеру независимо от приказа не могут считаться общественно-опасными1. Если между подчинен­ным и начальником имелось предварительное соглашение о совершении пре­ступления, то подчиненный является соучастником в этом преступлении и должен отвечать на основе общих положений о соучастии.

Дисциплинарные уставы, действующие в органах связи, на транспорте, устанавливают обязательность исполнения приказа начальника, за исключе­нием явно преступного. В тех случаях, когда подчиненный сознательно вы­полняет явно преступный приказ, юн, таким образом, должен нести уголов­ную ответственность.

г)  Иные обстоятельства,  исключающие общественную  опасность и противоправность деяния

Кроме указанных выше обстоятельств, применение наказания исключается также, если деяние совершено во исполнение требования зако­на (например, вывоз конфискованного имущества, задержание преступника и т. д.), при исполнении профессиональных функций (например, врач, производящий хирургическую операцию), если соблюдаются специальные требования, предъявляемые порядком профессиональной деятель­ности, и если действие не направлено во вред общественным или личным интересам (так, например, будет отвечать хирург, производящий операцию против воли оперируемого, врач-гинеколог, производящий недозволенный аборт). Согласие потерпевшего исключает применение наказания в случаях, когда деяние направлено против благ, которыми лицо может

1 Определение Судебной    коллегии по уголовным    делам   Верховного суда СССР от 6 января  1943 г. по делу Джебратова и Васильевой (Судебная практика Верховного суда СССР,  1943, вып. V, стр 21).

                19.

распоряжаться по своему усмотрению (при согласии не может быть кражи, изнасилования), однако убийство с согласия потерпевшего не исключает при­менения мер уголовного наказания.