Уголовная ответственность за экономические преступления

Наиболее сложным и спорным вопросом ответственнос­ти за экономические преступления является вопрос об уго­ловной ответственности юридических лиц. Не во всех стра­нах такая ответственность признается даже в теории. По отношению к этому вопросу правовые системы можно раз­делить на три типа: система,  признающая уголовную ответ­ственность юридического лица (США, Англия); система от­рицающая такую ответственность (ФРГ),  и система, кото­рая,  несмотря на общее отрицание, допускает уголовную ответственность юридического лица за некоторые экономи­ческие преступления (Франция).

Проблема ответствеаности юридических лиц возникла при разрешении вопросов об ответственности корпораций за экономические преступления. Здесь неизбежно возникает проблема ответственности администрации корпорации,  ее гла­вы и  служащих. Подходы к ее решению в разных странах неодинаковы. Наиболее жестко она решается в США. Тео­рия исключительной ответственности,  известная гражданско­му праву, в этой стране перенесена и в уголовное право. Теория исключительной ответственности основывается на

36

принципе ответственности третьих лиц, в соответствии с которым   главе  корпорации могут вменяться в вику прес­тупления,  совершенные его служащими. Сама корпорация также может признаваться ответственной за уголовно на­казуемые действия своих служащих (персональная ответст­венность которых не исключается) в том случае,  если они в рамках своих служебных обязанностей совершают прес­тупление с целью принести выгоду корпорации.

Таким образом, корпорация,    может   нести ответствен­ность за действия любого своего служащего или посредни­ка, независимо от положения, которое он занимает в ее иерархии. Развивая эту .доктрину, суды США в своей прак­тике пошли дальше,  постановив,  что точная идентификация лица,  совершившего преступление для корпорации, не явля­ется непременным условием для признания ее виновной. Су­ды могут, признать корпорацию виновной даже в том слу­чае,  если конкретный исполнитель был оправдан. Суд може4' оправдать корпорацию только в том случае,  если действия исполнителя были направлены на получение личной выгоды, а не прибыли для корпорации. Более того, суды устанавли­вают, что корпорация не может использовать для своей за­шиты довод о том, что преступные действия служащих не принесли ей никак ой. выгоды. Когда служащий превышает свои служебные полномочия, но делает это с явного или молчаливого одобрения администрации, корпорация также признается виновной за его действия (8,  с. 292).

Вопрос об ответственности главы корпорации также решается по—разному. Так, в США администрация несет совокупную ответственность с исполнителем (здесь дейст­вует принцип объективного вменения). В ФРГ предусмотре­но два вида ответственности администрации: во-первых, от­ветственность за бездействие,  поскольку  обязанностью ад­министрации является предупреждение совершения преступ­ления; во-вторых, ответственность за нарушение обязаннос­тей по надзору за законностью действий служащих. В этом плане выделяется именно нарушение а дм ид ис грацией своих обязанностей по надзору, а не сам факт совершения прес­тупления служащими. По действующему законодательству суду необходимо во всех случаях установить наличие при-

37

фмшой связи между несоблюдением администрацией своих надзорных обязанностей и наступлением реального ущерба в результате незаконных действий служащих. В противном случае любой руководитель может быть признан виновным только в силу своего служебного положения.

Наиболее распространенными санкциями за экономиче-С1>.ие преступления во всех странах являются штраф и лише­ние свободы.

ШтоаФ. Этот вид наказания применяется как в отноше­нии отдельных лиц,  так и корпораций практически за все экономические преступления. Однако считается, что в от­ношении корпораций штраф не является оптимальной мерой наказания,  так как максимальные его пределы довольно низки по сравнению с незаконно nonj^HjaoU_Htti6bmbro. Ковг порации гораздо выгоднее уплатить штраф (например при выпуске недоброкачественной продукции), чем перестраи­вать производство, что требует значительных финансовых затрат. Поэтому в ряде стран в 70-е годы штрафы были значительно увеличены. В ЗО-40-е годы в США, например, в соответствии с Законом о ценных бумагах 1933 г., мак­симальный штраф составлял  15 тыс. долл.; по Закону о до­говоре о кредите 1939 г. - Ю тыс. долл.; по Закону о защите владельцев ценных бумаг  1.940 г. - 50 тыс. долл. В 7О-е годы штрафы были значительно увеличены. Так, например,  по Закону о товарообмене 1976 г. предусматри­вался штраф в размере 500  тыс. долл.; по Закону о тайне банковских вкладов 1976 г. - 50О тыс. долл.; по Закону о международной коррупции  1977 г. -  1 млн. долл.; в 1988 г., однако, штраф в соответствии с этим законом был увеличен до 2 млн. долл. для корпораций и до 100 тыс. для индивидов, а в добавлении к этому назначается и граж­данская и правовая ответственность в виде штрафа в раз­мере 10 тыс. ноля.

С 1975 г. был значительно увеличен штраф и за нару­шение антитрестовского законодательсвва США со стороны корпораций с 50 тыс. до I млн. долл. (Закон Шермана).

Однако уже первые анализы практики применения вы­соких.штрафов в отношении корпораций показали, что поло­жительный эффект эт' и меры недостаточен. В результате

38

такой карательной практики страдали прежде всего потре­бители,  так как корпорации покрывали расходы на уплату штрафа за счет резкого поднятия цен на товары и услуги, перенося,  таким образом, бремя уплаты штрафа на тех, кто уже и так пострадал от их преступных действий.

С другой стороны, эффективным средством борьбы с преступностью корпораций признано взимание такого штра­фа, который в несколько раз превосходил бы полученную преступным путем прибыль. Однако в законодательстве та­ких размеров штрафа не предусмотрено, поэтому применяет­ся такая мера, например в США, как троекратное возмеще­ние понесенных убытков. Так, например, по делу компании "Пензойл* против корпорации "Тексако*, которая вмеша­лась в дело слияния "Пензойл* с корпорацией Тетти*, ис­тец потребовал с "Тексако* сумму в  15 млрд. долл., а суд присудил ему в декабре 1985 г. сумму  11,1 млрд.дрлл, с 10% годовых на эту сумму в случае неуплаты (19t с. 93). Практически ни один штраф не может достигнуть такого размера. Именно такие санкции делают преступную деятельность корпораций невыгодной.

Наиболее эффективным считается применение к корпо­рации одновременно нескольких мер экономического харак-ч ра. Например, наряду со штрафом (включая многократные   : штрафы) целесообразно применять конфискацию незаконной прибыли, запрещение дальнейшей деятельности. Профессио­нальные запреты и лишение корпорации права осуществлять свою деятельность в тех секторах экономики, где она со­вершила преступление,  а также другие меры, осуществляе­мые за счет корпораций, могут служить эффективными санкч» циями (10,  с. ISO).

Лишение свободы.  Эта мера также предусмотрена прак­тически во всех законах, относящихся к сфере борьбы с экономической преступностью. В конце 70-х годов, напри­мер, в США в ряде законов наряду со штрафом было пре­дусмотрено и лишение свободы (в Законе о профессиональ­ной безопасности и здоровье, в Законе о контроле за ток­сическими веществами). Ряд деяний был переведен из раз­ряда малозначительных преступлений в тяжкие, в резуль^ тате сроки лишения свободы были увеличены (10, с. 153).

39

Этот процесс коснулся и антимонопольного законодательст­ва. Так, в Законе Шермана срок лишения свободы был уве­личен с одного до трех лет. В среднем максимальный срок лишения свободы, предусмотренный в законах. США, состав­ляет пять пет (например, во всех вышеперечисленных зако­нах 30-40-х годов). Однако на практике лишение свободы назначается редко и на минимальные сроки. Так, в 1987г. Антитрестовское управление добилось в судах назначения обвиняемым по делам о нарушении антитрестовского зако­нодательства около 2 тыс. дней тюремного заключения (19. с. 93).

Наиболее жестко караются экономические преступления в ФРГ, например, в законах о борьбе с экономической прес­тупностью 1976  и  1986 гг. лишение свободы предусмат­ривается за все преступления. Так,  например, за мошенни­чество может^быть назначено лишение свободы сроком до пяти лет; если преступление совершено с отягчающими об­стоятельствами, то до десяти пет; за преступления,  связан­ные со злоупотреблением доверием,  например,  присвоением главой корпорации ее собственности, наказывается тюрем­ным заключением сроком до пяти лет; а при отягчающих обстоятельствах - до десяти лет; за преступления, нару­шающие правила свободной конкуренции, - до одного года тюремного заключения.

В отношении корпораций предусматривается и высшая мера наказания, которая заключается в ликвидации компа­нии,  но эта мера применяется довольно редко (например в США).

В 80-е годы большое внимание стало уделяться воз­мещению ущерба жертвам экономических преступлений. Применительно к этим преступлениям жертвы, как правило, коллективные (прежде всего потребители), и поэтому в практику вошли коллективные иски. Исследования кримино­логов показывают,  что рабочие в особой мере подвергают­ся потенциальным опасностям,  связанным с условиями тру­да. Рабочие вправе возбуждать иск по отношению к корпо­рации за причиненный ущерб. В 1985 г., например, в США рассматривалось дело о преднамеренном создании опаснос­ти для человеческой >"изни. Должностные лица корпорации

40

были осуждены за убийство и приговорены к длительным срокам тюремного заключения (22, с. 49). Судебная прак­тика подтолкнула к разработке в праве понятия "корпора­тивной реституции",  т.е. возмещения ущерба жертве, произ­водимого корпорацией в целом, а не конкретным исполни­телем преступления. В  случае отказа корпорации возмес­тить ущерб возможно наложение ареста на ее активы.

Еще одним способом возмещения ущерба является ком­пенсация жертве со стороны государства. В случае эконо­мических преступлений,  таких как преступления против по­требителей, нарушения правил безопасности труда и против окружающей среды, жертвы имеют возможность получения такой компенсации. Анализ практики выплатк^омпенсаций показывает, что предпочтение здесь отдается помощи в .ви­де ежегодной ренты (в течение всей жизни или в течение определенного периода времени), а не полному возмещению ущерба.

Таким образом, оценивая роль уголовно—правовых ме£ в борьбе с экономической преступностью, можно  сказать что при всей сложности и ограниченности испопьз'ования уголовного законодательства они играют достаточно суще­ственную роль.

При этом следует указать и на опасения, высказывае­мые западными криминологами в отношении возможного не­гативного социального эффекта как следе гвия применения уголовных санкций за экономические преступления. При вмешательстве уголовного права в сферу экономики должны выбираться оптимальные меры воздействия на субьект эко­номического преступления, учитывающие особенности функ­ционирования экономической системы и социальные послед­ствия уголовной репрессии. Так, например, закрытие пред­приятия или объявление его банкротом негативно отражает­ся прежде всего на рабочих и служащих, которые в резуль­тате пополняют ряды безработных. Столь суровые .меры, считают некоторые специалисты, могут в ряде случаев явиться неоправданными и нанести более существенный ущерб обществу, нежели сама преступная деятельность кор­пораций. Точно также высокие штрафы могут перекладывать­ся на плечи потребителей в виде завышенной цены произво-

41

димого продукта, могут привести к сокращению рабочих, к Невыполнению обязательств перед кредиторами, к увеличе­нию размеров страховых взносов и пр.

Ряд исследований западных криминологов ^последних пет был посвящен вопросу влияния осуждения за экономичес­кие преступления на стабильность социального статуса эконо­мического преступника. Выводы исследований состояли в том, что социальный эффект такой санкции также может быть негативным в результате использования такой меры, как тюремное заключение. Было установлено, что для эко­номического преступника наступление таких негативных по-/следствий, как потеря им работы и социального статуса, зависит от его профессии. Особенно это относится к таким типам профессий, где для занятия конкретной деятельно­стью требуется лицензия. Это, главным образом,  частно­практикующие адвокаты или врачи. В  случаях применения к ним уголовного наказания они лишаются возможности Продолжать свою карьеру. Лица, работающие по лицензиям, таким образом, более подвержены наступлению негативных последствий для себя,  так как они теряют доверие общест­венности. Дальнейшая профессиональная деятельность для них закрыта. Лица же, занимающиеся другими видами част* нопредприниматепьской деятельности,'.например владелец мотеля^,, при осуждении за неуплату налогов не лишается своего мотеля и может продолжать заниматься своей дея­тельностью. В отличие от лиц, работающих по лицензиям, частным предпринимателям не требуется так называемой 'моральной непорочности*, как это, например, требуется юристам и врачам.

Иначе обстоит дело с экономическими преступниками, занимающими ответственные посты в корпорациях. Для них, как правило, наказание социальных последствий не несет. Даже если им и назначено наказание в виде лишения сво­боды, после освобождения они довольно часто могут занять руководящее место, ;'^; остаться в той же корпорации. Со­ответствующая ситуация для служащих государственных пред­приятий складывается сложнее. Возможности возврата на тот же уровень значительно сужены (3,  с. 75).

Таким образом, как подчеркивается многими исследс—

42

вателями, во избежание или для сокращения негативного социального эффекта наказания необходимо также учитывать и профессию обвиняемого.

Анализ публикаций последних лет по вопросам состоя­ния экономической преступности показывает, что ученые и практики западных стран стоят перед рядом очень сложных проблем, перечень которых продолжает расширяться. Глав­ную сложность они видят в необходимости учета всех осо­бенностей экономической преступности, личности преступни­ка, что,   по общему мнению, сделать крайне сложно.