I.    О   НЕКОТОРЫХ   ВОПРОСАХ  КВАЛИФИКАЦИИ ХИЩЕНИЙ  И ОСОБЕННОСТЯХ БОРЬБЫ С  НИМИ В ТОРГОВЫХ ОРГАНИЗАІІИЯХ

В советской уголовно-правовой науке до сих пор остаются спорными ряд вопросов квалификации хищений социалистической собственности. А между тем, их решение немаловажно для укрепления социалистической законности в борьбе с таким тягчайшим преступлением.

Ряд специфических вопросов возникает и при пзучеми» практики борьбы с хищениями в торговой системе В решенлп некоторых тв них не достигнуто отце единообразие.

Не претендуя на исчерпывающее решение всех спорных вопросов квалификации хищений, мы останавливаемся здесь на некоторых и>, них, а также на ряде правовых вопросов, возникающих при изучении практики борьбы с хищениями в торговой системе.

*    *     *

Ныне общепризнано, чю объектом хищений социалистической собственности являются общественные отношения соб1 ственности, юридически выраженные правом собственности государства или коллектива граждан на принадлежащее им имущество.

Предметом посягательства при  хищении    служат    вещи, аеся в собственности  или  на   ответственном    хране-

.     л       

ний государства или общественных организаций и обладающие определенной ценностью, по  отношению  к которым ви- _ пыч не имеет права на распоряжение ими, как собственными. Поэтому  не может быть    квалифицировано    по Указу Препииума  Верховного Совета СССР    от  4 .VI. 1947 г.    «О^ лветственисети за хищение юс\ таре І венного и общее '   .         о имущества» присвоение   ценностей,   подчежащих внес;         в социалистический фонд, но еще не ставших Гису-! или общественной собственностью.

Денежные суммы, подлежащие взносу в социалистический фонд, становятся государственной или общественной собственностью с момента внесения их в кас^у соответствующей организации 'и выдачи последней надлежащею приходного док\мечта. В силу эгого присвоение работниками мас-н неких бытового обслуживания платы за рабоїьі, црош'ет,ен-ные без г.ыдачи квитанций, должно квалифицироваться не как хищение а по ст. 103 или 129-а УК РСФСР (если при эюм hc использовался материт мастерской).

С этой точки зрения представляются спорными определе-чой коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР по де ч у Прибышева1 и по делу Шпекторова-". І/бвиняеч-те, агедующие фотографиями, были осуждены по Указу от 4.VI.1947 г. за то, что с ни, "ыпслняя заказы, kbf-чий клиента*- не выдавали, либо впрівали на меньшую сумму, а стоимость заказа, или разницу присваивали. В обоих случаях присвоенное имущество еще не поступало в собственность государства, а как указывалось в определении по делу Прибышева, лишь «подлежало поступлению в кассу». Поскольку осужденными не было присвоено государственное имущество, их действия следовало квалифицировать по ст. 109 УК РСФСР, а если при выполнении заказов были использованы материалы фотографии, то речь могла идти лишь о их хищении, но не о хищении уплаченных за выполнение заказов сумм.

Именно в таком смысле трактовался этот вопрос в пункте

Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая

1954 г. «О судебной практике по применению Указа Презиттту-

1) "Судебная І'рчктикі Верховною суда СССР", 19" О І., № 1. стр.   12. ') Слдебшя практика Верховною суда СССР",  1952 г., № 11   стр. S.

ма Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественною имущества».

Право государственной и общественной собственности прекращается израсходованием имущества, его законным отчуждением или гибелью. HwvuiecTBO, которое по существую щим нормативам должно быть израсходовано, но вследствие экономии израсходовано не было, остается имуществом собственника. Поэтому следует рассматривать как хищение социалистического имущества присвоение товаров за счет экономии их естественной убыли против норм, или материалов, полученных от экономии при изготовлении из них изделий.

Незаконное приобретение имущества не делает приобретателя собственником. Поэтому суммы, излишне полученные с покупателя, частного лица, путем обвеса или завышения цен, не становятся социалистической собственностью, и их присвоение продавцом не может квалифицироваться как хищение социалистической собственности. Ответственность за такие действия определяется статьей 128-в УК РСФСР. Однако, такие же действия в отношении покупателя, государственной или общественной организации, квалифицируются как хищение социалистической собственности, так как именно за счет последней происходит обогащение виновного1)

С объективной стороны хищение социалистическою имущества представляет собой незаконное и безвозмездное, совершенное любыми способами изъятие имущества из соипали стическою фонда и обращение его в пользу вшіовішо или третьего лица. Таким образом, ущерб государственному или общественному имуществу и переход его во втадеиие частных .чин, — .необходимые последствия хищения.

Если причинение ущерба социалистической собственности нс сопровождается обращением государственною или общественного имущества в пользу частных лиц, действия виновных квалифицируются по ч. II ст. 169 УК РСФСР, ест ущерб причинен мошенническими действиями, или по ст. 109 УК РСФСР, если он причинен в результаїе /должного злоупотребления, или по ст. 72 УК РСФСР, если он причинен путем уклонения от платежей в по гьз\ гос\ тарсгва или обществен-

І) См. Постановление Пленума Верховного Суда СССР по д. Малхасян .Судебная практика Верховного Суда СССР", 1950 г., № 5, стр. 1.

ной организации с помощью представления подложных документов (пункты 4, 6 и 9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 г. «О судебной практике по примени чию Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4.VI.1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».

Хищение характерно безвозмездностью завладения имуществом. Поэтому не являются хищением действия должностных лиц торговых предприятий, которые, злоупотребляя служебным положением, продают товары, хотя и с нарушением правил торговли, но за установленную плату. Верховный Суд GCCP не раз указывал, что отпуск или получение должностными лицами торговых предприятий товаров в кредит следует квалифицировать по ст. 109 УК РСФСР1). Копа обвиняемый ссылается на получение им товаров в кредит, зачастую нелегко определить, не является ли эта ссылка средством избежать ответственности за хищение. В судебной практике в качестве обстоятельства, свидетельствующего о действительном получении товаров в кредит, рассматриваются факты частичного погашения задолженности до ревизии2) или данные о том, что получатель товаров, или лицо, отпускавшее ему товары в кредит, как-то учитывало размеры задолженности.

Возмещение недостачи после ее обнаружения ревизией, при отсутствии других данных о намерении возместить стоимость полученного, не может рассматриваться в качестве обстоятельства, исключающего ответственность за хищение социалистической собственности.

Ущерб государственному или общественному имуществу, неизбежно причиняемый хищением, выражается в форме недостачи этого имущества. Однако, один лишь факт недостачи ценностей, вверенных работнику торговой организации, еще не дает оснований для обвинения его в хищении. Причиною недостачи может быть не только хищение имущества тем лицом, кому оно вверено, но и иные обстоятельства (хи-

1)             „Очебная практика Верховного сула   СССР'   1949   г.,  № 8, стр. IS.

1-950 г., № 4, стр   4—о,  1951  г.. W- 6, стр.  12. и др.

2)             „Определение судебной коллеіии  но   уголовным    де.гам   Верховного

суда  СССР" по д. Курачен^ова,   „Судебная пракшка Верховного cv-

да СССР" 1950 г., №10, стр. 7.

                у             

'щение другими лицами, сверхнормативная естественная убыль,

утеря и т. д.). «Недостача вверенного должностному лицу имущества дает основание для обвинения его п хищении в то ч случае, если по делу установлено, что недостающее имущество незаконно обращено должностным лицом в свою собственность или умышленно передано им в собственностьv другому лицу» — указывалось в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР по делу Аврамен-ко)1.

Таким образом, установлением причин недостачи только и решается вопрос о правовой квалификации действий дол ж ностного лица, которому было вверено недостающее имущество.

В Указе от 4.V1.1947 г. сформулирован единый состав хищения государственного и общественного имущества, независимо от' способа совершения преступления, в силу чего последний потерял значение признака, определяющего правовую квалификацию. Единственным исключением является хищение государственного или общественного имущества, соединенное с разбойным нападением на лиц, в ведении или но І охраной которых это имущество находится. Такое хищение в силу Постановления Пленума Верховного Суда СССР о І 28 мая 1954 года преследуется по ст. ст. 2 или 4 Указа or 4.VI.1947 г. независимо от наличия т,р\тнк квалифицирующих признаков.

Однако, несмотря на эю, отдельные способы хищенк11 имеют свои особенности, в связи с которыми возникает ряд вопросов о квалификации преступления.

Наиболее распространенным в торговых организациях способом хищения является присвоение имущества, вверепно-к) виновному по службе. Присвоение состоит в удержании прсренпого по службе государственного или общественного пммпес'Іва, в невозврате его собственнику при наличии обстоятельств, обусловливающих обязательность возврата. При ic-x служебных взаимоотношениях, которые складываются между 'администрацией торгового предприятия и материально-ответственными лицами, требованию о возврате равносильно требование предъявления наличного имущества определенным

„Судебная практика Верховного Суда СССР", 1951 г., № 1 ,стр. 21

—• 8 ——

органам. Потребление или отчуждение присвоенного имущества (растрата) немыслимо без предварительного присвоения его. Мы полагаем поэтому, что растрата не является особым способом хищения, а есть лишь способ использования присвоенного имущества. Упоминание в диспозиции статен Указа от 4.VI.1947 г. растраты, наряду с присвоением, можно отнести, на наш взгляд, лишь за счет редакционной неточности.

Присвоение вверенных ценностей работниками торговых предприятий сопровождается обычно сокрытием образующейся недо'стачи. Сокрытие недостачи производится чаще всего путем различных подлогов в (документах или обмана потребителя. Поскольку в этих случаях новое преступление совершается после того, как хищение окончено и имущество перешло во владение виновных, действия последних надо рассматривать как реальную совокупность преступлений.

И наоборот, когда подлог документов был использован как средство завладения государственным или общественным имуществом или как средство создания скрытых от учета излишков товара в целях его последующего присвоения, действия виновных следует квалифицировать по Указу or 4.VI.19-17 г. без дополнительной-квалификации по ст. 120 УК РСФСР. В этих случаях подлої документов состоит в причинной связи с переходом имущества из обладания собственника к виновному, является способом хищения и, как таковой, ох-и;л ываетс}! содержащимся в диспозиции статей Указа or 4.VI.1917 г. понятием «иного хищения».

Как показывает судебная практика, присвоение вверенных ценностей работниками торговли производится чаще всего путем сокрытия части товара от учета собственника (создание излишков) с помощью под/юга документов и последующего присвоения созданных так излишков. Способом хищения остается здесь присвоение, подлог же входит в состав приготовительных к хищению действий. Совершаемые таким образом хищения встречаются чаще всего в следующих формах:

1. Неоприходование поступающих товаров или оприходование их в уменьшенном количестве. Не учтенные таким образом излишки присваиваются.

Одно лишь незаписание на приход вверенных ценностей еще не свидетельствует об их присвоении1). Оно может объясняться упущением и другими причинами.

Продажа через магазины изделий, полученных от сбы

товых баз или промышленных предприятий без документов. В

этих случаях хищение оказывается оконченным уже в момент

отпуска товара без документов из организации - поставщика.

Деятельность должностных лиц торгового предприятия преч"

сгавляет собой реализацию похищенного.

Присвоение излишков ценностей,  созданных путем  от-

фактурования их в другое предприятие  (или в другой отдел)

по бестоварному документу.

Присвоение излишков, созданных фабрикацией подлож

ных актов о товарных потерях.

Во всех этих вариантах, кроме второго, один лишь факт создания излишков еще не свидетельствует о их присвоении, ибо они могут быть созданы как в целях последующего присвоения, так и в иных целях ('например для того, чтобы перед ревизией скрыть недостачу, образовавшуюся не в результате хищения).

Как правило, то или иное имущество вверяется работнику торговой организации с определенным целевым назначением, и ему предписывается определенный порядок хранения и использования вверенного имущества. До тех пор, пока излишек ценностей, созданных путем подлога, не издержан и может быть обнаружен и оприходован собственником в нормальном месте хранения при проверке фактического наличия ценностей путем обычной инвентаризации, он не выходит из владения собственника. Подлог документов, с помощью которого часть имущества скрыта от учета (создан излишек), должен квалифицироваться в этом случае, в зависимости от целей виновного, как приготовление к хищению, либо как должностное преступление.

В связи с этим возникает вопрос о моменте, когда хищение социалистической собственности должно считаться оконченным. Этот вопрос еще не имеет единодушного теоретиче-

А. А. Жиж и лен к     „Должностные преступления" М., 1927 г., стр. 69

•ж* 1V™ ' "*

ского решения. Многие авторы полагают, что единое решение этого  вопроса для  всех  способов хищения невозможно1).

Если до издания Указа от 4.VI.1947 г. разные способы хищений социалистической собственности рассматривались как различные преступления, для которых по-разному решался вопрос и о моменте окончания преступления, то Указом от 4.VI.1947 года было создано единое понятие хищения, для которого единым образом должен решаться и вопрос о том, ког да преступление признается оконченным.

Последствиями любой формы хищения являются причинение ущерба государственной или общественной собственности и обращение в пользу частных лиц имущества, припа ию-жащего государству или общественным организациям. По скольку состав хищения социалистической собственности сформулирован законодателем не как «усеченный» состав, постольку хищение может признаваться оконченным только тогда, когда наступили его последствия, т. е., когда имущество изъято из владения собственника и перешло в неправомерное владение виновного.

В литературе распространен взгляд, согласно которому хищение социалистической собственности путем разбойного нападения на лиц, в ведении которых находится похищаемое имущество, являеіся оконченным, как скоро совершено нападение, независимо от того, причинен ли ущерб социалистической собственности. Аргументация этого толкования сводится обычно к тому, что состав разбойного похищения личного иму-шепва сформулирован законодателем имению таким образом. Изложенный взгляд, как и его аргументация, представляются нам теоретически неправильными. Распространение признаков состава разбойного похищения личного имущества я а хищение социалистического имущества путем нападения на лиц, которым оно вверено, недопустимо потому, что похищение личного имущества и хищение социалистической собственности — различные преступления, определенные законодателем различными признаками. В то же время хищение социалистической собственности — единый состав,, характеризуемый е;ш-

!) Б. А. Куринов „Уголовная ответственность за хищение Іocjдарственного и общественного имущества"JM. 1954 г., стр. 32, М. А. Тельфер, Преступные посягательства на социалистическую собственность" Л1., 1953 г,, стр. 48 и ip.

ными признаками, независимо от способа совершения преступления, .для которого единообразно должен решаться вопрос и об оконченном преступлении. Это положение тем более верно, что состав преступления является единственным основанием уголовной ответственности и толкование его признаков иначе, чем указано в законе, представляет собой нарушение социалистической законности.

Хищение социалистической собственности может быть совершено только умышленно. Умысел включает в себя представление о том, что субъект незаконно и безвозмездно обращает в пользу свою или третьих лиц имущество, принадлежащее государству или общественном организациям, и желание добиться таким образом обогащения своего или третьих лиц за счет социалистического имущества. Следовательно, субъект действует с корыстной целью.

Поскольку при хищении умысел включает в себя сознание безвозмездности приобретения имущества, постольку завладение имуществом, хотя и с 'нарушением установленного порядка, но с намерением возвратить его стоимость, не является хищением.

В судебной практике наблюдались колебания в квалификации так наз. «временного позаимствования» должностными лицами вверенных им ценностей. Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 6 мая 1952 года «О судебной 'практике по применению Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 .VI. 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» указал, что временное позаимствование, представляющее по существу завуалированную растрату, должно квалифицироваться как хищение. Данное в такой общей форме указание привело к тому, что в судебной практике 1952 — 1953 годов часто любые случаи временного позаимствования вверенных ценностей квалифицировались по Указу от 4.VI.1947 года. Однако, в своей текущей практике по отдельным делам уже в 1953 году Верховный суд СССР совершенно правильно рассматривал^ временное позаимствование вверенных по службе ценностей, как должностное преступление1). В дальнейшем Пленум

-ro СССР",

" ' { С)  ебная "[""пика   Верховною   Су-

up. Ь).

12 -*•

Верховною суда СССР в Постановлении от 28 мая 1954 года, отметив Постановление от 6.V.1952 года, не повторил приведенного выше указания о квалификации случаев времен' його позаимствования вверенных ценностей.

Как указывалось выше, недостача, возникшая в результате действий должностного лица, предпринятых без цели обращения имущества в пользу свою и ти третьих лиц, не может квалифицироваться по статьям Указа от 4 .VI. 1947 года.

Судебной практике известны случаи, когда материально-ответственные лица торговых предприятий, обнаружив недостачу вверенных ценностей, образовавшуюся не в результате хищения, принимают меры к ее сокрытию путем подлога документов, предъявления ревизору товаров, заимствованных из другой торговой точки и другими способами. Зачастую такие операции ошибочно расцениваются судами как достаточное (Доказательство корыстного происхождения недостачи. Верховный суд СССР последовательно проводит ту точку зрения, что сами по себе действия, направленные к сокрытию недостачи или к сокрытию ценностей от учета, если при этом не доказана цель присвоения этих ценностей, еще не дают основания квалифицировать действия виновных, как хищение социалистической собственности1).

Точно так же не доказывает еще корыстного происхождения недостачи один факт возмещения ее материально-ответственным лицом, хотя суды иногда придают этому обстоятельству именно такое значение2).

Верховный суд СССР не находит состава хищения и там, где должностное лицо, хотя и сознает, что незаконно обращает в свою пользу государственное или общественное имущество.

1)             Постановления Пленума Верховною с> та СССР   по   д. Соловьева   и

Цьпанова („Судебная практика Верховного суда СССР" 1951 г., № 4, cap. 4), по д. Копаневой („Судебная практика Верховною суда СССР" 1950 г., jê 1, стр. 5), определение судебной коллегии по уюловным делам по д. Родионова („Судебная практика Верховного cv Іа СССР" 19об г.: № 4, стр. 14) и др

2)             Определение   по делу   Туркинои -   Ссрёпшои    („Судебная практика

Верховного суда СССР- 1951 г, № 1, стр. 7), по дет\ І асымова (Судебная пракшка Верховії Іго су Іа СССР", 19^b г., № 1, стр. 26),

10

                    і О   ™"~

но делает эю для того, чтобы возместить расчоты, произведенные им из своих средств на нужды предприятия.1)

Во всех изложенных выше случаях действия виновного лишены корыстной цели, представляющей необходимый признак состава хищения социалистический собственности.

С изданием Указа Президиума Верховного Совета СССР or 10.I.1955 года «Об уголовной ответственности за мелкие хищения государственного и общественнсго имущества» возникает вопрос об отличии мелких хищений от хищений, подпадающих под признаки статей Указа от 4.VI. 1947 гота. Определение границ мелкого хищения какой-то твердой суммой стоимости похищенного имущества невозможно. Вопрос об отнесении хищения к мелкому должен решаться судом в каждом отдельном случае с учетом степени общественной опасности преступления, определяемой количеством п стоимостью похищенного имущества, содержанием умысла виновного и другими обстоятельствами преступления.

К особо опасным видам хищения Указ от 4.VI.1947 года относит хищения, совершенные повторно, либо организованной группой лиц (шайкой), либо в крупных размерах. В силу Постановления Пленума Верховного суда СССР от 28.V.1954 І ода как особо опасное должно квалифицироваться и хищение, совершенное путем разбойного нападения на лиц, в ведении или под охраной которых находится похищаемое имущество.

Подавляющее большинство вопросов, связанных с квалификацией особо опасных видов хищения, в настоящее время не вызывает затруднений в практике и теоретических разногласий.

Осіав.іяя в стороне вопросы, переставшие бып> дискуссионными, мы остановимся лишь на rex, в отношении коюрых все еще не достигнуто единое мнение.

Пленум Верховного с\да СССР в Постановлениях от 19 марта 1948 года, G мая 1952 года и 28 мая 1954 года указывал, что шайкой является не любая группа лиц, совместно совершивших хищение, а лишь группа лиц, по предваритель-

1) Постановление Пленума Верховного суда СССР по д. Воронова („Судебная практика Верховного суда СССР", 1950 г., JNH, стр. 4).

- 14 -

ному сговору сооргащізовавшаяся для совершения одного или нескольких хищений. Таким образом, решающее значение придавалось сговору, состоявшемуся до совершения преступления.

Нам представляется спорным взгляд Т. Л. Сергеевой1) и 3. Л. Вышинской2), полагающих, что одного факта предварительного сговора недостаточно для квалификации хищения по ст. ст. 2 или 4 Указа от 4.VI. 1947 года, что для этого необходимо установить еще какую-то предварительную организационную деятельность участников хищения.

Предварительный сговор о хищении в самых общих чертах может и не сопровождаться никакой иной организационной деятельностью, и трудно найти основания, по которым хищение, совершенное по такому предварительному сговору группой лиц, не следовало бы рассматривать как хищение, совершенное шайкой.

Всякая иная, кроме предварительного сговора, организационная деятельность участников хищетия может иметь скорее доказательственное значение, нежели значение признака состава хищения, совершенного шайкой. Вряд ли можно найти судебное дело, где бы установленный факт предварительного сговора о хищении между несколькими лицами признавался бы недостаточным для квалификации их действий по ст. ст. 2 или 4 Указа от 4.VI. 1947 г. по тем мотивам, что не установлено никакой иной предварительной организационной деятельности.

Разделяемое многими3), и на наш взгляд, правильное мнение сводится к тому, что понятие организованной группы, содержащееся в Указе от 4.VI. 1947 года, относится к любой группе лиц, связанных предварительным сговором о хищении, и не более.

При толковании признака повторности хищения    некото-

1)             Т. Л. Сергеева „Уголовно-правовая охрана социалистической соб-

ственности в СССР" М/1954 г, стр. 93-96.

2)             3. А. Вышинская „Об уголовной ответсівенносги ла  хищение го-

сударственного и общественного имущества" М, 1948 г., стр. 25. а) „Советское уголовное право. Часть особенная". М., 1952 г., стр. 162, Б. А. К у р и и о р. назв. работа, стр. 88, Я. М. Брайнин „Вопросы применения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 IV. 1947 г. в практике Верховного суда СССР" (Научные записки Киевскою Университета. 1952 г. Юридический сборник 5. Стр. 3) и др.

— 15 —

рые трудности вызывает квалификация хищении, совершаемых в несколько приемов путем ряга сдпородных -гепавші Судебная практика после Індания Указа от 4.VI.1947 г. не признаї і такие хищения единым продолжаемым преетчплением. а ра -сматриваеі их как сисіьмаїические хищения, квалифициру* мне по ст. ст. 2 иди 4 Указа. Трхдно поэтом\ согласии я Т. Л. Сергеевой, считающей неприменимым коня гне повтор-ности к растрате должностным лицом вверенных под отчет денег, если даже установлено, ч го оно растратило их рази : менно в течение длительного промежутка времени1). Такие хищения часю квалифицируются по ел. ст. I или 3 Ука-,а or 4.VI.1947 года потому, что тр\ шо ижапема неоднократность присвоения денежных сумм. Но, как скоро неоднократность присвоения доказана, нет оснований отказываться от квалификации подобного хищения по ст. ст. 2 или 4 Указа, поскольку оно ничем не отличается ог всякого другого повторного хищения.

В отношении понятия крупных размеров хищения, тающих основание для квалификации его по ст. ст. 2 и їй [ укімл от 4.VI.1947 г. ныне общепризнано,"что установление механических границ крупного хищения по стоимости похищенного имущества теоретически невозможно и практически вредно. Хищение признается особо опасным ввиду его крупного ра >, мера в каждом отдельном случае, исходя и •> стоимости похищенною и других обстоятельств, характеризующих степень общественной опасности пресіуплєния (значение похищенного имущества для потерпевшею, последствия хищения, способ, обстановка и условия хищения и т, п.).