_ 1. Договор купли-продажи

1.1. Общая характеристика договора купли-продажи

В ст. 454 ГК договор купли-продажи определен как обязательство, по которому продавец обязуется передать вещь (товар) в собственность покупателю, а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму. Из данного определения видно, что в правоотношении купли-продажи направленность на передачу имущества в собственность уточняется признаками эквивалентной возмездности и денежного предоставления.

Поэтому последовательная характеристика договора купли-продажи выглядит следующим образом.

Во-первых, купля-продажа принадлежит к группе договоров, направленных на передачу имущества в собственность. Поскольку нормы, унифицированные для всех обязательств данной группы, отсутствуют, в институте купли-продажи проявились лишь подходы и принципы регулирования, единые для всех правоотношений рассматриваемой группы.

Во-вторых, в обязательстве купли-продажи направленность на передачу имущества в собственность неразрывно связана с его возмездностью.

В-третьих, институт купли-продажи регулирует не любые отношения, направленные на возмездную передачу имущества в собственность, а лишь такие, в которых встречное предоставление является определенно-эквивалентным (а не алеаторным, как при ренте).

В-четвертых, в отношениях купли-продажи встречное предоставление является денежным.

Поскольку сущность возмездного договора в наиболее чистом виде проявляется в правоотношении, в котором встречное предоставление является определенно-эквивалентным и денежным, институт купли-продажи избран законодателем в качестве базового для регулирования обязательств, направленных на возмездную передачу имущества в собственность. В нем собраны не только нормы, регламентирующие эквивалентные отношения по возмездной реализации имущества за деньги, но и унифицированные нормы, обусловленные направленностью на возмездную передачу имущества в собственность независимо от вида и формы встречного предоставления. Унифицированные правила, отражающие направленность на возмездную передачу имущества в собственность (независимо от характера и формы встречного предоставления), должны применяться не только к купле-продаже, но и к другим договорам такой направленности. Этот принцип закреплен в ГК: в ст. 567 ГК сказано, что правила о купле-продаже применяются к договору мены, если это не противоречит нормам о мене и ее существу; в ст. 585 ГК предусмотрено распространение соответствующих положений о купле-продаже на рентные обязательства.

Отношения купли-продажи разнообразны. Они бывают обычными, не осложненными иными нормообразующими свойствами. В то же время купля-продажа может характеризоваться дополнительными особенностями, требующими законодательного закрепления. Несмотря на то, что регламентация каждого вида купли-продажи, выделенного законодателем, обладает спецификой, обусловленной тем или иным вторичным системным фактором, все они имеют единую основу правового регулирования, предопределенную общими признаками купли-продажи.

В _ 1 гл. 30 ГК выделены общие положения о купле-продаже, которые в силу своего унифицированного значения применимы не только к простейшей купле-продаже, но и к отдельным ее видам. Согласно п. 5 ст. 454 ГК общие положения о купле-продаже применяются к отдельным видам купли-продажи, выделенным по вторичным системным признакам (розничная купля-продажа, поставка, поставка для государственных нужд, контрактация, энергоснабжение, продажа недвижимости и продажа предприятия), если иное не предусмотрено правилами об этих видах договоров. Кроме того, в нормах, посвященных конкретным видам купли-продажи, содержатся многочисленные отсылки к общим положениям.

Вторичные особенности купли-продажи (специфика субъектного состава, предмета и т.д.) лишь уточняют правовое регулирование, обусловленное направленностью на возмездную передачу имущества в собственность, в том числе и унифицированные правила, регламентирующие данные отношения независимо от вида и формы встречного предоставления. Поэтому нормы, отражающие специфику конкретных видов купли-продажи, должны применяться и к другим обязательствам, направленным на возмездную передачу имущества в собственность, если в них присутствует соответствующий вторичный признак. Например, специфика поставки обусловлена предпринимательским характером обязательства. Поэтому если, скажем, договор мены заключен обеими сторонами с предпринимательской целью, то к нему применимы не только правила гл. 31 ГК, но также общие положения гл. 30 ГК и нормы, посвященные договору поставки (_ 3 гл. 30 ГК), не противоречащие особенностям мены. Специфика института контрактации отражает особенности субъектного состава и предмета договора (продавец реализует выращенную им сельскохозяйственную продукцию предпринимателю). В связи с этим к договору, по которому сельскохозяйственный производитель обменивает выращенную им сельскохозяйственную продукцию, субсидиарно должны применяться те унифицированные нормы о контрактации, которые не привязаны к специфике денежной формы оплаты.

В п. 4 ст. 454 ГК сказано, что общие положения о купле-продаже применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав. Оценивая данную законодательную новеллу, необходимо исходить из следующего. Во-первых, отношения по продаже имущественных прав имеют иную направленность, нежели договор купли-продажи, направленный на передачу имущества в собственность. Поэтому большинство положений о купле-продаже, отражающих именно данную направленность, к продаже имущественных прав неприменимо. Во-вторых, продажа имущественного права и возмездная передача имущества в собственность имеют один общий признак, выражающийся в возмездной передаче определенного имущественного блага другому лицу. Этот признак предопределяет возможность применения к продаже имущественных прав тех положений института купли-продажи, которые отражают возмездную передачу имущественного блага независимо от того, имеет ли место передача имущества в собственность или передача имущественного права.

1.2. Розничная купля-продажа

Договор розничной купли-продажи определен в ст. 492 ГК как обязательство, по которому продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность по продаже товаров в розницу, обязуется передать покупателю товар, предназначенный для личного, семейного, домашнего или иного использования, не связанного с предпринимательской деятельностью.

Розничная купля-продажа сформулирована в ГК как вид договора купли-продажи. Это означает, что она, во-первых, характеризуется родовыми признаками купли-продажи как типа договора и, во-вторых, имеет отличительные качества, обусловившие специфическое правовое регулирование.

1.2.1. Розничная купля-продажа, как и любой другой вид купли-продажи, направлена на возмездную передачу имущества в собственность в обмен на эквивалентно-определенное денежное предоставление. Данные признаки позволяют применять к розничной купле-продаже большое количество общих положений о купле-продаже, отражающих указанную направленность. Разместив институт розничной купли-продажи в _ 2 гл. 30 ГК, законодатель указал в п. 5 ст. 454 ГК, что общие положения о купле-продаже применяются к розничной купле-продаже, если иное не предусмотрено специальными правилами о ней.

Какие отличительные признаки рассматриваемого договора потребовали выделения его как самостоятельного вида купли-продажи со специальной нормативно-правовой базой?

1.2.2. Основным квалифицирующим признаком розничной купли-продажи, обусловившим необходимость особой правовой регламентации, является экономическое неравенство между розничным продавцом и покупателем-потребителем. Понимание того, что именно экономическое неравенство является системным признаком розничной купли-продажи, позволяет уяснить смысл и цели правового регулирования института розничной купли-продажи.

Известно, что стороны гражданского правоотношения должны выступать как субъекты, располагающие равными возможностями, и в равной степени находить признание и защиту своих интересов. Государство должно помогать экономически слабой стороне, используя соответствующие приемы правового регулирования. Следовательно, задача гражданского права состоит в "выравнивании" участников имущественного оборота путем установления для слабой стороны обязательства особых условий участия в договорных отношениях: льготного порядка заключения, изменения или расторжения договора, предоставления слабой стороне в обязательстве дополнительных прав и возложения на ее контрагента дополнительных обязанностей, ужесточения ответственности сильной стороны в обязательстве за его неисполнение либо ненадлежащее исполнение и, наоборот, ограничение ответственности слабой стороны и т.п.*(287)

Экономическое неравенство может обусловливаться различными субъектными особенностями обязательства. В розничной купле-продаже экономическое неравенство предопределяется одновременным участием в договоре розничного продавца и покупателя, приобретающего товар с потребительской целью. В отличие от торгового предпринимателя, обладающего по роду своих занятий специальными знаниями или опытом в отношении товаров, являющихся предметом сделки, покупатель-потребитель такими знаниями и опытом не обладает*(288). Причем указанное неравенство существует не только в отношениях с участием потребителя-гражданина, но и в отношениях с участием юридического лица, приобретающего товары для их использования в целях, не связанных с предпринимательской деятельностью. "В отношении коммерческих организаций действует презумпция, согласно которой все совершаемые ими сделки носят предпринимательский характер... Напротив, приобретение товаров некоммерческими организациями, по общему правилу, облекается в форму розничной купли-продажи, если товар покупается в розничной торговой сети"*(289).

Таким образом, в качестве розничной купли-продажи должны квалифицироваться такие правоотношения, в которых одновременно участвуют розничный продавец и покупатель (гражданин или юридическое лицо), приобретающий товар с потребительской целью. Именно данный субъектный состав порождает экономическое неравенство, отраженное нормами о розничной купле-продаже.

В литературе встречается и иное понимание квалифицирующего признака розничной купли-продажи. В качестве такового называются особенности предмета договора, которым "могут быть только вещи, используемые для личного, семейного, домашнего (т.е. бытового) или иного потребления, не связанного с ведением предпринимательской деятельности"*(290). Указывается также на то, что характерным признаком розничной купли-продажи является количество приобретаемых товаров: "В статье 492 ГК нет специальных требований к другой стороне договора розничной купли-продажи - покупателю - и не определены цели, в которых товар, приобретенный по договору, должен использоваться в отличие от договора поставки и контрактации. Поэтому следует прийти к выводу, что приобретать товары по договору розничной купли-продажи могут и граждане, и юридические лица, причем не только для личного, домашнего, семейного использования, но и для использования в предпринимательской деятельности. Отличительной особенностью приобретения товаров в розницу для осуществления предпринимательской деятельности является то, что их количество не может превышать нормально необходимое для личного, семейного, домашнего использования"*(291).

Думается, что предмет договора не может служить критерием выделения розничной купли-продажи, поскольку он, за редким исключением, не отражает потребительской цели договора и, следовательно, наличия экономического неравенства. Одна и та же вещь может использоваться и в бытовых, и в предпринимательских целях. Например, если легковую автомашину приобретает гражданин-потребитель, она является предметом розничной купли-продажи. Если же ее покупает транспортное предприятие в целях осуществления предпринимательской деятельности, данная автомашина под признаки розничного предмета уже не подпадает. Единственное, что можно отметить, характеризуя специфику предмета розничной купли-продажи, заключается в том, что им не могут быть вещи, которые в силу своих потребительских свойств используются только в предпринимательских целях.

Поэтому суть института розничной купли-продажи предопределяется не тем, какая вещь покупается, а тем, с какой целью она покупается.

Закрепляя особенности отношений, вызванные экономически зависимым положением покупателя-потребителя, законодатель установил несколько специальных правил, которые применяются независимо от того, кто выступает на стороне потребителя: гражданин или юридическое лицо.

Особое внимание обращает на себя ст. 505 ГК, предусматривающая, что возмещение убытков и уплата неустойки не освобождают розничного продавца от исполнения обязательства в натуре. Это правило отличается от общего гражданско-правового принципа, закрепленного в ст. 396 ГК, согласно которому возмещение убытков, полностью компенсирующих потери кредитора от неисполнения договора (т.е. предоставление денежной замены реального исполнения), освобождает должника от исполнения обязательства в натуре. Например, в договоре поставки данный принцип, закрепленный в ст. 396 ГК, проявляется следующим образом. Если поставщик не передал товар покупателю, последний на основании ст. 524 ГК купил в разумный срок такой же товар у другого лица по более высокой цене, а поставщик возместил покупателю убытки в виде разницы в цене, покупатель не вправе требовать исполнения обязательства в натуре, поскольку поставщик в этом случае предоставил покупателю денежную замену реального исполнения. Специфика ст. 505 ГК направлена не на возмещение потерь розничного покупателя, а исключительно на наказание неисправного продавца.

Специфику правового регулирования розничной купли-продажи существенно дополняют Правила продажи отдельных видов товаров, утвержденные постановлением Правительства РФ от 19 января 1998 г. (с изменениями от 20 октября 1998 г.).

В п. 2 ст. 492 ГК сказано, что договор розничной купли-продажи является публичным договором, который характеризуется прежде всего специфическим правовым режимом его заключения, обусловленным определенной степенью экономического неравенства участников договора. Уровень экономического неравенства контрагентов, необходимый и достаточный для подчинения обязательства режиму публичного договора, определяется законодателем с учетом различных факторов. Для розничной купли-продажи таковым является экономическое неравенство, существующее в отношениях между розничным продавцом и покупателем-потребителем.

В ст. 426 ГК сформулированы унифицированные нормы о публичном договоре. Они применимы к любым публичным договорам, в том числе, и к розничной купле-продаже. Кроме того, унифицированные положения детализируются в институте розничной купли-продажи с учетом ее специфики.

1.2.3. Признак экономического неравенства может быть многоступенчатым. Причем различные уровни экономического неравенства, обусловленные разными субъектными признаками, могут присутствовать в одном типе (виде) договора. Если каждый из таких уровней требует специального регулирования, оно должно быть предусмотрено в законе.

Это в полной мере относится к розничной купле-продаже. Как было отмечено, его нормы отражают экономически подчиненное положение потребителя в широком значении (юридического лица или гражданина, приобретающих товар с потребительской целью). В то же время, если на стороне потребителя выступает гражданин, возникает дополнительное экономическое неравенство, связанное с особенностями гражданина как физического лица. Это обусловливает необходимость специального регулирования, которое дополняет регламентацию, отражающую более общий уровень экономического неравенства.

Правила, предопределенные экономическим неравенством потребителя-гражданина, могут быть унифицированными (применимыми не только к купле-продаже, но и к договорам других направленностей) и специальными (предназначенными исключительно для розничной купли-продажи).

Некоторые унифицированные положения содержатся в общей части ГК. Например, в п. 2 ст. 400 ГК сказано, что соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства (в п. 56 постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"*(292) предусмотрено, что данный правовой режим распространяется на соглашения не только об ограничении ответственности, но и об ее исключении).

Большое количество унифицированных норм, направленных на устранение экономически зависимого положения потребителя-гражданина, сформулировано в Законе "О защите прав потребителей". Они касаются, в частности, общих вопросов о качестве товара; прав и обязанностей продавца в области установления срока службы, срока годности товара, а также гарантийного срока на товар; права потребителя на безопасность товара; права потребителя на информацию об изготовителе (продавце) и о товарах; режима работы продавца; ответственности продавца за ненадлежащую информацию о товаре и изготовителе (продавце); ответственности продавца за нарушение прав потребителей; имущественной ответственности за вред, причиненный вследствие недостатков товара; компенсации морального вреда; недействительности условий договора, ущемляющих права потребителя. В п. 3 ст. 492 ГК предусмотрена возможность применения к отношениям розничной купли-продажи с участием потребителя-гражданина законов о защите прав потребителей и иных правовых актов, принятых в соответствии с этими законами.

1.2.4. Экономическое неравенство продавца и покупателя является не единственным квалифицирующим признаком розничной купли-продажи.

Отношения розничной купли-продажи характеризуются также тем, что на стороне продавца выступает юридическое или физическое лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность по продаже товаров в розницу, т.е. по такой продаже, которая направлена на систематическое снабжение населения и при которой предложение продавца о реализации товара обращено к любому и каждому.

Данная особенность розничной купли-продажи диктует необходимость специфического регулирования некоторых правовых элементов договора независимо от признака экономического неравенства сторон. Прежде всего, это касается порядка заключения договора. Поскольку данный вид купли-продажи является публичным, ст. 494 ГК регламентирует правила о публичной оферте, сделанной продавцом. Моментом заключения договора признается момент выдачи продавцом покупателю документа, подтверждающего оплату товара (ст. 493 ГК). Цена согласно ст. 494 и 500 ГК признается существенным условием договора. По общему правилу, покупатель обязан оплатить товар по цене, объявленной продавцом в момент заключения договора розничной купли-продажи.

Таким образом, ряд норм института розничной купли-продажи отражают не экономическое неравенство участников договора, а специфику, предопределенную участием в договоре розничного продавца как такового.

Важно учитывать, что субъектные особенности розничного продавца имеют значение самостоятельного нормообразующего фактора. Это означает, что обусловленные им правила должны применяться ко всем правоотношениям, в которых этот фактор присутствует, независимо от наличия других нормообразующих признаков. Поскольку для розничной купли-продажи самостоятельное нормообразующее значение имеют два признака (фигура розничного продавца и экономическое неравенство розничного продавца и покупателя-потребителя), закон должен предусматривать четкий механизм, обеспечивающий возможность применения норм, обусловленных определенным признаком, ко всем правоотношениям, характеризующимся этим признаком. В рассматриваемом аспекте конструкция действующего ГК нуждается в совершенствовании.

Так, согласно легальному определению договора розничной купли-продажи нормы о розничной купле-продаже могут применяться лишь к такому обязательству, в котором одновременно присутствуют оба субъектных признака: розничный продавец и лицо, приобретающее товар с потребительской целью (ст. 492 ГК). Следовательно, исходя из буквального толкования ст. 492 ГК не может быть квалифицирован как розничная купля-продажа договор, по которому товар у розничного продавца покупает предприниматель.

С одной стороны, это правильно, потому что отсутствуют основания для применения к данному правоотношению норм, установленных для нивелирования экономически зависимого положения потребителя. Однако, с другой стороны, это исключает возможность применения к ним тех норм, которые обусловлены спецификой розничного продавца как такового и на которые не влияет фактор экономического неравенства. В результате создается ситуация, при которой признак, обусловивший правовое регулирование, в обязательстве имеется, а предопределенное этим признаком правовое регулирование к данному обязательству неприменимо. Иначе говоря, существует законодательный пробел в регулировании отношений "розничный продавец - предприниматель".

Высшие судебные инстанции вынуждены восполнять его путем судебного толкования. Так, в п. 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 октября 1997 г. N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки"*(293) сказано, что если товары, приобретаемые в целях, не связанных с личным использованием, покупаются у продавца, осуществляющего предпринимательскую деятельность по продаже товаров в розницу, отношения сторон регулируются нормами о розничной купле-продаже.

Разъяснив принципиальную возможность применения к отношениям между розничным продавцом и покупателем-предпринимателем норм о розничной купле-продаже, Пленум оставил открытым вопрос о том, какие конкретно правила из данного института к ним применимы. Между тем, это уточнение имело бы большое значение, потому что институт розничной купли-продажи, как уже было отмечено, включает в себя нормы, предопределенные не только фигурой розничного продавца, но и признаком экономического неравенства между розничным продавцом и покупателем-потребителем. Поэтому разъяснение, содержащееся в п. 5 постановления Пленума, было бы более полным и точным, если бы в нем говорилось о возможности применения к розничным отношениям между предпринимателями лишь тех норм о розничной купле-продаже, которые отражают розничную специфику и не затрагивают при этом экономически неравноправного положения продавца и потребителя. Самым предпочтительным решением проблемы, снимающим все спорные вопросы, было бы перечисление тех норм института розничной купли-продажи, которые должны применяться к розничным отношениям между предпринимателями.

Поскольку специфика фигуры розничного продавца имеет самостоятельное нормообразующее значение в институте розничной купли-продажи (обусловливает особенности регулирования отношений, не зависящие от действия фактора экономического неравенства, также лежащего в основе выделения розничной купли-продажи), ГК должен содержать четкое указание, каким фактором обусловлены те или иные нормы _ 2 гл. 30.

Таким образом, в основе выделения розничной купли-продажи лежат два самостоятельных квалифицирующих признака:

1) экономическое неравенство розничного продавца и покупателя, приобретающего товар с потребительской целью;

2) особенности розничного продавца.

Соответственно, для применения к конкретному обязательству норм, обусловленных каждым из этих признаков, необходимо установить, что этот признак присутствует в правоотношении.

1.3. Поставка товаров

Поставка определена в ст. 506 ГК как договор, по которому поставщик-продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязуется передать в обусловленный срок или сроки производимые или закупаемые им товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием.

Поставка сформулирована в ГК как вид договора купли-продажи. Это означает, что она, во-первых, характеризуется родовыми признаками купли-продажи как типа договора и, во-вторых, имеет отличительные качества, обусловившие специфическое правовое регулирование.

1.3.1. Поставка, как и любой другой вид купли-продажи, направлена на возмездную передачу имущества в собственность в обмен на эквивалентно-определенное денежное предоставление. "Договор поставки и договор купли-продажи сходны в том смысле, что оба они юридически опосредствуют возмездно-денежную реализацию имущества, которая по своей экономической сущности есть не что иное, как купля-продажа"*(294). Данные родовые признаки позволяют применять к поставке большое количество общих положений о купле-продаже, отражающих указанную направленность. Разместив институт поставки в _ 3 гл. 30 ГК, законодатель указал в п. 5 ст. 454 ГК, что общие положения о купле-продаже применяются к поставке, если иное не предусмотрено специальными правилами о ней.

Важно иметь в виду, что нормы общей части ГК могут применяться для регламентации обязательств по поставке лишь в том случае, когда они не противоречат общим положениям о купле-продаже, применимым к договору поставки.

Поставщик и покупатель подписали договор на поставку шинной продукции. В соответствии с договором товар следовало оплатить в течение 20 календарных дней с момента его получения. Товар был поставлен в июне-августе 1996 г., а оплачен лишь в ноябре 1996 г. Поставщик обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с покупателя процентов на основании ст. 395 ГК за просрочку оплаты.

Суд первой инстанции иск удовлетворил.

Покупатель подал кассационную жалобу, в которой сослался на незаключенность договора поставки, поскольку договор с его стороны был подписан неуполномоченным лицом. Суд кассационной инстанции решение отменил и в иске о взыскании процентов отказал, указав следующее. Ввиду того что договор был подписан неуполномоченным лицом, все письменные условия этого договора, в том числе и условие о сроке оплаты, являются недействительными. В этом случае при установлении момента возникновения денежного обязательства по оплате фактически поставленной продукции и, соответственно, ответственности за неисполнение этой обязанности должна применяться ч. 2 ст. 314 ГК, обязывающая должника исполнить обязательство в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования о его исполнении. Требование об оплате продукции поставщиком покупателю не предъявлялось. Поэтому денежное обязательство не возникло и ответственность за его нарушение не может быть применена.

Отменяя кассационное постановление и оставляя в силе решение о взыскании процентов, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ исходил из следующего. Несмотря на то что договор был подписан со стороны покупателя неуполномоченным лицом, он принял договорную продукцию и оплатил ее, т.е. фактически сделка купли-продажи была совершена. К фактическим отношениям купли-продажи (поставки) должны применяться нормы о купле-продаже. Правила общей части ГК могут применяться лишь постольку, поскольку иное не установлено в нормах второй части ГК. В частности, в ст. 486 ГК предусмотрено, что, по общему правилу, покупатель обязан оплатить товар непосредственно до или после его получения. При этом возникновение обязанности по оплате не связано с предъявлением кредитором требования об оплате. Поскольку в специальной норме предусмотрено правило, отличное от положения, содержащегося в ст. 314 ГК, суд кассационной инстанции должен был применить ст. 486 ГК. Таким образом, обязанность ответчика оплатить шинную продукцию возникла непосредственно после ее получения. За просрочку оплаты он должен уплатить проценты, предусмотренные ст. 395 ГК (п. 3 ст. 486 ГК)*(295)

1.3.2. Какие отличительные признаки отношений поставки потребовали выделения их в качестве самостоятельного вида купли-продажи?

Специфика поставки состоит в том, что это - сугубо предпринимательское правоотношение, в котором и продавец, и покупатель действуют с предпринимательской целью. Предпринимательский характер правоотношения как нормообразующий фактор служит основой для формирования унифицированных норм, применимых к предпринимательским обязательствам различной направленности, в том числе к договору поставки. Такие нормы содержатся в общей части ГК. Это, в частности, ст. 310, регламентирующая условия и порядок одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения его условий; ст. 359, касающаяся удержания, и некоторые другие.

Однако основное нормообразующее значение данный признак приобретает в контексте определенной направленности. Поэтому в институте поставки сформулированы правила, отражающие предпринимательский характер именно такого договора, который направлен на передачу имущества в собственность в обмен на определенно-эквивалентное денежное предоставление.

Таким образом, поставка сформулирована как вид купли-продажи, специфика которого выражается в том, что и продавец, и покупатель действуют с предпринимательской целью.

1.3.3. Правовая идея формирования института поставки заключалась в том, чтобы регламентировать особенности предпринимательской купли-продажи. Это означает, что нормы данного института должны быть применимы к любым отношениям купли-продажи между предпринимателями, в том числе к такой предпринимательской купле-продаже, которая характеризуется также иными особенностями.

В частности, договоры энергоснабжения или продажи недвижимости могут заключаться между предпринимателями. В этом случае к ним, наряду с правилами, отражающими специфику передачи товара через присоединенную сеть или специфику недвижимости, должны применяться также нормы, обусловленные предпринимательской спецификой, т.е. нормы о поставке.

Однако существующая законодательная конструкция не позволяет в полной мере реализовать данную правовую идею.

Договор поставки выделен в ГК не только по предпринимательскому признаку, но и по признаку предмета договора. Большинство норм _ 3 гл. 30 ГК сформулировано применительно к движимому имуществу, которое передается от продавца к покупателю не через присоединенную сеть, а обычным способом. Как следствие, данные положения института поставки не могут применяться к тем предпринимательским договорам купли-продажи, предметом которых является иное имущество, в том числе энергия и недвижимость. В результате создается некий правовой вакуум для регулирования отдельных видов купли-продажи: унифицированные нормы, отражающие предпринимательскую специфику купли-продажи, и положения, отражающие предпринимательскую специфику в контексте конкретных видов купли-продажи, в ГК отсутствуют, а правила поставки к ним неприменимы, поскольку они "привязаны" к особенностям предмета договора.

1.3.4. Предпринимательская специфика договора поставки предопределяет то, что нередко данные отношения являются длящимися, направленными на неоднократную передачу определенного количества товаров. Соответственно, некоторые нормы института поставки отражают именно эти особенности обязательства.

Исходя из этого, в юридической литературе высказывается мысль о том, что "основной целью выделения договора поставки в отдельный вид договора купли-продажи следует признать необходимость обеспечения детальной правовой регламентации отношений, складывающихся между профессиональными участниками имущественного оборота... Данные правоотношения должны отличаться стабильностью и иметь долгосрочный характер. Поэтому в правовом регулировании поставочных отношений преобладающее значение имеют не разовые сделки по передаче товаров, а долгосрочные договорные связи между поставщиками и покупателями"*(296)

Однако длящийся характер купли-продажи нельзя рассматривать в качестве квалифицирующего признака договора поставки, так как предпринимательская купля-продажа может быть не только длящейся, но и единовременной, а подавляющее большинство норм о поставке регламентируют предпринимательскую специфику правоотношений независимо от того, являются ли они длящимися. Положения, отражающие длящийся характер обязательства, лишь дополняют правовое регулирование тех договоров поставки, которые обладают этим признаком.

1.3.5. Каковы основные особенности правового регулирования договора поставки?

Необходимость обеспечения устойчивости хозяйственной деятельности предпринимателей потребовала установления особого порядка заключения договора поставки. Согласно ст. 507 ГК оферент, получивший на свое предложение о заключении договора не акцепт, а встречную оферту, обязан в течение 30 дней со дня получения встречной оферты принять меры по согласованию соответствующих условий договора либо уведомить контрагента об отказе от заключения договора на новых условиях. При невыполнении данной обязанности первоначальный оферент обязан возместить причиненные этим убытки, которые могут выражаться в виде разницы в цене товаров, если уклонение стороны от выполнения рассматриваемой обязанности привело к задержке направления заказа на изготовление товара другому поставщику.

К исполнению предпринимательского договора поставки предъявляются более жесткие требования, диктуемые потребностями хозяйственного оборота.

Статья 510 ГК, не устанавливая в сравнении со ст. 458 ГК принципиально новых положений об исполнении поставщиком обязанности по передаче товара, конкретизирует основные моменты передачи товара применительно к особенностям предпринимательских отношений при поставке.

Специфика отношений поставки обусловила необходимость регламентации вопросов, касающихся периодичности поставок (ст. 508 ГК), восполнения недопоставки (ст. 511 ГК), ассортимента при восполнении недопоставки (ст. 512 ГК), отгрузочной разнарядки (ст. 509 ГК) и ряда других.

В частности, в отличие от обычной купли-продажи покупатель в договоре поставки вправе обязать поставщика реально исполнить договор лишь в течение срока его действия. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, рассматривая конкретный спор в порядке надзора, указал следующее. В силу п. 3 ст. 425 ГК законом или договором может быть предусмотрено, что окончание срока действия договора влечет прекращение обязательств сторон по договору. В соответствии с п. 1 ст. 511 ГК поставщик, допустивший недопоставку товаров в отдельном периоде поставки, обязан восполнить недопоставленное количество товаров в следующем периоде (периодах) в пределах срока действия договора поставки, если иное не предусмотрено договором. Таким образом, по общему правилу, истечение срока действия договора поставки прекращает обязанность поставщика поставлять предусмотренный этим договором товар*(297). Поскольку в общих положениях о купле-продаже подобной нормы не содержится, можно сделать вывод, что наличие ее в параграфе о поставке обусловлено предпринимательским характером данного договора.

В ст. 518 ГК установлено, что требования, вытекающие из поставки некачественных товаров, могут быть заявлены поставщику не только покупателем, но и получателем.

Некоторые особенности касаются обязанностей покупателя. Исходя из того, что покупатель, так же, как и поставщик, является профессиональной стороной в договоре, законодатель установил для него в ст. 513 и 515 ГК дополнительные обязанности, связанные с принятием товара. В частности, на покупателя возложена обязанность по проверке качества товара. Несоблюдение этой обязанности дает поставщику право требовать уменьшения размера своей ответственности, если непроведение покупателем должной проверки содействовало увеличению убытков. Законодатель обременил покупателя также дополнительной диспозитивной обязанностью по возврату поставщику многооборотной тары и средств пакетирования (ст. 517 ГК).

Поскольку предпринимательский характер отношений поставки нередко выражается в том, что товары передаются непосредственному получателю, минуя покупателя, стороны могут предусмотреть в договоре, что оплату производит получатель товара. Для того чтобы исключить возможные неясности при применении подобных договорных условий, законодатель указал в ст. 516 ГК, что если получатель не оплатил товары, поставщик вправе потребовать оплаты от покупателя.

Заслуживает внимания и регламентация вопросов расторжения договора поставки. Имея в виду, что к поставке применяются соответствующие нормы общих положений о купле-продаже, законодатель предусмотрел специальные правила, отражающие специфику отношений поставки. Эта специфика выражается в следующем. Во-первых, установлены дополнительные основания для расторжения договора. К примеру, в ст. 509 ГК говорится о праве поставщика отказаться от исполнения договора в случае непредоставления покупателем отгрузочной разнарядки. В ст. 523 ГК предусмотрено право стороны на отказ от договора в случае неоднократного нарушения обязательств контрагентом. Во-вторых, некоторые общие основания расторжения договора, предусмотренные для купли-продажи, уточнены с учетом особенностей поставки. В частности, право покупателя отказаться от исполнения договора в случае непередачи продавцом проданного товара (ст. 463 ГК) сформулировано в ст. 511 ГК диспозитивно; права, предоставленные ст. 475 и 480 ГК любому покупателю в случае передачи некачественного или некомплектного товара, ограничены в институте поставки случаями, когда поставщик без промедления не заменит некачественные (некомплектные) товары на качественные (комплектные) - ст. 518-519 ГК.

1.3.6. Правильное понимание того, какой системный признак обусловил выделение поставки как вида договора купли-продажи, позволяет ответить на спорные вопросы, возникающие в теории и судебной практике.

Один из таких вопросов заключается в том, может ли квалифицироваться как договор поставки обязательство, в котором на стороне продавца выступает некоммерческая организация, осуществляющая предпринимательскую деятельность в целях достижения целей, предусмотренных в ее уставе. Некоммерческая организация, осуществляющая предпринимательскую деятельность в установленных законодательством пределах, обладает всеми признаками предпринимателя-профессионала, предопределившими специальный правовой режим договора поставки. Поэтому В.В. Витрянский справедливо отметил, что некоммерческие организации могут быть поставщиками товаров, если такого рода деятельность разрешена их учредителями и осуществляется в рамках их целевой правоспособности*(298).

Другой вопрос касается того, какие товары могут быть предметом поставки. В частности, в литературе была высказана точка зрения о том, что предметом поставки могут быть только новые вещи, не бывшие в употреблении*(299). Думается, что поскольку правовая база поставки отражает специфику предпринимательской купли-продажи независимо от того, какие вещи являются ее предметом (новые или бывшие в употреблении), указанные особенности предмета не имеют значения для квалификации договора.

Наибольшие трудности в теории и правоприменительной практике вызвал вопрос о том, является ли несовпадение моментов заключения и исполнения обязательства квалифицирующим признаком договора поставки. Иначе говоря, можно ли квалифицировать как поставку договор купли-продажи между предпринимателями, моменты заключения и исполнения которого совпадают?

В ст. 506 ГК сказано, что по договору поставки продавец обязуется передать покупателю товары в обусловленный срок. На практике эта норма нередко толкуется таким образом, что несовпадение моментов заключения и исполнения договора купли-продажи является основным квалифицирующим признаком, под который и создана специальная правовая база института поставки. Как следствие, договоры, заключаемые и исполняемые предпринимателями одновременно, квалифицируются не как поставка, а как обычная купля-продажа, и положения о поставке к ним не применяются. У такого толкования имеется обоснование в виде исторической аналогии. Так, согласно дореволюционному гражданскому законодательству единственное отличие поставки от купли-продажи состояло в том, что поставка предполагала некоторый промежуток времени между заключением и исполнением договора*(300). В Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 44) и в ГК РСФСР 1964 г. (ст. 258) несовпадение моментов заключения и исполнения обязательства рассматривалось как один из квалифицирующих признаков договора поставки.

Для правильного ответа на вопрос о том, является ли несовпадение моментов заключения и исполнения договора квалифицирующим признаком поставки, необходимо четкое понимание того, какой фактор обусловил специальное правовое регулирование отношений поставки. Если временной разрыв между заключением и исполнением договора является признаком, предопределяющим необходимость особой регламентации, то он должен рассматриваться как квалифицирующий признак договора поставки (в дореволюционном отечественном законодательстве нормы института поставки отражали именно данную специфику соответствующего правоотношения, и потому этот признак обоснованно рассматривался как квалифицирующий). Если же срок передачи товара является не нормообразующим фактором, а лишь элементом правового механизма, обусловленным иным нормообразующим фактором, то несовпадение моментов заключения и исполнения договора не может рассматриваться в качестве квалифицирующего признака поставки. В этом случае отсутствие данного правового элемента в конкретном обязательстве не препятствует его квалификации как договора поставки, а может свидетельствовать при определенных условиях лишь о нарушении тех или иных норм, касающихся данного договора.

Анализ нового ГК показывает, что правила, регламентирующие поставку, отражают специфику предпринимательских отношений купли-продажи вне зависимости от того, исполняется такой договор в момент его заключения или через определенное время. Поэтому предпринимательский договор купли-продажи, моменты заключения и исполнения которого совпадают, также является поставкой и к нему в такой же степени применимы нормы _ 3 гл. 30 ГК. Противоположный вывод искусственно ограничивает регламентацию данных правоотношений общими положениями о купле-продаже, необоснованно исключая применение к ним института поставки, специально созданного для их регулирования.

Без заключения письменного договора покупатель-предприниматель получил у продавца-предпринимателя товары по накладной. Товары оказались некачественными, о чем покупатель уведомил продавца. Продавец без промедления заменил некачественный товар, однако покупатель отказался от его принятия, сославшись на то, что в соответствии со ст. 475 ГК он будет устранять недостатки своими силами. Недостатки были устранены третьим лицом. Покупатель обратился в суд с иском о взыскании с продавца стоимости услуг третьего лица по устранению недостатков. Продавец, возражая против удовлетворения иска, ссылался на то, что согласно ст. 518 ГК покупатель вправе самостоятельно выбирать способы защиты от некачественной поставки лишь в том случае, если поставщик без промедления не заменит некачественный товар; в данном случае замена была предложена незамедлительно; поэтому отказ покупателя от принятия замены лишает его права требовать возмещения заявленных убытков.

Суд иск удовлетворил, указав в решении следующее. Поскольку моменты заключения и исполнения договора в данном случае совпадают, рассматриваемую сделку, оформленную накладной, следует квалифицировать как разовую куплю-продажу, а не как договор поставки. Поэтому ст. 518 ГК, предоставляющая поставщику право без промедления заменить некачественный товар, к спорным правоотношениям неприменима. Стороны должны руководствоваться только нормами общих положений о купле-продаже и, в частности, ст. 475 ГК, в которой право выбора способа защиты предоставлено только покупателю.

В результате того, что суд принял за основу квалификации договора такой признак, как несовпадение момента заключения договора и срока поставки, ст. 518 ГК, отражающая специфику предпринимательской купли-продажи, не была применена к правоотношениям, для регулирования которых она предназначена. Ведь право поставщика на незамедлительную замену некачественного товара обусловлено не несовпадением моментов заключения и исполнения договора, а предпринимательским характером обязательства.

Квалификация фактической купли-продажи между предпринимателями как договора поставки не противоречит его легальному определению, содержащему указание на срок передачи товара. Необходимость установления срока передачи товара направлена на придание предпринимательским отношениям конкретности и определенности. Если же передача товара производится одновременно с заключением договора, отношения в части исполнения обязательства сами по себе приобретают максимальную определенность.

Таким образом, несовпадение моментов заключения договора и передачи товара не является квалифицирующим признаком договора поставки. Для квалификации обязательства купли-продажи как договора поставки достаточно установления того, что продавец и покупатель действуют с предпринимательской целью.

Приведем еще одну точку зрения, высказанную в юридической литературе: "В контракте международной купли-продажи, подпадающем под сферу действия Венской конвенции, может и отсутствовать условие о сроке передачи товара. В таких случаях в соответствии с Конвенцией срок поставки определяется предписаниями содержащейся в ней диспозитивной нормы (ст. 33). При применении ГК РФ ... возникает вопрос о юридической квалификации такого контракта. Статья 506 ГК РФ, устанавливающая обязательные признаки договора поставки, относит к ним условие о сроке или сроках передачи товара. Поэтому контракт, не предусматривающий передачу товара в обусловленный срок, как будто не может быть признан договором поставки. Но к такому контракту безусловно применимы общие положения ГК РФ о купле-продаже..., поскольку он полностью соответствует признакам договора купли-продажи, указанным в п. 1 ст. 454 ГК РФ. Все же, представляется, что при юридической квалификации контракта с точки зрения требований ГК РФ в каждом случае на основании ст. 431 ГК (о толковании договора) следует выяснять действительную общую волю сторон с учетом цели контракта"*(301).

На наш взгляд, в любом случае необходимо помнить, что поскольку срок поставки является элементом правового регулирования, а не квалифицирующим признаком, наличие или отсутствие в предпринимательском обязательстве купли-продажи согласованного условия о сроке передачи товара не влияет на квалификацию данного договора как поставки. Предпринимательская купля-продажа не становится обычной куплей-продажей на том основании, что стороны не согласовали срок передачи товара, поскольку сущность поставки предопределяется иными системными признаками. Точно так же договор продажи недвижимости, для которого цена является существенным условием, не становится обычной куплей-продажей, если стороны не согласовали цену недвижимости. Невыполнение определенного правового требования, предъявляемого к договору (к примеру, несогласование договорного условия, определяемого законодателем как существенное), не влияя на квалификацию обязательства, может рассматриваться лишь как нарушение конкретных норм, его регламентирующих.

Так, по одному из судебных споров возникла следующая ситуация. Между предпринимателями был заключен договор поставки, в котором не было оговорено условие о сроке передачи товара. Поставщик товар не передал. Покупатель предъявил иск о взыскании договорной неустойки за просрочку передачи товара. Возражая против иска, поставщик заявил, что договор необходимо признавать незаключенным ввиду несогласования условия о сроке передачи товара, поскольку предпринимательская купля-продажа может быть квалифицирована только как договор поставки, для которого условие о сроке является существенным. Покупатель, обосновывая исковые требования, сослался на то, что если договор нельзя квалифицировать как поставку в силу отсутствия условия о сроке, то его необходимо считать обычной куплей-продажей, для которой законодатель не требует согласования срока передачи товара. Рассматривая данный иск, суд обоснованно указал, что спорные правоотношения являются договором поставки, поскольку носят предпринимательский характер. Для вывода о заключенности договора в данном случае имеет значение не квалификация его, а толкование ст. 506 ГК с точки зрения того, может ли срок поставки определяться по правилам ст. 314 ГК о разумном сроке.

Является ли условие о сроке передачи товара существенным условием договора поставки, которое должно согласовываться сторонами, когда моменты заключения и исполнения договора не совпадают?

Если исходить из того, что срок поставки определен законодателем как существенное условие договора, отсутствие соглашения о сроке влечет признание его незаключенным (в данном контексте не имеются в виду обязательства, по которым товар передается в момент заключения договора). Статья 314 ГК, предусматривающая категорию разумного срока, в этом случае не применяется. Столь серьезные правовые последствия допустимы лишь в том случае, когда они обусловлены предпринимательской спецификой купли-продажи. Есть ли такая обусловленность?

Высказывается точка зрения о том, что "в ГК ... отсутствует норма, относящая срок передачи товара к существенным условиям договора купли-продажи или поставки, поэтому для отнесения условия о сроке поставки к существенным нет оснований, хотя указание на срок содержится в ст. 506 ГК, в которой дано определение понятия договора поставки"*(302) Аналогичное толкование ст. 506 ГК дано в п. 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 октября 1997 г. N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки"*(303): "В случаях, когда моменты заключения и исполнения договора не совпадают, а сторонами не указан срок поставки товара и из договора не вытекает, что она должна осуществляться отдельными партиями, при разрешении споров необходимо исходить из того, что срок поставки определяется по правилам, установленным ст. 314 Кодекса (ст. 457)".

Несмотря на то что высшая судебная инстанция дала руководящее разъяснение по данному вопросу, думается, что иная точка зрения, тем не менее, заслуживает внимания. Она обосновывает необходимость согласования срока как существенного условия договора предпринимательской спецификой отношений поставки. Действительно, в ст. 314 ГК говорится о том, что если обязательство не предусматривает срока его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, оно должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства. Критерием определения срока в таком случае становится разумный срок. Разумный срок - категория во многих случаях субъективная, а потому - оценочная. Ее использование в предпринимательских отношениях, при которых права и обязанности сторон в интересах их хозяйственной деятельности должны быть четко определены самими контрагентами, чревато вынесением несправедливых судебных решений. Дело в том, что предпринимательский характер отношений по поставке с обеих сторон требует более конкретного определения срока передачи товара. Это необходимо поставщику (поскольку договор поставки для предпринимателя является одним из многих, он изначально должен занять свое место среди других договоров по сроку исполнения). В неменьшей степени это необходимо и покупателю (предполагается, что конкретный договор поставки является звеном в его хозяйственной деятельности, а для того чтобы все звенья были взаимосогласованны, покупатель при заключении договора должен сам определить, в какой момент для него целесообразно получить исполнение по договору поставки). Поэтому предпринимательский характер обязательства предопределяет необходимость согласования срока поставки самими сторонами. "Опираясь на общие правила ст. 314 ГК, восполнить отсутствующее в договоре условие о сроке или сроках поставки достаточно сложно"*(304). Разумный срок, предусмотренный ст. 314 ГК, может быть применен лишь в том случае, когда будет установлено, что воля сторон была направлена на то, чтобы путем умолчания определить срок поставки по правилам этой нормы.

Наибольшее практическое значение вопрос о существенности условия о сроке поставки имеет в тех случаях, когда стороны не оговорили в договоре срок передачи товара и поставщик товар не передал. В такой ситуации от ответа на поставленный вопрос непосредственно зависит вывод о возникновении между сторонами договорных отношений как таковых. В то же время если договор поставки, в котором не указан срок передачи товара, исполнен поставщиком, то от того, является ли условие о сроке существенным, не зависят выводы о возникновении договорных отношений и об их квалификации (поскольку продавец товар передал, а покупатель его принял, между сторонами в любом случае сложились фактические отношения купли-продажи, которые должны квалифицироваться как поставка в силу их предпринимательского характера). Проблемным будет лишь вопрос о том, можно ли распространять на данные фактические отношения условия подписанного договора. Если исходить из того, что для договора поставки не требуется согласования срока, то следует признавать, что договор заключен в письменной форме, передача товара произведена на основании письменного договора и к правоотношениям должны применяться все условия письменного соглашения. Если же считать, что отсутствие соглашения о сроке поставки означает незаключенность договора, то возможны два варианта. Когда конкретные обстоятельства свидетельствуют о том, что при передаче товара обе стороны признавали распространение условий письменного соглашения на данную фактическую поставку, к данным правоотношениям необходимо применять все условия подписанного договора. В противном случае условия письменного договора к фактической поставке применяться не должны.

Большинство описанных проблемных вопросов проявились при рассмотрении следующего судебного спора.

Между ЗАО и ООО был заключен договор, согласно которому ЗАО обязалось отпустить, а ООО принять рыбопродукцию согласно спецификации. Рыбопродукция была получена покупателем по накладным, подтверждающим исполнение именно по данному договору. Покупатель оплатил продукцию с просрочкой, что послужило основанием для предъявления к нему иска о взыскании договорной неустойки за просрочку оплаты.

Суд первой инстанции в иске отказал на том основании, что поскольку в договоре не указан срок поставки, данный договор является незаключенным и, следовательно, любые условия, оговоренные в этом письменном соглашении, в том числе условие о неустойке за просрочку оплаты, не должны применяться к фактически состоявшимся отношениям купли-продажи.

Апелляционная инстанция решение отменила и иск удовлетворила, исходя из следующего. Отсутствие в договоре согласованного срока поставки не является основанием для того, чтобы считать сделку вообще незаключенной. Она является незаключенной как договор поставки. Но в то же время ее следует считать заключенной как договор купли-продажи, поскольку в силу ст. 454 ГК для договора купли-продажи срок передачи товара не является существенным условием. Поэтому суд апелляционной инстанции квалифицировал спорное обязательство не как поставку, а как обычный договор купли-продажи, заключенный в письменной форме, и признал действительными все его условия, в том числе условие об имущественной ответственности.

Суд кассационной инстанции согласился с апелляционной инстанцией по существу удовлетворения иска, однако изменил мотивировочную часть постановления. Основываясь на п. 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 октября 1997 г. N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки", кассационная коллегия указала, что отсутствие в договоре условия о сроке передачи товара не влечет за собой признания договора поставки незаключенным; обязательство следует квалифицировать как договор поставки, а срок должен определяться по правилам ст. 314 ГК.

1.3.7. С какими видами купли-продажи может сочетаться институт поставки?

Общее правило заключается в том, что нормы, обусловленные различными системными факторами, могут сочетаться между собой лишь в том случае, если эти системные факторы не являются взаимоисключающими. Поставка выделена по признаку двусторонней предпринимательской специфики. Поэтому нормы института поставки не могут применяться к тем договорам купли-продажи, в которых по определению либо продавец, либо покупатель действуют с непредпринимательской целью (это касается, в частности, розничной купли-продажи, правовая база которой обусловлена участием в договоре покупателя-потребителя).

В связи с этим, с точки зрения правовой идеи построения системы гражданских договоров, конструкция ГК должна предусматривать возможность совокупного применения к контрактации норм о поставках и контрактации, к предпринимательской продаже недвижимости - о поставках и продаже недвижимости, к предпринимательскому энергоснабжению - норм о поставках и энергоснабжении. В отношении контрактации данная идея реализована: в п. 2 ст. 535 ГК сказано, что к обязательству контрактации применяются правила о договоре поставки. К сожалению, реально существующая в ГК система договоров купли-продажи затрудняет практическую реализацию этой идеи применительно к продаже недвижимости и энергоснабжению, поскольку, как уже было отмечено, большое количество норм поставки сформулировано законодателем в привязке к предметному признаку (движимое имущество, передаваемое не через присоединенную сеть). Тем не менее, необходимо иметь в виду принципиальную возможность соединения указанных видов купли-продажи в одном правоотношении и сочетания обусловленных ими норм.

Правила, обусловленные предпринимательской спецификой поставки, и нормы, отражающие иные сочетаемые с поставкой особенности купли-продажи (недвижимость, энергия и т.д.), могут применяться в совокупности, если не противоречат друг другу. Если же они содержат взаимоисключаемые правила, то подлежит применению та норма, которая является более специальной.

1.3.8. Поскольку сущность возмездного договора в наиболее чистом виде проявляется в правоотношении, в котором встречное предоставление является определенно-эквивалентным и денежным, институт поставки содержит такие нормы, отражающие предпринимательский характер купли-продажи, которые могут применяться к любым предпринимательским отношениям, направленным на передачу имущества в собственность, независимо от вида и формы встречного предоставления. В частности, положения о поставке следует применять к договору мены, заключаемому между предпринимателями, в части, не противоречащей его специфике.

1.3.9. Б.И. Пугинским была высказана мысль о том, что институт поставки не позволяет с максимальной эффективностью регламентировать оптовую разновидность предпринимательской купли-продажи, под которой понимаются договоры, направленные на перемещение товара от изготовителей к организациям розничной торговли. Специфика этих предпринимательских отношений, требующая правового отражения, заключается, по мнению Б.И. Пугинского, в их тесной связи с системой розничной торговли*(305).

Действительно, предпринимательские отношения купли-продажи весьма разнообразны. Они могут отличаться один от другого по различным признакам. И если какой-либо из этих признаков требует выработки специфической правовой базы в целях повышения эффективности регламентации, такие правовые нормы должны быть созданы. Поэтому если глубокий юридический анализ не оставляет сомнений в том, что институт поставки, отражающий предпринимательскую специфику купли-продажи как таковую вне зависимости от ее конкретных особенностей, не позволяет эффективно регламентировать особенности оптовой купли-продажи, такое специальное законодательство должно быть выработано.

Если формирование оптовой купли-продажи как самостоятельного вида договора действительно необходимо, то данный институт должен занять "свое" место в системе гражданских договоров. Это означает, что при формировании правовой базы указанного обязательства должны быть установлены, с одной стороны, его общие признаки, дающие ответ на вопрос о том, нормы какого родового института должны к нему применяться, и, с другой стороны, специфический признак, создающий основу для специального регулирования. При этом должна быть установлена степень влияния специального признака на применение законодательства, обусловленного общим признаком. Представляется, что оптовая купля-продажа характеризуется теми же родовыми признаками, которыми обладает договор поставки. Это - предпринимательский договор купли-продажи. Другое дело, что данный вид предпринимательской купли-продажи имеет особенности, требующие нормативно-правового отражения. Поэтому к оптовой продаже, с одной стороны, должны применяться нормы о поставке в части, не противоречащей специфике оптовой купли-продажи, и, с другой стороны, специальное законодательство о ней. Для обеспечения такого правоприменения наиболее целесообразно определять оптовую куплю-продажу в качестве вида договора поставки. Выделение ее как самостоятельного вида купли-продажи может осложнить распространение на нее унифицированных правил о поставке, отражающих предпринимательский характер купли-продажи вне зависимости от действия иных нормообразующих факторов.

1.4. Поставка товаров для государственных нужд

Данный договор определен в ст. 525 ГК как обязательство, по которому поставка осуществляется на основе государственного контракта на поставку товаров для государственных нужд, а также заключаемых в соответствии с ним договоров поставки товаров для государственных нужд.

Договор поставки товаров для государственных нужд сформулирован в ГК как вид купли-продажи и разновидность поставки. Это означает, что рассматриваемое обязательство, во-первых, характеризуется родовыми признаками купли-продажи как типа договора, во-вторых, обладает свойствами поставки как вида купли-продажи и, в-третьих, имеет свои отличительные качества, обусловившие необходимость выработки специфического правового регулирования.

Данный договор, как и любой другой вид купли-продажи, направлен на возмездную передачу имущества в собственность в обмен на эквивалентно-определенное денежное предоставление. Указанные родовые признаки предопределили возможность применения к рассматриваемому обязательству общих положений о купле-продаже, не противоречащих специфике поставки как таковой и особенностям поставки для государственных нужд. Разместив институт поставки товаров для государственных нужд в _ 4 гл. 30 ГК, законодатель указал в п. 5 ст. 454 ГК, что общие положения о купле-продаже применяются к поставке для государственных нужд, если иное не предусмотрено специальными правилами о ней.

Наличие в рассматриваемом договоре признаков, характерных для обычной поставки, позволяет применять к нему те правила о поставке, которые не противоречат специальным нормам о поставке для государственных нужд (п. 2 ст. 525 ГК).

Какие отличительные признаки рассматриваемых правоотношений потребовали выделения их как самостоятельного договорного института со специальной нормативно-правовой базой?

Обычные договоры поставки (в том числе и с участием государственных организаций) заключаются между самостоятельными хозяйствующими субъектами всецело по их усмотрению. Поставщик и покупатель руководствуются при этом законом стоимости и целью получения прибыли. Однако в условиях современной экономики имеются определенные государственные потребности, которые должны удовлетворяться в целях поддержания нормального существования и развития общественных отношений. Это касается, в частности, создания государственного резерва, поддержания необходимого уровня обороноспособности страны, обеспечения экспортных поставок для выполнения международных обязательств, реализации федеральных и региональных целевых программ. Поэтому государство должно планировать ту хозяйственную деятельность, которая необходима для удовлетворения вышеперечисленных нужд, и обеспечивать выполнение своих планов. Особая значимость для государства определенного круга отношений купли-продажи предопределила необходимость создания правового механизма, обеспечивающего выполнение этих задач.

Таким образом, квалифицирующим признаком договора поставки товаров для государственных нужд является особая значимость определенной группы договоров купли-продажи для государства.

В качестве поставки товаров для государственных нужд может быть квалифицирован лишь такой договор, который заключен на основании выданного в установленном порядке государственного заказа и имеет необходимое финансовое обоснование (решение компетентных органов о выделении государственных денежных средств для оплаты по конкретному контракту)*(306).

Особый правовой режим рассматриваемого договорного института направлен на решение двух задач. Во-первых, он обеспечивает государственное влияние на заключение и исполнение договоров, заключаемых для удовлетворения государственных нужд. Во-вторых, поскольку государство действует в условиях нормальных товарно-денежных отношений, а не жесткой административно-командной системы, оно стимулирует принятие государственного заказа хозяйствующими субъектами. В частности, ввиду того, что удовлетворение государственных нужд может быть для хозяйствующих субъектов в ряде случаев убыточным, законодательство предусматривает возможность компенсации таких потерь.

Представляется, что регулирование поставки для государственных нужд могло бы быть более эффективным, если бы законодатель учел еще один аспект специфики отношений, имеющих особую значимость для государства.

Государственная собственность создается на публичные средства и используется на публичные цели, в силу чего необходим особый контроль за ее созданием и использованием. Правовой механизм должен способствовать предотвращению злоупотреблений со стороны недобросовестных государственных чиновников при заключении и исполнении обязательств. Данная направленность правового регулирования важна для любых договоров, предусматривающих распоряжение государственной собственностью. Однако наибольшую актуальность она приобретает для договоров, имеющих особую значимость для государства. В частности, это касается договоров поставки товаров для государственных нужд. К сожалению, в действующем законодательстве указанная законодательная функция реализована не в полной мере.

Правовая база, предназначенная для регулирования отношений поставки товаров для государственных нужд, содержится в _ 4 гл. 30 ГК, посвященном данному договорному институту, и в нескольких федеральных законодательных актах, применяемых в части, не противоречащей нормам ГК. Это федеральные законы от 2 декабря 1994 г. "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд", от 13 декабря 1994 г. "О поставках продукции для федеральных государственных нужд", от 29 декабря 1994 г. "О государственном материальном резерве", от 27 декабря 1995 г. "О государственном оборонном заказе", Указ Президента РФ от 8 апреля 1997 г. "О первоочередных мерах по предотвращению коррупции и сокращению бюджетных расходов при организации закупки продукции для государственных нужд".

Основные особенности правовой регламентации рассматриваемого обязательства выражаются в особом порядке заключения договора и рассмотрения разногласий, возникающих при его заключении; гарантированности государственным заказчиком платежей за поставленные товары; возможности возмещения убытков, причиненных в связи с выполнением или расторжением государственного контракта; установлении специальных случаев расторжения договора и ряде других элементов правового механизма.

1.5. Договор контрактации

1.5.1. В ст. 535 ГК договор контрактации определен как обязательство, по которому производитель сельскохозяйственной продукции обязуется передать выращенную (произведенную) им сельскохозяйственную продукцию заготовителю - лицу, осуществляющему закупки такой продукции для переработки или продажи.

Данному договору посвящен _ 5 гл. 30 ГК. Контрактация сформулирована в ГК как вид купли-продажи и разновидность поставки. Это означает, что рассматриваемое обязательство, во-первых, характеризуется родовыми признаками купли-продажи как типа договора, во-вторых, обладает свойствами поставки как вида купли-продажи и, в-третьих, имеет свои отличительные качества, обусловившие необходимость выработки специфического правового регулирования.

1.5.2. Принадлежность контрактации к типу купли-продажи предопределяется тем, что она, как и любая купля-продажа, направлена на возмездную передачу имущества в собственность в обмен на эквивалентно-определенное денежное предоставление. Указанные родовые признаки обусловили возможность применения к рассматриваемому обязательству общих положений о купле-продаже, не противоречащих специфике поставки и особенностям контрактации. В п. 5 ст. 454 ГК законодатель указал, что общие положения о купле-продаже применяются к контрактации, если иное не предусмотрено специальными правилами о ней.

Наличие в отношениях контрактации признаков, характерных для поставки товаров, позволяет применять к ней те правила о договоре поставки, которые не противоречат специальным нормам о контрактации (п. 2 ст. 535 ГК). В частности, к контрактации применяется положение ст. 506 ГК о том, что условие о сроке передачи товара является существенным условием договора. Поэтому несогласование условия о сроке передачи товара в договоре контрактации имеет такие же последствия, которые установлены для договора поставки.

1.5.3. Какие отличительные признаки рассматриваемых правоотношений потребовали выделения их как самостоятельного договорного института со специальной нормативно-правовой базой?

Производство сельскохозяйственной продукции осуществляется в условиях, иногда не зависящих от воли производителя. Специфика сельскохозяйственного производства - большая зависимость от погодных условий, высокий удельный вес других случайных факторов, влияющих на результат, делает производителя сельскохозяйственной продукции экономически более слабой стороной договора*(307). В том случае, когда сельскохозяйственному производителю, продающему выращенную им продукцию, противостоит предприниматель, закупающий ее для переработки или продажи, экономическое неравенство достигает той степени, при которой требуется юридический противовес в виде специальных норм института контрактации. Возникает необходимость в особом юридическом нормировании, которое позволило бы путем повышения уровня правовой защиты сельскохозяйственного производителя-продавца устранить экономическое неравенство в его отношениях с лицом, закупающим сельскохозяйственную продукцию с предпринимательской целью.

Важно иметь в виду, что под заготовителем законодатель понимает любое лицо, закупающее сельскохозяйственную продукцию с предпринимательской целью.

Значение этого тезиса проявилось при рассмотрении конкретного судебного спора. Между заводом по производству сельскохозяйственных удобрений и сельскохозяйственным производителем был заключен договор мены, согласно которому завод должен был поставить аммиачную селитру, а сельскохозяйственный производитель - пшеницу. Завод свою обязанность выполнил. Сельскохозяйственный производитель часть пшеницы не поставил в связи с гибелью урожая.

Завод предъявил иск о взыскании убытков, выразившихся в удорожании непереданной пшеницы. Суд в иске о взыскании убытков отказал на том основании, что отношения мены в части поставки пшеницы содержат элемент контрактации; согласно ст. 538 ГК производитель сельскохозяйственной продукции, не исполнивший либо ненадлежаще исполнивший обязательство, несет ответственность при наличии вины; поэтому гибель урожая, произошедшая не по его вине, освобождает его от имущественной ответственности.

Завод подал кассационную жалобу, в которой указал на то, что отношения в части поставки пшеницы не могут квалифицироваться как контрактация, так как завод не является заготовителем сельскохозяйственной продукции. Следовательно, к сельскохозяйственному производителю неприменима ст. 538 ГК, и он должен нести ответственность за непоставку пшеницы независимо от вины.

Суд кассационной инстанции оставил решение без изменения, а жалобу без удовлетворения, сославшись на то, что под заготовителем в ГК подразумевается любое лицо, закупающее сельскохозяйственную продукцию с предпринимательской целью*(308).

Таким образом, положения о договоре контрактации отражают такое экономическое неравенство контрагентов, которое существует в отношениях, характеризующихся одновременно следующими признаками: во-первых, на стороне поставщика выступает производитель сельскохозяйственной продукции; во-вторых, на стороне покупателя выступает предприниматель; в-третьих, предметом договора является сельскохозяйственная продукция, выращенная самим поставщиком. Причем данная продукция должна быть результатом такой деятельности, которая характеризуется признаками, обусловившими экономическое неравенство сельскохозяйственного производителя.

Между сельскохозяйственным кооперативом и заготовителем заключен договор, согласно которому кооператив обязался поставить заготовителю овощные консервы, произведенные путем переработки покупного сырья (производством собственного сырья, необходимого для выработки консервов, кооператив не занимался). Поскольку поставка была просрочена, заготовитель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании убытков.

Суд первой инстанции в иске отказал, сославшись на то, что поскольку кооператив, являющийся сельскохозяйственным производителем, обязался поставить заготовителю продукцию собственного изготовления, данные правоотношения следует квалифицировать как договор контрактации, согласно которому кооператив должен нести имущественную ответственность лишь при наличии вины; из материалов дела следует, что нарушение обязательства со стороны кооператива было невиновным.

Суд кассационной инстанции решение отменил и иск удовлетворил, исходя из следующего. Предметом настоящего договора действительно была продукция, которую должен был произвести сельскохозяйственный кооператив, занимающийся выращиванием и переработкой сельхозпродукции. Поэтому если бы кооператив обязался поставить консервы, произведенные в результате переработки выращенной им же продукции, договор мог быть квалифицирован как контрактация. Однако в данном случае кооператив должен был перерабатывать "чужое" сырье. Сама по себе деятельность по переработке сельскохозяйственной продукции не является той рисковой деятельностью, которая порождает экономическое неравенство производителя. Она находится за рамками института контрактации. Следовательно, имеет место обычный договор поставки, и кооператив должен нести ответственность на общих основаниях независимо от вины.

Отсутствие одного из этих признаков исключает квалификацию правоотношения как договора контрактации. Так, не может рассматриваться как контрактация обязательство, по которому сельскохозяйственный производитель продает выращенную им сельскохозяйственную продукцию потребителю (гражданину или юридическому лицу), или договор, по которому сельскохозяйственный производитель продает предпринимателю сельскохозяйственную продукцию чужого производства.

1.5.4. Согласно избранной законодателем конструкции нормы о контрактации распространяются лишь на такие отношения, в которых на стороне покупателя выступает предприниматель, приобретающий сельскохозяйственную продукцию с целью ее последующей переработки или продажи. Следовательно, если покупатель приобретает сельскохозяйственную продукцию для ее потребления либо для иных целей, не связанных с последующей переработкой или продажей, обязательство не может регулироваться институтом контрактации*(309). Представляется, что в данном случае законодательная конструкция не в полной мере соответствует правовой идее, положенной в ее основу. Экономически подчиненное положение сельскохозяйственного производителя, продающего выращенную им продукцию, обусловлено тем, что ему противостоит предприниматель. То обстоятельство, с какой целью предприниматель приобретает эту продукцию (для переработки, перепродажи или для иных целей), не может повлиять на указанное экономическое неравенство.

В связи с этим представляется целесообразным исключить из легального определения договора контрактации, содержащегося в ст. 535 ГК, указание на цель, с которой предприниматель покупает сельскохозяйственную продукцию, с тем чтобы нормы института контрактации распространялись на любые отношения, в которых сельскохозяйственному производителю, продающему выращенную им продукцию, противостоит предприниматель.

1.5.5. Специфика правового регулирования контрактации выражена главным образом в двух нормах:

1) согласно ст. 538 ГК производитель сельскохозяйственной продукции, не исполнивший либо ненадлежаще исполнивший обязательство, несет ответственность лишь при наличии вины;

2) в соответствии с диспозитивным правилом п. 1 ст. 536 ГК заготовитель обязан принять сельскохозяйственную продукцию у производителя по месту ее нахождения и обеспечить ее вывоз. Данная норма ужесточила обязанности покупателя по получению сельскохозяйственной продукции.

1.5.6. Правильное понимание сущности экономического неравенства, положенного законодателем в основу выделения института контрактации, позволяет ответить на спорные вопросы о квалификации рассматриваемых правоотношений.

Так, поскольку одним из признаков, обусловивших экономическое неравенство, является фигура сельскохозяйственного производителя как такового (независимо от его формального статуса), для квалификации обязательства в качестве договора контрактации не имеет значения правовой статус лица, реализующего сельскохозяйственную продукцию. Поэтому нет никаких препятствий для того, чтобы относить к контрактации также договор на реализацию гражданами сельскохозяйственной продукции, выращенной или произведенной ими на приусадебных или дачных участках*(310).

Думается, контрактацией является не только договор, по которому продается непереработанная сельскохозяйственная продукция, но и договор на реализацию продуктов переработки сельскохозяйственной продукции, если переработчиком сельскохозяйственной продукции является ее производитель. Применительно к квалификации обязательства как договора контрактации нет принципиальной разницы между правоотношением, по которому сельскохозяйственный производитель продает заготовителю помидоры, и обязательством, по которому он продает заготовителю томатные консервы, произведенные из выращенных им помидоров. В данном случае предмет договора и субъектные особенности продавца сохраняют специфику сельскохозяйственного производства, его зависимость от природных условий. Как следствие, существует то экономическое неравенство, которое обусловило правовую базу контрактации*(311).

Наибольшие трудности в юридической литературе и на практике вызвал вопрос о том, может ли быть предметом договора контрактации сельскохозяйственная продукция, уже имеющаяся у товаропроизводителя в момент заключения договора. Легальное определение контрактации, указывающее на то, что ее предметом может быть только продукция, выращенная самим продавцом, не дает ответа на данный вопрос.

Одни авторы считают, что применительно к контрактации под реализуемой сельскохозяйственной продукцией следует понимать как продукцию, которую еще предстоит вырастить (произвести) в будущем, так и продукцию, уже имеющуюся у сельскохозяйственного производителя в момент заключения договора. Главное, чтобы реализовывалась именно та сельскохозяйственная продукция, которая произведена либо выращена непосредственно производителем сельскохозяйственной продукции в его собственном хозяйстве*(312).

Другие исходят из того, что предметом договора контрактации может быть только будущая продукция, которая подлежит выращиванию или производству в условиях сельскохозяйственного производства*(313).

Представляется, что ответ на данный вопрос зависит от того, при каких условиях возникает экономическое неравенство сельскохозяйственного производителя и заготовителя, для устранения которого созданы нормы рассматриваемого института. Если законодатель исходил из того, что экономическое неравенство между сельскохозяйственным производителем и заготовителем, требующее отражения в нормах о контрактации, существует лишь в том случае, когда специфика сельскохозяйственного производства порождает риск неисполнения конкретного обязательства по передаче конкретной сельскохозяйственной продукции, то следует признать, что предметом договора контрактации может быть лишь такая продукция, которую продавцу предстоит вырастить (произвести). Если же законодатель имел в виду в принципе экономически зависимое положение сельскохозяйственного производителя, то нормы института контрактации должны применяться к отношениям по продаже товаропроизводителем выращенной им сельскохозяйственной продукции независимо от того, является ли предметом договора продукция, уже существующая на момент заключения договора, или та, которую предстоит вырастить (произвести) в будущем.

Анализ правовой базы института контрактации не позволяет определенно ответить на данный вопрос.

С одной стороны, ст. 538 ГК, устанавливающая, что производитель сельскохозяйственной продукции, не исполнивший либо ненадлежаще исполнивший обязательство, несет ответственность при наличии вины, в большей степени касается отношений по поводу продукции, не существующей на момент заключения договора. Весьма сложно обосновать спецификой сельскохозяйственного производства распространение льготного правового режима ответственности за вину на товаропроизводителя, не исполнившего или ненадлежаще исполнившего обязанность по передаче продукции, уже существовавшей при заключении договора.

С другой стороны, ст. 536 ГК, диспозитивно обязывающую заготовителя принять сельскохозяйственную продукцию у производителя по месту ее нахождения и обеспечить ее вывоз (и тем самым ужесточающую обязанности заготовителя), можно считать обусловленной экономическим неравенством, существующим в любых отношениях между сельскохозяйственным производителем и заготовителем.

Учитывая изложенное, следует признать, что для правильного применения положений о контрактации необходимо их официальное толкование высшими судебными инстанциями.

1.5.7. С какими видами договоров может сочетаться институт контрактации?

Во-первых, поскольку нормы о контрактации обусловлены фактором экономического неравенства сельскохозяйственного производителя и покупателя-предпринимателя, действующим в контексте отношений купли-продажи, они могут применяться к тем видам купли-продажи, системные признаки которых не противоречат нормообразующему признаку контрактации. Так, если конкретный договор контрактации имеет особую значимость для государства (т.е. обладает признаком, положенным в основу выделения договора поставки товаров для государственных нужд), к таким отношениям должны применяться в совокупности нормы о поставке товаров для государственных нужд и положения о контрактации, поскольку данные системные признаки не противоречат один другому (п. 2 ст. 535 ГК).

С другой стороны, правила о контрактации неприменимы к розничной купле-продаже, так как нормообразующие признаки розничной купли-продажи (участие покупателя-потребителя) и контрактации (участие покупателя-предпринимателя) являются взаимоисключающими. Вследствие особенностей предмета договора нормы о контрактации не могут сочетаться с правилами об энергоснабжении, продаже недвижимости и предприятия.

Во-вторых, поскольку сущность возмездного договора в наиболее чистом виде проявляется в правоотношении, в котором встречное предоставление является определенно-эквивалентным и денежным, институт контрактации содержит такие нормы, отражающие экономическое неравенство между сельскохозяйственным производителем и покупателем-предпринимателем, которые могут применяться к любым обладающим этим признаком отношениям, направленным на передачу имущества в собственность, независимо от вида и формы встречного предоставления. В частности, положения о контрактации следует применять к договору мены, по которому сельскохозяйственный производитель передает заготовителю выращенную им продукцию.

В-третьих, отдельные положения института контрактации отражают экономическое неравенство сельскохозяйственного производителя и покупателя-предпринимателя вне зависимости от направленности обязательства. Поэтому данные нормы могут применяться не только к договорам, направленным на передачу имущества в собственность, но и к обязательствам иной направленности, в которых имеется экономическое неравенство, обусловленное участием указанных субъектов. К примеру, правило ст. 538 ГК об ответственности за вину применимо к договору подряда, заключаемому между сельскохозяйственным производителем (подрядчиком) и заказчиком-предпринимателем*(314).

1.6. Договор энергоснабжения

1.6.1. В ст. 539 ГК договор энергоснабжения определен как правоотношение, по которому энергоснабжающая организация обязуется подавать абоненту (потребителю) через присоединенную сеть энергию, а абонент обязуется оплачивать принятую энергию, а также соблюдать предусмотренный договором режим ее потребления, обеспечивать безопасность эксплуатации находящихся в его ведении энергетических сетей и исправность используемых им приборов и оборудования, связанных с потреблением энергии.

Данному договору посвящен _ 6 гл. 30 ГК. Энергоснабжение сформулировано в ГК как вид купли-продажи. Это означает, что рассматриваемое обязательство, во-первых, характеризуется родовыми признаками купли-продажи как типа договора и, во-вторых, имеет свои отличительные качества, обусловившие специфическое правовое регулирование.

1.6.2. Принадлежность энергоснабжения к типу купли-продажи предопределяется тем, что оно, как и любая купля-продажа, направлено на возмездную передачу имущества в собственность в обмен на эквивалентно-определенное денежное предоставление*(315). Указанные родовые признаки обусловили возможность применения к рассматриваемому обязательству общих положений о купле-продаже, не противоречащих специфике энергоснабжения. В п. 5 ст. 454 ГК законодатель указал, что общие положения о купле-продаже применяются к энергоснабжению, если иное не предусмотрено специальными правилами о нем.

Законодательное определение энергоснабжения как вида купли-продажи, а не как самостоятельного договорного типа, является не просто формально правильным. Оно, отражая наличие в обязательстве энергоснабжения родовых признаков купли-продажи, создает законодательную возможность для применения к энергоснабжению общих положений о купле-продаже*(316).

1.6.3. Какие отличительные признаки рассматриваемого обязательства потребовали выделения его в качестве самостоятельного договорного института со специальной нормативно-правовой базой?

В том случае, когда товар передается покупателю не обычным путем, а через присоединенную сеть, возникают особенности отношений, требующие правового отражения. Данные особенности выражаются в неразрывности процессов производства, транспортировки и потребления товара, в ограничении возможности его хранения, во влиянии деятельности потребителей на качество товара*(317). Таким образом, специфика правоотношения, выражающаяся в передаче товара через присоединенную сеть, является нормообразующим, системным признаком*(318).

Указанная специфика является единой для всех товаров, передаваемых через присоединенную сеть*(319). Это позволяет выработать унифицированные нормы, применимые к любой купле-продаже, при которой товар передается через присоединенную сеть, независимо от иной специфики этого товара.

В то же время особенности конкретных видов товара, передаваемого через присоединенную сеть, могут требовать выделения отдельных специальных положений, "привязывающих" регламентацию передачи товара через присоединенную сеть к характерным свойствам того или иного товара (электроэнергия, тепловая энергия, газ и т.д.).

Учитывая указанную роль системного признака "передачи товара через присоединенную сеть" и принципы его взаимодействия с иными нормообразующими факторами, представляется, что в ГК было бы целесообразно сформировать единый вид купли-продажи, отражающий специфику передачи товара через присоединенную сеть независимо от иных особенностей отдельных видов товара. В рамках данного вида купли-продажи можно было бы выделить его отдельные разновидности, отражающие дополнительную специфику конкретных товаров. Такой подход позволил бы обеспечить надлежащую унификацию и специализацию правового материала.

В то же время в действующем ГК реализована несколько иная конструкция. Энергоснабжение выделено законодателем как институт, отражающий особенности передачи через присоединенную сеть не любого товара, а только энергии. Как следствие, в _ 6 гл. 30 ГК присутствуют, во-первых, унифицированные нормы, применимые к купле-продаже любого товара, передаваемого через присоединенную сеть, и, во-вторых, правила, обусловленные спецификой энергии как предмета договора. Например, п. 1 ст. 547 ГК, предусматривающий ограниченную ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора энергоснабжения (возмещение реального ущерба), касается только передачи энергии, поскольку данная норма обусловлена особенностями энергии. "Короткий перерыв в подаче электроэнергии на предприятие, выпускающее алюминий или ведущее плавку в электропечах, означает выход из строя оборудования и полную остановку производства. С другой стороны, многие нарушения абонентами условий энергоснабжения немедленно негативно сказываются на тысячах других потребителей. В этих условиях возложение на каждого из нарушителей договора всей полноты ответственности быстро привело бы их к банкротству и, в масштабах страны, сильно ударило по экономике"*(320).

Сформулировав договор энергоснабжения как обязательство, направленное на передачу энергии через присоединенную сеть, законодатель предусмотрел возможность применения норм данного института к купле-продаже через присоединенную сеть и иных видов товара. В ст. 548 ГК сказано, что положения об энергоснабжении применяются к отношениям, связанным со снабжением тепловой энергией через присоединенную сеть, если иное не установлено законом или иными правовыми актами, а также к отношениям, связанным со снабжением через присоединенную сеть газом, нефтью и нефтепродуктами, водой и другими товарами, если иное не установлено законом, иными правовыми актами или не вытекает из существа обязательства. Иными словами, законодатель, предусмотрев возможность применения норм об энергоснабжении к некоторым другим правоотношениям, лишь компенсировал отсутствие норм, регулирующих соответствующие договоры*(321).

Представляется, что конструкция, принятая за основу в ГК, не в полной мере отвечает основным принципам построения системы гражданских договоров. Она искусственно разъединяет обязательства, основанные на едином нормообразующем признаке (способе передачи товара через присоединенную сеть). В результате затрудняется возможность применения к ним унифицированных норм, обусловленных этим признаком. Весьма сложно в процессе правоприменения выяснять, какие нормы института энергоснабжения в силу своего унифицированного значения применимы к любой купле-продаже через присоединенную сеть, а какие "привязаны" к специфике энергии как предмета договора.

Таким образом, хотя формально законодательная модель договора энергоснабжения и не позволяет квалифицировать как энергоснабжение обязательства, предусматривающие передачу через присоединенную сеть иных товаров (не являющихся энергией), необходимо помнить о том, что все эти договоры основаны на общем системном признаке (способ передачи товара), позволяющем применять к ним те унифицированные правила об энергоснабжении, которые не конкретизированы спецификой энергии как предмета договора.

1.6.4. Отношения по передаче товаров через присоединенную сеть различаются также в зависимости от того, кто выступает на стороне покупателя (абонента) - юридическое лицо или гражданин, использующий энергию для бытового потребления. Участие в договоре гражданина, использующего энергию для бытового потребления, обусловило необходимость установления ряда специальных правил. Данные нормы отражают не просто участие в обязательстве на стороне абонента гражданина, но и бытовой характер энергоснабжения. Специфика бытового энергоснабжения абонентов-граждан проявляется в особом характере прав и обязанностей сторон по договору, в специфическом порядке его заключения (ст. 540 ГК) и в некоторых других элементах правового механизма.

1.6.5. С какими видами договоров может сочетаться институт энергоснабжения?

Во-первых, поскольку нормы об энергоснабжении обусловлены особенностями способа передачи товара через присоединенную сеть, действующими в контексте отношений купли-продажи, они могут применяться к тем видам купли-продажи, системные признаки которых не противоречат нормообразующему признаку энергоснабжения.

Особую актуальность данный принцип приобретает в вопросе сочетания энергоснабжения и поставки. В юридической литературе была высказана точка зрения о том, что признаки поставки и энергоснабжения не могут сочетаться в одном договоре и поэтому нормы о поставке неприменимы к договорам о передаче товаров через присоединенную сеть*(322). Данная позиция имеет законодательное обоснование, выражающееся в том, что институт поставки сформулирован в ГК как предпринимательская купля-продажа, предметом которой являются товары, передаваемые обычным путем (не через присоединенную сеть). То есть субъектный признак в институте поставки дополнен признаком предметным. А предметные признаки поставки и энергоснабжения являются взаимоисключающими.

В результате создана ситуация, при которой специфика "предпринимательского" энергоснабжения не имеет законодательного закрепления: нормы о поставке к энергоснабжению неприменимы по определению, а "предпринимательское" энергоснабжение как разновидность договора энергоснабжения в ГК не выделено. На наш взгляд, было бы правильнее сформулировать поставку как институт, содержащий унифицированные правила, применимые к любой предпринимательской купле-продаже, а дополнительно (если это необходимо) в рамках конкретных видов купли-продажи, выделенных по иным признакам, выделить те нормы, которые отражают предпринимательский характер обязательства в контексте его основного системного признака (для энергоснабжения - в привязке к способу передачи товара, для продажи недвижимости - к предмету договора и т.д.).

В то же время несмотря на указанную законодательную конструкцию договора поставки, следует учитывать, что некоторые нормы поставки отражают предпринимательский характер купли-продажи независимо от действия иных системных факторов. Подобные унифицированные правила можно применять к предпринимательской разновидности любых видов купли-продажи, в том числе и к "предпринимательскому" энергоснабжению, если они не противоречат нормам об этих видах договоров. При наличии противоречия применяться должно то положение, которое является более специальным.

Во-вторых, поскольку сущность возмездного договора в наиболее чистом виде проявляется в правоотношении, в котором встречное предоставление является определенно-эквивалентным и денежным, институт энергоснабжения содержит такие нормы, отражающие специфику передачи товара через присоединенную сеть, которые могут применяться к любым отношениям, обладающим этим признаком и направленным на передачу имущества в собственность, независимо от вида и формы встречного предоставления. В частности, положения об энергоснабжении следует применять к договору мены, по которому хотя бы одна из сторон передает товар через присоединенную сеть.

1.7. Договор продажи недвижимости

1.7.1. В ст. 549 ГК продажа недвижимости определена как договор, по которому продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество.

Данному договору посвящен _ 7 гл. 30 ГК. Продажа недвижимости сформулирована в ГК как вид купли-продажи. Это означает, что рассматриваемое обязательство, во-первых, характеризуется родовыми признаками купли-продажи как типа договора и, во-вторых, имеет свои отличительные качества, обусловившие специфическое правовое регулирование.

1.7.2. Принадлежность продажи недвижимости к договорному типу купли-продажи предопределяется тем, что она, как и любая купля-продажа, направлена на возмездную передачу имущества в собственность в обмен на эквивалентно-определенное денежное предоставление. Указанные родовые признаки обусловили возможность применения к рассматриваемому обязательству общих положений о купле-продаже, не противоречащих специфике недвижимости. В п. 5 ст. 454 ГК законодатель указал, что общие положения о купле-продаже применяются к продаже недвижимости, если иное не предусмотрено специальными правилами о ней.

1.7.3. Специфическим признаком, обусловившим выделение продажи недвижимости в качестве особого вида купли-продажи, является предмет договора. В том случае, когда предметом обязательства выступают объекты, определяемые законодателем как недвижимость, требуется специальное правовое регулирование.

Согласно ст. 549 ГК предметом рассматриваемого договора могут быть любые виды недвижимости, указанные в ст. 130 ГК.

Поскольку к недвижимости относятся различные по своим свойствам и назначению объекты, необходимо установить, какие признаки позволили объединить их под одним понятием "недвижимость" с целью выработки для продажи любых видов недвижимости единого правового регулирования. Такими признаками являются особая ценность и неповторимость данных объектов, требующие их индивидуализации и учета.

По этой причине большинство норм _ 7 гл. 30 ГК отражают "родовые" особенности недвижимости и распространяются на продажу любой недвижимости. Специфика регламентации, обусловленная "родовыми" особенностями недвижимости, выражается в следующем.

Во-первых, она касается формы договора. Сделка продажи недвижимости должна заключаться в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Несоблюдение данного требования влечет недействительность договора (ст. 550 ГК).

Во-вторых, в ст. 551 ГК говорится об обязательной государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость.

В-третьих, учитывая ценность и индивидуальность объектов недвижимости, в ст. 554 ГК установлено, что в договоре продажи недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю. При отсутствии этих данных условие о недвижимом имуществе, подлежащем передаче, считается несогласованным, а договор - незаключенным.

В-четвертых, договор продажи недвижимости должен предусматривать цену имущества. При отсутствии в договоре согласованного сторонами в письменной форме условия о цене договор считается незаключенным. При этом правила определения цены, предусмотренные п. 3 ст. 424 ГК (путем установления цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары), не применяются*(323). На практике данное правило обоснованно толкуется как презумпция несогласования в договоре цены недвижимости. Это означает, что если из договора с абсолютной определенностью не следует, что стороны согласовали цену, она считается несогласованной, а договор - незаключенным*(324).

В-пятых, ГК предусматривает особый порядок передачи недвижимости покупателю. Согласно ст. 556 передача недвижимости должна оформляться передаточным актом, подписываемым сторонами.

В-шестых, ввиду индивидуальной значимости недвижимых объектов положение ст. 475 ГК о праве покупателя потребовать замены товара ненадлежащего качества к отношениям продажи недвижимости не применяется (ст. 557 ГК).

Объекты недвижимости отличаются друг от друга по различным признакам, в том числе и по таким, которые имеют правовое значение, т.е. предопределяют необходимость специфической регламентации в дополнение к тому регулированию, которое обусловлено "родовыми" ее свойствами. В частности, здания и сооружения отличаются от "движимой" недвижимости тем, что они неразрывно связаны с землей. Данная особенность потребовала формулирования для продажи зданий (сооружений) некоторых специальных положений (ст. 552, 553, п. 2 и 3 ст. 555 ГК).

Исходя из этого, можно сказать, что в рамках продажи недвижимости законодатель выделяет отдельные разновидности, учитывая специфические признаки конкретных ее видов.

1.7.4. В рамках продажи недвижимости выделена такая ее разновидность, как договор продажи жилого помещения. Необходимость формирования данного вида обязательства обусловлена тем, что жилое помещение характеризуется не только родовыми признаками недвижимости, но и спецификой, выражающейся в особом целевом назначении предмета договора (жилые помещения предназначены для проживания граждан и потому, как правило, обременены правами третьих лиц). Данная специфика служит основой для формирования дополнительной правовой базы.

В ст. 558 ГК закреплены две особенности правового регулирования обязательства продажи жилых помещений:

1) существенным условием договора продажи жилого помещения, в котором проживают лица, сохраняющие в соответствии с законом право пользования им после его приобретения покупателем, является перечень этих лиц с указанием их прав на пользование продаваемым жилым помещением;

2) договор продажи жилого помещения (в отличие от договора продажи иной недвижимости) подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации.

1.7.5. С какими видами договоров может сочетаться институт продажи недвижимости?

Во-первых, поскольку нормы о продаже недвижимости обусловлены спецификой предмета договора, действующей в контексте отношений купли-продажи, они могут применяться к тем видам купли-продажи, системные признаки которых не противоречат нормообразующему признаку недвижимости. В связи с этим институт продажи недвижимости не сочетается с контрактацией, энергоснабжением, розничной куплей-продажей*(325).

Поставка выделена законодателем по признаку предпринимательского характера отношений. Поскольку субъектный признак (участие контрагентов-предпринимателей) и предметный признак недвижимости не противоречат друг другу, казалось бы, институты поставки и продажи недвижимости могут в совокупности применяться к договору продажи недвижимости, заключаемому между предпринимателями. Однако большинство норм о поставке неприменимо к предпринимательской продаже недвижимости, так как в дополнение к субъектным особенностям они привязаны к предметному признаку (движимые товары). Лишь отдельные положения института поставки, отражающие предпринимательский характер купли-продажи как таковой, применимы к предпринимательской продаже недвижимости. Поэтому когда возникает вопрос о применении института поставки к договору продажи недвижимости, заключенному между предпринимателями, необходимо, не отрицая в принципе такой возможности, анализировать, какие правила о поставке отражают предпринимательский характер купли-продажи как таковой (независимо от предмета договора), а какие привязаны к специфике движимого имущества. В частности, можно было бы подумать о возможности применения к продаже недвижимости ст. 507 ГК, регламентирующей порядок урегулирования разногласий при заключении договора, и ст. 516 ГК, устанавливающей особенности расчетов при предпринимательской купле-продаже. К отношениям по продаже "движимой недвижимости" (морских или воздушных судов, судов внутреннего плавания) применимы и некоторые другие нормы о поставке.

Во-вторых, поскольку сущность возмездного договора наиболее отчетливо проявляется в правоотношении, в котором встречное предоставление является определенно-эквивалентным и денежным, институт продажи недвижимости содержит такие нормы, отражающие специфику недвижимости, которые могут применяться к любым отношениям, обладающим этим признаком и направленным на передачу имущества в собственность, независимо от вида и формы встречного предоставления. В частности, положения о продаже недвижимости применимы к мене, а также к ренте и пожизненному содержанию с иждивением, если предметом указанных обязательств является недвижимость. Необходимо лишь учитывать, что к данным договорам не могут применяться такие нормы института продажи недвижимости, которые регламентируют особенности ее продажи в привязке к признаку эквивалентно-определенного денежного возмещения.

Так, особенности ренты и пожизненного содержания с иждивением обусловлены алеаторным (неопределенным) характером встречного предоставления. Поэтому при решении вопроса о совокупном применении норм институтов ренты и продажи недвижимости к рентному обязательству, предметом которого является недвижимость, необходимо устанавливать, какие конкретно нормы о продаже недвижимости не привязаны к признаку эквивалентно-возмездного предоставления. Если установленные законодателем особенности продажи недвижимости не зависят от фактора определенности (неопределенности) встречного предоставления, то они могут применяться к рентным договорам. Если же эти особенности предопределяются не только предметом договора, но и характером встречного предоставления, то они распространяются лишь на продажу недвижимости. Анализируя с этих позиций соотношение ренты и продажи недвижимости, приходим к выводу о том, что нет никаких препятствий к применению договора ренты, предусматривающего передачу недвижимости, большинства норм, регламентирующих ее продажу. Это, в частности, правила, регулирующие права на земельный участок при продаже здания (ст. 552 ГК) и права на недвижимость при продаже земельного участка (ст. 553 ГК).

В-третьих, институт продажи недвижимости сформулирован как обязательство, предметная специфика которого привязана к признаку возмездной передачи имущества в собственность. В то же время ГК не предусматривает договорного института, регламентирующего специфику отношений по поводу недвижимости в контексте безвозмездной передачи имущества в собственность. В частности, в ГК не имеется такой разновидности договора дарения, как дарение недвижимости. В связи с этим возникает вопрос: существуют ли в институте продажи недвижимости нормы, отражающие специфику недвижимости в контексте направленности на передачу имущества в собственность независимо от возмездности (безвозмездности) правоотношения? Если такие нормы существуют, то следует прийти к выводу об относительной сочетаемости институтов продажи недвижимости и дарения.

Хотя правильнее было бы подобные положения "выносить за скобки" обязательства, привязанного к признаку возмездности (безвозмездности) и формулировать их в общих положениях о договорах определенной направленности.

1.8. Договор продажи предприятия

1.8.1. В ст. 559 ГК продажа предприятия определена как договор, по которому продавец обязуется передать в собственность покупателя предприятие как имущественный комплекс, за исключением прав и обязанностей, которые продавец не вправе передавать другим лицам. Согласно п. 2 ст. 132 ГК в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенного для его деятельности.

Данному договору посвящен _ 8 гл. 30 ГК. Продажа предприятия сформулирована в ГК как вид купли-продажи и как разновидность продажи недвижимости. Это означает, что рассматриваемое обязательство, во-первых, характеризуется родовыми признаками купли-продажи как типа договора, во-вторых, имеет общие признаки с продажей недвижимости и, в-третьих, обладает отличительными качествами, обусловившими необходимость выработки специфического правового регулирования.

1.8.2. Принадлежность рассматриваемого обязательства к купле-продаже предопределяется тем, что оно, как и любая купля-продажа, направлена на возмездную передачу имущества в собственность в обмен на эквивалентно-определенное денежное предоставление. Указанные родовые признаки обусловили возможность применения к продаже предприятия общих положений о купле-продаже, не противоречащих специфике предприятия. В п. 5 ст. 454 ГК законодатель указал, что общие положения о купле-продаже применяются к продаже предприятия, если иное не предусмотрено специальными правилами о ней.

Определяя продажу предприятия как разновидность купли-продажи, необходимо иметь в виду следующее.

Институт купли-продажи основан на системном признаке направленности обязательства на передачу имущества в собственность (т.е. на передачу вещного права). Подавляющее большинство его норм привязано к такому имуществу, которое может передаваться в собственность (хозяйственное ведение, оперативное управление). Лишь отдельные положения института купли-продажи, отражающие возмездную передачу на безвозвратной основе любого имущественного права (а не только вещного права), применимы к отношениям, возникающим по поводу передачи иных прав. В п. 4 ст. 454 ГК сказано, что общие положения о купле-продаже применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав. Договоры, направленные на отчуждение иных (невещных) прав, не являются по своей сути куплей-продажей, однако в силу применимости к ним некоторых норм о купле-продаже их можно считать квази-куплей-продажей.

Предприятие как имущественный комплекс, являющийся предметом договора, включает в себя не только имущество, которое может передаваться в собственность (или на ином вещном праве), но также исключительные права и обязательственные права и обязанности. В некоторых случаях продаваемое предприятие может вообще не иметь вещных прав на имущество. Поэтому, представляется, в части передачи прав и обязанностей, не являющихся вещными, договор продажи предприятия необходимо рассматривать как квази-куплю-продажу. Исключительные права или обязательственные права и обязанности не становятся вещными вследствие того, что они соединяются в особом совокупном объекте под названием "предприятие". Следовательно, это не порождает возможности применения к ним тех положений о купле-продаже, которые касаются только передачи права собственности.

Таким образом, при решении вопроса о том, какие нормы общих положений о купле-продаже применимы к продаже предприятия, необходимо учитывать специфику прав, входящих в состав предприятия как имущественного комплекса.

1.8.3. Относимость продажи предприятия к такому виду договора купли-продажи, как продажа недвижимости, обусловлена тем, что предприятие признается разновидностью недвижимости (ст. 132 ГК). "Предприятие является недвижимостью не в силу его неразрывной связанности с землей, а по решению законодателя распространить на этот специфический объект особенности правового режима, устанавливаемого для недвижимого имущества"*(326). Данное законодательное решение предопределено тем, что предприятие обладает родовым признаком недвижимости - особой ценностью, обусловливающей необходимость индивидуализации и учета.

То обстоятельство, что предприятие является недвижимостью, влияет на его правовое регулирование. Во-первых, к продаже предприятия применимы нормы общей части ГК, отражающие специфику недвижимости вне зависимости от того, предметом какого договора она является (это, в частности, касается ст. 131 ГК, предусматривающей, что право собственности и другие вещные права на любую недвижимость, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре учреждения юстиции). Во-вторых, к продаже предприятия должны применяться положения о продаже недвижимости. Это закреплено в п. 2 ст. 549 ГК. Естественно, общие положения о недвижимости и правила о продаже недвижимости могут регулировать продажу предприятия лишь постольку, поскольку это не противоречит нормам о продаже предприятия.

Ввиду того, что предприятие рассматривается законодателем в качестве особого вида недвижимости, его продажу можно считать "разновидностью договора продажи недвижимости"*(327). Такое понимание соответствует внутренней логике системы договоров купли-продажи и, как следствие, позволяет грамотно дополнять правовое регулирование продажи предприятия нормами о продаже недвижимости.

1.8.4. Специфическим признаком, обусловившим выделение продажи предприятия в качестве отдельного вида купли-продажи (разновидности договора продажи недвижимости), являются особенности предприятия как вида недвижимости.

Предприятие, обладая родовыми признаками недвижимости, в то же время характеризуется спецификой, требующей нормативно-правового отражения. Специфика предприятия как объекта недвижимости выражается в том, что оно является имущественным комплексом, в состав которого наряду с имуществом входят обязательственные права требования и долги, а также исключительные права. Данная специфика предопределила особенности правовой регламентации. Большинство норм института продажи предприятия касается вопросов отчуждения исключительных прав и замены лица в обязательстве.