_ 2. Договор мены

2.1. Согласно ст. 567 ГК договором мены является правоотношение, по которому каждая из сторон обязуется передать в собственность другой стороны один товар в обмен на другой. Данному договору посвящена гл. 31 ГК.

Мена сформулирована в ГК как один из договорных типов, которые входят в группу обязательств, направленных на возмездную передачу имущества в собственность. Договор мены характеризуется следующими последовательно уточняющими его признаками:

во-первых, он направлен на передачу имущества в собственность;

во-вторых, он направлен на возмездную передачу имущества в собственность;

в-третьих, возмездность договора мены характеризуется эквавалентно-определенным (а не алеаторным) встречным предоставлением;

в-четвертых, эквивалентно-определенное встречное предоставление является не денежным, а товарным.

Первые три признака являются родовыми: они объединяют мену с другими договорами, обладающими соответствующими свойствами. Направленность на передачу имущества в собственность объединяет мену в одну группу с куплей-продажей, дарением, рентой и пожизненным содержанием с иждивением. Возмездность передачи имущества в собственность позволяет говорить о единстве мены с куплей-продажей, рентой и пожизненным содержанием с иждивением. Признак эквивалентно-определенного характера встречного предоставления объединяет мену с куплей-продажей.

Четвертый признак договора мены (товарная форма встречного предоставления) является специальным. Он отличает мену от всех других договоров.

Выделение родовых признаков имеет нормообразующее значение. Наличие того или иного родового признака позволяет применять к договору положения, обусловленные этим признаком, в той части, в которой они не противоречат более специальному признаку.

Как уже было отмечено, мена характеризуется теми же родовыми признаками, которыми обладает купля-продажа. Отличаются они лишь по форме встречного предоставления: при купле-продаже она денежная, а при мене - товарная. Поскольку сущность возмездного договора в наиболее чистом виде проявляется в правоотношении, в котором встречное предоставление является определенно-эквивалентным и денежным, институт купли-продажи избран законодателем в качестве базового для регулирования обязательств, направленных на возмездную передачу имущества в собственность. В нем собраны не только правила, регламентирующие эквивалентные отношения по возмездной реализации имущества за деньги, но и унифицированные нормы, обусловленные направленностью на возмездную передачу имущества в собственность независимо от вида и формы встречного предоставления. В связи с этим унифицированные положения, отражающие направленность на возмездную передачу имущества в собственность на условиях эквивалентно-определенного встречного предоставления (независимо от его формы), должны применяться не только к купле-продаже, но и к мене. Этот принцип закреплен в ГК. В ст. 567 ГК сказано, что правила о купле-продаже применяются к договору мены, если это не противоречит нормам о мене и ее существу. Это означает, что к обязательству мены применяются те нормы о купле-продаже, которые не привязаны к денежной форме оплаты.

Специальный признак мены - товарная форма встречного предоставления - служит основой для выработки особых правил, применяемых только к договору мены.

Таким образом, правовая база договора мены состоит из норм института купли-продажи, применимых к мене в силу общности указанных родовых признаков, а также из положений, отражающих особенности правоотношений мены.

2.2. Какие нормы о купле-продаже применимы к договору мены?

Как уже отмечалось, к мене могут применяться те правила о купле-продаже, которые отражают возмездную передачу имущества в собственность на условиях эквивалентно-определенного встречного предоставления независимо от формы встречного предоставления (денежной или товарной).

Институт купли-продажи содержит немало таких норм. В частности, способы защиты прав потерпевшей стороны по договору мены аналогичны тем, которые предусмотрены для купли-продажи.

Простейший пример. Одно юридическое лицо ("А") поставило другому юридическому лицу ("Б") обусловленный договором мены товар. "Б" своей обязанности по встречной поставке не выполнил. Как "А" может защитить свои права? Отвечая на этот вопрос, следует исходить из того, что потерпевший является одновременно и продавцом, и покупателем. Следовательно, он может применять средства защиты, предусмотренные нормами о купле-продаже как для покупателя, так и для продавца. Как продавец, он вправе потребовать расторжения договора и возврата переданного товара либо возмещения его стоимости с учетом правил ст. 570 ГК. Как покупатель, он может, не расторгая договора, потребовать от контрагента реального исполнения обязательства; либо он вправе расторгнуть договор и взыскать убытки, причиненные непередачей встречного товара. Особенности мены выражаются в том, что поскольку лицо является одновременно и продавцом, и покупателем, средства защиты, предусмотренные для продавца и покупателя, не должны противоречить одно другому и ставить потерпевшего в лучшее положение по сравнению с тем, в каком он находился бы при надлежащем исполнении договора.

Поэтому в приведенном примере потерпевший вправе расторгнуть договор, получить обратно свой товар (либо его стоимость), а также взыскать убытки, причиненные непередачей встречного товара, в том числе и убытки, предусмотренные ст. 524 ГК.

Однако общность купли-продажи и мены не всегда учитывается на практике. Порой суды руководствуются надуманными различиями между этими договорами и, как следствие, не применяют к обязательству мены не противоречащие ей правила о купле-продаже.

Согласно договору, заключенному между администрацией города и акционерным обществом, стороны произвели обмен нежилых помещений на складские помещения. Прокурор предъявил иск о признании данного договора недействительным и применении последствий недействительности сделки. Исковые требования были мотивированы тем, что данная сделка совершена в нарушение законодательства о приватизации, не допускающего прямой продажи государственного или муниципального имущества в частную собственность юридических лиц. Решением арбитражного суда, оставленным без изменений апелляционной и кассационной инстанциями, в иске было отказано. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил судебные акты и удовлетворил исковые требования, указав следующее. К договору мены применяются правила, установленные Гражданским кодексом в отношении купли-продажи. При этом каждый из участвующих в договоре мены считается продавцом имущества, которое он отдает, и покупателем имущества, которое он получает. Законодательством о приватизации установлен запрет прямой продажи государственного или муниципального имущества в частную собственность юридических лиц. Поэтому данная сделка в силу ст. 168 ГК является ничтожной. Законодательство о приватизации, запрещающее прямую продажу государственного или муниципального имущества в частную собственность, обусловлено юридическим объектом и спецификой предмета договора купли-продажи. Особенности обязательства мены на него не влияют. Поэтому в данном постановлении Президиум обратил внимание на необходимость применения к договору мены соответствующих норм о купле-продаже*(328).

Поскольку в меновом правоотношении стороны рассчитываются друг с другом товаром, а не деньгами, к договору мены не могут применяться правила о купле-продаже, касающиеся денежных расчетов (ст. 486-489 ГК). Вместе с тем, когда обмениваемые товары неравноценны, сторона, обязанная передать товар, цена которого ниже цены товара, предоставляемого в обмен, должна оплатить разницу в ценах. В этой части правила, касающиеся денежных расчетов, применимы к договору мены, поскольку в правоотношение вплетаются элементы обязательства купли-продажи (ст. 568 ГК).

Тезис о неприменении к договору мены правил о денежных расчетах не следует абсолютизировать. Данные нормы не применяются к мене лишь в том смысле, что пока у каждой стороны существует обязанность передать товар, обязанности по денежным расчетам отсутствуют. И не более того. Тем не менее, в юридической литературе и в судебной практике не всегда учитывается, что правила о денежных расчетах не применяются к мене только в той части, в какой это противоречит специфике меновых правоотношений. Порой данному противоречию придается необоснованно расширительное толкование.

К примеру, при рассмотрении ряда дел арбитражные суды исходили из того, что правила ст. 475 и 480 ГК, предусматривающие право покупателя требовать уменьшения цены некачественного или некомплектного товара, не могут применяться к мене, так как это привело бы к изменению предмета договора. Думается, что такое ограничение не предопределяется спецификой мены. Согласно ст. 568 ГК денежные расчеты применимы в тех случаях, когда обмениваются неравноценные товары. Если в договоре мены не предусмотрена денежная доплата, товары предполагаются равноценными. Однако данная презумпция действует при условии, если качество и комплектность товаров соответствуют условиям договора. При нарушении качества или комплектности товары становятся неравноценными, и на основании ст. 475 (или 480) и 568 ГК потерпевшая сторона вправе требовать уменьшения цены и, соответственно, доплаты разницы в цене.

Необоснованно расширительное понимание противоречия правил о денежных расчетах существу мены проявляется и при решении некоторых других вопросов, в частности, относительно возможности применения к мене института коммерческого кредитования.

Между обществом с ограниченной ответственностью (ООО) и акционерным обществом (АО) был заключен договор, в соответствии с которым ООО приняло на себя обязанность поставить АО нефтепродукты, а АО обязалось оплатить их в течение трех месяцев путем поставки сельскохозяйственной продукции. В договоре содержалось условие о предоставлении АО коммерческого кредита в виде отсрочки оплаты нефтепродуктов. За пользование кредитом предусмотрено ежемесячное начисление процентов в размере 10% стоимости поставленной продукции.

ООО поставило нефтепродукты. АО частично оплатило поставку передачей пшеницы.

Поскольку АО не оплатило полностью полученную продукцию, ООО обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании непогашенного основного долга и процентов за пользование коммерческим кредитом.

Суд первой инстанции исковые требования в части основного долга удовлетворил. В иске о взыскании процентов было отказано на том основании, что требование о взыскании процентов за пользование коммерческим кредитом противоречит правилам о договоре мены и ее существу. Кассационная коллегия решение об отказе во взыскании процентов отменила, исковые требования удовлетворила полностью.

Судьба данного спора зависела от правильного ответа на вопрос о том, могут ли применяться правила ст. 823 ГК к договору мены, если в нем предусмотрено условие о коммерческом кредите.

Для верного понимания соотношения мены и коммерческого кредита необходимо четко представлять место каждого из этих обязательств в системе договоров. Только при таком подходе можно установить, имеются ли противоречия между ними.

Нормы права, регулирующие мену, отражают специфику отношений, выражающуюся во взаимной передаче имущества. В связи с этим правила о денежных расчетах не применяются к мене лишь постольку, поскольку при нормальном развитии обязательства по обмену равноценных товаров у сторон отсутствует обязанность по денежным расчетам. В остальных случаях нормы, регламентирующие денежные расчеты, применимы к договору мены.

Согласно ст. 823 ГК договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм или других вещей, определенных родовыми признаками, может предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки или рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит). К коммерческому кредиту применяются правила гл. 42 ГК, если иное не предусмотрено правилами о договоре, из которого возникло соответствующее обязательство, и не противоречит существу такого обязательства. Нормы о коммерческом кредите отражают специфику отношений, связанных с отсрочкой встречного предоставления. В чем выражается это встречное предоставление - в передаче денег или вещей, выполнении работы или оказании услуги - значения не имеет. Уплата процентов за отсрочку передачи равноценного имущества имеет экономическое обоснование. Временной разрыв между встречной передачей равноценного имущества - своего рода нарушение эквивалентно-возмездной природы гражданских правоотношений. Поэтому уплата процентов, по общему правилу, способствует восстановлению эквивалентно-возмездного баланса имущественных интересов участников гражданского оборота.

Таким образом, если договором мены предусматривается предоставление одной из сторон отсрочки передачи товара, в правоотношения мены вплетается обязательство коммерческого кредитования. Поскольку в основе формирования договоров мены и коммерческого кредита лежат различные, непересекающиеся классификационные признаки, нормы о коммерческом кредите могут применяться к обязательству мены.

При выявлении норм о купле-продаже, применимых к договору мены, возникает следующий вопрос. Существенным условием договора купли-продажи является предмет договора, под которым понимаются наименование и количество продаваемого товара. В том случае, когда в договоре не указаны количество и цена передаваемого товара, но установлена общая сумма договора, количество может быть определено путем деления общей суммы договора на цену, определенную по правилам п. 3 ст. 424 ГК. Может ли быть применен данный механизм установления количества передаваемого товара в договоре мены? Например, в договоре предусмотрено, что 1-я сторона обязана передать 2-й стороне нефтепродукты в определенном количестве на общую сумму 100 000 руб., а 2-я сторона - пшеницу на ту же сумму. При этом количество пшеницы и ее цена в договоре не указаны. Может ли быть определено количество подлежащей поставке пшеницы путем деления общей суммы договора на обычную цену пшеницы? Не препятствует ли применению п. 3 ст. 424 ГК специфика мены, заключающаяся в обмене определенного количества одного товара на определенное количество другого? Можно ли сказать, что специфика мены требует обязательного договорного установления соотношения количества обмениваемых товаров?

Судебная практика здесь противоречива. Однако в большинстве случаев суды склоняются к тому, что специфика менового правоотношения не препятствует применению п. 3 ст. 424 ГК для установления количества передаваемого товара*(329).

Содержащееся в ст. 567 ГК указание о возможности применения к мене правил о купле-продаже означает, что к ней применимы не только общие положения о купле-продаже, содержащиеся в _ 1 гл. 30 ГК, но и остальные параграфы этой главы, регламентирующие различные виды купли-продажи, за исключением тех норм, которые противоречат правилам гл. 31 ГК и существу мены. Данный вывод следует не только из буквального толкования ст. 567 ГК, в которой говорится о применении к мене гл. 30 в целом (а не только общих положений о купле-продаже). Конструкция предопределена правовой природой мены и местом этого обязательства в системе гражданских договоров. Мена, с одной стороны, и такие виды купли-продажи, как поставка, поставка товаров для государственных нужд, контрактация, энергоснабжение, продажа недвижимости и продажа предприятия, с другой стороны, выделены в ГК по нормообразующим признакам, которые не противоречат друг другу (исключением является розничная купля-продажа, системный признак которой - фигура розничного продавца предполагает реализацию товаров только за деньги). Это значит, что правовые нормы, отражающие специфику меновых отношений, по общему правилу, не противоречат положениям, регулирующим указанные виды купли-продажи и потому законодательные особенности мены применимы к конкретным видам купли-продажи, а нормативно-правовая база, установленная для видов договора купли-продажи, может использоваться для регламентации соответствующих правоотношений мены. Например, если обмениваются товары в предпринимательских целях, гл. 31 ГК применяется наряду с нормами, регулирующими поставку. Если предметом мены является недвижимость, правила, относящиеся к мене, регулируют данные отношения совместно с нормами _ 7 гл. 30 ГК. Если по договору мены сельскохозяйственный производитель передает выращенную им сельскохозяйственную продукцию заготовителю, правовая база мены, регулирующая эти правоотношения, должна дополняться нормами о контрактации. В то же время следует учитывать, что к мене применимы лишь те правила об указанных видах купли-продажи, которые обусловлены направленностью на возмездную передачу имущества в собственность независимо от вида и формы встречного предоставления.

Важно помнить, что системные признаки, выделяющие отдельные виды купли-продажи, не совпадают с критерием, отделяющим мену от купли-продажи. Поэтому наличие в обязательстве, к примеру, признаков поставки, не имеет никакого значения для решения вопроса о родовой квалификации договора как купли-продажи или мены. Специфика поставки может присутствовать как в купле-продаже, так и в мене. Соответственно, правоотношение может иметь одновременно и специфику поставки, и специфику мены. Наличие признака поставки не исключает квалификации обязательства как договора мены. В этом случае к договору должны применяться и нормы, регламентирующие мену, и правила поставки, не противоречащие положениям и сущности договора мены.

2.3. Рассмотрим более подробно, как отражена в ГК специфика мены.

При купле-продаже целью покупателя является получение товара в собственность, а целью продавца - получение денег за проданный товар. Получение денежного эквивалента адекватно удовлетворяет имущественный интерес продавца. В тех случаях, когда продавец находит контрагента, которому нужен его товар и который имеет возможность предоставить в обмен товар, необходимый продавцу, последнему нет необходимости реализовывать свой товар за деньги, чтобы потом на вырученную денежную сумму приобретать товар для себя. Продавец исключает из этой цепочки одно звено - деньги. Основной целью, которую преследует продавец при заключении договора мены, становится получение товара, а не денег. Поскольку при мене обе стороны являются продавцами и покупателями, можно сказать, что эту цель преследуют оба участника договора. Данная цель - получение товара - означает, что лицо отчуждает свое имущество лишь на условиях получения взамен другого имущества. При мене (в отличие от купли-продажи) получение денежного эквивалента не всегда может удовлетворить интересы потерпевшего. Особенно наглядно это проявляется при обмене индивидуально определенных вещей.

Товарная форма встречного предоставления предопределила особенности правового регулирования правоотношений мены.

Во-первых, согласно ст. 570 ГК, если законом или договором не предусмотрено иное, право собственности на обмениваемые товары переходит к сторонам, выступающим по договору мены в качестве покупателей, одновременно после исполнения обязательств по передаче соответствующих товаров обеими сторонами. В отличие от мены, где данное правило действует "по умолчанию", при купле-продаже оно может применяться лишь в случае, когда это прямо закреплено в договоре (ст. 491 ГК).

Во-вторых, если третье лицо изъяло товар у стороны, получившей его по договору мены, она вправе потребовать у своего контрагента возврата товара, переданного ему по этому договору (ст. 571 ГК). При аналогичной ситуации в обязательстве купли-продажи потерпевшая сторона согласно ст. 461 ГК имеет право только на возмещение убытков.

В-третьих, специфика обмена товара на товар, при котором стороны далеко не всегда определяют цену передаваемого имущества, обусловила необходимость особой регламентации в ст. 568 ГК соотношения ценности обмениваемых товаров. Здесь же определен порядок распределение расходов на передачу и принятие товаров.

Правильное толкование ст. 568 ГК имеет большое практическое значение.

Между товариществом с ограниченной ответственностью и агрофирмой был заключен договор, в соответствии с которым товарищество приняло на себя обязанность поставить агрофирме средства защиты растений, а агрофирма обязалась оплатить их в течение четырех месяцев. В договоре была предусмотрена возможность оплаты путем передачи сельскохозяйственной продукции. Товарищество поставило агрофирме ядохимикаты. Агрофирма частично оплатила поставку передачей сахара.

Поскольку агрофирма не оплатила полностью полученную продукцию, товарищество обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании непогашенного основного долга.

Суд первой инстанции исковые требования удовлетворил, взыскав разницу между общей стоимостью поставленных ядохимикатов и сахара. При этом за основу расчета были приняты стоимость ядохимикатов на момент их поставки и стоимость сахара на момент его передачи.

Суд кассационной инстанции решение изменил, взыскав с агрофирмы разницу в стоимости ядохимикатов и сахара, приняв при этом за основу расчета цены на ядохимикаты и сахар, существовавшие на момент поставки сахара.

Согласно ст. 568 ГК товары, подлежащие обмену, предполагаются равноценными. Это, в частности, означает, что определенное количество одного товара по своей экономической ценности должно соответствовать определенному количеству другого товара.

Когда стороны обмениваются товарами на условиях, указанных в письменном договоре, вопрос об их стоимости, как правило, не возникает. В договоре вообще может не содержаться условие о ценах. Главное - это количественное соотношение между самими товарами.

Вопрос о стоимостном соотношении обмениваемых товаров возникает в том случае, когда стороны не согласовали количественного соотношения. Такая ситуация возникла в анализируемом деле. Поскольку в самом договоре были предусмотрены денежные расчеты, в нем, естественно, не было оговорено количественное соотношение ядохимикатов и сахара. При передаче сахара в порядке частичной оплаты ядохимикатов товарищество и агрофирма также не определили, какое количество ядохимикатов оплачивается передаваемым сахаром. Поэтому при рассмотрении иска о взыскании основного долга перед судом возник вопрос о том, какая часть поставленных ядохимикатов осталась неоплаченной. Для ответа на него необходимо было установить стоимостное соотношение ядохимикатов и сахара.

Применительно к тем ситуациям, когда сторонами не оговорено количественное соотношение товаров или критерии такого соотношения, принцип равноценности обмениваемых товаров, предусмотренный в ст. 568 ГК, означает, что их стоимость должна определяться в сопоставимых ценах, т.е. на один и тот же момент.

Данное принципиальное требование не было учтено судом первой инстанции. Сопоставив стоимость ядохимикатов, определенную на момент их поставки, и стоимость сахара, существовавшую на момент его передачи (которая произошла несколько месяцев спустя), суд нарушил требования ст. 568 ГК. Разномоментное установление цен обмениваемых товаров не отражает истинного соотношения их стоимости, поскольку инфляционные процессы искажают представление об их сопоставимой экономической ценности. В рассмотренном примере один килограмм ядохимикатов был равнозначен по стоимости 50 тоннам сахара как на момент поставки ядохимикатов, так и на момент поставки сахара. Иными словами, соотношение стоимости обмениваемых товаров не изменилось. Однако за время, прошедшее между поставкой ядохимикатов и поставкой сахара, цена на них вследствие инфляции увеличилась. Приравняв стоимость ядохимикатов, существовавшую на 1 мая 1996 г., к стоимости сахара на 1 декабря 1996 г., суд определил стоимость 1 кг ядохимикатов не равнозначно стоимости 50 тонн сахара, а стоимости 45 тонн, нарушив тем самым реальное экономическое соотношение.

Таким образом, для соблюдения принципа равноценности обмениваемых товаров необходимо устанавливать соотношение их стоимости на один момент.

На какой именно момент оно должно устанавливаться: на момент передачи первого товара, на момент исполнения встречной поставки или на какой-то иной момент времени?

Ответ на данный вопрос также имеет принципиальное значение. Предположим, что после поставки ядохимикатов цена на них упала, а цена сахара, наоборот, возросла. То есть изменилось соотношение экономической ценности этих товаров. Если брать за основу цены на момент поставки ядохимикатов, то за каждый их килограмм агрофирма должна "заплатить" 50 тонн сахара. Если же учитывать цены на момент передачи сахара, то один килограмм ядохимикатов будет стоить дешевле.

Полагаем, что ответ на этот вопрос должен подчиняться общим правилам договорного права.

Во-первых, соотношение ценности обмениваемых товаров необходимо определять в соответствии с условиями заключенного договора.

Во-вторых, если в договоре такое соотношение не установлено, то в соответствии со ст. 424 и 433 ГК следует исходить из соотношения ценности обмениваемых товаров, существовавшего на момент достижения сторонами соглашения об их обмене. Заключая сделку, стороны, как правило, исходят из той экономической ситуации, которая существует на момент, когда они вступают в правоотношение. Поэтому разумно и справедливо, когда экономический результат договора соответствует воле и волеизъявлению его участников.

Это правило позволяет ответить на вопрос о том, на какой момент необходимо было устанавливать стоимость ядохимикатов и сахара в рассматриваемом примере. Заключая договор, стороны установили, что оплата поставленных ядохимикатов будет произведена деньгами. При этом было предусмотрено, что по согласию кредитора оплата может быть произведена сельскохозяйственной продукцией. В процессе исполнения договора стороны достигли соглашения о частичной оплате ядохимикатов сахаром (данное соглашение выразилось в том, что агрофирма передала сахар, а товарищество его приняло). Таким образом, обязательство мены возникло в момент достижения соглашения об оплате ядохимикатов сахаром, т.е. в момент передачи сахара. На этот момент и следовало устанавливать соотношение стоимости договорных товаров.

Таким образом, по данной проблеме можно сформулировать следующие выводы:

1) в том случае, когда в договоре не определено количественное соотношение обмениваемых товаров, их стоимостное соотношение должно устанавливаться в сопоставимых ценах, т.е. на один момент времени, согласованный сторонами;

2) если в договоре это условие не урегулировано, соотношение ценности обмениваемых товаров следует определять на момент достижения соглашения об обмене.

Значение правильного понимания специфики договора мены проявилось также при рассмотрении следующего судебного спора.

Между ЗАО и ОАО был заключен договор мены, согласно которому ЗАО обязалось поставить нефтепродукты, а ОАО - лесоматериалы. Стороны установили эквивалентность определенного количества нефтепродуктов конкретному количеству лесоматериалов, не указав в договоре их стоимость. ЗАО исполнило свою обязанность в полном объеме, а ОАО товар не поставило.

ЗАО обратилось в арбитражный суд с иском о расторжении договора мены, а также о взыскании с ОАО стоимости поставленных нефтепродуктов, определенной на момент расторжения договора, и разницы между стоимостью непоставленных лесоматериалов и поставленных нефтепродуктов, существовавшей на момент расторжения договора (данная разница возникла вследствие того, что к моменту расторжения договора лесоматериалы подорожали в большей степени, чем нефтепродукты).

Суд удовлетворил иск в полном объеме, исходя из следующего.

Заключенный между сторонами договор мены в момент расторжения трансформировался в два договора купли-продажи. По одному из них ЗАО является продавцом, который исполнил обязанность по передаче товара, но не получил за него оплату. По другому договору ЗАО выступает в роли покупателя, предварительно оплатившего товар, но не получившего его. В части договора купли-продажи, по которому ЗАО является продавцом, оно вправе защищать свои имущественные права путем взыскания стоимости поставленных нефтепродуктов, определенной на момент расторжения договора мены. В части договора купли-продажи, по которому ЗАО выступает покупателем, оно вправе на основании п. 1 и 3 ст. 524 ГК взыскать убытки, выразившиеся в разнице между текущей ценой на непереданный товар на момент расторжения договора и стоимостью поставленных нефтепродуктов, определенной на тот же момент.

Поскольку ОАО не исполнило данное решение, ЗАО обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с ОАО процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК), начисленных на всю сумму, взысканную указанным решением, за период с момента, когда решение вступило в законную силу.

Суд первой инстанции иск удовлетворил в полном объеме, исходя из того, что на основании решения суда возникло денежное обязательство, за неисполнение которого должны начисляться проценты, предусмотренные ст. 395 ГК.

Суд апелляционной инстанции решение отменил и в иске отказал, сославшись на то, что суммы, взысканные первоначальным решением, являются убытками, а проценты за пользование чужими денежными средствами не должны начисляться на сумму убытков.

Федеральный арбитражный суд округа, рассмотрев дело в кассационном порядке, постановление апелляционного суда в части отказа во взыскании процентов, начисленных на убытки в виде разницы между стоимостью непоставленных лесоматериалов и поставленных нефтепродуктов, оставил без изменения, а в части отказа во взыскании процентов, начисленных на стоимость поставленных нефтепродуктов, отменил, оставив в этой части в силе решение суда первой инстанции. Постановление кассационной инстанции мотивировано тем, что стоимость поставленных нефтепродуктов, определенная на момент расторжения договора мены, является не убытками, а основным долгом. Данный долг возник в момент, когда вступило в силу решение о его взыскании. За неисполнение обязанности по уплате долга может быть применена ответственность в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами.

При рассмотрении данных споров возникли два принципиальных вопроса.

Во-первых, по какой цене должна исчисляться стоимость товаров, переданных по договору мены и не оплаченных встречной поставкой, в случае расторжения договора: по цене, существовавшей на момент заключения договора мены; по цене, указанной в договоре мены; по цене, существовавшей на момент передачи товара; по цене, сложившейся на момент расторжения договора мены?

При ответе на эти вопросы необходимо учитывать специфику договора мены. Она выражается в том, что, в отличие от купли-продажи, изначально предполагающей денежную форму оплаты, мена характеризуется товарной формой встречного предоставления. Обязанность по денежной оплате возникает лишь в момент расторжения договора мены. Поэтому денежная цена товара, переданного по этому договору, должна устанавливаться на момент расторжения договора мены. При этом не имеет значения, были ли в договоре указаны цены обмениваемых товаров.

В том случае, если цена товара на момент расторжения договора мены оказалась ниже той цены, которая существовала при его заключении, потерпевший вправе при наличии соответствующих условий взыскать разницу в ценах как убытки, причиненные ненадлежащим исполнением договора.

Во-вторых, на какие суммы, взысканные решением суда при расторжении договора мены, могут начисляться проценты, предусмотренные ст. 395 ГК?

Проценты за пользование чужими денежными средствами являются мерой гражданско-правовой ответственности. Поэтому они могут начисляться только на сумму основного долга, уплата которого просрочена. Данная мера ответственности неприменима к просрочке уплаты сумм, которые сами представляют собой меры гражданской ответственности (убытки, штрафные санкции и т.д.). В связи с этим суд апелляционной инстанции в приведенном примере обоснованно отказал во взыскании процентов, начисленных на сумму убытков в виде разницы между стоимостью непоставленных лесоматериалов и поставленных нефтепродуктов.

Поскольку для правильного применения ст. 395 ГК большое значение имеет четкое разграничение основного долга и убытков, необходимо учитывать различия между данными правовыми категориями.

Убытки являются мерой гражданско-правовой ответственности. Основной квалифицирующий признак любой меры гражданско-правовой ответственности, в том числе и возмещения убытков, заключается в том, что ее применение предполагает дополнительное обременение неисправной стороны, т.е. такое обременение, которое влечет для нее имущественные потери, которых она избежала бы при надлежащем исполнении обязательства. Поэтому для того, чтобы определить, является конкретная сумма, взысканная с должника, основным долгом или убытками, необходимо ответить на вопрос, влечет ли уплата данной суммы дополнительное обременение должника.

Если в этом аспекте оценивать правовую природу требования о взыскании стоимости поставленного товара, определенной на момент расторжения договора мены, следует признать, что взыскание данной суммы не влечет для должника дополнительного обременения. Он получил имущество и должен возместить его денежный эквивалент. Поэтому стоимость поставленного по договору мены товара, установленная на момент возникновения обязанности по его оплате, представляет собой не убытки, а основной долг. Соответственно, в случае просрочки его уплаты кредитор вправе взыскать проценты, предусмотренные ст. 395 ГК.

Данное принципиальное положение имеет значение не только для мены, но и для других типов гражданских договоров. К примеру, если хранитель не возвратил поклажедателю переданное на хранение имущество, поклажедатель вправе взыскать с него стоимость этого имущества, определенную на момент возникновения обязанности по оплате. Данная сумма должна рассматриваться в качестве основного долга.

Квалификация юридической природы денежного требования (основной долг или убытки) важна также для правильного ответа на другие не менее серьезные вопросы.

В частности, для взыскания основного долга ни при каких обстоятельствах не требуется установления противоправности поведения должника, его виновности, причинной связи. В то же время для взыскания убытков необходимо наличие всех оснований и условий, требующихся для возложения имущественной ответственности, в том числе вины должника, если согласно ГК он несет ответственность при наличии вины.

Разграничение основного долга и убытков имеет значение также для применения п. 1 ст. 394 ГК. В данной норме сказано, что если за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства установлена неустойка, то убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой. Поэтому в отличие от убытков основной долг должен взыскиваться в полной сумме независимо от того, просрочил ли должник его уплату и установлена ли неустойка за просрочку его уплаты. Например, стоимость товара, поставленного по договору мены, определенную на момент расторжения договора (основной долг), следует взыскивать в полном размере независимо от того, обязан ли должник уплачивать неустойку за просрочку передачи этого товара.

На практике нередко возникают сложности при разграничении мены и купли-продажи. Иногда, например, стороны формулируют свои обязательства как взаимную куплю-продажу с условием о зачете взаимных требований. Если в правоотношении предусмотрен обмен товарами, такое обязательство следует квалифицировать как мену, а не взаимную куплю-продажу, поставку и т.д. Если же договор предусматривает не только взаимную передачу товара, но и обязанность каждой стороны оплатить полученный товар деньгами, такие обязательства должны квалифицироваться как купля-продажа.

Показательно в связи с этим следующее дело, рассмотренное Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ.

Между акционерным обществом (АО) и Управлением администрации города (Управлением) был заключен договор о взаимных поставках товаров ориентировочно на 590 тыс. руб. с каждой стороны. Договор содержал условия об обязанности контрагентов поставить свой и оплатить полученный от другой стороны товар по ценам, действующим на момент отгрузки, и о начислении пеней в случае неоплаты или недопоставки товара. Одновременно стороны предусмотрели, что оплата переданных по договору товаров производится взаимозачетом по результатам составления ежемесячных актов сверки.

АО, считая, что выполнило свои договорные обязанности полностью, но получило от Управления только часть причитающихся товаров, предъявило иск о взыскании задолженности за поставленный товар и пеней за просрочку его оплаты. Суд первой инстанции в иске отказал, сославшись на квалификацию спорных отношений как договора мены, который не предусматривает денежных обязательств между сторонами.

Президиум, отменяя указанное решение, исходил из следующего. В соответствии с п. 1 ст. 567 ГК по договору мены каждая из сторон обязуется передать в собственность другой стороны один товар в обмен на другой. По смыслу п. 1 ст. 568 ГК, при обмене равноценными товарами их передача исчерпывает содержание обязанностей каждой из сторон. В данном случае договор определил обязанности АО и Управления не только поставить друг другу товары одинаковой общей стоимости, но и оплатить товары, полученные от контрагента. В тексте договора нет специального указания на то, что оплата полученных от контрагента товаров производится другой стороной встречной поставкой товаров, т.е. в неденежной форме. Напротив, условие об использовании при оплате механизма взаимозачета свидетельствует о наличии денежных обязательств участников договора друг перед другом и определении способа их прекращения, предусмотренного ст. 410 ГК. Следовательно, установленная договором обязанность покупателя оплатить поставщику товар означает уплату денег. В связи с этим неверным является вывод суда о том, что спорный договор представляет собой обязательство мены. На оценку правоотношений не влияет и то обстоятельство, что при надлежащем исполнении сторонами договорных обязательств их встречные денежные требования предусматривалось погашать без проведения расчетов. Прекращение денежного обязательства зачетом встречного однородного требования не изменяет их денежного характера и не затрагивает оснований возникновения*(330).

В данном случае рассмотрение иска о взыскании пеней за просрочку оплаты зависело прежде всего от квалификации спорного правоотношения. Если между сторонами существуют два самостоятельных обязательства купли-продажи (поставки), у каждой из них изначально существует обязанность по оплате, за нарушение которой может быть применена имущественная ответственность. Если имеет место договор мены, то до его расторжения денежного обязательства не возникает.

2.4. Ограничивается ли "юрисдикция" норм о мене отношениями, в которых один товар обменивается на другой? В частности, подпадают ли под регламентацию гл. 31 ГК обязательства, в которых товар обменивается, например, на услугу, передачу имущества в пользование и т.д.?

Как было отмечено выше, институт мены отражает специфику товарной (неденежной) формы оплаты передаваемого в собственность имущества. Если признак неденежной формы оплаты (независимо от того, в чем она выражается: в передаче в обмен имущества или обязательственного права, в выполнении работы или оказании услуги) может служить основанием для выработки отражающих его унифицированных норм и эти нормы содержатся в гл. 31 ГК, значит институт мены применим ко всем правоотношениям, предусматривающим передачу имущества в собственность в обмен на любое "неденежное" встречное предоставление.

Исходя из легального определения договора мены следует признать, что законодатель сформулировал его как обязательство, в котором один товар обменивается на другой. То есть формально правоотношения, в которых оплата переданного имущества производится не товаром, а в иной форме, не подпадают под законодательное определение мены. Некоторые нормы гл. 31 ГК подтверждают это: они действительно отражают специфику обмена товара на товар. В частности, это касается ст. 571 ГК, устанавливающей ответственность за изъятие товара, приобретенного по договору мены.

Однако при анализе некоторых других норм института мены такой вывод не выглядит столь однозначным.

Так, в ст. 568 ГК сказано, что если из договора мены не вытекает иное, товары, подлежащие обмену, предполагаются равноценными, а расходы на их передачу и принятие осуществляются в каждом случае той стороной, которая несет соответствующие обязанности. В случае, когда согласно договору мены обмениваемые товары признаются неравноценными, сторона, обязанная передать товар, цена которого ниже цены товара, предоставляемого в обмен, должна оплатить разницу в ценах непосредственно до или после исполнения ее обязанности передать товар, если иной порядок оплаты не предусмотрен договором. Представляется, что в данной статье предусмотрены такие принципы соотношения ценности обмениваемых имущественных благ, на которые не влияет то, в чем выражаются эти блага (в товаре, обязательственных правах и т.д.). Поэтому ст. 568 ГК можно было бы рассматривать как унифицированную норму, применимую к любым обязательствам, в которых одна имущественная ценность обменивается на другую.

В ст. 570 ГК сказано, что если законом или договором не предусмотрено иное, право собственности на обмениваемые товары переходит к сторонам, выступающим по договору мены в качестве покупателей, одновременно после исполнения обязательства передать соответствующие товары обеими сторонами. Данное правило предоставляет дополнительную гарантию собственнику, первому исполнившему обязанность по передаче вещи. Думается, что указанное положение не отражает специфики товарной формы встречного предоставления и потому могло бы применяться к обязательствам, в которых передача имущества в собственность обменивается на любое имущественное благо. К примеру, если стороны заключили договор, в соответствии с которым одна сторона обязалась передать вещь в собственность в обмен на выполнение подрядных работ, а подрядчик работы не выполнил, неразумно лишать продавца предусмотренного ст. 570 ГК права на истребование своей собственности.

Следовательно, отдельные нормы института мены, на наш взгляд, заслуживают более глубокой унификации и, соответственно, применения к более широкому кругу правоотношений, так как они не замыкаются на специфике товарной формы оплаты имущества, переданного в собственность. Более того, поскольку указанные признаки, характеризующие встречное предоставление, как мы убедились, имеют нормообразующее значение, было бы целесообразно исследовать вопрос о том, являются ли они основанием для выработки дополнительных унифицированных положений.