_ 3. Принципы построения системы (классификации) гражданских договоров

3.1. Построение системы договоров предполагает их классификацию. Классификация - формальное отражение системы.

Классификация любых понятий представляет собой их разделение*(45). "Смысл любой классификации состоит в том, что соответствующее понятие относят к определенной группе. При этом учитывается, что оно обладает родовыми признаками этой группы и одновременно то, что в нем отсутствуют родовые признаки, присущие другим группам"*(46).

Классификация и систематизация правового материала не могут являться самоцелью. Если предложение о классификации не отвечает практическим потребностям, то и научная ценность его весьма сомнительна*(47). Смысл классификации гражданских договоров состоит в том, чтобы на основе правильно выбранных критериев (нормообразующих признаков) разделить договоры на группы, объединяющие обязательства со схожей правовой регламентацией и разделяющие обязательства с различным правовым регулированием. Нормативно-правовой аспект классификации юридических понятий неоднократно подчеркивался в литературе*(48). М.И. Брагинский, в частности, в связи с этим очень точно заметил: "Как это свойственно классификации в области права вообще и гражданского, в частности, отнесение той или иной конструкции к конкретному классу важно постольку, поскольку речь идет о пределах действия определенного режима"*(49).

Важность учета нормообразующего значения системных признаков проявилась, в частности, при рассмотрении вопроса о том, что следует понимать под направленностью договора как системным фактором: цель в неразрывном единстве с возмездностью (безвозмездностью) правоотношения или независимо от признака возмездности (безвозмездности). Для ответа на данный вопрос необходимо установить, в каком виде направленность имеет нормообразующее значение. Если признак цели позволяет сформулировать унифицированные положения, применимые ко всем договорам определенной направленности независимо от их возмездности (безвозмездности), значит, он имеет самостоятельное системное значение. В этом случае должны быть выделены в качестве самостоятельных групп договоры, направленные на передачу имущества в собственность (с включением сюда как возмездной купли-продажи, так и безвозмездного дарения); договоры, направленные на передачу имущества во временное пользование (возмездные аренда, наем жилого помещения, безвозмездное пользование), и т.д. Если же фактор возмездности препятствует выработке унифицированных норм, то договоры должны классифицироваться по группам на основании признака направленности, действующего в единстве с признаком возмездности. О.С. Иоффе, в частности, исходя из такого понимания признака направленности, развел по разным классификационным группам обязательства по возмездной реализации имущества и обязательства по безвозмездной передаче имущества в собственность*(50). Представляется, что направленность имеет самостоятельное нормообразующее значение, и поэтому классификация договоров по данному признаку должна осуществляться независимо от их возмездности (безвозмездности).

Важно иметь в виду, что признак, объединяющий определенную группу правоотношений (обусловливающий единство правового регулирования), одновременно отграничивает их от обязательств, не обладающих этим признаком. И наоборот: признак, выделяющий обязательство из общей совокупности, одновременно объединяет все обязательства, обладающие этим признаком. Так, все гражданские договоры объединяются в единое целое теми признаками, которые являются общими для всех гражданских договоров и в силу этого требуют одинакового правового регулирования (те же признаки отграничивают гражданские договоры от других, недоговорных, правоотношений). Основой для выделения в рамках единого целого различных типов (видов) договоров служат особенности тех или иных обязательств, требующие специфического правового регулирования. Признак, требующий формирования типа договора со специфической правовой базой, объединяет все договоры, обладающие этим признаком, и отграничивает их от договоров, которые его не имеют.

3.2. Договорное правоотношение может одновременно характеризоваться несколькими нормообразующими признаками. Поэтому, естественно, возникает вопрос: как должны классифицироваться подобные договоры, чтобы распределение их по группам, с точки зрения выработки правового регулирования, было стройным и последовательным?

Прежде всего, необходимо учитывать один из основных принципов любой классификации: деление на одной ступени должно производиться по единому основанию*(51). "Основная проблема любой классификации состоит в выборе того единственного основания, которое должно быть положено в основу деления"*(52). Это означает, что распределение договоров по группам в одной классификации следует осуществлять по одному системному признаку. Совмещение в одной классификации двух и более классификационных факторов, имеющих самостоятельное нормообразующее значение, осложняет и запутывает правовое регулирование. Это объясняется тем, что цель распределения договоров по группам, как указывалось выше, состоит в выработке юридической регламентации, специфической для каждой из групп. Соответственно, нормативная база одной группы должна отличаться от нормативной базы других групп. В том случае, когда два и более системных признака соединяются в одной классификации, нарушается четкость дифференциации и унификации правового материала.

М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, критикуя попытки систематизировать договоры по комбинированным критериям (соединяющим в себе несколько признаков), отмечали, что в подобных группировках проявляются скорее черты инвентаризации, а не классификации договоров*(53).

Комбинированный системный фактор необходимо отличать от единого системного признака, который образуется в результате соединения двух и более черт договора. Несмотря на то, что подобный признак имеет сложный состав, его необходимо рассматривать как единый, поскольку каждая из входящих в него черт в отдельности не имеет самостоятельного нормообразующего значения. К примеру, договор контрактации выделен по признаку экономического неравенства сельскохозяйственного производителя-продавца и предпринимателя-покупателя. Системный признак экономического неравенства сформулирован в результате соединения субъектных особенностей (продавец-производитель сельскохозяйственной продукции, покупатель-лицо, действующее с предпринимательской целью) и предметной специфики (предмет договора - сельскохозяйственная продукция, выращенная продавцом). Только в результате соединения данных признаков возникает экономическое неравенство контрагентов, требующее правового отражения.

Например, признаки направленности и возмездности (безвозмездности) договоров имеют самостоятельное нормообразующее значение. Каждый из них обусловливает правовое регулирование. Поэтому в классификации по признаку направленности договоры одинаковой направленности должны объединяться в одной группе независимо от иных признаков, в том числе и возмездности (безвозмездности). Так, выделяются группа договоров, направленных на передачу имущества в собственность; группа договоров, направленных на передачу объектов гражданских прав во временное пользование, и т.д. В том случае, когда в одной классификации, произведенной по признаку направленности, по различным группам разводятся договоры, направленные на возмездную передачу имущества в собственность, и договоры, направленные на безвозмездную передачу имущества в собственность, договоры, направленные на возмездную передачу имущества во временное пользование, и договоры, направленные на безвозмездную передачу имущества во временное пользование, затрудняется реализация нормообразующего значения признака направленности. Договоры, требующие унифицированного регулирования в силу единой направленности, лишаются его в результате искусственного разведения по разным классификационным группам.

Отрицательные последствия нарушения принципа деления по единому основанию можно проиллюстрировать на следующих примерах.

Признак недвижимости имеет нормообразующее значение. Он позволяет разделить все договоры на две группы: договоры по поводу недвижимости и договоры по поводу иных предметов. Признак недвижимости служит основой для выработки регулирования, унифицированного для всех договоров первой группы. Поэтому в общей части ГК сформулированы унифицированные положения, регламентирующие любые отношения по поводу недвижимости независимо от существования иных особенностей (направленности, возмездности и т.д.). Далее для системной последовательности законодатель должен был разделить группу договоров, касающихся недвижимости, по следующему единому основанию - направленности и сформулировать унифицированные нормы, регламентирующие специфику недвижимости в контексте определенной направленности правоотношения, но независимо от наличия иных признаков. В результате такого деления были бы образованы несколько групп договоров, выделенных по признаку направленности. В частности, группа договоров, направленных на передачу недвижимости в собственность, в которую входят как возмездные, так и безвозмездные обязательства (купля-продажа, мена, рента, дарение). На следующем уровне договоры, направленные на передачу недвижимости в собственность, необходимо классифицировать на возмездные и безвозмездные и предусматривать для каждой из этих групп унифицированные положения. Причем, следуя принципу единого основания, в группу возмездных договоров необходимо включать любые обязательства, направленные на возмездную передачу недвижимости в собственность, независимо от характера встречного предоставления. В результате формирования группы договоров, включающих куплю-продажу, мену и ренту, создаются основания для формирования унифицированных правил, применимых ко всем этим договорам. Следующий системный уровень - классификация договоров, направленных на возмездную передачу недвижимости в собственность, в зависимости от характера встречного предоставления. По данному признаку договоры следует разделить на эквивалентно-определенные (купля-продажа и мена) и алеаторные, т.е. неопределенные (рента и пожизненное содержание с иждивением). И наконец, последняя ступень деления договоров, направленных на передачу недвижимости в собственность на условиях эквивалентно-определенного встречного предоставления, - классификация по виду встречного предоставления. На данном уровне выделяется группа договоров, предусматривающих денежную оплату (купля-продажа), и группа договоров, характеризующихся товарным предоставлением (мена).

Прежде всего следует отметить, что в ГК пропущен уровень самостоятельной классификации указанных правоотношений по признаку направленности. Законодатель сразу перешел к делению договоров, возникающих по поводу недвижимости, по комбинированному признаку - направленность плюс возмездность. В результате совмещения двух указанных признаков и, соответственно, изначального разведения возмездных и безвозмездных отношений по разным группам, не были унифицированы нормы, отражающие направленность на передачу недвижимости в собственность независимо от признака возмездности (безвозмездности). Как следствие, договоры дарения недвижимости лишились немаловажной части правовой регламентации. На практике это привело к появлению большого количества вопросов о том, какие нормы из института купли-продажи, обусловленные признаком недвижимости, могут применяться по аналогии к договору дарения недвижимости, а какие - нет.

Пропущен также уровень классификации по признаку возмездности. Не сформулированы правила, отражающие направленность на возмездную передачу недвижимости в собственность абстрактно к характеру встречного предоставления (эквивалентно-определенное или алеаторное). В результате институт продажи недвижимости, созданный на базе двух самостоятельных нормообразующих признаков - возмездности и эквивалентно-определенного характера встречного предоставления, отражает не просто предметный признак недвижимости в возмездном договоре, а предметный признак, действующий в контексте эквивалентно-возмездного договора. Поскольку для ренты не сформулировано специальных норм, отражающих признак недвижимости в привязке к алеаторному характеру встречного предоставления, возникает немало сложностей при решении вопроса о том, какие положения из института продажи недвижимости могут применяться к договору ренты, предметом которого является недвижимость, а какие - нет.

То же самое можно сказать о группе договоров, направленных на передачу во временное пользование зданий (сооружений). В ней также пропущен уровень классификации по абстрактному признаку направленности (независимо от возмездности). Как следствие, в ГК отсутствуют унифицированные нормы, применимые не только к аренде зданий, но и к договорам безвозмездного пользования зданиями.

Таким образом, на каждом системном уровне классификация договоров должна осуществляться по одному признаку, имеющему нормообразующее значение.

Классификация может производиться двумя способами. Первый представляет собой деление надвое. С его помощью, используя определенное основание (критерий), делят понятие на две группы, из которых одну характеризует наличие этого основания, а другую - его отсутствие. При втором способе с помощью определенных оснований создается в принципе неограниченное число групп. В каждой из них указанные основания соответствующим образом индивидуализируются*(54). Примером первого способа классификации служит деление договоров на возмездные и безвозмездные. Примером второго - деление договоров по признаку направленности на передачу имущества в собственность, на передачу объектов гражданских прав во временное пользование, на выполнение работ и оказание услуг и т.д.

Выше было отмечено, что договорное правоотношение может одновременно характеризоваться несколькими признаками, имеющими самостоятельное нормообразующее значение. Это - и цель, преследуемая сторонами при заключении договора, и характер предмета договора, и особенности субъектного состава, и ряд других факторов. Каждый из них служит основой для классификации. Учитывая многообразие нормообразующих признаков, М.И. Брагинский пришел к обоснованному выводу о бесперспективности построения системы гражданских договоров по какому-либо одному основанию*(55).

К примеру, договор энергоснабжения, абонентом по которому является гражданин, характеризуется следующими нормообразующими признаками. Во-первых, это обязательство, направленное на передачу имущества в собственность. Во-вторых, это правоотношение, специфика которого выражается в передаче договорного предмета не обычным путем, а через присоединенную сеть. В-третьих, это договор, в котором на стороне покупателя выступает гражданин. Каждый из указанных признаков служит основой для размещения договора энергоснабжения в одной из трех классификаций: первый - по признаку направленности; второй - по способу передачи товара; третий - по субъектному признаку.

Таким образом, может быть множество классификаций, каждая из которых проводится по единому основанию.

Между тем, наличие нескольких нормообразующих факторов не порождает хаотичной совокупности норм. Договорное право потому и является системой, что существует четкая "иерархия" между системными признаками, между классификациями, проведенными на основании этих признаков и, как следствие, между обусловленными ими правовыми нормами. Такой способ построения системы договоров в литературе называется многоступенчатым*(56). При этом имеется в виду, что договоры, объединенные в определенные группы, на каждой последующей ступени отражают особенности предшествующих*(57) и, кроме того, характеризуются дополнительной спецификой.

Схематично это можно представить следующим образом. Все договоры делятся на несколько групп по признаку "А". На следующей ступени обязательства одной из групп, выделенных по признаку "А", классифицируются по признаку "Б". В результате такой классификации договоры той или иной группы, сформированной по признаку "Б", характеризуются первичным признаком "А" и вторичным признаком "Б", действующим в контексте признака "А". Какая-либо из групп, выделенная по признаку "Б", может быть разделена на подгруппы по признаку "В" и т.д.

Чем определяется "иерархия" нормообразующих факторов?

Системные признаки в различной степени значимы для права. Некоторые из них определяют фундамент правового регулирования. Поэтому несходство по такому признаку обусловливает принципиально различную регламентацию, а общность по данному признаку предопределяет единство регулирования независимо от наличия иных черт договоров. В то же время существуют такие факторы, которые порождают особенности правового регулирования, действующие в рамках более глубоких, фундаментальных признаков. Иными словами, каждый из нормообразующих признаков занимает свое место в системе договоров сообразно степени его значимости для формирования правовых норм.

Поскольку договорное право представляет собой совокупность норм, формирующих определенный правовой механизм регулирования общественных отношений, степень значимости системных признаков необходимо устанавливать в зависимости от важности элементов правового механизма, на которые влияет тот или иной признак. Фактор, предопределяющий наиболее существенные правовые элементы, можно считать более значимым. И наоборот. В частности, содержание договора (права и обязанности его участников) является стержнем гражданско-правового регулирования. При этом права и обязанности сторон разнообразны и имеют различную значимость: одни отражают коренную специфику правоотношения, а другие играют лишь уточняющую роль. Поэтому для установления значимости системного признака большое значение имеют характер и степень его влияния на содержание правоотношения.

Нормативно-правовая сущность многоступенчатой классификации выражается в том, что регулирование, обусловленное родовым признаком, применяется постольку, поскольку этому не препятствует специальный признак.

Таким образом, система гражданских договоров строится по нескольким связанным между собой основаниям, иерархичная значимость которых определяется степенью их влияния на элементы правового механизма.

Многоступенчатый принцип систематизации не следует понимать в том смысле, что все классификации осуществляются последовательно одна за другой. В ряде случаев деление договоров по различным основаниям производится не последовательно, а параллельно. Например, среди договоров аренды выделен по признаку экономического неравенства договор проката. Наряду с этим договоры аренды классифицируются по предметному основанию (аренда транспортных средств, предприятий, зданий и сооружений), а также по признаку участия арендатора в приобретении арендодателем в собственность предмета аренды (лизинг). Каждый из указанных признаков имеет самостоятельное нормообразующее значение. Они независимо друг от друга уточняют родовые нормы об аренде.

Соединение в одном обязательстве двух системных признаков, действующих параллельно, служит основой для совокупного применения правил, обусловленных обоими признаками. Например, к договору проката, предусматривающему передачу в аренду транспортного средства, должны применяться как положения о прокате, так и правила об аренде транспортных средств; к договору лизинга транспортного средства применимы в совокупности нормы о лизинге и об аренде транспортных средств.

Вопрос о том, какое место в системе договоров должен занимать тот или иной нормообразующий фактор, имеет концептуальное значение. От ответа на него непосредственно зависят адекватность и, соответственно, эффективность правового регулирования.

Например, М.В. Гордон предложил в рамках первичной классификации договоров по признаку правовой цели развести по разным группам договоры купли-продажи, поставки и мены, с одной стороны, и договор дарения, с другой стороны, поскольку в нем "проявляется совершенно иное начало. Тут важен уже не эквивалентный обмен, а безвозмездное предоставление имущества"*(58). При этом он объединил в одной группе договоры дарения и безвозмездного пользования имуществом. На данном примере видно, что М.В. Гордон, проводя в целом приоритетное деление договоров по признаку правовой цели, при анализе договоров дарения и безвозмездного пользования отступил от этого принципа, отдав предпочтение признаку возмездности (безвозмездности). Если бы законодатель принял за основу идею М.В. Гордона о приоритетности признака возмездности над признаком правовой цели, это привело бы к недооценке нормообразующей роли единой правовой цели и, как следствие, к неоправданному вытеснению главных особенностей правоотношения (и, соответственно, отражающих его правовых элементов) второстепенными.

На наш взгляд, главную роль в правовом регулировании играют права и обязанности, отражающие цель правоотношения (результат, к которому стремятся стороны) - передача имущества в собственность, передача во временное пользование объектов гражданских прав, выполнение работ и оказание услуг, замена лица в обязательстве и т.д. Поэтому направленность обязательства на достижение определенного результата следует рассматривать как основной системный фактор. Все остальные признаки, как правило, лишь уточняют правовое регулирование, обусловленное направленностью.

Однако из этого общего правила есть исключения. В некоторых случаях вторичные свойства обязательства служат основой для формулирования унифицированных норм, применимых к договорам различной направленности.

К примеру, в ГК сформулированы общие нормы, обусловленные фактором экономического неравенства участников договора. Так, ст. 426 ГК, посвященная публичному договору, содержит унифицированные правила, применимые к розничной купле-продаже, перевозке транспортом общего пользования, услугам связи, энергоснабжению и другим договорам. Общие положения содержатся в ст. 428 ГК, регламентирующей договор присоединения. Значительное количество унифицированных норм сформулировано в Законе "О защите прав потребителей". В некоторых случаях правила, предопределенные экономическим неравенством, законодатель унифицировал не для всех, а для некоторых договорных институтов, выделенных по признаку направленности. В частности, в ст. 739 ГК, регламентирующей бытовой подряд, сказано, что в случае ненадлежащего выполнения или невыполнения работы заказчик может воспользоваться правами, предоставленными покупателю по договору розничной купли-продажи в соответствии со ст. 503-505 ГК.

Признак связи услуг с перевозкой обусловил формирование института транспортной экспедиции, нормы которого имеют унифицированное значение для договоров различной направленности (возмездного оказания услуг, поручения, комиссии).

В связи с этим необходимо предусматривать законодательный механизм, обеспечивающий применение общих норм. Если особенности направленности не влияют на нормы, обусловленные вторичными системными признаками, необходимо либо выделять эти нормы в специальном разделе, который являлся бы общим для этих типов договоров, либо создавать для каждого из таких договорных типов вид обязательства, нормативная база которого состояла бы из положений, предопределенных вторичным системным фактором.

Думается, что вопросы унифицирующего значения вторичных системных признаков проработаны законодателем не в полной мере.

Например, если анализировать в этой плоскости договор контрактации, то можно обратить внимание на следующее. Нормообразующие факторы, породившие данный договорный институт (субъектный состав и предмет), могут присутствовать и в отношениях купли-продажи, и в подрядном обязательстве. Причем направленность обязательств не влияет на некоторые положения, обусловленные указанными вторичными факторами. Это касается, в частности, ст. 536 ГК, регламентирующей обязанности заготовителя, и ст. 538 ГК, устанавливающей принцип виновной ответственности сельскохозяйственного производителя. Данные нормы должны распространяться и на куплю-продажу, и на подряд. Однако ГК этого не предусматривает.

В целом необходимо подчеркнуть, что несмотря на возможность выработки унифицированных норм, обусловленных вторичным фактором, он не приобретает значения приоритетного, поскольку основной объем правового регулирования зависит от направленности обязательства.

Построение системы договоров по принципу многоступенчатой классификации не исчерпывается выявлением главного нормообразующего фактора. Для качественного правового регулирования не меньшее значение имеет установление правильной иерархии между вторичными системными признаками.

Соотношение некоторых факторов не вызывает сложностей. Это касается тех признаков, один из которых явно уточняет другой. Например, характер встречного предоставления (эквивалентно-определенный или алеаторный) является специальным признаком по отношению к родовому фактору возмездности. В то же время многие вторичные признаки имеют самостоятельное значение, и поэтому в ряде случаев непросто установить их соподчиненность (например, соотношение проката и аренды транспортных средств, лизинга и аренды транспортных средств). Думается, законодателю необходимо обращать особое внимание на данные системные факторы и специально оговаривать их соотношение.

В целом в ГК последовательно реализованы указанные принципы построения системы договоров.

Первичное деление произведено по признаку направленности. Отчетливо выделены группы договоров, направленные на передачу имущества в собственность; на передачу в пользование объектов гражданских прав; на выполнение работы или оказание услуги; на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты; на достижение цели, единой для всех участников (общецелевые договоры); на замену лица в обязательстве. Несмотря на то что специальные разделы, выделяющие каждую из указанных групп, в ГК формально не обозначены, наличие единых подходов регулирования и унифицированных норм для каждой из групп четко прослеживается.

Поскольку направленность является многоуровневым системным фактором, дальнейшее деление в некоторых группах осуществляется также по признаку направленности. К примеру, в группе договоров, направленных на выполнение работы и оказание услуги, в результате конкретизации признака направленности выделяются договоры подряда, выполнения научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, возмездного оказания услуг, перевозки, банковского счета, хранения, оказания юридических услуг (поручения, комиссии, агентирования), доверительного управления имуществом. Правовая база каждого из перечисленных договорных типов состоит из унифицированных правил, применимых ко всем обязательствам, характеризующимся соответствующей видовой направленностью. Для некоторых договоров, отличающихся особым многообразием, эти нормы выделены в специальные общие подразделы (общие положения о подряде - _ 1 гл. 37 ГК, общие положения о хранении - _ 1 гл. 47 ГК).

Далее договоры классифицируются по более специальным основаниям. Характерен в этом отношении договор подряда, в рамках которого выделяются бытовой подряд, строительный подряд, подряд на выполнение проектных и изыскательских работ, подрядные работы для государственных нужд. Каждому из них посвящен отдельный параграф главы о подряде. Конкретный вид договора подряда регламентируется, во-первых, общими положениями о подряде постольку, поскольку этому не препятствует видовая специфика, и, во-вторых, правилами, отражающими особенности того или иного вида подряда.

Безусловно, анализ ГК вскрывает немало отступлений от изложенных выше принципов построения системы договоров. На них мы подробно остановимся в следующих разделах работы.

Выше говорилось о том, что принципы построения системы договоров имеют не только правотворческое, но и правоприменительное значение. Правильно квалифицировать договор на практике - значит, применить к нему на основе выделения в нем системных признаков те нормы права, которые созданы для регулирования именно данных договоров. Правоприменительная квалификация верна лишь в том случае, когда она совпадает с квалификацией правотворческой. Это, в частности, означает, что принадлежность конкретного договора к классификационным группам (типу, виду, разновидности) должна устанавливаться по тем же признакам и в том же порядке, в каком формируется система договоров - от общего к частному.

Так, поскольку первоначальное деление договоров производится по признаку направленности, квалификация любого договора должна начинаться с данного признака. Другие системные факторы могут иметь значение лишь после установления принадлежности обязательства к определенной группе по признаку направленности. Поэтому если в процессе квалификации обязательства мы приходим к выводу о том, что оно не относится к определенной группе, выделенной по признаку направленности, то мы должны ответить на вопрос о том, к какой группе по признаку направленности его можно отнести. Нельзя, не определив относимости обязательства по признаку направленности, квалифицировать его по иным системным признакам. После установления направленности договора процесс квалификации должен идти путем последовательного выявления системных признаков в том же порядке, в каком они использовались законодателем при построении системы.

3.3. Построение системы гражданских договоров и их классификация основываются на дифференциации и унификации правового регулирования.

Идея дифференциации исходит из того, что, признавая принципиальную однородность имущественных отношений, регулируемых гражданским правом, необходимо учитывать различия внутри этого единства, их подвиды, определяемые различиями в характере самих отношений*(59). Дифференциация - это распределение гражданско-правовых институтов по связанным между собой структурным подразделениям, отражающим особенности отдельных разновидностей имущественных отношений*(60). В силу разнообразия договорных отношений система гражданских договоров не может не быть дифференцированной*(61).

Под унификацией понимают процесс выработки единых (унифицированных) правовых норм для сходных отношений*(62). О.Н. Садиков, уделивший в своих работах большое внимание исследованию принципов унификации, писал: "Следует стремиться к установлению единообразных норм о тех договорных условиях, которые не связаны со спецификой этих договоров и отражают общие правовые свойства или всех вообще договоров или же их групп"*(63). Учитывая значимость выработки унифицированного правового регулирования, О.С. Иоффе отмечал, что разработка общего законодательства о договоре определенного типа должна предвосхищать установление правил специального нормирования отдельных его разновидностей*(64).

Процессы дифференциации и унификации тесно связаны между собой. Можно сказать, что это - две противоположности, действующие в единстве. Дифференциация направлена на установление признаков, требующих выработки специфического правового регулирования, и, соответственно, на разделение договоров по группам, а унификация способствует тому, чтобы специфическое регулирование распространялось на все договоры, которые обладают признаком, обусловившим особенности правовой регламентации, или, иначе говоря, чтобы применение общих норм не замыкалось на искусственно ограниченном круге правоотношений.

Оптимальное соотношение дифференциации и унификации основывается на правильном выборе системного признака, т.е. на определении того уровня, на котором заканчивается объединение договоров и должно производиться их разделение по группам. Дифференциация должна осуществляться лишь тогда, когда особенности правоотношения не позволяют эффективно регламентировать его унифицированными нормами.

В связи с этим одна из задач создания эффективного законодательства заключается в выявлении юридически значимой специфики конкретных разновидностей договоров. Анализ ГК в этом аспекте показывает, что имеется немало возможностей для совершенствования законодательства. К примеру, связь договора перевозки с различными договорными обязательствами (возмездным оказанием услуг, поручением, комиссией) послужила основой для формулирования унифицированных норм института транспортной экспедиции. Однако отношения транспортной экспедиции разнообразны. Их разнообразие предопределяется спецификой оказываемых фактических и юридических услуг. В частности, перевозочная специфика фактических услуг отличается от перевозочной специфики юридических услуг, а "перевозочное поручение" отличается от "перевозочной комиссии". Если данная специфика имеет нормообразующее значение, законодатель должен был предусмотреть наряду с унифицированными положениями, применимыми к любым отношениям транспортной экспедиции, специальные нормы, отражающие особенности связи с перевозкой конкретного типа договора (возмездного оказания услуг, поручения, комиссии).

Ученые, занимающиеся проблемами построения системы гражданских договоров, отмечают, что в литературе разрабатываются в основном вопросы правового регулирования отдельных видов договорных отношений, причем внимание обращается главным образом на их особенности. В то же время почти не исследуются вопросы, касающиеся общих черт и общих закономерностей, объективно проявляющихся в различных видах договоров*(65). Поэтому остановимся более подробно на некоторых принципах унификации, имеющих значение для построения системы гражданских договоров.

Процесс унификации правового материала предполагает, во-первых, правильный выбор системного признака, позволяющего выработать общие принципы регламентации и нормы для всех отношений, обладающих этим признаком, и, во-вторых, формулирование положений, имеющих унифицированное значение.

Научно-обоснованное определение системного признака дает верное направление для создания унифицированных подходов, принципов законодательного регулирования, а также правовых норм. Например, если исходить из того, что родовым нормообразующим фактором является передача в пользование имущества, а не объектов гражданских прав, то такие договорные институты, как аренда и коммерческая концессия, не могут быть объединены в одной классификационной группе, что сделает неактуальным формирование для них унифицированных норм и принципов правового регулирования. Напротив, если в качестве системного признака выделить передачу в пользование объектов гражданских прав, а не только имущества, это создаст основу для единых подходов регулирования аренды и коммерческой концессии.

Значимость правильного выбора системного признака для надлежащей унификации нормативного материала можно проиллюстрировать на примере договора мены. В ГК мена сформулирована как обязательство, направленное на возмездную передачу имущества в собственность на условиях товарной формы оплаты. Однако возникает вопрос: могут ли быть унифицированы нормы, отражающие не просто товарную, а любую неденежную форму оплаты независимо от того, в чем она выражается: в передаче в обмен имущества или обязательственного права, в выполнении работы или оказании услуги и т.д.? Если признак неденежной формы оплаты может служить основанием для унификации, значит, мена должна формироваться на его основе как институт, регламентирующий отношения по передаче имущества в собственность в обмен на любое неденежное встречное предоставление. Если фактор неденежного встречного предоставления слишком широк для унификации, то следует признать, что конструкция с использованием более узкого признака товарного предоставления является оправданной*(66).

При определении признаков договоров, на базе которых может формироваться унифицированное регулирование, необходимо учитывать, что в качестве таковых следует использовать лишь те признаки, которые выражают сущностное единство отношений. К примеру, может ли служить основой для унификации такой признак, как направленность договора на передачу имущества? Сами по себе фактические действия по передаче имущества не являются системным фактором, потому что они, будучи вырванными из контекста, не отражают ни экономической, ни юридической сущности правоотношения. Суть регламентации предопределяется тем, передается ли имущество в собственность или в пользование. Поэтому в системе договоров должны выделяться в качестве самостоятельных группа договоров, направленных на передачу имущества в собственность, и группа договоров, направленных на передачу имущества во временное пользование.

Нормообразующее значение системного признака выражается в выработке не только унифицированных норм, но также единых подходов и принципов правового регулирования. Поэтому если системный фактор, не позволяя сформулировать единых норм, создает основу для унификации лишь принципов и подходов правовой регламентации, классификация договоров, проведенная по такому признаку, имеет теоретическое и практическое значение. В качестве примера можно указать на выделение группы договоров, направленных на передачу во временное пользование объектов гражданских прав. Входящие в данную группу договоры отличаются друг от друга, в силу чего невозможно сформулировать унифицированные нормы, которые являлись бы общими для всех договоров этой группы. Однако подходы и принципы регулирования, продиктованные указанной направленностью, одинаковы. Институты аренды, безвозмездного пользования, найма жилого помещения и коммерческой концессии регламентируют правовые элементы отношений, связанных с передачей объектов гражданских прав, пользованием ими и их возвратом.

Поскольку система договоров строится по принципу "от общего к частному" (в рамках общей группы договоров, сформированной по родовому признаку, последовательно выделяются подгруппы, основанные на более специальных признаках), унификация должна проводиться на каждом системном уровне. При этом ни один уровень системного признака, который может служить базой для унификации правового регулирования, не должен быть пропущен. Например, на основе признаков, присущих любым обязательствам, в ГК сформулированы "Общие положения об обязательствах", применимые в силу своего унифицированного значения ко всем обязательствам. На основе признаков, объединяющих все договоры и одновременно выделяющих их среди других обязательств, в ГК созданы унифицированные положения о договоре (подраздел 2 разд. III ГК). Из общей совокупности договоров выделяется, в частности, группа договоров, направленных на передачу имущества в собственность. Нормы, унифицированные для всех обязательств данной группы, отсутствуют. Однако данный системный признак использован законодателем для выработки унифицированных подходов правовой регламентации данных договоров независимо от их возмездности или безвозмедности. На уровне возмездных отношений должна быть осуществлена унификация, отражающая направленность на возмездную передачу имущества в собственность независимо от вида возмездности (эквивалентного или алеаторного). В ГК специально не выделены в специальный раздел нормы, общие для всех договоров, направленных на возмездную передачу имущества в собственность. Унификация произведена путем указания, в частности, в ст. 585 ГК на возможность применения к ренте норм о купле-продаже, которая сформулирована законодателем в качестве базового института, отражающего направленность на возмездную передачу имущества в собственность*(67). Следующим уровнем унификации является направленность на передачу имущества в собственность на условиях эквивалентно-определенной возмездности. На этом уровне должны быть выработаны нормы, применимые к любым договорам, обладающим этим признаком, независимо от формы встречного предоставления (денежной или товарной). Данный признак объединяет договоры купли-продажи и мены. Унификация на этом уровне также произведена путем указания в ст. 567 ГК на возможность применения к мене правил о купле-продаже. Далее законодатель унифицировал нормы, отражающие направленность на передачу имущества в собственность на условиях денежного эквивалентно-определенного предоставления. Унификация осуществлена путем формирования специального раздела - "Общие положения о купле-продаже", нормы которого применимы не только к простейшей купле-продаже, но и к отдельным ее видам (п. 5 ст. 454 ГК). Наконец, в ГК выделены отдельные виды купли-продажи, на основе которых унифицированы нормы, отражающие направленность на передачу имущества в собственность на условиях денежного эквивалентно-определенного предоставления, уточненную каким-либо дополнительным системным фактором (розничная купля-продажа, поставка, поставка для государственных нужд, контрактация, энергоснабжение, продажа недвижимости и продажа предприятия).

Наличие общих нормообразующих черт у определенной группы обязательств должно иметь законодательное отражение. Причем выбор контрагентами той или иной формы договора не должен препятствовать применению унифицированного регулирования, обусловленного реально присутствующим в правоотношении признаком. Нарушение этого принципа приводит, с одной стороны, к снижению эффективности правового регулирования и, с другой стороны, к использованию недобросовестными участниками правоотношений законодательных пробелов в свою пользу путем произвольного выбора наиболее выгодного типа (вида, подвида) договора. Причем это касается не только гражданского, но и административного (налогового, таможенного) регулирования.

Показателен в связи с этим следующий пример.

Между морским торговым портом и инофирмой был заключен бербоут-чартерный договор, согласно которому первый вывез за пределы таможенной территории России и передал второму в аренду морское судно. Таможня привлекла морской торговый порт к ответственности за нарушение таможенных правил (неуплату соответствующих сборов) при перемещении судна через границу.

Порт обратился в арбитражный суд с иском о признании постановления таможни недействительным. В обоснование иска он сослался на то, что уплата таможенных сборов предусмотрена российским законодательством только в отношении грузов, вывозимых с территории России различными видами транспорта, в том числе и морскими судами. Поскольку в данном случае между портом и инофирмой был заключен не договор перевозки, а бербоут-чартерный договор (договор аренды), для которого действующим законодательством не предусмотрено начисление таможенных сборов на вывозимое судно как предмет аренды, постановление о привлечении к таможенной ответственности является незаконным.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения кассационной инстанцией, в иске отказано по следующим основаниям. Предметом договора аренды являются не услуги по перевозке, а морское судно. Будучи предметом аренды, судно с позиции таможенного законодательства приобрело качества товара и поэтому подлежало декларированию*(68).

Из данного дела усматривается, что договоры аренды морского судна и морской перевозки, хотя и являются самостоятельными типами договоров, однако имеют общий экономический признак: направленность на получение собственником судна прибыли от его эксплуатации. Данный признак служит основой для выработки унифицированного таможенного регулирования, предусматривающего уплату таможенных сборов. При этом обязанность по их уплате не должна зависеть от того, в какой форме осуществляется деятельность по получению прибыли от экспортной эксплуатации судна: в форме аренды или перевозки. Таможенное законодательство отвечает этим требованиям. Если бы обязанность по уплате таможенных сборов не была установлена применительно к аренде, недобросовестные судовладельцы умышленно, с целью уклонения от таможенных платежей, заключали бы не договоры перевозки, а договоры аренды морских судов. В приведенном примере порт, заблуждаясь относительно отсутствия в таможенном законодательстве обязанности по уплате таможенных сборов от вывоза судна как предмета аренды за пределы территории России, и настаивал именно на том, что поскольку в данном случае был заключен договор аренды, таможенные платежи взиматься не должны.

Думается, что проблема использования системных признаков для надлежащей унификации правового регулирования нуждается в серьезном исследовании, поскольку ГК оставил открытыми немало вопросов. Например, законодатель не выделил унифицированных положений, обусловленных фактором оказания юридических услуг, на которые не влияет специфика конкретных типов договоров (поручение, комиссия, агентирование), хотя направленность на оказание юридических услуг как таковая, по нашему мнению, дает основания для унификации*(69).

Немаловажно, чтобы унифицированное регулирование, обусловленное определенным системным признаком, распространялось законодателем на все договоры, обладающие этим признаком. На наш взгляд, в этом аспекте ГК также нуждается в совершенствовании. Так, нормообразующее значение имеет фактор экономического неравенства участников гражданского правоотношения. Некоторые договорные институты построены на основе данного системного признака (договоры с участием потребителя-гражданина, розничная купля-продажа, прокат, бытовой подряд и некоторые другие). В то же время правовое регулирование, отражающее экономически неравноправное положение контрагентов, предусмотрено не для всех договоров. В частности, в договорах займа с участием банка на стороне займодавца экономическое неравенство проявляется весьма отчетливо. Однако специальный правовой режим, который позволил бы нивелировать его, в ГК не предусмотрен. Это создает условия для заключения кредитных договоров на кабальных для заемщика условиях.

Унификация правового материала может быть абсолютной и относительной. Абсолютная унификация позволяет сформулировать правила, применимые без каких-либо изменений ко всем или большинству договоров определенной группы постольку, поскольку этому не препятствуют особенности конкретных договоров. Данный вид унификации широко используется в ГК. Например, в _ 1 гл. 34 ГК собраны положения, являющиеся общими для всех договоров аренды независимо от их субъектной, предметной или иной специфики. В ст. 689 ГК перечислены арендные нормы, которые могут применяться к договору безвозмездного пользования. Относительная унификация выражается в том, что правила, в основе которых лежит единый системный признак, сразу формулируются законодателем с учетом вторичной специфики того или иного вида договора.

Примером относительной унификации является институт найма жилого помещения. Договоры аренды и найма жилого помещения принадлежат к одной группе, сформированной по признаку возмездной передачи имущества во временное пользование. Данный признак послужил основой для унифицированного регулирования, сформулированного в _ 1 гл. 34 ГК "Общие положения об аренде". Однако в силу дополнительной специфики найма жилого помещения (субъектный состав и предмет договора) общие положения об аренде не могут применяться в первоначальном виде к жилищному найму. Необходима их адаптация к особенностям найма жилого помещения. Общие положения об аренде воспроизведены в институте найма жилого помещения с учетом соответствующих уточнений. Поэтому несмотря на то, что законодатель не распространил "Общие положения об аренде" на жилищный наем, следует признать, что последний также основан на унифицированном регулировании, отражающем направленность на возмездную передачу имущества во временное пользование.

Для надлежащей унификации нормативного материала необходимы не только правильный выбор системного признака и выработка на его основе правового регулирования, но также оптимальное размещение в законе унифицированных норм, создающее возможность для их применения ко всем договорам, к которым они должны применяться. В разделе, посвященном конкретному типу (виду) договора, должны содержаться лишь те нормы, которые отражают его специфику. Нормы, обусловленные более общим признаком и применимые вследствие этого также к другим договорам, должны содержаться в более общем разделе.

Теоретически существуют три способа размещения унифицированных правил.

Во-первых, они могут формулироваться в специально выделенном общем разделе, который распространяется на все договоры, обладающие соответствующим унифицирующим признаком, независимо от иной специфики. Данный способ представляется наиболее оптимальным. Он, избавляя от ненужных повторов, упрощает систему правовых норм, уменьшает их численность и облегчает применение*(70). Указанный способ применяется в нашем законодательстве довольно часто. Это общие положения об обязательствах (подраздел 1 разд. III ГК), общие положения о договоре, (подраздел 2 разд. III ГК), общие положения о купле-продаже (_ 1 гл. 30 ГК), общие положения об аренде (_ 1 гл. 34 ГК), общие положения о подряде (_ 1 гл. 37 ГК) и ряд других подразделов.

Во-вторых, унифицированные нормы могут размещаться не в общем разделе, а в главе, посвященной одному из договоров, обладающих соответствующим единым признаком, с указанием о возможности их применения к остальным договорам данной группы. Например, признак направленности на возмездную передачу имущества в собственность может служить основой для унификации. Однако законодатель не выделил специального раздела с унифицированными нормами, распространяющимися на все договоры, обладающие данным признаком (куплю-продажу, мену, ренту и пожизненное содержание с иждивением). Поскольку сущность возмездного договора в наиболее чистом виде проявляется в правоотношении, в котором встречное предоставление является определенно-эквивалентным и денежным, институт купли-продажи избран законодателем в качестве базового для регулирования всех обязательств, направленных на возмездную передачу имущества в собственность, с указанием о применении норм о купле-продаже к мене, ренте и пожизненному содержанию с иждивением (ст. 567 и 585 ГК). Аналогичный прием использован в отношении договоров, направленных на передачу имущества во временное пользование. Унифицированные положения, обусловленные данным признаком, размещены в главе о возмездной разновидности этих договоров (аренде), а в главе о безвозмездном обязательстве той же направленности к ним дана отсылка (п. 2 ст. 689 ГК).

Указанный способ размещения унифицированных норм менее желателен. Каждый из договоров, входящих в группу, выделенную по определенному системному признаку, характеризуется не только этим признаком, объединяющим его с остальными договорами данной группы, но и признаками, выделяющими его среди этих договоров. Соответственно, правовое регулирование договора состоит не только из унифицированных положений, но и из специальных норм, обусловленных его особенностями. Поэтому в том случае, когда в качестве базового используется один из договоров, входящих в системную группу, возникает проблема отграничения унифицированных норм от специальных. Если, например, обратиться к институту купли-продажи, использованному законодателем в качестве базового для группы договоров, направленных на возмездную передачу имущества в собственность, то можно заметить, что в нем собраны не только унифицированные правила, обусловленные направленностью на возмездную передачу имущества в собственность независимо от вида и формы встречного предоставления, но и нормы, регламентирующие эквивалентные отношения по возмездной реализации имущества за деньги. Как следствие, в процессе регламентации договоров мены и ренты (пожизненного содержания с иждивением) возникает немало вопросов о том, какие положения института купли-продажи к ним применимы, а какие - нет.

Для устранения подобных неясностей необходимо, чтобы в самом законе содержался четкий ответ на вопрос о том, какие нормы из базового института имеют унифицированное значение. Так сделано применительно к договорам, направленным на передачу имущества во временное пользование: в ст. 689 ГК, посвященной договору безвозмездного пользования, перечислены применимые к нему арендные нормы.

В-третьих, унифицированные нормы могут дублироваться в каждом договорном институте, обладающем унифицирующим признаком. Бесспорным недостатком данного способа является увеличение объема нормативного материала за счет ненужных повторов.

Об ошибочном размещении унифицированных норм можно говорить в том случае, когда они расположены в разделе, не позволяющем применять их к договорам, к которым они должны применяться в силу своего унифицированного значения (иными словами, когда не использован ни один из трех перечисленных способов размещения общих норм).

Например, в ст. 522 ГК предусмотрено, что если покупатель оплатил поставщику одноименные товары, полученные по нескольким договорам поставки, а суммы оплаты недостаточно для погашения обязательств покупателя по всем договорам, уплаченная сумма должна засчитываться в счет исполнения договора, указанного покупателем. Если покупатель не воспользовался этим правом, исполнение обязательства засчитывается в погашение обязательств по договору, срок исполнения которого наступил ранее. Если срок исполнения обязательств по нескольким договорам наступил одновременно, предоставленное исполнение засчитывается пропорционально в погашение обязательств по всем договорам.

Данная норма регламентирует принципы оплаты товаров по нескольким обязательствам, применимые к любым договорам купли-продажи. В ней нет ни предпринимательской, ни иной специфики, характерной для какого-либо вида купли-продажи*(71).

Более того, думается, в ст. 522 ГК изложены принципы погашения однородных требований по нескольким обязательствам, не зависящие от направленности договоров*(72). В частности, денежные обязательства всегда однородны. Поэтому указанные принципы применимы к определению очередности погашения денежных обязательств по любым договорам. Следовательно, рассматриваемую норму целесообразно размещать в общей части ГК.

Аналогичной оценки заслуживает ст. 524 ГК, регламентирующая исчисление убытков при расторжении договора. В ней говорится о том, что если в разумный срок после расторжения договора вследствие нарушения обязательства продавцом покупатель купил по более высокой, но разумной цене товар взамен предусмотренного договором, покупатель может предъявить продавцу требование о возмещении убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке. Аналогичное право принадлежит потерпевшему продавцу, если он вынужден был продать товар по более низкой цене. Кроме того, в качестве убытков может возмещаться разница между договорной ценой и текущей ценой на момент расторжения договора, даже если другая сделка не была совершена потерпевшей стороной.

Данная статья содержит разумные и справедливые правила возмещения убытков по любому договору купли-продажи. В ней нет предпринимательской специфики. Поэтому она может применяться к любым отношениям купли-продажи. Кроме того, принципы возмещения убытков при расторжении договора, изложенные в ст. 524 ГК, значимы не только для купли-продажи. Должен ли арендодатель возмещать убытки, выражающиеся в том, что арендатор после расторжения договора аренды по вине арендодателя вынужден был арендовать аналогичное имущество за более высокую арендную плату? Должен ли заказчик возмещать убытки, выражающиеся в том, что подрядчик после расторжения договора по вине заказчика вынужден реализовывать предмет договора по меньшей цене? Представляется, что принципы исчисления убытков при расторжении договора вследствие нарушения обязательства должны быть сформулированы в общей части ГК в таком виде, который позволял бы применять их к любым договорам. В конкретных договорных институтах эти принципы могут уточняться с учетом специфики того или иного обязательства.

Необходимо учитывать еще один методологический момент, существенный для процесса унификации. Отношения одного типа (вида) договора бывают весьма разнообразными. Одна их часть может обладать определенным нормообразующим признаком, а другая - нет. В связи с этим ГК должен предусматривать механизм, позволяющий внутри конкретного типа (вида) договора применять унифицированные нормы лишь к тем отношениям, которые характеризуются обусловившим их признаком. Не следует необоснованно упрощать правовое регулирование как путем игнорирования унификации, так и путем излишней унификации.

Например, фактор передачи имущества в собственность служит основой для унификации правового материала. Однако если обратиться к договорам подряда, можно заметить, что передача результата работы в собственность контрагенту имеет место не во всех подрядных правоотношениях. Поэтому в ГК должен содержаться механизм, обеспечивающий применение унифицированных норм лишь к той части подрядных обязательств, которые предусматривают переход права собственности на результат работы.

Каждое договорное правоотношение характеризуется не только определенным унифицирующим признаком, но и специфическими чертами. В связи с этим унифицированные нормы применимы к правоотношению, обладающему общим признаком, лишь в том случае, если этому не препятствует его специфика.

Специфика может по-разному соотноситься с унифицированными нормами. Прежде всего, она может никак не влиять на них, не препятствовать их применению. В этом случае говорят о безусловной унификации. Специфика может уточнять унифицированное правовое регулирование. Наконец, специфика может исключать применение общих норм. Обеспечивая возможность столь различного влияния, законодатель, как правило, указывает в разделах, содержащих унифицированные положения, что они применяются к отдельным видам договоров постольку, поскольку иное не установлено специальными правилами о них (например, ст. 454, 625, 702 ГК).

3.4. При построении системы немаловажное значение приобретает разделение систематизируемых явлений на типы, виды и подвиды. Данные понятия отражают многоступенчатый принцип построения системы: тип - родовое понятие; вид - элемент, возникший в результате деления типа; подвид - элемент, возникший в результате деления вида. Правильная формализация систематизируемого явления при помощи указанных понятий позволяет точно обозначить его место в системе.

Сказанное в полной мере относится к системе гражданских договоров. Не случайно в юридической литературе уделялось значительное внимание проблеме разграничения договоров на типы, виды и подвиды*(73).

Как отмечалось выше, систематизация юридических явлений имеет прежде всего нормативно-правовое значение. Она должна служить унификации и дифференциации правовой регламентации путем распределения договоров на группы, каждая из которых характеризуется регулированием, единым для этой группы и отличным от регулирования других групп. При этом деление на каждой последующей ступени предполагает не только использование нового основания и специфической правовой базы, но и сохранение предыдущего (родового) системного признака и, соответственно, применение унифицированных норм, обусловленных этим признаком. Поэтому наибольшую актуальность, на наш взгляд, проблема разграничения договоров на типы, виды и подвиды приобретает в аспекте того, соотносятся ли конкретные договоры как общее и частное (тип и вид, вид и подвид) или между ними нет соподчиненности и их следует рассматривать как самостоятельные типы (виды, подвиды).

Адекватное отражение в законодательстве соподчиненности договоров дает верный "настрой" как правовому регулированию, так и правоприменительной практике. От него в немалой степени зависит, будет ли на практике применяться к правоотношениям определенного типа (вида) та правовая база, которая предназначена для их регулирования.

Один договор может рассматриваться как вид (подвид) другого договора, если в нем, во-первых, сохраняется нормообразующий признак, обусловивший выделение родового договора и, во-вторых, имеется специфика.

Например, купля-продажа выделена по признакам направленности на передачу имущества в собственность на условиях эквивалентно-определенной денежной оплаты. В качестве видов купли-продажи могут рассматриваться лишь те договоры, которые основаны на указанном признаке. В связи с этим видами купли-продажи являются розничная купля-продажа, поставка, поставка для государственных нужд, контрактация, энергоснабжение, продажа недвижимости, продажа предприятия. Каждый из перечисленных договоров характеризуется родовым признаком, что служит основой для применения к нему унифицированных общих положений о купле-продаже, и специальным признаком, обусловившим формирование особого регулирования. В то же время мена, дарение, рента и пожизненное содержание с иждивением представляют собой самостоятельные договорные типы, а не виды купли-продажи, поскольку в них отсутствует один из признаков купли-продажи - эквивалентно-определенная денежная форма встречного предоставления (мена предусматривает товарную форму встречного предоставления; рента характеризуется алеаторным, а не эквивалентно-определенным принципом оплаты; дарение вообще является безвозмездным обязательством). Тот факт, что законодатель предусмотрел возможность применения к этим договорам правил о купле-продаже, свидетельствует не о том, что они являются видами купли-продажи, а о том, что все они, в том числе и купля-продажа, основаны на единой направленности на передачу имущества в собственность. Данная направленность обусловила унифицированные нормы, которые размещены в главе ГК о договоре купли-продажи, избранном законодателем в качестве базового для всех обязательств, направленных на передачу имущества в собственность.

Другой пример. Как соотносятся договоры подряда и выполнения научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ: как самостоятельные договорные типы или как тип и вид? Договор подряда сформулирован в ГК как обязательство, целью которого является результат обычной деятельности, все основные характеристики которого могут быть определены при заключении договора. В силу обычности и предсказуемости такого результата цель договора достигается при надлежащем исполнении сторонами договорных обязательств. Научно-исследовательская, опытно-конструкторская и технологическая работа, напротив, носит творческий характер. Поэтому как бы добросовестно исполнитель ни работал, он не может гарантировать достижения договорного результата. Поскольку в данном договоре отсутствует один из признаков, характеризующих подряд (обычность и предсказуемость результата работы), его необходимо рассматривать не как вид подряда, а как самостоятельный договорный тип, с применением лишь тех правил о подряде, которые не зависят от предсказуемости результата (для упрощения правового регулирования данные унифицированные нормы размещены законодателем в главе ГК о подряде). Иными словами, подряд и выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ выделяются как самостоятельные договоры в классификации по признаку творческого характера результата работ. Обязательства, разделенные в одной классификации по единому признаку, не могут соотноситься как тип и вид. Если бы подряд был сформулирован в ГК как обязательство, направленное на достижение любого результата, отделимого от работы, то договоры выполнения научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ так же, как и обычный подряд, следовало бы определять в качестве отдельных видов родового подряда.

В некоторых случаях договор, воспринявший признак родового обязательства, тем не менее может рассматриваться как самостоятельный договорный тип. Это имеет место, когда специфика обязательства требует кардинального изменения норм, обусловленных родовым признаком. Разделение договоров на типы, виды и подвиды, как отмечалось, должно иметь юридическое значение. Отсутствие нормативной связи между двумя обязательствами должно найти формальное отражение в системе договоров. Формальный статус правоотношения как договорного типа подчеркивает самостоятельность его правового регулирования.

Изложенные суждения можно проиллюстрировать на примере соотношения договоров аренды и найма жилого помещения. Аренда сформулирована по признаку возмездной передачи имущества во временное пользование. Наем жилого помещения характеризуется, во-первых, этим же родовым признаком и, во-вторых, предметной и субъектной спецификой. Особенности договора найма настолько существенно повлияли на его правовое регулирование, что исключили применение к нему родовых арендных норм. Правила, обусловленные единой направленностью на возмездную передачу имущества во временное пользование, в институте найма жилого помещения сформулированы с учетом его специфики. Поэтому несмотря на сохранение общих принципов и подходов правового регулирования, обусловленных единой направленностью, наем жилого помещения можно рассматривать не как вид аренды, а как самостоятельный тип договора.

Если один системный признак представляет собой разновидность другого системного признака, то обязательство, основанное на первом признаке, следует рассматривать в качестве вида (подвида) обязательства, основанного на втором. К примеру, согласно ст. 132 ГК предприятие в целом как имущественный комплекс признается недвижимостью. Иначе говоря, предприятие - вид недвижимости, характеризующийся не только родовыми признаками недвижимости, но и дополнительными особенностями. В связи с этим договор, обусловленный предметным признаком предприятия, должен рассматриваться в качестве вида (подвида) договора, сформулированного на базе признака недвижимости. Соответственно, нормы, регламентирующие обязательство по поводу недвижимости, должны применяться к договорам о предприятии постольку, поскольку этому не препятствует специфика предприятия. В целом данный принцип реализован в ГК. В частности, в ст. 549 ГК сказано, что правила, предусмотренные институтом продажи недвижимости, применяются к продаже предприятия, если иное не предусмотрено правилами о договоре продажи предприятия. Однако формальное расположение указанных институтов в ГК, на наш взгляд, не соответствует их системному положению. Так, каждому из них посвящен отдельный параграф в главе о купле-продаже, в то время как размещение института продажи предприятия в подразделе, посвященном продаже недвижимости, в большей степени соответствовало бы его сущности.

При решении вопроса о том, как формировать конкретный договорный институт - в качестве самостоятельного вида договора или как разновидность другого договора, необходимо исследовать, может ли он существовать без того признака, который лежит в основе выделения договора, предполагаемого родовым. Если может, то его следует определять как самостоятельный договор. Если нет - то один должен формулироваться как вид (подвид) другого. Примером первой закономерности служит соотношение институтов проката и аренды транспортных средств. Данные признаки могут соединяться в одном обязательстве. Поскольку каждый из них может существовать самостоятельно (прокат как таковой, аренда транспортных средств как таковая), указанные договорные институты должны формулироваться независимо друг от друга. Вторая закономерность проявляется при анализе большинства сложных договорных типов. В частности, отдельные разновидности хранения не могут существовать в отрыве от родовой направленности на оказание услуг по хранению. Поэтому они сформулированы в ГК как виды хранения.

Разделяя договоры на типы, виды и подвиды, необходимо стремиться к тому, чтобы формальное место каждого договора соответствовало характеризующим его родовым и специальным нормообразующим признакам. Если, к примеру, какое-либо обязательство характеризуется родовым признаком купли-продажи, сохраняющим свое нормообразующее значение несмотря на существование дополнительной специфики, это является основанием для выделения его в качестве вида (разновидности) купли-продажи (с созданием нормативно-правовой базы, соответствующей его специфике), но не для формирования этого обязательства в качестве самостоятельного договорного типа, отличного от купли-продажи. И наоборот: отсутствие в обязательстве родового признака купли-продажи исключает его определение как вида купли-продажи.

Показательна в связи с этим системная квалификация договоров ренты (пожизненного содержания с иждивением). Данные обязательства отличаются от купли-продажи характером встречного предоставления. При купле-продаже оно эквивалентно-определенное, а при ренте - алеаторное (неопределенное). Поскольку в ренте отсутствуют все нормообразующие признаки, сформировавшие куплю-продажу, она должна рассматриваться как самостоятельный тип договора, выделенный в одной классификации наряду с куплей-продажей по признаку характера встречного предоставления. В отличие от ГК РСФСР 1964 г., квалифицировавшего куплю-продажу жилого дома с условием пожизненного содержания продавца в качестве вида купли-продажи, новый ГК придал договору ренты (пожизненного содержания с иждивением) статус самостоятельного договорного типа.

Касаясь же в целом вопроса о распределении договоров на типы и виды, можно отметить следующее. По большому счету, не столь важно, в каком качестве сформулировано обязательство - как тип или как вид договора. Главное, чтобы механизм построения и взаимодействия договорных институтов позволял применять к конкретному обязательству те нормы, которые его адекватно и эффективно регулируют. При этом нельзя отрицать, что место, отведенное законодателем договору, дает определенный "настрой" как для правового регулирования, так и для правоприменительной практики. Соответственно, от него в немалой степени зависит, будет ли на практике применяться к конкретному обязательству та правовая база, которая предназначена для его регулирования.