Глава 2. Бренд
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12Развевающийся флаг
Однажды, когда мне было шестнадцать лет, ко мне подошла женщина, назвавшаяся Патрисией Лэмберт, и предложила 80 тысяч фунтов стерлингов за то, что я продам право собственности на журнал Student– журнал я организовал ещё будучи школьником, – компании IPC, сегодня известной как издательский дом Trinity Mirror, которому принадлежит целый ряд газет и журналов Великобритании.
Однажды я присмотрел крошечный островок недалеко от острова Менорка и стал раздумывать над тем, чтобы купить его и жить там. Это было очень красивое место с одним маленьким белёным домиком; а туалет был устроен так, что его содержимое падало вниз со скалы. Жизнь в райском уединении была очень большим соблазном в то время, потому что, несмотря на то, что дела в нашем бизнесе по продаже пластинок шли в гору, выпускать журнал становилось всё труднее. Пока я не начал печатать платные объявления, у меня часто не было средств на бумагу и услуги типографии. Вначале это было очень выгодное и захватывающее дело, но со временем оно стало меня обременять.
Компания IPC не просто так предлагала мне большие деньги; они хотели, чтобы я оставался редактором журнала. Собственно говоря, Student больше не был моим журналом, но у меня оставалась возможность делать то, что всё ещё было мне по душе.
Я решил принять это предложение и отправился на ланч в компанию IPC, офис которой располагался в Холборне, прямо на Флит-стрит. За столами восседал совет директоров. Мы пожали друг другу руки в знак того, что сделка заключена, а затем я рассказал о своём видении бизнеса. Я рассказал совету директоров, что хочу открыть туристическое агентство Student, магазины звукозаписи Student, спортивные клубы Student и ещё – как насчёт авиакомпании Student? Я увидел, как от удивления у них поднялись брови. После этого ланча в моём доме раздался звонок, меня поблагодарили за то, что я пришёл, и сообщили, что руководство пересмотрело политику инвестиций и передумало покупать мой журнал. Они были слишком учтивы, чтобы сразу же сказать это вслух, но всё и так было понятно: меня приняли за сумасшедшего.
Много лет спустя Патрисия всё же написала мне очень милое письмо, в котором говорилось, как много раз на протяжении всех этих лет они кусали себе локти, наблюдая, как Virgin присоединяет компанию за компанией, практически в том порядке, как описывал их несостоявшийся молодой редактор журнала.
Смею предположить, что они поступили правильно, отказавшись от сотрудничества со мной. Компания IPC занималась и занимается издательским бизнесом. Они – издатели. Они знают своё дело и не нуждаются в услугах ребёнка, хотя тот и рассказывал им, чем ещё они могут заняться. Меньше всего им хотелось наблюдать за осой в комнате, которая билась бы о стёкла и становилась всё более и более назойливой – не сомневаюсь, иначе и быть не могло.
Большинство компаний сосредоточивает своё внимание на чём-то одном, находя себе оправдание в том, что из всего многообразия жизни их основателям и лидерам интересно что-то одно, чему они и намерены посвятить свою жизнь. Они вовсе не ограничены в своём мышлении. Они сфокусированы.
Всем известная мудрость из учебников по бизнесу гласит: делай то, что у тебя хорошо получается. Девятнадцать из двадцати ведущих мировых брендов работают в строго очерченной области товаров и услуг. Coca-Cola специализируется на выпуске безалкогольных напитков, Microsoft занимается компьютерами, Nike выпускает обувь и одежду для спорта.
Исключением является Virgin. И поскольку наш бизнес оценивается в несколько миллиардов долларов, это щелчок по носу тем, кто думает, что знает все «законы бизнеса» (что бы под этим ни понимали).
Мы единственные в двадцатке ведущих мировых компаний вкладываем свой капитал в различные отрасли, включая авиаперевозки, железнодорожный транспорт, отдых, мобильную связь, медиа (телевидение, кабельное телевидение и радиовещание), Интернет, финансовые услуги и здравоохранение. И поверьте мне, это действительно беспокоит многих. Я помню вышедшую в июле 1997 года статью в лондонской газете Evening Standard под названием «КОГДА РАСШИРЕНИЕ БИЗНЕСА УВЕЛИЧИВАЕТ СТЕПЕНЬ ДОВЕРИЯ», которая была посвящена нашему продвижению на американский рынок.
Я думаю, в ней больше шла речь о бизнесе вообще, чем конкретно о корпорации Virgin. Скажите, на какую высоту нам нужно подняться, чтобы учёные мужи того или иного толка перестали пророчить нам провал? Наше предложение вовсе не трудно понять: Мы ПРЕДЛАГАЕМ НАШИМ КЛИЕНТАМ ОПЫТ VIRGIN И СЛЕДИМ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ ЭТОТ ОПЫТ ЛЕГ В ОСНОВУ КАЖДОГО СЕКТОРА НАШЕГО БИЗНЕСА. Мы далеки от того, чтобы «приклеивать свой лейбл» на первый попавшийся товар, напротив, мы тщательно исследуем слабые стороны различных отраслей производства, и, только когда чувствуем, что можем поставить бизнес на ноги и стать первыми в этой отрасли на счету у клиентов, мы принимаем решение о расширении бизнеса. Красноречивым примером этого стала сфера финансовых услуг. За три года Virgin Direct привлекла 200 тысяч инвесторов, и её чистая прибыль составила 1,6 миллиарда фунтов стерлингов. В результате после её появления на рынке другим компаниям пришлось поумерить свои аппетиты, чтобы оставаться конкурентоспособными.
Невероятно, но факт: Virgin буйно разрослась, объединяя в единую цепь много на первый взгляд не связанных между собой компаний. Между 2000 и 2003 годами Virgin с чистого листа создала три новые компании в трёх странах, приносящих сегодня миллиардную прибыль. Virgin Blue в Австралии удалось завоевать 35 процентов рынка авиаперевозок и в значительной мере снизить цены на билеты. Virgin Mobile стала новым динамично растущим мобильным оператором в Великобритании. Темпы роста Virgin Mobile в США превысили показатели всех существующих сегодня частных и государственных компаний. Наш доход на одного сотрудника – 902 тысячи долларов – является крупнейшим в мире, а наша корпорация также имеет лучший рейтинг в области обслуживания: 95 процентов из пяти миллионов наших клиентов рекомендуют нас своим друзьям. За последние тридцать пять лет мы под брендом Virgin открыли больше всех компаний, приносящих прибыль в миллиарды долларов в различных секторах бизнеса.
Сегодня, когда все затягивают пояса потуже, готовясь к первому в XXI веке глобальному кризису, корпорация Virgin готова встретить грозу во всеоружии. Поскольку наши риски распределены, провал в каком-либо секторе бизнеса, пусть даже в основном, не приведёт к краху всей корпорации. (Только представьте себе, если бы мы не расширились до такого масштаба и работали только в звукозаписывающей и музыкальной индустрии, которая сегодня испытывает большие сложности из-за революционных возможностей цифрового формата, – мы давно уже прекратили бы своё существование!)
Итак, возникает вопрос: если Virgin лучше других умеет веселиться в хорошие времена и неплохо выдерживает тяжёлые, почему бы другим компаниям не пойти по «девственному» пути, проложенному Virgin? И почему бизнес-гуру до сих пор учат молодых предпринимателей придерживаться только того, что они сами умеют делать?
Но всё же я думаю, что бизнес-гуру правы. Необходимо сосредоточивать своё внимание только на том, что вы знаете. Вы должны также понять, ради чего вы просыпаетесь каждое утро. И для большинства людей это означает, что необходимо сконцентрировать свои силы только на одном основном бизнесе.
Удивительно, но многим просто непонятно, почему основным курсом Virgin в бизнесе было как раз расширение в различных областях бизнеса. Как и у любой крупной компании, у Virgin свой курс, хотя на первый взгляд вам может показаться, что это не так. Наша неординарность как раз и является нашим курсом. Возможно, мы сами и есть то исключение, которое только доказывает правило: наши клиенты и инвесторы воспринимают нас скорее как идею или философию, нежели как компанию.
Успех Virgin многих сбивает с толку, ведь он противоречит мудрому правилу придерживаться того, что знаешь. В чём же секрет Virgin? Каков её курс? Должно же быть что-то, что заставляет Брэнсона вставать утром с постели, но что же это, чёрт побери? Как только мы подумали, что, наверняка, это музыка, как тут же на смену ей пришёл воздушный туризм, и полёты на воздушном шаре стали тому доказательством, но потом появился ещё и железнодорожный бизнес, финансовая компания и мобильные сети, а на что сделана ставка сейчас? Здравоохранение? Космос? Кто подскажет?!
Я никогда не скрывал того, что движет мною.
Это брошенный мною вызов. Это мой бренд.
Быть может, сама моя фамилия помогает мне. Я помню, как один журналист из журнала Daily Telegraph однажды провёл исследование, чтобы выяснить происхождение моей фамилии, и выяснил, что «Брэнсон» происходит от «Брэндсон»: мои прадеды зарабатывали свой хлеб, занимаясь клеймлением скота!
Для меня бренд занимает центральное место. Сколько бы раз я не говорил об этом людям, столько раз в их глазах читается недоумение. «Что же он имеет в виду, когда говорит „бренд“?»
Я попытаюсь объяснить. Для начала давайте просто в общих чертах рассмотрим, что же такое бренд и в чём его ценность.
Компания IPC, как вам уже известно, издаёт журналы. Я хочу попросить вас назвать хотя бы три из них. Если вы работаете в этой области, то без труда назовёте с десяток журналов. (Это очень успешная компания.) Но если вы простой обыватель, то, конечно, не имеете об этом ни малейшего представления. Почему, спросите вы? Бренд IPC значит очень много для профессионалов в этой области и ни о чём не говорит простому обывателю. Покупателю важна изюминка, стиль и содержание журнала, а не его владелец. Покупатель может проявлять интерес к бренду журнала; бренд же его владельца не очень его интересует.
Кто опубликовал последний роман, который вы прочитали? Какая компания сняла фильм, который вы смотрели вчера вечером? Вы вряд ли ответите на эти вопросы, и компании знают об этом. И что из этого? Никто не имеет ничего против.
Бренды существуют для того, чтобы сигнализировать о том, чего следует ожидать от определённого товара или услуги или чтобы выявлять родство между различными товарами и услугами. Логотип известного вам бренда на какой-нибудь новинке – гарант того, что новый продукт не разочарует вас, что вы получите именно то, чего и ожидали. Но это не всегда хорошо. Читатели романов Mills & Boon могут поглощать однотипные истории книга за книгой; родители с нетерпением ждут очередного мультфильма анимационной студии Pixar, чтобы посмотреть его вместе со своим ребёнком – неважно, будет он о животных, игрушках или машинах. В целом, несмотря на то что новизна и оригинальность имеют огромное значение в индустрии развлечений, едва ли вы захотите повесить одинаковые лейблы на всю свою продукцию, обещая публике, что ваше новое творение очень похоже на все предыдущие.
В самом конце этого пёстрого ряда брендов – в самом дальнем углу, особняком от всех остальных, стоит Virgin. Бренд Virgin говорит, что пользоваться её кредитной карточкой так же приятно, как летать её авиалиниями, что в свою очередь очень напоминает приятный отдых в её спа-салоне или прослушивание её музыкального диска или перевод денег на счёт её страховой компании.
Что же объединяет все эти компании? О каком сходстве вообще можно говорить, когда речь идёт о столь разных товарах и услугах?
Скорее всего, дело в наших клиентах. Круг нашей деятельности настолько широк, что единственное, что нас объединяет, – это наши клиенты.
Вот и всё, что можно сказать по этому поводу. Бренд Virgin гарантирует, что к вам хорошо отнесутся, что вы получите высококачественный продукт, который при этом не ударит по вашему кошельку, и вы получите больше радости от своей покупки, чем ожидаете, что бы вы ни купили у нас.
Теперь вы понимаете: я просыпаюсь утром с мыслью о покупателе и думаю о том, как сделать так, чтобы он был доволен. Ни один бренд ещё не смог, как бренд Virgin, стать «образом жизни». Мы достигли этого, не просто проснувшись однажды утром и решив стать вездесущим брендом, мы просто стремились удовлетворить свои потребности и претворить в жизнь свои интересы. Меня всегда интересовало всё новое. Однако при этом я всегда хотел делиться своими открытиями с другими людьми.
Должны ли вы следовать «формуле Virgin» и ставить на первое место интересы клиента? Конечно же, нет. До тех пор, пока вы сами этого искренне не захотите. Пока, как и я, вы не будете просыпаться по утрам со словами «Давай порадуем людей сегодня!». Конечно, я надеюсь, что вы заботитесь о своих клиентах. Но я не могу приказать вам работать в интересах клиента. Вам самим решать, каким должен быть ваш бизнес.
Бренд Virgin создавался постепенно и сегодня отражает всё то, что меня больше всего интересовало в жизни. К моему удивлению, это было не издание журнала, и даже не музыка. Сейчас я понимаю, что моей движущей силой был поиск новых путей в том, как доставить другим удовольствие – особенно там, где они меньше всего этого ожидают, например, в аэропорту.
Наш бренд появился ещё в далёких 1970-х, его отправной точкой стали мои собственные мнения и суждения, но, думаю, Virgin Atlantic сделала гораздо больше для того, чтобы сформулировать и ясно выразить, что именно воплощает собой наш бренд и что он означает для наших клиентов. Многие в компании Virgin разделили ценности нашего бренда: инновации, честность, внимание к клиенту, стремление приносить пользу и хорошее настроение. Я думаю, суть нашего бренда заключается в первоклассном уровне обслуживания клиентов, в том, чтобы дарить людям радость.
Именно поэтому мы всегда работаем с улыбкой.
Мы хотим воодушевлять и радовать людей.
Необязательно быть клиентом Virgin, чтобы получать удовольствие от нашей рекламы, от наших безумных публичных выходок. В течение многих лет мы неоднократно убеждались в том, что если дарить людям минуты радости и окружать их атмосферой радости и веселья, то это принесёт бренду больше пользы, чем целый ряд рекламных кампаний.
Приведу простой пример: в самолётах Virgin Atlantic можно увидеть солонки и перечницы оригинального фирменного дизайна. По крайней мере, их точно можно найти в самом начале полёта. К моменту приземления все они исчезают. Пассажиры прикарманивают их и пользуются ими у себя на кухне. Что же нам с этим делать? Мы решили посмеяться над этой ситуацией. На дно каждой баночки нанесли надпись «Украдено у Virgin Atlantic». Тем самым мы превратили эту неловкую ситуацию в хитрую рекламную кампанию. Благодаря этой шутке мы мгновенно привлекли на свою сторону многих людей. Безусловно, это сущий пустяк, но, когда такие пустяки обнаруживаются в каждом секторе нашего бизнеса, мы своим весёлым отношением к работе достигаем больших результатов.
Умение посмеяться над собой тоже является одной из ценностей бренда Virgin и свидетельствует о том, что мы не скрываем свои победы и поражения и хотим поделиться тем, что нас волнует с людьми, которые играют для нас ключевую роль – с нашими клиентами. Люди, которые читают наши рекламные объявления, читают также о нашей борьбе с конкурентами, о наших неудачах и ошибках. Так зачем же нам притворяться, что всё это не имеет к нам никакого отношения? Все знают о нашем многолетнем противостоянии с компанией British Airways. Когда представители мировой прессы собрались посмотреть, как BA возводит огромное колесо обозрения London Eye на берегу Темзы, и когда мы узнали, что у них возникли технические проблемы, мы быстро подняли в воздух дирижабль. Позади него развевался баннер с надписью «BA НЕ МОЖЕТ ЕГО ПОДНЯТЬ!». Мы также от души повеселились, предложив пассажирам Virgin Atlantic услуги массажиста, и дали в газетах рекламное объявление с заголовком «BA НЕ ПРЕДЛОЖИТ ВАМ ШИАЦУ!».
Когда холдинг Sydney Airport Corporation (владельцем которого является филиал крупнейшего в Австралии банка Mcquarie) без всяких оснований поднял цены на услуги их аэропорта, мы с генеральным директором Virgin Blue Бреттом Годфри решили разместить на наших самолётах, а также на огромных билбордах по дороге в аэропорт лозунг «MCQUARIE. НЕПОДЪЕМНЫЙ ГРУЗ БАНКИРОВ!». Об этом написали в газетах в таком ключе: банкиры наживаются за счёт бюджетных авиалиний. В конце концов Mcquarie согласился пересмотреть политику тарификации. Тогда я переоделся коренным американским индейцем, курящим трубку мира, и заключил с ними перемирие, закопав топор войны. (Он в буквальном смысле всё ещё покоится где-то там, на аэродроме!) Это был один из так называемых моментов истины, и, я думаю, австралийской публике понравилась наша дерзкая выходка. Интересно, что в итоге мы даже стали сотрудничать с ними в нескольких совместных проектах.
Подружитесь со своими врагами – это хорошее правило как для бизнеса, так и для жизни.
Многие компании хотят, чтобы бренды отражали их идеализированный, совершенный образ, вследствие чего эти бренды теряют своё своеобразие, оригинальность и доверие покупателей. Безусловно, мы стараемся красиво преподнести свой бренд, но не забываем о том, что мы реальная компания, которая занимается реальным бизнесом в реальном мире, мы не пришельцы с другой планеты.
Возможно, Virgin достойна стать моделью, к которой должны стремиться современные компании. И может, потому, что именно клиент занимает центральное место в нашем бизнесе, и потому, что мы объединили различные виды качественного сервиса под одним брендом, Virgin создала нечто совершенно новое в мире бизнеса – то, что будущие поколения постараются перенять.
В какой-то момент каждый вдруг может захотеть стать Моисеем и повести людей в Землю обетованную. Но уже утром, после бурно проведённой ночи, я смотрю на себя в зеркало и думаю: «Брось эти мысли, Ричард!»
Быть может, Virgin – это просто случайность, ошибка в истории. Сам я не прочь поразвлечься. Я начал работать в то время, когда люди были проще и легкомысленнее. У многих мой образ ассоциируется с теми временами, поэтому за мной закрепилась репутация баловня судьбы. Virgin стала средоточием позитивного отношения к жизни, но смогла бы наша корпорация стать успешной в другие времена? Достигли бы мы в таком случае сегодняшнего успеха? Этого нам знать не дано.
Успешные бренды отражают историю своего времени и несут информацию о тех людях, которые их создали. Им сложно подражать. И их невозможно заставить работать вновь. Бренд сродни росчерку художника. (Логотип Virgin в буквальном смысле является росчерком художника!) Каков будет ваш бренд – решать вам. И хотя, очень надеюсь, в этой главе вы найдёте для себя много полезного, я не могу дать вам конкретные рекомендации о том, что делать со своим брендом. Единственный мой совет – отнеситесь к нему очень серьёзно, как художник к своей подписи на картине.
Бренд должен отражать ваши возможности. Ваша задача – безукоризненно выполнить все обещания вашего бренда, и в этом смысле лучше сделать ставку на оригинальность и инновации, чем преувеличивать и приукрашать свои возможности.
С первого дня существования вашего бренда следует отдавать себе отчёт в том, что вы обещаете людям.
Со временем бренд устаревает, поэтому, думаю, будет грамотнее постоянно заниматься его развитием, как это всегда делали мы, чем потом банально модернизировать. Любой, даже незначительный, ребрендинг превращается в забавную антирекламу вашей компании, и тому есть причина: ведь это один из способов залатать дыры своей компании, и притом не совсем эффективный.
Как бы то ни было, это наша философия. Когда дело дошло до названия «Virgin» – я должен был действовать решительно, но в Бюро регистрации акционерных компаний Великобритании мне сказали, что название Virgin[4] звучит слишком грубо. Я пытался доказать, что это название уже использовалось как имя корабля в 1699 году и не было никем опротестовано. Действительно, в майском номере London Gazette мы нашли подтверждение того, что корабль с таким именем вошёл в док Кадиса 26 апреля 1699 года. Я думаю, дать компании такое название было немного рискованно, зато весело. Но оно взялось не с потолка. Оно означало, что каждый бизнес, которым мы начинали заниматься, мы начинали с чистого листа. Мы были «девственниками» почти в каждом новом бизнесе, который открывали. Мне кажется, название Virgin вовсе не является грубым, наоборот, оно обозначает нечто чистое, первозданное, девственное и никем не тронутое. Это слово отлично выражало суть нашей компании, потому что мы все были девственниками в бизнесе. Зарегистрировать бренд было невероятно сложно. Мы потратили уйму средств на то, чтобы юридически защитить его в различных странах мира. Но все наши расходы окупились сполна успешностью бренда.
Бренд приобретает определённый облик с течением времени. Имидж бренда – это результат серьёзных обсуждений и многих лет упорной работы. Некоторые ассоциации, хотите вы того или нет, будут неожиданно возникать в отношении вашего бренда. Помните о том, что бренд всегда что-то обозначает, и, конечно, вы можете влиять на восприятие вашего бренда, предоставляя потребителям достойные товары и услуги.
Прочитав мой рассказ о самых первых годах существования Virgin, вы узнаете об основных этапах развития нашего бренда. Мне бы хотелось, чтобы всё, что Virgin значит для людей сегодня, было результатом умелого бизнес-планирования. Но это не так. Нам повезло: мы действительно проделали большую работу, и в целом наш бренд воспринимается очень позитивно, желали мы того или нет.
Я вдруг понял, что мне придётся объяснить моим молодым читателям, что же значила музыка для моего поколения. Без этого экскурса они не поймут, почему первой нашей компанией стала именно Virgin Records.
По сравнению с 1970-ми музыка уже не играет такой важной роли в жизни молодёжи. Сегодня существует огромное количество замечательных исполнителей – мне сразу приходят на ум имена таких певиц, как Кейти Танстолл и Эми Уайнхаус – но, оглядываясь назад, в 1970-е, я могу сказать, что это было уникальное время, когда люди питали невероятную страсть к рок-музыке.
Надо сказать, что у нас не было другого выбора. В Англии в то время не было DVD и мобильных телефонов, не было такого разнообразия телеканалов – только BBC и ITV, а компьютеры существовали только как игрушки сверхдержав, использовавших их, чтобы направить свои арсеналы ядерного оружия точно в цель. Поэтому большинство молодых людей посвящали всё своё свободное время музыке, для чего им необходимо было приобретать музыкальные записи. Они были нашим единственным богатством. Ожидание нового альбома Led Zeppelin, Yes или Queen превращалось в смысл нашей жизни в течение многих недель.
В 1970–1980-х годах выпуск нового альбома был настоящим событием; на этом мы и построили свой бизнес. По моему мнению, опыт создания Virgin Records может быть полезен и сегодня. Ведь прогрессивный рок был ещё в стадии своего развития, когда мы построили на нём свой бизнес.
Когда мы только открыли Virgin Records, популярный эстрадный певец Энди Уильямс и рокер-авангардист Фрэнк Заппа стояли в одном разделе каталога магазинов Woolworths. И хотя в 1960-е на волне популярности была поп-музыка и группы, играющие в стиле ритм-энд-блюз, – верхушки хит-парадов возглавляли The Beatles и The Rolling Stones – доминировали старые звукозаписывающие лейблы, принадлежащие крупнейшим компаниям. На музыкальные пластинки не делали скидок, а в музыкальной индустрии царила атмосфера консерватизма и ханжества. Здесь всё решалось мужчинами среднего возраста, которые слушали струнные квартеты. Большинство студий звукозаписи работало неэффективно, и даже за очень большие деньги можно было сделать всего пару музыкальных записей. А акустические помещения с перфорированными звукопоглощающими деревянными панелями застряли в 1950-х. Покупка пластинок уже не приносила удовольствия, как раньше. Всего в нескольких радиопрограммах можно было услышать настоящую рок-музыку.
Весной 1970 года мы решили создать службу почтовых рассылок, чтобы продавать ту музыку, которая нравилась нам самим: мы открыли свою компанию, такую же дерзкую и скандальную, как и мы сами. Атмосфера, царившая в Virgin в те дни, стала основой сегодняшней Virgin. С самого первого дня прогрессивное поколение стало отождествлять себя с нашей компанией, потому что она представляла собой что-то совершенно новое.
Когда мы начинали, наряду с американским журналом Rolling Stone в Великобритании существовали ещё два музыкальных еженедельника. Серьёзное издание Melody Maker, посвящённое рок- и поп-музыке, в котором также можно было встретить обзоры фолк-музыки и джаза. И хотя это была культовая газета, авторы статей создавали впечатление самовлюблённых и переполненных чувством собственной важности людей. Второй газетой была New Musical Express, или NME, больше ориентированная на поп-музыку и, так или иначе, оставшаяся далеко в 1960-х. Затем появился новый еженедельник Sounds с подзаголовком «Музыка – это послание».
Впервые Sounds вышла в печать 10 октября 1970 года, и я сразу созвонился с отделом рекламы, чтобы обсудить приемлемые условия для размещения нашей рекламы в их издании. Я всегда верил в то, что мы сможем попасть в издание, которое пытается разбить все каноны. Газета Sounds очень много значила для нашего успеха. Она занималась той же сферой бизнеса. За первую неделю они продали 200 тысяч экземпляров, и этим повергли в лёгкий шок своих основных конкурентов Melody Maker и New Musical Express. Верхушку первого хит-парада альбомов рок-музыки Sounds заняли «Paranoid» Black Sabbath, «Get Yer Ya Ya's Out» Rolling Stones, «Led Zeppelin II», «Deep Purple in Rock» и «Cosmo's Factory» Creedence Clearwater Revival. Чуть позже мы стали продавать эти альбомы по почте. К сожалению, иногда в чарты попадали и ужасные исключения, например альбом «The World of Mantovani». Virgin Records отказалась от выпуска этого альбома, как и всех остальных альбомов Энди Уильямса.
В нашем начинающем бизнесе был всего лишь один недостаток: мы были никому не известны. Мы также не знали, к кому обратиться за помощью или рекомендацией, что означало только одно: звукозаписывающие компании не будут поставлять нам свой товар. Поэтому мы разместили свои рекламные объявления в музыкальной прессе, я даже выторговал условие отсрочки платежа на месяц. Так как у нас по-прежнему не было записей для продажи, мы обратились в компанию Рэя Лэроуна, которая находится в Ноттинг Хилл Гейт. Мы покупали у него пластинки по сниженной цене, а затем отправляли их по почте нашим клиентам. Таким образом, клиенты платили раньше, чем мы покупали пластинки и оплачивали рекламу. Именно так мы начинали наш бизнес.
Когда я слышу, как современные предприниматели начинают новый бизнес, влезая в долги, я нахожу много параллелей с тем, как мы начинали свой бизнес с Virgin Records. Не собираюсь вас отговаривать, но, если уж вы взялись за дело, могу вам только посочувствовать. Для того чтобы профинансировать свой первый бизнес самостоятельно, вам придётся расшибиться в лепёшку.
Маленький магазинчик Рэя вскоре вырос до размеров крупнейшего музыкального магазина в Англии. Грузовые автомобили различных фирм звукозаписи то и дело подвозили целые упаковки с пластинками, а на заднем дворике стоял уже собственный грузовик, куда мы складывали купленный товар и доставляли его в наш офис, то есть подвал в Бэйсуотере.
В самом начале наше имя и партия товара, выброшенного на рынок, были нашими основными активами. (У нас почти не было «живых» денег.) В те далёкие дни на Саус-Уорф-Роуд каждый, как мог, вносил свой вклад в развитие бизнеса и только Джон Варном отличался от всех нас. Это был очень своеобразный, совершенно ненадёжный, но очень творческий человек. Он писал для нас полные самоиронии объявления в викторианско-готическом духе, в которых уже можно было разглядеть будущую философию Virgin: качество можно купить по доступной цене.
Мы все засучили рукава, начиняя коричневые конверты приобретёнными по сниженной цене альбомами Led Zeppelin, Pink Floyd, Джими Хендрикса и Rolling Stones и подготавливая их для почтовой рассылки. Нам всем платили одинаково – 20 фунтов в неделю, – и именно это сплотило нас ещё сильнее. «Скидка от 5 до 15 шиллингов на любой альбом любого лейбла!» – таково было наше предложение. Теперь, чтобы справляться с возросшим объёмом заказов, нам нужно было работать не покладая рук. Звукозаписывающие компании поняли, что за большим успехом маленького музыкального магазина Рэя скрывались мы, поэтому их доверие к нам выросло.
Но мы всё ещё не получали прибыль.
Через несколько лет я встретил многих наших старых клиентов, которые жульничали. Разгневанные люди звонили нам в офис, писали письма, заявляя, что так и не получили свой альбом с рок-музыкой. Мы не могли проверить эту информацию, потому что в то время работали немного хаотично, и не знали о том, что такое настоящая бухгалтерия. Поэтому мы высылали клиенту ещё один альбом. Наша прибыль была настолько мала, что делать это регулярно – а мы делали это регулярно – означало лишиться и тех денег, которые мы заработали. Я вынес из этой ситуации хороший урок.
Товарооборот может быть огромным, но прибыль – важнее.
Тем не менее бренд Virgin Records продолжали замечать. Средний объём продаж составлял несколько тысяч пластинок в неделю. У нас был потенциал. А потом грянул гром, и я узнал ещё кое-что важное о том, как нужно вести бизнес – всегда нужно иметь запасной план.
В октябре 1970 года почтальоны Великобритании стали настойчиво требовать повышения заработной платы. Забастовка длилась долгих сорок четыре дня, мы были в отчаянии – наш бизнес был потрясён. Мы должны были придумать новое направление для нашего бренда. И срочно.
Мы перестали печатать свою рекламу в музыкальном еженедельнике. А 6 февраля 1971 года в нём на полстраницы размещалось объявление, в котором говорилось, что мы открыли небольшой магазин на Оксфордстрит, 24. Мне удалось заключить выгодную сделку по аренде первого этажа трёхэтажного магазина, находившегося по соседству с колледжем, который готовит секретарей, и напротив NU Sounds.
Чтобы выжить в такое непростое время, нам нужно было привлечь в наш магазин покупателей. Мы развернули рекламную кампанию с названием «ПОШАГОВОЕ РУКОВОДСТВО О ТОМ, КАК ДОБРАТЬСЯ ДО НОВОГО МАГАЗИНА VIRGIN RECORDS НА ОКСФОРД-СТРИТ». Мы продолжали придумывать всё новые шутки: «НЕТ, VIRGIN – НЕ НАРКОТИК. НАШ КЛИЕНТ САМ ЗНАЕТ, ЧТО ЕМУ НУЖНО. ВЫ ПРОСТО НЕ СМОЖЕТЕ ПРОЙТИ МИМО НАШЕГО МАГАЗИНА». Мы предлагали не только пластинки; у нас был кофе, музыкальные записи на кассетах, постеры и наушники, и всё это в тридцати секундах от станции метро «Тоттенхэм-Корт-Роуд». Некоторые полагают, что наши продавцы предлагали клиентам кое-что ещё, но я не думаю, что должен комментировать то, чем они занимались в нерабочее время.
К концу 1971 года мы уже смогли оплачивать рекламную площадь в газете размером в целую страницу, где мы позиционировали себя как «самых первых, самых лучших, продающих по самым низким ценам». Одно рекламное объявление даже начиналось так: «ХА-ХА-ХА-ХА! НАШ ДИРЕКТОР ВОЗВРАЩАЕТ ЧАСТЬ ДЕНЕГ ПОКУПАТЕЛЮ. МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ПЫТАЛСЯ ЗАПЛАТИТЬ ПОЛНУЮ СТОИМОСТЬ ПЛАСТИНКИ».
Многое из этого сохранилось и по сей день. Сегодня, сидя в переполненном вагоне на Центральной линии Лондонского метрополитена, стоит вам поднять глаза вверх, и вы увидите звучащую по-прежнему дерзко рекламу Virgin Media. С самого первого дня существования нашей компании в рекламе мы делали акценты на комфорте клиента и свободе его выбора – к этому у нас был собственный подход.
В 1971 году у кого-то возникла блестящая идея. Так мы решили открыть и звукозаписывающую студию. Стоящий у истоков Virgin Records Том Ньюман предложил основать звукозаписывающую студию в подвале. Тем временем я встретился с Джорджем Мартином, легендарным продюсером альбомов The Beatles, чтобы взять у него интервью для нового выпуска Student. Когда я поведал ему о своих планах, он сказал, что студия с четырьмя дорожками для звукозаписи – это уже прошлый день, а современные звукозаписывающие студии должны иметь хотя бы 8-полосное оборудование. Я велел Тому быстро продать по дешёвке уже купленный нами 4-полосный микшер и найти 8-полосный. Мы потратили 1350 фунтов стерлингов. Опыт приобретения самого лучшего оборудования, которое мы могли себе позволить в то время, стоил мне больших денег.
К двадцать первому дню рождения у меня был журнал, бизнес почтовых рассылок и я подумывал открыть звукозаписывающую студию. После первого года работы в звукозаписывающем бизнесе наш долг составил 11 тысяч фунтов стерлингов, к тому же у меня обнаружили язву желудка. Доктор посоветовал мне какое-то время отдохнуть. Вместе с Томом Ньюманом мы подумали, что неплохим выходом из ситуации было бы перевезти нашу студию за город. По крайней мере, это должно было хорошо сказаться на моём здоровье. Я купил газету Country Life и увидел объявление о продаже старинного английского особняка в Шиптон-он-Червел. Всё подсказывало мне, что это идеальное место. Я влюбился в него с первого взгляда. Мне отчаянно хотелось купить его, и я начинал уже подумывать и о студии, записывающей на шестнадцати звуковых дорожках. Банк дал кредит, и 25 марта 1971 года этот особняк стал моей собственностью.
В октябре 1971 года в рекламных объявлениях о скидках на пластинки в наших музыкальных магазинах появилась небольшая приписка: «ТЕПЕРЬ У НАС ЕСТЬ ТИХАЯ СТУДИЯ ЗВУКОЗАПИСИ ЗА ГОРОДОМ, И ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ СОЗДАТЬ МУЗЫКУ И ПРИ ЭТОМ ОТДОХНУТЬ, ПОЗВОНИТЕ НАМ». Студия была готова воспринять громовые раскаты рока. Так и случилось.
Звукозаписывающая студия стала привлекать внимание музыкантов, которых мы были рады услышать. Вскоре мы были вынуждены преобразовать её в 16-полосную студию, так как запросы музыкальных коллективов становились всё более высокими. Помимо стандартных услуг по записи бас-гитары, гитары, ударных и вокала теперь мы могли предложить более широкий спектр услуг по дублированию и наложению различных инструментов и звуков. Вскоре мы поняли, что для удовлетворения всё увеличивающегося спроса нам был необходим 32-полосный 20-канальный микшер-пульт, так как новейшие технологии звукозаписи и более современные модели синтезаторов обладали огромным потенциалом и давали возможность получить на выходе более качественное звучание. Для того чтобы оборудовать студию системой Dolby, мы пригласили специалистов по звуку компании Westlake Audio из ЛосАнджелеса и приобрели новейшее оборудование. Наш особняк был чудесным местом, где музыканты могли расслабиться и хорошо провести время после работы в студии. Здесь хотелось задержаться подольше, и мы следили за тем, чтобы запасы нашего винного погреба не истощались, а вино текло рекой. Если группа хотела устроить бурную вечеринку и оторваться по полной, мы не препятствовали этому. Именно такой подход способствовал подъёму творческой энергии. С тех пор, какой бы бизнес мы ни начинали, я всегда настаиваю на том, чтобы в Virgin всегда были предусмотрены специальные места или комнаты для релаксации, где люди могут получить заряд энергии, чтобы создать свои лучшие произведения.
Многие известные исполнители рок- и поп-музыки начинали свою карьеру в нашей студии. Студия в особняке научила меня тому, как вести бизнес и находить общий язык с творческими людьми. Я также понял, что не каждый получает в жизни то, чего на самом деле заслуживает. Я видел не очень талантливых музыкантов, которым удалось поймать удачу за хвост, и выдающихся музыкантов, которым не удалось добиться успеха. Я общался в непринуждённой обстановке с теми, кто работал на износ, и с теми, чей успех казался весьма сомнительным.
Хорошо известно, что дебютный альбом Майка Олдфилда «Tubular Bells» положил начало процветанию империи Virgin. Майк был и остаётся гением. Это необыкновенно трудолюбивый и тонко чувствующий искусство человек – благодаря этим качествам можно многого достичь в жизни. Я помню, как мы в первый раз слушали его ранние записи, отдыхая в плавучем доме; мы сидели просто заворожённые неземной, поражающей своей многогранностью музыкой. Никто из нас раньше даже не мог представить, что пятнадцатилетний подросток может так изумительно играть на всех этих инструментах. Мы пытались привлечь к нему внимание некоторых звукозаписывающих компаний, но, по всей видимости, у руководства этих студий напрочь отсутствовал слух, раз они отдавали предпочтение исполнителям с допотопным репертуаром и отказывали Олдфилду в сотрудничестве.
Поэтому однажды, когда наша команда в полном составе сидела в пабе, я предложил: «Давайте сами возьмёмся за это дело. Давайте откроем собственную звукозаписывающую компанию, и пластинка Майка станет одной из первых пластинок, выпущенных под лейблом Virgin Record».
Все решили, что я перебрал. Ведь нашим основным бизнесом всё ещё была продажа пластинок, а не звукозапись. Но я настаивал на своём. Я попросил Майка составить список необходимых ему инструментов, отправился на Чаринг-Кросс-Роуд и взял их напрокат: барабаны, синтезаторы, гитары и оркестровые колокола. Весной 1973 года мы предоставили Майку нашу звукозаписывающую студию на всё время, не занятое другими исполнителями. Он работал день и ночь, играя сам на всех инструментах, а затем садился с Томом Ньюманом за микшерский пульт, чтобы свести музыкальный материал воедино. Мне ещё никогда не доводилось видеть столь сосредоточенного на своей работе человека, который уделял бы такое внимание музыкальным нюансам.
Мы решили сами взяться за раскрутку этой пластинки и не пожалели об этом. Безусловно, в то время мы вовсе не были уверены в том, что это рискованное предприятие принесёт нам прибыль. Virgin Record была крохотной компанией и не имела того влияния и возможности продвигать свою продукцию, по крайней мере такого, каким обладали гиганты звукозаписывающего бизнеса.
Параллельно с этим проектом мы выпустили пластинку рок-группы Gong «Radio Gnome Invisible» и раскручивали авангардную немецкую рок-группу под названием Faust. (В присущем Virgin Records стиле мы продавали альбом «The Faust Tapes» по цене в 48 пенсов – полноценный альбом по цене сингла.) Но по сравнению с «Tubular Bells» альбомы Gong и Faust были просто детским лепетом. Крису Блэкуэллу, директору компании Island Records, которая была наиболее близка нам по духу, понравилась музыка Майка, и он предложил нам совместно взяться за распространение пластинки, причём значительная часть прибыли доставалась бы нам.
Весьма заманчивое предложение, но мы решили сделать всё сами. И это было крайне смелое, судьбоносное решение. Я всегда готов идти на большой риск.
Больший риск означает и большую прибыль.
Это я понял ещё тогда, но до сих пор нередко руководствуюсь этой формулой. Должно быть, благоразумнее было отдать всю чёрную работу – разработку рекламы, маркетинговых ходов и доставку в музыкальные магазины – компании Island. Но мы очень верили в Майка, поэтому должны были довести начатое нами дело до конца сами.
В июне 1973 года ведущий Radio-1 Джон Пил поставил запись Майка в вечернем радио-шоу «Top Gear». Впервые в истории диск-жокей BBC проиграл в эфире половину пластинки.
На следующее утро телефон буквально разрывался от звонков желающих приобрести альбом. Не умолкают звонки и по сей день.
Джон Пил, как и музыкальная пресса, обладал большим влиянием. Могущество печатных изданий всегда играло существенную роль в развитии бренда Virgin. Я уже начал осознавать это и до конца понял только летом 1973 года. В то время как обзоры творчества групп Оогщ и Faust были достаточно пресными, рецензии на творчество Майка Олдфилда изобиловали восторженными отзывами.
Альбом держался в чартах на протяжении пяти лет; только в Великобритании было продано свыше двух миллионов копий. Во всём мире эта цифра достигла десяти миллионов.
В ноябре 1972 года в возрасте двадцати двух лет после разговора со своей девушкой я впервые записал свои цели на листок бумаги.
Несмотря на мои амбиции, очевидно, мы были ещё слишком маленькой компанией, пытающейся удержаться на плаву. Большинству из нас было двадцать с небольшим. Нам нужна была помощь профессионалов, и в 1973 году я начал поиск хорошего бухгалтера. Я сам составил рекламное объявление. В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ЛЕТ VIRGIN RECORDS ОТКРЫЛА СЕМНАДЦАТЬ МАГАЗИНОВ, ДВЕ ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩИЕ СТУДИИ, ОТДЕЛ ЭКСПОРТНЫХ ПОСТАВОК, ОТДЕЛ ИМПОРТА, ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ОТДЕЛ, СОБСТВЕННОЕ АГЕНТСТВО, УПРАВЛЯЮЩУЮ КОМПАНИЮ, МЫ ИМЕЕМ ЛИЦЕНЗИИ ВО ВСЕХ СТРАНАХ МИРА, УСПЕШНУЮ ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩУЮ КОМПАНИЮ И ДРУЖЕСКИЙ КОЛЛЕКТИВ В КОЛИЧЕСТВЕ 150 ЧЕЛОВЕК. НО В VIRGIN RECORDS НЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО БУХГАЛТЕРСКОГО ОТДЕЛА.
Virgin Records доросла до масштабов крупнейшего в мире независимого звукозаписывающего лейбла. Но в 1992 году, так и не оправившись от последствий проблем фондового рынка 1987 года, мы продали её компании EMI за 1 миллиард долларов. Вначале нам часто приходилось плыть против течения. Мы выполняли все наши обещания, но это было нелегко. Но если повернуть время вспять, едва ли я захотел бы изменить наиболее важные принятые нами решения. Мы пришли к тому, что наш бренд мог дать, следуя своей интуиции. Постепенно мы осознали, что интересы Virgin лежат не в удовлетворении личных амбиций руководителей компании, а в том, чтобы наши клиенты испытывали восторг от того, что мы делаем. Я думаю, именно в этом причина того, что модель Virgin необычайно сложно повторить компаниям-новичкам. Если, конечно, вы не начинаете свой бизнес в сфере магии и волшебства – а музыка в 1970-х играла просто-таки волшебную роль, – трудно себе представить, как достичь такой лояльности и симпатии со стороны клиентов по мере развития и расширения компании.
Я вовсе не говорю, что это невозможно. «Девственницы» будущего не будут похожи ни на что, когда-либо нами созданное. Они вырастут из игорной индустрии, или из сектора социальных сетей, или из любой другой области, пока не известной мне и моему поколению. Они будут привлекать своей современностью, необычностью, они полностью увлекут тинейджеров и вызовут тревогу их родителей. Они удивят всех.
Шестнадцатилетняя девушка по имени Эмма не может позволить себе купить мобильный телефон. Она только что окончила школу и начала работать в парикмахерской. Её заработная плата невелика, но она хочет поддерживать отношения со своими друзьями. Она любит листать глянцевые журналы, смотрит сериал «Друзья», слушает Мадонну, Джанет Джексон и Эм Си Хаммера и часто общается со своим бойфрендом Марком, который немного старше её. Недавно его взяли рабочим в одну строительную фирму; он фанат одной популярной футбольной команды, хотя и не может позволить себе купить абонемент на все их игры. Он любит пропустить несколько пинт светлого пива в компании своих друзей. Ему нравится рэп и хип-хоп, он мечтает поставить крутую аудиосистему в свой спортивный автомобиль Toyota, когда сдаст экзамен на водительские права. На дворе 1990-е годы. Крупные операторы мобильной связи не очень-то заинтересованы в Эмме и Марке, в отличие от нас.
Приход в бизнес мобильных телесетей и по сей день остаётся одним из величайших достижений нашего бренда. Предлагая молодёжи покупать мобильные телефоны по предоплате, мы предлагали качественный продукт той категории населения, которую раньше все игнорировали. Это предложение перенесло ценности бренда Virgin, приобретённые в 1970-х годах, на современную почву, применительно к новому поколению. Настал момент, когда бренд Virgin стал по-настоящему «мобильным», он плавно перешёл не только из одного сектора в другой, но, что ещё более удивительно, стал ориентироваться на разные возрастные группы населения.
Мы любим открывать новый бизнес в незнакомых нам сферах. Чуть позже в этой главе я объясню вам, как работает наша модель «брендового венчурного капитала». Новый бизнес, охватывающий столь разные поколения, до сих пор остаётся для меня загадкой: я до сих пор не могу разобрать, что из сделанного нами было задумано, а что совершилось в результате счастливого стечения обстоятельств. По сути, нашему бренду удалось сделать шаг от одного поколения к другому и даже завладеть мечтами третьего поколения. По данным рыночных исследований, бренд Virgin пользуется у родителей такой же популярностью, как и у их детей. С течением времени моя главная задача не меняется: нужно сделать всё возможное, чтобы каждое следующее поколение так же восхищалось нашим брендом, как и предыдущее, и в результате плодами нашего труда будут наслаждаться уже три поколения. К тому времени ностальгическая атмосфера 1970-х полностью исчерпает себя, и мы узнаем, может ли бренд Virgin стать брендом на все времена!
Наши приключения в области мобильной телефонии начались в Японии. Я приехал в эту страну по делам и, пока находился там, решил поинтересоваться у молодых людей новейшими разработками техники. Они гордо показали мне свои мобильные телефоны. Японцы были на голову выше остальных в этой области, и NTT DoCoMo, дочерняя компания Nippon Telecom, запустила сервис для мобильных телефонов, позволяющий получить ограниченный доступ в Интернет. Энтузиазм, с которым эти молодые люди встретили появление услуги DoCoMo «игры онлайн», дал мне чёткое представление о том, куда движется мир сотовой телефонии. NTT DoCoMo – крупнейший оператор мобильной связи в Японии – стал первым провайдером, запустившим на рынок телефоны для широкого круга потребителей с возможностью доступа в Интернет. Мы тоже должны были вступить в эту игру.
В 1990-е годы я стал чётко осознавать, что, по мере того как моё поколение старело, мы теряли свой престиж среди молодёжи. Подростки, которым мы продавали пластинки, теперь сами могли позволить себе отдых, отчисления в пенсионный фонд, финансовые операции и услуги здравоохранения. Нам это только играло на руку, ведь мы поставляем все эти услуги. Но как насчёт их детей? Рынок услуг мобильной связи, и особенно sms-сообщений, развивался просто стремительно. Молодёжь в возрасте от 16 до 24 лет уже не мыслила свою жизнь без этой индустрии. С точки зрения маркетинга, мобильная связь давала возможность бренду Virgin восстановить свои позиции в молодёжной среде. Мы открыли свою компанию в 1999 году в Великобритании.
Мы знали, что у нас есть отличный продукт, также знали и то, как заработать на нём. И стали продавать карточки пополнения счёта во всех местах, где молодым людям было удобно их купить. Мы были везде, где были магазины сетей WHSmith's, Sainsbury's, Tesco, Texaco, а также на автозаправках BP.
Но нам всё ещё нужно было бороться за то, чтобы привлечь внимание молодёжи.
У Джеймса Кидда, гуру рекламы Virgin Mobile, не было особых средств, которые можно было бы вложить в развитие бренда. (Помните, однажды мы попросили его сравнять наши позиции с компанией Coca-Cola, выделив всего лишь 4 миллиона фунтов стерлингов, тогда как бюджет Coke составлял 400 миллионов фунтов стерлингов). В противостоянии мобильных операторов основными конкурирующими друг с другом компаниями были Vodafone, BT Cellnet, one2one и orange, но вершина, на которую Джеймс должен был взойти, оказалась холмом, а не Эверестом, как это казалось раньше. Выделенные нами средства соотносились со средствами конкурентов в пропорции 3:1. Джеймс сказал, что эта пропорция давала нам шанс на успех. Я дал ему 4 миллиона фунтов стерлингов для начала.
Джеймс направил все усилия на привлечение внимания нашей целевой аудитории. Он придумывал различные позитивные новости и истории для бульварной прессы и других медиа. Он задействовал набирающие популярность интернет-ресурсы и виртуальные сети, чтобы о нашей компании заговорили, чтобы быть у всех на слуху.
В то же время мы должны были удерживать первенство, благодаря чему и обскакали наших конкурентов, утерев нос Хансу Снуку, исполнительному директору orange, который грозился сравняться с нами в тарифах. Но у него ничего не вышло. Неожиданно Virgin Mobile удалось заинтересовать Carphone Warehouse. Её владелец, Чарльз Данстоун, дал хороший отзыв о наших телефонах. Чарльз, мой большой друг по парусному спорту и горным лыжам, был готов посмеяться над нами, но, наверное, наша дерзкая рекламная кампания в своё время вызвала у него замешательство.
Vodafone была уже старушкой, BT – в упадке, one2one – дешёвым оператором, а orange (если считать её золотой серединой) делала упор на бизнес-аудиторию. Поэтому, когда Virgin Mobile обратилась к молодой аудитории, перед нами открылись широкие возможности. Мы наполнили это пространство тем особым отношением, остроумием и бунтарством, которое культивировали с первых дней основания Virgin Records. Мы предложили услугу «флирт по телефону», которая сразу же понравилась нашим абонентам. Мы даже предусмотрели опцию входящего звонка через полчаса после начала свидания на случай, чтобы можно было извиниться и покинуть место встречи. «Извини, но мне срочно нужно идти, у меня умерла собака!»
Наши рекламные ролики были просто гениальны. Нам пришла в голову идея создать целую серию роликов «Дьявол находит занятия для праздных рук» с участием ряда знаменитостей, включая Басту Раймса, Вайклефа Жана и Келис. Каждая из этих звёзд была готова быть смешной. Мы хотели, чтобы ролики вышли забавными. Они быстро стали культовыми, и мы снова были на одной волне с городской молодёжью.
Рекламные ролики, созданные Беном Пристом и продюсируемые Брайаном Бакли, были весёлыми и задорными и задавали нужный тон всей кампании. С самого начала мы знали, что это сработает. Ключевым показателем для нас стала аббревиатура ARPU (average revenue – среднемесячный доход на абонента). Его значение стремительно росло, пока мы не достигли самого высокого уровня ARPU в индустрии услуг по предоплате. К первому кварталу 2003 года у Virgin было больше абонентов, чем у компаний О2, orange, T-Mobile и Vodafone вместе взятых.
В мае 2004 года, отпраздновав появление нашего четырёхмиллионного клиента, мы подписали контракт с 23 – летней Кристиной Агилерой.
В рекламном ролике, снятом в Лос-Анджелесе, она посмеялась над собственными отношениями с папарацци. Кристина ожидает кого-то в шикарном офисе звукозаписывающей компании и, сидя на стуле, периодически нажимает на кнопку, регулирующую его движение вверх и вниз. Рабочие на другой стороне улицы замечают, что она то опускается, то поднимается на стуле, и неправильно это истолковывают, считая, что стали свидетелями сексуального скандала. Мы знали, что нам удастся эта затея, если пустить настоящих папарацци внутрь, чтобы запечатлеть Кристину во время съёмок ролика, чтобы потом они создали лживые сенсационные статьи о только что отснятом ролике. Спасибо, друзья, благодаря вам наш рейтинг взлетел до небес!
Публичность абсолютно необходима в бизнесе.
Вы должны вывести свой бренд в свет, особенно если он ориентирован на потребителя. Чтобы ваш бренд заметили, нужно быть готовым положить на алтарь популярности не только средства, выделенные на рекламу, но и себя самого. Хорошая PR-история в миллион раз эффективнее, чем занимающее целую страницу рекламное объявление, да к тому же она стоит гораздо дешевле. У меня есть одно неизменное правило. Если мне звонит журналист CNN, чтобы взять у меня интервью, я бросаю все дела, чтобы прийти на встречу. Упустить шанс рассказать миру о своём бренде, кажется мне безумием. Меня всегда удивляло, что люди, которые подписывают многомиллионные рекламные бюджеты – директора и президенты крупнейших корпораций – на самом деле прячутся за спинами своих личных помощников и близко не подпускают журналистов к своей двери.
Нет никаких сомнений в том, что Virgin Mobile преуспела в выполнении всех обещаний своего уникального бренда: наш бренд обращается не к какой-то определённой возрастной категории, а к людям определённого склада. Бренд Virgin проникнут дерзким бунтарским духом. Здесь ценится прямолинейность. Здесь нет места скупости и корысти. Наш бренд сохранил свою «девственность», а в мире постоянного технического прогресса компания, имеющая свежий подход к бизнесу, как ни странно, кажется многим людям обнадёживающей. Этот бренд говорит: «Мы все в этом деле». Думаю, Джеймс Кидд блестяще выполнил свою работу, открывая эти ценности новому поколению. Можно ли повторить это ещё раз? Думаю, можно. Ценности, которые я перечислил, одинаковы как для семидесятых, так и для девяностых. Наше отношение к клиенту не зависит от времени. Это человеческое отношение. Мне хочется верить, что все наши сотрудники так думают. Признаюсь, что, если мой сын, Сэм, или дочь, Холли, решат однажды прийти в наш бизнес (а я сам ни в коей мере не буду их к этому подталкивать), нам станет легче работать, потому что тогда запуском новой продукции займётся молодёжь, а не их отец солидного возраста.
Прежде чем я перейду к рассказу о Virgin Blue – недавней большой авантюре бренда Virgin, неплохо было бы поговорить обо мне. Я имею в виду Ричарда Брэнсона – всемирную знаменитость, человека, дарящего счастье, а иногда козла отпущения. В течение своей жизни я побывал во всех этих образах.
На протяжении всей истории Virgin я всегда стремился быть главным лицом нашей рекламы. Я сбился со счёта, столько разных костюмов надевал за свою деятельность в большом бизнесе – наверное, больше, чем Лоуренс Оливье. За большинство из них нужно благодарить Джеки Макквиллан, главу нашего отдела по работе со СМИ. За последние пятнадцать лет она придумала для меня огромное количество костюмов и смелых рекламных трюков, начиная с того, в котором я публично сбрил бороду и надел свадебное платье, и заканчивая тем, в котором я в одеждах индийского принца, выбивая дробь на барабане, спрыгнул со здания в Мумбаи и тем ознаменовал открытие своего первого бизнес-проекта в Индии! Думаю, публике нравятся все эти мини-спектакли, которые мы устраиваем на протяжении уже многих лет. Они доставляют так много удовольствия, потому что продуманы самым тщательным образом. Действо должно быть увлекательным. И вызывать у людей улыбку. Представление происходит не просто ради смеха, оно несёт в себе информацию. Его задача – о многом рассказать людям, а не только представить забавный визуальный ряд. Его задача – донести до зрителя ценности бренда и послание. Моё появление почти обнажённым на Таймс-сквер в июле 2002 года хороший тому пример: чтобы раскрыть наше сотрудничество с MTV, подразделением компании Viacom, я был одет лишь в мобильный телефон, прикрывавший мои интимные места. Тогда я сказал: «Я здесь для того, чтобы своим присутствием доказать, что национальному мобильному оператору США, Virgin Mobile, нечего скрывать».
К слову, зарабатывая для Virgin репутацию изобретательной компании, мы сделали одно неожиданное, но очень важное открытие: когда что-то в наших тщательно отрепетированных публичных выступлениях идёт не по плану, это всё равно пиарит наш бренд!
Но есть ли смысл уделять столько внимания руководителю бизнеса? Порой это может пойти во вред. Позже я объясню вам, что все эти бредовые заявления о моей договорённости с премьер-министром Британии Гордоном Брауном появились в прессе только потому, что мы летели с ним в одном самолёте. Но на самом же деле, когда мы выразили желание выкупить потерпевший от кризиса банк Northern Rock, никто не предложил нам выгодных условий. В конечном счёте, я думаю, найдётся больше преимуществ, чем недостатков. Мои собственные авантюры, привлекающие внимание общественности, не только заявили о нашем бренде, но и стали его олицетворением. Благодаря своим успехам в бизнесе, я смогу поучаствовать в нескольких по-настоящему удивительных приключениях. Гонки на спортивных моторных лодках и полёты на воздушном шаре значат для бренда очень многое, поскольку это настоящие испытания, преодолённые нами с энтузиазмом, отражающим ценности нашей компании. К тому же мы получили море удовольствия. Не каждый человек отважится установить мировой рекорд скорости, и не каждый бренд может этим похвастать. Наш секрет в том, чтобы отыскать собственный способ олицетворить ценности бренда; думаю, вы понимаете преимущество такого подхода.
В целом, средства массовой информации всегда были чрезвычайно честны по отношению к бренду Virgin. У нас всегда был свежий материал и информация о новых рисковых авантюрах для колонок новостей, статей и страниц комментариев на сайтах в Интернете. И поскольку большинство наших бизнес-проектов ориентированы на клиента, у нас всегда найдётся новая история, чтобы раззадорить аппетит прессы. Наши PR-менеджеры должны обеспечить присутствие журналистов на каждой церемонии запуска нового продукта и должны быть уверены в том, что пресса отлично осведомлена о наших планах. Для каждого бизнеса, продвигающего свой бренд, общение с журналистами должно стать своего рода работой. Я знаю многих бизнесменов, которые сторонятся внимания общественности, но к нам это не относится. За годы своего существования Virgin Group удалось наладить прочные взаимоотношения с прессой. Кстати, я начал свою карьеру с работы журналиста в журнале Student и всегда очень хорошо относился к редакторам, корреспондентам, копирайтерам и пиарщикам.
Я думаю, PR-менеджерам очень важно создавать имидж отдельных компаний и их руководителей, отличающийся от официально утверждённого. Стив Риджуэй является исполнительным директором авиакомпании VirginAtlantic, но, когда я делаю очередное заявление для прессы или участвую в очередном рекламном трюке, он обычно с улыбкой на лице остаётся в тени. Впрочем, Стив всегда очень рад засветиться в различных статьях и журналах по бизнесу, где можно прорекламировать авиалинии. Вот почему в этом есть смысл, и меня очень радует то, что руководители компаний Virgin Group принимают такое активное участие в продвижении бренда.
После четырнадцатичасового перелёта у меня окончательно сбились биоритмы. А на аэродроме частного авиационного центра меня ожидал готовый к взлёту вертолёт. На минуту мне показалось, что сейчас меня быстро доставят в отель, но я ошибался.
Кто-то из членов экипажа Virgin надел на меня парашют, тщательно затянул все ремни и пристегнул меня к тросу вертолёта. Я сразу почувствовал приток адреналина, который мгновенно прогнал ленивую усталость и зевоту от длительного полёта.
Не успел я перевести дух, как ступил на землю Австралии. Это было кратчайшее расстояние, которое я преодолел, как птица. Могу вас уверить, это был не обычный маршрут для пассажиров авиалиний Virgin, прилетающих в аэропорт Кингсфорд Смит и направляющихся в центр Сиднея. Я прыгнул с парашютом, как только вертолёт оказался на высоте трёхсот метров. Я парил в воздухе, наблюдая за тем, как приближается линия горизонта. Такое появление было очень эффектным; я напоминал себе Питера Пена, летящего над Лондоном. Но вместо Биг Бена и здания Парламента я видел девушек, загорающих на Бонди Бич и серфингистов, скользящих по зеленовато-голубой морской глади. Траектория моего полёта пролегала прямо над сиднейским мостом Харбор; казалось, я был так близок к нему, что мои ботинки едва не коснулись вершины его арки. Мы пролетели над Сиднейской оперой и десятками людей, которые махали мне руками, и приземлились на набережной перед Кастом Хаус и поджидающей нас толпой журналистов. Я должен был рассказать им о запуске Virgin Mobile Australia. Мне дали время только на то, чтобы перевести дыхание.
Ни разу во время моих поездок в Австралию, скучать мне не приходилось. Я катался на водных лыжах в кишащих акулами водах, меня спасали красотки на Бонди Бич, в прямом эфире на радио вместе с радиоведущим Россо я подшучивал над популярным комедийным дуэтом Меррика и Россо, раздавал мороженое в шоколаде на фестивале Virgin – всё это обычные вещи, которые может и должен «натворить» руководитель компании, однако мало кто на это идёт.
Меня часто спрашивают, чему я научился, занимаясь бизнесом в «далёкой южной земле»? Есть ли разница между тем, чтобы открыть Virgin Blue в Австралии или в любой другой стране? Отвечу вам: разница есть. Я получил совершенно иной, но очень полезный опыт.
Думаю, австралийцы, как никакая другая нация, даже если взять в расчёт британцев, с особой теплотой отнеслись к бренду Virgin. Ещё до запуска Virgin Blue, узнаваемость бренда Virgin составляла 94 %. Возможно, причиной тому стали мои полёты на воздушном шаре, пересечение Атлантики на катере и автобиографическая книга «Теряя невинность»,[5] успешно продаваемая в Австралии. В 2008 году Virgin Blue вошла в десятку самых успешных брендов Азиатско-Тихоокеанского региона и в пятёрку брендов с наибольшим кредитом доверия клиентов.
Я пытался понять, благодаря чему бренд Virgin сумел завоевать сердца австралийцев, и пришёл к выводу, что жить весело – это национальный обычай в этой стране. Нельзя сказать, что у большинства австралийцев узкий кругозор. Многие из них довольно много поездили по миру и работали во многих местах, прежде чем осесть здесь. Австралийцы не терпят бюрократизма и лишних формальностей, они готовы работать не покладая рук, а потом с головой окунуться в отдых.
Я воспринимаю Virgin как молодой бренд, но не «молодёжный»; это слишком узко. Хотя я не думаю, что в Австралии ценности бренда Virgin как-то привязаны к определённому возрасту. Мне кажется, нашими услугами может воспользоваться каждый, не беспокоясь о том, подходит ли наше предложение его поколению или нет.
Учитывая растущий авторитет Virgin, её уверенное расширение, а также верность старым традициям, тёплый приём в Австралии вселяет оптимизм. Я снова и снова убеждаюсь в том, что интерес разных поколений к нашему бренду вовсе не случаен, а наши услуги пользуются огромной популярностью по всему миру.
Необычайно интересно анализировать, насколько бренд Virgin соответствует другим сторонам национального характера австралийцев. Конкурировать с австралийцами невероятно тяжело, но зато это безупречно честная борьба. Австралийцы предпочитают малый бизнес, и, несмотря на то что в этой стране в корпорации Virgin работают тысячи человек, большинство наших компаний в Австралии соответствует этой модели. Отличительная черта австралийского стиля соперничества – играть жёстко, стирать своего противника в порошок, а после этого пропустить с ним пару бокалов пива, чтобы по-дружески отпраздновать победу или посочувствовать в поражении. «Без обид, дружище!» – распространённое австралийское выражение, которое говорят после какой-либо стычки. Эта черта также присуща бренду Virgin, хотя с самого начала нашего существования мы никогда не произносили этого вслух. Возможно, поэтому опыт Virgin Blue открывает новое значение бренда Virgin.
Средний австралиец или новозеландец заслуживает многого. Он усердно трудится за свою зарплату и ненавидит, когда его обдирают как липку. Австралийцы всегда знали, что национальная авиакомпания Qantas, а также не существующие сегодня компании Ansett и Air New Zeland никогда не баловали их хорошим соотношением цены и качества.
Я всегда говорил, что мне нравится тягаться с разжиревшими компаниями: Qantas и Ansett – это хорошие авиалинии, но они представляли собой монополию из двух конкурирующих компаний. В августе 1999 года мы объявили о своём намерении запустить внутренние австралийские авиалинии. Наш инвестиционный капитал составлял десять миллионов австралийских долларов.
Во время написания книги в 2008 году Virgin Blue владела 32 % рынка авиаперевозок в Австралии, совершая около 2200 полётов в неделю по двадцати двум внутренним направлениям. Вскоре наша компания расширила свою географию и стала летать в Новую Зеландию: Pacific Blue совершает полёты в Тонгу, Polynesian Blue – в Самоа и на Фиджи, планируются также рейсы в США в качестве V Australia.
Менее чем за десять лет мы создали авиалинии, которые полюбились австралийцам, новозеландцам и жителям островов Полинезии. Ведь каждый раз, когда я спускаюсь с трапа самолёта Virgin, какая-то неведомая сила заставляет меня возвращаться туда вновь и вновь.
Virgin Blue – это детище австралийца Бретта Годфри, отец которого работал в компании Qantas, и Роба Шеррарда, открывшего компанию Sherrard Aviation и давшего Бретту его первую работу в качестве бухгалтера. Они небрежно набросали свой первый бизнес-план на обратной стороне подставок под пиво в 1993 году. Бретт несколько лет ходил со стопкой картонок в заднем кармане, прежде чем обратился ко мне с предложением. Удивительно, но иногда самые лучшие идеи появляются именно после некоторого количества выпитого!
Я впервые обратил внимание на Бретта, когда он написал великолепный отзыв на статью, в которой нелестно отзывались о нашей европейской авиакомпании Virgin Express. Этот отзыв захватил все мои мысли и ещё долгое время я не мог о нём забыть.
К 1999 году Бретт стал финансовым директором Virgin Express. Мы сменили трёх генеральных директоров, но Бретт занимал должность главного операционного директора, поэтому знал все трудности и проблемы авиабизнеса не понаслышке. Он проявлял необыкновенное трудолюбие и легко ладил с людьми. Благодаря своей дипломатичности, он умел сглаживать острые углы.
Однажды в четверг вечером я позвонил Бретту, чтобы предложить ему должность руководителя Virgin Express и остаться работать в Брюсселе. Он учтиво отклонил моё предложение, сказав, что хочет уволиться, потому что теперь у него появилось двое малышей, Райан и Николас. Они с женой Зарой планировали вернуться в Австралию. Я сказал:
– Сообщи, чем ты хочешь заняться в Австралии, и мы подумаем, чем можем тебе помочь.
– Забавно, что ты об этом заговорил, – ответил он.
И Бретт стал рассказывать мне о том, что он планирует открыть бюджетные авиалинии в Австралии.
– Хорошо, почему бы тебе не разработать детальный бизнес-план? Я взгляну на него, – ответил я.
В тот же вечер, придя домой, Бретт вспомнил о своём старом проекте и на следующее утро попросил одного из своих коллег слетать в Оксфорд и привезти его. Я ознакомился с планом и на следующий день позвонил ему.
Идею Бретта уже однажды отклонил совет директоров в Лондоне. Но я надеялся, что сейчас положение дел изменилось. Бретт заметил, что я первый человек, разделивший его точку зрения, и что он уже почти перестал верить в то, что когда-нибудь его замысел осуществится. Я попросил его рассмотреть пять важных аспектов плана и затем прийти с ними ко мне. Меня интересовал график полётов, хорошие самолёты, терминалы, продажа и покупка билетов, экипаж и пилоты. Бретт улетел в Австралию, но через неделю вернулся с чётко сформулированными ответами на мои вопросы. Обсудив этот проект со своей командой, я сказал: «К чёрту всё! Берись и делай!»
И мы пожали друг другу руки. Я предоставил в распоряжение Бретта 10 миллионов долларов; на следующий же день деньги были перечислены на его банковский счёт. (Банковский менеджер Бретта позвонил ему, решив, что это какая-то ошибка!)
Бретт уже заручился поддержкой правительства штата Квинсленд, возглавляемого Питером Битти, которое обещало оказать содействие развитию бизнеса в этом «нетронутом» туристическом регионе. Это была большая удача – практически все областные центры Австралии были заинтересованы в том, чтобы авиалинии базировались на их территории, но именно Брисбен, как и Перт, были самыми быстрорастущими городами страны, недалеко от которых расположена курортная зона Sunshine Coast. К тому же здесь самые низкие налоги, взимаемые с заработной платы, и самые лучшие пляжи. После открытия мы получили 12 тысяч резюме от людей, которые хотели, чтобы мы переехали в Квинсленд.
На запуск американской бюджетной авиакомпании JetBlue было потрачено 120 миллионов долларов. Бюджет Бретта составил 10 миллионов австралийских долларов, он оказался в очень тесных рамках, но справился со своей задачей. Он знал, что у Compass, первых малобюджетных авиалиний Австралии, недостаточно оборотного капитала. Compass потерпели крах и прекратили своё существование в 1991 году, вытесненные компаниями Ansett и Qantas. Однако её директор, Брайан Грей, поделился с нами своим опытом. Мы не хотели повторить его ошибок. В итоге результат превзошёл наши ожидания, мы увидели идеальный пример «брендового венчурного капитализма» Virgin в действии и поняли, почему в некоторых случаях лучше идти по следам первопроходца, а не быть им. Слухи о том, что на рынке внутренних авиалиний Австралии появилась новая авиакомпания, разлетелись мгновенно, и 30 ноября 1999 года на пресс-конференции в Кастом Хаус Ки, спонсор Бретта был разоблачён. Им оказалась Virgin. Мы до последней минуты держали наш замысел в секрете и застали наших конкурентов врасплох. Раньше билет в один конец из Брисбена в Сидней стоил 150 австралийских долларов, нам же удалось снизить эту стоимость до ста. На Австралийской фондовой бирже начался хаос. Акционерный капитал Qantas уменьшился на два миллиарда австралийских долларов. Мы с Бреттом шутили, что если бы мы открыли хеджевую позицию после обвала акций Qantas, то уже окупили бы наши стартовые затраты.
Мы оба знали, что Qantas – одна из самых успешных авиакомпаний в мире, но вскоре она была вынуждена вступить в сговор со своим основным конкурентом, компанией Ansett. Virgin Blue должна была чем-то от них отличаться. Атмосфера, царящая в нашей компании, и станет нашим основным отличием, подумали мы, а скопировать атмосферу Virgin никому не под силу.
С самого первого дня Бретт стал присматриваться к людям, у которых не было опыта работы в авиакомпаниях. Среди объявлений Virgin Blue было и такое: «ЕСЛИ ВЫ КРАСИТЕ ВОЛОСЫ В ФИОЛЕТОВЫЙ ЦВЕТ, РАБОТАЕТЕ В МЯСНОЙ ЛАВКЕ И В КОНЦЕ ТРУДНОГО РАБОЧЕГО ДНЯ ВСЕ ЕЩЕ СПОСОБНЫ УЛЫБАТЬСЯ, ПРИГЛАШАЕМ ВАС СТАТЬ ЧЛЕНОМ ЭКИПАЖА НАШИХ АВИАЛИНИЙ». Такой подход напомнил мне тон, который некогда мы задали в Virgin Music. Прямой, неформальный и невероятно информативный.
Безусловно, именно эти качества он и искал в людях. Искреннюю улыбку невозможно изображать долго, а мы нуждались в людях, которые были готовы улыбаться искренне. Работа членов экипажа очень тяжела. Десять часов в день проводить на ногах, в замкнутом пространстве, в постоянном общении с клиентами. Хорошо, что пилоты выполняют свою работу сидя и им не нужно выходить к пассажирам. Но каждый член экипажа должен обладать необходимыми качествами, чтобы решать проблемы пассажиров, потерявших свой багаж, опоздавших на свой рейс или проливших красное вино на белый сарафан. В Virgin Blue Бретт и его команда называют стюардесс «членами экипажа, принимающими гостей»; он много работал над тем, чтобы создать в своей компании правильную профессиональную этику. Помню, однажды я сказал ему, что его сотрудники больше соответствуют духу Virgin, чем сотрудники любой другой компании. Хотя нужно заметить, это было на следующее утро после грандиозной вечеринки! Наверное, я бы точно так же отозвался о сотрудниках Virgin Atlantic наутро после корпоратива!
Однажды один австралийский журналист спросил меня, почему мы решили назвать наши новые авиалинии Virgin Blue, в то время как логотип корпорации Virgin красного цвета. Дело в том, что мы устроили конкурс на лучшее название, и кто-то шутки ради прислал нам эту идею. Поскольку в Австралии рыжеволосых людей называют «bluey», мы подумали, что это очень остроумно, почему бы не воспользоваться этой идеей? Что нам мешает сделать красные самолёты синими?
Конечно же, мы не единственная компания, которая любит подшутить над собой – эта стратегия весьма эффективна. Но прежде чем воспользоваться ею, нужно приобрести опыт успешного позиционирования компании на рынке, впрочем, потрудиться стоит. В этом случае вы будете говорить на одном языке со своими клиентами. Некоторые жалуются, что PR-выходки Virgin сложно понять, особенно если принять во внимание тот факт, что мы работаем в разных странах мира. Я же убеждён в том, что люди нас понимают. Они хорошо знают, что мы – очень большая компания. Они видят в небе наши самолёты. Думаю, публику больше раздражала бы наша напыщенность и лицемерие, поэтому лучше уж уметь немного посмеяться над собой, чем относиться к себе с излишним пиететом.
В марте 2000 года Бретт предполагал медленно войти в бизнес с командой из десяти человек, включая директора по маркетинговым коммуникациям и третьего учредителя Дэвида Хаттнера. Но дело стремительно набирало обороты. В августе в компании работало уже 350 человек, и мы были готовы к полётам. Мы хотели приурочить это событие к открытию Олимпиады в Сиднее, но оказалось, что истратили весь свой бюджет. Финансовый директор компании Мэнни Гилл встретился с Бреттом, чтобы сообщить, что все закрома пусты и людям нечем выплачивать зарплату. Бретт проявил большую дальновидность: он открыл отдельный счёт и переместил туда миллион долларов на случай непредвиденных обстоятельств, поэтому Мэнни удалось в срок сделать все денежные отчисления.
Компании нужны были новые самолёты, эта задача тоже легла на плечи Бретта. Мы арендовали наши первые самолёты, а потом решили купить десять «Боингов 737», которые нам доставили из Сиэтла абсолютно новыми, в превосходном состоянии. Через несколько дней мне позвонил Бретт. В его голосе не было привычной радости, и я почувствовал, что он нервничает.
– Ричард, передо мной лежит чек на 600 миллионов долларов США. Ты правда хочешь, чтобы я его подписал? Самый большой чек, который я когда-либо подписывал, был чек на погашение моего ипотечного кредита.
– Бретт?
– Да, Ричард?
– Просто возьми и подпиши этот чёртов чек!
Изначально мы прогнозировали, что будем получать прибыль уже через три года, но достигли этой цели раньше, чем ожидалось. Бретт мечтал выйти на рынок Новой Зеландии, особенно после того как подразделение компании Air New Zeland компания Freedom Air предоставила услугу перелёта из Тасмании в Брисбен. Это позволило нам запустить Pacific Blue, которая обеспечивала бы внешние перелёты из Новой Зеландии и летала бы из Крайстчерча в Брисбен.
Идея была очень проста – летать напрямую, от точки взлёта в пункт назначения, а не везти людей по стандартному пути в крупнейшие аэропорты. Такой подход, смещающий приоритеты в сторону периферийных направлений, облегчил жизнь нашим пассажирам, и, так как летать на наших самолётах было абсолютно безопасно, мы получали максимальную прибыль. В течение четырёх лет в распоряжении Virgin Blue был сорок один «Боинг 737», сорок одна рабочая лошадка, которая перевернула мир малобюджетных авиаперевозок; число наших сотрудников возросло до трёх тысяч, и мы получили 30 % рынка. Это было значительным достижением.
Первый перелёт состоялся 31 августа 2000 года в 10 часов утра. Все билеты проданы, а Бретт, Роб и весь экипаж решили взять с меня пример и подхватили традицию с переодеванием. Они появились, переодетые в Blues Brothers. Как бы мне хотелось увидеть выражение лица Джеффа Диксона, исполнительного директора авиалиний Qantas, когда он услышал эту новость. Здесь собрались его единственные серьёзные конкуренты, посмеивающиеся над самими собой, и каждый – члены экипажа самолёта, журналисты и пассажиры – любили их за это.
Через год мы уже дышали в затылок компаниям Ansett и Qantas. Мы знали, что из-за нас они терпят убытки. У них появилось много трудностей. Новичок на рынке, Virgin Blue смогла устроить своим конкурентам хорошую встряску.
С самого начала авиакомпания Virgin Blue работала через Интернет. Если вы собираетесь куда-то полететь, то самым дешёвым способом будет забронировать билет по Интернету. Компании Qantas и Ansett продавали билеты в кассах своих компаний, а также с помощью различных туроператоров, и только 2–3 % билетов можно было забронировать по Интернету. К моменту запуска Virgin Blue доля интернет-бронирования составляла 60 %, а уже через шесть месяцев эта цифра выросла до 92 %. Купить билет по Интернету было проще, к тому же затраты с нашей стороны при этом были минимальными, что позволило нам существенно снизить стоимость перелёта.
В июне 2001 года мы получили одно предложение относительно Virgin Blue. Гари Туми, исполнительный директор Air New Zeland, обратился к Бретту. Они встретились за деловым ужином в Chairman's Club Lounge в Мельбурне – шикарном заведении, в котором даже унитазы позолочены. Они долго беседовали, и Бретт сказал, что если есть хоть маленький шанс на сотрудничество, он будет рад услышать любое предложение и пойти ему навстречу. Через несколько недель Бретту пришло приглашение встретиться с Гари снова, на этот раз в казино Crown в Мельбурне – популярном месте, где обычно заключаются большие сделки. Прежде чем они успели заказать закуски, Гари предложил ему купить нашу авиакомпанию за 70 миллионов долларов. Бретт моментально уточнил, была ли это цена в американских долларах. «Конечно», – ответил Гари. (В австралийских долларах эта сумма равна 120 миллионам.)
Сразу после ужина Бретт позвонил мне и рассказал о том, как прошла встреча. По крайней мере, теперь мы знали, во сколько оценивается наш бизнес. Поскольку это предложение затрагивало интересы всей Virgin Group, возможно, нам выпал отличный шанс привлечь крупные инвестиции в корпорацию, но, по правде, говорить об этом было ещё слишком рано.
Мы отказались от этой сделки, но уже совсем скоро появилось ещё более привлекательное предложение. Мне позвонил исполнительный директор Singapore Airlines, доктор Си Кей Чеонг. Я хорошо его знал. В декабре 1999 года мы продали Singapore Airlines 49 % акций Virgin Atlantic за 600 миллионов фунтов стерлингов, инвестируя полученные средства в различные компании Virgin Group.
Singapore Airlines владели 20 % акций Air New Zeland, а компании Air New Zeland принадлежала Ansett. Мы знали, что Ansett переживала трудные времена. Air New Zeland выкупила эту авиакомпанию за большие деньги, а потом выяснилось, что они не могут позволить себе заменить устаревшую воздушную флотилию Ansett новыми самолётами. Принимая во внимание проблемы Ansett, неудивительно, что Чеонг хотел убрать со своей дороги Virgin Blue.
Нас очень удивило его предложение. «Подумай, – сказал он мне. – Запуск Virgin Blue в прошлом году обошёлся вам в 10 миллионов австралийских долларов. Сегодня за эту компанию я готов отдать 250 миллионов австралийских долларов. Но вы должны дать мне ответ не позднее завтрашнего утра. Если вы откажетесь от нашего предложения, мы вложим крупные инвестиции в Ansett и через шесть месяцев полностью вытесним Virgin Blue с рынка».
Чеонг мог стать нашим партнёром ещё в одном проекте. Мы мило побеседовали. Но Virgin Blue была просто сказочной авиакомпанией. Она действительно очень отличалась от других австралийских авиалиний. Владеть ею было так приятно. У нас были отличные новые самолёты, лучшие члены экипажа, каждый из которых испытывал гордость за нашу компанию, поэтому перед нами встала дилемма. С одной стороны, это было редкое предложение – деньги, которые мы инвестировали, окупились бы с лихвой. С другой стороны, у нашего бизнеса был огромный потенциал, и мы пользовались доверием наших клиентов и сотрудников.
Бретт понял ситуацию. Он знал, что на этой стадии я вполне могу продать бизнес. Мы встретились в Брисбене и долго разговаривали на эту тему. Мы просидели в номере отеля весь вечер, обсуждая различные варианты. Во всём этом было что-то подозрительное. Почему сингапурцы так отчаянно хотели от нас избавиться? Почему они были готовы кинуть свои деньги в бездонный колодец компании Ansett для того, чтобы уничтожить Virgin Blue? Они были нашими партнёрами. Они выкупили долю в Virgin Atlantic. Я не мог понять их намерения.
Совет директоров положительно отнёсся к тому, что я продаю компанию и забираю деньги, но интуиция подсказывала мне поступить иначе. Как я уже объяснял вам, ради получения большей выгоды, я обычно иду на серьёзный риск. Бретт позвонил своим покровителям, и они захотели со мной встретиться, чтобы убедить меня держаться до последнего и продолжать развивать свой бизнес. Возвращаясь назад к лифту отеля, я отвёл Бретта в сторону и сказал: «Знаешь, не нужно было переживать: я не собираюсь продавать компанию».
Затем нам пришёл факс. И всё началось с начала.
ЧЕТВЕРТЬ МИЛЛИАРДА АВСТРАЛИЙСКИХ ДОЛЛАРОВ – чёрным по белому было написано в новом предложении Чеонга. Бретт и я сидели, уставившись на этот листок бумаги. Эта сумма была ровно в двадцать пять раз больше наших затрат, когда мы меньше года назад решили создать эту компанию. Мы чуть не сошли с ума.
Я позвонил Энди Каммингу, корпоративному директору банка Lloyds в Лондоне, и рассказал, что у нас на столе лежит предложение на 250 миллионов австралийских долларов и уже завтра мы сможем продать нашу компанию, но нам хотелось бы оставить авиакомпанию в своей собственности. Если мы откажемся от этой заманчивой сделки, будет ли банк, как и прежде, оказывать нам поддержку?
Энди и другие сотрудники банка всегда нам помогают и дают возможность развиваться и процветать. Они знали положение наших дел. Энди заверил меня, что другим нашим проектам не угрожает никакая опасность: мы получаем от них стабильную прибыль.
Мы с Бреттом вернулись к столу и ещё раз посмотрели на факс.
На следующее утро решение было принято. Мы собрали большую пресс-конференцию на терминале в Брисбене, на которой присутствовали представители австралийской прессы с десятками телекамер. Когда я встал, все затихли.
«Привет всем! У меня есть одна плохая и одна хорошая новость. Хорошая новость в том, что у меня есть чек на 250 миллионов австралийских долларов». Я поднял чек вверх. (Это был не настоящий чек, он был выписан на бланке Qantas Savings Bank и принадлежал одному служащему аэропорта.) «Я возвращаюсь в Англию. Время, проведённое в Австралии, не сравнится ни с чем. Грустно, что сегодня мы продаём нашу компанию – это предложение, от которого нельзя отказаться».
У некоторых сотрудниц Virgin Blue на глаза навернулись слёзы. Я был так взволнован, что забыл текст. Не успел прийти в себя, как один репортёр из Associated Press спешно покинула зал, чтобы подготовить материал к эфиру. В течение нескольких минут эта новость разлетится по свету. «Шутка! – воскликнул я, разрывая чек на мелкие кусочки и бросая его в воздух. Мы не продадим её ни при каких обстоятельствах».
Раздались возгласы одобрения и громкие «ура!». Репортёр AP вернулась, услышав шум в зале, и побледнела. «Из-за вас я могу потерять свою работу!»
Я упал на колени и поцеловал её ноги.
Прошлой ночью, разглядывая факсимиле, мы с Бреттом начали сомневаться. Singapore Airlines слишком отчаянно пытались избавиться от нас в Австралии и Новой Зеландии. Зачем им было инвестировать огромные средства и оказывать поддержку очевидно слабой компании Ansett?
Мы пришли к выводу, что Singapore Airlines вовсе не собирались продвигать Ansett. Похоже, Ansett надеялась исключительно на то, что мы проявим недальновидность и продадим Virgin Blue.
На следующий же день они решили перекрыть кислород компании Ansett, 13 сентября 2001 года управление компанией было прекращено, и все рейсы отменены. Конкуренция с Virgin Blue, а также шок, пережитый 11 сентября 2001 года от атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, окончательно подкосили дела компании.
Более 16 тысяч человек потеряли свои рабочие места – это был единственный случай за всю историю Австралии, когда столько людей одновременно лишились работы. Финансовый крах Ansett стал предметом политических споров во время австралийской избирательной кампании 2001 года. Лидер оппозиционной Лейбористской партии Ким Бизли пообещал возобновить работу авиалиний и субсидировать заработную плату рабочим. Такая позиция бросила вызов лидеру Либеральной партии, Джону Ховарду, который заявил, что стране крайне невыгодно в условиях свободных рыночных отношений поддерживать убыточные авиалинии. Победа коалиции Либеральной и Национальной партий, возглавляемой Ховардом, поставила крест на том, что Ansett когда-нибудь возобновит свою работу. По иронии судьбы, после трагических событий 11 сентября 2001 года из-за угрозы терроризма многие австралийцы перестали путешествовать за границу. Вместо этого они массово ринулись отдыхать у себя в стране, в Кэнс и на Голд Кост. В результате, лишившись главного соперника – авиакомпании Ansett, Virgin Blue в течение шести месяцев увеличила число своих самолётов в два раза, потом сделала это ещё раз и ещё раз. Все тридцать шесть самолётов заполнялись практически полностью, так как многие перестали летать в Европу и США. Что касается продуктивности работы, Virgin Blue продолжала быть на голову выше своих конкурентов: в то время как Ansett перевезла 10 миллионов пассажиров, имея 16 тысяч сотрудников в штате, Virgin Blue перевезла 15 миллионов силами всего 4 тысяч человек.
«Virgin Blue любит создавать вокруг себя шумиху».
«Спрос не так велик, чтобы удовлетворить потребности Virgin Blue».
«У Virgin Blue не хватает средств для выживания».
«Qantas использует любую возможность, чтобы вытеснить тех, кто суёт нос не в своё дело».
«Они вряд ли протянут ещё год».
«Утверждения Ричарда Брэнсона о том, что цены на внутренние перелёты высоки, абсолютно беспочвенны».
Такие мысли высказывало высшее руководство конкурирующих авиалиний в многочисленных интервью, опубликованных в прессе. Мы действительно подняли много шума в кулуарах Qantas. Когда я объявил, что мы получили право летать в Австралию из Великобритании (австралийскому правительству оставалось только предоставить нам право на посадку), в Australian Financial Review была напечатана едкая статья, в которой говорилось, что наши планы были всего лишь «пустой болтовнёй». Тогда моё терпение лопнуло. В 2003 году я написал письмо в редакцию газеты.
К письму я приложил издевательскую фотографию, где над стройной фигурой стюардессы Virgin красовалась голова Джеффа.
Ответ Джеффа был лаконичен. «Мы работаем на авиалиниях, а не в цирке».
Акции Qantas моментально опустились на 3 %.
Virgin Atlantic начала летать в Австралию в декабре 2004 года. А Джефф так никогда и не надел форму стюардессы.
Бретт очень трепетно относится к своему детищу. За пару недель до того, как Virgin Blue разместила свои акции на Австралийской фондовой бирже, группа журналистов ожидала его, чтобы задать ему вопрос о предположительной стоимости акций. Его самолёт только что прилетел из Брисбена в Сидней, но когда последние пассажиры спустились по трапу вниз, никакого шоу не произошло. Штатному сотруднику аэропорта пришлось даже подняться на борт самолёта и проверить, там ли Бретт. А тот находился в самолёте и помогал обслуживающему персоналу пылесосить пространство между рядами, собирал грязные использованные пластиковые стаканчики и крест-накрест складывал поясные ремни безопасности, чтобы быстрее подготовить самолёт к следующему рейсу. Он знал, что ключ к успешному бизнесу и выгодному размещению акций на фондовой бирже – в пунктуальности.
В четверг, 13 ноября 2003 года, мы с Бреттом устроили для сотрудников Virgin Blue бурную вечеринку в небольшом ресторане Loft в Дарлинг Харбор. В четыре утра мы не стояли на ногах. Тремя часами позже под ослепляющим светом телевизионных камер, которые следовали за нами по пятам в течение всего процесса, мы отправились на встречу с банкирами и инвесторами.
Встреча с Goldman Sachs, состоявшаяся через несколько дней, стала одной из самых обнадёживающих бизнес-встреч в моей жизни. Котировки акций Virgin Blue в одиннадцать раз превышали наши прогнозы. Двести пятьдесят институциональных инвесторов были готовы приобрести 3,8 миллиарда акций!
Я со злорадством подумал о том, не пора ли Джеффу Диксону выкинуть белый флаг.
В день, когда мы разместили акции Virgin Blue на Австралийской фондовой бирже, 8 декабря 2003 года, наша рыночная капитализация составила 2,3 миллиарда австралийских долларов. Virgin получила ошеломляющую прибыль от своих инвестиций. Но самое большое удовольствие мне доставляло видеть, что Бретт, мой партнёр-соучредитель, и его команда тоже пожинают плоды успеха Virgin Blue.
Доля Бретта составляла 80 миллионов австралийских долларов. Сегодня, благодаря миллионам, заработанным за счёт роста акций, он является одним из самых богатых австралийцев в возрасте до 45 лет. В ответ на вопрос, почему бы ему не пойти на пенсию и не отдыхать на Квинсленд Бич, он лишь качает головой. Бретт видит большие возможности в будущем, когда Virgin Blue начнёт летать из Австралии в Соединённые Штаты Америки. К тому же ему до сих пор нравится руководить Virgin Blue.
В условиях стремительно развивающегося бизнеса нашей основной задачей было сохранить ту особую, присущую Virgin атмосферу, и в этом нам очень помогли ценности бренда. Я думаю, Бретт принадлежит к типу людей Virgin от природы. Даже если бы он никогда с нами не сотрудничал, его мышление ничем радикально не отличалось от того, как он думает сегодня. Однако работа в Virgin помогла ему сфокусироваться на этих ценностях и эффективно и быстро привить их своим коллегам и подчинённым.
В этом бизнесе сейчас работают 4200 человек, поэтому нам очень сложно наладить с каждым личный контакт, но Бретт лично выступает на каждом вводном курсе перед новичками. На этих встречах он всегда бодр и честен. Он предупреждает, что работа члена экипажа утомительна. Если человек улыбчив от природы, пусть продолжает улыбаться, получает от этого удовольствие – и всё будет хорошо; но Бретт не станет принимать на работу того, кто выглядит недовольным. Он считает, что нелепо платить огромную зарплату человеку за работу, которую он ненавидит. Послушайте, говорит он, дайте себе три года, а потом решайте, как вам поступать. Если работа вам по душе – оставайтесь, если же нет – жизнь слишком коротка.
Недавно Бретт напомнил мне о том, что именно я настоял на том, чтобы мы создали авиакомпанию с чистого листа. В то время в Новой Зеландии продавалась одна авиакомпания, но мы решили, что нам не следует её покупать. Я чувствовал, что нужно начинать собственными силами. Наша авиакомпания так никогда и не стала бы нашей, если бы мы купили её с чьим-то багажом. (Я уже говорил об этом раньше: реструктурировать корпоративную культуру невозможно. Если люди сгорели на работе, если убит их энтузиазм и желание работать, то, сделав перестановку в офисе или прибавив пару долларов к их зарплате, вы не сможете изменить уже сложившуюся здесь культуру.)
Во время написания этой книги авиационный бизнес столкнулся с глобальными проблемами, разрешить которые сегодня как никогда сложно. Акции Virgin Blue и Qantas упали, и обеим авиакомпаниям приходится уменьшать количество рейсов и снижать расходы, чтобы оплачивать стремительно растущие счета за топливо. Это время, когда топ-менеджменту приходится доказывать свою компетентность, излучать спокойствие и превосходство и здраво смотреть на вещи. Я думаю, Virgin Blue подхлестнула Qantas к развитию, а её талантливый директор Джефф Диксон сделал именно то, что нужно было сделать. Однако история Virgin Blue – это история стремительного роста и умелого позиционирования себя на рынке; сегодня, чтобы выстоять в эти тяжёлые времена, Бретт и его команда должны сосредоточиться на защите своих слабых сторон и управлении рисками.
Теперь Virgin Blue представляет собой самобытную и уникальную компанию. Её сотрудники продемонстрировали глубокое понимание бренда Virgin и смогли перенести его ценности на свою почву. Они скрестили бренд Virgin со своей национальной культурой, чтобы создать удивительную и отличающуюся от всех остальных компанию. Хотя я должен отметить, что успех не прибавил Бретту наглости.
В субботу 29 марта 2008 года мы устроили корпоративную вечеринку на 3 тысячи человек в двадцати минутах езды от центра Брисбена, в огромном ангаре для самолётов. Перед этим грандиозным событием Бретт пригласил меня на VIP-приём, проходивший у него в саду. В тот день я был немного занят. Я только вернулся с острова Мейкпис, который должен был стать местом для отдыха сотрудников Virgin, а также их семей и друзей. Это чудесный тропический остров с прекрасной дикой природой. Я присутствовал на совещании, на котором обсуждалась развернувшаяся на острове кампания. Мне рассказали, что Мейкпис – это место обитания квинслендской древесной лягушки, которая занесена в Красную книгу. Наши планы по преобразованию острова подвергали опасности существование древесниц, и это очень волновало местных жителей. Меня предупредили, что к VIP-вечеринке Бретта может быть приурочена акция протеста, но мне не стоит об этом беспокоиться, так как полиция оцепит близлежащую территорию. Я знал, что у нас всё под контролем, но очень огорчился оттого, что мы можем причинить вред окружающей среде. Почему я не предусмотрел это? Ни я, ни люди, окружающие меня, никогда не слышали о квинслендской древеснице. Кто же в таком случае мог дать мне мудрый совет?
И вот мы собрались в саду Бретта; присутствовало несколько крупных политиков, включая федерального казначея Австралии Уэйна Свона, когда ровно в 16:40 кто-то позвонил Бретту на мобильный.
Он повернулся ко мне и сказал:
– Ты что-нибудь знал об этом, Ричард? По направлению к дому следуют протестующие с плакатами и транспарантами.
Я рассказал Бретту о лягушках на острове Мейкпис.
– Это квинслендская древесная лягушка, – пояснил я.
Бретт присвистнул.
– Что? – спросил я.
– Ты сказал квинслендские древесницы?
– Да. А что?
В этот момент до нас донёсся шум с улицы и к нам подошёл охранник, чтобы сказать, что протестующие направляются прямо к саду. Через минуту мы увидели толпу, которая размахивала транспарантами и кричала: «Конец войне против древесных лягушек на острове Мейкпис» и «Сэр Ричард, как вам не стыдно!».
– Ричард, ты должен выйти к ним и поговорить, – сказал Бретт.
Я стоял как вкопанный.
– Ричард, ты должен поговорить с ними. Ведь речь идёт о квинслендской древесной лягушке.
Я не знал, что сказать. Но Бретт направился к толпе, и с замиранием сердца я осознал, что мне нужно оказать ему моральную поддержку. Я пошёл вслед за ним. Люди приковали ко мне свои взгляды и подняли вверх плакаты.
На транспарантах было написано: «Дорогуша Бретт, ты так низко пал!».
В 1973 году экономист Эрнст Фридрих Шумахер написал целую серию эссе под названием «Малое прекрасно: экономия для людей». Многие сделали эту фразу своим кредо, которое стало своеобразным противоядием от огромных корпораций, управлявших миром бизнеса. Шумахер был большим учёным, он сделал несколько точных предсказаний. Он указал на то, что запасы ископаемого топлива вскоре исчерпают себя и США станут потреблять большую часть мировых природных ресурсов. Он был убеждён, что корпорации, имеющие бизнес в разных странах, и конгломераты тяжёлой промышленности уже использовали значительную часть мировых ресурсов, но при этом мало чего достигли. Он был одним из первых, кто указал человечеству модель мира с рациональным использованием природных ресурсов.
Я заново перечитал его книгу в 1999 году, чтобы почерпнуть позитивные идеи для развития Virgin Group. И пришёл к выводу, что стремиться стать самым крупным мировым брендом бессмысленно. Гораздо важнее стать самым уважаемым брендом.
Когда-нибудь я буду рад любой возможности открыть бизнес там, где уровень обслуживания клиентов низок. Сегодня Virgin Group ориентирована на расширение своей географии. Нашими приоритетами являются транспорт и туризм, коммуникации и медиа, финансовые услуги, отдых, развлечения и музыка, здоровье и фитнес, возобновляемые источники энергии и окружающая среда. Не каждый бизнес Virgin имел головокружительный успех, но мы многому научились в процессе работы. Мы усовершенствовали предлагаемые нами товары и услуги и ищем те сферы, в которых для потребителя можно было бы сделать больше. Мы научились быть успешными.
Наша компания основана на концепции «брендового венчурного капитала», с ударением на слове «брендовый» – и сейчас, кажется, самое время рассказать, как мы пришли к этому.
В 1989 году я попросил Уилла Уайтхорна, бывшего директора по связям с общественностью (теперь главу Virgin Galactic) проанализировать работу компаний, имеющих схожий с нами профиль. Мы начали рассматривать разные типы организации бизнеса, чтобы выяснить, какой из них больше подойдёт Virgin. В отчёте Уилла были чётко сформулированы три варианта корпоративного управления, которые мы должны были изучить более детально.
Первым вариантом было акционерное инвестирование, которое впервые появилось в США. Такие крупные акционерные инвесторы, как Berkshire Hathaway (владельцем которого является Уоррен Баффетт, самый богатый человек в мире), Blackstone и Texas Pacific Group имеют большие доли в традиционных бизнесах с высокой скоростью оборота вложенных средств, это отличный проверенный способ заработать деньги для вкладчиков, включая взаимные пенсионные фонды. К примеру, Texas Pasific Group владеет акциями Continental Airlines, Burger King, MGM и Carlyle Group, одной из ведущих частных инвестиционных компаний мира.
Однако акционерное инвестирование как верный способ получения прибыли оставил нас равнодушными. Безусловно, это было слишком просто для энергичного бренда Virgin. Такие компании накапливают капитал, не прилагая особых усилий. Virgin совсем иначе подходит к делу. Мы работаем засучив рукава. Нам понравились некоторые аспекты организации таких компаний: они могут быстро реагировать на изменения рынка и преодолевать трудности. Впрочем, на наш взгляд, такие компании безлики и в большинстве своём озабочены только собственным благосостоянием.
Вторая модель бизнеса, которую проанализировал Уилл, пришла к нам из Южной Кореи. Здесь крупный бизнес существует в виде «чеболей», играющих главную роль в развитии экономики страны. Чеболь контролируется семьёй-основоположницей и находится в её владении. В сущности, это семейный бизнес – возможно, мануфактурного типа, – обрастающий дочерними компаниями. Такие компании, как Samsung, Hyundai и LG ведут целый ряд бизнесов, начиная с производства компьютерных микросхем и заканчивая ноутбуками, телефонами, компьютерами и легковыми автомобилями. Это делает чеболи влиятельными в некоторых основных отраслях – в частности в компьютерной индустрии. Тем не менее разветвлённая структура не позволяет им накопить необходимый капитал за короткий срок. Эти компании работают изолированно; между ними нелегко осуществлять движение капитала (эта история стала всем до боли знакома, когда в 2008 году начался «кредитный кризис»).
Третья модель бизнеса пришла из Японии. Я восхищаюсь технологической революцией в Японии с тех пор, как начал заниматься музыкальным бизнесом. В 1972 году Япония стала одной из первых стран, куда мы начали экспорт своих пластинок; я поехал туда и открыл там совместное предприятие. Мы были одними из первых, кто начал продавать компьютерные игры и приставки SEGA Nintendo, Atari и Sony Playstation в сети наших магазинов Virgin Megastore. Эти бренды постоянно сотрудничали с Virgin. И то, что я узнал о японской модели ведения бизнеса, в огромной мере повлияло на нашу компанию.
До Второй мировой войны основные отрасли экономики Японии контролировали несколько крупных конгломератов, организованных по системе дзайбацу. После войны дзайбацу были расформированы, потому что страны-союзники оказывали политическое давление на Японию. Станки, использовавшиеся для производства оружия и амуниции, теперь использовались в мирных целях, для производства таких товаров, как швейные машинки, фотоаппараты и мотоциклы. Промышленный потенциал Японии, а также привлекательные кредиты японских банков породили предприятия кейрецу, и с тех пор они заняли мировое первенство среди различных отраслей промышленности.
В 1984 году в рейтинге Fortune 500 ведущих промышленных корпораций, не являющихся резидентами США, 146 компаний были японскими. Двадцать восемь из ста крупнейших коммерческих банков за пределами США были японскими, причём японские банки занимали четыре лидирующие позиции в этом рейтинге. Toyota и Nissan являются третьим и четвёртым крупнейшим производителем автомобилей после таких компаний, как General Motors и Ford. Предприятие Nippon Steel значительно масштабнее US Steel. Hitachi и Mitsushita Electric занимали второе и третье места после General Electric и были крупнее, чем Philips и Siemens.
Когда я начал свой бизнес, в Японии существовала около 5–6 основных кейрецу, и я, так или иначе, сотрудничал со всеми ними на протяжении последних тридцати пяти лет. И если право владения чеболей было централизовано, в кейрецу существовало перекрёстное владение акциями, и руководство ими осуществляла сильная группа профессиональных менеджеров. Так, к примеру, компания Mitsubishi была основана банком Mitsubishi и работает сегодня в различных отраслях промышленности, начиная с производства автомобилей и заканчивая пивоварением, производством масел, операциями с недвижимостью и тяжёлой промышленностью. Все эти компании тесно связаны друг с другом, хотя каждая из них обладает достаточной самостоятельностью.
Мне понравилось, что в кейрецу задействованы различные корпоративные структуры. Действительно, модели чеболей и кейрецу выглядят очень привлекательными, если бы не их невероятно сложная структура, которую нам невероятно сложно внедрить у себя в компаниях. С одной стороны, было сложно представить, как будет функционировать Virgin в качестве семейной сети предприятий типа чеболь – ведь на самом деле мы вовсе не были семьёй. Конечно, наш коллектив старается вести себя уважительно по отношению друг к другу, но на этом отношения «семейственности» исчерпываются. Эта модель не подходила нам, потому что мы привыкли быть гибкими в работе, а нашим компаниям важно иметь свободу действий в осуществлении собственных планов. Противоречила этой модели и ошеломительная статистика текучки сотрудников, занимающих руководящие должности, когда люди то приходят, то уходят, звонят снова, чтобы поработать с нами ещё какое-то время, затем снова исчезают, и снова звонят…
В кейрецу мы увидели проблему совсем иного плана. Перекрёстное владение акциями означает, что каждый владелец, хочет он того или нет, должен считаться с финансовыми интересами других. Это означает, что мы не смогли бы безболезненно свернуть бизнес и по той же причине не смогли бы вести дела полным ходом без вмешательства других компаний. Превратись мы в кейрецу, воображаю, как все 300 компаний нашей корпорации спорили бы до хрипоты, предостерегая друг друга от возможных ошибок. Наша внутренняя политика была бы разрушена в одно мгновение.
Нам хотелось бы создать что-то подобное кейрецу, основанное на принципе невмешательства – корпоративное управление на основе венчурного капитала. Отсюда пришла американская модель частной инвестиционной компании. Мы поняли, что вместо того, чтобы связывать себя по рукам и ногам перекрёстным владением акций, подобно кейрецу, мы можем перенять опыт лучших американских частных инвестиционных компаний, вкладывая средства во все наши компании, по примеру классических американских венчурных капиталистов.
Итак, мы снова вернулись к модели венчурного капитала.
На какую-то минуту мне показалось, что мы ходим по замкнутому кругу, но постепенно всё стало проясняться. Что отличает нас от всех остальных венчурных капиталистов и частных инвестиционных компаний? Наш бренд. Всемирно известный бренд даёт нашим компаниям огромные преимущества и связывает их в одно целое. Правильное решение было перед самым нашим носом. Действительно, у нас и так уже было всё, что нужно. И мы прекрасно работали и не нуждались в перекрёстном владении акциями или в структуре семейных конгломератов. У нас был свой флаг.
Бренд Virgin даёт возможность каждому начать независимый бизнес и объединяет все компании под своим именем. Это наш флаг, который вызывает у всех членов нашей большой семьи глубокое уважение. Все они пользуются преимуществом ведения бизнеса под крылом Virgin и в свою очередь обязаны поддерживать целостность бренда. Если они нарушают это условие, мы обладаем юридическими полномочиями на лишение права использовать наш бренд. Каждая компания Virgin борется за свою исключительность и, если у неё это получается, делится своим опытом.
История становления Virgin Active по многим причинам является одним из самых успешных примеров брендового венчурного капитализма Virgin в действии.
В 1997 году Фрэнк Рид и Мэтью Бакналл обратились ко мне с предложением открыть фитнес-центры под брендом Virgin. Они не так давно продали свою компанию LivingWell сети отелей Hilton и хотели начать новое дело – создать фитнес-центры, которые отличались бы от своих конкурентов. Они полагали, что с помощью Virgin они смогут привнести в сектор рынка, который стал всё больше разочаровывать людей, задор и разумное соотношение цены и качества.
Некоторые существующие в Великобритании спортивные клубы к этому времени исчерпали свои возможности: высокие членские взносы не соответствовали качеству обслуживания. В каком-то смысле ситуация напоминала положение дел в авиационной индустрии, когда мы только открыли свой бизнес в 1984 году.
Фрэнк и Мэтью потратили два года на анализ и создание нового продукта Virgin, который выделялся бы из общей массы. Казалось, рынок перенасыщен подобными услугами. Virgin Active (так был назван наш новый бизнес) со своей командой должна была выдержать это испытание.
Надо отдать должное, они справились с ним – большие, ориентированные на семейное посещение клубы как нельзя лучше пришлись по вкусу клиентам. Первый клуб открылся в августе 1999 года в Престоне. По размеру он был больше среднего клуба в Великобритании, в нём ощущалась атмосфера веселья, и он работал по принципу «качественные услуги за разумные деньги», а это отлично перекликалось с ценностями нашего бренда.
Сильное и независимое руководство, известный бренд, удачное позиционирование на рынке и амбициозность сотрудников сложились в формулу успеха компании. Несмотря на существующие сложности этой индустрии, мы стали расширяться как в Великобритании, так и за её пределами.
К примеру, нашим большим достижением стало приобретение сети спортивных клубов Health and Raquet в Южной Африке, что мгновенно превратило нас из местного оператора спорт-клубов в Великобритании в лидера на южноафриканском рынке.
Многие наши успешные компании мы создавали с чистого листа – нам было проще нанять целый штат новых сотрудников, чем подстраиваться под уже существующие компании. Однако в случае с Virgin Active нам удалось и то и другое. Благодаря нашим менеджерам мы приобрели клубы в Испании и Великобритании, провели их ребрендинг и вдохновили сотрудников работать в стиле Virgin.
Великолепный пример тому – поглощение Holmes Place, который в течение долгого времени был одним из лидирующих спорт-клубов в Великобритании. Мэтью и Патрик Мак-Колл увидели возможность вдохнуть новые силы в этот бизнес и «полечить» его при помощи философии Virgin. Осознавая, что мы захотим вложить средства в ребрендинг и модернизацию клубов, Патрик убедил инвесторов Holmes Place поучаствовать в доле Virgin Active и присоединиться к этому делу.
Среди инвесторов была компания Bridgepoint, которая раньше уже инвестировала в Virgin Active, но потом продала свои акции. Теперь же они были счастливы вновь купить наши акции – хотя и по более высокой цене. Я думаю, они довольны: сегодня компания входит в тройку ведущих спортивных клубов мира и в настоящий момент открывает новые филиалы в Италии, Испании, Португалии и ОАЭ.
Virgin Active до сих пор сохранила тот дух предпринимательства, независимую точку зрения и взгляды, которые привлекли наше внимание в самом начале её пути; они собственными силами создали сильный бренд. Для меня это ещё одно доказательство того, что, если найти хороших руководителей и предоставить им автономию и ресурсы, они создадут бизнес мирового уровня.
Мы никогда не допустим того, чтобы какая-нибудь из наших компаний обанкротилась, хотя в нашей практике пару раз такое могло произойти. Дело в том, что мы дорожим своей репутацией и всегда помогаем выплатить долги тем нашим компаниям, у которых возникают какие-либо проблемы. И двигаемся дальше.
Мы двигаемся дальше. Легко сказать – сложно сделать. Поэтому нас должны окружать честные люди.
Прямолинейные люди тоже полезны в бизнесе. В 1996 году Гордон МакКаллум очень меня расстроил. Я попросил его честно выразить своё мнение о Virgin Group. Он ответил, что, по сути, Virgin широко известна только в Великобритании, но, чтобы стать мировым брендом, ей всё ещё нужно укреплять свои позиции на международном рынке. Я почувствовал себя школьником, которому выдали табель успеваемости с припиской «нужно стараться».
Сегодня основной площадкой для нашего бизнеса остаётся Великобритания, но мы ищем возможности для продвижения нашего бренда в другие страны. Мы выбрали двенадцать стран, которые, как нам кажется, являются благодатной почвой для развития нашего бизнеса. Такой вывод был сделан исходя из данных о населении страны, среднем доходе потребителей, осведомлённости о нашем бренде и простоте ведения бизнеса.
В настоящий момент мы пользуемся успехом в США, Канаде, Бразилии, Франции, Италии, Испании, Китае, Индии, Японии, России, Австралии и Южной Африке. Сегодня, как и многие другие компании, мы стали уделять всё больше внимания Китаю и Индии. В завершение этой главы я хочу поделиться своими мыслями о том, как мы планируем усилить влияние бренда Virgin на этих территориях, так заметно отличающихся от нас в культурном плане.
Virgin Group всегда было проще осуществить экспансию в Индию, чем в Китай, благодаря большей общности культур, английскому языку и лучше устроенному законодательству Индии для ведения бизнеса в этой стране.
Мы не спешили начинать глобальные проекты и вначале вкладывали небольшие инвестиции в радиокомпанию и производство комиксов, и только в 2008 году открыли здесь Virgin Mobile совместно с компанией Tata. Установленные законом ограничения не позволяют использовать успешную модель MVNO,[6] о которой мы детально поговорим немного позже, и вместо этого стали сотрудничать с одной из крупнейших ведущих корпораций страны. Это весьма соблазнительная перспектива для Virgin Mobile: операторы сотовой связи в Индии регистрируют ежемесячно пять тысяч новых абонентов. Это очень выгодно.
Наши попытки выйти на индийский авиационный рынок не были столь успешны. Мы потратили много сил на переговоры с Air Deccan, первой бюджетной авиакомпанией в Индии, которая была создана на основе частной чартерной вертолётной компании в 2003 году. Я встречался с капитаном Гопи (её основателем Г. Р. Гопинатом), больше года мы пытались найти себе нишу на этом расширяющемся рынке. Так или иначе, несмотря на появление SpiceJet и Kingfisher и других конкурирующих с Deccan компаний, каждый раз, когда мы вели переговоры, цена становилась всё выше. В итоге, мы сделали правильный вывод: индустрия расширяется слишком стремительно, и после больших потерь компания Deccan слилась с Kingfisher Airlines, которые уже были частью UB Group, принадлежащей индийскому предпринимателю Виджаю Малье. Мы пожелали им удачи и не стали вмешиваться в их дела.
Вещи, которые, на первый взгляд, делают Индию идеальной территорией для расширения, являются одновременно и нашими трудностями. Наше нетерпение к низкому уровню услуг может стать национальным гимном в этой стране, и каждый должен прислушаться к царящим здесь настроениям. Трудно удерживать первенство в стране, где деньги ставятся превыше всех остальных ценностей – уж не знаю, хорошо это или плохо. Удалось ли нам найти лучший способ, чтобы укрепить свой бренд здесь? По правде говоря, я думаю, это займёт какое-то время.
Но для меня самый лакомый кусочек находится на востоке. И вот я с большим волнением позвонил Дэвиду Бэксби. В конце концов, не часто тебе звонят и говорят: «Мне хотелось бы, чтобы ты возглавил компанию в Китае».
Дэвид, руководитель Virgin Asia Pacific, которая действует на территории от Сиднея до Шанхая, воспринял это предложение на удивление хорошо. Теперь, когда он закрепил успешность нашего бизнеса в Австралии, мы хотели, чтобы он возглавил работу в самой густонаселённой стране на планете. Сегодня можно говорить о новом поколении китайских предпринимателей. Они очень хотят сохранить свою национальную самобытность и традиции, но при этом стремятся перенять мировой опыт ведения бизнеса.
Недавно я несколько раз побывал в Китае и встречался с молодыми бизнесменами. Все сегодня знают о том визите, который состоялся в январе 2008 года, потому что это событие совпало с нашей попыткой выкупить Northern Rock. Мне очень жаль, что это затмило смысл самой поездки, потому что – как это обычно бывает при официальных визитах – тогда нами была проделана существенная работа.
Я отправился в эту страну, чтобы выразить наше желание сотрудничать и укрепить деловые отношения между Великобританией и Китаем, более того по плану я должен был встретиться с некоторыми китайскими предпринимателями, чтобы приобрести какое-то представление об опыте работы и возможностях.
Когда наш самолёт приземлился, в Пекине было десять градусов мороза. Через переводчика меня попросили рассказать немного о моей предпринимательской деятельности местным бизнесменам. Мы приехали с очень важным дипломатическим визитом, поэтому никого не должно было удивлять, что в аудитории присутствовало несколько тысяч человек. Тем не менее я был удивлён и воодушевлён реакцией публики: предпринимательство уже многие столетия занимает центральное место в культуре Китая, даже Китайская культурная революция в 1960-х годах не смогла подавить желания китайцев быть владельцами частных магазинчиков.
Действительно, торговля и коммерция снова становятся неотъемлемой частью жизни в этой стране, а предпринимательская жилка ценится в Китае больше, чем, к слову сказать, в Великобритании. Ко мне пришло ясное понимание этого, когда я посетил круглый стол предпринимателей в Шанхае.
Я увидел большой энтузиазм, который объясняется нововведениями. Я беседовал с Чжан Синь, удивительной женщиной-бизнесменом, которой принадлежит один из крупнейших риелторских бизнесов в Китае. Она рассказала, что в Китае продолжается бум на рынке недвижимости. Сейчас в стране свыше 400 миллионов человек можно отнести к среднему классу, и ежегодно эта категория увеличивается на 30–40 миллионов.
У Чжан Синь сильная страсть к искусству и дизайну, она завоевала несколько международных наград в области архитектуры. Чжан родилась в Пекине в 1965 году и в возрасте четырнадцати лет переехала жить в Гонгконг, а чуть позже уехала получать высшее образование в Великобританию и окончила там университеты Сассекс и Кембридж. В 1992 году она стала работать на Уолл-стрит в компании Goldman Sachs, потом вернулась на родину, в Пекин, и открыла в 1995 году свой собственный риелторский бизнес. Быстрый подъём небольших интернет-компаний вдохновил Чжан Синь и её мужа соединить жилое и рабочее пространство в одном проекте.
Чжан Синь является автором концепции SOHO,[7] пользующейся особой популярностью у молодых специалистов. Сейчас этот бизнес приносит многомиллиардный доход.
Рождение китайской версии Google стало ещё одной невероятной историей. Во время своего визита я встретился с Чарльзом Чжаном, генеральным директором Sohu, ведущего интернет-портала на китайском языке, котирующегося на американском внебиржевом рынке NASDAQ в Нью-Йорке. Поисковая система sogou.com крупнейшего брендового портала Sohu насчитывает в своём поисковом индексе свыше 10 миллиардов веб-страниц. Чарльз рассказал мне, что бренд Sohu достиг своего успеха главным образом благодаря ролевой онлайн-игре Tian Long Ba Bu, которая пользуется огромной популярностью у китайской молодёжи.
Несмотря на это, Дэвид Бэксби и я чувствовали беспокойство в кругу молодых предпринимателей. И хотя китайское правительство открыло новые возможности для ведения бизнеса, традиция чрезмерного регулирования и вмешательства государства в предпринимательскую деятельность может притормозить стремительное развитие этой удивительной нации. Я надеюсь, что этого всё же не произойдёт.
После масштабного землетрясения, произошедшего 12 мая 1998 года в китайской провинции Сычуань, стало очевидно, что стране не справиться с этой катастрофой в одиночку. Это гордое и закрытое государство, осознавая, с какой бедой пришлось столкнуться её народу, принимало иностранную помощь и поддержку с поразительным достоинством. Проведение Олимпиады стало ещё одним доказательством китайским властям, что они могут подчиниться международному мнению, но оставаться при этом верными себе.
Многие говорят о том, что либерализация бизнеса в Китае неизбежно приведёт к либерализации в политике. Я согласен с этим, хотя, подозреваю, этот процесс затянется на более продолжительное время, чем прогнозируют аналитики-оптимисты. Я думаю, развитие китайских брендов будет способствовать свободе слова и праву на свободное выражение своих мыслей. Помните о том, что бренды имеют собственный смысл. Каждый бренд что-то означает, и никто никогда не сможет контролировать те значения, которые приобретает бренд в глазах своих почитателей. Бренды – это идеи. Наборы ассоциаций. Это мечты. В развитых странах люди живут прямо-таки среди брендов, мы принимаем их влияние как должное. Думаю, не следует недооценивать влияние брендов в Китае – это сила, которая влечёт за собой огромные изменения.
Я происхожу из семьи потомственных юристов. Мой отец был адвокатом. Наверное, я первый в нашем роду не пошёл по юридической стезе, зато я понимаю, как важно защищать репутацию своего бренда. Флаг Virgin развевается над многими компаниями, поэтому каждая должна выполнять свою часть работы, предоставляя услуги нашим общим клиентам.
Существование бренда Virgin зависит от всех наших компаний, поэтому если какая-нибудь компания испортит вам день, от этого будет зависеть репутация всей корпорации. В этот день вы отказываетесь от кабельного телевидения Virgin и ищете нового поставщика подобных услуг. Вы открываете свой кошелёк, а из него выглядывает кредитная карточка Virgin. Да, вряд ли вам захочется ею воспользоваться в ближайшее время. Вы ищете телефон, чтобы сделать звонок, достаёте мобильный Virgin и думаете: «А так ли уж выгодно быть абонентом Virgin?»
Чем бы вы ни занимались, ваш бренд должен выполнять своё обещание. Не обещайте того, что вы не можете выполнить, и выполняйте то, что пообещали.
Это единственный способ контролировать свой бренд. И помните: бренды всегда несут в себе информацию.
Если вы сами не сформируете определённый образ вашего бренда, это сделают конкуренты. Реклама Apple, в которой подтянутый, счастливый и творческий Mac противопоставляется обрюзгшему, мрачному и занудному PC, многое может сказать о качестве компьютера этого бренда. Даже при полном отсутствии конкуренции, не оправдавший ожиданий бренд может причинить большой ущерб допустившей ошибку компании. Интересно, сможете ли вы назвать бренды, которые ассоциируются у вас с чем-то «некачественным», «устаревшим» и «надувательским»?
Видите?
У вас легко это получилось.
Поэтому следующая глава посвящена правильной реализации своих бизнес-идей.
Развевающийся флаг
Однажды, когда мне было шестнадцать лет, ко мне подошла женщина, назвавшаяся Патрисией Лэмберт, и предложила 80 тысяч фунтов стерлингов за то, что я продам право собственности на журнал Student– журнал я организовал ещё будучи школьником, – компании IPC, сегодня известной как издательский дом Trinity Mirror, которому принадлежит целый ряд газет и журналов Великобритании.
Однажды я присмотрел крошечный островок недалеко от острова Менорка и стал раздумывать над тем, чтобы купить его и жить там. Это было очень красивое место с одним маленьким белёным домиком; а туалет был устроен так, что его содержимое падало вниз со скалы. Жизнь в райском уединении была очень большим соблазном в то время, потому что, несмотря на то, что дела в нашем бизнесе по продаже пластинок шли в гору, выпускать журнал становилось всё труднее. Пока я не начал печатать платные объявления, у меня часто не было средств на бумагу и услуги типографии. Вначале это было очень выгодное и захватывающее дело, но со временем оно стало меня обременять.
Компания IPC не просто так предлагала мне большие деньги; они хотели, чтобы я оставался редактором журнала. Собственно говоря, Student больше не был моим журналом, но у меня оставалась возможность делать то, что всё ещё было мне по душе.
Я решил принять это предложение и отправился на ланч в компанию IPC, офис которой располагался в Холборне, прямо на Флит-стрит. За столами восседал совет директоров. Мы пожали друг другу руки в знак того, что сделка заключена, а затем я рассказал о своём видении бизнеса. Я рассказал совету директоров, что хочу открыть туристическое агентство Student, магазины звукозаписи Student, спортивные клубы Student и ещё – как насчёт авиакомпании Student? Я увидел, как от удивления у них поднялись брови. После этого ланча в моём доме раздался звонок, меня поблагодарили за то, что я пришёл, и сообщили, что руководство пересмотрело политику инвестиций и передумало покупать мой журнал. Они были слишком учтивы, чтобы сразу же сказать это вслух, но всё и так было понятно: меня приняли за сумасшедшего.
Много лет спустя Патрисия всё же написала мне очень милое письмо, в котором говорилось, как много раз на протяжении всех этих лет они кусали себе локти, наблюдая, как Virgin присоединяет компанию за компанией, практически в том порядке, как описывал их несостоявшийся молодой редактор журнала.
Смею предположить, что они поступили правильно, отказавшись от сотрудничества со мной. Компания IPC занималась и занимается издательским бизнесом. Они – издатели. Они знают своё дело и не нуждаются в услугах ребёнка, хотя тот и рассказывал им, чем ещё они могут заняться. Меньше всего им хотелось наблюдать за осой в комнате, которая билась бы о стёкла и становилась всё более и более назойливой – не сомневаюсь, иначе и быть не могло.
Большинство компаний сосредоточивает своё внимание на чём-то одном, находя себе оправдание в том, что из всего многообразия жизни их основателям и лидерам интересно что-то одно, чему они и намерены посвятить свою жизнь. Они вовсе не ограничены в своём мышлении. Они сфокусированы.
Всем известная мудрость из учебников по бизнесу гласит: делай то, что у тебя хорошо получается. Девятнадцать из двадцати ведущих мировых брендов работают в строго очерченной области товаров и услуг. Coca-Cola специализируется на выпуске безалкогольных напитков, Microsoft занимается компьютерами, Nike выпускает обувь и одежду для спорта.
Исключением является Virgin. И поскольку наш бизнес оценивается в несколько миллиардов долларов, это щелчок по носу тем, кто думает, что знает все «законы бизнеса» (что бы под этим ни понимали).
Мы единственные в двадцатке ведущих мировых компаний вкладываем свой капитал в различные отрасли, включая авиаперевозки, железнодорожный транспорт, отдых, мобильную связь, медиа (телевидение, кабельное телевидение и радиовещание), Интернет, финансовые услуги и здравоохранение. И поверьте мне, это действительно беспокоит многих. Я помню вышедшую в июле 1997 года статью в лондонской газете Evening Standard под названием «КОГДА РАСШИРЕНИЕ БИЗНЕСА УВЕЛИЧИВАЕТ СТЕПЕНЬ ДОВЕРИЯ», которая была посвящена нашему продвижению на американский рынок.
Я думаю, в ней больше шла речь о бизнесе вообще, чем конкретно о корпорации Virgin. Скажите, на какую высоту нам нужно подняться, чтобы учёные мужи того или иного толка перестали пророчить нам провал? Наше предложение вовсе не трудно понять: Мы ПРЕДЛАГАЕМ НАШИМ КЛИЕНТАМ ОПЫТ VIRGIN И СЛЕДИМ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ ЭТОТ ОПЫТ ЛЕГ В ОСНОВУ КАЖДОГО СЕКТОРА НАШЕГО БИЗНЕСА. Мы далеки от того, чтобы «приклеивать свой лейбл» на первый попавшийся товар, напротив, мы тщательно исследуем слабые стороны различных отраслей производства, и, только когда чувствуем, что можем поставить бизнес на ноги и стать первыми в этой отрасли на счету у клиентов, мы принимаем решение о расширении бизнеса. Красноречивым примером этого стала сфера финансовых услуг. За три года Virgin Direct привлекла 200 тысяч инвесторов, и её чистая прибыль составила 1,6 миллиарда фунтов стерлингов. В результате после её появления на рынке другим компаниям пришлось поумерить свои аппетиты, чтобы оставаться конкурентоспособными.
Невероятно, но факт: Virgin буйно разрослась, объединяя в единую цепь много на первый взгляд не связанных между собой компаний. Между 2000 и 2003 годами Virgin с чистого листа создала три новые компании в трёх странах, приносящих сегодня миллиардную прибыль. Virgin Blue в Австралии удалось завоевать 35 процентов рынка авиаперевозок и в значительной мере снизить цены на билеты. Virgin Mobile стала новым динамично растущим мобильным оператором в Великобритании. Темпы роста Virgin Mobile в США превысили показатели всех существующих сегодня частных и государственных компаний. Наш доход на одного сотрудника – 902 тысячи долларов – является крупнейшим в мире, а наша корпорация также имеет лучший рейтинг в области обслуживания: 95 процентов из пяти миллионов наших клиентов рекомендуют нас своим друзьям. За последние тридцать пять лет мы под брендом Virgin открыли больше всех компаний, приносящих прибыль в миллиарды долларов в различных секторах бизнеса.
Сегодня, когда все затягивают пояса потуже, готовясь к первому в XXI веке глобальному кризису, корпорация Virgin готова встретить грозу во всеоружии. Поскольку наши риски распределены, провал в каком-либо секторе бизнеса, пусть даже в основном, не приведёт к краху всей корпорации. (Только представьте себе, если бы мы не расширились до такого масштаба и работали только в звукозаписывающей и музыкальной индустрии, которая сегодня испытывает большие сложности из-за революционных возможностей цифрового формата, – мы давно уже прекратили бы своё существование!)
Итак, возникает вопрос: если Virgin лучше других умеет веселиться в хорошие времена и неплохо выдерживает тяжёлые, почему бы другим компаниям не пойти по «девственному» пути, проложенному Virgin? И почему бизнес-гуру до сих пор учат молодых предпринимателей придерживаться только того, что они сами умеют делать?
Но всё же я думаю, что бизнес-гуру правы. Необходимо сосредоточивать своё внимание только на том, что вы знаете. Вы должны также понять, ради чего вы просыпаетесь каждое утро. И для большинства людей это означает, что необходимо сконцентрировать свои силы только на одном основном бизнесе.
Удивительно, но многим просто непонятно, почему основным курсом Virgin в бизнесе было как раз расширение в различных областях бизнеса. Как и у любой крупной компании, у Virgin свой курс, хотя на первый взгляд вам может показаться, что это не так. Наша неординарность как раз и является нашим курсом. Возможно, мы сами и есть то исключение, которое только доказывает правило: наши клиенты и инвесторы воспринимают нас скорее как идею или философию, нежели как компанию.
Успех Virgin многих сбивает с толку, ведь он противоречит мудрому правилу придерживаться того, что знаешь. В чём же секрет Virgin? Каков её курс? Должно же быть что-то, что заставляет Брэнсона вставать утром с постели, но что же это, чёрт побери? Как только мы подумали, что, наверняка, это музыка, как тут же на смену ей пришёл воздушный туризм, и полёты на воздушном шаре стали тому доказательством, но потом появился ещё и железнодорожный бизнес, финансовая компания и мобильные сети, а на что сделана ставка сейчас? Здравоохранение? Космос? Кто подскажет?!
Я никогда не скрывал того, что движет мною.
Это брошенный мною вызов. Это мой бренд.
Быть может, сама моя фамилия помогает мне. Я помню, как один журналист из журнала Daily Telegraph однажды провёл исследование, чтобы выяснить происхождение моей фамилии, и выяснил, что «Брэнсон» происходит от «Брэндсон»: мои прадеды зарабатывали свой хлеб, занимаясь клеймлением скота!
Для меня бренд занимает центральное место. Сколько бы раз я не говорил об этом людям, столько раз в их глазах читается недоумение. «Что же он имеет в виду, когда говорит „бренд“?»
Я попытаюсь объяснить. Для начала давайте просто в общих чертах рассмотрим, что же такое бренд и в чём его ценность.
Компания IPC, как вам уже известно, издаёт журналы. Я хочу попросить вас назвать хотя бы три из них. Если вы работаете в этой области, то без труда назовёте с десяток журналов. (Это очень успешная компания.) Но если вы простой обыватель, то, конечно, не имеете об этом ни малейшего представления. Почему, спросите вы? Бренд IPC значит очень много для профессионалов в этой области и ни о чём не говорит простому обывателю. Покупателю важна изюминка, стиль и содержание журнала, а не его владелец. Покупатель может проявлять интерес к бренду журнала; бренд же его владельца не очень его интересует.
Кто опубликовал последний роман, который вы прочитали? Какая компания сняла фильм, который вы смотрели вчера вечером? Вы вряд ли ответите на эти вопросы, и компании знают об этом. И что из этого? Никто не имеет ничего против.
Бренды существуют для того, чтобы сигнализировать о том, чего следует ожидать от определённого товара или услуги или чтобы выявлять родство между различными товарами и услугами. Логотип известного вам бренда на какой-нибудь новинке – гарант того, что новый продукт не разочарует вас, что вы получите именно то, чего и ожидали. Но это не всегда хорошо. Читатели романов Mills & Boon могут поглощать однотипные истории книга за книгой; родители с нетерпением ждут очередного мультфильма анимационной студии Pixar, чтобы посмотреть его вместе со своим ребёнком – неважно, будет он о животных, игрушках или машинах. В целом, несмотря на то что новизна и оригинальность имеют огромное значение в индустрии развлечений, едва ли вы захотите повесить одинаковые лейблы на всю свою продукцию, обещая публике, что ваше новое творение очень похоже на все предыдущие.
В самом конце этого пёстрого ряда брендов – в самом дальнем углу, особняком от всех остальных, стоит Virgin. Бренд Virgin говорит, что пользоваться её кредитной карточкой так же приятно, как летать её авиалиниями, что в свою очередь очень напоминает приятный отдых в её спа-салоне или прослушивание её музыкального диска или перевод денег на счёт её страховой компании.
Что же объединяет все эти компании? О каком сходстве вообще можно говорить, когда речь идёт о столь разных товарах и услугах?
Скорее всего, дело в наших клиентах. Круг нашей деятельности настолько широк, что единственное, что нас объединяет, – это наши клиенты.
Вот и всё, что можно сказать по этому поводу. Бренд Virgin гарантирует, что к вам хорошо отнесутся, что вы получите высококачественный продукт, который при этом не ударит по вашему кошельку, и вы получите больше радости от своей покупки, чем ожидаете, что бы вы ни купили у нас.
Теперь вы понимаете: я просыпаюсь утром с мыслью о покупателе и думаю о том, как сделать так, чтобы он был доволен. Ни один бренд ещё не смог, как бренд Virgin, стать «образом жизни». Мы достигли этого, не просто проснувшись однажды утром и решив стать вездесущим брендом, мы просто стремились удовлетворить свои потребности и претворить в жизнь свои интересы. Меня всегда интересовало всё новое. Однако при этом я всегда хотел делиться своими открытиями с другими людьми.
Должны ли вы следовать «формуле Virgin» и ставить на первое место интересы клиента? Конечно же, нет. До тех пор, пока вы сами этого искренне не захотите. Пока, как и я, вы не будете просыпаться по утрам со словами «Давай порадуем людей сегодня!». Конечно, я надеюсь, что вы заботитесь о своих клиентах. Но я не могу приказать вам работать в интересах клиента. Вам самим решать, каким должен быть ваш бизнес.
Бренд Virgin создавался постепенно и сегодня отражает всё то, что меня больше всего интересовало в жизни. К моему удивлению, это было не издание журнала, и даже не музыка. Сейчас я понимаю, что моей движущей силой был поиск новых путей в том, как доставить другим удовольствие – особенно там, где они меньше всего этого ожидают, например, в аэропорту.
Наш бренд появился ещё в далёких 1970-х, его отправной точкой стали мои собственные мнения и суждения, но, думаю, Virgin Atlantic сделала гораздо больше для того, чтобы сформулировать и ясно выразить, что именно воплощает собой наш бренд и что он означает для наших клиентов. Многие в компании Virgin разделили ценности нашего бренда: инновации, честность, внимание к клиенту, стремление приносить пользу и хорошее настроение. Я думаю, суть нашего бренда заключается в первоклассном уровне обслуживания клиентов, в том, чтобы дарить людям радость.
Именно поэтому мы всегда работаем с улыбкой.
Мы хотим воодушевлять и радовать людей.
Необязательно быть клиентом Virgin, чтобы получать удовольствие от нашей рекламы, от наших безумных публичных выходок. В течение многих лет мы неоднократно убеждались в том, что если дарить людям минуты радости и окружать их атмосферой радости и веселья, то это принесёт бренду больше пользы, чем целый ряд рекламных кампаний.
Приведу простой пример: в самолётах Virgin Atlantic можно увидеть солонки и перечницы оригинального фирменного дизайна. По крайней мере, их точно можно найти в самом начале полёта. К моменту приземления все они исчезают. Пассажиры прикарманивают их и пользуются ими у себя на кухне. Что же нам с этим делать? Мы решили посмеяться над этой ситуацией. На дно каждой баночки нанесли надпись «Украдено у Virgin Atlantic». Тем самым мы превратили эту неловкую ситуацию в хитрую рекламную кампанию. Благодаря этой шутке мы мгновенно привлекли на свою сторону многих людей. Безусловно, это сущий пустяк, но, когда такие пустяки обнаруживаются в каждом секторе нашего бизнеса, мы своим весёлым отношением к работе достигаем больших результатов.
Умение посмеяться над собой тоже является одной из ценностей бренда Virgin и свидетельствует о том, что мы не скрываем свои победы и поражения и хотим поделиться тем, что нас волнует с людьми, которые играют для нас ключевую роль – с нашими клиентами. Люди, которые читают наши рекламные объявления, читают также о нашей борьбе с конкурентами, о наших неудачах и ошибках. Так зачем же нам притворяться, что всё это не имеет к нам никакого отношения? Все знают о нашем многолетнем противостоянии с компанией British Airways. Когда представители мировой прессы собрались посмотреть, как BA возводит огромное колесо обозрения London Eye на берегу Темзы, и когда мы узнали, что у них возникли технические проблемы, мы быстро подняли в воздух дирижабль. Позади него развевался баннер с надписью «BA НЕ МОЖЕТ ЕГО ПОДНЯТЬ!». Мы также от души повеселились, предложив пассажирам Virgin Atlantic услуги массажиста, и дали в газетах рекламное объявление с заголовком «BA НЕ ПРЕДЛОЖИТ ВАМ ШИАЦУ!».
Когда холдинг Sydney Airport Corporation (владельцем которого является филиал крупнейшего в Австралии банка Mcquarie) без всяких оснований поднял цены на услуги их аэропорта, мы с генеральным директором Virgin Blue Бреттом Годфри решили разместить на наших самолётах, а также на огромных билбордах по дороге в аэропорт лозунг «MCQUARIE. НЕПОДЪЕМНЫЙ ГРУЗ БАНКИРОВ!». Об этом написали в газетах в таком ключе: банкиры наживаются за счёт бюджетных авиалиний. В конце концов Mcquarie согласился пересмотреть политику тарификации. Тогда я переоделся коренным американским индейцем, курящим трубку мира, и заключил с ними перемирие, закопав топор войны. (Он в буквальном смысле всё ещё покоится где-то там, на аэродроме!) Это был один из так называемых моментов истины, и, я думаю, австралийской публике понравилась наша дерзкая выходка. Интересно, что в итоге мы даже стали сотрудничать с ними в нескольких совместных проектах.
Подружитесь со своими врагами – это хорошее правило как для бизнеса, так и для жизни.
Многие компании хотят, чтобы бренды отражали их идеализированный, совершенный образ, вследствие чего эти бренды теряют своё своеобразие, оригинальность и доверие покупателей. Безусловно, мы стараемся красиво преподнести свой бренд, но не забываем о том, что мы реальная компания, которая занимается реальным бизнесом в реальном мире, мы не пришельцы с другой планеты.
Возможно, Virgin достойна стать моделью, к которой должны стремиться современные компании. И может, потому, что именно клиент занимает центральное место в нашем бизнесе, и потому, что мы объединили различные виды качественного сервиса под одним брендом, Virgin создала нечто совершенно новое в мире бизнеса – то, что будущие поколения постараются перенять.
В какой-то момент каждый вдруг может захотеть стать Моисеем и повести людей в Землю обетованную. Но уже утром, после бурно проведённой ночи, я смотрю на себя в зеркало и думаю: «Брось эти мысли, Ричард!»
Быть может, Virgin – это просто случайность, ошибка в истории. Сам я не прочь поразвлечься. Я начал работать в то время, когда люди были проще и легкомысленнее. У многих мой образ ассоциируется с теми временами, поэтому за мной закрепилась репутация баловня судьбы. Virgin стала средоточием позитивного отношения к жизни, но смогла бы наша корпорация стать успешной в другие времена? Достигли бы мы в таком случае сегодняшнего успеха? Этого нам знать не дано.
Успешные бренды отражают историю своего времени и несут информацию о тех людях, которые их создали. Им сложно подражать. И их невозможно заставить работать вновь. Бренд сродни росчерку художника. (Логотип Virgin в буквальном смысле является росчерком художника!) Каков будет ваш бренд – решать вам. И хотя, очень надеюсь, в этой главе вы найдёте для себя много полезного, я не могу дать вам конкретные рекомендации о том, что делать со своим брендом. Единственный мой совет – отнеситесь к нему очень серьёзно, как художник к своей подписи на картине.
Бренд должен отражать ваши возможности. Ваша задача – безукоризненно выполнить все обещания вашего бренда, и в этом смысле лучше сделать ставку на оригинальность и инновации, чем преувеличивать и приукрашать свои возможности.
С первого дня существования вашего бренда следует отдавать себе отчёт в том, что вы обещаете людям.
Со временем бренд устаревает, поэтому, думаю, будет грамотнее постоянно заниматься его развитием, как это всегда делали мы, чем потом банально модернизировать. Любой, даже незначительный, ребрендинг превращается в забавную антирекламу вашей компании, и тому есть причина: ведь это один из способов залатать дыры своей компании, и притом не совсем эффективный.
Как бы то ни было, это наша философия. Когда дело дошло до названия «Virgin» – я должен был действовать решительно, но в Бюро регистрации акционерных компаний Великобритании мне сказали, что название Virgin[4] звучит слишком грубо. Я пытался доказать, что это название уже использовалось как имя корабля в 1699 году и не было никем опротестовано. Действительно, в майском номере London Gazette мы нашли подтверждение того, что корабль с таким именем вошёл в док Кадиса 26 апреля 1699 года. Я думаю, дать компании такое название было немного рискованно, зато весело. Но оно взялось не с потолка. Оно означало, что каждый бизнес, которым мы начинали заниматься, мы начинали с чистого листа. Мы были «девственниками» почти в каждом новом бизнесе, который открывали. Мне кажется, название Virgin вовсе не является грубым, наоборот, оно обозначает нечто чистое, первозданное, девственное и никем не тронутое. Это слово отлично выражало суть нашей компании, потому что мы все были девственниками в бизнесе. Зарегистрировать бренд было невероятно сложно. Мы потратили уйму средств на то, чтобы юридически защитить его в различных странах мира. Но все наши расходы окупились сполна успешностью бренда.
Бренд приобретает определённый облик с течением времени. Имидж бренда – это результат серьёзных обсуждений и многих лет упорной работы. Некоторые ассоциации, хотите вы того или нет, будут неожиданно возникать в отношении вашего бренда. Помните о том, что бренд всегда что-то обозначает, и, конечно, вы можете влиять на восприятие вашего бренда, предоставляя потребителям достойные товары и услуги.
Прочитав мой рассказ о самых первых годах существования Virgin, вы узнаете об основных этапах развития нашего бренда. Мне бы хотелось, чтобы всё, что Virgin значит для людей сегодня, было результатом умелого бизнес-планирования. Но это не так. Нам повезло: мы действительно проделали большую работу, и в целом наш бренд воспринимается очень позитивно, желали мы того или нет.
Я вдруг понял, что мне придётся объяснить моим молодым читателям, что же значила музыка для моего поколения. Без этого экскурса они не поймут, почему первой нашей компанией стала именно Virgin Records.
По сравнению с 1970-ми музыка уже не играет такой важной роли в жизни молодёжи. Сегодня существует огромное количество замечательных исполнителей – мне сразу приходят на ум имена таких певиц, как Кейти Танстолл и Эми Уайнхаус – но, оглядываясь назад, в 1970-е, я могу сказать, что это было уникальное время, когда люди питали невероятную страсть к рок-музыке.
Надо сказать, что у нас не было другого выбора. В Англии в то время не было DVD и мобильных телефонов, не было такого разнообразия телеканалов – только BBC и ITV, а компьютеры существовали только как игрушки сверхдержав, использовавших их, чтобы направить свои арсеналы ядерного оружия точно в цель. Поэтому большинство молодых людей посвящали всё своё свободное время музыке, для чего им необходимо было приобретать музыкальные записи. Они были нашим единственным богатством. Ожидание нового альбома Led Zeppelin, Yes или Queen превращалось в смысл нашей жизни в течение многих недель.
В 1970–1980-х годах выпуск нового альбома был настоящим событием; на этом мы и построили свой бизнес. По моему мнению, опыт создания Virgin Records может быть полезен и сегодня. Ведь прогрессивный рок был ещё в стадии своего развития, когда мы построили на нём свой бизнес.
Когда мы только открыли Virgin Records, популярный эстрадный певец Энди Уильямс и рокер-авангардист Фрэнк Заппа стояли в одном разделе каталога магазинов Woolworths. И хотя в 1960-е на волне популярности была поп-музыка и группы, играющие в стиле ритм-энд-блюз, – верхушки хит-парадов возглавляли The Beatles и The Rolling Stones – доминировали старые звукозаписывающие лейблы, принадлежащие крупнейшим компаниям. На музыкальные пластинки не делали скидок, а в музыкальной индустрии царила атмосфера консерватизма и ханжества. Здесь всё решалось мужчинами среднего возраста, которые слушали струнные квартеты. Большинство студий звукозаписи работало неэффективно, и даже за очень большие деньги можно было сделать всего пару музыкальных записей. А акустические помещения с перфорированными звукопоглощающими деревянными панелями застряли в 1950-х. Покупка пластинок уже не приносила удовольствия, как раньше. Всего в нескольких радиопрограммах можно было услышать настоящую рок-музыку.
Весной 1970 года мы решили создать службу почтовых рассылок, чтобы продавать ту музыку, которая нравилась нам самим: мы открыли свою компанию, такую же дерзкую и скандальную, как и мы сами. Атмосфера, царившая в Virgin в те дни, стала основой сегодняшней Virgin. С самого первого дня прогрессивное поколение стало отождествлять себя с нашей компанией, потому что она представляла собой что-то совершенно новое.
Когда мы начинали, наряду с американским журналом Rolling Stone в Великобритании существовали ещё два музыкальных еженедельника. Серьёзное издание Melody Maker, посвящённое рок- и поп-музыке, в котором также можно было встретить обзоры фолк-музыки и джаза. И хотя это была культовая газета, авторы статей создавали впечатление самовлюблённых и переполненных чувством собственной важности людей. Второй газетой была New Musical Express, или NME, больше ориентированная на поп-музыку и, так или иначе, оставшаяся далеко в 1960-х. Затем появился новый еженедельник Sounds с подзаголовком «Музыка – это послание».
Впервые Sounds вышла в печать 10 октября 1970 года, и я сразу созвонился с отделом рекламы, чтобы обсудить приемлемые условия для размещения нашей рекламы в их издании. Я всегда верил в то, что мы сможем попасть в издание, которое пытается разбить все каноны. Газета Sounds очень много значила для нашего успеха. Она занималась той же сферой бизнеса. За первую неделю они продали 200 тысяч экземпляров, и этим повергли в лёгкий шок своих основных конкурентов Melody Maker и New Musical Express. Верхушку первого хит-парада альбомов рок-музыки Sounds заняли «Paranoid» Black Sabbath, «Get Yer Ya Ya's Out» Rolling Stones, «Led Zeppelin II», «Deep Purple in Rock» и «Cosmo's Factory» Creedence Clearwater Revival. Чуть позже мы стали продавать эти альбомы по почте. К сожалению, иногда в чарты попадали и ужасные исключения, например альбом «The World of Mantovani». Virgin Records отказалась от выпуска этого альбома, как и всех остальных альбомов Энди Уильямса.
В нашем начинающем бизнесе был всего лишь один недостаток: мы были никому не известны. Мы также не знали, к кому обратиться за помощью или рекомендацией, что означало только одно: звукозаписывающие компании не будут поставлять нам свой товар. Поэтому мы разместили свои рекламные объявления в музыкальной прессе, я даже выторговал условие отсрочки платежа на месяц. Так как у нас по-прежнему не было записей для продажи, мы обратились в компанию Рэя Лэроуна, которая находится в Ноттинг Хилл Гейт. Мы покупали у него пластинки по сниженной цене, а затем отправляли их по почте нашим клиентам. Таким образом, клиенты платили раньше, чем мы покупали пластинки и оплачивали рекламу. Именно так мы начинали наш бизнес.
Когда я слышу, как современные предприниматели начинают новый бизнес, влезая в долги, я нахожу много параллелей с тем, как мы начинали свой бизнес с Virgin Records. Не собираюсь вас отговаривать, но, если уж вы взялись за дело, могу вам только посочувствовать. Для того чтобы профинансировать свой первый бизнес самостоятельно, вам придётся расшибиться в лепёшку.
Маленький магазинчик Рэя вскоре вырос до размеров крупнейшего музыкального магазина в Англии. Грузовые автомобили различных фирм звукозаписи то и дело подвозили целые упаковки с пластинками, а на заднем дворике стоял уже собственный грузовик, куда мы складывали купленный товар и доставляли его в наш офис, то есть подвал в Бэйсуотере.
В самом начале наше имя и партия товара, выброшенного на рынок, были нашими основными активами. (У нас почти не было «живых» денег.) В те далёкие дни на Саус-Уорф-Роуд каждый, как мог, вносил свой вклад в развитие бизнеса и только Джон Варном отличался от всех нас. Это был очень своеобразный, совершенно ненадёжный, но очень творческий человек. Он писал для нас полные самоиронии объявления в викторианско-готическом духе, в которых уже можно было разглядеть будущую философию Virgin: качество можно купить по доступной цене.
Мы все засучили рукава, начиняя коричневые конверты приобретёнными по сниженной цене альбомами Led Zeppelin, Pink Floyd, Джими Хендрикса и Rolling Stones и подготавливая их для почтовой рассылки. Нам всем платили одинаково – 20 фунтов в неделю, – и именно это сплотило нас ещё сильнее. «Скидка от 5 до 15 шиллингов на любой альбом любого лейбла!» – таково было наше предложение. Теперь, чтобы справляться с возросшим объёмом заказов, нам нужно было работать не покладая рук. Звукозаписывающие компании поняли, что за большим успехом маленького музыкального магазина Рэя скрывались мы, поэтому их доверие к нам выросло.
Но мы всё ещё не получали прибыль.
Через несколько лет я встретил многих наших старых клиентов, которые жульничали. Разгневанные люди звонили нам в офис, писали письма, заявляя, что так и не получили свой альбом с рок-музыкой. Мы не могли проверить эту информацию, потому что в то время работали немного хаотично, и не знали о том, что такое настоящая бухгалтерия. Поэтому мы высылали клиенту ещё один альбом. Наша прибыль была настолько мала, что делать это регулярно – а мы делали это регулярно – означало лишиться и тех денег, которые мы заработали. Я вынес из этой ситуации хороший урок.
Товарооборот может быть огромным, но прибыль – важнее.
Тем не менее бренд Virgin Records продолжали замечать. Средний объём продаж составлял несколько тысяч пластинок в неделю. У нас был потенциал. А потом грянул гром, и я узнал ещё кое-что важное о том, как нужно вести бизнес – всегда нужно иметь запасной план.
В октябре 1970 года почтальоны Великобритании стали настойчиво требовать повышения заработной платы. Забастовка длилась долгих сорок четыре дня, мы были в отчаянии – наш бизнес был потрясён. Мы должны были придумать новое направление для нашего бренда. И срочно.
Мы перестали печатать свою рекламу в музыкальном еженедельнике. А 6 февраля 1971 года в нём на полстраницы размещалось объявление, в котором говорилось, что мы открыли небольшой магазин на Оксфордстрит, 24. Мне удалось заключить выгодную сделку по аренде первого этажа трёхэтажного магазина, находившегося по соседству с колледжем, который готовит секретарей, и напротив NU Sounds.
Чтобы выжить в такое непростое время, нам нужно было привлечь в наш магазин покупателей. Мы развернули рекламную кампанию с названием «ПОШАГОВОЕ РУКОВОДСТВО О ТОМ, КАК ДОБРАТЬСЯ ДО НОВОГО МАГАЗИНА VIRGIN RECORDS НА ОКСФОРД-СТРИТ». Мы продолжали придумывать всё новые шутки: «НЕТ, VIRGIN – НЕ НАРКОТИК. НАШ КЛИЕНТ САМ ЗНАЕТ, ЧТО ЕМУ НУЖНО. ВЫ ПРОСТО НЕ СМОЖЕТЕ ПРОЙТИ МИМО НАШЕГО МАГАЗИНА». Мы предлагали не только пластинки; у нас был кофе, музыкальные записи на кассетах, постеры и наушники, и всё это в тридцати секундах от станции метро «Тоттенхэм-Корт-Роуд». Некоторые полагают, что наши продавцы предлагали клиентам кое-что ещё, но я не думаю, что должен комментировать то, чем они занимались в нерабочее время.
К концу 1971 года мы уже смогли оплачивать рекламную площадь в газете размером в целую страницу, где мы позиционировали себя как «самых первых, самых лучших, продающих по самым низким ценам». Одно рекламное объявление даже начиналось так: «ХА-ХА-ХА-ХА! НАШ ДИРЕКТОР ВОЗВРАЩАЕТ ЧАСТЬ ДЕНЕГ ПОКУПАТЕЛЮ. МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ПЫТАЛСЯ ЗАПЛАТИТЬ ПОЛНУЮ СТОИМОСТЬ ПЛАСТИНКИ».
Многое из этого сохранилось и по сей день. Сегодня, сидя в переполненном вагоне на Центральной линии Лондонского метрополитена, стоит вам поднять глаза вверх, и вы увидите звучащую по-прежнему дерзко рекламу Virgin Media. С самого первого дня существования нашей компании в рекламе мы делали акценты на комфорте клиента и свободе его выбора – к этому у нас был собственный подход.
В 1971 году у кого-то возникла блестящая идея. Так мы решили открыть и звукозаписывающую студию. Стоящий у истоков Virgin Records Том Ньюман предложил основать звукозаписывающую студию в подвале. Тем временем я встретился с Джорджем Мартином, легендарным продюсером альбомов The Beatles, чтобы взять у него интервью для нового выпуска Student. Когда я поведал ему о своих планах, он сказал, что студия с четырьмя дорожками для звукозаписи – это уже прошлый день, а современные звукозаписывающие студии должны иметь хотя бы 8-полосное оборудование. Я велел Тому быстро продать по дешёвке уже купленный нами 4-полосный микшер и найти 8-полосный. Мы потратили 1350 фунтов стерлингов. Опыт приобретения самого лучшего оборудования, которое мы могли себе позволить в то время, стоил мне больших денег.
К двадцать первому дню рождения у меня был журнал, бизнес почтовых рассылок и я подумывал открыть звукозаписывающую студию. После первого года работы в звукозаписывающем бизнесе наш долг составил 11 тысяч фунтов стерлингов, к тому же у меня обнаружили язву желудка. Доктор посоветовал мне какое-то время отдохнуть. Вместе с Томом Ньюманом мы подумали, что неплохим выходом из ситуации было бы перевезти нашу студию за город. По крайней мере, это должно было хорошо сказаться на моём здоровье. Я купил газету Country Life и увидел объявление о продаже старинного английского особняка в Шиптон-он-Червел. Всё подсказывало мне, что это идеальное место. Я влюбился в него с первого взгляда. Мне отчаянно хотелось купить его, и я начинал уже подумывать и о студии, записывающей на шестнадцати звуковых дорожках. Банк дал кредит, и 25 марта 1971 года этот особняк стал моей собственностью.
В октябре 1971 года в рекламных объявлениях о скидках на пластинки в наших музыкальных магазинах появилась небольшая приписка: «ТЕПЕРЬ У НАС ЕСТЬ ТИХАЯ СТУДИЯ ЗВУКОЗАПИСИ ЗА ГОРОДОМ, И ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ СОЗДАТЬ МУЗЫКУ И ПРИ ЭТОМ ОТДОХНУТЬ, ПОЗВОНИТЕ НАМ». Студия была готова воспринять громовые раскаты рока. Так и случилось.
Звукозаписывающая студия стала привлекать внимание музыкантов, которых мы были рады услышать. Вскоре мы были вынуждены преобразовать её в 16-полосную студию, так как запросы музыкальных коллективов становились всё более высокими. Помимо стандартных услуг по записи бас-гитары, гитары, ударных и вокала теперь мы могли предложить более широкий спектр услуг по дублированию и наложению различных инструментов и звуков. Вскоре мы поняли, что для удовлетворения всё увеличивающегося спроса нам был необходим 32-полосный 20-канальный микшер-пульт, так как новейшие технологии звукозаписи и более современные модели синтезаторов обладали огромным потенциалом и давали возможность получить на выходе более качественное звучание. Для того чтобы оборудовать студию системой Dolby, мы пригласили специалистов по звуку компании Westlake Audio из ЛосАнджелеса и приобрели новейшее оборудование. Наш особняк был чудесным местом, где музыканты могли расслабиться и хорошо провести время после работы в студии. Здесь хотелось задержаться подольше, и мы следили за тем, чтобы запасы нашего винного погреба не истощались, а вино текло рекой. Если группа хотела устроить бурную вечеринку и оторваться по полной, мы не препятствовали этому. Именно такой подход способствовал подъёму творческой энергии. С тех пор, какой бы бизнес мы ни начинали, я всегда настаиваю на том, чтобы в Virgin всегда были предусмотрены специальные места или комнаты для релаксации, где люди могут получить заряд энергии, чтобы создать свои лучшие произведения.
Многие известные исполнители рок- и поп-музыки начинали свою карьеру в нашей студии. Студия в особняке научила меня тому, как вести бизнес и находить общий язык с творческими людьми. Я также понял, что не каждый получает в жизни то, чего на самом деле заслуживает. Я видел не очень талантливых музыкантов, которым удалось поймать удачу за хвост, и выдающихся музыкантов, которым не удалось добиться успеха. Я общался в непринуждённой обстановке с теми, кто работал на износ, и с теми, чей успех казался весьма сомнительным.
Хорошо известно, что дебютный альбом Майка Олдфилда «Tubular Bells» положил начало процветанию империи Virgin. Майк был и остаётся гением. Это необыкновенно трудолюбивый и тонко чувствующий искусство человек – благодаря этим качествам можно многого достичь в жизни. Я помню, как мы в первый раз слушали его ранние записи, отдыхая в плавучем доме; мы сидели просто заворожённые неземной, поражающей своей многогранностью музыкой. Никто из нас раньше даже не мог представить, что пятнадцатилетний подросток может так изумительно играть на всех этих инструментах. Мы пытались привлечь к нему внимание некоторых звукозаписывающих компаний, но, по всей видимости, у руководства этих студий напрочь отсутствовал слух, раз они отдавали предпочтение исполнителям с допотопным репертуаром и отказывали Олдфилду в сотрудничестве.
Поэтому однажды, когда наша команда в полном составе сидела в пабе, я предложил: «Давайте сами возьмёмся за это дело. Давайте откроем собственную звукозаписывающую компанию, и пластинка Майка станет одной из первых пластинок, выпущенных под лейблом Virgin Record».
Все решили, что я перебрал. Ведь нашим основным бизнесом всё ещё была продажа пластинок, а не звукозапись. Но я настаивал на своём. Я попросил Майка составить список необходимых ему инструментов, отправился на Чаринг-Кросс-Роуд и взял их напрокат: барабаны, синтезаторы, гитары и оркестровые колокола. Весной 1973 года мы предоставили Майку нашу звукозаписывающую студию на всё время, не занятое другими исполнителями. Он работал день и ночь, играя сам на всех инструментах, а затем садился с Томом Ньюманом за микшерский пульт, чтобы свести музыкальный материал воедино. Мне ещё никогда не доводилось видеть столь сосредоточенного на своей работе человека, который уделял бы такое внимание музыкальным нюансам.
Мы решили сами взяться за раскрутку этой пластинки и не пожалели об этом. Безусловно, в то время мы вовсе не были уверены в том, что это рискованное предприятие принесёт нам прибыль. Virgin Record была крохотной компанией и не имела того влияния и возможности продвигать свою продукцию, по крайней мере такого, каким обладали гиганты звукозаписывающего бизнеса.
Параллельно с этим проектом мы выпустили пластинку рок-группы Gong «Radio Gnome Invisible» и раскручивали авангардную немецкую рок-группу под названием Faust. (В присущем Virgin Records стиле мы продавали альбом «The Faust Tapes» по цене в 48 пенсов – полноценный альбом по цене сингла.) Но по сравнению с «Tubular Bells» альбомы Gong и Faust были просто детским лепетом. Крису Блэкуэллу, директору компании Island Records, которая была наиболее близка нам по духу, понравилась музыка Майка, и он предложил нам совместно взяться за распространение пластинки, причём значительная часть прибыли доставалась бы нам.
Весьма заманчивое предложение, но мы решили сделать всё сами. И это было крайне смелое, судьбоносное решение. Я всегда готов идти на большой риск.
Больший риск означает и большую прибыль.
Это я понял ещё тогда, но до сих пор нередко руководствуюсь этой формулой. Должно быть, благоразумнее было отдать всю чёрную работу – разработку рекламы, маркетинговых ходов и доставку в музыкальные магазины – компании Island. Но мы очень верили в Майка, поэтому должны были довести начатое нами дело до конца сами.
В июне 1973 года ведущий Radio-1 Джон Пил поставил запись Майка в вечернем радио-шоу «Top Gear». Впервые в истории диск-жокей BBC проиграл в эфире половину пластинки.
На следующее утро телефон буквально разрывался от звонков желающих приобрести альбом. Не умолкают звонки и по сей день.
Джон Пил, как и музыкальная пресса, обладал большим влиянием. Могущество печатных изданий всегда играло существенную роль в развитии бренда Virgin. Я уже начал осознавать это и до конца понял только летом 1973 года. В то время как обзоры творчества групп Оогщ и Faust были достаточно пресными, рецензии на творчество Майка Олдфилда изобиловали восторженными отзывами.
Альбом держался в чартах на протяжении пяти лет; только в Великобритании было продано свыше двух миллионов копий. Во всём мире эта цифра достигла десяти миллионов.
В ноябре 1972 года в возрасте двадцати двух лет после разговора со своей девушкой я впервые записал свои цели на листок бумаги.
Несмотря на мои амбиции, очевидно, мы были ещё слишком маленькой компанией, пытающейся удержаться на плаву. Большинству из нас было двадцать с небольшим. Нам нужна была помощь профессионалов, и в 1973 году я начал поиск хорошего бухгалтера. Я сам составил рекламное объявление. В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ЛЕТ VIRGIN RECORDS ОТКРЫЛА СЕМНАДЦАТЬ МАГАЗИНОВ, ДВЕ ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩИЕ СТУДИИ, ОТДЕЛ ЭКСПОРТНЫХ ПОСТАВОК, ОТДЕЛ ИМПОРТА, ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ОТДЕЛ, СОБСТВЕННОЕ АГЕНТСТВО, УПРАВЛЯЮЩУЮ КОМПАНИЮ, МЫ ИМЕЕМ ЛИЦЕНЗИИ ВО ВСЕХ СТРАНАХ МИРА, УСПЕШНУЮ ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩУЮ КОМПАНИЮ И ДРУЖЕСКИЙ КОЛЛЕКТИВ В КОЛИЧЕСТВЕ 150 ЧЕЛОВЕК. НО В VIRGIN RECORDS НЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО БУХГАЛТЕРСКОГО ОТДЕЛА.
Virgin Records доросла до масштабов крупнейшего в мире независимого звукозаписывающего лейбла. Но в 1992 году, так и не оправившись от последствий проблем фондового рынка 1987 года, мы продали её компании EMI за 1 миллиард долларов. Вначале нам часто приходилось плыть против течения. Мы выполняли все наши обещания, но это было нелегко. Но если повернуть время вспять, едва ли я захотел бы изменить наиболее важные принятые нами решения. Мы пришли к тому, что наш бренд мог дать, следуя своей интуиции. Постепенно мы осознали, что интересы Virgin лежат не в удовлетворении личных амбиций руководителей компании, а в том, чтобы наши клиенты испытывали восторг от того, что мы делаем. Я думаю, именно в этом причина того, что модель Virgin необычайно сложно повторить компаниям-новичкам. Если, конечно, вы не начинаете свой бизнес в сфере магии и волшебства – а музыка в 1970-х играла просто-таки волшебную роль, – трудно себе представить, как достичь такой лояльности и симпатии со стороны клиентов по мере развития и расширения компании.
Я вовсе не говорю, что это невозможно. «Девственницы» будущего не будут похожи ни на что, когда-либо нами созданное. Они вырастут из игорной индустрии, или из сектора социальных сетей, или из любой другой области, пока не известной мне и моему поколению. Они будут привлекать своей современностью, необычностью, они полностью увлекут тинейджеров и вызовут тревогу их родителей. Они удивят всех.
Шестнадцатилетняя девушка по имени Эмма не может позволить себе купить мобильный телефон. Она только что окончила школу и начала работать в парикмахерской. Её заработная плата невелика, но она хочет поддерживать отношения со своими друзьями. Она любит листать глянцевые журналы, смотрит сериал «Друзья», слушает Мадонну, Джанет Джексон и Эм Си Хаммера и часто общается со своим бойфрендом Марком, который немного старше её. Недавно его взяли рабочим в одну строительную фирму; он фанат одной популярной футбольной команды, хотя и не может позволить себе купить абонемент на все их игры. Он любит пропустить несколько пинт светлого пива в компании своих друзей. Ему нравится рэп и хип-хоп, он мечтает поставить крутую аудиосистему в свой спортивный автомобиль Toyota, когда сдаст экзамен на водительские права. На дворе 1990-е годы. Крупные операторы мобильной связи не очень-то заинтересованы в Эмме и Марке, в отличие от нас.
Приход в бизнес мобильных телесетей и по сей день остаётся одним из величайших достижений нашего бренда. Предлагая молодёжи покупать мобильные телефоны по предоплате, мы предлагали качественный продукт той категории населения, которую раньше все игнорировали. Это предложение перенесло ценности бренда Virgin, приобретённые в 1970-х годах, на современную почву, применительно к новому поколению. Настал момент, когда бренд Virgin стал по-настоящему «мобильным», он плавно перешёл не только из одного сектора в другой, но, что ещё более удивительно, стал ориентироваться на разные возрастные группы населения.
Мы любим открывать новый бизнес в незнакомых нам сферах. Чуть позже в этой главе я объясню вам, как работает наша модель «брендового венчурного капитала». Новый бизнес, охватывающий столь разные поколения, до сих пор остаётся для меня загадкой: я до сих пор не могу разобрать, что из сделанного нами было задумано, а что совершилось в результате счастливого стечения обстоятельств. По сути, нашему бренду удалось сделать шаг от одного поколения к другому и даже завладеть мечтами третьего поколения. По данным рыночных исследований, бренд Virgin пользуется у родителей такой же популярностью, как и у их детей. С течением времени моя главная задача не меняется: нужно сделать всё возможное, чтобы каждое следующее поколение так же восхищалось нашим брендом, как и предыдущее, и в результате плодами нашего труда будут наслаждаться уже три поколения. К тому времени ностальгическая атмосфера 1970-х полностью исчерпает себя, и мы узнаем, может ли бренд Virgin стать брендом на все времена!
Наши приключения в области мобильной телефонии начались в Японии. Я приехал в эту страну по делам и, пока находился там, решил поинтересоваться у молодых людей новейшими разработками техники. Они гордо показали мне свои мобильные телефоны. Японцы были на голову выше остальных в этой области, и NTT DoCoMo, дочерняя компания Nippon Telecom, запустила сервис для мобильных телефонов, позволяющий получить ограниченный доступ в Интернет. Энтузиазм, с которым эти молодые люди встретили появление услуги DoCoMo «игры онлайн», дал мне чёткое представление о том, куда движется мир сотовой телефонии. NTT DoCoMo – крупнейший оператор мобильной связи в Японии – стал первым провайдером, запустившим на рынок телефоны для широкого круга потребителей с возможностью доступа в Интернет. Мы тоже должны были вступить в эту игру.
В 1990-е годы я стал чётко осознавать, что, по мере того как моё поколение старело, мы теряли свой престиж среди молодёжи. Подростки, которым мы продавали пластинки, теперь сами могли позволить себе отдых, отчисления в пенсионный фонд, финансовые операции и услуги здравоохранения. Нам это только играло на руку, ведь мы поставляем все эти услуги. Но как насчёт их детей? Рынок услуг мобильной связи, и особенно sms-сообщений, развивался просто стремительно. Молодёжь в возрасте от 16 до 24 лет уже не мыслила свою жизнь без этой индустрии. С точки зрения маркетинга, мобильная связь давала возможность бренду Virgin восстановить свои позиции в молодёжной среде. Мы открыли свою компанию в 1999 году в Великобритании.
Мы знали, что у нас есть отличный продукт, также знали и то, как заработать на нём. И стали продавать карточки пополнения счёта во всех местах, где молодым людям было удобно их купить. Мы были везде, где были магазины сетей WHSmith's, Sainsbury's, Tesco, Texaco, а также на автозаправках BP.
Но нам всё ещё нужно было бороться за то, чтобы привлечь внимание молодёжи.
У Джеймса Кидда, гуру рекламы Virgin Mobile, не было особых средств, которые можно было бы вложить в развитие бренда. (Помните, однажды мы попросили его сравнять наши позиции с компанией Coca-Cola, выделив всего лишь 4 миллиона фунтов стерлингов, тогда как бюджет Coke составлял 400 миллионов фунтов стерлингов). В противостоянии мобильных операторов основными конкурирующими друг с другом компаниями были Vodafone, BT Cellnet, one2one и orange, но вершина, на которую Джеймс должен был взойти, оказалась холмом, а не Эверестом, как это казалось раньше. Выделенные нами средства соотносились со средствами конкурентов в пропорции 3:1. Джеймс сказал, что эта пропорция давала нам шанс на успех. Я дал ему 4 миллиона фунтов стерлингов для начала.
Джеймс направил все усилия на привлечение внимания нашей целевой аудитории. Он придумывал различные позитивные новости и истории для бульварной прессы и других медиа. Он задействовал набирающие популярность интернет-ресурсы и виртуальные сети, чтобы о нашей компании заговорили, чтобы быть у всех на слуху.
В то же время мы должны были удерживать первенство, благодаря чему и обскакали наших конкурентов, утерев нос Хансу Снуку, исполнительному директору orange, который грозился сравняться с нами в тарифах. Но у него ничего не вышло. Неожиданно Virgin Mobile удалось заинтересовать Carphone Warehouse. Её владелец, Чарльз Данстоун, дал хороший отзыв о наших телефонах. Чарльз, мой большой друг по парусному спорту и горным лыжам, был готов посмеяться над нами, но, наверное, наша дерзкая рекламная кампания в своё время вызвала у него замешательство.
Vodafone была уже старушкой, BT – в упадке, one2one – дешёвым оператором, а orange (если считать её золотой серединой) делала упор на бизнес-аудиторию. Поэтому, когда Virgin Mobile обратилась к молодой аудитории, перед нами открылись широкие возможности. Мы наполнили это пространство тем особым отношением, остроумием и бунтарством, которое культивировали с первых дней основания Virgin Records. Мы предложили услугу «флирт по телефону», которая сразу же понравилась нашим абонентам. Мы даже предусмотрели опцию входящего звонка через полчаса после начала свидания на случай, чтобы можно было извиниться и покинуть место встречи. «Извини, но мне срочно нужно идти, у меня умерла собака!»
Наши рекламные ролики были просто гениальны. Нам пришла в голову идея создать целую серию роликов «Дьявол находит занятия для праздных рук» с участием ряда знаменитостей, включая Басту Раймса, Вайклефа Жана и Келис. Каждая из этих звёзд была готова быть смешной. Мы хотели, чтобы ролики вышли забавными. Они быстро стали культовыми, и мы снова были на одной волне с городской молодёжью.
Рекламные ролики, созданные Беном Пристом и продюсируемые Брайаном Бакли, были весёлыми и задорными и задавали нужный тон всей кампании. С самого начала мы знали, что это сработает. Ключевым показателем для нас стала аббревиатура ARPU (average revenue – среднемесячный доход на абонента). Его значение стремительно росло, пока мы не достигли самого высокого уровня ARPU в индустрии услуг по предоплате. К первому кварталу 2003 года у Virgin было больше абонентов, чем у компаний О2, orange, T-Mobile и Vodafone вместе взятых.
В мае 2004 года, отпраздновав появление нашего четырёхмиллионного клиента, мы подписали контракт с 23 – летней Кристиной Агилерой.
В рекламном ролике, снятом в Лос-Анджелесе, она посмеялась над собственными отношениями с папарацци. Кристина ожидает кого-то в шикарном офисе звукозаписывающей компании и, сидя на стуле, периодически нажимает на кнопку, регулирующую его движение вверх и вниз. Рабочие на другой стороне улицы замечают, что она то опускается, то поднимается на стуле, и неправильно это истолковывают, считая, что стали свидетелями сексуального скандала. Мы знали, что нам удастся эта затея, если пустить настоящих папарацци внутрь, чтобы запечатлеть Кристину во время съёмок ролика, чтобы потом они создали лживые сенсационные статьи о только что отснятом ролике. Спасибо, друзья, благодаря вам наш рейтинг взлетел до небес!
Публичность абсолютно необходима в бизнесе.
Вы должны вывести свой бренд в свет, особенно если он ориентирован на потребителя. Чтобы ваш бренд заметили, нужно быть готовым положить на алтарь популярности не только средства, выделенные на рекламу, но и себя самого. Хорошая PR-история в миллион раз эффективнее, чем занимающее целую страницу рекламное объявление, да к тому же она стоит гораздо дешевле. У меня есть одно неизменное правило. Если мне звонит журналист CNN, чтобы взять у меня интервью, я бросаю все дела, чтобы прийти на встречу. Упустить шанс рассказать миру о своём бренде, кажется мне безумием. Меня всегда удивляло, что люди, которые подписывают многомиллионные рекламные бюджеты – директора и президенты крупнейших корпораций – на самом деле прячутся за спинами своих личных помощников и близко не подпускают журналистов к своей двери.
Нет никаких сомнений в том, что Virgin Mobile преуспела в выполнении всех обещаний своего уникального бренда: наш бренд обращается не к какой-то определённой возрастной категории, а к людям определённого склада. Бренд Virgin проникнут дерзким бунтарским духом. Здесь ценится прямолинейность. Здесь нет места скупости и корысти. Наш бренд сохранил свою «девственность», а в мире постоянного технического прогресса компания, имеющая свежий подход к бизнесу, как ни странно, кажется многим людям обнадёживающей. Этот бренд говорит: «Мы все в этом деле». Думаю, Джеймс Кидд блестяще выполнил свою работу, открывая эти ценности новому поколению. Можно ли повторить это ещё раз? Думаю, можно. Ценности, которые я перечислил, одинаковы как для семидесятых, так и для девяностых. Наше отношение к клиенту не зависит от времени. Это человеческое отношение. Мне хочется верить, что все наши сотрудники так думают. Признаюсь, что, если мой сын, Сэм, или дочь, Холли, решат однажды прийти в наш бизнес (а я сам ни в коей мере не буду их к этому подталкивать), нам станет легче работать, потому что тогда запуском новой продукции займётся молодёжь, а не их отец солидного возраста.
Прежде чем я перейду к рассказу о Virgin Blue – недавней большой авантюре бренда Virgin, неплохо было бы поговорить обо мне. Я имею в виду Ричарда Брэнсона – всемирную знаменитость, человека, дарящего счастье, а иногда козла отпущения. В течение своей жизни я побывал во всех этих образах.
На протяжении всей истории Virgin я всегда стремился быть главным лицом нашей рекламы. Я сбился со счёта, столько разных костюмов надевал за свою деятельность в большом бизнесе – наверное, больше, чем Лоуренс Оливье. За большинство из них нужно благодарить Джеки Макквиллан, главу нашего отдела по работе со СМИ. За последние пятнадцать лет она придумала для меня огромное количество костюмов и смелых рекламных трюков, начиная с того, в котором я публично сбрил бороду и надел свадебное платье, и заканчивая тем, в котором я в одеждах индийского принца, выбивая дробь на барабане, спрыгнул со здания в Мумбаи и тем ознаменовал открытие своего первого бизнес-проекта в Индии! Думаю, публике нравятся все эти мини-спектакли, которые мы устраиваем на протяжении уже многих лет. Они доставляют так много удовольствия, потому что продуманы самым тщательным образом. Действо должно быть увлекательным. И вызывать у людей улыбку. Представление происходит не просто ради смеха, оно несёт в себе информацию. Его задача – о многом рассказать людям, а не только представить забавный визуальный ряд. Его задача – донести до зрителя ценности бренда и послание. Моё появление почти обнажённым на Таймс-сквер в июле 2002 года хороший тому пример: чтобы раскрыть наше сотрудничество с MTV, подразделением компании Viacom, я был одет лишь в мобильный телефон, прикрывавший мои интимные места. Тогда я сказал: «Я здесь для того, чтобы своим присутствием доказать, что национальному мобильному оператору США, Virgin Mobile, нечего скрывать».
К слову, зарабатывая для Virgin репутацию изобретательной компании, мы сделали одно неожиданное, но очень важное открытие: когда что-то в наших тщательно отрепетированных публичных выступлениях идёт не по плану, это всё равно пиарит наш бренд!
Но есть ли смысл уделять столько внимания руководителю бизнеса? Порой это может пойти во вред. Позже я объясню вам, что все эти бредовые заявления о моей договорённости с премьер-министром Британии Гордоном Брауном появились в прессе только потому, что мы летели с ним в одном самолёте. Но на самом же деле, когда мы выразили желание выкупить потерпевший от кризиса банк Northern Rock, никто не предложил нам выгодных условий. В конечном счёте, я думаю, найдётся больше преимуществ, чем недостатков. Мои собственные авантюры, привлекающие внимание общественности, не только заявили о нашем бренде, но и стали его олицетворением. Благодаря своим успехам в бизнесе, я смогу поучаствовать в нескольких по-настоящему удивительных приключениях. Гонки на спортивных моторных лодках и полёты на воздушном шаре значат для бренда очень многое, поскольку это настоящие испытания, преодолённые нами с энтузиазмом, отражающим ценности нашей компании. К тому же мы получили море удовольствия. Не каждый человек отважится установить мировой рекорд скорости, и не каждый бренд может этим похвастать. Наш секрет в том, чтобы отыскать собственный способ олицетворить ценности бренда; думаю, вы понимаете преимущество такого подхода.
В целом, средства массовой информации всегда были чрезвычайно честны по отношению к бренду Virgin. У нас всегда был свежий материал и информация о новых рисковых авантюрах для колонок новостей, статей и страниц комментариев на сайтах в Интернете. И поскольку большинство наших бизнес-проектов ориентированы на клиента, у нас всегда найдётся новая история, чтобы раззадорить аппетит прессы. Наши PR-менеджеры должны обеспечить присутствие журналистов на каждой церемонии запуска нового продукта и должны быть уверены в том, что пресса отлично осведомлена о наших планах. Для каждого бизнеса, продвигающего свой бренд, общение с журналистами должно стать своего рода работой. Я знаю многих бизнесменов, которые сторонятся внимания общественности, но к нам это не относится. За годы своего существования Virgin Group удалось наладить прочные взаимоотношения с прессой. Кстати, я начал свою карьеру с работы журналиста в журнале Student и всегда очень хорошо относился к редакторам, корреспондентам, копирайтерам и пиарщикам.
Я думаю, PR-менеджерам очень важно создавать имидж отдельных компаний и их руководителей, отличающийся от официально утверждённого. Стив Риджуэй является исполнительным директором авиакомпании VirginAtlantic, но, когда я делаю очередное заявление для прессы или участвую в очередном рекламном трюке, он обычно с улыбкой на лице остаётся в тени. Впрочем, Стив всегда очень рад засветиться в различных статьях и журналах по бизнесу, где можно прорекламировать авиалинии. Вот почему в этом есть смысл, и меня очень радует то, что руководители компаний Virgin Group принимают такое активное участие в продвижении бренда.
После четырнадцатичасового перелёта у меня окончательно сбились биоритмы. А на аэродроме частного авиационного центра меня ожидал готовый к взлёту вертолёт. На минуту мне показалось, что сейчас меня быстро доставят в отель, но я ошибался.
Кто-то из членов экипажа Virgin надел на меня парашют, тщательно затянул все ремни и пристегнул меня к тросу вертолёта. Я сразу почувствовал приток адреналина, который мгновенно прогнал ленивую усталость и зевоту от длительного полёта.
Не успел я перевести дух, как ступил на землю Австралии. Это было кратчайшее расстояние, которое я преодолел, как птица. Могу вас уверить, это был не обычный маршрут для пассажиров авиалиний Virgin, прилетающих в аэропорт Кингсфорд Смит и направляющихся в центр Сиднея. Я прыгнул с парашютом, как только вертолёт оказался на высоте трёхсот метров. Я парил в воздухе, наблюдая за тем, как приближается линия горизонта. Такое появление было очень эффектным; я напоминал себе Питера Пена, летящего над Лондоном. Но вместо Биг Бена и здания Парламента я видел девушек, загорающих на Бонди Бич и серфингистов, скользящих по зеленовато-голубой морской глади. Траектория моего полёта пролегала прямо над сиднейским мостом Харбор; казалось, я был так близок к нему, что мои ботинки едва не коснулись вершины его арки. Мы пролетели над Сиднейской оперой и десятками людей, которые махали мне руками, и приземлились на набережной перед Кастом Хаус и поджидающей нас толпой журналистов. Я должен был рассказать им о запуске Virgin Mobile Australia. Мне дали время только на то, чтобы перевести дыхание.
Ни разу во время моих поездок в Австралию, скучать мне не приходилось. Я катался на водных лыжах в кишащих акулами водах, меня спасали красотки на Бонди Бич, в прямом эфире на радио вместе с радиоведущим Россо я подшучивал над популярным комедийным дуэтом Меррика и Россо, раздавал мороженое в шоколаде на фестивале Virgin – всё это обычные вещи, которые может и должен «натворить» руководитель компании, однако мало кто на это идёт.
Меня часто спрашивают, чему я научился, занимаясь бизнесом в «далёкой южной земле»? Есть ли разница между тем, чтобы открыть Virgin Blue в Австралии или в любой другой стране? Отвечу вам: разница есть. Я получил совершенно иной, но очень полезный опыт.
Думаю, австралийцы, как никакая другая нация, даже если взять в расчёт британцев, с особой теплотой отнеслись к бренду Virgin. Ещё до запуска Virgin Blue, узнаваемость бренда Virgin составляла 94 %. Возможно, причиной тому стали мои полёты на воздушном шаре, пересечение Атлантики на катере и автобиографическая книга «Теряя невинность»,[5] успешно продаваемая в Австралии. В 2008 году Virgin Blue вошла в десятку самых успешных брендов Азиатско-Тихоокеанского региона и в пятёрку брендов с наибольшим кредитом доверия клиентов.
Я пытался понять, благодаря чему бренд Virgin сумел завоевать сердца австралийцев, и пришёл к выводу, что жить весело – это национальный обычай в этой стране. Нельзя сказать, что у большинства австралийцев узкий кругозор. Многие из них довольно много поездили по миру и работали во многих местах, прежде чем осесть здесь. Австралийцы не терпят бюрократизма и лишних формальностей, они готовы работать не покладая рук, а потом с головой окунуться в отдых.
Я воспринимаю Virgin как молодой бренд, но не «молодёжный»; это слишком узко. Хотя я не думаю, что в Австралии ценности бренда Virgin как-то привязаны к определённому возрасту. Мне кажется, нашими услугами может воспользоваться каждый, не беспокоясь о том, подходит ли наше предложение его поколению или нет.
Учитывая растущий авторитет Virgin, её уверенное расширение, а также верность старым традициям, тёплый приём в Австралии вселяет оптимизм. Я снова и снова убеждаюсь в том, что интерес разных поколений к нашему бренду вовсе не случаен, а наши услуги пользуются огромной популярностью по всему миру.
Необычайно интересно анализировать, насколько бренд Virgin соответствует другим сторонам национального характера австралийцев. Конкурировать с австралийцами невероятно тяжело, но зато это безупречно честная борьба. Австралийцы предпочитают малый бизнес, и, несмотря на то что в этой стране в корпорации Virgin работают тысячи человек, большинство наших компаний в Австралии соответствует этой модели. Отличительная черта австралийского стиля соперничества – играть жёстко, стирать своего противника в порошок, а после этого пропустить с ним пару бокалов пива, чтобы по-дружески отпраздновать победу или посочувствовать в поражении. «Без обид, дружище!» – распространённое австралийское выражение, которое говорят после какой-либо стычки. Эта черта также присуща бренду Virgin, хотя с самого начала нашего существования мы никогда не произносили этого вслух. Возможно, поэтому опыт Virgin Blue открывает новое значение бренда Virgin.
Средний австралиец или новозеландец заслуживает многого. Он усердно трудится за свою зарплату и ненавидит, когда его обдирают как липку. Австралийцы всегда знали, что национальная авиакомпания Qantas, а также не существующие сегодня компании Ansett и Air New Zeland никогда не баловали их хорошим соотношением цены и качества.
Я всегда говорил, что мне нравится тягаться с разжиревшими компаниями: Qantas и Ansett – это хорошие авиалинии, но они представляли собой монополию из двух конкурирующих компаний. В августе 1999 года мы объявили о своём намерении запустить внутренние австралийские авиалинии. Наш инвестиционный капитал составлял десять миллионов австралийских долларов.
Во время написания книги в 2008 году Virgin Blue владела 32 % рынка авиаперевозок в Австралии, совершая около 2200 полётов в неделю по двадцати двум внутренним направлениям. Вскоре наша компания расширила свою географию и стала летать в Новую Зеландию: Pacific Blue совершает полёты в Тонгу, Polynesian Blue – в Самоа и на Фиджи, планируются также рейсы в США в качестве V Australia.
Менее чем за десять лет мы создали авиалинии, которые полюбились австралийцам, новозеландцам и жителям островов Полинезии. Ведь каждый раз, когда я спускаюсь с трапа самолёта Virgin, какая-то неведомая сила заставляет меня возвращаться туда вновь и вновь.
Virgin Blue – это детище австралийца Бретта Годфри, отец которого работал в компании Qantas, и Роба Шеррарда, открывшего компанию Sherrard Aviation и давшего Бретту его первую работу в качестве бухгалтера. Они небрежно набросали свой первый бизнес-план на обратной стороне подставок под пиво в 1993 году. Бретт несколько лет ходил со стопкой картонок в заднем кармане, прежде чем обратился ко мне с предложением. Удивительно, но иногда самые лучшие идеи появляются именно после некоторого количества выпитого!
Я впервые обратил внимание на Бретта, когда он написал великолепный отзыв на статью, в которой нелестно отзывались о нашей европейской авиакомпании Virgin Express. Этот отзыв захватил все мои мысли и ещё долгое время я не мог о нём забыть.
К 1999 году Бретт стал финансовым директором Virgin Express. Мы сменили трёх генеральных директоров, но Бретт занимал должность главного операционного директора, поэтому знал все трудности и проблемы авиабизнеса не понаслышке. Он проявлял необыкновенное трудолюбие и легко ладил с людьми. Благодаря своей дипломатичности, он умел сглаживать острые углы.
Однажды в четверг вечером я позвонил Бретту, чтобы предложить ему должность руководителя Virgin Express и остаться работать в Брюсселе. Он учтиво отклонил моё предложение, сказав, что хочет уволиться, потому что теперь у него появилось двое малышей, Райан и Николас. Они с женой Зарой планировали вернуться в Австралию. Я сказал:
– Сообщи, чем ты хочешь заняться в Австралии, и мы подумаем, чем можем тебе помочь.
– Забавно, что ты об этом заговорил, – ответил он.
И Бретт стал рассказывать мне о том, что он планирует открыть бюджетные авиалинии в Австралии.
– Хорошо, почему бы тебе не разработать детальный бизнес-план? Я взгляну на него, – ответил я.
В тот же вечер, придя домой, Бретт вспомнил о своём старом проекте и на следующее утро попросил одного из своих коллег слетать в Оксфорд и привезти его. Я ознакомился с планом и на следующий день позвонил ему.
Идею Бретта уже однажды отклонил совет директоров в Лондоне. Но я надеялся, что сейчас положение дел изменилось. Бретт заметил, что я первый человек, разделивший его точку зрения, и что он уже почти перестал верить в то, что когда-нибудь его замысел осуществится. Я попросил его рассмотреть пять важных аспектов плана и затем прийти с ними ко мне. Меня интересовал график полётов, хорошие самолёты, терминалы, продажа и покупка билетов, экипаж и пилоты. Бретт улетел в Австралию, но через неделю вернулся с чётко сформулированными ответами на мои вопросы. Обсудив этот проект со своей командой, я сказал: «К чёрту всё! Берись и делай!»
И мы пожали друг другу руки. Я предоставил в распоряжение Бретта 10 миллионов долларов; на следующий же день деньги были перечислены на его банковский счёт. (Банковский менеджер Бретта позвонил ему, решив, что это какая-то ошибка!)
Бретт уже заручился поддержкой правительства штата Квинсленд, возглавляемого Питером Битти, которое обещало оказать содействие развитию бизнеса в этом «нетронутом» туристическом регионе. Это была большая удача – практически все областные центры Австралии были заинтересованы в том, чтобы авиалинии базировались на их территории, но именно Брисбен, как и Перт, были самыми быстрорастущими городами страны, недалеко от которых расположена курортная зона Sunshine Coast. К тому же здесь самые низкие налоги, взимаемые с заработной платы, и самые лучшие пляжи. После открытия мы получили 12 тысяч резюме от людей, которые хотели, чтобы мы переехали в Квинсленд.
На запуск американской бюджетной авиакомпании JetBlue было потрачено 120 миллионов долларов. Бюджет Бретта составил 10 миллионов австралийских долларов, он оказался в очень тесных рамках, но справился со своей задачей. Он знал, что у Compass, первых малобюджетных авиалиний Австралии, недостаточно оборотного капитала. Compass потерпели крах и прекратили своё существование в 1991 году, вытесненные компаниями Ansett и Qantas. Однако её директор, Брайан Грей, поделился с нами своим опытом. Мы не хотели повторить его ошибок. В итоге результат превзошёл наши ожидания, мы увидели идеальный пример «брендового венчурного капитализма» Virgin в действии и поняли, почему в некоторых случаях лучше идти по следам первопроходца, а не быть им. Слухи о том, что на рынке внутренних авиалиний Австралии появилась новая авиакомпания, разлетелись мгновенно, и 30 ноября 1999 года на пресс-конференции в Кастом Хаус Ки, спонсор Бретта был разоблачён. Им оказалась Virgin. Мы до последней минуты держали наш замысел в секрете и застали наших конкурентов врасплох. Раньше билет в один конец из Брисбена в Сидней стоил 150 австралийских долларов, нам же удалось снизить эту стоимость до ста. На Австралийской фондовой бирже начался хаос. Акционерный капитал Qantas уменьшился на два миллиарда австралийских долларов. Мы с Бреттом шутили, что если бы мы открыли хеджевую позицию после обвала акций Qantas, то уже окупили бы наши стартовые затраты.
Мы оба знали, что Qantas – одна из самых успешных авиакомпаний в мире, но вскоре она была вынуждена вступить в сговор со своим основным конкурентом, компанией Ansett. Virgin Blue должна была чем-то от них отличаться. Атмосфера, царящая в нашей компании, и станет нашим основным отличием, подумали мы, а скопировать атмосферу Virgin никому не под силу.
С самого первого дня Бретт стал присматриваться к людям, у которых не было опыта работы в авиакомпаниях. Среди объявлений Virgin Blue было и такое: «ЕСЛИ ВЫ КРАСИТЕ ВОЛОСЫ В ФИОЛЕТОВЫЙ ЦВЕТ, РАБОТАЕТЕ В МЯСНОЙ ЛАВКЕ И В КОНЦЕ ТРУДНОГО РАБОЧЕГО ДНЯ ВСЕ ЕЩЕ СПОСОБНЫ УЛЫБАТЬСЯ, ПРИГЛАШАЕМ ВАС СТАТЬ ЧЛЕНОМ ЭКИПАЖА НАШИХ АВИАЛИНИЙ». Такой подход напомнил мне тон, который некогда мы задали в Virgin Music. Прямой, неформальный и невероятно информативный.
Безусловно, именно эти качества он и искал в людях. Искреннюю улыбку невозможно изображать долго, а мы нуждались в людях, которые были готовы улыбаться искренне. Работа членов экипажа очень тяжела. Десять часов в день проводить на ногах, в замкнутом пространстве, в постоянном общении с клиентами. Хорошо, что пилоты выполняют свою работу сидя и им не нужно выходить к пассажирам. Но каждый член экипажа должен обладать необходимыми качествами, чтобы решать проблемы пассажиров, потерявших свой багаж, опоздавших на свой рейс или проливших красное вино на белый сарафан. В Virgin Blue Бретт и его команда называют стюардесс «членами экипажа, принимающими гостей»; он много работал над тем, чтобы создать в своей компании правильную профессиональную этику. Помню, однажды я сказал ему, что его сотрудники больше соответствуют духу Virgin, чем сотрудники любой другой компании. Хотя нужно заметить, это было на следующее утро после грандиозной вечеринки! Наверное, я бы точно так же отозвался о сотрудниках Virgin Atlantic наутро после корпоратива!
Однажды один австралийский журналист спросил меня, почему мы решили назвать наши новые авиалинии Virgin Blue, в то время как логотип корпорации Virgin красного цвета. Дело в том, что мы устроили конкурс на лучшее название, и кто-то шутки ради прислал нам эту идею. Поскольку в Австралии рыжеволосых людей называют «bluey», мы подумали, что это очень остроумно, почему бы не воспользоваться этой идеей? Что нам мешает сделать красные самолёты синими?
Конечно же, мы не единственная компания, которая любит подшутить над собой – эта стратегия весьма эффективна. Но прежде чем воспользоваться ею, нужно приобрести опыт успешного позиционирования компании на рынке, впрочем, потрудиться стоит. В этом случае вы будете говорить на одном языке со своими клиентами. Некоторые жалуются, что PR-выходки Virgin сложно понять, особенно если принять во внимание тот факт, что мы работаем в разных странах мира. Я же убеждён в том, что люди нас понимают. Они хорошо знают, что мы – очень большая компания. Они видят в небе наши самолёты. Думаю, публику больше раздражала бы наша напыщенность и лицемерие, поэтому лучше уж уметь немного посмеяться над собой, чем относиться к себе с излишним пиететом.
В марте 2000 года Бретт предполагал медленно войти в бизнес с командой из десяти человек, включая директора по маркетинговым коммуникациям и третьего учредителя Дэвида Хаттнера. Но дело стремительно набирало обороты. В августе в компании работало уже 350 человек, и мы были готовы к полётам. Мы хотели приурочить это событие к открытию Олимпиады в Сиднее, но оказалось, что истратили весь свой бюджет. Финансовый директор компании Мэнни Гилл встретился с Бреттом, чтобы сообщить, что все закрома пусты и людям нечем выплачивать зарплату. Бретт проявил большую дальновидность: он открыл отдельный счёт и переместил туда миллион долларов на случай непредвиденных обстоятельств, поэтому Мэнни удалось в срок сделать все денежные отчисления.
Компании нужны были новые самолёты, эта задача тоже легла на плечи Бретта. Мы арендовали наши первые самолёты, а потом решили купить десять «Боингов 737», которые нам доставили из Сиэтла абсолютно новыми, в превосходном состоянии. Через несколько дней мне позвонил Бретт. В его голосе не было привычной радости, и я почувствовал, что он нервничает.
– Ричард, передо мной лежит чек на 600 миллионов долларов США. Ты правда хочешь, чтобы я его подписал? Самый большой чек, который я когда-либо подписывал, был чек на погашение моего ипотечного кредита.
– Бретт?
– Да, Ричард?
– Просто возьми и подпиши этот чёртов чек!
Изначально мы прогнозировали, что будем получать прибыль уже через три года, но достигли этой цели раньше, чем ожидалось. Бретт мечтал выйти на рынок Новой Зеландии, особенно после того как подразделение компании Air New Zeland компания Freedom Air предоставила услугу перелёта из Тасмании в Брисбен. Это позволило нам запустить Pacific Blue, которая обеспечивала бы внешние перелёты из Новой Зеландии и летала бы из Крайстчерча в Брисбен.
Идея была очень проста – летать напрямую, от точки взлёта в пункт назначения, а не везти людей по стандартному пути в крупнейшие аэропорты. Такой подход, смещающий приоритеты в сторону периферийных направлений, облегчил жизнь нашим пассажирам, и, так как летать на наших самолётах было абсолютно безопасно, мы получали максимальную прибыль. В течение четырёх лет в распоряжении Virgin Blue был сорок один «Боинг 737», сорок одна рабочая лошадка, которая перевернула мир малобюджетных авиаперевозок; число наших сотрудников возросло до трёх тысяч, и мы получили 30 % рынка. Это было значительным достижением.
Первый перелёт состоялся 31 августа 2000 года в 10 часов утра. Все билеты проданы, а Бретт, Роб и весь экипаж решили взять с меня пример и подхватили традицию с переодеванием. Они появились, переодетые в Blues Brothers. Как бы мне хотелось увидеть выражение лица Джеффа Диксона, исполнительного директора авиалиний Qantas, когда он услышал эту новость. Здесь собрались его единственные серьёзные конкуренты, посмеивающиеся над самими собой, и каждый – члены экипажа самолёта, журналисты и пассажиры – любили их за это.
Через год мы уже дышали в затылок компаниям Ansett и Qantas. Мы знали, что из-за нас они терпят убытки. У них появилось много трудностей. Новичок на рынке, Virgin Blue смогла устроить своим конкурентам хорошую встряску.
С самого начала авиакомпания Virgin Blue работала через Интернет. Если вы собираетесь куда-то полететь, то самым дешёвым способом будет забронировать билет по Интернету. Компании Qantas и Ansett продавали билеты в кассах своих компаний, а также с помощью различных туроператоров, и только 2–3 % билетов можно было забронировать по Интернету. К моменту запуска Virgin Blue доля интернет-бронирования составляла 60 %, а уже через шесть месяцев эта цифра выросла до 92 %. Купить билет по Интернету было проще, к тому же затраты с нашей стороны при этом были минимальными, что позволило нам существенно снизить стоимость перелёта.
В июне 2001 года мы получили одно предложение относительно Virgin Blue. Гари Туми, исполнительный директор Air New Zeland, обратился к Бретту. Они встретились за деловым ужином в Chairman's Club Lounge в Мельбурне – шикарном заведении, в котором даже унитазы позолочены. Они долго беседовали, и Бретт сказал, что если есть хоть маленький шанс на сотрудничество, он будет рад услышать любое предложение и пойти ему навстречу. Через несколько недель Бретту пришло приглашение встретиться с Гари снова, на этот раз в казино Crown в Мельбурне – популярном месте, где обычно заключаются большие сделки. Прежде чем они успели заказать закуски, Гари предложил ему купить нашу авиакомпанию за 70 миллионов долларов. Бретт моментально уточнил, была ли это цена в американских долларах. «Конечно», – ответил Гари. (В австралийских долларах эта сумма равна 120 миллионам.)
Сразу после ужина Бретт позвонил мне и рассказал о том, как прошла встреча. По крайней мере, теперь мы знали, во сколько оценивается наш бизнес. Поскольку это предложение затрагивало интересы всей Virgin Group, возможно, нам выпал отличный шанс привлечь крупные инвестиции в корпорацию, но, по правде, говорить об этом было ещё слишком рано.
Мы отказались от этой сделки, но уже совсем скоро появилось ещё более привлекательное предложение. Мне позвонил исполнительный директор Singapore Airlines, доктор Си Кей Чеонг. Я хорошо его знал. В декабре 1999 года мы продали Singapore Airlines 49 % акций Virgin Atlantic за 600 миллионов фунтов стерлингов, инвестируя полученные средства в различные компании Virgin Group.
Singapore Airlines владели 20 % акций Air New Zeland, а компании Air New Zeland принадлежала Ansett. Мы знали, что Ansett переживала трудные времена. Air New Zeland выкупила эту авиакомпанию за большие деньги, а потом выяснилось, что они не могут позволить себе заменить устаревшую воздушную флотилию Ansett новыми самолётами. Принимая во внимание проблемы Ansett, неудивительно, что Чеонг хотел убрать со своей дороги Virgin Blue.
Нас очень удивило его предложение. «Подумай, – сказал он мне. – Запуск Virgin Blue в прошлом году обошёлся вам в 10 миллионов австралийских долларов. Сегодня за эту компанию я готов отдать 250 миллионов австралийских долларов. Но вы должны дать мне ответ не позднее завтрашнего утра. Если вы откажетесь от нашего предложения, мы вложим крупные инвестиции в Ansett и через шесть месяцев полностью вытесним Virgin Blue с рынка».
Чеонг мог стать нашим партнёром ещё в одном проекте. Мы мило побеседовали. Но Virgin Blue была просто сказочной авиакомпанией. Она действительно очень отличалась от других австралийских авиалиний. Владеть ею было так приятно. У нас были отличные новые самолёты, лучшие члены экипажа, каждый из которых испытывал гордость за нашу компанию, поэтому перед нами встала дилемма. С одной стороны, это было редкое предложение – деньги, которые мы инвестировали, окупились бы с лихвой. С другой стороны, у нашего бизнеса был огромный потенциал, и мы пользовались доверием наших клиентов и сотрудников.
Бретт понял ситуацию. Он знал, что на этой стадии я вполне могу продать бизнес. Мы встретились в Брисбене и долго разговаривали на эту тему. Мы просидели в номере отеля весь вечер, обсуждая различные варианты. Во всём этом было что-то подозрительное. Почему сингапурцы так отчаянно хотели от нас избавиться? Почему они были готовы кинуть свои деньги в бездонный колодец компании Ansett для того, чтобы уничтожить Virgin Blue? Они были нашими партнёрами. Они выкупили долю в Virgin Atlantic. Я не мог понять их намерения.
Совет директоров положительно отнёсся к тому, что я продаю компанию и забираю деньги, но интуиция подсказывала мне поступить иначе. Как я уже объяснял вам, ради получения большей выгоды, я обычно иду на серьёзный риск. Бретт позвонил своим покровителям, и они захотели со мной встретиться, чтобы убедить меня держаться до последнего и продолжать развивать свой бизнес. Возвращаясь назад к лифту отеля, я отвёл Бретта в сторону и сказал: «Знаешь, не нужно было переживать: я не собираюсь продавать компанию».
Затем нам пришёл факс. И всё началось с начала.
ЧЕТВЕРТЬ МИЛЛИАРДА АВСТРАЛИЙСКИХ ДОЛЛАРОВ – чёрным по белому было написано в новом предложении Чеонга. Бретт и я сидели, уставившись на этот листок бумаги. Эта сумма была ровно в двадцать пять раз больше наших затрат, когда мы меньше года назад решили создать эту компанию. Мы чуть не сошли с ума.
Я позвонил Энди Каммингу, корпоративному директору банка Lloyds в Лондоне, и рассказал, что у нас на столе лежит предложение на 250 миллионов австралийских долларов и уже завтра мы сможем продать нашу компанию, но нам хотелось бы оставить авиакомпанию в своей собственности. Если мы откажемся от этой заманчивой сделки, будет ли банк, как и прежде, оказывать нам поддержку?
Энди и другие сотрудники банка всегда нам помогают и дают возможность развиваться и процветать. Они знали положение наших дел. Энди заверил меня, что другим нашим проектам не угрожает никакая опасность: мы получаем от них стабильную прибыль.
Мы с Бреттом вернулись к столу и ещё раз посмотрели на факс.
На следующее утро решение было принято. Мы собрали большую пресс-конференцию на терминале в Брисбене, на которой присутствовали представители австралийской прессы с десятками телекамер. Когда я встал, все затихли.
«Привет всем! У меня есть одна плохая и одна хорошая новость. Хорошая новость в том, что у меня есть чек на 250 миллионов австралийских долларов». Я поднял чек вверх. (Это был не настоящий чек, он был выписан на бланке Qantas Savings Bank и принадлежал одному служащему аэропорта.) «Я возвращаюсь в Англию. Время, проведённое в Австралии, не сравнится ни с чем. Грустно, что сегодня мы продаём нашу компанию – это предложение, от которого нельзя отказаться».
У некоторых сотрудниц Virgin Blue на глаза навернулись слёзы. Я был так взволнован, что забыл текст. Не успел прийти в себя, как один репортёр из Associated Press спешно покинула зал, чтобы подготовить материал к эфиру. В течение нескольких минут эта новость разлетится по свету. «Шутка! – воскликнул я, разрывая чек на мелкие кусочки и бросая его в воздух. Мы не продадим её ни при каких обстоятельствах».
Раздались возгласы одобрения и громкие «ура!». Репортёр AP вернулась, услышав шум в зале, и побледнела. «Из-за вас я могу потерять свою работу!»
Я упал на колени и поцеловал её ноги.
Прошлой ночью, разглядывая факсимиле, мы с Бреттом начали сомневаться. Singapore Airlines слишком отчаянно пытались избавиться от нас в Австралии и Новой Зеландии. Зачем им было инвестировать огромные средства и оказывать поддержку очевидно слабой компании Ansett?
Мы пришли к выводу, что Singapore Airlines вовсе не собирались продвигать Ansett. Похоже, Ansett надеялась исключительно на то, что мы проявим недальновидность и продадим Virgin Blue.
На следующий же день они решили перекрыть кислород компании Ansett, 13 сентября 2001 года управление компанией было прекращено, и все рейсы отменены. Конкуренция с Virgin Blue, а также шок, пережитый 11 сентября 2001 года от атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, окончательно подкосили дела компании.
Более 16 тысяч человек потеряли свои рабочие места – это был единственный случай за всю историю Австралии, когда столько людей одновременно лишились работы. Финансовый крах Ansett стал предметом политических споров во время австралийской избирательной кампании 2001 года. Лидер оппозиционной Лейбористской партии Ким Бизли пообещал возобновить работу авиалиний и субсидировать заработную плату рабочим. Такая позиция бросила вызов лидеру Либеральной партии, Джону Ховарду, который заявил, что стране крайне невыгодно в условиях свободных рыночных отношений поддерживать убыточные авиалинии. Победа коалиции Либеральной и Национальной партий, возглавляемой Ховардом, поставила крест на том, что Ansett когда-нибудь возобновит свою работу. По иронии судьбы, после трагических событий 11 сентября 2001 года из-за угрозы терроризма многие австралийцы перестали путешествовать за границу. Вместо этого они массово ринулись отдыхать у себя в стране, в Кэнс и на Голд Кост. В результате, лишившись главного соперника – авиакомпании Ansett, Virgin Blue в течение шести месяцев увеличила число своих самолётов в два раза, потом сделала это ещё раз и ещё раз. Все тридцать шесть самолётов заполнялись практически полностью, так как многие перестали летать в Европу и США. Что касается продуктивности работы, Virgin Blue продолжала быть на голову выше своих конкурентов: в то время как Ansett перевезла 10 миллионов пассажиров, имея 16 тысяч сотрудников в штате, Virgin Blue перевезла 15 миллионов силами всего 4 тысяч человек.
«Virgin Blue любит создавать вокруг себя шумиху».
«Спрос не так велик, чтобы удовлетворить потребности Virgin Blue».
«У Virgin Blue не хватает средств для выживания».
«Qantas использует любую возможность, чтобы вытеснить тех, кто суёт нос не в своё дело».
«Они вряд ли протянут ещё год».
«Утверждения Ричарда Брэнсона о том, что цены на внутренние перелёты высоки, абсолютно беспочвенны».
Такие мысли высказывало высшее руководство конкурирующих авиалиний в многочисленных интервью, опубликованных в прессе. Мы действительно подняли много шума в кулуарах Qantas. Когда я объявил, что мы получили право летать в Австралию из Великобритании (австралийскому правительству оставалось только предоставить нам право на посадку), в Australian Financial Review была напечатана едкая статья, в которой говорилось, что наши планы были всего лишь «пустой болтовнёй». Тогда моё терпение лопнуло. В 2003 году я написал письмо в редакцию газеты.
К письму я приложил издевательскую фотографию, где над стройной фигурой стюардессы Virgin красовалась голова Джеффа.
Ответ Джеффа был лаконичен. «Мы работаем на авиалиниях, а не в цирке».
Акции Qantas моментально опустились на 3 %.
Virgin Atlantic начала летать в Австралию в декабре 2004 года. А Джефф так никогда и не надел форму стюардессы.
Бретт очень трепетно относится к своему детищу. За пару недель до того, как Virgin Blue разместила свои акции на Австралийской фондовой бирже, группа журналистов ожидала его, чтобы задать ему вопрос о предположительной стоимости акций. Его самолёт только что прилетел из Брисбена в Сидней, но когда последние пассажиры спустились по трапу вниз, никакого шоу не произошло. Штатному сотруднику аэропорта пришлось даже подняться на борт самолёта и проверить, там ли Бретт. А тот находился в самолёте и помогал обслуживающему персоналу пылесосить пространство между рядами, собирал грязные использованные пластиковые стаканчики и крест-накрест складывал поясные ремни безопасности, чтобы быстрее подготовить самолёт к следующему рейсу. Он знал, что ключ к успешному бизнесу и выгодному размещению акций на фондовой бирже – в пунктуальности.
В четверг, 13 ноября 2003 года, мы с Бреттом устроили для сотрудников Virgin Blue бурную вечеринку в небольшом ресторане Loft в Дарлинг Харбор. В четыре утра мы не стояли на ногах. Тремя часами позже под ослепляющим светом телевизионных камер, которые следовали за нами по пятам в течение всего процесса, мы отправились на встречу с банкирами и инвесторами.
Встреча с Goldman Sachs, состоявшаяся через несколько дней, стала одной из самых обнадёживающих бизнес-встреч в моей жизни. Котировки акций Virgin Blue в одиннадцать раз превышали наши прогнозы. Двести пятьдесят институциональных инвесторов были готовы приобрести 3,8 миллиарда акций!
Я со злорадством подумал о том, не пора ли Джеффу Диксону выкинуть белый флаг.
В день, когда мы разместили акции Virgin Blue на Австралийской фондовой бирже, 8 декабря 2003 года, наша рыночная капитализация составила 2,3 миллиарда австралийских долларов. Virgin получила ошеломляющую прибыль от своих инвестиций. Но самое большое удовольствие мне доставляло видеть, что Бретт, мой партнёр-соучредитель, и его команда тоже пожинают плоды успеха Virgin Blue.
Доля Бретта составляла 80 миллионов австралийских долларов. Сегодня, благодаря миллионам, заработанным за счёт роста акций, он является одним из самых богатых австралийцев в возрасте до 45 лет. В ответ на вопрос, почему бы ему не пойти на пенсию и не отдыхать на Квинсленд Бич, он лишь качает головой. Бретт видит большие возможности в будущем, когда Virgin Blue начнёт летать из Австралии в Соединённые Штаты Америки. К тому же ему до сих пор нравится руководить Virgin Blue.
В условиях стремительно развивающегося бизнеса нашей основной задачей было сохранить ту особую, присущую Virgin атмосферу, и в этом нам очень помогли ценности бренда. Я думаю, Бретт принадлежит к типу людей Virgin от природы. Даже если бы он никогда с нами не сотрудничал, его мышление ничем радикально не отличалось от того, как он думает сегодня. Однако работа в Virgin помогла ему сфокусироваться на этих ценностях и эффективно и быстро привить их своим коллегам и подчинённым.
В этом бизнесе сейчас работают 4200 человек, поэтому нам очень сложно наладить с каждым личный контакт, но Бретт лично выступает на каждом вводном курсе перед новичками. На этих встречах он всегда бодр и честен. Он предупреждает, что работа члена экипажа утомительна. Если человек улыбчив от природы, пусть продолжает улыбаться, получает от этого удовольствие – и всё будет хорошо; но Бретт не станет принимать на работу того, кто выглядит недовольным. Он считает, что нелепо платить огромную зарплату человеку за работу, которую он ненавидит. Послушайте, говорит он, дайте себе три года, а потом решайте, как вам поступать. Если работа вам по душе – оставайтесь, если же нет – жизнь слишком коротка.
Недавно Бретт напомнил мне о том, что именно я настоял на том, чтобы мы создали авиакомпанию с чистого листа. В то время в Новой Зеландии продавалась одна авиакомпания, но мы решили, что нам не следует её покупать. Я чувствовал, что нужно начинать собственными силами. Наша авиакомпания так никогда и не стала бы нашей, если бы мы купили её с чьим-то багажом. (Я уже говорил об этом раньше: реструктурировать корпоративную культуру невозможно. Если люди сгорели на работе, если убит их энтузиазм и желание работать, то, сделав перестановку в офисе или прибавив пару долларов к их зарплате, вы не сможете изменить уже сложившуюся здесь культуру.)
Во время написания этой книги авиационный бизнес столкнулся с глобальными проблемами, разрешить которые сегодня как никогда сложно. Акции Virgin Blue и Qantas упали, и обеим авиакомпаниям приходится уменьшать количество рейсов и снижать расходы, чтобы оплачивать стремительно растущие счета за топливо. Это время, когда топ-менеджменту приходится доказывать свою компетентность, излучать спокойствие и превосходство и здраво смотреть на вещи. Я думаю, Virgin Blue подхлестнула Qantas к развитию, а её талантливый директор Джефф Диксон сделал именно то, что нужно было сделать. Однако история Virgin Blue – это история стремительного роста и умелого позиционирования себя на рынке; сегодня, чтобы выстоять в эти тяжёлые времена, Бретт и его команда должны сосредоточиться на защите своих слабых сторон и управлении рисками.
Теперь Virgin Blue представляет собой самобытную и уникальную компанию. Её сотрудники продемонстрировали глубокое понимание бренда Virgin и смогли перенести его ценности на свою почву. Они скрестили бренд Virgin со своей национальной культурой, чтобы создать удивительную и отличающуюся от всех остальных компанию. Хотя я должен отметить, что успех не прибавил Бретту наглости.
В субботу 29 марта 2008 года мы устроили корпоративную вечеринку на 3 тысячи человек в двадцати минутах езды от центра Брисбена, в огромном ангаре для самолётов. Перед этим грандиозным событием Бретт пригласил меня на VIP-приём, проходивший у него в саду. В тот день я был немного занят. Я только вернулся с острова Мейкпис, который должен был стать местом для отдыха сотрудников Virgin, а также их семей и друзей. Это чудесный тропический остров с прекрасной дикой природой. Я присутствовал на совещании, на котором обсуждалась развернувшаяся на острове кампания. Мне рассказали, что Мейкпис – это место обитания квинслендской древесной лягушки, которая занесена в Красную книгу. Наши планы по преобразованию острова подвергали опасности существование древесниц, и это очень волновало местных жителей. Меня предупредили, что к VIP-вечеринке Бретта может быть приурочена акция протеста, но мне не стоит об этом беспокоиться, так как полиция оцепит близлежащую территорию. Я знал, что у нас всё под контролем, но очень огорчился оттого, что мы можем причинить вред окружающей среде. Почему я не предусмотрел это? Ни я, ни люди, окружающие меня, никогда не слышали о квинслендской древеснице. Кто же в таком случае мог дать мне мудрый совет?
И вот мы собрались в саду Бретта; присутствовало несколько крупных политиков, включая федерального казначея Австралии Уэйна Свона, когда ровно в 16:40 кто-то позвонил Бретту на мобильный.
Он повернулся ко мне и сказал:
– Ты что-нибудь знал об этом, Ричард? По направлению к дому следуют протестующие с плакатами и транспарантами.
Я рассказал Бретту о лягушках на острове Мейкпис.
– Это квинслендская древесная лягушка, – пояснил я.
Бретт присвистнул.
– Что? – спросил я.
– Ты сказал квинслендские древесницы?
– Да. А что?
В этот момент до нас донёсся шум с улицы и к нам подошёл охранник, чтобы сказать, что протестующие направляются прямо к саду. Через минуту мы увидели толпу, которая размахивала транспарантами и кричала: «Конец войне против древесных лягушек на острове Мейкпис» и «Сэр Ричард, как вам не стыдно!».
– Ричард, ты должен выйти к ним и поговорить, – сказал Бретт.
Я стоял как вкопанный.
– Ричард, ты должен поговорить с ними. Ведь речь идёт о квинслендской древесной лягушке.
Я не знал, что сказать. Но Бретт направился к толпе, и с замиранием сердца я осознал, что мне нужно оказать ему моральную поддержку. Я пошёл вслед за ним. Люди приковали ко мне свои взгляды и подняли вверх плакаты.
На транспарантах было написано: «Дорогуша Бретт, ты так низко пал!».
В 1973 году экономист Эрнст Фридрих Шумахер написал целую серию эссе под названием «Малое прекрасно: экономия для людей». Многие сделали эту фразу своим кредо, которое стало своеобразным противоядием от огромных корпораций, управлявших миром бизнеса. Шумахер был большим учёным, он сделал несколько точных предсказаний. Он указал на то, что запасы ископаемого топлива вскоре исчерпают себя и США станут потреблять большую часть мировых природных ресурсов. Он был убеждён, что корпорации, имеющие бизнес в разных странах, и конгломераты тяжёлой промышленности уже использовали значительную часть мировых ресурсов, но при этом мало чего достигли. Он был одним из первых, кто указал человечеству модель мира с рациональным использованием природных ресурсов.
Я заново перечитал его книгу в 1999 году, чтобы почерпнуть позитивные идеи для развития Virgin Group. И пришёл к выводу, что стремиться стать самым крупным мировым брендом бессмысленно. Гораздо важнее стать самым уважаемым брендом.
Когда-нибудь я буду рад любой возможности открыть бизнес там, где уровень обслуживания клиентов низок. Сегодня Virgin Group ориентирована на расширение своей географии. Нашими приоритетами являются транспорт и туризм, коммуникации и медиа, финансовые услуги, отдых, развлечения и музыка, здоровье и фитнес, возобновляемые источники энергии и окружающая среда. Не каждый бизнес Virgin имел головокружительный успех, но мы многому научились в процессе работы. Мы усовершенствовали предлагаемые нами товары и услуги и ищем те сферы, в которых для потребителя можно было бы сделать больше. Мы научились быть успешными.
Наша компания основана на концепции «брендового венчурного капитала», с ударением на слове «брендовый» – и сейчас, кажется, самое время рассказать, как мы пришли к этому.
В 1989 году я попросил Уилла Уайтхорна, бывшего директора по связям с общественностью (теперь главу Virgin Galactic) проанализировать работу компаний, имеющих схожий с нами профиль. Мы начали рассматривать разные типы организации бизнеса, чтобы выяснить, какой из них больше подойдёт Virgin. В отчёте Уилла были чётко сформулированы три варианта корпоративного управления, которые мы должны были изучить более детально.
Первым вариантом было акционерное инвестирование, которое впервые появилось в США. Такие крупные акционерные инвесторы, как Berkshire Hathaway (владельцем которого является Уоррен Баффетт, самый богатый человек в мире), Blackstone и Texas Pacific Group имеют большие доли в традиционных бизнесах с высокой скоростью оборота вложенных средств, это отличный проверенный способ заработать деньги для вкладчиков, включая взаимные пенсионные фонды. К примеру, Texas Pasific Group владеет акциями Continental Airlines, Burger King, MGM и Carlyle Group, одной из ведущих частных инвестиционных компаний мира.
Однако акционерное инвестирование как верный способ получения прибыли оставил нас равнодушными. Безусловно, это было слишком просто для энергичного бренда Virgin. Такие компании накапливают капитал, не прилагая особых усилий. Virgin совсем иначе подходит к делу. Мы работаем засучив рукава. Нам понравились некоторые аспекты организации таких компаний: они могут быстро реагировать на изменения рынка и преодолевать трудности. Впрочем, на наш взгляд, такие компании безлики и в большинстве своём озабочены только собственным благосостоянием.
Вторая модель бизнеса, которую проанализировал Уилл, пришла к нам из Южной Кореи. Здесь крупный бизнес существует в виде «чеболей», играющих главную роль в развитии экономики страны. Чеболь контролируется семьёй-основоположницей и находится в её владении. В сущности, это семейный бизнес – возможно, мануфактурного типа, – обрастающий дочерними компаниями. Такие компании, как Samsung, Hyundai и LG ведут целый ряд бизнесов, начиная с производства компьютерных микросхем и заканчивая ноутбуками, телефонами, компьютерами и легковыми автомобилями. Это делает чеболи влиятельными в некоторых основных отраслях – в частности в компьютерной индустрии. Тем не менее разветвлённая структура не позволяет им накопить необходимый капитал за короткий срок. Эти компании работают изолированно; между ними нелегко осуществлять движение капитала (эта история стала всем до боли знакома, когда в 2008 году начался «кредитный кризис»).
Третья модель бизнеса пришла из Японии. Я восхищаюсь технологической революцией в Японии с тех пор, как начал заниматься музыкальным бизнесом. В 1972 году Япония стала одной из первых стран, куда мы начали экспорт своих пластинок; я поехал туда и открыл там совместное предприятие. Мы были одними из первых, кто начал продавать компьютерные игры и приставки SEGA Nintendo, Atari и Sony Playstation в сети наших магазинов Virgin Megastore. Эти бренды постоянно сотрудничали с Virgin. И то, что я узнал о японской модели ведения бизнеса, в огромной мере повлияло на нашу компанию.
До Второй мировой войны основные отрасли экономики Японии контролировали несколько крупных конгломератов, организованных по системе дзайбацу. После войны дзайбацу были расформированы, потому что страны-союзники оказывали политическое давление на Японию. Станки, использовавшиеся для производства оружия и амуниции, теперь использовались в мирных целях, для производства таких товаров, как швейные машинки, фотоаппараты и мотоциклы. Промышленный потенциал Японии, а также привлекательные кредиты японских банков породили предприятия кейрецу, и с тех пор они заняли мировое первенство среди различных отраслей промышленности.
В 1984 году в рейтинге Fortune 500 ведущих промышленных корпораций, не являющихся резидентами США, 146 компаний были японскими. Двадцать восемь из ста крупнейших коммерческих банков за пределами США были японскими, причём японские банки занимали четыре лидирующие позиции в этом рейтинге. Toyota и Nissan являются третьим и четвёртым крупнейшим производителем автомобилей после таких компаний, как General Motors и Ford. Предприятие Nippon Steel значительно масштабнее US Steel. Hitachi и Mitsushita Electric занимали второе и третье места после General Electric и были крупнее, чем Philips и Siemens.
Когда я начал свой бизнес, в Японии существовала около 5–6 основных кейрецу, и я, так или иначе, сотрудничал со всеми ними на протяжении последних тридцати пяти лет. И если право владения чеболей было централизовано, в кейрецу существовало перекрёстное владение акциями, и руководство ими осуществляла сильная группа профессиональных менеджеров. Так, к примеру, компания Mitsubishi была основана банком Mitsubishi и работает сегодня в различных отраслях промышленности, начиная с производства автомобилей и заканчивая пивоварением, производством масел, операциями с недвижимостью и тяжёлой промышленностью. Все эти компании тесно связаны друг с другом, хотя каждая из них обладает достаточной самостоятельностью.
Мне понравилось, что в кейрецу задействованы различные корпоративные структуры. Действительно, модели чеболей и кейрецу выглядят очень привлекательными, если бы не их невероятно сложная структура, которую нам невероятно сложно внедрить у себя в компаниях. С одной стороны, было сложно представить, как будет функционировать Virgin в качестве семейной сети предприятий типа чеболь – ведь на самом деле мы вовсе не были семьёй. Конечно, наш коллектив старается вести себя уважительно по отношению друг к другу, но на этом отношения «семейственности» исчерпываются. Эта модель не подходила нам, потому что мы привыкли быть гибкими в работе, а нашим компаниям важно иметь свободу действий в осуществлении собственных планов. Противоречила этой модели и ошеломительная статистика текучки сотрудников, занимающих руководящие должности, когда люди то приходят, то уходят, звонят снова, чтобы поработать с нами ещё какое-то время, затем снова исчезают, и снова звонят…
В кейрецу мы увидели проблему совсем иного плана. Перекрёстное владение акциями означает, что каждый владелец, хочет он того или нет, должен считаться с финансовыми интересами других. Это означает, что мы не смогли бы безболезненно свернуть бизнес и по той же причине не смогли бы вести дела полным ходом без вмешательства других компаний. Превратись мы в кейрецу, воображаю, как все 300 компаний нашей корпорации спорили бы до хрипоты, предостерегая друг друга от возможных ошибок. Наша внутренняя политика была бы разрушена в одно мгновение.
Нам хотелось бы создать что-то подобное кейрецу, основанное на принципе невмешательства – корпоративное управление на основе венчурного капитала. Отсюда пришла американская модель частной инвестиционной компании. Мы поняли, что вместо того, чтобы связывать себя по рукам и ногам перекрёстным владением акций, подобно кейрецу, мы можем перенять опыт лучших американских частных инвестиционных компаний, вкладывая средства во все наши компании, по примеру классических американских венчурных капиталистов.
Итак, мы снова вернулись к модели венчурного капитала.
На какую-то минуту мне показалось, что мы ходим по замкнутому кругу, но постепенно всё стало проясняться. Что отличает нас от всех остальных венчурных капиталистов и частных инвестиционных компаний? Наш бренд. Всемирно известный бренд даёт нашим компаниям огромные преимущества и связывает их в одно целое. Правильное решение было перед самым нашим носом. Действительно, у нас и так уже было всё, что нужно. И мы прекрасно работали и не нуждались в перекрёстном владении акциями или в структуре семейных конгломератов. У нас был свой флаг.
Бренд Virgin даёт возможность каждому начать независимый бизнес и объединяет все компании под своим именем. Это наш флаг, который вызывает у всех членов нашей большой семьи глубокое уважение. Все они пользуются преимуществом ведения бизнеса под крылом Virgin и в свою очередь обязаны поддерживать целостность бренда. Если они нарушают это условие, мы обладаем юридическими полномочиями на лишение права использовать наш бренд. Каждая компания Virgin борется за свою исключительность и, если у неё это получается, делится своим опытом.
История становления Virgin Active по многим причинам является одним из самых успешных примеров брендового венчурного капитализма Virgin в действии.
В 1997 году Фрэнк Рид и Мэтью Бакналл обратились ко мне с предложением открыть фитнес-центры под брендом Virgin. Они не так давно продали свою компанию LivingWell сети отелей Hilton и хотели начать новое дело – создать фитнес-центры, которые отличались бы от своих конкурентов. Они полагали, что с помощью Virgin они смогут привнести в сектор рынка, который стал всё больше разочаровывать людей, задор и разумное соотношение цены и качества.
Некоторые существующие в Великобритании спортивные клубы к этому времени исчерпали свои возможности: высокие членские взносы не соответствовали качеству обслуживания. В каком-то смысле ситуация напоминала положение дел в авиационной индустрии, когда мы только открыли свой бизнес в 1984 году.
Фрэнк и Мэтью потратили два года на анализ и создание нового продукта Virgin, который выделялся бы из общей массы. Казалось, рынок перенасыщен подобными услугами. Virgin Active (так был назван наш новый бизнес) со своей командой должна была выдержать это испытание.
Надо отдать должное, они справились с ним – большие, ориентированные на семейное посещение клубы как нельзя лучше пришлись по вкусу клиентам. Первый клуб открылся в августе 1999 года в Престоне. По размеру он был больше среднего клуба в Великобритании, в нём ощущалась атмосфера веселья, и он работал по принципу «качественные услуги за разумные деньги», а это отлично перекликалось с ценностями нашего бренда.
Сильное и независимое руководство, известный бренд, удачное позиционирование на рынке и амбициозность сотрудников сложились в формулу успеха компании. Несмотря на существующие сложности этой индустрии, мы стали расширяться как в Великобритании, так и за её пределами.
К примеру, нашим большим достижением стало приобретение сети спортивных клубов Health and Raquet в Южной Африке, что мгновенно превратило нас из местного оператора спорт-клубов в Великобритании в лидера на южноафриканском рынке.
Многие наши успешные компании мы создавали с чистого листа – нам было проще нанять целый штат новых сотрудников, чем подстраиваться под уже существующие компании. Однако в случае с Virgin Active нам удалось и то и другое. Благодаря нашим менеджерам мы приобрели клубы в Испании и Великобритании, провели их ребрендинг и вдохновили сотрудников работать в стиле Virgin.
Великолепный пример тому – поглощение Holmes Place, который в течение долгого времени был одним из лидирующих спорт-клубов в Великобритании. Мэтью и Патрик Мак-Колл увидели возможность вдохнуть новые силы в этот бизнес и «полечить» его при помощи философии Virgin. Осознавая, что мы захотим вложить средства в ребрендинг и модернизацию клубов, Патрик убедил инвесторов Holmes Place поучаствовать в доле Virgin Active и присоединиться к этому делу.
Среди инвесторов была компания Bridgepoint, которая раньше уже инвестировала в Virgin Active, но потом продала свои акции. Теперь же они были счастливы вновь купить наши акции – хотя и по более высокой цене. Я думаю, они довольны: сегодня компания входит в тройку ведущих спортивных клубов мира и в настоящий момент открывает новые филиалы в Италии, Испании, Португалии и ОАЭ.
Virgin Active до сих пор сохранила тот дух предпринимательства, независимую точку зрения и взгляды, которые привлекли наше внимание в самом начале её пути; они собственными силами создали сильный бренд. Для меня это ещё одно доказательство того, что, если найти хороших руководителей и предоставить им автономию и ресурсы, они создадут бизнес мирового уровня.
Мы никогда не допустим того, чтобы какая-нибудь из наших компаний обанкротилась, хотя в нашей практике пару раз такое могло произойти. Дело в том, что мы дорожим своей репутацией и всегда помогаем выплатить долги тем нашим компаниям, у которых возникают какие-либо проблемы. И двигаемся дальше.
Мы двигаемся дальше. Легко сказать – сложно сделать. Поэтому нас должны окружать честные люди.
Прямолинейные люди тоже полезны в бизнесе. В 1996 году Гордон МакКаллум очень меня расстроил. Я попросил его честно выразить своё мнение о Virgin Group. Он ответил, что, по сути, Virgin широко известна только в Великобритании, но, чтобы стать мировым брендом, ей всё ещё нужно укреплять свои позиции на международном рынке. Я почувствовал себя школьником, которому выдали табель успеваемости с припиской «нужно стараться».
Сегодня основной площадкой для нашего бизнеса остаётся Великобритания, но мы ищем возможности для продвижения нашего бренда в другие страны. Мы выбрали двенадцать стран, которые, как нам кажется, являются благодатной почвой для развития нашего бизнеса. Такой вывод был сделан исходя из данных о населении страны, среднем доходе потребителей, осведомлённости о нашем бренде и простоте ведения бизнеса.
В настоящий момент мы пользуемся успехом в США, Канаде, Бразилии, Франции, Италии, Испании, Китае, Индии, Японии, России, Австралии и Южной Африке. Сегодня, как и многие другие компании, мы стали уделять всё больше внимания Китаю и Индии. В завершение этой главы я хочу поделиться своими мыслями о том, как мы планируем усилить влияние бренда Virgin на этих территориях, так заметно отличающихся от нас в культурном плане.
Virgin Group всегда было проще осуществить экспансию в Индию, чем в Китай, благодаря большей общности культур, английскому языку и лучше устроенному законодательству Индии для ведения бизнеса в этой стране.
Мы не спешили начинать глобальные проекты и вначале вкладывали небольшие инвестиции в радиокомпанию и производство комиксов, и только в 2008 году открыли здесь Virgin Mobile совместно с компанией Tata. Установленные законом ограничения не позволяют использовать успешную модель MVNO,[6] о которой мы детально поговорим немного позже, и вместо этого стали сотрудничать с одной из крупнейших ведущих корпораций страны. Это весьма соблазнительная перспектива для Virgin Mobile: операторы сотовой связи в Индии регистрируют ежемесячно пять тысяч новых абонентов. Это очень выгодно.
Наши попытки выйти на индийский авиационный рынок не были столь успешны. Мы потратили много сил на переговоры с Air Deccan, первой бюджетной авиакомпанией в Индии, которая была создана на основе частной чартерной вертолётной компании в 2003 году. Я встречался с капитаном Гопи (её основателем Г. Р. Гопинатом), больше года мы пытались найти себе нишу на этом расширяющемся рынке. Так или иначе, несмотря на появление SpiceJet и Kingfisher и других конкурирующих с Deccan компаний, каждый раз, когда мы вели переговоры, цена становилась всё выше. В итоге, мы сделали правильный вывод: индустрия расширяется слишком стремительно, и после больших потерь компания Deccan слилась с Kingfisher Airlines, которые уже были частью UB Group, принадлежащей индийскому предпринимателю Виджаю Малье. Мы пожелали им удачи и не стали вмешиваться в их дела.
Вещи, которые, на первый взгляд, делают Индию идеальной территорией для расширения, являются одновременно и нашими трудностями. Наше нетерпение к низкому уровню услуг может стать национальным гимном в этой стране, и каждый должен прислушаться к царящим здесь настроениям. Трудно удерживать первенство в стране, где деньги ставятся превыше всех остальных ценностей – уж не знаю, хорошо это или плохо. Удалось ли нам найти лучший способ, чтобы укрепить свой бренд здесь? По правде говоря, я думаю, это займёт какое-то время.
Но для меня самый лакомый кусочек находится на востоке. И вот я с большим волнением позвонил Дэвиду Бэксби. В конце концов, не часто тебе звонят и говорят: «Мне хотелось бы, чтобы ты возглавил компанию в Китае».
Дэвид, руководитель Virgin Asia Pacific, которая действует на территории от Сиднея до Шанхая, воспринял это предложение на удивление хорошо. Теперь, когда он закрепил успешность нашего бизнеса в Австралии, мы хотели, чтобы он возглавил работу в самой густонаселённой стране на планете. Сегодня можно говорить о новом поколении китайских предпринимателей. Они очень хотят сохранить свою национальную самобытность и традиции, но при этом стремятся перенять мировой опыт ведения бизнеса.
Недавно я несколько раз побывал в Китае и встречался с молодыми бизнесменами. Все сегодня знают о том визите, который состоялся в январе 2008 года, потому что это событие совпало с нашей попыткой выкупить Northern Rock. Мне очень жаль, что это затмило смысл самой поездки, потому что – как это обычно бывает при официальных визитах – тогда нами была проделана существенная работа.
Я отправился в эту страну, чтобы выразить наше желание сотрудничать и укрепить деловые отношения между Великобританией и Китаем, более того по плану я должен был встретиться с некоторыми китайскими предпринимателями, чтобы приобрести какое-то представление об опыте работы и возможностях.
Когда наш самолёт приземлился, в Пекине было десять градусов мороза. Через переводчика меня попросили рассказать немного о моей предпринимательской деятельности местным бизнесменам. Мы приехали с очень важным дипломатическим визитом, поэтому никого не должно было удивлять, что в аудитории присутствовало несколько тысяч человек. Тем не менее я был удивлён и воодушевлён реакцией публики: предпринимательство уже многие столетия занимает центральное место в культуре Китая, даже Китайская культурная революция в 1960-х годах не смогла подавить желания китайцев быть владельцами частных магазинчиков.
Действительно, торговля и коммерция снова становятся неотъемлемой частью жизни в этой стране, а предпринимательская жилка ценится в Китае больше, чем, к слову сказать, в Великобритании. Ко мне пришло ясное понимание этого, когда я посетил круглый стол предпринимателей в Шанхае.
Я увидел большой энтузиазм, который объясняется нововведениями. Я беседовал с Чжан Синь, удивительной женщиной-бизнесменом, которой принадлежит один из крупнейших риелторских бизнесов в Китае. Она рассказала, что в Китае продолжается бум на рынке недвижимости. Сейчас в стране свыше 400 миллионов человек можно отнести к среднему классу, и ежегодно эта категория увеличивается на 30–40 миллионов.
У Чжан Синь сильная страсть к искусству и дизайну, она завоевала несколько международных наград в области архитектуры. Чжан родилась в Пекине в 1965 году и в возрасте четырнадцати лет переехала жить в Гонгконг, а чуть позже уехала получать высшее образование в Великобританию и окончила там университеты Сассекс и Кембридж. В 1992 году она стала работать на Уолл-стрит в компании Goldman Sachs, потом вернулась на родину, в Пекин, и открыла в 1995 году свой собственный риелторский бизнес. Быстрый подъём небольших интернет-компаний вдохновил Чжан Синь и её мужа соединить жилое и рабочее пространство в одном проекте.
Чжан Синь является автором концепции SOHO,[7] пользующейся особой популярностью у молодых специалистов. Сейчас этот бизнес приносит многомиллиардный доход.
Рождение китайской версии Google стало ещё одной невероятной историей. Во время своего визита я встретился с Чарльзом Чжаном, генеральным директором Sohu, ведущего интернет-портала на китайском языке, котирующегося на американском внебиржевом рынке NASDAQ в Нью-Йорке. Поисковая система sogou.com крупнейшего брендового портала Sohu насчитывает в своём поисковом индексе свыше 10 миллиардов веб-страниц. Чарльз рассказал мне, что бренд Sohu достиг своего успеха главным образом благодаря ролевой онлайн-игре Tian Long Ba Bu, которая пользуется огромной популярностью у китайской молодёжи.
Несмотря на это, Дэвид Бэксби и я чувствовали беспокойство в кругу молодых предпринимателей. И хотя китайское правительство открыло новые возможности для ведения бизнеса, традиция чрезмерного регулирования и вмешательства государства в предпринимательскую деятельность может притормозить стремительное развитие этой удивительной нации. Я надеюсь, что этого всё же не произойдёт.
После масштабного землетрясения, произошедшего 12 мая 1998 года в китайской провинции Сычуань, стало очевидно, что стране не справиться с этой катастрофой в одиночку. Это гордое и закрытое государство, осознавая, с какой бедой пришлось столкнуться её народу, принимало иностранную помощь и поддержку с поразительным достоинством. Проведение Олимпиады стало ещё одним доказательством китайским властям, что они могут подчиниться международному мнению, но оставаться при этом верными себе.
Многие говорят о том, что либерализация бизнеса в Китае неизбежно приведёт к либерализации в политике. Я согласен с этим, хотя, подозреваю, этот процесс затянется на более продолжительное время, чем прогнозируют аналитики-оптимисты. Я думаю, развитие китайских брендов будет способствовать свободе слова и праву на свободное выражение своих мыслей. Помните о том, что бренды имеют собственный смысл. Каждый бренд что-то означает, и никто никогда не сможет контролировать те значения, которые приобретает бренд в глазах своих почитателей. Бренды – это идеи. Наборы ассоциаций. Это мечты. В развитых странах люди живут прямо-таки среди брендов, мы принимаем их влияние как должное. Думаю, не следует недооценивать влияние брендов в Китае – это сила, которая влечёт за собой огромные изменения.
Я происхожу из семьи потомственных юристов. Мой отец был адвокатом. Наверное, я первый в нашем роду не пошёл по юридической стезе, зато я понимаю, как важно защищать репутацию своего бренда. Флаг Virgin развевается над многими компаниями, поэтому каждая должна выполнять свою часть работы, предоставляя услуги нашим общим клиентам.
Существование бренда Virgin зависит от всех наших компаний, поэтому если какая-нибудь компания испортит вам день, от этого будет зависеть репутация всей корпорации. В этот день вы отказываетесь от кабельного телевидения Virgin и ищете нового поставщика подобных услуг. Вы открываете свой кошелёк, а из него выглядывает кредитная карточка Virgin. Да, вряд ли вам захочется ею воспользоваться в ближайшее время. Вы ищете телефон, чтобы сделать звонок, достаёте мобильный Virgin и думаете: «А так ли уж выгодно быть абонентом Virgin?»
Чем бы вы ни занимались, ваш бренд должен выполнять своё обещание. Не обещайте того, что вы не можете выполнить, и выполняйте то, что пообещали.
Это единственный способ контролировать свой бренд. И помните: бренды всегда несут в себе информацию.
Если вы сами не сформируете определённый образ вашего бренда, это сделают конкуренты. Реклама Apple, в которой подтянутый, счастливый и творческий Mac противопоставляется обрюзгшему, мрачному и занудному PC, многое может сказать о качестве компьютера этого бренда. Даже при полном отсутствии конкуренции, не оправдавший ожиданий бренд может причинить большой ущерб допустившей ошибку компании. Интересно, сможете ли вы назвать бренды, которые ассоциируются у вас с чем-то «некачественным», «устаревшим» и «надувательским»?
Видите?
У вас легко это получилось.
Поэтому следующая глава посвящена правильной реализации своих бизнес-идей.