150. Образы

Образы, в противоположность ощущениям, могут быть определены лишь благодаря их особой причинной обусловленности: они вызываются ассоциацией с ощущением, а не внешним по отношению к нервной системе стимулом – или, вероятно, нужно сказать: внешним по отношению к мозгу, если речь идет о высших животных.

Факт ощущения или образа сам по себе не составляет знания, однако любое ощущение или образ могут стать известны при подходящих обстоятельствах.

Образы возникают по-разному и играют различную роль.

Некоторые из них появляются как приращение некоторого ощущения и могут распознаваться как образы лишь психологами; они формируют, например, осязательные свойства вещей, которые мы только видим, и визуальные свойства вещей, к которым мы только прикасаемся. Я думаю, что сновидение отчасти принадлежит к этому классу образов: некоторые сны возникают как следствие неправильной интерпретации некоторых обычных стимулов, и в этих случаях образы подсказаны ощущением, но подсказаны менее разборчиво, чем если бы мы были в бодрствующем состоянии. Кроме того, существуют образы, которые связаны не с существующей реальностью, но с ситуацией, которая локализована в прошлом; они иногда, не обязательно всегда, присутствуют в памяти.

Существуют также образы, совершенно не соотнесенные с реальностью, если нас не обманывают связанные с этими образами чувства, – образы, витающие в наших головах, когда мы грезим или испытываем страстные желания.

Наконец, существуют образы, которые вызываются умышленно, например, когда мы размышляем, как украсить комнату.

Мы можем попытаться отличить образы от ощущений по отсутствию у нас убеждения о «физической реальности» образов. Когда мы знаем, что ощущаем образ, мы не связываем с ним убеждение, которое мы должны связывать с ощущением: мы не считаем, что образ обладает той же властью давать знание о «внешнем мире». Образы являются «воображаемыми»; в некотором смысле они «нереальны». Однако, отличие образов от ощущений сложно проанализировать или с точностью установить. То, что мы называем «нереальностью» образов, требует истолкования; оно не имеет ничего общего со значением, выраженным в высказывании «не существует этой вещи».

Образы являются такой же подлинной частью действительного мира, как и ощущения. Все, что мы на самом деле имеем в виду, называя образ «нереальным» – это отсутствие сопутствующих обстоятельств, которые присутствуют в случае ощущения.

Когда вы слышите, как кто-то говорит о Нью-Йорке, вам на ум, вероятно, приходит некоторый образ, связанный либо с самим местом (если вы там были), либо с определенными его изображениями (если не были).

Образами мы обязаны нашему прошлому опыту, а также присутствующему стимулу, роль которого выполняет слово «Нью-Йорк». Точно так же образы, которые мы видим во сне, зависят от нашего прошлого опыта, а также от присутствующего стимула, вызывающего сновидение.

Широко распространено мнение о том, что все образы, в своих простейших составляющих – копии ощущений; если это так, то их мнемический характер очевиден.

Образы, в противоположность ощущениям, могут быть определены лишь благодаря их особой причинной обусловленности: они вызываются ассоциацией с ощущением, а не внешним по отношению к нервной системе стимулом – или, вероятно, нужно сказать: внешним по отношению к мозгу, если речь идет о высших животных.

Факт ощущения или образа сам по себе не составляет знания, однако любое ощущение или образ могут стать известны при подходящих обстоятельствах.

Образы возникают по-разному и играют различную роль.

Некоторые из них появляются как приращение некоторого ощущения и могут распознаваться как образы лишь психологами; они формируют, например, осязательные свойства вещей, которые мы только видим, и визуальные свойства вещей, к которым мы только прикасаемся. Я думаю, что сновидение отчасти принадлежит к этому классу образов: некоторые сны возникают как следствие неправильной интерпретации некоторых обычных стимулов, и в этих случаях образы подсказаны ощущением, но подсказаны менее разборчиво, чем если бы мы были в бодрствующем состоянии. Кроме того, существуют образы, которые связаны не с существующей реальностью, но с ситуацией, которая локализована в прошлом; они иногда, не обязательно всегда, присутствуют в памяти.

Существуют также образы, совершенно не соотнесенные с реальностью, если нас не обманывают связанные с этими образами чувства, – образы, витающие в наших головах, когда мы грезим или испытываем страстные желания.

Наконец, существуют образы, которые вызываются умышленно, например, когда мы размышляем, как украсить комнату.

Мы можем попытаться отличить образы от ощущений по отсутствию у нас убеждения о «физической реальности» образов. Когда мы знаем, что ощущаем образ, мы не связываем с ним убеждение, которое мы должны связывать с ощущением: мы не считаем, что образ обладает той же властью давать знание о «внешнем мире». Образы являются «воображаемыми»; в некотором смысле они «нереальны». Однако, отличие образов от ощущений сложно проанализировать или с точностью установить. То, что мы называем «нереальностью» образов, требует истолкования; оно не имеет ничего общего со значением, выраженным в высказывании «не существует этой вещи».

Образы являются такой же подлинной частью действительного мира, как и ощущения. Все, что мы на самом деле имеем в виду, называя образ «нереальным» – это отсутствие сопутствующих обстоятельств, которые присутствуют в случае ощущения.

Когда вы слышите, как кто-то говорит о Нью-Йорке, вам на ум, вероятно, приходит некоторый образ, связанный либо с самим местом (если вы там были), либо с определенными его изображениями (если не были).

Образами мы обязаны нашему прошлому опыту, а также присутствующему стимулу, роль которого выполняет слово «Нью-Йорк». Точно так же образы, которые мы видим во сне, зависят от нашего прошлого опыта, а также от присутствующего стимула, вызывающего сновидение.

Широко распространено мнение о том, что все образы, в своих простейших составляющих – копии ощущений; если это так, то их мнемический характер очевиден.