Часть IV. ПРИЛОЖЕНИЕ ОТ КОНФУЦИЯ ДО НАШИХ ДНЕЙ

Высказывания о речи, голосе, общении известныхдеятелей культуры разных народов. Советы по практике публичных выступивши.

Приведенные ниже высказывания мыслителей разных эпох и культур — поэтов, писателей, философов, ученых — подчеркивают важнейшую особенность речевого поведения: единство вербальных и невербальных средств общения и взаимопонимания людей. В афоризмах и суждениях— от Конфуция до наших дней— отражаются традиции, нравы, мудрость народа, тонкая психологическая наблюдательность авторов высказываний, их высокая культура, яркая творческая индивидуальность. Но самое главное — их отличает гуманистическая устремленность—осуждение зла, безнравственности, невежества, призыв к добропорядочности, взаимному уважению и красоте человеческих отношений, нравственно-эстетическому совершенству речевого общения. Это особенно важно сегодня, когда наблюдается упадок, если не сказать деградация эстетической культуры речи и межличностных отношений как в повседневной жизни, так и публичных выступлениях, включая средства массовой информации — радио, печать, ТВ, и, стыдно сказать — парламентские дебаты... Судя по всему, прогресс и цивилизация не сделали нас совершеннее и нравственнее по сравнению, например, с временами Цицерона и Ларошфуко, Салтыкова-Щедрина и Чехова, а может быть, еще Фирдоуси и Саади... Поэтому не нам ли адресованы их простые и мудрые слова?..

Высказывания известных авторов показывают, как велик на протяжении веков интерес человека к проблеме языка, вербальных и невербальных средств общения, как значима эта проблема для разнообразных областей человеческого знания и вместе с тем — как она сложна, противоречива и неизведана...

Разумеется, подборка высказываний могла быть существенно расширена за счет многих безусловно авторитетных и выдающихся авторов, в частности — ученых. Но представляется, что уже и приведенные материалы достаточно иллюстрируют основные идеи предлагаемой читателям (в том числе и неспециалистам) настоящей монографии, посвященной мало исследованным, но безусловно научно- и практически значимым проблемам вербально-невербального общения и взаимопонимания людей.

Важно также отметить, что высказывания мыслителей прошлого да и настоящего времени, нередко выраженные в форме ярких афоризмов, как правило, содержат в себе рекомендации и советы читателю по практике речевого общения и невербального поведения в процессе как обычной речи, так и публичного выступления. Таким образом подборка подобных высказываний авторитетных авторов выступает в качестве своего рода руководства по практике межличностного общения и ораторского искусства.

* * *

Конфуций (551-479 г. до н. э.) Изречения. МГУ, 1994

Конфуций предостерегал: «Рядом с благородным мужем допускают три ошибки: говорить, когда не время говорить, — это опрометчивость; не говорить, когда настало время говорить, — это скрытность; и говорить, не замечая его мимики, — это слепота.»

Конфуций сказал: «Благородный муж испытывает трижды трепет: он трепещет перед Повелением Неба, с трепетом относится к великим людям и трепещет перед словом людей высшей мудрости. Малый человек, не зная Повелений Неба, перед ними не трепещет, непочтительно ведет себя с великими людьми и пренебрегает словом высшей мудрости.»

Конфуций сказал: «Благородный муж вынашивает девять дум. Когда глядит, то думает, ясно ли он увидел; а слышит — думает, верно ли услышал; он думает, ласково ли выражение его лица, почтительны ль его манеры, искренна ли речь, благоговейно ли отношение к делу; при сомнении думает о том, чтоб посоветоваться; когда же гневается, думает об отрицательных последствиях; и пред тем, как что-то обрести, думает о справедливости.»

Конфуций сказал: «Есть три полезных и три вредных радости. Полезно радоваться правильно исполненному ритуалу с музыкой, речам о чем-нибудь хорошем в людях и тому, что дружите со многими достойными людьми. Но вредно предаваться радостям тщеславия, безделья и застолья.»

«А ты, Цы, тоже ненавидишь кого-нибудь? — Я ненавижу тех, кто живет чужим умом, считает непослушность смелостью, а доносительство — проявлением прямоты.»

Учитель заметил: «Трудней всего общаться с женщиной и малым человеком. Приблизишь их к себе — и станут дерзкими, а удалишь — озлобятся.»

Учитель сказал: «Благородный муж взыскателен к себе, малый человек взыскателен к другим.»

Учитель говорил: «Благородный муж, сознавая свое превосходство, никому его не показывает, он легко сходится с людьми, но остается беспристрастным.»

Учитель сказал: «Благородный муж не возвышает никого за речи, но не отвергает и речей из-за того, кто их говорит!»

Цзыгун спросил: «Найдется ли одно такое слово, которому можно было бы следовать всю жизнь?»

Учитель ответил: «Ну таково ли сострадание? Чего себе не пожелаешь, того не делай и другим.»

* * *

Аристотель (384-322 до н.э.) Античные теории языка и стиля. М., 1936

Так как все дело риторики направлено к возбуждению того или другого мнения, то следует заботиться о стиле не как о чем-то заключающем в себе истину, а как о чем-то неизбежном.

Соответственным стиль будет в том случае, если он будет выражать чувства и характер и если он будет соответствовать излагаемым предметам. Последнее бывает в том случае, когда о важных вещах не говорится слегка и о пустяках не говорится торжественно и когда к простым словам не прибавляется украшающих эпитетов, в противном случае стиль кажется комическим. Стиль полон чувства, если он представляется языком человека гневающегося, раз дело идет об оскорблении, и язьжом человека негодующего и сдерживающегося, когда дело касается вещей безбожных и позорных, если о вещах похвальных говорится с восхищением, а о вещах, возбуждающих сострадание,—скромно; подобно этому и в других случаях. Стиль, соответствующий данному случаю, придает делу вид вероятного.

Слушатель всегда сочувствует оратору, говорящему с чувством, если даже он не говорит ничего основательного.

Стиль речи, произносимой в народном собрании, во всех отношениях похож на силуэтную живопись, ибо, чем больше толпа, тем отдаленнее перспектива, поэтому-то и там и здесь всякая точность кажется неуместной производит худшее впечатление; точнее стиль речи судебной, а еще более точна речь, произносимая перед одним судьей: такая речь всего менее заключает в себе риторики, потому что здесь виднее то, что идет к делу... Поэтому-то не одни и те же ораторы имеют успех во всех перечисленных родах речей, но где всего больше декламации, там всего меньше точности; это бывает там, где нужен голос, и особенно, где нужен большой голос...

...Что же касается внешней формы речи, то наибольшее значение придается суждениям, в которых употребляются противоположения. Суждение может производить впечатление и отдельными словами, если в нем заключается метафора, и притом метафора не слишком далекая, потому что смысл такой метафоры трудно понять, и не слишком поверхностная, потому что такая метафора не производит никакого впечатления.

Итак, нужно стремиться к этим трем вещам: 1) метафоре, 2) противоположению, 3) наглядности.

Марк Туллий Цицерон (10643 до н.э.)

Античные теории языка и стиля. М, 1936

Красноречивым будет тот, кто на форуме и в гражданских процессах будет говорить так, что убедит, доставит наслаждение, подчинит себе слушателя.

Наилучший оратор тот, который своим голосом и научает слушателей, и доставляет удовольствие, и производит на них сильное впечатление. Учить — обязанность оратора, доставлять удовольствие — честь, оказываемая слушателю, производить же сильное впечатление необходимо.

Как в жизни, так и в речи нет ничего труднее, как видеть, что уместно. Греки называют это, мы — тактом.

...Как известное расположение слов влечет за собой два следствия — благозвучие и плавность речи, так и мысли имеют спое расположение и порядок, приноровленный для доказательства дела, причем рассказ о происшедшем есть как бы основание всего этого, а мимика — пояснение

...Для чистоты латинской речи следует позаботиться не только о том, чтобы как подбор слов не мог ни с чьей стороны встретить, справедливого порицания. ...Но необходимо также управлять органами речи, и дыханием, и самым звуком голоса

...Не нравится мне, когда буквы выговариваются с изысканным подчеркиванием, также не нравится, когда их произношение затемняется излишней небрежностью; не нравится мне, когда слова произносятся слабым, умирающим голосом, не нравится также, когда они раздаются с шумом и как бы в припадке тяжелой одышки.

Говоря о голосе, я не касаюсь того, что относится к области художественного исполнения, а только того, что мне представляется как бы неразрывно связанным с самой живой речью. Существуют, с одной стороны, такие недостатки, которых все стараются избегать, именно: слабый, женственный звук голоса или как бы немузыкальный, беззвучный и глухой.

...Раз есть определенный говор, свойственный римскому народу и его столице, говор, в котором ничто не может оскорбить наш слух, вызвать чувство неудовольствия или упрек, ничто не может звучать на чуждый лад или отзываться чужеземной речью, то будем следовать ему и учиться избегать не только деревенской грубости, но также и чужеземных особенностей.

* * *

Фирдоуси (ок. 932/41-1020/26)

Кто слово злое сдерживать привык, Тому не страшен чей-то злой язык.

Не расточай слова—вот мой тебе совет. Выслушивай сперва, потом давай ответ.

В словах, что мы без толку говорим, Ни жара, ни огня, а только дым.

* * *

«Кабуснаме» (ок. 1083 г.)

Если хочешь быть желанным для людей, говори им то, что они хотят слышать.

* * *

Лбу Шукур Балхи (ок. 944/45)

В словах, что люди говорят, Есть и огонь и лед, Противоядие и яд, Соль горькая и мед.

Будь, слово, как рубин, пылающий огнем: По весу легок он, а по цене весом.

Тех слов, где есть хоть капля яда, И в шутку говорить не надо.

* * *

Хосров (1004-1088)

Ничтожен ты или велик,

Тому причина—твойязык.

Слова для нас—и счастье и беда,

В них пользы столько ж, сколько и вреда.

Человек, что разумом высок, Должен, чтобы золото добыть,

 Все слова, как золотой песок, Через сито сердца пропустить.

Не сей ты ничего такого, Чего бы не хотел пожать.

То не болтай, что от другого Сам не хотел бы услыхать.

Когда участвуешь ты в скачке спора, Не горячись, и упадешь не скоро.

Слово, если спит оно, Слова сказанного краше. Что уже изречено,

То чужое, а не наше.

Поэту повторяться не грешно,

Коль то, что повторяется,—умно.

Амир Хосров Дехлави (1253-1325)

Никто не говорит

С почтеньем и любовью

О тех, кто всех честит,

Кто склонен сам к злословью.

Кто кричал и каялся потом—

Таких я знал

Кто молчал и сожалел о том—

Я не встречал.

* * *

Саади (1213-1295)

Терпимым будь и никого Не обличай сурово, И про тебя ни одного Не скажут злого слова,

Двум людям, враждующим между собой, говори такое, чтоб тебе не было стыдно потом, когда они помирятся.

Хоть злые сладко говорят,

Но ты предвидь беду

И знай: порой смертельный яд Содержится в меду.

Слов на ухо шептать не надо тех, Которые сказать нельзя при всех.

* * *

Абдаррахман Джами (1414-1492)

Что скрыто в сердце—яд и мед, Язык невольно выдает.

* * *

Искусство и наука общения невербальная коммуникация 127

Хилолн (7-1529)

В сто раз грозней и более велик Меч языка, а не меча язык.

Крылатые слова безвестных восточных поэтов и мудрецов прошлых веков. Истины. Изд. АН СССР, 1968.

Твердить слова, рифмуя их при этом Еще не означает быть поэтом

Чего достичь не может меч, Того достигнут ум и речь.

Чтоб собеседник нашу мысль постиг, Нужней нам сердце, нежели язык.

Ты, говорящий, никого Не убедишь, пока

Нет в сердце у тебя того, Что сходит с языка

.Язык наш—меч, нет у него ножен, Он страшен тем, что вечно обнажен.

Уместна шутка и смешна бывает, Коль никого она не задевает.

Коль много шутишь ты—беда Тебе, мудрец: У шутников почти всегда Плохой конец.

С мудрецом поговоришь, Станешь сам умней,

С подлецом поговоришь, Станешь сам подлее.

Тем, где пользу принесет Дружеская речь,

Не должны пускать мы в ход Золото и меч.

Слова — ступеньки на пути Для тех кто хочет ввысь идти.

Кто из мудрых даст ответ: Жизнь иль слово — что дороже?

Жизнь уйдет, бессмертных нет, Слово сохраниться может.

* * *

Франсуа де Ларошфуко (1613-1680) Максимы иморалтъьератьиилашя (1665)

В звуке голоса, в глазах и во всем облике говорящего заключено не меньше красноречия, чем в выборе слов.

Истинное красноречие — это умение сказать все, что нужно, и не больше, чем нужно.

Страсти — это единственные ораторы, доводы которых всегда убедительны; их искусство рождено как бы самой природой и зиждется на непреложных законах. Поэтому человек бесхитростный, но увлеченный страстью, может убедить скорее, чем красноречивый, но равнодушный.

Ум всегда в дураках у сердца.

В то время как люди умные умеют выразить многое в немногих словах, люди ограниченные, напротив, обладают способностью много говорить — и ничего не сказать.

Иные упреки звучат как похвала, зато иные похвалы хуже злословия.

Люди хвалят или бранят чаще всего то, что принято хвалить или бранить.

Искусство и наука общения невербальная коммуникация 129

Чистосердечно хвалить добрые дела — значит до некоторой степени принимать в них участие.

* * *

Блез Паскаль (1623-1662)

Из «Мыслей» (1670 г.)

Красноречие — это искусство говорить так, чтобы те, к кому мы обращаемся, слушали не только без труда, но и с удовольствием... Оно состоит в умении установить связь между умами и сердцами наших слушателей и нашими собственными мыслями и словами

Надо по возможности сохранять простоту и естественность, не преувеличивать мелочей, не преуменьшать значительного. Форма должна быть изящна, но этого мало, она должна соответствовать содержанию и заключать в себе все необходимое, но только необходимое.

Если хотите спорить не втуне и переубедить собеседника, прежде всего уясните себе, с какой стороны он подходит к предмету спора, ибо эту сторону он обычно видит правильно. Признайте его правоту и тут же покажите, что если подойти с другой стороны, он окажется неправ. Ваш собеседник охотно согласится с вами — ведь он не допустил никакой ошибки, просто чего-то не разглядел...

Красноречие: существенное должно сочетаться с приятным, но приятное следует черпать только в истинном.

В свете не прослывешь знатоком поэзии или математики, или любого другого предмета, если не повесишь вывески «поэт», «математик» и т.д. Но к человеку всестороннему не пристает кличка поэта, математика и т.д., он и то, и другое и может судить о любом предмете... Хорошо, когда кого-нибудь называют не математиком, или проповедником, или красноречивым оратором, а просто порядочным человеком. Мне по душе только это всеобъемлющее свойство.

Хороший острослов—дурной человек. Хотите, чтобы люди поверили в наши добродетели? Не хвалитесь ими.

Если человек восхваляет себя, я его уничижаю, если уничижает — восхваляю и противоречу ему до тех пор, пока он не уразумеет, какое он непостижимое чудовище.

Я равно порицаю и того, кто взял себе за правило только восхвалять человека, и того, кто всегда его порицает и того, кто насмехается над ним. Я с тем, кто тяжко стеная, пытается обрести истину.

Нравственность и язык — предметы наук частных и в то же время всеобщих.

И чувство и ум мы совершенствуем или, напротив, развращаем, беседуя с людьми. Стало бьпъ, иные беседы совершенствуют нас, иные развращают. Значит, следует тщательно выбирать собеседников...

Величие человека. — Наше понятие о человеческой душе так высоко, что мы не вьшосим, когда в душе другого человека живет презрение к нам. Мы бываем счастливы, только чувствуя, что нас уважают.

Жан де Лабрюйер (1645-1696) Из «Характеров или нравов нынешнего века» (1688 г.)

...В устную речь можно вложить более тонкий смысл, чем в письменную.

Пусть каждый старается думать и говорить разумно, но откажется от попыток убедить другого в непогрешимости своих вкусов и чувств: это слишком трудная затея.

Есть области, в которых посредственность невыносима: поэзия, музыка, живопись, ораторское искусство. Какая пытка слушать, как оратор напыщенно произносит скучную речь или плохой поэт с пафосом читает посредственные стишки!

Хвалебные эпитеты еще не составляют похвалы. Похвала требует фактов и притом умело поданных.

Талантом собеседника отличается не тот, кто охотно говорит сам, а тот, с кем охотно говорят другие; если после беседы с вами человек доволен собой и своим остроумием, значит, он вполне доволен и вами. Люди хотят не восхищаться, а нравиться, не столько жаждут узнать что-либо новое или даже посмеяться, сколько жаждут произвести хорошее впечатление и вызвать всеобщий восторг; поэтому самое утонченное удовольствие для истинно хорошего собеседника заключается в том, чтобы доставить его другим.

Склонность к осмеиванию говорит порой о скудости ума.

Догматический тон всегда является следствием глубокого невежества: лишь человек непросвещенный уверен в своем праве поучать других вещам, о которых сам только что узнал; тот же, кто знает много, ни на секунду не усомнится, что к его словам отнесутся внимательно, поэтому говорит с подобающей скромностью.

Назойлив только глупец: умный человек сразу чувствует, приятно его общество или наскучило, и уходит за секунду до того, как станет ясно, что он лишний.

* * *

М.В. Ломоносов (1711-1765)

Полное собрание сочинений. Изд. АН СССР, 1952.

Карл Пятый, римский император, говаривал, что испанским языком с Богом, французским с друзьями, немецким с неприятелями, итальянским с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную изображениях краткость греческого и латинского языка... Тончайшие философские воображения и рассуждения, многоразличные естественные свойства и перемены, бывающие в сем видимом строении мира и в человеческих обращениях, имеют у нас пристойные и вещь выражающие речи...

...Что пособит ритору, хотя он свое мнение и основательно докажет, ежели не употребит способов к возбуждению страстей на свою сторону или не утолит противных?

Больше всех служат к движению и возбуждению страстей живо представленные описания, которые очень в чувства ударяют, а особливо как бы действительно в зрении изображаются. Глубокомысленные рассуждения и доказательства не так чувствительны, и страсти не могут от них возгореться; И для того с высокого седалища разум к чувствам свести должно и с ними соединить, чтобы он в страсти воспламенился.

..Из сих источников почерпнул Димосфен всю свою силу к возбуждению страстей, ибо он немалое время у Платона учился философии, а особливо нравоучению. Также и Цицерон оттуда же имел чрезвычайную свою власть над сердцами слушателей, которой и самые жестокие нравы не могли противигься.

...Слово произносить должно голосом чистым, непрерывным, не грубым, средним, т. е. не очень кричным или весьма низким, равным, т. е. не надлежит вскрикивать вдруг весьма громко и вдруг книзу опускаться, и, напротив того, неприлично произносить одном тоном, без всякого повышения или понижения, но, как произносимый разум требует, умеренно повышать и понижать должно и голос. В вопрошениях, в восклицаниях и в других сильных фигурах надлежит оный возносить с некоторым стремлением и отрывом. В истолковании и в нежных фигурах должно говорить ровнее и несколько пониже; радостную материю веселым, печальную плачевным, просительную умильным, высокую великолепным и гордым, сердитую произносить гневным тоном. И словом, голос свой управлять должен ритор по состоянию и свойствам предлагаемый материи.

...Что ж надлежит до положения частей тела, то во время обыкновенного слова, где не изображаются никакие страсти, стоят искусные риторы прямо и почти никаких движений не употребляют, а когда что сильными доводами доказывают и стремительными или нежными фигурами речь свою предлагают, тогда изображают оную купно — руками, очами, головою и плечьми...

* * *

Дени Дидро (1713-1784) Т.Е. Дпугач.Дени Дидро. М., 1975.

Для истины достаточный триумф, когда ее принимают немногие, но достойные: быть угодной всем—не ее удел.

...Прекрасное всегда есть лишь нарядно одетый здравый смысл.

Почему Жан Жак [Руссо] красноречив, а Лэнге — всего лишь краснобай? Я полагаю, потому, что первый, следуя принципам, искренен, даже когда говорит неправильно, а второй без принципов, фальшив, даже когда говорит правильно.

В обществе так много дерзких попугаев, которые говорят, говорят и говорят, не зная, что они говорят, и столько желания расточать зло, что злоязычник или сплетник может найти себе в один день тысячу сообщников.

Иммануил Кант (1724-1804)

Из «Лекций по этике» (1780-1782)

Этическая мысль. М, 1988.

Как говорит Сократ: мы должны вести себя так, чтобы люди не верили тому, что говорится не в нашу пользу.

Все три свойства — неблагодарность, (ingratitude qualificata), зависть и злорадство — являются дьявольскими пороками, поскольку выражают непосредственную склонность к злу.

Как возникает жестокий нрав, объяснить трудно. Он должен проистекать из представлений о злостности других людей, вследствие чего их ненавидят. Люди, уверенные в том, что их ненавидят, начинают поэтому также ненавидеть, несмотря на то что первые ненавидят их справедливо. ...Так, короли, как только узнают, что их ненавидят подданные, становятся еще более жестокими. Точно так же, если один делает другому добро, то первого второй любит потому, что знает, что и тот его любит, и он питает к нему то же самое. Он любит его из-за встречной любви и точно так же ненавидит другого из-за встречной ненависти. Ради самого себя человек должен избегать ненависти со стороны других, потому что иначе будет сам заражен ненавистью к ним. Человек, который ненавидит, обеспокоен в большей степени, чем тот, кого ненавидят.

Мы должны любить других потому, что это хорошо, и потому еще, что, любя других, мы сами становимся добрее. Однако как же можно любить другого, когда тот недостоин этого? В таком случае любовь означает не склонность, а желание, чтобы другой был достоин симпатии. Мы должны стремиться склонять себя к желанию того, чтобы другие были достойны любви. И тот, кто ищет в людях достойное любви, несомненно найдет в них это; так же как человек, не любящий людей, всегда выискивает в других и действительно находит то, что недостойно любви.

* * *

Адольф фон Книгге (1752-1796) Обращение с людьми (пер. с нем.), 1994.

Не всегда состоит в нашей воле быть любимыми, но всегда от нас самих зависит не быть презираемыми.

Если хочешь безбоязненно жить между людьми, то не беспокойся тем, что не все они считают тебя добрым и умным. Чем более кто имеет отличных качеств, тем более он должен быть готов переносить от злословия слабых и дурных людей.

Никогда не раздражайся и не будь груб против своих врагов ни на словах, ни на письме. Дурные люди лучше всего наказываются презрением, а злословие легче всего опровергнуть тем, чтобы вовсе об оном не заботиться.

Ничто так легко не может быть оскорблено как, тщеславие ученого. Надобно избегать даже всех двусмысленностей в похвалах, к ним относящихся.

Большая часть ученых гораздо легче прощают нам, когда мы осуждаем нравственный их характер, нежели покушаемся на славу их в ученом мире. По сему надобно быть осторожным в суждениях об их произведениях. Даже когда они спрашивают у нас об оных мнения, то это почти всегда означает только то, что они просят нашего одобрения, исключая только один случаи, когда дружеское расположение наше обязывает нас к откровенности; советую в таких обстоятельствах, где нельзя хвалить, не унижая себя, по крайней мере говорить то, чтобы оскорбленное тщеславие не могло почесть осуждением.

Но не так приятно смотреть на несогласия, столь часто примечаемые между учеными, которые или по разности своих мнений и систем ссорятся, или если они живут в одном и том же месте и в одном роде занятий ищут славы; в таком случае друг друга преследуют, ненавидят, ни малейшим образом не отдавая друг другу справедливости; как один старается в глазах публики унизить другого. Постыдное соперничество! Неужели же источник истины не настолько неисчерпаем, чтобы многие тысячи вместе не могли утолить в нем свою жажду? Ужели же люди, посвятившие себя мудрствованию, могут унизиться до зависти недоброжелательства и подлых ругательств? Но об этом уже столько говорено и писано, что я лучшим считаю скрыть завесою такие ученые раздоры, которые, к сожалению, в нашем времени очень нередки

Женский пол в гораздо большей степени, нежели мы, мужчины, имеет дар скрывать истинные свои мысли и ощущения; даже женщины недалекие нередко весьма опытны в искусстве притворствовать. И потому не ставь женщинам в упрек, что они иногда кажутся не таковыми, каковы они на самом деле! Но не упускай сего из вида при обхождении с ними, не всегда верь, что они равнодушны к тому, с кем обходятся с заметною холодностью, или что они особенно интересуются тем, с кем явно дружески обращаются, или кого» явно своим вниманием одаривают. Часто делают они этс|и чтобы лучше скрыть истинное свое расположение.

Вильям Блейк (1757-1827)

Избранное. М., 1965

Прислушайся к упреку дурака! Это для тебя королевский титул.

Всегда будь готов высказать, что у тебя на уме, и негодяй будет избегать тебя.

Тигры гнева мудрее, чем клячи наставления.

—Что оратору нужно? Хороший язык? —Нет,—ответил оратор.—Хороший парик! —А еще?—Не смутился почтенный старик Иответил:—Опять же хороший парик. —А еще?—Он задумался только на миг И воскликнул: — Конечно, хороший парик!

Не ждите, что поверит вам Неверящий своим глазам.

Лукавый спрашивать горазд, А сам ответа вам не даст.

Отвечая на сомненье, Сам теряешь разуменье.

Сомненьям хитрого советчика Ответьте стрекотом кузнечика.

Не грех, коль вас волнуют страсти, Но худо быть у них во власти.

Где золотом чистейшей пробы Украсят плуг, не станет злобы

Меч—о смерти в ратном поле, Серп о жизни говорил, Но своей жестокой воле Меч серпа не покорил.

* * *

1 Здесь Елейк имеет в виду, что оратор (если он действительно оратор!) уже имеет то, что нужно для оратора, т.е. хороший язык. Это становитсяясно из последующих строк стихотворения: —Что, маэстро, важнее всего в портретисте?— —Он ответил:—Хорошие качества кисти... И тд.

Вильгельм фон Гумбольд (1767-1835)

Язык и философия культуры М, 1985

...Язык есть вечно повторяющееся усилие (работа, Arbeit) духа сделать членораздельный звук выражением мысли.

Для самого повседневного чувства и самой глубокой мысли язык оказывается недостаточным, и люди взирают на этот невидимый мир, как на далекую страну, куда ведет их только язык, никогда не доводя до цели. Всякая речь в высоком смысле слова есть борьба с мыслью, в которой чувствуется то сила, то бессилие.

Слова одного языка являют больше чувственной образности, другого — больше духовности, третьего — больше рассудочною отражения понятий, и т. п., только многообразие и главным образом своеобразие способа обозначения не поддается выражению в столь общем виде. Ни одна из упомянутых особенностей не встречается изолированно, и если даже в языках различных народов, можно найти что-либо с этой точки зрения общее, никогда нельзя утверждать, что они обладают одной и той же особенностью.

Язык, прежде всего в его упомянутых здесь особенностях, можно сравнивать с искусством, поскольку и то и другое стремится в чувственной форме изобразить невидимое.

* * *

А.Ф. Мерзляков (1778-1830) Краткая риторика М, 1821

В слове или речи заключаются три намерения оратора: научение, убеждение и искусство тронуть слушателя. Все сии намерения должны быть соединены в одно и служить друг другу взаимным пособием.

* * *

А. Шопенгауэр (1788-1860) ОПисатепьапве и о Слоге. 1893.

Слог есть физиономия ума Надо употреблять обыкновенные слова, а говорить необыкновенные вещи.

Наговорить много слов, чтобы сообщить мало мыслей, —есть безошибочный признак посредственности.

Сравнения имеют большое значение, поскольку они неизвестное отношение сводят к известному.

Только тот, кто берет содержание из собственной головы, стоит того, чтоб его читали.

* * *

Чарльз Дарвин (1809-1882)

Происхождение человека и половой отбор

Сочинения. Т.5. М, 1953

Страстный оратор певец или музыкант, который своими разнообразными звуками или модуляциями голоса возбуждает самые сильные эмоции в своих слушателях, едва ли подозревает, что пользуется теми же средствами, которыми в очень отдаленной древности его получеловеческие предки возбуждали друг у друга пламенные страсти во время ухаживания и соперничества.

...Предки человека, по-видимому, издавали музыкальные тона, до того как приобрели способность к членораздельной речи... музыкальные звуки представляют одну из основ, из которых развился впоследствии язык.

* * *

Н.В. Гоголь (1809-1852)

Заметки об академическом красноречии

Русские писатели о языке. Л., 1954.

Слог профессора должен быть увлекательный, огненный. Он должен в высочайшей степени овладеть вниманием слушателей. Если хоть один из них может предаться во время лекции посторонним мыслям, то вся вина падает на профессора: он не умел быть так занимателен, чтобы покорить своей воле даже мысли слушателей. Нельзя вообразить, не испытавши, какое вредное влияние происходит оттого, если слог профессора вял, сух и не имеет той живости, которая не дает мыслям ни па минуту рассыпаться. Тогда не спасет его самая ученость — его не будут слушать; тогда никакие истины не произведут на слушателей влияния, потому что их возраст есть возраст энтузиазма и сильных потрясений; тогда происходит то, что самые ложные мысли, слышимые ими стороною, но выраженные блестящим и привлекательным язьжом, мгновенно увлекут их и дадут им совершенно ложное направление...

Рассказ профессора должен делаться по временам возвышен, должен сыпать и возбуждать высокие мысли, но вместо с тем должен быть прост и понятен для всякого. Истинно высокое одето величественною простотою: где величие, там и простота. Он не должен довольствоваться тем, что его некоторые понимают; его должны понимать все.

Чтобы делаться доступнее, он не должен быть скуп на сравнения. Как часто понятное еще более поясняется сравнением! И потому эти сравнения он должен всегда брать из предметов, самых знакомых слушателям. Тогда и идеальное и отвлеченное становится понятным

Он не должен говорить слишком много, потому что этим утомляется внимание слушателей и потому что многосложность и большое обилие предметов не дадут возможности удержать всего в мыслях.

* * *

М.Ю. Лермонтов (1814-1841)

Собрание сочинений. Изд. АН СССР. М, 1959

...Право, следовало бы в письмах ставить ноты над словами: ведь теперь читать письмо то же, что глядеть на портрет: ни жизни, ни движения; выражение застывшей мысли...

* * *

М.Б. Салтыков-Щедрин (1826-1889)

Избранные произведения, т. 5,1948.

Люди благополучные, невымученные, редко чувствуют потребность зажигать человеческие сердца и в деле ораторства предпочитают разводить канитель. Адвокат, который ничего не получил вперед, всегда защищает порученное ему дело с большим азартом, нежели адвокат, который половину денег взял вперед, а насчет остальной половины обеспечил себя хорошею неустойкой. В словах первого слышится и горечь опасения и желание прельстить и разжалобить клиента: вот я как в твою пользу распинаюсь, смотри же и ты не надуй! Все эти чувства сообщают его речи живой и взволнованный характер, который не может не действовать и на чувствительного судью. Напротив того, в словах адвоката благополучного слышится только одно: я свои деньги получил.

То же самое явление повторяется и здесь, в палате депутатов. Люди всходят на трибуну и говорят. Но не потому говорят, что слово, как долго сдержанный поток, само собой рвется наружу, а потому, что, принадлежа к известной политической партии, невозможно хоть от времени до времени не делать чести знамени. Тот внутренний очаг, из которого надлежало бы вылетать словесному пламени, ежели не совсем потух, то слишком вяло поддерживается и изнутри и извне.

АЛ. Потебня (1838-1863) Мысль и язык Киев, 1993

Мысль существует независимо от языка.

Известно, что в нашей речи тон играет очень важную роль и нередко изменяет ее смысл.

По тону язык междометий, подобно мимике, без которой междометие, в отличие от слова, во многих случаях вовсе не может обойтись, есть единственный язык, понятный всем.

Повышение и понижение, степень силы и долготы дают звукам столько разнообразия, что, если б возможны были люди со струнами на груди, но без органов слова, то звуками струн они могли бы свободно выражать н сообщать другим свои мысли.

* * *

A.IL Чехов (1860-1904) Сочинения, т. 8,1947.

Мы, русские люди, любим поговорить и послушать, но ораторское искусство у нас в совершенном загоне. В земских и дворянских собраниях, ученых заседаниях, на парадных обедах и ужинах мы застенчиво молчим или же говорим вяло, беззвучно, тускло, «уткнув брады», не зная, куда девать руки; нам говорят слово, а мы в ответ — десять, потому что не умеем говорить коротко и незнакомы с той грацией речи, когда при наименьшей затрате сил достигается известный эффект — поп multum sed multa.

2 немного (по количеству), но многое (по содержанию). —Ре.д

У нас много присяжных поверенных, прокуроров, профессоров, проповедников, в которых по существу их профессий должно бы предполагать, ораторскую жилку, у нас много учреждении, которые называются «говорильными», потому что в них но обязанностям службы много и долго говорят, но у нас совсем нет людей, умеющих выражать свои мысли ясно, коротко и просто. В обеих столицах насчитывают всего-навсего настоящих ораторов пять-шесть, а о провинциальных златоустах что-то не слыхать.

На кафедрах у нас сидят заики и шептуны, которых можно слушать и понимать, только приспособившись к ним, на литературных вечерах дозволяется читать даже очень плохо, так как публика давно уже привыкла к этому, и, когда читает свои стихи какой-нибудь поэт, то она не слушает, а только смотрит. Ходит анекдот про некоего капитана, который будто бы, когда его товарища опускали в могилу, собирался прочесть длинную речь, но выговорил: «Будь здоров!», крякнул и больше ничего не сказал.

Сколько анекдотов можно было бы рассказать про адвокатов, вызывавших своим косноязычием смех даже у подсудимого, про жрецов науки, которые «изводили» своих слушателей и в конце концов возбуждали к науке полнейшее отвращение.

В древности и в новейшее время ораторство было одним из сильнейших рычагов культуры. Немыслимо, чтобы проповедник новой религии не был в то же время и увлекательным оратором. Все лучшие государственные люди в эпоху процветания государств, лучшие философы, поэты, реформаторы были в то же время и лучшими ораторами. «Цветами» красноречия был усыпан путь ко всякой карьере, и искусство говорить считалось обязательным. Быть может, и мы когда-нибудь дождемся, что наши юристы, профессора и вообще должностные лица, обязанные по службе говорить не только учено, но и вразумительно и красиво, не станут оправдываться тем, что они «не умеют» говорить.

...Для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать, и в деле образования и воспитания обучение красноречию следовало бы считать неизбежным.

Из письма к Б. Линтваревой 23 ноября 1888 г.: «Мне кажется, что из меня, если бы я не был косноязычен, выработался бы неплохой адвокат. Умею коротко говорить о длинных предметах.»

* * *

А.Ф. Кони (1844-1927)

О красноречии судебной и политическом

Избранные произведения. 1956.

У нас в последнее время происходит какая-то ожесточенная порча языка, и трогательный завет Тургенева о бережливом отношении к родному языку забывается до очевидности: в язык вносятся новые слова, противоречащие его духу, оскорбляющие слух и вкус и притом по большей части вовсе ненужные, ибо в сокровищнице нашего языка уже есть слова для выражения того, чему дерзостно думают служить эти новшества. Рядом с этим протискиваются в наш язык иностранные слова взамен русских, и, наконец, употребляются такие соединения слов, которые, но образному выражению Гонкура, «hurlent de se trouver ensemble»3.

...Нужно не лгать Человек лжет в жизни вообще часто, а в нашей русской жизни и очень часто, трояким образом: он говорит не то, что думает, — это ложь по отношению к другим; он думает не то, что чувствует, — это ложь самому себе, и, наконец, он впадает в ложь, так сказать, в квадрате: говорит не то, что думает, а думает не то, что чувствует. Присутствие каждого из этих видов лжи почти всегда чувствуется слушателями и отнимает у публичной речи ее силу и убедительность.

Политический оратор немного достигнет, убеждая и доказывая. У него та же задача, как и у служителя искусств, хотя и в других формах. Он должен, но выражению Жорж Санд, «montrer et emouvoir», т. е. осветить известное явление всей силой своего слова и, умея уловить создающееся у большинства отношение к этому явлению, придать этому отношению действующее на чувство выражение. Число, количество, пространство и время, играющие такую роль в критической оценке улик и доказательств при разборе уголовного дела, только бесплодно отягощают речь политического оратора Речь последнего должна представлять не мозаику, не тщательно и во всех подробностях выписанную картину, а резкие общие контуры и рембрандтовскую светотень. Ей надлежит связывать воедино чувства, возбуждаемые ярким образом, и давать им воплощение в легком по усвоению, полновесном по содержанию слове.

Доказательства могут оказаться весьма основательными (например, alibi, поличное, собственное признание), ясная мысль может быть облечена в «приличные случаю» выражения и не покушаться извращать истину — и тем не менее от речи будет веять скукой. Нужна яркая форма, в которой сверкает пламень мысли и искренность чувства

Из «Советов лекторам» Избр. произведения, 1956.

Следует одеться просто и прилично. В костюме не должно быть ничего вычурного и кричащего, психическое действие на собравшихся начинается до речи, с момента появления лектора перед публикой.

4 Показывать и волновать—Ред.

Говорить следует громко, ясно, отчетливо (дикция), немонотонно, по возможности выразительно и просто. В тоне должна быть уверенность, убежденность, сила. Не должно быть учительского тона, противного и ненужного взрослым, скучного — молодежи.

Оригинальность начала интригует, привлекает, располагает ко всему остальному; напротив того, обыкновенное начало принимается вяло, на него нехотя (значит, неполно) реагируют, оно заранее определяет ценность всего последующего.

Жесты оживляют речь, но ими следует пользоваться осторожно. Выразительный жест (поднятая рука, сжатый кулак, резкое и быстрое движение и т. п.) должны соответствовать смыслу и значению данной фразы или отдельного слова (здесь жест действует заодно с тоном, удваивая силу речи). Слишком частые, однообразные, суетливые, резкие движения рук неприятны, приедаются, надоедают и раздражают.

Лирика допустима, по ее должно быть мало (тем она ценнее). Лирика должна быть искренней, как и вся речь вообще.

Краткость речи состоит не только в краткости времени, в течение которого она произносится. Лекция может идти целый час и все-таки быть краткой; она же при 10 минутах может казаться длинной, утомительной.

Краткость — отсутствие всего лишнего, не относящегося к содержанию, всего того водянистого и засоряющего, чем обычно грешат речи

Чехов сказал: «Краткость — сестра таланта». Нужно делать так, чтобы слов было относительно немного, а мыслей, чувств, эмоций — много. Тогда речь краткая исполнит завет Майкова: словам тесно, а мыслям просторно.

Для успеха речи важно течение мысли лектора. Если мысль скачет с предмета на предмет, перебрасывается, если главное постоянно прерывается, то такую речь почти невозможно слушать. Надо построить план так, чтобы вторая мысль вытекала из первой, третья из второй и т. д. Или чтобы был естественньтпереход от одногокдругому.

Лучшие речи просты, ясны, понятны и полны глубокого смысла. При недостатке собственной «глубокой мысли» дозволительно пользоваться мудростью мудрых, соблюдая меру и в этом, чтобы не потерять своего лица между Лермонтовыми, Толстыми, Диккенсами...

* * *

П.С. Пороховщиков (1867-?)

Искусство речи на суде. 1910.

Высшее изящество слога заключается в простоте... но совершенство простоты дается нелегко. О вещах обыкновенных мы, естественно, говорим обыкновенными словами, но под художественной простотой слога следует разуметь умение говорить легко и просто о вещах возвышенных и сложных...

Слушая наших ораторов, можно подумать, что они сознательно изощряются говорить не просто и кратко, а длинно и непонятно.

...Не так говорите, чтобы мог понять, а так, чтобы не мог не понять вас судья.

Квинтилиан говорит: «В своем пристрастии к словам мы всячески обходим то, что можно сказать прямо, то, что ясно выражается одним словом, загромождаем множеством и часто предпочитаем неопределенные намеки открытой речи... Короче сказать, чем труднее слушателям понимать нас, тем более мы восхищаемся своим умом...»

Опытный оратор заранее знает мысли и настроение своих слушателей: он ведет свою речь в осмотрительном соответствии с этим настроением: он крайне сдержан до той минуты, пока не почувствует, что овладел ими и подчинил их себе. Но, как только явилось у него это сознание, он уже распоряжается их чувствами, как хочет, и без труда вызывает вокруг себя то настроение, которое в данную минуту нужно.

Английский адвокат Р. Гаррис называет модуляцию голоса... самой прекрасной их всех прелестей красноречия. Это музыка речи, говорит он: о ней мало заботятся в суде, да и где бы то ни было, кроме сцены, но это неоценимое преимущество для оратора, и его следовало бы развивать в себе с величайшим прилежанием.

Не будем повторять старого спора: писать или не писать речи. Знайте, читатель, что, не исписав нескольких сажен или аршин бумаги, вы не скажете сильной речи по сложному делу. Если только вы не гений, примите это за аксиому и готовьтесь к речи с пером в руке...

Остерегайтесь импровизации.

Отдавшись вдохновению, вы можете упустить существенное и даже важнейшее.

Можете выставить неверное положение и дать козырь противнику.

У вас не будет надлежащей уверенности в себе.

Лучшего не будет в вашей речи. Импровизаторы, говорит Квинтилиан, хотят казаться умными перед дураками, но вместо этого оказываются дураками перед умными людьми.

Наконец, имейте в виду, что крылатый конь может изменить.

К.С. Станиславский (1863-1938) Собрание сочинений. М., 1955

...Голосом, поставленным на квинту, не выразить жизни человеческого духа.

...В этих интонациях есть какое-то воздействие на слушающих, обязывающее их к чему-то: вопросительная фонетическая фигура — к ответу; восклицательная — к сочувствию и одобрению или к протесту; две точки — к внимательному восприятию дальнейшей речи и т.д.

Как неприятны голоса, в которых звук А вылетает из живота, звук Е из голосовой щели, И — протискивается из сдавленного горла, звук О гудит, точно в бочке, а У, Ы, Ю попадают в такие места, из которых их никак не вытащишь.

Я понял на опыте превосходный афоризм СМ. Волконского о том, что гласные —река, согласные берега. Вот почему мое пение [и речь] с рыхлыми согласными уподоблялось реке без берегов, превратившей ея в разлив, с болотом, с топью, в которых вязли и тонули слова

Хорошие голоса в разговорной речи редки ...Даже хороший голос следует развивать не только для пения, но и для речи.

...В речи нужно не только ритмично говорить, но и ритмично молчать... Надо сочетать произнесение слов с остановками.

Уметь просто и красиво говорить — целая наука, у которой должны быть свои законы. Но я не знал их... Нужны основы нашего искусства и, в частности, искусства речи и чтения стихов.

* * *

Норман Коупленд (ш/глийекийвое/ашт психолог) Психология и солдат М, I960.

Человек, не обладающий ораторскими способностями, никогда не станет выдающимся руководителем, так как главным образом с помощью речи человек выражает свою индивидуальность.

Среди многих форм психологического воздействия ни одно не кажется таким важным, как ораторское искусство — уменье объяснить, чего вы хотите, уменье вселить вашу энергию в ваших слушателей и вызвать у них энтузиазм.

Солдаты идут за тем, кто умеет говорить, а не за тем, кто нем как рыба. Правильно делают командиры, которые раз в неделю собирают подчиненных командиров на совещание и заставляют их говорить. Существует только один способ научиться плавать — броситься в воду. И есть только один способ научиться говорить, а именно: встать и начать говорить. Ораторское искусство приобретается на практике.

Дейл Карнеги (1888-1955) Как вьдхгбатыватьувере/аюсть в себе и влиять на людей, выступая публична Л., 1991.

В каждом выступлении есть нечто, помимо слов, — и это нечто имеет значение. Это отпечаток индивидуальности. «Дело не столько в том, что вы говорите, сколько в том, как вы это говорите».

В английском парламенте модна старая поговорка, что дело не в том, о чем говорят, а в том, как об этом говорят. Квинтилиан сказал это давным-давно, когда Англия была еще одной из отдаленных колоний Рима

Теодор Рузвельт часто приглашал критиков послушать, как он диктует, или же читал им вслух тексты своих речей. Он отказывался обсуждать с ними правильность того, что он говорил. К тому времени его решение было уже принято, и принято бесповоротно. Он просил советов не о том, что говорить, а о том, как сказать это.

Эдмунд Берк писал речи, столь совершенные по логике, аргументации и построению, что их теперь изучают как классические образцы в половине колледжей его страны, но Берк был никуда не годным оратором. Он не обладал способностью преподносить свои перлы, делать их интересными и убедительными. Поэтому в палате общин его называли «обеденным колоколом». Когда он поднимался на трибуну, члены палаты начинали кашлять, шаркать ногами и толпами покидали зал.

Еще до того, как мы начали говорить, нас порицают или одобряют.

Девять десятых писаний, посвященных жестам, бесполезны. Жесты должны исходить из вашего естества, из вашего сердца, ума, интереса к затрагиваемому предмету, из вашего стремления заставить других видеть так, как видите вы, наконец, из ваших собственных инстинктов. Единственно стоящие жесты — это те, которые возникли экспромтом. Унция непосредственности дороже тонны инструкций.

Жест нельзя надеть на себя, как смокинг. Он является только внешним выражением внутреннего состояния, точно так же, как поцелуи, колики, смех и морская болезнь.

Тот оратор, который не сократит свое выступление, чтобы оно соответствовало настроению нашего спешащего и быстрого века, будет принят слушателями без восторга, а в некоторых случаях просто отрицательно.

Величайшую проповедь, которую Христос когда-либо произносил, Нагорную проповедь, можно повторить за пять минут. Выступление Линкольна в Геттисберге состояло лишь из десяти предложений. Всю историю сотворения мира можно прочитать в Книге Бытия за меньший промежуток времени, чем тот, который требуется, чтобы прочесть рассказ об убийстве в утренней газете... Будьте кратки! Будьте кратки!

* * *

Ф.Ф. Заседателев (1873-1941)

Научные основы постановки голоса. М, 1935

Интересно, что каждая гласная имеет свою собственную окраску: «у» — мрачную, «о» — несколько светлее и т. д. Самую светлую окраску имеет буква «е». Но, кроме окраски, каждая гласная имеет во многих языках одинаковое пространственное значение. «А» выражает большую величину, «о»—округлость, «е»—узость, «и»—малость, «у» — глубину. Кроме пространственного значения, каждая гласная имеет и свой внутренний облик. Так «а» выражает приятное удивление, удовольствие, «о» — неожиданность, неприятное удивление, гордость, заносчивость, «е» — иронию, любопытство, «у» — безразличие, скуку, насыщенность, «и» — гнев, досаду. Особенно ярко это замечается в смехе. Смех на «а» указывает на приятное удивление, на «е» — иронию, любопытство, на «и» — уничижение.

* * *

Хазрат Инайят Хан (1882-1927)

Мистицизм звука. М., 1998

Голос указывает не только на характер человека, но также служит выражением его духа.

Существуют три основных типа голоса: голос джелал, голос джемал и голос кемалъ. Голос джелал означает силу; голос джемал—красоту, а голос кемалъ означает мудрость.

Если вы будете внимательно следить за повседневной жизнью, вы обнаружите, что иногда, прежде чем человек закончит говорить, вы становитесь раздраженными. Это не из-за того, что он сказал, но из-за его голоса. И вы также начнете замечать, может быть, не каждый день вашей жизни, но время от времени, что другой человек сказал что-то один раз, и это навсегда осталось с вами, постоянно вызывая прекрасное чувство, всегда успокаивая, исцеляя, возвышая, вдохновляя.

Доктор, посещая пациента, может напугать его и сделать еще более больным, если его голос не гармоничен; а другой доктор может своим голосом так обращаться с пациентом, что прежде, чем принесут лекарство, тот уже будет чувствовать себя лучше.

* * *

С.Л. Рубинштейн (1889-1960)

Проблемы общей психологии, М., 1976

Для подлинного понимания не только текста речи, но и говорящего, не только абстрактного «словарного» значения его слов, но и того смысла, который они приобретают в речи данного человека в данной ситуации очень существенно понимание эмоционально-выразительного подтекста, а не только текста.

* * *

Л.С. Выгодский (1896-1934) Избр. Психологические исследования. М., 1956

..Известная часть процессов речи и мышления совпадает. Это — так называемая сфера «речевого мышления». Но это речевое мышление не исчерпывает ни всех форм мысли, ни всех форм речи.

Б.Ф. Ломов (1927-1989)

Методологические и теоретические проблемы психологии. М, 1984

Проблема общения... превращается в некоторый «логический центр» общей системы психологической проблематики.

Соотношение вербальных и невербальных средств общения может складываться по-разному. В одних случаях они совпадают и усиливают друг друга; в других они могут не совпадать или даже противоречить друг другу.

Важнейшая роль в формировании и развитии эмоциональных состояний (особенно групповых) принадлежит паралингвистическим и невербальным средствам общения.

АХ Твардовский (1910-1971)

Речь на торжественном заседании в Большом театре 10 февраля 1962 а, посвященном 125-летию со дня смерти AG Пушкина

От времени до времени наша печать поднимает вопрос о языке, о пагубном вторжении в его состав уродливьк канцелярских словообразований и оборотов речи, об утрате многих достоинств нашего языка в повседневном обиходе, о смешении его форм с инонациональными или введении в его состав слов и словечек, чужеродных ему.

Но сама печать в своей ежедневной практике, к сожалению, проявляет порой беспечность относительно языка, узаконивая грубейшие нарушения его норм и правил, до крайности обедняет, нивелирует и засоряет язык.

Богатство нашего великого языка в какой-то мере под угрозой загрязнения, оскудения и трудновосполнимьк потерь, как и наши природные богатства И подобно тому, как ставятся вопросы об охране лесов, речных и озерных вод, вопрос об охране языка должен встать в государственном масштабе.

* * *

Д.С. Лихачев (1906) Прошлое—будущему. Статьи и очерки. Ж, 1985

Главное достоинство научного языка — ясность.

Если язык научной работы труден, он лишается основной своей задачи — сообщать.

Хороший язык научной работы не заметен читателям. Заметной должна быть только мысль.

Не верьте длинным докладам — аргументированные обычно коротки.

Краткость — вежливость ученого.

Кто много говорит, тому не остается времени подумать.

Образность в языке научной работы — только средство привлечь внимание к центральной мысли. Образностью нельзя злоупотреблять.

«Красоты стиля» часто служат простой заменой отсутствующей мысли.

Не уважают заслуги других те, кто их сам не имеет.

Если ученый создает сотни новых терминов, — он разрушает науку, десятки — поддерживает ее, два-три — двигает науку вперед.

Надо быть умным кстати и в меру.

Молчание в науке — знак несогласия.

Литературовед и искусствовед обязаны быть талантливыми, ибо они оценивают талантливость.

* * *

Майкл Шел (бывший пресс-секретарь королевы Елизаветы П) «Дейли экспресс», Лондон//За рубежом, № 48-49,1993.

Из собственного опыта я знаю, что, если три кандидата примерно равного уровня образованности и квалификации претендуют на ту или иную достаточно высокую должность, первым среди них окажется тот, кто в наибольшей мере владеет искусством коммуникабельности. И знания, и профессионализм — все это важно, но именно способность произвести впечатление, показать свое «я» в известном смысле даже обольстить окружающих—вот что ставит вас на голову выше соперников.

Сколько часов и дней тратим мы на подготовку речей, выступлений, интервью. И слишком слабым, если не сказать на нулевой отметке, оказывается у нас ответ на вопрос — как мы будем произносить написанные слова

Если обратиться к политике, весьма интересно отметить то воздействие, которое оказывали на своих современников выдающиеся личности XX века, например, Черчилль, Рузвельт, де Голль.

И мы сразу осознаем, что дело даже не в словах, которые звучали в устах этих людей, хотя, скажем, Черчилль умел произвести впечатление и самим отбором слов. Дело в той общей амальгаме авторитетности, голоса оратора, выбора момента, решительности и убежденности, всей той ауре власти, которая лепит образ и заставляет людей вслушиваться в то, что говорит этот человек

Маргарет Тэтчер не хватает глубины, основательности. Пожалуй, это так, но соль в том, что она, знала, как подать себя аудитории, и, по большей части люди слушали ее. Тогда как Нил Киннок (бывший лидер лейбористской партии), хотя и обладал подлинно ораторским даром, явно страдал от дефицита коммуникабельности, слова его как бы проходили сквозь нас, не оставляя никаких следов.

* * *

Вильгельм Швёбель (современный немецкий ученый и публицист)

Взгляды и суждения. М, 1995

Кто полагает, что все нужно выражать словами, сам сковывает свои мысли

Эмоции — катализаторы в построении логических ходов мысли. Кто хочет решить проблемы, должен своевременно позаботиться о подходящих эмоциях

Если человек, обладающий критическим умом, только рассматривает свои эмоции, а не переживает, он напрасно тратит свою жизнь.

Твердые характеры имеют твердые мнения, чаще всего ложные.

Нет ничего более святого для человека, чем его собственные чувства

Прежде чем что-нибудь сделать, подумай о том, совпадают ли твои желания с чувствами других

Народ восторгается тем, что затрагивает его чувства и возводит это в знаменательное событие.

Если правду можно говорить только шепотом, значит, страну захватили враги.

В суде риторика является разрешенным средством подкупа, поскольку ее запретить нельзя. Она оказывает воздействие на души судей и затуманивает их сознание, чтобы судили они сердцем, а не разумом.

Цивилизация привела к тому, что уже неважно, кто прав, а кто неправ; важно, чей адвокат лучше или хуже.

Содержание

Предисловие к первому изданию

От редактора

Часть I. Введение

1.1. Краткая характеристика проблемы

1.2. Значение исследований невербальной коммуникации

1.3. Классификация видов невербальной коммуникации

Часть П. Особенности невербальной коммуникации по сравнению с речью

2.1 Полисенсорная природа невербальной коммуникации

2.2. Эволюционно-историческая древность НК

2.3. Независимость НК от семантики речи

2.4. Значительная непроизвольность и подсознательность НК

2.5. Независимость НК от языковых барьеров

2.6. Особенности акустических средств передачи (кодирования) невербальной информации

2.7. Особенности психофизиологических механизмов восприятия невербальной информации

2.8. Модель двухканальной структуры речевой коммуникации

Часть ПТ. Виды невербальной информации и особенности их восприятия

3.1. Эмоциональная информация

3.2. Эмоциональный слух

3.2.1. Тест на эмоциональный слух

3.2.2. Исследования эмоционального слуха у "художников" и "мыслителей»

3.2.3. Об особенностях восприятия гнева

3.3. Эстетическая информация

3.4. Эмоционально-эстетическая информация как категория искусства

3.4.1. Роль средств массовой информации

3.5. Индивидуально-личностная информация. Искусство и наука общения: невербальная коммуникация

3.6. Биофизическая информация

3.6.1. К проблеме "фоторобот по голосу": определение ширины рта говорящего

3.7. Медицинская информация

3.7.1.Фониатрическаяинформация

3.72.Логопедическаяинформация

3.7.3. Информация об общем медицинском состоянии

3.8. Информация о помехах

3.9. Пространственная информация

3.10. Социально-типологическая информация

З.11.Психологическаяинформация

3.12. Психологический портрет человека по невербальным особенностям его речи

3.12.1. Сравнительные психологические портреты коммерсантов и артистов по невербальным особенностям их речи

3.12.2. Психологический портрет политического деятеля по невербальным особенностям его речи

3.13. Индивидуально-типологические особенности восприятия невербальной информации. Художественный тип личности

3.14. Взаимодействие разных видов информации в системе речевого общения

3.15. Психологический "детектор лжи"

Заключение

Литература

Часть IV. От Конфуция до наших дней. Высказывания о речи, голосе, общении известных деятелей культуры разных народов. Советы по практике публичных выступлений

Конфуций (551-479 г. до н.э.)

Аристотель (384-322 до н.э.)

Марк Туллий Цицерон (10643 до н.э.)

Фирдоуси (ок. 932/41-1020/26)

"Кабус-наме" (ок. 1083 г.)

Абу Шукур Балхи (ок. 944/45)

НасирХосров (1004-1088)

АмирХосровДехлави (1253-1325)

Саади (1213-1295)

Абдаррахман Джами (1414-1492)

Хилоли (7-1529)

Крылатые слова безвестных восточных поэтов и мудрецов прошлых веков

Франсуа де Ларошфуко (1613-1680)

Блез Паскаль (1623-1662)

Жан де Лабрюйер (1645-1696)

М.В. Ломоносов (1711-1765)

Дени Дидро (1713-1784)

Иммануил Кант (1724-1804)

Адольф фон Книгге (1752-1796)

Вильям Блейк (1757-1827)

Вильгельм фон Гумбольд (1767-1835)

А.Ф. Мерзляков (1778-1830)

Артур Шопенгауэр (1788-1860)

Чарльз Дарвин (1809-1882)

Н.В. Гоголь (1809-1852)

М.Ю. Лермонтов (1814-1841)

М.Е. Салтыков-Щедрин (1826-1889)

ААПотебня (1838-1863)

АЛ. Чехов (1860-1904)

А.Ф. Кони (1844-1927)

П.С.Пороховщиков(1867-?)

КС. Станиславский (1863-1938)

Норман Коупленд

Дейл Карнеги (1888-1955)

Ф.Ф. Заседателев (1873-1941)

Хазрат Инайят Хан (1882-1927)

СЛ. Рубинштейн (1889-1960)

Л.С. Выгодский (1896-1934)

Б.Ф. Ломов (1927-1989)

А.Т. Твардовский (1910-1971)

Д.С. Лихачев (1906)

Майкл Шел

Вильгельм Швёбель

Высказывания о речи, голосе, общении известныхдеятелей культуры разных народов. Советы по практике публичных выступивши.

Приведенные ниже высказывания мыслителей разных эпох и культур — поэтов, писателей, философов, ученых — подчеркивают важнейшую особенность речевого поведения: единство вербальных и невербальных средств общения и взаимопонимания людей. В афоризмах и суждениях— от Конфуция до наших дней— отражаются традиции, нравы, мудрость народа, тонкая психологическая наблюдательность авторов высказываний, их высокая культура, яркая творческая индивидуальность. Но самое главное — их отличает гуманистическая устремленность—осуждение зла, безнравственности, невежества, призыв к добропорядочности, взаимному уважению и красоте человеческих отношений, нравственно-эстетическому совершенству речевого общения. Это особенно важно сегодня, когда наблюдается упадок, если не сказать деградация эстетической культуры речи и межличностных отношений как в повседневной жизни, так и публичных выступлениях, включая средства массовой информации — радио, печать, ТВ, и, стыдно сказать — парламентские дебаты... Судя по всему, прогресс и цивилизация не сделали нас совершеннее и нравственнее по сравнению, например, с временами Цицерона и Ларошфуко, Салтыкова-Щедрина и Чехова, а может быть, еще Фирдоуси и Саади... Поэтому не нам ли адресованы их простые и мудрые слова?..

Высказывания известных авторов показывают, как велик на протяжении веков интерес человека к проблеме языка, вербальных и невербальных средств общения, как значима эта проблема для разнообразных областей человеческого знания и вместе с тем — как она сложна, противоречива и неизведана...

Разумеется, подборка высказываний могла быть существенно расширена за счет многих безусловно авторитетных и выдающихся авторов, в частности — ученых. Но представляется, что уже и приведенные материалы достаточно иллюстрируют основные идеи предлагаемой читателям (в том числе и неспециалистам) настоящей монографии, посвященной мало исследованным, но безусловно научно- и практически значимым проблемам вербально-невербального общения и взаимопонимания людей.

Важно также отметить, что высказывания мыслителей прошлого да и настоящего времени, нередко выраженные в форме ярких афоризмов, как правило, содержат в себе рекомендации и советы читателю по практике речевого общения и невербального поведения в процессе как обычной речи, так и публичного выступления. Таким образом подборка подобных высказываний авторитетных авторов выступает в качестве своего рода руководства по практике межличностного общения и ораторского искусства.

* * *

Конфуций (551-479 г. до н. э.) Изречения. МГУ, 1994

Конфуций предостерегал: «Рядом с благородным мужем допускают три ошибки: говорить, когда не время говорить, — это опрометчивость; не говорить, когда настало время говорить, — это скрытность; и говорить, не замечая его мимики, — это слепота.»

Конфуций сказал: «Благородный муж испытывает трижды трепет: он трепещет перед Повелением Неба, с трепетом относится к великим людям и трепещет перед словом людей высшей мудрости. Малый человек, не зная Повелений Неба, перед ними не трепещет, непочтительно ведет себя с великими людьми и пренебрегает словом высшей мудрости.»

Конфуций сказал: «Благородный муж вынашивает девять дум. Когда глядит, то думает, ясно ли он увидел; а слышит — думает, верно ли услышал; он думает, ласково ли выражение его лица, почтительны ль его манеры, искренна ли речь, благоговейно ли отношение к делу; при сомнении думает о том, чтоб посоветоваться; когда же гневается, думает об отрицательных последствиях; и пред тем, как что-то обрести, думает о справедливости.»

Конфуций сказал: «Есть три полезных и три вредных радости. Полезно радоваться правильно исполненному ритуалу с музыкой, речам о чем-нибудь хорошем в людях и тому, что дружите со многими достойными людьми. Но вредно предаваться радостям тщеславия, безделья и застолья.»

«А ты, Цы, тоже ненавидишь кого-нибудь? — Я ненавижу тех, кто живет чужим умом, считает непослушность смелостью, а доносительство — проявлением прямоты.»

Учитель заметил: «Трудней всего общаться с женщиной и малым человеком. Приблизишь их к себе — и станут дерзкими, а удалишь — озлобятся.»

Учитель сказал: «Благородный муж взыскателен к себе, малый человек взыскателен к другим.»

Учитель говорил: «Благородный муж, сознавая свое превосходство, никому его не показывает, он легко сходится с людьми, но остается беспристрастным.»

Учитель сказал: «Благородный муж не возвышает никого за речи, но не отвергает и речей из-за того, кто их говорит!»

Цзыгун спросил: «Найдется ли одно такое слово, которому можно было бы следовать всю жизнь?»

Учитель ответил: «Ну таково ли сострадание? Чего себе не пожелаешь, того не делай и другим.»

* * *

Аристотель (384-322 до н.э.) Античные теории языка и стиля. М., 1936

Так как все дело риторики направлено к возбуждению того или другого мнения, то следует заботиться о стиле не как о чем-то заключающем в себе истину, а как о чем-то неизбежном.

Соответственным стиль будет в том случае, если он будет выражать чувства и характер и если он будет соответствовать излагаемым предметам. Последнее бывает в том случае, когда о важных вещах не говорится слегка и о пустяках не говорится торжественно и когда к простым словам не прибавляется украшающих эпитетов, в противном случае стиль кажется комическим. Стиль полон чувства, если он представляется языком человека гневающегося, раз дело идет об оскорблении, и язьжом человека негодующего и сдерживающегося, когда дело касается вещей безбожных и позорных, если о вещах похвальных говорится с восхищением, а о вещах, возбуждающих сострадание,—скромно; подобно этому и в других случаях. Стиль, соответствующий данному случаю, придает делу вид вероятного.

Слушатель всегда сочувствует оратору, говорящему с чувством, если даже он не говорит ничего основательного.

Стиль речи, произносимой в народном собрании, во всех отношениях похож на силуэтную живопись, ибо, чем больше толпа, тем отдаленнее перспектива, поэтому-то и там и здесь всякая точность кажется неуместной производит худшее впечатление; точнее стиль речи судебной, а еще более точна речь, произносимая перед одним судьей: такая речь всего менее заключает в себе риторики, потому что здесь виднее то, что идет к делу... Поэтому-то не одни и те же ораторы имеют успех во всех перечисленных родах речей, но где всего больше декламации, там всего меньше точности; это бывает там, где нужен голос, и особенно, где нужен большой голос...

...Что же касается внешней формы речи, то наибольшее значение придается суждениям, в которых употребляются противоположения. Суждение может производить впечатление и отдельными словами, если в нем заключается метафора, и притом метафора не слишком далекая, потому что смысл такой метафоры трудно понять, и не слишком поверхностная, потому что такая метафора не производит никакого впечатления.

Итак, нужно стремиться к этим трем вещам: 1) метафоре, 2) противоположению, 3) наглядности.

Марк Туллий Цицерон (10643 до н.э.)

Античные теории языка и стиля. М, 1936

Красноречивым будет тот, кто на форуме и в гражданских процессах будет говорить так, что убедит, доставит наслаждение, подчинит себе слушателя.

Наилучший оратор тот, который своим голосом и научает слушателей, и доставляет удовольствие, и производит на них сильное впечатление. Учить — обязанность оратора, доставлять удовольствие — честь, оказываемая слушателю, производить же сильное впечатление необходимо.

Как в жизни, так и в речи нет ничего труднее, как видеть, что уместно. Греки называют это, мы — тактом.

...Как известное расположение слов влечет за собой два следствия — благозвучие и плавность речи, так и мысли имеют спое расположение и порядок, приноровленный для доказательства дела, причем рассказ о происшедшем есть как бы основание всего этого, а мимика — пояснение

...Для чистоты латинской речи следует позаботиться не только о том, чтобы как подбор слов не мог ни с чьей стороны встретить, справедливого порицания. ...Но необходимо также управлять органами речи, и дыханием, и самым звуком голоса

...Не нравится мне, когда буквы выговариваются с изысканным подчеркиванием, также не нравится, когда их произношение затемняется излишней небрежностью; не нравится мне, когда слова произносятся слабым, умирающим голосом, не нравится также, когда они раздаются с шумом и как бы в припадке тяжелой одышки.

Говоря о голосе, я не касаюсь того, что относится к области художественного исполнения, а только того, что мне представляется как бы неразрывно связанным с самой живой речью. Существуют, с одной стороны, такие недостатки, которых все стараются избегать, именно: слабый, женственный звук голоса или как бы немузыкальный, беззвучный и глухой.

...Раз есть определенный говор, свойственный римскому народу и его столице, говор, в котором ничто не может оскорбить наш слух, вызвать чувство неудовольствия или упрек, ничто не может звучать на чуждый лад или отзываться чужеземной речью, то будем следовать ему и учиться избегать не только деревенской грубости, но также и чужеземных особенностей.

* * *

Фирдоуси (ок. 932/41-1020/26)

Кто слово злое сдерживать привык, Тому не страшен чей-то злой язык.

Не расточай слова—вот мой тебе совет. Выслушивай сперва, потом давай ответ.

В словах, что мы без толку говорим, Ни жара, ни огня, а только дым.

* * *

«Кабуснаме» (ок. 1083 г.)

Если хочешь быть желанным для людей, говори им то, что они хотят слышать.

* * *

Лбу Шукур Балхи (ок. 944/45)

В словах, что люди говорят, Есть и огонь и лед, Противоядие и яд, Соль горькая и мед.

Будь, слово, как рубин, пылающий огнем: По весу легок он, а по цене весом.

Тех слов, где есть хоть капля яда, И в шутку говорить не надо.

* * *

Хосров (1004-1088)

Ничтожен ты или велик,

Тому причина—твойязык.

Слова для нас—и счастье и беда,

В них пользы столько ж, сколько и вреда.

Человек, что разумом высок, Должен, чтобы золото добыть,

 Все слова, как золотой песок, Через сито сердца пропустить.

Не сей ты ничего такого, Чего бы не хотел пожать.

То не болтай, что от другого Сам не хотел бы услыхать.

Когда участвуешь ты в скачке спора, Не горячись, и упадешь не скоро.

Слово, если спит оно, Слова сказанного краше. Что уже изречено,

То чужое, а не наше.

Поэту повторяться не грешно,

Коль то, что повторяется,—умно.

Амир Хосров Дехлави (1253-1325)

Никто не говорит

С почтеньем и любовью

О тех, кто всех честит,

Кто склонен сам к злословью.

Кто кричал и каялся потом—

Таких я знал

Кто молчал и сожалел о том—

Я не встречал.

* * *

Саади (1213-1295)

Терпимым будь и никого Не обличай сурово, И про тебя ни одного Не скажут злого слова,

Двум людям, враждующим между собой, говори такое, чтоб тебе не было стыдно потом, когда они помирятся.

Хоть злые сладко говорят,

Но ты предвидь беду

И знай: порой смертельный яд Содержится в меду.

Слов на ухо шептать не надо тех, Которые сказать нельзя при всех.

* * *

Абдаррахман Джами (1414-1492)

Что скрыто в сердце—яд и мед, Язык невольно выдает.

* * *

Искусство и наука общения невербальная коммуникация 127

Хилолн (7-1529)

В сто раз грозней и более велик Меч языка, а не меча язык.

Крылатые слова безвестных восточных поэтов и мудрецов прошлых веков. Истины. Изд. АН СССР, 1968.

Твердить слова, рифмуя их при этом Еще не означает быть поэтом

Чего достичь не может меч, Того достигнут ум и речь.

Чтоб собеседник нашу мысль постиг, Нужней нам сердце, нежели язык.

Ты, говорящий, никого Не убедишь, пока

Нет в сердце у тебя того, Что сходит с языка

.Язык наш—меч, нет у него ножен, Он страшен тем, что вечно обнажен.

Уместна шутка и смешна бывает, Коль никого она не задевает.

Коль много шутишь ты—беда Тебе, мудрец: У шутников почти всегда Плохой конец.

С мудрецом поговоришь, Станешь сам умней,

С подлецом поговоришь, Станешь сам подлее.

Тем, где пользу принесет Дружеская речь,

Не должны пускать мы в ход Золото и меч.

Слова — ступеньки на пути Для тех кто хочет ввысь идти.

Кто из мудрых даст ответ: Жизнь иль слово — что дороже?

Жизнь уйдет, бессмертных нет, Слово сохраниться может.

* * *

Франсуа де Ларошфуко (1613-1680) Максимы иморалтъьератьиилашя (1665)

В звуке голоса, в глазах и во всем облике говорящего заключено не меньше красноречия, чем в выборе слов.

Истинное красноречие — это умение сказать все, что нужно, и не больше, чем нужно.

Страсти — это единственные ораторы, доводы которых всегда убедительны; их искусство рождено как бы самой природой и зиждется на непреложных законах. Поэтому человек бесхитростный, но увлеченный страстью, может убедить скорее, чем красноречивый, но равнодушный.

Ум всегда в дураках у сердца.

В то время как люди умные умеют выразить многое в немногих словах, люди ограниченные, напротив, обладают способностью много говорить — и ничего не сказать.

Иные упреки звучат как похвала, зато иные похвалы хуже злословия.

Люди хвалят или бранят чаще всего то, что принято хвалить или бранить.

Искусство и наука общения невербальная коммуникация 129

Чистосердечно хвалить добрые дела — значит до некоторой степени принимать в них участие.

* * *

Блез Паскаль (1623-1662)

Из «Мыслей» (1670 г.)

Красноречие — это искусство говорить так, чтобы те, к кому мы обращаемся, слушали не только без труда, но и с удовольствием... Оно состоит в умении установить связь между умами и сердцами наших слушателей и нашими собственными мыслями и словами

Надо по возможности сохранять простоту и естественность, не преувеличивать мелочей, не преуменьшать значительного. Форма должна быть изящна, но этого мало, она должна соответствовать содержанию и заключать в себе все необходимое, но только необходимое.

Если хотите спорить не втуне и переубедить собеседника, прежде всего уясните себе, с какой стороны он подходит к предмету спора, ибо эту сторону он обычно видит правильно. Признайте его правоту и тут же покажите, что если подойти с другой стороны, он окажется неправ. Ваш собеседник охотно согласится с вами — ведь он не допустил никакой ошибки, просто чего-то не разглядел...

Красноречие: существенное должно сочетаться с приятным, но приятное следует черпать только в истинном.

В свете не прослывешь знатоком поэзии или математики, или любого другого предмета, если не повесишь вывески «поэт», «математик» и т.д. Но к человеку всестороннему не пристает кличка поэта, математика и т.д., он и то, и другое и может судить о любом предмете... Хорошо, когда кого-нибудь называют не математиком, или проповедником, или красноречивым оратором, а просто порядочным человеком. Мне по душе только это всеобъемлющее свойство.

Хороший острослов—дурной человек. Хотите, чтобы люди поверили в наши добродетели? Не хвалитесь ими.

Если человек восхваляет себя, я его уничижаю, если уничижает — восхваляю и противоречу ему до тех пор, пока он не уразумеет, какое он непостижимое чудовище.

Я равно порицаю и того, кто взял себе за правило только восхвалять человека, и того, кто всегда его порицает и того, кто насмехается над ним. Я с тем, кто тяжко стеная, пытается обрести истину.

Нравственность и язык — предметы наук частных и в то же время всеобщих.

И чувство и ум мы совершенствуем или, напротив, развращаем, беседуя с людьми. Стало бьпъ, иные беседы совершенствуют нас, иные развращают. Значит, следует тщательно выбирать собеседников...

Величие человека. — Наше понятие о человеческой душе так высоко, что мы не вьшосим, когда в душе другого человека живет презрение к нам. Мы бываем счастливы, только чувствуя, что нас уважают.

Жан де Лабрюйер (1645-1696) Из «Характеров или нравов нынешнего века» (1688 г.)

...В устную речь можно вложить более тонкий смысл, чем в письменную.

Пусть каждый старается думать и говорить разумно, но откажется от попыток убедить другого в непогрешимости своих вкусов и чувств: это слишком трудная затея.

Есть области, в которых посредственность невыносима: поэзия, музыка, живопись, ораторское искусство. Какая пытка слушать, как оратор напыщенно произносит скучную речь или плохой поэт с пафосом читает посредственные стишки!

Хвалебные эпитеты еще не составляют похвалы. Похвала требует фактов и притом умело поданных.

Талантом собеседника отличается не тот, кто охотно говорит сам, а тот, с кем охотно говорят другие; если после беседы с вами человек доволен собой и своим остроумием, значит, он вполне доволен и вами. Люди хотят не восхищаться, а нравиться, не столько жаждут узнать что-либо новое или даже посмеяться, сколько жаждут произвести хорошее впечатление и вызвать всеобщий восторг; поэтому самое утонченное удовольствие для истинно хорошего собеседника заключается в том, чтобы доставить его другим.

Склонность к осмеиванию говорит порой о скудости ума.

Догматический тон всегда является следствием глубокого невежества: лишь человек непросвещенный уверен в своем праве поучать других вещам, о которых сам только что узнал; тот же, кто знает много, ни на секунду не усомнится, что к его словам отнесутся внимательно, поэтому говорит с подобающей скромностью.

Назойлив только глупец: умный человек сразу чувствует, приятно его общество или наскучило, и уходит за секунду до того, как станет ясно, что он лишний.

* * *

М.В. Ломоносов (1711-1765)

Полное собрание сочинений. Изд. АН СССР, 1952.

Карл Пятый, римский император, говаривал, что испанским языком с Богом, французским с друзьями, немецким с неприятелями, итальянским с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную изображениях краткость греческого и латинского языка... Тончайшие философские воображения и рассуждения, многоразличные естественные свойства и перемены, бывающие в сем видимом строении мира и в человеческих обращениях, имеют у нас пристойные и вещь выражающие речи...

...Что пособит ритору, хотя он свое мнение и основательно докажет, ежели не употребит способов к возбуждению страстей на свою сторону или не утолит противных?

Больше всех служат к движению и возбуждению страстей живо представленные описания, которые очень в чувства ударяют, а особливо как бы действительно в зрении изображаются. Глубокомысленные рассуждения и доказательства не так чувствительны, и страсти не могут от них возгореться; И для того с высокого седалища разум к чувствам свести должно и с ними соединить, чтобы он в страсти воспламенился.

..Из сих источников почерпнул Димосфен всю свою силу к возбуждению страстей, ибо он немалое время у Платона учился философии, а особливо нравоучению. Также и Цицерон оттуда же имел чрезвычайную свою власть над сердцами слушателей, которой и самые жестокие нравы не могли противигься.

...Слово произносить должно голосом чистым, непрерывным, не грубым, средним, т. е. не очень кричным или весьма низким, равным, т. е. не надлежит вскрикивать вдруг весьма громко и вдруг книзу опускаться, и, напротив того, неприлично произносить одном тоном, без всякого повышения или понижения, но, как произносимый разум требует, умеренно повышать и понижать должно и голос. В вопрошениях, в восклицаниях и в других сильных фигурах надлежит оный возносить с некоторым стремлением и отрывом. В истолковании и в нежных фигурах должно говорить ровнее и несколько пониже; радостную материю веселым, печальную плачевным, просительную умильным, высокую великолепным и гордым, сердитую произносить гневным тоном. И словом, голос свой управлять должен ритор по состоянию и свойствам предлагаемый материи.

...Что ж надлежит до положения частей тела, то во время обыкновенного слова, где не изображаются никакие страсти, стоят искусные риторы прямо и почти никаких движений не употребляют, а когда что сильными доводами доказывают и стремительными или нежными фигурами речь свою предлагают, тогда изображают оную купно — руками, очами, головою и плечьми...

* * *

Дени Дидро (1713-1784) Т.Е. Дпугач.Дени Дидро. М., 1975.

Для истины достаточный триумф, когда ее принимают немногие, но достойные: быть угодной всем—не ее удел.

...Прекрасное всегда есть лишь нарядно одетый здравый смысл.

Почему Жан Жак [Руссо] красноречив, а Лэнге — всего лишь краснобай? Я полагаю, потому, что первый, следуя принципам, искренен, даже когда говорит неправильно, а второй без принципов, фальшив, даже когда говорит правильно.

В обществе так много дерзких попугаев, которые говорят, говорят и говорят, не зная, что они говорят, и столько желания расточать зло, что злоязычник или сплетник может найти себе в один день тысячу сообщников.

Иммануил Кант (1724-1804)

Из «Лекций по этике» (1780-1782)

Этическая мысль. М, 1988.

Как говорит Сократ: мы должны вести себя так, чтобы люди не верили тому, что говорится не в нашу пользу.

Все три свойства — неблагодарность, (ingratitude qualificata), зависть и злорадство — являются дьявольскими пороками, поскольку выражают непосредственную склонность к злу.

Как возникает жестокий нрав, объяснить трудно. Он должен проистекать из представлений о злостности других людей, вследствие чего их ненавидят. Люди, уверенные в том, что их ненавидят, начинают поэтому также ненавидеть, несмотря на то что первые ненавидят их справедливо. ...Так, короли, как только узнают, что их ненавидят подданные, становятся еще более жестокими. Точно так же, если один делает другому добро, то первого второй любит потому, что знает, что и тот его любит, и он питает к нему то же самое. Он любит его из-за встречной любви и точно так же ненавидит другого из-за встречной ненависти. Ради самого себя человек должен избегать ненависти со стороны других, потому что иначе будет сам заражен ненавистью к ним. Человек, который ненавидит, обеспокоен в большей степени, чем тот, кого ненавидят.

Мы должны любить других потому, что это хорошо, и потому еще, что, любя других, мы сами становимся добрее. Однако как же можно любить другого, когда тот недостоин этого? В таком случае любовь означает не склонность, а желание, чтобы другой был достоин симпатии. Мы должны стремиться склонять себя к желанию того, чтобы другие были достойны любви. И тот, кто ищет в людях достойное любви, несомненно найдет в них это; так же как человек, не любящий людей, всегда выискивает в других и действительно находит то, что недостойно любви.

* * *

Адольф фон Книгге (1752-1796) Обращение с людьми (пер. с нем.), 1994.

Не всегда состоит в нашей воле быть любимыми, но всегда от нас самих зависит не быть презираемыми.

Если хочешь безбоязненно жить между людьми, то не беспокойся тем, что не все они считают тебя добрым и умным. Чем более кто имеет отличных качеств, тем более он должен быть готов переносить от злословия слабых и дурных людей.

Никогда не раздражайся и не будь груб против своих врагов ни на словах, ни на письме. Дурные люди лучше всего наказываются презрением, а злословие легче всего опровергнуть тем, чтобы вовсе об оном не заботиться.

Ничто так легко не может быть оскорблено как, тщеславие ученого. Надобно избегать даже всех двусмысленностей в похвалах, к ним относящихся.

Большая часть ученых гораздо легче прощают нам, когда мы осуждаем нравственный их характер, нежели покушаемся на славу их в ученом мире. По сему надобно быть осторожным в суждениях об их произведениях. Даже когда они спрашивают у нас об оных мнения, то это почти всегда означает только то, что они просят нашего одобрения, исключая только один случаи, когда дружеское расположение наше обязывает нас к откровенности; советую в таких обстоятельствах, где нельзя хвалить, не унижая себя, по крайней мере говорить то, чтобы оскорбленное тщеславие не могло почесть осуждением.

Но не так приятно смотреть на несогласия, столь часто примечаемые между учеными, которые или по разности своих мнений и систем ссорятся, или если они живут в одном и том же месте и в одном роде занятий ищут славы; в таком случае друг друга преследуют, ненавидят, ни малейшим образом не отдавая друг другу справедливости; как один старается в глазах публики унизить другого. Постыдное соперничество! Неужели же источник истины не настолько неисчерпаем, чтобы многие тысячи вместе не могли утолить в нем свою жажду? Ужели же люди, посвятившие себя мудрствованию, могут унизиться до зависти недоброжелательства и подлых ругательств? Но об этом уже столько говорено и писано, что я лучшим считаю скрыть завесою такие ученые раздоры, которые, к сожалению, в нашем времени очень нередки

Женский пол в гораздо большей степени, нежели мы, мужчины, имеет дар скрывать истинные свои мысли и ощущения; даже женщины недалекие нередко весьма опытны в искусстве притворствовать. И потому не ставь женщинам в упрек, что они иногда кажутся не таковыми, каковы они на самом деле! Но не упускай сего из вида при обхождении с ними, не всегда верь, что они равнодушны к тому, с кем обходятся с заметною холодностью, или что они особенно интересуются тем, с кем явно дружески обращаются, или кого» явно своим вниманием одаривают. Часто делают они этс|и чтобы лучше скрыть истинное свое расположение.

Вильям Блейк (1757-1827)

Избранное. М., 1965

Прислушайся к упреку дурака! Это для тебя королевский титул.

Всегда будь готов высказать, что у тебя на уме, и негодяй будет избегать тебя.

Тигры гнева мудрее, чем клячи наставления.

—Что оратору нужно? Хороший язык? —Нет,—ответил оратор.—Хороший парик! —А еще?—Не смутился почтенный старик Иответил:—Опять же хороший парик. —А еще?—Он задумался только на миг И воскликнул: — Конечно, хороший парик!

Не ждите, что поверит вам Неверящий своим глазам.

Лукавый спрашивать горазд, А сам ответа вам не даст.

Отвечая на сомненье, Сам теряешь разуменье.

Сомненьям хитрого советчика Ответьте стрекотом кузнечика.

Не грех, коль вас волнуют страсти, Но худо быть у них во власти.

Где золотом чистейшей пробы Украсят плуг, не станет злобы

Меч—о смерти в ратном поле, Серп о жизни говорил, Но своей жестокой воле Меч серпа не покорил.

* * *

1 Здесь Елейк имеет в виду, что оратор (если он действительно оратор!) уже имеет то, что нужно для оратора, т.е. хороший язык. Это становитсяясно из последующих строк стихотворения: —Что, маэстро, важнее всего в портретисте?— —Он ответил:—Хорошие качества кисти... И тд.

Вильгельм фон Гумбольд (1767-1835)

Язык и философия культуры М, 1985

...Язык есть вечно повторяющееся усилие (работа, Arbeit) духа сделать членораздельный звук выражением мысли.

Для самого повседневного чувства и самой глубокой мысли язык оказывается недостаточным, и люди взирают на этот невидимый мир, как на далекую страну, куда ведет их только язык, никогда не доводя до цели. Всякая речь в высоком смысле слова есть борьба с мыслью, в которой чувствуется то сила, то бессилие.

Слова одного языка являют больше чувственной образности, другого — больше духовности, третьего — больше рассудочною отражения понятий, и т. п., только многообразие и главным образом своеобразие способа обозначения не поддается выражению в столь общем виде. Ни одна из упомянутых особенностей не встречается изолированно, и если даже в языках различных народов, можно найти что-либо с этой точки зрения общее, никогда нельзя утверждать, что они обладают одной и той же особенностью.

Язык, прежде всего в его упомянутых здесь особенностях, можно сравнивать с искусством, поскольку и то и другое стремится в чувственной форме изобразить невидимое.

* * *

А.Ф. Мерзляков (1778-1830) Краткая риторика М, 1821

В слове или речи заключаются три намерения оратора: научение, убеждение и искусство тронуть слушателя. Все сии намерения должны быть соединены в одно и служить друг другу взаимным пособием.

* * *

А. Шопенгауэр (1788-1860) ОПисатепьапве и о Слоге. 1893.

Слог есть физиономия ума Надо употреблять обыкновенные слова, а говорить необыкновенные вещи.

Наговорить много слов, чтобы сообщить мало мыслей, —есть безошибочный признак посредственности.

Сравнения имеют большое значение, поскольку они неизвестное отношение сводят к известному.

Только тот, кто берет содержание из собственной головы, стоит того, чтоб его читали.

* * *

Чарльз Дарвин (1809-1882)

Происхождение человека и половой отбор

Сочинения. Т.5. М, 1953

Страстный оратор певец или музыкант, который своими разнообразными звуками или модуляциями голоса возбуждает самые сильные эмоции в своих слушателях, едва ли подозревает, что пользуется теми же средствами, которыми в очень отдаленной древности его получеловеческие предки возбуждали друг у друга пламенные страсти во время ухаживания и соперничества.

...Предки человека, по-видимому, издавали музыкальные тона, до того как приобрели способность к членораздельной речи... музыкальные звуки представляют одну из основ, из которых развился впоследствии язык.

* * *

Н.В. Гоголь (1809-1852)

Заметки об академическом красноречии

Русские писатели о языке. Л., 1954.

Слог профессора должен быть увлекательный, огненный. Он должен в высочайшей степени овладеть вниманием слушателей. Если хоть один из них может предаться во время лекции посторонним мыслям, то вся вина падает на профессора: он не умел быть так занимателен, чтобы покорить своей воле даже мысли слушателей. Нельзя вообразить, не испытавши, какое вредное влияние происходит оттого, если слог профессора вял, сух и не имеет той живости, которая не дает мыслям ни па минуту рассыпаться. Тогда не спасет его самая ученость — его не будут слушать; тогда никакие истины не произведут на слушателей влияния, потому что их возраст есть возраст энтузиазма и сильных потрясений; тогда происходит то, что самые ложные мысли, слышимые ими стороною, но выраженные блестящим и привлекательным язьжом, мгновенно увлекут их и дадут им совершенно ложное направление...

Рассказ профессора должен делаться по временам возвышен, должен сыпать и возбуждать высокие мысли, но вместо с тем должен быть прост и понятен для всякого. Истинно высокое одето величественною простотою: где величие, там и простота. Он не должен довольствоваться тем, что его некоторые понимают; его должны понимать все.

Чтобы делаться доступнее, он не должен быть скуп на сравнения. Как часто понятное еще более поясняется сравнением! И потому эти сравнения он должен всегда брать из предметов, самых знакомых слушателям. Тогда и идеальное и отвлеченное становится понятным

Он не должен говорить слишком много, потому что этим утомляется внимание слушателей и потому что многосложность и большое обилие предметов не дадут возможности удержать всего в мыслях.

* * *

М.Ю. Лермонтов (1814-1841)

Собрание сочинений. Изд. АН СССР. М, 1959

...Право, следовало бы в письмах ставить ноты над словами: ведь теперь читать письмо то же, что глядеть на портрет: ни жизни, ни движения; выражение застывшей мысли...

* * *

М.Б. Салтыков-Щедрин (1826-1889)

Избранные произведения, т. 5,1948.

Люди благополучные, невымученные, редко чувствуют потребность зажигать человеческие сердца и в деле ораторства предпочитают разводить канитель. Адвокат, который ничего не получил вперед, всегда защищает порученное ему дело с большим азартом, нежели адвокат, который половину денег взял вперед, а насчет остальной половины обеспечил себя хорошею неустойкой. В словах первого слышится и горечь опасения и желание прельстить и разжалобить клиента: вот я как в твою пользу распинаюсь, смотри же и ты не надуй! Все эти чувства сообщают его речи живой и взволнованный характер, который не может не действовать и на чувствительного судью. Напротив того, в словах адвоката благополучного слышится только одно: я свои деньги получил.

То же самое явление повторяется и здесь, в палате депутатов. Люди всходят на трибуну и говорят. Но не потому говорят, что слово, как долго сдержанный поток, само собой рвется наружу, а потому, что, принадлежа к известной политической партии, невозможно хоть от времени до времени не делать чести знамени. Тот внутренний очаг, из которого надлежало бы вылетать словесному пламени, ежели не совсем потух, то слишком вяло поддерживается и изнутри и извне.

АЛ. Потебня (1838-1863) Мысль и язык Киев, 1993

Мысль существует независимо от языка.

Известно, что в нашей речи тон играет очень важную роль и нередко изменяет ее смысл.

По тону язык междометий, подобно мимике, без которой междометие, в отличие от слова, во многих случаях вовсе не может обойтись, есть единственный язык, понятный всем.

Повышение и понижение, степень силы и долготы дают звукам столько разнообразия, что, если б возможны были люди со струнами на груди, но без органов слова, то звуками струн они могли бы свободно выражать н сообщать другим свои мысли.

* * *

A.IL Чехов (1860-1904) Сочинения, т. 8,1947.

Мы, русские люди, любим поговорить и послушать, но ораторское искусство у нас в совершенном загоне. В земских и дворянских собраниях, ученых заседаниях, на парадных обедах и ужинах мы застенчиво молчим или же говорим вяло, беззвучно, тускло, «уткнув брады», не зная, куда девать руки; нам говорят слово, а мы в ответ — десять, потому что не умеем говорить коротко и незнакомы с той грацией речи, когда при наименьшей затрате сил достигается известный эффект — поп multum sed multa.

2 немного (по количеству), но многое (по содержанию). —Ре.д

У нас много присяжных поверенных, прокуроров, профессоров, проповедников, в которых по существу их профессий должно бы предполагать, ораторскую жилку, у нас много учреждении, которые называются «говорильными», потому что в них но обязанностям службы много и долго говорят, но у нас совсем нет людей, умеющих выражать свои мысли ясно, коротко и просто. В обеих столицах насчитывают всего-навсего настоящих ораторов пять-шесть, а о провинциальных златоустах что-то не слыхать.

На кафедрах у нас сидят заики и шептуны, которых можно слушать и понимать, только приспособившись к ним, на литературных вечерах дозволяется читать даже очень плохо, так как публика давно уже привыкла к этому, и, когда читает свои стихи какой-нибудь поэт, то она не слушает, а только смотрит. Ходит анекдот про некоего капитана, который будто бы, когда его товарища опускали в могилу, собирался прочесть длинную речь, но выговорил: «Будь здоров!», крякнул и больше ничего не сказал.

Сколько анекдотов можно было бы рассказать про адвокатов, вызывавших своим косноязычием смех даже у подсудимого, про жрецов науки, которые «изводили» своих слушателей и в конце концов возбуждали к науке полнейшее отвращение.

В древности и в новейшее время ораторство было одним из сильнейших рычагов культуры. Немыслимо, чтобы проповедник новой религии не был в то же время и увлекательным оратором. Все лучшие государственные люди в эпоху процветания государств, лучшие философы, поэты, реформаторы были в то же время и лучшими ораторами. «Цветами» красноречия был усыпан путь ко всякой карьере, и искусство говорить считалось обязательным. Быть может, и мы когда-нибудь дождемся, что наши юристы, профессора и вообще должностные лица, обязанные по службе говорить не только учено, но и вразумительно и красиво, не станут оправдываться тем, что они «не умеют» говорить.

...Для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать, и в деле образования и воспитания обучение красноречию следовало бы считать неизбежным.

Из письма к Б. Линтваревой 23 ноября 1888 г.: «Мне кажется, что из меня, если бы я не был косноязычен, выработался бы неплохой адвокат. Умею коротко говорить о длинных предметах.»

* * *

А.Ф. Кони (1844-1927)

О красноречии судебной и политическом

Избранные произведения. 1956.

У нас в последнее время происходит какая-то ожесточенная порча языка, и трогательный завет Тургенева о бережливом отношении к родному языку забывается до очевидности: в язык вносятся новые слова, противоречащие его духу, оскорбляющие слух и вкус и притом по большей части вовсе ненужные, ибо в сокровищнице нашего языка уже есть слова для выражения того, чему дерзостно думают служить эти новшества. Рядом с этим протискиваются в наш язык иностранные слова взамен русских, и, наконец, употребляются такие соединения слов, которые, но образному выражению Гонкура, «hurlent de se trouver ensemble»3.

...Нужно не лгать Человек лжет в жизни вообще часто, а в нашей русской жизни и очень часто, трояким образом: он говорит не то, что думает, — это ложь по отношению к другим; он думает не то, что чувствует, — это ложь самому себе, и, наконец, он впадает в ложь, так сказать, в квадрате: говорит не то, что думает, а думает не то, что чувствует. Присутствие каждого из этих видов лжи почти всегда чувствуется слушателями и отнимает у публичной речи ее силу и убедительность.

Политический оратор немного достигнет, убеждая и доказывая. У него та же задача, как и у служителя искусств, хотя и в других формах. Он должен, но выражению Жорж Санд, «montrer et emouvoir», т. е. осветить известное явление всей силой своего слова и, умея уловить создающееся у большинства отношение к этому явлению, придать этому отношению действующее на чувство выражение. Число, количество, пространство и время, играющие такую роль в критической оценке улик и доказательств при разборе уголовного дела, только бесплодно отягощают речь политического оратора Речь последнего должна представлять не мозаику, не тщательно и во всех подробностях выписанную картину, а резкие общие контуры и рембрандтовскую светотень. Ей надлежит связывать воедино чувства, возбуждаемые ярким образом, и давать им воплощение в легком по усвоению, полновесном по содержанию слове.

Доказательства могут оказаться весьма основательными (например, alibi, поличное, собственное признание), ясная мысль может быть облечена в «приличные случаю» выражения и не покушаться извращать истину — и тем не менее от речи будет веять скукой. Нужна яркая форма, в которой сверкает пламень мысли и искренность чувства

Из «Советов лекторам» Избр. произведения, 1956.

Следует одеться просто и прилично. В костюме не должно быть ничего вычурного и кричащего, психическое действие на собравшихся начинается до речи, с момента появления лектора перед публикой.

4 Показывать и волновать—Ред.

Говорить следует громко, ясно, отчетливо (дикция), немонотонно, по возможности выразительно и просто. В тоне должна быть уверенность, убежденность, сила. Не должно быть учительского тона, противного и ненужного взрослым, скучного — молодежи.

Оригинальность начала интригует, привлекает, располагает ко всему остальному; напротив того, обыкновенное начало принимается вяло, на него нехотя (значит, неполно) реагируют, оно заранее определяет ценность всего последующего.

Жесты оживляют речь, но ими следует пользоваться осторожно. Выразительный жест (поднятая рука, сжатый кулак, резкое и быстрое движение и т. п.) должны соответствовать смыслу и значению данной фразы или отдельного слова (здесь жест действует заодно с тоном, удваивая силу речи). Слишком частые, однообразные, суетливые, резкие движения рук неприятны, приедаются, надоедают и раздражают.

Лирика допустима, по ее должно быть мало (тем она ценнее). Лирика должна быть искренней, как и вся речь вообще.

Краткость речи состоит не только в краткости времени, в течение которого она произносится. Лекция может идти целый час и все-таки быть краткой; она же при 10 минутах может казаться длинной, утомительной.

Краткость — отсутствие всего лишнего, не относящегося к содержанию, всего того водянистого и засоряющего, чем обычно грешат речи

Чехов сказал: «Краткость — сестра таланта». Нужно делать так, чтобы слов было относительно немного, а мыслей, чувств, эмоций — много. Тогда речь краткая исполнит завет Майкова: словам тесно, а мыслям просторно.

Для успеха речи важно течение мысли лектора. Если мысль скачет с предмета на предмет, перебрасывается, если главное постоянно прерывается, то такую речь почти невозможно слушать. Надо построить план так, чтобы вторая мысль вытекала из первой, третья из второй и т. д. Или чтобы был естественньтпереход от одногокдругому.

Лучшие речи просты, ясны, понятны и полны глубокого смысла. При недостатке собственной «глубокой мысли» дозволительно пользоваться мудростью мудрых, соблюдая меру и в этом, чтобы не потерять своего лица между Лермонтовыми, Толстыми, Диккенсами...

* * *

П.С. Пороховщиков (1867-?)

Искусство речи на суде. 1910.

Высшее изящество слога заключается в простоте... но совершенство простоты дается нелегко. О вещах обыкновенных мы, естественно, говорим обыкновенными словами, но под художественной простотой слога следует разуметь умение говорить легко и просто о вещах возвышенных и сложных...

Слушая наших ораторов, можно подумать, что они сознательно изощряются говорить не просто и кратко, а длинно и непонятно.

...Не так говорите, чтобы мог понять, а так, чтобы не мог не понять вас судья.

Квинтилиан говорит: «В своем пристрастии к словам мы всячески обходим то, что можно сказать прямо, то, что ясно выражается одним словом, загромождаем множеством и часто предпочитаем неопределенные намеки открытой речи... Короче сказать, чем труднее слушателям понимать нас, тем более мы восхищаемся своим умом...»

Опытный оратор заранее знает мысли и настроение своих слушателей: он ведет свою речь в осмотрительном соответствии с этим настроением: он крайне сдержан до той минуты, пока не почувствует, что овладел ими и подчинил их себе. Но, как только явилось у него это сознание, он уже распоряжается их чувствами, как хочет, и без труда вызывает вокруг себя то настроение, которое в данную минуту нужно.

Английский адвокат Р. Гаррис называет модуляцию голоса... самой прекрасной их всех прелестей красноречия. Это музыка речи, говорит он: о ней мало заботятся в суде, да и где бы то ни было, кроме сцены, но это неоценимое преимущество для оратора, и его следовало бы развивать в себе с величайшим прилежанием.

Не будем повторять старого спора: писать или не писать речи. Знайте, читатель, что, не исписав нескольких сажен или аршин бумаги, вы не скажете сильной речи по сложному делу. Если только вы не гений, примите это за аксиому и готовьтесь к речи с пером в руке...

Остерегайтесь импровизации.

Отдавшись вдохновению, вы можете упустить существенное и даже важнейшее.

Можете выставить неверное положение и дать козырь противнику.

У вас не будет надлежащей уверенности в себе.

Лучшего не будет в вашей речи. Импровизаторы, говорит Квинтилиан, хотят казаться умными перед дураками, но вместо этого оказываются дураками перед умными людьми.

Наконец, имейте в виду, что крылатый конь может изменить.

К.С. Станиславский (1863-1938) Собрание сочинений. М., 1955

...Голосом, поставленным на квинту, не выразить жизни человеческого духа.

...В этих интонациях есть какое-то воздействие на слушающих, обязывающее их к чему-то: вопросительная фонетическая фигура — к ответу; восклицательная — к сочувствию и одобрению или к протесту; две точки — к внимательному восприятию дальнейшей речи и т.д.

Как неприятны голоса, в которых звук А вылетает из живота, звук Е из голосовой щели, И — протискивается из сдавленного горла, звук О гудит, точно в бочке, а У, Ы, Ю попадают в такие места, из которых их никак не вытащишь.

Я понял на опыте превосходный афоризм СМ. Волконского о том, что гласные —река, согласные берега. Вот почему мое пение [и речь] с рыхлыми согласными уподоблялось реке без берегов, превратившей ея в разлив, с болотом, с топью, в которых вязли и тонули слова

Хорошие голоса в разговорной речи редки ...Даже хороший голос следует развивать не только для пения, но и для речи.

...В речи нужно не только ритмично говорить, но и ритмично молчать... Надо сочетать произнесение слов с остановками.

Уметь просто и красиво говорить — целая наука, у которой должны быть свои законы. Но я не знал их... Нужны основы нашего искусства и, в частности, искусства речи и чтения стихов.

* * *

Норман Коупленд (ш/глийекийвое/ашт психолог) Психология и солдат М, I960.

Человек, не обладающий ораторскими способностями, никогда не станет выдающимся руководителем, так как главным образом с помощью речи человек выражает свою индивидуальность.

Среди многих форм психологического воздействия ни одно не кажется таким важным, как ораторское искусство — уменье объяснить, чего вы хотите, уменье вселить вашу энергию в ваших слушателей и вызвать у них энтузиазм.

Солдаты идут за тем, кто умеет говорить, а не за тем, кто нем как рыба. Правильно делают командиры, которые раз в неделю собирают подчиненных командиров на совещание и заставляют их говорить. Существует только один способ научиться плавать — броситься в воду. И есть только один способ научиться говорить, а именно: встать и начать говорить. Ораторское искусство приобретается на практике.

Дейл Карнеги (1888-1955) Как вьдхгбатыватьувере/аюсть в себе и влиять на людей, выступая публична Л., 1991.

В каждом выступлении есть нечто, помимо слов, — и это нечто имеет значение. Это отпечаток индивидуальности. «Дело не столько в том, что вы говорите, сколько в том, как вы это говорите».

В английском парламенте модна старая поговорка, что дело не в том, о чем говорят, а в том, как об этом говорят. Квинтилиан сказал это давным-давно, когда Англия была еще одной из отдаленных колоний Рима

Теодор Рузвельт часто приглашал критиков послушать, как он диктует, или же читал им вслух тексты своих речей. Он отказывался обсуждать с ними правильность того, что он говорил. К тому времени его решение было уже принято, и принято бесповоротно. Он просил советов не о том, что говорить, а о том, как сказать это.

Эдмунд Берк писал речи, столь совершенные по логике, аргументации и построению, что их теперь изучают как классические образцы в половине колледжей его страны, но Берк был никуда не годным оратором. Он не обладал способностью преподносить свои перлы, делать их интересными и убедительными. Поэтому в палате общин его называли «обеденным колоколом». Когда он поднимался на трибуну, члены палаты начинали кашлять, шаркать ногами и толпами покидали зал.

Еще до того, как мы начали говорить, нас порицают или одобряют.

Девять десятых писаний, посвященных жестам, бесполезны. Жесты должны исходить из вашего естества, из вашего сердца, ума, интереса к затрагиваемому предмету, из вашего стремления заставить других видеть так, как видите вы, наконец, из ваших собственных инстинктов. Единственно стоящие жесты — это те, которые возникли экспромтом. Унция непосредственности дороже тонны инструкций.

Жест нельзя надеть на себя, как смокинг. Он является только внешним выражением внутреннего состояния, точно так же, как поцелуи, колики, смех и морская болезнь.

Тот оратор, который не сократит свое выступление, чтобы оно соответствовало настроению нашего спешащего и быстрого века, будет принят слушателями без восторга, а в некоторых случаях просто отрицательно.

Величайшую проповедь, которую Христос когда-либо произносил, Нагорную проповедь, можно повторить за пять минут. Выступление Линкольна в Геттисберге состояло лишь из десяти предложений. Всю историю сотворения мира можно прочитать в Книге Бытия за меньший промежуток времени, чем тот, который требуется, чтобы прочесть рассказ об убийстве в утренней газете... Будьте кратки! Будьте кратки!

* * *

Ф.Ф. Заседателев (1873-1941)

Научные основы постановки голоса. М, 1935

Интересно, что каждая гласная имеет свою собственную окраску: «у» — мрачную, «о» — несколько светлее и т. д. Самую светлую окраску имеет буква «е». Но, кроме окраски, каждая гласная имеет во многих языках одинаковое пространственное значение. «А» выражает большую величину, «о»—округлость, «е»—узость, «и»—малость, «у» — глубину. Кроме пространственного значения, каждая гласная имеет и свой внутренний облик. Так «а» выражает приятное удивление, удовольствие, «о» — неожиданность, неприятное удивление, гордость, заносчивость, «е» — иронию, любопытство, «у» — безразличие, скуку, насыщенность, «и» — гнев, досаду. Особенно ярко это замечается в смехе. Смех на «а» указывает на приятное удивление, на «е» — иронию, любопытство, на «и» — уничижение.

* * *

Хазрат Инайят Хан (1882-1927)

Мистицизм звука. М., 1998

Голос указывает не только на характер человека, но также служит выражением его духа.

Существуют три основных типа голоса: голос джелал, голос джемал и голос кемалъ. Голос джелал означает силу; голос джемал—красоту, а голос кемалъ означает мудрость.

Если вы будете внимательно следить за повседневной жизнью, вы обнаружите, что иногда, прежде чем человек закончит говорить, вы становитесь раздраженными. Это не из-за того, что он сказал, но из-за его голоса. И вы также начнете замечать, может быть, не каждый день вашей жизни, но время от времени, что другой человек сказал что-то один раз, и это навсегда осталось с вами, постоянно вызывая прекрасное чувство, всегда успокаивая, исцеляя, возвышая, вдохновляя.

Доктор, посещая пациента, может напугать его и сделать еще более больным, если его голос не гармоничен; а другой доктор может своим голосом так обращаться с пациентом, что прежде, чем принесут лекарство, тот уже будет чувствовать себя лучше.

* * *

С.Л. Рубинштейн (1889-1960)

Проблемы общей психологии, М., 1976

Для подлинного понимания не только текста речи, но и говорящего, не только абстрактного «словарного» значения его слов, но и того смысла, который они приобретают в речи данного человека в данной ситуации очень существенно понимание эмоционально-выразительного подтекста, а не только текста.

* * *

Л.С. Выгодский (1896-1934) Избр. Психологические исследования. М., 1956

..Известная часть процессов речи и мышления совпадает. Это — так называемая сфера «речевого мышления». Но это речевое мышление не исчерпывает ни всех форм мысли, ни всех форм речи.

Б.Ф. Ломов (1927-1989)

Методологические и теоретические проблемы психологии. М, 1984

Проблема общения... превращается в некоторый «логический центр» общей системы психологической проблематики.

Соотношение вербальных и невербальных средств общения может складываться по-разному. В одних случаях они совпадают и усиливают друг друга; в других они могут не совпадать или даже противоречить друг другу.

Важнейшая роль в формировании и развитии эмоциональных состояний (особенно групповых) принадлежит паралингвистическим и невербальным средствам общения.

АХ Твардовский (1910-1971)

Речь на торжественном заседании в Большом театре 10 февраля 1962 а, посвященном 125-летию со дня смерти AG Пушкина

От времени до времени наша печать поднимает вопрос о языке, о пагубном вторжении в его состав уродливьк канцелярских словообразований и оборотов речи, об утрате многих достоинств нашего языка в повседневном обиходе, о смешении его форм с инонациональными или введении в его состав слов и словечек, чужеродных ему.

Но сама печать в своей ежедневной практике, к сожалению, проявляет порой беспечность относительно языка, узаконивая грубейшие нарушения его норм и правил, до крайности обедняет, нивелирует и засоряет язык.

Богатство нашего великого языка в какой-то мере под угрозой загрязнения, оскудения и трудновосполнимьк потерь, как и наши природные богатства И подобно тому, как ставятся вопросы об охране лесов, речных и озерных вод, вопрос об охране языка должен встать в государственном масштабе.

* * *

Д.С. Лихачев (1906) Прошлое—будущему. Статьи и очерки. Ж, 1985

Главное достоинство научного языка — ясность.

Если язык научной работы труден, он лишается основной своей задачи — сообщать.

Хороший язык научной работы не заметен читателям. Заметной должна быть только мысль.

Не верьте длинным докладам — аргументированные обычно коротки.

Краткость — вежливость ученого.

Кто много говорит, тому не остается времени подумать.

Образность в языке научной работы — только средство привлечь внимание к центральной мысли. Образностью нельзя злоупотреблять.

«Красоты стиля» часто служат простой заменой отсутствующей мысли.

Не уважают заслуги других те, кто их сам не имеет.

Если ученый создает сотни новых терминов, — он разрушает науку, десятки — поддерживает ее, два-три — двигает науку вперед.

Надо быть умным кстати и в меру.

Молчание в науке — знак несогласия.

Литературовед и искусствовед обязаны быть талантливыми, ибо они оценивают талантливость.

* * *

Майкл Шел (бывший пресс-секретарь королевы Елизаветы П) «Дейли экспресс», Лондон//За рубежом, № 48-49,1993.

Из собственного опыта я знаю, что, если три кандидата примерно равного уровня образованности и квалификации претендуют на ту или иную достаточно высокую должность, первым среди них окажется тот, кто в наибольшей мере владеет искусством коммуникабельности. И знания, и профессионализм — все это важно, но именно способность произвести впечатление, показать свое «я» в известном смысле даже обольстить окружающих—вот что ставит вас на голову выше соперников.

Сколько часов и дней тратим мы на подготовку речей, выступлений, интервью. И слишком слабым, если не сказать на нулевой отметке, оказывается у нас ответ на вопрос — как мы будем произносить написанные слова

Если обратиться к политике, весьма интересно отметить то воздействие, которое оказывали на своих современников выдающиеся личности XX века, например, Черчилль, Рузвельт, де Голль.

И мы сразу осознаем, что дело даже не в словах, которые звучали в устах этих людей, хотя, скажем, Черчилль умел произвести впечатление и самим отбором слов. Дело в той общей амальгаме авторитетности, голоса оратора, выбора момента, решительности и убежденности, всей той ауре власти, которая лепит образ и заставляет людей вслушиваться в то, что говорит этот человек

Маргарет Тэтчер не хватает глубины, основательности. Пожалуй, это так, но соль в том, что она, знала, как подать себя аудитории, и, по большей части люди слушали ее. Тогда как Нил Киннок (бывший лидер лейбористской партии), хотя и обладал подлинно ораторским даром, явно страдал от дефицита коммуникабельности, слова его как бы проходили сквозь нас, не оставляя никаких следов.

* * *

Вильгельм Швёбель (современный немецкий ученый и публицист)

Взгляды и суждения. М, 1995

Кто полагает, что все нужно выражать словами, сам сковывает свои мысли

Эмоции — катализаторы в построении логических ходов мысли. Кто хочет решить проблемы, должен своевременно позаботиться о подходящих эмоциях

Если человек, обладающий критическим умом, только рассматривает свои эмоции, а не переживает, он напрасно тратит свою жизнь.

Твердые характеры имеют твердые мнения, чаще всего ложные.

Нет ничего более святого для человека, чем его собственные чувства

Прежде чем что-нибудь сделать, подумай о том, совпадают ли твои желания с чувствами других

Народ восторгается тем, что затрагивает его чувства и возводит это в знаменательное событие.

Если правду можно говорить только шепотом, значит, страну захватили враги.

В суде риторика является разрешенным средством подкупа, поскольку ее запретить нельзя. Она оказывает воздействие на души судей и затуманивает их сознание, чтобы судили они сердцем, а не разумом.

Цивилизация привела к тому, что уже неважно, кто прав, а кто неправ; важно, чей адвокат лучше или хуже.

Содержание

Предисловие к первому изданию

От редактора

Часть I. Введение

1.1. Краткая характеристика проблемы

1.2. Значение исследований невербальной коммуникации

1.3. Классификация видов невербальной коммуникации

Часть П. Особенности невербальной коммуникации по сравнению с речью

2.1 Полисенсорная природа невербальной коммуникации

2.2. Эволюционно-историческая древность НК

2.3. Независимость НК от семантики речи

2.4. Значительная непроизвольность и подсознательность НК

2.5. Независимость НК от языковых барьеров

2.6. Особенности акустических средств передачи (кодирования) невербальной информации

2.7. Особенности психофизиологических механизмов восприятия невербальной информации

2.8. Модель двухканальной структуры речевой коммуникации

Часть ПТ. Виды невербальной информации и особенности их восприятия

3.1. Эмоциональная информация

3.2. Эмоциональный слух

3.2.1. Тест на эмоциональный слух

3.2.2. Исследования эмоционального слуха у "художников" и "мыслителей»

3.2.3. Об особенностях восприятия гнева

3.3. Эстетическая информация

3.4. Эмоционально-эстетическая информация как категория искусства

3.4.1. Роль средств массовой информации

3.5. Индивидуально-личностная информация. Искусство и наука общения: невербальная коммуникация

3.6. Биофизическая информация

3.6.1. К проблеме "фоторобот по голосу": определение ширины рта говорящего

3.7. Медицинская информация

3.7.1.Фониатрическаяинформация

3.72.Логопедическаяинформация

3.7.3. Информация об общем медицинском состоянии

3.8. Информация о помехах

3.9. Пространственная информация

3.10. Социально-типологическая информация

З.11.Психологическаяинформация

3.12. Психологический портрет человека по невербальным особенностям его речи

3.12.1. Сравнительные психологические портреты коммерсантов и артистов по невербальным особенностям их речи

3.12.2. Психологический портрет политического деятеля по невербальным особенностям его речи

3.13. Индивидуально-типологические особенности восприятия невербальной информации. Художественный тип личности

3.14. Взаимодействие разных видов информации в системе речевого общения

3.15. Психологический "детектор лжи"

Заключение

Литература

Часть IV. От Конфуция до наших дней. Высказывания о речи, голосе, общении известных деятелей культуры разных народов. Советы по практике публичных выступлений

Конфуций (551-479 г. до н.э.)

Аристотель (384-322 до н.э.)

Марк Туллий Цицерон (10643 до н.э.)

Фирдоуси (ок. 932/41-1020/26)

"Кабус-наме" (ок. 1083 г.)

Абу Шукур Балхи (ок. 944/45)

НасирХосров (1004-1088)

АмирХосровДехлави (1253-1325)

Саади (1213-1295)

Абдаррахман Джами (1414-1492)

Хилоли (7-1529)

Крылатые слова безвестных восточных поэтов и мудрецов прошлых веков

Франсуа де Ларошфуко (1613-1680)

Блез Паскаль (1623-1662)

Жан де Лабрюйер (1645-1696)

М.В. Ломоносов (1711-1765)

Дени Дидро (1713-1784)

Иммануил Кант (1724-1804)

Адольф фон Книгге (1752-1796)

Вильям Блейк (1757-1827)

Вильгельм фон Гумбольд (1767-1835)

А.Ф. Мерзляков (1778-1830)

Артур Шопенгауэр (1788-1860)

Чарльз Дарвин (1809-1882)

Н.В. Гоголь (1809-1852)

М.Ю. Лермонтов (1814-1841)

М.Е. Салтыков-Щедрин (1826-1889)

ААПотебня (1838-1863)

АЛ. Чехов (1860-1904)

А.Ф. Кони (1844-1927)

П.С.Пороховщиков(1867-?)

КС. Станиславский (1863-1938)

Норман Коупленд

Дейл Карнеги (1888-1955)

Ф.Ф. Заседателев (1873-1941)

Хазрат Инайят Хан (1882-1927)

СЛ. Рубинштейн (1889-1960)

Л.С. Выгодский (1896-1934)

Б.Ф. Ломов (1927-1989)

А.Т. Твардовский (1910-1971)

Д.С. Лихачев (1906)

Майкл Шел

Вильгельм Швёбель