Антон Чехов - Невеста
о произведенииV
Послали за извозчиком. Надя, уже в шляпе и пальто, пошла наверх,
чтобы еще раз взглянуть на мать, на все свое; она постояла в
своей комнате около постели, еще теплой, осмотрелась, потом
пошла тихо к матери. Нина Ивановна спала, в комнате было тихо.
Надя поцеловала мать и поправила ей волосы, постояла минуты
две... Потом не спеша вернулась вниз.
На дворе шел сильный дождь. Извозчик с крытым верхом, весь
мокрый, стоял у подъезда.
- Не поместишься с ним, Надя, - сказала бабушка, когда прислуга
стала укладывать чемоданы. - И охота в такую погоду провожать.
Оставалась бы дома. Ишь ведь дождь какой!
Надя хотела сказать что-то и не могла. Вот Саша посадил Надю,
укрыл ей ноги пледом. Вот и сам он поместился рядом.
- В добрый час! Господь благословит! - кричала с крыльца
бабушка. - Ты же, Саша, пиши нам из Москвы!
- Ладно. Прощайте, бабуля!
- Сохрани тебя царица небесная!
- Ну, погодка! - проговорил Саша.
Надя теперь только заплакала. Теперь уже для нее ясно было, что
она уедет непременно, чему она все-таки не верила, когда
прощалась с бабушкой, когда глядела на мать. Прощай, город! И
все ей вдруг припомнилось: и Андрей, и его отец, и новая
квартира, и нагая дама с вазой; и все это уже не пугало, не
тяготило, а было наивно, мелко и уходило все назад и назад. А
когда сели в вагон и поезд тронулся, то все это прошлое, такое
большое и серьезное, сжалось в комочек, и разворачивалось
громадное, широкое будущее, которое до сих пор было так мало
заметно. Дождь стучал в окна вагона, было видно только зеленое
поле, мелькали телеграфные столбы да птицы на проволоках, и
радость вдруг перехватила ей дыхание: она вспомнила, что она
едет на волю, едет учиться, а это все равно, что когда-то очень
давно называлось уходить в казачество. Она и смеялась, и
плакала, и молилась.
- Ничего-о! - говорил Саша, ухмыляясь. - Ничего-о!