§ 4. Особенности тактики защиты в суде

Судебное разбирательство — самостоятельная стадия уголовного процесса, в которой заново и в полном объеме осуществляется процесс доказывания, а также решается дело по существу.

Судебное доказывание включает как процессуальную, так и мыслительную деятельность судьи и других участников процесса по оценке доказательств [75, 33; 100, 182; 115, 295). Особенности судебной процедуры, строгое разграничение функций обвинения, защиты и разрешения дела предопределяют специфические приемы деятельности указанных лиц по доказыванию.

Действуя в условиях состязательности, прокурор и защитник наделены равными правами. «Все, что может делать в судебном разбирательстве прокурор для обоснования обвинения,— подчеркивает М. С. Строгович,— то же могут делать обвиняемый и защитник для защиты» (116, 90). Интересы участников процесса определяют их процессуальные функции: государственный обвинитель направляет усилия на подтверждение положений, изложенных в обвинительном заключении, защитник же старается опровергнуть его доводы, приводит аргументы в пользу подсудимого. Это требует использования наиболее рациональных (с учетом цели и конкретной ситуации) тактических приемов.

Защитник, равно как суд и государственный обвинитель, не связан материалами предварительного расслезательства, исследует, оценивает установленные в ходе судебного следствия обстоятельства дела, изучает личность подсудимого, выясняет условия, способствовавшие совершению преступления. При этом могут быть выявлены новые сведения, не фигурировавшие ранее.

Проводя расследование, следователь оперирует данными, добытыми, как правило, вскоре после свершившегося события и отличающимися большей точностью, однозначностью, конкретностью, чем по прошествии определенного времени. Суд же имеет дело с информацией, уже ранее зафиксированной в протоколах следственных действий, а со временем претерпевшей изменения под воздействием различных факторов, в том числе рассказов других лиц, домысливания, забывания, утаивания, новой интерпретации увиденного или услышанного; утрачиваются либо видоизменяются отдельные свойства некоторых вещественных доказательств, что может отрицательно сказаться на установлении с их помощью существенных для доказывания сведений.

Участники судебного разбирательства знакомы со всеми материалами дела, имеют представление о содержании различных источников доказательств. Они не связаны выводами органов расследования. Поэтому, исследуя доказательства в ходе судебного следствия, они вынуждены абстрагироваться от убеждения, сложившегося при ознакомлении с делом. В то же время, зная слабые и сильные стороны собранных следователем доказательств, защитник соответственно этому избирает либо корректирует тактику защиты.

Бытует мнение, что у следователя больше, чем у суда, возможностей применить в целях раскрытия преступления тактические приемы и технические средства, разработанные криминалистической и другими науками [59, 5]. С этим трудно согласиться. Речь, очевидно, должна идти не столько об объеме их возможностей, сколько о разнообразии, оперативности следственных действий, проходящих, в отличие от статичных в основном действий суда, непрерывно одно за другим в присутствии подсудимого, потерпевшего, свидетеля, эксперта, когда здесь же каждому из них могут быть заданы вопросы, сопоставлены ответы, устранены противоречия.

Следователь -- единоличный субъект применения тактических приемов при производстве конкретного следственного действия. В ходе судебного следствия тактические приемы сообразно решаемым задачам при-

104

требует от защитника особого внимания при выборе оптимального тактического приема и оперировании им.

Специфика судебного разбирательства, отправление судебной процедуры при неукоснительном соблюдении гласности, состязательности, непосредственности, непрерывности и других принципов, характерных для этой стадии уголовного судопроизводства, определяют особенности использования тактических приемов судьями, прокурором, защитником.

В. И. Шиканов пишет: «Механически взять в судебное разбирательство уголовных дел тактические приемы предварительного следствия нельзя», «особенности судебного разбирательства обязывают учитывать их при разработке тактики проведения судебных действий» [130, 19].

Когда на предварительном следствии и в судебном разбирательстве участвует один и тот же защитник, он имеет возможность значительно глубже, чем суд и прокурор, уяснить обстоятельства дела. Это объясняется тем, что он присутствует при проведении следственных действий и таким образом непосредственно из первоисточника воспринимает сведения. Более того, из личной беседы с подзащитным, помимо его официального допроса, а также из иных, не отраженных в деле, источников, защитник получает необходимую дополнительную информацию. В этом его преимущество перед судом и государственным обвинителем: они лишены такой возможности.

Участвуя впоследствии в установлении фактических данных судом, защитник еще раз, но в иных условиях воспринимает и усваивает их. Таким образом, полагаясь на глубокое знание материалов дела, защитник в суде свободно оперирует ими, результативно использует средства и способы защиты, уверенно применяет тактические приемы. С учетом результативности примененных на предварительном следствии тактических приемов защитник может определенным образом откорректировать их в судебном следствии или же в зависимости от конкретной ситуации (например, изменение психологического состояния допрашиваемых лиц, возникновение в суде новых обстоятельств и т. п.) заменить их другими.

Применение тактических приемов в суде защитником, не участвовавшим на предварительном следствии, имеет специфику. Отличительные особенности наиболее ярко проявляются прежде всего в тактике беседы с подзащит-

при отработке правовой позиции исходит из конкретной формулы обвинения, изложенной в обвинительном заключении, постановлении о предании суду. Более того, высказано и закреплено в процессуальных документах мнение обвиняемого по поводу обоснованности обвинения. Подсудимому и защитнику известны все материалы дела, тогда как на стадии предварительного следствия степень их осведомленности о материалах, которыми располагает следствие, различна.

Поскольку подсудимый и защитник наделены правами, позволяющими непосредственно участвовать в исследовании всех доказательств, фигурирующих в суде, то в процессе подготовки к осуществлению защиты должны быть тщательно продуманы возможные ситуации, учтены реакция лиц, вызванных в суд, особенности их поведения и показаний в присутствии подсудимого. В зависимости от этого избираются определенные тактические приемы их допроса. Одним из первых выясняется вопрос о соблюдении уголовно-процессуального законодательства при собирании доказательств и оперировании ими, о соответствии примененных следователем тактических приемов требованиям законности, научности и этичности. Обнаружив какие-либо нарушения, защитник намечает способы устранения искаженных сведений и установления истинных обстоятельств дела, высказывает свои предложения суду.

Если при отказе от показаний, данных на предварительном следствии, подсудимый ссылается на применение незаконных методов допроса, суд обязан проверять законность условий и способов получения показаний и их процессуального закрепления.

Эффективность защиты во многом зависит от уровня подготовки адвоката к участию в судебном рассмотрении уголовного дела. Некоторые из них поверхностно знакомятся с материалами дела (судя по ордеру, за несколько часов до начала слушания). Таким образом, они лишают себя возможности тщательно изучить и оценить собранные доказательства, не могут свободно оперировать ими, продумать и согласовать правовую позицию с подзащитным, разъяснить ему нормы материального и процессуального права применительно к конкретной ситуации, разработать тактику защиты и т. п.

Следует категорически отказаться от практики сообщать в юридическую консультацию о необходимости обеспечить защиту подсудимому непосредственно перед

зультатах оказания юридической помощи срочная замена защитника и направление его в суд по существу не подготовленным к защите только для того, чтобы процесс не был сорван. Нередко подсудимые отказываются от такой наспех организованной юридической помощи, что можно рассматривать как вынужденный отказ, либо настаивают на приглашении избранного ими адвоката, и рассмотрение дела откладывается. В любой ситуации защитник обязан настаивать на предоставлении ему времени, необходимого для изучения собранных на предварительном следствии доказательств, и свидании с подзащитным для обстоятельной беседы по согласованию правовой позиции, решения практических вопросов защиты.

О необходимости планирования защиты и подробном плане ее реализации на каждой стадии уголовного судопроизводства речь шла выше.

В плане защиты, осуществляемой в суде, должны быть предусмотрены заявление ходатайств в подготовительной части судебного разбирательства, предложения о порядке наиболее целесообразного ведения судебного следствия, определение главных пунктов защиты, конкретные действия (допросы отдельных лиц, постановка вопросов эксперту, оглашение документов и т. д.). План может быть изменен или дополнен в зависимости от обстоятельств, возникших в судебном заседании. Однако в нем должны быть отражены тактические приемы, используемые адвокатом в каждом судебном действии.

Отрицательно сказывается на практической деятельности адвокатов недостаточная регламентация участия защитника при предании обвиняемого суду. Поскольку поручение на осуществление защиты оформляется на конкретную стадию уголовного судопроизводства, с передачей дела в суд полномочия защитника, участвовавшего на предварительном следствии, заканчиваются. В судебном разбирательстве дела участвует защитник, имеющий поручение на осуществление защиты на данной стадии либо назначенный в порядке ст. 47 УПК. УССР. Однако в законодательстве прямо не определено, с какого момента производства дела в суде первой инстанции допускается защитник. Из ст. 253 УПК УССР следует, что вопрос об участии защитника разрешается после предания обвиняемого суду. Ст. 266 УПК УССР наделяет его правами для осуществления защиты подсудимого, что свидетельствует о возникновении у защитника прав после предания обвиняемого суду. Аналогично решается и во-

10Т

прос об ознакомлении защитника с ма1ериала»ш м^и (ст. 255 УПК УССР). Предоставление ему такой возможности лишь после предания обвиняемого суду является серьезным препятствием для заявления ходатайств в указанной стадии: защитник, не участвовавший на предварительном следствии и не изучивший материалы дела, может возбудить только ходатайства, не требующие ознакомления с собранными доказательствами, например ходатайства о вызове свидетелей, истребовании документов, прекращении дела по амнистии, вследствие недостижения возраста уголовной ответственности и некоторые другие.

Об участии защитника в стадии предания суду упоминается лишь в ст. 240 УПК УССР, в которой сказано, что в распорядительное заседание суда вызываются и выслушиваются лица (в том числе и защитник) в связи с заявленными ходатайствами. Но и эта возможность осуществления защиты отдана на усмотрение судьи (суда), о чем прямо указано в законе. Инструкция об оплате юридической помощи, оказываемой адвокатами гражданам, предприятиям, учреждениям и организациям, предусматривает такой вид юридической помощи, как участие в распорядительном заседании. Однако выполнение поручения на ведение дела в этой стадии не может быть гарантировано, поскольку, как отмечалось, вызов защитника в распорядительное заседание зависит от усмотрения судьи (суда).

Все это обусловливает необходимость совершенствования законодательства. Некоторые ученые ратуют за законодательное закрепление допуска защитника с начала стадии предания суду [113, 49]. Действительно, такой порядок был бы логичнее, ибо защитник в силу ст. 23 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик наделен правами с момента допуска к участию в деле. Таким образом, если он вступил в процесс с момента предъявления обвинения, то деятельность его как защитника не должна прерываться до окончательного разрешения дела. Это подлежит закреплению и в соглашении, заключаемом гражданином с юридической консультацией, но тем не менее не исключена замена адвоката по желанию обвиняемого или иным объективным причинам. В юридической литературе нашла одобрение практика отдельных судей, допускающих защитника к ознакомлению с делом до принятия решения о предании обвиняемого суду [113, 167], хотя, строго говоря, она не основана на действующем законодательстве.

обеспечено право на защиту, то уголовно-процессуальные кодексы необходимо дополнить правом защитника участвовать в распорядительном заседании суда не только по усмотрению судьи, но и когда сам защитник находит присутствие в распорядительном заседании целесообразным, высказывать мнение по обсуждаемым вопросам, изучать материалы дела с момента их поступления в суд. Принимая участие в этой стадии процесса, защитник должен пользоваться всеми правами, предоставленными ему ст. 48 УПК УССР.

Кроме того, в ст. 237 УПК УССР желательно включить дополнительное основание проведения распорядительного заседания: если есть отклоненные в ходе расследования ходатайства обвиняемого и защитника или имеются ходатайства, поданные суду. Следует предусмотреть также случаи обязательного участия защитника в распорядительном заседании — если в деле есть постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства защитника и прокурор не удовлетворил жалобу по поводу постановления следователя, если требуются пояснения по ходатайствам *.

Осуществление защиты в стадии предания суду осложняется еще и существующим порядком ознакомления обвиняемого и защитника с обвинительным заключением. Содержание обвинительного заключения доводится до сведения подсудимого и становится известно защитнику после предания суду. Следовательно, ходатайства, адресованные суду, подготовка и дача объяснений по ним в распорядительном заседании выполняются без учета тех важных сведений, которые содержатся в обвинительном заключении.

Своевременное ознакомление с обвинительным заключением приобретает особое значение для защиты тогда, когда прокурор в соответствии со ст. 229 УПК УССР составил новое обвинительное заключение, внес изменения в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание. В связи с такими коррективами может возникнуть необходимость уточнения правовой позиции и тактики защиты.

Неосведомленность защитника о содержании указанного документа вынуждает иногда воздержаться от за-

* Ю. М. Грошевой считает обязательным вызов обвиняемого и защитника в распорядительное заседание при прекращении дела по нереабилитирующим обстоятельствам [42, 67].

заявления ходатайства (например, о назначении экспертизы, вызове новых свидетелей, истребовании документов и проч.) в последующие стадии судебного разбирательства чревато различного рода осложнениями, приводит к откладыванию слушания дела. Поэтому обвинительное заключение следует вручать обвиняемому и защитнику сразу же после утверждения его прокурорО]М.

В стадии предания суду тактика защиты сводится к определению видов ходатайств, подлежащих возбуждению, выбору приемов их отстаивания (поскольку защитник не повторяет ходатайство, а выслушивается в связи с ним, т. е. аргументирует, обосновывает свои просьбы), а также планированию дальнейшей линии защиты с учетом положительно разрешенных ходатайств.

Чтобы установить обстоятельства, оправдывающие подсудимого или смягчающие его ответственность, нередко необходимо допросить свидетелей, дававших показания на предварительном следствии, но; не включенных в список лиц, подлежащих вызову в суд. Среди них подчас бывают граждане, располагающие значимой для защиты информацией, которая не всегда попадает в соответствующие процессуальные документы. Настаивая на их до-прО|Се, защитник должен привести аргументы, способные убедить суд в целесообразности заслушивания их показаний. При этом надо четко представлять объем сведений, которые они могут сообщить в интересах подсудимого, быть уверенным в их достоверности, в том, что не возникнет оснований для иного их истолкования, а оперирование этими данными не потребует вызова новых свидетелей, проведения процессуальных действий, ухудшающих положение подзащитного.

Этими же принципами должен руководствоваться защитник при решении вопроса о возможности слушания (или окончания) дела, если не явились свидетели, показания которых существенны для защиты. Он должен настоять, чтобы были выяснены причины их отсутствия, и только в случае признания причин такими, которые исключают возможность явки данных свидетелей в суд, их показания могут быть оглашены.

Практике известны случаи, когда решение вопроса о возможности рассмотрения дела без допроса тех или иных свидетелей откладывается до окончания следствия. При уважительных причинах неявки в суд свидетелей и потерпевших, показания которых имеют существенное значение для дела, защитник должен настоять на пере-

110

л

ложении в связи с необходимостью обеспечения явки этих лиц в суд.

Для того чтобы процесс не затягивался и в целях предупреждения нерациональных затрат рабочего времени, ходатайство об обеспечении явки свидетелей, без которых нежелательно слушание дела, защитник обязан заявлять своевременно, ибо судья должен предпринять меры для ; их участия в судебном разбирательстве.

В начале судебного следствия защитник высказывает мнение о порядке исследования доказательств (ст. 299 УПК УССР). В вопросе о том, как тактически правильно определить этот порядок, нет единой точки зрения. Так, допрос подсудимого, не признающего вину, предлагается осуществлять в конце судебного следствия, после допроса потерпевшего, свидетелей, поскольку выслушав показания указанных лиц и оценив все доказательства, подтверждающие его вину, подсудимый может дать объективные показания.

Данная позиция уязвима, так как подсудимый ознакомлен со всеми материалами дела до судебного разбирательства, знает, какие доказательства подтверждают его вину, а какие свидетельствуют в его пользу, и, учитывая это, высказывает свое отношение к обвинению сразу после оглашения обвинительного заключения. Если в результате исследования доказательств он решит изменить показания, то может сделать это на протяжении всего судебного разбирательства дела, в том числе и в своем последнем слове. В. М. Савицкий справедливо подчеркивает, что допрос подсудимого последним таит опасность склонить его к признанию вины, получить показания, согласные с только что установленными фактами. Отстаивая иной порядок допроса подсудимого, он аргументирует это тем, что для подсудимого, оспаривающего обвинение, важно, чтобы ему первому была предоставлена возможность дать объяснения, ответить на вопросы «и тем самым сразу же привлечь внимание к слабым звеньям в цепи обвинительных доказательств, указать на пробелы и ошибки предварительного следствия» [106, 17].

Действительно1, допрос подсудимого первым позволяет ему незамедлительно использовать такое средство защиты, как дача показаний, и, изложив необходимые аргументы в свое оправдание, обратить на них особое внимание участвующих в деле лиц с тем, чтобы в течение всего последующего разбирательства его показания

тельствами дела всеми участниками процесса и внутреннее убеждение их формировалось под воздействием этих показаний.

Такой порядок исследования доказательств повышает активность подсудимого, дает возможность определить направленность действий всех участников процесса, способствует построению целеустремленной защиты, активному использованию тактических приемов при до-про'се потерпевших, свидетелей, поскольку имеется отправная точка — показания подсудимого.

Полученная от подсудимого информация может определить тактику проведения судом процессуальных действий для выяснения новых обстоятельств, помогает более четко спланировать судебное следствие.

Допрос же подсудимого последним усложняет защиту, так как ему до проведения допроса нельзя задавать вопросы, которые неизбежно возникают в связи с допросом иных лиц. А это приводит к нежелательным осложнениям при реализации тактики защиты, необходимости повторных допросов свидетелей и потерпевших по одним и тем же обстоятельствам.

Высказывая мнение о порядке исследования доказательств, защитник на основании глубокого изучения доказательственного материала определяет наиболее целесообразную очередность допроса свидетелей (особенно по многоэпизодным делам, по сложным составам преступлений). Допрос свидетелей рационально проводить в той же последовательности, в какой они наблюдали обстоятельства совершенного преступления. Если этот критерий неприемлем в данной ситуации, целесообразно внести предложение о допросе свидетелей в порядке, позволяющем последовательно воспроизвести и увязать факты, положенные в обоснование отстаиваемой защитником правовой позиции.

Результативность защиты зависит от профессионально грамотного проведения защитником судебного допроса подсудимого, потерпевшего, свидетелей, экспертов. Цель допроса этих лиц защитником — выявление данных, свидетельствующих о невиновности подсудимого, или обстоятельств, смягчающих его ответственность, а также сведений, хотя прямо и не относящихся к происшедшему, но создающих благоприятное впечатление о личности подзащитного, его поступках и проливающих свет на обстоятельства, которые привели его на скамью подсудимых.

112

павшие в поле зрения следователя, обнаружить односторонне исследованные обстоятельства, выявить доказательства, которым не придавалось должное с точки зрения защиты значение.

Случается и так, что свидетель неточно или неполно запомнил определенные факты, неверно воспроизвел их в показаниях на предварительном следствии. Прежде всего анализируются причины, повлиявшие на формирование таких показаний, в зависимости от этого принимаются меры к восполнению пробелов, устранению неточностей.

Ориентируясь в объеме информации, которой располагает тот или иной свидетель (по протоколам его допроса, по сведениям, полученным от подзащитного), адвокат тем не менее не должен забывать о том, что определенная часть показаний не фиксируется в процессуальных документах либо протоколируется следователем со значительными сокращениями.

При судебном разбирательстве сведения, сообщаемые допрашиваемым, воспринимаются в полном объеме всеми участниками процесса. Поэтому любое необдуманно сказанное слово, неточно употребленное понятие может быть истолковано не в пользу подсудимого. Это требует от защитника особо тщательной подготовки к допросу.

Умелое использование детализирующих, контрольных, уточняющих вопросов, продуманная последовательность их позволяют обнаружить противоречия в показаниях допрашиваемого и надуманность сообщаемого им, установить несогласованность с другими доказательствами и, наконец, закрепить сведения, представляющие интерес для защиты. Детальное сопоставление всех показаний, касающихся конкретного вопроса, может убедить в необходимости заявления ходатайства о дополнительных следственных действиях.

Определенная последовательность вопросов допрашиваемому и предъявления защитником доказательств рассчитана на то, чтобы убедить судей в обоснованности позиции обвиняемого, побудить их к более глубокому выяснению, проверке, анализу позиции защиты. Это особенно важно, когда на предварительном следствии в силу различных причин не проверялись либо недостаточно исследовались версии, выдвинутые защитником.

Вопросы выдвижения и проверки версий защиты должны быть глубоко изучены в теоретическом аспекте, осо-

113

Оенно в направлении киоудипацпи м^..ж^~.~-    ..~^_ прокурора, суда и защитника.

Нередко можно наблюдать, как, не владея тактическими приемами, защитник рассредоточивает объединенные одним содержанием вопросы на протяжении всего допроса, и тогда устанавливаемые им данные теряют остроту, конкретность, убедительность. Вопросы, которые задает защитник, должны быть лаконичными и конкретными, логически увязанными, последовательными. Они должны помочь допрашиваемому подробно и убедительно осветить требуемые факты, выделить суть интересующего защиту положения. Защитник не должен забывать о том, что судьи оценивают доказательства и принимают решения на основе совокупности установленных при судебном разбирательстве данных, в том числе и тех, которые выявил защитник. Поэтому информация, представляемая суду, должна быть убедительной и однозначно воспринимаемой.

Участвуя в допросах подсудимых, свидетелей, потерпевших, не все адвокаты заранее определяют круг обстоятельств, подлежащих выяснению в связи с занятой ими позицией, составляют план допроса, прогнозируют ответы, поэтому вопросы нередко формулируются наспех. Это приводит к повторению одного и того же вопроса либо попыткам уточнить достоверно установленные факты, выяснить обстоятельства, по которым уже были даны подробные показания другими участниками процесса, что вынуждает суд снимать подобные вопросы.

Вопрос, задаваемый подсудимому, должен быть четко сформулирован. Обвиняемый не всегда может сосредоточиться в экстремальной ситуации (особенно несовершеннолетний, лицо, отстающее в умственном развитии) и дать однозначный, конкретный, благоприятный для защиты своих интересов ответ. Плохая подготовка защитника к допросу, неоправданное стремление дополнительно зафиксировать те или иные факты приводят к установлению сведений, неблагоприятных для подзащитного.

Тактика допроса свидетеля, потерпевшего должна строиться с учетом взаимоотношений подсудимого и допрашиваемого, так как характер их отношений может сказаться на объективности показаний.

При построении защитником тактики допроса свидетеля, потерпевшего необходимо руководствоваться общим правилом: сначала должны быть выяснены в преломлении защиты обстоятельства, свидетельствующие о несо-

114

мого лица, несоответствии другим показаниям, достоверность которых не вызывает сомнений, или иным доказательствам, бесспорность которых установлена. Если свидетель или потерпевший изменили показания в суде, должны быть проанализированы направленность расхождений и возможные причины этого. В зависимости от обстоятельств, вызвавших изменение показаний, объема, существенности выявленных несогласованностей, значимости их для защиты избираются наиболее рациональные в данной ситуации приемы допроса. Например, в ходе допроса защитник может ходатайствовать о предъявлении доказательств, оглашении документов, с помощью которых разоблачаются неправдивые показания.

После выяснения указанных обстоятельств защитник приступает к установлению и проверке данных, подтверждающих позицию защиты, в частности анализируются сведения, на которые ссылается подзащитный, причем •сначала защитник оперирует менее значимыми доказательственными фактами, а под конец выделяет наиболее •существенные. Это способствует более глубокому формированию внутреннего убеждения лиц, принимающих решения по делу.

Защитник может не иметь доказательств, бесспорно свидетельствующих о невиновности подзащитного, его непричастности к преступлению и т. д. Тогда тактика защиты строится только на оспаривании тезисов обвинения, установлении фактов, свидетельствующих о недоказанности вины, без приведения позитивных данных. Такая тактика оправдана, поскольку недоказанная виновность равноценна доказанной невиновности.

Осуществляя защиту, нельзя замалчивать факты, свидетельствующие против подсудимого. Защитник не может обойти их в защитительной речи и обязан подвергнуть их всестороннему анализу, поэтому его усилия во время судебного следствия должны быть направлены на изучение и проверку этих фактов. При этом защитник вынужден соблюдать максимум осторожности, чтобы не усугубить положение гражданина, права и законные интересы которого ему доверено защищать.

Существенное значение для защиты имеет установление факторов, влияющих на полноту и достоверность показаний. Их подробное выяснение позволяет иногда исключить сведения, появившиеся вследствие преднамеренной недобросовестности свидетеля, потерпевшего либо их

кона и тактических приемов, влияющих на полноту и достоверность показаний. Недопустимы внушение, приемы, понуждающие к определенным показаниям, преждевременное ознакомление допрашиваемого с имеющимися в деле доказательствами, постановка вопросов до окончания свободного рассказа и т. п.

Действительно, на практике допускается подмена свободного рассказа допрашиваемого его ответами на вопросы судьи. Такая форма допроса не только противоречит требованиям закона, но и подчас приводит к искажению сообщаемых сведений под воздействием установки, заложенной в содержании и последовательности вопросов. Нажим на допрашиваемого чреват возможностью надуманных показаний, поэтому защитник обязан настаивать на том, чтобы они не были использованы в доказывании.

Достоверность показаний непосредственно связана с личностными качествами допрашиваемого: его интеллектуальной сферой, способностью воспринимать и однозначно воспроизводить услышанное или увиденное и т. д. С учетом данных о личности допрашиваемого должна строиться и тактика допроса. Коррективы в тактические приемы, применяемые защитником, вносятся в зависимости от изменения состояния, поведения, эмоций подсудимого. Однако этим вопросам не придается достаточного внимания. Например, зафиксированные в актах судебно-психиатрических экспертиз данные о психофизиологических особенностях личности обычно не фигурируют в протоколах допроса, обвинительных заключениях, протоколах судебных заседаний, приговорах.

Обоснованно ставится вопрос о необходимости выяснения в целях защиты данных о виктимном поведении потерпевшего. Однако, устанавливая их, адвокаты не всегда принимают во внимание, что отрицательные сведения о потерпевшем должны представляться лишь тогда, когда они относятся к расследуемому событию, причинно связаны с наступившими последствиями, опровергают обстоятельства, относящиеся к предмету доказывания.

Недопустимо, утверждает А. Д. Бойков, в качестве тактического приема защиты использовать дискредитацию потерпевшего или свидетеля, дающего не выгодные для обвиняемого показания, показывать своего подзащитного в роли жертвы более опытных соучастников, резко ухудшая их положение и т. п. [25, 52].

116

зафиксированные в протоколе судебного заседания, не всегда точны, поскольку записываются не дословно, а через призму восприятия их секретарем судебного заседания, который подчас привносит свою трактовку сообщенных сведений, несколько иначе трансформирует их. Нередко показания разных лиц повторяются и, чтобы избежать этого, судья продиктовывает их в более кратком изложении, что также стирает индивидуальность показаний и может привести к искажению, упущению существенных деталей. Это порождает серьезные недоразумения и вынуждает обвиняемого или защитника подавать замечания на протокол. Как показало интервьюирование адвокатов, такие замечания часто отклоняются.

Наиболее простым решением было бы использование в судебном заседании звукозаписи, однако она по ряду причин практически не применяется.

Постановка вопроса об использовании защитником магнитофона для записи показаний допрашиваемых лиц оправданна. Это значительно облегчит подготовку к осуществлению защиты и к прениям сторон, составление замечаний на протокол судебного заседания. Магнитофонная запись хода судебного следствия позволит при необходимости оценить обоснованность предупреждений суда и частных определений по поводу поведения адвоката в судебном заседании.

В защите подсудимого важное место отводится вещественным доказательствам. Но не всегда их исследованию в суде уделяется достаточно внимания. Бывает и так, что вещественные доказательства не осматриваются и не предъявляются участникам судебного разбирательства, а подчас в нарушение ст. 79 УПК УССР не представляются вместе с делом в суд. Подобные нарушения препятствуют их использованию в процессе судебного следствия, не позволяют ссылаться в судебных прениях и приговоре на фигурирующие в материалах дела данные, полученные с помощью вещественных доказательств. Нередко большая и кропотливая работа криминалистов с вещественными доказательствами, проведенная на предварительном следствии, не реализуется в доказывании. Иногда в приговоре делается общая ссылка на то, что вина подтверждается также вещественными доказательствами, которые по существу исследованы не были.

Участвуя в осмотре вещественного доказательства, защитник должен проверять его подлинность путем со-

117

11ОС1 аьлсппл   *л(ч^~.ж*~--         

постановлении о приобщении к делу в качестве вещественного доказательства, заключении эксперта) с признаками осматриваемого. В случаях, вызывающих какие-либо затруднения, требующих пояснений специалистов, специальных навыков при обращении с такими объектами, к их осмотру судом целесообразно привлекать специалиста, участвовавшего в осмотре места происшествия, обнаружении и изъятии вещественных доказательств.

При осмотре в суде вещественного доказательства (веревки) защитник обратил внимание на то, что она не соответствует размерам, указанным в протоколе осмотра места происшествия, и по структуре отличается от той, которая была зафиксирована на фотоснимках, приложенных к протоколу. Факт несоответствия фигурировавшего в суде вещественного доказательства изъятому на месте происшествия подтвердил приглашенный в суд специалист. Это обстоятельство в совокупности с иными фактами послужило основанием к возвращению дела для дополнительного расследования. В последующем оно было прекращено по п. 2 ст. 213 УПК УССР за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления.

В процессе осмотра вещественных доказательств защитник обращает внимание суда на их особенности, имеющие значение для защиты, при необходимости заявляет ходатайство о приглашении специалиста в порядке ст. 2701 УПК УССР для оказания помощи в применении научно-технических средств при осмотре предметов, документов и дачи необходимых пояснений. Если вещественные доказательства являются предметами профессиональной деятельности подсудимого, следует предварительно выяснить их правильное наименование, предназначение, особенности применения, механизм использования их при совершении преступления. Правильное обращение с вещественным доказательством, понимание его роли в производственном процессе могут повысить результативность его осмотра и значение в обосновании версии защиты, а оперирование специальными терминами поможет однозначно воспринять необходимые сведения.

Работа защитника с вещественными доказательствами требует глубоких знаний в области криминалистики.

Осуществляя защиту в суде по делу П., адвокат обратил внимание на то, что одежда потерпевшего была осмотрена и приобщена к делу как вещественное доказательство спустя несколько месяцев после ее обнаружения. Этот факт вызвал сомнения в допустимости указанных предметов как доказательств. Неправомерен и зафиксированный в процессуальных документах вывод следователя о том, что порезы на пиджаке причинены гр-ном П. Данное утверждение

118

ножа, которым они были нанесены (что определяется экспертным путем), а затем уже установления принадлежности ножа обвиняемому. Эти обстоятельства наряду с другими послужили основанием для постановки вопроса об оправдании П.

Нередко при судебном разбирательстве возникает потребность в проведении экспертизы. Вопрос об этом может поставить любой участник процесса, в том числе и защитник. Ходатайство о ее назначении подается в письменном виде. В нем перечисляются обстоятельства, для установления которых требуются специальные познания, формулируются вопросы, подлежащие разрешению экспертом. В литературе справедливо обращается внимание на то, что ходатайства по вопросам экспертизы должны быть выполнимыми [93, 76].

Когда есть основания для проведения экспертизы и адвокат уверен в том, что это будет способствовать защите, такое ходатайство целесообразно заявлять в стадии предания суду. Например, если защитник участвовал на предварительном следствии и находит, что экспертиза необходима, но в ходатайстве об этом ему было отказано, или же когда защитник вступает в процесс со стадии судебного разбирательства, но ему и без ознакомления с материалами дела известны обстоятельства, безусловно требующие назначения экспертизы и не терпящие ее отлагательства.

Вместе с тем выбор момента заявления ходатайства нередко диктуется соображениями тактического характера. Поэтому его можно отложить до более удобного момента, например, когда защитник считает необходимым сначала допросить свидетелей или иным способом убедиться в полезности проведения экспертных исследований. В этой связи нельзя признать обоснованными частные определения о действиях защитников, которые, по мнению суда, затягивают момент заявления ходатайств о назначении экспертизы, так как оценка правильности тактики защиты не входит в компетенцию суда.

По делу К. защитник, приняв поручение на защиту со стадии судебного разбирательства, возбудил ходатайство о назначении экспертизы в подготовительной части судебного заседания. В данном случае момент заявления ходатайства обусловливался тем, что защитник ознакомился с делом после предания обвиняемого суду и лишь тогда определил необходимость в экспертизе. Суд удовлетворил ходатайство, отложил слушание дела, но вынес частное определение в адрес адвоката, который якобы не своевременно заявил ходатайство. Данное частное определение признано необоснованным.

Защитник принимает участие в обсуждении вопросов, связанных с организацией производства экспертизы

следствия необходимо присутствие эксперта [93, 77], защитник должен исходить из того, как это отразится на интересах его подзащитного, не приведет ли присутствие эксперта при допросах к предвзятому подходу в процессе экспертного исследования. Иногда, наоборот, уместно настоять на допросе отдельных свидетелей в присутствии эксперта. Л. Е. Ароцкер обращает внимание на то, что «в суде на формирование выводов эксперта могут оказать влияние и впечатления, сложившиеся от восприятия показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей, выводов других экспертиз, результатов проведения определенных судебных действий» [17, 166].

Высказывая мнение о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившегося эксперта или о необходимости его замены другим, следует руководствоваться тактическими соображениями, помня о том, что настаивать на явке эксперта в суд не всегда целесообразно.

В интересах защиты можно воспользоваться правом присутствия при производстве экспертизы, проводимой вне зала судебного заседания, на что указывает Пленум Верховного Суда СССР.

Случается, что на разрешение экспертизы выносятся вопросы, не имеющие отношения к делу, либо для ответа на них не нужны специальные познания, так как интересующие суд сведения носят справочный характер. Защитник должен обратить внимание суда на эти обстоятельства, добиться устранения таких вопросов несмотря на то, что разрешение их может быть в интересах подсудимого. Как и любой участник процесса, защитник не вправе пренебрегать процессуальной формой получения доказательственной информации и обязан настаивать на том, чтобы экспертиза не назначалась в тех случаях, когда имеющие значение сведения могут быть получены из справочной литературы либо даны специалистом, участвующим в судебном разбирательстве в порядке ст. 270 1 УПК УССР. В интересах подзащитного адвокат может самостоятельно отыскать и представить суду такие справочные сведения.

Защитник не должен оставлять без внимания случаи нарушения установленной процедуры производства экспертизы в суде и тогда, когда поставленные эксперту вопросы не оглашаются, не выслушивается мнение участников судебного разбирательства, определение о назначении экспертизы выносится в зале судебного за-

120

кратно указывалось в юридической печати [90, 12].

Некоторые адвокаты, руководствуясь неправильным пониманием тактики защиты, настаивают на вызове эксперта в суд для проверки заключения, когда в этом нет необходимости, пытаются путем постановки эксперту замысловатых вопросов, нарочитого оперирования сложной терминологией, а иногда и умышленным «запутыванием» понятий и суждений поставить под сомнение достоверность выводов эксперта. Подобные приемы несовместимы с задачами советской адвокатуры.

Касаясь вопросов оценки заключения эксперта в судебных прениях, А. Я- Палиашвили считает, что необходимо освещать допустимость заключения эксперта в качестве источника доказательств, объективность, квалификацию эксперта, подлинность, достаточность и пригодность материалов экспертизы, правильность составления заключения и обоснованность выводов, значение заключения в цепи других источников доказательств [93, 107]. Это же необходимо рекомендовать для освещения в приговоре, где, как правило, подробной оценки заключения эксперта нет.

Для установления обстоятельств, содействующих защите подсудимого, защитник может ходатайствовать о производстве судом осмотра места происшествия, указав цель такого процессуального действия. Не исключено, что в силу различных причин осмотр места происшествия по конкретному делу впервые осуществляется именно на стадии судебного разбирательства. Думается, не должно быть препятствий к тому, что защитник предварительно ознакомится с местом происшествия (если это не приведет к изменению обстановки, повреждению следов и т. п.) с тем, чтобы заранее продумать и предложить наиболее результативные с точки зрения защиты приемы проведения судом этого действия, при осмотре обратить внимание суда на существенные для дела обстоятельства (ст. 315 УПК УССР).

Л. Е. Ароцкер справедливо подчеркивает, что при судебном осмотре «нельзя оставлять без внимания заявления, ходатайства, замечания обвинителя и защитника, следует внимательно изучать те детали обстановки места происшествия, на которые ими обращено внимание» [17, 115].

Осмотр места происшествия судом обычно проходит в более благоприятных условиях, чем на предварительном следствии. Следователь не знает условий, в которых

121

обдумать тактику осмотра, суду же, как правило, известно место происшествия, детально описанное в протоколе его осмотра, изображенное на фотоснимках, схемах. Если осмотр впервые проводится судом, то исходная информация об осматриваемом участке может быть получена от подсудимого, потерпевшего, свидетелей. Это позволит соответствующим образом подготовиться к такому действию не только суду, но и лицам, участвующим в нем.

В судебном заседании часто принимает участие общественный защитник. В целях наибольшей результативности тактики защиты адвокат, защищающий того же подсудимого, должен согласовать с общественным защитником вопросы, связанные с общей направленностью защиты, с правовой позицией (в том объеме, который предполагает затронуть общественный защитник), полезно ознакомить его с некоторыми процессуальными и тактическими аспектами осуществления защиты.

Иногда суд, прокурор, другие участники процесса недостаточно уважительно относятся к защитнику. Они более внимательны к ходатайствам, которые заявляет государственный обвинитель, и к вопросам, которые он задает допрашиваемым. К сожалению, не все профессиональные юристы, а тем более лица, присутствующие в зале, осведомлены о том, что защитник не вправе занять иную позицию, чем та, на которой настаивает подсудимый, отрицающий вину, и что этим обусловливается тактика защиты. Случаются еще досадные недоразумения, когда такая позиция защитника становится предметом частного определения в его адрес.

Взаимоотношения участников процесса не ускользают от внимания присутствующих в зале и по-разному истолковываются ими, что может снизить воспитательную направленность судебного разбирательства. Нежелательным образом сказывается это и на подсудимом, потерпевшем, свидетелях, угнетает их душевное состояние, мешает сосредоточиться, переключает сознание с фактов на эмоции, мешает реализовать тактические приемы защиты, снижает ее эффективность.

Необходимо стремиться к взаимопониманию, строжайшему соблюдению норм профессиональной этики.