§ 1. Познание по уголовным делам и криминалистика

Познание есть процесс узнавания неведомого ранее, открытия новых сторон известного, углубления и совершенствования имеющихся представлений. Это феномен человеческого общества, происходящий постоянно, во всеобщем масштабе и на самых различных уровнях. Процесс углубления познания бесконечен [2, 203].

Диалектико-материалистическая гносеология определяет познание как отражение тех предметов и явлений, которые существуют вне и независимо от сознания человека, т. е. как отражение объекта познания [1, 131]. При этом процесс познания не есть зеркально-мертвое отображение видимого, это активное, творческое, диалектическое отражение, в котором осуществляется скачок от чувственных форм отражения видимого, раскрывающих лишь внешнюю сторону предмета, к логическим формам отражения скрытой за непосредственной видимостью вутренней сущности предметов и явлений.

Таким образом, познание состоит в установлении фактов, их осмыслении, выявлении закономерных связей и взаимозависимостей. Благодаря этому в результате познавательной деятельности формируются новые представления, понятия и законы, отражающие объективную реальность. Достигается цель познания: устанавливается объективная истина, находящая свое воплощение в знании.

Всеобщность познания предполагает наличие в его структуре некоторых уровней. Это эмпирический и теоретический уровни, характеризующие движение мысли от опыта к абстракции. При этом познание должно пройти путь от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике [2, 152—153]. Эти уровни присущи всем формам познавательной деятельности человека независимо от того, познаются закономерности движения материи или устанавливаются конкретные факты повседневной жизни человека.

результаты познания имеют научное (фундаментальное или прикладное) значение, если они являются очередной ступенью познания объективного мира, а в других -практическое, когда результаты познания представляют собой завершенный акт установления какого-либо факта или их совокупности, научное значение которых проявляется лишь косвенно. Познавательная деятельность при осуществлении правосудия — судебное познание * — как частный случай практического познания протекает в специфических условиях, которые нельзя не учитывать. Среди них следует выделить два главных: во-первых, средства и методы судебного познания должны быть этичными и не противоречить закону; во-вторых, познавательный процесс и его результат должны быть юридически значимыми, т. е. иметь, кроме гносеологической, и удостоверительную сторону, процессуальную форму.

При этом отдельные моменты судебного познания могут быть и вне рамок процессуальных норм, например установление связей подозреваемого оперативным путем, беседа следователя с экспертом по поводу возможностей данной экспертизы до ее назначения, прослушивание судьей материалов звукозаписи при подготовке к допросам на судебном следствии и т. п. В. Я- Колдин правильно обращает внимание, что информационно-познавательная деятельность по раскрытию преступлений начинается до возбуждения уголовного дела и может осуществляться вне рамок уголовно-процессуальных действий [60, 18]. Однако, несмотря на это, второе условие полностью сохраняет свое значение, иначе судебное познание потеряло бы смысл.

Специфику судебного познания подчеркивают многие юристы. Н. А. Якубович, например, особенности познания объективной действительности в процессе следствия видит в ограниченности его определенными законом сроками, в течение которых должна быть установлена истина и принято одно из предусмотренных законом решений, обусловленных результатом познания исследуемых по уголовному делу фактов. При этом объект познания

* В литературе судебное познание иногда относят к категории эмпирического познания. С этим нельзя согласиться, поскольку, как и всякое иное познание, судебное познание в гносеологическом плане не ограничивается эмпирией, а развивается системно, в единстве эмпирии, абстракции и практики, хотя по своему целеполаганию и находится на более низком уровне по отношению к научному познанию, так как имеет чисто практическое, конкретное значение.

6

предстает в виде сложного комплексною изстмодеи^!-вия явлений социального, психического и материального характера, поскольку в данном случае исследуются связи и опосредования, охватываемые понятием общественно опасного и противоправного деяния, основные характеристики которого предусмотрены уголовным законом [137,22-23].

Судебное познание в уголовном судопроизводстве в удостоверительном отношении полностью, а в гносеологическом в значительной степени обеспечивается нормами уголовно-процессуального законодательства, которые дают наиболее общие предписания, позволяющие постигнуть истину.

Однако эти предписания в то же время слишком абстрактны, чтобы в полной мере обеспечить реальный процесс судебного познания. Нужна еще система средств и методов обнаружения доказательственной информации, ее фиксации, собирания, исследования и использования, чтобы познание по уголовным делам, протекающее в условиях ситуационности, дефицита времени и психологического дискомфорта, могло завершиться успешно. Такую совокупность средств и методов дает криминалистика.

Высказанный тезис нетрудно доказать, обратившись к действующему законодательству. К примеру, норма УПК УССР, регулирующая производство допроса обвиняемого (ст. 143), предписывает следующий порядок допроса, позволяющий, по мнению законодателя, обеспечить получение полных и объективных показаний: «В начале допроса следователь должен спросить обвиняемого, признает ли он себя виновным в предъявленном обвинении, после чего предлагает ему дать показания по существу обвинения. Следователь выслушивает показания обвиняемого и, в случае необходимости, задает ему вопросы».

Нет сомнения, что такой порядок допроса является правильным в познавательно-психологическом (свободное повествование, движение от общего к частному) и тактическом (возможность задавать вопросы) отношениях. Однако очевидно, что эффективность допроса обвиняемого достигается не только за счет этих общих предписаний, айв результате умелого применения (по форме, содержанию, месту и времени) специальных криминалистических приемов уточнения, дополнения, контроля показаний. Эти приемы могут состоять в предъявлении доказательств, показе противоречий, напоминании с помощью ассоциации, умолчании и 1. и. с учеюм материалов конкретного уголовного дела и личности обвиняемого. Еще рельефнее взаимозависимость норм процесса и рекомендаций криминалистики, необходимость их использования проявляются при следственном осмотре. В ст. 190 УПК УССР говорится, что с целью выявления следов преступления и других вещественных доказательств, выяснения обстановки преступления следователь производит осмотр местности, помещения, предметов и документов. Ст. 191 УПК УССР, регламентирующая порядок производства осмотра, предоставляет следователю лишь факультативную возможность произвести измерения, составить план и чертеж осмотренного места и отдельных предметов, а также по возможности сфотографировать их. Успех зависит от его квалифицированного проведения (обеспечение надлежащей охраны места происшествия, приглашение соответствующих специалистов, подготовка необходимых научно-технических средств и т. п.); выбора последовательности осмотра; профессиональной способности моделировать происшедшее событие во всех его взаимосвязях на основании обстановки и материальных следов; знания психологических основ поведения участников происшествия по определенным категориям дел в типичных ситуациях; умения применять разнообразные технические приемы осмотра, позволяющие в полном объеме решать задачи этого следственного действия. Не обойтись и без знания правил и приемов осмотра, препятствующих уничтожению или искажению материальных следов и вещественных доказательств.

Таким образом, процесс судебного познания зависит не только от правильного применения норм уголовного процесса, но и от рекомендаций криминалистики и других наук, отражающих огромный опыт деятельности по расследованию и судебному разбирательству уголовных дел.

Как отмечает Н. А. Селиванов, «криминалистическое исследование представляет собой частный случай познания, в полной мере подчиняющийся основным законам диалектики» [108, 24]. Нельзя согласиться с некоторыми криминалистами, отводящими уголовному процессу роль оформителя криминалистической деятельности, отвергающими тем самым его познавательную сущность. Так, по словам Н. Н. Медведева, криминалистика «изучает сущность, содержательную сторону расследования», а «предметом уголовно-процессуальной науки является его форжание процесса собирания доказательств к предмету криминалистики, а исследование его процессуального порядка — к уголовно-процессуальному праву: уголовный процесс в общем виде — это «регламентированный законом порядок производства предварительного расследования и судебного разбирательства» [20, 261].

Наука уголовного процесса и практическая процессуальная деятельность бесспорно проникают в сущность явлений, связанных с установлением объективной истины, и в совокупности с рекомендациями криминалистики дают возможность глубже познать сущность исследуемых явлений. Процессуальная деятельность, обеспечиваемая в определенном объеме средствами криминалистики, других наук, позволяет полностью решать задачи, предусмотренные ст. 2 УПК УССР [31; 38; 118; 136].

Таким образом, в судебном познании определяющей является процессуальная деятельность, осуществляемая ее субъектами * в разных формах и различными допустимыми средствами.

Если уголовно-процессуальная наука и криминалистика каждая в своей области, своими средствами и методами способствуют решению задач судопроизводства, то логично, что все субъекты судебного познания в качестве участников уголовно-процессуальной деятельности обязаны использовать в своей работе (в пределах функциональных прав и обязанностей) данные обеих наук.

Когда речь идет о следователе, работнике органов дознания, судье, то это утверждение не вызывает возражений. Однако стоит упомянуть об адвокате-защитнике, как сразу возникает сомнение в правомерности применения им криминалистических знаний. Между тем адвокат по своей познавательной функции в уголовном процессе в принципе ничем не отличается от следователя или судьи, хотя существуют предусмотренные законом ограничения в использовании результатов этого позна-| ния. Защитник наделен правом официально пользоваться сведениями, направленными на защиту, смягчающими ' или исключающими ответственность своего доверителя. Поэтому вопрос о применении адвокатом при осуществле-

* Защитник является субъектом уголовно-процессуальной деятельности, поскольку он выполняет процессуальную функцию защиты, наделен правами и обязанностями, совершает предусмотренные законом процессуальные действия, вступает в уголовно-процессуальные отношения с другими участниками процесса [59, 33; 136, 17; 139, 69].

деятельности данных криминалистики должен быть решен положительно.

Судебное познание не может быть ограничено установлением истины, оно должно принести юридически значимый результат. Это возможно в случае процессуального закрепления получаемой информации. То есть познание приобретает юридический смысл, если проходит в форме юридического доказывания. Конечно, отдельные познавательные акты могут находиться за пределами доказывания, и в этом смысле предмет судебного познания шире предмета доказывания. Однако решение дела по существу происходит на основании результатов процессуального доказывания, которое заключается в собирании, исследовании и оценке доказательств *. И в этом отношении понятие процессуального доказывания равнозначно понятию судебного исследования [24, 6; 41, 204; 115, 245].

В юридическом доказывании как специфической форме судебного познания криминалистика является непременным атрибутом.

Не случайно криминалистику понимают как науку о закономерностях объективного отражения и познания уголовно-релевантных фактов и основанных на этих закономерностях приемах, методах и средствах информационно-познавательной деятельности субъектов доказывания и иных надлежащим образом уполномоченных лиц, осуществляющих раскрытие, расследование и предупреждение преступлений [60, 19].

Деятельность защитника как субъекта доказывания имеет криминалистическое наполнение и направленность. Это означает, что работа защитника на предварительном следствии и в суде — объект исследования не только уголовно-процессуальной науки, но и криминалистики. Серьезное внимание криминалистов должно быть обращено на разработку тактических основ расследования в ситуациях, когда защитник допущен к участию в деле с момента предъявления обвинения. При этом следует разрабатывать не только вопросы следственной тактики, но и тактику защиты, особенно тактику сов-

* В юридической литературе под доказыванием понимается деятельность субъектов уголовного процесса, связанная с собиранием, проверкой и оценкой доказательств [115, 302; 122, 238] и их процессуальных источников, а также формирование на этой основе определенного тезиса и приведение аргументов для его обоснования [84, /;].

зывания, направленной на обеспечение полноты, всесторонности и объективности расследования.

Практика настоятельно требует создания стройной системы тактических приемов, используемых защитником в судебном следствии. Именно в этой стадии уголовного судопроизводства проявляется все многообразие приемов, применяемых адвокатом в защите, поскольку он как равная сторона, участвует во всех действиях, проводимых судом.

Таким образом, участвуя в доказывании, защитник обязан в пределах своих профессиональных полномочий руководствоваться как предписаниями закона, так и научными рекомендациями криминалистики.