1. Право оперативного управления как юридическая форма имущественной самостоятельности субъектов хозяйственного права

Вопрос о правовой форме имущественной самостоя-

тельности различных звеньев экономики является одним

из узловых вопросов теории хозяйственного права, так

как от его решения в значительной мере зависит правовая

организация всей системы хозяйственных отношений, свя-

занных с использованием государственного имущества в

процессе расширенного воспроизводства. Проблема стала

особенно актуальной в последние годы, когда в ходе осу-

ществления экономической реформы выявилась настоя-

тельная потребность четкого законодательного определе-

ния имущественного статуса всех звеньев народного хо-

зяйства и отыскания на этой основе таких правовых форм

опосредования отношений по формированию и использо-

ванию денежных средств и материальных ресурсов, кото-

рые были бы адекватны их экономическому содержанию.

Речь идет прежде всего об отношениях между предприя-

тиями, производственными объединениями и другими

первичными звеньями народного хозяйства, с одной сто-

роны, и вышестоящими органами как центрами хозяйст-

венных систем - с другой, а также об отношениях внутри

предприятий (производственных объединений), посколь-

ку именно в рамках этих отношений происходит аккуму-

ляция, перераспределение и непосредственное использо-

вание материальных и финансовых ресурсов для осу-

ществления процесса расширенного воспроизводства.

Поэтому задача практически сводится к выявлению иму-

щественного статуса тех звеньев экономики, которые яв-

ляются элементами хозяйственных систем - предприятий,

производственных объединений и других первичных звень-

ев народного хозяйства; подразделений и производствен-

ных единиц хозяйственных органов; органов хозяйствен-

ного руководства, действующих в качестве центров хозяй-

-109-

ственных систем (подсистем) - Министерств, управлений

промышленных и иных объединений и т. п.

До последнего времени научные разработки в этой

области не давали ответа на поставленный вопрос. Мно-

гие годы усилия ученых-юристов были направлены глав-

ным образом на выявление имущественной правосубъект-

ности госорганов - юридических лиц как участников

отношений товарного оборота. Применительно к ним в

правовой науке общепризнана предложенная А. В. Бене-

диктовым (*1), воспринятая и развитая в многочисленных

последующих исследованиях и закрепленная в настоящее

время законодательно (*2) теоретическая конструкция права

оперативного управления как юридической формы иму-

щественной самостоятельности таких госорганов и преж-

де всего предприятий в рамках единого фонда государст-

венной собственности (*3).

Что касается прав органов хозяйственного руководст-

ва в отношении аккумулируемых у них централизованных

ресурсов системы и прав структурных подразделений

хозорганов на закрепленное за ними имущество, то дли-

тельное время вопрос об их юридической квалификации

вовсе не ставился правовой наукой. Однако реальные про-

цессы хозяйственной жизни добудили в конце концов

ученых-правоведов повернуться лицом к этой весьма

актуальной проблеме. В настоящее время четко определи-

лись два диаметрально противоположных подхода к ее

решению. В основе первого из них лежит исходная по-

сылка, согласно которой лишь такая степень имуществен-

ной обособленности, которая служит предпосылкой для

участия в отношениях товарного обмена и наделения

правами юридического лица, может считаться обособлен-

(**1) А. В. Венедиктов. Государственная социалистическая собствен-

ность. М., 1948.

(**2) Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных

республик, ст. 21.

(**3) В науке административного права выдвинуто возражение про-

тив трактовки права оперативного управления как юридиче-

ской формы имущественной самостоятельности предприятий,

основанное на принятой в этой науке терминологии, согласно

которой <оперативное управление> есть вид исполнительно-рас-

порядительной деятельности органов государственного управле-

ния (см. Ю. М. Козлов. Управление народным хозяйством

СССР, ч. II. М., 1971, стр. 107-113). Но это возражение является

по существу спором о терминах и не опровергает саму конст-

рукцию.

-110-

ностью в правовом смысле и облекаться в юридическую

форму права оперативного управления. При этом само

право оперативного управления рассматривается как спе-

цифическое цивилистическое правомочие, носителем ко-

торого могут быть только юридические лица как участни-

ки гражданского оборота. Соответственно такому пони-

манию в литературе широко представлены взгляды,

в различных модификациях отрицающие либо имущест-

венную обособленность органов хозяйственного руковод-

ства (в отношении аккумулируемых у них централизо-

ванных резервов и фондов) (*4) и структурных подразделе-

ний хозорганов (*5) как таковую,  либо  ее правовой

характер(*6)  либо, наконец, квалификацию имущественной

правосубъектности этих звеньев (в тех случаях, когда в

принципе она признается) как права оперативного управ-

ления (*7).

Некоторые ученые, придерживающиеся цивилистиче-

ской трактовки права оперативного управления, допуска-

ют в то же время известный отход от нее, признавая пра-

ва по оперативному управлению либо за структурными

 (**4) С. Н. Братусь. Имущественные и организационные отношения

и их правовое регулирование в СССР.- <Вопросы общей теории

советского права>. М., 1960, стр. 105-106; А. В. Мицкевич. Субъ-

екты советского права. М., 1960, стр. 138.

 (**5) См., например: Ю. Г. Басин. Хозяйственный расчет и его пра-

вовые формы.- <Советское государство и право>, 1968, № 7,

стр. 79.

 (**6) С. Н. Братусь. Юридические лица в советском гражданском пра-

ве. М., 1947, стр. 290-291; А. В. Мицкевич. О видах субъектов

советского права.- <Советское государство и право>, 1956,

стр. 114-115.

 (**7) По вопросу об отсутствии у структурных подразделений пред-

приятий права оперативного управления см. Д. М. Генкин. Опе-

ративное управление как институт советского гражданского

права.- <Советская юстиция>, 1963, № 9, стр. 4; Р. О. Халфина.

Советская теория гражданского права.- <Советское государство

и право>, 1969, Я> 10, стр. 57; О. С. Иоффе. Современные усло-

вия хозяйствования и правовые вопросы хозрасчета.- <Право-

ведение>, 1970, № 3, стр. 65; С. М. Корнеев. Основные проблемы

права государственной социалистической собственности в СССР.

Автореф. докт. дисс. М., 1971. стр. 28-29. Об отсутствии права

оперативного управления у министерств см. <Советское госу-

дарство и право>. 1967, № 4. стр. 134 (выступление Е. А. Флей-

шиц на научной конференции по правовым вопросам экономи-

ческой реформы); А. Пушкин, И. Красько. Хозяйственно-право-

вые вопросы управления промышленностью.- <Радяньске пра-

во>, 1969, № 11, стр. 107.

-111-

подразделениями хозорганов  (*8), либо за органами хозяйст-

венного руководства в отношении централизованных ре-

зервов и фондов  (*9), т. е. допуская распространение инсти-

тута права оперативного управления на отношения, скла-

дывающиеся вне сферы товарного обмена. В первом

случае такой отход очевиден. Во втором чистота конструк-

ции, па первый взгляд, сохраняется, поскольку предпо-

сылкой наделения органов хозяйственного руководства

нравом оперативного управления признается правоспо-

собность юридического лица, а осуществление этого права

рассматривается как форма реализации указанной право-

способности. Но ведь речь идет об оперативном управле-

нии централизованными резервами и фондами, распоря-

жение которыми в значительной мере, а в ряде случаев

полностью (например, в отношении средств централизо-

ванного фонда материального поощрения, централизован-

ного фонда премирования за создание и внедрение новой

техники, резерва амортизационных отчислений, предна-

значенных на капитальный ремонт, и некоторых других)

осуществляется не в сфере товарного обмена, а в сфере

 (**8) И. Е. Красько. Хозрасчет цеха: правовая и экономическая ка-

тегория.- <Советское государство и право>, 1971, № 9, стр. 91.

Непоследовательную позицию в этом вопросе занимает Л. М. Рут-

ман: если, анализируя правовое положение цехов предприятий,

он пришел к выводу об отсутствии у них права оперативного

управления, поскольку они исключены из экономического обо-

рота (си. <Советская юстиция>, 1967, № 14, стр. 7), то за про-

изводственными единицами им такое право признается, несмот-

ря на то, что и их автор не считает участниками товарного обо-

рота (см. <Советское государство и право>, 1974, № 2, стр. 118;

М. М. Гурен, Д. М. Рутман. Хозяйственный расчет предприятий

и объединений угольной промышленности. М" 1974, стр. 118,

129).

(**9) Ю. Г. Басин. Юридические формы хозрасчета системы объедине-

ния.- <Советское государство и право>, 1972, № 3. Правда, рас-

сматривая правомочия в отношении централизованных ресур-

сов объединения как право оперативного управления, автор счи-

тает субъектом этого права не управление объединения как

вышестоящий по отношению к входящим в состав объединения

предприятиям орган- (как это признано в настоящее время Об-

щим положением о промышленных объединениях), а объедине-

ние в целом как хозяйственную систему. Но это не меняет де-

ла, поскольку применительно к рассматриваемому вопросу суть

не в том, какое хозяйственное образование признается субъек-

том права, а в какой сфере деятельности, в отношении каких

объектов и каковы содержание и юридическая природа призна-

ваемых за ним прав,

-112-

управления - путем  распределения   соответствующих

средств между входящими в систему хозорганами.

Осуществляя такое распоряжение, орган хозяйствен-

ного руководства реализует не правоспособность юриди-

ческого лица в отношениях товарного обмена, а свою хо-

зяйственную компетенцию в области управления. О пра-

воспособности юридического лица как предпосылке рас-

поряжения централизованными средствами в данном слу-

чае можно говорить лишь в плане их хранения на счетах

в учреждениях банка. Но юридическая природа того или

иного субъективного права определяется в первую оче-

редь сферой и способами его осуществления. И коль скоро

налицо правомочия в области планово-регулирующей дея-

тельности, реализуемые путем издания актов управления,

невозможно) думается, ни говорить о гражданско-право-

вой природе этого правомочия, ни увязывать его только с

возможностью участия в товарно-денежных отношениях

(даже если для осуществления указанного правомочия

необходимо в конкретном случае вступление в опреде-

ленные отношения такого рода) (*10).

Таким образом, признание объективных реальностей,

мимо которых не может пройти исследователь, с неиз-

бежностью приводит, хочет он того или нет, к опровер-

жению цивилистической трактовки права оперативного

управления.

В противовес этой трактовке в литературе обоснована

хозяйственно-правовая концепция права оперативного

управления, базирующаяся на признании того, что, во-

первых, обособление имущества происходит не только в

сфере товарного оборота, но и в сфере организации и

осуществления самого процесса производства; во-вторых,

имущественная самостоятельность любых звеньев эконо-

мики, в какой бы сфере она ни проявлялась, облекается в

определенные правовые формы(*11); в-третьих, по своей

(**10) См. по этому вопросу также: В. С. Мартемьянов. Право на иму-

щество соподчиненных хозяйственных органов.- <Советское го-

сударство и право>, 1974, № 10, стр. 67-68.

(**11) Правовой характер отношений, возникающих на базе имущест-

венного обособления указанных звеньев, подчеркивается мно-

гими учеными (см. А. В. Венедиктов. Государственная социали-

стическая собственность, стр. 637, 639 и др.; С. С. Алексеев.

Предмет советского социалистического гражданского права.

Свердловск, 1959, стр. 114; В. В. Лаптев. Внутрихозяйственные

отношения на предприятии. (Правовая организация). М., 1965,

стр. 17-18, 128-132; Д. М. Генкин. Правовые формы хозяйствен-

ного расчета государственных промышленных предприятий. М.,

1965, стр. 20; В. К. Мамутов. Регулирование отношений пред-

приятий с вышестоящими хозяйственными органами.- <Право-

вые вопросы науки управления>. М., 1966, стр. 146-152; И. А.

Танчук. Правовые вопросы хозяйственного расчета в условиях

экономической реформы,- <Ученые записки ВНИИСЗ>, вып. 10,

1967, стр. 32-34.

-113-

природе права всех имущественно обособленных звеньев

народного хозяйства едины (что не исключает их диффе-

ренциации по содержанию и объему) (*12). С этих позиции

право оперативного управления рассматривается как ин-

ститут, опосредствующий имущественную самостоятель-

ность любых звеньев народного хозяйства, не являющих-

ся собственниками закрепленного за ними имущества, не-

зависимо от сферы их функционирования.

Предпосылкой права оперативного управления в та-

ком понимании выступает не правоспособность юридиче-

ского лица, а закрепление в той или иной форме за соот-

ветствующим звеном определенного комплекса имущества

и наличие у этого звена хозяйственной правосубъектности,

достаточной для управления имуществом и осуществле-

ния правомочий владения, пользования и распоряжения

им в пределах компетенции данного звена и в присущих

ему (его деятельности) формах (*13). Поэтому носителями

права оперативного управления являются не только орга-

низации, выступающие в качестве юридических лиц, но

и их подразделения, производственные единицы, осуществ-

ляющие в отношении закрепленного за ними имущества

право внутрихозяйственного оперативного управления,

а также органы хозяйственного руководства (в отноше-

нии денежных резервов и фондов, аккумулированных у

них как у центров хозяйственных систем) (*14).

(**12) В. К. Мамутов. Предприятие и вышестоящий хозяйственный ор-

ган. М., 1969, стр. 122.

(**13) Проблемы хозяйственного права (тезисы докладов научной кон-

ференции). М., 1970, стр. 18-19.

(**14) Хозяйственное право. М., 1967, стр. 68, 117; А. Б. Годес. Регу-

лирование внутрихозяйственной деятельности предприятий.-

<Советское государство и право>, 1968, № 9, стр. 113-114;

В. К. Мамутов. Предприятие и вышестоящий хозяйственный ор-

ган. М., 1969, стр. 77; С. 3. Михайлин. Правовое регулирование

централизованных фондов и резервов министерств.- <Хозяйст-

венно-правовые вопросы управления промышленностью>. До-

нецк, 1969, стр. 60, 90-92; Совершенствование хозяйственного

расчета в промышленности. Материалы к Всесоюзной научной

конференции, секция 5. М., 1969, стр. 14; В. В. Лаптев, И. Е. За-

мойский. Практика внутризаводского хозрасчета. М" 1973,

стр. 56-72; А. Агзамходжаев. Совершенствование управления

производственными единицами.- <Советское государство и пра-

во>, 1974, № 10, стр. 43; Ю. С. Цимерман. Управление отраслью

промышленности. М., 1974, стр. 70; Правовое положение аграр-

но-промышленных предприятий и объединений в СССР. Киши-

нев, 1974, стр. 91.

-114-

Подробное обоснование изложенной концепции и кри-

тический анализ противостоящей ей трактовки права опе-

ративного управления содержатся в работе, специально

посвященной исследованию правового режима имущества

хозяйственных органов (*15). Поэтому здесь следует остано-

виться лишь на тех новых аргументах в критике хозяй-

ственно-правовой концепции права оперативного управ-

ления, которая появилась в последнее время на страницах

печати, а также рассмотреть некоторые общетеоретиче-

ские вопросы проблемного характера, которые не были

еще предметом исследования при разработке этой кон-

цепции.

Прежде всего о критических замечаниях.

Если абстрагироваться от аргументов, вновь и вновь

апеллирующих к гражданско-правовой природе права

оперативного управления (*16), в литературе последних лет

можно обнаружить двоякого характера возражения про-

тив конструкции права оперативного управления как

юридической формы имущественной самостоятельности

любых звеньев народного хозяйства, не являющихся соб-

ственниками закрепленного за ними имущества, незави-

(**15) З. М. Заменгоф. Правовой режим имущества хозяйственных ор-

ганов. М., 1972.

(**16) См., например: А. А. Собчак. Внутрипроизводственный хозрас-

чет в промышленности. Правовые вопросы. М., 1972, стр. 33-36;

он же. Правовые проблемы хозяйственного расчета в промыш-

ленности СССР. Автореф. докт. дисс., Л., 1973, стр. 15-16;

А. А. Пушкин, Д. Б. Якуб. Об имущественных правах государ-

ственных хозяйственных организаций.- <Советское государство

и право>, 1974, № 3, стр. 50-53. Правда, в последней работе

речь идет о природе но права оперативного управления, а пра-

вомочий владения, пользования и распоряжения, поскольку ав-

торы рассматривают оперативное управление лишь как основу

для признания за субъектами указанных правомочий, а нс само-

стоятельное субъективное право. Но с точки зрения отраслевой

характеристики прав хозорганов на закрепленное за ними иму-

щество позиция А. А. Пушкина и Д. Б. Якуба не отличается от

позиций сторонников цивилистической трактовки права опера-

тивного управления.

-115-

симо от сферы их функционирования и форм осуществле-

ния предоставленных им правомочий.

Одни аргументы касаются сущностной стороны вопро-

са и направлены на обоснование принципиальной непри-

менимости института права оперативного управления к

отношениям, складывающимся вне сферы товарного об-

мена (*17). Так, В. С. Якушев считает, что хозяйственно-пра-

вовая концепция права оперативного управления отрица-

ет решающее значение товарно-денежных начал и соче-

тания производственно-технического и экономического

обособления (понимаемого как такое обособление, кото-

рое обеспечивает ведение товарного производства и соз-

дает фигуру товаропроизводителя) в обосновании опера-

тивного управления, игнорирует связь имущественной

самостоятельности с характером и законами социалисти-

ческого товарного производства, подменяет понятие юри-

дического лица <расплывчатой категорией звена в народ-

ном хозяйстве>. При этом он считает, что при обоснова-

нии указанной концепции искажается позиция ее против-

ников, которым приписывается увязка права оперативно-

го управления лишь с отношениями Товарооборота, в то

время как в действительности исследование этого инсти-

тута велось с позиций существования в социалистической

экономике планового товарного производства.

Последний упрек не может не вызвать недоумения.

Не говоря о том, что в высказываниях большинства сто-

ронников цивилистической трактовки права оператив-

ного управления этот институт увязывается именно с от-

ношениями товарного оборота (товарного обмена, товар-

но-денежными отношениями), нельзя вообще противопо-

ставлять последний товарному производству. Как неодно-

кратно подчеркивал К. Маркс (на это обращает внимание

и В. С. Якушев), товарооборот невозможен без товарного

производства, обмен есть акт, входящий в производство,

и всецело определяется им (*18). Поэтому изложение циви-

(**17) В. С. Якушев. Экономическая самостоятельность и право опера-

тивного управления государственных производственных пред-

 приятии.- <Правоведение>, 1971, № 6, стр. 41-43; он же. Право

оперативного управления государственных производственных

предприятий,- <Правоведение>, 1974, № 1, стр. 29-31; С. М. Кор-

неев. Правовая регламентация общенародной собственности.-

<Советское государство и право>, 1974, № 5, стр. 20-27.

(**18) К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 725.

-116-

листического понимания права оперативного управления

как предпосылки участия в отношениях товарного обмена

ни в какой мере не опровергает того факта, что ученые-

цивилисты в своих исследованиях исходили из существо-

вания в социалистической экономике товарного производ-

ства и из обусловленности этим фактором имущественной

обособленности государственных организаций.

Но другой (и основной в свете рассматриваемых кри-

тических замечаний) вопрос: означает ли такая обуслов-

ленность (против которой невозможно возражать и ни-

когда не возражал ни один представитель науки хозяйст-

венного права), что только непосредственные товаропро-

изводители могут быть носителями субъективного права

оперативного управления. По В. С. Якушеву,-да, по-

скольку <исходный фактор имущественной обособленно-

сти (юридической формой которой является право

оперативного управления.-3. 3.) -наличие таких ячеек

народного хозяйства, которые выступают в качестве това-

ропроизводителей> (*19), а само <товарное производство и

весь комплекс товарно-денежных отношений может об-

служивать не всякая, а лишь такая обособленность, кото-

рая обеспечивает   товаропроизводителю   возможность

самостоятельно участвовать в сфере обмена в актах куп-

ли - продажи> (*20). Но действие закономерностей товарного

производства распространяется не только на непосредст-

венных товаропроизводителей, участвующих в качестве

таковых в отношениях товарного обмена. Товарное про-

изводство - не совокупность единичных актов производ-

ства и обмена, а система общественных отношений(*21).

Эти отношения связаны с товарным производством и об-

условлены действием экономических законов данной обще-

ственно-экономической формации, независимо от сферы

функционирования их участников - будь то сфера про-

изводства, распределения, обмена или потребления, ибо

все указанные фазы процесса расширенного воспроизвод-

(**19) <Правоведение>, 1971, № 6, стр. 42.

(**20) Там же, стр. 43. Можно заметить, кстати, что, начав свою кри-

тику с утверждения, что право оперативного управления объ-

ясняется не отношениями товарооборота, а существованием в

социалистической экономике планового товарного производства

автор в конечном итоге приходит все к тому же выводу об огра-

ничении сферы действия института права оперативного управ-

ления отношениями товарного обмена.

(**21) В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 61.

-117-

ства <образуют собой части целого, различия внутри

единства>, в котором <производство господствует над

другими моментами>, <является в последнем счете решаю-

щим> (*22). Нельзя в этой связи не отметить, что сам В. С.

Якушев признает, что оперативное управление, будучи в

силу своей экономической первоосновы обусловлено пот-

ребностями производства, в то же время связывается не

только с предприятиями (т. е., очевидно, не только с про-

изводством.-З. З.), но и с иными государственными ор-

ганизациями, в отношении которых оно выполняет функ-

цию обособления имущества, необходимого для выполне-

ния соответствующих видов деятельности и осуществле-

ния возложенных на них задач. Но здесь же он, вопреки

сказанному, отрицает право оперативного управления

министерств и главков (хотя и констатирует их имущест-

венное обособление) по мотиву, что такое обособление не

преследует цели производственного использования иму-

щества (*23). Применительно к органам хозяйственного ру-

ководства, выступающим в качестве центров хозяйствен-

ных систем, исходная посылка В. С. Якушева неверна

также и потому, что, согласно теоретическому обобщению

Маркса, управление есть функция самого общественного

процесса труда, имеет непосредственно производитель-

ный характер (*24) и уже в силу этого подчинено экономиче-

ским законам развития общественного производства (*25).

Нельзя принять и упрек в чрезмерно широкой трак-

товке оперативного управления, якобы охватывающего в

(**22) К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 725; т. 37, стр. 415.

Распространение экономических законов товарного производства

не только на сферу производств> в обмена неоднократно под-

черкивается как в экономической, так и в юридической лите-

ратуре. Отмечалось, в частности, что <было бы неправильно

связывать действие экономического закона стоимости в народ-

ном хозяйстве лишь исключительно с гражданско-правовыми

формами. Этот закон накладывает свою печать и на отношения

по управлению народным хозяйством> (С. Н. Братусь, С. С. Алек-

сеев. О разработке правовых проблем управления народным хо-

зяйством.- <Правоведение>, 1963, № 4, стр. 47).

(**23) <Правоведение>, 1974, № 1, стр. 28-29, 31.

(**24) См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 343; т. 25, ч. 1, стр. 422.

(**25) А. М. Румянцев. О категориях и законах политической экономии

коммунистической формации. М" 196С, стр. 249-252; Д. Аллах-

вердян. Проблемы хозрасчетного управления.- <Хозрасчет и

управление (теория, опыт, перспективы)>. М., 1970, стр. 12,

16-17.

-118-

хозяйственно-правовом понимании не только деятель-

ность, связанную с владением, пользованием и распоря-

жением закрепленным за данным субъектом имуществом,

но и управленческую деятельность госорганов но осуще-

ствлению властных полномочий по отношению к подчи-

ненным им организациям (*26). Такой взгляд действительно

представлен в литературе (*27), но он не имеет отношения к

хозяйственно-правовой концепции права оперативного

управления (даже когда он отстаивается сторонниками

этой концепции) и был подвергнут критике при ее обос-

новании (*28).

Что касается упрека в подмене понятия юридического

лица понятием звена народного хозяйства, то здесь оче-

видное недоразумение: при разработке хозяйственно-пра-

вовой концепции права оперативного управления (как и

других теоретических проблем хозяйственного права)

слова <звено народного хозяйства> употребляются не для

обозначения правового понятия или категории, а, как это

широко практикуется в литературе и законодательстве,

в качестве обобщающего термина, охватывающего в дан-

ном случае всех субъектов права оперативного управле-

ния и отнюдь не исключающего дифференциации право-

вого статуса каждого из них - аналогично тому, как са-

мим В. С. Якушевым используются термины <ячейка> и

<структурные подразделения народного хозяйства> (*29).

Другое дело, что разработка наукой хозяйственного права

проблемы хозяйственной правосубъектности дала основа-

ния для постановки вопроса об отказе от понятия право-

способности юридического лица как элемента такой пра-

восубъектности (см. гл. II настоящей работы). Но это

уже вопрос, лежащий в другой плоскости и никак не

(**26) <Правоведение>, 1974, .№ 1, стр. 33.

(**27) А. Г. Певзнер, Ю. В. Субоцкий. Правовые основы управления

промышленностью. М., 1966, стр. 38; А. М. Еремин. Производ-

ственные объединения: право и экономика.-<Советское госу-

дарство и право>, 1970, № 7, стр. 14, 18; Ю. С. Цимерман, Л. М.

Рутман. Производственные объединения в новых условиях уп-

равления промышленностью.- <Советское государство и право>,

1971, № 2, стр. 80; А. Г. Певзнер. Правовые основы организации

объединений.- <Правовые вопросы планирования промышлен-

ности>. Научные труды НИИПиН Госплана СССР. М.,. 1974,

стр. 111-112; В. С. Мартемьянов. Указ. соч., стр. 69-70.

(**28) 3. М. Заменгоф. Указ. соч., стр. 111.

(**29) <Правоведение>, 1971, № 6, стр. 42, 43.

-119-

связанный с использованием чисто служебного термина

<звено народного хозяйства>.

К аргументам сущностного характера относятся и

высказывания Э. Г. Полонского(*30). В основном автор вос-

производит выдвигавшиеся ранее и вновь повторяемые в

ряде работ (*31) доводы против признания имущественной

обособленности и права оперативного управления органов

хозяйственного руководства в отношении централизован-

ных резервов и фондов (такие средства не предназначены

к использованию самими указанными органами, и распо-

ряжение ими представляет одну из функций управления,

осуществляемую путем издания от имени государства обя-

зательных к исполнению юридических актов). Доводы

подобного рода уже были предметом критики (*32), и сейчас

нет необходимости вновь подвергать их критическому рас-

смотрению. Следует лишь отметить, что Э. Г. Полонский

приводит в подтверждение своей позиции и дополнитель-

ный аргумент, указывая на отсутствие имущественной

ответственности управленческих органов за счет центра-

лизованных резервов н фондов. Но действующее законо-

дательство знает отдельные случаи имущественной ответ-

ственности вышестоящих по отношению к предприятиям

органов за счет имеющихся в их распоряжении центра-

лизованных средств (*33).

С изданием Общего положения о всесоюзном и рес-

публиканском промышленных объединениях сфера при-

менения такой ответственности расширилась; п. 44 Обще-

го положения предусмотрено возмещение управлением

объединения входящим в состав объединения предприя-

тиям имущественного ущерба, возникшего в результате

изменения плановых заданий. Правда, Положение не

(**30) Э. Г. Полонский. Субъекты и объекты права оперативного управ-

ления государственным имуществом.-<Правоведение>, 1972,

(**31) 5, стр. 46-47.

(**31) См., например: <Правоведение>, 1974, № 1, стр. 31.

(**32) В. К. Мамутов. Регулирование отношений предприятий с вы-

шестоящими хозяйственными органами.- <Правовые проблемы

науки управления>. М., 1966, стр. 146-152; А. В. Беспалова.

Право оперативного управления.- <Правовые, науки и журна-

листика>, вып. 1. Алма-Ата, 1969, стр. 74-77; 3. М. Заменгоф.

Укав. соч., стр. 104-107.

(**33) См., например: п. 54 Положения о поставках продукции про-

изводственно-технического назначения (СП СССР, 1969, № 11,

ст. 94); Я. Я. Клейн, И. Я. Петров. Научно-практический ком-

ментарий к Положениям о поставках. М., 1971, стр. 214-215,

-120-

устанавливает источников такого возмещения, относя ре-

шение этого вопроса к компетенции управления объедине-

ния. Однако, поскольку речь идет об ущербе, вызванном

управленческой деятельностью) есть все основания пола-

гать, что подобное возмещение будет производиться не за

счет средств, предназначенных для осуществления опера-

тивно-хозяйственных функций, а за счет тех централизо-

ванных резервов и фондов, которыми управление объеди-

нения наделяется в качестве органа хозяйственного

руководства в целях экономического регулирования дея-

тельности подведомственных предприятий (тем более, что

в случаях, когда управлением объединения не будет цент-

рализовано выполнение тех или иных оперативно-хозяй-

ственных функций, оно вообще не будет располагать в

качестве источника возмещения ущерба какими-либо

иными средствами, кроме централизованных резервов и

фондов).

Таким образом, категорическая констатация Э. Г. По-

лонского об отсутствии имущественной ответственности

управленческих органов за счет централизованных резер-

вов и фондов просто неверна. Другое дело, что такая от-

ветственность не заняла еще должного места в системе

хозрасчетных отношений в сфере управления. Но если

отсутствие имущественной обособленности действительно

исключает имущественную ответственность, то обратной

зависимости здесь нет. И задача правовой науки, думает-

ся, заключается не в отрицании самой возможности такой

ответственности, а в активизации поисков конкретных ее

форм и оснований на базе признания имущественной обо-

собленности органов хозяйственного руководства (на что,

кстати, сейчас и направлены усилия многих ученых-пра-

воведов).

От признака имущественной ответственности отправ-

ляется н В. А. Рахмилович, обращаясь к выявлению иму-

щественного статуса производственных единиц, входящих

в состав производственного объединения (комбината).

Исходя из того, что, во-первых, как считает В. А. Рахми-

лович, указанный признак играет принципиальную роль

при определении экономического и правового положения

того или иного хозяйственного образования и, во-вторых,

у производственных единиц самостоятельная имущест-

венная ответственность (понимаемая как ответственность

в гражданском обороте) отсутствует, автор приходит к

-121-

выводу об отсутствии у них и имущественного обособ-

ления (*34).

Но прежде всего, как отмечено выше, не имуществен-

ная ответственность предопределяет наличие имуществен-

ной обособленности, а, наоборот, такая обособленность яв-

ляется  предпосылкой  установления   имущественной

ответственности. Разумеется, в силу специфического по-

ложения производственной единицы как подразделения

объединения, выступающего во внешних отношениях

преимущественно от имени последнего, формы ее имуще-

ственной ответственности не тождественны формам от-

ветственности самого объединения. В соответствии с

установленной законодателем структурой имущественных

отношений в производственном объединении (пп. 9 и 12

Положения о производственном объединении), ответст-

венность производственной единицы   ограничивается

рамками объединения и лишь опосредованно - через

механизм переложения убытков, понесенных объедине-

нием по вине данной единицы, отражает результаты внеш-

ней деятельности. Но от этого она не перестает быть иму-

щественной ответственностью, понимаемой не ограничи-

тельно (как ответственность юридического лица в

товарном обороте), а как отрицательное воздействие на

имущественную сферу любого звена экономики в связи с

плохими результатами его производственно-хозяйственной

деятельности или допущенными в процессе этой деятель-

ности нарушениями (*35). В силу используемого законода-

телем метода определения правового положения произ-

водственных единиц и регулирования складывающихся

внутри объединения отношений (не в общенормативном

порядке, а преимущественно на базе локальных норм,

издаваемых самим объединением (*36)), формы ответствен-

(**34) В. А. Рахмилович. Правовое положение производственных еди-

ниц объединения.- <Советское государство и право>, 1975, .№ 2,

стр. 85-87.

(**35) Хозяйственное право. М., 1970, стр. 153.

(**36) См. п. 12 Положения о производственном объединении.

В. А. Рахмилович, как можно судить из его высказываний (см.

В. А. Рахмилович. Указ. соч., стр. 90), не признает за локаль-

ныи регулированием нормативные качества. Но такая позиция

находится в противоречии как с многолетней практикой норма-

тивного регулирования отношений социалистического хозяйство-

вания, широко использующей локальные нормы права (прак-

тикой, получившей новый стимул в условиях хозяйственной ре-

формы), так и с выводами правовой науки, успешно разраба-

тывающей учение о локальном нормотворчестве (см., например:

<Правоведение>, 1971, № 5, стр. 41-48).

-123-

ности производственных единиц еще не устоялись. Но из

этого может следовать лишь вывод о необходимости их

выработки на базе законодательно закрепленного имуще-

ственного обособления производственных единиц, а не об

отсутствии самого обособления (*37).

(**37) В. А. Рахмилович отрицает не.только теоретическую обоснован-

ность признания за производственными единицами права опе-

ративного управления, но и факт законодательного закрепле-

ния такой обособленности, ссылаясь на отсутствие юридических

гарантий, обеспечивающих стабильность имущественной базы

производственных единиц (В. А. Рахмилович. Указ. соч., стр. 92).

Этот довод будет рассмотрен в дальнейшем. Здесь же следует

лишь отметить, что в Положении об объединении содержится

ряд норм, весьма определенно и недвусмысленно предусмат-

ривающих закрепление за производственными единицами от-

дельных видов имущества (п. II, 40, 41, 51 и др.).

-123-

Помимо доводов, призванных опровергнуть хозяйст-

венно-правовую концепцию права оперативного управле-

ния с позиций сущностного анализа этого института, по-

явилась и критика иного порядка, основанная на доводах

формально-логического характера. Попытка такой крити-

ки предпринята О. С. Иоффе. В основном она направлена

против конструкции нрава внутрихозяйственного опера-

тивного управления.

Слабость указанной конструкции автор усматривает по

крайней мере в двух моментах. Во-первых, как он пола-

гает, она не объясняет, каким образом во внутрихозяйст-

венных отношениях, являющихся всегда относительными

правоотношениями, проявляется абсолютное действие пра-

вомочий владения, пользования и распоряжения, предпо-

лагающее установление не просто внешних, но и необо-

зримых в своей численности правоотношений. Во-вторых,

она не дает удовлетворительного ответа на вопрос, каким

образом, с одной стороны, в праве внутрихозяйственного

оперативного управления, рассматриваемого, согласно ука-

занной конструкции, в качестве разновидности оператив-

ного управления как родовой категории, проявляется спо-

собность быть способом реализации права собственности

(способность, являющаяся, по мнению О. С. Иоффе, су-

щественным качеством права оперативного управления и

потому долженствующая проявляться в любых его разно-

видностях), а с другой - обнаруживаются признаки, не

-123-

свойственные родовому понятию права оперативного уп-

равления (производность от права оперативного управле-

ния предприятий и способ его осуществления). Тем са-

мым, по мнению О. С. Иоффе, конструкция внутрихозяй-

ственного права оперативного управления не выдерживает

испытания на понятийно-системную определенность(*38).

Если выразить оба поставленных вопроса в более обоб-

щенной форме, то по существу они сводятся к проблеме

соотношения рода и вида как общего и отдельного.

Но первый вопрос неправомерен уже самой его по-

становкой: ведь для того, чтобы ставить его в такой пло-

скости, нужно сначала доказать, что внутренние звенья

хозорганов могут быть носителями только относительных

прав. Автор исходит из такого предположения как из ак-

сиомного, принимаемого в качестве постулата. Но если

постулаты, с одной стороны, удобны тем, что не требуют

доказывания, то, с другой, они таят в себе угрозу при-

нятия ошибочных посылок в качестве исходных для тео-

ретических построений. Думается, что это произошло и в

данном случае. Отрицание за внутренними звеньями хоз-

органов возможности быть носителями абсолютных прав-

явная дань стремлению применять ко всем правовым яв-

лениям цивилистические мерки и возводить гражданско-

правовые категории в ранг общетеоретических.

В самом деле, в чем отличие относительных прав от

абсолютных? Не вдаваясь в детальное рассмотрение во-

проса, что далеко выходит за пределы темы настоящей

главы, следует лишь отметить, что в исследованиях, посвя-

щенных проблеме относительных и абсолютных прав, раз-

личие между ними выводится из характера действия дан-

ного конкретного права, из характера связи управомочен-

ного субъекта с другими лицами. В относительных право-

отношениях управомоченному лицу противостоит опреде-

ленное обязанное лицо, долженствующее, как правило,

совершить конкретные действия в пользу управомоченного

(в этом аспекте говорят о <внутреннем> действии относи-

тельного права, о прямой связи между <первым>--управо-

моченным и <вторым>-непосредственно обязанным).

В противовес этому абсолютное право противопоставляет

(**38) О. С. Иоффе. Логические пределы понятий юридического лица,

оперативного управления, хозяйственного обязательства.- <Пра-

воведение>, 1972, № 6, стр. 108-110.

-124-

ся любому другому лицу, неопределенному кругу <третьих>

(или <прочих>) лиц, непосредственно обязанных воздер-

живаться от действий, которые способны воспрепятство-

вать осуществлению абсолютного права его носителей(*39).

В этом смысле говорят о <внешнем> действии абсолютного

права, о необозримом, неопределенном по своей численно-

сти круге <прочих> лиц, противостоящих управомоченно-

му.

Такой же терминологией пользуется в своей критике

и О. С. Иоффе, утверждая, что <будучи внутренними

звеньями предприятия, цех или другое его подразделение

не способны к обладанию абсолютными правами, предпо-

лагающими установление не просто внешних, но и необо-

зримых в своей численности отношений такого рода> (*40).

Но что понимать под <внешними> и <необозримыми> отно-

шениями? Очевидно, с точки зрения О. С. Иоффе, граж-

данско-правовые. Иначе теряет всякий смысл предприня-

тая им попытка противопоставить структурные подразде-

ления предприятий как участников только внутренних

правоотношений носителям абсолютных прав как субъек-

там внешних отношений.

Сомнения в цивилистической трактовке <внешних>

связей со всеми <прочими лицами> полностью отпадают в

свете их характеристики, данной В. К. Райхером. Согласно

его образному определению, <все прочие> - это <безликая

масса гражданского оборота> (*41). Но если применительно к

гражданско-правовым отношениям, которые были предме-

том анализа В. К. Райхера, такая характеристика абсо-

лютного права возражений не вызывает, то она никак не

приемлема для раскрытия сущности этого права как меж-

отраслевой категории. А то, что относительные и абсо-

лютные права являются прежде всего категориями общей

теории права (хотя в литературе по теории права они так

(**39) См., например: В. К. Райхер. Абсолютные и относительные пра-

ва. Известия экономического факультета Ленинградского поли-

технического института, вып. 1 (XXV). Л., 1928, стр. 273-306; .

А. Г. Певзнер. Понятие и виды субъективных гражданских

прав.- <Вопросы гражданского права>. Ученые записки ВЮЗИ,

вып. X. М., 1960, стр. 37-46; Е. А. Флейшиц. <Абсолютная> при-

рода права собственности. Проблемы гражданского и админи-

стративного права. Л., 1962, стр. 222-226; Р. О. Халфина. Общее

учение о правоотношении. М., 1974, стр. 245-246.

(**40) О. С. Иоффе. Указ. соч., стр. 108.

(**41) В. К. Райхер. Указ. соч., стр. 284.

-125-

обычно не называются (*42)), вряд ли может вызвать у кого-

либо сомнения. Но коль скоро это так, то и определение

этих понятий должно быть общим и охватывать все одно-

порядковые явления безотносительно к их отраслевой при-

надлежности, ибо наука теории права призвана <форму-

лировать правила и принципы, имеющие общее значение

для всех отраслей права и не ограниченные в своем

действии только какой-либо отдельной юридической дис-

циплиной> (*43).

Такое определение в самом обобщающем виде и дано в

формуле о прямом и непосредственном характере дейст-

вия абсолютных прав по отношению к третьим лицам, об

отсутствии <второго> непоcредственно обязанного лица,

и которым управомоченный был бы связан обязательст-

венным отношением (*44). Наполнение же этого обобщающего

определения конкретным содержанием и выявление круга

<третьих> лиц и <внешних> связей применительно к тем

или иным группам общественных отношений - это уже

дело отраслевых наук, предметом изучения которых дан-

ные отношения являются. И здесь нельзя не возразить

против распространенной формулы, согласно которой аб-

солютному праву противостоит обязанность <всех и каж-

дого>, <всех членов общества> воздерживаться от наруше-

ния этого права (*45). Очевидно, требование о таком воздер-

жании может быть адресовано лишь тому, кто потен-

циально способен нарушить данное субъективное право,

кто соприкасается с носителем этого права в качестве субъ-

(**42) В учебниках и специальных исследованиях по теории права де-

ление правоотношений в рассматриваемом здесь аспекте обыч-

но проводится по кругу обязанных субъектов (правоотношения

с определенным или неопределенным составом обязанных лиц -

см., например: Основы теории государства и права. М., 1960,

стр. 361; О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский. Вопросы теории

права. М., 1961, стр. 212) либо по характеру обязанностей (пра-

воотношения активного типа, в которых содержанием обязан-

ности является совершение определенных положительных дей-

ствий, и правоотношения, пассивного типа, в которых обязан-

ность выражается в воздержании от определенных действий -

см., например: Основы теории государства и права. М., 1969,

стр. 317; С. С. Алексеев. Механизм правового регулирования в

социалистическом государстве. М., 1970, стр. 132-136).

(**43) О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский. Указ. соч., стр. 210.

(**44) В. К. Райхер. Указ. соч., стр. 297.

(**45) А. Г. Певзнер. Указ. соч., стр. 37-40; О. С. Иоффе, М. Д. Шар-

городский. Указ. соч., стр. 213.

-126-

екта (реального или потенциального) тех правоотношений,

которые возникают (могут возникнуть) на базе осущест-

вления данного права. Столь же очевидно, что таким субъ-

ектом может быть в каждом конкретном случае не любой

и каждый, не <все члены общества>, а лишь те лица (граж-

дане и их коллективы), которые обладают правосубъект-

ностью в данной области общественных отношений. И, на-

конец, не менее очевидно, что наличие правосубъектности

в одной области общественных отношений еще не означает

ее наличия в других областях.

Применительно к коллективным субъектам права эту

мысль хорошо выразил О. С. Иоффе) указав, что <если

перед нами организация трудящихся, образование которой

дозволено советскими законами, она должна быть приз-

нана субъектом советского права. Такой субъект не может

быть, естественно, участником всех, без исключения, со-

циалистических правоотношений, так как он образуется

для достижения строго определенных целей, характером

которых и определяется круг доступных для него право-

отношений социалистического общества. Но в те или

иные, очерченные стоящими перед ним задачами, право-

отношения этот субъект действительно вступает> (**46). Но

коль скоро это так, то, очевидно, и круг <внешних связей>

и <третьих лиц>, противостоящих абсолютному праву, не

может быть одинаковым для всех общественных отношений,

а выпадение из этого круга тех или иных субъектов, нали-

чествующих в других областях, само но себе не лишает

данное субъективное право качеств абсолютного права,

если налицо такие имманентные ему признаки, как отсут-

ствие непосредственно обязанного (<второго>) лица, с ко-

торым управомоченный был бы связан обязательственным

правоотношением; прямое действие данного права по от-

ношению ко всем <третьим> лицам, с которыми управо-

моченный потенциально может соприкасаться в своей дея-

тельности; пассивный (с точки зрения позиции <третьих>

лиц) характер правовых связей управомоченного с ука-

занными лицами (обязанность их воздерживаться от на-

рушения принадлежащего управомоченному права).

Сфера деятельности структурных подразделений пред-

приятий замыкается рамками данного предприятия. Соот-

ветственно этими рамками ограничивается число и круг

(**46) О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский. Указ. соч., стр. 202-203.

-127-

<третьих> лиц, которым могут противостоять права таких

подразделений. Но из этого вовсе не следует, что указан-

ные подразделения теряют способность к обладанию абсо-

лютными правами и могут выступать лишь в качестве

участников относительных правоотношений (*47). Поэтому, от-

вергая первое из критических замечаний, апеллирующее

к соотношению рода и вида, следует констатировать, что

ни о какой несовместимости обладания правами владения,

пользования и распоряжения закрепленным за структур-

ными подразделениями предприятий имуществом как аб-

солютными правами с характером правосубъектности та-

ких подразделений говорить не приходится.

Что касается второго, то, отправляясь от известных по-

ложений о том, что <всякое общее лишь приблизительно

охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное не-

полно входит в общее и т. д. и т. д.> (*48) и что никакие

определения <никогда не могут охватить всесторонних

связей явления в его полном развитии>, но в то же вре-

мя каждое определение должно включать <существенные

черты того явления, которое надо определить> (*49), можно

применительно к рассматриваемой проблеме сделать по

крайней мере три констатации.

Первая констатация. Наличие в праве внутрихозяй-

ственного оперативного управления некоторых черт, от-

сутствующих у права оперативного управления как родо-

вой категории (производность от права оперативного уп-

равления предприятия и способ его реализации) само по

себе не опровергает хозяйственно-правовую концепцию

права оперативного управления (<всякое отдельное не-

полно входит в общее>).

Вторая констатация. Даже если бы право внутрихо-

зяйственного оперативного управления не было производ-

ным от права государственной собственности и не служи-

ло его осуществлению, это не препятствовало бы его со-

относимости с правом оперативного управления как видо-

вого и родового понятий, поскольку, вопреки мнению

О. С. Иоффе, указанные качества не являются сущност-

ными для права оперативного управления, т. е. такими,

(**47) Наличие у структурных подразделений абсолютных прав уже

отмечалось в литературе (см. В. В. Лаптев. Предмет и система

хозяйственного права, стр. 56).

(**48) В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 318.

(**49) В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 386.

-128-

которые, будучи, с одной стороны, главными, основными,

определяющими для характеристики явлений, охватывае-

мых данным понятием, давали бы в то же время возмож-

ность отграничить их от других явлений, находящихся за

пределами этого понятия.

Вывод об определяющем характере отмеченного каче-

ства базируется на тексте ст. 21 Основ гражданского за-

конодательства и ст. 117 ГК РСФСР, из которых явствует,

что оперативное управление осуществляется социалисти-

ческими организациями в отношении имущества, принад-

лежащего на праве собственности не этим организациям,

а иным субъектам (государству, кооперативным и общест-

венным организациям) (*50) Даже если предположить, что

эти формулировки действительно свидетельствуют о том,

что законодатель включает в легальное определение пра-

ва оперативного управления его способность быть способом

осуществления права собственности (*51), из этого еще не сле-

дует, что такая способность является признаком, имма-

нентным праву оперативного управления. Не следует по

ряду причин.

Во-первых, как правильно отметил В. П. Грибанов, вклю-

чение в определение субъективного права указания на те

или иные его взаимосвязи еще не означает, что они состав-

ляют содержание этого права. При определении правовых

явлений вполне допустимо в даже желательно указывать

не только на основные элементы их содержания, во в на

ту служебную роль, которую они выполняют в обществе,

на характер их воздействия на внешние по отношению к

праву явления (*52). Такие определения полезны уже потому,

(**50) О. С. Иоффе. Указ. соч., стр. 107-108.

(**51) Предположение, допустимое лишь с большой натяжкой и могу-

щее повлечь далеко идущие и вряд ли предвиденные самим ав-

тором этого предположения выводы. В частности, при такой

трактовке пришлось бы, очевидно, признать, что способом ре-

ализации права собственности, с точки зрения закона, являются

все те субъективные права и юридические обязанности, кото-

рыми обладают участники обязательственных правоотношений,

получающие в свое владение, пользование или распоряжение

чужое имущество (по договору найма, хранения, подряда, ко-

миссии и т. д.). Но тогда не теряет ли способность быть спо-

собом осуществления права собственности ту самую понятийную

определенность, чистоту которой так активно отстаивает

  О. С. Иоффе, и не превращается ли она в пустое и бессодер-

жательное словосочетание?

(**52) В. П. Грибанов. Интерес в гражданском праве.- <Советское го-

сударство и право>, 1967, № 1, стр. 55.

-129-

что они помогли бы при изучении предмета <охватить,

изучить все его стороны, все связи и <опосредствова-

ния> (*53), хотя нельзя забывать <условного и относительно-

го значения всех определений вообще, которые никогда не

могут охватить всесторонних связей явления в его полном

развитии> (*54). Между прочим, именно поэтому одним из

принципов выработки научных определений и понятий

всегда являлся принцип <необходимого и достаточного>,

т. е. отражающего не только все существенные, но и лишь

существенные стороны и связи явления.

Во-вторых, государственные организации наделяются

имуществом не ради осуществления права собственности

государства на это имущество, а в целях выполнения воз-

ложенных на них задач (хозяйственных, социально-куль-

турных и пр.). В силу существующей правовой организа-

ции экономического механизма социалистического обще-

ства) при которой государство как собственник осуществ-

ляет свои хозяйственные функции через создаваемые им

хозорганы, право государственной собственности реализу-

ется в большинстве случаев через право оперативного уп-

равления указанных органов. Но такая реализация не

имеет самодовлеющего значения. Кроме того, право госу-

дарственной собственности осуществляется не только

через право оперативного управления, но и другими спо-

собами, в частности, путем распоряжения органами хозяй-

ственного руководства в процессе планово-распорядитель-

ной деятельности, распоряжения со стороны самого госу-

дарства как такового и пр. Но существенные черты одного

определяемого понятия не могут быть одновременно чер-

тами других понятий (за исключением, разумеется, поня-

тий, восходящих как вид к роду - ближайшему или более

отдаленному).

В-третьих, вопреки мнению О. С. Иоффе, даже с точки

зрения действующего законодательства право оперативно-

го управления служит непосредственному осуществлению

не только права собственности, но в известных случаях и

права оперативного управления других организаций-не-

собственников. Правда, прямого указания в законе на этот

счет не имеется, но наличие такого соотношения может

быть непосредственно выведено из закона. Подробнее в

(**53) В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, стр. 290.

(**54) В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 386.

-130-

другом аспекте этот вопрос будет рассмотрен несколько

ниже. Пока же следует лишь отметить, что если закон

допускает ситуацию, при которой государственная органи-

зация на основе закрепленного за пей на праве оператив-

ного управления имущества может стать участником соз-

даваемой на долевых началах совместной организации, ко-

торая, в свою очередь, наделяется правом оперативного

управления имуществом, выделяемым ей организациями-

участниками (а в том, что подобная совместная организа-

ция осуществляет в отношении закрепленного за ней иму-

щества право оперативного управления, не оставляет

сомнений текст ст. 117 ГК РСФСР и аналогичные статьи

ГК других союзных республик), то непосредственно вы-

вести такое право иначе как из нрава оперативного уп-

равления организации-участника, очевидно, невозможно.

Изложенные выше соображения приведены для того,

чтобы показать, что даже, если бы правомочия владения,

пользования и распоряжения, осуществляемые структур-

ными подразделениями в отношении закрепленного за

ними имущества, не были бы производны от права соб-

ственности и не служили бы способом его осуществления,

они не перестали бы быть правомочиями, составляющими

содержание внутрихозяйственного права оперативного уп-

равления как разновидности родового понятия права опе-

ративного управления. Но дело в том, что рассматриваемые

свойства присущи внутрихозяйственному праву оператив-

ного управления не в меньшей мере, чем праву оператив-

ного управления предприятий и других хозяйственных ор-

ганов. Они лишь иначе проявляются - не непосредст-

венно, а опосредованно - через производность от права

оперативного управления хозорганов и через реали-

зацию последнего. Этот вывод настолько очевиден, что его,

собственно, и доказывать не надо: коль скоро в рассматри-

ваемой ситуации осуществлению права собственности

служит право оперативного управления хозорганов, то

любой способ реализации последнего (будь то распоряди-

тельные действия самого хозоргана или акты внутрихо-

зяйственного распоряжения его структурных подразделе-

ний) неизбежно служит тем же целям. А то, что в данном

случае такая служебная роль выполняется опосредованно,

а не непосредственно, как в праве оперативного управ-

ления хозорганов,- это только частное проявление гносео-

логической аксиомы о соотношении общего и отдельного

-131-

(<Всякое общее лишь приблизительно охватывает все от-

дельные предметы>). Что касается конкретных модифика-

ций определяющих черт, отражаемых в общих понятиях,

то они столь же многочисленны и многообразны, сколь

многочисленны и многообразны реальные явления, отно-

сящиеся по своим сущностным признакам к данной общ-

ности.

Третья констатация. Права структурных подразделе-

ний хозорганов в отношении закрепленного за ними иму-

щества обладают всеми теми чертами (с указанными ранее,

а также некоторыми отмечаемыми ниже модификациями),

которые присущи праву оперативного управления как ро-

довому понятию, а именно; а) содержанием этих прав

являются правомочия владения, пользования и распоря-

жения имуществом; б) указанные правомочия осуществ-

ляются в пределах, установленных законом, в соответст-

вии с целями деятельности структурных подразделений,

плановыми заданиями и назначением имущества; в) такие

правомочия осуществляются подразделениями не своей

властью, а властью, предоставленной им государством (а

в отношении имущества колхозов, иных кооперативных и

общественных организаций - соответственно этими орга-

низациями), не только в своих интересах, но прежде все-

го в интересах собственника, и служат способом реализа-

ции права собственности государства (колхозов, иных ко-

оперативных, общественных организаций)(*55).

Разумеется, указанные черты проявляются на пред-

приятиях и в структурных подразделениях по-разному

(что и дает основания говорить о видовых различиях в

рамках единого рода). В частности, различны объем пра-

вомочий, методы и формы их осуществления(*56), способы

проявления воли государства как собственника, властью

которого осуществляются соответствующие права, спосо-

(**55) В различных исследованиях, посвященных праву оперативного

управления, его содержание раскрывается по-разному, хотя от-

правным пунктом всех определений служит, естественно, текст

ст. 21 Основ гражданского законодательства. Для данного ана-

лиза эти различия не имеют значения, поэтому здесь использо-

вано определение, данное О. С. Иоффе применительно к праву

оперативного управления госорганов (Советское гражданское

право, М., 1967, стр. 399-404).

(**56) Подробнее см.: З. М. Заменгоф. Правовой режим имущества хо-

зяйственных органов, стр. 94-109.

-132-

бы выполнения правом оперативного управления функции

реализации права государственной собственности. Послед-

няя, как было показано выше, осуществляется внутрихо-

зяйственным правом оперативного управления не непо-

средственно, а через реализацию права оперативного уп-

равления предприятий, от которого оно производно. Опо-

средованно - через предприятия - проявляется в праве

внутрихозяйственного оперативного управления и воля

собственника, властью которого осуществляются соответ-

ствующие права.

Формула об осуществлении госорганами правомочий

владения, пользования и распоряжения властью государ-

ства обычно подкрепляется текстом ст. 21 Основ, посколь-

ку предусмотренные ею рамки осуществления указанных

прав (пределы, установленные законом, цели деятельности,

плановые задания, назначение имущества) определяются

органами государственной власти и управления. Однако из

этого нс следует, что к структурным подразделениям при-

веденная формула не применима. Хотя в основном пара-

метры их деятельности определяются предприятием, од-

нако само предприятие при установлении этих параметров

связано соответствующими предписаниями вышестоящих

органов и требованиями закона.

Кроме того, следует иметь в виду, что в ряде случаев

право структурных подразделений на создание отдельных

имущественных фондов, порядок их образования и исполь-

зования определяются в общенормативном порядке (та-

ким путем, например, регулируется фонд мастера в про-

мышленности, фонд прораба в строительстве). С изданием

постановления <О некоторых мероприятиях по дальней-

шему совершенствованию управления промышленностью>

и Положения о производственном объединении (комбина-

те), определивших в основных чертах правовой режим

имущества производственных единиц, входящих в состав

производственных объединений, подобный метод опреде-

ления имущественного статуса получил дальнейшее раз-

витие.

До последнего времени хозяйственно-правовая концеп-

ция права оперативного управления обосновывалась в ос-

новном с позиций сферы его действия и форм и методов

его осуществления.

В настоящее время возникла необходимость в обосно-

вании такой трактовки и в плане определения возможно-

-133-

го круга объектов права оперативного управления или,

точнее, выяснения, могут ли быть объектом такого права

денежные средства, находящиеся на расчетных и иных

счетах в учреждениях банка. Необходимость рассмотрения

вопроса под этим углом зрения обусловлена тем, что если

характеристика предприятий и их структурных подразде-

лений как субъектов права оперативного управления не

меняется от того, признаются ли денежные средства объ-

ектами указанного права (поскольку в состав имущества

этих хозяйственных образований входит, прежде всего,

имущество в натуре - основные и оборотные фонды и

готовая продукция), то для признания субъектами права

оперативного управления органов хозяйственного руко-

водства этот вопрос имеет решающее значение. Ведь речь

идет о выявлении их правовой позиции именно в отноше-

нии денежных средств, аккумулируемых у них как у цент-

ров хозяйственных систем в целях экономического руко-

водства подведомственными хозорганами и находящихся,

как правило (за редкими изъятиями, предусмотренными

законом), на различных счетах в учреждениях банка.

Признание, что такие средства не могут быть объектом

права оперативного управления хозорганов, на счетах ко-

торых они числятся, автоматически сняло бы саму поста-

новку вопроса о наличии у органов хозяйственного руко-

водства права оперативного управления на какое-либо

иное имущество, кроме того, которым они наделяются для

обеспечения нормального функционирования своего аппа-

рата (административные здания, хозяйственный и канце-

лярский инвентарь и т. д.). Но природа прав на такое иму-

щество как права оперативного управления никогда ни у

кого не вызывала сомнений и полностью соответствует ци-

вилистической трактовке этого института. Хозяйственно

же правовая концепция имеет в виду применительно к ор-

ганам хозяйственного руководства в первую очередь цент-

рализованные резервы и фонды денежных средств. Поэто-

му для этой концепции вопрос о правовом статусе средств,

находящихся на счетах в учреждениях банка, приобрета-

ет весьма существенное значение.

Вопрос, собственно говоря, не нов. Но до последнего

времени он ставился в литературе главным образом в свя-

зи с анализом взаимоотношений, возникающих по поводу

хранения хозорганами своих денежных средств на счетах

в учреждениях банка. Применительно к отношениям рас-

-134-

четного и текущего счетов (которые являлись преимуще-

ственным объектом исследования в этом плане) вопрос о

правовом статусе хранящихся в учреждениях банка

средств обычно решается в зависимости от позиций иссле-

дователя по вопросу о правовой природе отношений рас-

четного (текущего) счета (*57).  Так, характеристика этих

отношений как заемных либо близких к ним (включающих

в качестве преобладающих элемент займа) приводит к вы-

воду о нахождении соответствующих средств и оператив-

ном управлении банка (Б. Б. Черепахин (*58), Е. А. Флей-

шиц (*59)). Напротив, признание указанных отношений отно-

шениями хранения (близких к ним, включающих в каче-

стве преобладающих элементы хранения) дает основания

для вывода о сохранении права оперативного управ-

ления за хозорганами - владельцами счета (А. И. Беспа-

лова (*60)). Наконец, признание отношений банковского сче-

та самостоятельным видом договора, договора особого рода,

регулируемого специальными нормами, сопряжено обычно

вообще с отказом от попыток определить субъекта права

оперативного управления в отношении средств, находя-

щихся на счете в банке (3. И. Шкундин (*61), О. С. Иоффе (*62),

(**57) В рассматриваемом здесь аспекте под правовой природой отно-

шений банковского счета имеется в виду не договорный либо

внедоговорный характер этих отношений, а их видовая харак-

теристика как обязательственных правоотношений (независимо

от оснований их возникновения). Следует также оговорить, что

при изложении (учитывая предмет и цель настоящего иссле-

дования - весьма кратком и конспективном) различных взгля-

дов опускаются их оттенки и нюансы, важные для анализа

взаимоотношений хозорганов с банками, но не существенные

с точки зрения выявления правового статуса хранящихся в уч-

реждениях банка денежных средств (например, вопрос о на-

личии в договоре (отношении) банковского счета элементов

договора поручения; о том, сочетаются ли в этих отношениях

элементы различных договоров (займа, хранения, поручения

и т. д.) и является ли такое сочетание конгломератом договоров

или оно образует новое единое правоотношение и т. д. По-

дробный обзор литературы по этому вопросу содержится в ра-

боте Е. А. Флейшиц (Е. А. Флейшиц. Расчетные и кредитные

правоотношения. М., 1956) и в некоторых других последующих

специальных исследованиях.

(**58) Советское гражданское право, ч. II. Л., 1971, стр. 285-286.

(**59) Е. А. Флейшиц. Указ. соч., стр. 84.

(**60) А. И. Беспалова. Право оперативного управления, стр. 56-58.

(**61) Советское гражданское право. М., 1951, стр. 228-229.

(**62) О. С. Иоффе. Советское гражданское право (курс лекций). Л.

1961, стр. 396-397.

-135-

В. С. Якушев (*63), Э. Г. Полонский (*64),  Е. С. Компанеец (*65)).

В лучшем случае отмечаются лишь отдельные правомо-

чия, которыми обладает владелец счета.

Например, З. И. Шкундин, Е. С. Компанеец, О. С. Иоф-

фе говорят о нахождении сумм, числящихся на расчетном

счете, в распоряжении его владельца (о праве владельца

счета распоряжаться этими средствами). Но право распо-

ряжения может принадлежать не только субъекту права

оперативного управления, поэтому такая характеристика

правомочий владельцев банковских счетов ничего не дает

для решения поставленной здесь проблемы.

Несколько шире ставят вопрос В. С. Якушев и

Я. А. Куник, однако и их позиция не отличается доста-

точной определенностью. Так, В. С. Якушев указывает,

что денежные средства, находящиеся на счете в банке,

принадлежат организации, которая распоряжается ими по

своему усмотрению. Поскольку юридической формой, опо-

средствующей принадлежность государственного имущест-

ва госорганам, является право оперативного управления,

можно сделать вывод, что В. С. Якушев признает такое

право за владельцами банковских счетов. Но прямо он об

этом не говорит.

Я. А. Куник решает вопрос с негативных позиций:

критикуя трактовку отношений по хранению хозорганами

своих средств в банке как отношений, соединяющих эле-

менты договоров займа и иррегулярного хранения, он ука-

зывает на отсутствие при хранении средств в банке такого

элемента договора иррегулярного хранения, как переход

имущества в собственность хранителя либо в общую доле-

вую собственность (*66). Таким образом очевидно, Я. А. Ку-

ник исходит из того, что средства, находящиеся на счете в

банке, остаются в оперативном управлении владельца

счета. Но и здесь эта позиция выражена недостаточно

четко. Нетрудно заметить, что вопрос о сохранении или ут-

рате хозорганами права оперативного управления на денеж-

ные средства, хранящиеся в учреждениях банка, решает-

ся специалистами в области кредитно-расчетных отноше-

(**63) Советское гражданское право, ч. II. М., 1969, стр. 299-300.

(**64) Советское гражданское право, ч. II. М., 1961, стр. 302.

(**65) Е. С. Компанеец, Э. Г. Полонский. Применение законодательства

о кредитовании и расчетах. М., 1967, стр. 210-213.

(**66) Я. А. Куник. Кредитные и расчетные отношения в торговле. М.,

1970, стр. 204-205.

-136-

ний в зависимости от того, как решен в законодательстве

этот вопрос для тех обязательственно-правовых форм, ко-

торыми, но мнению данного конкретного исследователя,

опосредствуются отношения банковского счета (*67). При этом

само понятие и содержание права оперативного управле-

ния выпадает из сферы исследования.

По-иному обстоит дело при анализе правового режима

имущества предприятий. Здесь господствует взгляд, соглас-

но которому хранимые на счетах в учреждениях банка де-

нежные средства находятся в оперативном управлении

предприятий. При этом если, как отмечалось, рассмотрение

отношений банковского счета обычно не увязывается с ис-

следованиями отношений оперативного управления, то при

изучении правового режима имущества хозорганов в свою

очередь не учитывались результаты анализа отношений

банковского счета. Исследования, как правило, велись, так

сказать, <не пересекаясь> (*68). Это обстоятельство, парадок-

сальность которого отметила А. И. Беспалова (*69), привело

к тому, что в хозяйственно-правовых исследованиях ин-

ститута права оперативного управления вопрос о возмож-

ности отнесения денежных средств на счетах в учрежде-

ниях банка к объектам права оперативного управления

хозорганов также до последнего времени не ставился.

Между тем, без такого анализа обоснование хозяйственно-

правовой концепции права оперативного управления нель-

зя считать завершенным. Он тем более необходим в свете

высказанного уже не в связи с анализом отношений бан-

ковского счета, а в ходе специальных исследований проб-

лем права оперативного управления мнения о том, что

будучи вещно-правовым институтом гражданского права,

право оперативного управления по действующему законо-

дательству не распространяется на средства предприятий,

находящиеся в банках (*70).

(**67) Именно этим обстоятельством, думается, объясняется тот факт,

что большинство сторонников трактовки отношений банковского

счета как самостоятельного вида договора вообще стараются

уйти от решения этого вопроса: ведь специально для этих от-

ношений вопрос в законодательстве вообще не решен.

(**68) Попытка комплексного исследования проблемы во взаимоувяз-

ке всех ее аспектов предпринята А. И. Беспаловой (см. А. И.

Беспалова. Право оперативного управления.- <Правовые науки

и журналистика>, вып. 1. Алма-Ата, 1969).

(**69) Там же, стр. 45.

(**70) См.: <Проблемы применения Основ гражданского законодатель-

ства и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и со-

юзных республик> (Сборник материалов). Саратов, 1971, стр. 46;

М. Г. Масевич, Б. В. Покровский, М. К. Сулейменов. Правовые

формы хозяйственного расчета производственных объединений

и предприятий. Алма-Ата, 1975, стр. 132-142.

-137-

Абстрагируясь от содержащейся в этом высказывании

и ничего не решающей по существу цивилистической ха-

рактеристики рассматриваемого института (такое абстра-

гирование обусловлено теми же соображениями, по кото-

рым в начале главы было признано нецелесообразным оста-

навливаться на апеллирующей к гражданско-правовой

природе права оперативного управления критике его хо-

зяйственно-правовой трактовки), следует оценить приве-

денное рассуждение с точки зрения его основного, глубин-

ного содержания. Для этого необходимо ответить по край-

ней мере на три вопроса.

Первый вопрос: действительно ли по действующему за-

конодательству право оперативного управления не распро-

страняется на средства предприятий, хранящиеся в бан-

ках? (*71) Думается, что иного, кроме как отрицательного, от-

вета на этот вопрос дать невозможно. Прежде всего, нель-

зя не учитывать многочисленные нормативные акты, хотя

и не упоминающие о праве оперативного управления де-

нежными средствами, но трактующие такие средства

(причем не только оборотные, которые обычно имеются в

виду при рассматриваемой постановке вопроса, но и сред-

ства различных специальных фондов денежных средств)

как принадлежащие предприятиям. А принадлежность иму-

щества госорганам опосредуется правом оперативного уп-

равления. Но вывод о распространении права оперативно-

го управления на средства хозорганов, находящиеся в уч-

реждениях банка, подкрепляется и прямым указанием за-

кона. Достаточно вспомнить формулу ст. 97 ГК РСФСР,

включающей денежные средства в число объектов, в от-

 (**71) А. И. Беспалова, приходящая в результате проведенного ею ис-

следования к выводам, прямо противоположным изложен-

ным выше, также считает, что законодательство прямого от-

вета на этот вопрос не дает (см. А. И. Беспалова. Указ. соч.,

стр. 43). Правда, А. И. Беспалова в этом плане ограничивает

свой анализ Основами гражданского законодательства, в кото-

рых рассматриваемый вопрос действительно не решен. Но такое

ограничение вряд ли оправдано, поскольку отношения опера-

тивного управления по действующему законодательству являют-

ся предметом регулирования не только Основ, но и гражданских

кодексов.

-138-

ношении которых предприятия осуществляют правомочия

распоряжения.

Можно предвидеть возражения, что правомочия распо-

ряжения составляют содержание (являются элементом)

не только права оперативного управления, но и многих

обязательственных прав и что ст. 97 ГК употребляет этот

термин в таком широком его значении. Но такое предпо-

ложение полностью отпадает по ряду причин.

Во-первых, в ст. 97, равно как и в ст. 96, раскрывается

содержание общей формулы ст. 94 о нахождении государ-

ственного имущества в оперативном управлении государ-

ственных организаций.

Во-вторых, в ст. 97 о распоряжении денежными сред-

ствами говорится наряду с распоряжением сырьем, топли-

вом, материалами, полуфабрикатами, готовой продукцией,

т. е. объектами, принадлежность которых госорганам на

праве оперативного управления не вызывает сомнений.

В-третьих, определяя пределы такого распоряжения

(в том числе и денежными средствами), ст. 97 говорит о том,

что оно осуществляется в соответствии с целевым назначе-

нием перечисленного в ней имущества и согласно утверж-

денным планам, т. е. в несколько сокращенном виде вос-

производит формулу ст. 94, раскрывающей содержание

права оперативного управления.

Наконец, учитывая, что в соответствии со ст. 83 Основ

гражданского законодательства и рядом ведомственных

нормативных актов  (*72), социалистические организации обя-

заны хранить свои средства на счетах в кредитных учреж-

дениях, а ст. 84 Основ формулирует право владельцев

счетов распоряжаться этими средствами в соответствии с

их целевым назначением, не остается сомнений, что ст. 97

ГК распространяет предусмотренное ею (хотя и не выра-

женное прямой формулой) право оперативного управле-

ния денежными средствами, в первую очередь, на средст-

ва, находящиеся в учреждениях банка, а отнюдь не на те

незначительные суммы наличных денег, которые по дей-

ствующему законодательству могут находиться в кассах

государственных организаций.

 (**72) См., например: Инструкция о расчетных, текущих и бюджет-

ных счетах предприятий, организаций и учреждений в Госу-

дарственном банке СССР от 12 октября 1973 г.- <Бюллетень

нормативных актов министерств и ведомств СССР>, 1974, № 5,

стр. 26.

-139-

Так обстоит дело с законодательным решением вопро-

са о распространении права оперативного управления на

средства, находящиеся на банковских счетах.

Но законодательные формулировки, сами по себе, если

они не отражают реального экономического содержания

закрепляемых в праве явлений, не могут служить доста-

точным основанием для теоретических выводов и обобще-

ний. Поэтому учитывая, что большинство цивилистов рас-

сматривают право оперативного управления как вещное

право (примем пока это положение за рабочую гипотезу),

правомерна постановка второго вопроса: а есть ли вообще

какой-либо вещный объект при хранении денежных

средств хозоргана в банке, учитывая действующий поря-

док безналичных расчетов, при котором расчетные опе-

рации совершаются без участия денег как таковых, путем

соответствующих записей на расчетных и иных счетах в

учреждениях банка.

Некоторые исследователи отвечают на него отрица-

тельно. Так, Е. А. Флейшиц, характеризуя отношения рас-

четного счета как заемные и отмечая в то же время ряд

глубоких отличий таких отношений от отношений догово-

ра займа, регулируемого Гражданскими Кодексами, ука-

зывала, в частности, на такую особенность, как отсутствие

перехода права собственности в тех случаях, когда сред-

ства вносятся в банк не наличными деньгами, <ибо пред-

метом права собственности может быть только материаль-

ная вещь, в данном случае - денежные знаки>  (*73). На та-

кой же позиции стоял Д. М. Генкин  (*74).

 (**73) Е. А. Флейшиц. Расчетные и кредитные правоотношения,

стр. 17, 84. Применительно к формулировкам ГК РСФСР 1922 г.,

не знавшего понятия права оперативного управления, Е. А.

Флейшищ говорила именно о переходе права собственности, имея

в виду случаи хранения в Госбанке средств кооперативных ор-

ганизаций, поскольку в отношении средств государственных

организаций о переходе права собственности в данном случае

говорить вообще не приходится. Однако общие исходные пози-

ции приведенного высказывания (отсутствие материальной ве-

щи при безналичном порядке зачисления средств на расчетный

счет) в равной мере применимы и к решению вопроса о пере-

ходе права оперативного управления при хранении в банке

средств государственных организаций. Остается, однако, неяс-

ным, каким образом отношения банковского счета вообще мо-

гут конструироваться как заемные при отсутствии материально-

го объекта займа.

 (**74) Д. М. Генкин. Право собственности в СССР. М., 1961, стр. 87.

-140-

По-иному решает этот вопрос А. И. Беспалова. Конст-

руируя отношения банковского счета как отношения хра-

нения с обезличением, при котором право собственности

или оперативного управления сохраняется за владельцем

счета  (*75), и отправляясь от экономической сущности денег

как меновой стоимости и средства платежа, она приходит

к выводу, что объектом права собственности (оперативно-

го управления) в данном случае являются не сами деньги

(денежные знаки) как материальная вещь, а символы их

стоимости, формы их существования. Не беря на себя за-

дачу отыскания таких форм в их конкретном выражении,

что является предметом экономической науки, автор в то

же время считает, что <чтобы ни было признано формой

существования кредитных денег, символом их стоимо-

сти  (*76), эти-то символы и должны быть признаны объектом

права оперативного управления или права собственности.

Весьма нематериальный характер этих символов не дол-

жен вызывать смущения, ибо деньги - это не вещь, а фор-

ма стоимости>  (*77).

Взгляд, далеко не бесспорный, но имеющий серьезное

теоретическое обоснование. На случай же, если нематери-

альный характер символов стоимости как объектов права

 (**75) А. И. Беспалова. Указ. соч., стр. 52-57. К такому выводу автор

приходит на основе анализа норм Гражданских Кодексов союз-

ных республик. Но при рассмотрении конкретных норм Д. И. Бес-

палова, думается, необоснованно ослабила собственные позиции

недостаточно точной трактовкой этих норм. Так, она почему-то

считает, что ГК КазССР, в отличие от ГК РСФСР, исходит из

представления о том, что передача собственником вещей с усло-

вием возврата ему других вещей прекращает право собствен-

ности на переданные вещи и что нормы ГК КазССР о хранении

с обезличением признают за хранителем право собственности

либо право оперативного управления (А. И. Беспалова. Указ.

соч., стр. 55-56). Между тем в соответствии со ст. 430 ГК

КазССР при договоре хранения с обезличением вещей послед-

ние переходят в собственность или оперативное управление.

хранителя лишь при отсутствии иного соглашения (о чем, вос-

производя эту норму, пишет и сама А. И. Беспалова). Но <иное

соглашение> может быть только однозначным - сохранение ве-

щей в собственности или оперативном управлении лица, сдав-

шего вещи на хранение. Такая же альтернатива (хотя и в иной

формулировке) предусмотрена и ГК РСФСР.

(**76) Для безналичных расчетов автор признает правомерность выска-

занного в экономической науке мнения о том, что такими сим-

волами являются записи в банковских счетах (см. Я. А. Кронрод.

Деньги в социалистическом обществе. М., 1960, стр. 319-320).

(**77) А. И. Беспалова. Указ. соч., стр. 62.

-141-

оперативного управления, вопреки прогнозам автора, все-

таки вызовет смущение, необходимо поставить третий -

и последний в связи с рассматриваемой проблемой - во-

прос: является ли вообще право оперативного управления

вещным правом, предполагающим, согласно гражданско-

правовой доктрине, обязательное наличие вещи как объ-

екта этого права?

Поскольку формирование и развитие института права

оперативного управления базируются на теоретических

разработках А. В. Бенедиктова, для ответа на поставлен-

ный вопрос необходимо прежде всего выяснить, какое со-

держание вкладывал в это понятие А. В. Венедиктов.

Изучение фундаментального труда А. В. Бенедиктова

<Государственная социалистическая собственность>, в ко-

тором содержится детальная и всесторонняя разработка

понятия права оперативного управления, не оставляет сом-

нения в том, что для него право оперативного управления

выступало не как субъективное вещное гражданское пра-

во, а как совокупность регулируемых различными отрас-

лями права разнообразных функций, прав и обязанностей

в отношении закрепленного за госорганом имущества, не-

обходимых для осуществления хозяйственной деятельно-

сти по организации и осуществлению процесса расширен-

ного социалистического воспроизводства, по организации

выполнения и самому выполнению народнохозяйственно-

го плана (а применительно к социально-культурным и

административным учреждениям - соответственно для

организации и выполнения возложенных на них государ-

ством задач) (*78). В частности, хотя А. В. Венедиктов счи-

тал, что денежные средства на расчетном счете в банке

не представляют собой осязаемого объекта вещных право-

мочий хозоргана-владельца счета, и с юридической точки

зрения хозорган имеет лишь обязательственно-правовое

требование к банку, но не вещное право на денежные зна-

ки в натуре (*79), он ни минуты не сомневался в том, что та-

кие средства находятся в оперативном управлении хозор-

гана - владельца счета.

В связи с анализом понятия права оперативного управ-

ления в теоретических разработках А. В. Бенедиктова

(**78) А. В. Венедиктов. Государственная социалистическая собствен-

ность, стр. 323-349.

(**79) Там же, стр. 478-479.

-142-

нельзя согласиться с А. И. Беспаловой, считающей, что

А. В. Венедиктов рассматривал оперативное управление

государственным имуществом не как юридическую, а как

экономическую категорию, и что понятие права оператив-

ного управления им вообще не определялось. Свои выводы

А. И. Беспалова аргументирует тем, что А. В. Венедиктов

па протяжении всей своей работы ни разу не воспользо-

вался термином <право оперативного управления>, а го-

ворил о непосредственном оперативном управлении госу-

дарственным имуществом как об организации и осущест-

влении расширенного воспроизводства и что понятие та-

кого управления сопоставлялось им с экономическим, а не

юридическим понятием собственности (*80).

Действительно, А. В. Венедиктов почти не употреблял

в своей работе термина <право оперативного управле-

ния> (*81) (как, впрочем, не употребляют его и Основы граж-

данского законодательства, которые вслед за А. В. Бене-

диктовым говорят об осуществлении государственными

организациями, в оперативном управлении которых сос-

тоит государственное имущество, правомочий владения,

пользования и распоряжения этим имуществом (**82)). Верно

(**80) А. И. Беспалова. Указ. соч., стр. 9-II; А. А. Пушкин и Д. Б.

Якуб также считают, что, по мысли А. В. Бенедиктова, опера-

тивное управление - это не субъективное право, а основание

субъективных прав, необходимых для осуществления хозяйст-

венными организациями своей деятельности и признаваемых за

ними прав (<Советское государство и право>, 1974, № 3,

стр. 53-54).

(**81) Оговорка <почти> сделана не случайно: в некоторых местах

своей работы А. В. Венедиктов прямо говорил о праве оператив-

ного управления. Так, рассматривая случай перехода в непо-

средственное оперативное управление госоргана имущества в

порядке наследования, он говорил о передаче в атом случае

наследодателем госоргану не права собственности, а права на

управление завещанным имуществом (см. А. В. Венедиктов.

Указ. соч., стр. 335-336).

(**82) Кстати, отсутствие в Основах словосочетания <право оператив-

ного управления> нс помешало А. И. Беспаловой прийти к вы-

воду, что в действительности речь в них идет именно о праве,

а не об экономической категории. Свой вывод автор основывает

па общеизвестной истине о том, что общественные отношения,

будучи закреплены нормами права, приобретают правовой ха-

рактер (см. А. И. Беспалова. Указ. соч., стр. 13). Но из этой

истины вовсе не следует, что любые употребляемые в правовых

нормах термины и понятия являются правовыми, равно как из

нее не вытекает и обратное - что научные категории, понятия

и определения, до того, как они восприняты законодателем и за-

креплены в правовых нормах, не могут иметь юридического ха-

рактера, даже если в них отражаются отношения, являющиеся

  по твоему содержанию экономическими.

-143-

также и то, что А. В. Венедиктов уделил много внимания

выявлению экономической сущности оперативного управ-

ления как деятельности по организации и осуществлению

процесса расширенного воспроизводства. Но в то же время

он многократно говорил об оперативном управлении госу-

дарственным имуществом как категории, охватывающей и

характеризующей всю совокупность разнообразных функ-

ций, прав и обязанностей госорганов, которыми они наде-

ляются в отношении этого имущества для организации и

осуществления указанного процесса (*83), обращался к выяв-

лению объема, юридической природы и форм осуществле-

ния прав госорганов на находящееся в их оперативном

управлении имущество (*84), сопоставляя в этой связи опера-

тивное управление с правом собственности (*85) (а вовсе не

с экономическим понятием собственности, как полагает

А. И. Беспалова). Более того, уже стало хрестоматийным

положение о том, что именно А. В. Венедиктов предложил

воспроизведенную в Основах гражданского законодатель-

ства лишь с некоторыми текстуальными изменениями

формулу оперативного управления имуществом как сово-

купности прав владения, пользования и распоряжения,

осуществляемых госорганами в точном соответствии с за-

конодательством, уставами госорганов, утвержденными

для них планами и иными директивами планово-регулиру-

ющих органов (*86).

А. И. Беспалова полагает, что, несмотря на почти тек-

стуальное совпадение формулировки,   предложенной

А. В. Бенедиктовым, с формулой Основ, в действительно-

сти между отражаемыми в них категориями имеются су-

щественные различия. Эти различия автор усматривает

(**83) А. В. Венедиктов. Указ. соч., стр. 328, 329, 331, 349 и др.

(**84) Там же, стр. 327, 334, 336, 337 и др.

(**85) Там же, стр. 328, 336-337, 345, 347 и др.

(**86) Там же, стр. 248-249. Отказ в Основах от использованного

А. В. Бенедиктовым термина <непосредственное> оперативное

управление, к которому он прибегал для терминологического от-

граничения управления, осуществляемого госорганами, за ко-

торыми имущество непосредственно закреплено, от управления

этим же имуществом, осуществляемого вышестоящими органа-

ми в порядке планово-регулирующей деятельности (А. В. Вене-

диктов. Указ. соч., стр. 328-329), вряд ли меняет что-либо в су-

ществе вопроса.

-144-

в том, что если по тексту ст. 21 Основ закрепление за го-

сударственными организациями имущества с предоставле-

нием в указанных ею пределах правомочий по владению,

пользованию и распоряжению создает для них право опе-

ративного управления, то А. В. Венедиктов не давал юри-

дического определения нрава оперативного управления,

а исходил из того, что осуществление госорганом непосред-

ственного оперативного управления (в экономическом

смысле - как деятельности по организации и осуществле-

нию процесса расширенного воспроизводства) делает не-

обходимым закрепление за ним правомочий по владению,

пользованию и распоряжению лишь как юридических

средств, позволяющих ему осуществлять такое управле-

ние путем реализации изготовленной продукции в качест-

ве юридического лица (*87). Но такая трактовка никак не вы-

текает из работы А. В. Бенедиктова, считавшего, что

предлагаемое им понятие непосредственного оперативного

управления <дает возможность охватить и выразить все

сложное разнообразие каждого из правомочий, предостав-

ленных государством его хозяйственно-оперативным ор-

ганам> (*88) и со всей решительностью подчеркивавшего мно-

гоотраслевой характер этих правомочий, наличие в них

наряду с гражданскими также административно-правовых

элементов, невозможность уложить их в какую-либо из

традиционных цивилистических схем (*89).

С. М. Корнеев, не отрицая правового характера выра-

ботанного А. В. Бенедиктовым понятия, в то же время так-

же считает, что в действующем законодательстве это по-

нятие получило свое новое особое содержание, свою новую

жизнь, поскольку в отличие от А. В. Бенедиктова, пони-

мавшего под оперативным управлением всю совокупность

разнообразных функций, прав и обязанностей госпредпри-

ятия в отношении имущества, включающую элементы раз-

личных отраслей права, Основы рассматривают оператив-

ное управление только как субъективное гражданское

(вещное) право (*90).

Оставляя в стороне как выходящий за пределы темы

исследования вопрос о правомерности самого выделения

(**87) А. И. Беспалова. Указ. соч., стр. 11-12.

(**88) А. В. Венедиктов. Укав. соч., стр. 344.

(**89) там же.

(**90) С. М. Корнеев. Основные проблемы государственной социали-

стической собственности СССР, стр. 31.

-145-

категории вещных прав как самостоятельного вида субъ-

ективных прав, давно поставленный в литературе (*91) и не

снятый с повестки дня до настоящего времени (*92), необхо-

димо в связи с постановкой вопроса С. М. Корнеевым от-

метить два момента. Во-первых, Основы вовсе не опреде-

ляют права оперативного управления как вещное право,

а отказ в Основах (равно как и в ГК союзных республик)

от содержавшегося в ГК РСФСР 1922 г. деления граж-

данских прав на вещные и обязательственные, иногда

объясняемый в литературе тем, что по действующему за-

конодательству к вещным правам относится только право

собственности и право оперативного управления, что

якобы и обусловило отсутствие в Основах и ГК специ-

ального обобщающего раздела о вещных правах, в равной

мере можно объяснить и тем, что законодатель признал

необоснованным само понятие вещного права как само-

стоятельной правовой категории. Во-вторых, даже если

признать, что Основы рассматривают право оперативного

управления в качестве вещного, из этого еще не следует,

что такой характеристикой исчерпывается юридическая

природа этого права.

Поскольку его содержание (в частности, формы и ме-

тоды реализации составляющих его правомочий) опреде-

ляется не только (и даже не в основном) нормами граж-

данского законодательства, его юридическая природа мо-

жет быть выведена лишь из анализа всей совокупности

норм, образующих институт права оперативного управ-

ления и в большинстве своем не дающих оснований для

вывода о вещно-правовой природе этого права. Поэтому

трактовка Основами права оперативного управления как

вещного (если признать, что такая трактовка в Основах

действительно содержится) может свидетельствовать лишь

о наличии в праве оперативного управления отдельных

вещно-правовых элементов, проявляющихся в тех сфе-

рах общественных отношений, которые регулируются в

основном гражданским законодательством, но не является

основанием для общего вывода о вещно-правовой природе

права оперативного управления. Поэтому отсутствие ука-

(**91) В. К. Райхер. Абсолютные и относительные права.

(**92) См., например: Б. Б. Черепахин, Ю. К. Толстой. Рецензия на

кн. С. М. Корнеева <Право государственной социалистической

собственности в СССР> (<Правоведение>, 1965, № 1, стр. 179);

<Гражданское право>, т. 1. М., 1969, стр. 91-92.

-146-

занных элементов в ряде отношений, возникающих в про-

цессе реализации правомочий оперативного управления,

не может служить основанием для отрицания в этих слу-

чаях самого права оперативного управления как юридиче-

ской формы имущественной самостоятельности хозорга-