СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

В XVIII в. впервые в истории человечества возникли политические идеологии, которые в отличие от более ранних подобных явлений не были инспирированы религией и охватывали крупные группы населения. Предпосылкой этому стало создание общественного мнения путем печатного слова. Эти идеологии характеризовались тем, что системы представлений о действительности и существующие оценки несли отпечаток трудовых и жизненых условий в социально-экономических группах, являвшихся их политической опорой.

В XIX в. свободное общественное мнение привело к появлению трех весьма различных политических идеологий, которые легли в основу совмещенных идейно-политических противоречий и разделения граждан по различным политическим партиям. Ранее основные направления развития права, еще со времен победы христианства в позднеантичном Риме, в основном определялись религиозными представлениями о природе человека и общества и интересами церкви, с одной стороны, и светскими толкованиями человека и общества и светскими политическими интересами власть имущих - с другой. В течение XIX и начала XX вв. европейские общества раскололись по религиозному принципу. В результате реформации Европа разделилась на католиков и протестантов. Но в странах, где победили протестанты, их уче-

279

ние обычно становилось государственной религией, а их церковь - государственной церковью. Следовательно, даже там христианское учение в основном сохранило свое значение при формировании правового порядка. С быстрым распространением сектантских движений, в особенности баптизма и методизма, сильно ослаблялся авторитет государственной церкви. Сектантство оказывало большое влияние на мораль народа и вообще на развитие общественных взглядов. Таким образом осуществлялось косвенное воздействие на семейное и уголовное право. Но со снижением роли государственной церкви, ослабленной и в результате общей тенденции к секуляризации, упало значение христианских догм и священных писаний как руководящего фактора формирования правового порядка. Вместо них возникли три основные политические идеологии: либерализм, консерватизм и социализм, из которых образовывались особые варианты и гибриды. Тогда общее развитие права стало определяться партийно-политической борьбой за власть между теми группами населения, которые представляли различные идеологии. Как правило, это происходило путем постоянных компромиссов между стоявшими у власти политическими группировками. Но достаточно часто борьба за власть принимала революционное выражение в результате слепой веры представителей идеологий в их абсолютную истинность и применимости насилия для осуществления своих идей об организации общества.

Несмотря на большой социальный и экономический прогресс в результате индустриализации, XIX в. и первая половина XX в. стали периодом острой внешней и внутренней борьбы в европейских культурных кругах. Еще одной причиной борьбы стал рост национализма в результате войн, последовавших за Великой Французской революцией. Национальная мысль возникла в мире идей Ренессанса и реформации под воздействием крушения средневекового католического универсального государства. Но во многом традиции сохранялись вплоть до Французской революции, когда войны стали вестись не между профессиональными армиями княжеских династий, а между вооруженными народами. Возросшая жестокость и неисчислимые разрушения во время войн, что было вызвано появлением новых видов вооружений, привели к быстрому развитию международного права. Система международного права, исходящая из учения о естественном праве, созданном Гуго Гроцием, через международные договоры и наднациональные институты превратилась в центральную правовую дисциплину. Войны между вооруженными народами привели к таким страданиям, что было естественным хотя бы попытаться сделать ведение войны более гуманным. Эти стремления привели к заключению Гаагских конвенций 1899 и 1907 гг., которые запрещали применение некоторых видов оружия, включали правила обраще-

280

ния с ранеными и военнопленными и защиту гражданского населения от военных действий.

Интенсивности социальных противоречий весьма способствовали как секуляризация, так и новая концепция идеи социальной справедливости. Пока большинство людей было охвачено христианской верой с ее взглядом на человека как вечное существо, для которого земная жизнь была лишь кратким испытательным периодом, представления о социальной справедливости почти не имели значения для права. Высший суд должен был оценить все происшедшее в общественной жизни: перед ним бедные и богатые были равны. В статичном аграрном обществе с его жестким сословным делением социальная справедливость в целом воспринималась относительно. Каждый обладал привилегиями согласно своему сословию. Разделение по сословиям само по себе воспринималось как социально необходимое и поэтому справедливое. В итоге социальная несправедливость могла возникнуть только при нарушении привилегий.

Быстрая динамичность индустриализации разрушила сословное общество; она создала новые социальные группы, которые не существовали при старом общественном порядке. При этом система привилегий сословного общества стала нелепой с политической точки зрения. Победа движения Просвещения в виде Французской революции стала в последнюю очередь выражением нежелания буржуазии признавать общество, в котором привилегиями пользовалось прежде всего дворянство. Это требовало социальной справедливости со ссылкой на идею о естественных правах. Этому понятию справедливости, выраженному в требовании равенства, соответствовал принцип равенства перед законом, т. е. отмена сословных привилегий. Все должны были иметь равные правовые возможности на свободную конкуренцию. Экономические выгоды и личный статус должны распределяться согласно способностям и общественно полезному вкладу, а не происхождению.

Для новой социальной группы, возникшей в результате индустриализации, а именно рабочего класса, было естественно сделать еще один шаг в требованиях социальной справедливости. Каких-либо представлений о классовой справедливости не существовало в доиндустриальном обществе. Сельскохозяйственный пролетариат состоял из небольших групп в сельской местности; пока сельский хозяин относился к своим подчиненным в соответствии с действовавшими законами и старыми обычаями, они считали, что с ними обходятся справедливо. Нарушение им закона и обычая было несчастьем для одного человека или небольшой группы, подчиненных несправедливому хозяину. В качестве классовой несправедливости это положение нельзя было воспринимать попросту потому, что отсутствовало само представление об

. . 88S281

едином рабочем классе. Но когда тысячи и десятки тысяч людей из сельскохозяйственного пролетариата были собраны вместе в новых промышленных районах, они поняли, что их очень много и они одинаково беззащитны перед работодателем, напряженным и опасным трудом, что они имеют жалкую заработную плату и бедственные жилищные условия. Из этой среды возникло представление об угнетенном и эксплуатируемом классе и требование социальной справедливости.

Естественно, в этой отмеченной нищей уравниловкой коллективистской среде требование социального и экономического равенства, заключавшее конкретный смысл представлений рабочих о социально справедливом обществе, шло намного дальше буржуазного, более формального и юридического понятия равенства. Рабочий класс хотел не только равенства перед законом, он хотел реального социального и экономического равенства. Кроме того, основное понятие справедливости для рабочего класса, когда оно касалось вознаграждения за трудовой вклад, преимущественно имело количественное выражение. В рабочей профессиональной среде заработная плата определялась ведь в основном согласно количественно измеряемому трудовому вкладу. Поскольку в их среде отсутствовал также опыт позитивных начал частной собственности на средства производства, последняя воспринималась как социально несправедливая, как метод эксплуатации капиталистами рабочей силы. Такого рода наблюдения вели благодаря совокупному вкладу различных критиков общества к возникновению социализма - идеологии, отвергающей частную собственность на средства производства и требующей революционных реформ для радикального социального и экономического выравнивания. Согласно этой идеологии, только таким образом могла быть создана настоящая социальная справедливость.

В первой половине XIX в. появилось много влиятельных теоретиков социализма, которые нашли большой отклик как среди интеллигенции, так и прежде всего среди подмастерий : и учеников в ремесленном деле, которые в то время составляли социальный авангард растущего рабочего класса. Один из этих теоретиков, Карл Маркс, обработал и свел воедино эти теории в продуманную систему, марксизм, которую он связал с учением об историческом развитии. С древнейших времен общество развивалось согласно некоторой схеме, где различные категории собственников на средства производства по очереди угнетали неимущих. На пути от рабовладения через феодализм к капитализму была достигнута стадия, когда индустриализация через эффект частнособственнической эксплуатации приводит к тому, что богатые становятся все богаче, а бедные все беднее. Наконец, в отчаянии пролетариат должен подняться, взять власть и в течение

282

периода диктатуры пролетариата превратить общество в социалистическое. Затем люди должны стать настолько миролюбивыми и склонными к сотрудничеству, что государственные институты должны отмереть, а люди - жить вместе в свободно организованном коллективе - коммунистическом обществе.

Маркс исходил в своем учении из собственности на средства производства. Она позволяла собственникам - капиталистам - "покупать" рабочую силу. Благодаря поддержанию экономическими и политическими средствами заработной платы на низком уровне собственники средств производства получают прибавочную стоимость, что означает эксплуатацию рабочих и результатов их труда. Этой эксплуатации способствует другая, более сложная форма извлечения прибавочной стоимости. Здесь эту теорию можно опустить. В капиталистическом обществе, в котором политическая и экономическая власть принадлежит буржуазии, рабочие, считал Маркс, никогда не смогут жить лучше. Единственный выход для них из нищеты - социалистическое общество.

В марксистской идеологии есть также важная морально-философская черта. Рабочий класс - носитель идеалов гуманности и справедливости; его борьба интернациональна: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!", - называлось это в "Коммунистическом манифесте". Причина того, что именно рабочие впереди других общественных классов несли идеал гуманизма, заключалась в том, что они не осквернены собственностью на средства производства. Напротив, буржуазия не может быть гуманистическим фактором в общественно ей жизни, поскольку ее взгляды на людей отравлены собственностью, создающей жажду выгоды и презрение к людям. С победой социализма и, наконец, коммунизма на Земле через борьбу рабочего класса должна наступить счастливая жизнь, характеризуемая человеческой свободой, достоинством и гуманизмом.

Материалы для своего учения, которые Маркс и его коллеги тщательно изучали, он прежде всего взял из английской жизни. Фридрих Энгельс в 1845 г., опубликовал работу "Положение рабочего класса в Англии". Социальное и экономическое развитие в этой стране в 20-х и 30-х годах XIX в. в большой степени дало социалистическим критикам общества материал для иллюстраций и доказательств. Именно в Англии процесс индустриализации к тому времени опережал другие страны, и сопутствующие ему социальные противоречия были ужасными.

Не стоит удивляться, что марксизм был воспринят массами промышленных рабочих как явление истины о жизни и развитии общества. Огромное впечатление произвел "Коммунистический манифест" (1848 г.) с его девизом: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". На самом же деле марксизм имеет

-283

так много общего с религиозным мировоззрением, что правомочно говорить о псевдорелигиозном учении о спасении, где Рай находится на Земле.

Общественная философия Маркса была разработана с такой научной страстью и таким богатством деталей, что его синтез социалистических теорий привел к возникновению марксистской доктрины, которая и сегодня использует методы, во многом напоминающие средневековую схоластику. Со временем это приобрело большое значение для правовой науки и формирования права в странах Восточной Европы, где коммунисты заэоевали политическую власть.

Марксистское материалистическое понимание истории сыграло большую роль и в качестве общей научной теории и, вне всяких сомнений, имело важное значение для прогресса в исторической науке. Это материалистическое понимание истории в четкой форме выдвинуто в "Коммунистическом ми-нифесте", но более всего разработано в "Капитале" - главной работе Маркса. В значительной степени оно оказало воз-действие как на ориентированных на марксизм политических исследователей, так и на немарксистских ученых-обществоведов.

От марксистского варианта социализма следует отличать коммунизм, или, как он официально обозначается в коммунистических странах по фамилии лидера русской революции Ленина, марксизм-ленинизм.

Коммунизм в основном зиждется на марксистском учении, но отличается от него подчеркиванием неизбежности вооруженного революционного восстания и жесткой диктатуры пролетариата. В то время как у Маркса по крайней мере ■выражается надежда на перевоспитание капиталистов, коммунисты воспринимают аристократию и капиталистов настолько испорченными морально развращающим воздействием частной собственности, что их, в принципе, надо ликвидировать, т. е. уничтожить. Ленинское понимание моральной неполноценности капиталистов было неоднократно высказано в его трудах, например, в его фразе о готовности последнего капиталиста продать веревку, на которой его самого и повесят.

Это проходит красной нитью от взглядов Руссо на непростительную преступность тех, кто оказывает сопротивление la volonte generale и тем самым ставит себя 'вне общества, к учению о ликвидации контрреволюционных классов, которое в различных частях мира применялось с фанатическим усердием и опустошающими последствиями. Под воздействием трудов Ленина к марксизму-ленинизму относится также представление о том, что высокая цель установления диктатуры пролетариата для спасения людей от проклятий капитализма оправдывается любыми средствами. Вообще марксизм-ленинизм (и другие коммунистические секты) своим

284

требованием абсолютной верности "партийной линии" напоминают программу Игнатия Лойолы для Ордена иезуитов.

Прямой идеологической противоположностью марксизму был либерализм, который разработали в Англии Иеремия Бентам, Давид Рикардо, Адам Смит, Джон Стюарт Милль и Герберт Спенсер. Он так же основывается на серьезной экономической общественной философии, но, в отличие от марксистской классовой теории, исходит из индивида. Согласно его пониманию, общество получает наибольшую пользу, если каждый в рамках свободной конкуренции на рынке товаров и услуг попытается удовлетворить свои собственные интересы. Тем самым должны достигаться максимальные производственные возможности и максимальное индивидуальное удовлетворение потребностей. Либерализм подключился к критике физиократами детального регулирования, характерного для европейских государств с меркантилистскими представлениями. Между прочим, именно физиократы, первыми сформулировали часто приписываемый либерализму тезис: "laissez faire, laissez passer", т. е. товары должны свободно производиться и поставляться без излишних торговых препятствий. Как социализм, представленный во множестве вариантов, так и либерализм имеют различные школы. Таким образом, существует пропасть между так называемыми манчестерскими либералами, с одной стороны, и социальным либерализмом Джона Стюарта Милля - с другой.

Между тем первым либеральным мыслителем, сохраняющим и сегодня большое значение в либеральной доктрине, был Джон Локк. Другим одним из первых выдающихся либералов был американец Томас Пейн, между прочим, участник как американской, так и французской революций. Он был настолько почитаемый среди французских революционеров, что стал почетным гражданином Франции и членом Национального конвента. О нем можно точнее всего сказать, что он был радикал-либералом, придерживавшимся крайней уравниловки и популизма. Он заложил основу либеральной левой традиции, которая и сегодня сохраняет определенное значение, особенно в Северных странах.

Основным направлением либерализма в XIX в. был манчестерский либерализм, считавший, что рыночное хозяйство должно решить все проблемы, стоит ему лишь получить полную свободу и независимость от государственного вмешательства (государство - ночной сторож). Таким образом, это либеральное направление было противником институтов социального благосостояния. Необходимый минимум последних должен быть настолько ужасен, что попавшие в эти заведения при первой же возможности постараются добровольно вернуться к свободной рыночной оценке их рабочей силы. Интересовавшийся социальными реформами английский писатель Чарльз Диккенс в своем знаменитом описании/

~.. 285

детского дома того времеии в романе "Оливер Твист" проиллюстрировал последствия крайнего рыночного учения манчестерского либерализма.

Намного большее значение для мира либеральных идей и практической партийной политики в XIX и XX вв., имел либерализм Джона Стюарта Милля, характеризуемый гуманизмом и социальным рефюрматорством. Он утверждал, что результаты рыночного ведения хозяйства должны корректироваться мерами социальной помощи в том объеме, насколько это экономически возможно. В то время как манчестерские либералы воспринимали свободу как свободу главным образом помочь самсому себе, социальные либералы, действовавшие в духе Джона Стюарта Милля, считали свободу результатом баланса власти в обществе, в котором потребности в защите и свободе обеспечиваются как государственной социальной политикой, так и свободным частным вкладом людей. Однако первичным для них был все же идеал свободы - политической, экономической и социальной. Наиболее содержательным выражением требования свободы было знаменитое выступление Милля в защиту свободы печати в работе "О свободе;" (1859 г.). Поскольку у него свобода сочеталась с желание*4* проводить институциональные социальные реформы, то В первой половине XX в. либерализм в социал-либеральном варианте во многих странах Европы сотрудничал с постепенно развивавшейся реформистской социал-демократией, которая порвала с исходными представлениями марксизма об исторической необходимости революции и диктатуры пролетариата.

Либералы обычно выступали против старого общества с его королевской властью, .дворянством и государственной церковью. Они выступали за большую свободу перемещения для индивида во всех сферах жизни. Многие либералы были принципиальными республиканцами. Минимальное требование заключалось в отмеяе королевского единовластия и принятии современной конституции с разделением властей. Либералы выступали твердыми противниками традиционных сословных привилегий дворянства, ратовали также за свободу вероисповедания и хотели если уж не отменить, то хотя бы ограничить власть государственной церкви соответствующей страны. Ранние либералы не были демократами в современном понимании; напротив, они противостояли как традиционным властяк, так и бедному и невежественному большинству народа, которьжй может быть опасен!

Либералы хотели отмени: ть сословное представительство, принадлежавшее уходящему обществу. Выходцы из нового буржуазного общества стремились обрести политическое влияние. Следовательно, либералы хотели иметь конституцию и народное представительство, но право голосования и избрания последнего, считали они, должно быть ограничено,

286

что за отсутствием лучших методов делалось путем введения различных цензов, основанных на размерах собственности и доходов. Только к концу XIX в. либералы стали все чаще выступать за современную демократию с всеобщим избирательным правом как для мужчин, так и для женщин.

Похоже, первоначально либерализм был прежде всего идеологией, выражавшей представления и оценки действительности с позиций промышленников и торговцев. Либерализм получил политическую поддержку от предпринимательской буржуазии просто потому, что для условий ее работы и жизни было естественно понимать общество именно таким образом. Поскольку либерализм ставил на первый план индивида, его правовые требования были прежде всего направлены на наибольшее внимание к частной собственности. Она должна быть защищена всеми возможными средствами, а свобода распоряжаться принадлежащим объектом - каким бы он ни был - максимальной. Это принципиальное требование буржуазии, характерное для либеральной политики в XIX в. и имевшее большое значение для развития права в первой стадии промышленной революции, нашло свое выражение уже в Декларации Французской революция о правах человека и гражданина. В частности, в статье 17 говорилось: Так как право собственности является неприкосновенным и священным правом, его нельзя никого лишать до тех пор, пока не возникнет необходимость удовлетворить законно утвержденную всеобщую потребность; при этом выдается заранее веская компенсация".

Это положение совершенно противоречит марксистскому взгляду на право собственности, который наиболее остро выражен во фразе "собственность на средства производства - это кража", заимствованной из трудов социального утописта Прудона. Однако нетрудно найти объяснение тому, что две социальные группы - буржуазия и рабочие, которые жили рядом в одном обществе, могли иметь настолько диаметрально противоположное представление о центральном правовом институте. В условиях своего труда буржуазия могла следовать социальным и экономическим началам права собственности; для нее четко оформленное и широкое право собственности было необходимой основой рыночного хозяйства, в котором она действовала. Для рабочих, которые не имели основанного на собственном опыте понимания функций права собственности и сами, как правило, владели скудным движимым имуществом, естественно было понимать право собственности как классовую выдумку с целью лишить их результатов их труда.

Так объединились с каждой стороны различные экономические интересы и различные понимания и оценки действительности в противоположные идеологические взгляды, которые каждая сторона рассматривала как неоспоримо

287

истинные и справедливые. Еще одной причиной обострения этого идеологического противоречия было, вероятно, то, что институт права собственности в промышленности первоначально возник в земледельческом обществе, где было необходимо придать праву собственности широкий и твердый характер: если крестьянин не уверен, что получит урожай, то он не захочет этим заниматься. Эта пришедшая из условий аграрного общества концепция с ее юридическим регулированием права собственности была перенесена буржуазией на право собственности на промышленные предприятия, не уяснив для себя последствий такого шага. Так, заметно обострилось противоречие между либеральной буржуазией и марксистским рабочим классом по вопросу частной собственности на средства производства. И до сих пор во многом остается это противоречие, которое имело большое значение в XIX и XX вв. для политического и правового развития в Европе.

К миру политических идей XIX в. относится и так называемый социал-дарвинизм, который сыграл определенную роль в США на рубеже веков, а в Европе стал основой для появившихся позднее фашистских и нацистских воззрений.

Социал-дарвинизм был назван по фамилии естествоиспытателя Чарльза Дарвина, который в своем труде "Происхождение видов" привел неопровержимые доказательства учения об эволюции. Оно основано, в частности, на мысли о том, что все виды животных развивались в условиях постоянной борьбы за существование, что вело к "выживанию наиболее приспособленных". Поскольку тезисы Дарвина также означали, что человек имеет длительную предысторию и биологическое родство с обезьянами, возникли интенсивные дискуссии вокруг его книги. Его идеи подверглись жестким нападкам, в частности со стороны христианских ортодоксов, которые не приняли их, поскольку эти идеи противоречили истории о сотворении мира. Во время дебатов политические сторонники эволюционного учения стали вульгаризировать его мысли. Для Дарвина борьба за существование была процессом, который происходит практически незаметно в течение очень длительных периодов времени. В упрощенной версии эти процессы стали жестким и драматическим насилием. Далее, для Дарвина выживание наиболее приспособленных было вопросом, который буквально относился к приспособлению к окружающей среде и не имел ничего общего с относительной силой существа, его пригодностью к борьбе, хищностью и т. п. Более слабые животные, например первые млекопитающие, пережили гигантских пресмыкающихся благодаря лучшему в целом приспособлению к экологической среде. Но в вульгаризованном варианте "наиболее приспособленный" был приравнен к "сильнейшему". Когда впоследствии упрощенный и искаженный дарвинизм был наложен на общественную жизнь, появилась идеология, которая

1 288

выделяла борьбу-конкуренцию между людьми, нациями, народам и расами как главное в существовании. В этой борьбе побеждает сильнейший, будь то индивиды, нации, народы или расы, и этим он определяет развитие.

В США социал-дарвинизм так и остался идеологией финансовых магнатов. Но в Европе это привело к печальным последствиям в XX в.

Помимо социализма и либерализма - идеологий, основанных на системе общественных наук, равивалась третья - консерватизм, которая больше покоилась на историческом эмпиризме, чем на рационалистических системных построениях. Его появление связано с реакцией на террор и разрушительность Французской революции в ее заключительной стадии и основано прежде всего на скептическом взгляде на способности человека успешно и быстро реформировать общество. При этом скептическом взгляде, обычно в сочетании с христианскими представлениями о первородном грехе людей, консерваторы, естественно, увидели то исторически данное и неизменное, а также кое-что из проверенного опытом и ценного, что нельзя отвергать и что можно реформировать только шаг за.шагом.

Ведущим философом консерватизма и отцом этой идеологии был английский политик партии вигов Эдмунд Берк, который в работе "Размышления о революции во Франции" дал классическое изложение консерватизма. Берк был выдающимся историческим эмпириком. Ценность общественных институтов проявлялась в том, что они фактически продолжают существовать в той форме, в какой они находятся в любой момент времени. В своей исторической точке зрения он приблизился к мистике: народ состоит из цепи поколений, составляющей единое целое из мертвых, живущих и тех, кто придет в будущем. Можно сказать, что, таким образом, народ составляет органическое единое целое во времени и пространстве. Задача политики - беречь это органическое единство, особенно защищать интересы тех, кто придет в будущем, не теряя исторического наследия. Поэтому на ныне живущее поколение возлагается ответственность сохранять наследие умерших, но благодаря делам все существующих предков. Описанная теория организма явлется (подобно общественному договору) идейной моделью, предназначенной дать мотивацию определенным политическим тезисам и требованиям. В свое время в этом качестве она была очень эффективна. Она играла важную роль в мире консервативных идей XIX и начала XX вв., когда стала полезным исходным пунктом обязательств человека перед "вечным" народом нации и собственным национальным государством. Таким образом, данная модель усилила связь с идеей национального государства, характерной для европейской политики вплоть до второй мировой войны.

10 Э. Аннерс

ОК 289

Вот почему теория организма имела большое значение при формировании права. Она способствовала узакониванию буржуазных институтов права собственности и наследования, которые стали особенно фундаментальными для общественной жизни благодаря представлению о единстве народа-нации во времени и пространстве. Если Декларация о правах человека и гражданина французской революции придала священность праву собственности, то консерватизм XIX в. сделал то же самое с правом наследования.

Другим последствием подобного взгляда стала высокая оценка сильной государственной власти, чье управление в духе патриархальности было защитой от отклонений отдельных индивидов. Легко понять, что представители такой идеологии прежде всего находились среди дворянства, обладающего земельной собственностью, а также высокопоставленных служащих, которые издавна набирались из дворянства. Постепенно к этим группам присоединились представители широких слоев зажиточных крестьян, появившихся в XIX в. Если социализм в качестве идеологии можно рассматривать как выражение интересов и взглядов рабочих, а либерализм - промышленников и торговцев, то можно сказать, что консерватизм был таким же естественным выражением интересов, представлений о действительности и оценок зажиточного крестьянства и высокопоставленных служащих.

Общим для трех наиболее важных с политической точки зрения идеологий XIX в. было то, что каждая из них проецировалась на ту специфическую среду, в которой она возникла и развивала свои оценки и представления о действительности, о всем обществе. Именно поэтому они боролись с полной уверенностью в своей правоте.

Причина страстности борьбы между консерваторами, либералами и социалистами в XIX и начале XX вв. была, естественно, не только в их уверенности в своей правоте. Это обычно для сторонников политических движений. Фактически все были правы в том смысле, что соответствующие идеологии являлись выражением того, что эти группы испытывали в соответствующей среде и должны были воспринимать как рациональное, правильное и справедливое.

Остроте и озлоблению противостояния способствовали также отсутствие контактов и связи между различными социальными группами. Первоначально и на протяжении длительного времени это было следствием строгих различий в сословном обществе между разными социальными уровнями: понятия сословной чести, значение мезальянса, т. е. брака с лицом из более низкого сословия и происхождения, со времен Позднего средневековья сами по себе блокировали контакты между аристократией и простолюдинами. Борьба стала намного ожесточенней, когда буржуазия выдвинула

•..*.„ 290

требования социальных реформ: отмену привилегий, социальное равенство и человеческое братство, направленные против ценностей и институтов, которые аристократии вообще казались священными.

Похожее положение возникло в противоречиях между буржуазией и рабочим классом. Вплоть до начала XX в. социальная пропасть между этими социальными группами была настолько велика, а контакты между ними столь малы, что обеим сторонам было трудно понять образ мыслей другой стороны. Буржуазия охотно воспринимала требования социального и экономического выравнивания как выражение зависти и лени. В свое время рабочие воспринимали требования свободы предпринимательства и дифференциации зарплаты как выражение жажды наживы и отсутствия социального чувства. Лаже в политических дискуссиях в европейских демократиях во второй половине XX в. можно найти примеры подобного непонимания противной стороны, основанного на замкнутости в своей социально-экономической среде и приводящего к излишним сложностям в обществе.

Поскольку социализм приобрел большое политическое значение только к концу XIX в., политическая борьба за власть в течение большей части того столетия шла между консерваторами и либералами. Консерваторы постоянно отстаивали интересы государственной власти против злоупотреблений свободой со стороны индивида, в то время как либералы в принципе желали такой государственной власти, задача которой в основном состояла бы в обеспечении соблюдения законности в свободном рыночном хозяйстве и его результатов по вопросам распределения собственности и доходов. Консерваторы заботились также о том, чтобы и государство могло бы быть собственником важных для страны средств производства, либералы же не хотели и слышать о чем-то подобном. Противоречия обострились и по вопросам трудового права и социального законодательства в целом, где консерваторы хотели, чтобы патриархальная государственная власть защищала бы слабую сторону - рабочих - от превосходящих сил собственников предприятий и рисков трудовой жизни.

Результаты борьбы за власть между консерваторами и либералами были неодинаковыми в разных странах, но в основном привели к компромиссам с различными формулировками в юридической технике. Разумеется, как консерваторы, так и либералы были непримиримыми противниками социализма. Только когда социалистические партии, обычно поддерживаемые сильными профсоюзными организациями, добились политического влияния, им удалось привлечь внимание к своим идеям экономического выравнивания и другим подобным требованиям равенства.

ю*

291

Поскольку в XX в. ускоряющийся рост производства в промышленно развитых странах позволил повысить общеэкономический уровень, возникшие на первых этапах индустриализации противоречия между различными социальными группами смягчились. Партии, представляющие три идеологии, заимствовали друг у друга идеи и программные требования. По мере того как эти партии полностью признавали парламентскую демократию в качестве формы сотрудничества, остающиеся между ними различия стали скорее средством в политике, чем целью. Это привело к тому, что законодательство в европейских демократических государствах, как правило, формируется без борьбы, которая может угрожать демократическому сообществу.