§ 5. СОСТАВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В БУРЖУАЗНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

I. В феодальном уголовном праве существовала край­няя неопределенность в установлении признаков пре-ступления, господствовал судейский произвол. Розыск-——ной процесс придавал решающее значение объективно причиненному вреду.

Учение о составе преступления складывалось и раз­вивалось в процессе замены феодальных общественных отношений как выражение уголовно-правовых интересов буржуазии, требовавшей ликвидации йроизвола фео­дальной юстиции и установления «законности» и «по­рядка».

Программным требованием шедшей к власти буржу­азии был принцип «нет преступления, нет наказания без

71 А. Н, Т р а й н и н. Общее учение о составе преступления, стр. 99—100.

74            Я. М. Брайнин. Уголовная ответственность и ее основание

в советском уголовном праве, стр. 109 и ел.

75            См., например:  М. Шаргородский, М.   Красильни-

ков,   И.   Слуцкий,   П.   Денисов,   М.   Дворкин, М. Мер­

ку ш е в.  Рец.   на   учебник  Общей  части   уголовного   права   1938  г.

«Советская юстиция», 1939,_№ 2, стр.  58; Н. Д. Дурманов. Ста­

дии   совершения   преступления    по   советскому    уголовному    праву,

стр.  43  и  ел.;. Советское  уголовное  право.  Общая  часть.  М.,   1959,

стр. 213  (автор раздела — А. А.  Пионтковский);  Советское  уголов­

ное  право. Часть  Общая. Изд.  ЛГУ,   1960,   стр. 339   и ел.    (автор

главы — А. И. Санталов).

271

указания о том в законе». Это требование выражало исторически прогрессивную роль буржуазных преобра­зований и в ходе исторического развития разделило об­щую судьбу буржуазных лозунгов: торжественно провоз­глашалось, никогда последовательно не осуществлялось и было отброшено, как только перестало удовлетворять потребности буржуазии.

Основоположники классической школы уголовного права рассматривали состав преступления как совокуп­ность необходимых признаков преступления, предусмот­ренного уголовным законом. Эти взгляды развивались в работах А. Фейербаха, Штюбеля и их последователей. Основной особенностью учения о составе преступления этого периода, развитие которой можетбыть прослежено и в последующем, является сведение состава преступле­ния к совокупности его объективных признаков и выве­дение, таким образом, за пределы состава вины субъекта.

II. Эпоха империализма характеризуется процессом разрушения буржуазной законности руками самой бур­жуазии, бессильной обеспечить свое господство старыми методами. Этот процесс находит свое выражение прежде всего в попытках открыто, вопреки закону, террористи­чески подавить освободительное движение трудящихся силой, лежащей вне закона. Он проявляется также в принятии реакционных, столь же террористических за­конов и, наконец, — и это специфично для теории бур­жуазного уголовного права — в конструировании теорий и концепций, призванных, развязав руки буржуазным судьям, освободить их от закона, заменить судейским произволом требование соответствия деяния составу пре­ступления.

«Задачей американских юристов'наших дней, — пишет ТУТ Глюк, — является разработка проекта более реали­стического уголовного права... с целью создания законов, соответствующих современной Америке и удовлет­воряющих наши устремления».76 Эти устремления реа­лизуются в США в целой серии антирабочих и антиде­мократических законов (закон Тафта — Хартли 1947 г., закон Маккарена — Вуда 1950 г., требующий регистра­ции всех организаций Компартии, закон о контроле над коммунистической  деятельностью   1954  г.,  антирабочий

76 Sheldon Glueck. Crime and Justice. N. Y., 1945, p. 211.— Uht. по кн.: С Л 3 и в с. Реакционная сущность уголовного права США. М., Изд. АН СССР, 1954. стр. 27,

272

закон Лэндрема — Гриффина 1959 г. и др.). образую­щих систему так называемого «превентивного» уголов­ного права, «правовая природа» которого обнаженно сформулирована тем же Ш. Глюком: «Следует иметь в виду субъекта и поменьше говорить о преступлении, о деянии».77 .

Современное направление процесса разложения бур­жуазной законности в области теории и практики бур­жуазного . суда характеризуется перенесением центра тяжести с деяния, соответствующего составу преступле­ния, на личность субъекта.

В период империализма претерпело существенные из­менения и само учение о составе преступления. В нача­ле XX в. немецкий криминалист Е. Белинг выдвинул по­ложение, что состав преступления — это лишь внешняя картина деяния, описание, не содержащее оценки,78 т.е. вынес противоправность за пределы состава преступле­ния. Эта конструкция дает возможность буржуазному суду по своему усмотрению решать, противоправно дея­ние или нет. «Можно сколько угодно убивать или красть. Этим одним еще не осуществляется преступление. За садцщ-составом не. может быть признано юридическое значение»,79 — писал Белинг. Теория Белинга, как отме­чает А. А. Пионтковский, сводила на нет значение со­става преступления как основания уголовной ответствен­ности и являлась теоретической базой для оправдания судейского усмотрения и ломки буржуазной законности в период империализма.80

В настоящее время характерным примером теоретиче­ской деятельности, направленной на разрушение буржу­азной законности, может служить так называемая «фи­нальная теория действия», сторонники которой — запад­ногерманские криминалисты Вельцель, Маурах, Майер и др. — отрицают тождество между противоправностью деяния и его соответствием составу преступления, рас­сматривая последнее лишь как повод для уголовной от­ветственности.

"Sheldon Glueck. Crime and Justice, 1945, p. 211. — Цит. по кн.: С. Л. 3 и в с. Реакционная сущность уголовного права США, стр.215.

78            Е. В е 1 i n g. Die Lehre von Verbrechen. Tubingen, 1906, S. 179.

79            Там же, стр. 72.

80            См.:   А.   А.   Пионтковский.   Учение   о   преступлении   по

. советскому уголовному праву, стр. 131.

273

ЛИТЕРАТУРА

Н. С. А л е к с е е в, В. Г. С м и р н о в, М. Д. Ш а р г о р о д с к и й. Основание уголовной ответственности по советскому праву. «Право­ведение», 1961, № 2; Я. М. Б р а й н и н. Угрловная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., Госюриздат, 1963; М. А. Г е л ь ф е р. Состав преступления. М., Госюриздат, 1960; В. Н. Кудрявцев. Теоретические основы квалификации преступ­лений. М., Госюриздат, 1963; В, И. К у р л я н д с к и й. Некоторые во­просы учения о составе преступления в теории советского уголов­ного права. «Советское государство и право», 1951, № 11; Н. В. Л я с с. Нормативная теория в современном буржуазном уго­ловном праве. Изд. ЛГУ, 1963; А. А. Пионтковский. Укрепле­ние социалистической законности и основные вопросы учения о со­ставе преступления. «Советское государство и право»,   1954,   №   6;

A.            А.   Пионтковский.   Учение   о   преступлении   по   советскому

уголовному праву. М,  Госюриздат,  1961; К. П о л а к. Учение о со­

ставе   преступления   в   буржуазной   уголовно-правовой   литературе.

«Советское  государство  и  право»,   1940, №   12;   Ф.  Полячек.  Со­

став  преступления  по  чехословацкому  уголовному  праву.  М.,   ИЛ,

1960;   А.   И.   С а н т а л о в.   Состав   преступления    и   некоторые    во­

просы Общей части уголовного права.  «Правоведение»,   1960, №  1;

А:  Н. Т р а й н и н.  Общее учение  о составе преступления.  М.,  Гос­

юриздат, 1957; Его   же. Понятие преступления и состав преступле­

ния. «Советское государство и право». 1955, № 7; Т. В. Церетели,

B.            Г. М а к а ш в и л и. Состав преступления как основание уголовной

ответственности.   «Советское   государство    и    право»,    1954,    №    5;

В.  М.  Чхиквадзе.  Понятие  и  значение состава   преступления  в

советском    уголовном   праье.   «Советское   государство    и    право»,

1955, №4.